Лихорадка (гет)

Скарлетт часто оставляла детей у Мелани. Так у нее переставала болеть голова от воплей Мэдж и ее бесконечных проказ, появлялась возможность уделить больше времени Минни, а вечером она могла прийти к золовке как к себе домой и забрать сына с младшей дочерью, попутно увидевшись с Эшли и обменявшись с ним улыбками и дружескими фразами. Мелани была только рада — она обожала детей и собирала их вокруг себя, одаривая любовью и лаской всех без разбора. Помимо родного сына и племянников миссис Уилкс часто занималась с детьми Сьюлин — шестилетней Эллой Лориной и четырехлетним Томом. Сьюлин, беременная третьим ребенком, беззастенчиво пользовалась добротой Мелли и доверяла отпрысков ее попечению, за что Скарлетт не раз открыто упрекала ее. «Дорогая, но они твои племянники, а значит, все равно что и мои», — с улыбкой мирила сестер Мелани. Чего Скарлетт не могла понять в ней, так это безграничной, неиссякаемой любви к детям. «Одному Богу известно, что Мелли находит в этих маленьких сопливых созданиях, которые к тому же шумят и балуются, — думала она. — Если бы это были ее дети, я бы посмотрела, как она радовалась бы такому их количеству».

Июньским вечером во дворе дома семейства Уилкс дым стоял коромыслом. Уэйд и Бо, схватив найденные в саду палки, изображали бой на мечах. Мэдж, взобравшись старшему брату на закорки, громко командовала им, как заправский генерал. Маленький Том Кеннеди, до смешного похожий на отца, зайцем прыгал возле них и неистово хлопал в ладоши от восторга, болея то за Бо, то за Уэйда. Его старшая сестра, с которой они были на одно лицо, скромно сидела на скамеечке, болтала ногами в белых туфельках и улыбалась, наблюдая за мальчиками. Мелли стояла тут же и радостно смеялась, не забывая следить, чтобы дети не навредили друг другу. Скарлетт, едва увидев эту идиллическую картину, крикнула им:

— Уэйд, Мэдж, а ну прекратите баловаться! Уэйд, опусти сестру на землю, мы сейчас пойдем домой.

Растрепанный, раскрасневшийся, запыхавшийся Уэйд так и застыл с палкой в руке, а из-за плеча у него выглядывали темные кудряшки и два нахальных зеленых глаза.

— О, Скарлетт, пусть они побудут еще немного! — заулыбалась Мелли. — Хотя бы до ужина, а потом ты заберешь Уэйда и Мэдж домой.

— Нет, если они так бесились, то потом не будут спать полночи, — решительно возразила Скарлетт и подошла к компании. — Уэйд, тебе уже не пять лет, пора быть серьезнее. Сестра смотрит на тебя и ведет себя как попало, сколько раз можно говорить одно и то же?

Уэйд замялся и виновато опустил глаза, но тетя Мелли пришла ему на выручку и ласково обняла за плечи:

— Ну что ты, дорогая, наш Уэйд очень серьезный, умный и воспитанный мальчик. Но надо же иногда и повеселиться, правда?

Племянник улыбнулся ей, и тут Скарлетт обнаружила, что Мэдж, воспользовавшись моментом, куда-то улизнула.

— А где Мэдж? — заволновалась она, оглядываясь по сторонам. — Эта негодница только что была здесь!

— Она побежала в сад, тетя Скарлетт, — спокойно сказал Бо. — Не бойтесь, с ней там ничего не случится.

— Мэдж! — Скарлетт громко звала дочь, отправившись на ее поиски. — Мэ-эдж! Где бы ты ни пряталась, быстро выходи! Нам пора домой, не то Мамушка тебя накажет!

Ответа не последовало. Скарлетт прекрасно знала, на какие выкрутасы способна Мэдж — прямо сейчас она прячется за каким-нибудь кустом и тихонько хихикает, глядя, как мать ищет ее и не находит себе места. Когда она ее поймает, то отшлепает за хулиганство от всей души, но прежде надо найти девочку. «Мать Пресвятая Богородица, она когда-нибудь добалуется до беды, а отец на пару с Мелли ей потакают, — беспокоилась Скарлетт. — Наказание Господне, а не ребенок».

Когда никто не мог отыскать Мэдж снаружи, и ее мать уже еле держалась на ногах, воображая, что дитя выбежало на улицу и угодило под колеса экипажа, маленькая авантюристка спокойно сидела на диване в гостиной и за обе щеки уплетала ягоды из тарелки, оставленной на низеньком столе.

— Мэделин-Соланж! — гневно закричала на нее Скарлетт, ворвавшись в дом. — Ты переходишь все границы! Быстро домой!

— Нет! — упрямо замотала головой девчушка.

— Я сказала, ты пойдешь со мной! Сейчас же! — мать отняла у нее тарелку с ягодами и убрала подальше. — Никогда так больше не делай!

— Не пойду домой, не пойду! Я буду у тети Мелли!

— Мэдж, ты нас очень напугала! — воскликнула подоспевшая на звуки ссоры Мелани. — Зачем ты убежала?

— Затем, что она непослушная маленькая бандитка, вот зачем! — метала гром и молнии Скарлетт. — Клянусь, если это продолжится, я однажды ее выпорю, и плевать на мнение Чарли!

— Не надо так, дорогая. Мэдж все поймет и больше не будет заставлять нас волноваться за нее, правда, моя хорошая?

— Вы все ее балуете, — фыркнула Скарлетт. — Она только наглеет от хорошего обращения.

Мэдж лишь довольно улыбалась перепачканным в ягодном соке ртом. В лице тети Мелли она получила еще одного превосходного защитника и союзника против злющей мамы, у которой в постоянном обиходе было всего несколько слов: «домой», «немедленно прекрати», «быстро все убери», «ничего ты не получишь» и «выпорю».

— Может, вы все-таки останетесь на ужин? — робко предложила Мелани. — Я отправлю с Дилси записку для Чарли, чтобы он вас не терял.

— Нет, Мелли, мы пойдем, — отказалась Скарлетт. — Достаточно хлопот на сегодня.

— Тогда будь любезна, дорогая, пригласи Эшли к столу. Он работает на заднем дворе и, похоже, совсем забыл о времени.

Скарлетт встрепенулась и охотно согласилась выполнить просьбу золовки, тут же утратив решимость поскорее увести расшалившихся детей домой. Эшли она нашла быстро — он строгал доски возле сарая, закатав рукава рубашки до локтей.

— Эшли! — она летела к нему по траве почти бегом, невесомо. — Эшли, я так рада вас видеть!

Эшли отложил рубанок и, улыбаясь, обернулся к Скарлетт.

— Скарлетт! Я тоже очень рад встрече, — он галантно поцеловал ей руку, от чего у Скарлетт по телу прошла легкая, еле приметная, но такая приятная и волнующая дрожь.

— Я пришла за детьми, но Мэдж ни в какую не хочет идти домой, — с улыбкой щебетала она так, будто искренне умиляется проделкам Мэдж. — Ей так нравится у вас, и Уэйду тоже.

— Да, я слышал, как весело им было сегодня, — рассмеялся Эшли, и на его щеках заиграли ямочки. — Дети это счастье, Скарлетт.

«Он так любит детей! А ведь я не как Мелли, я могла бы родить ему много детей — мальчиков и девочек. И все они были бы хорошенькие, умненькие, славные, как Минни и Бо», — с сожалением подумала Скарлетт.

— Отрадно видеть вас счастливой, Скарлетт, — продолжал тем временем Эшли. — У вас с Чарли такая чудесная семья, что другой невозможно себе представить. Я всегда от всего сердца желал вам добра, и мне радостно знать, что ваша жизнь сложилась хорошо.

— О, Эшли, — Скарлетт погрустнела и потупила взор, — если бы все было так, как кажется…

«Если бы я только могла намекнуть ему, что мы с Чарли уже три с лишним года не муж и жена в полном смысле слова, — сокрушалась она про себя. — Он ведь ревнует, наверняка ревнует и не знает, что я верна ему!»

Эшли подошел к ней ближе, взял за руки и проникновенно заглянул в глаза. Скарлетт почувствовала слабость в ногах и сладкий трепет в груди. Как прекрасен был Эшли в эту минуту! Как близок и как далек одновременно! Как красиво переливались золотом и серебром его волосы в мягких лучах клонившегося к закату солнца, как чисты и прозрачны были глаза!

— Скарлетт, конечно, вы счастливы, — улыбнулся он так, что у нее на мгновение перехватило дух. — Только мне кажется, что вы сами этого пока не понимаете. Но глаза не врут.

«Я счастлива, потому что рядом ты», — мысленно ответила ему Скарлетт, надеясь, что он прочтет эти слова в ее взгляде.

— Эшли…

— Вспомните, какой вы проделали путь. Я помню изморенную голодом и тяжким трудом девушку, которая была готова перевернуть весь мир, чтобы избавить себя и своих близких от нужды. У которой руки были стерты в кровь, — он развернул кверху ее белые, нежные ладони, ладони настоящей леди, как говорила Мамушка, если бы не несколько старых, едва заметных рубцов. — Которая сшила себе в поездку платье из бархатных портьер. Которая не боялась никого и ничего, но в глазах у которой было очень, очень много боли. И что же ныне? Вы улыбаетесь и смеетесь так же звонко, как много лет назад, ваши глаза блестят, словно не было всего того кошмара, словно вы не побывали в аду, словно не чувствовали голод, страх, отчаяние, тоску. О нет, вы не та же Скарлетт, что была когда-то до войны, вы стали лучше себя прежней. Вы выросли, Скарлетт, но вы сохранили ту легкость и жажду к жизни, которой навсегда лишился я. Пожалуйста, не забывайте, что этот путь вы прошли не одна.

— Я не забываю, Эшли. Я понимаю, что вы хотите сказать. Чарли мне по-своему дорог, и я благодарна ему за все, что он делал и делает для меня, но он… Поймите, ему никогда не занять в моем сердце вашего места.

Эшли порывисто, будто испугавшись этих слов, приложил палец к губам Скарлетт, заставляя ее замолчать. В его глазах отразилась настоящая мука.

— Не надо! Прошу вас, не надо.

Скарлетт повиновалась его просьбе, продолжая разговор одним только взглядом. Забыться бы и оказаться снова в Таре беззаботной шестнадцатилетней влюбленной девчушкой, слушать, как Эшли часами напролет говорит о музыке и книгах, а потом поздним вечером, стоя на коленях в молитве рядом с матерью, вспоминать его волшебную улыбку и бархатный голос.

Эшли выпустил ее ладонь из своей руки и спешным шагом направился в дом, ничего не говоря. Скарлетт, провожая его взглядом, чувствовала ноющую пустоту в груди.

* * *

В годовщину Геттисберга «старая гвардия» Атланты на протяжении многих лет проводила вечера памяти. Как правило, они проходили у Мелли, которая за неимением достаточного места принимала гостей не только в доме, но и на террасе, и во дворе. На этот раз Чарльз настоял, что вечер пройдет у них со Скарлетт, но организацию праздника по традиции доверил сестре, которую по праву считали оплотом ценностей Юга и их живым воплощением. Единственное разногласие у брата с сестрой возникло по поводу личности одного из приглашенных.

— Ретт Батлер? — удивленно спросил Чарльз, изучая список гостей. — Зачем приглашать его на вечер памяти воинов Конфедерации?

— Капитан Батлер восемь месяцев сражался за Конфедерацию до самого Аппоматтокса. Он должен быть в числе гостей, — решительно сказала Мелани.

— Ну да, когда самое пекло осталось позади, — ревниво хмыкнул Чарльз. — Хитро, ничего не скажешь.

— Чарли, как тебе не стыдно! Можно подумать, капитан Батлер причинил тебе какое-то зло.

— Он мне не нравится.

— Тогда позволь мне провести вечер у нас с Эшли и пригласить тех людей, кого мы с ним сочтем нужным, — обычно такой нежный и лучистый взгляд карих глаз Мелани стал твердым, как гранит.

Чарльз вздохнул. Обе женщины, которых он безмерно любил, в некоторых ситуациях отличались поразительным, несокрушимым упрямством, и он каждый раз был вынужден идти на уступки.

— Нет, Мелли, конечно, ты имеешь право приглашать на этот вечер, кого захочешь и посчитаешь достойным, я полностью тебе доверяю. Но давай прежде спросим мнения Скарлетт.

Скарлетт поначалу резко воспротивилась идее впустить Ретта Батлера в свой дом, но затем ей показалось, что она протестует слишком уж рьяно. Это может выглядеть подозрительно, а Чарли, судя по его хмурому взгляду, наверняка что-то подозревает. В конце концов, Скарлетт скрепя сердце дала добро на то, чтобы отправить приглашение Ретту Батлеру, при этом подчеркнув, что, будь ее воля, ноги бы этого жулика не было в ее доме.

Это имя уже набило оскомину у нее на зубах. Ретт черной тенью постоянно присутствовал в жизни Скарлетт: будто бы случайно встречал ее на улице и окликал прямо в присутствии кого-нибудь из матрон, часто ездил на лошади мимо ее дома, заходил в гости к тете Питти, невзирая на недовольство Индии, и сидел там до упора, пока Скарлетт не заглядывала к престарелой родственнице по поручению мужа. Ему нравилось провоцировать Скарлетт, он упивался ее беспомощностью перед той тайной, которой он владел. Батлер был как заноза в пальце, как бельмо на глазу, и даже то, что он перестал пить и отеки постепенно сошли с его лица, возвращая ему былую мужественную красоту, не спасало положения.

Вытерпеть этого назойливого типа в собственном доме, да еще на таком важном в глазах общества мероприятии было для Скарлетт серьезным испытанием. К счастью, Батлер опоздал к началу вечера и пришел уже тогда, когда дети возле рояля читали патриотические стихи под всеобщие слезы и вздохи умиления. Скарлетт сразу почувствовала на себе этот тяжелый, смеющийся дьявольским смехом взгляд — Ретт встал в отдалении позади всех, облокотился на бюро из красного дерева и лениво закурил сигару, с ухмылкой посматривая на чету Гамильтон. Заметив, что Чарльз в ответ смотрит на Батлера волком, Скарлетт поспешила отвлечь мужа:

— Бо такое чудо, не правда ли, дорогой?

— Да, — проговорил Чарльз, едва ли расслышав ее слова. — Меня настораживает этот Батлер. Он так смотрит на нас, будто…

— Смотрите на сцену, Чарли, — шепотом процедила сквозь зубы Скарлетт.

— Но…

— Смотрите на сцену, — она взяла Чарльза пальцами за подбородок и отвернула его голову от Ретта, для надежности закрепив сие действо поцелуем в щеку и обворожительной улыбкой.

Волна немого хохота, исходившая от Батлера, ударила ей в затылок, но Скарлетт только покрепче вцепилась в локоть мужа и пообещала себе не обращать внимания на провокации.

А провокаций, зная Ретта, она боялась. Как ни странно, этим вечером он вел себя скромнейшим образом и не встревал ни в какие дискуссии, развернувшиеся между джентльменами. Всем своим видом Ретт показывал, что ему глубоко безразличны возвышенные патриотические чувства стариков, старух и вторившей им молодежи. Единственное, что интересовало его здесь — это Скарлетт, и он особо не скрывал этого. Миссис Гамильтон, улучив удобный момент, тихонько подошла к нему и, встав к Ретту спиной, сказала:

— Батлер, нам надо поговорить.

— Я к вашим услугам, миссис Гамильтон, — вальяжно ответил тот.

— Умоляю, тише! — злобно прошипела Скарлетт и тут же одарила фальшивой улыбкой проплывавшую мимо Мейбелл. — Не на людях.

— Вы стыдитесь меня?

— Не будьте идиотом!

— В таком случае назовите время и место.

— Понятия не имею, — огрызнулась Скарлетт. — Это же вы меня преследуете, а не я вас, вот и выбирайте место сами. Только такое, чтобы нас никто не увидел.

— Что ж, сорок второй номер гостиницы «Атланта» завтра в три часа дня вас устроит?

— Завтра я не могу. Давайте на следующей неделе в среду.

— А я и не знал, что вы такая занятая женщина. Хорошо, в среду так в среду.

— А теперь катитесь к черту и перестаньте компрометировать меня своими ухмылками.

— Буду с нетерпением ждать встречи, Скарлетт, — усмехнулся Ретт.

Скарлетт увидела, что Чарльз вышел из дверей столовой и вот-вот заметит ее рядом с Батлером. Она сыграла на опережение и бросилась к нему первой, делая вид, что чем-то чрезвычайно озабочена.

— Чарли, дорогой мой, я украду вас у гостей на пару минут, — она потащила мужа за руку наверх. — Есть одно неотложное дело.

— Что случилось, Скарлетт? — обеспокоился Чарльз, следуя за ней по лестнице.

Скарлетт лихорадочно соображала на ходу, что бы такого ему наговорить, и ей казалось, что в ушах у нее звучит недобрый смех Ретта.