Ледяная кровь (джен)

Герион, Драко и Панси сидели в одной из многочисленных гостиных Малфой мэнора. Они пили сливочное пиво, и Герион рассказывал о том, что с ним случилось во время праздничного ритуала.

— А потом Рудольфус одним взмахом палочки восстановил все то, что перебила Беллатрикс… Драко, ты меня вообще слушаешь?

Малфой моргнул и перевел взгляд на Гериона:

— Да, извини. Просто я почувствовал через охранные чары, что отец только что вернулся домой, и не один. Пойдем посмотрим, кого он привел?

— Вот какая тебе разница? — вздохнул Гарри, но Драко и Панси уже устремились к дверям, так что ему оставалось только последовать за ними.

Подойдя к лестнице, они увидели Снейпа, старшего Малфоя, Эйда Селвина и Теренса Паркинсона.

— О, проф… — радостно начал Драко, кажется, уже успевший забыть обо всех своих обидах на декана, но Герион резко ткнул другу палочкой в бок, накладывая на него Силенцио.

Драко возмущенно вскинулся, но Герион и Панси, проявив удивительное взаимопонимание, ухватили его под руки и быстро утянули обратно вглубь коридора. Малфой сперва дернулся, но тут же замер, точно заледенев, и Герион понял, что он только сейчас увидел то, что ему самому сразу же бросилось в глаза: в руках Эйда и отца Панси были волшебные палочки, которые они недвусмысленно направляли в спину их декана.

Старшие волшебники направились вверх по лестнице, а младшие, торопливо наложив на себя Дезиллюминационные чары, тихо двинулись следом.

— Кого я вижу! — раздался громкий голос. — Мышеловка наконец-то захлопнулась, да, Северус?

Выше на лестнице, высоко подняв голову, увенчанную короной угольно-черных волос, стояла Беллатрикс.

— Я долгие месяцы пытался добиться аудиенции Темного Лорда, так что не надо делать вид, будто вы проделали сложную работу, пытаясь меня поймать, — холодно ответил Снейп.

Беллатрикс неспешно спустилась на пару ступеней вниз, встав к нему вплотную.

— Я очень надеюсь, что ты доживаешь свои последние часы, предатель! — выплюнула она, прежде чем отойти в сторону.

Снейп насмешливо фыркнул, первым продолжив путь, так что его конвоирам оставалось только торопливо устремиться следом.

Беллатрикс проводила их недобрым взглядом, а затем посмотрела точно на невидимых Гериона, Драко и Панси.

— Даже не пытайтесь идти следом: все равно не услышите ничего интересного. Герион, мой племянничек, а кто же третий?

Один за другим друзья сняли с себя Дезиллюминационные чары.

— Это Панси Паркинсон, — ответил Герион. — Я тебе о ней рассказывал. Но как ты поняла, что мы здесь?!

— Это совсем не сложно, если знать, на что смотреть.

Герион обернулся к подруге — Панси глядела на Беллатрикс с восторгом, смутно напомнившим ему, как некоторые ученицы смотрели на обожаемого ими Локхарта.

— Мадам Лестрейнж, познакомиться с вами — это огромная честь для меня, — быстро выпалила она.

— Ты — дочь Элеоноры Паркинсон, верно? Даст Мерлин, ты окажешься хоть немного на нее похожей.

— Вам не кажется, что мы вообще не о том говорим? — перебил их Драко, наконец-то скинувший с себя Силенцио. — Леди Лестрейндж, Снейпа и правда убьют?!

— Надеюсь, что да, — улыбнувшись, ответила Беллатрикс. — Тем более Темный Лорд приказал привести его сюда, а не в Ставку, а это очень плохой знак. Для Снейпа плохой, разумеется.

Она ушла, а трое друзей вернулись обратно в гостиную. Драко был бледен как полотно.

— Как считаете, мы можем что-нибудь сделать? — нервно спросил он, делая большой глоток сливочного пива.

— Что, например? — усмехнулся Герион. — Но если хочешь, ты, конечно, можешь сходить к Темному Лорду и попросить его не убивать Снейпа, потому что он — твой любимый учитель…

— Тебе весело?! — рявкнул Драко, грохнув стаканом о столик с такой силой, что часть сливочного пива выплеснулась наружу. — Я знаю, что ты никогда не любил Снейпа, но ты же знаешь его не один год! И тебе наплевать на то, что с ним будет?! А может, ты хочешь, чтобы он умер?!

— Уймись, пожалуйста, — утомленно вздохнул Герион. — Разумеется, я этого не хочу. Но давай рассуждать логически: Темный Лорд простил всех Пожирателей, которые пусть не искали его, но и не предали. Снейп под подозрением, потому что он многие годы провел в Хогвартсе, под боком у Дамблдора. Но если окажется, что, несмотря на это, он не предатель, то никто его убивать не будет.

— А если предатель, то туда ему и дорога, — категорично добавила Панси.

* * *

По всей видимости бывшие коллеги отвели Снейпа в одну из гостиных Малфой мэнора. Сухо щелкнул замок, и он остался один. Северус прошелся по комнате, на всякий случай проверяя свои ментальные щиты, что, впрочем, было вовсе не обязательно — он и так знал, что они безупречны. Минуты тянулись одна за другой, складываясь в мучительно-долгое ожидание, но Северус был к этому готов, прекрасно понимая, что Волдеморт будет пытаться вывести его из равновесия всеми возможными способами. Темный Лорд появился за спиной у Снейпа абсолютно бесшумно, но о том, что он здесь, сказала огромная магическая сила, ледяная, подавляющая, тут же заполнившая собой все вокруг, кажется, до капли вытеснив воздух.

— Мой Лорд, — произнес Снейп, обернувшись, и опустился на одно колено.

— Все еще твой Лорд, Северус? — раздался холодный насмешливый голос. — Неужели?

— Разумеется, Повелитель. К своему стыду я действительно поверил в вашу смерть, и, конечно, заслуживаю за это самого строго наказания. Но я никогда вас не предавал, — уверенно ответил Снейп, глядя в алые глаза Волдеморта. — Все эти годы я оставался в Хогвартсе исключительно потому, что это было полезно.

— А как же Лили Поттер? — спокойно произнес Волдеморт. — Ты просил за нее, но она мертва.

На лице Снейпа не дрогнул ни один мускул:

— Кто я, чтобы требовать от вас что-то, мой Лорд? К тому же смерть грязнокровки — уж точно не повод для предательства. Да, когда-то я был в нее влюблен, но с тех пор прошло много лет…

— А ведь я исполнил свое обещание, — задумчиво протянул Волдеморт.

Каменное лицо Снейпа на мгновение дрогнуло.

— Смотри, — приказал Волдеморт, и Северус почувствовал, как его затягивает в узкие вертикальные стрелы зрачков Повелителя.

А в следующее мгновение Малфой мэнор исчез — Волдеморт поднимался по темной лестнице, слушая женские крики, доносящиеся со второго этажа. Дурочка: она, как и ее уже мертвый муж, даже не взяла с собой волшебную палочку. Одним легким движением палочки Волдеморт открыл дверь, играючи снеся баррикаду из мебели и каких-то вещей, которую успела возвести Лили Поттер. У Северуса перехватило дыхание, когда он увидел ее, потрясающе красивую и смертельно испуганную. Лили замерла посреди комнаты, глядя на Волдеморта широко распахнутыми, полными ужаса глазами.

— Прочь с дороги, — холодно произнес Темный Лорд.

Но Лили не пошевелилась:

— Нет, послушайте! — воскликнула она звенящим голосом. — Вы не…

Волдеморт не стал ее слушать — он взмахнул палочкой, и Лили упала, сраженная красным лучом Оглушающего заклинания. Снейп не мог оторвать от нее глаз: она дышала, и в его сердце забрезжила глупая и бесполезная надежда.

А Темный Лорд, перешагнув через бессознательное тело Лили, прошел вперед, и Северус только сейчас заметил ребенка. Мальчик стоял в кроватке, со спокойным интересом глядя на Волдеморта. Темный Лорд поднял палочку. Он не чувствовал триумфа — убивать маленького ребенка было неприятно — но это было необходимой мерой. Он не может позволить, чтобы в его жизнь вмешивалось какое-то Пророчество, тем более сейчас, когда он был в шаге от победы. Ярко-зеленый луч Убивающего заклятия сорвался с кончика волшебной палочки Темного Лорда, но, прежде чем он долетел до мальчишки, полыхнула пронзительно-голубая вспышка. Волдеморта внезапно захлестнула боль, немыслимая, ужасная. Он почувствовал, как неведомая сила вырывает его душу из тела, и понял, что умирает.

Темный Лорд сопротивлялся неминуемой гибели изо всех сил. Во все стороны хлестали огромные потоки магической силы, настолько могущественной, что у Снейпа волосы встали дыбом, хотя через воспоминания он чувствовал лишь ее слабые отголоски. Дом заскрипел, вздохнул, точно раненое животное, и начал рушиться. Снейп мельком увидел, как вокруг плачущего ребенка развернулся переливчатый защитный купол — стихийная магия спасла мальчишке жизнь. А затем на его глазах крыша дома обвалилась, упав прямо на Лили.

— Нет! — не помня себя, выкрикнул Северус, пытаясь кинуться ей на помощь…

А в следующий миг неведомая сила с огромной скоростью потянула его назад. Рушащийся дом Поттеров схлопнулся, сжался в одну точку. И исчез.

Северус моргнул, приходя в себя. Он все еще был в Малфой мэноре — стоял на коленях перед Волдемортом. И они оба понимали: своим выкриком Снейп себя выдал. Этого не удалось бы добиться ни легилименцией, ни пытками, Темный Лорд достиг желаемого результата единственным возможным способом — при помощи Лили, единственной слабости Северуса.

Снейп поднялся с колен, встав прямо перед Волдемортом и глядя ему в глаза.

— Я предал вас, — спокойно заявил он. — Предал в тот момент, когда узнал, что вы решили, будто ребенок Пророчества — это сын Лили. Вы сказали, что постараетесь сохранить ей жизнь, но я не поверил. И пошел к Дамблдору. Пообещал ему все что угодно, если он ее спасет.

— Но он не спас, — заметил Волдеморт.

— Нет. Но все эти годы я думал, что ее убили вы. Я жил лишь мыслью о том, что однажды вы вернетесь — и тогда я сделаю все для того, чтобы вы умерли окончательно.

— Знаешь, что пыталась сообщить мне Лили Поттер? — невозмутимо спросил Темный Лорд. — Что ребенок, которого я собираюсь убить — не ее сын.

— Розье? — спросил Снейп, впрочем, интонация его голоса была утвердительной.

— За пару лет до событий того вечера я дал Непреложный Обет Эдмунду Розье: о том, что не причиню вреда его внуку, пока ему не исполнится тринадцать. Очевидно, нас кто-то подслушал. И донес Дамблдору, — неторопливо произнес Волдеморт, глядя Снейпу в глаза своим жутким немигающим взглядом. — Потому что не прошло и пары месяцев после рождения Гериона, как Орден Феникса под предводительством старика ворвался в дом Розье, убил Иветту и похитил мальчика.

Лицо Снейпа дрогнуло, впервые за это время на долю секунды исказившись в выражении, похожем на страх:

— Пророчество?.. — хриплым голосом выдохнул он. — Оно было не настоящим?

— Верно, — ответил Темный Лорд, улыбнувшись. — Еще тогда мне показалось очень подозрительным, что Альбус и его брат не стерли тебе память, поймав на подслушивании. Что ж, теперь очевидно, почему.

— Лили и… Поттер, они знали? — просипел Снейп.

— Понятия не имею, — равнодушно ответил Волдеморт, медленно обойдя Северуса кругом, — Может, и знали, добровольно согласившись пожертвовать собой ради великого дела. А может, Дамблдор обманул их: своего сына они, очевидно, спрятали где-то еще, и старик мог попросить их на время приютить ребенка, придумав какую-нибудь очередную слезливую историю.

Мантия Темного Лорда тихо зашуршала, когда он обошел вокруг Снейпа еще раз, точно акула во время охоты.

— Или знать правду мог только один из них, решив за обоих, — продолжил он, остановившись у Северуса за спиной.

Снейп резко обернулся:

— Убейте меня, милорд, — уверенно произнес он. — Мне в любом случае больше не за чем жить.

— Ты — клятвопреступник, Северус Снейп, — мягко произнес Волдеморт. — Ты знаешь, как я караю таких, как ты. Мучительная, долгая смерть для самого предателя и его близких, которых, впрочем, у тебя нет. Я так много тебе дал, мои соратники столькому тебя научили, а в ответ ты от нас отвернулся. Переметнулся к тому, чья вина в гибели грязнокровки была несоразмерно большей, нежели моя. Ты клялся мне в том, что мое слово будет для тебя законом. Так почему ты позволил себе усомниться во мне?

— Потому что Лили была грязнокровкой, и потому что я знал, какая она несгибаемая и смелая, и потому что я был никем — простой Пожиратель, каких сотни…

— Я дам тебе полчаса, — холодно оборвал его Волдеморт. — И, когда я вернусь, ты расскажешь мне о Дамблдоре и Ордене Феникса все, что знаешь. А после… в некотором роде я все же не выполнил свое обещание, ведь твоя грязнокровка мертва. И, не скрою, мне было бы жаль терять такого талантливого мага, как ты. Кроме того, смерть стала бы для тебя избавлением, почти подарком… Поэтому я дам тебе выбор. Если ты сдался, Северус, то я прерву твое довольно жалкое существование. Если же нет — дарую жизнь. Это будет сложнее: ты никогда не вернешься в Хогвартс, и никогда не вернешь мое доверие, но, возможно, однажды сможешь искупить свою вину. Решай.

Темный Лорд беззвучно растаял в воздухе, а Северус опустился в кресло, закрыв лицо руками. Все последние годы он если и думал о прошлом, то только о Лили, всегда только о ней. И лишь сейчас он внезапно вспомнил, что раньше, до того как случился этот кошмар с Пророчеством, у него были другие цели, были друзья…

Северус не был уверен, хочет ли он жить дальше, тем более Темный Лорд ясно дал понять, что приятной эта жизнь не будет. Он всегда представлял, что умрет с честью, отомстив за Лили, сделав все для уничтожения Волдеморта… Он уже давно считал это своим неизбежным будущем. Но вот умереть с клеймом дважды предателя и неудачника, умереть, даже не узнав, что сталось с сыном Лили — единственным, что она оставила после себя… Нет, к этому он готов не был.

* * *

Несмотря на то, что Герион и Драко пришли точно в условленное время, Лестрейнджи их уже ждали. Беллатрикс явно была не в духе: она наматывала круги по Дуэльному залу, словно хищник, запертый в тесной клетке.

— Она злится, что Лорд помиловал Снейпа, — в полголоса пояснил Рабастан. — И не она одна — у нас многие не в восторге. Он хотя бы сказал что-то действительно ценное, Руди?

— Сказал, — буркнул Рудольфус. — Хвала Мерлину, что мне с ним больше работать не придется — никогда его не любил.

— А почему не придется? — спросил Драко. — Он ведь…

— Мы собрались тут в такую рань, чтобы поговорить? — перебила его Беллатрикс, хлестко постукивая по ладони волшебной палочкой. — Нет? Тогда давайте уже начнем!

Когда тренировка закончилась, Герион и Драко повалились на пол в углу зала, тяжело дыша. Малфой зажимал рукой кровоточащую рану на плече, и Гарри даже удивился, что друг против обыкновения совсем не ноет и не жалуется: видимо, Драко прекрасно понимал, что тогда вновь обретенные родственники тут же заклеймят его бесполезным слабаком.

— Ну что, все не так плохо, как я ожидала, — резюмировала Беллатрикс, глядя на них сверху вниз. — По крайней мере, базу вам поставили верно. Но вот дальше вас, конечно, еще учить и учить. Ладно, отойдите-ка в безопасное место — мы как раз размялись и теперь можем потренироваться сами. А вы смотрите — это тоже может быть очень полезным.

* * *

— Белла, скажи, ты же владеешь ментальной магией? — спросил Герион, когда они поднимались из подвала.

— Ну разумеется! — оскорбленно фыркнула леди Лестрейндж.

— А ты можешь поучить меня еще и этому? Если у тебя есть время, конечно.

— И чем, позволь узнать, тебя перестали устраивать уроки моей мамы? — ревниво протянул Драко.

— Меня они полностью устраивали, но леди Малфой сказала, что ей больше нечему меня учить.

— О, ну тогда, думаю, я могла бы показать тебе несколько очень интересных приемов, — широко усмехнувшись, ответила Беллатрикс.

Герион снова сидел в залитой солнцем гостиной, только вместо изящной светловолосой леди Малфой напротив него в кресле расположилась Беллатрикс. И в отличие от своей сестры, она не стала доставать волшебную палочку — просто заглянула ему в глаза и спокойно произнесла:

— Легилименс!

Беллатрикс была подобна рою разящих стрел или остро заточенных лезвий. Она не искала обходных путей, открыто штурмуя барьеры в сознании Гериона. Туча стрел неуклонно редела, но все равно прорывалась сквозь защитные стены, разрушая их одну за другой. Беллатрикс не остановили ни колья, ни зеркальная ловушка, ни новая четвертая линия обороны. Гериону показалось, что прошло совсем немного времени, а она уже проникла в его воспоминания. Перед глазами во всех подробностях встал ритуал Остары. Он яростно сопротивлялся, всеми силами пытаясь вытолкнуть Беллатрикс из своего сознания… И вдруг все закончилось. Герион внезапно обнаружил себя лежащим на полу: каким-то образом он умудрился упасть, перевернувшись вместе с креслом. Он поспешно вскочил на ноги. К счастью, Беллатрикс над ним не смеялась. Она сама, разумеется, как ни в чем не бывало сидела в своем кресле, хотя выглядела чуть более растрепанной, чем обычно.

— Вот это я опозорился… — пробормотал Герион, поднимая упавшее кресло.

— Вовсе нет! — живо ответила Беллатрикс, поправляя выбившуюся из прически буйную смоляную прядь. — Ты продержался, — она покосилась на массивные мужские часы на своем запястье, — четыре минуты. Еще немного — и я бы не смогла прорваться с первого раза.

— Не с первого — так со второго, — мрачно буркнул Герион. — Или с третьего.

— Ты, кажется, не очень хорошо понимаешь, как работает окклюменция, — ответила Беллатрикс. — Нет такой защиты, которую невозможно было бы разрушить.

Она взмахом палочки призвала к себе красивую хрустальную пепельницу и закурила.

— Знаешь, что такое форсированный допрос?

Герион покачал головой, и она продолжила:

— Если не можешь с первого раза сломать ментальные щиты, их надо расшатать. Самый эффективный способ, разумеется, пытки. Их чередуют с легилименцией и Веритасерумом. Рано или поздно таким способом можно разрушить даже самую совершенную защиту.

— Это — то, что вы сделали с Лонгботтомами? — спокойно спросил Герион.

— Нет, — улыбнулась Беллатрикс. — Это то, что мы хотели с ними сделать. Но тогда все пошло не так, нам не хватало времени, и в итоге все получилось очень грязно и, главное, совершенно бессмысленно. Зато у авроров времени было побольше.

— Они пытали вас? И, получается, вы рассказали им все, что они хотели услышать?

— Нет, от нас они не узнали совершенно ничего полезного, — Беллатрикс прищурилась, выпустив изо рта тонкую струйку дыма. — Кроме того, что они — продукт любви дементора и бундимуна, разумеется.

— Но как? Ведь ты сама сказала, что любой щит можно разрушить!

— Есть два основных метода: первый — это ложные воспоминания. Те, кто тебя допрашивают, просто не смогут понять, где правда, а где ложь. Но это очень сложно и требует огромного мастерства и многолетнего опыта. Я же, как и большинство наших, выбрала другой метод, менее кропотливый, но более опасный. Можно создать у себя в сознании особый барьер, спрятав за ним самую важную информацию, ту, которую ты ни за что в жизни не захочешь раскрыть врагу. И поместить под него воображаемое пламя или кислоту — что душе угодно. В этом случае, если легилимент сломает такой барьер, то его содержимое вырвется наружу, уничтожив нападающего.

— Только его? — спросил Герион.

Беллатрикс усмехнулась:

— Нет, — ответила она. — Окклюменту тоже выжжет весь мозг. Но такой барьер любой легилимент распознает тут же и ломать не станет. Однако и эта защита не совершенна: ведь барьер все еще может снять сам окклюмент, по собственному желанию. Так что его будут пытать уже в надежде на это: если нельзя сломать барьер, то остается только ломать самого человека. Впрочем, как видишь, все наши выдержали. Я сама давно плюнула на ложные воспоминания, так что у меня только барьеры — мы их прозвали взрывными — но, например, Рудольфус пользуется и тем, и другим. Научиться создавать воспоминания очень сложно, но я могу начать тебя учить. Ну а взрывной барьер можем создать хоть сейчас.

Герион задумался: сколько пройдет лет, прежде чем он сможет создавать реалистичные ложные воспоминания? А получить почти абсолютную защиту хотелось уже сейчас. Да, это явно опасный способ, но с другой стороны... Герион вспомнил свой страх, когда ему приходилось подниматься в кабинет Дамблдора, или при встрече с аврорами. Ему было что скрывать, и он был готов дорого заплатить за то, чтобы надежно защитить свои тайны.

— Я хочу поставить взрывной барьер, — решительно заявил он.

Беллатрикс радостно улыбнулась, будто он сказал что-то очень приятное для нее лично.

— Отлично! — возбужденно воскликнула она. — Так, собери все самое важное, что ты хочешь скрыть, и обнеси стеной, самой простой, без изысков.

Герион откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, погрузившись в свое подсознание. Перед ним вырастала высокая стена из светло-серого кирпича, такого же, как тот, из которого был сложен Ремейнз Холл.

— А теперь представь, что в земле под ней горит пламя или течет река с кислотой вместо воды, — голос Беллатрикс доносился словно издалека.

Герион и правда это увидел — ядовитую реку, заполненную пронзительно-зеленой дымящейся жижей. А затем, подчиняясь голосу Беллатрикс, она начала медленно подниматься вверх, пропитывая собой камни.

— Ты видишь это? — спросила Лестрейндж. — Очень прочный каркас, а внутри — яд, целая река едкого яда. Только ты можешь заставить его уйти, но, если кто-нибудь сломает эту стену, кислота зальет собой все, уничтожив и нападавшего, и тебя самого.

— Что здесь происходит?!

Герион вздрогнул, резко выныривая из транса, и распахнул глаза. В дверях гостиной стояла леди Малфой, и, кажется, он еще никогда не видел ее в такой ярости. Беллатрикс только усмехнулась, развалившись в кресле так, что это казалось почти неприличным.

— Очевидно, мы занимаемся окклюменцией, — насмешливо ответила она, смерив сестру пренебрежительным взглядом.

— Что ты натворила, Белла?! — воскликнула Нарцисса. — А ты, Герион! Как ты мог на такое согласиться?!

— А что такое, леди Малфой? — удивленно спросил Гарри.

— Действительно, Цисси, что тебя не устраивает? — поддакнула Беллатрикс.

Леди Малфой была белой как мел, Герион заметил, что ее трясет.

— Не надо делать из меня идиотку! — сквозь зубы процедила она. — Я знаю, что ты сделала: теперь у Гарри в голове будто котел с взрывоопасным зельем! Которое может погубить его в любой момент! А ведь он — ребенок, а не взрослый террорист вроде тебя и твоих дружков!..

Герион, безуспешно пытавшийся вклиниться в монолог леди Малфой, замер. Стало так холодно, словно в гостиную внезапно проникло несколько дементоров.

— Ах вот как? Значит, мы террористы? — переспросила Беллатрикс каким-то странно-кокетливым и неестественно доброжелательным тоном.

А следующую секунду ее лицо исказилось в гримасе ярости:

— Не то что твой муженек, верно?! — закричала она. — Он-то откупился от Азкабана — значит, не террорист! Да и вообще, он же у тебя под Империусом был, да, Цисси?! И то, что он делал с магглами — это тоже было под Империусом! О, а ты вообще знаешь об этом хобби своего принца? — Беллатрикс расплылась в сладкой улыбке. — Думаю, стоит тебе рассказать, и Драко тоже…

— Прекрати! — взвизгнула леди Малфой, и Герион вздрогнул — настолько это было непохоже на то спокойное достоинство, с каким она обычно держалась. — Чего ты добиваешься, Белла?!

— Простите, но я, пожалуй, пойду, — вставил Герион.

Он вскочил со своего кресла, направившись прочь, но уже в дверях гостиной обернулся:

— Леди Малфой, я только хотел сказать, что я не ребенок и могу сам принимать решения, в том числе по поводу моей ментальной защиты, — произнес он.

Сестры не обратили на него никакого внимания: они замерли друг напротив друга — белая и черная — впившись друг в друга взглядами, полными жгучей ненависти. Тихо вздохнув, Герион прикрыл за собой дверь.

* * *

После того дня леди Малфой категорически запретила своему сыну общаться с Лестрейнджами. Драко, совершенно не привычный к отказам, скандалил и обижался, но Нарцисса была непреклонна. Поэтому последние дни каникул Лестрейнджи учили боевой магии только Гериона. Они проводили свои тренировки на заднем дворе Адамант Холла, и уже скоро там к вящему неудовольствию Аррецилы появился черный круг сожженной травы.

Герион, морщась от боли, щедро поливал настойкой бадьяна огромный ожог на ноге.

— А все потому, что надо было использовать нормальный щит, а не это недоразумение, — поучительным тоном произнесла Беллатрикс. — Будь это реальный бой, ты бы сейчас лишился ноги. Жаль, что я не смогу проводить тебя в школу — мне всегда нравилась платформа девять и три четверти, — внезапно продолжила она.

— Там куча людей и очень шумно, — ответил Герион, не зная, что еще сказать.

— Ах да, чуть не забыла! — воскликнула Беллатрикс, едва уловимым движением извлекая серебряный кинжал. — Это тебе!

— Мне?! Но Белла, я же совсем не умею им пользоваться!

— Летом мы это исправим, но даже сейчас он может оказаться очень полезным, ведь противник почти никогда не ожидает, что у тебя может оказаться что-то, кроме волшебной палочки.

Протянув руку, Герион осторожно взял кинжал.

— Спасибо, — произнес он, разглядывая ножны, покрытые затейливым узором.

— Будь очень осторожен, Герион, — подавшись вперед, проговорила Беллатрикс. — Тебя уже трижды пытались убить и наверняка попробуют снова.

* * *

Герион чудом увернулся от пары бегущих наперегонки к паровозу старшеклассников с тележками и раздраженно закатил глаза: он подозревал, что, если бы тут оказалась Беллатрикс, ей пришлось бы взять назад свои слова о прелести платформы девять и три четверти. Впрочем, тонущий в облаках пара алый Хогвартс-экспресс действительно был великолепен. Герион подхватил чемодан и устремился вперед, высматривая своих друзей.

* * *

— Смотрите, профессора Снейпа почему-то нет, — задумчиво произнесла Дафна, глядя на стол преподавателей. — Все-таки начало нового семестра…

— И не будет, — тихо произнес Герион. — Никогда.

Дафна испуганно ахнула.

— Что ты имеешь в виду?! — шепотом воскликнула она.

— Не здесь, — ответил Герион, мысленно дав себе подзатыльник: в Большом Зале говорить о подобных вещах уж точно не стоило.

— Розье, это правда?

Герион оторвался от созерцания огня в камине и перевел взгляд на стоящего в центре гостиной Делмара Горсея.

— Что именно? — невозмутимо спросил он.

— Что профессор Снейп никогда не вернется в Хогвартс.

Герион вздохнул: слухи в Слизерине как всегда распространялись со скоростью лесного пожара, а ведь они только недавно успели вернуться с ужина.

— Правда, — громко произнес Драко. — Мы точно знаем.

— Он мертв? — спросил Горсей, и по гостиной прокатились тревожные шепотки и испуганные вздохи.

— Нет, — ответил Герион. — Но мы, очевидно, остались без преподавателя зелий. И без декана.

— Какое горе: получается, теперь мы предоставлены сами себе… — протянул Монтегю и сокрушенно покачал головой, прежде чем, достав сигареты, демонстративно закурить.

* * *

Новый семестр начался с огромного количества контрольных работ: их не пощадил даже профессор Флитвик.

— Они что, издеваются?! — возмущенно воскликнул Драко. — До экзаменов еще куча времени, и такими темпами мы до них не доживем! К тому же совсем скоро матч с Хаффлпаффом!

— Вообще-то, до него еще почти месяц, — парировала Панси.

— Скажи об этом Флинту, — фыркнул Драко. — А я видел расписание наших тренировок, и это просто какой-то кошмар.

— О, вот вы где! А у нас только что был урок зельеварения, — произнес Итан Барнз, внезапно оказавшийся рядом. — Догадаетесь, кто его вел?

— Филч? — фыркнул Драко. — Ну а что, раз уж Хагриду можно преподавать…

— Смешайте в своем ведре, ой, то есть в котле пять капель пятновыводителя и ложку доксицида… — рассмеявшись, подхватила Панси.

— Я бы не удивился, но нет, — хмыкнул Барнз. — Это был сам Дамблдор!

— Ого, и как это было? — заинтересовался Герион.

— Странно, — ответил Барнз, пожав плечами. — Но интересно, с этим не поспоришь.

— У нас зельеварение только послезавтра, так что спасибо, что предупредил.

Герион ждал предстоящего урока зелий со смесью нетерпения и опаски. С одной стороны, он хотел увидеть Дамблдора за преподавательской кафедрой, но с другой, директор неизменно вызывал в нем весьма логичное желание держаться от него как можно дальше. Столпившиеся у закрытых дверей кабинета гриффиндорцы фонтанировали нетерпением и радостным возбуждением.

— Смотрите-ка, уже прискакали на встречу со своим кумиром, — насмешливо протянул Драко, смерив их пренебрежительным взглядом.

— А вы что-то не сильно радостные, слизни! — тут же отреагировал Рон Уизли. — Кто будет вас покрывать теперь, когда Снейп пропал? Кто будет начислять вам баллы просто так и отнимать их у других за слишком громкое дыхание? Не видать вам теперь Кубка: вы же в честной борьбе ничего не стоите!

— Кто это заговорил про Кубок? — холодно произнес Герион. — Ты? Скажи, Уизли, а ты приносишь своему факультету хоть десяток баллов в год? Или для такой посредственности даже это слишком много?

Лицо Рона Уизли побагровело:

— Да ты!.. — начал он, но тут дверь в кабинет зельеварения приглашающе приоткрылась.

Начавшаяся было ссора тут же увяла: никто не хотел выяснять отношения перед носом у директора. Кидая друг на друга злобные взгляды, третьекурсники потянулись в класс. У преподавательской кафедры стояла невысокая фигуристая молодая волшебница в остроконечной шляпе.

— Жизнь не пощадила Альбуса Дамблдора… — прошептал Блейз Забини, и Герион прикусил губу, чтобы не рассмеяться.

— Проходите-проходите! — дружелюбно улыбнулась им незнакомка. — Меня зовут Гестия Джонс, и до конца учебного года я буду преподавать у вас зельеварение, — продолжила она, когда студенты расселись на свои места.

— Простите, профессор, а как же директор Дамблдор? — с плохо скрываемым разочарованием спросила Грейнджер.

— Он провел несколько уроков, пока искал учителя на замену, но теперь вам придется довольствоваться моим обществом, — весело ответила Джонс.

— А мы и не против, — тихо протянул Блейз, разглядывая их новую преподавательницу. — Совсем не против…

* * *

Несколько недель до матча с Хаффлпаффом пролетели очень быстро. На улице бушевала поздняя весна, и слизеринцы все чаще предпочитали залитый солнцем берег Черного озера мрачной гостиной своего факультета. За несколько дней до игры Гериона охватила смесь тревоги и предвкушения: он пропустил прошлую игру, и теперь ему хотелось выступить как можно лучше.

День матча выдался почти по-летнему теплым.

— Солнце слишком яркое, — объявил Флинт, кинув суровый взгляд на небо, — так что старайтесь чаще оказываться к нему спиной, чтобы не слепило. Драко, тебя это особенно касается.

— Да понимаю я, — буркнул Малфой.

Квиддичисты быстро переоделись и вышли на залитое солнцем поле. Как обычно, в первые секунды аплодисменты и крики болельщиков показались Гериону оглушительно громкими. Хаффлпаффцы уже ждали их, выстроившись ровной шеренгой. Капитаны пожали друг другу руки, и Герион запрыгнул на метлу, вместе с остальными игроками взмывая в пронзительно-синее небо.

Команда Хаффлпаффа сильно уступала слизеринцам, так что уже через полчаса они вели со счетом сорок — десять. Однако расслабляться было рано: их главной проблемой был Седрик Диггори, действительно талантливый ловец и опасный противник. Драко, которого хаффлпаффец обыграл в прошлом году, тоже прекрасно это понимал: против обыкновения он не красовался, выделывая финты, и старался держаться поближе к Диггори. Слизеринцы успели забить еще один гол, прежде чем оба ловца стремительно спикировали вниз. Забыв про квоффл, Герион и Грехэм устремились за ними следом. Диггори мастерски увернулся от бладжера, приближаясь к снитчу, пролетавшему неподалеку от преподавательской трибуны. Драко летел с ним вровень, его метла была гораздо лучше, но хаффлпаффец действовал более рискованно, закладывая крутые виражи, и компенсируя этим разницу между своим Чистометом и Нимбусом Малфоя. Герион спикировал сверху, пытаясь подрезать Диггори. Тот вильнул вбок, ловко уходя от столкновения. Ли Джордан громко закричал что-то о грязной игре и нарушении правил, но Гарри было плевать. Мимо с угрожающим свистом пролетел бладжер, чуть не попавший Драко прямо в голову, но тот ловко ушел от столкновения, потеряв, однако, драгоценную секунду, за которую Диггори успел вырваться вперед. Хаффлпаффец протянул руку, но в последний момент снитч ловко нырнул вниз, вдруг оказавшись ближе к Драко. И Малфой не упустил свой шанс: практически распластавшись на метле, он рванулся вперед и, вытянув руку, ухватил снитч за тонкое полупрозрачное крылышко.

На краткое мгновение стало тихо, а затем раздался оглушительный многоголосый рев болельщиков. Быстро спускаясь на землю, Герион кинул взгляд на табло: за то время, что они помогали Драко в погоне за снитчем, хаффлпаффские охотники успели забить три гола. Но это уже не имело никакого значения: Слизерин победил со счетом двести — сорок. А это значит, что, каким бы ни был исход предстоящего матча между Гриффиндором и Рейвенкло…

— Кубок наш! — заорал Флинт так громко, что у Гериона зазвенело в ушах.

Едва спустившись на землю, игроки, отбросив свою обычную слизеринскую холодность, обнимались и радостно махали спешащим к ним болельщикам.

— Я сделал это! — завопил Драко, стискивая Гериона в объятиях. — Мы победили!

Гарри не успел ответить: их захлестнула волна подоспевших болельщиков. Он как-то сразу отыскал в этой возбужденной радостной толпе Панси: ее глаза сияли, как яркие темные звезды, и Герион понял, что видит только ее.

— Поздравляю! — воскликнула Панси, обвивая его шею руками, и Гарри словно ударило под дых.

Он вдруг с кристальной ясностью осознал: она ему нравится. Сердце екнуло, оборвалось, рухнув куда-то вниз. Вероятно, он даже влюблен. Гарри отступил назад, чувствуя, как по коже бегают противные ледяные мурашки. Это было плохо. Очень плохо.

* * *

Разумеется, в ту ночь в слизеринской гостиной было шумно: играла музыка, лился рекой алкоголь, контрабандой пронесенный на территорию школы.

Приманив большую пузатую бутылку, Герион щедро плеснул себе огневиски.

— Эй, а тебе это еще не рано? — ехидно спросил Пьюси.

— Нет, — лаконично ответил Герион и, прихватив бокал, поспешил малодушно скрыться с набирающей обороты вечеринки.

Зайдя в коридор, ведущий к спальням, Гарри уселся в одном из укромных альковов и сделал большой глоток насыщенно-золотистого напитка. Огневиски оказался действительно огненным: обжигающая жидкость прокатилась по его горлу, заставив зайтись в кашле. Отдышавшись, Герион подумал, что ему очень повезло, что первый раз он попробовал этот алкоголь в одиночестве и не стал объектом насмешек со стороны старшекурсников. Впрочем, он же ушел с вечеринки совсем не поэтому. Панси… Герион совсем не представлял, что делать со своим внезапным открытием. Правда была в том, что он совсем не хотел, чтобы их отношения изменились: он слишком сильно дорожил их дружбой. А если он ей признается, кто знает, как она отреагирует? Возможно, он все только испортит… Герион сокрушенно вздохнул, сделав еще один — на этот раз совсем маленький — глоток огневиски.

* * *

— Хоть раз мы погуляем в Хогсмиде также, как все нормальные люди! — с довольным видом заявил Драко, пока они стояли в очереди к Филчу, который каждый раз скрупулезно проверял их разрешения на посещение деревни.

Герион в ответ на это утверждение только хмыкнул: он знал, что на самом деле Малфою все еще неприятно вспоминать их прошлый провал в изучении Непростительных заклятий.

— Никаких попыток вскарабкаться по ледяным горам, никакой грязи — только сливочное пиво!

— И моя бабушка, — робко напомнил Винсент. — Помните, я говорил, что она просила зайти?

— Да-да, разумеется, — раздраженно закатил глаза Драко, недовольный тем, что его посмели прервать.

Как обычно, у миссис Крэбб их ожидал самый настоящий пир. Впрочем, сама хозяйка была менее радостной и оживленной, чем всегда.

— Проклятые гномы! — расстроенно произнесла она, ставя перед слизеринцами благоухающий пирог с патокой. — Оккупировали весь сад, а ведь я столько всего хотела посадить!..

— Так залейте его каким-нибудь ядом от паразитов, — протянул Драко с таким надменным видом, словно он был до глубины души оскорблен тем, что его заставили задуматься о столь неблагородном деле, как земледелие.

— Так тогда же и урожай погибнет! — воскликнула миссис Крэбб, всплеснув руками. — Нет, мне нужен джарви, но в этом году по всей стране какое-то жуткое нашествие гномов, поэтому на них очередь — пришлют только через месяц, а за это время проклятые паразиты мне весь сад перероют.

— Так давай я тебе помогу! — сочувственно пробасил Винсент. — Отловлю побольше гномов и унесу подальше, да и все.

— Ох, дорогой, это было бы чудесно — мне-то за ними не угнаться, — просияла миссис Крэбб, и Герион понял, что именно поэтому она и попросила внука зайти.

Что ж, очевидно, за вкусные обеды следовало отплатить:

— Я помогу, — произнес он.

— Я тоже, — поддакнул Грег.

— И я, — присоединилась Панси.

Драко смерил их убийственным взглядом:

— Ладно уж, все пойдем, — недовольно протянул он.

Миссис Крэбб выдала им большое жестяное ведро с крышкой, и слизеринцы отправились в сад, полный разноцветных тюльпанов и сладко пахнущих цветущих кустов магнолии. Гномы оказались удивительно противными созданиями: эти существа, похожие на печеные картофелины на ножках, так и норовили вцепиться в руку своими бритвенно-острыми зубами, обзывались и злорадно хихикали, когда им удавалось увернуться от пытавшихся схватить их волшебников. К тому времени, как ведро до краев заполнилось оглушенными тушками гномов, слизеринцы извозились в земле и жутко устали, а их руки были покрыты мелкими кровоточащими укусами.

— Ну спасибо, Винсент! — зло процедил Драко, когда они вернулись в дом, чтобы привести себя в порядок и залечить ранки. — Высыпать бы этих гномов тебе в постель, да только, боюсь, они по всей спальне разбегутся.

— Ладно, Драко, уймись, — примирительно сказала Панси. — Сейчас отнесем их куда-нибудь подальше и пойдем в Три Метлы.

— Я бы их сбросил с какой-нибудь скалы, — зло пробурчал Грег, поливая настойкой растопырника прокушенный палец. — На редкость гадкие твари!

— Хуже крыс? — медленно произнес Герион. — Знаете, у меня есть одна идея…

* * *

В Хогсмид слизеринцы вернулись только через два часа.

— Десятки подопытных! Герион, ты гений! — довольно заявил Драко. — И в итоге все получилось даже у Винса!

— Они были похожи на человечков, — тихо пробормотал Крэбб, — на маленьких человечков.

— Нет, не были, — ответила Панси, окинув его скептическим взглядом. — Тем более они бы все равно вернулись в чей-нибудь сад, и максимум через месяц их бы сожрал джарви. А теперь давайте пойдем быстрее — хочу все-таки успеть выпить сливочного пива.

Несмотря на то, что разрешенное время посещения Хогсмида скоро заканчивалось, в заведении мадам Розметы было полно народу. Разумеется, самой громкой была большая группа гриффиндорцев, на которых недобро поглядывала компания слизеринских старшекурсников под предводительством Делмара Горсея. Неподалеку от них расположилась рейвенкловская команда по квиддичу, а несколько хаффлпаффцев проводили Гериона испуганно-настороженными взглядами.

Сделав заказ, друзья устроились за удачно освободившимся удобным столиком у окна.

— Сейчас вернусь, — произнес Герион и, лавируя в толпе, направился в сторону уборной.

Стоя над раковиной, Герион поднял глаза, встречаясь взглядом со своим отражением. На периферии зрения вдруг мелькнула темная тень. Герион обернулся, но никого не увидел: в туалете по-прежнему никого не было. Он закрутил кран, потянулся за полотенцем, и тут его шею захлестнула тускло светящаяся удавка. Герион захрипел, вцепившись в нее руками, но смертоносная петля затягивалась все туже и туже. Гарри выхватил палочку, но неведомая сила выбила ее у него из рук. Герион словно со стороны слышал свой жуткий хрип. Мерлин великий, тут же полно народу! Они так близко, и неужели никто не придет на помощь?! В глазах потемнело, и Герион понял, что умирает.