Диктатор (джен)

— Ай-вай-вай! Какие башибузуки напали на такого милого мальчика, чьи приключения оборачиваются для меня чистым золотом? — именно такими словами на базе Гильдии встретил меня мой куратор Марид. Так и хочется сказать, мой личный менеджер.

А посмотреть было на что. Драная мантия (грязь-то и кровь с одежды легко убрали экскуро, а подлатать не вышло: мантии, как и другие артефакты, репаро чинятся плохо или совсем не чинятся), левая рука закована в магические лубки и висит на перевязи через голову, похудевшее лицо, запавшие глаза и общая потрепанность.

Судьба, в качестве подтверждения тезиса о великом равновесии, решила мне немного воздать за терпение и подкинуть капельку удачи. С побегом мне просто невероятно повезло, причем сразу несколько раз подряд. Для начала, поезд заметно притормозил, видимо, пытаясь аккуратно войти в железнодорожный туннель. К этому моменту я висел на внешней стороне вагона, крепко вцепившись в раму, уже минут десять. Судя по пока не очень настойчивому стуку в дверь, мои охранники начинали волноваться. А снижение скорости движения одновременно позволяло мне сохранить жизнь после приземления и резко прибавило храбрости. Видение того, как арка туннеля примет на скорости мою тушку, а потом то, что от моего тела осталось, медленно кровавым пятном стечет вниз, заставило меня разжать руки.

Вторая удача: я не убился насмерть, приземлившись после прыжка на землю. Третье, невероятное везенье — что я успел сбежать раньше, чем на дороге начались стрелки. Куда идти в таком случае, я бы точно не знал. Но даже так… Четыре дня я добирался до Хогсмида! Четыре долбаных дня идти вдоль насыпи, отвлекаясь только на небольшие речки, чтобы попить. Без палочки, без магии, без жратвы, без теплой одежды (хорошо еще, лето на дворе, но ночами все равно холодает). Со сломанной рукой! С телом, покрытым глубокими царапинами от протискивания в узкий оконный проем, украшенный разбитыми стекляшками по краям. С синяками, покрывающими две трети кожи! Спать на голой земле, просыпаясь каждый раз от боли при любом движении рукой. Сука! Малфои, бляди! Вы мне за это заплатите!

— Каникулы только начались, а уже чересчур насыщены событиями! — бормотал я себе под нос в перерывах между матерными руладами.

Дойдя до Хогсмида, я завалился (в буквальном смысле — споткнулся о порог и упал) в "Три метлы". Волшебно пухленькая и фигуристая мадам Розмерта, ах, со всех сторон приятная женщина, увидев, в каком я состоянии, привела в порядок мою одежду и слегка меня подлечила. Сказала, что не отпустит никуда, пока я не поем нормально, и очень быстро накрыла обильный стол. В своей сердобольности она даже не хотела было слышать о деньгах (прямо сейчас), но я все же заплатил, плюс оставил сверху очень хорошие чаевые. Почти еще один чек. Поев, по каминной сети я перенесся в "Дырявый котел" и уже оттуда отправился в Гринготтс. Гоблин-привратник на входе весьма подозрительно на меня посмотрел, но в банк все же впустил.

— Где я могу найти поверенного рода Крэбб? — спросил я у первого попавшегося свободного гоблина. Свободного — в смысле к нему не было очереди. А так он тщательно взвешивал на рычажных весах небольшие слитки золота. Помимо приятно-желтых брусков на его столе горками лежали драгоценные камни, какие-то монеты странного вида и несколько безделушек из золота и платины (или серебра), украшенных камушками. Наличествующих ценностей только на одном этом столике хватило бы мне, чтобы прожить среди магглов долгую безбедную жизнь. Зарубка в памяти: узнать, как устроен маггло-магический рынок драгоценных металлов и камней.

Гоблин посмотрел на меня, как солдат на вошь. Широко улыбнулся, оскалив свои острые зубы. Но ответил:

— Десятая стойка вправо от меня.

— Благодарю, — легонько кивнул я.

К десятому столику была очередь из пяти магов. Дело двигалось медленно, поэтому и моя очередь, и соседние успели во всех деталях рассмотреть мой "наряд". Любой парень моего возраста или, тем более, девчонка сошли бы с ума от стыда из-за такого негативного внимания, но лично мне на взгляды было откровенно плевать. Тут все несложно. Достаточно представить себя Императором Вселенной, после чего сверху вниз посмотреть на этот плебс и мысленно сказать себе: "Что это за черви у меня под ногами, чтобы осуждать мой внешний вид?!" Чистой воды самообман, но если работает, то почему бы и нет? Примечание: использование этого метода вслух может привести к непоправимым последствиям для здоровья.

Спустя минут тридцать подошел и мой черед.

— Каплю вашей крови, мистер… — попросил гоблин и протянул пластинку с небольшой иголкой посередине. Я наколол палец, позволив каплям потечь по желтому металлу. Гоблин забрал пластинку к себе на кафедру, что-то внимательно рассмотрел на ней, капнул по капельке из трех небольших баночек, после чего с печальным вздохом сказал:

— Мистер Крэбб. Мое имя Сребросмит. Я поверенный рода Крэбб в банке Гринготтс.

— Приятно познакомиться.

— Не очень, — пробурчал себе под нос гоблин, но я его услышал. Интересно, это у банка Гринготтс такая официальная политика открытой неприязни к магам — или просто мне такой гоблин попался, особенный? Дайте жалобную книгу!

— Как вы, мистер Крэбб, наверное, знаете, в вашем детском сейфе, который открыл для вас ваш дед, лорд Крэбб, сейчас находится только неотчуждаемый минимум, который идет в оплату вашего обучения в Хогвартсе. Больше никаких доступных вам денежных средств в банке нет.

— А куда они делись?

— Большая часть средств вашей семьи пошли в уплату долга мистера Крэбба лорду Малфою. В том числе и всё сверх необходимого минимума из вашего детского сейфа. На наш взгляд, это не совсем корректная операция, и вы можете ее оспорить… Не желаете?

— Не сейчас.

— Тогда вы, может, хотите положить на свой счет некоторую сумму под определенный процент?

— А какой сейчас процент? — по привычке из прошлой жизни поинтересовался я.

— Полпроцента годовых. В зависимости от суммы процент может увеличиваться…

— Хм. А если я захочу у вас взять денег в долг…

— Сто процентов годовых.

Мда. Гоблины все еще живут в средневековье! Хотя даже в те времена такие проценты считались совершенно грабительскими.

— Из нашего банка еще никто ничего не смог украсть! — продолжал уговаривать меня гоблин.

Угу. Но это только пока. Гражданин Поттер со своей командой устроит вам тут не аккуратную кражу со взломом, как Квиррелл, а полноценное вооруженное ограбление, с жертвами и угоном боевой авиации. Кстати, что он так расстилается? Чувствует нутром, что у меня в кошельке не пусто? Вот пройдоха! Класть или не класть? Судя по тому, что у меня не осталось ни кната сверх неотчуждаемого остатка, будет весьма опрометчиво что-то держать на банковском счете у гоблинов. Я сегодня положу, а завтра Малфой их в счет родового долга заберет. Не, нахер-нахер. Как и любой переживший лихие девяностые человек, я отлично понимаю, что доверять можно только одному банку. Точнее — банке. Трехлитровой, в темном углу чулана. Как удачно получилось, что я не успел сходить к гоблинам в прошлом году!

— Нет. Пожалуй, не сейчас.

— Как хотите, — немного расстроился гоблин.

— Я по другому вопросу.

— Мистер Крэбб. Прежде чем вы что-нибудь у меня спросите, я вынужден вас уведомить о том, что старший в роду Крэбб, мистер Логан Ричард Крэбб, потребовал оповещать его о любых ваших действиях со счетами семьи Крэбб. Если вы захотите провести операцию с каким-либо счетом, то об этом станет сразу же известно вашему отцу. Сова будет отправлена немедленно.

— Когда это произошло? — напрягся я.

— Чуть больше года назад.

Угу. Понятно. Как начались непонятки со мной, то есть после разбора дел с Уизли, так и повесил Крэбб следилку на банк. Стоп. Это подсказка? Я внимательно поглядел на гоблина.

— М-м-м… Со счетами семьи Крэбб? А если я открою отдельный счет? Скажем, как некий мистер Смит?

— Сожалею, банк не имеет права открыть магу фамильный счет на другое, чужое имя, — гоблин продолжал смотреть куда-то в сторону. Хм. Раз он не может сказать прямо, значит — дело в магическом обете. Но если клятва сформулирована неточно, то он оставляет такие вот лазейки. Об этой практике я много прочитал занимательных и поучительных историй в библиотеке. К сожалению, уже после того, как я так облажался с потребованным у Локхарта магическим обетом. Остается надеяться, что в будущем я не наступлю опять на те же грабли.

— Если я не могу открыть свой счет на вымышленное имя, а открывать другой счет на свое бессмысленно, то, может быть, я могу открыть обезличенный счет?

— Да. Вы можете открыть обычный счет. Однако надежность такого счета не идет ни в какое сравнение с личным или родовым.

— Это значит, что вас и меня могут обокрасть?

— Нет, — поморщился гоблин. — Это значит, что любой волшебник, который знает пароль к счету или имеет ключ, в зависимости от того, какую форму замка вы выберете, сможет взять деньги.

— Хм… Какие виды нематериальных паролей у вас есть?

— Звук, жест, память.

— Так. Первые два понятны, а что за память?

— Доступ к счету кодируется на определенное воспоминание, которое сливается в специальный омут памяти. Потом, когда приходит клиент, он сливает туда воспоминание-ключ. Если они совпадают, то доступ открывается.

— А если я забуду? Или воспоминание исказится?

— Это будут ваши и только ваши проблемы. Банк за это никакой ответственности не несет.

— Хм. И деньги, конечно же, будут лежать в банке вечность, пока капитал не исчерпается? Ясно-ясно. Удобства такого счета я понял. А суммы можно спокойно перекидывать любые?..

— Ограничений нет. Доплаты за объем хранилища начинаются после двухсот кубических футов.

— Угу. Все понятно. Любые суммы денег, артефакты, товары… Никто не знает, кто положил, никто не знает, что положил, никто не знает, кто взял. Я прав?

Гоблин согласно кивнул.

— Ясно. Но ведь есть и минусы, не так ли?

— Стоимость открытия такого счета велика. Триста галеонов. Сопровождение тоже недешевое. Также следует знать, что, в отличие от родовых и фамильных счетов, счет безличный не подразумевает доступ банка к хранящимся активам, то есть процент не начисляется. Еще одним неприятным моментом, обусловленным вышесказанным свойством, является то, что расплатиться чеком с этого счета нельзя. Только личное присутствие в банке.

— А вот это, конечно, совсем не здорово. С другой стороны, кошелек могут украсть, а так хоть что-то останется. Давайте откроем такой счет. Ключ — воспоминание.

Сребросмит довольно потер свои лапки.

— Могу предложить вам зелье "Vechnoy Pamyatee". Оно поможет вам не забыть воспоминание-ключ. От обливиэйта не спасет, но просто так забыть его вы уже не сможете.

— Сколько?

— Двадцать пять галеонов.

— А, давайте...

Зелье Vechnoy Pamyatee, то есть Вечной Памяти. Похоже, привет с далекой Родины. На вкус напоминает помесь мяты со сливочной тянучкой. Смог бы я сделать конфеты для школьников с таким вкусом и таким эффектом, плевал бы свысока на нищих, по сравнению со мной, Малфоев. Кодовым воспоминанием стал эпизод, как Локхарт стирает память Авроре Синистре. А что? Очень удобно. Кроме меня теперь этого никто не знает.

Итак. Высыпав монеты из безразмерного кошелька в услужливо подставленный лоток, почти как в маггловском обменном пункте, я смог наконец-то узнать, сколько же у меня осталось денег после всех приключений.

— За вычетом стоимости открытия счета у вас сейчас три тысячи семьдесят пять галеонов три сикля два кната.

Неплохо я погулял. Ладно, тысяча ушла Локхарту, а куда делась еще одна?

— Оставляю две тысячи галеонов, остальное забираю.

— Принято!

Засыпав из выдвинувшегося лотка обратно в безразмерный кошель больше тысячи монет, я, под потрясенными взглядами всех стоявших в очереди, убрал его в карман.

— Теперь по поводу основного дела…

— Да. Ваш портключ, мистер Крэбб, — гоблин протянул мне запечатанный конверт из толстой бумаги. — Сова с оповещением об операции вылетит через одну минуту.

— До свидания, мистер Сребросмит, — я вежливо кивнул и пошел на выход из банка. Выйдя в Косую аллею, я тут же, на пороге разорвал конверт и сжал в руке металлическую пластинку. "Группу быстрого реагирования" Малфоев, если она и была, я не встретил…

— Ладно, Марид, — возвратился я из своих воспоминаний. — Что у тебя сегодня для меня есть?

— Есть отличная койка в нашем лазарете!

— Это хорошо. Это обязательно. Кстати, помнится, в прошлый раз ты предлагал мне выбор. Так вот, у меня появились некоторые дополнительные требования. В связи с тем, что учебный год для меня оказался фактически потерян, мне нужна такая работа, на которой я мог бы научиться хоть что-то колдовать. Совсем хорошо, если в области моих родовых даров.

— А что там у тебя? — Марид полез в свой стол, достал мое личное дело и быстро пробежал глазами. — Магия крови, некромантия, целительство. Светлое. Как ты вообще колдовать можешь? Еще в прошлый раз удивлялся. С таким-то набором... Ну ладно, поищу, но это будет долго...

Это действительно было долго — часа три или четыре прошло, а за окном уже начало темнеть. Пока Марид работал с документами, во что-то вчитываясь, что-то чиркая, а что-то — обводя кружками, я успел и перекусить (сок и обычная шаверма, хотя местные ее называли как-то по-другому), подремать, проснуться и даже немного поскучать. Наконец, "менеджер" откинулся на спинку кресла, слегка задумчиво сделал пару тяг из кальяна, кивнул своим мыслям и начал:

— Итак. Есть чистая учеба. Два месяца будут стоить тебе порядка тысячи — тысячи пятисот галеонов. Пансион и питание оплачиваются отдельно. Получишь крепкую основу в магии крови и некромантии. Но так как времени мало, учиться придется не разгибаясь. Как перед экзаменами.

— Nee hera sebe расценочки!

— А чего ты хотел, tovarisch, — блеснул, как он это понимает, знанием русского языка турок. — Образование всегда было недешевым. Забыл, сколько в вашей школе оно стоит? А здесь еще и учебные материалы недешевые будут, живые, и от Статута прикрыть надо. Так. Вариант для светлого направления магии. Помощник санитара в одну из наших лечебниц. Работа откровенно грязная, не каждому подойдет, но зато сможешь заработать немного денег и получишь базовые навыки оказания первой помощи. С таким резюме на тебя будут весьма пристально смотреть многие частные магические клиники и Гильдия целителей. Врачей всегда не хватает и небедным людям, а хороших врачей не хватает даже богатым. Если хочешь неплохо устроиться по жизни, получить некоторую уверенность в завтрашнем дне (врачей редко убивают даже в самых кровопролитных войнах), то это для тебя. Но высот мага-целителя, а значит, и самых дорогих магических контрактов, тебе не достичь никогда. Уровень магии слишком низкий. — Марид замолчал и приложился к кубку. — Не хочешь? Слабенькое молодое вино. С твоей комплекцией можешь ведро выпить.

— Не. Лучше не надо. Хоть и поел недавно, но сразу же развезет. Это все возможности?

— Нет, конечно! Остались варианты с работой. Надеюсь, ты понимаешь, что одно дело чистая учеба, а другое дело — работа, совмещенная с учебой? То есть учиться ты сможешь только в свободное время.

— Но, я думаю, если нормально отразить в контракте, то я могу совместить?

— Можешь. Но это будет именно что совмещение, где учеба не в ущерб работе. Итак. Некромантия. Пошумели вы в прошлом году знатно, знатно… Сейчас в Долине Царей настоящее столпотворение. Как только алтарь убрали, открылось сразу несколько секретных залов, набитых нежитью-охранниками разного уровня сложности упокоения. Так что прикладной некромантии там сейчас просто море. По сути, все более-менее известные некроманты-практики со всего мира собрались в Долине Царей. Всё пытаются среди обычной нежити найти какой-нибудь интересный образец себе.

— Моя прошлая команда?

— Сейчас проверю. — Марид порылся в своих записях и отрицательно покачал головой. — Нет. К сожалению, они уже вышли. Ближайшая команда выходит через месяц.

— Жаль. Ладно. А по магии крови?

— По магии крови только охота на пустынного дракона. Правда, в этом году она ожидается не настолько прибыльной. Рынок насыщен трофеями прошлого года. Зато охота — мероприятие круглогодичное и не зависит от Проклятья Долины Царей. Следующий выход через неделю.

Я задумался. Предложения, если их разложить на составляющие, выглядели следующим образом.

Поучиться. С одной стороны — это очень неплохо. Некромантия и магия крови запрещены к преподаванию в Англии, однако, хоть и со скрипом, разрешены к применению. Парадокс: учить — нельзя, но применять — можно. Каждый факт преступления (когда колдун пойман за руку) подлежит судебному разбирательству. В моем случае серьезным смягчающим обстоятельством будет то, что у меня в этих областях магии есть родовые дары. Этот пункт старые семьи пока еще отстояли. Вот только если я буду учиться и, соответственно, практиковаться сам, без учителя, то обязательно будут ошибки. А в некромантии ошибки приблизительно так же безопасны, как и в ядерной физике. Устроить классический зомби-апокалипсис мне никто не позволит (да и сил не хватит), но разбудить кладбище и бегать потом от какой-нибудь инквизиции или аврората? Не-е. А так — с учителем, в безопасности, по отработанным методикам… Звучит заманчиво, но очень уж дорого. Это практически обнулит мои запасы. А учиться, как предлагал в прошлый раз, с последующей отработкой… У меня и так полно долгов, чтобы вешать на себя еще один!

Поработать? Что ж, вариант.

Долина Царей? Опять? Не. Ну нафиг. Одно дело зомби-треш устроить самому, и совсем другое — оказаться в чужом. И то, что там не зомби, а мумии, скелеты и личи, картину кардинально не меняет. Да еще и ждать целый месяц, ковыряя в носу…

Убирать за больными — работа нужная, полезная и уважаемая. Насколько именно уважаемая и нужная, понимаешь сразу же, как только оказываешься на больничной койке. Но вот честно, не прет меня работать после Хогвартса магомедиком. Да, это верный кусок хлеба после победы, вот только Волди не нуждается во врачах, разве что в психиатре, так что сознательно и подсознательно профессию оценит очень низко. Выберу ее — до победы не доживу. Не с уже высказанными Лорду претензиями.

Остается только охота. И по времени нормально, и по обучению. Вот только…

— Охота тогда. Но мне бы хотелось прописать в контракте, чтобы обучения все же шло максимально нормально, насколько это возможно в поле. Например, в счет моей доли в добыче я и мой учитель освобождаемся от всех дел по лагерю. Это возможно?

— Конечно. Скажем, ты получишь одну десятую доли…

— Что? — возмутился я.

Дальше начался так любимый всякими восточными товарищами торг. В результате сошлись на следующем: я не плачу за обучение, но получаю всего одну десятую долю от продажи ингредиентов. Я получаю стандартную долю от возможной добычи в гнезде дракона (если оно будет найдено), но предоставляемую Гильдией экипировку обязан возвратить или, в случае порчи либо утери, оплатить по полной цене. То есть, если совсем кратко, я разменял реальные деньги в пользу возможной удачи и знаний. Как мне объяснил Марид, уже после того как мы подписали бумаги, такой контракт в худшем случае будет стоить мне около двухсот-трехсот галеонов. Это в худшем случае, если мы просто прогуляемся по пустыне. А в лучшем — как повезет.

— А сейчас отправляйся-ка ты в лечебницу. В торговые ряды Гильдии сходишь уже завтра. А то, я смотрю, у тебя нет даже палочки. Впрочем, если бы и была, все равно для охоты ее следовало бы поменять.

— Почему? — удивился я.

— Тебе все мастер объяснит. Иди. Вот тебе ключ, — в меня полетел маленький брелок. — Это от комнаты в местной гостинице. Как группа окончательно соберется, тебя там найдут.

Больничка от гостиницы располагалось совсем недалеко, в соседнем здании, так что несмотря на то, что темно на улице стало, глаз выколи, я не заблудился. Несмотря на позднее время меня приняли немедленно, тщательно осмотрели и назначили лечение. Обожаю магическую медицину! Час назад был весь истерзан, а ночку под зельями повалялся на койке — и вот о моих ранах напоминают только прорехи в мантии. И все это счастье всего лишь за пятьдесят галеонов, как члену Гильдии — со скидкой. Впрочем, если смотреть по грабительскому обратному курсу, это порядка семи с половиной тысяч баксов. Неплохо я, получается, полечился. На машину.

Выделенная Гильдией бесплатная комната, в которую я вернулся из госпиталя по дороге на местный рынок, ничем не отличалась от прошлогодней и своей роскошью меня не поразила. Обычный номер в бюджетной гостинице где-нибудь на периферии. Туалет и душ и те в конце коридора, а не в номере.

А вот торговые ряды Гильдии, наоборот, меня очень приятно изумили. Вроде бы не такая уж и большая площадь ими занята, метров двести на сто пятьдесят, на глаз если прикинуть, но зато купить здесь можно было реально все! Во всяком случае, я даже увидел лавку, торгующую рабами! Кто бы отказался иметь в рабстве, например, красавицу вейлу? Жалящие ошейники, кандалы, плети из кожи дракона с вздыбленными для усиления эффекта чешуйками, а так же усиленную магией клетку, чтобы сдержать ту фурию, в которую она превращается в гневе, можно купить в соседней с рабским помостом палатке.

Ладно. Это все лирическое отступление. На рынке я быстро прибарахлился галеонов этак на сто пятьдесят: купил крепкую безразмерную сумку, несколько комплектов артефактной одежды на замену моему рванью, кое-что из нормальных восточных сладостей, только магически улучшенных, и россыпь всякой мелочи, без которой жизнь вообще не жизнь. Потом не смог устоять и подкрепился в местном ресторанчике под открытым небом. Плотно подкрепился. Очень плотно подкрепился! Так, как никогда до этого: заказал и употребил половину барашка, заел все это стопкой вкуснейших горячих лепешек (картошки и черного хлеба в здешнем меню не было; эх, как же я по ним скучаю). Лепешки я макал в пиалы с разнообразными соусами. Причем те пиалы, соус в которых мне не понравился, исчезали сами, а на их месте появлялись другие. Запивать всю эту роскошь предлагалось на выбор: ледяной водой, горячим чаем, отличным пивом, слабым столовым вином, соком, лимонадом (выжатый в воду лимон, и этим же раствором лимонной кислоты можно потом помыть руки). Я выбрал сок и чай, хотя паспорта, понятное дело, никто не спрашивал. Так что, было бы желание (и деньги, конечно) — заказывай водку или огневиски, принесут их и младенцу. Стоил мне этот поздний обед или ранний ужин "всего лишь" тридцать галеонов, но я не жалел ни капельки. Хоть раз в жизни поел как бай, да и побаловать себя после вынужденной голодовки можно было с чистой совестью.

После еды, переваливаясь с ноги на ногу как волк из мультфильма (для полной аутентичности осталось только сказать сакраментальную фразу: "Щас спою!"), — я, как и хотел, отправился… да ну его в задницу, мастера палочек! Пойду отдохну! Заслужил!

На следующее утро, быстренько умывшись, я наконец пошел в лавку за основным орудием волшебника. Магазин местного коллеги и конкурента мастера Олливандера меня приятно поразил. Никакой пыли, никакой серости, никакой затхлости. Наоборот — все по-восточному цветасто и броско. На стенах ковры, на полу каменная мозаика, на потолке красочная роспись природных мотивов. Палочки, жезлы, посохи все богато украшены и гордо выставлены в застекленных витринах или висят вперемешку с саблями на коврах. Не хватает еще невольницы в газовых шароварах, для полного соблюдения антуража.

Правда, сам мастер подкачал. Выбивался из обстановки. Полностью. Когда артефактор вышел из-за занавески, отделяющей магазин от внутренних помещений, я сначала подумал, что это охранник. Такого в кузне увидеть самое то, или в первом ряду средневековой наемной роты с цвайхендером на плече. Жилетка на голом мускулистом торсе, обычные кожаные штаны, толстый прошитый металлом пояс, босые ноги — и руки, которыми можно задушить бегемота. Дополнял образ простой узенький полотняный хайратник, придерживавший в порядке копну пшеничных, слегка кудрявых волос. Короче, ничего восточного в нем не было, обычный славянский или скандинавский кузнец.

— Чего тебе? — по-английски спросил меня этот монстр, способный одним своим видом разбить сердца целой женской дивизии.

— П-палочку, — реально оробел я. Я думал, такие вообще не рождаются уже! А здоровяки-охранники вообще говорить не умеют. Им это просто не нужно. Достаточно просто посмотреть. — А когда придет мастер?

— Я — мастер!

— Ы! — только такой звук и смог я выдавить из себя, услышав ответ этого человека.

— Ага, вечно всякие melkie urody как видят меня, так в shtanishki delajut.

— A kak ne sdelat' tut, koli ty kak s kartinki is povesti pro vikingov! Protiv tebja medvedej podi paroj tol'ko vypuskajut!

— O! Ti po-nashemu govorish! — приятно удивился мастер.

— Ага!

— Глеб, — протянул свою лопатообразную ладонь мастер.

— Винс, — утонул я в рукопожатии своей пухлой и толстой ручкой в его лапище.

Дальше разговор уже пошел на русском. Как это, оказывается, приятно, поговорить на родном языке… Эх, почему меня не забросило в какого-нибудь мага из России? Ну да ладно, хватит рефлексировать. Нужно срочно развести соотечественника на лучшую палочку.

— Чего хочешь?

— Палочку злые люди отняли…

— И ты отдал?

— Я еле-еле ноги унес! Пришлось с паровоза соскакивать! На ходу!

— Шальной! Так. Что у тебя была за палочка?

— Береза и волос из гривы фестрала.

— Да ладно? Дерево лекаря и сердцевина убийцы! Противоположные стихии! Такой палочкой колдовать-то вообще возможно?

— Ну, у меня получалось.

— Погоди, а у тебя тоже, может быть, противоположные дары?

— Ну да! Мне все говорят, что некромантия и целительство не совмещаются…

— Хм. Ну да ладно. Кстати, откуда ты такой?

— Из Англии. Жаль палочку…

Глеб совершенно неожиданно рассмеялся.

— Ой, насмешил. Палочку жалко! Гаррик, поди, делал? Да плюнь ты на нее! Кому она нужна, эта щепка! На растопку только если! — и видя мое расстройство, пояснил: — Не обижайся. Я вообще редко за прилавком стою, местный магометянин сейчас отошел. А так все мое время либо за заготовками, либо за листанием таблиц совместимости и соответствия проходит. А старина Олли все в магазине да в магазине. На работу у него только тоскливые зимние вечера и остаются. Впрочем, он как был среди своей семьи самым посредственным мастером, так им и остался… Сильно вам подгадил тот сумасшедший темный маг, который изничтожил на корню род лучших островных артефакторов.

— Но если все так плохо, то почему же наш Олливандер процветает?

— Процветает? Где ты видел процветание? Посуди сам. Ломают палочки очень редко. Зачастую дети в школу едут со старой, оставшейся от умерших родственников. Но, даже, пусть каждый ребенок перед школой покупает себе палочку. Это всего сколько? Не больше двух-трех тысяч галеонов. Из которых приблизительно восемьдесят процентов уходит на нарубленные в ближайшем лесу дрова и всякие отходы от разделки магических существ. И это в год. Можно ли жить и творить мастеру за такие гроши? Нет. Поэтому и делает ваш маг ширпотреб, ориентированный на слабых магов. Очень, очень редко из его рук выходят по-настоящему мощные вещи. И в этом не его вина — слишком невообразимо дорого обходятся ингредиенты высокого качества. Обычно такие предоставляет заказчик, вот тогда и получаются шедевры. За соответствующую цену.

— На что же тогда живет наш Олливандер? Если палочки приносят так мало?

— Хм. А у вас не знают? Уж точно не за счет того, что продает палочки старых мастеров, перемежая их своими поделками. Смотри. Каждую палочку следует очень долго выдерживать в обезмаженной темноте, чтобы магические потенциалы корпуса и сердцевины выровнялись. Если же этого не сделать, то палочка останется магически несбалансированной. У владельца такой некоторые заклинания будут получаться легче, некоторые — тяжелее. Причем не думай, что легче — значит легче обычного. Нет, палочка не может усилить волшебника, разве что, быть может, легендарная Старшая. И то логически я в этом сомневаюсь. Тогда её владелец был бы непобедим, а они мрут, даже в легендах, как мухи. Но неподходящая палочка может сделать заклинания волшебника слабее. Гаррик делает изумительные ученические палочки. Но за счет фокуса на слабых заклятьях, заклинания, требующие большой силы и энергии, выходят заметно слабее. Кстати, в качестве издевки или оплаченной некими третьими лицами услуги, Олливандер может продать палочку, которая разбалансирована в пользу сильных заклятий. Начинающему магу. Разумеешь, что из этого получится? То-то!

В принципе, магу, который магией пользуется только в быту, даже такой указки хватает на всю жизнь. Однако те маги, которые при деньгах и хотят дальше расти и совершенствоваться — особенно это касается боевых магов и мастеров-трансфигураторов, — палочки себе либо изготавливают на заказ, либо едут на континент. Да еще этот ваш надзор…

— А что с ним не так? — затаил я дыхание в ожидании продолжения такой интересной для меня лекции. Вещи между делом всплывают такие, что прямо прелесть. К сожалению, даже имея доступ к библиотеке Выручай-комнаты, нельзя узнать абсолютно все. Тем более некоторая информация может даваться только непонятными мне намеками или вовсе отсутствовать. Вряд ли кто-то регулярно возит в Хогвартс секретные политические архивы.

— Ну да. Я бы тоже не хвалился таким "достижением". Просто после того, как в Британии случилась война с гоблинами, ваше Министерство обязало всех магов поставить на свои палочки надзорное заклинание. С тех пор все новые продаются только "доработанными". Но за это цена его палочек была снижена английским Министерством магии до таких пределов, что она не оставила конкурентам с континента никаких шансов. Ну где ты видел, чтобы палочка стоила как две-три чашечки кофе у простецов? И это основной инструмент мага, который покупается, бывает, не на одно поколение! Спросишь, где тут выгода семьи Олли? Так они все недобранное получают от Министерства, при этом цену за свою работу выставляет сам. Любую, сам понимаешь.

Понятное дело, что это повлекло за собой совершенно логичные последствия. Кто хоть чего-нибудь стоит в Магобритании очень быстро купили по "чистой" волшебной палочке или ее аналогу на континенте, при этом "официальную" используя только для "одобряемой" магии. Ну или колдовали родовыми, оставшимися от предков.

— А как же надзор? Невыразимцы… — удивился я.

— Надзор… Ха-ха-ха! Если бы заклинание надзора на самом деле было таким мощным, каким его сейчас представляет обывателям ваше Министерство, то как вообще тогда могла бы нация существовать в состоянии гражданской войны? Первая же авада — и до свидания. Ты вообще представляешь, сколько нужно магии, чтобы полностью покрыть даже такую маленькую площадь, как ваши Острова? Нет. Это всем известно. Надзором накрыты лишь небольшие пятачки, и то, в основном, либо где живут неблагонадежные маги, либо наоборот — где самые важные присутственные места. Остальные следственные действия авроров — это чтение пяти-десяти последних заклинаний с палочки с помощью надзорного заклинания и допросы. Ладно. Это все лирика. Ты же сюда за палочкой пришел? Дары — некромантия и целительство?

— Еще магия крови.

— Хм, — задумался Глеб, непроизвольно шевеля губами, как будто что-то пересчитывал про себя. — В общем, так. Палочек, которые могут пригодиться только потенциально, через тысячу лет, магу с искалеченным магическим даром, наш род не делает. Впрок не делает. Поэтому я могу найти отличную палочку для лекаря или такую же хорошую — для мага крови. Для некроманта у меня палочек сейчас нет. Раскупили все, в связи с событиями в Долине Царей.

— Хм. Давайте для мага крови.

Глеб ушел в подсобку и вернулся оттуда с пятью простыми на вид деревянными футлярами.

— Итак. Вот что только нашел. Смотри, может, что тебе подойдет, — и мастер стал по очереди открывать футляры. Там, внутри, на красном бархате лежали совершенно непохожие друг на друга палочки. Мастер по одной давал их мне примерить к руке и магии, параллельно комментируя каждую.

— Одна пядь и полтора вершка. Ливийский кедр и стрекало королевской омелы.

Палочка не отозвалась.

— Не пойдет, — равнодушно сказал Глеб и протянул мне другую. — Одна пядь и один вершок. Тысячелетняя береза и окаменелая вытяжка из ирудинии. Как? Нет? Тогда следующая. Одна пядь и три вершка. Окаменелый гигантский подземный мох и вена королевского красного кальмара.

Вот эта палочка первая из всех пробованных отозвалась на мои действия. Правда, отклик был не сильный, даже слабее, чем у моей старой. Я жестом показал, чтобы ее Глеб отложил пока в сторону. Если ничего лучше не найдется, возьму эту.

— Полторы пяди. Мертвый саксаул и прах сердца рожденного вампира.

Лишь только прикоснувшись к холодному дереву, я понял: "Это оно!" Вот как описать ощущение, что ты внезапно нашел потерянную часть себя? Выпустить из пальцев эту палочку — все равно что отрубить руку. Или ногу. Для того чтобы положить артефакт обратно на столик, мне потребовалось собрать в кулак всю свою волю. Что-то внутри истошно вопило: "Не отпускай! Хватай и беги!" Моя старая указка не шла ни в какое сравнение с этим сокровищем. Глеб ничего не сказал, только молча мне кивнул. Действительно, все и так было понятно.

— Три пяди. Гевея и перо кецалькоатля.

Это уже была не палочка, а скорее целый жезл. Навскидку, полметра длиной. Отклик был поменьше, чем от прошлой, но тоже сильнее, чем от моей, наверняка валяющейся сейчас где-то в ящике Малфой-мэнора.

— Так. Значит, первые две не подходят. Убираем. А вот остальные… Пробежимся по ценам. Палочка "мох и вена" будет стоить тебе восемьсот галеонов.

— СКОЛЬКО?

— А разве ты прослушал, когда я сказал, что Олливандер берет со своих покупателей максимум десятую часть?

— Бля! Хорошо. Следующая.

— Так пришедшаяся тебе по душе палочка — полторы тысячи. Она, кстати, и для некромантии очень хорошо подойдет.

— Ы! — кроме этого горлового возгласа я ничего не смог из себя выдавить. Может, тогда последняя подешевле?

— Палочка с пером — двадцать три тысячи галеонов.

— У-у-у!

— А что ты хотел? Знаешь, сколько дерут недобитые магглами-гишпанцами мешики-жрецы за перо их реликтовой летающей змеи?

Так. Я рванул свой кошелек и начал пересчитывать монеты. Оказалось всего около восьмисот галеонов. Мордред! Я даже забыл поторговаться! Хотя, видя, как я запал на палочку, вряд ли Глеб скинет мне хоть кнат.

— Слушайте, у меня только восемь сотен сейчас есть. Остальные в банке.

— Так мотнись за ними. Палочку я, так уж и быть, для тебя придержу. Портключи делают маги Гильдии своим за пять галеонов.

— Я сейчас же… — начал было я соглашаться, но не договорил.

Рвануть сейчас назад к гоблинам — однозначно попасться. Малфою нужно быть полным идиотом, чтобы не поставить там ловушку. Пока я сижу здесь, в ненаносимом, найти меня не могут. Но стоит мне появиться во внешнем мире, как охота начнется. Конечно, не великая я шишка, чтобы искать меня по всему миру, но уж у банка и в "Дырявом котле" поставить наблюдателя сам Мерлин велел. Уж больно эффектно я свалил из поезда, что наверняка только увеличило желание Малфоя со мной пообщаться.

Черт! Что же делать? Я должен, должен получить эту палочку! Интересно, а от желания владеть Старшей палочкой сильнейших магов тоже так ломает? Если да, то как я понимаю Волдеморта!

— Я… Я не могу сейчас отправиться назад. А есть какие-нибудь другие варианты? — как же я ненавижу просить! Но выбора нет.

— В бегах, что ли? Эх ты! Еще такой мелкий совсем, а уже где-то наследил.

— По сравнению с вами любой будет мелкий!

— Зря завидуешь. Знал бы ты, как меня в детстве отец и мать дразнили "медвежьим сыном"! И в школе... хотя там быстро перестали, — и Глеб с улыбкой поглядел на свой сжатый кулак. — Морды бить — самое то, но как же они мешают в тонкой работе артефактора! Ладно. Только потому, что ты по-нормальному говоришь, пойду тебе на встречу. Да и палочка эта — твоя, видно же. Очень редко такое случается. Давай так. Ты отдаешь все, что есть у тебя сейчас с собой, а на остальное мы оформим тебе долг. Стоимость долга: галеон в день. Долг оформим в Гильдии. Учти, если ты захочешь обмануть, то… Члены Гильдии очень любят "крыс". И знаешь почему? Потому, что контракты на голову предателя Гильдия оплачивает по десятикратной, от обычной, ставке. Сам понимаешь, если на своих плечах носишь чужое состояние, то долго не побегаешь.

— Хорошо. Я согласен.

"Долг? Ярмо? Плевать! Эта палочка будет моей!"

Вызвали местного мага-юриста. Заключили договор, усиленный магической клятвой, по которому за палочку ценой в полторы тысячи галеонов я отдавал сейчас восемьсот семь галеонов и десять сиклей. Оставшуюся сумму, которую округлили в пользу Глеба до восьми сотен галеонов, я должен был предоставить как можно скорее. В принципе, я мог и не торопиться: ставка по полученному "товарному кредиту" — один галеон за каждый день. Таким образом, через пару лет сумма долга бы удвоилась. В случае моей преждевременной смерти или в случае превышения долгом суммы в две тысячи галеонов, деньги снимались с моего счета у гоблинов. Для этого я слил ключ-воспоминание в специальный фиал. Также я обязался — магически обязался — до тех пор, пока не заплачу долг, не снимать со счета, послужившего залогом, суммы ни на что, кроме как на оплату долга. Как только я рассчитаюсь, у меня станет на одну нить обета меньше, а флакон с воспоминаниями будет автоматически уничтожен.

В итоге все остались довольны. Юрист получил процент от сделки (те самые лишние сто галеонов), Глеб продал изделие по хорошей цене. А я… Я остался радоваться покупке, упражняться со своей новой палочкой на гильдейском полигоне и вечерами постигать практические приложения к общей теории относительности. Вроде этого: "Всё в жизни относительно — вчера пообедал на тридцать галеонов, а в следующие дни питался на один сикль в сутки". Именно столько у меня завалялось в кармане. Вот почему я не сообразил хоть галеон заначить? А цены здесь были просто… соответствующие! Так что за следующую неделю я хорошенько подсбросил жирок. Сбор охотничьей партии я встретил с воющим от пустоты внутри брюхом и дикой радостью: кормежка теперь обеспечена контрактом.

Встретились мы в небольшой переговорной комнате. Так как сейчас никто никого не ждал, но и никуда не торопился, команда могла спокойно познакомиться. Все восемь человек уселись вокруг круглого стола, по центру которого лежал контракт, и с любопытством рассматривали друг друга. В этот раз, как без особого удивления отметил про себя, младшим оказался я. Самым младшим. Ближайший ко мне по возрасту (хотя хрен их, магов, внешне разберет, если за собой следят) член группы выглядел лет на двадцать пять — тридцать. Тем временем молчаливая игра в гляделки закончилась, и слово взял немолодой маг, сидевший лицом ко входу. С удивлением я услышал знакомый с детства язык.

— Я атаман нашей ватаги. Так как все хорошо говорят по-русски, официальным языком общения ватаги будет именно он. Да-да-да, не морщись, Ксендз. Кто хочет улучшить свои разговорные навыки в других языках, пусть делает это в свободное от охоты время. Итак. Меня зовут Паук. В нашей команде на мне лежит задача, чтобы к концу охоты все остались цельным куском. Более-менее живым куском. Я штатный лекарь нашей ватаги, ну и, как положено, легилимент. Следующий.

— Ксендз, — подхватил маг, сидевший от атамана по правую руку. Поляк, если судить по выбранному позывному. Если бы этого мага увидел Локхарт, то у него случился бы острый приступ изжоги от собственной неухоженности: гильдиец, и так сам по себе достаточно красивый, еще к тому же изрядно в свою внешность вкладывал. — Боевая магия.

"Хм. Очень... неожиданно. С такой внешностью, и боевой маг? Не на это ли расчет?"

— Вий. Ритуалистика и боевая магия, — первый ничем не примечательный маг.

— Род. Защитная магия, боевая магия, — второй ничем не примечательный маг.

— Топор. Боевая гидромантия и защитная магия. — На топор маг-гидромант был не похож совсем. На колобок — это да, но отнюдь не на топор.

— Смерч. Боевая магия.

— Комар. Магия крови и поиск.

А вот к этому магу я присмотрелся внимательно. Тоже ничем не примечательный, он был из всех присутствующих здесь самым старым на вид. Мой потенциальный учитель имел достаточно сухую комплекцию, совершенно седые волосы, собранные на затылке в хвост, и изрезанное глубокими морщинами круглое лицо.

— И наш молодой друг?.. — голос атамана оторвал меня от пристального рассматривания Комара.

— Ой! Да. Чужой. Магия крови и некромантия. Ну, еще немного целительство.

— Так. Все познакомились, контракт все подписали, тогда к хомякам местным и в путь!

Как и в прошлый раз, нам выдали уже заранее скомплектованный рюкзак. Ничего особого в рюкзаке не было: паек на три месяца, одежда, лекарства, средства гигиены, палатка с кроватью, всякая прочая мелочевка, — но и взять дополнительно что-то свое никто не запрещал. Выдача происходила в местной, так и хочется сказать, каптерке, но нет, это был хорошо оборудованный склад, с хранилищем продуктов, амуниции и изрядно наполненной оружейной комнатой. Причем маггловским оружием тут не особо брезговали: были и мечи, и луки с арбалетами, и огнестрел, правда староватый, годов этак сороковых этого века. Хм. Гильдия старается идти в ногу со временем?

Завершив сборы, Паук достал из своей сумки свернутую в кольцо веревку и сказал: "Хватайся!" Портключом мы перенеслись в то же самое, знакомое мне еще по прошлому лету здание. Выйдя из него, мы на стоянке сели в тентованный небольшой грузовичок, который, судя по своему виду, мог принимать участие еще в Первой мировой войне. За руль сел Ксендз, что лично для меня стало очередным "разрывом шаблона". Вот не вязался холеный вид мага-аристократа с залитой машинным маслом должностью механика-водителя. Кстати, вот что еще интересно: есть ли какое-то серьезное объяснение тому факту, что маги стараются использовать здесь только старую технику? Боязнь угона? Несовместимость с магией? Просто не хватает денег? Или тут что-то другое?

— Кстати, Паук. Вопрос есть.

— Ну, англичанин, говори. Кстати, а где ты так чисто научился гутарить по-нашему?

— Так получилось. Случайно. Так вот… — но договорить мне опять не дали.

— Директором у вас часом не Дамблдор?

— Часом да, а что?

— Как ты с ним?

— Ну, нормально…

— Не любишь его, смотрю?

— С чего вы… Чертов легилимент!

"Обязательно нужно купить на базаре что-нибудь защитное!"

— На том и стоим! — ухмыльнулся Паук. — Если будешь его убивать, труп потом руби на мелкие кусочки. Чтоб их на всех хватило. У нас многие маги, что потеряли в той, развязанной сладкой парочкой, бойне своих братьев, мужей и сыновей, заплатят очень хорошие деньги за кусок тела Дамблдора.

— ?

— Мало того, что он со своим другом на двоих последнюю мировую войну разожгли, так потом этот пидор еще и Гриню, своего давнего друга по заду, спас от костра… А теперь оба сидят себе по своим замкам, и горя не знают. Живые оба, твари… Что у тебя был за вопрос?

— Для чего в Долине Царей нужны молодые неопытные маги, я понял. В качестве отмычек. А зачем я на охоте? Ведь я ничего практически не умею!

— В качестве наживки!

— Наживки? Для дракона?

— А ты как думал? Дети волшебников, маленькие маги, с еще не до конца сформировавшимся магическим ядром — самая лакомая добыча для песчаного дракона!

Я усмехнулся и хотел сказать, что уже достаточно взрослый, чтобы меня можно было запугать такой простой шуткой, но на лице у атамана не было даже следа улыбки.

— Да ладно?! Вы же шутите!..

— А иначе, как ты думаешь, нафига тащить с собой ничего не умеющий балласт в такую негостеприимную местность, как пустыня? Следить за ним, защищать, а потом еще и платить ему крупную долю?

Я, злой на себя за то, что не уточнил у Марида свои должностные обязанности, отвернулся в сторону. И чуть не выпал из машины. Просто не поверил своим глазам! Мир, оказывается, настолько тесен, что вообще дальше некуда! Вот какие шансы, проезжая по Каиру, увидеть… Уизли?! Всех в сборе мордредовых Уизли! Никуда от них не деться! И Рон, тварь такая, чего-то там жует! Тут живот ревет "ДАЙ!", а он жрет у меня на виду! У-у-у! Ненавижу! Хорошо, что сплоченные рыжие ряды быстро скрылись за поворотом улицы.

Ехали мы недолго. На этот раз я уже не так удивился палатке, которая на самом деле оказалась громадным павильоном. Как и в прошлом году, мы подошли к портальному алтарю. На сей раз нам пришлось встать в конец недлинной очереди. Дабы провести время с пользой, Паук начал опрашивать членов ватаги, полный ли у них комплект амуниции для охоты. Все было хорошо, пока не вспомнили о метлах.

— …Метлы у всех есть? Ну и хорошо. Дальше, запасы…

— Эй! У меня нет! — перебил я.

— И у меня, — добавил Ксендз.

— Бля! Хорошо, что сейчас вспомнили! А то бы пришлось возвращаться, терять свою очередь, опять платить серьезные деньги и ждать заново.

— А что, этот павильон принадлежит не Гильдии? — удивился я.

— Ты что? Смеешься? Чтобы кто-то отдал в чужие руки контроль за золотым прииском? Еще со времени зарождения Та-Кемет маги-жрецы плотно держат в руках и вход в Долину Царей, и охотничьи угодья, которые магглы называют пустыней Сахара.

— А захватить?

— Ха! Ты думаешь, это так просто? Даже во времена Инквизиции, когда боевые маги были на пике своей формы и силы, ничего сделать с окопавшимися здесь жрецами не могли. Не смогли и позже, дважды уничтожив руками магглов населяющие долину Нила племена. Даже в относительно недавние времена подстрекаемые магами магглы не смогли сломить оборону жрецов. Чай, тысячелетия крепят защиту.

— Что, маги так все время и подстрекали?

— Да нет вроде бы. Это я для красного словца приплел. Как бы все последние войны магглы хотели захватить Египет по своему собственному желанию. Тут слишком удобно сходятся все дороги. Не зря же древние называли это место центром мира!

— Ну ладно… А портключ сделать нельзя? Или просто аппарировать? Пустыня огромная! Не промахнешься!

— Хм. Можно, конечно, попробовать и так. Аппарация, портключ… Вот только если не повезет сразу же с ходу появиться у логова дракона… Магические искажения там такие, что, скажем, левая половина тебя может оказаться с внешней стороны бархана, а правая — с внутренней, под парой метров песка. И пешком тоже нельзя добраться. Артефакты, закопанные жрецами тысячелетия назад, закружат не хуже лешего в нашем дремучем лесу!.. Так. Мы заболтались. Кто без метел или хочет обновить, быстро в лавку! Она вон там вот, — атаман рукой указал направление. — И побыстрее! Хорошо, что еще запасец по времени у нас есть.

Пришлось бежать за поляком покупать метлу. В метлах, как и в квиддиче, я не разбирался от слова совсем. Ну а так как ни времени, чтобы подробно сравнить ТТХ, ни денег, чтобы торговаться, у меня не было, я взял такую же, как и Ксендз. Именно взял, так как у гильдийского контракта была опция записать траты в счет будущей добычи. Но даже так обратно нам пришлось рвануть рысью, так как очередь портала должна была наступить уже вот-вот.

Так же, как и в прошлый раз, главным требованием при использовании стационарного портала было не снимать руку с алтаря, пока не закончится процесс переноса. Зато в отличие от прошлого года, никаких особых визуальных эффектов не было. Просто рывок, как при путешествии обычным портключом, и мы оказались на месте.

Алтарь переноса выбросил нас на вершину высокого бархана. И сколько бы я ни крутился на месте, сколько бы ни вглядывался вдаль, видел вокруг только два цвета. Желто-коричневую рябь поверхности песчаного моря и синее-синее небо.

— С прибытием! — вернул меня с небес на землю атаман. — Так. Ну-с, приступим. Вий, Комар, работайте. Чертите, что вам нужно, ищите возмущения. Чужой! Пока можешь посмотреть и поучиться. Остальные отдыхают. И сделайте хоть что-нибудь с этой гребанной жарой, пока мы все не расплавились тут нахер!

А жара действительно была… ошеломляющей. В буквальном смысле этого слова — била в голову не хуже дубины. Я и в прошлой-то жизни привык к влажному негорячему воздуху, и тут, учась в находящемся на территории Шотландии Хогвартсе, особого пекла не застал, скорее совсем наоборот, но сейчас… Сейчас я осознал, что чувствует курица, запекаемая в духовке! К счастью, очень скоро резко похолодало. Я оглянулся. Топор как раз опустил палочку и подмигнул мне. Невербальная магия — это здорово, в Хогвартсе такому учат далеко не всех.

Очень интересно было посмотреть на совместную работу ритуалиста и поисковика. Они вдвоем споро рубили и выровняли верх бархана, определились по сторонам света и кое-как, прямо на песке, набросали какую-то неизвестную мне магическую фигуру. Взяв у меня и долив немного своей крови, оба мага обвели получившимся раствором линии и замерли, как будто прислушиваясь к чему-то. Спустя некоторое время одновременно отмерли, пожали плечами, переглянулись, отрицательно покачали головами и легким движением палочки стерли рисунок. Насыпали свежего песка, опять выровняли, опять нарисовали фигуру, опять взяли крови…

К началу пятой итерации смотреть на это однообразное действо, в котором я не понимал абсолютно ничего, надоело. Забытый за всей суматохой и кучей новых впечатлений голод вцепился в меня с утроенными силами. Я положил на землю метлу, достал из безразмерного рюкзака первый попавшийся паек, кожаный бурдюк с водой — ох уж эти тысячелетние традиции — и приступил к пикнику на природе. "Да и потраченную кровь нужно восстановить" — подумал я, ища флакончик с кроветворным.

Поисковые мероприятия дали первые результаты только к тому времени, как я успел не только поесть, но и наполовину переварить съеденное, между делом приобретя отличный загар.

— Есть отклик, — сказал вымотавшийся Комар. — Северо-восток, двести — триста километров.

— Отлично! — ответил атаман. — Так, дезиллюминационные чары все на себя повесили? Слышу тебя, Чужой, что не можешь. Я на тебя сам повешу. Сделали? Ну, по метлам!

И мы полетели. Не могу сказать, какая в среднем была у нас скорость, но километров шестьдесят в час мы делали. По поверхности. Считая, что тут были и холмики, и горки, и впадины, пилить нам было часиков этак восемь, как минимум.

Метла, которую я купил, оказалась довольно сносной. Точнее, как мне объяснил во время полета мающийся от скуки Ксендз, из всего ассортимента, представленного в египетском магазине, эта метла — она, кстати, называлась Мул-34 — являлась лучшим вариантом. Она была не самой скоростной, да и вовсе не спортивной, но вполне профессиональной. Просто для других профессионалов — профи-туристов и профи-охотников. Грузоподъемная и удобная в применении, метла комплектовалась встроенными чарами согревания и охлаждения; отталкивающими чарами, чтобы набегающий воздух не полировал всякой дрянью лицо; небольшой перекладиной поперек древка, чтобы не так натирать в паху, и прочими мелочами, которые были не так важны спортсменам, зато очень приятны тем, у кого метла — инструмент тяжелого повседневного магического труда. Кстати, по словам Ксендза сделан был артефакт из очень непростых материалов, так что я впервые задумался: "а сколько такая удобная метла стоит"? Выходило, что немало.

Впрочем, не все были довольны таким способом передвижения. Смерч, например, который при более подробном изучении оказался очень восточным товарищем, ворчал, что нужно было купить не это издевательство, а нормальные ковры-самолеты: "И что, что медленнее? Зато на них можно долгую дорогу скоротать сном. Да и аутентично для данной местности. Ковры у всех магглов здесь есть, а вот метлы…"

К цели, которая была, естественно, не точкой на карте, а некой областью, в центре которой следовало разместить "приманку", мы прибыли уже тогда, когда солнце клонилось к закату. Все спешились и без каких либо понуканий стали "оборудовать огневые позиции". Из мешков маги споро вытаскивали груды различных артефактов и после короткого объяснения и проверки ритуалистом размещали их по указанным Комаром и Вием точкам. Волшебники уплотняли песок в крепкий ровный фундамент, рисовали на нем фигуры, выкладывали артефакты, после чего "топили" полученную артефактную плиту вглубь песка, насыпали поверх следующий слой, уплотняли, наносили другой рисунок — и так далее, и тому подобное. Чары, трансфигурация, зелья — из того пятачка, на котором предполагалось оборудовать приманку, создавался настоящий объемный артефакт. Закончив работу, маги осторожно встали на предназначенные для них места и замерли в напряжении.

— Так, — сказал Паук, — теперь дело за тобой, Комар. Покажи ему что-нибудь самое простенькое. Лучше всего из магии крови.

— Может, потом?

— Слушай, ты старше любого из нас здесь, даже старше двух любых вместе взятых. Или тебе этого англичанишку жалко?

— Ладно. Смотри, Чужой…

"Вот уж действительно оказался я чужим среди своих".

— …показываю движение, и пока не получится.

— А если — не получится?

— Лучше бы получилось. Если у тебя дар к магии крови, то это для тебя будет легко. Лучший вариант для наживки — это не только колдовать, но и немного пустить запах крови.

— Ясно. И все же?

— Если совсем не получится, то проколешь себе палец и будешь колдовать что-то, что у тебя получается.

— Стоп. То есть мне так и так бы пришлось колдовать?

— Ага.

— То есть я и так и так должен был учиться здесь магии крови?

— Да.

— Получается, меня как мелкого пацанчика развели?

— Ага! А кто ты есть? — уже дружно смеясь, кивнула вся остальная банда. Вот ведь гады!

— А ты как думал? "Восток — дело тонкое, Петруха", — сказал Паук. — Впрочем, тебе этого выражения не понять, тут смотреть надо. Просто пойми, обмануть тебя для турка было делом чести, как он ее понимает. Поди, и в прошлый свой контракт такие условия поставил, что твои доходы оказались копеечными. Ведь это тобой та команда недавно вскрыла алтарь? Да? "Да", читаю я. Ты хоть десятку ваших галеонов получил?

— Без комментариев.

— Сколько ты получил? Так мало?! Ну тебя и нагрели! И еще проклятье?! Да без страховых выплат? О!

— ХВАТИТ! — закричал я. "Срочно купить амулет от ментальной магии или выучить окклюменцию. Упасть в ножки профессору Снейпу и научиться. Но как объяснить потребность? Обязательно подумать и придумать!" — Это разве не нарушает вашей клятвы атамана не лезть глубоко в мой разум? Не жжет ручка заключенным магическим обетом? И как дела с магией? Есть еще?

Паук серьезно посмотрел на меня и сказал:

— Я пока терплю. Должен же я знать, кто ты? Сопливый малолетка, наперекор обидевшим тебя родителям убежавший наемничать, не важно куда, лишь бы сделать своим близким очень больно, или рано повзрослевший новик? Ладно. Считай, первую проверку на взрослость ты прошел.

Слушай меня внимательно. Дракон может вылезти из песка в любой момент и с любой стороны, поэтому, как только что-то увидишь или почувствуешь, сразу же прекращай колдовать и ломай вот этот вот артефакт. Вокруг тебя сделана специальная магическая линза, которая, пока работает, сильно и далеко проецирует твой "магический запах" в окружающую нас пустыню. Но стоит ее сломать, как она схлопнется, и в результате отката ты окажешься практически невидим в магическом зрении для дракона. Обычное зрение у них не очень бывает после появления, так что падай и не мешай боевым магам делать их работу. Честно тебе говорю: дракону ты не сможешь сделать ни-че-го, поэтому не геройствуй, а делай только то, что тебе сказано, — провел краткий инструктаж Паук.

Хм, как же я раньше не обратил на это внимание? Больше половины группы имело специализацию в боевой магии, а не как прошлогодняя команда — сборная солянка из специалистов в совершенно разных областях. Специфика же. Нужны грубые боевики, а не аккуратные археологи.

— Теперь, когда вы все выяснили, я могу, наконец, начать? — спросил Комар.

— Давай!

— Итак. Лекция первая. Все, кроме наблюдателей, могут спокойно присесть. Лекция будет долгой, но колдовать мы начнем еще нескоро.

Магия крови воистину является одним из самых древних видов присущей любому разумному существу магии. Ты же видел Древо? Так вот, по легендам, даже сиды начинали свое развитие именно с магии крови.

Согласно современной классификации, магия крови — это ритуальная магия. Именно из-за того, что ритуальным предметом в магии крови является руда, кровь по-сегодняшнему, во многих странах она попала под запрет. На самом же деле, пока маг использует свою собственную кровь, ничего особенно темного или злого в этой магии нет. Нюансы начинаются, если маг выходит за пределы собственных сил и крови и начинает пользоваться заемными.

— А вы мне о них расскажете?

Вся ватага дружно посмотрела на меня как на полного идиота. Ксендз, от полноты чувств, даже у виска пальцем покрутил.

— Тебе их так просто никто не преподаст.

— А не просто?

— Личное ученичество у мастера. Десять — двадцать лет. И только после школы.

Мда. Вариант не айс. Личное ученичество отличается от обыкновенного рабства только тем, что учитель обязан тебя чему-то учить. А так ни слова поперек не скажи, ни сделать ничего без разрешения не смоги. А если представить, что мастер — такой, как Снейп? Застрелиться!

— У магии крови, — продолжил лекцию Комар, — есть определенные преимущества, определяющие как ее пальму первенства в исторической перспективе, так и современную заброшенность основных ее направлений.

Самое главное преимущество: магия крови максимально удобна для слабых магов, так как недостаток магической силы восполняется кровью и плотью мага. Собственно, именно поэтому она и была одной из самых первых. Также магию крови при некоторых ограниченных условиях можно применять без актуатора. Без волшебной палочки, в твоем случае. Невербальная и беспалочковая магия в дисциплине магии крови дается гораздо легче и усваивается гораздо быстрее, чем во всех остальных областях магии.

Теперь немного об опасностях магии крови для пользователя. Их, по нынешним меркам, невероятно много, и они очень неприятные.

Во-первых, опасность истощения. Переколдовав любого другого вида магии, можно заработать магическое истощение; сильно переколдовав — сильное магическое истощение. Переколдовав магии крови, маг валится без сознания с большой кровопотерей и нуждается в относительно долгом восстановлении эликсирами. Причем гораздо более длительном по времени, чем при обычном магическом истощении. Сильно переколдовав, маг крови умирает на месте, тогда как обычный маг всего лишь падает без сознания и, в крайнем случае, может стать из колдуна ведуном-простецом.

Во-вторых, магия крови относительно проста и бесхитростна, по сравнению с той же магией изменения, трансфигурацией по-вашему, ограниченной только силой и воображением колдуна.

В-третьих, в бою магия крови опасна для самого колдующего. Показываю на примере.

Комар вытянул в сторону от меня правую руку с зажатой палочкой и внятно громко произнес: "Вербейра Сангвинум". Из палочки мгновенно вытянулся тонкий длинный хлыст, состоящий из красной жидкости. Из крови.

— Это самое простое и, в то же время, одно из основных боевых заклинаний магии крови. Кровавый хлыст. В зависимости от степени контроля и одаренности он может быть как тонким коротким хлыстом, так и многохвостной плеткой. Смертоносное атакующее, шуточное для баловства среди друзей, серьезный рабочий инструмент... Все это — плеть крови. Но есть у этого заклинания серьезные побочные эффекты. Паук?

— Конечно, помогу. — Атаман вытянул в сторону хлыста свою палочку и взмахнул ею, произнося: — Сектис!

Отсеченный кончик хлыста упал на песок каплями крови. Небрежный жест, и остаток хлыста втянулся обратно в палочку Комара. Маг кивком подозвал меня поближе, и мы вместе склонились над упавшими на землю каплями.

— Смотри, — указал он пальцем на кровавые разводы. — Вот эта кровь, из-за того что использовалась в магическом ритуале, с точки зрения магии так и осталась частью моего тела. Даже просто так рудой разбрасываться направо и налево не следует, а в данном случае она еще и насыщенна моей магией. Поэтому, если я не хочу получить порчу или проклятье, которое достаточно направить даже не в меня, а в это пятно, следует сделать так: Адолерет Карнемиа!

Кровь, разлитая по песку, на мгновение вспыхнула ярким, жарким и бездымным пламенем, оставив после себя только быстро остывающее пятно.

— Вот именно это я и поставлю тебе за время охоты. Навык управлять плетью и привычку убирать свою кровь, дабы она не нанесла своему хозяину вред. А теперь повторяй за мной! Сначала выучи вербальную составляющую: Вербейра Сангвинум!

— Вребейра Сингвинам!

— Не так! Вербейра Сангвинум! Повторяй.

— Вербейра Сангвинум!

— Ударение не то. И акцент убирай. Произноси чисто...

Очень быстро охота превратилась для меня в монотонную полосу однообразных дней без праздников и выходных. Утром оба мага-"радара", пока остальные стояли на страже, сканировали местность на ближайший и сильнейший всплеск магии определенного спектра. Дальше мы сворачивали лагерь, собирали все артефакты, что вчера так усиленно закапывали в песок, садились на метлы и часа четыре летели по пустыне до очередной точки. На новом месте опять раскладывали магические ловушки, разбивали лагерь, после чего часа три-четыре, до заката, я практиковался в магии крови.

Тренировки были предельно выматывающими. Комар пытался добиться от меня безусловной, абсолютно рефлекторной реакции на опасность в виде рассекающего удара кровяной плетью. Для этого Род трансфигурировал из песка разноцветные манекены, которые по жесту палочки выпрыгивали на меня из песка. Причем если сначала я бил всех подряд, то чуть позже задача усложнилась. Теперь я должен был поражать манекены только строго определенного, постоянно меняющегося цвета, а другие — отпускать невредимыми.

— Ты же не хочешь разрубить своего соседа по парте, заснув на уроке и резко проснувшись?

При этом, если удар у меня не получался, то я получал пониже спины очень колкую искру заклинания Стимулус. Если же получался, то я должен был на манекене, чуть-чуть заляпанном в месте среза моей кровью, отрабатывать заклинание Адолерет Карнемиа. Особым шиком считалось спалить свою кровь заклинанием сжигания плоти так, чтобы одновременно поджечь разрубленный манекен-цель. Как сказал мне мой учитель, это в свое время было одним из стандартных тактических приемов магов крови. Скажем, полоснуть по защите врага так, чтобы кровяная плеть брызгами разбилась о щиты, а потом попавшие на чужую кожу, а лучше всего в глаза, капли заставить загореться. Правда, знающий современный враг скорее колданет в кровавое пятно ступефай или круцио, вырубив самого мага крови, но такой прием имеет место быть.

Кстати, хоть Комар и называл кровавую плеть заклинанием весьма устаревшим, даже в моем исполнении тоненькая ниточка крови резала монолитные деревянные манекены, как раскаленная струна брикет масла. На что же тогда похожа современная боевая магия в исполнении великих магов? И вообще, не слишком ли я себя принижаю, считая никчемным слабым магом? Кто еще в Хогвартсе из моих ровесников знает и может исполнить боевое и однозначно смертельное проклятье?

После окончания тренировок — в среднем этот момент наступал за полчаса до захода солнца — "линзу", которая более походила на сложенную из прозрачных слюдяных пластинок пирамидку, разбирали и наступало время ужина. Отпугивающие всякую чешуйчатую и членистоногую погань артефакты давали нам вдоволь наваляться на медленно остывающем песке и греться у приятного в наступающей прохладе живого огня костра. Мы ели, пили, травили байки (здесь я, понятное дело, был просто напряженным слушателем), рассказывали анекдоты (вот тут я отыгрывался за байки) и просто отдыхали, лежа на спине и глядя на зажигающиеся в бездонном черном небе первые звезды.

Потом кто-то оставался на дежурстве, от чего я по дурости, малолетству и общему магическому и физическому истощению был освобожден, а остальные разбредались принимать душ и спать. Хорошо быть магом! Залез за клапан маленькой палаточки, и оказался в нормальной городской квартире с высокими потолками, мягкой кроватью и душем. В пустыне! Лепота!

Еще перед сном я принимал выписанное и выдаваемое мне Пауком кроветворное зелье, чтобы скомпенсировать потерю в результате тренировок самой важной жидкости в организме.

А с утра все начиналось заново.

Короче говоря, все, что мы делали, походило больше на рыбалку, чем на охоту. Закинули наживку. Нет поклевки? Закинули снова в чуть другом месте. Причем оставаться на одном месте и ждать было нельзя. Почему? Потому, что бывали случаи, что на такую стоянку выходило сразу несколько пустынных драконов одновременно. Об этом рассказали призванные штатными некромантами духи этих "удачливых" охотников.

Я, как и все остальные, дочерна загорел и заметно высох. Если с худощавых, спортивного телосложения охотников жаркое солнце мало чего смогло взять, то на мне отыгралось сразу за всех. Не знаю, сколько именно пота и сала из меня вытопило местное солнце, но если бы не повседневная трансфигурация обычной одежды, то в свои старые штаны в талии я мог бы завернуться ну не два, но полтора раза точно! Похоже, Милли на меня больше не посмотрит томным взглядом. Совсем я в комплекции и, кстати, в ряхе потерял. Щеки ввалились, скулы вылезли, нос заострился, глаза впали. Кощей (ближневосточная версия), да и только!

Удача улыбнулась нам восемнадцатого августа. Реагенты традиционно бралось на два месяца, так что срок уже подходил. Мы все уже было смирились с тем, что данный выход окажется безрезультатным, но это оказалось не так. Не успел я начать тренировку, как Вий громко произнес:

— Внимание! Он тут!

И действительно, не успели еще утихнуть слова ритуалиста, как песок недалеко от края нашей артефактной площадки взорвался, и из огромной дыры в земле на поверхность выскочил искомый дракон.

Желтый пустынный дракон оказался крайне уродлив и по внешнему виду не имел к крылатым "властелинам неба" никакого отношения. Скорее уж комодские вараны могли бы записать такой образец реликтовой фауны в графу "уважаемый старший брат" или "воплощение Бога-Варана". Короче, ящерица как ящерица. Но очень большая.

Туловище, возвышавшееся над песком метра на три, в длину было метров этак десять, если считать с головой, еще пять добавлял усеянный шипами узкий хвост. Приблизительно такой же, какой, судя по реконструкциям и найденным окаменелостям, имелся у стегозавров. Вся поверхность тела дракона была закована в гибкую, но очень прочную чешую, дававшую, по рассказам охотников, достаточную защиту от стрелы, копья и меча.

Лапы дракона заканчивались четко выделенными расставленными пальцами, и на каждом из них был впечатляющий коготь. А вот голове с украшающей ее пастью мог бы позавидовать и тираннозавр. Размера она была такого, что песчаник мог бы спокойно перекусить пополам грузовой автомобиль или в один присест заглотить что-то вроде небольшого джипа. Клыки и зубы этого представителя магической живности вполне подошли бы в качестве заготовки на костяные мечи и кинжалы. Что же он такое жрет в пустыне, если вымахал до этаких размеров?..

"Интересно, — подумал я, когда увидел дракона во всей красе, — на дворе как бы уже давно двадцатый век. Что, если воспользоваться чем-то современным? Маггловским? Скажем, артиллерийским орудием небольшого калибра, автоматической пушкой или станковым пулеметом? Пробьет или не пробьет? Надо было в гильдейской оружейке взять немецкий карабин или русскую трехлинейку, видел я там образцы в приемлемом состоянии. Впрочем, ничего еще не потеряно, можно взять кусок шкуры в счет трофеев и обстрелять в тире. Ведь впереди через год турнир…"

— Работаем! — скомандовал атаман, и бой начался.

Я, как учили, упал на землю и ладонью разломал пирамиду-излучатель. Но закопаться в песок, как мне настоятельно советовали, и, соответственно, пропустить все представление себя заставить я не смог. Глупо, но уж больно любопытно! И я не пожалел! Там действительно было на что посмотреть!

Последовавшее зрелище было весьма эффектным, но бой, на мой дилетантский взгляд, никаких сложностей магам не доставил. Основными атакующими приемами дракона были удары лапами, удары хвостом, попытки прыгнуть и раздавить — а также огненное дыхание. В первый раз, когда это случилось, я даже присвистнул от восторга: выглядело это запредельно эффектно. Как мне объясняли, магические щиты не помогают от огненного дыхания дракона из-за того, что это и пламя, и яд, и магия одновременно. Из-за комбинированной физико-химическо-магической природы атаки, как я перевел это на нормальный язык. Драконий огонь представлял собой пронизанный магией, разогнанный до высокой скорости поток горящей кислоты, и поэтому защищающий от прямого попадания магический щит должен был быть одновременно и от огня, и от магии и от кислоты, а таких пока не изобрели.

Впрочем, не особо-то от их отсутствия волшебники и страдали. У магов-охотников на каждую атаку дракона находились свои контрприемы. От ударов хвостом и лапами маги держали дистанцию, а от огненного дыхания защищались либо тем, что вовремя нанесенным вбок магическим ударом, совсем как в обычной уличной драке, отворачивали голову дракона в сторону, либо из песка трансфигурировали толстые каменные плиты, которые по очереди левитировали, используя как щиты, отклоняющие поток огня. Единственно, чем дракону удавалось поразить своих врагов, это громким ревом и мерзким запахом тухлятины из пасти.

Если дело внезапно становилось плохо, то для спасения от опасно насевшего дракона волшебник аппарировал ко мне, внутрь защитного периметра. Не зря же в песке каждый раз по прибытии на новое место создавалось сложное артефактное построение? Работало оно как очень мощное отталкивающее заклинание. Конечно, у драконов, как у истинно магических созданий, была повышенная защита от магии и пониженная чувствительность ко всяким магическим и химическим ядам, но контур строился каждый раз избыточно мощный (в расчете на какого-то дракона-охотника). В этом и прелесть ритуальной магии: хоть ее и очень долго творить, но зато она позволяет синергетично сливать силы нескольких магов и артефактов.

Естественно, одной только защитой, пассивной и активной, дело не ограничивалось. В отличие от опасного и магического, но совершенно безмозглого существа, маги имели весьма обширный список атакующих техник. Тут были и удары молниями, и огненные плети, весьма похожие на кровавую или на такую, какими размахивали Дамблдор и Волди в бою, и еще много чего, мне пока неизвестного. Но в основном применялась трансфигурация-увеличение с последующей левитацией: дракона из-за его сопротивляемости чарам банально забивали камнями. Наконец, когда ящерица ощутимо вымоталась и стала, судя по потерявшим пыл атакам и неуверенным взглядам назад, на вход в нору, подумывать об отступлении, маги перешли в решительную атаку. По команде Паука все четыре лапы дракона были жестко прикованы к поверхности (ледяная и каменная глыбы, настоящая железная цепь из крупных звеньев и зыбучий песок). А затем, повинуясь движению волшебной палочки и словам заклинания Смерча, из песка взмыли в воздух заранее закопанные по периметру лагеря короткие, но широкие артефактные клинки. Еще один взмах — и клинки заняли положение "строгого ошейника шипами внутрь" вокруг толстой шеи дракона. Последнее выкрикнутое заклинание — и получившийся ошейник, а точнее, блок фрез начал всё быстрее и быстрее вращаться, вгрызаясь зубьями-клинками в зачарованную самой природой и магией плоть.

На этот раз дракон взревел особенно громко, вырвался из державших его трансфигурированных оков и рванул в сторону норы в песке. До спасительного, как ему казалось, входа в логово он не добежал метров пятьдесят. Пара последних судорог, и вот перепиленный хребет сдался, отпуская голову в свободное путешествие.

Весь бой занял минут семь.

— Быстро вы его, — сказал я, поднимаясь с песка.

— Долго ли умеючи, — небрежно бросил Род.

— Да и экземпляр не самый крупный, — добавил запыхавшийся Паук.

— Да ладно. Тоже неплохо. Хоть окупит все расходы, и на хлебушек с маслом и черной икоркой хватит, — заявил Ксендз.

— Не. Этого только на "с маслом" хватит. Икорку чтобы получить, нужно хорошо и удачно покопаться в его гнезде, — поправил поляка Вий.

— Ну так чего же мы ждем? — спросил Род.

Вход в логово оказался достаточно широким туннелем. Высота прохода была около двух метров, так что даже самый высокий среди нас Комар не испытывал никаких затруднений. Туннель оказался совсем коротким. Всего десяток метров, и мы огоньками люмосов осветили огромную пещеру.

— Ого! А не жирно ли будет? Такая жилплощадь такому мелкому дракону? На нору не тянет! — спросил я.

— Они не любят тесного логова. Реликтовые привычки еще с тех времен, когда пустынные ящерицы умели летать. Ладно. Лекция потом. Сначала ищите пищевую кладовку, может, там все еще есть кто живой. В сокровищнице, а также в мусорке и туалете будем разбираться позже.

Пищевая кладовка имела вид разбросанных по полу в одном из углов пещеры каких-то серых коконов. Я непонимающе огляделся. Вся команда, расставив вокруг вытащенные из предусмотрительно прихваченных с собой рюкзаков масляные факелы, принялась разламывать коконы один за другим. По пещере поплыл резкий трупный запах.

— Это драконья слюна, — пояснил работающий рядом Комар, молоточком аккуратно сбивая край серой субстанции. — Они так хранят свои пищевые запасы. Внутри, если попадешь туда, как говорят, теряешь сознание. Но благодаря магии дракона можно просуществовать месяца четыре без воздуха, еды и воды. Если повезет. А если не повезет, то дракон еще лет через десять "откроет консерву" со свежим мяском. Ну, может, мясцо будет чуть-чуть с душком, но они такое любят, не волнуйся за них, — и Комар мне с глумливой гримасой подмигнул.

Я поднял с пола какую-то железку и подошел к ближайшему кокону. Легонько ударил — материал упруго, как толстая шинная резина, спружинил. Я ударил чуть сильнее.

— Резче бей, малыш, сильнее! — поправил меня Комар. — Но как бы вдоль, чтобы не повредить начинку. Вдруг там еще кто-то живой, а ты его ломом по голове?

Я размахнулся и ударил со всей силы. На этот раз оболочка треснула и разлетелась на крупные куски, а я, из-за силы замаха, влетел лицом в содержимое драконьего пищевого контейнера. С одной стороны, мне, конечно, повезло в том, что уже ничего живого внутри не оказалось, а с другой… Удар железки размозжил череп чьей-то почти сгнившей тушки, и его начинкой меня окатило с ног до головы. Если судить по остаткам военной формы, это чуть ли не гвардеец Наполеона был, а если по цвету, запаху и вкусу содержимого черепа, то можно предположить, что умер он уже очень давно.

— Если там жмурик, переходи сразу же к следующему, — глядя на то, как меня выворачивает наизнанку, дал ценное указание Комар. — Сейчас нужно узнать, не нужна ли кому-то срочная помощь. Проводить тщательный обыск, а также пробовать каждую тушку на вкус будешь потом. После обеда!

— Обеда? Буэ…— прохрипел я.

— Не будешь? Хорошо, я тогда твою порцию возьму...

— Гад! Ты нарочно?

— О, извини-извини...

Кое-как обтеревшись полотенцем, промыв лицо и рот, я, мысленно прикидывая способы вернуть подъебку, пошел к следующему кокону. Тщательно прицелился и ударил так, чтобы железо прошло по поверхности вскользь. Из-под отколовшегося кусочка потянуло знакомым запахом падали. Следующий — то же самое. Еще один — аналогично. Следующий — запаха не было, но внутри опять был труп, просто настолько старый, что уже совсем мумифицировавшийся.

Утомленный этой неприятной работой, по сути своей полностью эквивалентной эксгумации могил, я не сразу сообразил, что из очередного контейнера воняет как-то совсем иначе. Не знаю, каким по счету он был, но я, отбросив большую железку и взяв другую поменьше, стал отколупывать кусочки "скорлупы". И чем больше освобождалась голова жертвы, тем быстрее сами по себе работали мои руки. Насколько же тесный этот мир! Полностью освободив голову и верхнюю часть туловища от затвердевших драконьих соплей, я аккуратно потряс спасенного за плечо и легонько похлопал по щекам. В ответ он тихо застонал.

— Бля! Живой! Рик! — я продолжил обламывать скорлупу и вскоре смог прислонить полупарализованного приятеля к соседнему кокону. — Ты ли это? Только не говори, что ты опять сбежал из дома!

— Я брежу? — тихо просипел мой испанский друг и облизал сухим языком не менее сухие губы.

Я рванул горловину своего рюкзака, быстро достал и открыл флягу с разведенным виноградным соком. Поднес ее горлышко к обметанному засохшей слюной рту друга. Сделав пять жадных глотков, Наваха закашлялся и благодарно кивнул.

— Спасибо. Вы убили большого дракона? У нас не получилось. Осторожно, тут есть еще один мелкий.

Знаком поблагодарив, я поднялся с корточек и пошел к стоявшим группой остальным членам команды. Они тем временем негромко совещались, окружив несколько сильно обгорелых тел.

— Похоже, это пропавшая охотничья партия Зевса, — сказал Смерч.

— Угу. Я вон узнаю Синдбада и Флеша. Как-то ходили вместе и не забыли друг друга, — добавил Род.

— Как же они так?

— Не повезло.

— У меня выживший, — громко сказал я.

— Один?

— Да.

— Остальные? — спросил Паук.

— Нет. Все уже проверили, — отозвался кто-то сбоку.

— Ха, парень-то, похоже, родился с зубом Кощея во рту! — определил после быстрого осмотра всю подноготную моего друга Комар.

— Точно жить долго теперь будет! — а это уже кто-то успел сделать пророчество о будущем.

— Командир! — крикнул я тихонько отошедшему порыться среди какого-то хлама Пауку. — Атаман! Рик… э-э-э, Наваха говорит, что тут еще должен быть маленький дракон. Хоть я ему и сказал, что мы очень большого уже убили, он все еще волнуется. Паук, есть у тебя что-нибудь успокоительное?

Атаман с улыбкой подошел к нам и вопросительно посмотрел на меня.

— Кореш это мой. Дружбан хороший по прошлому году, — пояснил я. — Беспокоится.

— Повезло тебе! Друга своего нашел и спас.

Все еще улыбаясь, командир повернул к себе лицо Риккардо и заглянул тому в глаза. Улыбка мгновенно исчезла, лицо атамана исказилось в ужасе.

— Бег-и-и-и! — дико заорал Паук, но было уже слишком поздно.

Наплыв стены пошевелился и внезапно превратился в настоящее чудовище. Мелькнула огромная лапа, в свете люмосов и масляных факелов тускло блеснули серпы когтей… Рассеченный наискось на несколько частей Род упал на пол пещеры бесформенной, хлюпающей кровью грудой плоти.

Вий, Топор и Смерч только поднимали палочки, как дракон резко повернул в их сторону голову и плюнул небольшим комочком пламени. Трое магов бросились в сторону, вот только Топор не успел. С диким воем объятая огнем фигура истаивая на глазах упала на каменный пол корчиться в дикой муке.

— Авада Кедавра, — бросил в ту сторону непростительное заклинание Паук, и крик затих.

Тем временем остальные маги начали со всех сторон обстреливать хозяина логова. В ход шли все подряд заклинания, от простейшего диффиндо и вербейра сангвинум (от меня) до бомбард и авад от моих старших товарищей. Вот только все они лишь безрезультатно разбивались о шкуру монстра. Если у того молодого дракона тело было заковано в чешую-кольчугу, то этот матерый убийца был облачен в настоящую кирасу. Впрочем, авады дракону явно не нравились. Неуловимое глазом сокращение мышц хвоста — и Смерч, как бабочка на булавку в коллекции аккуратного энтомолога, надет на толстые и длинные шипы. Небрежное движение дракона, и кровавым пятном безжизненные ошметки плоти того, кто секунду назад был живым, сильным и опытным магом, расплескались по дальней стене.

Маги рассредоточились по периметру пещеры и продолжили обстрел заклинаниями и попытки блокировать конечности дракона. Я же, видя, что мои магические усилия совершенно бессмысленны, от безысходности стал просто швыряться в дракона всем тем, что мне попадалось под руку. Было это, конечно, даже не слону дробина, а вообще — пыль. Впрочем, внимание к себе я все же привлек, когда какой-то железкой метко попал прямо в глаз повернувшего голову дракона. Конечно, не выбил и даже не поцарапал, однако дракон опасность оценил по достоинству. Оценка выразилась в небрежном взмахе задней лапой и полетевшей в мою сторону куче всякого мусора. Пришло время рвануть в сторону и рыбкой скользнуть по камням, спасаясь от опасности быть придавленным обломками какой-то искореженной танкетки. Мои ребра такого маневра совсем не одобрили и ответили грустным хрустом и резкой болью. Но пока было совершенно не до них.

Морщась, я поднялся на ноги. Наши дела были совсем плохи. Да, за последнюю минуту дракону не удалось убить кого-нибудь еще, но наша команда и так уже была почти ополовинена. И, что самое печальное, никаких улучшений ситуации не предвиделось. Ограниченные размеры логова не давали возможности разорвать дистанцию, чтобы уменьшить интенсивность перемещений. Так что рано или поздно маги, выкладывающиеся сейчас по полной, но без особого результата, устанут и начнут совершать ошибки. А хозяин пещеры не даст возможности совершить больше одной. Если что-нибудь не придумать, то все именно так и произойдет. Но что я могу? Что я еще умею? Разве что, попробовать это? Терять-то мне все равно нечего!

Как там учил меня Локхарт? Представить, как что-то очень мягкое и нежное прикасается к поверхности мозга цели, иначе можно повредить… Так это именно то, что мне сейчас и нужно! Вообразив, как я огромной карщеткой раздираю извилины, плотно уложенные в этом огромном черепе, я поднял правую руку с палочкой в сторону дракона и проговорил:

— Обливиэйт.

Нет. Дракон не упал сразу же и не умер, забыв всё, даже как дышать, как те неудачливые мыши, на которых Локхарт мне показывал воздействие обливиэйта максимальной силы. Магическая сопротивляемость действовала в том числе и на ментальную магию. Но дракон отчетливо на мгновение замер! Пусть всего на мгновение, но замер! И струю пламени он выпустил чуть левее от отбегающего вправо Паука, чем делал раньше.

— Молодец, Чужой! — мгновенно все понял Паук. — Сколько сможешь, столько держи его на стирании! — Вий! Комар! Давайте! Люмос! Обливиэйт! — атаман поддержал мое давление на мозги дракона, одновременно отвлекая его внимание на себя.

— Люмос! Обливиэйт! — поддержал с другой стороны Ксендз.

Тем временем Вий и Комар сели рядом друг с другом на колени и начали что-то очень быстро чертить прямо на камнях кровью из прокушенных пальцев. Отвечая на их действия, вокруг стали сгущаться тени, принимая вид какой-то пока еще не определяемой мною фигуры. Впрочем, дракон, как бы мы ни топтались по его мозгам, не дал закончить ритуал. Чудовище плюнуло на сохранность своего логова, глубоко вздохнуло и выпустило с широким разворотом головы просто гигантскую струю пламени. А занятые ритуалом маги заметили ее слишком поздно. Комар успел аппарировать, а Вий так и остался там, где рисовал рунную схему. Остался в виде горстки праха на камнях.

— Это полная жопа, Паук, — прохрипел Комар. Пока Ксендз отвлекал внимание дракона с противоположной стороны, около нас с Навахой собрались последние оставшиеся в живых маги.

— Ага. Валим, короче. Бери другого пацана. Я предупрежу ляха.

Меня крепко схватили, прижали к телу. Я приготовился к мерзким ощущениям в животе и мы аппарировали… Никуда мы не аппарировали, оставшись на том же самом месте!

— Черт! Откуда здесь барьер? — прорычал Паук.

— Пиздец! Аппарации нет! Тогда — только через лаз, — сказал заметно уставший Комар.

— Да. Комар, хватай Наваху и к выходу! Мы прикроем. А ты что встал? — со всей дури мне в задницу прилетел пинок Паука. — Беги, дурак!

Пока мы втроем бежали к лазу из драконьего логова, атаман и Ксендз, стоявшие друг напротив друга, раздергивали на себя внимание дракона. Как только мы оказались у самого туннеля Атаман прокричал Ксендзу:

— Со смещением! Туда его разверни! Пять секунд, и я перехватываю! Ко входу. Потом я. Потом снова ты. У выхода ставим щит на двоих и наружу!

Десять метров. Много это или мало? Когда как и кому как. В коридор я забежал вторым, а наружу, пропустив вперед Рика, выбежал предпоследним. Пока Комар тащил Наваху в лагерь, я остался у выхода с целью помочь прикрывающим наш отход волшебникам. Вот, тяжело дыша, из туннеля выскочил Паук. "А Ксендз?" — подумал я и заглянул внутрь.

Следующая картина врезалась мне в память, наверное, на всю жизнь. Что-то вопящий поляк, крик которого заглушает медленно принимающий его в свои объятья бело-ало-синий фронт драконьего пламени, с басовитым гудением несущийся по "трубе" наружу...

Проклиная любопытство я отпрыгнул бросился вбок, но споткнулся и упал на спину. Рефлекторно я заслонил лицо руками, поэтому отделался всего лишь сильным ожогом живота, рук и ног от легкой встречи по касательной с раскаленным воздухом, разогретым струей пламени из живого огнемета. Но на адреналине я этого не почувствовал, пытаясь отползти подальше от выхода. Рядом со мной с аппарационным хлопком появился Комар, схватил меня за обгорелые руки, и в следующее мгновение мы оказались внутри защитного периметра нашего лагеря. Дальнейшие события я смог наблюдать, как это говорится, прямо из партера.

Небольшой бархан, под которым был скрыт вход в огромную подземную полость, как будто взорвался изнутри. Дракон решил последовать за нами и при этом не заморачиваться излишней маскировкой.

— А-а-а х-хе-ер-р-р-р тебе! — закричал-зарычал Паук. — Не уйдешь, тварь!

Атаман разорвал ворот рубахи и сдернул с шеи амулет в виде восьмиконечной звезды. Сжал, что-то прошептал и бросил его подальше от себя за спину. Тем временем вылезший дракон заметил труп своего меньшего собрата и очень громко зарычал. Не знаю, была ли это его подруга или детёныш, вот только судя по тому, с какой целеустремленностью он к нам рванул, он был очень рассержен. Только сейчас, когда этот монстр вылез наружу, я смог определить его ориентировочные размеры. На глаз он был раз этак в пять больше первого дракона. По каждому из измерений. И намного брутальнее и злее.

Только нас было уже не четверо. На аварийный маяк, который, как я понял, каждый гильдейский атаман носит с собой как средство последнего шанса, появилась восьмерка подкрепления. С полувзгляда оценив мощь противника, командир восьмерки покричал только:

— Ватафак! — и тоже сдернул с шеи аварийный маяк.

Вскоре вся окружающая пустыня была усеяна аварийными маяками, на которые аппарировали новые и новые охотники. Увидев монструозную тушу новоприбывшие сначала замирали и восторженно матерились, прикидывая, сколько будет стоить такая знатная добыча, и только потом начинали работать, энергично наколдовывая различные защитные и отвлекающие чары. Дракон же, видя такое количество целей попятился назад, вжался в песок и замер, словно готовящийся к прыжку тигр. Воспользовавшись паузой, капитаны отрядов быстро, благо тут аппарация работала, собрались в нашем лагере.

— Паук, — едва успел представиться по-английски наш атаман, как его засыпали вопросами и восклицаниями:

— Повезло тебе, такого зверя найти!

— Сколько погибло?

— На кого ловил? Скажи мне его позывной!

— Что будем делать?

— Доля за помощь стандартная?

— В логове были?

— Откуда второй дракон?

— Так! Тихо! — замахал руками Паук. — Чужой. Расскажи про обливиэйт.

Я в двух словах рассказал, что поскольку владею слишком малым количеством заклинаний, просто стал по очереди пробовать все подряд.

— Обливиэйт. Он его не пробивает, кха-кха, но мгновение-другое последние забыть… Затормозить…

Видя, как я все больше и больше морщусь и хриплю, кто-то сердобольный кинул мне флакончик с болеутоляющим.

— Хм. Интересное решение.

— Интересная наживка тебе попалась, Паук!

— Парень! В следующий год — айда с нами! Долю двойную дам!

— Соберите в круг лучших менталистов, быть может, вообще ему сотрем память?

— Не получится. Такой старый дракон наверняка вообще слабо восприимчив к прямым атакам магией. Как только удалось хоть чуть-чуть продавить его? Видимо, с близи, почти в упор били…

Но ни собрать ритуальный усилительный магический круг, ни даже договорить капитаны уже не успели. Пауза в битве, которую взял гигантский убийца на оценку ситуации, вышла. И он весьма доходчиво объяснил магам, что делить шкуру неубитого дракона затея намного более глупая, чем аналогичная, но в отношении медведя.

Согласно всем бестиариям у желтого пустынного дракона крыльев не было, поэтому маги посчитали сто метров до зверя относительно безопасной дистанцией. Однако, как оказалось, крыльев не было только у относительно молодых особей, древних же это не касалось. Да, крылья, плотно прижатые к телу и оттого не замеченные ранее, все равно оказывались слишком малы, чтобы с их помощью туша настолько колоссальных размеров могла летать. Но вот совершать длинные прыжки, как кузнечик...

Если бы волшебники знали, они бы, конечно, выбрали правильную, намного большую дистанцию. А так за свою ошибку им пришлось заплатить самую высокую цену. Внезапно подскочивший дракон разгоняется и одним длинным прыжком перемахивает все выставленные на его пути ловушки. И пока пораженные охотники судорожно пытаются сплести новые чары, совершенный хищник срывает дистанцию еще одним прыжком оказывается прямо в центре самой крупной группы магов, вроде бы надежно прикрытых заклинаниями невидимости.

В следующее мгновение на месте приземления заработала адская мясорубка. Поднятая приземлением пыль скрыла от нас тошнотворные детали, но и так, по разлетающимся вылетающим в разные стороны кускам тел было понятно, что дела у охотников плохи. Пока выжившие счастливчики пытались совладать со страхом и собраться в нечто хоть как-нибудь управляемое, топтавшись на месте дракон превратил остатки тел в песчано-кровавую кашу.

Прыжок, и дракон стал намного ближе к нашей (то, что он ее отлично видит, сомнений ни у кого уже не осталось) базе. И теперь я смог по полной "насладиться" видом работающей молотилки. Приземлившись, монстр нанес чудовищно сильный удар хвостом по свежетелепортировавшейся восьмерке магов-охотников, превратив так ничего и успевших осознать волшебников в кровавую взвесь. Одновременно с этим его крыло совершило взмах вперед, и, подобно огромному обратнозаточенному серпу, пронеслось параллельно поверхности песка на уровне человеческой груди. Скорость и мощь удара была такова, что оторванные верхние половины тел стоявших близко магов отбросило далеко в пустыню, а нижние — остались еще некоторое время стоять в виде устрашающих скульптур, приводя в смятение гильдийцев, с каждым мгновением все больше и больше слабеющих духом.

Следующий прыжок перенес дракона практически вплотную к нам. Попавшие под горизонтальный взмах лапой маги разлетелись окровавленными кусками мяса по пустыне, а дракон нанес еще один удар хвостом. Он пришелся по невидимому артефактному куполу, защищавшему всех стоявших внутри охраняемого периметра. Артефакты выдержали, но больше на них можно было не надеяться, так как даже слабые признаки щита, например заслон от жаркого пустынного ветра, исчезли.

— "Бейте его!" — закричали сразу на нескольких языках, и на дракона обрушилась волна заклинаний. Молнии, ледяные копья, огненные плети, острые куски камней — все это било, било и било в чуть прижатого к земле таким напором монстра. Правда, легко сдаваться дракон не собирался. Скорее, он не желал сдаваться вообще, намереваясь переработать в костно-мясную пасту всех оказавшихся здесь себе на беду магов. И в очередной раз доказал, что его претензии подкреплены серьезными основаниями. Уйдя длинным прыжком из фокуса атаки, дракон сразу же резко прыгнул обратно и снес своим телом и ударами лап добрую пятую часть компактно стоявших гильдийцев.

— Обливиэйт, — громко прокричал я заклинание.

— Обливиэйт, — поддержали меня сзади несколько голосов.

Несмотря на то что дракон, судя по замедлившимся и ставшими немного неуверенными атакам, чувствовал себя, как игрок с плохим сетевым соединением, даже так он далеко не всегда стал промахивался по целям. Слишком много было магов, слишком близко приходилось им стоять, чтобы попадать лучами заклинаний из своих палочек. А на попытку разрыва дистанции следовал очередной прыжок...

Перелом в сражении наступил, когда из штаб-квартиры Гильдии на аварийный маяк аппарировала элитная штурмовая десятка. По рассказам на привалах — самые лучшие, самые сильные, самые умелые и опытные маги, составляющие золотой запас Гильдии. Она же — ночной кошмар тех политиков, кто подумывал напасть на наемников. Ведь независимость возможна только при условии наличия реальной силы, готовой в любой момент уничтожить противника, чтобы ее отстоять. Кто будет связываться с Гильдией, если у нее есть команда из десяти сильных волшебников среднего и старшего уровней? А будь иначе…

Дракон в очередной раз прыгнул, на этот раз от меня, и я в изнеможении опустил палочку и сел на песок. Сил больше не осталось абсолютно, поэтому можно было спокойно расслабиться и посмотреть на работу профи. А оно того стоило.

Появившиеся спецы представляли собой просто великолепно сработавшуюся команду. Каждый, не глядя на остальных, занимался своим делом, но делали они все это настолько синхронно, что казалось, будто ими управляет один человек. Нет, даже не так — как будто они единый организм!

Для начала они мощным ударом огромного песчаного "снежка" отбросили, несмотря на все попытки того увернуться, дракона метров на двести-триста от истекающего кровью строя волшебников. Потом чем-то непонятным, выглядящим как лоза из огня(!) приковали зверя к месту. Далее расходящимся кольцом трансфигурации вырастили из окружающего песка лес толстых, острых, длинных, слегка наклоненных в сторону возможной атаки кольев, намного перекрывающий дистанцию прыжка. Одновременно с этим сотворили пару-десятков небольшоих, метров пять в высоту, песчаных голема. Смотреть на то, как песок пустыни горбом медленно поднимается, приобретая с каждым мгновением все больше и больше сходства с гуманоидом, было невероятно захватывающе. Получившиеся песчаные фигуры вскоре отломали по паре ближайших кольев и заступили на охрану позиций магов.

Почему я называю песчаные фигуры размером в двухэтажный дом небольшими? Потому что обеспечив себе на некоторое время безопасность штурмовики творили что-то действительно колоссальное. Из их безразмерных сумок были извлечены три… зародыша? или вернее сказать — заготовки? Три человекообразные фигуры, три отливающих металлом тела, ростом в два человеческих, были бережно отлевитированы в нарисованный на разровненном песке магический рисунок и аккуратно уложены в странном, на мой взгляд, порядке. Спустя несколько секунд, под взмахи палочек и неслышные отсюда слова заклинаний, фигуры начали стремительно всасывать в себя окружающую скудную природу, одновременно медленно, но неотвратимо увеличиваясь в размерах. Причем делали они это весьма занятно. Не так, как малые големы, являвшиеся просто однородной кучей песка, нет. Сначала блеснули металлом кости огромного скелета, в таких пропорциях внешне так похожие на стоящий на стапеле корабль, потом они обросли темными, почти черными мышцами, затем тело покрыла толстая и крепкая на вид металлическая кожа. В качестве финального штриха големы были облачены в толстенные доспехи и вооружены: ближайший ко мне — двуручным топором, дальний — тяжелым щитом и мечом, а третий — луком, который, впрочем, вскоре превратился в сеть и трезубец.

Тот, кто когда-нибудь видел вживую, считай с расстояния вытянутой руки, как три огромных боевых робота высотой с пятнадцатиэтажный дом при поддержке сотни боевых магов заламывают восьмидесятиметровой длины наследника динозавров, — тот может гордиться, что видел в жизни все! И я тоже теперь могу гордиться. Это было восхитительно! Это было невероятно! Это было устрашающе! Это было… печально.

Я с невероятной ясностью осознал, что если кардинально ничего не изменится, то маги как отдельные общество и вид обречены. В древние и средние века шансов в противостоянии с магами у магглов не было абсолютно никаких. Силы их тогда были сродни божественным — непознаваемы и несопоставимы. И даже в веке этак в шестнадцатом-семнадцатом победа людей над волшебниками была бы сомнительна. (Хотя как-то же люди это сделали?!) Но сейчас… Сейчас маги в открытом общевойсковом бою, увы, не стоили практически ничего. Что это за дистанции — тридцать-пятьдесят метров?

Да, как спецназу или террористам цены колдунам не было, но выиграть войну одним только террором невозможно. Все равно рано или поздно придется выйти из подполья и сразиться с последними защитниками в открытом бою. Впрочем, для магов еще не все потеряно. Есть кое-какие варианты, но за победу придется очень серьезно побороться. Пойдут ли на это маги? Или предпочтут запереться в своих мэнорах и ненаносимых, а затем тихо и спокойно вымереть от старости и голода?

"К счастью, это не мои проблемы. Кстати, а может, действительно, ну ее, эту борьбу? Уже сейчас, а спустя еще один учебный год точно, я смогу спокойно "взять" какой-нибудь окраинный английский банк, полностью обобрать его хранилища и, как пишут в полицейских протоколах, остаться неопознанным и скрыться в неизвестном направлении. Молодость, теплые страны, горячие женщины в бикини…

Эх! Жаль, что не получится! Крэбб и Волдеморт, вот главные препятствия на пути развития событий в этом направлении. И магия… Я не представляю уже, как жить без пронизывающей меня силы. Это все равно что выколоть себе глаза и отрезать руки-ноги. Магия — это наркотик! Без нее жизнь и не жизнь вовсе! Ладно… Не будем полностью отбрасывать и такой вариант. Оставим его пока на время после седьмого курса, то есть на постучебу в Хогвартсе. Кто там победит, от этого и будем отталкиваться."

Пока я в мыслях скользил по далекому будущему, дракона в конце концов добрали. Да, големы магов-штурмовиков понесли потери, но животинка приказала долго жить так никого больше и не убив. Ее отжали от входа в родное логово, частично обездвижили, опутав сетями и обливиэйтами, а затем последовательно отрубили крылья, лапы, а чуть позже наконец и голову. Во всем этом празднике жизни я предпочел не участвовать. Мне с лихвой хватило и начала сражения, да и адреналиновый отходняк неотвратимо настигал меня своей апатией.

Я помню из фильма-канона, как выглядела стоянка магов на Чемпионате мира по квиддичу. Так вот, плотность палаточного лагеря, раскинувшегося около места битвы спустя всего полчаса после окончательного решения драконьего вопроса, была вполне сравнима со спортивным.

Обуславливалось это сразу несколькими факторами. Во-первых, нужно было срочно оказать медицинскую помощь огромному, по меркам магического общества, количеству раненых. Во-вторых, трофейные команды должны были где-то жить. Дело было в том, что из-за насыщенности магией каждый кусочек плоти дракона стоил просто неприличные деньги, а собирать их приходилось совсем по-маггловски, руками. А раз руками, без магии, то и рук этих требовалось соответствующее количество.

Собственно говоря, я оказался, пусть и по-разному, вовлечен в решение обеих основных проблем, из-за которых был разбит лагерь.

Для начала, на сутки, в свои тесные объятия меня приняли гильдейские колдомедики. Выпив тонизирующий и болеутоляющий эликсир, я совсем забыл, что, вообще-то говоря, неслабо так ранен, а вот они — не забыли. Обработка ожога не заняла много времени, так как имелось просто огромное количество оригинальной драконьей плоти для варки противоожоговой мази. Однако полностью, чтобы не осталось никаких следов, вылечить меня не смогли. Да, ничего не болело и я покрылся нормальной по внутренним ощущениям и на ощупь кожей, но, первый раз посмотревшись в зеркало, в испуге отшатнулся. Полевая экспресс-хирургия — это вам не косметическая колдомедицина, так что щеголять страшными ожогами на теле от середины груди до колен и частично на руках мне теперь придется всю оставшуюся жизнь. Как мне в очередной раз объяснили, нанесенные магическими существами раны с той или иной силой впитываются в само магическое ядро волшебника и остаются там навсегда.

"Ну, хорошо еще, что обещали, болеть обожженные места не будут. А страшный вид… Надо радоваться, что вообще выжил, и что огонь не задел лицо."

Отпуская меня "на свободу", главный среди гильдейских лекарей заметил мне вслед:

— Хм… Парень, ты же из Англии?

— Да.

— А… Тогда понятно. А то я уж было стал надеяться, что она одумалась…

— Кто?

— Мадам Поппи Помфри, я смотрю, все еще работает в Хогвартсе, не так ли? И ты достаточно часто попадал в ее руки?

— Да. А как вы догадались?

— Я что, не узнаю работы одного из лучших европейских колдомедиков? Сколько раз я ее уговаривал бросать эту замшелую Британию и переезжать на континент! Гильдия предлагала ей платиновый контракт, а она от него отказалась, глупая… Такой талант губит в медвежьем углу! "Практика, практика, практика! Здесь такая практика…" А то на работе в Гильдии у нее было бы меньше тяжелых случаев. Эх, — колдомедик расстроенно махнул рукой. — Что ты встал? Иди давай. Привет ей передай от Ежика, она поймет.

Ошарашенный тем, какое светило колдомедицины, оказывается, тратит свои силы на устранение последствий дурных детских шуточек, я вышел из палатки. И тут же попал в загребущие руки немолодого мага. Маг был настолько колоритный, что при виде него у меня в голове автоматически всплыла фраза: "Где же этот шекель?"

— Оу, юноша! Таки вас я и ищу! Стойте на месте, я должен вас проверить… — и маг-иудей стал внимательно водить вдоль моего тела кончиком своей волшебной палочки. Все было нормально, цвет огонька на конце палочки был все время белым, пока проверка не опустилась сверху вниз до моих ладоней. Огонек на палочке внезапно стал красным.

— А что это такое? — спросил маг-контролер.

Только сейчас я заметил, что у меня на указательном пальце левой руки надето какое-то кольцо. Похоже, когда в пещере я швырялся в дракона всяким хламом, случайно нацепил его. Почему в пещере? А потому, что до этого момента я могу в памяти точно проследить, что у меня на пальце ничего не было, зато потом — провал! Я вообще после того момента на свои руки внимания не обращал. Чертов магический мир с его чарами отвлечения внимания! Так можно и голову случайно в тумбочке забыть и не заметить!

— Как нехорошо, юноша. Такой молодой, и уже крысятничаешь! Кто твой капитан?

— Паук.

Маг поднес палочку к своему горлу и усиленным сонорусом голосом произнес:

— ПАУК! СРОЧНО ПОДОЙДИ К ПЯТОМУ ШАТРУ!

Атаман прибежал достаточно быстро.

— В чем дело?

— Вот. Капитан. Должен сообщить, что я обнаружил вашего наемника за презренным делом воровства у своих.

— Так. — Паук поморщился и взглянул на меня. — Что случилось? Что и когда ты успел подрезать?

— Паук! — начал я оправдываться. Я сам всегда ненавидел "крыс" и поэтому никогда не хотел стать одной из них. — Это вот, — протянул я руку с кольцом к нему, — наделось как-то само на палец. И теперь не слезает! Я же не специально! Честно! Я вообще его не замечал! Я случайно! Могу принести любую клятву!

Паук подергал кольцо, которое ожидаемо сидело как влитое, внимательно посмотрел мне в глаза и кивнул.

— Так. Верю! Точнее, не верю, а вижу. Все в порядке, Аид.

— Но как бы там ни было, колечко-то сдать в общий котел все равно придется! — ответил иудей.

— С этим никто не спорит. Чужой, снимай, хе… чужое и бросай в суму.

— Какую сумку?

— В оценочную суму. Вон, в руках у него мешок. Бросаешь в него, и потом на кусочке пергамента будет написана стоимость.

В прошлый раз я, по понятным и объективным причинам, при сборе трофеев и дележе добычи не присутствовал, поэтому процесс оценки меня очень сильно заинтересовал. Я снял с пальца кольцо… Стоп. Не снял. Как я ни тужился, как ни тянул его с пальца, но слезать оно не хотело ни в какую.

— Да отрежь себе палец, и дело с концом.

Я поглядел на Паука с ужасом:

— Что? Так ведь больно же будет как?! И как дальше-то, без пальца?

Паук еще раз внимательно посмотрел мне в глаза и сказал с усмешкой:

— Будь ты действительно крысой, обязательно заставил бы тебя ампутировать себе палец без наркоза. Но ты настолько еще молодой, и наивный, и честный… Я напоминаю тебе: ты когда драконом был ошпарен, больно тебе было? А потом, эликсир выпив? А палец приживишь сразу же. Единственно, отделяй его не драконьим клыком!

Я — идиот! Опять меня маггловское мировоззрение подвело! Похоже, есть определенная, и немалая, доля справедливости в презрении чистокровных к магглорожденным. Не в генетическом, а в мыслительном плане. Тот, кто с молоком матери впитывает возможности магии, и думает ощутимо по-другому. И это еще хорошо, что мое незнание списали на молодость и глупость. Облажайся я так в Хогвартсе, последствия будут гораздо более серьезными. Слишком похож, слишком одинаков с другими детьми магглов будет мой прокол. А недооценивать взрослых магов не стоит. Тот же Дамблдор настолько превосходит меня в том, что общим понятием называют "жизненный опыт", насколько я превосхожу своих одноклассников.

Я развернулся и молча пошел в палатку медиков. Объяснил им сложившуюся ситуацию, согласился на дополнительную оплату их услуг. Выпил болеутоляющее, взял острый стальной нож и… начал резать.

Ощущения… любопытные. Боли не чувствуешь абсолютно, только смотришь на то, как часть тебя по твоей воле тебя же и покидает. Дойдя до кости, движение чуть приостановилось, но хорошо заточенный нож (а как ему быть плохо заточенным, если трансфигурацией режущую кромку можно сделать хоть в один атом толщиной?) и дальше легко продолжил свое дело. Отрезав себе палец, я аккуратно, с полной концентрацией внимания, снял с него кольцо, которое сразу же, чтобы случайно не надеть опять, завернул в тряпку и убрал в свой кошелек. Еще раз посмотрел на свой отрезанный палец и со смешком подумал, что теперь могу считать себя почетным якудзой. Во всяком случае, один раз юбицуме я себе уже сделал.

"Завязывать надо с магическими медицинскими эликсирами! Судя по моему крайнему неадеквату, маги, как и магглы, в свои болеутоляющие пихают явно не дистиллированную воду!"

Приживление отрезанного назад прошло быстро и успешно. Пошевелив своим пальцем, который еще минуту назад лежал на столе, я в который раз восхитился магической медициной. Если магглы прознают про такие чудеса, то жить на свободе магам очень недолго. Так и сгинут последние, работая на заводах в качестве преобразователей материи или врачуя толстосумов.

Спустя десять минут я опять предстал перед суровыми взглядами Паука и гильдейского оценщика. Достав из кошелька сверток, я бросил его в открытый зев артефакта. Посмотреть на процесс оценки оказалось весьма интересно, как, впрочем, и на выражение лица иудея. Если сначала глаза мага чуть не вылезли из орбит в предвкушении крупного куша, то потом очень быстро они стали совершенно обычными. Со скукой и разочарованием в голосе маг произнес:

— А… Знаю. Когда-то проклятое кольцо. Бывает такое. Остатков магии хватает только на то, чтобы быть незаметным и не сниматься с пальца самым простым способом. Стоить оно не будет нич… Не очень дорого.

— Сколько? — спросил я.

— Девять шекелей, — ответил трофейщик. — Берешь или выкладываем на аукцион?

— В смысле, на аукцион?

Тут маленькому мальчику взрослые дяденьки и объяснили всю не совсем афишируемую подоплеку ситуации. Согласно железному правилу Гильдии цель контракта однозначно принадлежит заказчику. Потом, при желании, ее можно попробовать выкупить, украсть, отнять… но сначала Гильдия всегда соблюдет условия контракта и отдаст заказанное заказчику. Но это касается только заявленной цели. На остальное же, на так называемые "сопутствующие трофеи", заказчик не имеет никакого права, и они принадлежат (за вычетом доли Гильдии) той группе наемников, которая их добыла. Плюс, члены той ватаги, что принесла трофеи, обладают преимущественным правом покупки понравившихся им вещей по внутригильдейской цене. Таким образом, можно очень неплохо подняться на перепродаже, правда для этого нужно иметь достаточное количество свободных денег. Если же трофеи никому из наемников не понравились, Гильдия автоматически выкупает их (опять же по внутригильдейской цене) и выставляет в своих магазинах или на основных аукционных площадках магического мира.

Я задумался. Брать или не брать кольцо? С одной стороны — простая медяшка. С другой — древний магический артефакт. Антиквариат. Да ладно. Копейки! Пусть будет, но поторговаться все же следует.

— Иди ты нафиг. Пять!

— Идет! — быстро согласился иудей, и я понял, что бедного глупого маггла-попаданца в очередной раз нагрели на деньги. Как я понял, на эти самые пять сиклей.

— Так и запишем, за обычное медное колечко ценой в м-м-м, это неважно, получено пять шекелей. Капни кровью сюда, — мне протянули контракт купли-продажи.

Я сделал, как велели.

— Деньги теперь. Давай!

— В счет доли можно?

— Можно. Но тогда стоимость будет уже шесть…

— Я подписал на пять. Хватит меня наебывать! Тут десятикратная цена! Это и так с лихвой!

— Таки вы мне будете говорить за лихву! Да…

— Разговор закончен. Сделка совершена. Все! — вмешался Паук. — А ты, — повернулся он ко мне, — в следующий раз думай прежде, чем делать, а не наоборот!