Ледяная кровь (джен)

Сперва ничего не происходило. Гарри вслушивался в речитатив заклинания и молил Мерлина и Моргану, чтобы лорд Малфой ничего не напутал. Внезапно Поттер почувствовал, как по всему телу забегали мурашки. Уже через пару мгновений его охватила мелкая дрожь. Раздалось странное шипение, и по черным камням пробежала огненная полоса. Кровавое Перо вздрогнуло и изогнулось, а потом вдруг подпрыгнуло и заскользило по пергаменту. Гарри, ощутив острую боль, поморщился и резко втянул воздух сквозь сжатые зубы. Он все вытерпит…

Вскоре он уже не был так уверен в своих силах: казалось, что кожу на его груди кромсают острым ножом. Гарри чувствовал, как ручейки теплой крови бегут вниз по его животу. Огонь, пляшущий над черными камнями, разгорался все сильнее, обдавая жаром. Кровавое Перо летало по пергаменту, и с каждым его движением на груди Поттера появлялась новая кровоточащая линия. В глазах потемнело, Гарри начал подозревать, что в ритуале все-таки что-то пошло не так, и сейчас он просто умрет здесь, в подвалах мэнора… А вдруг это было запланировано, и он зря доверился Малфоям?!

Огонь взметнулся к самому потолку, и внезапно все прекратилось. Гарри прерывисто вздохнул, поспешно смаргивая слезы, в которых — он был уверен — виноват режущий глаза дым.

— Все хорошо? Вставай! — Люциус Малфой вздернул его вверх, и только тогда Гарри осознал, что сидел на полу.

— Я даже не помню, когда упал…

— Ерунда, у всех так. Вот, выпей воды!

— У нас получилось?! — спросил Гарри, скосив глаза на левую половину своей груди, и скривился, увидев непонятное кровавое пятно.

— Да, получилось, — ответил лорд Малфой, протянув ему лист пергамента.

Гарри с изумлением воззрился на незнакомый герб, изображающий череп и розу с обвившейся вокруг нее змеей.

— И что теперь? Надо будет найти, кому он принадлежит?

Малфой-старший возвел глаза к потолку:

— Нет. Разумеется, я узнал герб. Я был прав, Гарри, — его губы изогнулись в самодовольной улыбке. — Ты действительно не Поттер. Ты Розье.

* * *

— Я ничего не понимаю! — уже не в первый раз отчаянно воскликнул Гарри.

Он полулежал на диванчике в гостиной, прижимая к ране на груди компресс с настойкой бадьяна, и растерянно оглядывал расположившихся вокруг магов. Нарцисса безуспешно пыталась пристроить ему под голову третью шелковую подушечку. Драко смотрел так, будто он увел снитч у него из-под носа. В углу, почти невидимый за клубами табачного дыма, засел лорд Селвин. Гарри так и не понял, что он тут делает.

— Вы утверждаете, что я — Герион Розье, но тут же говорите, что он погиб вместе со своей матерью в Адском Пламени одиннадцать лет назад!

— Тела по понятной причине никто не видел, — пожал плечами лорд Малфой. — А еще одному ребенку в семье Розье взяться было неоткуда.

— Но зачем было выдавать меня за Гарри Поттера?! Это ведь какой-то бред! Тем более я как две капли воды похож на Джеймса Поттера, я же видел фотографии!

— Дорогой, на тебя могли наложить сложные чары, меняющие внешность — мы ведь уже говорили об этом, — мягким успокаивающим голосом заметила Нарцисса. — Позже целитель Лорент осмотрит тебя еще раз…

Она осеклась, когда Гарри подскочил, резко выпрямившись, и взглянул на Люциуса Малфоя широко распахнутыми глазами:

— А что, если это из-за прор…

— Тихо! — воскликнул Малфой. Гарри показалось, что он услышал в его голосе страх. — Цисси, дорогая, вы не оставите нас ненадолго?

— Конечно. Драко, пойдем!

— Но мама!..

— Живо! — непривычно резко приказала Нарцисса, и Драко пришлось подчиниться.

 

— Ты рассказал моему сыну о пророчестве?! — лорд Малфой сжал подлокотники кресла побелевшими пальцами.

— Что? Нет, я…

— Не лги! — волшебник вскочил и в мгновение ока навис над Гарри. Что-то мягко упало на ковер — трость. Но рукоятка по-прежнему была зажата у Малфоя в руке. Ну да, у него же там волшебная палочка… которая сейчас целилась Гарри прямо в грудь.

Слабость, охватившая его после ритуала, тут же испарилась. Гарри выпрямился, и теперь они с Малфоем замерли совсем близко друг другу, глаза в глаза.

— Хотите использовать на мне легилименцию, лорд Малфой? Или сразу Круциатус? — Гарри старался говорить спокойно, хотя его голос дрожал от гнева.

Собственная палочка скользнула ему в ладонь. Незаметно, конечно, не получилось, да и не сумеет он блокировать заклинание, пущенное в упор… Громкий смех лорда Селвина развеял сгустившееся напряжение. Гарри вздрогнул: он успел забыть о присутствии в гостиной еще одного человека.

— Люциус, твои пафосные выходки даже детей уже не пугают! Ой, не могу! Ты что творишь вообще? — выдохнул волшебник сквозь смех.

Малфой поспешно отстранился. Поттеру показалось, что он выглядел смущенным.

— Прошу прощения, Гарри, я погорячился. Перенервничал: в последнее время столько всего происходит… Обещаю, больше подобного не повторится.

Гарри медленно кивнул. Малфой убрал палочку и как ни в чем не бывало опустился обратно в кресло. Селвин левитировал к нему бутылку огневиски:

— Вот, Люциус, выпей! Говорят… ха-ха!.. помогает при стрессе. Хотя тебе лучше знать!

Малфой раздраженно отмахнулся от бутылки, и та поднялась выше, выписывая круги высоко над его головой.

— Так ты действительно ничего не говорил Драко? А кому-то еще?

— Нет, никому.

— И правильно. Гарри, это очень серьезная тайна: даже не все Пожиратели Ближнего Круга знали о пророчестве… да убери ты свою бутылку!

— Вообще-то, она твоя, — хмыкнул Селвин, но повел палочкой, и злосчастная бутылка медленно поплыла в сторону бара.

— Я действительно испугался за Драко: подобный секрет не следует знать ни ему, ни кому-либо из твоих друзей. Лучше вообще об этом ни с кем не говори, даже с Нарциссой, — Люциус вздохнул и ненадолго замолчал, будто бы собираясь с мыслями. — На самом деле, я даже не знаю, что тебе сказать по поводу пророчества. Эта история изначально была очень странной. Но конечно же все это не может быть простым совпадением!

Гарри нахмурился:

— А когда погибли Герион Розье и его мать?

— Моему племяннику как раз исполнилось два месяца, — ответил лорд Селвин. — А о Пророчестве заговорили спустя пару недель… действительно странно.

— Постойте, а Герион Розье родился не в июле?

— Нет. И ни Ивэн, ни Иветта никогда не бросали вызов Темному Лорду.

— Ничего не понимаю! Если допустить, что я — это и вправду он, то зачем красть ребенка, менять ему внешность и выдавать за Гарри Поттера?! В качестве ширмы? Чтобы, пока Темный Лорд охотится за мной, настоящий Избранный был в безопасности?

— Слишком сложно, — покачал головой Малфой. — Тогда зачем вообще рассказывать эту странную историю о младенце, победившем Темного Лорда? Объявили бы, что он исчез после нападения на Поттеров, и все. А ведь именно Дамблдор был тем, кто сообщил миру о героической роли Гарри Поттера, о том, что ребенок вообще выжил в ту ночь.

— Полный бред! — буркнул Селвин, поднес ко рту трубку и затянулся, снова скрываясь в облаке бордово-красного дыма.

— И что мы будем делать дальше? — осторожно спросил Гарри.

Малфой вздохнул:

— Очевидно, мы должны отправиться в поместье Розье — Ремейнд Холл. Он был разрушен Адским Пламенем, но фамильный гобелен уцелел — их всегда защищают особенно сильно. Ты объявишь о своей принадлежности к роду, и чары, меняющие твой облик, падут, как бы сильны они не были.

— Но почему нельзя было сразу отправиться туда? Зачем нужны были зелье и ритуал?!

— Затем, что, если бы мы ошиблись, от тебя остался бы только грустный кровавый комочек. Точнее, даже кашица, — весело фыркнул Селвин.

— Эйд, прекрати его пугать! Не волнуйся, Гарри, теперь тебе ничто не угрожает — мы ведь точно знаем о твоей принадлежности к семье Розье.

— Я не боюсь, — выпалил Гарри. — Когда мы пойдем?

— А ты уверен, что хочешь этого? — внезапно спросил Малфой, взглянув на него как-то странно.

— Люц… — недовольно начал Селвин, но тот только отмахнулся.

— Что вы имеете в виду? — растерянно спросил Гарри. — Конечно, я хочу узнать правду!

— Если ты назовешь свое имя перед гобеленом своего рода, наложенные на тебя чары падут. Я не знаю, как это произойдет, будет ли твоя внешность меняться постепенно, или ты за мгновение превратишься в другого человека. Но, в любом случае, скрыть это у нас не получится. Будет страшный скандал…

— Да плевать мне на это! Ой, простите! Я имел в виду, что если я действительно не Гарри Поттер, то я не хочу носить чужое лицо, не хочу жить чужой жизнью!

— Похвальная решимость. Но ты должен осознавать и минусы такого решения. В первую очередь деньги. Ты их потеряешь. Род Розье гораздо более благородный, чем Поттеры — те всегда относились скорее к зажиточному среднему классу, буржуазии — но в начале века они пережили несколько финансовых кризисов, которые привели к гибели их бизнеса. Эдмунд Розье, отец Ивэна, отчасти это исправил, и бедствовать ты не будешь, но состояние Поттеров несравненно больше. Кроме того, из героя, Мальчика-Который-Выжил, ты внезапно превратишься в сына Пожирателей Смерти. Толпа тебе этого не простит.

— Вы же знаете, что я не рад своей славе. А мнение толпы меня не волнует.

Селвин отложил трубку и смерил Гарри пристальным, изучающим взглядом:

— Да, ты и вправду сын своих родителей!

— Вы так уверены, что это именно они? — Гарри нервно взлохматил волосы. — Ивэн и Иветта? Я имею в виду, у нас ведь была версия, что моя бабушка, мамина мама, родила ее… ну, не от мужа.

— Исключено, — отрезал Селвин. — Розье всегда были слишком принципиальны для подобного. Тем более по возрасту подходит только Эдмунд, а это последний человек, которого я бы заподозрил в связи с магглой.

— Гарри, раз ты уверен в своем решении, я начну работать над тем, чтобы представить эту новость в максимально выгодном для нас свете, — заявил Малфой. — На это понадобится время, но, думаю, на весенних каникулах мы отправимся в Ремейнз Холл.

— Отлично, — прервал его Селвин, поднявшись. — А сейчас я вас покину. — он бросил на Гарри нечитаемый взгляд. — Я рад. Люциус, спасибо.

Только когда шаги Эйда Селвина стихли, Поттер понял, что если все это правда, то этот странный человек — его дядя.

— Что ж, раз мы все решили… — начал Малфой.

— Да… — Гарри осекся, сраженный внезапной идеей. — Погодите! Лорд Малфой, а у вас случайно нет фотографии Розье?

— Есть, — Малфой щелкнул пальцами, вызывая домовика. — Келси, принеси фотографию Ивэна и Иветты Розье. И позови Нарциссу.

Леди Малфой пришла так скоро, будто стояла под дверью. В руках у нее была фотография.

— Вот, смотри, — мягко сказала она, садясь рядом с Гарри.

Поттер взглянул на изображение и вздрогнул:

— Думаю, — медленно произнес он, — вы все же правы по поводу моих настоящих родителей.

С фотографии на него смотрела пара, которую ровно год назад он видел в зеркале Еиналеж.

* * *

— Почему ты грустишь, хозяин?

— Долго рассказывать, Селена. Да ты и не поймешь. И я не грущу, просто… наверное, я не знаю, как жить дальше: кажется, сегодня мой мир перевернулся.

— Если мой мир переворачивается, это значит, что я случайно завязалась в узел, и надо распутаться. Но ты выглядишь нормально. Хотя вы, люди, такие сложные.

Селена обернулась вокруг его шеи и замерла, издавая едва уловимое неразборчивое шипение — то ли пыталась урчать, как кошка, то ли напевать колыбельную. Гарри прикрыл глаза. Леди Малфой предложила ему забрать фотографию этих людей. Розье. Его вероятных родителей. Он отказался. Сам не знал, почему: не было ощущения того, что все это взаправду. Впрочем, кажется, леди Нарцисса понимала его лучше, чем он сам: она совсем не удивилась и сказала, что он может передумать в любой момент. Но он по-прежнему ощущал себя Гарри Поттером! Он с силой провел рукой по лицу. Не может быть, что это не настоящее, не его — он же выглядел так всю жизнь! А его родители… в смысле, Лили и Джеймс… неужели те, о ком он столько думал и мечтал, на самом деле — абсолютно чужие люди, а, возможно, более того — преступники, похитители?! Гарри почувствовал, как защипало под сомкнутыми веками.

— Ты не спишь?

Он вздрогнул и открыл глаза. Драко проскользнул в его спальню и устроился рядом.

— Почему ты мне не сказал? — после паузы спросил Малфой. В его голосе слышались непривычно осторожные интонации, и Гарри подумал, что леди Нарцисса наверняка с ним побеседовала.

— Я не знаю. Я хотел, несколько практически собрался, только не знал, как начать. Тем более я сам до последнего не верил, что такое возможно.

— Еще бы! Такое и специально не придумаешь! Но, Гарри, это ведь даже хорошо. Я имею в виду, ты, оказывается, чистокровный!

— Не знал, что мой прежний статус крови тебя не устраивал.

— Не говори ерунды, мне все равно, но чистокровкой быть всяко лучше, чем полукровкой! О, кстати, Розье всегда были дружны с Малфоями — наши предки вместе перебрались в Британию из Франции!

— Поттеры вам тоже не чужие — мы… в смысле, вы ведь с ними даже роднились несколько столетий назад, я уж не говорю про Блэков...

— Это другое, — покачал головой Драко. — Чистокровных семей, следующих традиции, осталось слишком мало, только с ними родниться не получится. Кстати, я, получается, твой троюродный брат! Это же хорошо!

— Да, конечно, — Гарри выдавил из себя слабую улыбку. — Если я действительно именно Герион Розье.

— Мама вроде уверенна. Слушай, а расскажи про ритуал! Очень больно было?

— Да уж, приятного мало…

— А покажи шрам!

Гарри со вздохом продемонстрировал багрово-красный рубец, во всех подробностях изображающий герб рода Розье.

— Здорово! У тебя уже два крутых шрама, я начинаю думать, что ты их коллекционируешь!

— Да иди ты! — буркнул Гарри, застегивая пижаму. — Твоя мама сказала, что, если захочу, его можно будет почти полностью свести через пару лет.

— А ты захочешь?

— Понятия не имею, мне сейчас и без этого есть, о чем подумать.

— Ну да. Например… Мерлин, Гарри, я ведь только сообразил!

— Что?!

— Бабушка Друэлла — она ведь, получается, теперь и твоя бабушка тоже!

— Разве?

— О да! — Драко упал на кровать, раскинув руки. — Двоюродная, правда, но зато она последняя из Розье, а значит, уж точно не сможет игнорировать твое воспитание. О, спасибо тебе, Мерлин! Возможно, на меня у нее теперь не останется времени!

— Все настолько плохо?

— Ну, как тебе сказать… после твоих магглов, наверное, и сам Мордред не страшен, но…

— Погоди! Раз мои родители мне не родные, то, выходит, и Дурсли тоже?

— До тебя только дошло? Гарри, тебе стоит попросить Шляпу о переводе на Хаффлпафф!

— Только после тебя! Драко, а кто же станет моими новыми опекунами?

Малфой посерьезнел:

— Дай-ка подумать… Кажется, твой самый близкий родственник — лорд Селвин. Бр-р, не завидую я тебе — он довольно жуткий тип. Бабушка Друэлла вряд ли захочет взять на себя опекунство, она такая… ну сам поймешь, когда познакомитесь поближе. Ой, Гарри, есть ведь еще моя мама! Она ведь кузина твоего отца!

Гарри вздрогнул: быстро привыкнуть к тому, что друг называет его отцом кого-то кроме Джеймса Поттера, казалось ему решительно невозможным. Драко заметил это непроизвольное движение и осекся:

— Эм, прости, я просто имел в виду, что, возможно мои родители могли бы стать твоими опекунами! Было бы здорово! Гарри, я попробую их уговорить!

— Что значит «уговорить»? Я же не домашний питомец, в конце концов! Нет, я сам с ними завтра поговорю.

— Ладно. Ты не переживай, в любом случае главное, что ты больше не вернешься к своим жутким магглам!

Гарри криво улыбнулся:

— Ну да. Хоть что-то хорошее.

— Ладно, пойду к себе. Спокойной ночи, Гарри! Ой, я тут подумал, ты же на самом деле Герион, так, может…

— Нет! Только попробуй ко мне так обратиться!.. — Драко отшатнулся, с изумлением глядя на него. — Прости, я имел в виду… я пока к этому не готов.

— Да уж, определенно. Ладно, Гарри, я пойду. Надеюсь, ты выспишься и придешь в себя.

— Если бы это было так просто… — прошипел Гарри, глядя на закрывшуюся за Драко дверь.

Селена не ответила — она спала, свернувшись в клубок на хозяйской подушке.

* * *

На следующее утро Гарри проснулся рано и весь извелся в ожидании возможности поговорить с Малфоями. Поэтому, когда настало время завтрака, он не удержался и выпалил свой вопрос сразу же, как они сели за стол.

— Мы долго думали над этим, — медленно ответила Нарцисса. — Если ты действительно Герион Розье, то у тебя есть несколько родственников, которые могли бы претендовать на опекунство. Во-первых, это Эйд Селвин, твой дядя. — Гарри мысленно передернулся — этот человек уж точно не внушал ему доверия. — Кроме того, твоя двоюродная бабушка Друэлла Блэк, а также ее дочери, то есть я, Беллатрикс Лестрейндж и… Андромеда.

— Андромеда? — Гарри недоуменно нахмурился — он никогда не слышал этого имени.

Леди Малфой вздохнула:

— Да, у меня была еще одна сестра. Но Андромеда предала нас, она сбежала из дома и вышла замуж… за грязнокровку. Однако именно она может принести нам немало проблем в борьбе за опекунство над тобой.

— В борьбе? Но почему вы думаете, что она этого захочет? Мы ведь даже не знакомы!

— Она — одна из сторонниц Дамблдора, — ответил лорд Малфой. — А мы не уверены, как отреагирует старик, когда его обман в отношении тебя раскроется. Возможно, он не захочет отдать нам победу без боя.

— Но что же делать?..

— Хвала Мерлину, у нас есть порядочная фора. Мы предполагали, что ты именно Розье, поэтому заранее обсудили вероятные вопросы, касающиеся твоего опекунства и решили, что наилучшим вариантом будет, если и мы с Нарциссой, и мадам Блэк поддержим кандидатуру лорда Селвина.

— Что?! Но почему?

— Гарри, я понимаю, что Эйд — человек довольно специфический кроме того, ты его плохо знаешь. Уверяю тебя, мы бы с радостью стали твоими опекунами, — мягко произнесла Нарцисса, — но это был бы слишком рискованный шаг. Однако я уверенна, что лорд Селвин разрешит тебе проводить у нас столько времени, сколько ты захочешь!

Разговор прервал домовик, с громким хлопком появившийся посреди столовой.

— Утренняя почта, господа! — пропищал он, левитируя к волшебникам газеты и письма.

Гарри улыбнулся, увидев, что одно из писем адресовано ему. Наверняка оно от Панси, Винса или Грега. Правда, куда логичней и проще было бы поговорить по каминной связи, но мало ли что пришло им на ум. Однако, открыв письмо, Гарри изумленно замер.

— Эй, ты чего? — прошептал Драко, попытавшись пнуть его под столом.

— Это письмо от Ролена Селвина. Он хочет поговорить и придет сюда сегодня днем.

— Да мне он тоже написал, — кивнул Малфой-старший, разворачивая Ежедневный Пророк.

— Вот видишь, Гарри, — улыбнулась леди Нарцисса, — Ролен — очень хороший молодой человек, и я уверенна, что он хочет наладить с тобой дружеские отношения.

Гарри неопределенно пожал плечами — он не был так уж в этом уверен. А вдруг Ролен наоборот собирается сказать, что против новоявленного родственничка?

— Поверь мне, Гарри, уж лучше лорд Селвин, чем бабушка Друэлла! — громким шепотом сообщил Малфой-младший.

— Драко! — возмущенно воскликнула леди Нарцисса.

А вот судя по тому, как стремительно лорд Малфой спрятал лицо за разворотом газеты, он был вполне согласен с сыном.

Гарри слабо улыбнулся и перевел взгляд на высокие окна. На улице шел дождь, безжалостно уничтожавший пушистое снежное покрывало, которое еще вчера укутывало сад Малфой мэнора. Гарри вздохнул: вряд ли лорд Селвин действительно так уж хочет стать его опекуном. А это значит, что он рискует получить еще одного дядю, который взял его в дом из жалости и чувства долга. Гарри одним глотком допил сок и резко встал из-за стола.

— Я пойду в дуэльный зал. Драко, ты со мной?

— Но я думал, что мы полетаем…Эх, ладно! Гарри! Подожди меня!

* * *

Ролен Селвин появился точно к вечернему чаю. Обменялся рукопожатием с лордом Малфоем, поцеловал воздух над рукой Нарциссы и весело подмигнул Гарри и Драко.

— Итак, Ролен, вы точно решили, что помолвка состоится во время Йоля? Все-таки это очень ответственный шаг, ведь в эти дни клятвы особенно сильны.

— Мы с Аррецилой уверены в своих чувствах, леди Малфой, поэтому нам нечего бояться, — улыбнулся Ролен. — Я, собственно, поэтому и пришел — решил лично пригласить вас с супругом и, конечно, Гериона, моего новоприобретенного родственника.

Гарри нахмурился, пытаясь понять, был ли в этих словах сарказм, а остальные волшебники тем временем уже завели разговор о первенстве Британии по квиддичу.

После чая Ролен засобирался домой. Гарри даже вздохнул с облегчением, но тут Селвин сообщил, что хотел бы поговорить с ним наедине. Пришлось проводить его в гостиную. Вышитые на шелковых обоях маленькие синие птички при виде гостей вспорхнули со своих веток, но вскоре уселись обратно, разглядывая их черными бусинками глазок.

— Герион…

— Гарри, пожалуйста.

— Конечно, я понимаю. Думаю, тебя все это изрядно шокировало. Но я просто хочу, чтобы ты знал — мы с отцом очень рады тебе. Он этого в жизни не скажет, к тому же он совсем не умеет общаться с детьми.

— Я не ребенок!

Ролен широко усмехнулся:

— Ну конечно. Просто имей в виду, меня он начал замечать только пару лет назад.

Гарри криво улыбнулся:

— Хорошо, спасибо за предупреждение.

— Всегда пожалуйста. И, Гарри, я очень рад, что ты будешь на моей помолвке.

— Спасибо… — растерянно пробормотал Гарри, глядя, как Ролен исчезает в зеленом пламени камина. — Что уставилась? — грубо спросил он у ближайшей птички. Та склонила набок головку с красивым фиолетовым хохолком. — Ну вот, дожил! Разговариваю с обоями…

* * *

Панси легко выпорхнула из камина, и Гарри поразился ее изяществу: сам он, хоть и не падал носом в ковер, но до сих пор напоминал себе мешок с картошкой каждый раз, когда ему приходилось пользоваться этим способом перемещения.

— Привет, Гарри, Драко! Еще раз огромное спасибо за Сквозное зеркало — это что-то потрясающее!

— Панси, ты уже несколько раз говорила это! — улыбнулся Гарри. — Кстати, по этому самому зеркалу.

— И скажу еще много раз! Но, Гарри, во время нашего вчерашнего разговора ты намекнул, что хочешь поделиться чем-то очень важным…

— Да, только дождемся Винса и Грега — не хочу рассказывать несколько раз.

— Но ты ни за что не догадаешься, что мы узнали! — усмехнулся Драко.

— Это как-то связано с дневником? Нет? Но новость хотя бы хорошая?

— Сложно сказать, — хмыкнул Гарри.

— Пойдем, мы пока покажем тебе йольские украшения, очень красиво получилось, мама даже фей купила! — сообщил Малфой, увлекая Гарри и Панси за собой.

* * *

— Я давно не видел тебя таким довольным, Люциус, — заметил Брент Кребб.

Его сын вместе Гойлом-младшим убежал на поиски друзей, и теперь старшие маги могли спокойно поговорить.

— И у меня есть повод, мой дорогой друг! Даже несколько: во-первых, кажется, наконец-то разъяснилась эта загадка с происхождением Гарри. И, когда правда станет известна, это станет большим ударом для наших противников. А во-вторых мне удалось подловить старика Макмиллана.

— Это того, который член Попечительского Совета?

— Именно. Ему придется сотрудничать, иначе правда о кое-каких его махинациях всплывет наружу. Кроме того, Хиллиард — его бизнес терпит большие убытки, он на грани банкротства. И во время нашей последней встречи он весьма непрозрачно намекал, что за помощь готов оказывать мне всяческую поддержку. Он был мне не нужен, но теперь…

— Теперь у нас есть половина Попечительского Совета, — кивнул Паркинсон. — Это хорошо, но что дальше?

Люциус лучезарно улыбнулся:

— А дальше на ближайшем заседании я выдвину предложение об отстранении Дамблдора с поста директора.

Паркинсон нахмурился:

— Я, конечно, не особо понимаю во всех этих закулисных интригах, но ведь для отстранения нужны голоса минимум восьми членов Совета.

— Все верно. Но, видишь ли, мне совсем не нужно отстранение Дамблдора. Напротив, то, что он остается директором Хогвартса, для нас даже выгодно: так у него остается меньше времени для политики. Тем более сейчас, когда в школе происходят эти непонятные нападения, а Дамблдор никак не может поймать нарушителя. И пусть жертвы — всего лишь грязнокровки, с каждым новым инцидентом его репутация будет стремительно падать. Нет, отстранение Дамблдора в принципе стало бы для нас катастрофой, ведь тогда он мог бы гораздо больше времени уделять Визенгамоту.

— Что-то я не понимаю… Тогда зачем тебе предлагать его отставку? — нахмурился Аспен Гойл.

— Затем, друг мой, что, если половина Совета проголосует против Дамблдора, это будет неплохой демонстрацией слабости его позиции в глазах Министерства. Он уже давно Фаджу как кость в горле. А после этого он решит, что старик теряет хватку.

— Бедный Фадж, — покачал головой Паркинсон.

— О да. Он решит, что настало самое время для того, чтобы добить уже умирающего льва. Разумеется, у него ничего не выйдет, но, разбираясь друг с другом, пострадают обе стороны, а нам останется только снять сливки.

* * *

Когда Винсент и Грегори наконец-то присоединились к их компании, Гарри без утайки рассказал им шокирующие новости.

— Вот так. Только об этом никому нельзя знать, иначе, если это дойдет до Дамблдора, он успеет подсуетиться, и Министерство назначит мне другого опекуна.

— Твой дядя — сам лорд Селвин, — воскликнул Грег, блестя глазами. — Это же здорово! Отец рассказывал, что он — один из лучших боевых магов!

— А с мадам Блэк ты уже разговаривал? — спросила Панси.

— Пока нет — она сейчас за границей. Но, судя по тому, что я слышал от Драко, мне стоит радоваться, что она не будет претендовать на опекунство.

— Это уж точно! Но, Г…

— Гарри.

— Гарри. Я очень рада, что правда открылась. Сам подумай — это ведь означает, что твои родители были не членами Ордена Феникса, а одними из наших!

— Точно! — поддержал ее Винс. — И Розье — очень хорошая семья…

— Правда? А лорд Малфой что-то намекнул мне об их «печальной известности»…

— Ну еще бы! — ухмыльнулся Драко. — Четверо Пожирателей Смерти! Кроме твоих предполагаемых родителей еще Эдмунд Розье, отец Ивэна, и его второй сын, твой дядя Форас. Он погиб совсем молодым.

— Но у Розье и раньше была довольно мрачная слава: говорят, что их родовой дар — некромантия, — заметила Панси.

— Просто отлично! Мне пора надевать черный балахон и топать на кладбище?

— Думаю, торопиться не стоит, — отсмеявшись, ответила Панси. — На самом деле, ошибаются те, кто думает, что родовой дар передается только по прямой линии, от отца. Я имею в виду, ты же можешь унаследовать способности от матери или бабушки.

— Помню, в школе кто-то рассказывал, что последним некромантом Британии был твой вероятный дед, Эдмунд, а вот за его сыновьями таких способностей не замечали, — поддакнул Драко.

— А я, честно говоря, вообще иногда задумываюсь... — Панси откинула короткую черную прядь, упавшую на глаза, и ненадолго умолкла, подбирая слова. — Есть такие наследственные способности, с которыми все ясно, например, парселтанг или метаморфизм — они либо есть, либо нет. Но, что касается боевой магии или, допустим, зельеварения, как понять, есть ли вообще этот дар?

— Что-то я не понимаю… — покачал головой Винс.

— Как понять, за счет чего волшебник стал мастером: благодаря труду или таланту? А если второе, то это ведь может быть не фамильный дар, а просто его личная одаренность.

— Ты на что намекаешь?! — возмущенно воскликнул Драко. — При прочих равных волшебник с родовым даром всегда будет сильнее, чем тот, у кого его нет, это все знают!

— Но где ты видел это «при прочих равных»? Разве в жизни мы все находимся в одинаковых условиях?

— Глупости! Вот у Малфоев способность к созданию и уничтожению различных следящих чар, и у меня она есть — вы же видели, насколько быстро я научился делать следилки!

— А ты уверен, что твой успех нельзя объяснить просто уверенностью в себе и в своем таланте?

— Ну знаешь! Это какая-то ересь, и ладно, если бы так сказал какой-нибудь грифф, но ты!..

— Погодите! — прервал Гарри друзей, которые, кажется, вознамерились серьезно поссориться, — Драко, ты же говорил, что родовой дар вашей семьи — просто способность к Чарам!

Панси злорадно усмехнулась, а Драко смутился и даже немного покраснел:

— Я говорил «к некоторым Чарам». Но, да, у моей семьи талант к созданию различных следящих заклинаний, а также заглушек. Ну, знаешь, антиаппарационные купола, и всякое такое.

— А теперь догадайся, как именно Малфои сколотили свое состояние! — хмыкнула Панси. — Кстати, ты в курсе, как переводится их фамилия?

— Ну, знаешь! — побагровевший Драко возмущенно глотал воздух. — Да я тебя сейчас на дуэль вызову!

Внезапно Винс разразился громким хохотом:

— Ну вы даете, ребята! Вам стоит пожениться — между вами аж искры сверкают!

— Я ни за что не соглашусь стать матерью злокозненных детей! — воскликнула Панси.

— Это я ни за что не женюсь на боевом маге — ведь все знают, что умением драться они компенсируют отсутствие мозгов!

Проявив удивительное единодушие, Драко и Панси взглянули друг на друга и одновременно прыснули. Уже через мгновение к ним присоединились Винс и Грег.

— Вам лишь бы шутить… — недовольно буркнул Гарри, единственный, кто не присоединился к всеобщему веселью.

— Прости, — все еще хихикая ответила Панси. — Я уверена, что у тебя все будет хорошо, смотри, Селвины даже пригласили тебя на помолвку. А, между прочим, посторонних на такие праздники не зовут!

Разговор прервал громкий хлопок, и возникшая посреди гостиной домовичка Келси сообщила, что «молодых господ» ждут к ужину.

* * *

Особняк Селвинов оказался не таким большим, как Малфой мэнор, но очень старым и весьма мрачным. Приземистое довольно длинное здание из серого кирпича напоминало то ли спящего, то ли затаившегося в засаде дракона.

Войдя в бальный зал, Гарри с удивлением понял, что приглашенных было совсем немного — всего пара десятков человек. А он-то ожидал размаха, сопоставимого с летним балом в Малфой мэноре! Ролен и Аррецила принимали подарки и поздравления, они выглядели удивительно счастливыми.

Поздравив виновников торжества, Гарри прошелся по залу, выискивая знакомых. Вон мистер Паркинсон о чем-то разговаривает с незнакомой пожилой ведьмой, тощей и прямой, как стрела, а вон группа друзей Ролена и Аррецилы со старших курсов. Все они слизеринцы, но Гарри даже не был уверен, что правильно помнит их имена. Вскоре он понял, что все присутствующие — близкие друзья и родственники Селвинов и Роули. Гарри стало очень неуютно, его не оставляло ощущение чуждости: будто случайно зашел в чей-то дом, где проходит торжество, на которое его никто не звал, к тому же, судя по всему, среди присутствующих он оказался самым младшим. Он хотел вернуться к Малфоям, но они оживленно беседовали с незнакомыми ему волшебниками, и Гарри посчитал, что навязываться было бы унизительно. Поэтому он продолжал бесцельно бродить по залу, сжимая в руке бокал с соком и ловя на себе изучающие и несколько недоуменные взгляды гостей. Очевидно, они не понимали, по какой причине последний представитель семьи Поттер вдруг оказался приглашен на помолвку Селвина с Роули.

— Что, скучно?

Гарри резко обернулся. Рядом, у высокого стрельчатого окна стоял Ролен.

— Нет, что ты. Просто я почти никого тут не знаю…

— Со временем познакомитесь. Я в любом случае очень рад, что ты здесь, Гарри. Правда.

— Кажется, твоих гостей мое присутствие удивляет, — Гарри передернул плечами, поймав на себе очередной пристальный взгляд.

Ролен рассмеялся:

— Еще бы! Уверен, по возвращению домой они кинутся проверять родословную Поттеров и Селвинов в уверенности, что как-то ухитрились забыть о нашем близком родстве.

— А ты не мог пригласить меня просто потому, что мы общаемся в школе?

— Это же помолвка, просто знакомых на нее не зовут. Так уж принято. Кроме того, считается, что это один из лучших моментов для того, чтобы наслать проклятие на жениха или невесту.

— Надеюсь, никто из присутствующих не собирается этого делать.

Ролен рассмеялся:

— Пусть только попробуют!

— А никто из гостей не проболтается, что я был тут? Ведь мы хотели держать мою настоящую фамилию в тайне, но, если до Дамблдора дойдут слухи, что вы пригласили меня на помолвку, то он сразу догадается, что нам все известно. Просто я не думал, что это настолько закрытое мероприятие…

— Неужели ты считаешь, что мы об этом не подумали? — весело спросил Ролен. — Тут только свои. Так что я скорее поверю в то, что кто-то из них все-таки нашлет на нас проклятие. Но проболтаться? Точно нет.

— Хочешь сказать, все здесь присутствующие — Пож…

— Тс-с! Нет, не все. Но все тут — в оппозиции Дамблдору. Хотя забавно, что именно членов Организации ты считаешь своими.

— Я не это имел в виду, — усмехнувшись, начал Гарри, но его прервал неестественно громкий бой часов, с легкостью заглушивший музыку и звук разговоров.

Ролен подобрался, улыбка сползла с его лица:

— Мерлин великий, уже семь?! — Он немного нервно сглотнул. — Ну что, я пошел!

Гости расступились, и Ролен об руку с Аррецилой вышел в центр зала.

— Если Аррецила сейчас не сбежит, как я ей советовала, то уже через пять минут будет поздно.

Гарри обернулся и с изумлением увидел рядом с собой Элис Джагсон. Он даже не сразу узнал ее без привычной косы и строгой школьной мантии.

— Элис?! Привет, не знал, что ты тоже здесь.

— Почему нет, мы с Аррецилой дружим. А вот твое присутствие тут действительно удивительно.

Гарри неопределенно пожал плечами и перевел взгляд в центр зала. К Ролену и Аррециле присоединилась еще одна пара, очевидно, Роули-старшие: высокий светловолосый волшебник, похожий на викинга, и его супруга, которая оказалась полной противоположностью своего мужа — хрупкая и темноволосая. Следом за ними шел и лорд Селвин об руку с согбенной волшебницей, которая, казалось, может рассыпаться пылью в любой момент — настолько она была старой.

— Это глава рода Роули? — прошептал Гарри. — Сколько же ей лет?!

— Скоро двести стукнет, — ответила Элис. — Боевая старушка! Кстати, ходят слухи, что она убила собственных братьев ради того, чтобы получить титул. Но я думаю, что все это просто сплетни завистников.

Взявшись за руки, Ролен и Аррецила клялись, что будут поддержкой и опорой друг другу и в положенный срок заключат брак. Затем леди Роули клялась, что отдаст Аррецилу в род Селвинов, а отец Ролена — что примет ее в качестве супруги своего сына. Волшебники не доставали палочек, обмен клятвами не сопровождался ни искрами, ни вспышками света, но Гарри чувствовал, что эти обещания — гораздо больше чем просто слова.

Последние клятвы растаяли в воздухе, гости разразились аплодисментами, а Ролен и Аррецила все также стояли, держась за руки и глядя друг другу в глаза. Наконец, они пришли в себя, будто только сейчас вспомнив, что не одни, и взглянули на гостей с извиняющимися улыбками.

Высокие створчатые двери, ведущие в столовую, распахнулись, и лорд Селвин пригласил всех к ужину. Гарри с ужасом представлял, что за столом ему придется ухаживать за какой-нибудь незнакомой волшебницей, но, к счастью, его соседкой оказалась Элис, и они все время проболтали об использовании трансфигурации во время боя.

— Гарри, я смотрю, у тебя все хорошо, — улыбнулась леди Нарцисса, когда они встретились на обратном пути в бальный зал. — Осталось только пригласить на танец какую-нибудь девочку!

— Но тут нет девочек, миссис Малфой!

— Да, действительно, никого твоего возраста, — кивнула волшебница, бегло оглядев собравшихся. — Но, кажется, вы неплохо ладите с мисс Джагсон?

— Думаю, Ролену будет неприятно, если его помолвка омрачится убийством новоприобретенного родственника. Не говоря о том, что она выше меня почти на полторы головы!

Леди Нарцисса улыбнулась:

— Что ж, тогда пойдем со мной, познакомлю тебя с несколькими полезными людьми. Но сперва, конечно, посмотрим на танец жениха и невесты.

По залу поплыли нежные переливчатые звуки клавесина.

* * *

Заседание Попечительского Совета проходило в Зале Собраний отеля «Золотой Дракон», который считался лучшим во всей магической Британии. Устроившись в своем кресле и привычно проверив стоящий перед ним стакан с водой на предмет посторонних примесей, Люциус лениво оглядел собравшихся. В противоположном конце стола величественно восседала Августа Лонгботтом — негласный лидер противников оппозиции. Тощий Хиллиард выглядел наигранно-невозмутимым, а вот Макмиллан обычно такой спокойный и основательный, явно нервничал, его взгляд заполошно метался по залу. Сторонники Люциуса, разумеется, тоже уже были здесь: Яксли пышет нетерпением, на лице Нотта застыло скучающее выражение, белокурый и субтильный лорд Гринграсс кажется отстраненным, но Люциусу известно, что ему совсем не нравится происходящее — Гринграсс всегда был чрезмерно осторожен и старался не демонстрировать свою позицию открыто.

Наконец, леди Лонгботтом тяжело поднялась со своего места:

— Я объявляю заседание Попечительского Совета открытым. Сегодня нам необходимо решить вопрос с закупкой растений для уроков гербологии, а также овощей для школьной кухни. Кроме того, от школы поступил очередной запрос на обновление учебных метел. Но сперва я передам слово лорду Малфою — он сообщил, что первым номером заседания желает обсудить некий важный вопрос.

— Благодарю вас, леди Лонгботтом. Всем нам известно, что в Хогвартсе продолжаются нападения на магглорожденных. Мы не знаем, ни кто преступник, ни какую магию он использует. Директор Дамблдор уверяет, что он контролирует ситуацию, но, очевидно, это не так. Уже три ученика стали жертвами неизвестного проклятия, и нет никаких гарантий, что следующее нападение не станет смертельным. Что же делать? Но, послушайте, а что бы вы сделали, если бы стали свидетелем чего-то подобного? Правильно, вызвали бы авроров! Именно это я и предложил директору Дамблдору еще после первого инцидента. Однако по неясным мне причинам он отказался. И даже сейчас директор отказывается передавать это дело профессионалам. Очевидно, он либо преследует свои интересы, либо гордость не позволяет ему впустить в Хогвартс авроров. Но школа — не место для реализации личных амбиций в ущерб безопасности детей. Поэтому я выношу на голосование предложение отстранить директора Дамблдора от занимаемой им должности.

По залу пробежал ропот. Люциус довольно усмехнулся.

— Вы в своем праве, — кивнула Лонгботтом. — А сейчас я прошу каждого члена Совета проголосовать.

Соратники Люциуса один за другим поддержали его предложение, к ним присоединились и Макмиллан с Хиллиардом. Трое волшебников, придерживающихся нейтралитета, проголосовали против.

— Я голосую за, — спокойно объявила леди Лонгботтом.

Люциус с трудом удержал на лице невозмутимое выражение: он даже представить не мог, что однажды леди Лонгботтом вместе с ним проголосует против Дамблдора. Без сомнений, она что-то задумала, но он не мог понять хода ее мыслей, только чувствовал, что стремительно перестает контролировать ситуацию. Аббот и МакЛагген, еще двое ярых сторонников директора, тоже проголосовали «за». Люциусу показалось, что стены зала как-то странно покачнулись и начали сжиматься.

— Девять голосов за отстранение, — объявила Лонгботтом. — А это значит, что директору Дамблдору придется сложить с себя полномочия как минимум до тех пор, пока ситуация с нападениями не будет решена. Согласно нашему уставу, необходимость разобраться с этими инцидентами возлагается на лорда Малфоя, как инициатора отстранения директора. А теперь давайте обсудим вопрос с учебными пособиями для гербологии.

Люциус почти не слышал дальнейшего обсуждения: очевидно, что Дамблдор переиграл его. Снова. Леди Лонгботтом выглядела довольной, Малфою показалось, что чучело грифа на ее шляпе издевательски подмигивает ему своим стеклянным глазом.

Наконец, собрание закончилось, и волшебники потянулись к выходу. Малфой заметил довольную ухмылку на лице Нотта — ничего удивительного, он всегда радуется его неудачам. А вот Макмиллан не скрывал своего счастья — еще бы, ведь скомпрометировать его в глазах сторонников Дамблдора у Люциуса сегодня не получилось.

Малфой хотел последовать за остальными, но, увидев целеустремленно идущую к нему леди Лонгботтом, остался на месте. Приблизившись вплотную, старуха устремила на него взгляд выцветших, но по-прежнему ясных глаз:

— Знаешь, что я тебе скажу, лорд Люциус Малфой?

— Я весь внимание.

— Я еще шавок Гриндевальда давила, а тебя размажу, как таракана, ты только дай мне повод, — негромко отчеканила леди Августа и, прежде чем Люциус успел ответить, ушла прочь, ритмично постукивая массивной тростью по мраморным плитам зала.