Лихорадка (гет)

На похороны Джералда собралось много людей. С ним приехали проститься знакомые из Джонсборо, Фейетвилла, Лавджоя, соседи и родственники. Были тут Алекс, Салли и Молодая Хозяйка Фонтейн, Беатриса Тарлтон с дочерьми, Димити Манро; из Атланты прибыли Фрэнк Кеннеди со Сьюлин, Эшли, Мелани и Индия Уилкс. Сьюлин располнела после родов и стала похожей на сорокалетнюю матрону, к тому же очень чванливую. Фрэнк был ей под стать — он раздувался от важности и всюду ходил за женой, чрезвычайно гордый своим положением женатого человека. «Гусь и гусыня», — подумала Скарлетт, глядя на сестру с зятем.

Мелли была все такой же худенькой и невзрачной. Подойдя к невестке, она горячо поцеловала ее в щеку и сострадательно прошептала: «Мужайся, дорогая!» Индия ограничилась сухими соболезнованиями, а Эшли… Эшли ни капли не изменился, только в уголках его серых глаз залегли глубокие морщинки, делая его взгляд еще более усталым и несчастным, чем раньше. У Скарлетт сжалось сердце — ей так захотелось обнять его, прижать его слегка посеребренную ранней сединой голову к своей груди и спросить: «Ну что с тобой, милый мой, хороший? Чем я могу тебе помочь? Хочешь, я возьму твою ношу и разделю с тобой, чтобы тебе не было так тяжело? Я все для тебя сделаю, все, обойду всю землю, только улыбнись мне по-настоящему хоть раз!»

Пока священник читал заупокойные молитвы, Скарлетт в черном платье, заколотом обсидиановой брошью, стояла впереди всех неподвижно, как скорбная статуя. Руки Чарльза покровительственно покоились на ее плечах, но она в своих тягостных мыслях даже не замечала этого. Шелестела на ветру густая листва высоких деревьев, ярко светило августовское солнце, заливая светом невспаханные холмистые поля. Никогда уже над ними не прозвучит «В коляске с верхом откидным», не просвистит ветер над головой бесстрашного наездника, не перемахнет он на своей кобыле через изгородь.

Затем над гробом Джералда стали произносить речи. Первым слово взял Чарльз, следом — Эшли, а после для Скарлетт все речи слились в единый неделимый поток слов: «Благородный человек… преданный конфедерат… любящий муж и отец». Когда очередь дошла до Уилла, он сказал нечто такое, что удивило всех, даже Скарлетт. Он с каким-то особенным выражением сказал, что сердце Джералда умерло уже давно — в тот день, когда он навсегда потерял любимую жену. Уилл бросил быстрый взгляд на Кэррин, который заметили всего два человека: Чарльз и сама Кэррин. Скарлетт при этом ничего не заподозрила и очень удивилась, когда после похорон младшая сестра подошла к ней и робко сообщила:

— Скарлетт, я должна тебе кое-что сказать. Я остаюсь в Таре.

— Это очень хорошо, Кэррин. Должен же хоть кто-то остаться в Таре. Постой… — тонкие черные брови Скарлетт нахмурились. — Но ты… ты же не можешь остаться одна с Уиллом, это нехорошо, люди начнут болтать всякое.

Кэррин стыдливо опустила глаза и, покраснев как рак, еле слышно пробормотала:

— Я приняла предложение мистера Уилла выйти за него замуж.

— Что?.. — опешила Скарлетт. — Какое предложение? Уилл ничего мне не говорил!

— Зато говорил мне, — вмешался Чарльз, сияя как начищенный медяк. — Надеюсь, ты не будешь возражать против того, что я благословил этот союз.

Скарлетт от возмущения едва не ущипнула его за щеку.

— Вы должны были сразу мне сообщить!

— Скарлетт, отойдем, — муж взял ее под локоть и отвел чуть в сторону. — Милая, я не хотел тревожить тебя раньше времени. Дело слишком деликатное. Понимаешь, Кэррин хотела уйти в монастырь.

— Мать Пресвятая Богородица! — ахнула Скарлетт. — Почему я обо всем узнаю последней?

— Я боялся, что она не передумает, поэтому не стал говорить тебе о них с Уиллом, пока все не разрешится. Ты ведь извинишь меня за это?

— Ох, да, конечно, — Скарлетт в замешательстве схватилась рукой за голову. — Это все так неожиданно, даже не знаю, что сказать. Значит, теперь нам придется готовить еще и свадьбу?..

* * *

Венчание состоялось на той же неделе. Церемония прошла очень скромно, однако на ней присутствовали большинство приехавших на похороны Джералда. Скромность нынче на Юге была в чести, а роскошь и богатство почитались за дурной тон — считалось, что позволить себе гулять на широкую ногу в тяжелые времена могут только янки и республиканские подлипалы. Тем не менее, Скарлетт как хозяйка Тары испытывала ужасный стыд за то, что не может принять гостей как следует даже в условиях траура по отцу. Несмотря на усилия Уилла и финансовую помощь Скарлетт, в Таре все буквально дышало бедностью — в послевоенные годы из процветающего поместья она превратилась в небольшую ферму с соответствующей обстановкой, а о былом великолепии напоминали лишь отдельные детали интерьера.

После свадьбы Уилла и Кэррин супруги Гамильтон отправились в Атланту, чтобы несколько дней погостить в доме тети Питти. Она теперь жила в компании Индии Уилкс, так и не сподобившейся выйти замуж, а Эшли с Мелани и Бо перебрались в соседний одноэтажный домик, который благодаря радушию Мелани всегда был полон гостей.

— Как приятно снова оказаться дома! — говорил за семейным ужином Чарльз. — Жаль, что повод очень печальный, но мы со Скарлетт все же рады побывать здесь и повидать всех вас.

— Чарли, вы всей семьей можете приезжать, когда захотите! Мы всегда рады принять вас в своем доме, — улыбнулась брату Мелани.

— Боюсь, выбрать время для поездки не так-то просто, Мелли. У меня столько работы, что подумать страшно. Все время какие-то дела, суета. На Севере жизнь несется с сумасшедшей скоростью.

За столом воцарилось недолгое напряженное молчание. Эшли почти не поднимал глаз, Индия в полной тишине позвякивала ножом и вилкой.

— Но мы обосновались там не навсегда, — оговорился Чарльз. — Как только я крепко встану на ноги, мы построим дом в Атланте и переберемся сюда.

— О, это было бы так замечательно! — обрадовалась Мелли. — Мы безумно скучаем вдали от вас!

Скарлетт, почувствовав, что настал благоприятный момент, вклинилась в беседу:

— Мелли, может быть, вы с Эшли все-таки переедете к нам? Только на время, чтобы заработать денег. Бостон прекрасный город изумительной красоты, богатый, современный. Хорошая работа найдется там для каждого. Эшли, например, мог бы служить в банке. На земле нет лучшего места, чтобы зарабатывать деньги, правда, Чарли? — она с показной нежностью сжала руку супруга, призывая его в союзники.

— Хм, да, ты права, Скарлетт, — не слишком охотно отозвался Чарльз. — В Бостоне на самом деле много возможностей.

— Скарлетт, дорогая, но у нас достаточно денег, — мягко возразила ей Мелани. — У Эшли есть хорошая работа здесь, в Атланте, нам не нужно куда-то переезжать.

«Хорошая работа? — возмущенно повторила про себя Скарлетт. — В лавке Фрэнка Кеннеди, боже ты мой! Видела я эту лавку — мечта старьевщика, да и только!»

— Но, Мелли, — с жаром продолжала она свою атаку, — подумай о будущем Бо. Он мог бы пойти вместе с Уэйдом в лучший колледж, а потом поступить в Гарвард и получить блестящее образование.

Скарлетт показалось, что она попала в цель. При упоминании Бо Мелли разом сникла — по-другому и быть не могло, ведь она понимала, что нынешнего заработка Эшли не хватит не то что на Гарвард, а даже на приличную гувернантку. Скарлетт с нетерпением ждала ее ответа, попутно наблюдая за Эшли, на лицо которого будто нашла тень.

— Думаю, Бо не обязательно поступать именно в Гарвард, — очень некстати вмешался Чарльз. — Университет Джорджии тоже весьма достойное заведение, если он решит пойти туда.

— Бросьте, Чарли, мы оба знаем, что лучше Гарварда в Штатах университета нет, — жена бросила на него гневный взгляд.

Мелани молчала в смятении. Ее щеки пылали, она разрывалась между своими принципами, за которые была готова умереть, и любовью к брату и снохе, признавая некоторую правоту последней. Эшли стоически терпел этот крайне неприятный ему разговор, напрямую задевающий его самолюбие, и не произносил ни слова, а тетя Питтипэт только испуганно взирала на лица молодых родственников.

Наконец Индия отодвинула от себя тарелку и положила рядом столовые приборы. Она сидела прямо и смотрела перед собой жестким взглядом бесцветных глаз, а ее тонкие поджатые губы подрагивали в негодовании.

— Хорошо, если вы все молчите, тогда скажу я. Некоторые из нас, судя по всему, забыли, через что пришлось пройти Югу, если это слово для них еще хоть что-нибудь значит. Я сейчас не говорю о войне, о тысячах смертей и разрушенных домах, о женщинах, оставшихся вдовами, о детях, ставших сиротами, нет. Когда преступные власти не давали нам спокойной жизни, когда Джорджия была превращена в военный округ, когда наши женщины в любой момент могли подвергнуться нападению разных подонков, а мужчины рисковали жизнью, чтобы защитить их честь, эти люди жили в свое удовольствие, трусливо сбежав от испытаний, выпавших на долю честных южан. А причиной тому — чья-то алчность и чья-то бесхребетность.

— Индия! — непривычно громким голосом перебила ее Мелли.

— Мелли, неужели ты скажешь, что я не права? Ты любишь родственников и имеешь на это право, но терпеть в доме наглость — это уже слишком. Извините, у меня пропал аппетит.

Индия демонстративно встала из-за стола и, прошелестев юбками, удалилась из столовой. Скарлетт хотелось запустить ей вслед чем-нибудь тяжелым, но она проглотила это оскорбление, поклявшись самой себе однажды припомнить Индии ее выходку.

Ночью лежа в постели, Чарльз не спал и, повернув голову набок, смотрел в окно на звездное небо неподвижным взглядом. Скарлетт придвинулась к нему поближе.

— Чарли, только не говорите, что приняли всерьез слова этой старой девы! — недовольно пробурчала она. — Она такая же завистница, как Милочка. Если у кого-то не хватает ума, чтобы жить достойно, при чем тут мы, в конце концов?

— Скарлетт, не говори так. В чем-то Индия права, но лишь частично.

— Права?! Мы должны были все умереть с голоду, чтобы не разочаровать Индию? И потом, что такого бесчестного мы делаем? Мы кого-то ограбили, убили, оскорбили? Все здесь ведут дела с янки, все! Думаете, Фрэнк Кеннеди на своей лесопилке не продает им древесину? Как бы не так! Я слышала, что даже миссис Мерриуэзер после войны начинала с того, что пекла пироги для офицеров-янки. Только они делают это здесь, а мы там, где за это больше платят. Индия просто лицемерка.

— Наша беда в том, что нам пришлось отколоться от остальных, Скарлетт, — проговорил Чарльз, обнимая супругу правой рукой. — Они держатся вместе, через все испытания проходят вместе. В чем-то им тяжелее, а в чем-то проще. Я понимаю Индию, хотя не оправдываю ее жестоких слов.

— Чарли, — Скарлетт сделала тон помягче и прильнула к нему потеснее, — поговорите с Эшли, упросите его поехать с нами. Меня он не послушает, а вас послушает. У меня сердце кровью обливается, когда я думаю, в какой нищете они живут с Мелли и Бо.

— Ну, не в такой уж нищете, — улыбнулся Чарльз.

— Да вы что! — ласковые нотки в ее голосе исчезли, словно их не бывало. — Этот убогий домишко, эта ужасная одежда, этот скудный стол! Бедный Бо, как он будет получать образование? Чарли, я поражаюсь вашему спокойствию! Да если бы это были мои сестра и племянник… если бы… я бы…

— Скарлетт, — Чарльз нежно погладил ее по спине, как капризного ребенка, — я знаю, ты очень любишь родных и беспокоишься за их судьбу, но пойми, Мелли и Эшли не покинут Атланту. Мелли этот город слишком дорог.

— Разве нам он не дорог?!

— Это немного другое. Я знаю свою сестру. Вокруг Мелли собираются все знакомые и друзья, люди ищут в ней поддержку, утешение и находят их. Без Мелли им будет тяжело, а Мелли будет тяжело без них. Зная это, Эшли никогда не согласится на переезд даже на время.

«Чепуха какая-то», — с раздражением подумала Скарлетт. Чарльз прикоснулся к ее подбородку и заглянул в упрямые зеленые глаза. Скарлетт давно читала мужа как открытую книгу и знала, что означает тот или иной поворот его головы и на что следует рассчитывать, когда он смотрит на нее так или иначе. Теперешний взгляд Чарльза — один из самых редких его взглядов — ясно говорил о том, что он не изменит своего мнения, даже если Скарлетт начнет ластиться к нему как кошка и одарит его нежностью самым щедрым образом.

— Скарлетт, давай позволим Эшли с Мелли самим решать свою судьбу.

Ей ничего не осталось, как сердито отвернуться от мужа и признать свое поражение. Пока придется отступить, а потом… потом Скарлетт что-нибудь придумает. Она найдет способ быть рядом с Эшли, пусть даже они не будут разговаривать друг с другом — Скарлетт довольно было одного его присутствия. К большему она не стремилась, но и без этой малости жизнь ее не радовала.