ll. Стеклянная кровь (гет)

Если прошлое лето было невыносимо дождливым, то в этом ливень скорее был радостью, чем разочарованием. Нарния буквально плавилась под натиском тяжелых жарких температур и изнемогала от жажды. Особенно луга.

Но сейчас лило прямо как из ведра. Кассандра, Питер и Эдмунд ежедневно тренировали каждый свою группу пролезать через потоки влажной земли и глины. Упражнение состояло в том, что нужно проходить через шатающиеся балки и прыгать по турникам, а затем пролезать под досками, дабы приучить свой организм адаптироваться к любым условиям.

Линда, которой до безумия было жаль свои длинные косы, обмотала их в две шишки на голове, отчего парни дразнили её. Ей это придавало мотивации, и она шла третьей за её обидчиками, которые смели над ней издеваться.

У некоторых любителей дождя улыбка сияла до ушей, а у некоторых, а вернее, у одного Юстаса, на лице было выражение брезгливости и дичайшего ужаса. И чем ближе он подходил к жуткой липкой жиже, тем хуже было его самочувствие.

Сорвавшись с турника, одна из девушек упала в грязь и произнесла поток нецензурной брани. Вред хотел было помочь ей встать, но с ужасом одернул руку.

— Ну, в чем проблема? Помоги ей! — крикнул Питер, следя за общей картиной успехов своей группы.

— Я… я не могу… — с жалостью выдавил из себя Юстас, поймав на себе разочарованный взгляд короля. Две недели занятий, а прогресса в борьбе с фобией никакого.

— Послушай, я понимаю, что это тяжело и сложно — бороться с собой. Но ведь без этого жизнь не имеет смысла, — Питер похлопал кузена по плечу и поспешил на помощь девушке, которая сильно ушибла локоть и не могла встать.

Вред вновь взглянул на препятствие. Самой его заветной мечтой было выиграть этот турнир и завоевать себе почетное место при дворе, не просто как родственника королей и королев, а еще и как доблестного воина.

Стремительно засыпая от усталости, Юстас видел перед глазами картинку, как он, будто в фильме, поднимается на пьедестал славы, возвышаясь над прочими претендентами на победу. Он писал в своем дневнике подробные фантазии своих успехов и свершений, высказывал Люси мечты о триумфе.

Но разве это всё возможно, при таких условиях? Как можно победить кого-то в тисках собственного страха, собственной фобии, которая держит в тепличных условиях и ими же душит, не давая выйти на свежий воздух и наполнить легкие?

— Питер? — размышляя об этом, Юстас окликнул кузена.

— Да?

— А что если у меня так и не получится к турниру перебороть этот страх?

— Если вдруг не получится, не страшно. Получится когда-нибудь еще. Я могу помочь тебе, брат, любой может, — печально проговорил Питер, — но пока ты сам себе не возьмешься помочь, никто этого сделать не в силах.

* * *

Мокнув под дождем, Эдмунд гонял свою группу по препятствием, временами поправляя их или что-то советуя. Но в целом они справлялись сами, и этим нельзя было не быть довольным.

Неделя попыток выследить того, за кем «охотился» Эдмунд, не привела ни к каким результатам. Напряжение нарастало, а его никто не разделял. Король понимал, что это спокойствие — лишь затишье перед бурей, но не мог себе этого толком объяснить. Скоро должно случиться что-то страшное. Но вот только что?..

— Думаешь, мы ошиблись тогда и никого не было? — Люси стояла рядом с братом под зонтом и наблюдала за процессом тренировок.

— Мы не могли ошибаться оба, если, конечно, просто не слышали друг друга. Грэй, не цепляйся ногами за турник! Так вот, знаешь, мне вот вселяет подозрение в этом дворце всего несколько человек. Лорд Дир с его подружкой леди Кайли.

— Почему они?

— Пока мы были на собрании, они то и дело пытались повернуть обвинения в сторону Кэмбелов. Особенно против Джейсона. Обвинить свою жертву, отведя от себя подозрения — шикарная тактика, не кажется?

— Если ты так считаешь, то стоит за ними последить, — согласилась Отважная королева, укрыв зонтом брата. — А вот мне более подозрительной личностью кажется Роза.

— Девушка как девушка. Ничего особенного, — пожал плечами Эдмунд. — О Аслан, Линда, заплетись по-другому в следующий раз.

— Да я скорее сейчас их заплету руками и ногами об турники и печень вырву! — крикнула длинноволосая девушка.

— А этого не нужно!

— Эд, Роза знает про то, что я хожу к Дереку, — прошептала Люси, отвлекая Эдмунда от тренировки.

— Уверена, что пока не хочешь никому об этом рассказывать?

— Да, но ты послушай. Она пыталась шантажировать меня этим.

— Каким образом? — напрягся Эдмунд.

— Сказала, что расскажет всем про мои похождения, если я не буду докладывать ей про отношения Джейсона и Сьюзен. Она всё еще влюблена в него и вот эти слова: «Я не буду его отбирать» — просто ложь.

— Постой! Она сказала Джейсону, что я в большей опасности, чем мы все думали, и Стефани прибежала за мной, — как громом пораженный воскликнул Справедливый король.

— Именно! А откуда она могла это знать?

— Мне нужно узнать у Стефани всё точно, дословно, что ей сказал Аргон. Встретимся позже. Здесь не место всё это обсуждать.

* * *

Что может быть лучше чувства, когда за окном бушует гроза, все куда-то спешат, что-то делают, а ты, будто в алюминиевом куполе, наблюдаешь за этим со стороны и спокойно пьешь кофе, макая в него нескончаемое печенье?

Верно, ничего.

Так думала Кэрол, сидя в столовой совсем одна, спокойно просматривала списки приглашенных на турнир и читала адресованные ей и Питеру письма.

Странно, но чего только ни писали и каких только комплиментов ни говорили. Однажды волосы Кэрол в стихотворении, посвященном ей, сравнили с рыжим кустом рябины, королева не знала, то ли ей этому радоваться, то ли обижаться.

В целом, королевская жизнь была Кэрол весьма по вкусу. Она сразу влилась в эту среду, как только попала в Кэр-Параваль. Странно, но с самого детства она видела себя с короной на голове и скипетром в руках.

Но разве в рабстве можно было подумать, что эта мечта сбудется? Единственной надеждой на её осуществление было только замужество. И вот оно! Причем случайное, искреннее, не подстроенное!

И жизнь казалась раем во время проведения целого часа одиночества и совмещения приятного с полезным. Ведь приглашения на турнир сами себя не подпишут, а любовные послания Питеру сами себя не исчеркают и не выбросят с наилучшими пожеланиями их авторам сгореть заживо в поленнице.

— Не помешала? — дверь отворилась, и Кэрол от испуга подавилась печеньем. Хоть убей, а вот видеть лицо Розы ей вовсе не претило.

— Извини, но меня сейчас стошнит, — ослепительно улыбнулась Кэрол.

— Тебе плохо? Позвать лекаря? — Роза с обеспокоенным видом подошла к той, которая пожертвовала своим детством и сном, чтобы вырастить её.

— Нет, меня от одного твоего вида обычно воротит. Так что бери, что нужно, и удаляйся вон, — отрезала Кэрол, грубо надавливая на перо и подписывая им очередное приглашение.

— Почему ты так со мной? Я здесь уже, считай, больше месяца, а я от тебя не слышала ни одного доброго слова.

— Доброго слова… — рассмеялась Всемогущая королева и откинулась на спинку стула. — У меня нет ни желания говорить с тобой, ни смотреть на тебя, ни вообще вспоминать о тебе. Я хочу забыть и тебя, и твой дом, и твою семью напрочь. Ты уж извини.

— Прости, я знаю, что со мной у тебя связано много негативных воспоминаний, но позволь доказать тебе, что я не желаю тебе зла, — Роза села прямо напротив Кэрол и заглянула ей в глаза. — Я очень виновата перед тобой, перед Джейсоном. Но не суди меня по содержанию моих родителей.

— Что ж, а теперь давай посмотрим на твое содержание, — импульсивная Кэрол уже бы взорвалась искорками, будь у нее до сих пор её магия. — Посмотрим не на меня, меня рассматривать ни к чему. Ты каждый раз смотрела, как твой папаша избивает твоего «любимого парня», ты из прихоти заставила его пойти на воровство, ты бросила его умирать в тюрьме или болтаться на виселице, ты похитила его и грозила смертью, если он не будет с тобой. А когда тебя спрашиваешь о том гербе с розой, владельцы которого по-любому были твоими знакомыми, ты отвечаешь, что ничего не помнишь. Как, оказывается, всё просто у тебя, прям до невозможности.

— Я правда не помню! Думаешь, мне нравится смотреть, как мой любимый парень мучается от кошмаров, ходит каждый день полумертвый и не может спать, потому что каждый раз окунается в боль и отчаяние? — теперь разозлилась и сама Роза.

— Всё по твоей вине! По твоей вине похитили меня, моего мужа, моего друга! По твоей вине мой брат страдал и страдает! Ты слишком много всего натворила, чтобы исправить это соплями о своей праведности. Тебе нужно как минимум пожертвовать жизнью, чтобы искупить десятую долю того, что ты наделала! — Созвездие мести хотела было выйти из зала, как её собеседница схватила её за запястье.

— Ты ко мне несправедлива!

— За справедливостью обращайся к Певенси, как и за милосердием, но не ко мне. Ни меня, ни Джейсона ты не проведешь своим притворным враньем и слезами! — Всемогущая королева вырвала руку и направилась прочь, пока не услышала в спину:

— Обвиняешь меня в собственных грехах? Ходишь с короной на голове, а сама всё еще являешься той, кем была всегда! Мелочной деревенской служанкой, рожденной только для того, чтобы прислуживать и ноги целовать! И никакой статус это не исправит!

Кэрол, у которой руки сжались в кулаки, повернулась и одним резким движением ударила Розу по лицу ладонью, да так, что на щеке остались следы от её пальцев.

— Вот видишь, а ты всё та же паршивая девчонка с непомерными капризами. Погоди, скоро и остальные это поймут. Раз так кипят страсти, тебя в миг тут остепенят, — с этими словами Кэрол собрала все свои бумаги и удалилась в свои покои, всё же задумавшись над словами Розы.

* * *

Две недели поисков виновного в пленении его друзей не дали Эйлерту ровно никаких результатов. Кажется, будто похититель провалился куда-то сквозь землю.

И никто не подозревал, что тот, кто замесил тесто покушений, в большинстве и руководил поисками. Рендал каждый вечер с самым грустным видом докладывал орландскому королю, что успехи нулевые. И приходилось верить.

На повестке дня были обостренные отношения с Тархистаном, который возвысил цены на некоторые свои продукты и просто-напросто вел себя некорректно. Казалось бы, общий вклад в победу над Белой Колдуньей и сотрудничество должны были как-то сплотить, что ли, но нет, будто бы ничего и не было!

Орландия давала кров, еду в трудное для Тархистана время в оккупации. Ну что еще нужно сделать, чтобы в коем-то столетии не воевать и не делить непонятно что. Или это уже дело принципа, и вместе с троном наследуется и идиотизм?

Подобные размышления мучили Эйлерта, пока он читал различные жалобы от приграничных воинов. Между делом попадались петиции, доклады о том, что великаны вновь взялись за свое, и многое, многое, многое другое.

— Ваше Величество, можно? — за стуком в дверь последовал голос Рендала.

— Да, конечно, заходи, — Эйлерт закрыл папку с бумагами и откинулся на спинку стула. — Есть какие-то новости?

— Абсолютно никаких. Этот человек как сквозь землю провалился. Вы уверены, что этого злоумышленника реально найти?

— Реально. Этого мужчину ни с кем не перепутаешь. Однако если он пребывает в обличии ворона, то вряд ли мы его обнаружим. Но это не значит, что нужно терять надежду.

— Думаю, вы правы, Ваше Величество. Вороны очень умные птицы, даже когда они не человек, — Рендал погладил черного красавца на своем плече. — Мне ли не знать?

— Пожалуй что, — выдохнул Эйлерт. — Главное, не прекращайте искать его логово. Он еще поплатится за то, что причинил вред моей семье. А тем более Люси.

— Надеюсь, однажды вы познакомите меня со своей королевой поближе? Вы так хорошо о ней говорите, что она, должно быть, ангел во плоти.

— Что-то в этом роде, — Эйлерт обнажил свои белоснежные зубы в улыбке. — У тебя еще какие-то новости?

— Нет, это всё.

— Тогда можешь идти, вижу, у тебя дела.

— Все мои дела — это очередная красотка, Ваше Величество, которая может и подождать, если вам угодно, — Рендал слегка поклонился.

— Нет, спасибо, иди.

Как только Эйлерт остался один, так сразу достал связку ключей, выбрав из нее нужный, открыл один из своих многочисленных шкафов и сложил туда очередное письмо от Люси, каждое из которых хранилось в резной шкатулке.

Затем Эйлерт достал огромную, толстую и весьма потрепанную книгу, которую подарил ему Санта. Она хранила в себе мудрости всех королей и королев, которые когда-либо правили в Орландии. Иногда, когда тебе дают ответы те, кого уже давно нет, действительно помогает справиться с навалившимися проблемами.

Эйлерт не смог удержать одной рукой эту тяжелую книгу, и она небрежно упала на пол. Орландский король едва не выругался вслух, что он делает довольно редко, молясь о том, чтобы хрупкий пергамент не порвался.

Книга открылась прямо на середине, Эйлерту на глаза попалась цитата, написанная когда-то принцем Корином. И звучала она так: «Друзья — это бесценный дар. Иногда те, кого мы знаем всего пять минут, способны преподнести нам бесценный подарок, а те, кого мы знаем всю жизнь и считаем ближними своими, смеются на наших похоронах».

Невольно Эйлерт задумался, но тут же отказался от мысли о намеке на что-то важное свыше и списал всё на случайность. Однако фраза надолго засела в голове.

* * *

Роза, внимательно следя за тем, чтобы её никто не заметил, в очередной раз выскользнула из дворца через черный ход.

Сегодня Кэрол её разозлила. Сильно разозлила. А хотелось ведь сделать все по-хорошему.

Роза невольно схватилась за щеку, про себя ругая Созвездие мести за унижение и её сильно возвышающуюся гордыню. И Кэрол придется поплатиться и за свои слова, и за попытку убийства в прошлом.

— Вижу, ты надумала, — в темноте Розу встретил Аргон. — Замечательно.

— С условием, что Джейсону гарантирована жизнь. Я хотела попросить и за Кэрол, но после сегодняшнего я больше всех остальных желаю ей смерти.

— Спокойно. Она уже лишилась магии. Тогда ты исполнишь то, что просил этот олух Рендал?

— Да. Но про Джейсона мы договорились, верно? Чтобы не получилось так, как в прошлый раз, когда он чуть не погиб, — Роза поежилась при воспоминании о том, что видела.

— Ну я же его вылечил, — отмахнулся Аргон. — Скоро всё свершится. Ты отлично заманила Эдмунда для меня. Только больше не смей предавать меня, как это было изначально.

— Делайте с ними, что хотите. Мне всё равно. Жажду увидеть перерезанные глотки Сьюзен, Люси и Кэрол. Вот будет потеха.

— Есть вещи хуже, чем обычная физическая смерть. И через две недели ты поймешь, о чем я говорю. Просто жди и делай, что велено.