Diamonds and Rust (джен)

После собрания все разошлись по делам. Арк-Мин поехал за Элли и Дириэ, Юни отправилась готовить на всех обед, а Лиону Виен попросил рассказать про драконов — кажется, он хотел нарисовать для неё портрет Риси. Мон-Со дела не нашлось, и он остался в лаборатории вместе с Ирленом.

Техника разговор сильно вымотал — когда комната опустела, он лёг и закрыл глаза. Мон-Со вспоминал своих новых мальчишек и так задумался, что вопрос прозвучал совершенно неожиданно.

— Вы даже ругаться не собираетесь? Прилететь сюда — это ведь… — Ирлен закашлялся и окончание фразы смог лишь просипеть: — Высшее безрассудство.

— Не спорю. Но ты уже получил своё.

— Мы запаниковали. Очень много навалилось. — Арзак перешёл на шёпот, но в тишине его всё равно было прекрасно слышно.

— Тебе повезло, что мы с Арк-Мином пришли туда прежде, чем ты замёрз до смерти, — заметил Мон-Со и попросил: — Скажи, Ирлен, как ты собирался искать нас?

— Мне выдали коммуникатор. Позвонил бы. А «Квезаль» летает настолько быстро, что я успел бы добраться до места раньше, чем меня бы заметили.

Мон-Со лишь тяжело вздохнул. По части безумных непредсказуемых поступков Ирлен давно обставил всех, кого комэск когда-либо знал.

Он упомянул «Квезаль». Так назвали новый самолёт? Спрашивать не стоило — Ирлен и так наговорился на сегодня. Но сам техник считал иначе.

— Мой полковник, расскажите мне про Юни.

Повернув голову, Мон-Со наткнулся на взгляд, которого надеялся больше не видеть. С точно таким же отчаянным выражением Ирлен смотрел на своего тогда ещё господина, стоя на коленях в кабинете Лон-Гора.

У Ирлена была дочь. Значит, вероятно, и жена. Неужели именно Юни? Хотя с той же вероятностью она могла быть его сестрой, подругой или кем-то другим, очень значимым.

— Я её сегодня впервые увидел — многого не скажу, — признался Мон-Со, дотронувшись до руки Ирлена в какой-то холодно-менвитской интерпретации арзакского жеста. — Знаю, что родители Лио-Лай купили её вскоре после рождения дочери. Хен-Лай заставляла её всё время улыбаться, потому что ей не нравилось выражение лица Юни. Перебравшись сюда, Лиона забрала её с собой и освободила от гипноза. Подопечный предыдущей фиолетовой ведьмы зовёт Юни мамой — вроде бы она сама предложила.

Ирлен слабо улыбнулся на последней фразе. Больше он ни о чём не спрашивал, и Мон-Со вернулся к своим мыслям.

Слишком много проблем вывалилось за последние полнедели вдобавок к изначальным. И хуже всего было то, что команда лишилась двух самых важных членов. Без Кау-Рука нет информации о сильных мира сего, без Элара не будет никакой возможности выполнить решающую часть плана, даже если вдруг удастся найти Жемчужный дворец.

Это была резиденция арзакских королей, и там хранился один из оставшихся кристаллов. Сначала с его помощью планировали притянуть субмир на место, но теперь, когда он решил вернуться сам…

Одна из тетрадей со стола Лионы была открыта на заметке о Призме, которую как-то упоминал Дириэ. Ни-Вин писала, что Призма уравновешивает магию на планете.

Мон-Со ни ранвиша не смыслил в волшебстве, но чувствовал, что найти кристалл лишним точно не будет.

А значит, необходимо спасти Элара.

Даже сама мысль об этом казалась нелепой. Нужно было как-то разузнать, куда его увезли, потом как-то туда пробраться, забрать Элара и уйти. И, конечно же, не выдать себя.

Пока у Мон-Со были идеи лишь насчёт последнего пункта.

С первым же, казалось, мог помочь Дириэ. Однако когда Арк-Мин привёз его и Элли, выяснилось, что базы СКК закрыты от поисковых чар. То есть найти сами базы было возможно с помощью обычной карты, но вот выбрать среди них нужную оказалось непосильной задачей.

Спасение откладывалось на неопределённый срок. Зато начались поиски убежища в Аланари.

Кроме всего прочего, нужно было расширять сферу влияния. Даже с учётом всего экипажа революционеров получалось слишком мало, что, в общем-то, лишало предприятие смысла. Мон-Со всё ещё считал, что революция — дело менвитов. Сами натворили — самим и исправлять.

Но где найти надёжных союзников, которым можно довериться?

* * *

Отпуск на неопределённый срок в первый же месяц службы. Сама жизнь препятствовала военной карьере Тес-Ина. Мама, наверное, будет довольна — в её мечтах сынок дирижировал оркестром в опере. А вот отца такая весть не обрадует — он видел сына в кителе с орденами. Поэтому домой Тес-Ин не поехал.

Ал-Рос решила составить ему компанию, и оба курсанта поселились в съёмной комнатушке в О-Ми, по соседству с той самой старушкой, которая помогла им найти авиабазу.

Старушка дружила с не менее пожилой хозяйкой комнаты, и обе постоянно пили чай на кухне у Кади-Ро или гуляли по окрестностям.

Ал-Рос с самого утра выскакивала на улицу и то бегала кругами, то отжималась, то подтягивалась на турнике у пустой детской площадки.

Тес-Ин с разрешения хозяйки квартиры читал вырезки из ветхих газет, напечатанных ещё до Дня Возвышения. В основном там были какие-то рецепты или светские сплетни, но на оборотах можно было найти обрывки статей на более интересные темы.

Больше всего было вырезок из «Приморских мелодий». Кажется, это была арзакская газета, переведённая на менвитский. С обратной стороны рецептов содержались краткие заметки о новых изобретениях, научных открытиях… Один раз Тес-Ину попался список лучших песен года, состоявший аж из двадцати пунктов. Везде все были вперемешку: арзаки и менвиты, менвиты и арзаки…

А среди рецептов попался лаваш с сыром — как оказалось, классическое блюдо арзакской кухни. Интересно, знал ли об этом полковник?

Тес-Ин предположил, что знал. Полковник вообще крайне своеобразно относился к арзакам. Спрашивал их имена на первом построении, а потом по именам же к ним и обращался. Вечно отмахивался от Зак-Шора, когда тот предлагал гипнотизировать их чаще, чем минимальное раз в три дня. Влепил майору выговор за то, что тот руку кому-то сломал. Ну, да, правила эксплуатации нарушать нельзя, но в личное дело-то зачем? В конце концов, гипноз — обязанность Зак-Шора!

На этом можно было закончить список странностей, которые Тес-Ин по привычке накорябал на клочке бумаги, но вдруг лейтенант вспомнил ещё кое-что. Полковник ничуть не удивился, столкнувшись с арзакским колдуном, хотя, по собственному утверждению, тоже раньше считал волшебников вымыслом.

Расправиться с Кайритом (так звали того арзака) могли и без полковника, но колдун победил за счёт внезапности.

В тихой квартирке неожиданно стало шумно. Ал-Рос и старушки вернулись одновременно. Девушка плюхнулась на кухонную табуретку и зашипела от боли.

— Бестолочь малолетняя, — припечатала Кади-Ро. — Одной выучкой героем не станешь! Надо другие качества проявлять.

— Какие? — мрачно поинтересовалась Ал-Рос, потирая колено.

Она закатала штанину, и стал виден здоровущий синяк на полноги. Поскользнулась, что ли?

— Сейчас покажу! — Старушка разворошила газетную кучу на столе и торжествующе воздела над головой какую-то вырезку. — Вот, например, заметка. Мы с Элар-Шеном её героя в начале дийо обсуждали, так я его имя запамятовала и нашла специально. Итак, Бассания, 15 элио 7887. «Сегодня на проспекте Эни-Лей загорелся жилой дом. Пожарные благополучно справились со своей задачей, и через пять часов возгорание было ликвидировано. Уже известный нашим читателям командир бригады Рит Анкори лично спас жизни восьмерых человек, включая двоих детей».

— Арзак? — уточнил Тес-Ин.

— Полукровка, юноша, — отозвалась хозяйка квартиры, передавая Ал-Рос аптечку. — Мне когда-то интервью его попадалось в журнале «Рыцари Рамерии». У него, по-моему, отец арзаком был. А интервью когда брали, этот Рит Анкори как раз женился недавно. Как настоящий рыцарь — на девушке, которую спас! Да-да! — Старушка закивала сама себе, ударившись в воспоминания о былом. — Она даже была почти принцесса — её дед или дядя, Лаор Шеннари, был волшебным старейшиной. Канцлером, по-нашему.

Шеннари? Так это целая династия колдунов? И капитан Элар-Шен, полукровка, всё это время жил среди менвитов? Тес-Ин поморщился: что-то было неправильно. Но что?

Так… о чём там раньше думалось? Тес-Ин пошуршал бумажками в поисках своей записки и вчитался в последний пункт.

«Не удивился колдуну-арзаку, хотя должен был. Вероятно, уже имел с ними дело».

Может быть такое, что полковник давно знал, кто Элар-Шен на самом деле?

«Ваш капитан обычно запасает продукты для полуночников».

О полукровках, как правило, вспоминали исключительно с брезгливым недоумением. Но не в этом случае. Полковника огорчило и разозлило не то, что капитан — полукровка, а то, что его забрали в СКК.

Старушки продолжали обсуждать прошлое, переключившись с героев на каких-то общих знакомых, а Ал-Рос что-то обдумывала и вдруг предложила:

— Давай полковнику позвоним.

— Зачем? — не понял Тес-Ин.

— Во-первых, спросим, будет ли он восстанавливаться после отпуска. А то вдруг уйдёт в отставку, и нам придётся переводиться куда-то. Во-вторых… я хочу ему признаться!

— Э-э-э… Э?!

— В трусости, придурок! — Ал-Рос с шипением треснула его по голове.

Позвонили вечером. Полковник, на удивление, сам предложил встретиться пятнадцатого, когда он будет в Киро.

В этот день курсантам и так надо было туда ехать. В Окружной штаб, на допрос по делу о массовом убийстве. И, вероятно, подписку о неразглашении давать. Можно подумать, Тес-Ин и Ал-Рос прямо-таки жаждут растрепать об этом всей Рамерии!

Узнав о назначенной встрече, Кади-Ро наказала курсантам всеми правдами и неправдами привезти Мон-Со к ней.

Тот, услышав об этом, едва заметно усмехнулся и принял приглашение старушки. Так это она, что ли, капитанская бабушка?

Тес-Ин знал наизусть имена предшественников. Среди них был капитан Лем-Ро, но это «Ро» могло быть сокращением от множества разных фамилий. Роан, Роитан, Роккест, Ромелл… Да хоть Росинет как у Ал-Рос!

Проще всего было спросить у полковника.

— Да, Кади-Ро и есть капитанская бабушка, — подтвердил тот. — Вам Элар рассказал?

Тес-Ин насторожился. Командир назвал капитана на арзакский манер. Казалось, он привык к этому и сейчас оговорился.

Лейтенант посмотрел вокруг. Они стояли на совершенно пустой остановке. Транспорт уносился вдаль, и единственными здесь живыми существами, кроме них троих, были снежные ранвиши, трагически воющие на крыше остановки.

— Да, он, — кивнул Тес-Ин, чуть запнувшись.

Почему-то тоже захотелось назвать капитана Эларом, но это противоречило субординации. Стоп. Какая, к Хоо, субординация? Элар-Шен — полукровка, его надо презирать, а не… субординировать.

— Тес-Ин, по вашему лицу видно, что вы переживаете некий внутренний конфликт, — заметил полковник.

— Виноват. — Лейтенант вытянулся во фрунт. — Впредь буду контролировать мимику.

— Зачем? Вы живой человек, в конце концов, так оставьте морду кирпичом для парадов. И выучку тоже — вы лётчик, а не королевский гвардеец.

— В академии нам говорили другое, — заявила Ал-Рос.

— Рамерия вообще сильно деградировала за семнадцать лет, — вздохнул полковник. — Внешний лоск стал самоцелью, творчество умерло, герои ушли… Когда я был в вашем возрасте, очень любил журнал «Рыцари Рамерии». Там много печатали о людях, которые совершали подвиги: побеждали врагов, стихию, обстоятельства, но прежде всего — себя.

Отец и дядя Тес-Ина часто пускались в воспоминания о молодости, и парень просто ненавидел их слушать, но сейчас три лётчика шли по заснеженному скверу к дому Кади-Ро, и лейтенант ловил себя на мысли, что ему интересно. А командир продолжал:

— Несколько месяцев назад мне пришлось выступать перед менвитами с речью, призванной вдохновить их действовать. Я просил их задать самим себе вопрос: что они могут и хотят изменить? И предлагал начать. Мы все считали себя героями: воинами, первооткрывателями, избранниками… Но для решительного шага вперёд потребовался героизм больший, чем я мог себе представить.

Что же у них там произошло, если они героически побеждали самих себя? И зачем он сейчас об этом рассказывает?

Тес-Ин ожидал объяснений, но вместо них полковник, помолчав, спросил:

— Как вы относитесь к Элару?

Опять арзакское. Неужели специально?

— Он пытался успокоить Кайрита и спасти всех, — сказала Ал-Рос. — Но, мой полковник, если Элар…-Шен — колдун, почему он не применил магию?

— Технически, он не совсем колдун. По крайней мере, насколько я понимаю. Его сила — интуиция.

Командир и в самом деле всё знал. Другой вопрос: с чего такая откровенность?

— Справедливости ради, — пробормотала Ал-Рос, — он не один вёл себя странно.

Она порывисто приняла уставную стойку с правым кулаком у сердца и, зажмурив глаза, зачастила:

— Мой полковник, я струсила! А потом ещё раз струсила! Перед ужином я стреляла в тире! Задержалась и не отнесла лучевик в сейф! Побежала с ним на ужин! Я могла спасти всех! Убить арзака! Но я струсила! А потом — ещё раз! Я не призналась! Я протёрла пистолет и подбросила трупу Лан-Рида!

Хрясь!

Ал-Рос чуть не рухнула на лёд от удара, а полковник опустил руку и произнёс:

— Извините, лейтенант, я понятия не имею, как успокаивать истерящих женщин.

Девушка поправила сбившуюся шапку, пару раз глубоко вдохнула и шмыгнула:

— Я всё-таки лейтенант, а не женщина.

Полковник непонимающе посмотрел на неё и вдруг расхохотался. Он смеялся долго, запрокинув голову к серому небу с белым шаром солнца за облаками, и, казалось, испытывал огромное облегчение.

— Всё в порядке, Ал-Рос, — сказал командир, успокоившись. — Первый бой редко проходит удачно.

— Правда?

— Правда. В первом бою основная задача — вернуться живым. Вот со второго уже можно ставить цели посерьёзнее.

— Значит, если я снова встречу арзакского колдуна, я должна убить его без колебаний.

— Вот так оно и началось… — Полковник закатил глаза.

— Что началось? — с любопытством спросил Тес-Ин. Он чуял: командир подобрался к самой интересной и важной части разговора.

— Вы знаете, что происходило на Рамерии с 7890-го по 7899-й?

— М-м… это последние десять лет до Дня Возвышения? — посчитала Ал-Рос. — Историю того времени больше не изучают.

— Раньше в менвитских школах учили арзакский. Я застал то время, и это однажды спасло мне жизнь, — усмехнулся полковник. — В 7890-м арзакский отменили. Наш Верховный, едва взойдя на престол, принялся рассекречивать старые документы об ужасах неких войн между ними и нами. Арзаки быстро превратились в чудовищ, во зло, которое должно было быть наказано. Сами они почему-то проспали изменение нашего к ним отношения… и очень жестоко поплатились.

— Заслуженно? — уточнил Тес-Ин с некоторым сомнением. До него, кажется, начало доходить, куда вёл полковник, и от этого становилось жутко.

— Помните «Одной безлунною ночью»? Он к арзачке обращается. Вы, Ал-Рос, назвали героя песни козлом.

— Он и есть козёл, — буркнула девушка, пнув снежный ком, выпавший из сугроба. — Подождите! — воскликнула она. — Мой полковник, вы что, намекаете, что… что…

— Как вы думаете, почему Кайрит это сделал?

— Он метил в глаза, — проговорил Тес-Ин и вопросил жалким шёпотом: — Мой полковник, вы агитируете нас отринуть заветы Верховного?

В этот момент к ним подбежала, припадая на правую ногу, квартирная хозяйка.

— Ну чего вы стоите? — закричала она. — С Кади-Ро беда!

Командир сорвался с места и помчался к дому. Лейтенанты припустили за ним, оставив старушку далеко позади.