Человек с Драконьего Камня (гет)

Драконы появились на свет без таргариенских призраков — вернее, призраки-то могли при этом и присутствовать, зайдя сквозь стены и среди ночи в ту комнату, где в жаре от лавы вылупились дракончики, но Джон и Арья, заглянув туда с утра, призраков там не обнаружили, только дракончиков — и вдруг поняли, что не знают, что едят драконы. Эйгон не говорил, а сами спросить они как-то не догадались, думая, что, когда будет нужно, Эйгон сам расскажет. Книги о драконах в библиотеке были только на валирийском, мейстеры в ответ разводили руками, и к обеду Джон понял, как глупо они трое выглядят, с небольшими голодными ящерицами на руках.

Голодные драконы пронзительно и обиженно кричали, и Джон дал себе слово выучить как следует валирийский и не жить дальше бестолочью. Санса унесла своего кремового дракончика с собой в спальню и, вероятно, баюкала его там, пытаясь накормить молоком, как котенка. Арья отправилась ловить мышей для своего золотисто-зеленого дракона, но дракон не ел мышей ни мертвыми, ни живыми, только фыркал на них своим горячим дыханием. Черный дракон Джона улизнул под кровать и недовольно свернулся там в клубок. Джон вздохнул и пошел в библиотеку, спешно учить нужную валирийскую лексику — а потом Санса разыскала его и потащила на кухню.

В кухне красивый кремовый дракон Сансы, довольно урча, пожирал жареное мясо, а Арья уже жарила кусок для своего, держа мясо прямо над огнем, потому что запах горелого мяса ее дракона радовал.

— Отлично, — с облегчением вздохнул Джон, мысленно откладывая срочное изучение валирийского на пару дней. — Как же ты так догадалась?

— Я просто подумала о том, что бы я хотела, если бы я была драконом, — словно не веря себе, объяснила Санса. — А потом я почувствовала, что нужно именно жареное мясо, а не сырое...

— Вот оно! — объявил Эйгон Завоеватель, выходя из стены. — Сработало! Я прошу прощения, но я подслушивал — и даже немного подглядывал. Теперь садитесь, я начну рассказывать.

— Рассказывать надо было утром, — огрызнулась Арья, кормя своего золотисто-зеленого дракона свежепожаренным мясом. — Теперь мы уже сами разобрались.

— Мне нравится твоя самонадеянность, — с ехидцей сказал Эйгон. — Но ведь я могу и огорошить вопросом: ты для кого выращиваешь дракона? Даже в учебниках истории пишут, что драконы признают только тех, в ком есть кровь Таргариенов — а я ничего плохого про твою семью сказать не хочу.

— Во время Танца Драконов всадниками были не только Таргариены, — припомнила Санса.

— Да, тогда здесь, на Драконьем Камне, искали бастардов Таргариенов или их потомков, — уточнил Эйгон. — Не надо кидать на меня осуждающие взгляды, я тут ни при чем — мне всю жизнь хватало двух женщин. Лучше припомните уроки истории — почти все, кто пытался оседлать дракона во время Танца, погибли.

Эйгон замолчал и некоторое время хитро оглядывал своих наследников, пока они все трое не начали на него немного сердиться.

— За кого вы меня принимаете, дети, — вздохнул Эйгон, словно это не он наводил Арью и Сансу на мысли о его коварной кровожадности. — Я бы не подпустил вас к дракону и на сотню шагов, если бы не знал наверняка, что он вас примет — вернее, она, у вас обеих самочки. Очень правильно разобрали, кстати — Висенья видела, даже ее это тронуло.

— Ну садитесь, девочки, садитесь, — снова пригласил Эйгон, видя, что теперь его уже хотят послушать. — Джон, принеси своего дракона, покормишь — а я пока подразню еще их любопытство.

Вернувшись со своим драконом, Джон застал еще более довольного Эйгона — Санса на него уже немного дулась, а Арья махала на него руками, дразнить девичье любопытство Эйгон любил и умел.

— Говорят, что в жилах Таргариенов течет кровь драконов, и нас даже называли «сыны дракона» — за что я поначалу хотел рубить головы, потому что это подразумевает, что кто-то из моих предков согрешил так, что я даже представлять себе это не хочу...

— Эйгон, прекрати! — потребовала Санса, немного краснея.

— Я не виноват, что кому-то такое выражение взбрело в его темную андальскую голову, — развел руками насмешливый Эйгон. — Но просвещать я тогда никого не хотел, потому что варгов в Вестеросе больше, чем Таргариенов.

— Ты варг? — с интересом спросила Арья.

— Я нет, — признал Эйгон. — Вы трое — да. Вам никогда не приходило в голову, когда вы читали о Танце Драконов, что во время драконьих боев наездник скорее напоминает котлету, прилепленную дракону на спину? Когда драконы сцепились, управлять ими невозможно — хороший наездник может помочь своему дракону занять перед боем выгодную позицию и удачно напасть, но потом совершенно непонятно, что он делает у дракона на спине, кроме как ждет своей гибели. Другое дело, если наездник — варг: тогда в теле своего дракона он дерется сам, и драконий бой становится не поединком диких зверей, а схваткой наездников, искусством куда большим, чем рыцарский поединок. Так было в Валирии; валирийцы умели пробудить в себе талант варга и передать его детям. До меня этот талант, к сожалению, не дошел — я просто немного чувствовал Балериона, словно видел его с закрытыми глазами. Он тоже чуял меня, и нам было привычно и спокойно вдвоем, но в бою я даже не пытался управлять им силой разума, обходился поводьями и бичом. Вы — другое дело: если вы будете учиться — и выучите валирийский наконец! — во время боя вы будете жить в теле ваших драконов, как величайшие из валирийских драконьих владык. То, что вы сможете делать, не делал никто уже больше четырех веков — а это были славные, великие дела. Те люди, кто жил в своих драконах, были сильнее, чем самые могучие сказочные великаны.

— А наезднику-варгу обязательно сидеть на спине дракона? — спросил Джон, он при мыслях о драконьих боях подумал прежде всего о том, как обезопасить Арью и Сансу. — Во сне я вижу глазами своего волка, даже если он далеко от меня.

— Если дракон погибнет в бою, это все равно, что убьют тебя, — ответила Джону Санса вместо Эйгона, и Джон понял, что Санса говорит о том, что знает — Призрак и Нимерия были далеко, но Леди-то уже не было в живых.

— Прости, — тихо сказал Джон. — Я не хотел напоминать.

— Я рассчиталась с той, которая отдала приказ, — жестко и зло сказала Санса. — Голову за голову — она тоже посмотрела, как покатилась голова ее сына, а своей лишилась уже потом.

— Мне все это недоступно, — пожал плечами Эйгон. — Я знаю, что в Валирии были люди, которые управляли своими драконами из своей башни и почти не поднимались в воздух. Говорят, что это выматывает больше, чем вхождение в разум дракона, когда ты у него на спине — да большинство нормальных наездников это и делало-то редко: пока нужно было только лететь, все обходились поводьями и бичом. В бою — да, нужно быть единым со своим драконом. Те, кто управлял драконом из башни, по слухам, покидали его тело, если дракону грозила неминуемая гибель. Потом они брали нового дракона — в Валирии у таких людей была плохая репутация, их никто не любил, как у вас не любят чернокнижников.

— Давайте лучше про что попроще, — предложил Эйгон, словно воспоминания о прекрасной Валирии его совсем не трогали: он был непроницаемым даже в прозрачном призрачном виде, Таргариены и в годы Валирии были не самыми лучшими драконьими воинами, но хорошими дипломатами и переговорщиками. — Например, как вы назвали своих драконов.

— А я предупреждал, что могу ошарашить вопросом, — весело сказал Эйгон, любуясь немного растерянными и смущенными лицами молодежи. — Ничего-то вам, малыши, доверить нельзя. Но спокойствие, только спокойствие — у меня есть очень много интересных идей. Например, можно выбрать имя в духе примитивизма и назвать одного из драконов Драконом. Или Драгоном, или Дрогоном — или вот в детстве некоторые представители нашего славного рода выговаривают «длакон».

— А это кто так выговаривал? — неожиданно спросила Санса, она постепенно училась у Эйгона умению ошарашить вопросом.

— Замнем, — предложил Эйгон и решил больше не провоцировать, раз молодежь хорошо учится. — Я лично за классику: черный — Балерион, светлая — Мераксес, с золотом — Вхагар. Я же говорю, очень правильно разобрали.

Джон тоже хотел ошарашить Эйгона вопросом, но вопрос был серьезный, и Джон раздумал, а Эйгон пришел к нему в комнату, как только Джон остался один.

— Ты хотел что-то спросить, — напомнил проницательный Эйгон. — Я даже догадываюсь что, если с глазу на глаз.

— Я не в обиду, — немного растерялся Джон. — Просто насчет сынов дракона… говорили, что у Таргариенов бывают мертворожденные дети… с чешуей или даже драконьими крыльями.

— У тебя не будет, — уверенно сказал Эйгон. — Это по женской линии передается, а твоя мать не Таргариен, и мать твоих девочек не Таргариен. Такое может случиться с твоими дочерями — хотя, может, и обойдется, твой дар варга от Старков, а не от нас. Я даже несколько суеверно думал, что на драконе он не сработает, хотя старшие и пытались над этим смеяться — но, как видишь, сработало, а они больше не смеются, когда я напомнил им, чем кончились их эксперименты на своих же детях.

— Заметь, что некоторой информацией можно пользоваться, не до конца ее понимая, — наставительно добавил Эйгон. — Я вряд ли смогу тебе объяснить, что именно натворили наши кудесники, но могу при случае заставить их замолчать — или могу прислать их к тебе, чтобы говорили — но они не говорят на языке Вестероса, они жили еще до Эйнара. Так что учи валирийский, и вообще учись — пока что даже слово «вакуоль» тебя расстроит, а ведь есть еще и дезоксирибонуклеиновая кислота.

Если помнишь, я говорил, что валирийцы умели пробудить в себе талант варга и передать его детям — а еще они любили лезть в то, что до конца не понимают, в результате чего и угробили свою страну. В нашем роду кудесники начудесили менее масштабно: они пытались сделать нас всех варгами и сделать особенно сильной нашу связь с драконами, и этим экспериментам мы теперь обязаны тем, что у наших женщин появляются мертворожденные дети-ящерицы, а наряду с пророками и сновидцами среди твоих предков немало безумцев, полных и частичных, тогда как дар варга у обычного Таргариена рудиментарный.

Нам, владыкам Вестероса, конечно, удалось и это хорошо продать при грамотном пиаре: церковь утвердила для нас доктрину особости, мы же вроде как драконьи дети; мои потомки обосновывали своей «драконьей кровью» претензии на власть над Вестеросом; даже про наших дурачков и параноиков кто-то из молодежи красиво сказал: «Безумие и величие — это две стороны одной монеты, и каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают эту монету, а весь мир, затаив дыхание, следит, какой стороной она ляжет». Звучит претенциозно, но, как говорит дедушка Эйнар, дикари схавают.

— Тяжело, наверно, править одними дикарями, — с появляющейся в нем фамильной таргариенской язвительностью заметил Джон.

— Именно так, — кивнул Эйгон. — Именно эта надменность и ослепила наших валирийских кудесников, которые навлекли беды на всю нашу семью, не заметив решения, лежащего у них под носом. Я же говорил тебе: варгов больше, чем Таргариенов. Чем копаться в том, что наши кудесники называют «генетическим кодом», им стоило бы прежде подумать о простом и естественном: впрыскивать в род свежую кровь варгов, заключая браки даже с теми, кого валирийцы надменно считали дикарями. Да, это вылезло бы наружу, даже если браки были бы тайными, но ты, я думаю, согласишься с тем, что лучше быть брюнетом, чем психом.

— А в Валирии не было варгов? — заинтересовался Джон.

— Были, сорок семейств драконьих владык, — с усмешкой напомнил Эйгон. — Они так стремились сделать свою власть вечной, что почти истребили остальных варгов Валирии — а ведь варг может состязаться с варгом в своем искусстве, при попытке овладеть его фамилиаром у изначального хозяина куда выше шансы отбить его обратно. Но нет — на окраинах Валирии варгов ославили как колдунов и темных магов, в более просвещенных местах их называли ненаучными шарлатанами, и постепенно весьма полезный дар стал в Валирии очень мало распространен. А потом уничтоженное естественное стали заменять плохо сделанным искусственным, и делать так во всем — и вот весь этот горький катаклизм, который мы сейчас в Валирии наблюдаем, связан и с такими заменами тоже.

— А вот на Севере варги по-прежнему хороши, — весело заметил Эйгон. — Сильные и совершенно чистые, не замешанные в валирийских экспериментах. Как сказали бы в Валирии времен упадка, free-range organic-fed — впрочем, ты если и переведешь, не поймешь шутки. В общем, замечательные на Севере варги — некоторые еще и очень красивые.