Принц Зимы (джен)

* * *

В окна лился золотой солнечный свет, падая на дорогой паркет и мягко освещая помещение. Мелкие крупицы пыли танцевали в воздухе, плавно оседая на мебель и старинные фолианты. Запах книжных страниц приятно щекотал нос, окутывая плечи невесомым покрывалом уюта.

В такой умиротворяющей и тёплой обстановке Том наслаждался тишиной и спокойствием.

Чуть в стороне от него сидел, поджав под себя ноги, Теодор Нотт и медленно переворачивал страницы какой-то тонкой потрёпанной книги.

Как ни странно, но присутствие мальчика не напрягало Тома. Остальные его «родственники», за исключением Присциллы, неизменно вызывали в душе чувство глухого раздражения.

Краем глаза наблюдая за сыном Джера, Лорд всё сильнее убеждался в том, что Тео на своего отца совсем не похож. В отличие от Джерома он был каким-то слишком мягким, слишком спокойным и даже зажатым. Прячась от мира за обложками книг, слизеринец больше наблюдал за окружающими, чем принимал участие в общении с ними. В принципе, не такая уж плохая черта характера. Скорее всего, с течением времени Теодор станет вдумчивым и очень умным человеком, способным принимать правильные решения в сложных ситуациях. Точно таким же был его прадед, которого Том видел пару раз ещё во времена своей первой юности.

Тео, видимо, почувствовал на себе пристальный взгляд и оторвался от чтения, вопросительно приподняв бровь.

— Что читаешь? — негромко спросил Том, разрушая повисшую между ними паузу.

— Пособие по боевой магии, — тихо и спокойно ответил мальчик. Прикрыв книжку и заложив пальцем страницу, он повернул обложку к Тому, показывая название.

— Интересная? — полюбопытствовал Лорд, узнавая довольно популярное пособие, которым зачитывался весь Слизерин в годы его юности.

— Да, очень, — кивнул Тео. — Хочу в будущем попробовать кое-какие техники отсюда.

— Что за техники?

— О том, как развить скорость реакции и научиться улавливать опасность на расстоянии. Правда, — нахмурился мальчик, — тут описаны такие упражнения, которые надо делать с кем-то в паре. Придётся привлечь кого-нибудь из сокурсников, кто часто тренирует ЗОТИ.

— Уверен, таких на Слизерине много, — отметил Том.

— Ну да, — согласился Тео. — И не только на Слизерине, но и на других факультетах тоже. Я часто пересекаюсь с рейвенкловцами и хаффлпаффцами: среди них есть талантливые ребята, с которыми очень интересно общаться на самые разные темы.

— Не сомневаюсь в этом, — улыбнулся уголками губ Лорд. Сам он, будучи школьником, общался преимущественно со слизеринцами, так как именно на них и их связи делал упор в достижении своих целей. Ученики с других факультетов обычно мелькали где-то на фоне, иногда пригождаясь старосте по мелким делам и тут же забываясь за ненадобностью.

У Лорда вдруг возникла мысль…

— А я? — подразумевая Генри, спросил он. — Общался с кем-нибудь, кроме сокурсников с Рейвенкло?

— Да, конечно! — оживился Тео, заметив, что кузен проявляет интерес к своему потерянному прошлому. — Насколько я знаю, ты был в отличных отношениях с Нимфадорой Тонкс с Хаффлапаффа. Про вас даже шуточки ходили, что вы парочка, правда, я знаю, что это не так, ведь ты сам всегда лишь смеялся на эти заявления и продолжал весело проводить время с Дорой. Действительно весело, ведь она метаморф и умеет благодаря своему дару выдавать крутые штуки со своей внешностью.

— Мы продолжили общение после школы? — с любопытством поинтересовался Лорд. Фамилия «Тонкс» была ему смутно знакома, но вот чем он не мог понять.

— Ну, вы переписывались иногда и делились новостями из своих жизней. Ты-то уехал учиться аж за границу, в Кёльн, а она осталась здесь и ушла в Аврорат.

— Вот как… — прищурился Том. Знакомые из Аврората — это явный плюс. Да ещё и метаморф. И кстати…

— Она не писала мне после того, как я очнулся после потери памяти. И не заявлена, как гость на завтрашнем Дне рождения…

— Ох, это… — Тео немного помрачнел. — Она полукровка, а некоторые наши родственники не жалуют таких…

— Полукровка? — приподнял брови Лорд.

— Да. Она дочь магглорождённого волшебника Тонкса и Андромеды Блэк, которую изгнали из рода за такое замужество.

— Понятно, — ровно и немного скучающе протянул Лорд, мысленно хлопая себя ладонью по лицу. Тонкс! Ну конечно! Как он мог забыть эту фамилию, ведь она столько раз срывалась ненавистным шипением с уст Беллы, которая люто бесилась, стоило только где-то зайти даже намёку на разговоры о её сестре. Значит, Генри Фоули умудрился подружиться с дочерью Андромеды… Что уж сказать, такого Лорд не ожидал. В любом случае, плевать на происхождение девчонки, ведь она — аврор! И метаморф! Нужно будет подробнее узнать об её взаимоотношениях с Генри и при необходимости только усилить эту связь. Этот человек рано или поздно может пригодиться Волдеморту — глупо терять подобные связи. Конечно, странно, что она не писала своему школьному другу после того, как с тем приключилось несчастье, но и никто из друзей и однокурсников Генри, упомянутых Присциллой и Велдоном, не присылали писем. Это порождало в душе Лорда странные подозрения: всё неспроста и явно имеет какое-то объяснение, которое найдётся лишь, когда он лично встретится с этими людьми.

Тем не менее, несмотря на подобные вопросы, Том ощутил, как настроение начинает ползти вверх после слов Теодора. Кажется, у него только что появился отличный рассказчик, который может, даже лучше Присциллы и Велдона, осветить прошлое Генри, ведь есть вещи, о которых родители могут не знать, но вот друг-кузен, пусть и значительно младший, вполне. Ещё Тео может передавать ему новости из Хогвартса. По сути, это будет неплохая замена сгинувшему куда-то Квиреллу.

— Тео, а ты можешь рассказать больше обо мне? — откладывая в сторону книгу и поворачиваясь всем корпусом к собеседнику, произнёс Лорд. — Например, о моих прежних интересах и знакомых? Как я понял со слов мамы, мы с тобой очень много времени проводили вместе и явно делились подобной информацией.

— Да, конечно! — с готовностью отозвался мальчик. — Спрашивай обо всём, я с радостью отвечу тебе!

«Замечательно…» — удовлетворённо подумал Лорд, с улыбкой откидываясь на спинку кресла и готовясь по максимуму вытянуть из мальчишки полезную информацию.

* * *

Постукивая тонким бледным пальцем по ледяным перилам башни Ветров, Артанис задумчиво смотрела вдаль. У подножия её цитадели раскинулся огромный город эльфов. Он сиял и переливался тысячей огней, и, если бы не скрывающие чары, мерцание его было бы видно за тысячи километров отсюда.

Впрочем, система, скрывающая каждое, даже самое маленькое поселение, работала исправно уже долгие тысячи лет, поэтому смуты и войны внешнего мира не касались зимнего царства. Внутренние конфликты же были столь редки и незначительны, что ни разу не ставили под угрозу давно установленный чёткий порядок жизни здесь.

Это возвышенное спокойствие Зимы сопровождало жизнь Артанис с того самого момента, как она стала наследницей королевы Дарин. Зачастую ей казалось, что так будет всегда. Однако с появлением Кая что-то начало меняться. Мальчик, несомненно, стал неотъемлемой частью этого мира, ещё одной его нерушимой константой, но до сих пор совсем чуть-чуть, буквально на сотую долю процента, принадлежал обществу человеческих магов.

Отсюда, пожалуй, и произрастали все последние проблемы.

Небольшая смятая записка, которую королева сжимала в левой руке, казалось, обжигала пальцы. Всего несколько строк — известие о пророчестве, — и голова уже забита тяжёлыми думами.

— Что тебя тревожит? — негромко спросила Абаюн, которая всё это время молча разглядывала ровную спину королевы, слушая шелест ветров, гуляющих в башне.

— Кай и его судьба, — ответила Артанис, повернувшись к собеседнице лицом. Заметив, как Абаюн вопросительно приподняла одну бровь, она пояснила: — На этой бумажке, — королева приподняла левую руку, — записан текст пророчества, что уже долгое время висит над нашим дорогим принцем.

— Он тебя явно не радует, —отметила птица, наблюдая за мрачным лицом королевы. Та лишь усмехнулась и замолчала.

После короткой паузы Артанис медленно, словно подбирая нужные слова, сказала:

— Когда королева Дарин забрала меня к себе, на мои вопросы «почему?» и «зачем?» ответила: «Так надо, ведь это твоя судьба». В те годы она разбирала хаос, творившийся в мире, и мною фактически не занималась. После её гибели до многого мне пришлось доходить самой. Стараясь свыкнуться со своей новой ролью, я пропустила то, что считала тогда неважным и незначительным. Одной из таких вещей стала тема наследников. Мне было известно, что Хранители Равновесия живут бесконечно долго, пока их не убить. При таком раскладе я даже не задумывалась о поиске приемника. До встречи с Каем… — Артанис вздохнула и принялась расхаживать по обзорной площадке, заложив руки за спину и снова теребя многострадальную записку. — Меня притянула к этому ребёнку странная, неведомая сила. Я неосознанно поддалась этому порыву и твёрдой уверенности, что его нужно забрать к себе. Сделать своим наследником.

Артанис вновь замолчала, останавливаясь и бросая задумчивый взгляд на послание в своих руках.

— Я сразу увидела пророчество. Его нельзя было не заметить. Это некая энергия: невидимая, неосязаемая, но явно выделяющая человека пророчества среди всех остальных. Первое время я думала, что именно сила этого пророчества свела меня с Каем и предназначение мальчика заключается — это сделать нечто выдающееся в качестве принца Зимы. Позже он сказал, что его фамилия Поттер, и я поняла: ко мне попал ребёнок, которого половина магического мира считает избранным. Во мне тогда даже взыграла гордость: моим наследником стал не простой человек, а особенный. Особенный принц для особенных дел. Когда пришло письмо из Хогвартса, я поняла, что, скорее всего, это именно сила пророчества тянет Кая в родной мир. Я верила, и до сих пор верю, что он там многому научится, обзаведётся полезными связями и, возможно, сможет многое изменить. И приходит это послание… — королева, резко развернувшись на каблуках в сторону Абаюн, помахала в воздухе злосчастной бумажкой. — Оказывается, — с лёгкой долей иронии произнесла она, — ему предназначено не вершить великие дела во имя магических существ или восстанавливать старые связи между ними и магами, а бороться с этим вшивым тёмным лордиком, который пытался убить его в младенчестве, но по собственной глупости сгинул сам.

Абаюн, внимательно слушавшая Артанис, задумчиво шевельнула крыльями:

— Наши ожидания не всегда оправдывают себя… Главное, вовремя понять это и принять новые обстоятельства.

— А то я не знаю, — больше устало, чем язвительно фыркнула Артанис. — Но эти самые новые обстоятельства меня не то, что не радуют, они меня раздражают. В любом случае, — вздохнула она, — я, кажется, начала понимать суть происходящего, даже не зная полного текста пророчества.

— Полного? — слегка удивилась Абаюн.

— Да, то, что мне прислали, — лишь первая часть. Вторая неизвестна тому человеку, что писал это послание, — Артанис на пару мгновений замолчала и с некоторым сомнением добавила: — Ну или он так говорит, желая оставить у себя на руках такой козырь, скормив мне лишь полуправду. Хотя в этом я сильно сомневаюсь.

— Отчего же? — спросила птица. — Ты знаешь автора письма?

— Догадываюсь, кто это может быть, — склонила голову королева. — Но сейчас не об этом, а о том, что в себе это пророчество несёт и какие последствия могут свалиться на голову Кая.

— Как оно звучит, если не секрет? — полюбопытствовала Абаюн.

Артанис скосила на неё внимательный взгляд и процитировала:

— «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…».

— Негусто, — вырвалось у Абаюн, которая, после того, как королева замолчала, ещё пару мгновений невольно ждала продолжения.

— Да, но даже этого достаточно, чтобы сделать кое-какие выводы, — королева опёрлась спиной о перила и сложила руки на груди. — Я не так давно получила отчёт Ширани, нимфы, которая по моему приказу ищет Волдеморта. Тот жалкий человек, Квирелл, упоминал, что его хозяин находится не совсем в живом состоянии и нуждается в новом теле, а это явно говорит о том, что Тёмный Лорд застрял на границе между миром живых и миром мёртвых. Шира покопалась во всей этой весьма мутной теме и пришла к выводу: Волдеморт каким-то образом смог разгадать секрет бессмертия и для его достижения использовал некромантию.

— Ну, это неудивительно, — пожала плечами Абаюн. — Иного способа для смертных достичь вечной жизни попросту нет. Конечно, если он не станет вдруг принцем Зимы, — здесь Артанис мимолётно усмехнулась. — Но эта магия идёт вразрез с законами природы, и последствия от её использования… ну, скажем так, лучше уж просто умереть.

Артанис вскинула руки в ироничном жесте:

— Это мы с тобой знаем об этом, будучи крайне долгоживущими созданиями, много видевшими на своём пути. Я застала ещё времена Древнего Египта и помню все эти слухи с юга о фараонах, сходящих с ума по бессмертию. Большинство из них в итоге просто стало нежитью, которую потом маги благополучно добили. Хотя, как мне кажется, где-то под древними, забытыми всеми, руинами до сих парочка таких вот полутрупов может обитать, не имея возможности выкарабкаться на поверхность… Но не сейчас не о них, а о том, — несколько злорадно сказала Артанис, — что Волдеморт о подобном вряд ли знал. Ну или был слишком самоуверен, что вероятнее всего, и перемудрил с некромантскими ритуалами. Он не смог полноценно остаться в живых после смертельного проклятья и превратился в весьма злобного, но до безобразия деятельного и амбициозного духа.

— Ты думаешь, что пророчество… именно об этом? О том, что Каю предстоит добить то, что осталось от Тёмного Лорда?

— Скорее всего, — согласно кивнула Артанис. — Или, скорее, оно просто дало установку, что Кай — это тот, кто сможет его победить. Тот факт, что Тёмный Лорд однажды уже был фактически уничтожен, не трогает такие… энергии. Часть Волдеморта всё ещё где-то обретается в этом мире, и поэтому пророчество не считается исполненным до конца… — Артанис задумчиво потёрла лоб и поморщилась. — По крайней мере, я всё это поняла именно так. Конечно, ещё неизвестна вторая часть предсказания, но я сильно сомневаюсь в том, что мой наследник однажды встанет на сторону убийцы его биологических родителей, уже дважды покушавшегося на него самого.

— Логично, — согласилась Абаюн, почти не мигающим взглядом взирая на королеву. — Но что-то подсказывает мне, ты хочешь попробовать сама добить Лорда, ну или хотя бы подвести его к тому состоянию, когда Каю нужно будет только нанести последний удар…

— Конечно, — согласилась королева. — Я не собираюсь просто так стоять и смотреть на то, как мой наследник, на которого возложены такие надежды, всё сильнее втягивается в опасную игру с неизвестным исходом. Лучше уж я сама попробую во всём разобраться. Для начала надо выяснить, как именно Волдеморт смог остаться в мире живых. Иначе так и будем добивать его раз за разом… — несмотря на серьёзность разговора, в голосе Артанис послышались смешливые нотки.

— Здесь я не могу с тобой не согласиться, — улыбнулась Абаюн. — Вряд ли ты разбираешься в некромантии, поэтому нам и нужен кто-то деятельный, кто мог бы без сомнений затронуть столь… неоднозначную тему.

Артанис согласно кивнула, раздумывая об этой ситуации.

— Шира… — задумчиво протянула она, — ищет как сведения о том, как Волдеморт докатился до жизни такой, так и предположительно место, где он может обитать. Она уже весь Лондон перерыла, но никаких зацепок не нашла, кроме дотла сгоревшей квартиры Квирелла, на которой все следы обрываются. Вероятнее всего, дух Лорда решил залечь на дно или сильно ослаб без помощи последователя и не может полноценно взаимодействовать с миром живых. В ответном послании я велела Ширани пока искать нужные ответы о бессмертии, чтобы точно знать, как можно добить Лорда. Однажды он всё равно даст о себе знать, я уверена в этом, и тогда, — тон королевы стал ледяным и жестоким, — мы его уже не упустим.

— Ты будешь усиливать защиту Кая? — полувопросительным тоном осведомилась Абаюн.

— Да, — без сомнений ответила Артанис. — Пока рядом с ним находится Север и его друзья. Я полагаю, тот человек, что прислал мне письмо с пророчеством, тоже заинтересован в том, чтобы с Каем было всё в порядке, и присматривает за ним. Сейчас уже поздно пытаться внедрить своего человека в Хогвартс: конец учебного года близится, но на следующий год у меня, — я почти не сомневаюсь в том, — появится такая возможность.

— Это хорошо, — прикрыла глаза Абаюн. — Я мало видела с Каем, но он очень понравился мне. Чудесный мальчик с сильным духом и большим сердцем. Он может много достичь, и мне бы не хотелось однажды оплакивать его несбывшееся будущее.

— Как и всем нам, — согласно выдохнула королева. — Как и всем нам…

* * *

Том глубоко вздохнул, чувствуя себя скалой спокойствия среди моря сумбура.

Именно так можно описать его знакомство с многочисленными родственниками Фоули. Если честно, то всякие сквибы, двоюродные тётушки и кузены не волновали его от слова совсем (тут хотя бы с родителями и братьями Генри суметь изобразить подобие семьи), но приходилось робко улыбаться и со всеми знакомиться, сдерживая нарастающее раздражение.

Пожалуй, более всего он ждал встречи с друзьями Генри и его невестой: было интересно посмотреть на людей, которые составляли круг общения предыдущего владельца этого тела. Заодно узнать у них, почему они не прислали ему ни одного письма.

Погрузившись в свои размышления, он фактически пропустил слёзную речь тётушки Белладонны — кузины Велдона, проживающей во Франции. Пухленькая светловолосая женщина уже минут пятнадцать заламывала руки перед «бедным дитятком» и всё рвалась обнять его. Пожалуй, от этого жеста её останавливал лишь предупреждающий взгляд Присциллы, которая сразу встала на пути раскинувшей руки Белладонны с пояснением, что Генри не любит физический контакт с незнакомыми людьми. Юноша невольно бросил в сторону матери благодарный взгляд.

Вообще, Присцилла в этот вечер напоминала ему огнедышащего дракона, защищавшего свои сокровища. Вежливо приветствуя гостей и расточая всем милые улыбки, она тем не менее смотрела на родственников мужа настороженно, тщательно следя за тем, чтобы они своим стремлением потискать Генри и порасспрашивать его о случившемся не причиняли ему дискомфорт.

Молчаливый Тео старался держаться поближе к Присцилле и кузену: казалось, ему было неловко в окружении всех этих людей.

Втроём они выглядели как семейство Ноттов, оказавшееся на празднике Фоули, — столь сильным было их отличие от остальных как внешне, так и по характеру.

Однако вскоре в поместье появились новые лица, которые тут же приковали к себе внимание Тома.

В его сторону направлялись трое юношей. Один — высокий, темноволосый, с правильными чертами лица и какими-то жеманными движениями — походил на чьего-то избалованного сынка, привыкшего получать в этой жизни всё. Второй был пониже, со светлыми слегка вьющимися волосами до плеч и тонким хищным носом. Взгляд его ярко-голубых близко посаженных глаз был каким-то отстранённым, словно парень витал где-то в своём мире. Третий юноша был слегка полноват и на несколько метров вокруг источал ауру радости к жизни и беспечности. Ассоциаций с типичным весельчаком добавляли слегка неряшливая рыжевато-каштановая шевелюра и улыбка от уха до уха, обнажающая хоть и белые, но слегка кривоватые зубы.

Эта весьма колоритная троица остановилась перед Томом, и Присцилла не помедлила представить их сыну:

— Генри, это твои друзья и академии. Франсуа де Меро, Алоиз Рихтер и Якуб Дворжак, — она указала на парней в том порядке, в каком их рассматривал Том.

— Приятно познакомиться, — вежливо сказал Лорд, не зная, чего от этих троих можно ожидать. Если родственники Велдона все как один были шумными, излишне сердечными и открытыми, то эти трое пока выглядели весьма неоднозначно. Тёмные глаза Франсуа смотрели на него внимательно, словно прошивали насквозь. Второй юноша, Алоиз, вернулся в реальность с цепким, каким-то излишне слизеринским взглядом, а третий за маской беспечности явно скрывал беспокойство.

Присцилла мягко улыбнулась и незаметным жестом поманила за собой Тео.

— Пообщайтесь пока, — сказала она старшему сыну. — Мне нужно дать пару указаний домовикам.

Теодор кивнул гостям в знак приветствия и молча покинул кузена, присоединившись к его младшим братьям, которые сидели на диване неподалёку и наедались сладостями.

Пару мгновений парни сверлили друг друга внимательными взглядами, а после Франсуа неожиданно тепло улыбнулся:

— Чёрт, мы думали, что уже и не увидим тебя!

Том моргнул от такой смены настроения.

Якуб, несмотря на свою внешне кажущуюся неуклюжесть, поразительно лёгким и пластичным движением скользнул мимо друзей к Лорду и совершенно неожиданно для того заключил в лёгкие, но тёплые объятия:

— Проклятье, ты хоть представляешь, как напугал нас, чертяка?! — отстраняясь от Генри, почти обвинительно заявил он.

— Могу представить, — неловко улыбнулся Том, слегка расслабившись.

— Не помнишь нас, — понимающе усмехнулся Франсуа.

— Это плохо, ужасно-ужасно плохо! — запричитал Якуб, смешно округлив и без того круглые, серые с зеленоватым пигментом, глаза. — Нам же теперь придётся с начала пересказывать тебе все наши совместные похождения!

Алоиз шикнул на него:

— Говори ещё громче, придурок! Или ты решил разрушить перед Леди Присциллой образ благовоспитанного сыночка, каким Генри считают все?

— А я что, не благовоспитанный? — развеселился Том.

— Ну как сказать… — с сомнением протянул Алоиз. — Благовоспитанный в самых нужных пределах.

— Ал хочет сказать, — ухмыльнулся Франсуа, — что несмотря на стремление к самодисциплине и порядочности, мелкие грешки водятся и за тобой. Однако, этот придурок, — с какой-то смешной нежностью ткнув в бок Якуба, — вечно всё представляет в преувеличенном свете.

— Пожалуй, — протянул Том, — здесь я хочу остаться в неведении о своих грешках. Разобраться бы пока с насущными проблемами…

— Это да, тебе, наверное, до жути странно сейчас воспринимать всё, что тебя окружает, — уже серьёзно произнёс Якуб.

Том кивнул.

— По крайней мере, ты жив и физически здоров. А память… это дело восполняемое, — отметил Франсуа.

Алоиз немного сердитым жестом откинул светлые пряди, которые лезли ему в лицо, и сказал:

— Также не может не радовать, что тебя нашли маги. Боюсь представить, что было бы окажись ты без памяти в маггловском мире…

Якуб невольно вздрогнул, представив такие перспективы:

— Слушайте, давайте не будем об этом вот… Что было бы… Если бы, да кабы! — фыркнул он. — Давайте жить настоящим, какое оно есть, а прошлое как-нибудь наверстается.

— Ты разумные вещи говоришь, — согласно сказал де Меро, — но это не отменяет вопрос века: Как Генри теперь будет навёрстывать программу предыдущих четырёх курсов академии? Было бы… досадно бросить образование фактически перед самым его завершением, — юноша поморщился.

А Том невольно задумался. Образование ему, как Тёмному Лорду, абсолютно не сдалось, но было бы неплохо вырваться из-под контроля Присциллы и Велдона, чтобы заниматься своими делами вдали от них. Пожалуй, надо будет на досуге обдумать всё это, а пока подыграть своим новым знакомым, в компании которых Том, на удивление, чувствовал себя очень свободно и легко. Может, оттого что эти трое напоминали ему лучших друзей из далёкой, ещё первой юности? Франсуа как некой манерностью, так и очень умным взглядом тёмных глаз был какой-то смесью Лестрейнджа и Паркинсона. Алоиз был неким отражением Джерома с поправкой на внешность. Якуб — почти точная копия безалаберного, но в нужные моменты очень надёжного и, к сожалению, давно почившего Брайана Эйвери.

— Я думаю, — медленно произнёс он, отгоняя ненужные ассоциации с прошлым, — что мне, как одному из самых лучших учеников, могут сделать поблажку ввиду случившегося и позволить доучиться… В любом случае, этот вопрос мы решим позже и с моими родителями. А пока скажите: вы тоже учитесь на адвокатов?

— Нет, только этот разгильдяй, — Алоиз кивнул на усмехнувшегося Якуба. — На самом деле, однажды он просто плюхнулся за одну парту с тобой и в наглую заявил, что будет теперь тебе замечательным другом.

— Да, а потом выяснилось, что мы живём в общежитии через стенку, — довольно улыбнулся Якуб. — Ну и как-то так вышло, что сначала вместе на пары ходили, потом стали наведываться друг другу в гости на посиделки с картишками и вином… Алоиз — мой сосед, и я его однажды потянул за собой: что же мне одному по гостям ходить?! А Алоиз, весь такой в своих мирах, всё ходил какие-то там делишки странные мутил да девиц смущал своими интригами… Ему нужна была нормальная компания! — веско заявил Дворжак, на что Алоиз закатил глаза, но промолчал.

— А твоим соседом являюсь я, — спокойно добавил Франсуа. — И первое время мечтал выкинуть твоего шумного одногруппника в окно, потому что он мешал мне читать. Впрочем, я и сейчас частенько хочу это сделать…

Том улыбнулся. Ну, право, будто в Слизерин вернулся! Только с поправкой на то, что жил он с двумя схожими с Якубом и Алоизом личностями не через стенку, а в одной комнате.

— Так вот, — возвращаясь к вопросу Генри, сказал Алоиз. — Адвокаты у нас только ты и Якуб. Я учусь на факультете следственного управления, а Франсуа, в лучших традициях своей семьи, изучает международное магическое право, чтобы однажды пойти по стопам своего папеньки прямиком в высшие чины французского Министерства Магии.

— По стопам папеньки тут не я один иду, — меланхолично ответил Франсуа. — Ты в будущем по любому станешь главой следственного комитета и, сидя в мрачном кабинетике, будешь распутывать сложные преступления. Ну, а Генри с Якубом будут пойманных тобой и твоими подчинёнными преступников выгораживать перед судом.

— Не будут, — возразил Рихтер. — Хотя бы потому, что жизнь — жестокая штука, и раскидает она нас по миру как миленьких. Своих преступников я буду ловить и садить в Германии, Генри защищать в Англии, а Якуб — в Чехии. Ты же застрянешь в своём лягушатнике…

— Ради тебя, дорогой мой злой социопат, — весело проворковал Якуб, — я покину Чехию и перееду в Германию!

Рихтер скосил на друга ироничный взгляд:

— Скажи это своей маменьке, которая уже грезит о внуках и мечтает женить тебя на какой-нибудь прилежной чешке.

Якуб уже открыл рот, чтобы ответить что-то в том же язительно-подшучивающем тоне, но его перебил Франсуа:

— Насчёт женитьбы… Вы только посмотрите, кто приехал!

Парни проследили за его взглядом и увидели серьёзного рослого мужчину, рядом с которыми стояли две особы женского пола.

Франсуа приобнял Тома за плечо и, улыбаясь, принялся негромко пояснять ему:

— Перед тобой брат министра магии Франции Жерар Верне с супругой Леди Офелией и дочерью Валери, — поймав красноречивый взгляд Лорда, юноша согласно кивнул: — Да, это твоя невеста.

— Встречаться вы начали ещё в конце первого курса, — добавил Алоиз, наблюдая за тем, как Присцилла и Велдон приветствуют новых гостей, — а к четвёртому уже всерьёз вознамерились пожениться, чему ваши семьи были только рады.

— Так что по сути, — отметил Франсуа, — наш разговор не носил сейчас особого смысла. По крайней мере, касательно твоих перспектив. Ведь, если ты на ней женишься, то её папенька ни за что не позволит своему зятю прозябать на мирной должности адвоката и попытается пропихнуть тебя в высший эшелон власти. Тем более в Великобритании его семье хотелось бы иметь своих людей и, соответственно, влияние.

Том слушал своих новых знакомых с явным интересом. Вероятно, путь к власти в этот раз будет для него намного легче, чем в первый раз, с такой-то поддержкой…

Тем временем семейство Верне приблизилось к их компании. Юноши поспешили вежливо раскланяться с высокими гостями и оставить их с Генри и его родителями наедине. Том ещё успел краем глаза заметить, как покраснели уши Якуба под неодобрительным взглядом Леди Офелии, прежде чем тот успел юркнуть за спины своих более рослых друзей.

Присцилла, дождавшись, когда юноши отойдут, подошла к сыну и взяла за руку, представляя ему новых гостей.

Лорд вежливо и учтиво поздоровался с Лордом Жераром и его супругой, послал Валери немного робкую улыбку, отчего девушка, не отрывавшая от него горящего взгляда, заметно расцвела и немного успокоилась.

Пока все расшаркивались друг перед другом, Том разглядывал Валери. Это была невысокая худенькая, — как показалось Лорду, даже излишне, — девушка с довольно простым личиком и длинными красивыми волосами, которые золотым водопадом падали ей на спину и плечи. Пожалуй, только волосы и были в ней чем-то действительно притягивающим взгляд. В остальном же… Курносый носик, на кончик которого просыпались веснушки, круглые серо-голубые глаза и маленькие губы бантиком… Том с как-то отстранённо вдруг подумал, что для него навсегда эталоном красоты останутся сёстры Блэк — Белла и Цисси. И если Беллатрикс была воплощением страсти и огня с её буйными волосами цвета ночи и тёмными горящими глазами, то Нарцисса, как нежный цветок, словно светилась изнутри, вызывая ассоциации с солнцем. Валери же даже близко с ними не стояла. Хотя, может, он просто излишне разбалован обществом роскошных женщин… В любом случае, эта девица его невеста и Том собирается выжать всё по максимуму из этой связи. Если для этого нужно будет сыграть влюблённость, он готов к этому.

Старшее поколение, задав юноше несколько простых, ничего не значащих вопросов, поспешило оставить его наедине с Валери, которая неловко сжимала край своего рукава и, казалось, не знала, с чего начать разговор. Том решил сделать первый шаг, раз она такая стеснительная, и негромко сказал:

— Привет.

Француженка вскинула на него пытливый взгляд.

— Здравствуй, Генри, — голос у неё оказался на удивление приятный. — Знаешь, я писала тебе, но ни одна сова почему-то не хотела вылетать к тебе. Поначалу это меня жутко пугало: ведь, знаешь, такое случается, когда человек, которому ты хочешь послать письмо, умер… Но потом нам пришло послание от Леди Присциллы, и я поняла, что такая реакция сов, скорее всего, результат того, что с тобой… сделали.

— Я тоже склоняюсь к этому, — согласился Том. — Почти то же самое происходит и с домовыми эльфами, — девушка вскинула на него удивлённый взгляд. — Они не видят мою ауру, говорят, что она повреждена, отсюда и идут все эти мелкие, но неприятные магические сбои. Радует, что хотя бы колдовать я нормально могу, а всё это со временем пройдёт.

— Твои друзья писали мне, пытались хотя бы так узнать, что случилось. А потом Леди Присцилла, рассказав всё, попросила пока не беспокоить тебя и лучше во всём разобраться при личной встрече, благо, что ждать пришлось совсем недолго.

— А у меня неплохие друзья, — отметил Том. — По крайней мере, с ними я чувствую себя так, будто мы не только что познакомились, а сто лет назад.

Валери улыбнулась:

— Может, это даёт о себе знать утерянная память? В любом случае, — уже уверенно произнесла она, тряхнув волосами, — я надеюсь, что мы с тобой также сможем всё вернуть.

— Я тоже, — улыбнулся Том. — Мне бы не хотелось из-за всего этого потерять кого-то очень важного.

Ответом ему стала тёплая улыбка, и Лорд понял, что всё будет намного легче, чем он думал. Она явно не хочет терять их отношения, а потому неосознанно будет цепляться за него. При таком раскладе манипулировать этой девчонкой не составит труда.

Занимая это тело, Том даже и не думал о том, что ему на голову вдруг свалится такое счастье, как невеста.

В прежней жизни он о женитьбе совершенно не помышлял. Пока его сокурсники вступали в брак и заводили детей, юноша странствовал по миру и вернулся в Британию лишь через пятнадцать лет, став совершенно другим человеком, которому все эти мирские мелочи были совершенно не интересны. Конечно, было немного странно увидеть заметно повзрослевших сверстников, чьи отпрыски уже ходили в школу, но это ожидаемо. Очень быстро Том смог втереться в доверие практически ко всем аристократам, постепенно и их наследников перетягивая на свою сторону. В окружающих он всегда видел инструменты для достижения своих целей — лишь немногие смогли стать ему немного ближе, превратившись в некое подобие друзей. Том всегда держал некую дистанцию с такими людьми, зная, что в критической ситуации без сомнения их уничтожит.

Теперь же инструментом для более лёгкого и удобного пути к власти станет эта девушка. Конечно, можно разорвать помолвку, чтобы не терять свой статус свободного во всех смыслах человека, но тогда удачные связи будут утеряны, и найти им альтернативу будет крайне трудно. К тому же Том не видел в женитьбе особую проблему, ведь от супруги, если она надоест или начнёт мешаться, в любой момент можно избавиться.

Впрочем, это всего лишь мимолётные мысли…

Лорд подарил девушке заинтересованный долгий взгляд, от которого на её щеках вспыхнул едва заметный румянец удовольствия, и жестом пригласил пройти с ним в столовую, где всех уже ожидал накрытый стол.

Пока все рассаживались, Том заметил, что родители Валери «незаметно» наблюдают за ним, и принялся во всю отыгрывать роль юноши, внезапно заинтересованного красивой молодой особой. Кажется, Валери была далеко не дурой и могла раскусить ложь, если бы не её слепая любовь к Генри и актёрское мастерство Тома, всегда тонко чувствовавшего ту грань, которую нельзя переступать, чтобы не раскрыть своё притворство. Пожалуй, на всём свете лишь один человек мог видеть его насквозь, несмотря на все маски и правдоподобные улыбки, — профессор Дамблдор. Но сейчас даже он вряд ли сможет высмотреть в Генри Фоули что-то не то. Скорее, все странности спишет на проблемы с памятью.

Том начал увлекаться своей игрой. Он любил это ещё в прошлой жизни, когда на роскошных балах, устраиваемых знатными аристократами, убеждал их в том, что он не просто неизвестный выходец из маггловского приюта, а истинный наследник Слизерина, равный им во всём. Сейчас он чувствовал этот раж, когда наконец-то в полной мере смог уделить внимание своим новоприобретённым родственникам. Они улыбались и восхищались тем, что Генри, несмотря на свалившиеся на него трудности, «не растерял свою доброту и приятный характер», обещали помочь его возвращению в академию, чтобы он смог получить образование. Лорд Жерар взирал на будущего зятя уже без сомнений, в его жестах сквозила благосклонность и некое покровительство: Том отлично изображал потерявшего память юношу, который поддался атмосфере праздника и расслабился, понимая, что находится в кругу «своих».

Также Лорд приглядывался к интересующим его людям, прикидывая, насколько они будут полезны в будущем. Если с Валери всё было понятно, то Франсуа, Алоиз и Якуб пока выглядели просто как молодые, не особо серьёзно относящиеся к жизни, волшебники, волею судьбы оказавшиеся рядом с Генри.

В процессе беседы Том уловил, что из этой троицы наиболее интересен в плане связей и влияния Франсуа — выходец из высших кругов французской магической аристократии. Алоиз был «середнячком». То есть его семья имела крепкое, но не высокое положение в среде чистокровных магов Германии. С Якубом же ситуация была не совсем ясна: судя по тому, какие высокомерные взгляды на него бросали члены семьи Верне, паренёк точно был не из знати и, возможно, даже не чистокровен. Впрочем, Том знал, что иногда совершенно невзрачные на первый взгляд люди могут являть миру столь редкие и необычные таланты, что заткнут за пояс любого сноба с горой золота за спиной. Таким, например, был Снейп — нищий полукровка, чувствующий зелья на каком-то интуитивном уровне и ставший настоящим мастером этой науки в поразительно юном возрасте.

Заметив, что вновь начинает уходить в себя, Том мысленно отвесил себе оплеуху: в последнее время он стал излишне сентиментален и проводит слишком много времени, размышляя о прошлом. Впрочем, последние годы ему фактически только этим и приходилось заниматься, что, вероятно, вошло в привычку.

Встряхнувшись, он обратил внимание на то, что все подозрительно притихли, глядя на него. К его удивлению, домовые эльфы успели сменить приборы и вынесли огромный праздничный торт, на котором торжественно сияли двадцать две свечи. Откровенно зависнув, Том даже не сразу осознал, что все начали подниматься на ноги и салютовать ему бокалами с вином.

В прошлой жизни его День Рождения никогда толком и не праздновался. В приюте всем было плевать; в Хогвартсе первое время сокурсники относились к нему с недоверием и сторонились, а после ограничивались хоть и весьма дорогими, но какими-то дежурными подарками. Конечно, к последнему курсу ситуация значительно улучшилась, и кто-то поздравлял его вполне искренне, но сам Том не любил этот праздник, ведь в этот день умела его мать, бросив одного в этом мире. И несмотря на то, что к подаркам он был привычен, праздничный торт в его честь не зажигали никогда, поэтому Том невольно впал в ступор от этого осознания.

По сути, это был не его День Рождения, а юноши, чью жизнь он отобрал, но, раз теперь всё это принадлежит ему…

Том знал, что надо загадывать желание, и, хоть считал это всё глупостью, решил: «А почему бы и нет?».

Загадав себе исполнение всех замыслов, он задул свечи под аплодисменты гостей и членов семьи.

Почему-то эта маленькая глупость поразительно подняла и без того неплохое настроение, отчего на лице сама собой впервые за последнее время появилась искренняя, не наигранная улыбка.

Позже, когда все переместились в гостиную, Лорд с явным удовольствием тянул дорогое вино из бокала, слушая приятную музыку и мелодичный голос Валери, которая оказалась на редкость эрудированной особой. Как-то невольно разговор перешёл с общего обсуждения ничего не значащих тем к чарам, в которых француженка разбиралась просто превосходно. Она даже показала Тому несколько красивых световых заклинаний, каких он никогда ранее не видел, и объяснила принцип работы поющих кристаллов.

Остальные гости, заметив, что молодые люди увлечены друг другом, не стали вмешиваться в их тихую уединённую беседу, отчего Том, сам того не заметив, весь оставшийся вечер провёл на диване рядом с новоиспечённой невестой, найдя её познания в магии действительно интересными. Очнулся он, лишь когда рядом на диван неожиданно плюхнулся немного раскрасневшийся от выпитого Якуб. Чех бросил девушке немного извиняющийся взгляд и сообщил Тому, что они с Алоизом и Франсуа отбывают уже завтра в обед, но будут рады, если он уделит с утра им немного времени, чтобы разобраться с проблемой писем. Франсуа же, который как-то незаметно оказался рядом, пообещал подтянуть к проблеме с академией своих родственников, имеющих значительные связи в сфере международного научного сообщества. Разумеется, Тому так или иначе придётся пройти проверочную аттестацию, чтобы доказать способность владеть магией на прежнем уровне и быстро восполнить пробелы в памяти, прогнав весь ранее изученный материал; зато у него точно не потребуют перевода обратно на первый курс или, что ещё хуже, исключения. Алоиз, которого Якуб жестом пригласил присоединиться, выслушав планы Франсуа, сказал, что им следует собрать самые необходимые конспекты и прислать их почтой вместе с учебниками за последние курсы.

Том поблагодарил друзей за заботу, а про себя подумал, что неплохо будет ознакомиться с теми материалами, что они вознамерились собрать, ведь он пропустил десять лет жизни, за которые что-то в магическом законодательстве могло и измениться. А законы знать при его планах жизненно необходимо. К тому же некоторые из них можно взять на вооружение для дальнейшего воплощения планов в Британии, которая всегда держалась особняком от стран континентальной Европы и порой следовала порядкам закостенелым и даже неэффективным.

Улыбнувшись своим планам, Лорд расслабленно откинулся на спинку дивана и, прикрыв глаза, просто слушал болтовню молодёжи. Каждый взялся помочь Генри хоть чем-то, даже Валери, и это было приятное чувство: когда о тебе заботятся не из страха, выгоды или потому, что так надо, а из личных, совершенно бескорыстных мотивов.

Так, наслаждаясь теплом и уютом этого вечера, Лорд незаметно для самого себя погрузился в состояние лёгкой тягучей полудрёмы.

* * *

Кажется, он почти заснул. В реальность его вернуло лёгкое прикосновение к плечу.

Том тяжело моргнул и заметил, что в его руке по-прежнему находится бокал с вином, плескавшимся на донышке. Переведя взгляд c него на человека, который продолжал держать руку на его плече, он увидел Валери. Девушка улыбнулась уголками губ:

— Мне кажется, спать на диване не самая лучшая идея, — её глаза лукаво сверкнули.

Том усмехнулся:

— Да, пожалуй, мне следует вернуться в свои покои.

Он отставил бокал и незаметно потянулся, почувствовав, как приятно что-то хрустнуло в спине.

Время уже перевалило за полночь, о чём сообщили висевшие на стене часы. Гости, которых разморило вино, неспешные беседы и тихая музыка, начали медленно разбредаться по отведённым им комнатам, благодаря Присциллу за прекрасный вечер и желая всем добрых снов.

Франсуа и Алоиз кивнули Тому и Валери, потянули за собой сонного Якуба, который, кажется, был изрядно пьян, но держался поразительно ровно: лишь лихорадочный румянец и мерцание глаз выдавали его нетрезвое состояние. Присцилла проводила их задумчивым взглядом.

— Я тоже пойду, — прошептала девушка, привлекая к себе внимание Тома, и, замявшись на пару мгновений, неожиданно склонилась к нему, оставляя на щеке лёгкий поцелуй. — Спокойной ночи, — прозвучало где-то у уха, и француженка вспорхнула с дивана, направившись к своей матери и окутывая юношу шлейфом лёгких дорогих духов, которые Том невольно вдохнул.

Что ж, его игра сегодня была весьма хороша, раз она так легко вторгается в его личное пространство…

Лорд встал и, раскланявшись с теми, кто ещё остался в гостиной, направился к себе.

Сонливость сошла на нет, пока он шёл по длинному полутёмному коридору в жилое крыло.

Портреты предков Фоули уже вовсю спали, лишь один из них, приоткрыв левый глаз, проследил за юношей, после чего с невнятным бормотанием снова засопел, пуская слюни на край полотна.

В его комнате горел камин, а у кровати мягко мерцала пара магических светильников. Они были не особо яркими, отчего часть помещения за границей света утопала в темноте.

За окном разыгралась непогода: несмотря на стремительное приближение весны, зима словно не хотела отдавать свои позиции и насылала на окрестности Абердина колючую злую метель. От этого контраста с теплом и тишиной, царящими в комнате, у Тома появилось приятное ощущение уюта.

Он зевнул и скинул с себя парадную мантию, оставшись в брюках и рубашке. Всё ещё чувствуя на языке привкус вина, Лорд сел в кресло у камина и позвал Жиро, велев тому приготовить кофе. Когда домовик выполнил приказ, Том с комфортом откинулся на мягкую спинку и потянул горячий напиток, чувствуя, что хочется просто посидеть в тишине, наслаждаясь покоем, особенно после такого суматошного, шумного и богатого на новые впечатления дня.

Впрочем, Том был рад, что царящее вокруг него уныние наконец-то начало исчезать. Мало того, что он познакомился с весьма любопытными в плане связей и влияния людьми, так и понял, почему никто из них за всё это время не прислал ему ни одного письма. По сути, письма они отправляли к Генри Фоули, а учитывая то, что тот фактически мёртв, совы не могли найти адресата. На такой вывод Тома подтолкнул тот факт, что Изаэр Горбин сразу смог связаться с ним, потому что знал, чья личность скрывается за личиной Генри, в отличие от его новых друзей и невесты. Ну или просто псевдоним пятидесятилетней давности сработал…

Тем не менее, если его новые друзья продолжат думать о нём как о прежнем Генри, то чёрта с два он сможет с кем-то из них полноценно переписываться. И не факт, что придуманная на ходу легенда о повреждённой ауре будет долго вводить их в заблуждение. У Лорда уже была пара мыслей о том, как можно исправить ситуацию. Утром он попробует провести несколько экспериментов и найти выход из сложившейся ситуации. В конце концов, не будет же он просить, чтобы они писали письма на имя Моргана Гонта! Присциллу при таком раскладе удар хватит…

Лорд невольно усмехнулся своим мыслям.

Взмахнув палочкой, он добавил дров в затухающий камин, отчего пламя, затихнув на мгновение, вспыхнуло с новой силой.

Решив, что проблему корреспонденции решит на следующий день, Том оставил эту тему и обратился к мысли, которая уже неделю ненавязчиво царапала его, где-то на подсознании формируясь в цельное понимание: время Лорда Волдеморта ушло.

До сих пор Том выстраивал свои планы, намереваясь в будущем подтянуть к их исполнению своих бывших последователей. Но, посмотрев на Джерома, полистав газеты, где порой фигурировали имена Малфоя, Паркинсона и Роули, он начал осознавать: им это уже не нужно.

До его падения многими Пожирателями двигало стремление построить новый, лучший мир. Они горели энергией юности, были беспечны и романтизировали саму идею революции. Лорд был для них наставником, лидером, в чьём авторитете невозможно усомниться. Символом нового идеального мира.

С возрастом подобные иллюзии имеют свойство рассеиваться. А после кровопролитной войны и далее арестов, судов и конфискации имущества лишь самые фанатичные из Пожирателей сохранили веру в своего Лорда.

Такие сейчас «наслаждаются» компанией дементоров на пожизненной основе.

Остальные же открестились от всех своих идей и принялись приспосабливаться к новым реалиям. Уже давно они живут тихими семьями, растят детей и всеми силами стараются забыть о неприглядном прошлом.

Если он объявит Пожирателям о своём возвращении, то, конечно, они присоединятся к нему, но энтузиазма для начала новой войны, уже не будет, как и желания перекраивать этот уже ставший таким привычным мир.

Так есть ли смысл тянуть их за собой? Они ненадёжны, апатичны и недоверчивы. Они будут бояться не столько его, Лорда, сколько неясных перспектив для себя и своих детей.

А разве лучший мир построишь с теми, кто этого уже не хочет?

Лорд сильно сомневался в этом.

Ему не нужны трусы и возможные предатели. А если взять тех, кто ждёт его в Азкабане, то… С сумасшедшими фанатиками тем более при его планах лучше дел не иметь.

Жаль, конечно, у той же Беллы или Долохова был огромный потенциал, но после десяти лет в компании дементоров вряд ли там что-то осталось от прежних Пожирателей.

Пожалуй, стоит обратить внимание на молодёжь и собрать новую команду верных последователей, разделяющих его взгляды на жизнь и готовых следовать за ним хоть на край света. И начать свой путь в Европе. Через Валери и её родственников, через Франсуа, Алоиза и Якуба обзавестись новыми связями, получить влияние и признание, а после вернуться в Британию. Но, в отличие от прошлого, сейчас всё будет иначе: он в глазах аристократов Англии будет уже не амбициозным полукровкой с сомнительным прошлым, а чистокровным джентльменом с потрясающей репутацией.

И новая гвардия его не будет знать правду. Они будут верить в него и восхищаться его деяниями. Также, как и первые Пожиратели когда-то, увидят в нём надёжного друга, истинного лидера, которому не жалко вверить свою жизнь.

Пусть весь мир думает, что Волдеморта больше нет.

Никто не свяжет с ним перспективного блистательного Генри Фоули, пуская последнего в высшие эшелоны власти.

Том верил, что силы его убеждения и влияния хватит на то, чтобы аккуратно и бескровно подмять под себя всю Великобританию и, возможно, даже некоторые страны континентальной Европы.

Однажды он сможет незаметно сместить вездесущего и излишне проницательного Дамблдора со всех занимаемых должностей. Решить проблему грязнокровок, которые своими маггловскими веяниями разрушают магический мир изнутри. Воплотить планы по реформации политической системы Британии.

Лорд улыбнулся своим мыслям и допил кофе.

Уже скоро он уедет в Кёльн, откуда и начнётся его путь на вершину.

А Пожиратели… пусть они останутся в прошлом.

Вот и прода!))

Вечно так происходит: черновиков много, планируешь быстро склепать их в цельную главу, а потом начинаешь копаться в деталях, расписывать планы, сюжетные линии и т.д., и т.п., и в итоге новая глава выходит не через пару недель, как хотелось, а спустя вечность. Но главное, что она, после стольких страданий, всё-таки вышла!)))

И в этот раз я не просто с обычным приветствием, а с новостями: до конца лета я уеду из города в гости к лешему, поэтому вернусь с продой только в начале сентября. Черновики есть, планы следующих глав мы с бетой разработали, весь сюжет до финала части у нас готов. Буду писать, пока есть такая возможность)))

Не теряйте, я вас ни за что не брошу! (Не теперь, когда у меня есть примерный сюжет на 5 частей вперёд!).

Всем хорошего лета! (^_^)