Свет в окне напротив (гет)

В доме напротив устроили переезд. С утра. Два бестолковых грузчика, вероятно, решили оповестить всю улицу о своей нелёгкой работе. Судя по последним звукам, моим новым соседям придётся обзавестись новой посудой. Я усилил Заглушающие чары. Долгожданная тишина в квартире ласкала слух, но ожидаемой сосредоточенности так и не принесла. Определённо, маглы — несчастнейшие существа. Пара взмахов палочкой легко заменили бы всё это представление с перетаскиванием мебели... Что-то я становлюсь сентиментальным. И любопытным. Отдёрнув занавеску, я взглянул на улицу, которая выглядела так, будто по ней прошёл ураган. Между коробками, стульями и тюками странной формы стояла женская фигурка с такой копной волос, что я невольно вспомнил о Грейнджер. И сам себе ухмыльнулся. Мисс Я-Знаю-Всё-на-Свете затолкала бы мебель в свою дамскую сумочку и аппарировала в новую гостиную не сходя с дивана. Девушка внизу, кем бы она ни казалась, волшебницей явно не была. Что ж... маги не могут нарушать Статут о секретности, а злые немые зельевары не обязаны помогать юным немагическим леди. Достаточно бессмыслицы в голове. Зелье, которым я собираюсь заняться, требует полного внимания.

Сегодня я готовлю заказ для Хогвартса. Минерва была так любезна, что оставила за мной эту... привилегию. К её чести должен отметить, что теперь моя работа оплачивается. Альбус считал пополнение запасов больничного крыла само собой разумеющимся дополнением к преподаванию. Старик знал толк в искусстве управления.

Ровное пламя под котлом всегда меня успокаивало. Зелья. Концентрированная магия. Сама её суть, собранная из всех стихий, переплавленная в котле и запертая в крохотный флакон. Заклинания — это ремесленничество, зелья — искусство. Перемешать пять раз по часовой стрелке, три — против часовой. Шесть капель яда кобры. Дождаться изумрудно-зелёного оттенка. Добавить порошок полыни. Снять с огня. Разлить по колбам ещё горячим. Не закупоривать. Оставить при комнатной температуре. Это поэзия. И тот, кто не понимает её ритма, орнамента, гармонии, никогда не ощутит в себе настоящей магии.

Отправив последнюю колбу в кладовую, я обнаружил, что уже наступили сумерки. Электричество при магическом фоне не работало. Лабораторию освещали зачарованные шары, наполненные светом, медленно парившие в воздухе. Идею таких светильников я позаимствовал в одной из тех книг, которые маглы называют фантастическими. Странная потребность: придумывать новые миры, причём не всегда лучше собственного. Зато магловская поэзия прекрасна. В детстве у меня была возможность читать немагическую литературу, но я ее игнорировал. А в этом году наткнулся на том Уильяма Шекспира. И был впечатлён. У меня даже возникла неприятная мысль, что получив магию, мы потеряли возможность творить иное волшебство — высшего порядка.

Я собираюсь провести вечер в обществе гениев, не знавших волшебной палочки, но виртуозно владевших пером. Мистер Уайльд, не составите мне компанию? Может вы, господин декан? Мистер Шоу? Что, простите? Вы отказываетесь общаться с бардопоклонником? Добрых снов, мистер Шоу. Да, господин Шекспир, я снова направляюсь к вам. Чем вы удивите меня сегодня?

Мало мне было болтливых портретов в Хогвартсе, теперь пытаюсь разговорить книжную гравюру.

Свободные вечера — это новшество, к которому я ещё не привык. Никаких дежурств по коридорам Хогвартса в поисках пронырливых недорослей. Никаких экстренных вызовов Того-Кто-Считал-Себя-Бессмертным и Того-Кто-Называл-Смерть-Приключением. Тело не желало забывать о напряжении и готовности к действию в любой момент, мозг был готов к мгновенному принятию решений, выбору между смертью и другой смертью. Все ещё рвётесь в бой, мистер Снейп? Нет. Но, кажется, уже не смогу жить по-другому...

Поднявшись на третий этаж, я удобно устроился в кресле и принялся листать Шекспира в поисках затерявшейся закладки. Сонеты... Господин автор, неужели вам было приятно выплёскивать свою нестабильную личную жизнь любопытствующим читателям?

Когда на суд безмолвных, тайных дум

Я вызываю голоса былого, —

Утраты все приходят мне на ум,

И старой болью я болею снова.

Из глаз, не знавших слёз, я слёзы лью

О тех, кого во тьме таит могила,

Ищу любовь погибшую мою

И всё, что в жизни мне казалось мило.

Веду я счёт потерянному мной

И ужасаюсь вновь потере каждой,

И вновь плачу я дорогой ценой

За то, за что платил уже однажды...*

Я захлопнул книгу. Что вы знаете о цене, господин Шекспир? Как долго прожила бы ваша любовь, если бы вам пришлось отдать даже воспоминания о ней? Хватило бы памяти о памяти? За последний год я неоднократно пытался понять: что изменилось в моих воспоминаниях после того, как я так щедро поделился ими с Поттером? Провалов в памяти не появилось. Я помнил все разговоры, встречи, события. Исчезло ощущение тепла рядом, память о прикосновении рук, запах волос. Осталась боль потери. И патронус. Я знал, что люблю Лили Эванс. Но я не помнил этого.

Я очнулся от своих мыслей, когда совсем стемнело. Привычно освободил сознание, но горечь от слов сонета жгла даже сквозь барьер окклюменции. Почему я жив? Какой в этом может быть смысл? Банальность мыслей подействовала отрезвляюще.

Светильники уже погасли. Комнату освещал яркий прямоугольник света на полу, протянувшийся от окна к изножью кровати. Моя кудрявая соседка тоже готовилась ко сну. У неё был хлопотный день. Всё расставить, разложить, развесить... Интересно, какие шторы любят молоденькие девицы, решившие отделиться от родительской заботы? Оказывается, одиночество, пусть и желанное, проявляется у меня весьма странными симптомами. Например, любопытством.

Вполне приличные портьеры. Даже со вкусом. Разве что излишне пёстрые и не слишком плотные. За ними виден неподвижный силуэт хозяйки комнаты. Смотрите на здоровье, юная леди. Мое окно для вас всегда будет казаться глухо зашторенным и тёмным.

Будто в ответ на мою мысль, девушка отдёрнула портьеру и попыталась поднять раму. Как и положено старому английскому окну, оно всеми силами противилось этому действию и, наконец, поддалось с отвратительным скрипом. Но меня озадачили не звуки, производимые рамой. Та, что сейчас дышала ночным воздухом Лондона в нескольких метрах от моей спальни, как две капли воды походила на мисс Гермиону Грейнджер.

__________________________________

*У. Шекспир. Сонет № 30. Пер. Маршака