ll. Стеклянная кровь (гет)

Повседневная жизнь осени проста. Она не так тепла, как лето, не так сказочна, как зима, и не так пробуждает жизнь, как весна, но она всё еще по-своему прекрасна. Прогнозировали, что вот-вот пойдет снег, и все с нетерпением ждали зимы, пытаясь пережить эту тоскливую осеннюю пору. Все, но не Певенси. За четыре дня пребывания в Лондоне они упустили не только лучший купальный сезон и августовские похолодания, а еще и позолоченную природу.

Например, Люси доставляло большое удовольствие прыгать по хрустящим под ногами листьям, и они с Эдмундом делали это своеобразным соревнованием под названием «кому первому достанется», а Сьюзен давно мечтала в осенний сезон побродить по лесу и посмотреть на впадающих в спячку зверушек.

А вот Питеру досаднее всего было то, что они пропустили уйму дней рождения. Во-первых, его самого еще в августе, во-вторых, Эйлерта, в-третьих, Каспиана, а в-четверых — Кэрол. Конечно, сейчас не время, но всё-таки хотелось бы отпраздновать эти события. Да и вообще, в последнее время происходят разные неувязки. То незапланированная зима, устроенная Колдуньей, то исчезновение. Остается надеяться, что дальше всё пойдет своим чередом. Праздники — такая банальность, но её не хватает.

Все вопросы с Тархистаном были улажены. На переговорах, помимо королей, присутствовали еще и Джейсон с Юстасом, как лица приближенные к королевской семье. Пожелала там быть и Кэрол. Кое о чем с Тархистаном удалось договориться.

Начать наступательные действия было решено было почти что сразу после Рождества, примерно седьмого января. По словам Эдмунда, орландцы точно не будут этого ожидать, так как как раз в это время будут идти праздничные дни. Нарния зайдет со стороны севера, через горы, а Тархистан — с юга, со второго фронта, дабы оттянуть часть сил на себя. Конечно же, для пущей верности Джейсон во всех красках расписал, что будет, если тархистанцы в итоге не придут на помощь. Тогда скоро и на их страну обрушится лавина чудовищ. Что их нужно побеждать с помощью огня, Эдмунд всем поведал, ведь эти твари так и не воскресли после битвы у тельмаринского замка. Тахир остался удовлетворен союзническим договором и уже подумывал, сколько своих воинов выделить для борьбы с чудовищами, а Питер намекал, что чем больше, тем лучше.

К тому же на помощь тархистанцам отправятся еще и грифоны с фениксами, так как нужно будет сбивать чудищ и в воздухе. Тех же фурий или горгулий. Эйлерт знал свои земли наизусть, а потому сможет наиболее выгодно расставить войска на позициях. Кроме того, придется перекрыть и море.

Однако, проводив Тахира на второй, так называемый тяжелый завтрак, который в Нарнии не употребляется после первого, парни посовещались и пришли к выводу, что большие надежды возлагать на Тархистан не имеет смысла. Нужно на всякий случай заручиться поддержкой Гальмы и уведомить Одинокие острова и Теревинфию.

Однако есть один способ сделать своих юго-восточных «друзей» наиболее надежными союзниками… И Джейсон, кажется, знал как.

* * *

С утра пораньше, хорошенько проспавшись, Самира приказала нарядить её и умыть. Ни фрейлины, ни горничные не привыкли так нянчиться даже с самыми важными особами. ведь обычно все королевы справляются сами с такими простыми вещами, как мытье головы.

Но на всеобщее удивление, сегодня Самира практически всё время молчала. На любые вопросы она отвечала либо движениями головы, либо жестами, и это начало даже напрягать. Лили справилась о её здоровье, но Самира совсем не выглядела так, будто недавно пила как ни в себя. «Видимо, и правда кроме дегустации алкоголя ничем не занималась», — подумала про себя королева. А на вопрос, не желает ли чего-нибудь Её Тархистанское Высочество, Самира лишь ответила, что сейчас же хочет увидеть того, кто перепил её. Лилиандиль попросила следовать за ней и, постучавшись к Джейсону в лаборантскую, вошла туда первая. Она принюхалась, пытаясь понять, чем на этот раз здесь пахнет, и узнала запах своей любимой лаванды.

— А вот и твои ночные собутыльники, — прошептала Лили Джейсону на ухо, от чего тот лишь усмехнулся.

— Я как раз их ждал, — ответил он и попросил пригласить сюда одну только царевну, без посторонних. Лилиандиль лишь кивнула, поняв, что он что-то задумал.

— Кстати, а почему у тебя уже второй день пахнет чем-то вкусным? — выходя за дверь, с улыбкой спросила Лили.

— Пока тебе рано об этом знать, — подмигнул ей Джейсон и через несколько секунд услышал неторопливые шаги Самиры, выжидающе стоящей прямо возле него.

Несколько минут он специально молчал, чтобы еще чуть-чуть проучить Самиру. В их стране не принято особам голубой крови разговаривать с какой-то челядью вроде безродного Джейсона Кэмбела, а тем более обращаться к ним первыми. Конечно, если они не отдают им приказы.

Самира всячески намекала на свое присутствие, громка стуча ногой, кашляя, царапая ногтями-саблями стол. Потеряв терпение, она даже сбросила со стола бумаги. Этот жест был Джейсону несколько неприятен, но дело того стоило. В следующий раз будет думать, прежде разбрасываться словами в чей-либо адрес вне своей страны.

— Кхем, так вы придумали желание или нет? — сдавшись, Самира подошла поближе к Джейсону и выжидающе уставилась на него.

— Хм, да, — отложив какую-то пробирку, наконец снизошел до разговора Джейсон и пошел с козырей, надавив на тщеславие. — Но прежде два вопроса: насколько сильно ваше влияние на сына? Мне показалось, что он вас побаивается. А раз боится, то слушается. Должно быть, вы самый важный человек в Тархистане?

— В целом это так. Да, сын часто ко мне прислушиваться, — разулыбалась Самира. Ей нравилось слушать столь лестные замечания, поскольку единственным, на кого её влияние не распространялось, был Азамат. А сейчас он мертв.

— Тогда не могу не похвалить ваше умение прятаться за ширмой и руководить всем театром, поскольку на это нужно быть способным, — с напускным уважением произнес Джейсон. Другой бы понял, что это сарказм, но не Самира. Она к сарказму у себя на родине не привыкла.

— Вы, пожалуй, тоже, — улыбнулась Самира, намекая на то, что Джейсону тоже удается манипулировать королями и королевами, что, конечно же, было совсем не так. Но пусть она так думает. — Конечно, до меня вам далеко, но вы еще молодец. А раз с смогли перепить меня, то, может, и в этом превзойдете. Но я этого не увижу.

— Польщен, но как же вечная жизнь тисрока и его жены?

— Ничто не вечно. Мой муж умер, умру и я. Всему свое время.

— И прыгать через него не нужно, — закончил её мысль Джейсон, а потом решил перейти к делу: — Итак, мой второй вопрос. Я знаю, что тархистанского войска насчитывается около десяти тысяч, но ваш сын не собирается прислать и половины, несмотря на обещания. Сможете ли вы повлиять на него?

— Ах, этот Тахир… Он ничего не может сделать по-человечески, как и его отец, чтоб он в могиле сгнил, — поморщилась Самира и потерла руку, украшенную крупными золотыми браслетами и перстнями, а потом тон её разговора стал деловым. — Но зачем же вам столько? И с чего мне вам помогать?

— С того, что это мое желание, царица, а особы королевского рода должны исполнять свои обещания. Научите своего сына тому же, — без стеснения бросил Джейсон, видя замешательство Самиры.

— Ну, я не знаю…

— Послушайте, сейчас у вас есть свобода делать, что хотите. Муж умер, на сына вы имеете огромное влияние, — Джейсон включил свой природный дар убеждения. — Но всё это может кончиться, если вы не поможете. Сначала чудовища расправятся с Нарнией, а потом возьмутся за Тархистан. Вы не знаете, что это за чудища и насколько они опасны, а мы — да. И поверьте, вы не справитесь с ними в одиночку. И мое желание заключается в том, чтобы вы, если нужно, заставили своего сына оказать посильную помощь.

На это Самира не нашла, что ответить. На лице царицы впервые показались серьезность и задумчивость. Она взвешивала все «за» и «против». А Джейсон не торопил. Он наверняка знал, что ему удалось её сломать.

— Сколько вам нужно воинов? — наконец спросила Самира, облокотившись на спинку дивана.

— Семь тысяч. От нас полагается столько же.

— Ну тогда идет, — Самира твердо решила, что так действительно будет лучше. Да и что ей жизни каких-то солдат, если речь идет о её безопасности и о безопасности её семьи?

* * *

— Ненавижу осень, — фыркнула Джил, грустно уставившись в окно и подперев голову рукой, — в нашем мире уже была весна, скоро были бы каникулы.

— А чем здесь тебе не каникулы? Учиться ведь совсем не нужно, — говоря это, Юстас писал что-то в своем дневнике, по-разному обзывая в нем свою школьную приятельницу. Слова были разные: от «зануды Поул» до «всем недовольной козы». Неужели на него самого так же смотрели на «Покорителе Зари»? Как стыдно…

— Да, но… Летом я могла бы сходить на море или погулять по лесу, а сейчас что? Только и делать, что сидеть в этом скучном дворце и смотреть на голые деревья.

— Зато здесь нет обидчиков, Поул. Или ты бы предпочла каждый день ходить в школу?

— И да, и нет. У нас неплохие учителя, — нахмурилась Джил.

— Которые даже заступиться за тебя не могут, когда Оливия Спивенс в очередной раз запихает твой рюкзак в мужской туалет или стянет резинки вместе с клоком волос.

— У всех свои недостатки, Вред, — чуть осклабилась Джил, но твердости в отчеканенных словах не потеряла, — и у вас у всех они есть. Например, ты даже развлечь меня не способен и Нарнию свою прекрасную показать.

— Да, а, например, твой в том, что ты всегда всем недовольна. Вообще тебя брать никуда нельзя было! — на этом Юстас с громкостью взорвавшейся петарды захлопнул свой дневник и вышел из комнаты.

Поул дернулась от резкого звука и взглянула на болтающуюся дверь. На минуту ей стало жаль, что она наговорила лишнего, как и каждый день. Прямо не человек, которому сделали что-то хорошее по доброй воле, а принцесса на горошине, которая почувствует её даже сквозь тридцать перин. Какая она всё-таки капризная…

Джил тут же слезла с широкого подоконника и побежала за Юстасом.

— Эй, Вред! — через полкоридора крикнула она, и Юстас тут же обернулся. — Прости, пожалуйста. Просто мне пока здесь не привычно. И я хотела попросить тебя показать мне дворец.

— Да ну? — со скептицизмом на лице отозвался Юстас.

— Да… Мне самой нужно было просить тебя, а не ждать у моря погоды, — как можно более приветливо улыбнулась Джил и подошла поближе.

— Ну, тогда пошли… — Вред не понял, с чего вдруг у Джил случился такой резкий переход настроения, но не хотел продолжать ссориться. — Начнем осматривать Кэр-Параваль сверху.

* * *

Будучи в добром настроении после разговора с Джейсоном о том, что Самира посодействует их маленькой афере, Эйлерт направлялся к Люси, чтобы позвать её немного погулять. Впервые за несколько месяцев в него вселилась надежда, что всё будет хорошо. Его всё еще мучили едкие чувства разочарования от предательства, но со временем мысли о Рендале стали приходить всё реже.

Сейчас у него новая жизнь, новая семья и новые друзья. В Эйлерте цвела любовь, а его разного цвета глаза выдавали радость и легкость. Вот-вот он отвоюет свою страну, а пока можно было наслаждаться обществом своей семьи и своей дамы сердца, которая постоянно вдыхала в него надежду и жизнь.

Дело шло к вечеру, а темнело рано. Солнце, хоть и не грело, радовало своими скупыми лучами. От них веяло верой в то, что свет всё-таки победит темноту и серость. Скоро всё снова будет хорошо. Всё уже хорошо. А к Дереку так вообще ревновать смысла нет. Люси о нем даже и не вспоминает, хотя пообщаться с ним было бы полезно.

В это время Отважная королева как раз намеревалась отправиться якобы прогуляться. К Дереку она не приходила уже почти два дня, а неделя, данная Стефани на размышления, шла своим чередом. Что-то Люси манило в этом парне, но и что-то сильно отталкивало. И общаясь с ним, она чувствовала себя хорошо и плохо одновременно, и не общаясь — то же самое. Как здесь разобраться? Но для себя королева точно определила, что она испытывает явно не любовь.

Увидев Эйлерта, Люси тут же разулыбалась. Ей было стыдно за свои тайны, но она старалась убедить себя в том, что обманывает она во имя высшего блага и что здесь нет ничего плохого… Но почему тогда так больно врать близким?

— Рад тебя видеть, — со всей галантностью Эйлерт поцеловал руку Люси, а потом скрестил их пальцы. В нем играло какое-то чрезмерно романтичное настроение.

— Хотел сегодня позвать меня снова что-нибудь разгромить, как ту башню? — рассмеялась Отважная королева.

— Так лучше делать не стоит, но по яблоневому саду мы прогуляться в состоянии. Пойдешь?

— Я как раз собиралась позвать туда тебя.

Эйлерт и Люси еще долго шли и болтали о том и о сем. Они не замечали никого вокруг, смеялись, рассказывали друг другу что-то, иногда сгибаясь напополам от хохота. Король предпринял еще одну попытку добыть крону рябины повкуснее, а Люси искала самые красивые и наливные ягодки. На сей раз Эйлерту удалось забраться на дерево без происшествий и погромов.

Башню отстроили заново. И окно починили, и закрасить всё получилось, но Сьюзен долго кричала и ругалась вместе с фавном, пытаясь найти виновного, но ей это, конечно же, не удалось. Если еще можно было подумать на Люси, то на Эйлерта… Это просто немыслимо.

— Знаешь, чего бы я хотела больше этих ягод? — сидя на скамейке и уплетая рябину за обе щеки, спросила Люси. .

— Мм? — Эйлерт обнял её одной рукой за плечи и облокотился головой на её голову так, что мог чувствовать запах её волос. А еще ночи. Всё вместе это было до головокружения прекрасным.

— Орландский шоколад. Мы постоянно покупаем его в очень большом количестве, еще с древности.

— Вот отвоюю Орландию обратно и привезу тебе тележку шоколада, лишь бы ты улыбалась.

— Хм… А возьмете меня сей раз на войну? Я ведь могу там очень пригодиться…

Конечно же, Люси помнила про амулет Аргона. Она окончательно задалась целью убить его самой. И это не терпит никаких возражений. А детали она обдумает позже.

— Думаю, что твой эликсир нам пригодится. Да и я считаю, что потихоньку тебе можно осваивать военное искусство на фронте, а не только в лагере. Я верю, что ты справишься, — таких слов Люси услышать не ожидала и залилась краской.

Спустя пару часов разговоров Эйлерту дико захотелось спать. Встал он сегодня рано и потому устал. Но ведь так хотелось побыть здесь еще хотя бы чуть-чуть. Люси поняла это. Ей и самой хотелось бы быть с ним, но долг звал вновь идти в Ровену, к свету… А Эйлерту надо было отдохнуть.

— Ты еще будешь гулять? — спросил король, когда Люси проводила его до входа в парадную.

— Да, развеюсь чуть-чуть, а ты иди скорее спать, — улыбнулась она и неторопливо поцеловала его в щеку. Внезапно Эйлерт ощутил внутри себя такой прилив сил, такой подъем энергии… И такое влечение…

Он ладонью передвинул голову Люси так, что её губы коснулись его губ. Плавно и нежно он целовал свою королеву, поглаживая её по щеке и волосам, а потом спустился рукой на её талию. Она не препятствовала и не возражала, и тогда Эйлерт решил сделать то, чего не делал никогда, — попробовать поцеловаться по-новому.

Эйлерт просунул сначала кончик языка, а затем, убедившись, что всё делает правильно, продолжил дальше. Люси ответила с такой же нежностью и с таким же трепетом. Она только сейчас поняла, что ждала этого. Очень. Раньше Эйлерт стеснялся, а сейчас же Эйлерт всё больше раскрывался.

— Доброй ночи, — прошептал он ей на ухо, прервав этот по-новому прекрасный поцелуй. Он удалился, а Люси еще долго смотрела ему вслед.

Внезапно она вспомнила, что ей нужно к Дереку. Всё-таки ей хотелось познакомить его со своей семьей, а там… Кто знает? Может, и ему удастся найти свою любовь? И тогда ему больше не нужно будет быть одиноким.

Накинув капюшон, Люси побежала к выходу из территории Кэр-Параваля. Первые минуты всё шло хорошо, но вдруг, уже у ворот, она на мгновение пересеклась взглядом с Эдмундом. Кажется, заметил… А ведь Стефани таких трудов стоило убедить его в том, что она поговорила с его сестрой, и та обещала, что к Дереку больше никогда не пойдет.

* * *

Стефани с Эдмундом тоже прогуливались. Вернее, изначально он побежал к мастеру, чтобы забрать у него прекрасную резную шахматную доску с золотыми фигурками. Счастья было в его глазах, как у пятилетнего ребенка, которому подарили крутой игрушечный автомат.

Позже Эдмунд пригласил Стефани посидеть с ним в беседке и опробовать новые шахматы в действии. Конечно же, она отнекивалась, поскольку он всегда выигрывал, и довольно быстро. Минут двадцать, и уже шах и мат.

И если изначально Стефани отчего-то не понравилась идея прогуливаться в такой холод, то позже она вообще об этом пожалела, потому что быть хранительницей чужих тайн оказалось очень сложно. Незаметно они с Эдмундом дошли до тренировочного лагеря, чтобы поздороваться с Кассандрой, но не ожидали увидеть того, что там произойдет. Воительница не тренировалась, а шла под руку с… Питером. Они о чем-то серьезно разговаривали и изредка смеялись.

Эдмунд потянул Стефани за руку, и они оба спрятались за дерево, подслушивая разговор.

— Да, скорее всего, нужно будет сделать именно так, но главное, чтобы Кэрол не узнала, — проговорил Питер почти что шепотом.

— Конечно, она не узнает, придет ведь в бешенство, но за день до этого события… Ты ведь должен будешь сказать об этом ей.

— Когда придет время… Но всё здесь зависит от тебя. Ты же знаешь, какая Кэрол ревнивая, поэтому буду вызывать тебя пока что по якобы рабочим вопросам, и будем видеться здесь.

— Да, хорошо. Я всё сделаю, как ты просил.

Кассандра и Питер обнялись на прощание, а потом король направился в замок в весьма хорошем настроении.

— Ну и что это было? — в негодовании спросила Стефани, которая теперь вообще не понимала, что здесь только что произошло. Со стороны Питер и Кассандра выглядели, как… Любовники!

— Не знаю, но надо будет выяснить…

Позже Эдмунд и Стефани решили еще немного погулять. К ночи они добрались до ворот Кэр-Параваля, обсуждая зефир и вафли. Уже было тихо, все ложились спать, но тут Эдмунд заметил какое-то движение. Ему показалось, что он увидел плащ младшей сестры.

— Люси?! — со злостью воскликнул он, но никто не ответил. Королева успела спрятаться за дерево.

— Где Люси? Я не видела, — тоже заметив её, отозвалась Стефани. Она обещала прикрывать подругу до истечения недельного срока.

— Мне показалось, что она там… — уже не был так уверен в своем предположении Эдмунд.

— Не было! — уверено заявила Стефани и отвела Эдмунда куда-то в сторону. — Лучше смотри, что это там!

— Что там?

— Штука, похожая на… — Стеф замялась.

— На что похожа?

— Ну, на эту, на…

На что похожа воображаемая штука, Люси уже не слышала. Она быстро-быстро рванула к деревянной лачуге, надеясь, что Дерек её там ждет.