Диктатор (джен)

— …ас очнется. Крэбб! Открой глаза! Это приказ! — услышал я.

Помимо своей воли открыв глаза я осознал, что: а) я все еще жив, б) глазам больно и в) где-то совсем рядом со мной находится Волдеморт, так как только его приказам сопротивляться я был не в состоянии. Собственно, долго искать Темного Лорда не потребовалось, так как почти сразу режущий отвыкшие глаза яркий свет заслонило лицо Темного лорда, что-то внимательно ищущего на моем лице.

— Ыо? — прохрипел я вопросительно.

Темный Лорд уже пристально, но не холодно, как он любит, посмотрел на меня, повернул голову, отдал кому-то приказ "работай дальше", развернулся и ушел.

Теперь, когда Волдеморт больше не приковывал к свой персоне все мое внимание, я смог сосредоточиться на себя. Тело передало в мозг пакет ощущений, что ему всему-всему очень плохо и оно, побитое, лежит на чем-то мягком. Глаза же транслировали в мозг картинку весьма знакомого помещения.

"Ну, потолок я вижу. Боль — чувствую. Значит, пусть и не здоров, но, хотя бы, жив!" — с долей радости подумал я. Ведь, если подумать, моя история легко и просто могла закончится прямо там, в лесу. — Но не закончилась, и это — хорошо. Теперь еще бы понять, что пришло в голову Волдеморту, и как мне оправдываться, чтобы не наказали?"

Как ответ на вопрос потолок снова загородило, но в этот раз уже очень смутно знакомое лицо. Голова работала почему-то медленно, как плохо смазанный или давно не использованный механизм, но я, сосредоточившись, все же понял, что лицо это принадлежит колдомедику, который лечил меня в прошлый раз после особо "удачного" опыта Волдеморта.

— Опишите ваши ощущения, — без всякой прелюдии профессионально равнодушным тоном спросил волшебник. — Где болит?

Слова "а что, магией уже нельзя?", так и остались у меня на языке. Все что можно было сделать без моей "активации", наверняка уже и так сделали. С таким заказчиком-то…

— Т-хх, — хрипло прокаркал я, и мне тут же протянули стаканчик с чем-то тонизирующим. — Так везде, — уже нормально произнес я, смочив горло, — у меня болит везде.

— Это — естественно. Вы попали под боевое проклятье, получили серьезные раны, а после — еще и аппарировали, чем серьезно усложнили дальнейшее лечение. Но где болит сильнее всего? Руки? Ноги? Голова? Где-то внутри? Где именно?

— Так. Сейчас, — я сосредоточился на сигналах, что посылало мне мое бедное, изрубленное тело. — Хм… Наверное… Где-то…

— Не можете точно сказать, укажите пальцем.

— Да. Вот… Уйарх! — полузарычал-полузастонал я от внезапно пронзившей меня резкой и сильной боли. Оказалось, что та боль, что терзала меня до попытки пошевелиться, на самом деле не терзала, а ласково царапала. Зато сейчас… Впрочем, в этом мире к боли мне было не привыкать. Так что, привычно сосредоточившись и слегка отгородившись от ощущений, я переместил руку и указал на один из самых ярких комков.

— Вот здесь-ш-ш-ш, — а вот сдерживать шипение я не мог. — Потом вот, ай-у-у-я, тут! Поттер, твар-р-рь! У-у-у!

— Не дергайте так конечностями. Плавно и аккуратно. Словно варите зелье у Снейпа. Вот здесь? — колдомедик аккуратно прикоснулся волшебной палочкой к какой-то точке у меня на груди. — Здесь болит сильнее всего?

— Здесь нет.

— А там в глубине?

— Нет.

— А здесь.

— Здесь слабее. Но все равно не так сильно.

— Вздохните глубоко!

— Ш-ш-ш!

— Да. Больно. Понимаю. Насколько больно?

— Все равно не так.

— Хорошо. Ясно. Тогда процесс у нас будет следующим…

То ли возраст, как бы смешно это не звучало в семнадцать лет, незаметно подкрался, то ли намек от, мать ее, Магии это был, то ли Поттер действительно слишком силен, то ли, как предположил колдомедик, это аппарация произошла ну очень невовремя и усугубила, то ли сыграло все вместе или в произвольном сочетании, но факт остается фактом. В этот раз мое выздоровление шло как-то не по-волшебному медленно и печально.

Так как обезболивающие принимать мне было нельзя, лечение оказалось очень болезненным. Зато, хех, весьма и весьма недешевым. Зелья прописали редкие, и сварены чтобы они были, желательно, мастером, плюс из реагентов качества, как минимум, выше среднего. Тут я уж было настроился рухнуть в финансовую бездну (потому что в яме я уже и так находился), но Петтигрю меня приятно разочаровал. Оказывается, благодаря доброте и участию Лорда лечение пострадавших в бою упивающихся шло за счет "общака".

В доброту и участие Волдеморта мне, как человеку весьма в теме, поверить было сложно. Зато в простой, циничный расчет — "если своих бойцов не лечить, они быстро кончатся" — запросто. Тем более, учитывая, что часть реагентов поставляется по себестоимости самими упивающимися, а мастер-зельевар — свой и всегда под рукой, стоила эта "доброта" Волдеморту не сильно уж заоблачных сумм. Как бы там ни было, но отказываться от "соцпакета" я, конечно же, не собирался. Да и если бы даже в долг лечили — тоже не стал бы. Даже в мире магии здоровье дело наживное гораздо сложнее, чем деньги.

Первые две недели мне пришлось пластом пролежать в своей кровати в убежище Волдеморта, а очень недовольный Хвост был приставлен за мной ухаживать. Да, у волшебников труд медсестры, несомненно, заметно легче и проще, чем у магглов. Ту же испачканную постель за больным сделать чистой — всего-то палочкой взмахнуть. Но приятной ее все равно назвать было сложно, поэтому Хвост входил ко мне перманентно насупленным, на вопросы отмалчивался, а на просьбы — гаденько ухмылялся. Ну а так как я тоже был далеко не в самом радужном настроении, и сдерживал себя с трудом и не всегда — до конца, отношения с Петтигрю ощутимо охладели.

К началу третьей недели колдомедик дал осторожное разрешение потихоньку двигаться и колдовать, так что я смог обихаживать себя сам. Но еще до первой самостоятельной уборки, как только Волдеморт услышал, что я ограниченно дееспособен, меня потащили на разбор нашей со Снейпом ссоры. Скидку на плохое самочувствие, так отлично работавшую в моей прошлой стране (и не работающую больше нигде), мне, естественно, никто не сделал.

Впрочем, если Снейп, пользуясь плохим самочувствием, хотел меня на чем-то подловить, то он безнадежно опоздал. Ориентировочно, недельки на две так. Времени на подумать, что и как отвечать на его обвинения, благодаря Поттеру, у меня оказалось в достатке. Собственно говоря, ничем другим заняться, кроме как думать, я и не мог. Поэтому, к началу разговора в голове — "Эх! Хорошо быть окклюментом!" — как в простенькой компьютерной игре, у меня были на пять-шесть уровней в глубину расписаны все реально возможные "ветки" развития диалога.

Наверное, именно поэтому они мне так и не пригодилось.

Снейп не придумал абсолютно ничего нового и просто повторно озвучил все те же вопросы, которые задал в прошлый раз в лесу. "Видимо, у него со свободным временем на размышления все оказалось не так, хех, "здорово", как у меня."

— …Ну же, лорд Крэбб. Отвечайте. Или вам него сказать?

— Почему? Есть. Все очень просто, мистер Снейп. Год назад церковь попросила меня убить Дамблдора. Так что, по любому, Дамблдор той ночи бы не пережил. Не вы, так я бы его убил.

После долгой паузы, оправившийся от удивления Снейп только и смог, что попытаться меня поддеть:

— Тогда почему же вы медлили, лорд Крэбб?

"Слабенько, Снейп, слабенько!" — подумал я и ответил. — Очень просто. Зачем делать самому, если за тебя могут сделать другие? — совершенно искренне произнес я. Лицо Снейпа от такой моей простоты на миг перекосило. — Да и такую славу мне, пока, не потянуть… — "Ну а теперь настала моя очередь!" — Мне Хвост так и не сказал, что было дальше. Но раз уж вам, мистер Снейп, стало не нужно дальше притворяться, вы этого говнюка гриффиндорского, наконец, кончили?

Снейп, естественно, даже ресничкой не дрогнул, но в его глазах без всякой легилеменции можно было прочитать обещание семи казней египетских.

— Нет.

— Не-е-ет? — нарочито удивился я. — А почему? Впрочем, так даже лучше! Я сделаю это своими собственными руками! Он мне за каждую царапинку, за каждую капельку крови ответит! — прорычал я.

Нельзя сказать, что я был на сто процентов неискренен. Уж слишком свежими и неприятными были воспоминания, чтобы не позволить себе хотя бы помечтать крепко пожать очкарику горло. Поэтому Снейп мою актерскую игру оценил на "А+" и тут же бросился спасать своего любимого Поттера.

— Повелитель? — с вопросительной интонацией обратился к Волдеморту "Полупринц".

Темный Лорд не подвел. Тут же накинул на меня очередные кандалы запрета, которые на самом деле были, скорее, спасательным кругом.

— Ученик. Я запрещаю тебе убивать Поттера.

— Но почему? — простонал я. — Может…

— Ученик? — с угрозой в голосе удивился Волдеморт.

— Да, повелитель, — тут же исправился я.

— Он — мой. Только я могу его убить, — после напряженной паузы все же решился объясниться Темный Лорд.

— А когда? — с нетерпением в голосе спросил я.

— Его время еще не пришло. Смерть Поттера должна принести мне максимальную выгоду.

— Жаль… А в качестве самообороны может…

— Ученик?

— А пытать? — с надеждой в голосе произнес я.

— Ученик!

— Да повелитель! — с тяжким вдохом примирился с приказом я. — Знал бы Поттер, что Темный Лорд его защищает, последние мозги вытекли бы от удивления… — буркнул я под нос, но Темный Лорд меня, естественно, услышал.

— Иди к себе!

На этом обсуждение подозрений Снейпа и судьбы Мальчика-который-выжил закончилось.

Неприятный осадок от тяжелого разговора смыл визит брата, который, наконец-то, поведал мне свежие новости.

Новый министр магии, им, как и в каноне, стал Руфус Скримджер, до упора закрутил гайки. Снейп, Малфой-младший и я были объявлены во всемагобританский розыск. Даже листовку уже напечатали (брат одну принес), колдографию для которой использовали снятую во времена Турнира Трех Волшебников. Другой, похоже, не нашлось.

Отношение ко мне в Хогвартсте (если скомпилировать рассказы друзей, наносивших летние визиты знакомым и приятелям и расспрошенных братом), после всего случившегося, можно было назвать… в среднем не изменившимся. Пока, во всяком случае. Репутация на Слизерине ожидаемо подросла. Гриффиндор, также ожидаемо, меня проклял. Рейвенкло было все равно. Дамблдора они не особо жаловали за его негласную политику ограничения доступности знаний. Родной факультет… Родной факультет взял паузу и, как передал мне староста Макмиллан, "ждет моих объяснений". Он их, конечно же, получит. Какие нужно.

В общем, можно сказать, легко отделался. Как все бы дружно возненавидели меня, если бы налетчиков не удалось удержать в руках, и они пошли бы "развлекаться" в общежития факультетов, даже представить страшно. Мне же, в конце концов, тут еще жить и жить. Как с этими, повзрослеющими в будущем детьми, так и с их родителями.

"Если и те и другие доживут," — мелькнула у меня в голове печальная мысль. А каждый погибший маг — это плюс один к счету долга Хельге Хаффлпафф. — Хм-м-м… Если дети не будут бузить, то и родителям не придется суетиться сверх меры. Попробовать распространить прошлогоднюю практику на весь Хог? Пошлют? Да. Но! Но. Это простого меня. А если я стану не таким простым? Может, мне все же затребовать себе должность префекта? Думаю, следующий директор Хогвартса, несмотря на всю изжогу, отказать не сможет… Зато защищать школоту от того, что будет твориться в Хоге следующий год (по большей части — от самой себя) станет ощутимо проще. Но время!.. Или же, наоборот, пустить все на самотек? Люди добра не помнят, и им нужен запоминающийся плохой пример. А если совместить? Вопросы-вопросы…"

Поданных в розыск, естественно, искали. Через это не избежал внимания магической Фемиды и наследник рода Крэбб. В мэнор к Уэйну искать меня приходили и "стражники", и "ударники", и авроры. Последними командовал лично Джон Долиш — преданнейший цепной пес Министерства. Не найдя меня насели на брата. Несмотря на то, что по магическим законам Уэйн как бы еще не достиг возраста полной дееспособности, моего брата попытались допросить с веритасерумом. Понятное дело, что допустить такого было нельзя, и Уэйну пришлось проявить какие-то просто невероятные навыки дипломата, чтобы избежать "химии".

Не успел я порадоваться, что все закончилось хорошо и отпустить брата домой, как нас вызвал к себе Темный Лорд. Волдеморт почему-то заинтересовался таким удачным решением проблемы с аврорским произволом.

И, как оказалось, не зря.

Чем больше Темный Лорд задавал брату вопросов, тем все более нервными и медленными становились ответы брата. Настолько, что даже меня ситуация начала настораживать. Настолько, что когда Волдеморт прибег к легилеменции, я не дернулся защитить брата. Результат… Увы, печальный. Волдеморт, привыкший видеть в людях только плохое, в очередной раз оказывается абсолютно прав.

Как оказалось, что все дело не в каких-то там внезапно открывшихся в брате невероятных навыках дипломатии. Все гораздо проще и грустнее. Брата авроры банально завербовали.

Так как жрать у нас в мэноре было нечего, а я — пропал, Уэйну, чтобы тупо не помереть с голоду, ничего другого не оставалось, как отправиться к своим маггловским родственникам. Вот только одного нюанса он не учел. В поместье можно было попытаться отсидеться, отболтаться или отбиться. Мэнор некроманта — это тот самый редкий случай, когда стены родного дома действительно помогают. На крайний случай, можно было "запереться" и на допросе гордо молчать. Но вот когда вокруг твоя старая семья, с которой ты прожил всю жизнь, а авроры без каких-либо намеков прямо и откровенно дают выбор между: "или мы сотрудничаем, или мы слишком поздно пришли, не успев спасти магглорожденного волшебника и его семью нападения упивающихся…" В такой ситуации отмолчаться неопытному человеку крайне сложно. Да и опытному… Шантаж веками применялся и продолжает применяться именно потому, что его эффективность заметно выше нулевой.

Вот и Уэйн не стал исключением из этого правила. Брат сломался и "пошел на сделку со следствием". Вынужден был дать магическую клятву, что как только он узнает, где находится Тот-кого-не-называют или лорд Винсент Крэбб, то при первой же возможности сообщит в Аврорат лично Долишу. Причем авроры были не дураки, так что отсидеться тоже было нельзя. Цели следовало активно искать...

Постфактум, подозрения Волдеморта виделись вполне закономерными. Если подумать, то уж слишком невероятным выглядело такое поведение авроров. Боевики из Лютного и наследники старых семей на допросах только так раскалывались, а тут сопляк «отболтался». Да и вопрос доверия. Это мне, со скрипом и многими если, Темный Лорд еще мог поверить на слово, принимая во внимание мои "дарования" в области общения с бюрократией. Все же я своими естественными привилегиями пользоваться и умел, и не стеснялся. Да и язык у меня, банально в силу реального возраста, работал получше, что особенно заметно на фоне брата. Все оно к одному в общем… но только постфактум! А Волдеморт догадался сразу.

«Вот поэтому он Темный Лорд, а ты — шестерка у него на побегушках!» — поддел меня внутренний голос.

«Да. Согласен. Очередной мне, очень полезный, урок. Грустно, но верить нельзя никому…» — согласился я с ним.

Результат был закономерным. Только невероятно хорошее, благодаря смерти Дамблдора, настроение Темного Лорда спасло Уэйна от смерти. От смерти, но не от наказания, так что всю следующую неделю в свободное время мне пришлось ухаживать за братом, приземлившимся после круциатуса Волдеморта на соседнюю с моей койку. Да и после покидать убежище ему было запрещено.

Видя нашу покорность и отсутствие негатива (и я, и Уэйн, в слух согласились, что отделался брат, по сути, легким испугом) опытный в избегании выполнения магических клятв Темный лорд чуть позже пояснил свои действия: "Когда мы заберем министерство, Долишу, если он выживет, твой брат сообщит, где тебя и меня видел. А пока он не в силах бегать и искать!"

Осознание того, что Волдеморт это подземелье контролирует полностью, и трепаться в нем не нужно — слабый бонус к полученному уроку. Но, может быть, это знание спасет мне жизнь.

Волдеморт, без сомнения, знал основное правило управления детьми и солдатами. Ну а так как мы с Уэйном в некоем роде совмещали два в одном, то можно было не сомневаться, что нам найдут неприятное и выматывающее занятие.

Так и вышло.

Лодка магической Британии еще только-только начала крениться, а самые чуткие крысы уже побежали. Впрочем, это же политика, вовремя предать — значит предвидеть. Да и если на одной чаше весов лежит жизнь твоих близких, а на другой — унизительная служба, то осуждать выбравших последнее я не могу. Сам такой же. В общем, тонкой струйкой в убежище потянулись волшебники и волшебницы, мечтающие припасть к ногам Волдеморта, чтобы разменять свободу на безопасность. А привратникам и секретарем поставили нас с братом.

Естественно, и первичный грубый, и вторичный "чистовой" отборы проводили не мы. Нашей задачей было согласно полученным от "рекрутера" указаниям нанести финальные мазки в картину настроения просителя. Сначала — ласково и уважительно встретить потенциально ценные для дела Упивающихся приобретения, нарочито грубо, с оскорблением и обыском — колеблющихся и сомневающихся. Далее — узнать имя, фамилию, цель визита. Причем важно было чтобы ответы претендента не только не разошлось с передаваемыми нам «рекрутером» данными, но и чтобы тон совпал с тем, каким он должен быть по смыслу. После — подержать часа два-три, чтобы кончилась возможная оборотка, параллельно продолжая подготовку: кому-то вежливо подать напитки с закусками и развлечь легкой беседой, а кого-то — поставить носом в стену и рассказывать, сколько таких как он отсюда вынесли по частям. Для особо крепких даже устраивали шоу — выносили из кабинета Темного Лорда обезображенный труп, после чего приглашали войти. В большинстве случаев это был "дежурный реквизит". Но случалось и так, что сквозь все этапы проверки просачивался шпион или дурак. Шпион — все понятно, а дурак — это тот, кто с Волдемортом пытался торговаться или угрожать неудовольствием покровителей из Палаты Лордов. Тогда задачи проводить предыдущего посетителя и напугать следующего естественным образом пересекались.

Забурчавшего было по первости от такого креатива Уэйна я раз и навсегда осадил: "Не нравится таскать чужие трупы? Лучше радуйся, это не твой!". Больше проблем с излишней чувствительностью брата не возникало. В общем упившийся успокоительными зельями до полубредового состояния Уэйн спокойно рубил трупы, я изводился осознанием другого факта. Если посетитель окажется убийцей, отправившимся за головой Волдеморта, то мы с Уэйном просто смертники. Барашки на веревочке, которые прекращением своего блеяния сообщают охотнику, что появился тигр.

Конечно, совсем секретные дела обсуждались без ведущего записи секретаря (магия — магией, а подписанный кровью компромат — компроматом), но общую картину составить было можно. Итак, кто же шел на прием к Темному Лорду? Совершенно разные люди и нелюди. Главари мелких банд, жаждущие стать главарями банд крупных. Не признающие власть вожака стаи оборотни-изгои. Полулегальные нищие торговцы Лютного, мечтающие стать уважаемыми лавочниками Косого. Ватаги поисковиков и добытчиков ингредиентов, промышляющих в заброшенных мэнорах и волшебных лесах, которых крайне утомили "ножницы цен". Безумные изобретатели, видящие себя признанными гениями. Пострадавшие от произвола Стражи или Ударного отряда. Недовольные судом Дамблдора. Грезящие о карьерном росте мелкие клерки министерства. Алчущие мести. Полу и четвертькровки, желающие выслужить себе полноценное гражданство. Хитрецы, собирающиеся половить рыбку в будущей мутной воде. Были даже гномы! Оказывается, в Магической Британии где-то на северо-западе Шотландии уединенно проживает их небольшая община. Но больше всего было тех, кто хотел остаться при своих. Своих жизни и здоровье, жизни и здоровье своих близких, своей должности в министерстве, своем бизнесе…

Глупо было не пользоваться подвернувшимися возможностями, так что с некоторыми из посетителей я, с разрешения Темного Лорда, имел длительные откровенные беседы, результаты которых пополнили мою картотеку кое-какими занятными фактами. И, что неприятно, иногда факты эти кое в чем противоречили испанским данным. Пусть в мелочах, но… дьявол-то, как известно, именно в них и кроется.

Между делом с одним из мелких торговцев удалось договориться о поставках еды в обход неудовольствия Палаты Лордов. Для современного маггла — дикая и непонятная проблема. "Не продает один магазин, продаст второй, третий или пятый." Вот только в маггловский магазин домового эльфа не отправишь и галеонами не расплатишься, а на относительно небольшом и давно уже поделенном рынке пищевых товаров Магической Британии нарушать установившиеся правила торговли никто не хотел. Вот и пришлось договариваться совсем уж с мелким (читай — никому неинтересным) человечком.

Спустя некоторое время я все же отважился задать Темному Лорду опасный вопрос. Со всем политесом, конечно, но смысл "не слишком ли мелких просителей приходится принимать самолично?" как не смягчай, неприятнее не становится. Волдеморт поморщился, но честно объяснил, что иметь свои глаза, уши и руки полезно на всех уровнях. Иногда даже какой-нибудь последний помощник подметальщика в Министерстве или нищий из Лютного может принести пользу несопоставимую с мизерными на них затратами.