Не упусти свой второй шанс! (гет)

Дамблдор был в недоумении. Теперь он точно понимал, что потерял хоть какой-то контроль над мальчишкой и проблема в том, что он никоим образом не может на него повлиять. Даже законным методом, ведь когда Гарри стал Лордом, Альбус перестал считаться его магическим опекуном и иметь над ним хоть какую-то власть. А с учётом того, что мальчишка окружил себя нужными людьми, не осталось хоть какого-нибудь шанса повлиять на него. Даже Северус, который ненавидел Джеймса и Сириуса, теперь вполне благополучно общается с Блэком, и даже упоминание его погибшего врага, не вызывает в бывшем Пожирателе хоть какую-то злость или ярость.

Но больше всего Альбуса удивил тот день в конце учебного года. Гарри без зазрения совести убил Беллатрису, и судя по его глазам мог бы убить и Питера. Эти два Пожирателя даже не смогли выполнить свою миссию — похитить мисс Грейнджер, и это несмотря на то, что директор сам снял большинство Охранных Чар и отправил девушку прямо им в руки, при помощи письма. Неужели нет способа разъединить этих двоих? Та сила, которая шла от Гарри и мисс Грейнджер слишком опасна, чтобы была сконцентрирована только у них, надо срочно лишить этих двоих такой мощи. Если бы они не были парой, Альбус мог бы укротить и подавить эту мощь, но сейчас он не может этого сделать.

В нынешнее время никто не способен выполнить всё правильно, поэтому Альбус взял всё в свои руки. Ему удалось уговорить Фаджа возродить Турнир Трёх Волшебников и договориться с Каркаровым и мадам Максим об участии в этом турнире, и теперь директор сделает то, что не мог никто. И если маленький засранец считает, что сможет исправить ситуацию, то ошибается. Когда из Кубка выпадет нужное имя, и пройдёт первое испытание, магический контракт будет подтверждён. И наконец, всё будет идти так, как он это запланировал.

* * *

28 июня. Министерство. Отдел Тайн.

— Плохо выглядишь, Сол. Ты когда в последний раз спал?

— Спроси что-нибудь полегче. Поиски крестражей и Долохова не самое лёгкое занятие, которое можно придумать.

— Тогда я должен тебя разочаровать ещё одной новостью, которая тебе не понравятся. Тёмный Лорд создал ещё один якорь.

Невыразимец Сол Крокер в этот момент пил воду, поэтому подавился и закашлял, стуча себя по груди.

— Дерик, ты так не шути!

— Это не шутка. Мы с тобой провели эксперимент и узнали, что помимо резидентской души, которая осталась после уничтожения тела, было шесть осколков: диадема Рэйвенкло, дневник Тёмного Лорда, медальон Слизерина, юный Поттер-Эванс и два неизвестных. А вчера, пока ты был занят, наши Чары показали разделение энергии, которое возможно только при создании крестража.

— Мерлин, — негромко произнёс Крокер. — Тёмный Лорд либо совсем с ума сошел, либо он просто в отчаянии. А раз он создал ещё один якорь, то получается у него есть какое никакое тело. Амелия знает?

— Я её предупредил сразу же, когда узнал об этом. Она и так забегалась в последние дни, особенно с этим побегом, а я ей ещё такую новость принёс, но меня интересует другое: нужно ли говорить об этом Поттер-Эвансу?

— Считаешь, что не стоит?

Бродерик Боуд устало потёр пальцами свои виски. Не одни только Сол и Амелия вчера не спали, ему самому было не до сна после таких новостей.

— Парнишка уже многое испытал за свою короткую жизнь и мне бы не хотелось портить ему настроение такими новостями. Его жизнь только наладилась после таких родственников, а тут такое.

— Но мы не имеем права молчать о том, что непосредственно может касаться его, Дерик. Связь между ними двумя ещё сохранилась, пусть и слишком слабая и если мы промолчим, то Поттер-Эванс может оказаться беззащитен. Я считаю, что надо предупредить парнишку о том, что сделал Тёмный Лорд, особенно о том, что он обзавёлся ещё одним последователем.

— Ты прав, Сол. Просто на него и так многое свалилось, и ещё мне не даёт покоя Дамблдор. Сердцем чую, старик от парня так просто не отстанет. Ладно, давай сворачиваться. Ты иди высыпайся, а я к Амелии. Думаю, в ближайшее время, нам придётся навестить одного студента Хогвартса.

* * *

Тёмный Лорд изволил злиться. Ему надоело это пограничное состояние, в теле чёртового голема. Единственное, что его радовало, что тело создавала Лестрейндж, а не Хвост, иначе неизвестно, чем бы это закончилось. От упоминания этих двух его слуг, Тёмного Лорда затопила слепая ярость — чёртов Поттер со своими щенками.

Но у него есть план, как избавиться от Поттера и вернуть себе нормальное тело — от шпионов, которых смог найти сбежавший Долохов, он узнал о надвигающемся Турнире Трёх Волшебников. Если правильно всё провернуть, уже следующим летом Тёмный Лорд вернёт себе своё былое могущество и завоюет магическую Британию, как давно об этом мечтал. Он бессмертен, а скоро будет тело и сила, и весь мир начнёт бояться его и падёт пред ним ниц. Осталось только завербовать кое-кого.

* * *

Огромная змея по имени Нагайна, вместе с Пожирателем Смерти приближалась к странному дому — цель их визита в это место. Антонин Долохов с презрением смотрел на дом, но Хозяин приказал завербовать мальчишку, значит, придётся идти и делать. Несмотря на своё состояние, Тёмный Лорд до сих пор способен посылать сильнейшие Круцио. Проникнуть в дом было дело лёгким — Защитные Чары вокруг дома такие слабые, словно их и не было. В нужную комнату Нагайна вползла очень тихо, а когда мальчишка повернулся на кровати, то резко напала на него, обвиваясь вокруг тела, а Долохов следующим движением наложил заклинание ≪Силенцио≫.

— Если начнешь кричать, Нагайна сломает тебе все твои кости, а я лично убью твоих родителей на твоих глазах, прежде, чем тебя убьют. Ты понял?

Мальчишка со страхом в глазах кивнул, пытаясь в темноте разглядеть того, кто его связал. Заклинание молчание спало с него, а змея недвусмысленно зашипела, крепче обвиваясь вокруг парнишки.

— Не знаю почему, но Тёмный Лорд хочет дать тебе шанс и позволить стать одним из нас. Ты станешь Пожирателем Смерти, и это позволит тебе уничтожить того, кто принёс тебе столько бед — Гарри Поттера.

Глаза парнишки наполнились гневом и Долохов понял, почему Хозяин хочет завербовать именно его. Только такая ярость и желание отомстить может помочь выполнить то, что от него требуется.

— Готов ли ты стать верным слугой Тёмного Лорда?

— Да! — громко произнёс он, пытаясь встать, но Нагайна не позволила это, зашипев, чем напомнила ему о шуме. — Я готов даже продать душу дьяволу, если это поможет мне отомстить этому проклятому Поттеру. Он лишил меня всего, а я хочу лишить его жизни. Хочу видеть, как он умирает!

Удовлетворённо улыбнувшись, Долохов аппарировал вместе с подростком в тайное место, где спустя несколько минут, тот обзавёлся татуировкой Пожирателя Смерти. Глаза парнишки горели яростным огнём — наконец-то у него будет шанс отомстить!

* * *

3 июля. Годриковая лощина.

— Хозяяяин! Вы в поряяядке?

— Да, Шес. Я цел и невредим. Сейчас вот полежу немного на полу, полюбуюсь потолком и встану.

Фамильяр недовольно зашипел, разглядывая то, во что сейчас превратилась мастерская. Шкафы покосились, различные вещи лежат на полу, стены опалены, на одном из столов следы от небольшого взрыва, устроенный одним небольшим артефактом и такой же след возле стены от второго. Ну и следы крысы, точнее того, что от неё осталось. И в центре этого лежал Поттер-Эванс, который отдыхал.

— Какое расточительство, Хозяяяин. Бедные крысы моглиии бы пойтиии на благооое делооо.

— Тебе в желудок, например, — пробурчал подросток, усаживаясь на полу и отряхивая голову, избавляясь от шума в ушах. — И вообще: будешь много болтать, я проведу опыт на тебе.

Трёхметровая змея тут же замерла и медленно поползла к выходу, прошипев, что ему внезапно захотелось выйти на утреннюю охоту. Оставшись один, Гарри сам осмотрел место действия и пришёл к неутешительному выводу — Защитные Чары защищают только от самого взрыва, а вот от взрывной волны как-то не очень.

Идёт уже третий день, как он заперся в своём доме в Годриковой лощине, и почти безвылазно сидит то в лаборатории, то в мастерской. Работа над альтернативой Каминной Сети шла полным ходом — он смог добиться прорыва, перемещая различные небольшие предметы, но вот с живыми организмами что-то не ладится. Крысу, которую недавно использовал подросток, разорвало надвое, а сами артефакты рванули с мощностью небольшой гранаты. Если бы не защита вокруг, то Гарри не отделался бы только тем, что просто оказался на полу.

Полностью отойдя от шума, подросток медленно поднялся с пола. На сегодня с артефактом он закончил, поэтому его мысли пошли в сторону лекарства. Крысок становится всё меньше и меньше, скоро придётся заказывать новую партию, а продвижения никакого не было. Но это не означало, что Гарри остановится на полпути.

— Добби, ты сможешь привести мастерскую в порядок?

— С лёгкостью, Гарри Поттер-Эванс, сэр! — с радостью ответил домовик, как всегда радуясь любой работе.

— Тогда оставляю это на твои руки. И спасибо тебе, дружок, что бы я без тебя делал? Кстати, не забудь, что вечером снова будут занятия. Если ты хочешь быть самым лучшим домовиком Англии, то надо овладеть письмом и счётом, то есть тем, что не умеют почти все эльфы.

Оставив радостного домовика в мастерской, Гарри проследовал в лабораторию, где сразу же подошел к клеткам с крысами, держа в руках блокнот с ручкой, а в нагрудном кармане лабораторного халата был включённый диктофон.

— Образцы один, три, пять, с введённой сывороткой ЛИК-01 — мертвы. Судя по виду — задохнулись. Образцы два, четыре, шесть, с введённой сывороткой ЛИК-02 — мертвы. Сыворотка подняла их агрессивность, и они на всей скорости ударялись о стенки клетки.

Подросток устало потёр глаза. Ничего не получается, чёрт возьми.

— Образцы восемь и десять, с сывороткой ЛИК-04 — мертвы. Седьмой и девятый с сывороткой ЛИК-03 — мертвы. Одиннадцатый…

Гарри замер на месте, не веря своим глазам, смотря на одиннадцатую крысу в клетке.

— Образец номер одиннадцать, с сывороткой ЛИК-05 — жив. Крыса вялая, агрессивности не проявляет, но живая. Надо взять анализы.

Оглушив крысу, чтобы она не кусалась, Поттер-Эванс достал животинку, взял у неё кровь и в следующую секунду уже был у стола с микроскопом.

Раньше (а точнее в прошлом) Гарри никогда бы не подумал, что будет заниматься чем-то подобным. Более того, он даже и не задумывался, что есть что-то другое, помимо аврорства и не думал, что мир состоит не только из Хогвартса и Лондона. Рэйвенкловец помнит, как Крауч (под личиной Грюма) сказал, что из него выйдет отличный аврор, и когда пришло время выбирать профессию, он и мог только сказать профессору МакГонагалл, что хочет им стать. Сейчас он не хочет становиться аврором, теперь ему больше по душе стезя учёного, исследователя — вот где он получает большее удовольствие. И прямо сейчас, видя результат своей работы, его затопила радость и воодушевление.

— Антитела, выработанные сывороткой, борются с зараженными клетками, — негромко говорил Гарри, смотря в микроскоп. — Они ещё слабы, но способны слегка сдерживать приступ ликантропии, уменьшая болевые ощущения. Крыска ты моя дорогая, ты просто чудо! Благодаря тебе, моя работа продвинулась вперёд!

Подросток взял в руку крысу и посмотрел на неё с огнём в глазах. Крыска спала и не понимала, что сделала и не догадывалась, что будет впереди.

— Гарри Поттер-Эванс, сэр. Вам пришло письмо.

— Добби, я же просил, чтобы письма складывались на столе на кухне. Я тут…слегка занят. От кого оно?

— От мадам Боунс, сэр. На письме написано — Срочно и прямо в руки.

Убрав крысу обратно в клетку, Гарри взял в руки письмо, поблагодарив Добби. Письмо было коротким, и в нём тётя Сьюзен просила о срочной встрече. Слегка удивлённый такой срочности, парнишка написал ответное письмо отправив его с домовиком. Женщина появилась в его доме через полчаса в сопровождении одного невыразимца.

— Мадам Боунс, мистер Боуд, — с поклоном встретил подросток гостей. — Рад видеть вас. Чай, кофе?

Гости пытались отказаться, но Гарри не дал им такой возможности, так как он ещё до их прихода попросил у домовика приготовить завтрак, и всех на столе уже ожидал горячий омлет, тосты, и чуть позже, чашечки с кофе. С учётом того, как выглядели взрослые, это было то, что им требовалось. После завтрака (который включил себя три чашки кофе), Амелия Боунс начала:

— Гарри, скажи честно, тебя в последнее время беспокоили странные сны или что-нибудь, что можно списать на связь с Тёмным Лордом?

— Да нет, не было ничего. Иногда, конечно, проскакивали какие-то слабые эмоциональные импульсы, но я их толком и не ощущал.

— Боли в шраме, странные ощущения или попытки проникнуть в твоё сознание?

Подросток отрицательно мотнул головой, успев увидеть, как в глазах взрослых проскользнуло облегчение.

— Значит, ваша связь с Тёмным Лордом ещё слабее, чем мы думали, — произнёс Боуд.

— А можно объяснить, что случилось? Я понимаю, что это связано со мной и Волан-де-Мортом (взрослые вздрогнули от этого имени), но не понимаю, в каком ключе.

Глава ДМП и невыразимец быстро переглянулись, прежде чем мужчина выдал наконец ответ:

— Несколько дней назад наши Чары показали нам, что Тёмный Лорд создал ещё один крестраж, что может означать только одно — у него появилось тело, с помощью которого он может окончательно возродиться.

— Как это, ещё один крестраж? Он ведь уже столько их создал!

Гарри слегка задрожал. Он совсем забыл, что летом Реддл создаст ещё один якорь, иначе мог бы что-нибудь придумать и натравить Аврорат на его местоположение. Но с другой стороны, он не уверен, что Волан-де-Морт прячется в доме своего отца, ведь с ним был не Хвост, а Беллатриса, а она вряд ли будет прятать любимого Хозяина в доме какого-то маггла. А тем временем, невыразимец продолжал.

— Наши с Солом исследования дали нам понять, что это последний крестраж и больше он не сможет их создавать. Я не удивлюсь если разрыв души в этот раз его едва не прикончил.

— А такое может произойти? — недоверчиво спросил подросток.

— Может. Вы должны понять, Поттер-Эванс, что бесконечно рвать свою душу невозможно и Тёмный Лорд превысил свой лимит. Если он ещё раз попробует это сделать, то попросту умрёт навсегда.

— Гарри, — скривился рэйвенкловец. — Мы не на официальной встрече, мистер Бродерик, поэтому можно меня звать по имени. А где мистер Крокер?

— Сол разыскивает оставшиеся крестражи, — ответила Амелия. — Он вывел какую-то формулу, по которой может найти их, а Бродерик выдвинул предположение, что такие важные вещи Тёмный Лорд мог оставить только в важных для него местах. Например у своих Пожирателей. Я уже выписала ордер на обыск домов тех Пожирателей, которые сидят в Азкабане и надеемся, вскоре сможем что-то найти.

— Хагрид мне однажды сказал, — произнёс Гарри, — что самые безопасные места в Англии это Хогвартс и Гринготтс. И если в Хогвартсе я нашёл один из них, то может быть, и в банке есть спрятанный крестраж?

Взрослые посмотрели друг на друга. Кажется, такая мысль ещё не приходила им в голову.

— Такая теория вполне может иметь место быть, — медленно проговорила мадам Боунс, — но если это так, то придётся обращаться к директору банка и с его согласия осматривать и проверять сейфы. В особенности сейфы последнего сбежавшего…

— Кто-то сбежал? Из Азкабана? Да когда только успели, или там в тюрьме день открытых дверей?

Амелия поняла, что проговорилась и дать заднюю уже не получится. В конце концов, Поттер-Эванс не из тех, кто будет трещать об этом на каждом углу. А Бродерик смотрел на парнишку с уважением: он внимательно слушает, умеет вовремя ухватить суть и повернуть разговор в нужное русло. И судя по халату на нём, подросток явно не для красоты его надел: на это указывали растрепанные волосы и слегка радостный взгляд от какой-то новости или удачного эксперимента. Интересно.

— Побег был совершён за неделю до смерти Беллатрисы Лестрейндж, что позволяет нам считать, что он сбежал при помощи этой ведьмы и Питера Петтигрю. В газетах эта новость не освещалась, так как Фадж боится, что общественность его просто порвёт за такое. Вдобавок, из-за приближающегося…мероприятия, он сейчас ни о чём не хочет слышать.

Конечно, Гарри знал, что это за мероприятие такое, но ничем это не выдал. Он ведь не должен о таком знать.

— Очень весело, — буркнул подросток, отпив из чашки глоток кофе. — А кто хоть сбежал, известно?

— Один из слуг Тёмного Лорда — Антонин Долохов.

Чашка в руках Гарри вначале треснула, а потом оказалась уничтожена, когда он с силой сжал руку, холодильник, стоящий на кухне, оказался со снесённой дверцей, а стол опасно затрещал.

— Чёрт возьми, — прорычал Поттер-Эванс, не видя, как из его руки хлещет кровь. — Да эти Пожиратели словно издеваются. Бегут и бегут, уроды. Надо было не сажать, а сразу отдавать их дементорам.

— Согласна с тобой, Гарри, но ты должен успокоиться и перевязать свою ладонь.

На слова мадам Боунс Гарри словно очнулся и посмотрел на руку. Кровь уже залила крышку стола вокруг его сжатого кулака и разжав пальцы он увидел, что несколько осколков глубоко вонзились в его ладонь. А тот словно не чувствуя боли (на самом деле, все его мысли занимал побег одного ублюдка, и на боль не обращал внимания) спокойно вынул все осколки, и замотал ладонь бинтом, принесённый домовиком.

— Вы сможете его найти? — спросил Гарри.

— Мы сделаем всё возможное, но может быть так, что он сбежал в Европу, и мог забрать с собой тело Тёмного Лорда. В таком случае, шансы найти его очень малы.

— Сол по-любому его отыщет, — тут же сказал Боуд, как-то злобно оскалившись. — Уж кто-кто, а он будет искать Долохова, пока не найдёт и не прикончит. Он очень сильно хочет его найти.

Поттер-Эванс понимал, что чего-то не понимает, и его любопытство не позволило ему оставить это без подробного объяснения.

— А почему мистер Крокер хочет его найти? Я думал, невыразимцы не ищут сбежавших преступников.

— У него есть на Долохова свой зуб. В семьдесят девятом году Сол, бывший тогда ещё аврором, во время войны несколько раз сталкивался с Долоховым в бою. Хотя что это я — чуть ли не в каждом столкновении авроров с Пожирателями участвовали эти двое друг против друга. Можно сказать — Антонин и Сол, это как Ин и Янь, или как Тёмный Лорд и Дамблдор, только Сол не ублюдок в отличии от старого козла. А в начале восьмидесятых, они сошлись в бою в последний раз, и Долохов ранил Сола в спину неизвестным тёмным заклинанием, едва его не убив. Если бы Сол не отвлёкся, спасая товарищей, то такого бы не случилось.

— Мистер Крокер был аврором? — удивлению подростка не было предела. На этот вопрос ответила уже мадам Боунс.

— Не простым аврором, а самым лучшим. Немногие Пожиратели могли сравниться с ним в дуэли несмотря на его молодой возраст, а уж о его творческих способностях в заклинаниях ходили легенды. Но та рана сильно подкосила Сола, он едва не потерял способность ходить, а когда, наконец, восстановился, то война была закончена, а он уже не был нужен. Барти Крауч уже покидал свой пост главы Департамента Магического Правопорядка, и даже не попытался выслушать аврора. Мне удалось переговорить с друзьями из Отдела Тайн, и Сола приняли туда.

— А разве он не хочет снова стать аврором, как был раньше? Ведь его можно восстановить в прошлом звании и…

— Я хотела это сделать, Гарри, но Сол отказался. Говорит, что уже привык быть невыразимцем, и даже недавно получил докторскую степень по своей работе. А жаль, такой боец пропадает.

Просидев ещё полчаса, гости покинули дом юного Лорда. Гарри пообещал быть осторожным, и если что, сразу сообщать обо всём либо Амелии, либо Бродерику, либо Солу. Оставшись один, подросток подошёл к окну, откуда открывался вид на лес, где сейчас охотились Виса и Шес.

— Антонин Долохов, — прошипел Гарри, сжав раненную ладонь. — Я помню тебя, ублюдок, и помню, как ты ранил Мию в Министерстве, а потом держал её раненную под прицелом. А теперь, как оказывается, ты ещё навредил мистеру Крокеру. Клянусь, когда я доберусь до тебя, ты не уйдёшь живым, ты ответишь за всё, что сделал. Или я не Гарри Джеймс Поттер-Эванс.

* * *

Гарри всегда знал, что у него особые друзья. Особенно Сьюзен Боунс, которая до любой новости будет добираться также, как Гермиона до новой книги. Пока она была в школе, многие новости ей были недоступны, но вот с начала каникул…

— Гарри! Ты слышал новость?!

Сьюзен Боунс на полной скорости ворвалась в гостиную, где сидел Поттер-Эванс, и хорошенько оглушила его криком. Следом за девушкой вошли ещё двое их друзей: Невилл и Ханна.

— Сью, я тоже рад тебя видеть, но если ты продолжишь так кричать, то я оглохну, — выбивая из ушей звуковую пробку, проговорил Гарри. — Привет, Нев. Рад видеть и тебя, Хэби.

— Привет, Гарри, — с лёгкой улыбкой произнёс рэйвенкловец, пока мисс Аббот как всегда с интересом рассматривала гостиную. — Ты прости Сью за такую реакцию.

— Нормальная у меня реакция! — возмутилась хаффлпаффовка. — Просто от меня такую информацию прятали! Из Азкабана опять был совершён побег Пожирателя!

— А, ты об этом. Ну, твоя тётя мне уже это сообщила, помимо всего прочего.

— ЧТО?!

Поттер-Эванс тут же замахал руками.

— Она просто проговорилась, Сью. Она вообще-то приходила ко мне с другой информацией, но мне удалось узнать кое-что ещё.

— Я просто не верю в это. Пожиратели один за другим сбегают из Азкабана, словно из какого-то лагеря без присмотра. И наш Министр даже не собирается обращать на это внимание. А если этот Пожиратель тоже проникнет в Хогвартс, как и Лестрейндж и Петтигрю? Они ведь…

Сьюзен явно разошлась, а судя по её глазам, она до сих пор не может избавиться от тех мыслей, что бы с ней могло случиться, когда она была под прицелом палочки Хвоста. Ладони Невилла легли на плечи девушки, успокаивая её и прекращая тот поток слов, который должен был обрушиться на всех.

— Успокойся, Сью. Все хорошо. Петтигрю уже получил Поцелуй Дементора, а Лестрейндж мертва.

Слова рэйвенкловца подействовали на девушку, поэтому не было удивительного, что она успокоилась, и говорила спокойным голосом.

— Спасибо, Нев. Прости, Гарри, что я слегка…разошлась. Просто как вспомню, что была беззащитна и не могла дать отпор, меня заносит.

— Всё в порядке, подруга. Я тебя понимаю.

— А с какой новостью к тебе приходила тетя Сьюзен? — спросила Ханна, садясь в кресло. — Ты же не думаешь, что мы забудем об этом?

Гарри мигом вышел из расслабленного состояния. Скрывать что-либо от друзей он не хотел, к тому же, они не будут болтать об этом направо и налево.

— Новость не очень хорошая. Волан-де-Морт создал ещё один крестраж, и твоя тётя, Сью, вместе с мистером Бродериком и мистером Солом считают, что он смог сделать себе какое-то тело. Поэтому они приходили, чтобы узнать, подействовала ли на меня та связь, которая у нас с Тёмным Лордом осталась.

Он ожидал, что реакция у друзей будет не совсем обычная, но никак не ожидал, что они будут настолько ошарашены. Первой пришла в себя мисс Аббот.

— Ещё…один крестраж? Но ведь получается, что его никто никогда не убьёт! Как бы мы не старались находить и уничтожать их, Тёмный Лорд будет делать новые!

— Уже не будет, Хэби. Как сказал мистер Бродерик, последний ритуал разрыва души его чуть не прикончил, так что создавать крестражи Волан-де-Морт не сможет. А это значит, когда наши друзья невыразимцы найдут и уничтожат их, тогда и Тому придёт конец.

— Но…его новое тело…

— Не настоящее. Скорее всего, каким-то образом его душу вселили в что-то подобие куклы или типа того.

— Гомункул, — произнесла Сьюзен, пришедшая в себя после такой новости.

— Кто?

— После того, как вы мальчики нас с Герми спасли, мы кое-что обсудили. Хвост и Беллатриса хотели использовать тебя, Гарри, в каком-то ритуале, который возродит их Хозяина. Герми тогда вывела теорию, что если ритуал поможет возрождению, значит у Тёмного Лорда должно быть тело, в которое можно вселиться. Мы правда тогда решили, что он хочет в тебя вселиться, но Герми сказала, что версия с гомункулом тоже может подойти.

— А что такое гомункул, Сьюзен? — спросила Ханна.

Мисс Боунс собралась с духом, и сидящий рядом Невилл помогал этим ей. Всё-таки одно дело только обсуждать возрождение самого опасного мага после Грин-делль-Вальда, а другое дело понимать, что он очень близок к этому.

— Гомункул — это существо наподобие человека, которое можно получить искусственным путём, посредством алхимии. Герми вычитала это из книги по Алхимии в Запретной Секции, взяв разрешение у Ремуса. Если Тёмный Лорд и получил какое-то новое тело, то только так, но тогда оно несовершенное и слабое. Надо рассказать тёте Амелии об этом! Мерлин, да я должна была рассказать об этом ещё тогда, когда мы только обсуждали такое?

— Я если честно вообще удивлён, что мадам Боунс куда-то тебя отпустила, — произнёс Гарри.

— Просто я попросил мадам Боунс отпустить Сью, клятвенно пообещав, что присмотрю за ней, вот и всё, — ответил за девушку Невилл, тем самым неосознанно дав своему другу шанс смутить их.

— О как! Ты уже так близко знакомишься с родными Сью? Так-так-так, кажется скоро будет играть свадебный марш, я прав?

— ГАРРИ!

Оба подростка разом воскликнули, одновременно покраснев, а Невилл приобнял свою девушку, чуть прижимая к себе, снова делая это неосознанно. Гарри и Ханна беззлобно рассмеялись над парочкой, вернее над тем, как они смущаются.

— Вот ещё одно отличие между парой Невилла и Сьюзен, и тобой с Гермионой.

— И какое это отличие, Хэби?

— Вы с Гермионой практически не стесняетесь своих отношений, а Невилл и Сьюзен всегда смущаются.

Посмеявшись над смущением парочки, подростки ещё немного поговорили на разные темы, но у каждого в голове сидела одна мысль: если всё пройдёт плохо, то следующий год может оказаться последним. В особенности для Поттер-Эванса.

* * *

— Ты снова учишь домовиков?

— А ты снова подглядываешь? Негоже такой прекрасной леди, заниматься таким делом.

Молодая девушка, лет примерно двадцати, вошла в тускло освещённую комнату, где опираясь на стену стоял чёрноволосый парень того же возраста, а за небольшими столами напротив него, сидело полтора десятка домовых эльфов, тщательно пишущих в пергаментах.

— Я не смогла удержаться, мне было очень любопытно посмотреть на то, как ты их обучаешь. Ни разу не видела и не слышала, чтобы кто-то занимался подобным.

— Так я не такой как все. Домовики не просто рабы, они наши слуги и друзья, и я считаю это преступлением, не давать им знания.

— Вот потому и не дают, потому что считают их рабами, — вздохнула девушка, подходя к парню. — Считается, что если рабы станут слишком умны, то они поднимут восстание.

— Мы и так уже на пороге восстания гоблинов, — жёстко произнёс чёрноволосый. В его руках был посох, но сам он выглядел как солдат. Да и от посоха веяло силой. — Боюсь, если что случится, да какая-нибудь незначительная случайность — будет кровавое восстание, в котором многие погибнут.

Девушка положила руку на ладонь парня, словно успокаивая его.

— Всё будет хорошо. Чему быть, тому не миновать. Всё, что мы можем сделать, это надеяться на лучшее.

— И готовиться к худшему.

Домовики тихо покинули комнату, оставляя двух людей наедине, чтобы не отвлекать и не смущать их.

— До сих пор не могу поверить, что ты спокойно пошёл к моему отцу, за благословением.

— А я не могу поверить, что он меня не прикончил. Видела бы ты его глаза в тот момент, когда я сказал, что люблю тебя и прошу разрешения на нашу помолвку.

— Ты был очень храбрым в этот момент, — поцеловала своего жениха девушка. — Впрочем, я всегда так думаю. Иначе как бы ты стал воином?

— Когда у тебя есть цель, тебе всё по плечу. А ради тебя, я готов на всё, даже найти тебя в следующей жизни, лишь бы мы были вместе.

Двое влюблённых смотрели друг на друга, в их глазах отчётлива была видна любовь друг к другу, но в этот момент всё вокруг стало меркнуть…

* * *

8 июля. Кроули. Время — 00:18.

Гарри Поттер-Эванс проснулся в своей кровати, осматриваясь так, словно впервые видит этот дом. Последние несколько дней его нервы испытали настоящую проверку на прочность: известие о новом теле Реддла, о его новом крестраже и главное — побег ублюдка Долохова. Правда, его нервы всё равно никак не хотели успокаиваться, ведь осталось одно дело… И оно важнее, чем Реддл и его планы. Видно, даже его сознание бунтует против того, что Гарри пытается отложить это дело на потом, вот и подкидывает такие сны.

— Никогда больше не буду читать Историю Магии перед сном, — буркнул подросток, откладывая на комод учебник, который до этого лежал у него на коленях.

Какой чёрт его дёрнул прочитать про восстания гоблинов в восемнадцатом веке, один только Мерлин знал. Ну и сам Гарри, который вспомнил, что на четвёртом курсе будут гонять по этим вопросам, учитывая строгость мисс Сименс.

В том же в чём он и был (пижамные штаны и всё), Поттер-Эванс протопал на кухню за водой, а оттуда назад в комнату. Включив свет, он заприметил на комоде фотографию, которую взял в руки. На ней был изображён сам рэйвенкловец, вместе со своими друзьями. Фотография сделана тогда, когда его, Гермиону, Невилла и Сьюзен объявили Новыми Мародёрами. Подросток улыбался, смотря на себя и друзей, уже в который раз спрашивая себя — почему в первый раз всё не пошло так, как сейчас? Почему ему пришлось перенести столько боли и страданий, прежде чем он смог что-то поменять в своей жизни?

Конечно, винить в этом только Дамблдора, которого подросток раньше слушал раскрыв рот, не стоит. Гарри сам хорош, что не думал своей головой и не обращал внимания на очевидные вещи. Например на то, что чужая семья стала так заботиться о нём. А как оказалось, всё сделано только для того, чтобы в нужный момент он мог погибнуть, защищая то, что фактически ему чужое. Магический мир, Уизелов, Министерство… Хотя нет, это глупое заявление, ведь помимо этого, он защищал то, что ему было дорого: Хогвартс, друзей, невинных людей… Гермиону. Он был готов отдать в тот день свою жизнь, зная, что даже в случае победы, он не получит ничего, кроме одиночества и постоянной боли.

Стали бы о нём волноваться, победи он тогда Волан-де-Морта? Нет. Магическая Британия показала, что верит лишь в то, что скажет правительство — враг убит и забыт, значит можно забыть и героя. А что бы стало с самим Гарри?

Ну, на этот вопрос он сам знал ответ. Он делал бы то же самое, что делал с мая девяносто седьмого, по сентябрь этого же года — закрылся бы в своей комнате на Площади Гриммо 12, и поглощал бы Огневиски, в надежде, что в один из дней он не проснётся. Или поступил бы вторым вариантом, чтобы долго не мучиться. И если почти перед началом седьмого курса, Гарри нашёл цель — уничтожить Тома любой ценой (именно эта цель и не дала полностью погрузиться в пьянство и дала сил, чтобы заняться собой), то потом он не смог бы найти цели для жизни. У него ничего бы не было, ни родных, ни близких, ни друзей, которые почти все погибли…ни Гермионы.

Гарри мгновенно вспомнил свои мысли в тот день, перед последним боем с Томом. В случае своей победы, он отдал бы письмо Гермионе, которое написал за неделю до этого, попрощался бы с ней навсегда, и исчез. В письме он написал всё, что думает и чувствует по отношению к ней, а также там находилось завещание, по которому всё его имущество достанется только ей одной. Составлять эту бумагу ему помогали гоблины, так что никто не смог бы оспорить его. А сам Гарри либо заперся бы у себя, либо переместился бы на ту скалу, на которую они перемещались с Дамблдором, ища крестраж Тома. Холодный ветер принёс бы запах моря, придавая решимости. Один шаг вперёд, и Гарри Джеймс Поттер навсегда обрёл бы покой.

Подросток тряхнул головой — что это за мысли такие? Сейчас всё по-другому. Он думает своей головой, над ним нет власти старого кукловода, а он и Гермиона теперь вместе не только как друзья, но и как пара. И спасибо за это не только родителям, но и старушке Смерти, ведь именно она вернула его на стартовую точку, дала второй шанс на нормальную жизнь. Но как оказалось, всё не так уж и просто — чтобы получить нормальную жизнь, нужно её добиться, а пока есть два паука, плетущие на его счёт свои сети, о нормальной жизни можно будет только мечтать.

Положив фотографию на место, Гарри лёг на кровать, одновременно думая о разных вещах, но мысли всё-таки остановились на одном, самом важном и опасном. Мордред и Моргана, да даже бой с Реддлом и Дамблдором одновременно его бы не испугал так сильно, как разговор с Дэвидом, отцом Гермионы.

— Интересно, — произнёс вслух парень, — а можно ли нанять гоблинов-охранников? Хотя будь я на месте Дэвида, и ко мне пришли бы с такими словами, потребовалось бы больше, чем взвод гоблинов, чтобы удержать меня. Хм. Может два взвода? Или лучше три? Мерлин, я боюсь.

* * *

16 июля. Время — 11:31. Кроули.

Гермиона и её родители приехали всего лишь час назад, а девушка уже убежала из дома, чтобы поскорее оказаться в объятиях любимого, по которому она соскучилась. Новости, которые она получила от своих друзей, заставили её волноваться, что не укрылось от взгляда родителей. Но взрослые тактично не стали интересоваться, хотя Дэвид Грейнджер мысленно пытался понять — уж не собирается ли Гарри расстаться с его дочерью? Но эта мысль тут же была отметена в сторону. Он уже успел узнать, что Гарри не просто любит Гермиону, он готов ради неё горы свернуть, лишь бы она была счастлива. Естественно, что как и любого отца, это заставляло Дэвида нервничать, отчего он уже напрямую спросил парнишку, насколько он близок с его дочерью? Но слава Богу, что Гарри ответил, и даже принёс клятву, что честь Гермионы не затронута. Это успокоило мужчину. Но знал ли он с самого утра, чем обернётся сегодняшний день? Вряд ли, иначе подготовился бы заранее.

Гермиона привела Гарри спустя полчаса, когда родители девушки ещё полностью не разобрали свои вещи, парень предложил свою помощь в разборке вещей, и прикомандировал к этому своего домовика Добби, который вдобавок и приготовил обед для всей семьи. Эмма была просто счастлива, что прямо сейчас не придётся готовить, но вот Дэвид видел, что взгляд Гарри выражает смесь смущения и страха. Видно, это заметила и Эмма, так как женщина, под предлогом, ушла вместе с дочерью с кухни, оставляя своих мужчин одних.

— Ну, Гарри. О чём хочешь поговорить? Как я понимаю, это будет касаться Гермионы.

— Да, сэр, — кивнул подросток, продолжая смотреть ему в глаза. — Я хотел поговорить с вами, как мужчина с мужчиной, но вначале, хотел бы узнать у вас — как много Миа рассказывает о Хогвартсе?

— Она рассказывает о учёбе, и иногда о ваших посиделках, — произнёс Дэвид, — но как понимаю, это ещё не всё.

— Вот оно как. Мистер Грейнджер, в любом другом случае, я бы всё рассказал только вместе с Гермионой, но я не хочу, чтобы между мной и вашей семьёй были какие-нибудь недомолвки. Думаю, вам стоит рассказать о том, что сейчас творится в волшебном сообществе, и как это связано со мной.

Следующие полчаса Гарри рассказал обо всём: дементоры, Василиски, Пожиратели и многое-многое. И хоть Дэвид понимал, что о чём-то парень умолчал, ему хватило новостей с головой.

— Вот, значит, как?

— Да, сэр. Только не ругайте Мию — она просто думала, что вы заберёте её из Хогвартса.

— Правильно думает! Неужели вы считаете, что я оставлю свою дочь в таком месте, где она может подвергнуться опасности?

— Хогвартс стал для Мии вторым домом, — смущённо проговорил Гарри. — Как для меня, и многих других. Там она нашла много друзей, и она просто не хотела с ними расставаться.

— Друзья останутся, — ответил Дэвид Грейнджер, — а вот если с ней что-то случится… Если ради безопасности Гермионы, я должен забрать её из этого дурдома, я это сделаю. В конце концов — ты живёшь через дорогу, и ты, вместе с друзьями волшебники! Что вам помешает дружить?

Поттер-Эванс грустно мотнул головой.

— Вы видно не знаете, сэр. Если магглорождённый бросает учёбу и он несовершеннолетний, ему и его семье стирают память.

— ЧТО?! Да как они могу посметь…

— Всё это делается потому, что правительство боится, что о магии станет известно, — прервал мужчину рэйвенкловец. — Впрочем, неудивительно. Все кто там сидят, давно погрязли в старых обычаях и не хотят вынимать голову из задницы. Поэтому Миа и молчала — она боялась забыть то, чем очень сильно дорожит. А рассказать я это решил по нескольким причинам, одна из которых — рядом с нами она будет в безопасности.

— Неужели, — чуть прищурился Дэвид, смотря на подростка. — А мне кажется, что корень всех проблем заключается как раз таки в том, что она постоянно находится рядом с тобой. Ты не обижайся, Гарри. Ты классный парень, но как я погляжу, проблемы тебя очень сильно любят.

— Ну… Это правда, но лишь отчасти, — слегка смутился Гарри. — Но проблема не только в этом. Для многих магов, Миа обыкновенная магглорождённая, а я вам рассказывал, что для таких магов это означает. Никто из нас не даст её в обиду, ведь напасть на Мию, значит, натравить на себя гнев нескольких Древних, Благородных семей, которые не спрашивая причин уничтожат врага. И ещё одно — я люблю Мию всем сердцем, и любого, кто посмеет причинить ей вред, я лично разорву на куски.

≪Как близнецов Уизли, например. ≫

Дэвид Грейнджер смотрел прямо в глаза парня своей дочери, и видел в них правду и веру в каждое своё слово. Он не сомневался в его чувствах к Гермионе, как и наоборот — это было видно невооружённым взглядом и не заметит только слепой. Также Дэвид не мог не признать, что и он и Эмма привязались к мальчишке. Конечно, в последний год они виделись реже, но сам Гарри старался исправить эту оплошность, а вспомнив, как однажды на Рождество парень сказал, что хочет создать лекарство для друга его родителей, то сразу становится понятно, почему парнишка такой занятой. Да и Гермиона очень счастлива рядом с Гарри, она буквально светится от радости, да что уж там, и любви, которая переполняет этих двоих. Какой отец не будет желать такого счастья для своей дочери? Подавив желание выпить рюмку скотча, чтобы переварить услышанное, мужчина спросил:

— И каковы ещё причины того, что ты решил мне это всё рассказать?

Зря он это спросил. Конечно, мысли о том, чтобы выпить, вылетели как испуганные птички, но вот следующие слова Гарри прочно засели в мозгу стоматолога. Как и его громкий крик, который услышали все обитатели дома.

— ЧТО?!

* * *

1 августа. Франция. Время — 22:30.

— Гарри, всё-таки не стоило говорить папе о произошедшем, — продолжала слабо возмущаться Гермиона, стоя вместе со своим парнем на Эйфелевой Башне.

— Я это понимаю, но как я сказал Дэвиду — я не хочу, чтобы между мной и твоей семьёй были недомолвки.

— Вы меня тогда напугали. Папа так кричал, что мы с мамой подумали, будто на нас напали.

Гарри чуть улыбнулся. Да уж, взгляд прекрасного пола семьи Грейнджер выражал столько эмоций, что рэйвенкловец был бы уверен — не будь Гермиона умнейшей и сильнейшей ведьмой этого и следующего столетия, это не спасло бы посторонних, от хорошего удара сковородкой по морде.

— Вы с Эммой выглядели так опасно, что даже Дэвид успокоился. Но должен признать, что будь я на его месте — и помимо криков были бы и заклинания во все стороны.

— Мерлин, что же ты такого сказал папе?

— Да так. Кое-что важное, о чём я думал последний год.

— А причём тут папа? — попыталась добиться наконец ответа мисс Грейнджер. — И почему после того, как папа рассказал это моей маме, она уже две недели ходит с таким выражением, словно узнала что-то очень важное?

Вместо ответа, Гарри продолжал смотреть далеко вперёд, словно впервые видит окружающее. Уже две недели девушка пытается добиться ответа, и всё это время, парень умудряется уходить от ответа. Тяжелее всего приходилось именно ему, так как нужно было ждать ответа мистера Грейнджера. Нет, Поттер-Эванс мог бы всё сделать и без его разрешения и без разрешения миссис Грейнджер, но Гарри хотел сделать всё правильно.

Гермиона, поняв, что опять не добилась ответа, положила голову на плечо парня, тоже осматриваясь вокруг. Она до сих пор помнит, как именно тут Гарри признался ей, что любит её, что она его якорь, его свет… И до сих пор девушка едва сдерживает слёзы, когда вспоминает этот день. Внезапно, вдалеке несколько раз мигнул белый свет, словно сигнал. И судя по тому, как слегка вздрогнул Гарри, он тоже это увидел.

— Гарри? Что это? Надо пойти проверить, а вдруг кому-то нужна по…

Девушка замерла, увидев на лице парня улыбку. Сложить два и два, было очень легко.

— Гарри, — протянула Гермиона. — Ты что-то знаешь об этом?

— Ну, если немного, — ответил парень, подняв свою палочку, и тоже подал сигнал.

Спустя несколько секунд, вечернее небо озарили фейерверки. Они взрывались в небесах недалеко от Эйфелевой Башни, окрашивая небо в различные цвета, от которых захватывало дух. Отвлекшись, девушка не заметила, как Гарри сделал глубокий вдох, достав что-то из кармана, и очнулась только тогда, когда он взял её за руку, повернув к себе.

— Миа, я понимаю, что мы наверно ещё очень юные, но я не могу представить кого-то ещё рядом со мной. Одна мысль о том, что я могу тебя потерять, заставляет моё сердце сжиматься с такой болью, что я не могу даже дышать. Когда в конце второго курса ты окаменела и была проклята, я находился в состоянии хуже смерти и не представлял, как мне жить дальше. Я не хочу потерять тебя, и моя главная мечта — прожить свою жизнь вместе с тобой.

Собравшись с духом, Гарри разжал кулак, в котором, как оказалось, было два обручальных кольца. Сердце девушки затрепетало, а дыхание сбилось, словно она пробежала марафон. Неужели… Неужели Гарри…

Поттер-Эванс тем временем надел кольцо на палец своей любимой, встав на одно колено и прикоснулся губами к пальчикам девушки, прежде чем поднять взгляд и встретиться с тёплыми шоколадными глазами.

— Это Кольцо Обещания. Я хочу дать тебе обещание, что буду любить тебя всегда, до скончания веков, и если что-нибудь случиться с нами, я найду тебя в следующей жизни, чтобы мы могли быть вместе. Я люблю тебя, Миа. Выйдешь ли ты за меня замуж?

У девушки пересохло во рту. Она не верила в происходящее — Гарри, её Гарри, делает ей предложение! Неужели это сон? Если да, то она не хочет просыпаться, иначе всё закончится тем, что она точно впадёт в истерику. Но нет, дрожь, которая сейчас пробежала по её телу и то, что ноги дрожали после его слов, была настоящая. Тем временем, её любимый продолжал смотреть на неё, ожидая ответа. По глазам было видно, что он боится отказа, но готов ждать ответа столько, сколько потребуется, и они так красиво сверкали когда в них отражались отсветы от фейерверков.

— Я согласна, — чуть хрипло и тихо произнесла Гермиона, сдерживая слёзы, и вновь сказала, но уже громким, твёрдым голосом. — Я СОГЛАСНА, ГАРРИ!!!

Гермиона Грейнджер бросилась в объятья своего теперь уже жениха, крепко обвив руками за шею, а в следующую секунду их губы встретились в долгом, счастливом поцелуе, сопровождающие слезами счастья новоявленной невесты. Когда, наконец, поцелуй закончился, девушка надела второе обручальное кольцо, но уже на палец Гарри, и после ещё одного поцелуя, рэйвенкловец обернулся в ту сторону, откуда летели фейерверки, и усилив голос магией, крикнул (естественно побеспокоившись, чтобы любимая не оглохла):

— ОНА СКАЗАЛА ДА!!!

В воздух взлетели восемь красных искр, которые наподобие фейерверков взорвались в небе красивыми искорками. Гермиона, увидев количество искр, удивлённо спросила:

— Восемь? А кто там?

— Помимо наших друзей? — хитро улыбнулся Гарри. — Ну, ещё Драко, Сириус, Ремус, Тонкс и твои родители. Кстати, они и помогали нам с фейерверком.

— Родители? Так вот о чём ты говорил с папой тогда! — догадалась девушка, но продолжить свои мысли они не успела.

Новоявленный жених снова поцеловал свою любимую, крепко прижимая её к себе. А небо во Франции всё продолжало озаряться искрами, словно приветствуя двух влюблённых, которые сегодня стали ещё ближе друг другу, и которые готовы сразиться с любым, кто позарится на их счастье.