ll. Стеклянная кровь (гет)

Тихий осенний ветер развевал волосы и кутал теплом. Время подходило к вечеру, и всем стало ясно, что Эдмунд и Стефани не успевают вернуться, и потому встречать тархистанских послов вышли Каспиан и Сьюзен.

На горизонте открылся живописный, прекрасный пейзаж: вода, что отражала небо, поблескивала на последних лучах солнца. Она была раскрашена розовым, желтым, голубым и малиновым цветами, а пахла солью и свежестью.

Было совсем тихо. Питер распорядился, чтобы никого не было на пристани, и, пожалуй, не зря. Стали отчетливо слышны крики чаек и пение скворцов, корабли пошатывались на легких волнах и бултыхались. Невольно Каспиан возрадовался, что перенес государственный центр из тельмаринского замка в Кэр-Параваль. Наслаждение захлестнуло с головой, и король решил им поделиться.

— Меня всегда влекло море, — сказал он, не отрывая взгляда от спокойной воды. — Помню, как часто я рвался к нему в детстве после того, как всего раз побывал, просил отвезти меня к нему. Отец, хоть и был моим лучшим другом, строго-настрого приказал не приближаться к лесам и воде.

— Боялся, что утонешь или заблудишься? — подала голос Сьюзен, внимательно слушая Каспиана.

— Вовсе нет. Мой народ тысячу лет жил в страхе. Предки знали о демоне, что превращается во льва и приходит из-за моря, и потому укрылись далеко от него. Со временем это стало легендой, а скоро и вас, и Аслана начали воспринимать, как старую нарнийскую сказку. В детстве я не понимал идеи Нарнии, но сейчас…

— А сейчас ты просто перестал жить предрассудками своих предков и зажил своим умом. Тельмарин, спасший Нарнию… — с улыбкой протянула Сьюзен. — Удивительный парадокс истории. Я так благодарна за то, что ты смог восстановить Кэр-Параваль.

— Я помню, как приехал сюда снова, после победы над Миразом. Я смотрел на эти развалины и много думал. Затем вышел прямо вот сюда, к морю. Здесь еще не было ни кораблей, ни лодок, ни порта. Просто голая вода да остатки замка.

— Да, мне было отвратительно видеть дом, в котором я жила и правила столько лет, в таком плачевном состоянии, — выдохнула Сьюзен, а затем осеклась. — Ой, извини, что перебила. Продолжай.

— Да ничего, я понимаю. Просто в тот момент, когда подул ветер, я понял, что хочу под парус, — Каспиан закрыл глаза от воодушевления, будто снова проживая тот момент. — Море позвало меня, и я пошел ему навстречу. А уже через несколько месяцев у меня уже был такой маленький, скромный, но всё же флот. Когда я взошел на «Покорителя Зари», то почувствовал скрип палубы под ногами, шелест парусов и голоса членов команды капитана. И я понял: вот оно, мое счастье. Отец бы, наверное, не одобрил, но…

— Каким бы хорошим он ни был, он жил предрассудками и мыслями, которые вот уже тысячу лет преследовали ваш народ. А ты жил своим умом, — Сьюзен помедлила и озвучила еще одну пришедшую ей в голову мысль. — Может быть, и хорошо, что так вышло: что с моими родителями, что с твоими. Без этого мы бы сейчас не стояли здесь и не говорили бы по душам.

Каспиан повернул голову к Сьюзен и улыбнулся. А потом вдруг спросил:

— Скучаешь по дому?

— Если честно, то совсем нет, — пожала плечами Сьюзен. — Мои родители так и не узнали о нашей нарнийской жизни, всё думали, что мы играем, выдумываем. Они и представляли, какие же их дети взрослые, что они умеют, что они повидали. Иногда мне кажется, что вся наша жизнь — это всего лишь театр с декорациями. И пыльному шумному городу я предпочла это море, эти леса, эти равнины и чистое небо.

— А не возникает желания вернуться, посмотреть, что там творится?

— Нисколько. Там у меня нет ничего, а здесь моя семья, мои друзья, здесь мой Джейсон. И без всех вас я уже, наверное, никогда не смогу жить полной жизнью. И иногда я завидую Эдмунду и Люси из-за того, что они были здесь чуточку больше, чем я и Питер.

— И всё-таки ты ведь жила там, сумела найти себя в том мире, — возразил Каспиан.

— Смогла, да только я будто бы жила чьей-то жизнью, а не своей. И чем больше я нахожусь здесь, тем больше я начинаю забывать тот мир, такой серый, такой чужой, такой ненастоящий, — вдалеке королева заметила корабль. Тархистанцы были уже близко, и нужно готовиться к встрече.

— Всё действительно очень быстро меняется, изменяя что-то в нас самих, порой до неузнаваемости. Я надеюсь, что больше вы никогда не уйдете, потому что вы стали мне семьей, которой у меня толком и не было.

— А ты — часть моей семьи, — улыбнулась Сьюзен, наблюдая, как подошедшие только что люди начали привязывать прибывший из Тархистана корабль к береговым кнехтам и приказывали отдать швартовы.

Король и королева Нарнии встали на пристани недалеко от судна и наблюдали, как с палубы спускается сам тархистанский тисрок, а за ним — одетая в шелка и бархат женщина сурового вида. Она брезгливо оглядела всё, что находилось вокруг, и обратилась к Сьюзен:

— А ваши королевы и короли не соизволили прийти? Почему они послали вас?

— Король Каспиан Мореплаватель, к вашим услугам, — не обращая внимание на колкость, подал голос Каспиан. Наверняка эта дамочка из дворца своего никогда не выходила, потому и понятия ни о чем не имеет.

— Король Каспиан, королева Сьюзен, — скупо поприветствовал их тисрок Тахир, — хочу представить вам мою мать, главную жену тисрока, царицу Самиру.

— Давно хотела посетить детище Аслана, да вот этот старый тисрок Азамат не пускал. Однако я представляла эту страну более величественной.

— Полно, мама, полно. Сейчас Нарния — наш союзник. Королева Сьюзен, позвольте пройти к вашему брату, королю Питеру.

— Может быть, вам угодно будет отдохнуть сегодня? — предложила королева, вспоминая, что им всё же нужен Эдмунд. — Уже вечереет, вы, должно быть, устали.

— У меня все кости затвердели, пока я сидела в этой посудине. Не думала, что вам, мужчинам, так трудно, — властно отозвалась Самира и надела красные бархатные перчатки, видимо, сшитые специально на заказ для защиты от нарнийского холода. — Так что, думаю, не мешало бы и мне отведать нарнийскую пищу и посмотреть нарнийские покои, а политика подождет до завтра.

— К тому же скоро король Эдмунд должен вернуться с новостями об этих чудищах, — подсказала Сьюзен, — так что отдых будет как нельзя кстати.

— Так ведите же меня с этого зверского холода наконец! — крикнула Самира. — Где карета?

— Боюсь, придётся идти пешком, царица Самира, — в нетерпении Каспиан пошел вперед, взяв под руку Сьюзен. Тархистанцы двинулись вслед за ними.

— Надеюсь, Эдмунд и правда вернется с новостями, — прошептала Сьюзен на ухо Каспиану.

— Я надеюсь, что он хотя бы просто вернется.

* * *

Люси, следя за тем, как тархистанская свита, Сьюзен и Каспиан заходят во дворец, накинула капюшон и через кухонную дверь вышла на улицу. Необходимо было действовать тайно и скрытно, потому что, хоть Дерек и помог им выбраться из другого мира, ему всё равно особо никто не доверял. Питер боялся, что раз он не идет на контакт, то ему есть, что скрывать. Но сама Люси верила своему другу, безоговорочно и без лишних вопросов.

Да, ей было стыдно перед Эйлертом за эти похождения. Только слепой не заметит, как ревностно орландский король относится к разговорам о Дереке, к самому его появлению.

Тайна становится явью? Не всегда. Важно лишь быть осторожным и не попадаться. Да, если Питер узнает, будет скандал, Люси могут лишить сладкого, запереть в комнате, но это стоит того, чтобы получить ответы на некоторые вопросы.

Люси много думала. Она видела войну в своем мире, она видела войны здесь, она видела смерть. А все они были развязаны ради чего? Ради власти и господства. Это ли свобода — обрекать мирных жителей на гибель ради того, чтобы захватить трон?

Думая об этом, Люси добралась до знакомой лачуги, где часто бывала совсем недавно. Она всматривалась в непроглядную темноту и заметила сидящий на ступеньках силуэт.

— Дерек! — радостно воскликнула Люси и бросилась в его объятья, а тот на радостях покружил её в воздухе.

Он без лишних слов взял её за руку и повел к шкафу, а затем открыл портал с помощью заклинания. Вокруг снова засветились зеленые искры, а затем Люси вновь окружили свет и тепло. Изумрудная трава радовала свежестью и росой, а небо — голубизной и ясностью.

Люси тут же бросилась к странным грызунам с копытами, похожими на капибару, и начала ласкать каждого. Они уже заметно подросли, но королеву всё же узнали. Она няньчила всех животных в округе.

— Они ждали тебя, — Дерек облокотился на ствол дерева и слегка приулыбнулся, а затем добавил: — И я ждал. Несколько дней я каждый вечер приходил сюда и по нескольку часов сидел на крыльце. Всё думал, что ты появишься. Потом, когда ты пропала, ждал, что позовешь, но зова не было.

— Прости, — Люси пригласила Дерека сесть на камни у речки. — Многое случилось с тех пор, как мы поссорились. И я благодарна, что ты всё равно вернулся за мной.

— Тогда почему же ты не пошла ко мне сразу, как вернулась?.. — в глазах Дерека читались грусть и даже какая-то обида. — Я не должен был тебя целовать, но, Люси, я впервые почувствовал, что не хочу быть один. Хочу быть с тобой.

— Я не могу, ты же знаешь… Я много думала о том, что ты мне говорил. Про власть, про свободу. И я подумала: а если бы все короли и королевы исчезли? Если бы не было ни монархов, ни президентов, ни прочих правителей… Народу жилось бы лучше?

— Мы хорошо жили. Не воевали, не скандалили, не дрались. У нас не было ни оружия, ни амбиций править, — мечтательно пересказал уже известную историю Дерек. — И при всем этом мы были очень счастливы, пока кое-кто всё не испортил.

— Тогда почему же Аргон стремится к власти? Он же боролся против узурпатора. Что изменилось?

— Быть может, он и хочет всё вернуть, убрать власть. Но это не моя война.

— Я не прошу тебя воевать с нами, но… Ты ведь мог бы нам помочь? Хоть чем-то? Если ты знаешь хоть что-то, если ты знаешь, как победить Аргона…

— А я мало помог? Скажи мне, мало?! — взорвался Дерек. — Я вытащил тебя из моря, я вернул сюда не только тебя, но и всю твою семью, к которой я испытываю крайнюю неприязнь. Я впустил тебя в свой мир, в свою вотчину и влюбился на свою голову!

— Ты говорил, будто бы я тоже тебя люблю…

— Да, я по-прежнему в этом уверен, только вот ты отказываешься от этих чувств! — его глаза позеленели от ярости, чего раньше Отважная королева в нем не замечала. Она вжалась в камни, не в силах возразить. — Конечно, ведь ты там во дворце, ты королева, зачем тебе менять эту жизнь на беготню по бревнам и вечно зеленый мир?! Я искренне пытаюсь помочь тебе, но каждый раз упираюсь в закрытую дверь. И, скажи мне, потому что я не понимаю, как угораздило меня влюбиться в такую избалованную и капризную девчонку, как ты?!

— Я вовсе не такая! — вскочила на ноги Люси, сильно задетая его словами. — Ты не знаешь ни меня, ни мою семью. Да, может, ты прав в своих теориях, но мы искренне пытаемся сделать своему народу лучше!

— А вы уверены, что с вами ему лучше? — уже тихо, без нажима сказал Дерек.

— Да! Наш народ любит нас и желает видеть на троне! И если тебе не дано этого понять, мне очень жаль. Да, ты спас меня, но не надо кричать об этом на весь мир, будто бы ты один такой!

— Всё сказала? — Дерек вновь опустился на камни и, остудив гнев, запрокинул голову назад.

— Прости… — Люси поняла, что наговорила лишнего, и села рядом с ним. Скоро он почувствовал, как её пальцы скрещиваются с его. — Ты правда очень помог нам, а я всё время прошу тебя о большем…

— Я могу рассказать больше, — резко отчеканил Дерек и заглянул в глаза Люси. Он одним несмелым движением заправил прядь её волос за ухо, а затем провел двумя пальцами по линии её подбородка. — Для этого нужен лишь один поцелуй…

— Ты что, меня шантажируешь? — как ни странно, без гнева отозвалась Люси и приковалась к его глазам.

— Всего один, — повторил Дерек, а затем перешел к мольбам. — Пожалуйста… Я никогда никого не любил, потому для меня этот поцелуй…

— Будет первым? — закончила за него Люси. — А как я буду смотреть Эйлерту в глаза, ты не подумал?

— Без стыда, Люси, — её имя прозвучало из его уст так нежно и с таким трепетом, что Люси с ужасом поняла, что и сама хочет этого поцелуя. — Внуши себе, что ты делаешь это ради него и ради всех остальных. Ты ведь ничего плохого не делаешь. Ты делаешь меня счастливым.

Люси замерла в ожидании. Дерек, прикрыв глаза почти полностью, медленно склонился к её подбородку, а затем несмело накрыл её губы своими. Королева, почувствовав это прикосновение, начала действовать первой. Она ничего не чувствовала. Лишь страх и оцепенение, будто бы её парализовало. А он не останавливался несколько минут, он безумно хотел этого поцелуя.

Вскоре поцелуй стал еще более настойчивым. Дерек быстро учился. Дав себе волю, он просунул язык между сладкими королевскими губами и на этом застыл. Понял, что заставляет её бояться и стыдиться.

Дереку хотелось идти дальше, больше, но, пересилив себя, он оторвался от поцелуя и заглянул Люси в глаза. В них читались лишь непонимание и испуг. Она вытерла губы и готова была заплакать.

— Что ты хочешь знать? — нервно сглотнув, спросил он.

— Есть ли способ лишить Аргона силы? Это всё. что мне нужно, — Люси попыталась прийти в себя, но у нее это плохо получалось.

— У каждого жителя Ровены был кулон, — Дерек достал из-под складок одежды крупную зеленую подвеску и снял с шеи. — В нем заключается наша сила и магия. Разобьете — сможете лишить его волшебных сил. Это единственный способ.

— Какой красивый, — невольно Отважная королева испытала дежавю. Помнится, когда они были с Эйлертом в пещере, он тоже показывал ей свой кристалл и снимал его с шеи, подобно тому, как Дерек свой кулон. А Аслан говорил, что ничто не повторяется дважды.

— Да… Очень. Ничего не напоминает?

— У ворона ведь было зеленое перо! — порывшись в памяти с несколько секунд, воскликнула Люси. — Так вот откуда!

— Именно.

Со временем Люси вновь почувствовала себя чуть раскованнее. Она всеми силами старалась забыть о ситуации с поцелуем и испытывать благодарность за информацию. Но старшим она говорить, конечно же, ничего не будет. Возможно, сорвать с Аргона кулон и победить его — это её единственный шанс доказать, что она уже не маленькая и что тоже может сражаться, а не только исцелять и сидеть в лагере или под чьей-то защитой.

— Я постараюсь прийти завтра или хотя бы послезавтра, — пообещала Люси, выходя из деревянного разваленного дома.

— Я буду всегда ждать тебя, — прошептал ей на ухо Дерек, щекоча дыханием её ухо. — Всё равно ты будешь моей.

Люси почувствовала, как его губы касаются её щеки, и с ужасом поняла, что эти прикосновения ей вовсе не противны, но и не приятны тоже. Она ничего не чувствует. Ни любви, ни ненависти.

Дерек тут же удалился, послав последнюю улыбку, а Люси побрела прочь в своих мыслях. Но одна она оставалась недолго.

— Позволь узнать, что ты делаешь? — Люси, вынув кинжал, обернулась и увидела перед собой Эдмунда. Он с непониманием и злобой глядел на сестру, а рядом с ним стояла озадаченная Стефани.

— Эд! — с радостью воскликнула Отважная королева и бросилась брату на шею, но не получила такой же радости от него. — Что-то не так?

— Так теперь называется твоя дружба с Дереком? Предательство и вранье? — спросил Эдмунд.

— Вы не понимаете… — вздохнув, сказала Люси.

— Верно, я не понимаю, — сложила руки на груди Стефани.

— Пожалуйста, не говорите ничего никому, тем более Эйлерту и Питеру. Я всё вам объясню, но пока им не следует знать, — взмолилась Люси.

— О чем мне не следует знать? — у ворот замка их встретил сам Питер. Он как раз не застал Люси в замке и пошел искать её где-нибудь во дворе или в саду.

— О том, что мы попросили Люси встретить нас, — немедленно соврала Стефани, не устояв перед умоляющим взглядом подруги. — Мы знаем, что ты и Эйлерт против того, чтобы она ходила одна, но мы подумали…

— Что она не маленькая и ей пора выходить одной хоть куда-то, — закончил Эдмунд, видя замешательство Стефани. — Пит, ей же нужно становиться самостоятельной. Вот Сью в её возрасте…

— Хорошо-хорошо, я понял! — прервал их Питер, совсем не разозлившись. — Может, я и правда иногда бываю излишне заботлив. Но впредь меня нужно предупреждать, если захочешь выйти из замка ночью.

— Спасибо! — воскликнула Люси и побежала в свою комнату, весьма радостная. Питер посмотрел ей вслед и усмехнулся. «Как же быстро они растут», — говорил за него его нежный братский взгляд.

— Я рад, что вы вернулись, — Питер двумя руками обнял за шею Стефани и Эдмунда с разных сторон. — Надеюсь, у вас есть новости? Тархистанцы уже прибыли.

— Новости есть, и огромные! — с энтузиазмом воскликнула Стефани. — Но для начала нам бы отдохнуть.

— Разумеется, к тому же есть одно дело. И мне без вас не справиться.