Фиолетовый холм (гет)

Гермиона никогда не думала, что Макгонагалл способна так кричать. Ей и самой хотелось зареветь во весь голос, она даже попробовала, но собственная ладонь так крепко зажала рот, что это не представлялось возможным.

«Гарри не может быть мёртв, нет! Просто не может!»

Она была готова, но видеть его тело… это другое. Совсем другое! У Гермионы не было сил смотреть на него. Она не могла заставить себя поверить в то, что её лучшего друга, мальчика, с которым она училась, росла, шутила, больше нет. Слёзы душили её, но не могли пролиться, горло сдавило металлическим обручем.

Уцелевшие защитники замка вышли на крыльцо школы не для того, чтобы увидеть Гарри Поттера мёртвым, лежащим на руках у Хагрида. Не для того!

— Всё окончено! — торжествующе объявил Волан-де-Морт. — Клади его сюда, Хагрид, к моим ногам — здесь ему самое место! Ну же!

— Гарри Поттер мёртв! — закричала Беллатриса. — Мёртв! Мальчишка мёртв! Все слышали?! Его больше нет!

Гермиона пошатнулась, но стоявший рядом Дин Томас поддержал её.

— Гарри! — Джинни рванулась к Поттеру, но была остановлена Джорджем и Роном.

— Я победил его, — сказал Волан-де-Морт, — «Мальчика-Который-Выжил». Как глупо это звучало… — Он поморщился, сузив глаза. — Выжил… Ему всего-то разок повезло, но не сегодня. Он пытался сбежать. Он бежал из замка, но бежал медленно.

Беллатриса гадко осклабилась и захихикала.

— Это ложь! — раздались голоса в толпе защитников замка. — Ложь!

— Так или иначе, — продолжил Волан-де-Морт. — Я обещал быть милосердным. Сегодня пролилось слишком много чистой крови. Я вижу среди вас тех, кого не прочь был бы принять в число Пожирателей смерти. — Он обвёл взглядом толпу. — Например, вы, юноша… — Тёмный Лорд указал палочкой на Блейза Забини. — Я вижу цвета Слизерина. Или ты… мне знакомо твоё лицо. — Лорд кивнул в сторону Невилла.

— Невилл Лонгботтом, повелитель, — прошамкал Амикус Кэрроу, выйдя вперёд из рядов Пожирателей смерти, стоявших за спиной Волан-де-Морта. — Позвольте мне убить его, мой Лорд.

— Слышал, Невилл? Видимо, ты доставлял моему другу много проблем, раз он так жаждет поквитаться с тобой, — усмехнулся Тёмный Лорд. — Лонгботтом? Знакомая фамилия. Уж не твои ли родители были мракоборцами до тех пор, пока разум не покинул их?

Невилл сжал кулаки.

— Я всемогущ, вы уже поняли это. — Волан-де-Морт небрежно махнул на тело Гарри рукой. — Мы могли бы вернуть твоих родных, Невилл, — прошипел Волан-де-Морт. — Что скажешь? Они были чистокровными сильными магами, в твоих жилах течёт их благородная кровь. Из тебя бы вышел хороший Пожиратель смерти, мальчик.

— Если бы даже это было правдой, — заговорил Невилл, — мои родители убили бы меня на месте, но не дали бы присоединиться к такой твари, как ты. Ты сказал правильно, во мне течёт кровь моих родителей, и я скорее умру, чем стану на твою сторону, змей!

— Ничего у тебя не выйдет! — воскликнул Блейз, поддержав однокурсника.

— Значит, вы все умрёте, — заключил Волан-де-Морт.

Гермиона потрясённо охнула, когда Тёмный Лорд направил палочку на Невилла, и в то же самое время Гарри, до этого лежавший на земле позади Реддла, вскочил на ноги. Пожиратели смерти изумлённо вздохнули, заставив повелителя обернуться.

— Невозможно! — прокричал Волан-де-Морт.

Гарри в долю секунды накинул на плечи мантию-невидимку и исчез.

— Гарри Поттер жив! — Гермиона даже не поняла, кто прокричал это, Пожиратели или свои.

— За Гарри Поттера! — десятки голосов подхватили клич.

— Он жив, Гермиона! Гарри жив!

Гермиона оглянулась, подумав, что это Драко, но голос принадлежал Рону, улыбающемуся до ушей.

— Жив! — повторила Гермиона, ощущая, как сладко звучит это слово.

«Он жив!» — Едва ли она успела ощутить радость или волнение. Её охватило чувство эфемерности происходящего, глубокого потрясения, и все голоса доносились до неё откуда-то издалека.

Полетели вспышки заклинаний. Грянули сотни голосов. Кто-то кричал что-то в поддержку Гарри Поттера, кто-то голосил: «За Тёмного Лорда!».

«Но что произошло? — не могла понять Гермиона, рассеянно осматривая закружившееся в хаосе пространство. — Смертен ли Волан-де-Морт? Стоит ли пытаться его убить? Да и способна ли я на это? Куда подевался Гарри?! Где Драко?! Что мне делать?!»

* * *

Битва возобновилась. Всё взрывалось, горело и шипело вокруг.

Драко искал отца, мать и Гермиону.

Он не покинул замок, когда к крыльцу пожаловали Пожиратели смерти во главе с Волан-де-Мортом. Если бы Тёмный Лорд заметил его целым и невредимым, то мог бы задаться справедливым вопросом: «Как ему удалось выжить?»

Всё смешалось. Драко видел Реддла, сражающегося сразу с тремя волшебниками, Сивого, Джагсона, Беллу и многих-многих других. Он заметил Теодора, прижавшегося к стене, опустившего палочку. Кэрроу прокричал Нотту приказ биться, но Тео не двинулся с места. Тогда Амикус схватил его за края мантии и потянул на себя, шипя в лицо проклятья. Драко попытался протиснуться сквозь сражающихся магов к однокурснику, чтобы помочь, но вдруг услышал родной голос.

— Драко!

Он оглянулся в поисках отца. Люциус пробирался к нему со стороны разлома. Отец прихрамывал, по его лицу бежала кровь, но он улыбался, торопясь к сыну. Драко обернулся к стене, где только что был Тео, но ни его самого, ни Амикуса не увидел.

Драко едва успел пригнуться, когда мимо пролетел Макнейр, ударившийся о герб школы и ничком упавший на пол вестибюля.

Над головой раздался треск. Страшный, громоподобный. Кто-то воспользовался «Бомбардой», решив завалить всех подряд камнями. Огромная плита упала совсем рядом, едва не раздавив собой Драко. Волшебники попадали с ног, проклиная всё и вся. Зелёная вспышка ударила в грудь едва знакомого Малфою равенкловца.

Драко поднялся, вглядываясь в неясные очертания борющихся волшебников. Отца он ни за что бы не смог разглядеть в стоявшем в воздухе чаде. Дышать было трудно, кашель мучил горло, раздирал, царапал. Оставалось на ощупь пробираться сквозь серую бескрайнюю мглу. Он попытался позвать отца, но зашёлся кашлем.

— Все на битву! Сюда! Бей Тёмного Лорда именем Регулуса Блэка! — Из дымки вынырнул Кикимер, приведший за собой других домовиков.

Один из эльфов хотел броситься на Драко, увидев на нём чёрную мантию Пожирателя смерти, но Кикимер его остановил, погрозив половником.

— Драко не враг, — строго сказал эльф, и самому Малфою оставалось только подивиться, откуда домовику это известно.

Драко различил слабый свет: массивные двери Большого зала выступили из пелены.

Там было столько народу! Найти среди сражающихся Нарциссу, Люциуса или Грейнджер никак не получалось.

Не нужно было её отпускать! Мерлин, она, может быть, уже мертва, а он так и не признался, как она ему дорога! Как же так? Почему он промолчал? Почему у него никогда не хватает смелости? Ни на что. Где решительность? Где та пресловутая блэковская кровь?

Драко увидел Волан-де-Морта. Его атаковали со всех сторон. Флитвик, Макгонагалл и Слизнорт бились с ним, но не могли одолеть.

— Где мордредов Поттер?! — рассерженно вскричал Драко. — Где этот живучий Избранный?!

— Предатель! Глядите-ка, ещё один восставший из мёртвых, — рявкнул с правой стороны Грейбек. — Авада Кедавра!

Драко едва успел увернуться и послать в ответ проклятье. Пурпурные плети вихрем налетели на оборотня и сдавили до хруста костей.

Над головой раздалось хлопанье крыльев и пронзительный тонкий писк. Драко задрал голову и увидел стаю летучих мышей, взмывающих под потолок.

— Летучемышиный сглаз, — прошептал Драко, всматриваясь в ближайшие лица. Он знал только одного мастера этого заклинания — младшую Уизли. Её рыжие длинные волосы промелькнули между волшебниками, и Драко увидел рядом с Джинни Уизли Гермиону. Они заодно с Лавгуд бились с Беллатрисой. Тёткина «Авада» едва не угодила в Джинни.

— Не тронь мою дочь, мерзавка! — разъярённая Молли Уизли торопилась им на помощь, расталкивая других волшебников. — Она моя! Уйдите все!

Девушки отскочили назад, предоставляя Пожирательницу Молли.

— Гарри Поттер! — чей-то оклик привлёк всеобщее внимание.

Толпа хлынула к центру зала, где бился Избранный. Драко оказался в море тел и рук, хватавших его за одежду, волосы и плечи — словно желающие спастись утопающие, чтобы не пойти ко дну, пытались ухватиться за него — единственного, оставшегося на плаву.

— Гермиона! — закричал Драко, срывая голос. — Мама! Отец!

Где-то вдалеке ему послышалось его имя, сердце бешено застучало в грудной клетке.

— Конфундус! — голос Грейнджер прозвенел ещё ближе.

Проталкиваясь через толпу сражающихся, Драко, не задумываясь, работал локтями. Голос Гермионы звучал всё громче, а зов матери был всё тише.

— Эверте Статум!

Драко не понял, что произошло, его ноги оторвались от земли, всё закружилось перед глазами, и его со всей силой швырнуло обратно в вестибюль. Он грохнулся ничком на мраморный пол, расшибая в кровь колени. Сотрясение вызвало пляшущие перед глазами чёрные точки. Драко уткнулся взглядом в свои руки, наблюдая, как маленькие мушки прыгают по ладоням. Мысли блуждали вразброд.

Он с трудом поднялся, опираясь на шершавую стену, и, покачиваясь, двинулся вперёд, не разбирая, в какую именно сторону направляется.

— Мерлин правый! — взвизгнул кто-то над ухом.

Этот крик хищной птицей вгрызся в мозг.

Драко отшатнулся и попытался сфокусировать взгляд. Перед ним была какая-то картина, изображение плыло перед глазами.

— Какой ужас, молодой человек, у вас кровь! — пискнул тоненький голосок. — Надо что-нибудь сделать, только что?

— В самом деле, что? — Драко откинул назад волосы со лба и почувствовал что-то липкое. Кровь осталась на пальцах расплывающимися алыми пятнами. Драко перевёл взгляд на картину.

«Это же Виолетт!» — разглядел он худенькую перепуганную ведьмочку, часто путешествующую по полотнам замка.

Драко огляделся: он забрёл в пустой коридор. Битва шла в другой стороне.

— Надо вернуться, — пробормотал он. — Надо вернуться в зал.

Сердце стучало в висках, перед глазами всё плыло, но он смог разглядеть ответвление в коридоре, ведущее в тенистый внутренний дворик. Там журчала вода в каменной чаше фонтана. Воздух был свеж, а зелёная трава была чиста от крови.

Драко споткнулся обо что-то и посмотрел под ноги. В проходе лежало тело Нотта. Когда Драко ткнул его носком туфли, Тео застонал, потянувшись бледной рукой к располосованной заклятием груди.

— Ты поплатишься за это, щенок! — противный голос Амикуса резанул по ушам, осев мучительным звоном.

Драко потряс головой, приводя мысли в порядок.

У фонтана на траве сидел израненный Блейз, а над ним возвышался с палочкой в руке Кэрроу. Он был так увлечён своей жертвой, что не заметил приблизившегося Драко.

Боль не помешала прицелиться и произнести Непростительное. Амикус упал на живот и начал извиваться в траве, исступлённо умоляя прекратить пытку. Под действием Круциатуса спина Пожирателя причудливо выгибалась, ноги били по земле, Амикус заламывал руки и скрёб грязными пальцами по груди.

— П-п-пожалуйста, пр-рекрати! — взмолился он, перевернувшись на спину. — Прошу! Умоляю-ю-ю-ю!

Драко зажмурился, пытаясь прийти в себя. Всё кружилось перед ним в стремительном хороводе, мысли путались. Он не чувствовал ни рук, ни ног. В ушах стоял гул. Тысячи голосов звали его, просили о чём-то, умоляли и проклинали одновременно.

Он опустил палочку, когда Кэрроу начало рвать. Блейз с ужасом смотрел на друга, хотя Драко не был уверен, что это не игра его воображения.

— С-спа-с-сиб-бо, — заикаясь, прохрипел Амикус.

«За что он меня благодарит»? — недовольно подумал Драко.

«Кончай с ним», — отчётливо раздалось в голове. Морщинистое мертвенно-бледное лицо появилось перед его мысленным взором. Оно было знакомо, оно снилось ему в кошмарах, но сейчас Драко не мог вспомнить, где его видел, что уж говорить про имя человека, которому оно принадлежало.

Драко снова поднял палочку подрагивающей рукой.

«Меня трясёт», — отметил он со скукой и безразличием.

В глазах Кэрроу отразился неподдельный страх. Ужас. Судорожно вытирая с подбородка кровь, он сумел присесть на колени, дрожащие после испытанного Круциатуса.

— Авад…

— Нет!!! Пожалуй-ста, не н-надо! — выкрикнул Амикус, пригибаясь к земле. — Я сдаюсь! Лучше Азкабан, — он зарыдал. — Азкабан, пожалуйста, не убивай меня… лучше Азкабан! Азкаба-ан!

Драко замер, слова застыли в горле, так и не произнесённые до конца.

«Что он сказал?! — вопрошал воспалённый, уставший разум. — Азкабан? Лучше Азкабан? Разве тюрьма может быть предпочтительнее смертельного заклинания? Разве может волшебник в здравом уме выбрать между ними в пользу первого? Ведь я бы ни за что не выбрал заключение! Клетку! — рассудил Драко. — Он просит оставить ему жизнь, червю, мерзкому гаду, наверняка, убийце. Ведь я хотел сделать ему одолжение…»

«Я делаю тебе одолжение», — сказанные ранее слова ошеломили его.

«Я делаю тебе одолжение…»

В один миг Драко перенёсся в холодную, заливаемую дождём библиотеку.

«…одолжение!»

Зелёная вспышка, раскат грома и оглушающий звон. Так звенит разбившийся хрусталь. Так прозвенел отколовшийся осколок души, когда луч «Авады» коснулся дворецкого мадам Смит. Драко решил за него сам. Не спросил, не подумал.

«Азкабан, пожалуйста, не убивай меня… лучше Азкабан!» — зазмеилась в голове мольба Амикуса.

«А ведь я сам убийца. Я погубил человека, не дав ему никакого выбора».

Неведомое ранее чувство поднялось в груди Драко с такой силой, что затопило всё его существо и поглотило разум. Всей душой Драко впервые ощутил непередаваемую тяжесть своей вины и глубочайшее раскаяние за содеянное. И в это же мгновение его захлестнула волна такой всепожирающей боли, что, казалось, мириады иголок пронзили тело и душу. Мир раскололся пополам, в нос хлынули тысячи запахов, перед взором пронеслись сотни красок. Задыхающийся в слезах Кэрроу, перекошенное от ужаса лицо Блейза, блеск водных струй, зелень свежей травы — всё померкло перед вспышкой адской боли в груди.

Морщинистое лицо Бернарда заслонило всё. Дворецкий противно усмехнулся и открыл беззубый рот, оттуда полезли черви, и потекла чёрная смрадная жижа.

— Сектумсемпра! — сказала мёртвая голова голосом Рона Уизли и оглушительно захохотала.

Драко хотел возразить:

«Я не умер! После всего, через что мне пришлось пройти, я не могу просто так взять и умереть! Нечестно!»

Он почувствовал удар от соприкосновения с землёй. Перед глазами замелькали пыльные страницы «Тайн наитемнейшего искусства».

«Однако же собрать себя воедино возможно. Мука настоящего, чистосердечного раскаяния способна воссоединить все части души волшебника, имеющего крестражи. Стоит помнить, что это чревато плачевными последствиями, ибо приносит невыносимую боль. Мука раскаяния способна уничтожить».

Драко выпустил палочку из рук и инстинктивно потянулся к карману, чтобы сжать в похолодевших пальцах золотой министерский жетон.