Ледяная кровь (джен)

— Драко! Драко, просыпайся немедленно!

Гарри уже не в первый раз постучал по столбику малфоевской кровати, и вот, наконец, за плотно задернутым балдахином послышалось шевеление и невнятное бормотание.

— Мерлин, Малфой, да тебя и Бомбардой не поднимешь!

— Поттер, ты имеешь хоть какое-то представление о соблюдении режима?! Ну что за любовь к разговорам посреди ночи?! — явно недовольный Малфой резким движением отдернул балдахин, но, увидев взбудораженного друга со змеей на руках, резко осекся.

— Это то, о чем я думаю?! Так, быстро полезай сюда!

— Я сам еще ничего не знаю: решил сперва тебя разбудить. Но — да, было новое нападение, и Селена видела, кто спускается в Тайную Комнату.

Гарри проследил, как по темной ткани полога пробежали голубые искры, рассеянно отметив, что, кажется, никому из них еще не удавалось наложить Заглушающие Чары так стремительно, как Драко сейчас, и, сосредоточившись на своей питомице, перешел на парселтанг:

— А теперь рассказывай!

— Лежала я себе в своем укрытии. Хорошая нора, там темно и даже довольно сухо…

— Ты о чем? Причем здесь нора?!

— Не знаю, — змея недовольно взмахнула хвостом. — А с чего начать?

— С человека! Кто это?!

— Это женщина. Ну или девочка, я не очень разбираюсь в человеческом возрасте.

Гарри отрывисто перевел слова змеи для Драко, который уже несколько раз нетерпеливо дернул его за рукав пижамы, и вновь перешел на парселтанг:

— При ней был черный дневник?

— Кажется, да: она прижимала к груди небольшую книжку. Может, это он и был?

— Наверняка! Ты умница, Селена!

— Да! Дневник у нее!

Драко, услышав эту новость, расплылся в счастливой улыбке.

— А теперь опиши мне эту девочку.

Змея внезапно замялась:

— Там было темно, а она даже не зажгла огонек на конце своей палки.

Сердце Гарри кольнуло недоброе предчувствие.

— Но хоть что-то ты же должна была рассмотреть! Она младшекурсница или из старших?

— Я же говорю, я плохо разбираюсь в человеческом возрасте. Но она не старая, это точно.

— Ладно… Хотя бы фигуру ее опиши, что ли: может, она высокая? Или полная?

Селена задумалась, а затем изрекла:

— Ну… она большая.

— Насколько большая? — прошипел Гарри, изо всех сил стараясь держать себя в руках.

— Настолько, что я не смогла бы ее съесть.

Поттер вцепился в свои и без того растрепанные волосы и мученически застонал.

— Что случилось, Гарри?! — встревоженно воскликнул Драко, — Что сказала Селена?!

— Она не может описать эту девчонку!

— Совсем ничего?! Но она ведь должна была запомнить хоть что-то?!

— О, я сказал тоже самое. Знаешь, что эта идиотка мне ответила? Та, у которой сейчас дневник, большая, потому что ее не получится съесть!

— Что за бред?! Твоя змея даже взрослую крысу вряд ли сможет съесть, что уж говорить о человеке!

— Видишь ли, змеи все, что видят, делят на три группы с точки зрения гастрономической пригодности: слишком маленькое, в самый раз и слишком большое.

— В таком случае, для нее и карлик будет «большим»!

Гарри тяжело вздохнул:

— У нас в школе только один карлик — профессор Флитвик, и он — не девочка. Но, да, суть ты уловил.

Поттер обернулся к Селене, которая, надо сказать, абсолютно не выглядела виноватой:

— Бесполезное животное, ты хотя бы выяснила, где находится вход в Тайную Комнату?

— Да, он в туалете.

— Где?! Ты что, издеваешься?!

— Если не веришь, я покажу, — оскорбленно прошипела Селена. — Вечно ты меня обижаешь, шпыняешь…

— О, нет! Только ноющей змеи мне сейчас не хватает! Все, ползи к себе, а завтра покажешь, в каком из наших туалетов водятся василиски.

— Эй, я, вообще-то, еще не все сказала! От той девочки пахло так же противно, как от твоей метлы. От тебя тоже так пахнет после того, как ты на ней летаешь. Очень резкий запах.

Гарри резко соскочил с кровати, кинулся к своей тумбочке, а затем вернулся обратно с набором по уходу за метлой.

— Она пахла вот так? — спросил Поттер, ткнув банку с полиролью змее в морду.

— Фу, убери это от меня! — Селена недовольно ударила хвостом. — Да, именно так. Отвратительный запах, если хочешь знать мое мнение!

— Что происходит, Гарри? — подал голос Драко. — Я, вообще-то, сплю на этом белье, так какого Мордреда ты притащил сюда эти склянки?!

Поттер с энтузиазмом потряс банкой полироли:

— Это, Драко, наша зацепка! Селена учуяла от девчонки точно такой же запах, а значит перед нападением она либо ухаживала за метлой, либо летала на ней! Сейчас, подожди.

Гарри ласково провел рукой по гладкой чешуе Селены:

— Ты все-таки молодец. А теперь ползи, отдохни немного: завтра у нас с тобой будут дела.

— Так кто стал новой жертвой? — спросил Драко, проводя взглядом кончик серебристого хвоста Селены, блеснувшего на зеленой ткани балдахина. — Она тоже оцепенела? Не умерла?

— Честно говоря, об этом я как-то не спросил.

Драко изумленно вытаращил глаза:

— То есть как?!

— Я поспешил узнать то, что важно для нас. А о нападении в любом случае завтра расскажут.

Какое-то время Малфой молчал, пристально и как-то странно глядя на Поттера. Гарри внезапно почувствовал, как по его спине между лопатками пробежал легкий, но неприятный холодок. Затем Драко медленно кивнул:

— Да, разумеется. Конечно, что нам до какой-то грязнокровки… Так, значит, девчонка… Я уверен, что это их младшая сестричка! А ты что думаешь?

Гарри облегченно выдохнул: странное чувство исчезло также внезапно, как и появилось.

— Согласен, скорее всего, это и вправду Джинни. Она же как раз вчера летала на метле. Эх, надо было проверить ее раньше!

— А я предлагал! Ладно, завтра у нас будет последний шанс прежде чем мы уедем на каникулы.

— Вот только в спальни девчонок нам не проникнуть, так что придется просить Панси. Но, думаю, она согласится.

Драко фыркнул:

— Шутишь?! Да она будет на седьмом небе от счастья!

* * *

— Так, значит, вы хотите, чтобы я под мантией-невидимкой прокралась в башню Рейвенкло и обыскала вещи Уизли? — шепотом спросила Панси, когда слизеринцы шли на завтрак. — Здорово!

— Я же говорил, — усмехнулся Драко.

— А я в ней и не сомневался, — ответил Гарри. — Панси, я дам тебе мантию вечером, но сначала нам надо будет еще кое-куда сходить.

— И куда же?

— К предположительному входу в Тайную Комнату.

Паркинсон широко улыбнулась:

— Мерлин великий! У меня такое чувство, что мой День Рождения не вчера, а сегодня!

За разговором слизеринцы дошли до Большого Зала. Гарри изумленно вскинул брови, увидев, что на столах еще нет еды.

— Неужели домовики объявили забастовку? — пошутил Драко.

— Кажется, сейчас нам объяснят, в чем дело, — Гарри кивком указал на Дамблдора, который как раз поднимался со своего места.

— К сожалению, друзья мои, у меня для вас не самые лучшие новости, — объявил директор. — Вчера произошло новое нападение.

В Большом Зале тут же поднялся шум, школьники перекликивались, суматошно озирались и вскакивали с мест, пытаясь понять, кого не хватает.

— Тихо! — зычный голос Дамблдора с легкостью перекрыл взволнованный гомон учеников. — Пострадал мистер Энтони Рикетт, ученик пятого курса Хаффлпаффа. Он оцепенел так же, как мистер Криви и мисс Клируотер. С ним все будет хорошо, но, пока тот, кто совершает нападения, не будет найден, руководство школы приняло решение о введении комендантского часа: после шести часов вечера покидать гостиные своих факультетов запрещено. Кроме того, во время учебного дня вас всюду будут сопровождать преподаватели.

— Что, даже в туалет?! — раздалось со стороны гриффиндорского стола.

— Боюсь, что да, мистер Уизли. Надеюсь, все вы отнесетесь к этим мерам с пониманием, невзирая на то, сколько замечательных планов они, вероятно, разрушат.

— Это уж точно: теперь не получится посмотреть на вход в Тайную Комнату, как мы хотели! — прошептал Винсент.

— Мерлина ради, не надо говорить об этом в Большом Зале! — цыкнул на него Гарри.

Впрочем, кажется, их никто не слышал: все внимание учеников занимал наконец-то появившийся завтрак. Гарри покосился на свою сумку: он посадил туда Селену, рассчитывая, что во время перерыва она покажет им тот самый туалет, в котором расположен вход в Тайную Комнату, но, видимо, теперь об этом придется забыть. Однако и незаметно отпустить змею не получится. Гарри вздохнул: придется таскать ее с собой весь день. Оставалось только надеяться, что Селена не забудет о его приказе сидеть тихо и не высунется в самый неудачный момент.

* * *

Казалось, профессорам новые меры безопасности пришлись по душе еще меньше, чем студентам: Снейп, провожая их после своего урока, летел так стремительно, что ученики за ним едва поспевали, а Невилл Лонгботтом так и вовсе чуть не убился, на бегу попав ногой в исчезающую ступеньку на лестнице. МакГонагалл, которой пришлось конвоировать учеников после урока истории магии вместо Бинса, поджала губы так сильно, что они казались тонкой бесцветной полоской, и поэтому выглядела даже строже обычного. Впрочем, возможно, недовольство декана Гриффиндора было вызвано еще и тем, что ей предстояло вести второкурсников на урок Защиты от Темных Искусств, а это означало неминуемую встречу с Локхартом.

— Приветствую-приветствую, профессор МакГонагалл! Вижу, вы привели моих юных учеников! Заходите, друзья, рассаживайтесь, а мне есть о чем перемолвиться с коллегой, — ослепительно улыбаясь, объявил Локхарт, выскочив им навстречу.

— Боюсь, я слишком спешу: мой урок вот-вот начнется.

— Но профессор МакГонагалл! Я считаю, что со стороны директора Дамблдора крайне неразумно растрачивать мой талант борца со злом на патрулирование коридоров и сопровождение студентов из кабинета в кабинет!

— Можете предъявить ему свои претензии лично, и, уверена, директор подберет для вас нечто более соответствующее вашим впечатляющим способностям, коллега.

В толпе учеников раздались смешки: в голосе МакГонагалл сквозил неприкрытый сарказм.

Локхарт влетел в класс и судорожно оглядел учеников, будто хотел удостовериться, слышали они его разговор с заместителем директора или нет, а затем глубоко вздохнул и уже через мгновение превратился в того напыщенного фанфарона, каким был всегда.

Когда урок Защиты наконец-то закончился, Локхарт с надеждой выглянул в коридор, будто ожидая, что кто-то из других учителей все-таки придет, чтобы избавить его от обязанностей, недостойных прославленного героя. Но, разумеется, его надежды не оправдались, и профессор, вздохнув, велел студентам следовать за ним.

— Это здесь, — внезапно раздалось шипение Селены.

Гарри вздрогнул и оглянулся на одноклассников, но, кажется, никто из них ничего не услышал. Тогда Поттер перевел взгляд на дверь заброшенной женской уборной и с трудом сдержал смешок: Локхарт был настолько бездарен, что проморгал василиска прямо у себя под носом.

* * *

— Гарри, я обещаю, что не подведу тебя и верну мантию в целости и сохранности, — серьезно объявила Панси. Девочка в волнении сжала в руках полупрозрачную струящуюся ткань.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь, — улыбнулся Поттер. — Будь осторожна и не столкнись ни с кем в коридорах.

— Хорошо, — Паркинсон усмехнулась. — Не думаю, что сегодня будет много желающих нарушить комендантский час: все слишком напуганы тем, что во время нового нападения пострадало привидение.

Кажется, профессора хотели скрыть, что кроме окаменевших учеников в Больничном Крыле сейчас находился и Почти-Безголовый-Ник, оцепеневший и странно обуглившийся. Однако уже к обеду эта новость облетела всю школу, вызвав новую волну паники: ученики были в ужасе, единогласно решив, что преступник, очевидно, владел какой-то ужасающей темной магией, раз ему удалось сотворить подобное с бестелесным призраком.

— Удачи, Панси. Надеюсь, ты вернешься с дневником, — нервно улыбнулся Драко.

Паркинсон решительно кивнула и, накинув мантию, растворилась в воздухе. Мальчики переглянулись: теперь им оставалось только ждать.

* * *

Гарри очень надеялся, что Панси вернется быстро, но прошел почти час, а девочки все не было.

— У Уизли, наверное, мало вещей, но, чтобы найти дневник, все равно нужно время, верно? — с сомнением протянул Драко.

— Ну конечно! — ободряюще улыбнулся ему Винс. — Уизли ведь не такая дура, чтобы хранить его на видном месте!

— Кажется, она вообще не дура. Только очень предвзятая, — заметил Гарри.

— Что я слышу, Поттер? Неужели тебе нравится Уизли?! — усмехнулся Драко.

— Что за ерунда?! — возмущенный Гарри хватал ртом воздух, пока трое его друзей ехидно посмеивались. — Ах так?! Агуаменти!

— А-а-а! Поттер, ты в своем уме! Еще и кровать мою облил! Как я теперь спать буду?!

— Ты так и не выучил высушивающее заклинание? Малфой, неужели встреча с болотными фонарниками ничему тебя не научила? — промокшие насквозь Драко, Винс и Грег переглянулись и двинулись в сторону Гарри. — О, кажется, у нас намечается дуэль!

— Нет, Гарри, это будет не дуэль, а бесчестное избиение, — зловеще усмехнулся Гойл.

— Вы, главное, не поскользнитесь!

Внезапно дверь распахнулась, и замерший на пороге Забини с изумлением уставился на своих одноклассников:

— Э-э, у нас в гостиной маленький концерт намечается, и я хотел вас позвать, но, как я погляжу, вы, парни, уже и сами неплохо развлекаетесь.

— Я с тобой! Обожаю музыку! — воскликнул Гарри и, проскочив мимо Блейза, ретировался.

Мокрый до нитки Драко вздохнул и с мольбой взглянул на Забини:

— Блейз, высуши нас, пожалуйста!

* * *

Когда Гарри стремительно ворвался в гостиную, он увидел, что у камина собралась большая компания студентов. В центре внимания была Аррецила Роули, сидевшая с лютней в руках.

— Итак, что вам спеть? Маркус, сразу говорю: балладу об Одо-герое будешь петь сам, после пары бокалов огневиски она у тебя прекрасно получается.

— Да я о ней и не думал! — протестующе воскликнул Флинт.

Аррецила усмехнулась, перебрала струны, и по комнате поплыла переливчатая мелодия. Музыка дрожала в воздухе, порождая неясную тревогу и томление. У Роули оказался чистый высокий голос. Она пела балладу о волшебнице, чей жених отправился в чужие земли и там пропал без вести:

 

В недобрый час в далекий путь

Прекрасный юный маг собрался.

В чужие земли долг призвал,

С невестой нежно он прощался.

 

Она волшебницей была

И милого клялась дождаться,

Но час, как день, и день как год

Мог в ожиданьи ей казаться.

 

И время шло, но нет вестей,

Как в воду канул ее милый,

И не летит сова с письмом,

И в сердце ноет страх тоскливый.

 

И зелье поиска она

Уже не раз в ночи варила,

И очи ясные свои

Слезами горькими губила.

 

Но как-то раз вошел отец

В ее девичью спальню.

И молвил, что пришел конец

Бесплодным ожиданьям.

 

И молвил он: пришла пора

Помолвку разорвать.

Раз без вести пропал жених

Должна женой другому стать.

 

Суров отец, упорна мать,

Они готовят свадьбу ей,

Они твердят: жених погиб!

Смирись же, дочь, с судьбой своей!

 

Они готовят свадьбу ей,

Торопят с клятвой брачной,

Но весть пришла из-за морей

В канун венчанья мрачный.

 

Та весть была, что жив жених,

Не сгинул он в пучине,

Но он не смог вернуться к ней —

Была на то причина.

 

Не болен он и не в тюрьме,

Но скован он надежно:

Он в сети к вейле угодил,

Забыв про осторожность.

 

Она прекрасна и юна,

Стройна и златокудра,

И магия ее сильна,

С ней воевать не мудро.

 

Спасу его! Верну домой!

А не смогу — погибну!

Не быть другому мне женой,

Я милого достигну!

 

Любовь волшебницы была

Сильнее вразумленья,

Волшебной палочкой она

Взмахнула без сомненья.

 

Раздался крик, и в тот же миг

Взлетела в небо птицей,

Сквозь ночь и бурю напрямик,

Прочь из своей светлицы.

 

Прозвучали последние аккорды, повисла тишина, а затем замершие слушатели ожили, раздались аплодисменты.

— Какая неполиткорректная баллада! — усмехнулся Ролен. — И ясно же, что их «далекий путь» — всего на всего во Францию!

— Что поделать, из песни слов не выкинешь, — улыбнулась Аррецила. — Мне она очень нравится, такая грустная…

— Я бы не поддался чарам никакой вейлы, ты ведь моя единственная, — внезапно горячо прошептал Ролен.

Роули зарделась, а затем быстро проговорила:

— Ты лучше составь мне компанию!

— Лютня и гитара? Не слишком ли странное сочетание?

— А почему нет? Может, кто-то еще хочет присоединиться? Церера?

— Я воздержусь, — надменно заявила Яксли.

— Дафна может! — раздался звонкий голос Астории Гринграсс.

— Тори! Прекрати немедленно! — прошипела мгновенно покрасневшая Дафна.

— А что?! Ты же виртуозно играешь, только слишком стесняешься! Скажи на милость, зачем было вести с собой из дома скрипку, чтобы играть в гордом одиночестве под Заглушающими Чарами?!

— Вовсе я не стесняюсь, а Чары использую, чтобы никому не мешать!

Дафна встала, решительно взмахнув белокурыми локонами:

— Я быстро.

Проводив ее взглядом, Гарри увидел, что в гостиную вошли абсолютно сухие Драко, Винс и Грэг. К счастью, они не стали выяснять отношения и, лишь скорчив Поттеру грозные лица, уселись неподалеку.

Вскоре Дафна вернулась, прижимая к себе скрипку. Ролен за это время уже успел раздобыть гитару и теперь настраивал ее, сосредоточенно подкручивая колки. Тесно склонившись друг к другу троица что-то тихо обсудила, а затем комнату вновь заполнила музыка, еще более пронзительная, еще более печальная. Аррецила и Ролен запели о волшебниках, которые покидали свой дом, отправляясь на войну, с которой им не суждено будет вернуться:

 

— Чувствуешь, холод разлился в воздухе? Это война. — Серо-зеленые глаза Ролена были непривычно серьезны.

Чувствуешь? Это вкус смерти. Но мы идем туда.

Чувствуешь запах яблок? Нас зовет Авалон.

За порогом дома мы перешагнем Рубикон.

Мелодия лилась, трепетала, билась, словно птица в ловчих сетях. В свете камина дерево инструментов переливалось золотисто-бронзовым, мягким серебряным блеском вспыхивали струны.

— Буду ли лить я слезы у потухшего очага? — вторила Ролену Аррецила.

Будешь ли ты жив? Буду ли я жива?

Опустеет наш дом: я вижу пропасть без дна.

Так хочется жить! Будь проклята эта война!

И, сливаясь с их голосами, плакала скрипка, словно живое тоскующее существо, совершенное в своем страдании. Гарри слушал, точно завороженный, испытывая одновременно неясный ужас и пьянящий восторг. В воздухе растаяла последняя щемяще-пронзительная нота, и наступила тишина. Дафна резко опустила скрипку, и Гарри отчего-то смутился, увидев, что в ее голубых глазах стоят слезы.

Все заговорили одновременно, некоторые девочки поспешно вытирали щеки кружевными платочками.

— Развели тут сырость! — воскликнул Флинт. — Не такие песни надо петь накануне собственной помолвки!

Тихий скрежет каменной плиты, закрывающей выход из гостиной, привлек внимание многих, однако в открывшимся проходе так никто и не появился.

— Смотрите, кто-то сорвался в первый же день после объявления комендантского часа! — рассмеялся Ролен. — Да ладно тебе, грозная староста! — удержал он сурово нахмурившуюся Аррецилу. — Смотри, какие качественные Дезиллюминационные Чары — я даже не заметил никаких искажений воздуха! Так что наш нарушитель точно знает, что делает.

Гарри, которому было прекрасно известно, что дело тут не в магическом мастерстве, а в мантии-невидимке, поспешно покинул расположившуюся у камина компанию. Уходя, он услышал, что певцы вняли замечаниям Флинта, и завели веселую песню, в которой неверная жена объясняла исчезновение обручального кольца происками нюхлера.

* * *

— Ну что?! — наперебой воскликнули мальчики, ворвавшись в спальню.

— Ничего, — спокойно ответила Панси, аккуратно сворачивая мантию-невидимку.

— Дневник не у Уизли?! — простонал Драко. — Не может этого быть!

— Я этого не говорила. На самом деле, мне не удалось обыскать вещи этой Джинни.

— Почему?! И где ты, в таком случае, пропадала почти два часа?!

— Если ты и вправду хочешь это знать, то успокойся, сядь и послушай!

Вначале Панси везло: она с легкостью проникла в гостиную Рейвенкло и, проскользнув в крыло, где находились спальни девочек, быстро отыскала нужную дверь с бронзовой единицей. Однако, войдя внутрь, Паркинсон замерла, увидев, что она тут не одна: Уизли и Лавгуд пренебрегли посиделками в гостиной, и, несмотря на раннее время, уже переоделись ко сну.

— Луна, ты опять дверь не закрыла? Смотри, какие сквозняки!

— Думаю, они тут не при чем, — задумчиво произнесла Луна, усаживаясь на кровати, по-турецки скрестив ноги.

— О, ты хочешь сказать, что на самом деле к нам в спальню пробрался невидимый морщерогий кизляк? — хмыкнула Джинни.

Панси мысленно хихикнула и тихонько подошла ближе. Она невольно отметила, что обе рейвенкловки были одеты в мягкие пижамы, у Уизли с рисунком из снитчей и квоффолов, а у Лавгуд — то ли со звездочками, то ли с цветочками. Ни у одной из слизеринок не было ничего подобного: каждая из них приезжала в школу с комплектом длинных ночных сорочек, и Паркинсон завистливо вздохнула: непритязательные пижамы казались гораздо более удобными и уютными.

— Хм, Панси, ты не могла бы, ну, не просвещать нас по поводу таких вещей, — смущенно промямлил Винс.

Паркинсон недоуменно оглядела покрасневших мальчиков, а затем усмехнулась:

— Что, теперь образ Уизли в ночнушке не даст вам спокойно спать? Ладно, слушайте дальше.

— Морщерогие кизляки не умеют становиться невидимыми… А все-таки жаль, что ты отказалась поехать к нам в гости на каникулы! В школе ведь почти никого не останется…

— Главное, тут будут мои братья. Знаешь, мы ведь очень отдалились друг от друга после моего распределения. Но я надеюсь, что Рождество все изменит.

— Ты разочарованна тем, что не попала на Гриффиндор? — с плохо скрываемой тревогой спросила Луна. — Иногда мне кажется, что ты пошла на Рейвенкло только чтобы приглядывать за мной, а теперь жалеешь.

— Не говори глупостей! - отрезала Джинни. Она сдернула ленту с волос, и они заструились по плечам огненным водопадом. Уизли потянулась к прикроватной тумбочке за расческой. — Понимаешь, тут такое дело, - продолжила она после паузы, - сколько себя помню, я мечтала поехать в Хогвартс. И, в числе прочего, еще и для того, чтобы познакомиться с Гарри Поттером.

Панси, до этого гадавшая, собираются ли рейвенкловки отлучаться перед сном в ванную комнату, изумленно округлила глаза и обратилась в слух.

— У нас о нем очень часто вспоминали, родители ведь были знакомы с Поттерами. Мама даже как-то обмолвилась, что они предлагали директору Дамблдору забрать Гарри к себе, но тот отказал. В детстве я мечтала, как было бы здорово, если бы у меня был еще один брат, да не просто брат, а самый настоящий Герой. А мама всегда говорила: «Не переживай, доченька, Гарри же будет учиться вместе с Ронни, вот вы и познакомитесь, а может, и подружитесь». Короче говоря, я, кажется, о нем всю жизнь знала. И как-то так вышло… я уверилась в том, что Поттер обязательно попадет на Гриффиндор, станет лучшим другом Рона, а потом приедет в Нору на каникулы, увидит меня… - Джинни покраснела и резко провела расческой по волосам. - Дурацкие детские мечты! А ведь я так расстроилась, когда не получилось толком разглядеть его на вокзале в прошлом году! А потом — словно гром среди ясного неба! — письмо от Рона: Гарри оказался совсем не таким, как мы представляли, еще в поезде спелся с Малфоем и поступил в Слизерин! Я тогда весь вечер проплакала. А письма продолжали приходить, и в каждом было что-то о Поттере: что он надменный, что дружит с детьми Пожирателей и задирает гриффиндорцев.

— Эх ты, разбил сердце Уизлетты! — ехидно протянул Драко.

Гарри лишь отмахнулся, понимая, что Малфой нашел новую тему для острот, которая, очевидно, надоест ему еще очень нескоро.

— Короче говоря, мои старые планы и мечты разрушились. И я поняла, что мне нужны новые. Знаешь, в нашей семье не только Рон и Перси обладают — Джинни на секунду задумалась, - как это Билл говорит… а! - болезненным самолюбием. Правда меня родители всегда выделяли. Но лишь по двум причинам: я — самая младшая, и я — девочка. Поэтому, когда Шляпа предложила мне выбор, я подумала, что множество Уизли, поступив на Гриффиндор, доказали, что в них есть отвага. Ну а я докажу свой ум!

Луна улыбнулась:

— Ну а что ты теперь думаешь о Гарри?

— Да ничего я о нем не думаю, - вновь вспыхнув ответила Джинни. — Меня больше занимают его слова о предателях крови. Я написала отцу, но он посоветовал мне «не думать об этих консервативных заблуждениях». И Перси пробормотал что-то подобное, прежде чем заявить, что мне следует уделять больше внимания зельеварению, а не всякой ерунде. Хотя, возможно, он даже не расслышал вопроса, уставившись в очередную книгу. Я очень хотела обсудить это с Биллом, но у родителей не хватило денег, чтобы поехать к нему всем вместе, и нам пришлось остаться в школе. А в библиотеке об этом ни слова…

— Ну, мои теории ты считаешь глупыми, поэтому думаю, все, что ты можешь сделать — это спросить кого-то из наших однокурсников. Ну, знаешь…

— Тех, которые чистокровные снобы? Ну уж нет, они почти такие же, как слизеринцы! А я сама узнаю правду!

Луна с отрешенным видом пожала плечами, а Джинни резким движением откинула на спину кривовато заплетенную косу:

— Ладно, давай спать: ты завтра рано уезжаешь. И, Мерлина ради, в поезде держись подальше от Белби, Фоссет и им подобных!

— Не переживай, Джинни. И спасибо, что ты всегда меня защищаешь. Не представляю, как бы я жила тут без тебя.

— Ерунда, ты же моя подруга.

— Нет, Джинни, это совсем не ерунда, — еле слышно ответила Луна, гася свечу у своей кровати.

Уизли последовала ее примеру, а Панси разочарованно вздохнула, кинув вожделеющий взгляд на обшарпанный сундук рейвенкловки. Она даже прикинула, не вынести ли его из комнаты, накрыв мантией-невидимкой, но идея была откровенно абсурдной, и Паркинсон пришлось вернуться к друзьям, признав свое поражение.

— Лично меня мало волнуют переживания Уизли, — заметил Драко после того, как Панси закончила свой рассказ. — Важно только то, что нам опять не удалось вернуть дневник. Да что ж нам так не везет?! Просто кошмар какой-то!

— Ага, будто нас каждое утро клешнеподы кусают!⁽¹⁾ — уныло кивнул Винс.

— Надо бы проверить, вдруг у выхода из гостиной валяется парочка, — мрачно пошутил Гарри. — Ладно. Значит, миссия по возвращению дневника откладывается до начала второго семестра. А что, если окажется, что Уизли ни при чем?

— Это точно она, все ведь совпадает! — воскликнула Панси.

— Ну а вдруг? Мы же договорились, что теперь у нас всегда будет запасной план.

— Ну тогда, наверное, надо будет проверить всех девчонок, кто хоть немного общается с близнецами Уизли, и у которых есть метлы, — подумав, заявил Драко.

— Так ведь в гриффиндорской команде по квиддичу таких трое! — воскликнул Гойл.

— Мерлин, Грег! Ты хоть иногда думаешь головой? Мы же это уже обсуждали! — простонал Малфой. — Когда произошло первое нападение?

— Во время матча между нами… и Гриффиндором. О! — во взгляде Грегори мелькнуло понимание.

— Вот именно! Как, скажи на милость, кто-то из игроков мог успеть заколдовать Криви и написать на стене послание?! Да никак! Поэтому, прежде чем ляпнуть какую-нибудь чушь…

— Драко, прекрати! — вмешался Гарри. — На самом деле, если дневник не у Уизли, то это катастрофа — в школе куча девчонок, у которых есть метлы, даже если они не играют в квиддич.

— Это точно, вон как у нашей Панси, — поддакнул Винс.

— Думаю, имеет смысл решать проблемы по мере их поступления, — резко прервала его Паркинсон. — Тем более, даже Уизли мы сможем заняться только после того, как вернемся с каникул.

Драко поежился, видимо, представив еще один предстоящий разговор с отцом, а затем друг расплылся в улыбке:

— Ладно, хватит о делах. Предлагаю обсудить то, что Уизлетта, оказывается, отвечает Поттеру взаимностью!

— О, Мерлин, какие же вы идиоты!..

Мученический стон Гарри потонул в хохоте Драко, Винса и Грега.

* * *

— Не понимаю, почему нас обязательно нужно везти в Лондон? — спросил Гарри, глядя на снежную пургу за окнами Хогвартс-экспресса. — Какая разница, откуда аппарировать? А до Хогсмида всего десять минут пешком.

— Такая уж традиция, — пожала плечами Панси.

— Не забывайте о грязнокровках, — поморщился Драко. — Им-то в любом случае нужен паровоз. Но пускать его ради меньше полусотни человек как-то странно, вот мы все и страдаем за компанию.

— А мне кажется, что вовсе мы не мучаемся, — заметил Винсент и закинул в рот очередную шоколадную лягушку.

Драко вздохнул и закатил глаза, а Гарри улыбнулся, подумав, что на самом деле Кребб абсолютно прав.

Когда паровоз наконец-то прибыл на платформу девять и три четверти, Люциус Малфой уже ждал их. Тепло поприветствовав сына и покровительственно кивнув Гарри, он взял мальчиков за руки, и в следующий миг их затянуло в вихрь аппарации. Перемещение было все таким же отвратительным, и после его завершения Поттер еще несколько секунд простоял, зажмурившись и тяжело дыша. Когда съеденные в поезде сладости перестали проситься наружу, он открыл глаза и обнаружил, что стоит перед парадными воротами Малфой мэнора.

Нарцисса Малфой встречала их в холле. Она обняла сына, ласково улыбнулась Гарри, а затем по очереди быстро и пристально взглянула им в глаза. Поттер почувствовал чужое присутствие в своей голове, но его ментальный щит играючи выдержал легкий удар.

— Ну мама! — недовольно воскликнул Драко. — Нельзя же так, без предупреждения!

— А ты думаешь, что каждый легилимент тебя сначала предупредит? — прищурилась леди Малфой. — И не думай, что я не заметила, что щита у тебя не было, и ты поставил его только после моей атаки. Однако вы, мальчики, верно, устали, а ведь нам еще предстоит наряжать дом к Йолю.

Разумеется, Гарри и Драко поспешно заверили леди Малфой, что они полны сил и энтузиазма.

— Тогда отдохните с дороги и спускайтесь к чаю, а потом займемся делом. Ну а ужинать мы будем уже после заката, ведь сегодня — начало праздника, Мать Всех Ночей.

— А я вам точно не помешаю? — неуверенно спросил Гарри. — Я слышал, что сегодняшнюю ночь принято проводить в узком семейном кругу.

— Ах, Гарри, даже не думай об этом! — улыбнулась леди Малфой. — Мы тебе очень рады! А сейчас идите к себе, эльфы, должно быть, уже вовсю разбирают чемоданы!

Гарри вслед за Драко вприпрыжку побежал по лестнице, впервые за много лет чувствуя себя ребенком, который просто радуется каникулам и приближающимся праздникам. И пусть они будут отмечать не Рождество, а таинственный Йоль — так даже лучше: все равно маггловские праздники никогда не приносили ему счастья.

* * *

До Хогвартса Гарри всегда принимал самое активное участие в развешивании рождественских украшений. Но, разумеется, это происходило совсем не так, как у других детей: тетя Петунья часами гоняла его по дому, заставляя раз за разом перевешивать гирлянды — все должно было выглядеть идеально и вызывать у гостей восхищение ее отменным вкусом. Дадли, конечно, не только не помогал, но и с упорством, достойным лучшего применения, пытался выбить из-под Гарри стремянку или подставить подножку, когда тот нес коробки со стеклянными украшениями.

В Малфой мэноре все было иначе хотя бы потому, что леди Нарцисса гоняла не детей, а домовиков. Эльфы сбивались с ног, опутывая перила лестницы омелой и остролистом, развешивая по дому увитые лентами венки и осторожно левитируя удивительные волшебные игрушки. Гарри и Драко отвечали за украшение елей: оказалось, что домовики начисто лишены чувства прекрасного и, если их не контролировать, могли нацепить на несчастные деревья такое количество серпантина, что те больше походили на гротескные сверкающие сугробы.

— Мама, а мы завтра пойдем после ритуала к кому-нибудь в гости? — спросил Драко, скептически разглядывая елочную игрушку в виде дракончика.

— Нет, дорогой. Видишь ли, завтра ночью мы закроем камин, — ответила леди Малфой, осторожно выпуская из коробки фей с разноцветными переливчатыми крылышками. Крошечные создания взмывали вверх, придирчиво оглядываясь в поисках наиболее удобных мест.

— Что?! То есть, и к нам никто не придет? Но почему?! Мы же договорились с ребятами! — Драко так сильно сжал дракончика, что тот чуть не цапнул его за палец.

— Видишь ли, завтра у нас будет одна гостья, о которой никто не должен знать.

— Что же это за гостья такая?! — надулся Драко.

— Ее зовут Аполлодора Блишвик, и она — всемирно известная ученая, — ответил лорд Малфой, войдя в комнату. — Одиннадцать лет назад она была вынуждена покинуть Британию, так что завтрашний праздник будет первым за долгие годы, который Аполлодора проведет на родине.

— О, кажется, я встречал ее имя в книгах по трансфигурации, — заметил Гарри.

— Да, все верно, — кивнул Малфой-старший, задумчиво разглядывая праздничное убранство, а затем взмахнул палочкой, и стены покрылись сверкающим инеем.

Гарри восхищенно вздохнул: казалось, они сами внезапно очутились внутри искусной елочной игрушки.

— Подожди, одиннадцать лет назад? Так она была Пожирательницей Смерти? — воскликнул Драко.

Лорд Малфой кивнул:

— Именно поэтому никто не должен знать о ее визите. Ситуация мадам Блишвик немного отличается от нашей: после исчезновения Темного Лорда она получила политическое убежище в другой стране. И, если Аврорат узнает, что она в Британии…

Драко с готовностью закивал, он явно ощутил свою причастность к тайне, и от его плохого настроения не осталось и следа. А Гарри невольно задумался, что могла совершить эта женщина, раз, в отличии от многих других Пожирателей, не смогла откупиться от тюрьмы. А ведь он встречался с несколькими представителями семьи Блишвик на летнем бале, и тогда ему совсем не показалось, что у них есть какие-либо проблемы с деньгами.

* * *

— Ну вот, кажется, закончили, — улыбнулась Нарцисса, придирчиво оглядев украшенный холл. — А теперь я вас ненадолго покину — надо подарить домовикам сладости.

— А я дам Мефистосу кость! — радостно воскликнул Драко.

— Это еще одна традиция, — пояснил Гарри лорд Малфой, — Сегодня принято давать эльфам и домашним животным что-нибудь вкусное. Ну а пока все заняты, предлагаю пройти в мой кабинет: есть кое-что, что я бы хотел с тобой обсудить.

Гарри понуро поплелся за Малфоем. Он весь день ждал, что хозяин дома захочет расспросить его о дневнике, и, кажется, этот момент настал. Видимо, мысли Поттера были весьма красноречиво написаны на его лице, потому что лорд Малфой криво усмехнулся, прежде чем предложить ему сесть.

— Видишь ли, Гарри, у нас с Нарциссой и у нескольких наших друзей возникли некоторые подозрения относительно твоего происхождения, — начал Малфой-старший, устремив на Гарри взгляд своих бесцветных глаз.

— Что?! — изумленно выдохнул Поттер, вмиг растеряв все свое самообладание.

— Понимаю, этого ты уж точно не ожидал услышать. Позволь рассказать тебе, что именно натолкнуло нас на такие мысли.

Когда лорд Малфой закончил свой рассказ, Гарри нервно сглотнул:

— Но это ведь ничего не доказывает наверняка, правда?

— Разумеется. Однако, возможно, у нас получится подтвердить мою теорию прямо сейчас.

Малфой открыл ящик стола и поставил перед Гарри пузырек с молочно-белым зельем.

— Это — зелье, определяющее статус крови. Сейчас оно запрещено, поэтому я рассчитываю, что ты не будешь распространяться об этом маленьком эксперименте. Независимо от результатов.

— Я должен его выпить?

Лорд Малфой усмехнулся:

— Нет. Ты должен капнуть сюда свою кровь, и по изменившемуся цвету зелья мы узнаем результат. Ну что, решишься рискнуть и приблизиться к правде?

Гарри, сжав зубы, смотрел на опалесцирующую жидкость, а затем глубоко вздохнул и перевел взгляд на Люциуса Малфоя.

— Да. Я готов.

 

 

Спасибо за стихи моей обожаемой бете Лизе Пинской!

---

1) Согласно «Фантастическим тварям», укус клешнепода вызывает неудачи в течение недели.

Вернуться к тексту