Точка невозврата (гет)

POV Дафны Гринграсс

Выбежав из комнаты, в которую меня принес Гарри, я решила отправиться в свою спальню, чтобы привести себя в порядок и попросить кого-то из домовиков принести мне что-нибудь съестное. Сейчас, при свете дня, пустые коридоры уже не были такими пугающими, как ночью, но мне все еще было не по себе. Лишь когда я закрыла за собой двери в спальню, я почувствовала себя в относительной безопасности. К счастью, ни Паркиссон, ни Керроу я здесь не застала, иначе нового конфликта было не избежать. Только Миллисент сидела на своей кровати и самозабвенно красила ногти в черный цвет, чтобы поверх лака нарисовать смеющиеся белые черепа, и напевала какую-то странную песенку:

-... Ночь, дождь, дым от сигареты, вдаль уводят следы. Ухожу гулять со смертью я, но лишь бы не ты! * — протянула она грубым, скрипучим голосом. — А, это ты Гринграсс, проходи, присаживайся, — произнесла Милли. Заметив, наконец, мое присутствие, Булстроуд окинула меня оценивающим взглядом и о чем-то задумалась. А я схватила со столика гребень с широкими зубчиками и принялась расчесывать свои спутанные волосы, не говоря ни слова.

— Панси и Флора отправились в Больничное крыло навестить Малфоя и Нотта. Только представь себе, эти два идиота в компании Кребба и Гойла додумались устроить дебош в одном из классов неподалеку от апартаментов Снейпа. Никогда не забуду лицо нашего декана, когда он их отчитывал. Вначале он назначил им отработки до конца семестра, а затем отправил их к мадам Помфри с глаз долой, — будничным тоном как бы невзначай заметила Миллисент, рассматривая свой маникюр. Придя к выводу, что один из рисунков на ногтях немного не закончен, она обмакнула кисточку в белый лак, и, прицыкнув языком, принялась изображать скрещенные кости под одним из черепов.

— Ну и зачем ты мне об этом рассказываешь? — поинтересовалась я у своей соседки.

— Кхм, дай-ка подумаю. Ты не ночевала в спальне, в гостиной тебя тоже вечером не было. И вот сейчас ты являешься в комнату в, мягко говоря, помятом виде. Нет, возможно, ты провела где-то жаркую ночь с тайным поклонником, но твой потухший взгляд свидетельствует об обратном. Учитывая то, что в последнее время вы с Малфоем ладите так же, как кошка с собакой, рискну предположить, что ты имеешь к произошедшему какое-то отношение. Нет, Драко, конечно, идиот, но не до такой степени, чтобы по доброй воле валяться голой задницей на бетонном полу в феврале месяце! — усмехнулась Миллисент и подмигнула мне.

Услышав это, я отчего-то зло расхохоталась, утвердительно кивнула Булстроуд, подтверждая ее догадку, схватила свое зимнее пальто и, бросив беглый взгляд на часы, поспешила к выходу из школы, решив, что перекушу в "Трех метлах".

Разбушевавшаяся метель укрыла землю молочно-белым покрывалом, заметая мои следы. Ветер выл, хлестал меня по лицу, гнул к земле припорошенные снегом ели, кружил снежинки, оттопыривал полы моего зимнего пальто, заставляя меня морщиться от холода. Я брела в сторону Хогсмита, не разбирая дороги, полностью погруженная в свои мысли... Конечно, пара отработок — это совсем не то наказание, которого заслуживают эти идиоты, но на данный момент мне было на руку, что никто не знает о том, что меня пытались изнасиловать. Мерлин, как же я ненавижу Драко и его чертову семейку! Сначала они посмели отобрать у меня сестру, а теперь решили вытереть об меня ноги. При мысли об Астории сердце болезненно защемило и принялось биться быстрее. С каждым днем надежда увидеть ее живой и невредимой становилась все более призрачной... Быть может, она уже давно умерла в плену, а Лорд, пользуясь моим неведением, продолжал диктовать мне свою волю... От подобных мыслей я невольно вздрогнула: в этом случае у сестры даже могилы не будет, ее просто сбросят в канаву, как мусор... Злость клокотала во мне, но я изо всех сил старалась сдерживать себя. Месть — это блюдо, которое принято подавать холодным, а если история с изнасилованием всплывет наружу преждевременно, в дело наверняка вмешается Малфой — старший и попытается все замять. Именно поэтому, несмотря на то, что я ощущала себя разбитой и опустошенной, и мне хотелось свернуться калачиком под одеялом, поставить заглушающие чары и крепко уснуть, выпив Зелье сна без сновидений, я постаралась взять себя в руки и отправиться на встречу к Норфолку, которую отменить уже, в любом случае, не могла. Я не была до конца уверена в том, что следует ему сказать, но, примерно, представляла себе желаемый результат: во-первых, необходимо было раздобыть компромат на Малфоя-старшего, причем такой, чтобы Люциус оказал припертым к стенке и проблемы собственного сына показались ему сущей мелочью. А во-вторых, я по-прежнему собиралась сделать все для того, чтобы защитить Гарри, несмотря на его отказ. Слова Грейнджер, хоть и были обидными, вполне соответствовали ее виденью сложившейся ситуации: девушка из вражеского, по ее мнению, лагеря ночевала в комнате с ее лучшим другом, а, возможно, не только. Я никогда особенно не вникала в подробности взаимоотношений Золотого Трио, поэтому не могла со стопроцентной уверенностью утверждать, что то, что я наблюдала, не было обычной сценой ревности. Она не знала ни о том, что произошло со мной ночью, ни о пресловутом Долге Чести, который, по сути, являлся брачным контрактом с человеком, который не питает ко мне ничего, кроме сочувствия. Если бы узнала, то, скорее всего, она бы принялась меня жалеть. Так что, возможно, даже к лучшему, что все сложилось именно так... И то, что Гарри не ринулся за мной, когда я ушла, было вполне логично: лучшая подруга или практически незнакомая девушка? Выбор вполне очевиден. Но, несмотря на то, что рациональная часть меня разложила ситуацию по полочкам, мне все равно было немного больно и неприятно...

Незаметно для самой себя я оказалась на окраине Хогсмита. Дорога здесь была полностью запорошена снегом, который никто не убирал потому, что в этой части деревни находилась лишь Визжащая хижина да пара заброшенных домов, в которых, по слухам, водились привидения. Поэтому, когда мне надоело брести по колено в снегу, я извлекла из кармана палочку и принялась расчищать себе путь — запрет на использование колдовства несовершеннолетними тут не действовал из-за того, что в Хогсмите испокон веков жили одни маги, и прятаться здесь было не от кого. Продвигаясь вглубь деревни, я то и дело оглядывалась: меня не покидало ощущение того, что за мной кто-то наблюдает. Но вокруг никого не было, лишь черная кошка бегала немного поодаль. Миновав "Кабанью голову" и "Зонко", я свернула на соседнюю улочку. Здесь было более многолюдно: люди постарше столпились у входа в волшебную пекарню, чтобы приобрести хлеб и сдобные булочки, слава о которых выходила далеко за пределы деревни; молодые пары спешили выпить по чашечке кофе в кафе мадам Паддифут, а основная часть школьников, конечно же, направила свои стопы в "Три метлы". Накинув на голову капюшон и набросив на себя чары изменения внешности, я вошла в паб и, усевшись за седьмой столик в самом дальнем углу зала, наколдовала чары вентиляции воздуха, после чего достала из кармана пачку сигарет и затянулась сладковато-горьким дымом.

— Простите, мисс, но этот столик зарезервирован. Если хотите, можете занять вон тот возле камина, — предложила мне мадам Розмерта, привлекательная белокурая женщина лет пятидесяти с озорными зелеными глазами.

— Благодарю вас, но у меня здесь назначена встреча в час, — спокойным тоном ответила я ей.

— О, это в корне меняет дело. Чаю? Кофе? На дворе нынче просто отвратительная погода! — оживилась женщина.

— Яичницу с беконом и чай с жасмином, пожалуйста, — оборвала я бесконечный поток болтовни.

— Ожидайте заказа в течение десяти минут, — улыбнувшись, произнесла Розмерта и удалилась восвояси. "Что ж, наконец, можно вздохнуть спокойно", — подумала я и посмотрела на наручные часы.

До часу дня оставалось еще минут пятнадцать, поэтому я со скучающим видом принялась разглядывать посетителей. Как ни странно, в пабе почему-то было немного народа. Впрочем, возможно, из-за плохой погоды большинство людей попросту предпочли остаться дома.

За столиком у окна расположилась пара семикурсников из Когтеврана, которые о чем-то оживленно беседовали. Чуть поодаль сидела пара пожилых магов и пили, судя по аромату, исходившему от их чашек, земляничный чай. Мое внимание привлек мужчина, который читал "Ежедневный пророк" вверх тормашками, курил кубинскую сигару и отчего-то поглядывал то на часы, то на меня. Незнакомец обладал пепельными волосами, один глаз у него был голубой, другой — коричневый, кожа была немного смуглой, кроме того, на его лице была легкая щетина. Облачен он был в маггловский деловой костюм бежевого цвета, рядом с ним на стуле лежал черный цилиндр и зимняя мантия. Опирался незнакомец на трость со стальным набалдашником. От его изучающего взгляда становилось не по себе, хотелось, чтобы поскорее пришел Патрик Норфолк, и можно было удалиться куда-то в более укромное место, чтобы поговорить без свидетелей.

Однако время, как назло, тянулось, словно резиновое... Мадам Розмерта, наконец, принесла мне чай, и я стала отхлебывать сладковатую жидкость из щербатой зеленой чашки. Сделав несколько глотков, я ощутила, как приятное тепло растекается по всему телу, немного снимая напряжение, а затем услышала, как где-то вдалеке колокол пробил час пополудни.

Незнакомец же свернул газету, сверился в последний раз с наручными часами, подхватил на руку свои вещи, и, встав из-за столика, направился ко мне.

— Сэр, простите, но здесь занято, — робко произнесла я, оторопев от подобной наглости.

— Мисс Гринграсс, я полагаю? — усмехнувшись, понизив голос, поинтересовался незнакомец.

— Кто вы и что вам от меня нужно? — не на шутку испугавшись, спросила я. Незнакомец не проронил ни слова, вместо этого он принялся рыться в карманах пиджака, и, выудив оттуда лист пергамента, сложенный вчетверо, протянул его мне. Развернув его, я вздохнула с облегчением: передо мной лежала моя собственная записка с просьбой о встрече с адвокатом.

— Сэр Патрик? — осторожно осведомилась я. Мужчина, сидящий напротив, кивнул, подтверждая мою догадку. — Но как вы узнали, что за столиком сижу я, а не просто какая-то случайная посетительница?

— О, все очень просто. Во-первых, когда вы уселись за столик, который я зарезервировал заранее, и поговорили с Розмертой, стало ясно, что передо мной именно вы. Потому что только в том случае, если у вас назначена встреча, вам разрешили бы остаться за этим столиком. Кроме того, в своем стремлении уйти от своего настоящего облика, вы стали слишком похожи на свою матушку в молодости. Вивьен даже сигарету держала так же, как и вы. Между прочим, юная леди, на месте вашего батюшки я бы хорошенько вас выпорол за эту привычку.

— Прошу прощения, мистер Норфолк, но это единственный способ успокоить расшатанные нервы, — примирительно произнесла я, хотя, если бы на его месте был кто-то другой, я бы послала его, куда подальше со своими нотациями. Вытащив из кармана небольшое зеркальце, я удостоверилась в том, что действительно выгляжу как мать и мысленно выругала себя за то, что в спешке не проверила, как подействовали чары.

— Полагаю, у вас что-то случилось, мисс? — участливо поинтересовался он.

— Мне кажется, что это не место для подобных откровений, — сухо отрезала я и потушила о пепельницу сигарету.

— С вашего позволения, я пойду и спрошу у мадам Энгист, нет ли в наличии свободных комнат наверху, — сказал Норфолк и, встав со своего места, направился к барной стойке, сделанной из дубового дерева, и стал о чем-то в полголоса договариваться с Розмертой. Спустя несколько минут он вернулся к столику и жестом предложил мне следовать за ним. Пройдя через два зала, мы очутились в крохотном коридорчике, который освещался с помощью тусклой лампы, внутри которой горела свеча, и начали подниматься по винтовой лестнице на второй этаж. Ступеньки зловеще поскрипывали, и, казалось, что они вот-вот обрушатся под нашим весом. Деревянные стены не были ничем украшены, кроме портрета какого-то мужчины, облаченного в средневековые доспехи, который потягивал медовуху из дубовой бочки. Заметив нас, он усмехнулся и предложил нам с ним выпить. Патрик отсалютовал ему и пояснил, что пить в присутствии прекрасной дамы он не осмелится. Затем схватил меня за руку и увлек в первую попавшуюся гостевую комнату, после чего наложил на двери всевозможные отвлекающие и заглушающие чары и наколдовал табличку «Не беспокоить», и только потом предложил мне расположиться на диване и взмахом палочки подвинул к нему журнальный столик.

— Ну и что это было? — немного настороженно поинтересовалась я. — Что за чушь вы мололи портрету? — продолжила я. В ответ Патрик лишь громко рассмеялся.

— Мисс Гринграсс, не беспокойтесь, я ни в коем случае не собирался посягать на вашу репутацию, но, поскольку мы здесь инкогнито, мне необходимо было найти предлог, чтобы мадам Энгист предоставила мне эту комнату, и у нее не возникло желание подслушивать. Мужчина, которого мы видели на портрете — ее далекий предок. Именно ему принадлежит рецепт ее фирменной медовухи. К тому же, сэр Энгист, по легенде, является основателем этого поселения. Если захотите, как-нибудь поведаю вам эту занимательную историю. А сейчас, если вы не возражаете, я предлагаю вам перейти к делу, — спокойным тоном сообщил мне Норфолк и извлек из кармана небольшой чемоданчик, пробормотал Энгоргио, и извлек из него папку с документами, которые тут же разложил их на столе.

— Прежде, чем мы перейдем к делу, необходимо снять с себя маскировку. Надеюсь, вам на сей раз не нужно объяснять, что к чему? — спросил он, и, дождавшись моего кивка, поднялся с дивана.

После этого он подошел к зеркалу, и, прищурившись, вернул себе свою настоящую внешность: Патрик Норфолк был брюнетом с серыми глазами. На вид ему можно было дать от сорока до пятидесяти лет. Он был довольно подтянутым для своего возраста, никакого намека на пивное брюшко. Кроме того, всю правую щеку рассекал глубокий зигзагообразный шрам, полученный, по всей видимости, в годы заключения в Нурмергарде. Окинув его беглым взглядом, я так же сбросила с себя изменяющие внешность чары. По всей видимости, Норфолк собирается заключить со мной какой-то договор, потому что одним из условий действительности магических контрактов является подлинность внешности лиц, которые его подписывают.

Задернув шторы, Патрик достал Кровавое перо и поставил подпись на каком-то документе, а затем протянул его мне.

— Конечно, в нашем случае это простая формальность, однако, как адвокат, я обязан подписать с вами пакт о неразглашении. Это обычная практика во взаимоотношениях с клиентами. Прочтите и распишитесь, — деловым тоном произнес мужчина. Пробежавшись глазами по условиям соглашения, я так же поставила под ним подпись, ощутив, как острое перо прокалывает кожу на указательном пальце и оставляет кровавый росчерк на бумаге. Поморщившись, я отложила артефакт в сторону и ощутила, как Норфолк взмахом палочки заживил ранку.

— Полагаю, у вас есть ко мне какие-то вопросы? — нарушила я затянувшееся молчание.

— Мисс Гринграсс, скажите, зачем вам понадобилось, чтобы я взял на себя защиту мистера Поттера? — начал он. В принципе, я предполагала, что он спросит меня о чем-то подобном, поэтому его вопрос не стал для меня новостью.

— Сэр Патрик, полагаю, что вам известно о том, что Британия находится на пороге открытого противостояния. Последние несколько веков наш род придерживался нейтралитета в войнах, однако на Рождество произошло одно крайне неприятное событие, которое поставило нас перед непростым выбором. Дело в том, что мою сестру похитили для того, чтобы повлиять на волю отца и склонить нас на сторону Темного Лорда. К счастью, мне удалось уговорить родителей покинуть страну и спрятаться в безопасном месте, а я сама осталась в Англии для того, чтобы попытаться спасти Асторию. Изначально мной двигало желание помочь Поттеру только потому, что он единственный, кто может закончить эту войну раз и навсегда. Именно он много лет назад остановил Волдеморта. Не Дамблдор с его доморощенной философией и нескончаемыми интригами, и не представители Министерства, прогнившего насквозь от коррупции, лжи и раздутого самомнения чиновников. Я много лет наблюдала за этим мальчиком и в какой-то мере прониклась к нему симпатией, если позволите. Но, кроме того, после событий сегодняшней ночи у меня возник передним Долг Чести. Если вы помните, я писала вам о своем конфликте с младшим Малфоем. Так вот, он в компании еще трех человек попытался.... — мой голос снова предательски дрогнул, но Норфолк жестом показал, что он понял, о чем идет речь и я могу не произносить вслух то, что вызывает у меня столь болезненную реакцию.

— Если вы ищите политического союза в войне и хотите наладить с ним отношения, тогда почему вы хотите держать в тайне то, что именно вы попросили меня вести его дело? — полюбопытствовал он, скрещивая руки на груди.

— Дело в том, что он отказался от предложенного мной союза и не доверяет мне. Всему виной эта глупая межфакультетская война с доморощенными предрассудками. Из того, что я о нем знаю, я сделала вывод, что он достаточно гордый и привык решать свои проблемы сам. Поэтому я уверенна, что как только он узнает правду, то тут же откажется с вами сотрудничать, — с грустью произнесла я и принялась разглядывать свои колени, словно они представляли для меня какой-то интерес, а затем продолжила: — Сэр Патрик, вам удалось что-нибудь выяснить по этому делу?

— Признаться, я был удивлен, когда получил ваше письмо. Но еще больше меня поразило то, что ему не предоставили адвоката вообще. Складывается впечатление, что министерские ищейки намеренно собираются его посадить. Задействовав старые связи, я смог ознакомиться с делом. Выводы весьма неутешительные: в деле отсутствует ряд экспертиз, которые, я уверен, опровергли бы все обвинения. Кроме того, все свидетели как один утверждают, что ничего не видели, хотя и находились в тот момент на поле. Кроме Рональда Уизли, брата пострадавшей, который, несмотря на дружбу с Поттером, заявил, что видел, как тот насылал на мисс Уизли заклятие. Экспертиза палочки тоже показывает его виновность, хотя, как по мне, стоило проверить палочки и других лиц, которые имели физическую возможность наслать проклятие.

— Дело в том, что в тот день Aerum Laquem применяли все студенты пятикурсники, у которых был урок Чар. В том числе и я.

— Что ж, это одновременно и упрощает, и усложняет задачу. С одной стороны, круг подозреваемых расширяется, что может служить аргументом в защиту Гарри Поттера, а с другой — таким образом, вероятность найти виновного практически нулевая. Мне катастрофически не хватает воспоминаний очевидцев, чтобы восстановить картину происшествия! — произнес с отчаянием Норфолк, хлопнув кулаком по крышке стола.

— Я была на месте преступления в тот день, но об этом никто не знает. И хотелось бы, чтобы не узнали и в дальнейшем. Афишировать свою лояльность Поттеру в открытую означает злить похитителей сестры. Но я готова предоставить вам воспоминания. Вот, возьмите, — протянула я ему пузырек с молочно-белой субстанцией. — Кроме того, здесь вы найдете и воспоминания о нападении, конечно, они весьма неполные, потому что под конец я была немного... не в себе.

— Благодарю вас, мисс Гринграсс. Конечно, будет довольно сложно приобщить их к делу, обезличив источник, но, согласно Хартии о защите свидетелей, проведя независимую экспертизу аутентичности этих воспоминаний, я смогу это сделать. Но есть еще одна вещь, которая меня сильно беспокоит. Это позиция семьи пострадавшей. Неизвестно, как именно они будут вести себя на суде. С одной стороны, они, насколько мне известно, достаточно неплохо относятся к Поттеру, а с другой — их финансовое положение настолько плачевно, что, я опасаюсь, что они начнут настаивать на его вине, чтобы получить компенсацию. Лечение Джиневры весьма не из дешевых, к тому же не известно, поправится она или нет.

— Вы полагаете, они на это пойдут? — с негодованием спросила я.

— Скорее, не исключаю такой возможности. Есть ли что-то еще, что мне необходимо знать, мисс Гринграсс?

— К исчезновению моей сестры причастны Малфои, кроме того, если я хочу довести до суда дело о попытке изнасилования... Мне необходимо получить компромат на Люциуса, чтобы лишить его возможности подкупить половину Визенгамота при попытке обелить своего сыночка, — заявила я, гневно сверкнув глазами. — Я понимаю, что вы, скорее всего, не станете заниматься копанием в чужом белье, поэтому прошу вас посоветовать мне хорошего частного детектива.

— Не буду скрывать, что это дело сопряжено с огромной опасностью и само по себе не слишком-то приятное, но это как раз тот случай, когда наши с вами интересы полностью совпали. Я уже с десяток лет точу зуб на старину Люциуса и его семейку, — ответил Патрик, довольно потирая руки. В этот момент за окном послышался какой-то шум, и Нофолк резким взмахом палочки распахнул тяжелые шторы. Перед нами открылась весьма занятная картина: знакомая мне черная кошка буквально повисла лапами на подоконнике и готова была сорваться вниз в любой момент. Распахнув одну из створок окна, адвокат подхватил животное на руки и, усадив его на диван рядом с нами, пробормотал: — Animagum revelio.

Несколько секунд ничего не происходило, а затем перед нами материализовалась взъерошенная, слегка напуганная и злая Гермиона Грейнджер. Глядя на нее, Патрик отчего-то расхохотался и снова извлек Пакт о неразглашении и перо.

— Полагаю, на этом документе не хватает нескольких подписей. Мистер Поттер, я думаю, что прятаться дальше бессмысленно, — с этими словами он подошел к резному шкафу и схватился рукой за воздух в том месте, в котором, как ему казалось, мог находиться Гарри.

— Как вы поняли, что я здесь? — полюбопытствовал шокированный Поттер, который сидел в шкафу, прислонившись спиной к задней дверце.

— Молодой человек, ваша, вне сомнения, замечательная мантия, возможно, и защищает вас от диагностических чар, таких, как Гоменум ревелио и им подобных. Но вот от необходимости дышать она вас совершенно не избавляет. Признаться, я еще минут десять назад заподозрил, что в комнате еще кто-то есть, но не мог вначале определить точное местонахождение. А вот когда я применил к мисс Грейнджер заклинание, позволяющее выявить анимагическую сущность, вы довольно громко кашлянули и выдали себя. Хотя даже простое заклинание Силенцио могло бы предотвратить подобное, — словно ищейку-диллетанта распекал Норфолк Гарри. — А теперь, я полагаю, самое время подписать документ и перейти к дальнейшим обсуждениям, — произнес Патрик, сделав ударение на предпоследнем слове. Долго ждать не пришлось: Грейнджер все это время весьма скрупулезно вчитывалась в соглашение, и, убедившись, что в нем нет никаких подвохов, наконец, поставила под ним росчерк кровавого пера. Гарри же подписал документ, практически не вчитываясь в смысл. Я, наблюдая за этим, лишь скептически хмыкнула: не смотря на все его меры предосторожности и рассудительность, он все еще оставался по-гриффиндорски наивным. Патрик, судя по выражению лица, так же отметил это, но промолчал.

— И так, с лирикой покончили, теперь перейдем к делу. Мистер Поттер, потрудитесь объяснить мне, что вы делали здесь в шкафу.

— Дело в том, что в связи с ночными событиями, о коих вам уже поведала Дафна, я решил проследить за ней, чтобы убедиться в том, что она вновь не ввяжется в новые неприятности, — смущенно произнес Поттер.

— Дафна, прости за то, что я тебе наговорила, я была не права, — скороговоркой выпалила Грейнджер, опустив глаза в пол. Стоически закатив глаза, я протянула ей свою руку, которую она тут же крепко сжала в своей.

— Забудь. На твоем месте, я подумала бы то же самое, — спокойно ответила я и подошла к окну.

— Мистер Поттер, скажите, после всего, что вы здесь услышали, вы согласны принять мою помощь? — задал Норфолк главный вопрос.

— А у меня есть выбор? По-моему, вы с Дафной и без меня все прекрасно распланировали, — в сердцах ответил Гарри, облокотившись о боковую стенку шкафа.

— Выбор, молодой человек, выбор есть почти всегда... — задумчиво произнес волшебник, глядя куда-то в одну точку.

— Почему вы согласились меня защищать, если все улики против меня, а вы, насколько мне известно, никогда не беретесь защищать тех, кто виновен? — спросил Поттер тихим голосом, но его вопрос для Патрика прозвучал громче магического симфонического оркестра. Задумчивое выражение лица мгновенно спало, а на смену ему пришла гримаса, полная боли. И мне не нужно было обладать даром мыслечтения, чтобы понять, что он вспоминает Нурменгард. Тишина, воцарившаяся в комнате, была практически осязаемой. Но Норфолк все же решился ее нарушить.

— Потому, что твоя история удивительно похожа на мою, — начал он и принялся курить трубку. — Когда я был на несколько лет старше, чем вы, и устроился в Аврорат после окончания Академии в Мюнхене, я был таким же доверчивым и открытым, как и ты, Гарри. У меня был напарник, Билл Тернер, добродушный парень из Девоншира, с которым мы довольно быстро подружились... Все было в порядке, пока однажды мы не напали на след крупной сети контрабандистов, которые занимались поставкой и сбытом опасных артефактов на территории Британии и Германии. Во главе группировки стоял отец Люциуса Малфоя, Абракас. Нас убедительно просили не лезть в это дело, даже предлагали взятки в несколько десятков тысяч галеонов... — произнес он тихим голосом и снова затянулся табачным дымом. — А когда мы отказались, нам начали угрожать, сначала подбрасывали почту, пропитанную ядами, затем отлавливали в темных переулках. Перед завершающей операцией по захвату на живца с поличным, Билла нашли мертвым в нашем кабинете сразу после окончания смены, когда я еще находился в здании Аврората. Меня задержали на месте, мотивируя тем, что у меня не было алиби и кроме нас двоих доступа к рабочему помещению не было ни у кого. Ни сторонних магических следов, ни чужих отпечатков пальцев там обнаружено не было. Убийство было сделано чисто, не подкопаешься. Меня судили полным составом Германского Верховного магического суда и приговорили к пятнадцати годам заключения в Нурменгарде. Мотивом преступления признали желание единолично продвинуться по службе. Возможно, я так и сгнил бы в тюрьме, если бы мой наставник спустя пять лет, найдя какие-то обрывочные сведения о том деле с контрабандой, не начал сопоставлять факты и заново разбираться в том происшествии.... — с болью в голосе произнес Норфолк. — И мне бы не хотелось, мистер Поттер, чтобы вы повторили мою судьбу.

— Довольно, сэр Патрик, я согласен. Что от меня потребуется? — осторожно осведомился Гарри. Грейнджер же все это время, казалось, сопоставляла в голове какие-то факты.

— Во-первых, ваши с мисс Гермионой воспоминания, а во-вторых, вам придется неукоснительно выполнять мои рекомендации.

— Сколько я вам буду должен? — осторожно спросил Гарри.

— Видите ли, молодой человек, деньги меня давно уже не интересуют как ценность.

— Тогда какова плата?

— Я помогу вам, а вы поможете мне, — уклончиво ответил Патрик и затушил трубку.

— Что-то вроде альянса? — неуверенно спросила Гермиона.

— Именно так, мисс Грейнджер, именно так... Пора и мне показать, что есть порох в пороховницах, и внести свою лепту в окончание войны, — с искрой в глазах произнес этот уже не молодой, но по-прежнему привлекательный маг, и протянул руку Гарри. Тот тут же ее пожал, но ладонь убирать не спешил, многозначительно поглядывая на Гермиону. Очевидно, для него было очень важно, чтобы подобные решения они принимали вместе. Грейнджер, немного поразмыслив, неуверенно накрыла их руки своей и улыбнулась.

— Я с вами, — усмехнувшись, произнесла я и кончиками пальцев ощутила тепло их ладоней. Именно тогда, сидя в тесной пыльной комнатушке, я поняла, что война не будет проиграна до тех пор, пока не опустятся руки у последнего члена сопротивления. Это только кажется, что один в поле не воин. На самом деле, настоящая война идет в каждом из нас, а значит, решение бороться или сдаться каждый принимает самостоятельно.

Короткий зимний день подходил к концу, и комната постепенно погружалась в полумрак, размывая контуры наших лиц. Догорали дрова в камине, отдавая нам свое живительное тепло.

А за окном по-прежнему мела метель, стирая следы кошачьих лап на снегу...

*Отрывок из песни Канцлер Ги — Самеди

**В одном из источников я нашла упоминание о том, что в доме, где располагается паб, когда-то жил основатель Хогсмида. В тексте прямо не упоминается фамилия Розмерты, поэтому я рискнула предположить, что она является его потомком.