Приключения пацанки в Хогвартсе (джен)

Начало Рождественских каникул мы с отцом провели в Америке, на Аляске, охотясь на песца. Прошлая зима выдалась непривычно мягкой, а лето — сытным, потому эти зверьки очень расплодились, да так, что им зимой на всех еды не хватало, попадались даже обглоданные тушки — слабые особи поедались более сильными.

Декабрь тоже стужей не баловал, что облегчило нам охоту: зверье не сидело в норах, а зарывалось в снег. Сириус и огнестрельное оружие оказались несовместимы. Нет, он сделал пару выстрелов на пробу, но потом скривился и сказал, что палочка надежней, и даже предложил призвать животин манящими чарами, а не морозить хвост в лесу целый день. Но мы нашли компромисс: он своим нюхом в анимагичной форме выслеживал зверя, а я подстреливала.

Наше сотрудничество принесло нам восемнадцать подстреленных особей, но я оставила себе только семь — самых красивых. Остальные пошли в благодарность племени, на чьей территории мы охотились. Самую шикарную шкуру, редкого голубоватого окраса, подарила Нарциссе Малфой, которая пришла в полный восторг. Девчонкам и себе заказала муфты, а Драко сшили шапку и подбили мантию, перед этим так хитро обработав мех, что он потерял пушистость и стал похож на плюш. Сириус от меха отказался, сказав, что не любит кошек, а когда я сказала, что песцы относятся к псовым, ответил, что тем более не станет его носить, из солидарности.

Остаток каникул мы провели у Малфоев, лишь на три дня отлучаясь на Гриммо, чтобы совершить ритуал. Отец чуть волосы на себе не выдрал, когда увидел Трелони. Пришлось рассказать ему о пророчестве. Когда он узнал, что по вине этой шарлатанки он лишился друга, участь Трелони была решена.

— Гардения, мне импонирует твое рвение, но не слишком ли ты поторопилась с жертвой? — съязвила Вальбурга, рассчитывая благоприятное время ритуала. — У тебя впереди было десять лет, а в Лютном полно подходящих магов. Но я тобой довольна, ты полностью оправдала мое доверие.

— Миледи, вы меня с кем-то путаете, — возразила я. — Все жертвы задолжали роду Поттер, я не убиваю без причины направо и налево.

Ритуал прошел по прежней схеме, магия рода жертву приняла, и теперь я истинная Блэк: по крови, плоти и магии. По случаю торжества мне надарили кучу семейных побрякушек, но лучшим подарком, как по мне, оказалось возвращение моей прежней прически — я отрезала свои патлы и использовала их в обряде благодарения магии, испросив удачи для моих планов. Даже Леди Вальбурга ничего не смогла возразить: жертвовать магии — это честь, а волосы, отросшие после магического ритуала, много ее сохраняли в себе.

Девчонки от моих подарков пришли в экстаз. Принимать их у меня они не стеснялись, ведь я объяснила, что они мне ничего не стоили, а охота для меня в удовольствие; только Гермиона ворчала что-то про бедных зверьков, но замолкла, когда я рассказала ей о зверином каннибализме.

Дамблдор приглашал меня к себе в кабинет еще несколько раз — показывал воспоминания, беседовал, рассказывал о детстве Тома. Почти не врал, между прочим, но многое не договаривал, а может, не знал. Приходилось слушать, хотя при желании могла бы биографию Лорда написать с закрытыми глазами. Еще он стал часто пропадать из Хогвартса, видимо, искал крестражи.

Наступил день икс. Я показала друзьям Выручай-комнату и выслушала их возмущенные вопли, что скрыла от них такое загадочное место. Наконец все угомонились.

— Давайте, хвастайтесь, — сказала я, предвкушая занимательное зрелище…

Гермиона обернулась львицей, не очень крупной, вальяжной кошкой, но ее шоколадного цвета глаза излучали робость и застенчивость, что никак не вязалось с хищницей. Она покрасовалась перед нами, наслаждаясь нашими восторженными взглядами, и даже позволила себя погладить, правда, отводила глаза, словно бы смущаясь.

— Теперь ты, Драко, — сказала покрасневшая девочка, садясь на место.

Драко горделиво приосанился, ухмыльнулся и обернулся… белым хорьком, но глаза у него остались серые. Хорек встал столбиком, немного пошатываясь, а потом стал носиться за мячиком, подпрыгивать, карабкаться — короче, как думалось Малфою, демонстрировать свою ловкость, гибкость и другие качества идеального управления телом. Потом он подбежал ко мне и выгнув спинку, подставил бок на погладить.

У меня никогда не было домашних питомцев, ни в прошлой жизни, ни в этой, я вообще считала, что равнодушна к обаянию братьев наших меньших, а оказалось — нет. Как только увидела вблизи маленькие лапки с коготками, розовый носик с дрожащими усиками и дотронулась до мягкой шерстки, уровень милоты в моей башке зашкалил, и у меня снесло крышу…

Что случилось дальше, помню смутно и только по тактильным ощущениям. Хорек был затискан, заглажен и обмуслявлен. В чувство меня привели квадратные глаза Гермионы и ее отпавшая челюсть, незнамо как выхваченная мной из реальности. По ее реакции поняла, что что-то не так. Сфокусировав взгляд на то, что было в моих руках, увидела оцепеневшего хорька. Его глаза были закрыты, а коротким поджатым хвостом он прикрывал то место, где по определению у самцов должны быть яйца. Он был растянут в моих руках, как шланг, и, судя по всему, я только что возила его брюшком по своему лицу. Меня бросило в жар, и молотом по башке пришло осознание, что это не хорек, а мой друг и пацан — нецелованный, не балованный — а я своей рожей ему по всему телу проехала, а что до этого было, и вовсе не помню.

— Эээ… Драко, прости, — громко сглотнула я. — Прости, — бормотала, аккуратно опуская его на пол под его возмущенные визги, — ну, прости, меня немного занесло.

— Поттер, ты маньячка, чтобы я еще раз при тебе превратился, — высказал красный от смущения Драко, откидываясь на мате и стукнувшись головой об пол.

— Давай забудем, Драко, — взмолилась я, — я ведь тебя не покалечила, ты в порядке?

— Шла бы ты, Поттер, — прорычал он, еще больше покраснев. — Ладно, — смилостивился он, когда успокоился, — ты прощена. Я могу тебя понять. Мы, Малфои, в любом обличье излучаем бездну обаяния, перед нами невозможно устоять. Но ты мне должна за моральную травму — ты меня чуть в узел не завязала. За это дашь почесать пузико, — ухмыльнулся он, видимо, вообразив, что придумал классную месть.

— Заметано, — быстро согласилась я, — но боюсь, твоя моральная травма не выдержит затребованной компенсации. Ты думаешь, кто я? — спросила, сдерживая смех.

— Да какая разница кто, — отмахнулся он, — тоже кошка какая-нибудь. Вы все, девчонки, пушистые и когтистые. Давай, не тяни с расплатой.

— Ок, сейчас, только зал сделаю побольше, — усмехнулась я. — У меня крылья, — пояснила, на их удивленные взгляды.

— А, птица, — расслабился Драко.

Отошла в конец длинного высокого зала, развернулась, усмехнулась напоследок и побежала в сторону, где они сидели, в прыжке, оборачиваясь и взлетая.

Гермиона не сошла с места — может, от страха оцепенела, а может, реакция замедленная. Драко оказался шустрее — он забился под мат, на котором сидел, и смотрел на меня глазами, в которых плескался ужас. Сделала над ними пару кругов, выдавив из себя несколько смешков, которые волшебным образом трансформировались в рык.

— Ребята, вы что, испугались? — спросила я, обернувшись. Друзья зашевелились.

— Что это было? — спросила Гермиона подрагивающим голосом.

— Тоже мне, отличница, — съязвила я. — Это фестрал, правда, их только в конце года проходят, но я не поверю, что ты книгу не до конца прочла.

— Прости, Гарри, — рассеяно ответила она, — но на картинке они немного другие, не такие эффектные, наверное. Драко, ты как?

— Поттер-р, — зарычал он, вылезая из-под мата, — ты… ты… Я должен был догадаться! Ты же чертова Поттер! Когда у тебя все, как у нормальных людей, было… Могла бы предупредить!

— Пузико будешь чесать? — виновато спросила я, толкнув его плечом, когда он отошел от шока.

— Шла бы ты! — вскинулся он. — Обойдусь.

— Ну вот, — расстроилась я, — никому моя форма не понравилась. Хорошо вам, мягкие, пушистые, а я…

— Не переживай, Гарри, — утешила меня сердобольная подруга, — просто… все было слишком неожиданно. Давай, ты еще раз обернешься, а мы посмотрим, — добавила она под убийственный взгляд Драко, обещавший ей все муки ада.

Обернулась, а мои друзья, преодолев страх, все же подошли ко мне рассмотреть, и даже потрогали крылья, правда, не без усилия. Разошлись мы по спальням уже спокойные и довольные.

— Ты все еще расстроена, что я напугалась твоей формы? — виновато спросила Гермиона.

— Да нет, я понимаю, — ответила ей, — просто вы с Драко такие милые, пушистые, а я — уродина.

— Просто ты особенная, — нашлась подруга. — Ну, хочешь, я превращусь и посижу с тобой, пока ты не уснешь. Говорят, кошки лечат.

— А давай, — согласилась я. — Девчонки все равно уже спят, не увидят, а я еще для надежности чары кину.

Пока не заснула, вцепившись в мягкую шерсть, Гермиона громко мурчала у меня под боком, утешая и успокаивая. Проснулась утром от того, что у меня затекла рука, на которой обнаружилась спящая Гермиона — видимо, девчонка домурлыкалась и задремала. «Надо бы ей орлиное перо подарить, за старания», — думала я, тихонько высвобождаясь и идя в душ. А лечение кошками реально помогает — спала, как убитая.