ll. Стеклянная кровь (гет)

Люси долго, медленнее обычного, шла по лесу. Теперь, когда её разум был чист, благодаря общению с семьей и друзьями, она уже не так сильно рвалась к Дереку. Скорее ей просто хотелось побыть в одиночестве где-то далеко от всех.

По-немногу Люси начал одолевать стыд, и она даже толком не понимала почему. Дерек просил не рассказывать о нем, но и самой Отважной королеве не хотелось им ни с кем делиться, будто бы он составлял какой-то отдельный мир вне семьи, друзей и Нарнии. И дело не только Ровене, просто Дерек… Он был другим.

Дереку давно не знакома забота о ближних, им не движет ни благородство, ни патриотизм, ни семья, ни даже какая-то цель. Принято делить общество на людей чувства, как, например, Кэрол, Стефани или Питер, людей смешанных, как Эдмунд, Сьюзен или Юстас, и людей разума, как Эйлерт или Джейсон. Люси не видела Дерека ни в одной из этих ролей.

Казалось, что вся его жизнь — это теория. Дерек делил людей и всё в мире на четкие классы и рассуждал обо всем на свете. Для него не существовало ни чувств, ни эмоций, лишь одна единственная мысль — устройство мира. Безвластие, равенство и порядок. Три святыни, которыми должны жить все. Абсолютно. Дерек признавал ложь, признавал убийства во имя блага, признавал даже похоть, но отказывался признавать чье-то материальное превосходство.

Итак, строя теории о жизни, сам он, казалось, никогда не жил, а только рассуждал. И всё же одна мысль, которую он принял за аксиому, дала трещину. Он влюбился. И Люси знала об этом — он влюблен именно в нее.

Но почему ей кажется, будто бы она в этом виновата? Стыд перед Эйлертом усилился еще больше, когда Люси вновь ощутила его поцелуи на своих губах и вспомнила его самого. Такой холодный внешне, но горячий внутри. Порой он был похож на ходячего мертвеца, но с Люси жизнь била в нем ключом, давала кислород и тепло.

В сотый раз прокручивая поцелуй с Дереком, Люси всё меньше верила своим оправданиям. «Все ради информации», — говорила она себе, и эта отговорка казалась смешнее и абсурднее, когда она пыталась в ней убедиться. А может, она позволила себя поцеловать просто из прихоти?

Думать об этом, конечно же, не хотелось. Люси считала себя уже взрослой девушкой и так старалась показать себя таковой, что не замечала, как всё больше забывала истинную цель, как и само понятие взрослости. В голове королевы оно потеряло четкие границы, как это бывает у подростков, и превратилось в нечто искаженное и обезображенное временем.

Идти оставалось не так долго, но не хотелось останавливаться, как, напротив, хотелось чтобы никто не трогал и не пытался залезть в голову. Однако этому маленькому желанию сбыться было не суждено.

— Я боялся, что ты сегодня снова не придешь, — раздался голос где-то впереди, и скоро за ним последовала тень фигуры, а потом и её обладатель.

— Я боялась, — честно призналась Люси и робко пошла навстречу.

— Я понимаю. Я бы на твоем месте тоже боялся, — Дерек кивнул головой в ту сторону, откуда Люси только что пришла. Это вызвало у нее некоторые вопросы, но она последовала туда, куда он просит.

Довольно быстро и в абсолютной тишине они добрались до моря. Несмотря на жуткий осенний холод, который вот-вот должен был по всем законам природы повлечь за собой зиму, вода не была сильно холодной. Дерек и Люси сели на какое-то высохшее соленое бревно, молча глядя на небо и скалы.

— Ты не замерз? — Люси только сейчас заметила, что Дерек, считай, совсем раздет: на нем всего-то легкая рубаха с рукавами по локоть, поверх которой было надето некое подобие жилетки с разрезом… На ногах ничего, кроме тонких темно-зеленых штанов и сапог, едва достающих до колена.

— Жители Ровены не восприимчивы ни к жаре, ни к холоду, — коротко ответил Дерек и, будто набираясь смелости, решил, кажется, перейти пока что на постороннюю тему: — Но что мне не нравится на родине, так это постоянное солнце. В Нарнии прекрасная ночь.

— Да, мне тоже нравится. Спокойствие и непринужденность — вот что я чувсвую, — суховато ответила Люси и замолчала, не доведя появившуюся мысль до конца. Дерек, почувствовав неловкость, тут же решил вспомнить о наболевшем:

— Я хочу перед тобой извиниться, Люси. Я не понимаю, что на меня нашло тогда.

— Я тоже не могу понять, что это было. Я ничего не почувствовала.

— Просто, видимо, мне хотелось всего и сразу, и я не видел иного выхода, кроме шантаж. Я легко могу обманывать других, но, видимо, с тобой другая история. Я думаю, я устал ждать.

— Ждать чего?

— Ждать тебя, — Дерек запрокинул голову назад и тяжело вздохнул. — Мне давно хотелось этого поцелуя, и я очень долго ждал, фантазировал, представлял, какого это. Телесные ожидания меня не обманули, но духовные должны были быть другими. Взаимными. А я чувствовал только холод.

— Потому что я люблю Эйлерта, Дерек. Прости, пожалуйста, но это так, — Люси закусила губу и едва не заплакала. Всё-таки это очень трудно: знать, что тебя любят, но ты не можешь ответить взаимностью. И как с этим справляются другие? — Я действительно хочу, чтобы ты был счастлив, но я не смогу тебе в этом помочь.

— Я надеюсь, что сможешь.

— Зачем надеяться, если ты и так уверен, что я буду с тобой? Судя по твоим собственным словам.

— Уже нет. Я ни в чем не уверен, — Дерек грустно опустил голову.

— Если честно, то я этому рада. Лучше так, чем если бы ты надеялся на несбыточное.

Люси вспомнила об обещании Стефани. Неделя шла, и нужно было либо всем рассказывать правду, либо привести Дерека в Кэр-Параваль, потому надо было на что-то решаться.

— А что если тебе пойти сегодня со мной? Может быть, ты здесь найдешь свою любовь, в Нарнии?

— Я не хочу искать никакой любви. Нет у меня такой цели. Я просто полюбил тебя, а больше мне ничего не надо, — отрезал Дерек, не дав дальше себя уговаривать. И Люси решила этого не делать. И не только потому, что она понимала бесполезность этой затеи, а еще и потому, что ей самой не хотелось.

— Я просто подумала, что для тебя это будет так же важно, как и для меня когда-то…

— Для человека важно лишь то, чему он придает значение. Я придаю значение только тебе, но повторять одну и ту же ошибку я не собираюсь.

— У тебя в прошлом была несчастная любовь? — предположила Люси.

— Нет. Я больше никогда не буду тебя к чему-то принуждать. Никогда и ни за что. Тем более к поцелуям. Конечно, если ты сама этого не захочешь.

— Спасибо, — смягчилась Отважная королева и со всей искренностью улыбнулась. Ей и правда было очень важно, чтобы он признал свою ошибку.

На сей раз беседа при луне была посвящена магии. Удивительно, но нарнийское волшебство сильно отличается от того, что было в Ровене. Там более сильные колдуны могут присваивать её и преобразовывать во что-то свое, совсем иное. Там требуются слова и заклинания, здесь же только сила воли.

Люси бы болтала и дальше, если бы веки не тяжелели с каждой минутой. Дерек вызвался проводить ее до предместья замка, где его никто не увидит, ссылаясь на то, что из-за усталости она может не дойти.

— Спокойной ночи, — пожелала ему Люси, кое-как дойдя до пещеры, через которую сбежал когда-то Вакиль. Теперь она стала её тайным проходом.

— Сладких снов, — Дерек обнял Люси, сильно прижав к себе и с трудом сдержавшись от того, чтобы ни поцеловать её хотя бы в щеку.

С минуту Люси провожала его взглядом, а потом пошла по лестницам, чувствуя, будто её тело становится тяжелым мешком. В комнате она усилием воли заставила себя переодеться и снять тяжелое покрывало, бросив его прямо на пол. Перед тем, как уснуть, Люси в голову пришла мысль, что она всё еще не хочет мешать семью с Дереком, а Дерека с семьей. Уж слишком они разные. Видимо, придется просто сказать правду.

* * *

Утром, как это обычно бывает после того, как проснешься, Эдмунд сладко посапывал, не желая открывать глаза и витая в своих мыслях. Сегодня у него выдался небольшой выходной, и рано вставать было не нужно.

Оделяло нежно накрывало тело, и казалось, будто бы под ним безопасно. Даже через закрытое окно было слышно, как свищут ветра и срывают ветки с деревьев. Есть какая-то особая прелесть в том, чтобы лежать в тепле, пока всему миру холодно. Эгоистично, но зато здорово.

В общем, ничего не предвещало беды…

Покой нарушил громкий скрип открытой двери и удар её об стену. Эдмунд резко подскочил с кровати, и глаза открылись сами собой.

— Стеф, ты чего?! — с замиранием пульса воскликнул он и схватился за сердце.

— Питер проснулся! — с каким-то непонятным трепетом сообщила Стефани, будто бы это было главным событием десятилетия.

— Ну, сейчас восемь часов, — Эдмунд взглянул на циферблат на тумбе, — так что это естественно. А вот я хотел еще часок поваляться и подремать.

— А, да ты что?! — с возмущением крикнула Стефани и больно дернула Эдмунда за руку, так, что он упал с кровати, оставив на ней только стопы. — Потом поспишь, Питер проснулся, так что поднимайся!

— У меня сегодня выходной! — Справедливый король полностью спрыгнул на пол и улегся на него. — Я не понимаю, как взаимосвязаны Питер и я в такую рань!

— Нам нужно за ним проследить! Вчера они с Кассандрой выглядели как влюбленные, и мы должны убедиться, что они встречаются, чтобы потом предъявить им за это!

— Да почему ты решила, что они встречаются? Я подумал, что они могли просто что-то обсуждать, а Кэрол ведь ревнивая, и они не хотят её волновать.

— Да?! — Стефани подбежала к окну и, увидев, что Питер направился в сторону тренировочного лагеря, снова дернула Эдмунда за руку. — Так, иди собирайся и подходи к тренировочному лагерю! А я туда!

— Хорошо, ладно, — со вздохом согласился король и, дождавшись, когда Стефани выйдет и стихнут её шаги, бросился обратно в кровать и накрылся одеялом, пробурчав под нос: — Делать мне больше нечего.

Только удалось успокоиться, как в его спину прилетела туфля. На пороге стояла Стефани с обувью в руках и сверлила Эдмунда глазами.

— Быстро в ванную! — напомнила она, и теперь ему и правда пришлось повиноваться.

* * *

Стефани быстро пробралась в лагерь и стала наблюдать. Никто в округе не тренировался, и это было очень даже подозрительно. Эванс решила сменить локацию и переместилась в кусты. Увидев Эдмунда, она жестом позвала его к себе и укрыла за зарослями голых веток.

— Ты понимаешь, что это абсурд? — спросил он, но Стефани тут же на него шикнула и велела затаиться. Послышались голоса.

— Ты уверен, что стоит это делать? Конечно, я, может, и не вполне девушка, но в таких вещах кое-что понимаю, — сказала Кассандра, растягивая гласные.

— Уверен. То, что я придумал, тебе очень понравится. А потом ты сама знаешь, что делать.

— Да знаю, но вообще-то важно не то, чтобы мне нравилось, а чтобы нравилось тебе. Для тебя ведь и стараюсь, — улыбнулась она и закусила губу от задумчивости.

— Спасибо тебе за заботу, — Питер улыбнулся, показав свои ямочки на щеках, и тема перешла на какие-то военные дела. А затем их говор вообще стих.

— Какие!.. Какие!.. — Стефани тщетно пыталась подобрать слова, насмотревшись на этих двоих. Что там должно было понравиться Кассандре, а тем более Питеру?! Над чем она там вообще старается?!

— Тихо, тихо. Давай последим за ними до вечера, раз у нас обоих выходной, а потом если что застанем их врасплох.

* * *

Целый день Эдмунд и Стефани «ненавязчиво» бегали за своими подозреваемыми, то разделяясь, то соединяясь вновь. Питер и Кассандра еще несколько раз виделась в течение дня. Сначала Верховный король позвал её в кабинет, и там Азирафаэль по настойчивой просьбе Эванс подслушал, что говорили они про какое-то удовольствие и приглашение куда-то, затем Кассандра отдала Питеру какой-то листок и подмигнула ему. И это прям перед комнатой Кэрол! Затем они вновь встретились в беседке, но подслушать их разговор не удалось.

Кассандра поманила короля в лес, и там они вновь заговорили про какие-то подарки, по словам Питера, «для особенной девушки».

— Он ей еще и подарки дарит?! — возмутилась Стефани и потянула за собой Эдмунда.

Кассандра и Питер добежали до леса, где говорили с каким-то человеком, а потом Верховный король крепко обнял воительницу, не сдерживая радости. Такого нахальства Стефани не выдержала и выпрыгнула из укрытия.

— Вы! Предатели! — Эванс начала тыкать Питеру в грудь, голося на весь лес. — Изменщик! Женился и теперь пользуется своей красотой, чтобы топить чужие сердца, верно?!

— Ты это о чем?.. — оторопел Питер и отошел подальше.

— Хватит врать! Не увиливай!

— Я тоже ничего не понимаю, — нахмурилась Кассандра.

— Зато мы понимаем, — спокойно и на полном серьезе произнес Эдмунд. — И давно вы встречаетесь?

— Чего? В смысле встречаемся? — развел руками Питер и подошел поближе к Кассандре.

— Ну, целуетесь, обнимаетесь, доставляете друг другу удовольствие! — намекая на постельные игры, ответила Стефани.

На это глаза обоих подозреваемых расширились, а потом они неожиданно звонко засмеялись. Кассандра положила руку на плечо Верховного короля, сгинаясь напополам, а у Питера выступили слезы, которые он безуспешно стирал большим пальцем. Они не могли успокоиться несколько минут, видя серьезные лица их разоблачителей.

— И чего ты смеешься? — обратился Эдмунд к своему брату.

— Нет, Эд, у тебя точно талант разведчика, а то мы даже не заметили, как вы за нами следили!

— Ага. И?

— Мы с ним не встречаемся, — кое-как отдышавшись, сказала Кассандра. — Мы просто обсуждали рабочие вопросы по подготовке войны и один сюрприз для Кэрол.

— Да, замечательный сюрприз, — сложила руки на груди Стефани, но чуть-чуть поутихла. — А что там было про «понравится» и «удовольствие»?

— Я хочу подарить Кэрол бильярдный столик, чтобы она больше не ходила по всяким тельмаринским заведениям. Касс знает мастера, который может сделать столик наивысшего качества. Я в этом не очень разбираюсь, а Кассандра сказала, что оценит и скажет свой вердикт. Мы пришли сюда для этого.

Питер молча прошел вперед и снял покрывало с какой-то большой вещи. И правда, это был бильярдный столик. И Эдмунда, и Стефани одолевал такой стыд… Но Эванс всё же решила прояснить некоторые вопросы.

— Но… Тогда почему нужно было скрывать ваши встречи от Кэрол?..

— Потому что я не хотел, чтобы она подумала, как вы, что мы с Кассандрой встречаемся. Иначе пришлось бы всё ей объяснить и сюрприз бы не получился.

— Питер сказал мне, что хочет отпраздновать пропущенные дни рождения. А я решила немножко помочь, — Кассандра запрыгнула на столик и провела пальцами по лузе.

— А что тогда за приглашения?

— На день рождения. Я хочу пригласить нашу семью, а еще Джил и Кассандру на вечеринку.

— Тогда что за листок ты отдала Питеру?.. — теперь Стефани смотрела на уже на Кассандру.

— Как раз чтобы позвать сюда, — безмятежно ответила та, спрыгнув со столика.

— А почему вы под руку шли? — уточнил Эдмунд.

— Ну не за руку же! Ведь и Сью с Каспианом, допустим, тоже иногда под руку ходят, если идут вместе, но они ведь не встречаются. И Лили с Джейсоном точно так же.

— Таш… — Эдмунд покраснел от стыда и подошел к брату. — Прости…

— Да всё хорошо! — улыбающийся Питер похлопал Эдмунда по плечу и приобнял его одной рукой. — Зато мы все теперь знаем, что Стефани изменять нельзя.

— Как и всем! Это нормальная реакция! — возмутилась Эванс, и, дождавшись, пока минотавры заберут столик, они пошли к Кэр-Паравалю.

И никто даже и не подумал, что за ними наблюдает постороннее лицо и при упоминании Джейсона сжимает руки в кулаки, лишь бы не расплакаться.