О пользе слухов (гет)

Сзади послышался топот. Оглянувшись, друзья увидели бегущих к ним на всех парах преподавателей.

— Почему вы не в своих гостиных? — гневно спросила МакГонагалл. — Вы поступили безответственно и нарушили приказ. Каждому из вас будет назначено по неделе взысканий, — и, видя, что ребята собираются возмущаться, прибавила: — Вы совсем не думаете ни о безопасности, ни о последствиях. Что было бы с вами, если бы вас первым нашёл тролль?

— Вообще-то, — Гринграсс, кажется, брала у своего декана уроки по ехидным интонациям, — тролль нас первым и нашёл.

— Что… как… — заместитель директора побледнела и лишилась речи.

Лаванда кивком головы указала на закрытую дверь женского туалета. Преподаватели с палочками наготове проскользнули туда. Какое-то время не было слышно ни звука. Девочкам стало любопытно, и они пошли вслед за учителями. Гарри, вздохнув, проследовал за подругами.

Преподаватели лучшей в Британии школы чародейства и волшебства стояли у стеночки рядом с выходом и молча смотрели на монстра, поверженного первокурсниками. Общую мысль озвучила МакГонагалл:

— Молодые люди, что… что здесь произошло?

— Это было нечто невероятное! Я вам сейчас всё расскажу! — Лаванда чувствовала необычайный подъём сил при мысли о такой возможности поведать что-то захватывающее и новое (о, наконец-то информация из первых рук! Настал звёздный час!). — Мы спокойно пили чай и тут вспомнили, что Гермиона была сегодня расстроена. Мы решили пойти поднять ей настроение, а тут!.. Тролль! Огромный! — Лаванда от переполняющих чувств заметалась по помещению, размахивая руками. Пользуясь тем, что внимание преподавателей приковано к Браун, Гринграсс незаметно подняла сломанный зуб тролля и, завернув в носовой платок, убрала в карман. — Я очень испугалась и подумала, что уже всё! Смерть! Окончательная и бесповоротная, абсолютно ужасная и глупая смерть! Но Гарри…

— Гарри отвлёк тролля на себя, затем с помощью чар левитации поднял дубинку и стукнул его по голове. Монстр свалился без сознания, мы все быстро ушли и заперли дверь.

Лаванда надулась. Сьюзен не дала ей рассказать о замечательном приключении так, как оно было того достойно.

— Ну что ж… — совладала с эмоциями профессор МакГонагалл. — За нарушение распоряжения пойти в свои гостиные и за то, что намеренно подвергли себя смертельной опасности…

— Позвольте прервать Вас, профессор МакГонагалл, — взяла слово Сьюзен. — В школьных правилах не сказано, что ученики обязаны завтракать, обедать и ужинать в Большом Зале. Мы совершенно легально ужинали и не были предупреждены об опасности. Почему не было сделано объявление по всей школе? Это стандартные методы в подобных случаях. Боюсь, я вынуждена буду подать жалобу на ваш непрофессионализм и подверждение опасности вверенных вам лиц.

— Думаю, Совету Попечителей тоже будет интересно это услышать. Не так ли, профессор Снейп? — мило улыбнулась Дафна.

Кажется, заместитель директора смутилась.

— Ну, если вы правда не знали об опасности… думаю, можно обойтись без взыскания. А сейчас, молодые люди, проследуйте в свои спальни. Деканы вас проводят. Мистер Квиррел, вы не проследите за троллем? У вас очень хорошо получается находить с ним общий язык.

Наскоро попрощавшись и договорившись встретиться завтра утром на их обычном месте, ребята под присмотром деканов вернулись в гостиные.

Гарри, видя сияющие от счастья глаза Лаванды и Парвати, понял, что спокойной жизни ему не будет. Он не стал задерживаться в общей комнате, сразу поднявшись в спальню. Как выяснилось, это было правильным решением — через десять минут все мальчики первого курса влетели в комнату и потребовали от Гарри полную историю — хотя куда уж полнее после эпического повествования Лаванды, чей голос был слышен даже на самом верху башни Гриффиндора.

* * *

— Мисс Гринграсс.

— Вы можете идти.

* * *

На следующий день Гарри не знал как себя вести. Все вокруг, казалось, знали о произошедшем. Как призналась в обед Лаванда, она рассказала о подвиге Гарри паре человек с других факультетов, и к вечеру по школе уже ходили слухи о Поттере, сумевшем защитить профессора Дамблдора и всех учителей от трёх дюжин троллей с помощью указки профессора МакГонагалл и чесночного ожерелья Квиррела (на это ожерелье, судя по всему, Гарри и выменял указку, ведь все видели, с какой завистью смотрит обычно на Квиррела МакГонагалл, маскируя это злостью и пренебрежением).

Тем не менее Гарри был благодарен девочке. После её рассказа о его неподражаемом героизме над ним наконец перестали смеяться. Он не говорил подругам, но его очень расстраивали брошенные вскользь фразы однокурсников, что он и сам становится девчонкой, особенно после покупки новой одежды и очков. Теперь же на него смотрели совсем по-другому, да и разговоры за спиной прекратились.

Особое облегчение Гарри испытал, когда его рыжий сосед после, наверное, уже третьего или пятого пересказа приключения тем же вечером сказал, что он был неправ и предложил начать знакомство сначала. Это даже оказалось интересно: волшебные шахматы стали захватывающим способом продолжить игры в медитацию (по советам сестёр Патил) перед сном, особенно пугался Рон: Гарри на некоторое время застывал на месте, ни на что не реагируя, а потом проводил серию неожиданных ходов, время от времени приводящих мальчика к победе. Ещё Гарри пригодилось увлечение Рона квиддичем: он посоветовал несколько особых приёмов для ловцов (некоторые из них он решил показать наглядно, благодаря чему пару раз свалился с кровати). По его рассуждениям и спорам с самим собой Гарри выбрал и заказал защитную амуницию для игр. Хотя Поттер и проводил столько же времени с подругами, как и раньше, Рон больше не пытался задеть его. Похоже, роль советчика героя по вопросам квиддича полностью устраивала младшего Уизли, который теперь всем хвастался, что стал личным тренером Мальчика-Который-Выжил.

В преддверии приближающегося матча по квиддичу с командой Слизерина Гриффиндор тренировался чуть ли не каждый день. Профессор МакГонагалл подарила Гарри метлу «Нимбус-2000», и мальчик счастлив был просто летать на ней и делать различные фигуры в воздухе. Капитан команды, Оливер Вуд, заставлял Гарри выполнять различные упражнения, а девочки в это время сидели на трибунах.

После несостоявшейся дуэли к друзьям в Большом Зале начал подсаживаться Невилл, который позже был принят девочками в «клуб защиты Гарри». Как объяснили Поттеру, когда он предложил Лонгботтому стать секундантом, то фактически назвал Невилла своим самым близким другом. Теперь Лонгботтом всё чаще присутствовал в секретной комнате клуба, выполнял вместе со всеми домашнее задание (теперь уже весь клуб знал заклинания против клякс и случайно пролитых чернил, так что много проблем мальчик не доставлял), наблюдая за тренировками героя и иногда даже принимая в них участие.

На следующий день после происшествия в женском туалете Гермиона, гордившаяся своей наблюдательностью, решила также присоединиться к клубу, о котором услышала однажды на уроке истории. Её с радостью приняли, и девочки дружно сели за свою новую задумку — проект особых отметок в память о том, что Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, защитил их. Быть спасённой героем магического мира — что может быть лучше?

Гарри на это только качал головой. Он не думал, что это стоит как-то отмечать, ведь он не делал ничего особенного. Тем более, если бы не девочки, он бы вряд ли хоть что-то сейчас умел. Он попытался донести эту мысль до подруг, но что может остановить девочек, с детства любивших красивые легенды о рыцарях и их дамах сердца, которым они оставляли какую-либо замечательную вещь, отправляясь в долгий и непременно опасный поход в поисках славы? Так что Гарри пытался просто не обращать внимания на такие мелочи.

В итоге, после трёх дней споров и почти недели попыток, после десятка прочитанных книг и консультацией с тремя профессорами, после пары дней практики… на свет появились они.

Маленькие, тяжёлые, по форме больше напоминающие значки старост, металлические щиты светло-золотистого цвета с серебристыми ободками. Наискосок — из верхнего правого конца в нижний левый — шёл зигзаг из зелёного блестящего камня. По задумке девочек (и после многих споров) он означал знаменитый шрам Мальчика-Который-Выжил в честь того, что даже смерть не страшна обладателям значка, и руну соулу, которая символизировала небесный огонь, изгоняющий всё плохое. Когда Гарри спасал кого-то, к значку спасённого прикреплялся маленький красный камешек. Сейчас все девочки ходили с одним таким камнем, а Лаванда горделиво имела два: за тролля и за коллекцию журналов.

* * *

— Нет, вы это слышали? Как смеет он издеваться над Гарри? Зелья он варит хорошие, тогда почему продолжает издеваться?

— Нужно восстановить справедливость!

* * *

Понедельник начался у профессора Зелий необычно. Когда он выходил из подземелий, то обнаружил у себя на двери надпись краской: «Перестаньте приставать к Поттеру». К счастью, надпись удалилась простыми очищающими чарами, и профессор не стал придавать этому эпизоду большое значение.

Завтрак сегодня был на удивление вкусным. Профессор в хорошем настроении пошёл на первую пару. Тут-то и начались странности. Вроде бы и ничего, но… подозрительно. Чутьё подсказывало, что что-то определённо не так.

Это было видно по глазам учеников, которые сегодня вели себя необычно спокойно (в его-то присутствии!), по остановившимся в середине движения привидениям, спешащим по своим делам и летящим навстречу профессору. Наконец, это было заметно по едва сдерживаемому хихиканью за преподавательским столом, куда Снейп пришёл на обед.

— Альбус, в чём дело? У меня нет настроения играть в эти ваши игры.

— Мальчик мой, как прошёл сегодня твой день?

— Нормально прошёл и, надеюсь, нормально и закончится. Студенты сейчас стали совершенно не дисциплинированы. Вот, например, на пятом курсе Когт…

— Северус, — не выдержала мадам Трюк, — ты себя давно в зеркале видел?

Снейп ответил ей недоумевающе-раздражённым взглядом. Половина преподавателей расхохоталась.

— Очевидно, стоит возобновить наше общее знакомство с зеркалом для всеобщей выгоды, — произнёс профессор Зелий, поднялся из-за стола и поспешил в сторону своих комнат.

На двери опять появилась надпись: «Перестаньте приставать к Поттеру». Уничтожив ее вновь, мужчина кинулся к зеркалу и замер. Оказывается, все его волосы, кроме пары прядок вокруг лица, были окрашены в широкие полоски всех цветов радуги. Мало того, к спине его мантии был прикреплён длинный шнурок из розовых пушистых перьев (шарф боа), который при любимой Снейпом стремительной ходьбе «взлетал» и парил за ним, словно крылья.

Зависнув на пару минут и почувствовав себя единорогом, мужчина сдёрнул мантию, парой заклинаний вернул нормальный цвет волос и, предвкушая приближающийся сдвоенный урок у студентов четвёртого курса Гриффиндора, пошёл улучшать себе настроение. На двери он снова увидел ту же надпись, но, попытавшись узнать автора, не преуспел и снова удалил её.

Профессор подлетел к дверям, всем своим видом выражая недовольство. Ученики, видимо, почувствовав его настроение, вжались в стену. Кто-то даже ойкнул. Удовлетворённый увиденным, Снейп впустил студентов в аудиторию и начал урок.

На удивление, занятия в этот день прошли хорошо. Ученики вели себя тихо, полностью посвятившись делу, и в большинстве своём сумели сварить приемлемые зелья. Мужчина со вздохом облегчения вошёл в свою комнату и принялся за проверку эссе.

Перед ужином, где над ним наверняка будут насмехаться, вспоминая историю за обедом, профессор подошёл к зеркалу.

На него смотрел сам дьявол. У дьявола чёрно-красные волосы, две красные пряди уложены в виде рогов. У дьявола хвост (опять эти перья, где они только их берут?). И у этого порождения Ада было очень, очень злое лицо.

Приведя себя в порядок, профессор вылетел за дверь. Так и есть, надпись «Перестаньте приставать к Поттеру» снова появилась.

На следующем уроке Зелий с первым курсом Гриффиндора профессор изо всех сил старался задеть парня посильнее и смотрел, что из этого выйдет. При этом мужчина применил лёгкую легилименцию. Странно, но Поттер не знал, кто за всем этим стоит. Снейп перевёл внимание на сегодняшнюю пару мальчика, Гринграсс. Судя по её словам, она что-то знала. Но опять же, ни следа: кто бы ни шутил над профессором, он не общался на эту тему с Дафной, хотя это ведь именно она предупреждала о возможных неприятностях.

На обеде профессора стала преследовать новая напасть. Теперь половина еды из его ложки опрокидывалась ему на мантию. Заклинания разъярённого профессора не принесли результата: магия к нему не применялась, сглазов и проклятий не было, невидимок в радиусе двадцати метров — тоже. Злясь на неведомого защитника Поттера и наложив на одежду отталкивающее заклинание, как на униформу для варки зелий, профессор продолжил трапезу. К концу ужина у его ног оказалась целая горка разных кусочков и небольшая лужица из чая.

На двери своих комнат мужчина снова увидел уже ненавистную надпись.

* * *

Так дальше и пошло. Утром и после обеда Снейпа кто-то зачаровывал, успешно портя ему жизнь. Хотя правильнее будет сказать не жизнь, а репутацию. После урока в жёлтой мантии с фиолетовыми котятами его перестали бояться, и в коридорах всё чаще звучало не «профессор Снейп», а просто «Снейп». Было несколько бессонных ночей, в которые мужчина так и не смог поймать ни одного из нарушителей — не потому что их не было, а потому что он, бывший Пожиратель, спотыкался и летел на землю с жутким грохотом и спугивал свою добычу. Про постоянные кучи пищи под его стулом уже стали ходить анекдоты у коллег, а последний эксперимент неизвестного шутника с цветом волос (на этот раз ядовито-оранжевый) не сходил целый день.

Последней каплей для профессора Снейпа стал стук в дверь через неделю, в четверг вечером. Когда профессор (с золотисто-зелёными волосами) открыл дверь, перед ним оказалось шесть человек — четверо в аврорских мантиях и двое в костюмах целителей. Впустив их внутрь и выслушав, мужчина узнал, что на него было написано несколько заявлений в аврорат: одни говорили, что он разводит фестралов и (или?) новозеландских пушнокрылов (есть ли такие животные, авроры не знали, но поступил сигнал — значит, надо проверить); другие говорили, что он проклят давно забытым сглазом и из-за этого теряет сознание раз в три часа; третьи утверждали, что у профессора проснулась заблокированная ещё в детстве часть подсознания с зубодробительным названием (профессор мысленно присвистнул: так далеко даже он посылать не умел) и теперь происходит перекомпенсация — в частности, славящийся своим пристрастием к чёрному цвету и строгим костюмам профессор одевается в школе как на бразильский карнавал.

Взяв себя в руки, Снейп прошёл все тесты колдомедиков, под сывороткой правды подтвердил, что у него нет никаких животных и, наконец выпроводив незваных гостей, остался один на один со своими мыслями. Не то чтобы эти шутки задевали профессора (если не считать чувство собственного достоинства). Но если так пойдёт и дальше…

* * *

— Добрый вечер, профессор Снейп. Вы хотели меня видеть?

— Это же элементарно. Профессор догадывался, что я что-то знаю — я же его предупреждала — и стал бы подозревать меня. А где профессор зельеварения, там и зелье — сыворотка правды. А так я могла бы легко сказать, что не знаю, что за беды преследуют профессора и кто во всём этом виноват.

* * *

Жизнь Гарри определённо стала счастливее. Ему нравилось жить в замке и есть то, что ему самому хочется (конечно, из списка подруг, но это хоть какой-то выбор). Ему нравилось, что однокурсники больше не смеялись над ним, а соседи по комнате были на редкость хорошими (после своих прошлых соседей — Дурслей — особенно начинаешь ценить эти качества). Ему нравилось, что профессор Снейп внезапно совсем перестал обращать на него внимание (Гарри не понимал, почему это случилось — хотя он не понимал и то, почему всё это началось). Единственным, что беспокоило мальчика, был предстоящий матч с командой Слизерина. Последние дни перед ним Гарри проводил в воздухе, стараясь успокоиться и научиться ещё хоть чему-то. Времени с девочками было жаль, но он не мог ударить в грязь лицом на своём первом матче.

И вот, наконец, этот день настал. На завтраке Гарри не мог заставить себя ничего съесть и, если бы не подруги, пошёл бы голодным. Те обещали обидеться, если он не съест хотя бы пару (и ещё две… и ещё одну, так и быть… и ещё три) ложек.

Перед раздевалкой подруги затискали мальчика и, взяв с него клятвенное обещание выиграть ради них, ушли. Гарри хмыкнул: как мало нужно было его девочкам, всего-то выиграть матч. Попрощавшись с Невиллом, пообещавшим болеть за гриффиндорского Ловца, и еле-еле прогнав Рона, почему-то считавшего, что сможет напутствовать перед игрой лучше, чем капитан сборной, Гарри пошёл переодеваться в форму.

Выслушав речь капитана (она была копией слов Рона, но Уизли-младший хотя бы напоминал про разные тактики и приёмы для ловцов), команда пошла к выходу. Гарри начал было нервничать, но, вспомнив, что друзья сегодня болеют за него, немного успокоился и смог нормально выйти на поле.

После взлёта Гарри точно следовал инструкциям капитана (держаться подальше от игры и поближе к загонщикам), слушал комментарии, наслаждался полётом и искал снитч, маленький золотистый мячик, его сегодняшнюю цель. Через некоторое время после начала игры он заметил над одной из трибун своё имя — «ГАРРИ», составленное из наполовину прозрачных букв прямо в воздухе. Мальчик улыбнулся: стало ясно, о чём девочки последнее время шептались, усылая его «почитать пока самостоятельно и не влезать в скучные и неинтересные ему женские разговоры».

Внезапно Гарри увидел снитч. Он бросился к нему наперерез, но почти на середине пути его метла дёрнулась, слегка отклонилась от пути, а потом и вообще застряла на месте. Пока Гарри соображал, что бы это значило (мётлы ведь не летают на волшебном бензине, да?), его метла резко взбрыкнула и завибрировала. Мальчик, понявший, что что-то не так, изо всех сил вцепился в древко и стал отчаянно про себя звать на помощь. Ещё никогда в жизни он не ощущал себя настолько беспомощным.

В это же время на трибунах Гермиона, вооружившаяся биноклем, выдвинула предположение, что это Снейп заклинает метлу Гарри. Недолго думая, девочки рванулись на преподавательскую трибуну, надеясь, что они успеют. Гарри не подвёл, клещом вцепившись в летательное средство и категорически не желая падать. Так что компания девочек, ввалившаяся к преподавателям и цеплявшаяся ко всем и к каждому с требованием остановить матч, явилась как никогда вовремя — почти сразу после того, как Гермиона схватила Снейпа за плечи и затрясла его, Гарри смог сесть на внезапно успокоившуюся метлу и камнем полетел вниз. Весь стадион ахнул, но в последнюю секунду мальчику удалось выровняться, и он почти безболезненно рухнул на колени.

Несколько секунд на поле царила полнейшая тишина. Все следили, как Гарри поднёс ладонь ко рту, словно его вот-вот должно стошнить. Мальчик справился с собой и вдруг поднял руку вверх. В его кулаке что-то блеснуло.

— СО СЧЁТОМ 170-60 ПОБЕЖДАЕТ ГРИФФИНДОР! — возвестил голос мадам Трюк, преподавательницы полётов и по совместительству судьи сегодняшнего матча.