Diamonds and Rust (джен)

С каждым днём разлука становилась всё невыносимее. Риэм отчаянно завидовал Ирлену, который улетел к своему полковнику. Вот бы тоже!..

Но это было глупо, и Риэм старался занять себя чем-то. Он всё-таки убедил Риси летать нормальными маршрутами, а не как попало. Вместе они даже спасли Сор-Ана, когда тот застрял на дереве после победы над вертолётом.

Потом снова стало тоскливо, и Риэм принялся помогать Гелли и Лон-Гору. С какой-то текущей ерундой вроде вывихов и порезов мог справиться и зоолог.

Сегодня полковник попросил его посидеть с Лейном. Это с Ваэри всё прошло хорошо — остальным везло меньше.

Гелли разрешила Лон-Гору вновь заняться памятью только семнадцатого числа. Тогда вызвался Сариа. Вернув воспоминания, он долго рыдал, наорал на Сол-Дита и ухитрился подбить ему глаз.

Капитан бежал из лазарета так, словно за ним арсы гнались.

Однако утром Сол-Дит вернулся. Просил прощения. Долго — Сариа отмалчивался. Заговорил только тогда, когда в лазарете Камир появился. Кажется, понял, что шестому было хуже, и решил отпустить. Риэм надеялся, что у четвёртых всё наладится.

После этого Гелли снова на четыре дня отстранила Лон-Гора от гипноза, и вот сегодня наступила очередь Лейна.

Он не впадал в истерику, вместо этого замкнулся и даже на вопросы о самочувствии не отвечал.

Лон-Гор оставил Лейна в карантине. Риэм пробовал разговорить его, потом, оставив бесплодные попытки, болтал сам — рассказывал какую-то бесконечную сказку про заблудившегося северного мохнамонта, который ищет свою маму. Сказка, кажется, не имела ни конца, ни сюжета, но Лейну понравилась.

Когда он уснул, в палату заглянул Риси. Он уже почти не помещался на карнизе, поэтому висел, хлопая крыльями.

Риэм тяжело вздохнул, предупредил дежурившего сегодня Кем-Нора и выпрыгнул в окно. Драконыша надо было выгуливать.

Риси радостно заурчал и взмыл в небо. Наверно, на тёмном фоне он был почти не заметен, а вот Риэм сверху видел всё. Чёрные кроны деревьев, острые пики скал, серебряные ленты рек и ручьёв, мерцающий туман над горными хребтами, серую громаду замка, далёкое сияние шпилей Изумрудного города, разглядеть которые, вообще-то, было физически невозможно.

Заметил Риэм и блестящую фигуру железного рыцаря возле границы Ранавира. Рыцарь стоял, стоял и вдруг начал заваливаться.

Риси уже успел пролететь мимо, и Риэм развернул его, чтобы посмотреть. Бросил взгляд на ближайшую башню… И в этот момент замок тряхнуло.

Кто-то полетел вниз из самого высокого окна. Риэм направил Риси к ним. Но из-за спины пришёл нестерпимо яркий белый свет, и арзак потерял возможность видеть, куда несётся дракон.

Раздался скрежет, будто сотни клинков царапали каменную стену.

Свет вроде пригас, и Риэм открыл глаза. Оказалось, сотнями клинков тут и не пахнет — это всего-то двадцать когтей врезавшегося в стену Риси.

Драконыш впился ими в камень и плавно съезжал вниз под собственной тяжестью. Между его мордой и передними лапами висела Гелли. Она встревоженно смотрела куда-то вниз.

Риэм повернул голову, стараясь не свалиться. А, ясно. На хвосте Риси, держась только одной рукой, висел Ильсор. Ни карнизов, ни окон в обозримом пространстве не наблюдалось.

— Риси, подтяни хвост, — скомандовал Риэм.

Драконыш начал медленно и осторожно поднимать Ильсора вверх. Таскать арзаков Риси мог свободно, но делать это хвостом, да ещё и скользя по стене с Гелли в лапах, было крайне неудобно.

Наконец Ильсор оказался достаточно высоко, чтобы уцепиться за крыло и перебраться к Риэму.

Дракончик на это довольно фыркнул и оттолкнулся от стены задними лапами. В передних он по-прежнему бережно держал Гелли.

Спускаться с этой стороны замка Риси не стал. Он облетел башню и сел на переднем дворе.

Туда уже сбежался весь экипаж. Похоже, они подумали, что началось землетрясение — даже Лейна и Айни из лазарета вынесли. Оба, совершенно разбитые, сидели на толстом рулоне маскировочной сетки для вертолётов. Чуть в стороне были рядком разложены часовые, трое лётчиков и Вел-Зор.

— Их просто оглушило, — сказал Лон-Гор и крикнул, увидев вновь прибывших: — Вы как?

— Все в норме, — отозвалась Гелли, направляясь к оглушённым.

Она обвела их внимательным взглядом. Многие уже пришли в себя и потихоньку переходили в сидячее положение. Гелли целеустремлённо подошла к Вел-Зору.

— Капитан, похоже, ваше лицо регенерирует. Как минимум веки у вас снова свои.

Она развеяла волшебные веки и попросила фонарь и зеркало. Фонарей было полно, зеркальце нашлось у Ваэри.

Часовые незаметно разошлись, пока Лон-Гор проверял состояние Айни и Лейна. Ильсор, косясь на неподвижного гиганта за оградой, ушёл проверять свой щит, а Гелли отправилась искать других раненых. Народу вокруг осталось мало, и Вел-Зор размотал бинты, небрежно спустив их на шею. Рин-Сай держал перед ним фонарь, а сам капитан неверяще всматривался в своё отражение.

Риэм не помнил, как выглядел первый капитан пехоты. Если так же, как сейчас, то он был просто невероятно, хоть и не по-менвитски красив: точёное лицо с острым подбородком, чётко очерченные и, может, излишне резкие скулы, высокий лоб, глубокие жёлтые глаза… Волосы у капитана оказались совсем белые. Альбинос или поседел?

— Да-а, лицо… — странным голосом просипел Вел-Зор, повернувшись к Рин-Саю.

Тот выронил фонарь и мигом оказался в нескольких маэ от капитана.

Вел-Зор поднял фонарь и, снова подсветив лицо, демонстративно помотал головой. Сдавленно вскрикнула Ваэри. Грязно выругался Лем-Ро. Что-то зашипела вернувшаяся Гелли.

— …только оно не моё, — убито произнёс Вел-Зор.

* * *

На востоке приветливо светлел край неба. Изумруды на башнях постепенно тускнели. Первый луч солнца показался на удивление тёплым.

Рамина расслабила лапки, сжимавшие края мантии, и соскользнула со шпиля на крышу Изумрудного дворца.

В портале произошёл коллапс — видимо, полёт Ирлена прошёл не очень хорошо. Образовалась волшебная пробка, и субмир замер где-то в бескрайнем космосе, вдали от какого бы то ни было солнца. Ночь угрожала стать вечной.

Чтобы предотвратить это, Рамина отправилась в Изумрудный город — просить о помощи Травяной кристалл. Ему, в теории, было вполне под силу пробить затор.

Однако в план Рамины вмешался кто-то третий, и, как только изумрудная энергия оказалась в портале, пробка исчезла. Разумеется, магия ринулась в незанятое пространство!

Коллапс наступил уже в Гудвинии. Во-первых, отсюда примерно на пять минут исчезла вся магия. Во-вторых, она, перейдя на Рамерию, потянула за собой субмир. В-третьих, он врезался в планету, устроив нехилое землетрясение.

Прошло пять минут, десять, двенадцать… Кристалл ровно мерцал на шпиле самой высокой башни, а внизу, во внутреннем дворе, неуклюже поднимались приходящие в себя дуболомы.

Повезло. Гудвиния пережила комбинированную атаку колдуний.

Кивнув самой себе, Рамина исчезла из города, чтобы через мгновение появиться на восточном склоне Пика Араминты — так гигантские орлы называли южную гору своей долины.

Крутой склон катился вниз и упирался в непроглядную стену белого тумана. В него уходили торчащие из скалы корни древнего дуба, а дальше нельзя было разглядеть ни маэ.

Этот туман был знаком Рамине. Помнится, она металась по этому склону, беснуясь в бессильной злобе, а Агранат хватал её за руки, чтоб не прыгнула в небытье. Он снова и снова терпеливо объяснял своей фее, что сотворили они с Манреем и прочими. Зачем они это сотворили.

Колдуны несли Рамерии гибель. И сами отказались от неё.

Возможно, Гудвинии не стоило тогда отправлять детей на родину. Возможно, Рамерии лучше было бы без волшебства. Но не случилось.

Хотя… А это идея! Рамина покинула горы и вернулась домой, к письменному столу, где у неё хранились гномьи блокнот и карандаши.

Даже если не выйдет, стоит хотя бы посчитать.

* * *

Тес-Ин и Ал-Рос получили от полковника первое задание. Оно оказалось таким же бредовым, как и всё, что произошло до этого.

Найти нового «особого» ранвиша.

С какой стороны ни посмотри, задание казалось невыполнимым.

Во-первых, ранвишей на Рамерии было наверняка не меньше, чем комаров. Зверьки жили везде от северных хребтов до южной пустыни, в природе, в городах и в людских домах… Ранвиши были белые, серые, палевые, рыжие — любые, кроме чёрных.

Во-вторых, этот самый «особый» ранвиш мог родиться в любой точке мира от Вайклема до Ро-Алиам, от Нэй до Эсари. К тому же зверьки славились своей неуловимостью. Кади-Ро даже сказала, что их название в переводе с арзакского именно это и означает.

В-третьих, никаких примет «особого» ранвиша у Тес-Ина и Ал-Рос не было. Как они должны его опознать? Он чёрный? Пятнистый? Светящийся? А может, вообще фиолетовый в крапинку? Гигантский? Двухвостый? Трёхголовый?

Последние четыре варианта породила паника Ал-Рос, но Тес-Ин не стал вычёркивать их из диаграммы, оставив на каждый по проценту.

Без них этот нарисованный кружочек с секторами выглядел бы совсем уныло: чёрный, пятнистый или светящийся (такого они, по крайней мере, уже видели).

Кади-Ро наотрез отказалась давать подсказки, так что курсанты несколько дней пребывали в отчаянии.

Восемнадцатого приболевшая квартирная хозяйка попросила их сходить за продуктами, и курсанты направились в единственный в О-Ми магазин.

Картошка, морковь, лук, хлеб, яйца, пачка гречки, пакет карамелек… Арзаков у старушек не было, так что они ходили за покупками сами. Ни Тес-Ин, ни Ал-Рос такого раньше не делали, так что им пришлось искать вид части продуктов в Паутине, чтобы не позориться.

Впрочем, оказалось, что вместо этого можно было приказать продавцу собрать всё по списку. Опция для менвитов, которые почему-то ходят за продуктами сами.

Курсанты ею не воспользовались, и теперь Тес-Ин чувствовал себя так же гордо, как после первой школьной пятёрки или первого полёта без инструктора. А ведь всего-то в магазин сходил. Великий подвиг. Несомненно.

Около дома курсанты наткнулись на маленькую девочку. Она прыгала на одной ножке, выделывала какие-то странные движения руками и при этом плакала.

— Не рыдай на морозе — щёки льдом покроются, — предостерегла её Ал-Рос.

— Меня чёрный ра-анвиш хвостом обмё-ол! Теперь сто лет несча-астий!

— Чёрный? — насторожилась девушка. — Куда он делся?

— На черда-ак!

— Не бойся! — улыбнулся девочке Тес-Ин. — Этот ранвиш несчастий не приносит.

— Правда?

— Всамделишная! — нетерпеливо закивала Ал-Рос.

Девочка прекратила плакать и побежала домой, а курсанты занесли пакет с продуктами в квартиру и полезли на чердак.

На самом деле Тес-Ин заметил мазки чёрной краски на жёлтеньких сапожках девочки — скорее всего, ранвиш был никакой не чёрный, а просто-напросто грязный.

На чердаке было темно, пыльно и хламно. Всюду громоздились доски с торчащими гвоздями и всякий мусор. В свете фонарика Тес-Ин разглядел обгоревшую дверь, столб кастрюль, стул без ножек, собачью миску, коробку тряпок, ржавую трубу, настоящий гобой, колесо от велосипеда и пару клоунских ботинок. Наконец, луч выхватил из тьмы ростовой манекен, и лейтенант вздрогнул — ему почудилось, будто на чердаке сидел загипнотизированный арзак. Хотя манекен был всё-таки менвитский.

— Куда мы идём? — вопросил Тес-Ин, запнувшись об упавшую лыжу.

Ал-Рос целеустремлённо продвигалась вглубь чердака по непонятному маршруту.

— К ранвишам, — ответила она таким тоном, словно говорила с умалишённым.

В конце концов, девушка остановилась. Тес-Ин, шедший за ней, упёрся боком в угол стола и сдвинулся вправо. Под ногой оказалось что-то мягкое.

Оно громко завопило и вырвалось. Тес-Ин подпрыгнул, налетел на Ал-Рос. Она взвизгнула, дёрнулась, задела какую-то доску.

Грохот разошёлся по всему чердаку. Рушились пирамиды хлама. Гремели падающие кастрюли. Рвалась ткань. Кто-то захватил Тес-Ина в крепкие объятия и полез с поцелуями. Лётчик заорал от неожиданности.

— А ну прочь от него! — рявкнула Ал-Рос и бахнула неизвестного лыжей по голове. Голова отвалилась.

— Ниртаев манекен… — выдохнул Тес-Ин, осветив нападавшего. — Видел бы нас сейчас полковник!..

— Да уж…

Внезапно с потолка свалился чёрный шар. Ал-Рос вновь замахнулась лыжей, но вовремя опомнилась. Это же ранвиш!

Зверёк обозрел бардак, покрутил хвостом у уха — и вдруг из ниоткуда раздался тонкий голосок:

— Люди, вы совсем обарсились?

Это было невозможно, но Тес-Ин осознал, что слова принадлежали ранвишу. Это было вдвойне невозможно, ведь тот даже не открывал рта!

— Точно, обарсились! Совсем отупели! Мы, между прочим, мыслеречью общаемся!

— Мы ещё не очень зрелые люди, — заприбеднялась Ал-Рос, — и не всё понимаем.

— Где тогда ваш мурф? — удивился ранвиш. — Он же должен воспитывать вас, пока не созреете!

— Мурф — это кто? — поинтересовался Тес-Ин.

— Му-урф — это… арзаки его таде называют, как Кышик говорил. А у вас… э-э-э… как там эта мелочь из пятой квартиры говорит? Отец, во! Он вроде был тут недавно. Одноглазый этот.

Чего? Ранвиш взаправду считает Мон-Со их отцом? Ай, ладно, неважно!

— Он очень занят, — заговорил Тес-Ин. — Конец света останавливает. Нам при… нас попросил найти особого ранвиша. Мы думали, это ты.

— Я? — изумился зверёк. — Маф, я-то, вне всяких сомнений, особенный. Но не тот, кто вам нужен.

Он покрутился вокруг своего хвоста и деловито произнёс:

— Кышик помер три ночи тому. Значит, тот, кого вы ищете, родился не позже этого срока. Если он здесь, у нас, то… Так, Моки, Няняня, Мурси, Кофа… Не, они все раньше. О! Уруна! А её гнездо — под скамейкой, где большие вонючие бяки ходят!

Ранвиш растворился во мраке чердака, а курсанты, нагруженные информацией, принялись выбираться из завала.

До того, что за скамейку имел в виду ранвиш, они додумались почти сразу. Остановка общественного транспорта. Однако найти там гнездо ранвишей никак не получалось.

Потеряв терпение, Ал-Рос поймала за длинный хвост первого попавшегося зверька и спросила у него адрес гнезда Уруны. Ранвиш прокусил ей руку и удрал.

Вечером двадцать первого по небу пролетело нечто. Радужная сфера, похожая на маленькую планету. Она плыла примерно на юго-запад целых полтора часа, и курсанты увидели в окно, как десятки ранвишей выбрались из укрытий и заворожённо смотрели вверх.

Конечно же, Ал-Рос помчалась к остановке, едва надев куртку. Тес-Ин хотел присоединиться, но обнаружил, что она напялила его ботинки.

Минут через двадцать Ал-Рос вернулась с полной курткой ранвишат. Их оказалось пятнадцать штук почти новорождённых детишек с едва открывшимися глазками.

— Их соседи говорят, что маму съело красное чудище, — объяснила девушка.

Ранвишата испуганно пищали, водя туда-сюда носиками и поджав хвостики. Лишь один, самый смелый, обнюхал курсантов и согласился перебраться из разложенной на диване куртки на ладонь Ал-Рос.

Шёрстка этого малыша оказалась ярко-розовой. Казалось бы, ура, нашли! Но нет.

Когда Тес-Ин принёс блюдечко молока, другие ранвишата тоже повылезали. Среди них нашлись чёрный, серый в коричневое пятнышко и со звёздочкой на лбу, а также солнечно-жёлтый и рыже-чёрно-полосатый. В природе таких не существовало.

— Вот интересно, — задумчиво протянул Тес-Ин, любуясь зверятами, — мы задание перевыполнили или недоделали?

— Звони полковнику, — вздохнула Ал-Рос.