Человек с Драконьего Камня (гет)

Джон вернулся ко Рву Кейлин уже вечером короткого зимнего дня и удивился и обрадовался тому, что Арья пошла к нему навстречу почти не прихрамывая: при жизни Висенью некоторые считали ведьмой и отравительницей, но у ее таланта к снадобьям была и добрая сторона. Джон подхватил Арью на руки и унес к костру, где их ждала Санса: Санса давно заметила, что Арья всегда бежит Джону навстречу, словно пытается успеть к нему первой, и не пыталась с ней соревноваться, а теперь, когда Арья временно перестала бегать, Санса и вовсе осталась сидеть.

Эйгон появился незадолго до заката и велел отпустить на ночь драконов.

— Джон, идем, пристрелишь мне в крепостном рве пару львоящеров, — позвал Эйгон. — Другой дичи тут нет, пусть драконы распробуют и поймут, что это можно есть.

— Здесь трясины, Эйгон, — предупредил Джон. — Безопасно драконов отпускать?

— А вокруг Драконьего Камня море, — пожал плечами Эйгон. — Дракон живет в небе: когда при посадке начинается непонятное, он просто взлетает обратно. Могу поспорить, что ночью драконы будут возвращаться на эти развалины и докучать вам поеданием львоящеров с громким хрустом.

— Эйгон, а бывает драконий рог? — спросил Джон, припомнив крики атакуемых Железнорожденных, которые его поминали и, насколько Джон мог понять, уповали бы на его могущество, если бы он у них был.

— Бывает драконий хер, — ответил Эйгон, пользуясь тем, что от девушек они оба отошли достаточно далеко. — Кто видел, тот не забудет. Но ваши драконы еще очень молодые, так что шокировать вас своей животной страстью они начнут еще не скоро.

— Да я серьезно — Железнорожденные его ищут, чтобы его звук позволил им управлять драконами.

— Это должно показать тебе, что Железнорожденные — идиоты, — наставительно заметил Эйгон. — У них нет драконов, нигде нет драконов, о вас и ваших драконах никто из них не слышал — а они уже ищут способы драконами управлять.

— Впрочем, и идиоты бывают опасны, — заметил Эйгон, немного поразмыслив. — Идея о крови драконов, якобы текущей в наших жилах, при всей ее оскорбительной глупости, содержит правильный посыл: драконом может управлять только Таргариен, нет никакого смысла пытаться похитить дракона или пленить одного из нас, чтобы выпытать какие-то волшебные слова, могущие подчинить дракона. Слух о драконьем роге опасен: стоит ему разойтись, как на Драконий Камень хлынут авантюристы, желающие его разыскать и украсть. Пока этого нет, лучше не привлекать к дурацкому слуху внимание, но, если слух будет крепнуть, нужно будет подкинуть рог его искателям — и показательно сжечь их с рогом вместе.

Когда Джон и Эйгон вернулись к костру, солнце уже зашло и сгущалась тьма, в которой Джон различил стоящие вдали призрачные фигуры. Рядом с краем болота стояли Бейлор и Мейкар, у дороги Эйгона ждала Рейнис, которая помахала Джону рукой, и он не увидел, но угадал ее лукавую улыбку.

— Девушкам не хочется ночевать в этих развалинах, хотя живых там нет, Мейгор проверял, — пояснил Эйгон. — И хорошо, привычка спать на свежем воздухе полезна для драконьего всадника: ваша главная защита — это ваши драконы, а в окно в случае чего они не пролезут, и в дверь не пройдут, могут только уронить на вас крышу. Впрочем, караул не помешает и на свежем воздухе — мы посторожим, чтобы кое-кто не боялся львоящеров.

— А у них правда холодная кровь? — спросила любопытная Арья, и Джон догадался, что огромных зубастых болотных змиев боится не она.

— Сейчас да, поэтому сейчас они сонные, — кивнул Эйгон. — А в жару станет теплая, и они забегают. Они теперь как больной у незадачливого мейстера: «жар спал, температура комнатная».

Солдаты Ридов действительно подошли уже утром, как и обещали Джону вчера: это были невысокие старички с узловатыми руками, но хорошие лучники, как раз подходящий для Рва Кейлин гарнизон. Санса вышла вместе с Джоном их встречать, а Арья была больше увлечена разглядыванием во рве львоящеров, спрятавшихся от вчерашнего под воду и теперь только робко высовавших из воды свои плоские морды. Эйгон, впрочем, не дал ей долго поотлынивать от обязанностей принцессы, и Джон увидел, как по слову Эйгона Арья достала карту. Отмахнуться и убежать Арья не решилась, хотя и не любила повторять пройденное, и обижалась порой, что ее заставляют заново твердить то, что ей и так уже понятно. Эйгон был Арье не отец и не брат; может, он и заботился о ней как о своей семье, и добрый десяток призраков, охранявших ночью их сон, тронул Арью своей родственной поддержкой, но все же для Арьи Эйгон был наставником, с которым не пошалишь.

— Вы долетите до Винтерфелла ранним вечером, но переночуете в Волчьем лесу и будете атаковать под утро, — еще раз повторил Эйгон, когда Джон и Санса тоже подошли к нему. — Вы увидите замок издали; вам нельзя приближаться и тем более атаковать раньше времени, что бы вы ни увидели — это ясно?

— Ясно, — ответил Джон, хотя от слов «что бы вы ни увидели» у него екнуло сердце, и он заметил, как Арья закусила губу.

— Разведка говорит, что ничего непривычного вы и не увидите, — уже мягче добавил Эйгон.

Но дело как раз было в том, что они трое увидели все привычное: низкие облака скользнули в сторону, и на горизонте встал никогда не виденный ими с такого ракурса Винтерфелл, словно ожившая карта: круглая широкая крыша Великого Замка, украшенный горгульями столп Первой Твердыни... Джон глубоко вздохнул, преодолевая желание лететь сразу туда, на помощь, и направил Балериона ближе к земле, оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что Арья и Санса смогли сделать то же самое.

В зимнем лесу, где среди белого снега чернели голые деревья, их троих уже ждал Мейгор, сразу же велевший расстелить на стволе упавшего дерева карту Винтерфелла. Все трое поняли бы Мейгора и так, но сам он знал Винтерфелл не так хорошо и не все мог объяснить без карты. Арья рукавицами сбросила со ствола снег и уселась на ствол верхом, а Джон неожиданно последовал ее примеру и оседлал дерево позади нее, приобняв Арью за живот, словно они вдвоем ехали на одной лошади — или летели на одном драконе.

— Караульные стоят здесь и здесь, по одному на каждую сторону света, — указал Мейгор. — Все их солдаты спят в бараке для гвардии — они думали занять и гостевой дом, и даже Большой Чертог, но мы их отучили, пусть жарятся дружно, в одном месте. Ваш Теон по-прежнему ночует в Великом Замке, в обществе одного достойного государя, который вскоре сведет его с ума, но пока еще нет.

— В мое время Балерион смел бы этот барак одним выдохом, — сказал усмехаясь Мейгор. — Но ваш Балерион маленький, да и воевать вы, говорят, собрались как белошвейки, чтобы лишнего не разрушить. Поэтому на барак пойдут двое — один справа поджигает через окна северную половину, другой слева — южную половину. Третий пока облетит стену и посбивает часовых, а Джону мы потом поручим встретить Теона, когда тот выбежит во двор. Эйгон велел оставить его в живых как заложника, чтобы Железнорожденные больше вас не отвлекали, но я бы все же его подпалил, для памяти. Вопросы по плану боя?

— Где находятся Бран и Рикон? — спросила Санса о том, что давно лежало на сердце у всех троих.

— Какое это имеет значение? — пожал плечами Мейгор. — К плану боя это не относится.

— Их охраняют, Мейгор, — уверенно сказал Джон. — Если в замке начнется пожар и часовые успеют поднять тревогу, охранники тем более от них не отойдут. Перед началом боя нам нужно будет снять одного часового на стене, попасть в замок и освободить их обоих.

— Да, давненько в нашем роду не было таких благородственных дураков, — не веря своим ушам, покачал головой Мейгор. — Давай я расскажу тебе одну поучительную историю, про то, как я с племянниками корону делил. Визерис жил у меня, Джейхейрис с матерью — у Висеньи, и вместо того чтобы ее оплакать, когда она умерла, Алисса и Джейхейрис прихватили своих драконов и были таковы. У меня война с этими святошами, Эйгона Некоронованного я только что утопил в Божьем Оке, его жена где-то со своим дракончиком прячется, и вот еще такой подарочек к маминым похоронам. Я Визериса пытать, чтобы кричал погромче, чтобы мать его выручать кинулась — нет, не летят ни она, ни Рейна, ни Джейхейрис. Я Визериса добил и положил на дворе — нет, не летят все равно. Две недели ждал, а они так и не прилетели. И правильно сделали, не то что вы.

— А ведь ты порядочная скотина, Мейгор, — вдруг сказала Арья, она не боялась ни высоты, ни смерти, и Мейгора тоже не боялась, а зря: от Мейгора хлынула такая волна темной ярости, что и Джон почувствовал ее кожей.

— У брата десницей был септон Мармизон, — с ледяным спокойствием начал новую историю Мейгор, он был в этот момент сыном Висеньи, а не тем одиноким чудовищем, которым он закончил свои дни, и неизвестно еще, что было лучше. — Он был святой человек, мне всегда говорил, чтобы я не ходил мрачный и недовольный, а людям добра желал. Так вот тебе я добра пожелаю: чтобы тебя так никогда не били, как меня на Суде Семерых; а если и будут тебя так бить, чтобы тебе после умереть дали, а не тащили с того света целый месяц, через муки и чернокнижие, дабы корону сохранить. И детей тебе пожелаю здоровых, хоть и от таргариенского семени, чтобы не выползали из твоей утробы мертворожденные чудовища.

Благие пожелания Мейгора, полные ярости и обиды, звучали как проклятия, так что Арью пробил озноб. Джон прижал ее покрепче к себе, но это в первый раз за всю жизнь ее не успокоило, столь жутко прозвучали слова о чудовищах от таргариенского семени.

— Мейгор, твоя история все же была неуместна, — с холодной вежливостью ответила Санса, и эта выдержка, достойная Висеньи, Мейгора неожиданно отрезвила. — Ее не стоило рассказывать в час, когда наши братья в плену.

— Стоило, — прорычал Мейгор, уже просто сердитый и мрачный человек. — Вас, молодых, учить надо, да так, чтобы вы запомнили. Нет их двоих в Винтерфелле.

— А вы ложитесь спать, — оборвал все вопросы Мейгор. — Сгоните одного дракона, под ним земля теплая, потом подманите к себе по одному с каждой стороны. Я приду на исходе часа совы, разбужу.

Санса и Арья долго не могли уснуть и долго не решались прибегнуть к помощи снадобий, собранных Висеньей: если раньше диковинные вещи с Драконьего Камня казались для них доброй сказкой, то теперь, после гнева Мейгора, в них стала чувствоваться угроза, словно Арья разругалась не только с Мейгором, но и со всей его семьей. Драконы мерно сопели рядом, драконы были несомненно свои, так же спокойно спал Джон, и любовь все же пересилила мысли о, возможно, спрятанном в нем таргариенском проклятии: Арья и Санса улеглись рядом с ним, накрыв его рукой, и Арья нашарила в темноте руку сестры, словно замкнув кольцо-оберег вокруг Джона.

Мейгор пришел тогда, когда и обещал, словно ничего и не было.

— Разобрали роли, или назначить? — ворчливо сказал Мейгор. — Кто на стену идет, кто на барак.

— Мейгор, прости, я не хотела ссориться, — негромко сказала Арья.

— Забыли уже, — все так же недовольно ответил Мейгор. — Я вопрос вам задал, я непонятливых не люблю. Эйгон Некоронованный вот не мог понять, что это он поссорился с церковью, а я за него корону для семьи отбил, не мог понять, что его-то на троне церковь точно не примет — вот он теперь на дне Божьего Ока и лежит, непонятливый такой.

— Мы с Арьей полетим к бараку, Санса облетит стену, — решил Джон.

— Вхагар самая быстрая, — заметил Мейгор, но возражать не стал. — Когда будете заходить на барак, сбейте со своей стены часового. Заходите на замок с восточной стороны, против ветра. Потом двое на север, одна на юг. Удачи в бою, — и Мейгор исчез.