Ледяная кровь (джен)

В дверях застыла очень высокая фигура, закутанная в черную мантию. Из-под ее низко надвинутого капюшона доносился странный сиплый звук — точно она надсадно всасывала в себя воздух.

— Это дементор! — истерически выкрикнул Теодор.

Герион почувствовал, как у него стремительно холодеют руки, перед глазами вдруг закружилась карусель воспоминаний: отвратительные рожи Дадли и его дружков, искаженное яростью лицо дяди Вернона, темнота чулана, мертвый Квиррелл, оседающий на пол, жар и треск пламени, пронзительный женский крик… Словно сквозь туман Герион слышал, как Панси дрожащим голосом пытается призвать Патронуса.

Он тряхнул головой, укрепляя окклюменторные щиты. У него нет ни малейшего повода вспоминать это и испытывать страх или тоску — это все наведенное, искусственное. Не его. Сознание тут же прояснилось, а накативший было животный ужас ушел, оставив после себя лишь пробирающий до костей холод. Герион настороженно осмотрел застывшего напротив дементора, и ему вдруг показалось, что тот принюхивается к нему в ответ. Позади раздавались крики и плач, но почему-то его это совсем не волновало. Дементор подплыл чуть ближе, буквально на несколько дюймов, и Герион безотчетно шагнул ему навстречу. Кто-то вцепился ему в плечо, пытаясь оттащить назад, но он раздраженно скинул чужую руку. Внезапно Герион услышал странное потрескивание, точно где-то рядом щелкало жвалами огромное насекомое. Он быстро осмотрелся и снова повернулся к дементору, прислушиваясь.

— Это ты делаешь? — спросил Герион.

Разумеется, дементор не ответил. Ну конечно, они же общаются мысленно! Герион сосредоточился, пытаясь уловить чужое присутствие в своей голове, как при использовании легилименции, но ничего не почувствовал. Дементор выпростал вперед руку — мертвенно-бледную, покрытую жуткими язвами — и протянул ее в сторону Гериона. Гарри вдруг почему-то подумалось, что если он коснется ее, то что-то произойдет, и он узнает о чем-то очень важном. Он забыл обо всех предупреждениях леди Малфой, забыл о страшной опасности, которую представляло застывшее напротив существо. Он медленно протянул ему руку. Ближе, еще ближе… Их ладони замерли в паре дюймов друг от друга, Герион вгляделся в непроницаемую темноту под капюшоном, он чувствовал себя укротителем, который подходит к дикому зверю. Еще немного…

Внезапно дементор захрипел еще более надсадно, чем прежде, и дернулся в сторону, будто ему вдруг стало больно. Герион моргнул, приходя в себя. В дверях застыл незнакомый худой мужчина, из его волшебной палочки вырывались серебряные искры, казавшиеся ослепительно-яркими в окружающей темноте.

— Никто из нас не прячет Сириуса Блэка под мантией. Уходи,⁽¹⁾ — произнес он, направив палочку на дементора.

Тот поспешно отступил, растворившись во тьме коридора.

— Все целы? — спросил мужчина, смерив Гериона внимательным взглядом. — Особенно ты… как ты вообще оказался настолько близко к дементору? Он тебя схватил?

— Кажется, все было наоборот, и это наш Гарри пытался схватить дементора, — дрожащим голосом произнес Драко. — Зачем, кстати?

— Ну ты же видел, какой он миленький. Думал вместо совы приспособить, — процедил Герион, раздосадованный тем, что Малфой не догадался промолчать в присутствии незнакомца.

Тот каким-то странным движением чуть склонил голову набок:

— Гарри?

— Герион Розье. А вы?..

— О, я — Ремус Люпин, ваш новый преподаватель Защиты от Темных искусств.

Драко издал тихое невнятное восклицание, и Люпин бросил на него стремительный пристальный взгляд. Гериону показалось, что, продемонстрировав свою несдержанность, Драко их выдал — дал понять Люпину, что они знают о его нечеловеческой природе. Оборотень медленно перевел взгляд на Гарри.

— Рад познакомиться, сэр, — вежливо улыбнулся Герион. Лично он не видел в этом утомленном мужчине в бедной одежде ровным счетом ничего страшного — сейчас же не полнолуние, в самом деле.

— Розье… — тихо произнес Люпин. — Надо ли полагать, что опасность вам не грозила?

— Я не знаю, сэр. Грозила, наверное — это же дементор! — простодушно ответил Герион, но, судя по пристальному взгляду грустных глаз Люпина, тот ему абсолютно не поверил.

— Мне необходимо проверить всех учеников, а вы поешьте шоколад — полегчает.

— «Поешьте шоколад» — передразнил Драко, как только за Люпином закрылась дверь. — Эта тварь чуть нас не убила, а он предлагает утешиться сладким?!

— Вообще-то, шоколад действительно помогает отойти от встречи с дементорами, — заметил Герион, разламывая плитку, которая очень удачно оказалась среди купленных ими сладостей.

— Сам-то куда тянешься? — фыркнула Панси. — Тебе явно восстанавливаться не нужно — и без того просто неприлично бодр. И расскажи, наконец, что это было!

— Да я и сам не понял, — пожал плечами Герион. — Словно в какой-то транс впал. — Он покосился на дрожащую Дафну и наложил на нее Согревающие Чары. — А вы слышали такие щелчки… не знаю, будто рядом с вами гигантское насекомое, ну или акромантул?

— Нет — ответил Драко, зябко передернув плечами. Остальные согласно кивнули. — Просто воспоминания навалились, о всем самом плохом, что было в жизни.

— И Патронуса было никак не вызвать, — вздохнула Панси.

— Не удивительно, именно поэтому дементоры столь опасны, — заметил Нотт, почему-то кинув на Гериона странный, настороженный взгляд, но он вообще как-то подозрительно поглядывал на него на протяжении всей поездки.

Внезапно раздался тихий треск, и купе залило светом — это наконец-то включились лампы. Еще пара минут, и поезд тронулся с места.

* * *

— Ну наконец-то добрались! — воскликнул Драко, когда они уселись за стол своего факультета.

Герион рассеянно кивнул, оглядывая Большой Зал. Он заметил, что многие студенты кидают на него пристальные взгляды. Да уж, у них, безусловно, есть множество поводов…

— Помни, Гарри, слава налагает на тебя бремя немалой ответственности! — издевательски прошептала Панси.

Герион поморщился, узнав одну из любимых цитат Локхарта.

Шляпа спела свою песню, и потянулась длинная и однообразная церемония Распределения. Герион оживился, только услышав фамилию Кэрроу. К его облегчению, обе близняшки отправились в Слизерин.

— Неужели все, наконец! — громко воскликнул Грег, когда церемония завершилась, и на столах появился праздничный ужин.

Герион не мог с ним не согласиться: после всех волнений последнего дня есть хотелось страшно. Немного утолив голод, он бросил изучающий взгляд на преподавательский стол. Дамблдор, одетый в ярко-желтую мантию, благожелательно оглядывал зал, Люпин беседовал с Хагридом, а вот Снейп… Герион получше пригляделся к декану — тот смотрел на Люпина взглядом, полным жгучей ненависти и какого-то брезгливого отвращения. Герион прищурился: этих двоих явно что-то связывало, не мог Снейп так беситься лишь из-за того, что ему опять не доверили должность учителя Защиты. Хотя они же воевали по разные стороны баррикад, так что, вероятно, дело именно в этом. Гериону невольно подумалось, что, должно быть, это очень странное чувство: сидеть за одним столом с врагом, с человеком, с которым вы раньше встречались на поле боя и вполне могли убить друг друга.

Когда все доели десерт, со своего места поднялся профессор Дамблдор. Непривычно серьезным тоном он предупредил их об опасности, грозящей им от дементоров, а затем, лукаво блеснув глазами, предложил исполнить школьный гимн.

— Гарри, помоги мне трансфигурировать беруши! — громко прошептала Панси.

Драко весело фыркнул, а когда весь зал вразнобой заголосил гимн, демонстративно поморщился.

— Неужели вы двое не в состоянии оценить красоту этого потрясающего исполнения? — издевательски спросил Герион. — А вот мне кажется, оно может быть очень полезно. Например, в качестве замены Круциатусу.

За столом раздались тихие смешки, но Герион заметил, что Имоджен Стреттон, сидевшая неподалеку, взглянула на него с явной опаской. Гарри перевел взгляд на Дамблдора, и его хорошее настроение тут же испарилось. Директор увлеченно дирижировал всей этой безумной какофонией и выглядел по-детски счастливым. Чудаковатый старик, который умиляется, глядя на своих учеников. Человек, который самолично взломал защитные чары Ремейнз Холла, чтобы впустить в него убийц, человек, который разыграл гениальный гамбит, позволивший ему выиграть войну. Который придумал план, одним из пунктов которого была смерть матери Гарри. Герион с усилием отвел взгляд от Дамблдора и запрокинул голову, глядя в потолок, на темное небо, подернутое тревожной стремительно бегущей дымкой облаков.

— Это воистину прекрасно! — возвестил Дамблдор, когда последние ученики наконец-то замолчали. — Ну а теперь вам пора спать — сегодня был тяжелый день.

* * *

Войдя в гостиную Слизерина, Герион непроизвольно улыбнулся: за два года это место успело стать ему домом, и он рад был вернуться. Вот только в подземельях сегодня было как-то особенно холодно, и, пока они шли сюда, он успел довольно сильно продрогнуть.

— Давайте попробуем подобраться поближе к камину, — шепнул Герион.

Он прошел добрую половину пути, прежде чем понял, что однокурсники уступают ему дорогу. Кресла у камина уже заняла группа старшекурсников во главе со старостой шестого курса, Делмаром Горсеем, типом жутко высокомерным и заносчивым.

— Привет, Герион, — внезапно первым поздоровался Делмар, глядя на него изучающим взглядом.

За спиной пренебрежительно фыркнул Драко, явно недовольный, что остальную их компанию старшекурсник проигнорировал.

— Присоединяйся, — вдруг заявил Горсей, подкинув в воздух диванную подушечку и налету трансфигурируя ее в кресло.

— Эм… спасибо, конечно, но вынужден отказаться — я же тут не один, — ответил Герион, удивленный неожиданным интересом к своей персоне. — Так что мы с ребятами просто встанем поближе к огню.

Делмар хмыкнул, но промолчал, парой движений палочки развеяв кресло. Герион недоуменно взглянул на друзей. На щеках Драко пылали красные пятна, и было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не закатить скандал. Винс и Грег выглядели растерянно, Панси же была зла, но все-таки усмехнулась:

— Я же говорила, слава бежит впереди тебя.

Герион недовольно нахмурился и уже хотел возразить, но тут в гостиную стремительно вошел профессор Снейп.

Герион пропустил традиционную приветственную речь мимо ушей, вместо этого пристально разглядывая декана. Снейп выглядел плохо. Еще хуже, чем всегда, хотя раньше Герион искренне верил, что это практически невозможно. Его болезненно-бледная кожа приобрела совсем нездоровый, сероватый оттенок, а черные пряди волос, падающие на лицо, казались еще более сальными, чем обычно. Снейп вдруг посмотрел прямо на него, и Герион вздрогнул, непроизвольно укрепляя щит вокруг своего сознания. В антрацитовых глазах декана горело безумие.

* * *

— Говорят, дементоры в поезде ему кланялись!

— А правда, что он может натравить их на своих врагов?

— Я своими глазами видела, как он погладил фестрала, который вез карету! А вы вообще представляете, какие они жуткие?! Точно скелеты, а зубы…

— Да у него вся семейка в Пожирателях ходила! Тьфу, мерзость! Но это логично: куда еще податься с такими-то талантами!..

Герион только закатил глаза, слушая болтовню очередной компании, которая, едва его заметив, испуганно замолчала. В первые дни учебы Гарри испытывал стойкое чувство дежавю: он будто снова вернулся на первый курс, став объектом повышенного внимания со стороны почти всех учеников. Вот только сейчас в устремленных на него взглядах он видел гораздо больше страха, а то и ненависти. Впрочем, это мало его волновало, Герион скорее был удивлен столь бурной реакцией: многие вели себя так, словно он обманул их надежды, будто Герион был самозванцем, который по собственной воле занял место их Мальчика-Который-Выжил. Гораздо более интересным ему казалось поведение слизеринцев: парадоксально, но многие из них вели себя практически также, как и ученики других факультетов — поглядывали с опаской или странным интересом, провожали пристальными взглядами. Впрочем, недоумевал Гарри недолго: забежав во время перерыва в спальню, он столкнулся с Теодором Ноттом.

— О, Га… Герион, хорошо, что ты тут — а то тебя одного не застанешь, — внезапно заявил Нотт. — Я поговорить хотел.

Герион отложил учебники и повернулся к однокурснику:

— Конечно, я тебя слушаю.

— Ну, во-первых, поздравляю. Я два года думал, что ты очень странный Поттер, но вот, наконец-то, все стало на свои места.

Герион только усмехнулся в ответ.

— А еще я хотел спросить… — Теодор замялся, а затем шагнул ближе, окружая их Заглушающими Чарами. — Это правда? То, о чем все говорят?

— Что именно? — невозмутимо спросил Герион.

Теодор закатил глаза:

— Я про Темного Лорда, разумеется! Я знаю, что он возродился. Правда ли, что это ты помог ему в этом?

— Мне запретили об этом говорить, — ухмыльнулся Герион.

— Значит, правда! Поверить не могу!

— И многие уже знают? И об этом, и вообще о том, что он вернулся?

— Кажется, уже весь Слизерин: слухи расползаются стремительно. Я, например, рассказал Блейзу, кто-то еще — своим друзьям и так далее.

— Плохо, — коротко резюмировал Герион. — Если так пойдет, то уже скоро обо всем узнает и Дамблдор.

— Что ты! Нет, дальше своих это не пойдет! — с непривычной для него горячностью воскликнул Теодор. — А у директора нет никакой возможности узнать, что происходит на нашей территории — ты же знаешь, тут даже ни одного портрета нет.

— Надеюсь, что это действительно так. Я не за себя переживаю — доказать Дамблдор все равно ничего не сможет, но точно знаю, что Лорд этому совсем не обрадовался бы.

— А ты говорил с ним? — выдохнул Теодор.

— Нет, я молча провел для него ритуал воскрешения, а потом также молча аппарировал прочь. Тео, ну что за вопрос? Конечно, мы разговаривали, и не раз.

Глядя в округлившиеся глаза Нотта, Герион понял, что сболтнул лишнего.

— Так ты не просто помогал — ты и был тем, кто провел ритуал?!

— Все, больше ничего не скажу! — усмехнулся Герион, неопределенно пожав плечами.

Теодор вздохнул и после паузы решительно заявил:

— Ладно, слушай, я уже давно, еще после того обыска убедился, что был к тебе несправедлив. Но я даже подумать не мог, что все обернется вот так: я винил тебя в том, что из-за тебя наш Лорд исчез, а ты стал тем человеком, который вернул его к жизни.

— Да уж, два года назад я бы и сам не поверил, если бы мне рассказали, — фыркнул Герион, ощущая непривычно теплые, дружеские чувства к Нотту — теперь они не просто однокурсники или соседи по спальне. Теперь они стали соратниками.

* * *

Третьекурсники Слизерина расположились у дверей кабинета зельеварения, ожидая, когда декан пропустит их внутрь на первый в этом году урок.

— Слышите, гриффиндорцы идут, — лениво заметил Блейз.

Герион поморщился и прислонился затылком к холодной каменной стене. Конечно, он тоже уже услышал гомон и гулкий топот ног. Скоро из-за поворота показались и сами гриффиндорцы. Обменявшись враждебными взглядами, студенты двух факультетов разместились у противоположных стен коридора. Гриффиндорцы шептались, выразительно поглядывая на Гериона, и его терпение лопнуло.

— Меня обсуждаете? — протянул он, отлипнув от стены и шагнув вперед. — Так может, перестанете шушукаться и скажете в лицо, как и положено гриффиндорцам?

Они тут же подобрались, резко развернувшись к нему — будто только этого и ждали.

— Ну и скажем, — заявил Рон Уизли, выступив навстречу. — Мне, например, стыдно вспоминать, что я ехал с тобой в одном купе поезда два года назад. Я все думал, как такое вообще возможно, чтобы Гарри Поттер оказался такой сволочью, спутался с детьми Пожирателей... Но теперь-то все стало ясно: просто ты такой же, как они, и я сразу почуял твою гнилую породу.

Драко и Панси выхватили палочки, Винс и Грег тоже шагнули вперед, кажется, собираясь кинуться в рукопашную, но Герион остановил их всех одним предупреждающим жестом.

— То, что тебе стыдно вспоминать ту поездку — это, конечно, хорошо, — спокойно ответил Герион. — А то я помню, как ты все время ныл, жаловался на свою семью и заглядывал в мой кошелек так, будто хотел умыкнуть оттуда пару монет.

Рон побагровел и вскинул палочку:

— Ах ты…

— Минус пять баллов с Гриффиндора, мистер Уизли, — раздался ледяной голос.

Профессор Снейп пронесся мимо них стремительной черной тенью. Ученики двух враждующих факультетов обменялись полными злобы взглядами и потянулись в кабинет следом за ним.

* * *

— Мистер Малфой, — уже после урока холодный голос Снейпа догнал их в дверях, заставив настороженно замереть. — Задержитесь.

Герион взволнованно посмотрел на Драко, тот ответил почти испуганным взглядом, но, очевидно, не выполнить требование декана было невозможно.

— Вот Мордред! — тихо прошептала Панси, когда массивная дверь захлопнулась у них перед носом. — Сейчас Снейп устроит Драко маленький филиал допросной Аврората. Лишь бы он ничего лишнего не сболтнул… Ох, лучше бы Снейп вызвал кого-то из нас…

— Это действительно было бы лучше, — вздохнул Герион, — и именно поэтому он этого не сделал.

Ждать Драко четверке его друзей пришлось довольно долго. Когда начался ужин, Герион и Панси отправили Винсента и Грегори в Большой зал с наказом захватить что-нибудь и для них тоже.

— Сколько времени нужно на то, чтобы сказать: «Простите, профессор Снейп, я ничего не знаю, мне пора идти»?! — раздраженно воскликнула Панси.

Они вдвоем устроились в темной нише в конце коридора, сидя друг к другу так близко, что почти соприкасались коленями и локтями. Герион покосился на Панси. Он чувствовал тепло ее тела, и почему-то это начисто вышибало из головы все прочие мысли, трансформируя нервозность во что-то совсем иное, горячее и тревожное.

— Ну что ты молчишь?! — Панси резко развернулась к нему, гневно сверкая большими темными глазами, и Герион вдруг подумал, что было бы, если бы он сейчас ее поцеловал. — Гарри, что с тобой?

— Все хорошо! — поспешно ответил Герион, вскакивая на ноги. — Просто переживаю.

Дверь кабинета зельеварения наконец-то открылась, и он почти бегом кинулся к Драко.

— Я ничего не сказал, хотя, Мерлин свидетель, это было совсем не просто, — объявил Малфой. Вид у него был расстроенный. — Пойдемте отсюда скорее!

В гостиной их уже дожидались Винс с Грегом. Все вместе они устроились в самых дальних креслах, и Герион взмахнул палочкой, накрыв их Куполом Тишины.

— Профессор из меня чуть всю душу не вытянул, хуже любого дементора! — утомленно протянул Драко, заинтересованно поглядывая на сверток с пирожками, которые Винсент и Грегори принесли с обеда. — Сначала просто разговорить пытался — даже обидно, неужели он настолько низкого мнения о моем интеллекте? — а потом начал давить. Вы представляете, он даже посмел мне угрожать! «Мистер Малфой, — говорит, — видимо, мое постоянное заступничество породило в вас чувство вседозволенности. Однако если вы лишитесь моей защиты, то другие профессора и, полагаю, некоторые ученики больше не спустят вам ни единой выходки, подобной нападениям на студентов или нетолерантным ругательствам». Будто я постоянно на кого-то нападаю!..

— Так и что в итоге? — нетерпеливо спросил Герион.

— Я — молодец, не сказал ему ни слова, — гордо ответил Драко. — Но я ужасно разочарован в профессоре Снейпе! Отец, конечно, предупреждал, но я все равно не верил, что он так поступит, особенно со мной!..

— Не думаю, что он удовлетворится твоим отказом, — заметил Герион. — Нам всем надо быть очень осторожными. Винсент, Грегори, мне кажется, теперь он может обратить внимание именно на кого-то из вас.

— Не переживай, Гарри, — пробасил Винс. — Мы будем молчать. А еще не будем ничего есть или пить у Снейпа.

— А еще что?

— В глаза ему смотреть не будем, — подхватил Грег.

— Очень на это надеюсь, потому что… — Герион прервался, увидев Миллисент Булстроуд и Дафну Гринграсс, которые явно направлялись в их сторону.

Обменявшись с друзьями недоуменными взглядами, он взмахнул палочкой, развеивая Заглушающие Чары.

— Привет! Мы вам не помешаем? — несколько скованно произнесла Миллисент. — Надо поговорить.

— Нет, конечно! Присаживайтесь и рассказывайте, что случилось.

Устроившись в кресле, Миллисент обратила требовательный взгляд на Дафну. Та несколько секунд молчала, собираясь с мыслями, а потом заговорила:

— Это касается Защиты от Темных Искусств… Знаете, у наших однокурсников из Рейвенкло и Хаффлпаффа уже был первый урок, и Падма Патил рассказала, что их учили изгонять боггартов.

— Ну и что в этом такого ужасного? — пренебрежительно фыркнула Панси. — Подумаешь, боггарт…

— Практика будет проходить при всем классе.

Герион, из книг имеющий некоторое представление о боггартах, нахмурился, начиная понимать, что именно так взволновало девочек.

— Погоди, ты хочешь сказать, что нас заставят продемонстрировать свои страхи посторонним? — возмущенно воскликнул Драко. — И даже не просто посторонним, а гриффиндорцам?!

— Да, именно об этом я и говорю.

— Это же вторжение в частную жизнь! И унижение!

— Дело даже не в этом… Кажется, уже все слизеринцы в курсе слухов, которые гуляют по факультету. Я не спрашиваю, правда ли это, но, знаете, последние несколько дней мне снятся кошмары. Я очень боюсь войны, — медленно произнесла Дафна.

— И именно это и покажет тебе боггарт, — прошептала Панси, изменившись в лице.

— Твою Моргану мать!.. — выдохнул Драко, резко побледнев. — Я не буду в этом участвовать! И пусть этот об… — он резко осекся, поняв, что чуть не проговорился в присутствии посторонних, — этот Люпин хоть сто отработок мне назначит!

— Я тоже откажусь, — отрезала Панси.

— Мне кажется, нам следует придумать что-то получше, чем открытое противостояние новому профессору, — задумчиво произнес Герион. — Может, попробовать сказаться больными?

— Мадам Помфри нас тут же разоблачит, — фыркнул Драко.

— А если мы не притворимся, а действительно заболеем? Например, отравимся. Чем-нибудь не очень серьезным, разумеется.

Дафна и Миллисент испуганно переглянулись.

— Отравимся? — осторожно переспросила Гринграсс. — Но чем?!

— Даже не знаю… — Герион вопросительно взглянул на Драко, который в их компании был лучшим по зельям. — Наверняка же есть что-нибудь подходящее?

— Надо подумать… Наверное, нам стоит обратиться к Итану Барнзу — доставать твою гипотетическую отраву все равно придется через него.

Герион задумался, а затем кивнул:

— Да, пожалуй. Кто-нибудь его видел?

— Мы с Винсом встретили его в коридоре, когда возвращались с ужина, — припомнил Грег.

— Попробуйте его отыскать и передайте, что нам срочно надо поговорить, хорошо?

Парни кивнули, вставая со своих кресел.

— Пожалуй, мы тоже пойдем, — заявила Дафна. — Не люблю Барнза — он жутко грубый.

— Вы только поглядите: сообщили нам о проблеме, а сейчас умывают руки — мол, сами решайте, что с этим делать! — возмущенно воскликнул Драко, когда Дафна и Миллисент отошли достаточно далеко.

— Возможно, это к лучшему — они бы только мешали и путались под ногами, — равнодушно бросила Панси.

— Да уж… — протянул Герион. — Слушайте, пока ждем, я хотел спросить: я правильно понял, что вы оба думаете, что для вас боггарт превратится во что-то, связанное с Темным Лордом? Если хотите, можете не отвечать, — быстро добавил он.

— Спасибо за разрешение, — язвительно фыркнул Драко. — Я действительно предпочел бы об этом не говорить.

— Я вовсе не… — Герион прервался, увидев, что к ним спешит Винсент.

— Пойдемте: мы нашли Итана, и он вас ждет, — сообщил Крэбб.

* * *

Итан Барнз, как это часто бывало, дожидался их в одном из пустующих помещений. Герион уже приготовился как всегда выслушивать его обычные насмешливые шуточки, но, против обыкновения, старшекурсник молчал, только кивнул им в знак приветствия.

— Здравствуй, Итан, — начал Герион, когда они уселись напротив. — Кажется, нам снова нужна твоя помощь. Необходимо найти какое-то вещество, которым можно отравить большое количество человек…

Он осекся, когда Барнз резко изменился в лице и, кажется, даже позеленел.

— Нет-нет, ничего такого! Это для нас… Видишь ли, профессор Люпин собирается провести урок, посвященный боггартам, но страхи некоторых из нас ни в коем случае нельзя видеть посторонним.

— И вы хотите отравить Люпина? Или гриффиндорцев, с которыми у вас будет урок?

Герион хмыкнул и только мгновение спустя понял, что Итан спрашивал абсолютно серьезно.

— Нет, мы хотим отравиться сами. Чем-то безопасным, но достаточным для того, чтобы пропустить урок. Но нас не должны заподозрить…

Итан задумался.

— Мадам Помфри вам обмануть не удастся — она все равно догадается, что вы именно отравились, а не подцепили какую-нибудь заразную болезнь, — наконец-то произнес он.

— А если допустить, что виноваты не мы, а кто-нибудь из гриффиндорцев? Например, близнецы Уизли. Они же такие большие любители пошутить…

— А вот это может сработать… Например, использовать измельченных крильмаров… Если сверток с ними неосторожно открыть, порошок разлетится по всему помещению, а при вдыхании вызовет сыпь, тошноту и сильную слабость.

Герион переглянулся с Драко и Панси:

— А ведь отличная идея! Смотрите, как можно сделать...

* * *

Обсуждение затянулось, но в итоге план действий все же был утвержден.

— И сколько мы будем тебе должны, Итан?

— Семь галлеонов.

Герион, Панси и Драко обменялись удивленными взглядами.

— Так дешево? — выразил Малфой их общее недоумение. — Что за невиданная щедрость?

— Ты что-то имеешь против? — с напускным безразличием спросил Итан.

И тут Герион наконец-то все понял.

— Ладно, значит, договорились, — бодро заявил он, вскочив с места. — Пойдемте за галлеонами.

Когда они собрали деньги со всех своих однокурсников, Герион вызвался самостоятельно отнести их Барнзу.

— Итан, я хотел спросить, ты же учишь Панси драться — может, возьмешь еще одного ученика?

— Имеешь в виду себя? Конечно, почему нет.

— Отлично! Сколько я буду тебе должен?

— Да сколько не жалко, — ответил Барнз, равнодушно махнув рукой и увлеченно разглядывая потолок.

— Знаешь, Итан, тебе очень повезло, что Драко не понял, в чем причина твоего странного поведения, — спокойно заметил Герион. — Но он далеко не дурак, так что, если ты продолжишь в том же духе, он быстро догадается и тут же сядет к тебе на шею.

— Пусть садится — мне не жалко: предпочитаю выбрать меньшее зло.

— Итан, посмотри на меня.

Тот быстро перевел взгляд на Гериона, и он подумал, что во всем этом определенно было что-то жутко неправильное.

— Тебе нечего бояться, — медленно произнес Гарри.

— Вам легко говорить, лорд Розье, — фыркнул Барнз. — Такие, как я, всегда были пылью под ногами таких, как вы, а уж сейчас, в свете… изменившихся обстоятельств… Вот скажет наследник Малфой обо мне какую-нибудь гадость просто так, походя, в разговоре с, например, Ирвином Пиритсом. Скажет — и забудет. А Пиритс потом вырежет всю мою семью. Тоже просто так — чтобы Малфою приятное сделать. Так называемые законопослушные граждане хотя бы могут рассчитывать, что их авроры защитят. А мы что? Мордред! Лучше бы я на Хаффлпафф поступил — только теперь это понимаю!..

— Если Драко вдруг скажет что-то подобное, то я тут же опровергну его слова. И, поверь, мое мнение котируется гораздо выше.

— Стоит ли мне понимать это как предложение покровительства?

— Если тебе так хочется, то я ничего не имею против, — пожал плечами Герион.

— Это большая честь, и я благодарен за оказанное доверие, — серьезно ответил Итан, склонив голову, и Герион заподозрил что, кажется, эти неосторожно брошенные слова еще обернутся для него весьма серьезными последствиями.

* * *

Когда Герион простился с Итаном, оказалось, что под дверью его поджидает Панси.

— Я так понимаю, ты тоже догадался, почему он такой странный, — заметила она.

— Да, разумеется. Надеюсь, мне удалось его успокоить.

— Хотелось бы: прежний Итан мне нравился куда больше, несмотря на то, что он вечно язвил и взвинчивал цены до небес.

— Кстати, теперь я тоже буду брать у него уроки.

— Здорово! — Панси улыбнулась, задорно сверкнув глазами. — Значит, будем ходить вместе?

— Если ты не против. Только надо придумать, как мне совместить это с квиддичными тренировками и нашими уроками танцев.

— Ты хочешь дальше заниматься танцами? — удивленно спросила Панси. — Но ведь мадам Хьюз за лето хорошо тебя научила!

— Ну мне все еще плохо дается контрданс, и я совсем не знаю мореску.

— Ладно, если ты хочешь, то я с удовольствием помогу, тем более теперь ты даже не оттаптываешь мне ноги.

— Спасибо, ты настоящий друг! — ответил Герион, пытаясь за веселой улыбкой скрыть внезапно накатившее смущение. Да что это с ним?!

К счастью, кажется, Панси ничего не заметила. За разговором они успели дойти до гостиной и, не сговариваясь, направиться в сторону спален — все-таки, сегодня был непростой и весьма утомительный день. Прежде чем разойтись в разные стороны, они остановились посреди слабо освещенной лестницы. Панси молчала, глядя на Гериона своими темными глазами, он тоже ничего не говорил: прощаться не хотелось, но он никак не мог придумать повод, чтобы задержаться.

— Ты спрашивал, покажет ли нам боггарт что-то связанное с Темным Лордом, — внезапно тихо произнесла Панси. — Я отвечу. Больше всего на свете я боюсь оказаться недостойной.

Она попрощалась и ушла к себе прежде, чем Герион успел ответить.

* * *

Герион долго лежал без сна, размышляя. Неужели ему нравится Панси? Не как надежный и верный друг или отличный собеседник, а именно как девушка? Ведь не просто так он вдруг захотел ее поцеловать! Или это просто влияние возраста, и теперь он на всех представительниц противоположного пола будет так реагировать? Герион задумался, мысленно перебирая знакомых девушек. Дафна, конечно, очень симпатичная, но в ее присутствии Гарри часто испытывал тщательно скрываемую им неловкость: он боялся показаться грубым и как-то обидеть хрупкую и трепетную Гринграсс. Еще была Селеста Годвинсон, староста с шестого курса, обладательница потрясающей фигуры, шикарных темно-медных волос и очаровательных ямочек на щеках, которые появлялись, стоило ей улыбнуться. Ну и, конечно же, Элеттра Забини… Герион почувствовал, что краснеет. Да что он вообще на этом зациклился, будто больше и подумать не о чем?! Гарри недовольно вздохнул и перевернулся на другой бок.

* * *

Через несколько дней в спальне Гериона и его одноклассников собрался весь третий курс Слизерина.

— Все-таки это не очень прилично, — заметила Дафна, осторожно опустившись на стул. — Как-никак, это спальня мальчиков…

— Ну мы к вам зайти не можем, а в гостиной полно учеников с других курсов, которые совсем не обрадуются, если мы отправим их в Больничное крыло, — пожал плечами Герион. — Все готовы?

Дождавшись согласных кивков, он достал из кармана небольшой сверток. Тихо шурша, развернул один слой бумаги, второй, третий… Ввысь взметнулось облачко фиолетовой пыли. Герион напряженно ждал, прислушиваясь к себе. Вроде пока он не чувствовал ничего необычного.

— Кажется, не сработало, — вторя мыслям Гериона, протянул Драко.

Внезапно Дафна тихо и испуганно ахнула. Герион резко повернулся к ней и пошатнулся, чуть не упав со стула: в ушах вдруг зазвенело, точно рядом надрывалась целая сотня колокольчиков, а мир выцвел до черно-белой гаммы. Его охватила жуткая слабость, даже поднять руку казалось непосильной задачей. Сбоку раздался звук падения — видимо, кто-то, не усидев на стуле, упал на пол. Дверь приоткрылась, и Герион с трудом сконцентрировался на заглянувшем к ним Итане Барнзе. Голову старшекурсника защищал воздушный пузырь. Оглядев их компанию, он удовлетворенно кивнул:

— Отлично. Я побежал за мадам Помфри.

Герион почувствовал, что все его тело начало жутко чесаться, сознание угасало, ему казалось, что он куда-то плывет, в ушах стоял гул, похожий то ли на чьи-то неразборчивые голоса, то ли на шум морского прибоя.

Внезапно в горло полилось что-то горькое, и Герион судорожно закашлялся. Из темноты выплыло лицо мадам Помфри.

— Мистер Розье… мистер Розье, как вы себя чувствуете? — ее голос звучал неестественно гулко, но вполне отчетливо.

— Уже гораздо лучше, спасибо… Как остальные? — он огляделся, но увидел только белую ширму, которая отгораживала его постель. Видимо, это из-за сыпи по всему телу, которую тоже нужно было как-то обработать. — И что вообще произошло?

— С ними все будет хорошо. Как вы умудрились отравиться крильмарьим порошком?!

— Так это был порошок крильмара? Он был в письме. Я получил посылку, подписи на ней не было…

— И вы, разумеется, тут же его открыли? — прервал его холодный голос. — Право, мистер… Розье, я поражен: мне казалось, что у вас все-таки есть хоть какие-то зачатки интеллекта!

— Нет, профессор Снейп, я проверил, — ответил Герион, покосившись на застывший в проходе темный силуэт декана. — И заклинание показало, что внутри свертка нет ничего опасного.

— Правильно, ведь в отличие от яда крильмара, порошок вполне безопасен, но только если соблюдать определенную осторожность, — кивнула мадам Помфри.

Профессор Снейп смерил Гериона крайне подозрительным взглядом непроницаемо-черных глаз.

— Сильно сомневаюсь, что вам неизвестны более надежные чары. Мисс Паркинсон сообщила мне, что вы собрались всем курсом, чтобы поиграть в плюй-камни. Это правда?

— В подрывного дурака, сэр, — спокойно поправил Герион, с трудом удержавшись от ехидной улыбки: они заранее все обговорили, и если Снейп думал, что так легко поймает его на лжи, то он ошибался.

— А почему в спальне мальчиков? Чем, позвольте узнать, вам не угодила гостиная?

— Там слишком многолюдно, сэр. Тем более правилами не запрещено…

— Не смейте рассказывать мне о правилах Хогвартса, мистер Розье — они мне известны получше, чем вам! — оборвал его Снейп, гневно сверкнув глазами. — Знаете, я уже видел ваших одноклассников и заметил одну странность: ни у кого из вас не подпалены брови. Как вы это объясните, если вы действительно играли в подрывного дурака? Говорите правду! — внезапно рявкнул декан. — Что вы на самом деле там делали, что обсуждали?!

Герион наконец-то понял, к чему ведет Снейп. Кажется, он думает, у них было какое-то секретное совещание, на котором Гарри и Драко рассказывали остальным о Темном Лорде? Гериону даже стало немного обидно — неужели декан считает, что они настолько глупы?! А сейчас, видимо, надеется, что Гарри скажет ему хоть что-то. Прямо здесь, при мадам Помфри. Очевидно, неизвестность совсем его измотала, мешая здраво мыслить.

— Мы просто не успели начать игру, сэр, — мягко произнес он, глядя на Снейпа чуть ли не с жалостью. — Я открыл свою посылку раньше, чем раздали первую партию карт.

На лице профессора заходили желваки. Он резко развернулся и вылетел прочь из Больничного Крыла. Мадам Помфри проводила его недоуменным взглядом и обернулась к Гериону:

— Вам всем придется остаться здесь до вечера.

Гарри кивнул, с трудом сдержав торжествующую усмешку.

— И мистер Розье, кажется, что это уже становится традицией, которая мне совершенно не нравится: в прошлом году вы отравились ядом докси, а теперь это. Я уж молчу обо всех прочих случаях, когда вы оказывались у меня.

— Простите, мадам Помфри, — улыбнулся Герион. — Я постараюсь это исправить.

— Уж будьте любезны, — хмыкнула целительница и ушла, оставив его одного.

* * *

Третьекурсников Слизерина отпустили из Больничного Крыла вечером того же дня. Остальные ученики факультета поглядывали на Гериона с уважением — очевидно, их впечатлило то, как решительно он охранял их общие тайны. Гриффиндорцам пришлось справляться с боггартом самостоятельно, и Герион искренне жалел, что ему не довелось увидеть Снейпа в одежде бабушки Невилла Лонгботтома. Хотя, разумеется, Драко был прав, когда громогласно возмущался по поводу этой выходки профессора Люпина. Близнецов Уизли вызывали на разговор с профессором МакГонагалл. Разумеется, их ни в чем не обвинили, но Герион надеялся, что хотя бы потрепать гриффиндорцам нервы они смогли. А на следующий день незнакомый младшекурсник сунул ему записку с требованием явиться в кабинет директора.

— У него точно нет никаких доказательств, — уверенно прошептала Панси. — Только если ты сам себя выдашь.

— Так что не забывай, что ты говорил нам по поводу разговоров со Снейпом и действуй точно также, — поддакнул Драко.

— Спасибо, ребята, — ответил Герион, нервно покосившись на лестницу, ведущую к кабинету Дамблдора.

— Мы будем ждать тебя в библиотеке, — тихо сказала Панси. — Держись!

Винс и Грег, не сговариваясь, похлопали его по плечам, и Герион, кивнув друзьям, отправился на встречу с директором. Он почти не волновался по поводу грядущего допроса — гораздо больше его беспокоило, сможет ли он сдержаться и скрыть ту лютую ненависть, которая поднималась в нем при одном взгляде на Дамблдора. Этот человек убил его мать… Странно, но, когда он считал себя Поттером, мысль о Темном Лорде, убийце Лили и Джеймса, не пробуждала в нем настолько сильных чувств. Возможно потому, что в то время он знал о нем, как о давно канувшем в небытие злом гении, тогда как Дамблдор был тем, кого он вот уже третий год видел практически каждый день. И он был директором его школы. Возможно ли подобное в маггловском мире? Герион усмехнулся, а затем глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, и перевел взгляд на застывшую напротив горгулью.

— Мышки-ледышки, — произнес он, чувствуя себя довольно глупо.

Каменный страж, услышав пароль, ожил и зашевелился, открывая проход к винтовой лестнице.

В кабинете Дамблдора за прошедший год ничего не изменилось: изучающие взгляды портретов прежних директоров, странные механизмы — жужжащие, свистящие и испускающие струйки разноцветного дыма… Разве что Фоукс выглядел совсем иначе — Герион запомнил его как прекрасное создание со сверкающим огненным оперением, теперь же на жердочке сидела дряхлая и облезлая птица, которая, кажется, в любую секунду могла испустить дух.

— Он сгорит со дня на день, — Герион перевел взгляд на сидящего за столом директора. — Смотреть, как он угасает, безусловно, печально, но это необходимо — ведь иначе не будет и возрождения, — Дамблдор выдержал паузу. — Присаживайтесь, мистер Розье.

— Благодарю, профессор, — холодно ответил Герион, устраиваясь напротив.

— Как себя чувствуете вы и остальные пострадавшие?

— Все хорошо, спасибо мадам Помфри.

Дамблдор улыбнулся:

— Да, она — потрясающий профессионал и прекрасный человек. Знаете, у мадам Пофри очень ответственная и тяжелая работа, и, признаться, я бы предпочел, чтобы студенты не добавляли ей трудов, попадая в ее вотчину умышленно, добровольно причиняя вред своему организму.

Герион приподнял брови в вежливом недоумении, хотя внутри все похолодело. Дамблдор пристально вгляделся в его лицо, и Гарри напрягся еще больше, в любой момент ожидая атаки на свои ментальные щиты… Но ее не последовало.

— Профессор Люпин передал, что каждому из вас предстоит написать развернутое эссе о боггартах и способах борьбы с ними. Он весьма расстроен, что из-за произошедшего инцидента вы не смогли присутствовать на его первом уроке и пропустили столь важную тему, которая обязательно будет на выпускном экзамене, — Дамблдор сокрушенно вздохнул. — Мистер Розье, с боггартами всегда учат сражаться в группе, ведь так с ними гораздо проще справиться.

Герион вежливо кивнул, а директор вдруг лукаво сверкнул глазами:

— Уверен, вы все равно со мной не согласны и считаете, что поступили правильно.

— Профессор, произошедшее было несчастным случаем, а не попыткой саботажа.

«Вы ничего не докажете», — мысль — почти осязаемая — протянулась между ними и повисла в воздухе.

— Я не пытаюсь ни в чем вас обвинить.

Герион еле удержался от того, чтобы недоверчиво хмыкнуть. Зачем же он в таком случае его вызвал?

— Скажите, чем именно вам не нравится идея, что в первый раз боггарта проще победить в компании друзей?

— Не думаю, что я имею право осуждать профессоров за их манеру преподавания, — осторожно ответил Герион.

— И ошибаетесь, — внезапно оживился директор. — Вы, юные и дерзновенные умы, не должны бояться высказывать свое мнение!

— А разве к нему кто-нибудь прислушается? — скептически протянул Герион.

Вопиющая наглость, но Дамблдор, кажется, нисколько не разозлился:

— Мистер Розье, хороший руководитель должен знать, что думают его подопечные. Если же не давать людям, особенно таким молодым, как вы, возможности говорить, это воспитает в них лишь покорность и злобу. А мне бы этого совсем не хотелось.

— Ну ладно… Вероятно, с боггартом и правда легче справиться в компании друзей. Вот только вы же знаете, профессор, что нас и гриффиндорцев совсем нельзя назвать таковыми. И то, что мы узнаем страхи друг друга, может привести к очень неприятным последствиям. Я имею в виду, если недоброжелатель узнает, чего ты боишься…

— То, возможно, он сможет увидеть в тебе человека?

Герион осекся, недоверчиво взглянув на Дамблдора. Неужели директор правда в это верит? И именно поэтому так часто ставит Гриффиндору и Слизерину совмещенные уроки в напрасной надежде, что однажды они все-таки смогут найти общий язык? Или это просто ирония?

— Однако, мистер Розье, должен признаться, что я пригласил вас к себе по другому поводу.

— По другому? — недоуменно переспросил Герион.

Сердце вдруг тревожно забилось.

Дамблдор снял очки, отчего взгляд его голубых глаз тут же стал рассеянно-беззащитным, и, протерев стекла мягкой тряпочкой, водрузил обратно на свой кривой и тонкий нос.

— Скажите-ка мне, мистер Розье, — после паузы непринужденно произнес он, — как поживает наш общий знакомый, Лорд Волдеморт?

1) Гарри Поттер и Узник Азкабана, глава 5

Вернуться к тексту