Диктатор (джен)

"Как там у меня тогда было? "Примкнуть к готовой третьей сильной стороне не выйдет за неимением таковой. А раз место вакантно, значит, можно ее создать! И почему бы тем, кто ее создаст, не стать мне?" Об этом мечтал, да?" — скривился я от стыда, вспоминая свои мысли после "попадания" сюда.

Бесспорно, нездоровой наглости и неуемной борзости мне тогда было не занимать. Я с первого дня попадания планировал после Хогвартса стать волшебником, которым, как минимум, всякие клоуны не будут помыкать. Мне на руку играло и знание канона, и возраст с опытом. Для этого и к Темному Лорду в ученики пошел, и в политику лез, и команду свою собрал.

Вот только жизнь расставила все по местам, безжалостно сняв с меня стружку высокомерия. А сейчас я и вовсе с крайним сомнением смотрю в будущее, задавая себе вопрос: "А хватит ли у тебя сил и удачи повторить хотя бы путь Волдеморта?"

Почему "хотя бы"? А потому, что ох уж этот волшебный мир средневековой клановой политики! Ни на йоту не хочу умалить достижений учителя, но кто бы мог подумать, что появление Темного Лорда было предопределено задолго до рождения Марволо Гонта, дедушки Тома Реддла!

Каким бы удивительным на первый взгляд ни казалось данное утверждение, но оно — чистейшая правда. Все доступные мне источники однозначно говорят об этом. Неодинаково, каждый под своим углом, но самого факта не отрицают. Даже сам Волдеморт, когда я молча показал ему свои наработки, не опровергая моих догадок, равнодушно пожал плечами. Вот такие вот дела.

Чтобы понять причины, приведшие к появлению именно такого Темного Лорда, придется опять вернуться к многострадальным и, оказывается, невероятно глубоким по смыслу и последствиям — не зря Бинс о них распинается — "гоблинским войнам".

Похоже, внутренний голос, упрекая меня после посещения Свалки в излишней слезливости, оказался совершенно прав. Да, староста не врал, говорил правду, но… только, как и положено, не всю. А ту неприятную, которую опустить было никак нельзя, положил на невероятно насыщенные, правильно подготовленные эмоции. И лишь собирая воедино информацию из "черных" папок испанского архива, я наконец осознал, что именно услышал от старосты Свалки.

"Благодаря всем проведенным мероприятиям восстание оказалось полнейшей неожиданностью для всех. Для Палаты лордов, для Министерства магии, которое прямо посреди рабочего дня подверглось налету вроде бы только-только удачно замиренных зеленокожих коротышек. Даже для магглов оно стало неприятной неожиданностью, потому что по привычке гоблины опять подожгли маггловский Лондон. Ну а живущих в сельской местности магглов и волшебников начали терроризировать оборотни, ловко маскирующиеся под одичалых собак".

Героическая борьба за свободу и независимость? Но теперь я точно, в цифрах знал, что именно стояло за этими полными гордости словами. Сколько было продано в рабство, сколько навсегда искалечено, сколько было убито и сколько… съедено заживо! Да! Именно так. Гоблины и оборотни совсем не вегетарианцы и совершенно не собирались усмирять своих низменных людоедских желаний. Доходило до того, что, если какое-нибудь поместье штурмовали оборотни или гоблины, матери предпочитали сами убить своих детей и, по возможности, сжечь тела, лишь бы только те не попали в лапы к темным тварям! Да по сравнению с той бойней "ужасная первая магическая" выглядит не более чем пошедшим немного не так детским утренником!

Если в большой политике и стратегии ирландцы слегка плавали, то в тактике и пренебрежении всякими "устаревшими и ненужными условностями", вроде правил ведения войны, они весьма и весьма преуспели.

Итак, нужно признать, что война началась для англичан абсолютно неожиданно и велась невероятно стремительными для тех времен темпами. Не успело еще как следует затихнуть эхо удивленных выдохов лордов, на внеочередной сессии Палаты пораженных новостью о самопровозглашении Магического Эйрина, как на их семьи уже напали. А когда большая часть лордов рванула по домам, ирландцы достали тайком принесенное оружие и артефакты и прямо в зале заседания напали на оставшихся. Тем самым нарушив вообще все, что только можно. Да и потом ирландцы не особо утруждали себя соблюдением писаных и неписаных правил. Что в итоге серьезно вышло им боком.

Целью той их операции в Палате лордов был захват Алтарного Камня — этакого своеобразного аналога вечевого колокола, "ударив" в который, можно было созвать внеочередную сессию Палаты. До этого почему-то никто не догадался, что владение им — мощнейшее стратегическое преимущество в гражданской войне, так как от вызова уклониться нельзя. Когда же из-за самоотверженного сопротивления английских и шотландских лордов у ирландцев этого не вышло, то они попытались Алтарь банально уничтожить, обрушив его в рукотворный разлом. Десять лет потом, после войны, помилованные гоблины под неусыпным контролем волшебников копали шахты в поисках краеугольного камня британской магической цивилизации — голыми руками копали, чтобы ненароком не повредить Алтарь еще сильнее. И еще четверть века, множество ингредиентов и океаны труда отняла починка серьезно поврежденного артефакта.

Первые удары мятежники нанесли одновременно по всем крупным родам, но наиболее мощный пришелся по объединению рода Риверс. Сейчас уже не узнать (лично я так и не нашел), чем именно Джонатан Риверс так насолил лорду О'Коннеллу — главе агрессивной части ирландских волшебников, что именно его клан стал первой целью. Хотя есть у меня подозрения, что Риверсы обладали наибольшей среди остальных кланов военной мощью, а значит, представляли наибольшую угрозу. Но прав я в своих догадках или нет, совершенно не важно. А вот что важно, так это что в "среднем круге" союзников у Риверсов значился немногочисленный род очень умелых боевиков, одаренных в некромантии и магии крови.

Да-да. Я с удивлением узнал, что история рода Крэбб весьма плотно переплетена с историей Магической Британии. Крэббы были боевиками с особой тактической нишей. Некромантия и магия крови — это не те дары, которые дают заметные преимущества в прямом внезапном боестолкновении. Зато если дать некроманту подготовиться, если вокруг достаточно трупов… Да и для лечения магия крови не совсем бесполезна. Даже не знаю, как их классифицировать на современный манер. Штурмовики поддержки? Стрелки второй линии? Военные инженеры? "Суппорт рейндж-ДД"? В общем, Крэббы к тому моменту уже привыкли воевать только тогда, когда выбор места и времени был за ними. Ну а Крэбб-мэнор и вовсе стал практически неприступным, благодаря… заключению Статута Секретности! Теперь инферналов просто так стало не поподнимать, поэтому их начали беречь. Не развеивать после боя, а аккуратно хранить, отправляя в магическую "спячку". Склад же удобнее всего было устроить по периметру мэнора. Под периметром мэнора. И защита, и далеко ходить не надо, если вдруг срочно готовый материал потребуется.

Орда закопанной нежити, которая вступила в бой по щелчку пальцев наследника рода, Александра Крэбба, находившегося в тот момент дома, стала для шестерки напавших на поместье ирландских колдунов смертельно неприятным сюрпризом. Когда серьезно раненый лорд Крэбб вернулся домой, инферналы под любопытным взглядом наследника уже доедали последнего нападающего. Вот только жена с младшим сыном и дочерью в тот день отправились по магазинам на Косую аллею…

Похожих историй в тот день случилась масса. Долгая и тщательная подготовка нападения принесла ирландцам закономерные плоды. И еще далеко не каждый род мог похвастаться, что отделался настолько легко, как Крэббы. Ведь у них (или следует уже окончательно принять и говорить "у нас"?) остались в живых и глава, и наследник, в то время как часть семей, в том числе и Риверсов, вообще выбили подчистую.

Потерявший больше половины людей и весь командный состав клан перестал существовать, "рассыпавшись" на составляющие рода. Но это не сильно помогло ирландцам, так как многие "ронины", лорд Крэбб и его наследник в том числе, поклялись, что страшно отомстят. И мстили. Сначала поодиночке, потом присоединившись к слабому, но зато весьма боевитому роду Гленгарри. Шотландцы оказались храбрыми и удачливыми ребятами и вскоре собрали под своими знаменами столько мстителей, что неожиданно стали самым сильным кланом. И, верные клятве, при поддержке Пастонов и Милдфордов частью пленили, частью уничтожили ирландские кланы. В том числе и род О'Дэли, который клялся, что он не нападал, что он ни при чем и вообще помогал, ударив мятежникам в спину. Правда, всем и так все было понятно, так что глупых вопросов вроде "если хотели мира, почему же тогда не напали раньше?" никто им не задавал. Их просто убили.

Наверное, так бы и остался Гленгарри лидирующим кланом, если бы у главы рода не было младшего сына — Дава. Был Дав красив, силен, храбр, но больше всего хитер и изворотлив, за что его прозвали Локсий. И да, это был тот самый Локсий. Локсий, который взял с тела Варнавы Деревилла Бузинную палочку.

Ноша шотландцу оказалась не по плечу. Став одним из сильнейших магов и творя боевые заклинания великой силы, он очень быстро вышел в лидеры реконкисты Ирландии. А после победы, имея за спиной молчаливое согласие большинства родов, заявил: "Так как именно Гленгарри вынесли основные тяготы боевых действий, то было бы неплохо за это клан и все в него входящие рода соответствующим образом вознаградить. Пока мы сами не взяли то, что нам положено". В ответ же на недовольные восклицания скромно намекнул, что он вообще-то самый сильный волшебник и всегда готов принять вызов.

Может быть, лорд Гленгарри и его старший сын и сами справились бы с борзым родственничком, который даже наследником не был, но Пастоны с Милдфордами все поняли правильно и ждать не стали. Преподанный ирландцами урок они выучили на отлично, поэтому буквально через неделю выдали шотландцам соответствующую награду. Объединенные силы обоих родов внезапно напали на Гленгарри-хилл и до последнего человека уничтожили всех Гленгарри, а также самые близкие к ним рода. Тем самым превентивно задавив конкурента и приведя систему к равновесному двухполюсному состоянию.

Крэббы не были особо дружны с шотландцами, поэтому чистка их обошла стороной. Но они (мы) опять оказались свободным родом.

Вот где-то в этот момент и начинается история Темного Лорда.

Дело в том, что оставшиеся "обломки" теперь уже аж целых трех крупных кланов были не дураками и важность и полезность союза понимали. Тем более, если только что, буквально на их глазах вырезали мощный клан, то кто и какие гарантии безопасности может дать им, маленькими и слабым?

"В таком случае вам нужно срочно объединиться!" — посоветовал бы любой более-менее вменяемый человек. Вот только между "сказать" и "сделать" лежит огромная пропасть, особенно в таком хитром деле, как политика в клановом обществе со средневековым менталитетом.

Лорды "свободных" родов и без всяких советчиков со стороны отчетливо понимали, что порознь жить уже нельзя. "Дом, разделенный внутри, — не устоит". Беда только в том, что накопившихся за десятилетия претензий друг к другу было ой как много, а кроме страха, никаких побудительных мотивов для объединения у мелких кланов не было. Ни экономических, ни кровно-родственных, ни силовых. Не было даже лидера, который словом ли, силой ли, разумом ли удержал бы в кулаке одновременно хотя бы пятую часть свободных кланов, не настроив при этом против себя все остальные.

Сделать первый шаг навстречу друг другу изгоям помогли, как ни парадоксально, сами Пастоны и Милдфорды. Они намекнули, что проблема безопасности решается очень просто, достаточно выбрать себе сторону по вкусу. Одну из двух существующих. Это оказалось ошибкой, так как в ответ все свободные рода возмутились как один: "Что? Иметь общие дела с теми, кто ударил им в спину? Да ни за что!"

Нет, пожертвовать честью и ради безопасности "лечь" под одного из победителей было для волшебников не вариантом. Но решать проблему определенно было нужно. И сделать это было необходимо как можно скорее, пока два самых больших клана еще не восстановились после потерь закончившейся недавно усобицы. Изгои стали искать выход из неприятной ситуации — и очень скоро его нашли.

"А в чем вообще проблема? Нет сильного волшебника? Так всего лишь надо воспитать своего или сманить чужого! Нет точки соприкосновения у семей? Значит, ее нужно создать! Каким образом? Да самым простым и… приятным!" — наверное, как-то так думало поколение лордов, инициировавших сближение.

Овидий произнес свое "Bella gerant alii, Protesilaus amet!" задолго до появления первого хиппи. Да и людям, выросшим в патриархальном обществе, идея соединения альянса не экономикой и желанием мести, а единой кровью была вполне доступна для понимания. Да что там доступна, именно так они всегда и жили, поэтому план был принят к исполнению.

Нельзя не отметить, что у такого подхода помимо ощутимых плюсов были и вполне серьезные минусы. Первый, как бы ни превозносили преимущество патриархального уклада, — общая кровь слабо предохраняет от усобицы. Есть куча примеров, когда ради власти брат шел на брата, а сын — на отца. Второй — объединение через родство это очень долгий путь. Причем, как намекает математика, каждая следующая пара родов, принимаемая в альянс, увеличивает время получения общего наследника ровно на одно поколение. А поколение у волшебников далеко не пятнадцать-двадцать лет, как у магглов. Третий — опасная негибкость и вынужденность решений при цементации союза общей кровью. Это в экономике, если вдруг нажали слишком сильно, всегда можно сказать "это невыгодно" и отдать меньшее — партнерский там актив или даже часть своего, чтобы сохранить большее. В мире магии с кровным родственником так поступить не получится (если, конечно, на метку предателя крови не наплевать). С этого, по сути, все и началось: многие рода с удовольствием бы объединились, да незакрытые долги кровной мести не давали.

Естественно, и лорд Пастон, и лорд Милдфорд дураками не были, и что именно происходит прямо у них на глазах, понимали отлично. "Это что? Только-только забороли один — а тут опять?" — наверняка возмущались они, когда катастрофические последствия боевых действий (где-то спустя лет пятнадцать) оказались более-менее преодолены…

И последовать бы только зарождающемуся, пока еще слабому и рыхлому альянсу вслед за Риверсами, Гленгарри и О'Дэли… если бы не ставший двухполярным мир.

"Альянс-то у этих, — думали на обоих полюсах силы, — конечно, рыхлый. Рыхлый… но — не напасть! Нападешь поперед соседа, так оставшиеся тут же перебегут к "партнерам". К великой радости последних. И из возможных конкурентов в будущем и те, и другие станут врагами нынешними. Что, скорее всего, приведет к очередной бойне, своеобразному "Рагнареку". — Недавно окончившаяся война намекала, что следующая будет вестись еще бесчестней и безжалостней. — Да, мы — победим! (А точно ли победим? Ведь от проигрыша никто не застрахован…) Но потери будут ужасающими. И сможем ли мы потом отбиться от тех, кто придет с континента? Одно дело нынешние одиночки, готовые служить там, где скажешь, и так, как скажешь, и совсем другое — мощные объединения, решившиеся на "реколонизацию". И даже если мы отобьемся от первой их волны, может прийти вторая, третья… С другой стороны, а если не давить? Если наоборот — попробовать приручить? Кто знает, может, они сами, рано или поздно, присоединятся к нам, и тогда мы легко додавим Пастонов (Милдфордов)…"

Наверно, какие-то такие мысли бродили в головах глав обоих "великих" кланов. Собственно, лучшим подтверждением моих догадок может служить тот факт, что все эти Бёрки, Блэки, Булстроуды, Гринграссы, Гойлы, Краучи, Крэббы, Лестрейнджи, Малфои, Нотты, Паркинсоны, Пруэтты, Роули, Розье, Селвины, Трэверсы, Флинты, Эйвери, Яксли и прочие, прочие, прочие (а также, что стало для меня диким сюрпризом, Лонгботтомы и Уизли) банально дожили до нынешних времен, а не были вырезаны еще в восемнадцатом веке.

Между тем время шло, и своим чередом продолжала вестись евгеническая программа. Все больше и больше родов в альянсе имели общих потомков. Вот только если прогресс по второй задаче был видим и объективно достижим, то с взращиванием "знамени" все оказывалось не так радужно. Хитрых — полно. Храбрых — еще больше. Коварных — да каждый второй. А вот ошеломительно сильных как-то не появлялось.

"О! Личная сила. Еще одно фундаментальное отличие социума волшебников от социума обычного мира. Это в нормальном мире пролезть во власть одними только мускулами, без команды, без знаний, без денег и связей… да много без чего, сейчас невозможно. Да и последние пару тысяч лет невозможно было. Конечно, и в нормальном мире сила полезна, от "шкаф передвинуть" до "человека уговорить", но даже "мистера Олимпия" легко заломает прибывшее отделение простых тренированных людей. Ну а если требуется не задержать, а успокоить, то все еще проще. Полковник Кольт уже давно всех уравнял.

А еще в обычном мире не бывает такого, чтобы астроном обрушил на пришедшую к подножью его башни армию метеорит. Математик, изучающий дифференциальную геометрию и топологию высоких порядков, не вывернет напавшего на него в подворотне гопника наизнанку (в буквальном смысле). И кустики и деревца садовода-любителя не закусают насмерть пытающегося перелезть ограду вора.

В магическом же мире все совсем наоборот. А если магическая сила дополняется еще и знаниями, а также опытом (читай — возрастом), то имеем то, что имеем. О мощи Мерлина и Основателей слагают легенды. Даже Гленгарри, он же Локсий, когда его пришли убивать — только лично он один прихватил с собой семьдесят три (!) сильных и опытных боевика! Немыслимо чудовищные потери, которые, кстати, не могли не бросить увесистый камушек на чашу миролюбия великих родов. Старик Забини, судя по соответствующей папочке, даже Тома в свое время грубо послал, причем будущий Темный Лорд только утерся и пошел. Дамблдор и Волдеморт — комментарии излишни. Их силу и мощь я видел лично. Да даже хренов Каркаров, пусть и с небольшой помощью, положил всех пришедших за его головой Упивающихся и чудом не положил нас!

Я себе весь мозг сломал, когда для составления сводных таблиц военного потенциала кланов, как разрозненных, так и объединений, пытался корректно отнормировать силу отдельно взятого волшебника! Да ладно корректно, хоть как-нибудь! Нет, исходя из современных воззрений на тестирование, ничего сложного в этом не было. Достаточно всех колдунов поставить в ряд и простейшей сортировкой, той же "пузырьковой", распределить по силе, а потом, приняв силу самого слабого за единицу, высчитать относительную силу остальных.

Но, прикинув методологию проведения исследования, мой привыкший к такой работе мозг тут же пошел дальше и задался вопросом насчет валидности будущих результатов. "Вообще, в принципе, допустимо ли такое упрощение? Ведь первокурсник — тоже маг? Да, маг. Тогда сколько первокурсников нужно, чтобы завалить Дамблдора? А Волдеморта? А Флитвика или хотя бы Хагрида? Дальше. А как учитывать влияние параметров заемной силы? Зелий (например, той же удачи), мощных волшебных палочек (скажем, знаменитой Старшей), "энписи-помощников" (растений, животных, нежити), артефактов, ритуалов?" И действительно, я маг-то так себе, зато если докончу ритуал, то у меня есть все шансы проломить защиту самих Основателей.

Какие именно вычисления нужно провести, чтобы получить ответ на вопросы такого типа, современная математика знает уже лет сто как. Вот только, попытавшись сделать хотя бы простейший факторный анализ, я уперся в стену нехватки времени и информации, об которую с бессильным воем долго бился головой мой внутренний перфекционист. Пришлось зажать ему яйца в тиски и, из-за отсутствия принципиальной возможности провести заполнение матриц, все оценивать очень относительно. Например, по упоминаниям, кто кого завалил на дуэли, по чужим оценкам "сильный-слабый" и по тому, в какой круг — ближний-дальний — входит данный клан или боец.

Чувствовал, что получается все до зубовного скрежета неточно и убого, но, что удивительно, даже в таком виде оно все равно неплохо отражало действительность. Так, если на первом рисунке я силу рода считал по простому количеству волшебников-боевиков, то на втором и далее кое-где уже появились трехзначные числа относительной мощи. И более-менее становилось понятно, почему тот или иной род ведет себя именно так, а не иначе.

…Возвращаясь к "третьей силе". Несмотря на все тщательные расчеты, ритуалы, черную-пречерную магию и чрезвычайно активную, кое-где даже выходящую за пределы экономической целесообразности евгеническую программу, проблема с рождением сильного, хотя бы на уровне того же Локсия, волшебника никак не решалась. Причем все было настолько безнадежно, что спустя сто лет от начала объединения чистокровным аристократам пришлось наступить себе на горло и допустить рассмотрение кандидатуры со стороны. И в сороковых годах этого века такой кандидат появился.

Да. Следует честно признать, что Том Реддл пришел отнюдь не на пустое место. Впрочем, умалять достижения Темного Лорда было бы глупо (а для меня еще и опасно). Чтобы для него открылось такое удачное окно возможностей, Реддлу нужно было стать тем, кем он стал. Имей он характер, например, Невилла, то вообще сомнительно, что дожил бы до окончания Хогвартса. Я даже представить себе не могу, личностью какого масштаба он был уже тогда, если сумел так поставить себя в напрочь сословном обществе (!), будучи детдомовским (!!) на факультете предельно расистски настроенных аристократов (!!!). Как он это умудрился сделать, мне до сих пор непонятно — просто-напросто непонятно, не говоря уже про то, чтобы такое повторить! А я раза в три постарше того мальчика Тома из сороковых. Зависть, какая же ты горькая и едкая на вкус… В общем, он сам себя из алмаза огранил в бриллиант, чем привлек внимание — и его вставили в золотой перстень. Впрочем, произошло это далеко не сразу и не без проблем. И главную проблему ему, похоже, создала… женщина.

Вальбурга Блэк была сильной волшебницей древнего и богатого аристократического рода. А еще она была, если судить по найденным мной колдографиям, очень привлекательной. И тут на ее факультет поступает весьма интересный ученик. На год младше нее, но уже умный, сильный и схватывающий все на лету. Сумевший проявить себя с лучшей стороны. Могла ли Вальбурга оказать протекцию перспективному пареньку, заодно пооттачивав на нем женские чары? Судя по тому, что свой "кружок по интересам" Том Реддл назвал "Вальпургиевы Рыцари", то есть буквально "Рыцари Вальпургии [Блэк?]", вполне могла. А еще спустя пару лет оказывается, что Том Реддл, весь такой из себя хороший — отнюдь не магглорожденный, а полукровка. Причем полукровка очень непростого рода. Все-таки Гонты по магической ветви ведут свой род от самих Слизеринов, а по маггловской, на секундочку, от Джона Гонта. Того самого, который приходился королю Англии Эдуарду Третьему сыном, королю Англии Генриху Четвертому — отцом, влиятельнейшему дому Ланкастеров — основателем, а практически каждому монарху Европы двадцатого века — прямым предком (в том числе и последнему цесаревичу Российской империи — Алексею Романову).

Папочка по Гонтам в испанском архиве была тонковата. Впрочем, судя по всему, там и писать было не о чем. Магическая ветвь Гонтов уже в восемнадцатом веке страдала "звездной болезнью" в терминальной стадии. Гонты ни с кем не общались, считая себя выше этих выскочек и скороспелок. Денег также не зарабатывали, считая себя выше и этого. В глубины магии тоже не погружались. В итоге обеднели, обессилели и выродились. И хотя до того Гонты ни с кем из "третьей силы" на родовом древе не пересекались, все же, потенциально, Том оказался вполне неплохим вариантом для вливания его крови в альянс.

И вот тут приходится вступать на зыбкую почву предположений. Ведь ко всему прочему Том еще был натуральным красавчиком, так что не могла ли Вальбурга… заиграться, превратив игру в правду? Почему бы и нет? Вполне. Было ли что? Найти какие-нибудь доказательства или хотя бы намеки на них я не смог. Аристократия-с! Привыкли на "отлично" держать лицо и прятать компромат. А узнать от первых лиц… У одной уже не спросишь, у другого — откровенно ссыкотно. Да и не так уж важно это для общей картины. А она такова: Вальбургу, мгновенно превратившуюся в настоящую ведьму (по характеру и поведению), спешно — это в распланированной-то на века вперед евгенической программе (!) — отдают замуж за троюродного брата. Ну а Тома, который к тому времени только что окончил школу, начинают откровенно возить мордой по столу. "Сильного, умного и перспективного волшебника, бывшего префекта Школы" почему-то во всей Магической Британии… никто не берет на работу! Как так-то? А вот так. Реддл не смог ни пойти в ученики к какому-нибудь мастеру, ни устроиться преподавателем в Хогвартс, ни начать работать в Министерстве. Да что там Министерство, даже на должность "подай-принеси" в лавку на Косой его не взяли! И только в Лютном кое-как приняли. И то очень скоро, буквально года не прошло, Том уезжает (бежит?) из Британии на континент.

Казалось бы, все. Судьба "Лорда Волдеморта" решена. На него ополчились все четыре имеющие влияние силы, так что возвращаться на остров — самоубийственное безумие. Однако нет. Спустя десять лет Том Реддл спокойно приезжает в Британию, и его тут не только не убивают, но и с уважением принимают в тех самых семьях, которые фактически и выперли его из страны. Поэтому я склонен рассматривать все случившееся не как настоящий конфликт, а, скорее, как некое испытание. Проверку, которую Том с блеском прошел. Ведь главы родов теперь позволяют ему немыслимое: вербовать в его организацию своих детей! И не просто своих детей, а наследников!

Вот только не было теперь уже никаких "Вальпургиевых Рыцарей", только — "Пожиратели Смерти". Да и чтобы Волдеморт интересовался кем-то в сексуальном плане, тоже нет никаких упоминаний.

Ну а дальше Темному Лорду немного повезло. Умирает большинство старых лордов, а новые, с которыми он "когда-то сидел в Хогвартсе за одной партой", с радостью присягают школьному другу. А затем приводят в Пожиратели своих детей, для которых он уже не "выковавший себя сам полукровка, равный среди равных", а "повелитель судеб Лорд Волдеморт". Старший, командир, сильный маг, наставник, судья и вообще очень и очень авторитетный волшебник. Для Пожирателей третьего поколения, к которому относились Винсент, Грегори, Драко, Тео и так далее, Волдеморт должен был стать непререкаемой истиной в последней инстанции. Богом, по сути, что отлично видно по трепу Драко.

А потом — война. С чего вообще она началась? О, тут тоже все весьма и весьма забавно. Вообще, конец девятнадцатого и начало двадцатого века оказались великолепной иллюстрацией к законам диалектики и наглядным уроком для тех, кто пытается с ними не считаться. Причем прекрасны в этой истории все. И два старых альянса, и молодой третий, и Министерство, и даже Волдеморт с Дамблдором.

"Третья сила" все так же продолжала свою евгеническую программу. В результате чего наибольший вес совершенно естественным образом приобретали те рода, которые были не только богатыми и боевитыми, но еще и крайне плодовитыми. Вроде Блэков и Пруэттов. А там, где есть что делить, рано или поздно не может не вспыхнуть конфликт из-за наследства. "И вообще, почему это именно Блэки, Лестрейнджи или Малфои должны встать в итоге во главе, но никак не мы — Боунсы, Пруэтты или Уизли?" Недовольство крепло, и в тридцатые в альянсе произошел конфликт. Приблизительно треть фамилий (каких именно, можно легко узнать, ознакомившись со списком первого Ордена Феникса) решила, что они будут более равными среди прочих равных.

Однако не стоит думать, что это была великая схизма с взаимными проклятьями и кровной местью. Нет, тогда это был именно что политический конфликт внутри верхушки альянса, который в глобальном плане ничего не менял. Старые лорды могли смотреть друг на друга косо, но еще лет двадцать как минимум против внешних угроз (тех же рвущихся во власть молодых или полукровных семей) все еще вставали единым фронтом. А молодежь и вовсе могла относительно спокойно общаться друг с другом. Доказательством тому — пара весьма занятных колдографий. Первая: десятилетняя Молли, пока еще Пруэтт, с взаимным удовольствием тетешкается с непоседливым ребенком, в котором еще нет ничего от чопорной леди Малфой. Вторая: двое крупных молодых рыжеволосых мужчин кружатся в танце со смеющимися девушками — совсем еще молоденькой шатенкой и стильной, в будущем ставшей очень известной брюнеткой. На обратной стороне подпись: "Блэк-мэнор. Бал в честь окончания Хогвартса. 1969 г. Гидеон и Фабиан Пруэтты. Беллатрикс и Андромеда Блэк". Все же политика политикой, но при этом они оставались людьми одного класса и близкими родственниками. До кровавой братоубийственной бойни, когда все это будет забыто, оставалось еще много лет.

Между тем, вместо того чтобы упиваться собственной исключительностью, что есть, как показывает история, очень опасный для аристократических семей наркотик, руководителям "третьей силы" следовало бы повнимательнее оглядеться по сторонам. Ведь с тех пор, как они приняли к исполнению свой "великий план", прошло достаточно времени для того, чтобы внутриполитическая ситуация кардинально изменилась.

Всем этим Блэкам, Малфоям, Лестрейнджам и всяким прочим не стоило забывать, что основывать стратегию победы на лавировании между полюсами силы можно только в том случае, если этих полюсов как минимум два и они антагонистичны друг другу. С этого все начиналось в восемнадцатом веке, так продолжалось в девятнадцатом, а вот к двадцатому ситуация стала меняться. Наметилась устойчивая тенденция по сближению двух "великих кланов".

Если подумать (и, особенно, посмотреть на нарисованные картинки), причины такого, вроде бы совершенно неожиданного, сближения были вполне себе очевидны. И социальные, и демографические, но основными все же были экономические и связанные с безопасностью. Дело в том, что медленно прогрессирующие лорды стали по всем показателям стремительно слабеть в сравнении с Министерством.

С полностью подконтрольным им Министерством? Да быть такого не может! Как такое могло произойти? А вполне естественным путем. И чтобы понять, каким именно, опять, в который уже раз, придется вернуться к "гоблинским" войнам.

У понесших чудовищные потери на первоначальном этапе войны чистокровных родов не было иного выхода, как использовать министерские отряды в качестве прокладки между своими шкурами и клинками-палочками-клыками бунтовщиков. Но ДМП того времени был весьма и весьма невелик числом. Причем — строго согласно распоряжениям Палаты. Однако стоило ситуации измениться, как Палата тут же меняет категорический запрет на такой же категорический приказ: немедленно в десять раз увеличить число служащих.

Судя по запискам в дневнике Александра Крэбба, который боевиков Министерства того времени ласково именует не иначе как "садовыми гномами", а неласково — "драконьим навозом", новобранцы ни в какое сравнение не шли с опытными, "от отца к сыну" годами обучаемыми тонкостям магии "истинно чистокровными" волшебниками. Да и нанимали их не для учебы, а чтобы использовать как угодно. В смысле — как было угодно лордам и их боевикам. Вплоть до (я обнаружил и такой случай) принесения в качестве человеческой жертвы для ритуала!

Война закончилась, однако в первое время напряженность сохранилась, поэтому численность ДМП не сократили. Не сократили ее и потом, потому что, как выяснилось опытным путем, для лордов оказалась невероятно удобной и привлекательной схема: "мы крепко держим за горло немногочисленных начальников силовых отделов — начальники управляют и контролируют своих подчиненных — рядовые служащие ДМП осуществляют контролируемое насилие с целью принудить обычных волшебников соблюдать законы и Статут". Самим, как раньше, носиться по Британии и следить за тем, чтобы скорбный умом колдун не воровал у магглов или из-за дебильной тяги пошутить не подрывал им сортиры, желающих уже не было.

Сам собой напрашивается вопрос: "Почему это никто из министерских шишек не возмущался таким жестким контролем?" Ответ на него прост: "Как же не возмущались? Возмущались. Вот только тихо и в подушку, потому что сделать что-либо лордам они не могли". Сила-то тогда (и еще долго, до начала двадцатого века) была на стороне старых семей, а они совсем не брезгали террором. Для примера. Живет себе слишком несговорчивая семейка полукровок или волшебников в первом-втором поколении. Мама-папа и пара-тройка детишек разного возраста, часть из них сквибы. Пусть даже у троих из них есть волшебные палочки и они что-то умеют колдовать. Что они сделают против даже одной сработанной четверки боевых магов? И чем им помогут сквибы? Огнестрелом? Так он в широком обиходе отсутствует. А даже если правдами-неправдами добыли пистолет или ружье, то что тогда? Унитарного патрона еще нет, пока пороха насыплешь, пока пулю забьешь, пока подожжешь и наведешь — волшебник с десяток авад и пару дюжин круциатусов наколдовать успеет. Ну ладно, пусть даже не успеет. Проспит. И что? Одна единственная пуля будет легко отражена магическим щитом. И второго выстрела, на подготовку которого нужно потрать секунд тридцать, колдун уж точно не допустит. В общем, если перевести все на мои цифры, то подразделение мощью в условные пятьдесят единиц спокойно подавит сопротивление условных пятнадцати. Но даже если вдруг по совокупным силам они окажутся равны друг другу, то у атакующих всегда будет преимущество выбора места и времени, а у атакуемого за спиной — слабая семья, на защиту которой придется так или иначе отвлекаться.

Помимо "точечных" устранений лорды в конфликтах различной интенсивности превентивно регулярно "выпалывали" целые сообщества проблемной молодой поросли. Грязную работу на себя охотно брала "третья сила", решая таким образом сразу целый спектр проблем: от накопления средств и тренировки своих боевиков "на натуре" до обоснования полезности своего существования в глазах Пастонов и Милдфордов. Правда, заодно они снискали себе "славу" магглоненавистников и колдунов чернее черного, но "кого волнует мнение грязнокровок?"

Однако чем дальше, тем больше лордам, несмотря на все нежелание, с мнением "грязнокровок" приходилось считаться. Слишком уж окрепли молодые. Особенно те, кто был поумнее и похитрее и старательно избегали конфликтов. Да, это был путь медленный, зато надежный. Некоторые вон, вроде Дэвисов, и вовсе пролезли в Палату. Да и "молодыми" они были уже весьма относительно.

Теоретически Министерство могло с хорошими шансами на успех устроить "буржуазную революцию" уже лет пятьдесят назад. Но не сделало это из-за… внутренних дрязг. Смешно, но то, что когда-то помогло Министерству подняться, теперь играло против него! Пока социум аристократов под давлением изменившегося мира переходил по спирали развития на следующий этап — от преобладания центробежных тенденций к преобладанию центростремительных, Министерство вступило в череду внутренней раздробленности. Да, гражданской войны внутри отдельно взятого Министерства не было, но непотизм расцвел пышным цветом, закрыв многие социальные лифты. Теперь уже в самом Министерстве появились "настоящие" и "истинные", которые изо всех сил препятствовали новой поросли, топя "выскочек". Переиначивая известный анекдот: "Может ли сын начальника отдела стать начальником департамента? Нет, потому что у начальника департамента есть свой сын". Но даже с таким ярмом на шее Министерство бежало вперед по дороге развития намного быстрее, чем лорды, желающие оставить все свои "священные права, без которых Британия бы не устояла" в состоянии двухвековой давности. Банально потому, что Министерство, объектами контроля и управления которого были и магглорожденные волшебники, и сквибы, и существа, и твари, и магглы, бывшие в курсе Статута, на порядки (!) превосходило Палату в людских ресурсах. А вследствие этого — и в науке, и в экономике и в военной силе. Казалось бы, такого не может быть, но именно так дела сейчас и обстояли.

Наука. "Ах, "Британия погрязла в средневековье и совсем не хочет развиваться!" Плюнуть бы самому себе в лицо или бросить в себя камень!" — думал я, вспоминая свои мысли после "попадания". Идеализм в форме "если я чего-то не знаю, то этого не существует" непростителен для человека старше лет этак пятнадцати! Магическая Британия развивается. Еще как развивается! И каким бы парадоксальным это ни было, "флагманом прогресса", пусть и весьма специфическим, является именно Министерство.

Да, изначально старые семьи владели объемом информации, несопоставимым с министерским. Опыт, старые рецепты, наработки, секреты… Совершенно разумно лорды всеми силами сохраняли свою монополию на знания. Вот только беда для них состояла в том, что это именно не что иное, как знания! А у превосходства в знаниях есть одно такое неприятное (впрочем, это с какой стороны посмотреть) свойство: его очень просто лишиться. Информация очень легко утекает на сторону, а если даже не утекает, то что один человек изобрел, совершенно независимо может изобрести и другой. И третий. Плюс, это только в евклидовой геометрии между двумя точками можно провести лишь одну прямую. В мире науки к одному и тому же результату можно прийти разными способами. И далеко не всегда идти нужно и можно именно по кратчайшему пути. Отличным примером этого может послужить куча способов завязывания шнурков, которых я (интереса ради) в библиотеке Основателей насчитал аж порядка девяти сотен! Беспалочковые и нет; с длинной вербальной формулой и с короткой; рунные цепочки, артефакты и даже зелье, которым нужно пропитать шнурки, чтобы они сами завязывались. То есть примерно каждый десятый ученик изобрел что-то свое собственное! Ну а у кого банально больше волшебников, у того, чисто по закону больших чисел, окажется больше тех, кто способен разработать что-то новое.

Однако одним лишь желанием ученых творить причина продвижения вперед не исчерпывается. Установив заведомо отсекающие цены на некоторые ингредиенты, "истинно чистокровные" буквально выдавили магический бизнес на инновационный путь развития. Если нужно зелье (артефакт, ритуал и прочее), но нет возможности достать нужный для него реагент, то… требуется просто изменить рецепт! Да, изготовленное по этому новому рецепту будет немного хуже по потребительским свойствам, заметно более долгим и трудоемким в производстве, но разница в стоимости реагентов окупит все!

Экономика. Да, от Министерства в сторону Палаты лордов шел серьезный денежный поток, подпитывающий экономическую стабильность старых семей. Однако, банк — в Лондоне. Мунго — в Лондоне. Свалка, Лютный и Косая аллея — тоже в Лондоне! Таким образом, жить волшебник мог где угодно, хоть на севере Хайленда, хоть на западе Корнуолла (и даже вынужден был там жить, если вспомнить ту отечественную лекцию), а вот тратить большую часть своих денег он приходил именно в Лондон. То есть тот, кто держал в своих руках Магический Лондон, тот держал в руках большую часть Магической Британии. А "держало" Лондон Министерство. Много людей — много потребностей. Много новых людей — много новых потребностей, реагировать на которые первым успевало именно Министерство.

Плюс, ничто не стоит на месте, особенно окружающий мир. Из-за принятия Статута сократилась добыча многих ингредиентов: которые "до" были широко распространены, "после" — стали попадаться заметно реже (и, соответственно, дороже). В итоге потеря старыми семьями лидирующих позиций пошла удвоенными темпами. Например, кому сейчас нужны чешуя и яд василиска, если последнего убили двести лет назад? Нет, кому-то, конечно, нужны, но ценник будет совсем не впечатляющим, потому что спрос на них никакой. Иногда "редкость" — синоним не "уникального и дорогого товара", а "никому не нужного и дешевого хлама".

Да, до сих пор по чистому капиталу старые семьи превосходили Министерство. Однако вот в чем тонкость: распределение типов в пакете я бы назвал весьма и весьма опасным для лордов. Процентов восемьдесят капиталов лордов было вложено в высоколиквидные активы, то есть золото, артефакты, редкие книги, дорогие ингредиенты, предметы роскоши и так далее. Но это "мертвые деньги", тогда как министерский капитал был "живым", "производственным". В этом сегменте оно превосходило лордов в двадцать (!) раз. И если золото лордов внезапно обесценится, как в немалой степени уже обесценились знания, то они мгновенно станут нищими. И беззащитными.

Да. Наконец, военная сила. Здесь на ослабление позиций Палаты тоже влияли сразу два процесса.

Первый — качественное развитие ДМП. Тут все очевидно. Во времена Александра Крэбба пушечное мясо нанимали не для того, чтобы учить. Да и кто будет делиться информацией, которая делает тебя хозяином положения? Однако хочешь — не хочешь, а ДМП в процессе ежедневного выполнения должностных обязанностей естественным образом прогрессировал. Нарабатывались методики отбора и обучения, составлялись маршруты патрулирования, опытным путем выявлялись оптимальные способы решения типовых задач, схемы и связки заклинаний, потребности в зельях и прочее, прочее, прочее. В общем, Палата спихнула головную боль линейного контроля на ДМП, благодаря чему аврорат, стража, патруль хотя и несли регулярные потери, но с каждым годом все сокращали и сокращали изначальный разрыв в знаниях и умениях. Да, министерские все еще были не чета боевикам старых семей, которые могли проводить в тренировках лет по сто (!), но это было уже далеко не пушечное мясо. А еще их было много. Много больше, чем "истинно чистокровных". И это — вторая причина.

Экономика — жадная и ревнивая девка, которая протягивает свои загребущие ручки абсолютно ко всем аспектам человеческого бытия. Благодаря занятому вовремя месту на вершине пирамиды власти волшебники старых семей обеспечили себе высочайший уровень жизни. Однако несмотря на "помощь" Министерства ресурсы все так же остаются конечными. Дабы их и впредь хватало для сохранения привилегированного положения, от дробления "феодов" и последующего обнищания волшебные семьи решили защититься традиционным образом — майоратной системой передачи наследства. При этом не следует смотреть на внутрисемейные отношения аристократии сквозь розовые очки. То, что они дружно (и то — не всегда) выступают против внешних угроз, отнюдь не означает, что внутри все благостно и лепо. И что не бывает такого, что младшие братья не завидуют первенцу-наследнику. Ведь это именно они с весьма ограниченными подъемными и отречением от притязаний на наследование вынуждены будут уехать куда-нибудь… м-м-м, нафиг, в общем. А зависть бывает очень острой, вплоть до того, что младшие пытаются естественным путем стать старше родившихся раньше. А если умножить это на заметно больший срок жизни волшебников, то получается, что выстроенная система просто требовала от лордов заводить не очень много детей. Два мальчика — основной и запасной наследники, две-три девочки — и все. Это за поколение, которое у волшебников может длиться как пятьдесят, так и двести лет.

И что из этого? А то, что можно сто лет тренироваться, превращаясь в машину убийства, но при этом все равно остаться смертным. "Причем внезапно смертным", как говорил Булгаков. Такими внезапно смертными оказались и старые волшебники. Причем так как они были приблизительно одного возраста и более-менее равны по уровню магической силы, то и умерли по историческим меркам практически одновременно.

А дальше, как это часто бывает в истории, когда надстройка перестает соответствовать базису, против нее все начинает складываться один к одному.

Относительно одновременная смерть старого поколения вроде бы не могла что-то кардинально изменить в политической жизни страны. Есть наследники, подхватившие знамя и кресло в Палате, то есть сменились только лица у власти. Система осталась неизменна. Однако в этот раз это было уже не так, потому как теперь у Палаты не стало даже призрачного преимущества в военной силе. Тонкость — у объединенной Палаты. А Палата никогда, даже на словах, не была единой, не говоря уже об общих боевых отрядах. То есть на самом деле там был не баланс, а разверзлась пропасть. Поэтому когда в "третьей силе" случилась схизма, порожденные ею "обломки" в поисках возможного защитника стали в первую очередь присматриваться к Министерству, а не к альянсам Пастонов и Милдфордов. Более того, присматривались не просто так, поскольку вскоре появились "перебежчики". И в Министерстве подарок судьбы — возможность взять поводок в свои руки — оценили по достоинству. Таких лордов разве что не облизывали: знания, артефакты, деньги, женщины, должности… Барти Крауча-старшего того же вспомнить для примера хотя бы. В общем, "все для вас и… для нашей пропаганды".

Большинство лордов, сейчас заправляющих в Палате, родилось в середине девятнадцатого века. Почти для всех них, воспитанных в духе еще более старых времен, было очень сложным хотя бы просто допустить, что у какого-то там министерского отребья могут быть свои, отличные от их интересы. Но, похоже, даже до самых упертых со временем дошло, что у них появилась ненулевая вероятность того, что, не нарушая принятых когда-то магических клятв, уже не Палата будет как хочешь вертеть Министерством, а Министерство будет через своих "ручных" лордиков вертеть Палатой. Чего допустить никак нельзя, так как это означает автоматический смертный приговор для всех оставшихся "лоялистами". Перебьют в мгновение ока, и никакие защитные механизмы, вроде кооптирования новых, покорных "парламентариев" в свой состав, не спасут — просто не успеют!

Меньшая же, самая мудрая часть, отдавала себе отчет в том, что мир меняется и нужно что-то менять. И меняла его. Судя по графикам, медленное, осторожное сближение и взаимопроникновение двух альянсов и Министерства (на низовом уровне) началось уже сто лет назад как. Вот только даже самые умные не осознавали, как именно и насколько быстро меняется ситуация. Реалистичному мышлению мешало то, что раньше, в "благословенные времена" вопрос всегда решался просто и быстро. "Есть проблемы с министерскими? Надо убить всех министерских и нанять новых!" Вот только сейчас, при неравенстве сил (даже если не брать во внимание другие последствия такого шага) лордам нападать на Министерство стало самоубийственным делом. Открытое объявление войны приведет к уничтожению большей части старой аристократии аристократией новой. Ведь право на самооборону им все же оставили.

А ведь еще не следовало забывать того факта, что хотя Магическая Британия и была островным государством, но остров этот не плавал на черепахе в безбрежной пустоте. Поэтому воевать приходилось с осторожностью, чтобы не оказаться с парой десятков бойцов перед очередной, от горизонта до горизонта волной иноземных захватчиков. Как это уже бывало не раз и не два в истории Британии.

В общем, для понимающего человека ситуация у лордов выглядела печально. Ничего не делать — медленно проиграть, сделать что-то — и ввязаться в войну, в которой ослабленного победителя растопчут чужаки. Оба варианта — безнадежные. А тут такой удобный раскол у "третьей силы". "Это же совсем другое дело, если на Министерство нападет кто-то другой! А еще лучше, если этот третий не нападет на Министерство, а само Министерство нападет на него! В таком случае внутренние противоречия Министерства сыграют ослабляющую роль, а не сплотят, как в первом варианте".

Так как в условиях возможного объединения третья сила из полезного и удобного инструмента превратится в прямого противника и возможного предателя, Пастоны и Милдфорды без всякого стеснения воспользовались расколом в "молодом" альянсе. В итоге война вроде бы шла между Волдемортом и Дамблдором (вот уж кто настоящий гений, "подобравший" сироток и направивший их сражаться за Высшее Благо), а страдали при этом в основном министерские. Весьма показательный "парадокс": несмотря на всю, хм, консервативную, назовем ее так, риторику, именно полукровки и магглорожденные сражались в рядах Волдеморта. А против были вполне себе чистокровные волшебники. Просто это были другие чистокровные волшебники. Те, кого, по мнению Палаты, можно и нужно было бить.

Собственно, именно негласной поддержкой Палаты и можно объяснить, что Волдеморта, несмотря на всю его харизму и личную силу, не удавили прямо "в колыбели". Информация, от магических ритуалов древности до "кто есть кто в этом мире", необходимая для нормального политического прогресса. Ею обладает хорошо если один из тысячи, и просто так ею не делятся. Связи на континенте. Деньги на наемников, вроде моего испанского крестного. Артефакты. Неприкасаемость от аврората, наконец, кто ее мог обеспечить?

Правда, тут не стоит обманываться. Поддержка эта была оказана не от доброты и невероятной широты душевной: "брат, мы за тебя горой встанем!", а предельно утилитарно: "да, мистер, вы — враг, и помогаем мы вам только для того, чтобы вы сдохли попозже, унеся с собой побольше других наших врагов!" Схема была отработанная, вот только в этот раз Палата просчиталась.

Привычный способ решения проблем сработал не так, как всегда до этого. Да, сначала, как и раньше, Министерство спрятало голову в песок, позволив старым семьям с помощью Волдеморта и Дамблдора проводить "прополку". Однако очень скоро во главе встали совсем другие люди, и политика Министерства изменилась. На "феодальную усобицу" оно отреагировало уже вполне естественным для централизованного государства образом: увеличением аппарата принуждения и чистками, направленными на то, чтобы сделать этот аппарат преданным именно Министерству. Тем более, что во все века все "неудобные" потери победители традиционно записывают на совесть побежденных.

Где-то десять лет неспешной, очень неспешной войны — волшебников тупо мало для считающейся нормальной в нынешнем веке бойни с единым фронтом поперек континента и десятками тысяч убитых бойцов в час — потребовалось Министерству, чтобы побороть последовательно свои удивление, недоверие, робость и сомнения. Однако к восьмидесятому году оно решило все свои внутриполитические проблемы, а заодно настолько уверилось в собственной мощи, что… А дальше уже опять только мои догадки. Скорее всего, это был ультиматум Палате: "или война здесь и сейчас, или вы заканчиваете с поддержкой своих марионеток".

Судя по дальнейшим событиями, ультиматум частично был принят, так как очень скоро война закончилась. Один сильнейший волшебник погиб, а другого, "победителя", осыпали постами и наградами (важностью которых не стоит обманываться; Амбридж всем заинтересованным лицам весьма наглядно показала, что важно не то, какие законы принимаются, а то, как они исполняются). Ну а "ужасных темных магов, десять лет державших в страхе всю страну" переловили за каких-то несколько дней. А дальше произошло то, что очень емко в начале девятнадцатого века охарактеризовал один юрист: "Это намного хуже, чем преступление. Это ошибка". Участвовавших на стороне Волдеморта лордов осудили и посадили в Азкабан.

Казалось бы, "а че такого-то?" Тут для осознания уникальности произошедшего следует немножко копнуть систему местного судопроизводства. Законов в Магической Британии много. Право — прецедентное (Эрни, вон, который год мне рассказывает про самые любопытные случаи). Судопроизводство — состязательное. Пока ничего необычного. Необычным было следующее. Хотя формально, по закону, лорды оставались такими же людьми, как и самый распоследний магглорожденный, то есть должны полностью повиноваться решениям министра и его суда (для чего это было сделано, я так и не понял: для красивого "мы создаем законы, которым подчиняются все, даже мы сами"? Слизали с магглов с их Королем-в-Совете? Или для того, чтобы ответственность за воплощение в жизнь непопулярных законов падала на министра, а не на Палату?), реально общество все еще оставалось сословным.

Аврорат мог только задержать нарушающего закон лорда. А потом — в бессилии скрипеть зубами, так как ни одного прецедента хотя бы ареста волшебника с перстнем лорда не было. Ведь лорды традиционно оставались абсолютно неподсудны, неприкосновенны и еще много и много всяких очень приятных для них "не". В меньшей степени это работало и в отношении их родственников.

Восемьдесят первый год все поменял. Теперь и суд был министерский, а не "внутри себя Палата порешала". И суровый приговор вынесло Министерство, а не дальние родственники "поняли и простили". И посадили в министерскую тюрьму, а не под домашний арест — максимально возможное до этого наказание для сильно замазавшихся лордов. И что самое дикое, Палата со всем этим торжеством закона над сословными границами… молча (или не молча, а что-то там для себя выторговав) согласилась. Чего делать было категорически нельзя!

Ведь наверняка не только высоких министерских чиновников, но и последнего мойщика полов тут же посетили мысли следующего содержания: "А на что еще лорды так же молча готовы согласиться? А может, в следующий раз стоит спрашивать не разрешения, а "прощения" постфактум? Или… вообще спрашивать не нужно? Тогда зачем эта Палата нужна, когда все законы уже давно приняты? И зачем нужны все эти люди, которые занимаются неизвестно чем, и при этом — астрономически богаты, но слабы? Может, им следует поделиться с теми, кто беднее?"

Собственно говоря, мои приключения в суде были из этой же серии. Лет тридцать назад никому и в голову даже не пришло бы меня судить. "Кого? Лорда? За дуэль?! За контрабанду? Отличная шутка, мистер, продолжайте…"

Ну да ладно. Это все история. Возвращаемся к главному вопросу: какие же планы мне строить на будущее, и почему теперь, после получения испанского архива и его анализа, я должен испытывать жгучий стыд за свои прошлые мысли?

Ответ очевиден.