Коуквортский рубеж (гет)

20 августа 1997 года, 9 часов утра, Северная Англия.

Одри недоуменно взмахнула ресницами и поежилась, почувствовав на себе взгляд профессора Кеттлберна, когда тот тяжело вздохнул и утомленно откинулся на спинку своего кресла. Прозерпина прижала колени друг к другу и сделала небольшой глоток чая, стараясь скрыть за ароматной чашкой собственное беспокойство.

— В трясину? — негромко поинтересовалась Одри, не отпуская руки своего старого преподавателя. — Но профессор Кеттлберн, мы распределили задачи и подготовили основные пути их решения. Мы надеялись, что с высоты своего опыта вы сможете пролить свет на основные проблемные моменты и подскажете, как лучше организовать подготовку к обучению и сам учебный процесс…

— Или скажете, в чем мы неправы, — поддержала ее Роза и склонилась ближе, отложив чашку с чаем в сторону.

Профессор только тяжело выдохнул и достал откуда-то из рукава мантии полотняный платок, которым протер появившуюся на его лбу испарину, а затем плотно сжал губы, переводя взгляд то от Розы к Одри, то обратно.

— Ох, девочки, кто бы знал, что такие беспокойные события придутся на наш век… — он беспокойно потеребил зажатую в руке тряпицу и сожалением поглядел во внимательные глаза Одри. — Первый вопрос в Статуте, вы понимаете? Еще наши деды ставили его, и не нам, глупцам, его разрушать! Прежде, когда Хогвартс твердо стоял в Шотландии, поиск магглорожденных не был проблемой для директора. Я знаю, что у покойного Альбуса были способы их обнаружить... Но Шотландия потеряна, и Британия не может позволить себе рассекречивание нашего мира. Международная общественность просто этого не потерпит!

Одри быстро закивала на его слова и ободряюще улыбнулась, когда профессор Кеттлберн обеспокоенно сомкнул губы. Роза закусила щеку: незнание того, что обо всем этом думает клика Волдеморта, было угнетающим. Она незаметно скривилась, осознавая, что уж теперь ей следует называть их про себя не иначе, как своим новым начальством.

— У нас уже есть человек, который занимается этим вопросом, — довольно сообщила Клиффорд, сияя обезоруживающей улыбкой. — У него светлая голова, я его знаю еще со школы и полностью ему доверяю! Кроме того, он уже сказал мне, что у него готовы первые наработки.

На этих словах взгляд профессора оживился, но тягостно опущенные плечи так и не поднялись. Роуз заерзала на своем месте и ближе наклонилась к нему, откладывая пергамент и перо со своих колен на столик.

— Ох, ну хоть одна хорошая весть, — облегченно выдохнул он. — Я знаю эту светлую голову? Простите старика, годы все-таки берут свое, и я уже совсем запамятовал, с кем вы дружили…

— Это Перси Уизли, — сдержанно улыбнулась Одри. — С тех пор он уже имел опыт помощника министра, и решать такие задачи ему не впервой. Он с охотой взялся нам помочь.

Прозерпина чуть сморщила нос, услышав такое знакомое имя. С одной стороны было странно, что Перси не боится так близко подбираться к Пожирателям, с другой, насколько она знала, все прошлые годы он активно показывал, как лоялен текущей власти. А формально для народа Юга эта власть так и не поменялась.

— Перси, Перси… — профессор причмокнул губами, будто пробуя имя на вкус и отыскивая его в голове. — Да, разумный был мальчик. Только, помнится, вашей любви к моим зверям не разделял. Да и куда ему, раз пошел в политику? Там другой сорт людей нужен… Ну, да что это я?.. Ах, да, преподаватели. Я не ошибусь, если скажу, что все наши ученые остались в Хогсмиде?

Одри удрученно кивнула, и Роза припомнила, как еще в детстве, когда вычитывала до дыр каждую энциклопедию, обратила внимание, что почти все книги были маркированы хогсмидским издательством.

— Вот что я по этому поводу скажу, — старый профессор поднялся со своего места и поправил сбившуюся на коленях мантию, — не так важны знания, как живой интерес к предмету и любовь к детям! Да, что я вам говорю… Вот вы, мисс Паркинсон, не в курсе, — он благосклонно кивнул ей и направился в сторону шкафа, откуда достал пожелтевший альбом с колдографиями, — но вы-то, мисс Клиффорд, должны помнить, каких людей подбирал директор Дамблдор на должности! Конечно, и ему не удалось избежать ошибок, но помимо Зелий и, что греха таить, Истории, я не припомню ни один его неудачный выбор! А ведь когда директор Дамблдор брал на работу Помону Спраут, за ее плечами не было ничего, кроме живой инициативы! Тогда как профессор Снейп получил свое первое звание в двадцать, но до сих пор так и не прославился ни одним выдающимся студентом!

Роза, закусив губу, промолчала. За тяготой будней про Снейпа она вспоминала редко, да и Люциус не спешил его поминать, но при первых же словах об этой змее она отчетливо ощутила на языке ее яд. Она потянула руку к отставленной чашке и сделала спешный, большой глоток.

— Вы хотите сказать, что нам не нужно ориентироваться на резюме, а выбирать людей, исходя из их душевных качеств? — скептически подняла бровь Одри. — Может быть, это и было допустимо в Хогвартсе, но сейчас, когда мы с нуля поднимаем на ноги совершенно новую школу, некомпетентность может обойтись нам слишком дорого, чтобы мы могли так рисковать.

— Рисковать? — профессор Кеттлберн покачал головой и раскрыл перед ними альбом старых колдографий, на которых Роза без ошибки узнала Помону Спраут в окружении гомонящих первогодок. — Дорогая моя девочка, в том, чтобы отдать судьбы детей в руки доброго человека, никакого риска нет! В конце концов, эти люди должны научить их лишь азам, но интерес к предмету у них останется на всю жизнь. Вот, посмотрите сюда, — он коснулся палочкой края одной из фотокарточек, и счастливая мадам Спраут широко им улыбнулась и размашисто замахала рукой вместе с каким-то довольным, но с ног до головы облитым слизью ребенком. — Это ведь день ее рождения! В тот день студенты хотели устроить Помоне сюрприз и заранее вырастили для нее с десяток западно-африканских болотных орхидей. За ними очень сложно ухаживать в нашем климате, и не мудрено, что несколько цветков заболели… И вот, — он с улыбкой щелкнул пальцем по фотографии, — небольшое непредусмотренное последствие. Но всеобщему счастью это не помешало, да и Помона их выходила, а по всей Европе потом еще месяц писали об уникальной тропической оранжерее в Шотландии. Думаете, она учила их этому на уроках? Или вот, — профессор Кеттлберн перевернул страницу и так искренне улыбнулся, что у уголков его глаз прорезались глубокие ветвистые морщины. Роза увидела на фотографии молодую девушку, рассеяно глядящую в колдокамеру, и такую же рассеянную студентку за ее плечом. — Это, кажется, середина семидесятых, и здесь мы как раз только поприветствовали в школе мисс Синистру. Она тогда юная была, неопытная, но с первого дня так и рвалась в бой! Тут она поймана за внеклассными занятиями с выпускницей Гриффиндора. Ничего криминального, конечно, просто это был сентябрь, и в школе еще не успели составить расписание факультативов… Выпускницу, кстати, звали мисс Девис, и в тот год она получила высший балл из всего потока. А между тем у Авроры Синистры до сих пор нет ни звания, ни степени!

Роуз нахмурила брови, вглядываясь в голофото. Из-за ночной темноты на снимке лица было видно плохо, но даже при таком качестве можно было заметить, что обе девушки почти погодки. Девис из альбома была очень похожа на ту Девис, что Роза помнила еще по школе. Наверное, она была ее теткой или старшей сестрой. Если они остались на юге, может, у них и стоило поинтересоваться о кандидате на должность нового астронома?

— Разве у мисс Синистры нет степени? — поразилась Одри. — Я ведь тоже так любила ее уроки! Я бы и сейчас с радостью побывала на них и поглядела на звездное небо!

Сильванус Кеттлберн молча кивнул, довольно улыбнулся и, погладив большим пальцем потрепанный корешок альбома, бережно его закрыл. Роза поймала себя на мысли, что из таких профессоров ей в голову в первую очередь приходит Хагрид. Старый профессор ничего о нем не сказал, но ей вспоминалось, с какой радостью она посещала его занятия. Да, когда Хагрид только начал преподавать, это было даже страшно, но потом, когда он освоился, на занятиях у леса она отдыхала душой.

— Надеюсь, вы вспомните об этом, когда будете подбирать профессоров для вашей школы, — выдохнул мистер Кеттлберн и медленно поднялся со своего кресла, чтобы вновь положить альбом на причитающееся ему место. — Впрочем, это еще не все. Ваше здание… Что там у вас?

Роза быстро подтолкнула к нему папку с их лучшим вариантом и выжидающе на него взглянула, ощущая, как ускоряется ее сердцебиение. Она чувствовала, что худшую часть он оставил напоследок, а в его взгляде читала неподдельное, обреченное беспокойство.

Профессор подошел к столику, взял в руки папку и еще раз медленно ее пролистал, теряя интерес с каждой новой страницей. Роза увидела, как Одри нахмурилась и закусила губу, а сама она машинально сжала руки в кулаки.

— Юные леди, вот что я вам скажу… — тихо выдохнул он и медленно опустился на свое кресло, а затем отложил папку на подлокотник. — Скорее всего, это будет дело не одного года, и даже не двух лет… Говоря честно, я даже не знаю, что вообще вам сейчас посоветовать. Дело в том, что здания магических школ должны быть хорошо защищены и изолированы. Если вы интересовались, вы должны были заметить, что все они построены по типу пансионов и находятся далеко от городов... Родители побоятся отправлять в ненадежную школу своих детей!

— Да, конечно, но мы и подобрали самые защищенные из возможных в наших условиях объекты…

Одри перевела к Роуз резкий колючий взгляд, и она быстро прикусила язык, виновато взглянув на профессора.

— Вы не понимаете, — он устало выдохнул и протер своим платком вновь выступившую на лбу испарину. — Это должна быть защита не только от внешних угроз, но и от внутренних. Магия юных волшебников нестабильна! Собрать их всех вместе без должным образом подготовленной школы… — не подобрав слов, он закачал головой и обеспокоенно взмахнул рукой. — Это будет подобно взрыву! Часто говорят о том, что древние школы имеют свой дух и разум: они сами могут успокаивать детей или выводить их из уныния, подстраиваться под них, изменяться каждое новое поколение… Это сложно понять, не проработав в замке пару десятков лет, но рано или поздно приходит понимание. Понимание, но не осознание того, как это работает! В школе магии сосредоточено огромное количество самых разнообразных заклинаний, они переплетены между собой, и из-за них школа и кажется живой. Но я боюсь, что даже в Хогвартсе уже не найдется записей о том, как именно Основатели совершили свой подвиг…

— А что же другие школы? — обеспокоенно затеребила край своей мантии Одри. — В Австралии и Америке довольно молодые, мы могли бы взять у них наработки…

Профессор Кеттлберн молча, не моргая, посмотрел на нее и медленно закачал головой. Одри сморщила губы и досадливо опустила взгляд к своим коленям. Роза нахмурилась, не понимая, что между ними происходит.

— Да, действительно, — оправдываясь, негромко пробормотала Одри. — Что это я…

— Молодость, — добро улыбнулся ей старый профессор.

Клиффорд мелко закивала, пряча тонкие пальцы в складках мантии вместе со своим взглядом.

— А что же наработки наших современников? — подала голос Роза, когда старый профессор откинулся на спинку кресла и, задумавшись, посмотрел в окно. — Неужели профессор Дамблдор не накладывал никаких чар подобного рода на школу? Должны были сохраниться какие-то специфические книги в библиотеке Министерства…

— Может быть, — профессор Кеттлберн пожал плечами, не отрывая взгляда от раскинувшейся за стеклом опушки леса и сияющего за ней моря. — Каждый новый директор привносил что-то свое в защиту школы. Может быть, сохранились даже еще более ранние записи.

Прозерпина облегченно кивнула, уверенная в том, что уже сегодня вновь посетит архив, чтобы поискать там что-то из оставленных всеми директорами отчетов. Она не разделяла скептицизма Кеттлберна и не верила, что в современном мире всерьез можно было все потерять. Из осколков всегда можно было составить паззл.

— Вы же нам поможете? — Одри с надеждой взглянула на старого профессора. — Министерство выделит все, что вы запросите, любое финансирование будет направлено на то, чтобы решить эту глобальную задачу. Все мы боимся потерять бесценное время детей!

Сильванус Кеттлберн оторвал взгляд от окна и с печальной улыбкой посмотрел на Одри. Прозерпина не могла его понять. Слишком щедрым было предложение, но не требовало от себя ничего, кроме советов и консультаций. Никто и не думал вешать на этого почтенного джентльмена текучку!

— Посмотрите на меня, мисс Клиффорд, — он утомленно раскрыл перед ней руки и опустил глаза к своим коленям. — В моем возрасте уже уходят из жизни, а не на пенсию. Альбус Дамблдор и так не давал мне покоя больше десяти лет! Я всегда готов помочь вам советом, но вновь окунаться в школьные дела у меня больше нет сил.

Одри закусила губу и проскрипела зубами, встав со своего места. Чувствовалось, что время официоза прошло, и старый профессор действительно устал и ждал, когда они уйдут. Прозерпина поднялась за ней следом.

— Простите меня за навязчивость, — виновато пробормотала Клиффорд, путаясь в складках своей юбки. — Наверное, эта работа в Министерстве меня так закалила. Я привыкла добиваться всего, прогрызать себе путь и не уметь слышать отказов…

— Да, молодые сейчас не чета нам, — глаза мистера Кеттлберна сощурились, и морщины от улыбки вновь прорезали его лицо. — Это и хорошо. Несмотря ни на что, я все же верю в ваш успех. Видите ли, я неисправимый оптимист. Профессор Слизнорт часто корил меня за это, но уж куда мне, мечтателю, до его практичности… Впрочем, что это я…

Он стал медленно подниматься с места, и Одри поспешила помочь ему, на что он только небрежно отмахнулся. Роза заметила в дальнем углу обеспокоенно наблюдавшего за ними эльфа.

— Мы с Прозерпиной пойдем, — Одри на прощание крепко пожала ему руку обеими ладонями и широко улыбнулась, словно первокурсница со спрятанного в шкаф альбома. — Мы обязательно пришлем вам приглашение на открытие школы. Не забудьте взять с собой колдокамеру!

Профессор довольно ей закивал и проводил их до порога, а дальше из дома их уже вывел домовик, явно перебирающий ногами быстрее, чем утром. Навязчиво чувствовалось, что они в этом доме задержались.

— И все-таки я не думаю, что все так плохо, — поделилась своими мыслями Роза, когда они вышли через калитку. — Уверена, в библиотеке найдется что-то по этой теме, а если нет, то можно будет подключить к работе гоблинов. Они же хорошо умеют строить, а с тех пор, как мы наладили вопрос с банком, уже не пойдут с нами на конфликт.

Одри отставала от нее на шаг, и Прозерпина к ней обернулась. На мгновение она ослепла от бьющего в глаза солнца, отражавшегося в ровной поверзности океана. Но Одри шла вперед, ничего не видя и обхватив себя руками, о чем-то сосредоточенно размышляла и, похоже, даже не уловила, что они давно уже переступили границу сада.

— Я не так в этом уверена, — она сузила глаза и сжала губы, а затем бросила недовольный взгляд через плечо к дому. — Ты возлагаешь слишком большие надежды на библиотеки. Надо поговорить с Лестрейнджем.

Роза застыла в ступоре, не понимая ее логики. Ладно, она его не боялась! Но на глазах Одри этот человек совершил прилюдное и хладнокровное убийство!

— Зачем? — сухим тоном поинтересовалась она.

— Блэки… — Одри недовольно дернула плечом. — Все мертвы или забыты, кроме Беллатрисы, а она урожденная Блэк. А один из директоров Хогвартса был Блэком, и он уж точно не понес бы такие ценные знания в Министерство. Все остальные не были так имениты, и сейчас их наследие уже не отыскать. Диппет, прошлый директор, так вообще был по матери французским полукровкой…

Прозерпина про себя хмыкнула: да, она тоже читала Историю Хогвартса. Кажется, Армандо Диппет занял эту должность благодаря личному знакомству с Фламелем.

— Хотя ты права, — Одри быстро перебила ее, едва Роза подумала открыть рот, и ухватила за руку для аппарации, — зачем беспокоить Лестрейнджа? Он — голос Лорда, он безумно занят… Да и в самом деле, что можно ждать о выживших из ума Блэков? Одних боггартов да паутины! Глупости, все глупости…

Не успев сообразить, что происходит, Роза ощутила, как ее схватили за пупок и протянулись сквозь игольное ушко, а затем вывернули наизнанку в малом министерском холле. Вышколенный швейцар в прихожей учтиво склонил перед ней голову, когда она едва не упала с ног от внезапной парной аппарации.

Одри виновато на нее глянула, но тут же засеменила к дверям, призывая Розу следовать за собой.

— Прости, — вполголоса пробормотала она, едва они прошли забитый зеваками коридор. Она ловко провернула ключ в замке, пропустила в кабинет Розу и, не успев оглядеться, захлопнула за ними дверь. — Что-то я разволновалась от этих новостей и так резко тебя схватила, будто ты и сама не умеешь аппарировать. Среди своих друзей я научилась первой, так что…

Она обернулась через свое плечо и застыла еще до того, как Роза перевела взгляд от нее к их кабинету. Весь стол был завален письмами: большими и маленькими, на современном аналоге маггловской бумаги и старых пергаментах, под потолком даже летало несколько оживленных записок, которые тут же спикировали на голову Одри, едва та успела их заметить.

— Это… — она встряхнула головой, перехватывая обе записки разом, и с любопытством вгляделась в бумагу, — это по поводу астрономии… Некая Мерлин Мэй прилагает свое внутреннее резюме. Кажется, ее понизили, и сейчас она заведует погодой…

Одри смяла в комок и отбросила записку, все еще подрагивающую поломанными краями-крыльями, и быстро переключила внимание на другую. Роза заглянула через ее плечо: с колдофото на нее глядела полненькая приземистая дама средних лет в дешево зачарованной на вечную укладку прическе.

— Эмилия Джонсон, — прочитала за нее Одри, — сорок три года, разведена. Имеет особый талант к чарам, в Министерстве работает уже десять лет на должности контроллера волшебных палочек… — Клиффорд усмехнулась и подошла к столу, а затем положила резюме под небольшую фигурку рыжей собаки. — Ну да, я помню их начальника. Куда уж этой Эмилии до его второй секретарши.

Роза хмыкнула и обошла Одри, скинула на подоконник свои вещи и уселась за стол, пододвигая к себе ближайшие резюме.

— Откуда это все? — она взмахнула рукой, второй разрывая строгий, без единого излома конверт.

— Вчера дала отмашку секретарям послать объявления в «Пророк» и заодно поспрашивать министерских. Вдруг кто-то бы захотел перевестись? — Одри бросила свои вещи прямо поверх писем и уселась с другой стороны стола, закинув ногу на ногу и взяв к себе на колени целую охапку пергаментов. — Даже и не думала, что придет столько ответов! Ладно, министерские полукровки, но кому сейчас надо учить детей? Никогда не помнила, чтобы в Хогвартс собирались толпы соискателей!

Роза задрала брови и закусила губу, размышляя о том, что в прошлой жизни она бы посчитала это работой своей мечты. Раньше, но не сейчас, даже если бы карета обернулась тыквой, а сама она вновь превратилась в подругу Гарри Поттера из мира, в котором все давно позабыли о Темном Лорде.

— Наверное, это те, кто остались без работы. У нас на улицах много отбитых от дома северян.

— Наверное, — задумчиво закивала Одри, покусывая кончик карандаша, которым уже подчеркнула что-то в резюме. — Ну да, здесь вот так и написано: в Глазго был замначальника контроля полетов. Просится на старое место Хуч…

Роза хмыкнула: она никогда не понимала этой страсти волшебников к полетам. Человек был человеком, и природа не просто так оставила ему две руки, две ноги и лишила крыльев.

— И почему не хочет уйти в квиддич? — сухо поинтересовалась она, заглядывая в конверт с резюме какой-то девицы, проходившей практику на Амазонке и желавшей учить детей гербологии.

— Да кому он там нужен? — Одри разгребла себе на столе место от бумаг и наколдовала им с Розой по чашке ароматного чая. — Туда без связей не берут… Кроме того, уже поздно что-то искать, даже если раньше и была такая возможность. Сезон почти закончился, все клубы укомплектованы! Разве что тренировать команду школы... Знаешь, я ведь была в школе охотницей!

Роза подняла к ней взгляд поверх письма. Глаза Одри внезапно загорелись, и, похоже, все дурные мысли вместе со здоровыми разом улетучились из головы. Роуз вздохнула и припомнила Браун, до потери пульса трясущуюся на трибунах. Для полноты образа ей не хватало только пары слов о Малфое и какого-нибудь дурацкого прозвища.

— Кстати, ты должна знать, — брови Одри моментально взлетели, и она едва не подскочила на своем стуле, — вы же дружите семьями! Драко же был в школе ловцом, да? Ты не в курсе, он все еще играет в квиддич? У нас тут в Министерстве есть своя команда, и было бы замечательно его позвать!

Роза сцепила зубы и прикрыла глаза, растягивая губы в слащавую улыбку. Она ощутила, как ее рука начала потеть и трястись, а перед глазами встал проклятущий Хорек, дирижирующий нестройным оркестром слизеринских запевал.

— Я ничего не знаю про это, — «Рональд Уизли — наш король» уже звенело у нее в ушах. — Как ты помнишь, нам с Драко в прошлый раз не довелось полноценно познакомиться.

— А…

Одри опустила глаза и с разочарованием вновь взялась за резюме, грустно теребя ногтем край желтой бумаги. Роза медленно, с облегчением выдохнула.

— Но ведь ты могла бы попросить сестру устроить нам встречу?

Роза закусила губу и вновь подняла тяжелый взгляд к Одри, которая так и лучилась надеждой.

«Дура», — мысленно заключила она.

— Конечно, мне будет несложно с ней поговорить.

* * *

— Дорогая, подай мне, пожалуйста, тот вишневый джем, — Нимфадора вслепую нашарила креманку на столе и передвинула ее ближе к матери. — Тед говорил, что ты вчера вновь так и не пошла в больницу. Он считает, что тебе нужно больше думать о ребенке, но я тебя поддерживаю — опасно сейчас соваться в это логово змей. Что бы ни говорили в народе, я не верю, что Мунго остался вне политики…

Дора подняла к матери взгляд от газеты: Андромеда качала головой и намазывала толстым слоем джем на тост так, словно тот был ее давно почившей матушкой, а она лично закатывала землю над ее гробом.

— Но ты должна пойти в маггловскую клинику! Беременность всегда нужно наблюдать! Тем более в твоем, — она запнулась на мгновение, — особенном положении.

Дора едва сдержалась, чтобы не зашипеть на мать, и вместо того, чтобы что-то ей ответить, включила на полную громкость телевизор. Андромеда быстро старела: она видела это, но ни мать, ни отец ни в какую не хотели это признавать. Сама Дора связывала все с Рубежом: его граница пролегала всего в паре десятков миль на север от ее работы в Карлайле. С тех пор, как барьер встал, Андромеда спешно уволилась со своего места в магическом департаменте Бирмингема, даже не взяв отпускных.

— В моем особенном положении не разберется ни один маггловский врач, — пробормотала она себе под нос, наблюдая за тем, как в новостях по экрану транслируют какие-то финансовые сводки из Шотландии, резко взмывшие вверх. — Эти магглы даже в новостях не могут разобраться! В начале месяца телевидение пестрило объявлениями о без вести пропавших, а сейчас нам говорят об экономике и совсем забыли про волну сердечных приступов!

— А что пишут в «Пророке»?

Тонкс нахмурилась и резко перелистнула сразу три страницы, порвав угол статьи, где рассуждали о плюсах и минусах привлечения гобинов к работе с барьером. Колонка с найденными волшебниками за месяц переместилась с первых страниц на последние и с каждым днем становилась уже, все больше вмещая в себя тех, кто вышел из комы в Мунго, а не пешком из маггловских поселений у Рубежа.

— Смит, Маркс, Эдженктон, — быстро прочитала она, — грант целителям, вытащившим с того света группу детей еще в июле… Новая аврорская смена в исследовательских лагерях…

Тонкс недовольно перелистнула страницу и взрогнула, порезав палец об острый лист пергамента. Какой-то волшебник с колдофото на развороте, насупившись, грозил ей своим толстым кулаком.

— Одна из ферм старика Огдена не может быть восстановлена из-за ветра с Рубежа… — она щелкнула волшебника по носу ногтем и пососала больной палец. — Какие-то Клиффорд и Паркинсон взялись за постройку школы к ноябрю... Драко Малфой шатался полуживым в сомнительной компании по Лютному… О, Мерлин!

Тонкс раздраженно бросила газету на пол и, поморщившись, вновь начала переключать каналы.

— Похоже, сыну мужа моей сестры не хватает Нарциссы, — выдохнула Андромеда.

— Исправительных работ ему не хватает!

Тонкс резко увеличила громкость телевизора и переключила канал, попав на какой-то музыкальный, а затем американский, где только что закончили говорить про теракт и начали репортаж о пантерах в нью-йоркском зоопарке.

— Выключи, — шикнула на нее Андромеда и взмахнула рукой, а затем промокнула себе губы бумажной салфеткой, — для них что люди, что кошки — все одно! Проклятые политики!

Тонкс пожала плечами и нажала большую красную кнопку на пульте.

— У нас также, — она положила пульт на стол, подтянула к себе кувшин воды и налила в чашку, а затем взмахнула над ней палочкой, добавляя в стакан льда. — Никому сейчас нельзя верить! Я не буду участвовать в новом Ордене.

— Решила взяться за ум?

— Нет, — Тонкс криво усмехнулась и пнула ногой газету. Та разлетелась по полу кучкой помятых листов. — Это гнилая идея. Орден подставной. Нас просто хотели поймать на живца!

— Да? — мать встретилась с ней обеспокоенным взглядом и нахмурила брови. — А я говорила тебе сейчас не высовываться! Как ты узнала?

Дора отвернулась от нее, будто проглотив лимон, и нервно потеребила свою палочку между пальцев. Вышло все по-дурацки, хоть она и заранее готовилась к облаве. Глупо! Глупо было вообще надеяться на то, что все так просто и быстро получится!

— Я же рассылала письма орденцам, помнишь? — тихо ответила она. — Ну и от одного из них мне пришло приглашение… Он говорил, что встреча будет в маггловском кабаке на отшибе Лондона, где даже полиция не появляется, не то что наши, — Тонкс вскинула бровь в горькой насмешке, — борцы с преступностью. Я пришла туда, прикинувшись молодым горячим пареньком… И никого там не узнала! Ни одного, представляешь? А ведь встреча длилась больше часа, оборотка бы уже слетела! Эти идиоты даже не подумали взять кого-то для отвода глаз! Сейчас я уже думаю, что и сову-то в тот раз получила подставную. Боюсь, что и моим именем завлекали людей, да те, похоже, оказались умнее…

Андромеда широко распахнула глаза и слушала ее, а когда Дора закончила говорить, крепко сжала свои ладони в кулаки, смяв пожелтевшую от времени скатерть.

— Негодяи… — с отвращением прошипела она, но потом с недоверием взглянула на Дору из-под упавших на глаза волос. — Но я знаю этих людей. Если бы они действительно хотели смерти, ничто бы не помешало им всех нас найти.

— Они договорились о будущей встрече в особняке Блэков, мама!

Тонкс сжала дрожащие губы и откинулась на спинку стула, прикрыв глаза. Тогда, вернувшись со встречи, она ощущала тянущую, гнетущую, снедающую душу без остатка безнадежность. Сейчас все это повторялось. Где были все те надежные люди, сетью разбросанные по стране тогда, когда Альбус Дамблдор был жив? Где были все их громкие речи, мысли о сапоможертвовании и силы, которые были сейчас так нужны? Где были все они, когда Волдеморт взял власть в стране и правил ею, как полновластный лорд судеб? На языке появлялся мерзкий вкус от одних мыслей обо всех этих предателях и отступниках.

— Только мы знали о нем, мама, — надрывно прошептала Тонкс, всретившись красными глазами с матерью, — и Пожиратели. А проклятый Флетчер уже нас сдал. Фиделиус их пускает.

Она сглотнула и опустила глаза, когда раздался неожиданный телефонный звонок.

— Это, наверное, Тед, — засуетилась Андромеда и быстро поднялась с места. — Тебе что-то купить в магазине?

Тонкс безучастно махнула рукой и отвернулась к окну, поглаживая второй ладонью живот. Скоро ее малыш уже должен будет начать двигаться, и что бы ни было вокруг, она сделает все, чтобы его жизнь была свободной.

— Нимфадора… — Тонкс повернулась к ней. Мама знала, что она терпеть не могла это имя. Но на матери не было лица. — Это тебя.