Лучшие друзья (гет)

Лили проснулась в незнакомом гостиничном номере. Чувствовала она себя неважно… не то чтобы больной, но какой-то вялой, и первое сентября, которого она с таким нетерпением ждала, уже не слишком радовало. Она проспала несколько дольше, чем собиралась. Петунья и мать успели одеться и пили чай за столиком у окна.

Жаль. Лили хотела встать раньше сестры и сделать с ней что-нибудь… хотя бы в живот ее ткнуть после того, как она обошлась с Севом прошлым вечером. Такие поступки прощать нельзя, разве что Петунья извинится и признается, что у нее было временное помешательство. Да, это единственное правдоподобное объяснение — у Петуньи помутился рассудок.

Северус еще спал. Распластался на животе, одеяло сбилось до пояса. Лили надеялась, что почти шестнадцати часов сна ему хватит, чтобы прийти в себя. Чем больше она думала об этой поездке, тем сильнее нервничала. Вдруг случится катастрофа, и слизеринцы начнут оскорблять ее подруг? Лили не признавала насилие и месть, но если такое произойдет, она обязательно посоветует Северусу вышвырнуть мерзавцев из поезда каким-нибудь замысловатым способом, чтобы шли пешком до самого Хогвартса. Главное, никого не выворачивать наизнанку.

Лили решила, что после чашечки чая ей станет легче, села за столик и исподлобья зыркнула на Петунью. Пусть знает, что Лили запомнила ее вчерашние слова. Сестрица выглядела осунувшейся — наверное, ее всю ночь мучила совесть. Лили радостно пожелала матери доброго утра и не сказала Петунье ни слова, только презрительно мотнула рыжими волосами.

Миссис Эванс предложила подождать, пока Лили оденется, а потом спуститься вниз, позавтракать и захватить несколько тостов Северусу. Поезд отправлялся еще нескоро, так что время у них было. Лили предложение понравилось; она решила немного потренировать перед зеркалом брезгливые взгляды — такие, как у Сева. Если все получится, она будет так смотреть на Петунью за завтраком.

* * *

Суматоха охватила дома по всей Британии, магические и не только: студенты Хогвартса, от мелких первогодков до матерых старшекурсников, собирались нагрянуть в родную школу. Их ждал Хогвартс-экспресс на платформе 9 3/4.

Многие были согласны с Мародерами в том, что предстоящий учебный год будет лучшим из всех.

Однако Аргус Филч подобного энтузиазма не разделял. Этот год вполне мог стать худшим в истории Хогвартса. Они с миссис Норрис давно знали, что первое сентября — дурной день; сегодня в их чистый, прекрасный замок возвращаются мерзкие, невоспитанные вредители. Они будут кишеть в коридорах, топтаться везде грязными ногами и хвататься за все немытыми руками. Осквернят священные чуланы своей непристойной, потной возней… Но в этом году миссис Норрис и он, Аргус Филч, обязательно изловят и накажут их всех, и особенно того паршивца, который повсюду разбрасывает липкие лимонные дольки.

* * *

Когда они вернулись в номер, Северус все еще спал. Лили наклонилась над его кроватью. Не похоже, что ему стало лучше. Даже тарарам, устроенный Петуньей, его не разбудил — Сев продолжал дрыхнуть без задних ног и пускать слюни на подушку. Его и так-то красавцем не назовешь, а теперь он выглядел почти отталкивающе. Ну, пусть только попробует задремать в поезде! Нельзя, чтобы ее подруги увидели его таким.

— Сев, — позвала Лили и слегка потрясла его за плечо. Он не отреагировал; она потрясла сильнее.

Он открыл глаза, глубоко вздохнул и оторвал лицо от подушки, но все равно выглядел, как пыльным мешком стукнутый.

— Ты в порядке, Сев?

Северус сощурился и пробормотал:

— В сундуке зелье от головной боли. Это поможет…

Он не договорил, но Лили этого и не требовалось.

— Кажется, я его видела. Сейчас принесу.

Она легко нашла нужное зелье и отдала ему. Сев невнятно поблагодарил ее и осушил склянку. Замер неподвижно, слегка наклонил голову… посмотрел на что-то позади Лили и вопросительно изогнул бровь.

— Ты что, испортила Тунье шопинг?

— Потом расскажу, — еле слышно ответила Лили. — Мы с ней жутко поругались, а я даже не поняла, почему.

Северус вздохнул, медленно поднялся и пробормотал себе под нос:

— А повторить хочешь?

Она на мгновение задумалась, а потом тихо ответила:

— О, да-а…

Он вытащил из сундука свои вещи, и миссис Эванс предложила:

— Северус, хочешь чая с тостами?

Ему было не по себе в одежде, которую выбрала для него Лили; джемпер прикрывал пах, но все-таки…

— Я лучше сначала переоденусь.

Миссис Эванс принялась накрывать на стол, чтобы чем-то занять руки. В номере был идеальный порядок, а сундуком Северуса завладела Лили. Северусу не пришлось долго раздумывать о том, что надеть, так что переоделся он быстро — вышел из ванной в черных брюках и белой традиционной рубашке с пуговицами на воротнике. В Хогвартсе он просто наденет сверху форменную мантию. Он укладывал грязное белье в пакет, когда подошла Лили и спросила:

— Ты себя хорошо чувствуешь?

Северус покачал головой.

— Но лучше, чем вчера, — добавил он.

Он сел за стол и поел, чтобы угодить миссис Эванс. На Петунью Северус не обращал внимания, как и она на него.

Когда они вышли из гостиницы, Петунья отказалась ехать с ними на вокзал. Лили не знала, что и подумать. С одной стороны, сестра — взрослая девятнадцатилетняя девица, а Лили была на нее зла, но с другой… Петунья ведь и в Лондон поехала именно затем, чтобы проводить Лили в школу. Эвансы были дружной семьей, но Петунья как-то очень быстро об этом забывала, когда бывала не в духе. А в этот раз и вовсе непонятно, что на нее такое нашло.

Когда Лили проходила на платформу 9 3/4, у нее закружилась голова. И мать, и Северус сразу заметили, что она остановилась. Мать приложила руку ей ко лбу, а Северус потянул их обеих в сторону — иначе, мол, в них врежется тележка с чьим-нибудь багажом. Лили по примеру Сева уменьшила свои вещи, и сейчас ей как-то тревожно было идти с пустыми руками, без тележки с сундуком и совиной клеткой. Но чтобы у нее — и вдруг закружилась голова при проходе через барьер? Должно быть, дело в волнении от предстоящей поездки, а виноваты во всем Элен и Мэри, потому что это была их идея.

Когда они отошли подальше от прохода, и их уже не могли сбить никакие тележки, Северус огляделся. Подруги Лили стояли со своими родителями и кого-то высматривали в толпе, Розье и Уилкис со своими явно чего-то ждали. И те, и другие пришли заранее. Похоже, их план в силе.

— Скажи своим подругам, что мы займем для них купе, а я поговорю с Уилкисом и Розье, — предложил Северус Лили. — Только долго там не стой; возможно, они захотят представить друг друга своим родителям.

Лили понимала, что отдельное купе им понадобится, но к чему такая спешка, ведь поезд еще и наполовину не заполнен?

— Ну и что? — спросила она.

— Мы можем сидеть с ними в поезде, приличия это позволяют, но мы не принадлежим к их кругу, потому что в отличие от их семей, наши не могут похвастаться высоким социальным статусом, — Северус посмотрел на миссис Эванс и добавил: — В магическом мире, конечно.

Лили рассказала матери о том, что собирается посадить слизеринцев в одно купе с гриффиндорками, так что миссис Эванс примерно представляла себе, что происходит, но считала, что дочь принимает свою затею слишком близко к сердцу. Что с того, что юные леди и джентльмены проведут время в компании друг друга? Это же вполне нормально. А если эти юноши не захотят общаться с Лили и ее друзьями, то на их место найдутся другие.

— Элен и Мэри не такие, Сев.

— Ты не знакома с их родителями, а реакцию слизеринцев можно предугадать. Если мы покажем, что знаем свое место — то есть предложим найти для них купе, оставив их заниматься важными делами, — это может их подстегнуть, и они начнут действовать. И даже если ничего не выйдет, купе нам в любом случае пригодится.

— Ты так разумно рассуждаешь… задуришь мне голову совсем. Я вот уверена, что если все сорвется, мои подруги все равно составят нам компанию. — Лили повернулась к матери и обняла ее. — Ну, пока, мам.

Миссис Эванс поинтересовалась ее самочувствием, самочувствием Северуса, пожелала им обоим счастливого пути и удачного учебного года.

И осталась на платформе ждать, пока поезд не скроется из виду — как делала всегда.

* * *

Лили и Северус «показали, что знают свое место», после чего быстро нашли свободное купе в той части поезда, которую Лили посчитала идеальной для своих планов. Если всё пойдет, как задумано, Элен и Мэри могут не беспокоиться: все, кому надо, их прекрасно разглядят. А если нет, то здесь постоянно кто-то ходит, так что можно легко перейти к плану «Б» и пригласить двух других парней.

Лили села вплотную к Северусу, а когда тот попытался отодвинуться, положила руку ему на колено и сказала:

— Потом подвинемся, когда остальные придут. — Убедилась, что он никуда от нее не денется, и спросила: — Зелье тебе не помогло?

— Голова сейчас не болит, и тошнота тоже прошла. Так что я буду вежливым, если некие гриффиндорки тоже будут прилично себя вести и не начнут ко мне лезть.

— Лезть к тебе? — поддразнила его Лили и прижалась еще ближе. Положила голову ему на плечо и призналась: — Я тоже чувствую себя как-то не очень. Вроде и пожаловаться толком не на что, и все равно…

Он осторожно обнял ее за плечи, а Лили взяла его ладонь в свои.

Мэри Макдональд и Элен Паркин решили, что пока все идет хорошо. Они могли пользоваться магией, но Розье и Уилкис любезно предложили отнести их сундуки. Девушки остановились, когда увидели Лили и Снейпа. Они заняли для них хорошее купе и теперь сидели рядышком, держась за руки. Не слишком-то эти двое были похожи на «просто друзей». Снейп выглядел не таким уродливым, как обычно, и Элен не сдержалась и выпалила:

— Да она же заставила его вымыть волосы!

— Точно. Еще бы стрижку ему… А вообще, Лили все делает правильно. Сначала на Снейпе потренируется, пообтешет его немного, а потом найдет себе нормального парня и займется им уже всерьез, как своим будущим мужем.

Когда они постучали, Снейп встал спиной к окну, позволяя дамам первым выбрать себе место. Прибывшие дамы попросили их с Лили сесть вдвоем, как раньше; сами они устроятся напротив, один из слизеринцев сядет вместе с ними, другой — рядом с Лили и Снейпом. А где-то на полпути, когда проедет тележка со сладостями, или Уилкис с Лили сходят на собрание префектов, парни поменяются местами. Элен и Мэри предложили свою идею так, словно она только что пришла к ним в голову, но ни Лили, ни Северус не обманулись: конечно же, никакой это был не экспромт.

Они еще продолжали разбираться, кто куда сядет, когда появились Эван Розье и Малкольм Уилкис. Потом сундуки убрали на багажную полку, а Элен и Мэри рассадили всех по местам. Их послушались, только Лили настояла, чтобы Северус занял ее место у окна, потому что ей еще надо будет пойти на собрание префектов. Не слишком-то веская причина, но если Сев наврал насчет своего самочувствия, или если ему станет хуже в поезде, то пусть лучше дремлет в углу, а не прислоняется к Уилкису… и не пускает слюни ему на мантию.

После того как они впятером (то есть все, кроме Северуса) обсудили погоду и метеорологические особенности прошедшего лета, разговор свернул на семейные связи, общих родственников и знакомых. Лили быстро во всем этом запуталась. К тому времени все уже называли друг друга по именам, и даже успели посмеяться над тем, как похоже звучат Эван и Эванс.

Малкольм Уилкис был прекрасным собеседником; он умело перевел разговор на квиддич, заметив на груди у Элен значок с серебряным разделочным ножом на кроваво-красном фоне. Естественно, Элен оказалась поклонницей Вигтаунских Воителей. Она надеялась, что однажды ее возьмут играть за любимую команду, а сейчас была охотницей Гриффиндора. Все принялись отстаивать достоинства своих факультетских команд. Эван Розье заметил, что Джеймсу Поттеру запретили играть в квиддич, и неожиданно выяснилось, что у Элен припасено для Поттера немало язвительных слов. Лили и не подозревала, что это для Элен настолько больная тема — в ее письмах квиддич упоминался, но и только.

— Этот придурок и его дружки написали своим родителям-гриффиндорцам, чтобы те пожаловались в школу и потребовали вернуть скользкого извращенца в команду. Видите ли, самовлюбленный индюк Поттер — наш единственный шанс на победу! А ничего, что у нас еще два охотника? Послушать его иногда, особенно если он заныкает школьный снитч — так окажется, что он и нашего ловца бы за пояс заткнул. И защитником сыграл бы лучше. И вообще непонятно, на фига Гриффиндору какая-то там команда — у нас же есть Джеймс «Квиддич» Поттер!

Лили и Мэри удивленно переглянулись. Элен любила квиддич, но не слишком ли она увлеклась? Слизеринцы не стали прерывать такую страстную… и занятную тираду.

— Паршивый зазнайка, и самомнения — как у самого Мерлина! В прошлом году всем вокруг говорил, что на следующий год станет капитаном. А я в сто раз больше этого заслуживаю, хоть он и брешет — мол, я воспользовалась тем, что его наказали, и украла капитанство. Бахвалится, будто он один у нас и стратег, и тактик, и самолично квиддич изобрел, а все остальные только и умеют лбом бладжеры отбивать. Только почему-то никто не слышал, чтобы в честь Поттера называли квиддичные маневры, а о Плоскогубцах Паркина знают все. Моя семья играла в квиддич еще в 1422 году, когда Паркины основали Воителей — а может быть, и того раньше.

Северус чувствовал себя отвратительно, но тут он не мог не высказаться — и несколько приукрасил правду, подливая масла в огонь:

— Я видел, как ты играешь. Мы все видели. Ты командный игрок, Паркин. Стоит только посчитать, сколько голевых передач ты делаешь, и сразу становится ясно, что именно от тебя, от твоих усилий зависит игра команды. А Поттер… Если ему в руки попадется квоффл, то он обязательно потащит его хоть через все поле до самых ворот, вместо того чтобы сделать пас и позволить другому охотнику забить гол. Поттер просто тянет одеяло на себя, набирает себе очки и подводит команду.

— Точно, — горячо согласилась Элен. — А потом подсчитывает эти очки и говорит, что нам в руки квоффл давать нельзя, потому что мы забивать не умеем. С ним после игры вообще невозможно иметь дело, и неважно, выиграли мы или проиграли. Вечно ноет, что мы мало ему пасуем. А в гостиной еще и Петтигрю начинает подпевать: «Джеймс был открыт», «Джеймс мог бы забить», «Что же вы никогда на Джеймса не смотрите?» Вот еще! Можно подумать, нам во время игры больше делать нечего — только любоваться, как Джеймс Поттер летает кругами и поправляет себе прическу.

Все засмеялись. Насчет волос у Поттера был настоящий бзик: он то и дело ерошил свою шевелюру — и к вечеру становился более лохматым, чем сразу после сна.

Эван пошутил:

— Знаете, как маглы цепляют к своим повозкам зеркала, чтобы в них смотреться? Надо предложить Поттеру установить такое зеркальце на метлу, чтобы любоваться собой прямо во время игры.

— А потом он может одолжить у Петтигрю омниокуляры и поглядеть на себя с другого ракурса, — добавил Малкольм.

— О нет, Петтигрю их не отдаст, — заговорщически проговорила Мэри. — Я слышала, эти записи для личного пользования.

— Посмотрим, сумеет ли этот придурок добиться, чтобы запрет отменили. Но капитаном ему так просто не стать! — сказала Элен и постучала пальцем о свой значок.

Эвану намек понравился; он кивнул и предложил:

— Если Поттер начнет уж слишком докучать, ты всегда можешь преподать ему урок истории квиддича и наглядно показать, что разделочный нож Воителей — это не только красивая эмблема.

Уилкис вытащил элегантные карманные часы.

— Нам с Эванс пора идти на собрание префектов. Не дай Мерлин, кто-нибудь опять наложил сглаз на здешний туалет. Эти шутники меня еще в школе достали! А когда у них бывает обострение, работающий мужской туалет вообще можно найти только на территории Слизерина.

Эван закатил глаза и сказал:

— И не говори! Ты, по крайней мере, префект. И если перед мужским туалетом собралась толпа мальчишек, можешь своей властью пустить их в женский. А ко мне подходили мелкие первачки, говорили, что не могут больше терпеть, и просили наложить на них Импервиус, чтобы не испакостить одежду, — он хитро ухмыльнулся и подпустил шпильку: — Малолетние грифы в таких случаях выглядят особенно жалко.

Лили ушла с Уилкисом, а тема туалетов была Северусу неинтересна. Розье развлекал дам рассказом о том, как трудно жилось маленькому Эвану, которого две старшие сестры за такие шуточки выгнали бы делать свои дела на улице, а голову мыть под дождем. Разговор плавно свернул на его сестер, их мужей, свадьбу младшей сестры, которую сыграли только этим летом, и ребенка старшей. Северус подумал, что Розье выбрал идеальную тему для беседы — обе девицы слушали, не сводя с него глаз.

Обычно Лили хорошо чувствовала себя в транспорте, но сегодня вагоны раскачивались как-то уж чересчур сильно, и ее немного подташнивало. По дороге в начало поезда, где должно было проходить собрание, они с Уилкисом заметили Мародеров. Очевидно, они прекрасно проводили время — купе выглядело так, будто там вытряхнули мусорный бак из «Сладкого королевства».

— Эванс, — позвал ее Поттер. Он увидел, как она проходила мимо, и выглянул в коридор.

— Что? — ответила она. Он принялся ерошить себе волосы, но Лили удержалась и не хихикнула. Стоило вспомнить, как он наложил сглаз на ее блузку, и весь смех куда-то пропал.

— Как дела, Эванс? — спросил он с широкой улыбкой.

Блэк тоже высунулся из купе и крикнул:

— А ты, говнюк, чего встал? Вали отсюда!

— Не выражайся, Блэк! — огрызнулся Уилкис. — Мы идем на собрание префектов, хотя вообще-то это не твое дело.

Поттера будто под дых ударили.

— Что, вдвоем?

— Мы оба префекты, Поттер, — объяснила Лили. — И нам обоим нужно быть на собрании.

— Нет! — вырвалось у Блэка. Не для того он избавлялся от Снейпа, чтобы тут же нарисовался этот скользкий Уилкис и увел у Сохатого девушку. Ничего Уилкису не обломится, пусть сам себя ублажает.

Поезд слегка качнуло, и Лили повело в сторону, прямо на Уилкиса. Тот предусмотрительно держался за поручень, так что сумел ее подхватить и не свалиться с ней вместе прямо под ноги Мародерам.

— Пойдем, — сказал он и повел Лили вперед, продолжая одним глазом следить за гриффиндорцами. Они любили нападать исподтишка, особенно когда вся стая собиралась вместе.

Джеймс Поттер упал обратно на скамью. Он был раздавлен.

— Забудь о ней, Сохатый.

— Она тебя не стоит, — согласился Питер. Если бы он был девчонкой, а Джеймс или Сириус пригласили его на свидание, он бы ни секунды не раздумывал.

— Женщинам нравятся разные вещи, — разумно заметил Ремус. — Возможно, Лили привлекают в мужчинах опасность и тайна.

— Так ведь опасности лучше встречать с Сохатым. С кем же еще? — спросил Питер.

— Со мной, — отозвался Сириус.

— А тебе бы всё шутить, — сказал Ремус, но и сам не удержал усмешку.

— Нет, нет, нет, — перебил Джеймс. — Что-то тут не сходится. Уилкис спит в одном дортуаре со Снейпом. Не сумасшедший же он, в самом деле! После такого Снейп на нем будет темные заклинания отрабатывать, а потом скажет, что так и было.

— Или Аваду, — содрогнулся Питер.

— Снейп и Эванс друзья детства, Сохатый. Может, Снейп не против, если его школьный приятель начнет встречаться с Лили? — предположил Ремус.

— Бред, — убежденно заявил Сириус. — У Нюнчика к Эванс совсем другой интерес.

Джеймс скривился. Какая ужасная мысль!.. Он почувствовал, как из желудка запросился обратно полупереваренный сдобный котелок.

— Неужели до Нюниуса до сих пор не дошло, что на него никогда не взглянет ни одна женщина, кроме его уродины-мамаши? — засмеялся Питер.

— Нам нужно пройти по вагонам и узнать, с кем сидела Эванс, — решительно сказал Джеймс.

— Но как — она же на собрание ушла? — спросил Питер.

— Не дрейфь, Хвост, — заверил его Сириус. — Макдональд и Паркин нам все расскажут — стоит мне только подмигнуть им пару раз, улыбнуться — и вуаля! Может быть, мне даже перепадет от них поцелуйчик-другой, — добавил он и намекающе поднял бровь.

— Когда это ты целовался с Макдональд или Паркин, Бродяга? — спросил Ремус.

— Я много лет снился им по ночам.

— По-моему, это были кошмары, — сказал Джеймс, вышел из купе и пошел к хвосту поезда. Остальные Мародеры последовали за ним.

— Знаешь, Сохатый, не будь ты моим лучшим другом, я бы, пожалуй, обиделся, — проворчал Сириус и попытался протиснуться мимо Джеймса в узком коридоре. — А я еще стараюсь, с Эванс тебе помогаю. И не стыдно?

— Помогаешь? Ты назвал префекта говнюком. Это, что ли, помощь?

Сириус лениво махнул рукой.

— А все-таки я сказал правду.

Он не говорил другим о проклятии, потому что… ну, когда они впервые встретились, Джеймс ведь сказал, что терпеть не может Темные искусства. Хотя разве можно какую-то оспу причислять к Темным искусствам? Может, теперь, когда та книга превратилась в пепел, он обо всем ему расскажет… потом, когда станет известно, что Нюниус заболел и не вернется в школу. Да, точно. Это будет самый подходящий момент. Или лучше подождать, пока Джеймс сходит на свидание с Эванс — тогда он убедится, что Сириус поступил правильно.

Когда Джеймс и Сириус нашли Макдональд и Паркин, те оживленно болтали, а между ними сидел… Эван Розье? Слизеринец?! Не раздумывая, Сириус рывком открыл дверь и заорал:

— Эй! — он много чего еще собирался сказать, но слова вылетели у него из головы при виде Северуса Снейпа, который сидел напротив у окна. — Какого хрена ты тут делаешь?

У Северуса вновь начала болеть голова, но даже на смертном одре он нашел бы в себе силы, чтобы презрительно усмехнуться Сириусу Блэку.

— А тебе что за дело? — спросила Паркин.

— Тебя что, стучать не учили? — одновременно сказала Макдональд.

Самым вежливым оказался Розье.

— Я могу вам чем-то помочь? — поинтересовался он.

Блэк зарычал на Снейпа и уставился на него с нескрываемой неприязнью.

Поттер попытался сформулировать вопрос так, чтобы его можно было задать в приличном обществе, и после нескольких неудачных попыток у него получилось.

— Что здесь происходит?

Питер возбужденно таращился на багажную полку, где рядом с сундуком Макдональд стоял еще один, подписанный «Уилкис». Неужели они вместе сели на поезд?

На вопрос Поттера ответила Паркин:

— Мы сидели и спокойно разговаривали, а потом пришли вы и вломились, куда вас никто не приглашал.

— Но… они же слизеринцы, — объяснил Поттер.

— А вы — свиньи, — рявкнула Макдональд.

Сириус зашел в купе и потянулся достать сундук Паркин с багажной полки над головой Северуса.

— Все, забираем их вещи. Они сядут с нами.

— Убери руки от моего сундука, Блэк.

— Сириус, если девушки хотят остаться, тебе стоит их послушать, — предложил Люпин.

— Да они наверняка под заклятьем, ты что, не видишь, Лунатик? — сказал Поттер и попытался снять сундук Макдональд.

Пальцы Поттеру и Блэку обожгли жалящие заклятья. Четверо сидящих в купе магов выхватили палочки — они не собирались позволять Мародерам помыкать собой.

Поттер и Блэк затрясли руками — жжение чуть утихло, — и тоже схватились за палочки. Петтигрю достал свою, но в купе заходить не стал.

— Эй, уберите палочки, — Люпин встал в проходе и поднял руки, показывая, что не вооружен. — Так мы ничего не добьемся.

— Правильно, Люпин, это вам не вчетвером на одного нападать, — протянул Снейп, по-прежнему целясь в Блэка. Он представил себе, как у Блэка пропадает вся одежда… но нет, этот самовлюбленный индюк даже рад будет — еще бы, такой шанс показать себя во всей красе.

Поттер прицелился в Розье. Рядом с Розье сидела Паркин, тоже с палочкой в руке. Она взглянула на Поттера — тот стоял прямо перед ней, слегка расставив ноги, — и ей вдруг захотелось продемонстрировать ему свои навыки охотницы. Одно быстрое движение ногой — и можно будет крикнуть: «Гол!»

* * *

Уилкис придерживал Лили за плечо почти до самого купе старост.

Собрание началось почти сразу; оно мало чем отличалось от прошлогоднего, разве что Фрэнк и Алиса Лили нравились. А эти двое старост — девушка со Слизерина и парень с Равенкло — даже не пытались работать вместе. Только и делали, что раздавали указания и соревновались, кто кого перекомандует.

Их препирательства действовали Лили на нервы, а от духоты переполненного купе становилось нехорошо. В конце концов кто-то потихоньку пустил газы, все принялись искать виновника, и на этом собрание завершилось.

Нужно было начинать обход поезда. Напарника у Лили теперь не было, и ей пришлось бы идти одной, но Уилкис перебросился парой фраз с высокомерной слизеринской шестикурсницей и вышел вслед за Лили.

— Малкольм, что-то я плохо себя чувствую, — сказала Лили, не представляя, какой реакции ожидать от Уилкиса.

— После того, что сейчас было? Неудивительно, — он усмехнулся и зажал себе нос — будто бы от ужасной вони.

— Да, но меня укачало еще по пути сюда, а потом это собрание… — она понизила голос: — По-моему, в прошлом году все было как-то лучше организовано.

— Тогда пойдем назад. У нас тут восемь свеженазначенных префектов с новенькими блестящими значками — ждут не дождутся, чтобы кем-нибудь покомандовать.

Обычно Лили не любила перекладывать на кого-то свои обязанности, но опасалась, что обход совсем ее доконает. Не хотелось пропускать Праздничный пир; лучше уж она как-нибудь потом поможет с младшими учениками.

Поскольку сзади шли остальные префекты, Уилкис уже не поддерживал Лили за плечо, но шел следом, выставив вперед руку, чтобы не дать ей упасть. В логове Мародеров никого не было — только на полу и сиденьях валялись обертки и надкусанная еда, а окно было непонятно чем вымазано. Лили скривилась от отвращения и решила, что если они разведут такой срач где-то еще, она лично прочистит унитазы их головами.

Она уже видела впереди свою цель, предчувствовала, как расслабится и отдохнет в приятной компании своих подруг, Северуса и воспитанных слизеринских юношей — и тут, как нарочно, ей преградили дорогу эти тупые Мародеры. Лили подбоченилась и приготовилась высказать Петтигрю и его дружкам все, что она о них думает.

Вот только Уилкис знал, что слова на Мародеров действуют только тогда, когда они в меньшинстве и без палочек. А тем, кто пытался договориться с ними по-хорошему, доставалось наравне с другими жертвами, и значок префекта от их «шуточек» не спасал.

Не давая Петтигрю опомниться, Уилкис впечатал его в стену и злобно прорычал:

— А ну, убери палочку, или я ее сейчас сломаю!

Петтигрю удивился, что кто-то смеет мешать Мародерам развлекаться, но, когда увидел перед собой готового к драке Уилкиса, уронил палочку на пол. Уилкис пнул ее подальше… прямо под ноги Эванс. Вот здорово! Эванс на их, на правильной стороне, она отдаст ему палочку, и уж тогда они покажут Уилкису — будет знать, как переходить дорогу Питеру Петтигрю.

Люпин отвернулся от злобно глядящих друг на друга однокурсников и увидел, что прямо на него идет Уилкис, Петтигрю потирает живот, а Эванс наклонилась за палочкой. Может быть, теперь они все утихомирятся и поговорят, как разумные люди.

Уилкису было ясно: Люпин обнаглел настолько, что даже палочку достать не удосужился — так и стоял в дверях, изображая группу поддержки Поттера и Блэка. Стоило сказать ему: «С дороги», — и мародерский прихвостень отошел в сторону, позволяя Уилкису заглянуть в купе. Заходить внутрь и поворачиваться к Люпину спиной он не собирался.

Лили обогнула Уилкиса и вошла, держа в руках обе палочки, свою и Петтигрю. На сей раз она не даст Мародерам застать себя врасплох. Это им не на беззащитных девушек нападать!

Поттер будто забыл и о всеобщей враждебности, и о наставленных палочках. Радостно улыбнулся и воскликнул:

— Эванс! А мы как раз помогаем тебе и твоим подругам переносить вещи — вы ведь теперь едете с нами.

Паркин и Макдональд принялись возражать, но в это время Поттер взлохматил волосы, и вся компания расхохоталась.

— Да вы тут свихнулись, — объявил Блэк.

— Это в том свинарнике, что вы устроили у себя в купе, только сумасшедший может находиться, — отрезала Эванс. — А теперь идите к себе и займитесь делом. Чтобы когда мы приедем в Хогсмид, все уже было чисто!

— Вы не просто свихнулись, вы напрочь спятили, если считаете, что можете нам приказывать, как домовым эльфам.

— Твое мнение, Блэк, никого не интересует, — перебил Уилкис. — Я префект, как и Эванс. А Паркин — капитан команды, так что у нее тоже есть право указывать вам, что делать.

Блэк уставился на Паркин и взвыл:

— Нет! Это какая-то ошибка. Джеймс вернется в команду — это он должен стать капитаном.

Паркин презрительно скривила рот и тихо сказала:

— Да неужели? Потому что вы пожаловались мамочкам, что большие ребята вас обижают и не берут играть?

— Нет, — ответил Поттер. — Почему ты так себя ведешь? Мы же команда…

— Команде нужны командные игроки, Поттер, — Паркин засмеялась. — Или теперь у тебя не выйдет заменить всех игроков национальной сборной по очереди, а потом в одиночку выиграть для Англии Кубок мира? Неужто рушится твоя голубая мечта?

Поттер нахмурился. Пожалуй, он и правда упоминал пару раз о том, что когда-нибудь хотел бы играть за Англию. Остальные Мародеры считали эту идею великолепной, но Паркин так вывернула его слова, что выставила его напыщенным болваном. Что же такого наговорил ей и Макдональд Нюниус со своими дружками-Пожирателями? И почему девушки вообще стали слушать этих лживых слизеринцев? Совершенно непонятно.

— Вы с ума сошли, — вновь сказал Блэк.

— Это вы с ума сошли, если считаете, что можете творить все, что только в голову взбредет, — зло сказала Лили. Они ее достали. Лили плохо себя чувствовала и мечтала, чтобы проклятые Мародеры немедленно убрались прочь. — Идите и приведите свое купе в порядок. Пусть вы и не префекты, но в вашем возрасте пора уже подавать пример младшим, а не издеваться над ними.

— Эванс, не знаю, что тебе наговорили, но мы никогда не издеваемся…

— Лучше помолчи, Поттер, а не то я припомню твой любимый сглаз и натяну тебе трусы на голову по самые уши!

Мародеры только руками развели. Ох уж эти девчонки! Та шутка с трусами — обычная мужская забава, занятный способ провести время. Или они думают, что парни должны обсуждать косметику и завивать друг другу волосы?

Блэк вышел последним, и Лили швырнула палочку Петтигрю ему в спину. В коридоре Сириус вернул ее хозяину.

— Спасибо, Бродяга, — сказал Петтигрю. — Они так неожиданно подкрались и кинули в меня обезоруживающее заклинание. Иначе бы мы с Лунатиком их задержали.

Сириус кивнул. Он и не сомневался, что Лунатик и Хвост справились бы с Уилкисом, если бы тот не был таким скользким гадом, который нападает на людей исподтишка. Грязный слизеринец… Что ж, похоже, его план провалился. Снейп оказался одним из тех немногих, кто следовал рекомендациям Св. Мунго и каждые пять лет принимал профилактическое зелье против драконьей оспы. Тупой слизеринский перестраховщик. Ясно же, что эта профилактика не нужна, если ее и так уже все делают.

Мародеры пришли в свое купе, и все четверо согласились, что выглядит оно не так уж плохо. Не обращая внимания на мусор, они сели и принялись обсуждать, что же все-таки случилось и как теперь спасать гриффиндорских шестикурсниц, которых неизвестно чем приворожили коварные слизеринцы. И ведь эти неудачники даже в квиддич не играли!

* * *

После очередной бессмысленной перебранки с Мародерами Лили чувствовала себя выжатым лимоном. Она упала на сиденье и сказала:

— Мне что-то нехорошо, Сев.

Он извернулся, уперся спиной в окно — иначе Лили оказалась бы у него на коленях, — и решил, что она действительно выглядит так же, как он себя чувствует. Больной.

Уилкис и Розье переглянулись. Никто добровольно не подходил к Снейпу так близко — если, конечно, не напрашивался на драку. У Эванс, должно быть, горячечный бред, потому что дружба — дружбой, но это же Снейп!

— Пока вас не было, проезжала тележка. Мы для вас тоже кое-что взяли, — Мэри показала на кучку сладостей в ярких обертках и протянула Лили запечатанную бутылочку тыквенного сока.

— Спасибо, Мэри, — ответила Лили и подвинулась вперед, чтобы взять сок. Северус воспользовался тем, что она перестала вжимать его в угол, и сел прямо. Лили почувствовала, как он толкает ее в бок, удивленно покосилась, но тут же все поняла и пробормотала: — Ой, извини, Сев.

Уилкис предложил ей первой выбрать себе сладостей, но Лили только отмахнулась. Привалилась к плечу Сева и стала с наслаждением потягивать сок.

Внезапно Северус раздраженно хмыкнул, принялся скрести руки и тихо произнес:

— Интересно, есть такой сглаз, от которого чешутся ладони?

Эван Розье не удержался и спросил:

— А волосы у тебя там не выросли?

Послышались смешки, но Северус серьезно ответил:

— Нет. По крайней мере, пока.

— Волосы на ладонях — у Снейпа? — спросил Уилкис. — По-моему, Эван, ты его путаешь с одним нашим соседом по комнате.

Розье застонал.

— О, нет, — и прикрыл руками глаза. — Ну зачем ты мне напомнил?.. Меня же сейчас стошнит шоколадными лягушками.

— О ком это вы? — спросила Мэри, которой очень хотелось разжиться новой сплетней.

— Боюсь, о прекрасная Мэри, что Слизерин не выдает своих тайн, — ответил Малкольм Уилкис. — Скажу лишь, что нашего товарища Северуса мы за таким занятием не заставали ни разу.

— Брр! — вырвалось у Северуса. Он содрогнулся. — Как вы думаете, ему хоть самому это нравится? А то судя по звукам…

Уилкис и Розье засмеялись. Мальсибер совершенно не стеснялся зрителей, что было довольно противно.

— А давайте делиться секретами друг о друге, — предложила Элен. — Ничего плохого рассказывать не нужно, просто что-то неожиданное.

У Мэри в глазах появился лукавый блеск.

— Раз уж Лили и Северус такие хорошие друзья, пусть они и начнут. Ну, Лили, поведай нам что-нибудь о Северусе.

— Э-э… — она посмотрела на своего лучшего друга. В голову ничего не приходило. — Он бреется с помощью чар, — наконец сказала Лили.

— Тоже мне тайна! Все так делают, — ответила Элен. — Нет уж, скажи нам что-нибудь по-настоящему секретное.

Лили досадливо фыркнула: оказывается, буквально все, кроме нее, были в курсе, что волшебники используют чары для бритья.

— Сев храпит.

Малкольм засмеялся и сказал:

— Представь себе, мы с Эваном и так это знали.

Северус никаких подсказок не давал, и Лили попыталась вспомнить о нем что-нибудь такое, что удивило, но не ужаснуло ее. Некоторое время она покусывала нижнюю губу, а потом сказала:

— Северусу нравятся огуречные сэндвичи, которые готовит моя сестра.

Тот заметил недоуменные взгляды и объяснил:

— Сестра Лили — магла, но она превосходно умеет готовить.

Он не сказал, что доставались ему только бракованные, дефектные экземпляры, но даже так — у них был идеально нежный, изумительный вкус…

Мэри осталась недовольна — она ожидала услышать что-нибудь посерьезнее.

— Надеюсь, ты-то расскажешь настоящий секрет Лили, а не всякую ерунду, а, Северус? — сказала она.

Он пожал плечами и ответил:

— Лили любит шарить в моих вещах. Не тайком — я позволяю ей это делать и никакой защиты не ставлю. Для нее это как игра, она словно мозаику складывает.

— И после этого всё, что ты можешь сказать о Северусе — то, что ему нравятся огуречные сэндвичи? — спросил Эван.

— Ну, я же не хотела выбалтывать ничего действительно тайного, — ответила Лили с облегченным смехом. Страшно представить, сколько всего мог бы порассказать о ней Северус.

— А ты, Эван, что скажешь о Малкольме? — спросила Мэри.

— Даже не знаю… Мне известен один его секрет, но Лили у нас префект, и с чувством юмора у нее плоховато.

— Все у меня в порядке с чувством юмора, — возразила Лили, — если речь не идет о шуточках, от которых страдают окружающие.

— Никто от этого не страдает, — сказал Малкольм. — Если я, конечно, правильно понял, на что намекает Эван. Когда я вижу, что где-то валяется мелкий мусор — сломанные перья, крышечки от чернильниц, кусочки пергамента… ну, вы поняли, — то трансфигурирую все это в лимонные дольки, которые любит директор. Домовые эльфы так и так все уберут. А насчет Эвана, его секрет в том, что он терпеть не может оставаться голодным и бегает на кухню всякий раз, когда за нашим столом появляется испорченная еда.

— Испорченная еда? За столом? Ее же прямо с кухни доставляют.

— Очевидно, кто-то считает, что это смешно. Честно говоря, мы раньше на Снейпа думали — оттого, что он вечно привередничает в еде. А потом это стало твориться, и когда его за столом не было. Кстати, фантазия у Снейпа тоже побогаче будет. Все эти дождевые черви на тарелке с курятиной, посыпанный землей картофельный гратен, тосты с шерстью, которую словно выдрали из задницы миссис Норрис, пудинги из кетчупа, графины с мясной подливкой вместо сока… По сравнению с тем, что может выдать на тему кулинарии Снейп, это всё просто детские забавы. И я почти уверен, что это домовые эльфы портят хлопья изюмом.

Настала очередь Элен и Мэри делиться секретами, но тут дверь купе открылась, и Регулус Блэк объявил группе четверокурсников:

— Вот он, мой герой!

Никто не спешил признаваться в том, что послужил причиной таких восторгов. Регулус вошел в купе и сказал:

— Не стоит скромничать, Снейп. Я уже рассказал своим приятелям, как ты вновь посадил в лужу моего братца, этого тупого тролля. А теперь просто хотел лично выразить свою признательность за доставленное удовольствие — я больше недели смотрел, как он ходит по дому и разговаривает сам с собой, точь-в-точь сумасшедший домовик. Пожалуй, нет смысла говорить, что он клялся тебе отомстить.

Северус подумал, что делиться сплетнями со слизеринцами — только больше все запутывать, и тихо сказал:

— Я ничего не делал. Твой брат попал в неприятности по собственной глупости, а обвиняет меня.

Регулус с хитрым видом погрозил ему пальцем.

— Значит, ты позволил ему самому выкопать себе яму? Так это же еще лучше! И как тебе только хватило терпения и выдержки!

Северус пожал плечами. Мнение Регулуса было ему безразлично. Кажется, младший Блэк не собирался вспоминать об одолженных в июне мантии и галстуке и требовать ответных услуг, так что Северус не был обязан его терпеть.

— Они просто взяли и заявились в наш город, а потом к нам обратились из отдела магического правопорядка и начали задавать вопросы. Уж не знаю, что Мародеры им сказали, но тот тип, который пришел ко мне домой, похоже, решил, что я на каникулах только и делаю, что хожу по пабам, — объяснила Лили. Потом вспомнила, что отец Сева был там завсегдатаем, и добавила: — Хотя паб вполне приличный. А если у студента нет родственников среди волшебников, и кто-то колдует рядом с его домом, Министерство сразу подозревает его в нарушении закона о магии несовершеннолетних.

«Надел бы Снейп ей намордник, что ли, — подумал Регулус. — Как будто кого-то волнуют проблемы грязнокровок. Нет уж, пусть она свои горести изливает без меня. А мне пора на выход».

— Что ж, не хочу мешать вашей беседе. Однако, Снейп, даже если ты сам считаешь свой поступок пустяком, это не значит, что я стану меньше его ценить.

Регулус ушел, и Эван Розье закатил глаза.

— Блэк. Даже не постучался. Ведет себя, как принц какой-то.

— Оба они одинаковые, — согласился Малкольм. — Но ни в жизнь не признаются, высокомерные засранцы.

Лили все еще чувствовала себя нехорошо, но кровь у нее так и бурлила.

— По крайней мере, младший не пытался развеять скуку, угрожая моей сестре. И не разрушал потом магловский паб потехи ради. Думаю, после этого они собирались наведаться к кому-нибудь из нас домой — и наведались бы, если бы маглы на них не набросились.

— Блэка побил магл? — засмеялся Эван.

— Поттера тоже, Лили об этом писала, — со смешком добавила Паркин.

Северус сидел молча и потирал сквозь рубашку зудящее место. Летнее фиаско Мародеров уже давно перестало быть новостью. Теперь вот Регулус Блэк вздумал делиться воспоминаниями… а дальше что? Заново обсуждать «июньское происшествие», когда с него сняли всю одежду, а Лили обнажили чарами грудь? Неужели им не хватило лета, чтобы вдоволь посмеяться, и они собираются трепать эту тему еще два года, до самого выпуска?

Лили не требовала, чтобы он поддерживал разговор, хотя ее-то в пабе как раз не было. Северус прислонился щекой к прохладному оконному стеклу. Голова раскалывалась, и он подумал, что Праздничный пир, пожалуй, придется пропустить. Может, Уилкис уже знает пароль от гостиной?

Он не успел толком восстановить силы, когда Лили вырвала его из дремы. Ну почему она не оставит его в покое? Что ей еще нужно? В пабе теперь новая отделка, а Поттер с Блэком в очередной раз вышли сухими из воды.

— Что? — спросил он.

— Ты плохо выглядишь, Сев. Какой-то ты зеленоватый. С тобой все в порядке?

— По-моему, дело в освещении, — сказала Мэри. — Потому что ты тоже зеленая, Лили.

— Э-э… не то чтобы меня интересовала твоя внешность, Снейп, но та штука у тебя на шее очень напоминает фиолетовый прыщ, — сказал Розье, не пытаясь однако придвинуться и посмотреть поближе. Пусть Эванс там всё разглядывает, раз ей нравится его трогать.

— А все остальные нормального цвета, — заметил Малкольм. — Зеленые только они двое, и я думаю, Эван прав насчет прыща у Снейпа на шее. Э-э, вы что, пили зелья с драконьими ингредиентами? Или ездили… не помню, где летом были случаи драконьей оспы?

— В Годриковой Лощине.

— Маги рядом с нами не живут, — сказала Лили. — А единственное зелье, которое мы готовили, задали нам на каникулы. Там не было ни печени, ни крови дракона.

— Возможно, вас заразил кто-то из тех, кто спрашивал про паб. С драконьей оспой так бывает, — со знанием дела сказала Элен. — Никаких симптомов еще нет, а человек уже заразный.

Малкольм встал и сообщил:

— Пойду, скажу старостам.

— А если у нас не оспа? — спросила Лили.

Слова Элен звучали разумно, но ведь Лили встречалась с одним-единственным магом, и было это пять или шесть недель назад. Если бы тот маг заболел драконьей оспой, наверняка стали бы выяснять, какие дела он вел, и всем, кого он мог заразить, дали бы лекарство.

— Лучше перестраховаться. Меньше чем через час мы будем в Хогсмиде. Не думаю, что стоит ждать до последнего.

— А что, если это Мародеры? — предположила Мэри. — Если они наложили на них заклинание, от которого человек медленно зеленеет? Глупо будет, если мы всех переполошим, а никакой оспы и нет…

Эван почесал подбородок — от одного упоминания об оспе у него начала зудеть кожа.

— Зачем тогда накладывать это заклинание на них обоих? — возразил он. — Снейп сидел внутри, а Эванс подошла позже. Достаточно было обработать кого-то одного.

— У меня все чешется, — заметил Северус.

Лили дотронулась до его шеи чуть ниже подбородка.

— У Северуса не бывает прыщей, — сказала она. — Не думаю, что это угри. Можешь немного расстегнуть рубашку — я посмотрю то место, которое ты чесал раньше?

Стоило расстегнуть всего пару пуговиц, и на груди и шее у Северуса обнаружились выступающие фиолетовые пятна, которые жутковато смотрелись на зеленой коже. Остальные четверо принялись скрестись — просто не смогли удержаться.

Уилкис поднял вверх руки.

— Всё, бесполезно делать вид, будто это что-то другое. У вас двоих драконья оспа, только у Северуса раньше вылезла сыпь. А ты, Лили, уже почти сравнялась с ним цветом.