Ледяная кровь (джен)

Гарри казалось, что мир перестал существовать, остался только пузырек, наполненный зельем, таким же белесым, как горевшие предвкушением глаза лорда Малфоя.

— Ты же знаешь нужное заклинание, Гарри?

Поттер отрывисто кивнул.

— Отлично. После того, как ты капнешь в зелье свою кровь, оно поменяет цвет. Если ты действительно полукровка, оно станет синим, если чистокровный — светло-лазоревым.

Гарри нервно усмехнулся:

— Голубая кровь?

— Вроде того. Ну а грязная кровь окрасит зелье в фиолетовый.

— Вот будет забавно, если это окажется мой случай, — фыркнул Поттер.

— Не переживай, это абсолютно исключено.

— Я не переживаю! — Гарри решительно открыл пузырек с зельем, достал волшебную палочку и произнес заклинание.

Он почувствовал, как в палец вонзилась невидимая игла, и поморщился, а затем осторожно капнул в зелье три капли крови. Мгновение спустя содержимое флакончика почернело. Гарри вскинул на Малфоя встревоженный взгляд, но тут зелье стало светлеть. Фиолетовый?! Но жидкость продолжила выцветать, и Поттер облегченно выдохнул. Синий… Голубой! Люциус Малфой откинулся в кресле, не скрывая довольной улыбки.

— И что это значит, сэр? — внезапно осипшим голосом спросил Гарри. — Я не Поттер? А может, у меня на самом деле и имя другое?! Но как такое возможно?!

— У нас есть несколько предположений, — раздался голос у него за спиной.

Гарри резко обернулся, но это оказалась всего лишь леди Малфой. Пройдя в кабинет, она села в кресло у камина.

— Ты все еще можешь оказаться Поттером, Гарри. Например, если твоя мать в действительности была полукровкой.

— Но как это может быть?! Со слов тети Петуньи я точно знаю, что мои бабушка и дедушка были магглами!

Люциус Малфой приподнял бровь, а Гарри покраснел, догадавшись, на что ему намекают.

— Вы думаете, мамин отец не был ей родным?

— Такое иногда случается, — заметил Малфой. — Впрочем, у нас есть и другие предположения, но сейчас бессмысленно гадать об этом.

— Что же мне тогда делать?! Это можно выяснить наверняка? Ведь бабушка с дедушкой давным-давно умерли, и расспросить их не получится!

— Я нашел решение: существует ритуал, который точно укажет, к какому волшебному роду ты принадлежишь на самом деле. И, пожалуй, я мог бы провести его для тебя, но, Гарри, ты должен знать: этот ритуал официально причислен Министерством к темной магии и является запрещенным.

— Зелье, определяющее статус крови, тоже, — Поттер равнодушно пожал плечами. — Как и празднование Йоля.

Малфой усмехнулся:

— Запрет запрету рознь. Применение этой магии грозит заключением в Азкабане сроком до десяти лет. Это большой риск, и ты должен понимать, насколько все серьезно.

— И вы все-таки сделаете это для меня? — прищурился Гарри. — Почему?

— Маги должны помогать друг другу, разве нет? — Люциус Малфой даже не старался скрыть неестественность своей хищной улыбки.

— Ладно… я благодарен вам за помощь, лорд Малфой, и при случае отплачу тем же.

— Люциус, не дави на ребенка! — Нарцисса стремительно подошла к Поттеру, и на какое-то мгновение ему показалось, что она хочет его обнять, но леди Малфой лишь положила увитую кольцами руку ему на плечо. — Не бери в голову, Гарри, все будет хорошо. Сперва тебя осмотрит надежный колдомедик и, возможно, нам вовсе удастся обойтись без ритуала.

— А если у него не получится?

— Тогда, если ты захочешь, на шестую ночь Йоля мы проведем ритуал и узнаем правду. А сейчас пойдемте: солнце уже зашло, пора праздновать.

Поттер рассеянно кивнул, пытаясь поймать разбегающиеся мысли. Кажется, идя сюда, он хотел о чем-то спросить Малфоя... Когда Гарри наконец-то собрался с мыслями, тот уже ждал его у дверей.

— Сэр, я хотел задать вам один вопрос. Это по поводу мадам Помфри.

— Школьной целительницы?

— Да. Не помню, говорил ли я вам, но она предупредила меня о легилименции Дамблора и посоветовала не смотреть ему в глаза. Это было в конце прошлого года, сразу после того случая с Лордом и философским камнем. Но когда я несколько месяцев назад пытался поговорить с ней об этом, мадам Помфри довольно резко отказалась. Вот я и подумал…

— Даже не знаю, что тебе сказать, — задумчиво ответил Малфой, пройдясь по кабинету. — Я мало знаю о Помфри, и уж точно не слышал, что бы она поддерживала… нашу сторону. Но я о многих не знал. Эх, жалко, что с нами нет Рудольфуса — это была его вотчина. Но, с другой стороны, Дамблдор бы наверняка быстро вычислил шпиона. Да в аврорат несравненно легче внедрить агента, чем в Хогвартс!

Волшебник внезапно осекся, будто только сейчас осознав, с кем разговаривает.

— В любом случае, Гарри, спасибо за информацию. Если я узнаю что-то о мадам Помфри, то обязательно расскажу тебе. А сейчас пойдем к столу, пора встречать Мать всех Ночей.

Сидя за праздничным столом, Гарри украдкой разглядывал хозяина дома. Все-таки, лорд Малфой был странным: чего стоил один только сегодняшний разговор! Он будто забыл, что перед ним ровесник его сына, который к тому же считался причиной исчезновения Темного Лорда, и разговаривал с ним так, будто Гарри был чуть ли не Пожирателем Смерти, таким же, как и сам Малфой. И эта вскользь упомянутая «наша сторона» … Неужели под крышей своего мэнора он настолько расслабился? Или просто доверяет ему? Но почему?! Ведь Малфой славится своей хитростью и осторожностью. А что, если он вовсе не забылся, а оговорился намеренно? Кусочки головоломки внезапно встали на свои места.

«Да он же меня вербует!» — с веселым изумлением понял Гарри.

Заметив его пораженный взгляд, лорд Малфой усмехнулся и отсалютовал бокалом. Не зная, как на это реагировать, Поттер поспешно сделал глоток ежевичного сока. В носу почему-то смешно пощипывало, будто он выпил маггловской газировки. Гарри и сам не мог объяснить, почему отнесся к своему открытию так беспечно, и честно попытался убедить себя, что радоваться-то нечему: все это вовсе не значит, что его воспринимают всерьез. Ведь Малфой может переманивать Гарри на сторону Темного Лорда исключительно из-за статуса «Мальчика-Который-Выжил», а не из-за личных заслуг. Да и вообще, что хорошего в том, что его пытаются завлечь в организацию человека, убившего его родителей?!

«А, может, они вовсе и не мои родители» — внезапно подумал Гарри.

Неуместная радость тут же исчезла, и ей на смену пришел пронизывающий ужас. Нет! Не думать, не думать об этом! Родители всегда были его путеводной звездой, единственной константой в жизни. Даже до Хогвартса, когда Гарри еще не знал, что они были волшебниками, а не безработными пьяницами, он был уверен, что мама и папа любили его, и старался не делать ничего, что могло бы их расстроить. Да уж, старался! Сидит тут с врагами родителей, приспешниками их убийцы, да еще и радуется, что его вербуют в их ряды!

Поттер сглотнул подкатившую к горлу желчь и заметил тревогу в обращенном на него взгляде Нарциссы Малфой. Он глубоко вздохнул и постарался успокоиться. В конце концов, нет ничего такого в том, что он гостит у Малфоев. И, конечно же, он не собирается всерьез становиться Пожирателем. К тому же в ночь Самайна, когда ему приснилась мама, она сказала, что гордится им. Это же не просто так, верно? Гарри выдохнул. Дрожащий трепет в груди унялся, и Поттер едва заметно улыбнулся леди Малфой. Он снова владел собой.

* * *

На следующий день Гарри проснулся от холода и, не открывая глаз, постарался плотнее закутаться в одеяло.

— Господину гостю пора вставать! Келси давно будить господина гостя, но он не просыпаться. Ничтожной Келси казаться, что он не проснуться, даже если в его спальню залететь дракон!

— И ты решила проверить эту теорию, настежь открыв все окна?! И что это за странный запах?

— Так можжевельник, господин гость! Это чтобы все зло уходить из дома, — эльф гордо продемонстрировала Гарри дымящуюся ветку.

— А уходить оно, судя по всему, должно через окна?

Домовичка радостно закивала. Поттер тяжело вздохнул, садясь, но тут его взгляд упал на гору подарков, сложенную возле кровати. От сонливости и недовольства тут же не осталось и следа.

Келси немного понаблюдала, как Гарри увлеченно шуршит подарочной бумагой, не обращая внимания на снежинки, влетающие в распахнутые окна, и, покачав головой, щелкнула пальцами, накладывая на мальчика Согревающие Чары, а затем исчезла с громким хлопком.

* * *

По дороге в столовую Гарри столкнулся с радостным Драко.

— Именные наручи для ловцов! Спасибо, Гарри!

— И тебе спасибо: книга по основам ритуалистики — это потрясающе, тем более в школьной библиотеке по этой теме почти ничего нет.

Внизу лестницы они столкнулись с Нарциссой Малфой.

— К сожалению, завтрак придется немного отложить, — сообщила она после обмена приветствиями и поздравлениями. — Люциус отправился за мадам Блишвик, они должны быть с минуты на минуту.

Словно в подтверждение ее слов раздался хлопок, и в холле появился Малфой-старший вместе с незнакомой волшебницей, при виде которой Гарри изумленно вытаращил глаза: у немолодой мадам Блишвик оказалась копна кудрявых волос ярко-зеленого цвета, на которой лихо сидела сдвинутая набок микроскопическая остроконечная шляпка.

— Апполодора!

— Цисси, дорогая! Как же я рада наконец тебя видеть!

Волшебницы расцеловались, а затем леди Малфой представила Гарри и Драко. Поттер ожидал, что мадам Блишвик, как все прочие, будет с сомнением приглядываться к Мальчику-Который-Выжил, но волшебница удивила Гарри, поздоровавшись с ним точно также спокойно и доброжелательно, как с Драко.

— Как вы добрались, без неожиданностей? — спросила леди Малфой во время завтрака. — Я ждала вас немного раньше и, признаться, уже начала волноваться.

— Сперва все было отлично: я без проблем переплыла пролив на маггловском пароме, но вот потом Люциус скакал со мной по всей Британии, подобно бешеному павлину.

Драко издал странный хрюкающий звук, а Гарри с трудом сдержал чуть не сорвавшийся с губ смешок.

— Представляешь, Цисси, шесть аппараций подряд! А я уже успела забыть, что он такой перестраховщик…

— Разумная осторожность никогда не бывает излишней, — процедил Малфой-старший.

— Как продвигаются твои исследования, Аполлодора? — быстро перевела тему леди Нарцисса.

— Весьма успешно, хотя иногда случаются осечки, — ответила Блишвик, накрутив на палец прядь ярко-зеленых волос.

— Так это из-за неудачного заклинания? — улыбнулась Малфой, — А я-то было решила, что на континенте теперь такая экстравагантная мода.

— Если бы… Нет, это я неудачно активировала галльский артефакт, найденный нами в одной из экспедиций.

— Древний артефакт, который просто перекрашивал волосы? — спросил Гарри. — Наверное, вы были разочарованны.

— Что? О, нет, вообще-то, он должен был превратить меня в дерево. Интереснейший образец из числа артефактов, вызывающих необратимую трансфигурацию! Я даже хотела написать о нем Дамблдору, но сочла это чересчур рискованным, хотя, бесспорно, дискуссия могла бы быть крайне интересной.

— Постой, но ведь, получается, ты чуть не погибла! — вмешалась леди Малфой. — Я слышала о подобных артефактах, это же чудовищно: дерево начинает стремительно прорастать изнутри, причиняя жуткую боль…

— Цисси, ты причитаешь прямо как мой Альфред! Все закончилось благополучно, я вовремя успела нейтрализовать артефакт. Правда пришлось пару недель полежать пластом, пока не сошла кора, и не отвалились корни, но, право, это такие незначительные мелочи… А вот волосы так и не пожелали вернуться к привычному виду, хотя, честно сказать, я не особо старалась.

— Вам идет, — заметил Поттер.

— Спасибо, Гарри. Мне тоже нравится, хотя вычесывать желуди по утрам довольно муторно.

— Ты упомянула Альфреда. Я слышала, ты снова вышла замуж.

Мадам Блишвик ехидно усмехнулась:

— Могу себе представить, как наши кумушки в очередной раз перемывали мне кости: слыханное ли дело, муж почти ровесник моего сына! Так смешно: у самих-то любовники… гм… — волшебница осеклась, взглянув на Гарри и Драко. — Представляю, как бесился мой брат, особенно когда узнал, что я не перешла в семью Альфреда. Наивный, он все надеется, что после смерти деда я уступлю ему главенство над родом!

— Кстати, ты не сообщишь им о своем прибытии? Не подумай, мы тебе очень рады, но все-таки Йоль — семейный праздник, — заметил Люциус.

— Нет, — посерьезнела мадам Блишвик. — Никто не знает, но три года назад я уже приезжала в Британию на Йоль. Все-таки волшебникам очень тяжело быть оторванными от родной земли. Я сообщила о своем приезде только своим дражайшим родственникам, и что бы ты думал?

— Они тебя выдали? — тихо спросила леди Малфой.

— Да, когда я появилась в порту, там был чуть ли не весь Аврорат. Мне чудом удалось скрыться. В итоге пришлось наслать Империо на какого-то маггла, а затем трансфигурировать себя в блоху, забраться в его чемодан и улететь на маггловком самолете. Жуткие штуки! Но зато я побывала на Мальте!

Люциус Малфой недоуменно нахмурился.

— Просто под действием Империуса тот милый маггл почему-то решил лететь именно туда, — с улыбкой пояснила мадам Блишвик. — А мне все равно нужно было замести следы.

— Не могу поверить, что ты так спокойно об этом рассказываешь! — воскликнула леди Малфой. — Это сделал твой брат?

— Ну разумеется. Мне следовало ожидать чего-то подобного, в конце концов, за возможность возглавить род люди шли и не на такое. Ладно, давайте не будем о грустном!

— Ты права. Предлагаю перейти в гостиную, а вы, мальчики, можете пока погулять по саду. Снег наконец-то выпал, а я уже опасалась, что нам придется праздновать Йоль под дождем.

— Подожди их гнать, Цисси: я привезла подарки.

Когда волшебники расположились возле украшенного остролистом камина, мадам Блишвик продемонстрировала им шкатулку красного дерева и обратилась к мальчикам:

— Вы знаете, что такое Сквозные Зеркала?

Дождавшись согласных кивков, она продолжила:

— Чрезвычайно удобные артефакты, имеющие, тем не менее, серьезные минусы. Основные — это запредельная стоимость и то, что они являются парными, то есть с их помощью можно поддерживать связь только с одним человеком. Однако мне удалось их усовершенствовать, — мадам Блишвик открыла шкатулку и извлекла из нее небольшое карманное зеркало с серебряной крышкой. — Не буду утомлять вас технической стороной вопроса, скажу лишь, что теперь с их помощью можно поддерживать связь с пятью владельцами таких же зеркал. Надеюсь, они вам пригодятся.

Мадам Блишвик передала несколько зеркал Люциусу и Нарциссе, и по одному — Драко и изумленному внезапным подарком Гарри. Затем волшебница лукаво прищурилась и протянула мальчикам еще одно зеркало.

— Думаю, у вас найдется кто-то, кому бы вы захотели сделать подобный подарок.

— Панси! — одновременно воскликнули мальчики.

— Аполлодора, это слишком ценные артефакты! — изумилась леди Малфой. — Ты озолотишься, если запатентуешь их!

— Думаю, в ближайшее время им найдется гораздо более полезное применение, — улыбнулась мадам Блишвик. — Так что, Цисси, не мешай мне подкупать твоего мужа! Я, видишь ли, рассчитываю вскоре навсегда вернуться в Британию.

— Да, думаю, на лицо все признаки того, что у тебя скоро появится такая возможность, — протянул Малфой-старший.

— Правильнее сказать «на руке», — фыркнула мадам Блишвик. Гарри и Драко изумленно переглянулись, шокированные ее прямотой. — И я надеюсь, что в этот раз у нашей лаборатории будет действительно хорошее финансирование.

— Мерлин, у меня такое чувство, будто я вернулся назад во времени! Я годами твердил тебе, Аполлодора, что на исследования тратились беспрецедентно огромные суммы…

— Гарри, Драко, а теперь вам точно стоит прогуляться по саду! — резко заявила леди Малфой. — Я тоже ненадолго вас покину. Аполлодора, мы ведь даже не поздравили тебя и твою семью!..

— О, вы уже слышали? Да, я недавно стала бабушкой. Просто ужасно…

* * *

Гарри и Драко не стали перечить леди Малфой и отправились на улицу. Прогулявшись по заснеженным тропинкам, они зашли в конюшню, а затем Драко стал уговаривать Гарри полетать на метлах, но Поттер не разделял энтузиазма друга.

— Да что с тобой такое? Ты со вчерашнего вечера сам не свой! — недовольно воскликнул Малфой.

Гарри молча покачал головой, раздумывая, как рассказать Драко о вчерашнем, и стоит ли вообще делать это сейчас.

— Ну расскажи! — заныл Малфой.

От необходимости отвечать Гарри избавила незнакомая сова, спикировавшая ему на плечо.

— Это из магазина: совиные вафли для Хедвиг и замороженные хомяки для Селены, — сообщил Поттер, отвязав небольшой сверток от птичьей лапы.

— Делаешь своим питомцам подарки на Йоль? Гарри, а я и не знал, что ты такой сентиментальный!

— И это говорит человек, который вчера бегом кинулся вручать своему Мефистосу праздничную кость! — парировал Гарри и, ловко увернувшись от пущенного Драко снежка, направился в сторону дома.

* * *

Войдя в спальню, Гарри увидел свернувшуюся на его кровати Селену.

— О, хорошо, что ты здесь. У меня тут… Ой! — Поттер чуть не выронил сверток: ему показалось, что из него донесся негромкий шорох, — Ты ничего не слышала?

— Хозяин, ты издеваешься? Я же змея — мы вообще ничего не слышим! Ну, кроме парселтанга.

— И то правда. Прости, думаю, мне просто показалось, — Гарри с подозрением покосился на сверток и на всякий случай кинул в него диагностические чары.

Убедившись, что посылка не содержит вредоносной магии, Поттер осторожно развернул бумагу с логотипом магазина «Волшебный Зверинец».

— Так, совиные вафли для Хедвиг… А это… какого лысого дементора?!

Гарри изумленно уставился на прозрачный контейнер. Оттуда на него смотрели две пары черных глазок-бусинок.

— Хомяки! — радостно прошипела Селена, — Это мой подарок?

— Вообще-то да, вот только они должны быть замороженными… А эти, возможно, замерзшие, но вполне живые…

— Так даже лучше! Дай! Дай их мне!

Гарри с сомнением перевел взгляд с грызунов на взбудораженную змею. Видимо, в магазине что-то напутали, но, с другой стороны, если бы хомяки были мертвыми, это просто означало, что перед отправкой их убил продавец. Гарри так было бы спокойней, но, по большому счету, это довольно лицемерный подход. Вздохнув, он, решительно открыл крышку. Словно почувствовав опасность, один из хомяков заметался по контейнеру, но Гарри ловко схватил его за шкирку и швырнул прямо в распахнутую пасть Селены. Змея молниеносно обернулась кольцами вокруг добычи и вонзила в нее зубы. Поттер завороженно смотрел, как противоестественно-широко расходятся челюсти Селены.

— Давай второго! — заявила змея. Гарри поразился, что ей не мешает говорить большое уплотнение в области шеи, но затем сообразил, что вряд ли пресмыкающиеся используют голосовые связки для общения на парселтанге.

Поттер засунул руку в контейнер, второй хомяк вздрогнул, но не убежал. Гарри легко схватил его и кинул на пол, а затем понял, что, судя по тому, как доверчиво грызун прильнул к его пальцам, даже не попытавшись укусить, он был совсем ручным.

«Можно было подарить его какой-нибудь девчонке. Панси, конечно, вряд ли оценила бы, а вот Дафне он бы, наверное, понравился. И окрас интересный…».

Едва уловимой серебряной вспышкой Селена стремительно метнулась вперед. Хомяк отскочил прочь, а змея мгновение спустя уже спокойно свернулась поблизости, не сводя с него глаз.

— Промазала? — усмехнулся Гарри.

— Вот еще! Я его укусила. Первого я поймала как один мой знакомый уж, а этого — как полагается.

— Красуешься, значит?

— Смотри, сейчас яд подействует.

Хомяк внезапно завалился набок и странно задергался. Постепенно конвульсии замедлились и меньше чем через минуту прекратились совсем.

— А теперь можно есть, — довольно заключила Селена.

— Красиво я охочусь? — спросила змея, когда второй грызун исчез в ее пасти. — Через пару лет моего яда и на человека будет хватать.

— Надеюсь, это нам не пригодится, — хмыкнул Гарри.

Он ощущал странную смесь нервного возбуждения и чего-то непонятного, противно скребущего где-то глубоко внутри. Поморщившись, Поттер взмахнул головой, успешно отгоняя это странное чувство.

— С праздником тебя, Селена! Отдыхай, а я побегу к Драко — мне внезапно жуть как захотелось полетать! — Гарри улыбнулся и вприпрыжку отправился на поиски друга.

* * *

На Малфой мэнор опустилась ночь, но спать никто не собирался. Особняк сиял разноцветными огнями, крошечные феи перелетали с места на место, освещая свой путь искорками микроскопических фонариков.

— Все готовы? — спросил лорд Малфой.

Дождавшись согласных кивков, он как-то по-особому прищурился, и витые свечи в холле вдруг стали гаснуть одна за другой.

— Здорово, правда? — прошептал Драко. — Так только на праздники получается.

Хозяин дома отправился в сторону подвалов, освещая свой путь огоньком Люмоса, а Нарцисса взмахом палочки отворила двери и поманила остальных за собой. Гарри поежился, плотнее запахнув плащ, и мысленно поблагодарил леди Малфой, которая уговорила его на эту покупку летом, тем самым избавив от позора — а то хорош бы он был в школьной мантии!

Выйдя на улицу, Поттер увидел круг, выложенный на снегу камнями с начертанными на них рунами. Рядом нетерпеливо подпрыгивал Дигби, сжимая в ручках хрустальную чашу, полную искрящегося фиолетового зелья. Поднимающийся от варева густой белый пар закручивался немыслимыми спиралями. Гарри прекрасно понимал, что без лорда Малфоя ритуал не начнется, и надеялся, что тот не слишком задержится, иначе они рискуют замерзнуть насмерть.

К счастью, Малфой не заставил себя долго ждать, и вскоре присоединился к ним, левитируя перед собой небольшую колоду, увитую красными и зелеными лентами. Поместив Йольское дерево в центр круга, он устремил взгляд на свои карманные часы. Несколько минут прошло в тишине, а затем Малфой довольно кивнул, захлопнув крышку часов. Гарри понял, что полночь наступила.

Как и в ритуале на Самайн, сперва по кругу пустили чашу. Гарри осторожно сделал глоток. Несмотря на исходящий от него пар, зелье оказалось холодным и совсем не противным, с едва уловимым привкусом чернослива.

Люциус Малфой начал говорить. Гарри почти ничего не мог разобрать по-староанглийски, хотя отдельные слова уже слышал в исполнении Фарли, но его это не волновало, ведь он чувствовал сгущающуюся вокруг магию. Она была совсем не такая, как та, что он ощутил в ночь на первое ноября: магия Самайна была тревожной и ледяной, эта же, напротив, мягко обнимала, даря покой. Гарри чувствовал удивительную силу и в тоже время потрясающее чувство единства с людьми, которые стояли в кругу рядом с ним. Казалось, магия опутывает его, Малфоев и Блишвик невидимыми, но прочными узами.

Концентрация волшебства все нарастала, и внезапно Йольское полено, парившее в центре круга, задрожало. В трещинах его коры разгоралось ало-золотое сияние. Воздух трещал от волшебства. Гарри стало тяжело дышать, он и думать забыл о том, что еще недавно страдал от холода: сейчас ему было жарко, казалось, что вокруг плавится снег. Свечение, исходящие из сердца Йольского полена, становилось все сильнее, казалось, внутри него течет лава.

Внезапно раздался громкий треск, и Гарри инстинктивно чуть не прикрылся щитом, остановившись в последний момент. Полено разлетелось на куски, ввысь взметнулся сноп удивительно крупных алых искр. Пылающие огни закружились в воздухе, вопреки маггловским законам физики не торопясь ни подчиняться порывам ветра, ни таять, а затем устремились к застывшим в ожидании магам. Гарри завороженно протянул руку, глядя, как искры, похожие на маленькие костры, вьются над ней в воздухе, а затем они подобно диковинным бабочкам опустились на подставленную ладонь.

Гарри судорожно вздохнул, почувствовав, как сила прошила каждую клеточку его тела. В следующий миг он почувствовал сильный толчок в грудь, вышвырнувший его за пределы рунного круга. Придя в себя, Гарри увидел, что рядом хлопает глазами Драко. Переглянувшись, мальчики расплылись в широких радостных улыбках. Переведя взгляд на взрослых, Поттер увидел, что они что-то неслышно шепчут, а часть вьющихся над ними огненных искр взмывает ввысь и летит прочь, ярко сияя в ночном бесснежном небе. Но вот лорд Малфой и мадам Блишвик протянули руки, и те огоньки, которые еще не успели улететь, опустились к ним на ладони. В кругу осталась только леди Нарцисса, и Гарри невольно затаил дыхание, глядя на белокурую волшебницу, окруженную горящими магическими искрами. Поттер не слышал слов, но ему казалось, что она спорит с волшебными огнями, уговаривая их лететь прочь.

Тем временем Драко, издав абсолютно неприличный визг, кинулся обниматься с отцом, и Гарри не мог его в этом винить: его тоже захлестывал восторг, магия переполняла, казалось, подпрыгни — и полетишь, словно один из этих волшебных огоньков, вот так просто, без метлы и заклинаний…

— Знаете ли вы, мистер Поттер, куда летят эти искры?

Гарри резко обернулся:

— Мадам Блишвик! Я не заметил, как вы подошли. Эм… на самом деле нет. В смысле, я знаю, что это — концентрированная дикая магия, которую можно подчинить себе. Собственно, это мы и сделали, просто подставив ладонь. Но зачем ее отпускать?! Это, конечно, красиво, но абсолютно бессмысленно!

— Не забывай, Йоль не просто так считается семейным праздником: сегодня силу можно не только присвоить себе — ей можно поделиться. Поэтому сейчас эти искры летят к тем, кто не может провести ритуал, но кому жизненно необходима каждая капля силы.

Гарри снова взглянул на леди Малфой:

— Вы говорите о Беллатрикс Лестрейндж?

— О ней, и о других наших родных и друзьях, заточенных в Азкабане.

Наконец Нарцисса Малфой завершила ритуал и присоединилась к мужу и сыну.

— Кстати, мистер Поттер, знаете ли вы об еще одной интересной особенности сегодняшнего праздника? — продолжила Блишвик. — Проведенный нами ритуал связывает людей, заставляя их проникаться друг к другу доверием и прочими дружескими чувствами. Рассказал ли Люциус вам об этом? Нет? Что ж, это в его стиле.

— Однако, пока этот ритуал работает в обе стороны, я ничего не имею против, — усмехнулся Гарри.

— А вы удивительно умны и расчетливы для своего возраста, мистер Поттер! Не терпится увидеть, каким вы вырастете. Как знать, возможно, однажды мы даже будем работать вместе.

— Кстати об этом… мадам Блишвик, простите, если мой вопрос покажется вам бестактным, но, раз уж нас теперь связывают узы взаимного доверия… Я хотел спросить, почему вам пришлось бежать из страны? Ведь многие… как бы это сказать…

— Смогли отвертеться? — подмигнула Блишвик.

Гарри покраснел:

— Я пытался подобрать более мягкую формулировку…

— Со мной это ни к чему: ненавижу все эти словесные кружева. На самом деле, мне так не повезло из-за моей должности: я возглавляла лабораторию Организации. О, и если ты сейчас представляешь какие-нибудь жуткие эксперименты, то спешу расстроить — дело не в этом. Видишь ли, наше Министерство крайне неохотно финансирует науку. Конечно, у них есть Отдел Тайн, но, несмотря на то восторженное придыхание, с каким о нем говорят, денег туда поступает ненамного больше, чем, допустим, в Отдел Транспорта! Ну и, разумеется, количество мест там ограничено, поэтому многим талантливым волшебникам и ведьмам просто некуда податься. Поэтому, когда в конце шестидесятых Организацией была открыта лаборатория, мы не испытывали ни малейшего дефицита кадров. У нас работали специалисты в самых разных областях магии, и за многие исследования Министерство было готово душу продать, но, естественно, никто не спешил передавать им патенты. Все изменилось, когда Лорд исчез: Министерство радо было обменять нашу свободу на некоторые изобретения, разумеется, при условии дальнейшей работы на них. Кое-кто на это согласился, например, старик Белби.

Гарри нахмурился, вспоминая:

— Белби? Дамокл Белби, создатель антиликантропного зелья?! Он был Пожирателем Смерти?!

— Строго говоря, нет. Многие сотрудники нашей лаборатории не имели Метки и были абсолютно равнодушны к политике. У них была интересная работа, коллектив, состоящий сплошь из людей талантливых и полных энтузиазма, новейшее оборудование, и — только не говори Люциусу! — огромные зарплаты. А кто и как использует их открытия, этих истинных ученых волновало мало. Но вернемся к нашему разговору. Разумеется, меня, как руководительницу лаборатории, чинуши хотели склонить к сотрудничеству особенно сильно, наверное, даже наравне с Рудольфусом Лестрейнджем, но там ситуация иная. Я же становиться предательницей не желала, поэтому все, что мне оставалось — это бежать.

— А зачем Министерству был нужен Рудольфус Лестрейндж? Он ведь тоже отказался сотрудничать с ними, верно?

— Ну разумеется отказался — он ведь все еще жив. А остальное — не моя тайна. Возможно, однажды сам Руди расскажет тебе об этом.

— Аполлодора, Гарри! Вы идете? Мы сейчас будем разжигать камин.

Подошедшая к ним Нарцисса Малфой держала в руках полукруглый осколок Йольского полена, по форме напоминающий лодку. Внутри него тлели алые угли.

— Уже идем, Цисси! Должна сказать, мистер Поттер — отличный собеседник: я даже потеряла счет времени.

Гарри вслед за мадам Блишвик отправился в дом, раздумывая, удастся ли ему в тайне от старших Малфоев попробовать хотя бы один глоточек глинтвейна.

* * *

На следующий день Гарри проснулся поздно. Взмахнув палочкой, он наколдовал Темпус и со вздохом упал обратно на подушки:

— Начало первого… я проспал все на свете!

Спускаясь по лестнице, Гарри внезапно остановился и с трудом удержался от того, чтобы ущипнуть себя. Однако он не спал: прямо по воздуху мимо него действительно только что проплыл леденец на палочке, выполненный в виде незнакомой Поттеру крылатой твари. Еще несколько конфет, словно дразнясь, зависли над головой.

— Доброе утро, Гарри! Хотя, уже скорее день, — Леди Малфой проследила за его недоуменным взглядом и улыбнулась. — О, сегодня же День Подарков, поэтому принято делать друг другу такие маленькие сюрпризы.

Чтобы Гарри не скучал, хозяйка дома решила составить ему компанию за поздним завтраком.

— Должна сказать, Драко тебя превзошел — он все еще спит. Впрочем, ничего удивительного, мы же легли на рассвете, — заметила леди Малфой, сделав глоток чая из тонкой фарфоровой чашки с синими цветами. — Я вам даже завидую — сама с удовольствием проспала бы до полудня, но надо было проводить мадам Блишвик.

— А я с ней даже не попрощался, так неудобно…

— Она все понимает, так что даже не думай об этом, — заявил лорд Малфой, войдя в столовую.

— Люциус! Как все прошло?

— Все в порядке, Цисси, я лично убедился, что Аполлодора благополучно отплыла на этом ужасном маггловском пароме. Между прочим, она вполне может позволить себе нелегальный портключ до Франции, но, видимо, ей нравится эта жуткая металлическая громадина. Еще немного, и я начну подозревать ее в любви к простецам!

— Не говори глупостей! — леди Малфой встала из-за стола и подошла к мужу. — Люциус, а где твоя уличная мантия?

— У домовиков, разумеется… о нет, только не начинай!

Но леди Малфой проигнорировала мужа и, щелкнув пальцами, вызвала эльфа, который секунду спустя доставил ей обитую серебристым мехом мантию.

— Ну не в столовой же… — простонал Малфой-старший, однако его супруга уже подвесила мантию в воздухе с помощью заклинания Левитации и, заставив ее медленно поворачиваться по кругу будто в витрине магазина, стала совершать хлесткие и стремительные пассы волшебной палочкой.

— Это ведь диагностические чары? — осторожно спросил Гарри. Он не был уверен, потому, что волшебница колдовала невербально и очень быстро.

— Да, — поморщился лорд Малфой. — У Нарциссы к ним особая страсть.

Его супруга резко обернулась:

— Я не допущу, чтобы в нашем доме оказался маячок! Никто не будет лезть в нашу частную жизнь своими грязными руками! — прошипела леди Малфой. Гарри поразился, как лихорадочно блестят голубые глаза обычно такой спокойной и сдержанной волшебницы. — Так, здесь все в порядке, — объявила она, бросив мантию в руки домовика, а затем шагнула к мужу.

— Даже не думай! — воскликнул Люциус и самостоятельно наложил на себя диагностические чары. — Вот видишь, дорогая, все чисто!

Леди Малфой глубоко вздохнула:

— И слава Мерлину! Прошу меня извинить, я вернусь через минуту.

— Нарциссе пришлось пережить немало обысков. Было время, когда мы находили маячки даже в уборной, и с тех пор она переживает, — пояснил Малфой, усаживаясь за стол.

Гарри промямлил в ответ что-то невразумительное: почти комичная сцена предстала в ином, жутковатом свете.

Леди Малфой действительно вскоре вернулась, от ее нервозности не осталось и следа.

— Я так рада, что Аполлодора смогла нас навестить, — как ни в чем не бывало заметила волшебница.

— Я тоже, хотя, должен заметить, то, какой день она для этого выбрала… Нет, разумеется, в этом есть логика: все празднуют, в том числе и авроры, но все равно Йоль — семейный праздник, и все традиции предписывают…

— Ты же слышал, как обошелся с ней родной брат!

— А кто говорит о нем? У мадам Блишвик есть молодой муж, взрослый сын, а недавно еще и внучка родилась.

— Но это было ее решение! — леди Малфой перевела взгляд на Поттера. — Гарри, мы с тобой сегодня должны сходить по магазинам: у тебя совсем нет зимних вещей. Сейчас прикажу домовику разбудить Драко — пойдем все вместе. Люциус, ты с нами?

— Благодарю покорно, но у меня зимних вещей в избытке.

Гарри тяжело вздохнул, понимая, что у него, в отличие от лорда Малфоя, нет ни единого шанса отказаться.

* * *

— Ты выглядишь изумительно! — заявило зеркало. — Вот только с волосами надо что-то делать! Я тебе каждый день говорю, что немного геля…

— Да-да, я в курсе, — поморщился Гарри и, проигнорировав совет, направился в холл.

Драко с отцом, оба в парадных мантиях, уже ждали его.

— Сейчас мама спустится, и пойдем, — сообщил Малфой-младший. — Твой первый поход в театр! Я так рад, что мы вносим лепту в твое превращение в приличного волшебника!

— Иди к дементорам, Драко!

— Я готова, — леди Малфой, одетая в серебристую струящуюся мантию, летящей походкой спустилась с лестницы. — Гарри, дорогой, держи амулет. Их, конечно, предлагают в гардеробе, но у нас, разумеется, есть свои, и они гораздо более качественные.

— Спасибо! А для чего он? — спросил Поттер, разглядывая богато украшенную камнями пластинку из белого золота.

— Мы ведь идем слушать пение сирен, поэтому амулет необходим, чтобы тебя не околдовали. И при этом он не должен искажать звук, чтобы ты в полной мере мог насладиться красотой музыки, — леди Малфой накинула цепочку Гарри на шею и улыбнулась. — Так что не вздумай его снимать!

Поттер, которому совсем не хотелось попасть под чары сирен, только поспешно кивнул.

Гарри стоически перенес аппарацию и, открыв глаза, восторженно вздохнул: перед ним высилось белоснежное здание, больше похожее на дворец, которое сияло в сумерках, точно огромная диковинная жемчужина. На крыше, подпираемой богато украшенными колоннами, сидели диковинные горгульи, вытягивающие шеи, чтобы получше разглядеть прибывающих волшебников.

— Пойдем, Гарри, — понимающе улыбнулась леди Малфой, увлекая его за собой по широкой аллее, освещенной переливчатым сиянием магических огней, парящих в воздухе. — Это здание в восемнадцатом веке построил один всемирно известный скульптор, и в то время это было сенсацией, ведь до этого здания волшебных театров были подобны римским колизеям.

— Здесь потрясающе! — искренне воскликнул Гарри.

Стоящая у входа мраморная статуя, изображающая волшебника в диковинной маске, при их приближении склонилась в старомодном поклоне.

Холл поразил Гарри избытком лепнины, позолоты и бархата.

— Драко, а о чем вообще эта опера, на которую мы идем? — спросил Поттер, продираясь вслед за Малфоями сквозь пышно разряженную толпу.

— Сейчас купим программку, и узнаешь. Только имей в виду: сюжет в опере — дело второстепенное.

Гарри даже не удивился, узнав, что у Малфоев есть собственная ложа. Вдоволь насмотревшись на зрительный зал и огромную переливающуюся хрусталем люстру, он углубился в изучение либретто. Уже через минуту Поттер сдавленно фыркнул, а Драко понимающе усмехнулся. В сюжете фигурировали кораблекрушения, Оборотное Зелье, которое пил чуть ли не каждый второй герой, что приводило к комичным ситуациям, а также прочие зелья, выпив которые, герои влюблялись, впадали в безумие или летаргический сон, а то и вовсе умирали. Кроме того, почти у каждого тут имелся потерянный родственник, порой даже брат-близнец, или, на худой конец, пропавшая невеста. И, будто этого было мало, на пути героев постоянно возникали ужасные чудовища, вроде драконов и мантикор. Заканчивалась опера глупой, но от этого не менее трагичной гибелью двух главных героев.

— Что значит «опера исполняется на итальянском языке»?! Да я, читая на английском, почти сразу запутался в этой феерии!

— Даже не переживай по этому поводу, Гарри, — усмехнулся лорд Малфой. — В опере главное музыка. О, кажется, нам машет министр!

Обернувшись в зрительный зал, Гарри увидел полноватого мужчину, который улыбался им из ложи, расположенной в отдалении от их собственной.

— Папа, а можно я? — воскликнул Драко. — Ну пожалуйста!

Дождавшись благосклонного кивка, Драко расплылся в улыбке и стукнул волшебной палочкой по бортику ложи. Гарри почувствовал, как пол мягко, но вполне ощутимо тряхнуло.

— Что?.. — Поттер резко осекся: их ложа отделилась от стены и плавно полетела вперед.

Министр последовал их примеру, и ложи встретились, зависнув в воздухе посреди зрительского зала. Когда Гарри, пораженный неожиданным способом перемещения, наконец-то обратил внимание на министра, тот уже успел поздороваться с Малфоями, и теперь заинтересованно поглядывал в его сторону.

— Корнелиус, позволь представить тебе Гарри Поттера. Он дружен с Драко и сейчас гостит у нас.

— Очень приятно познакомиться с тобой, Гарри! — рукопожатие Фаджа оказалось довольно слабым, то ли бережным, то ли осторожным. — Очень жаль, что я не могу пригласить тебя на праздничный банкет в Министерство: тебе еще нет четырнадцати. Однако не сомневайся, что через два года мы будем очень рады увидеть Мальчика-Который-Выжил на нашем празднике!

— Спасибо, сэр! — ответил Гарри, надеясь, что его улыбка выглядит достаточно искренней.

— Люциус, я бы хотел обсудить с тобой кое-что…

— Разумеется, Корнелиус, — лорд Малфой взмахнул палочкой, и их с министром накрыл купол Заглушающих Чар.

— Запомни, Гарри, если во время спектакля ты хочешь с кем-то поговорить, надо использовать это заклинание, — негромко сказала леди Малфой. — Это очень удобно: ты слышишь музыку и в то же время не мешаешь другим. Вот только при министре тебе лучше этого не делать — ты же помнишь, что тебе нельзя колдовать на каникулах? — они обменялись улыбками. — О, кажется, начинается!

Свечи в огромной хрустальной люстре стали гаснуть одна за другой. Зал погрузился во мрак, и Гарри повернулся к сцене, нетерпеливо глядя на медленно раздвигающийся тяжелый бархатный занавес.

Весь скептицизм Гарри по отношению к магической опере с ее странным и довольно нелепым сюжетом испарился в тот же миг, как он услышал чарующее, неземное пение сирен. Даже незнакомый итальянский язык не мешал ему сочувствовать героям в минуты отчаянья и радоваться вместе с ними, ведь одна музыка была способна передать все оттенки чувств и переживаний. Сами сирены, хрупкие и невысокие существа с голубоватой кожей, казались нереальными, потусторонними созданиями, и Поттер, несмотря на защитный амулет, прекрасно понял моряков, которые, поддавшись чарам их голосов, направляли свои корабли прямиком на острые скалы.

Гарри был в восторге: он никогда не был в маггловских театрах, но был уверен, что они не могли похвастаться ни столь потрясающими, сказочными певцами, ни удивительными живыми декорациями, и уж тем более, на их сцену никогда не выводили живых гиппогрифов. Настроение Гарри не испортили даже изучающие взгляды приближенных министра, которые совершенно не пытались скрыть свой интерес к его персоне. Сегодняшний вечер оказался действительно волшебным, и, уже засыпая в Малфой мэноре, Гарри чувствовал себя по-настоящему счастливым.

* * *

Небольшой, но добротный домик, расположенный недалеко от Глазго, мягко подмигивал желтыми глазами окон, на фоне которых серебрились бесшумно падающие хлопья снега. Он выглядел уютно и очень сказочно, точно ожившая поздравительная открытка, вмиг настраивая на благодушный лад. Альбус Дамблдор сокрушенно вздохнул: жаль, что он пришел сюда не просто ради приятных посиделок у камина со старым приятелем.

Защитные чары чуть дрогнули, пропуская гостя — почти незаметно, большинство магов ничего бы не ощутило, но Альбус приметил, где пушистые хлопья снега летят чуть медленнее, будто внезапно задумавшись, почувствовал он и легкие, почти незаметные искорки магии, на долю мгновения прильнувшие к его высокой сухопарой фигуре, и тут же улетевшие прочь, точно стайка испуганных рыбок. Машинально он оценил прочность барьера — виртуозная работа, горе тем, кто придет в этот дом без приглашения. Значит, старый приятель по-прежнему осторожен и боязлив.

Хозяин дома встретил его на пороге, все такой же дородный и представительный:

— Альбус! Очень рад, что ты решил ко мне заглянуть! Проходи скорее — угощу тебя своим фирменным глинтвейном!

— Я тоже рад тебя видеть, Гораций. И от глинтвейна не откажусь: он у тебя всегда получался просто бесподобно.

— Вот, попробуй рахат-лукум, — Гораций Слагхорн поставил перед гостем вазочку с восточными сладостями, которые переливались всеми цветами радуги, словно диковинные самоцветы. — Мне их прислала Магда Роуэн. Помнишь ее? Я всегда говорил, что она многого добьется, и вот, смотри-ка, сейчас она Стамбуле — глава дипломатической миссии! И ведь не забывает своего старого учителя!

— Да, тебе всегда удавалось находить талантливых волшебников и заводить с ними весьма тесные отношения. Неудивительно: у тебя ведь есть не только связи, но и весьма обширные знания во всех разделах магии.

— Очень лестно слышать это от тебя, — улыбнулся Слагхорн, но от Дамблдора не ускользнула тревога, мелькнувшая в его зеленоватых глазах.

— Однако, возможно, иногда ты и сам не рад той помощи, которую оказывал своим юным ученикам. Возьмем, к примеру, одного потомка некогда великого рода, чрезвычайно одаренного и харизматичного сироту…

— Прекрати! — визгливо воскликнул Слагхорн. От его благодушия не осталось и следа. — Поздравить с праздниками, как же!.. Зачем ты на самом деле пришел, Альбус?!

— Каюсь, я действительно хотел попробовать твой дивный глинтвейн, Гораций, но, кроме этого, мне необходимо обсудить с тобой хоркруксы.

— Что?! — необъятное тело Слагхорна заколыхалась, теперь он напоминал испуганное желе. — Да как ты мог подумать, что я имею какое-то отношение к этой мерзости?!

— Твоя реакция говорит о том, что ты знаешь, что это. А это, Гораций, уже гораздо больше, чем известно подавляющему большинству волшебников Британии.

— Обладать знаниями — не преступление!

— Но я тебя ни в чем и не обвиняю. На самом деле, мне нужна твоя помощь. Видишь ли, недавно мне стало известно, что именно хоркруксы выбрал Волдеморт для достижения бессмертия. И я не случайно назвал их во множественном числе.

— Это невозможно…

— И тем не менее, это так.

— Но что ты хочешь от меня, Альбус? Мне ничего не известно!

— Я так не думаю, Гораций. Видишь ли, я полагаю, что основную информацию о хоркруксах Том нашел в библиотеке Розье. Но, зная его, я убежден, что он захотел бы узнать мнение еще одного человека, кого-то, кто не настолько погружен в темную магию, кого-то со стороны. А ты был его любимым учителем, и мне прекрасно известно, что еще в начале семидесятых вы регулярно обменивались письмами. Ты должен понимать, что я спрашиваю не из праздного любопытства. Темные силы поднимают голову, Гораций, и я убежден, что, если ничего не предпринять, Волдеморт скоро вернется. А когда это случится, тебе вновь понадобится укрытие.

— Укрытие? — просипел побледневший Слагхорн. — О чем ты говоришь?!

— О, мой друг, сейчас не время для притворства. Я прекрасно помню, как ты безвылазно жил в Хогвартсе и даже пропустить кружечку в «Трех Метлах» выбирался только в моей компании и то с опаской. Помню, как ты боялся своих собственных учеников, стараясь не заходить в гостиную Слизерина, несмотря на то, что ты был их деканом. Думаю, причина в том, что Том сообразил, что той откровенностью дал тебе оружие против себя. Но ты, не желая вступать в ряды Пожирателей, все же и к борьбе готов не был. И сейчас я не прошу тебя сражаться. Просто отдай это оружие мне.

— И пописать себе смертный приговор? Спасибо, но я воздержусь.

Дамблдор медленно поднялся со своего кресла, и Слагхорн съежился.

— Как знаешь. Но ты должен понимать, что Лорд Волдеморт не оставит тебя в покое. А я — единственный человек, который может тебя защитить. И теперь ты знаешь, какую цену за это придется заплатить.

— Ты меня шантажируешь?!

— Всего лишь говорю на твоем языке. Сейчас у нас есть шанс уничтожить хоркруксы и не допустить возвращения Волдеморта. Но, если ты так и не решишься, все те смерти, которые он принесет, будут и на твоей совести. Подумай, Граций, а я пойду. И спасибо за рахат-лукум, он действительно бесподобный.

С негромким хлопком Дамблдор растворился в воздухе и уже не видел, как Слагхорн обмяк в кресле, в ужасе закрыв лицо руками.

* * *

Следующие несколько дней для Гарри промелькнули до обидного стремительно. Пару раз приходил тренер Говард Каррингтон, чтобы проверить, как много из того, чему он учил мальчика, тот успел забыть.

— Мистер Поттер, вы сидите на лошади, как собака на заборе!

— А как она сидит? — с трудом переводя дыхание выдохнул Гарри, трясясь в седле.

— Коряво! Вот прямо как вы сейчас!

С окклюменцией дела обстояли значительно лучше: Поттер смог продержаться против атаки леди Малфой почти минуту.

— Гарри, это удивительно! Ты справился не хуже Драко, а ведь он начал заниматься на год раньше! Теперь буду учить вас вместе — глядишь, мой сын поучится у тебя усидчивости.

Гарри очень в этом сомневался, но разубеждать леди Малфой не стал.

Но, несмотря на кучу интересных занятий и развлечений, Гарри ни на минуту не забывал о предстоящем ритуале. Малфои не теряли надежды, что им удастся обойтись без этой крайней меры, и позвали знакомого колдомедика, довольно молодого волшебника по фамилии Лорент, чтобы он осмотрел Поттера и, возможно, если повезет, снял чары.

Целитель Гарри понравился; заметив нервозность и нетерпение мальчика, он сразу приступил к делу.

— К сожалению, я не могу сказать ничего определенного, — со вздохом признал он час спустя. — Но некоторые тесты выдают довольно подозрительную погрешность. Правда, если бы я не знал, что искать, ни за что не обратил бы внимания.

— Не волнуйся, Гарри, — сказал лорд Малфой, проводив целителя, — уже завтра мы можем провести ритуал и узнать правду.

Если Люциус полагал, что его слова успокоят Гарри, то он ошибся. Поттер с пугающей ясностью осознал, что уже завтра его жизнь, возможно, изменится навсегда, и совсем потерял покой.

Весь следующий день он, как неприкаянный, мотался по особняку, беспрестанно наколдовывая Темпус. Но вот, наконец, большие часы в гостиной пробили шесть.

— Ты точно готов, Гарри? — спросила леди Малфой, пристально глядя ему в глаза. — Ритуал довольно болезненный, после него у тебя останется шрам… Если хочешь, можем подождать пару лет, пока ты не подрастешь, тем более необходимые нам зелья могут храниться очень долго.

Малфой-старший недовольно сверкнул глазами, но перебивать супругу не стал.

— Нет, я готов: хочу знать правду уже сейчас. — Гарри повернулся к хозяину дома. — Куда идти?

Лорд Малфой одобрительно усмехнулся и повел Поттера за собой.

* * *

— Ну почему ритуальная комната обязательно должна быть в повале? — проворчал Гарри, в полумраке спускаясь вниз по крутым ступеням. — Это же так стереотипно!

— Зато надежно, — хмыкнул Малфой-старший. — Это же самая старая и хорошо защищенная часть дома. Уж если творить запрещенное волшебство — то лучше здесь. Ну вот мы и на месте.

Гарри с интересом закрутил головой: у постороннего было не так много возможностей увидеть ритуальную комнату другого рода. Впрочем, в небольшом темном помещении, освещенном чадящим светом факелов, не было ничего выдающегося, кроме рун, чья витиеватая вязь прихотливо вилась по полу, стенам и потолку. Посреди комнаты черными камнями был выложен круг. Гарри догадался, что его приготовили специально для него.

— Так, ты должен выпить это зелье, встать в центр круга и постараться не кричать, — объявил лорд Малфой, протягивая ему зелье. — А я сделаю все остальное, — в его тоне Гарри послышалась непривычная неуверенность.

— Скажите, лорд Малфой, вы ведь уже проводили этот ритуал?

— Что? А, на самом деле, не совсем. Но меня консультировал Венделл Булстроуд, так что все должно пройти хорошо.

Гарри нервно сглотнул, вспоминая как-то прочитанные описания последствий ошибок в ритуалах. Малфой-старший открыл небольшую сумку, которую принес с собой, извлек из нее лист пергамента и положил его на пол рядом с кругом. Затем на свет показалась большая колба, заполненная прозрачным, чуть желтоватым зельем. В ней, словно живое, извивалось черное перо. Гарри передернуло — оно напомнило ему огромную пиявку.

— Полностью с тобой солидарен. Это Кровавое Перо — на редкость омерзительная вещица.

Осторожно извлеченное наружу перо Малфой вертикально поставил на пергамент, и оно замерло, вытянувшись и подрагивая, будто бы в нетерпении. Следующим, что волшебник извлек на свет, оказался толстый фолиант с металлическими заклепками. Водрузив его на резную кафедру из черного дерева, Малфой увлеченно зашуршал страницами.

— Нашел! Так, теперь вставай в центр круга. Куда?! Сначала сними мантию! Гарри подрагивающими пальцами расстегнул пуговицы и, порадовавшись, что хотя бы штаны можно оставить, шагнул к кругу.

— Ты же еще зелье не выпил! — прошипел Малфой. — Осторожно, не пролей!

Поттер залпом осушил флакончик, полный бордового зелья, и передернулся от отвращения.

— Быстрее!

Гарри, не давая себе шанса передумать, почти запрыгнул в круг и обернулся к лорду Малфою, сжав кулаки. Говорить теперь было нельзя, оставалось только ждать и терпеть, что бы ни случилось. Гарри сделал глубокий вдох. Малфой едва заметно кивнул и начал читать заклинание. Пути назад не было — ритуал начался.