Ледяная кровь (джен)

— Драко, позови, пожалуйста, профессора Снейпа, — очень спокойно произнес Герион, не отводя взгляда от мертвого домовика.

— Хорошо, — отозвался Малфой непривычно высоким голосом. — Вы только не трогайте тут ничего, ладно?

Герион кивнул, и Драко поспешно покинул спальню. Сам же Гарри приблизился к телу. Домовик был одет в чистую белую наволочку без каких-либо опознавательных знаков: гербов или чего-то подобного. В лапках он сжимал небольшой сверток. Герион наклонился чуть ниже, чтобы рассмотреть…

— Розье, что вы делаете?

Гарри резко выпрямился и обернулся:

— Ничего такого, профессор Снейп — просто смотрю.

— Отойдите! — скомандовал декан и, приблизившись к телу домовика, начал творить диагностические чары.

В какой-то момент сверток в лапках домовика вспыхнул тревожным бордовым светом. Герион прекрасно знал, что это значит: точно также светилось пришедшее ему письмо со смертельно-ядовитым пауком внутри. А с учетом того, что тело эльфа лежит именно около его кровати…

— Следуйте за мной, Розье, — приказал Снейп, а затем обернулся к Винсу и Грегу. — А вы подождите в гостиной. Спальню я опечатаю.

Герион думал, что декан отведет его в свой кабинет, однако быстро понял, что вместо этого они направляются к Дамблдору. Разумеется, это совсем его не обрадовало, и, пока винтовая лестница поднимала их к кабинету директора, Герион старательно укреплял свои окклюменторные щиты. Прежде чем постучать в дверь, Снейп не забыл кинуть на Гарри ледяной взгляд, ясно говорящий, что он предпочел бы, чтобы на месте несчастного домовика оказался сам Герион.

С начала учебного года в кабинете Дамблдора ничего не изменилось — только Фоукс, который в прошлый визит Гериона выглядел очень дряхлым, сейчас вновь был в расцвете сил и поражал красотой искрящегося золотисто-алого оперенья. Сам директор сидел за столом, читая длинный свиток пергамента, конец которого свисал до самого пола.

— Добрый вечер! — радушно произнес Дамблдор. — Что привело вас ко мне?

— Домовик, Альбус, — хмуро ответил Снейп. — Мертвый домовик рядом с кроватью мистера Розье. Будет лучше, если вы сами взглянете.

— Разумеется, — ответил Дамблдор, тут же перестав улыбаться. — Мистер Розье, присаживайтесь и подождите, пока мы вернемся.

Герион даже не успел ответить, а Дамблдор уже встал из-за стола и подошел к Снейпу. Громкий хлопок — и они оба исчезли. Интересно: выходит, правило о невозможности аппарации в Хогвартсе на директора не распространяется. Герион подумал, что эта информация еще может оказаться полезной, а затем склонился над бумагами, которыми был завален стол Дамблдора.

Сперва ему на глаза попались учебные планы, затем журнал «Волшебные узелки», посвященный плетению макраме. Герион усмехнулся и постарался избавиться от забавных картинок с Дамблдором, занятым рукоделием, которые тут же закрутились у него в голове.

— Вот что за молодежь пошла?! — визгливо воскликнул портрет одного из бывших директоров, нервно поправляя пудреный парик. — Ни малейшего воспитания, ни следов должного пиетета…

Герион, закаленный общением с Друэллой Блэк, только фыркнул в ответ, продолжая изучать бумаги. Он наклонился над следующим свитком, но с удивлением понял, что не может прочитать ни слова: буквы перед глазами расплывались и прыгали, складываясь в нечитаемую белиберду. Гарри разочарованно вздохнул: очевидно, Дамблдор потрудился защитить важные бумаги от чужих любопытных глаз. Отойдя от стола, он, чуть подумав, подошел к насесту с фениксом.

— Привет, Фоукс!

Тот переступил на своей жердочке, кося на Гарри любопытными черными бусинками глаз. Герион протянул руку, намереваясь его погладить, но Фоукс вдруг издал угрожающую трель и забил крыльями, рассыпая вокруг себя множество мелких огненных искр. Гарри быстро отступил назад.

— Фениксы, мистер Розье, — это само воплощение жизни, — раздался мягкий голос. — И именно поэтому они не любят некромантов.

Герион резко обернулся, встречаясь взглядом со спокойными голубыми глазами Дамблдора.

— Прошу прощения, директор, я не хотел пугать вашу птицу, — холодно произнес Герион, пристально вглядываясь в его лицо. Он искал следы тревоги или усталости, ведь у Дамблдора, против которого ополчилось все Министерство, сейчас были далеко не лучшие времена. Однако тот выглядел таким же спокойным и отвратительно благожелательным, как обычно.

— Присаживайтесь, мистер Розье, — произнес директор, и сам, обойдя стол, опустился в свое кресло, больше напоминающее трон. — Скажите, знаете ли вы людей, которые считают вас своим врагом?

— Кажется, вам о подобных людях должно быть известно гораздо больше, чем мне, сэр.

— Какая наглость! — возмутился один из портретов.

— Неслыханно!

— Вопиющее неуважение! — подхватили остальные, но тут же замолчали, подчиняясь легкому жесту Дамблдора.

— Я надеюсь, мистер Розье, вы не думаете, что это я пытался вас убить?

— Нет, директор, так я не думаю, — ответил Герион.

«Потому что, если бы это был ты, я был бы уже мертв» — мысленно продолжил он.

— Были ли у вас в последнее время конфликты с другими учениками? — продолжил Дамблдор, переплетя свои длинные пальцы и опершись на них подбородком.

— Только с гриффиндорцами, — ответил Герион и насмешливо прищурился. — Полагаете, сэр, это кто-то из них?

Ярко-голубые глаза Дамблдора стали всего на гран холоднее, точно вода вдруг подернулась тонкой корочкой льда, но Герион сразу понял, что на этот раз он подошел слишком близко к той грани, за которой терпение директора заканчивается.

— Нет, сэр, — сухо произнес Гарри. — Никаких серьезных конфликтов. Так тот домовик действительно хотел меня убить? Тот сверток в его руках…

— Содержал порошок из цикуты, дремоносных бобов и высушенной крови дракона. Злоумышленник явно приказал несчастному домовику высыпать его вам в постель. Вы бы легли спать и больше никогда не проснулись.

По спине Гериона пробежали противные ледяные мурашки, но внешне он оставался абсолютно спокоен.

— И что же пошло не так, сэр? — спросил он. — Домовик нечаянно сам коснулся яда?

— В том-то и дело, что нет, мистер Розье. Он был убит темномагическим заклятьем прежде, чем успел выполнить то, за чем его послали.

— Что?! — недоуменно переспросил Герион. — Сэр, вы же не думаете, что это сделал кто-то из нас?!

— Нет, мистер Розье, так я не думаю, — ответил Дамблдор, явно умышленно отзеркалив недавнюю фразу самого Гериона.

«Ну разумеется! — подумал Гарри, — Ведь в противном случае мы бы никогда не побежали за помощью к Снейпу».

— У меня нет ни малейших соображений и о том, кто мог пожелать мне смерти, и о том, кто мог оказаться в нашей спальне и убить домовика, — совершенно искренне произнес Герион. — Скажите, сэр, а нельзя ли как-то узнать, кому принадлежал этот эльф?

— К сожалению, нет, мистер Розье. Могу лишь заверить, что он никогда не принадлежал Хогвартсу — домовики нашей общины его не знают. Уверяю, что мы приложим все силы, чтобы найти преступника, ну а пока вы должны соблюдать предельную осторожность: постарайтесь держаться ваших друзей и не ходить в одиночестве. И, разумеется, я попрошу вас сообщать мне или профессору Снейпу обо всем, что покажется вам подозрительным.

— Ну конечно, сэр, — ответил Герион. — Я могу идти?

— Идите, мистер Розье. Я напишу о произошедшем вашему опекуну.

— Директор Дамблдор, спешу сообщить, что этот юнец рылся в ваших бумагах! — услышал Герион, закрывая за собой дверь, и остановился, оставив небольшую щелку.

— Да, Эдвард, — весело ответил Дамблдор. — Я знаю.

* * *

— Дамблдор — мерзкий маразматик! — заявил Драко, когда Герион закончил свой рассказ про визит к директору.

Они впятером собрались в слизеринской гостиной. Было уже за полночь, и все остальные ученики разбрелись по спальням, так что им никто не мешал.

— На его студента совершено покушение, а он даже не удосужился сообщить об этом в Аврорат!

— И хвала Мерлину! — фыркнул Герион. — Вот только авроров мне тут и не хватало!..

— Ты же рассказал обо всем лорду Селвину, Гарри? — спросила Панси.

— Естественно, сразу же, как вернулся от Дамблдора. Я поговорил через Сквозное Зеркало и с ним, и с Беллой.

— И что они сказали?

— Белла… ну, скажем так, она сильно ругалась. И надавала мне кучу советов, большинство из которых сильно противоречит действующему законодательству. А еще обещала найти какой-то защитный амулет. Ну а Эйд… Эйд предложил мне перейти на домашнее обучение.

Драко, Панси, Винс и Грег с ужасом переглянулись.

— И ты согласился?! — воскликнул Малфой.

Герион задорно улыбнулся:

— Нет, конечно! Меня не так-то легко выжить из Хогвартса! Ах да, — он тут же посерьезнел, — еще и Беллатрикс, и Эйд сразу поняли, что мой недоброжелатель либо профессор, либо студент. Догадаетесь, как?

В гостиной повисло молчание, а затем Панси воскликнула:

— Я кажется поняла! Домовик, верно?

— А что домовик? — недоуменно спросил Винс.

— Защитные щиты над школой больше не пропускают чужих эльфов. Это значит, что кто-то из жителей Хогвартса привел его с собой!

— А сегодня как раз был день посещения Хогсмида, так что у нас в подозреваемых все ученики, начиная с нашего курса и старше, и преподаватели, — вздохнул Драко. — Как-то это подозрительно похоже на то, что было в прошлом году, вы не находите?

Герион только грустно вздохнул в ответ.

* * *

Следующая неделя выдалась вполне спокойной: недоброжелатель никак себя не проявлял. Однако новость о мертвом домовике очень быстро облетела весь Слизерин, добавив Гериону весьма сомнительной славы. Суббота — день, когда в небе предстояло встретиться квиддичным командам Гриффиндора и Хаффлпаффа — выдалась относительно теплой, и слизеринцы прекрасно провели время, наблюдая за сражением своих главных соперников. Матч закончился со счетом сто шестьдесят — восемьдесят в пользу Хаффлпаффа: Диггори в невероятном пике перехватил снитч прямо из-под носа своего противника.

— Для хаффлпаффца он относительно неплох, — снисходительно заметил Драко по дороге в замок.

— Всего лишь «неплох»? — ухмыльнулся Флинт. — А не он ли обыграл тебя в прошлом году?

— Это была случайность, — холодно бросил Драко и весь оставшийся путь до замка хранил надменное молчание.

— Ну что, — произнес Флинт, когда квиддичисты уже спускались в свое подземелье, — как насчет небольшой вечеринки?

— И что ты собираешься отмечать, — скептически фыркнул Герион, — победу Хаффлпаффа?

— Нет, — ухмыльнулся Флинт, — позорный проигрыш Гриффиндора!

— Действительно! — весело подхватил Монтегю. — Ну как можно за это не выпить?

* * *

Разумеется, на следующий день за завтраком слизеринский стол оказался полупустым.

— Им здорово повезло, что сегодня воскресенье, — заметил Драко. — Впрочем, хаффлпаффцев еще меньше.

— И гриффиндорцев, как ни странно, тоже, — фыркнул Герион. — Интересно, у них были поминки по уплывшему от них Кубку?

— А вы еще не знаете? — спросил Блейз, прислушивающийся к их разговору. — Сириус Блэк сегодня ночью чуть не убил Рона Уизли!

Грегори, который только сделал большой глоток тыквенного сока, подавился, громко закашлявшись.

— Что?! — хором воскликнули Герион, Драко и Панси.

Блейз улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом:

— Да, представляете?! Уизли всем рассказывает, что он проснулся посреди ночи, а Блэк стоял над ним с ножом. Ну а большая часть гриффиндорцев, видимо, из-за этого не спала всю ночь, вот их и нет.

— Бред какой-то, — проворчал Герион. — Зачем Блэку это делать?

— Понятия не имею, — беспечно ответил Блейз, пожав плечами. — Может, решил стереть предателей крови с лица земли?

— Получается, сейчас за двоими студентами одновременно охотится убийца… — задумчиво произнесла Панси по дороге из Большого Зала.

— Весьма сомнительная у меня компания, ничего не скажешь, — протянул Герион.

— Так не логично ли предположить, что тот, кто пытается убить и тебя, и Уизли — один и тот же человек? — не обращая внимания на его ехидные ремарки, продолжила Панси. — И это Сириус Блэк!

Пройдя через холл, слизеринцы, не сговариваясь, направились к выходу из замка. В воздухе упоительно пахло весной. Из-под земли уже пробивалась первая пронзительно-зеленая трава, но в тени каменных стен виднелись голубоватые островки снега и льда. К озеру, от которого еще явно тянуло холодом, слизеринцы не пошли, утроившись на лавке неподалеку.

— Допустим, причины желать моей смерти у Блэка действительно есть, — протянул Герион, помассировав ноющий висок. — Если на самом деле он не предавал Орден Феникса и оставался другом Поттерам, то само мое существование, вероятно, его оскорбляет. Тем более пропавший Гарри Поттер был его крестником. Но чем ему не угодил Уизли?

— Может, его родители свидетельствовали против Блэка, и теперь он хочет отомстить? — предположил Драко. — Дурацкая идея: у них столько детей, что потери одного они даже не заметят.

— Может и так, — ответил Герион. — Я узнаю у Эйда подробности о деле Блэка.

— Зачем? — возразил Драко. — Лучше я спрошу у отца. Он-то явно знает об этом больше.

— Да, думаю, ты прав, — кивнул Герион поморщившись от усиливающийся головной боли. — Знаете, я, пожалуй, вернусь на факультет и еще немного вздремну.

— Что с тобой? — тут же встревожилась Панси. — Ты не заболел?

— Нет, наверное, просто не выспался, — отмахнулся Герион. — Посплю пару часов, и все пройдет.

И, быстро улыбнувшись друзьям, он поспешил вернуться обратно в замок.

* * *

Прошло две недели, прежде чем Герион осознал, что с ним действительно происходит что-то странное: все чаще он просыпался разбитым, мучился от головных болей и мерз, не желая отказываться от зимнего плаща, несмотря на то, что на улице уже было довольно тепло. Не желая волновать друзей, он ничего им не сказал, самостоятельно направившись в Больничное Крыло.

— Что на этот раз, мистер Розье? — со вздохом спросила мадам Помфри, увидев увидев его на пороге своей вотчины.

— Добрый день. Мадам Помфри, мне кажется, что я заболел… Или меня отравили.

Целительница отнеслась к словам Гериона со всей серьезностью, на протяжении получаса проверяя его при помощи различных заклинаний.

— Нет, мистер Розье, вы абсолютно здоровы, — спустя какое-то время заявила она. — Вероятно, обычное переутомление и, возможно, легкий авитаминоз. Вот, держите Укрепляющий раствор — он должен помочь.

— Огромное спасибо, мадам Помфри! — ответил Герион, облегченно улыбнувшись.

Он был безмерно рад, что хоть раз его подозрения оказались напрасными.

* * *

— Гаудиомацио! — произнес Герион.

Сорвавшаяся с кончика его палочки вспышка заклинания попала в стоящего напротив Гойла. Мгновение ничего не происходило, а затем лицо Грега вдруг исказилось в совсем несвойственной ему жалобной гримасе. Секунда — и он громко разрыдался. Все студенты, присутствующие в классе, тут же повернулись в их сторону.

— Ох, мистер Розье, как же так вышло?! — сокрушенно воскликнул профессор Флитвик. — Мы же проходим Веселящие Чары, а у вас получилось ровно противоположное! А ведь вы — один из самых одаренных студентов, я думал, что уж у вас-то это заклинание получится легко!

— Простите, сэр, я сам не знаю, как это получилось, — процедил Герион, стараясь игнорировать доносящиеся со всех сторон смешки.

— Ничего страшного, не расстраивайтесь, — сочувственно улыбнулся Флитвик. — Но дополнительное задание вам все-таки придется написать.

— Дополнительное задание, раздери его дракон! — прошипел Герион, когда слизеринцы покинули класс Чар. — Да я в жизни не получал дополнительных заданий!

— Да ладно, у всех бывает… — все еще всхлипывая, пробормотал Грегори.

— Но не у меня! Ай! Мордред!

— Гарри! Осторожно! — воскликнула Панси.

Герион резко выдернул ногу из исчезательной ступеньки, про которую он умудрился забыть.

— Потому что надо меньше читать по ночам свою жуткую книгу, — фыркнул Драко.

— Не думаю, что дело в этом, — нахмурилась Панси. — Герион, ты в последнее время вечно какой-то уставший. У тебя все хорошо?

— Да, все в порядке, — ответил Гарри, потирая ноющую лодыжку.

— Это может быть гораздо серьезнее, чем ты думаешь, — строго возразила Панси. — А что если тебя все-таки смогли отравить или проклясть?

— Ты удивишься, но я и сам об этом подумал, — раздраженно фыркнул Герион. — И еще неделю назад сходил к мадам Помфри, но она сказала, что я в порядке, и просто выписала мне Укрепляющий раствор.

— Может, тебе стоит пойти к ней еще раз и сказать, что тебе не лучше?

— А смысл? Все равно через три дня начинаются весенние каникулы. Приеду домой, посоветуюсь с Эйдом и, возможно, схожу в Мунго.

— А зачем тебе Мунго, Гарри? — вмешался Драко. — Впереди же Остара, праздник очищения, исцеления и всякого такого, — он сделал неопределенный жест рукой. — Одним словом, полная противоположность Самайну. И даже если тебя все-таки отравили, то уж во время ритуала ты точно об этом узнаешь.

— И то верно, — хмыкнул Герион. — Значит, дело остается за малым: всего лишь дожить до праздника.

* * *

В первый день каникул Герион внезапно проснулся удивительно бодрым и отдохнувшим: голова не болела, мысли не путались, а в теле бурлила энергия. Все время путешествия в Хогвартс-экспрессе он проболтал с однокурсниками и даже выиграл одиннадцать сиклей в драконий покер. Когда они прибыли в Лондон, уже стемнело, и платформа девять и три четверти была озарена неровным светом газовых фонарей. Спрыгнув на перрон, Герион огляделся в поисках Селвинов, но нигде их не увидел.

— О, вон там моя мама! — произнес Драко.

Герион обернулся: им навстречу и правда шла леди Малфой, такая же величественная и элегантная, как всегда. После того как они обменялись приветствиями, Нарцисса повернулась к нему:

— Герион, мы с твоими родственниками договорились, что сегодня ты отправишься к нам. Надеюсь, ты не против.

— Разумеется, нет, леди Малфой, — ответил Герион.

Однако правды в его словах было немного: за прошедшее время он привык считать Адамант Холл своим домом и осознавать, что Селвины отправляют его к Малфоям, даже не спросив его мнения, было очень неприятно.

Когда аппарация закончилась, и Герион открыл глаза, он обнаружил, что они переместились в холл Малфой мэнора. По широкой мраморной лестнице им навстречу быстро спускалась статная черноволосая волшебница в строгой темно-бордовой мантии. Гериону потребовалось несколько секунд на то, чтобы ее узнать.

— Беллатрикс?! — изумленно воскликнул он.

За прошедшие месяцы леди Лестрейндж сильно изменилась: она все еще оставалась очень худой, но больше не напоминала живой скелет, и теперь в ней пусть смутно, но угадывалась та красавица, которую Гарри видел на старых фотографиях.

— Герион! — воскликнула Белла и, быстро преодолев разделяющее их расстояние, стиснула его в объятиях. — Мы специально договорились привести тебя сюда, чтобы сделать тебе сюрприз!

Она отстранилась и с тревогой заглянула ему в глаза:

— Ты же рад?

— Очень! — на этот раз искренне ответил Герион, обнимая ее в ответ. — А лорд Лестрейндж тоже здесь?

— Куда же он денется, — фыркнула Беллатрикс. — И Рабастан тоже. Мы, знаешь ли, тут живем.

— Тут, в Малфой мэноре? — удивленно переспросил Герион.

— Ну да, в наш дом сейчас уж точно лучше не соваться. А так мы можем заодно присматривать за моей сестрицей и ее неблагонадежным муженьком.

— Это большой вопрос, кто тут за кем присматривает, Беллатрикс, — холодно протянул лорд Малфой.

— Да неужели, Люциус? — переспросила Лестрейндж, опасно прищурив свои огромные антрацитово-черные глаза. — Так-так, а это у нас кто? Неужели мой племянничек?

Драко шумно сглотнул, выпрямив спину так, словно проглотил кол. Однако его голос прозвучал ровно и спокойно:

— Да, леди Лестрейндж, это я. Приятно познакомиться.

— Приятно, говоришь? — Беллатрикс обнажила зубы в хищной ухмылке. — Ну это мы еще поглядим.

— Герион, Драко, вы, наверное, хотите отдохнуть после поездки? — неестественно спокойным голосом произнесла Нарцисса. — А потом будем ужинать. Гарри, твой дядя и кузен задерживаются на работе, но они скоро будут.

— «Задерживаются на работе», — тихо прошептала Беллатрикс, поднимаясь по лестнице вместе с Герионом. — Будто они сидят в Министерстве или что-то вроде того. Мерлин великий, большей лицемерки, чем моя сестрица, еще поискать!

Гарри неопределенно пожал плечами, глядя в спину идущему впереди Драко. Он очень надеялся, что друг ничего не услышал.

Ужин прошел гораздо спокойнее, чем опасался Герион. Немалая заслуга в этом принадлежала Рабастану и Ролену, которые изо всех сил старались сгладить острые углы. А затем Гарри вместе с Селвинами вернулся в Адамант Холл и, закрыв дверь своей небольшой аскетично обставленной спальни, удовлетворенно улыбнулся: он дома, а впереди его ждали каникулы, и он нисколько не сомневался, что они будут очень интересными.

* * *

На следующий день Герион проснулся в два часа дня. Голова была тяжелая и немного кружилась, но в этом вполне мог быть виноват длительный сон. Селвины посмеялись над тем, что он впал в спячку, и утащили его кататься на гиппогрифах.

— Какие планы на завтра, Герион? — весело спросила Аррецила.

Ее серый в яблоко гиппогриф задиристо щелкнул клювом. Гарри бросил быстрый взгляд на пробегающие далеко внизу леса и синие осколки озер, и пустил своего гиппогрифа в плавный и медленный полет по широкой дуге.

— Я договорился с леди Малфой по поводу урока окклюменции, — прокричал он в ответ.

Аррецила кивнула в знак того, что услышала, и резко взмыла вверх, к золотому солнечному диску.

* * *

— Готов? — спросила Нарцисса.

Герион на мгновение крепче сжал подлокотники своего кресла, но тут же вновь расслабился.

— Леди Малфой, а не вы ли говорили, что настоящий противник меня предупреждать не будет? — усмехнувшись, весело спросил он.

Нарцисса улыбнулась в ответ и направила на него палочку:

— Легилименс!

Залитая солнцем гостиная тут же исчезла — вместо нее Герион видел свои ментальные щиты и противника, несущегося на них подобно серебряной стреле. Первый барьер, представляющий собой каменную стену, дрогнул под ударом, но устоял. Но тут же последовала новая атака и еще одна, и следующая… по стене одна за другой побежали трещины. Еще удар — и она рухнула. Противник ринулся вперед… и в последний момент затормозил, едва не налетев на остро заточенные колья, которыми был усеян следующий уровень защиты. Но это его не остановило: стрела обернулась туманом и, не боясь копей, поползла во стене, ища лазейку в защите. Герион попытался ей помешать, но безуспешно: туман перевалил через барьер, а в следующий миг изображение перед глазами Гарри вдруг изменилось. Теперь впереди колыхалась странная переливчатая перламутровая стена. Но тут что-то с огромной силой ударило Гериона в грудь, отбросив его далеко назад. А затем по ушам резанул пронзительный звон бьющегося стекла. Острые осколки разлетелись во все стороны. Гарри рефлекторно зажмурился. И тут все прекратилось. Он осторожно открыл глаза и обнаружил, что сидит в кресле напротив Нарциссы Малфой, которая была гораздо бледнее, чем обычно. Из носа у нее шла кровь.

— Леди Малфой, вы в порядке? — встревоженно воскликнул Герион, ощущая и у себя во рту явно выраженный металлический привкус.

Нарцисса кивнула, взмахом палочки убирая кровь.

— Разумеется, — спокойно произнесла она. — Ты понял, что произошло?

— Вы ненадолго попались в мою зеркальную защиту, расположенную на третьем барьере, и нас выкинуло в ваше сознание, — ответил Герион, потирая ноющие виски. — Но в итоге вы все равно смогли разрушить мой барьер.

— Верно, но и продолжить искать в твоем сознании какую-либо информацию я тоже уже не смогла, — слабо улыбнувшись, сказала леди Малфой. — Так что, думаю, мне больше нечему тебя учить.

— Что? Вы серьезно? Но леди Малфой, я ведь еще так много не умею!

— Ты уже умеешь ровно столько же, сколько большинство взрослых магов, не пренебрегавших ментальными науками, Герион, так что не будь так самокритичен. Следующий же уровень окклюменции, — она на долю секунды замялась, — скажем так, подавляющему большинству людей он не нужен. Так что я просто не смогу помогать тебе дальше, но, если хочешь, можешь попросить, например, Эйда Селвина.

Герион только уныло кивнул, понимая, что уроков от вечно занятого дяди он вряд ли дождется.

Едва Герион вышел из гостиной, как его тут же перехватил Драко, красноречиво потрясающий парой метел. Сперва они погонялись за снитчем, а затем спикировали к раскидистому вязу, усевшись на одну из его толстых ветвей.

— Знаешь, о чем я узнал? — спросил Драко, по-детски болтая ногами. — Лестрейнджи каждое утро ни свет ни заря тренируются в нашем дуэльном зале! Давай ты сегодня останешься на ночь, а завтра мы вместе сходим посмотреть?

— Ты стесняешься идти один или боишься проспать? — насмешливо прищурился Герион.

— Ничего подобного! Просто я полагал, что ты тоже захочешь посмотреть, но если нет…

— Тебя разбудить? — перебил его Герион.

— Ага, — кивнул Драко и страдальчески закатил глаза. — В полседьмого…

* * *

— И почему они тренируются в такую рань? Потом же целый день впереди, — тихо пробубнил Драко.

Герион только пожал плечами и осторожно приоткрыл дверь, ведущую в Дуэльный зал.

Три фигуры перемещались по площадке так стремительно, что казались размытыми. Это не шло ни в какое сравнение со школьными дуэлями. Рабастан резко обернулся вокруг своей оси, из его палочки с головокружительной скоростью вылетало множество остро заточенных лезвий. Рудольфус мгновенно упал на землю, из его палочки вырвался огненный хлыст, чуть не перебивший его брату ноги. Беллатрикс внезапно растаяла в воздухе и краткое мгновение спустя возникла в шести футах над землей. Словно коршун она спикировала вниз, послав в спину Рудольфусу целый залп проклятий. Тот среагировал мгновенно, успев окружить себя щитом, а Беллатрикс, к изумлению Гериона, успела наколдовать себе под ноги длинную дорожку льда и, приземлившись на нее, стремительно проскользнула назад, уходя из-под града заклинаний, которыми ее осыпали муж и деверь. Быстро взмахнув палочкой, Рабастан послал в своего брата ревущую струю огня, но тот моментально аппарировал и, возникнув прямо перед Беллатрикс, ударил свою жену кулаком в лицо. Не успев увернуться, Белла опрокинулась на спину, но тут же взмахнула палочкой. Воздух низко загудел и закружился, формируя смерч, тут же втянувший Рудольфуса в свою безумную карусель. Когда он растаял, Лестрейндж упал на пол, подобно тряпичной кукле, и больше не шевелился, однако его родственников это не волновало: Беллатрикс и Рабастан кружили по залу, с азартом обмениваясь заклинаниями. Стремительный пасс — и волшебная палочка Беллатрикс вырвалась из ее руки. Однако сдаваться Лестрейндж не собиралась: за долю секунды она аппарировала в противоположный конец зала и — Герион в первое мгновение даже не поверил своим глазам — швырнула в Рабастана два метательных кинжала. От одного он увернулся, а вот второй нашел свою цель, воткнувшись ему прямо в кисть с зажатой в ней палочкой. Рабастан выругался и, выдернув кинжал, переложил палочку в другую руку. Но было уже поздно: за это время Беллатрикс успела вернуть свое оружие и швырнула в деверя парализующим заклинанием. Рабастан с глухим стуком упал на пол, и в Дуэльном зале повисла тишина.

Герион и Драко, прижавшись к стене, молча хлопали глазами. Залитая кровью Беллатрикс взмахнула палочкой, вправляя себе нос, и, прихрамывая, подошла к мужу.

— Вот ты стерва, — прохрипел Рудольфус, придя в сознание. — Опять выиграла?

— Как всегда, — хищно улыбнулась Беллатрикс, приманивая к себе шкатулку с лечебными зельями.

— Ну что, детки, как вам представление? — спросила Белла, когда все трое Лестрейнджей более-менее пришли в себя.

— Очень… впечатляюще, — как-то заторможено произнес Драко.

— Просто потрясающе! — воскликнул Герион. — Никогда такого не видел!

— Ничего выдающегося, на самом деле, — произнес Рудольфус, усевшись на пол у стены и закуривая сигарету. — Мы сильно не в форме.

— Это правда, — кивнула Беллатрикс. — Поначалу, когда нам только вернули палочки, у нас Люмос-то через раз получался, а на невербальные заклинания мы перешли совсем недавно. Ну ничего, вот посмотрите на нас месяца через три!..

— А можно мы с Драко будем приходить на ваши тренировки? — попросил Герион. — А еще я… — он поморщился, когда локоть Малфоя врезался ему в бок, — мы хотели спросить, не могли бы вы научить и нас тоже?

Беллатрикс весело усмехнулась, переглянувшись с мужем и деверем.

— А тебе, Драко, родители разве не велели держаться от нас как можно дальше? — спросила она, приманивая к себе серебряный портсигар Рудольфуса. — Не говорили, что мы научим тебя плохому?

— Говорили, — ответил Драко, воинственно вскинув острый подбородок.

— Именно поэтому ты и пришел? — расхохоталась Беллатрикс. — Впрочем, как знать, может, ты чего-то и стоишь…

— Белла пытается сказать, что мы согласны, — заразительно улыбнувшись, произнес Рабастан. — Давайте начнем после праздника в это же время, но постарайтесь, чтобы Люциус и Нарцисса об этом не знали.

— Хотя они все равно узнают и закатят скандал, — скучающим тоном вставил Рудольфус.

* * *

На следующий день Аррецила разбудила Гериона, когда ночная темнота едва-едва начала сменяться серебристыми предрассветными сумерками. Наколдовав Темпус, Гарри с обреченным стоном уронил голову обратно на подушку: слабо светящиеся цифры показали пять утра.

— Как же хорошо сейчас тем, кто не практикует запрещенную магию! — с трудом подавив зевок посетовал он, спустившись в холл, где его уже ждали остальные Селвины. — Спят себе как ни в чем не бывало! Счастливые…

— А потом не могут наколдовать ничего сложнее Акцио.

Герион резко обернулся:

— Белла! — радостно воскликнул он. — Мистер Лестрейндж и мистер Лестрейндж, доброе утро! Приятно, что вы решили отмечать с нами.

— А с кем же еще? — спросила Беллатрикс, заключая Гериона в объятия. — Раз в свой родовой дом нам хода нет, то отмечать надо с ближайшими родственниками. А кто может быть мне ближе, чем крестный сын?

Герион с трудом проглотил вдруг застрявший в горле колючий комок, мысленно благодаря Мерлина, что в полумраке никто из собравшихся не видит его лица.

— Рассвет уже скоро, — произнес Эйд. — Нам пора идти.

Перед выходом на улицу волшебники скинули обувь: в Остару дикая магия концентрировалась не в воздухе, а в земле и воде. Они медленно шли по тропинке. Через каждые восемь футов на их пути были установлены камни, размерами и формой напоминавшие куриное яйцо, расписанные сложными разноцветными рунами. Когда волшебники проходили мимо, они вспыхивали, и с верхушки каждого камня срывался маленький язычок пламени. К тому моменту, как маги прошли сквозь заросший сад Адамант Холла и углубились в лес, вокруг них летали десятки огоньков, точно от горящих невидимых свечек.

Земля, по которой Герион ступал босыми ногами, как ни странно, была совсем не холодной и мягко пульсировала, точно под ней билось чье-то огромное живое сердце. Густой хвойный лес внезапно расступился, и волшебники оказались на берегу ручья. Язычки пламени, отлетев от них, замерли над водой, похожие на диковинных светлячков. Герион следом за остальными поднял взгляд к небу, туда, где облака медленно окрашивались в розоватые и персиковые цвета. В томительном ожидании прошла минута… вторая… а затем из-за горизонта показался ярко-оранжевый краешек рассветного солнца. И тут же огоньки один за другим опустились в ручей, но продолжили гореть и под поверхностью воды, заставляя ее сиять удивительным колдовским светом.

Один за другим волшебники заходили в ручей и, окунувшись в него с головой, возвращались на берег. Первым на правах хозяина дома был лорд Селвин. Когда он опустился в воду, она на несколько мгновений вспыхнула опалесцирующей переливчатой зеленью. Затем точно также окунулся Ролен. Когда из воды вышла Аррецила в насквозь промокшей мантии, Герион поспешно отвел взгляд.

— Иди! — сказала Беллатрикс, подтолкнув его в спину.

Герион медленно сделал первый шаг. Вода, которая должна была быть ледяной, оказалась приятно прохладной и будто шелковой. Зайдя на глубину, он глубоко вдохнул и погрузился в ручей с головой. Он не закрывал глаза: в наполненной дикой магией воде видимость была не хуже, чем на поверхности. Так что он мог разглядеть и каждый камешек на дне, и мелких рыбешек, и кружащие вокруг язычки пламени. Кожу приятно покалывало — Герион чувствовал, как в его тело медленно вливается мягкая исцеляющая сила. Внезапно вода резко потемнела. Огоньки стремительно закружились вокруг, но их света не хватало, чтобы разогнать стремительно сгущающийся мрак. Герион с ужасом понял, что дно вроде бы неглубокого ручья уходит у него из под ног. Он взмахнул руками, безуспешно пытаясь всплыть, и вдруг увидел, что из его кожи сочится черный туман. Источником этой темноты был он сам.

Герион тщетно пытался всплыть на поверхность, но совершенно не понимал, в какую сторону он должен двигаться. Легкие начинали гореть все сильнее с каждой секундой. Он в очередной раз дернулся — отчаянно, инстинктивно — и внезапно вынырнул, судорожно хватая ртом воздух и щурясь от слепящего солнечного света.

Чьи-то руки обхватили его, помогая выбраться на берег. Оказавшись на земле, Герион зашелся мучительным кашлем, выхаркивая сгустки черного дыма. Но, едва он начал немного приходить в себя, Беллатрикс схватила его за плечи, встряхнув с такой силой, какой Гарри от нее совершенно не ожидал:

— Кто это сделал?!

— Ч-что?.. — с трудом выдохнул он.

— Кто тебя проклял?!

* * *

БАХ! Герион не представлял, как Беллатрикс ухитрилась найти в аскетичном Адамант Холле такое количество бьющихся вещей. Аррецила со страхом следила за Пожирательницей, которая методично разносила ее дом, но не вмешивалась.

— Какого Мордреда ты молчал?! — прорычала Белла, резко обернувшись к Гериону. — Почему не сказал, что тебе плохо?!

В руках Лестрейндж сжимала сорванный со стены металлический шлем, служивший элементом декора, и Герион всерьез забеспокоился, что сейчас эта железяка полетит ему прямо в голову.

— Я не хотел вас волновать! — воскликнул он. — Вы бы все равно ничего не смогли сделать, пока я был в Хогвартсе! Да и мадам Помфри сказала, что я здоров!

— О, с ней я поговорю отдельно! — хищно оскалилась Беллатрикс.

— Поумерь свой пыл, Белла, — меланхолично произнес Рудольфус. — Ты же прекрасно понимаешь, что человеку, не имеющему дара в этой области, невозможно распознать порчу при помощи заклинаний, сколь бы хорошим целителем он ни был. А диагностические артефакты уже давно признаны условно темномагическими и разрешены к использованию исключительно в стенах Мунго.

— Да плевать мне на это! На Герионе Мордред знает сколько висело проклятие, которое могло убить его в любой момент!

— Но не убило же, — спокойно заметил Герион. — Я знал, что, даже если на мне есть какая-то порча, ритуал Остары ее уничтожит — так и произошло.

Беллатрикс возвела глаза к потолку, явно сдерживая рвущиеся с языка ругательства, а когда заговорила, ее голос был неестественно тягучим и сладким:

— Видишь ли, Герион, порча из тебя, конечно вышла…

— Да еще как красиво вышла! — вставил Рабастан, но тут же умолк под свирепым взглядом невестки.

— Но теперь мы не узнаем, какая именно это была порча, а значит, не сможем найти того, кто это сделал! А ведь порча — это далеко не обычное проклятие, которое может наложить любой волшебник, в Хогвартсе такому не учат. Я могла бы определить ее характер, понять, сделал ли это кто-то из благородного темномагического семейства, наемник из Лютного или просто талантливый энтузиаст. Мы могли бы начать расследование! Но теперь…

Беллатрикс все-таки швырнула шлем, — к счастью, не в голову Гериона, а в стену. Очевидно, в удар она вложила еще и магию: несчастный шлем сплющило так, словно на него наступил великан.

* * *

Уже много лет неопрятный старый дом на окраине Кроукворта почти постоянно был пуст и выглядел заброшенным. Однако, как ни странно, ни местной шпане, ни воришкам никогда не приходила в голову мысль пробраться внутрь. Впрочем, сегодня был тот редкий день, когда в окнах этого угрюмого и мрачного дома горел свет.

Северус Снейп сидел на продавленном диване, увлеченно читая толстый фолиант в черной обложке. Выглядел он еще хуже, чем обычно, и казался измученным. Снейп ненавидел старый дом своих родителей, но иногда сбегал сюда из Хогвартса — подальше от невыносимо шумных школьников и раздражающих коллег. Особенно Люпина… Пальцы Снейпа с силой сжали фолиант. Книга в ответ недовольно и предостерегающе зарычала, по всей видимости не собираясь терпеть столь грубое обращение. Внезапно в холодном покрытом сажей камине вспыхнуло изумрудно-зеленое пламя. Снейп тут же вскинулся, выхватывая волшебную палочку.

— Северус, ты впустишь старого друга? — раздался тягучий вкрадчивый голос.

Снейп прерывисто вздохнул, но тут же на его лицо опустилась непроницаемая маска спокойного равнодушия.

— Разумеется, Люциус, проходи, — холодно произнес он и взмахнул палочкой, снимая защитные чары.

Казалось, Снейп совсем не удивился, когда в его гостиную из камина шагнул не только Малфой, но также Эйд Селвин и Теренс Паркинсон.

— Темный Лорд наконец-то решил поговорить со мной лично или вам поручено выбить из меня всю информацию самостоятельно? — невозмутимо спросил он.

— Скажешь тоже! — фыркнул Селвин. — Выбивать информацию из мастера окклюменции — крайне неблагодарное занятие.

— Мне бы хотелось пригласить тебя в гости, — спокойно произнес Люциус, взглянув Снейпу в глаза пристальным и многозначительным взглядом.

— Я так понимаю, палочку перед этим дружеским визитом будет необходимо отдать кому-то из вас? — спросил Снейп, иронично приподняв бровь.

— Ты как всегда удивительно догадлив, — ответил Селвин, а Парксинсон просто молча протянул руку.

Прошло несколько напряженных секунд, а затем Снейп, сохраняя невозмутимый вид, протянул ему свою палочку.

Перед тем как они один за другим шагнули в зеленое пламя, Люциус сильно сжал плечо Северуса и едва слышно прошептал:

— Мерлина ради, постарайся остаться в живых.

Но Снейп сделал вид, что не услышал.