Фиолетовый холм (гет)

«Мы всего только люди, и боги создали нас для любви»,

— Дж. Мартин

Рассвело.

Кто-то любит кофе по утрам, но Гермиона Грейнджер пила только чай, предпочитая кисло-сладкий лимонный напиток ароматному эспрессо, латте или капучино.

Она проснулась рано. Иногда ей снилась битва, и Гермиона подскакивала на кровати с колотящимся сердцем. Но не в этот раз. Ей приснился Хогвартс. Величавый замок, мирный и спокойный — такой, каким она его запомнила.

В доме было тихо. Делать особо нечего, но после стольких испытаний Гермиона была рада отдохнуть, сидя в зелёном кресле, откинув голову на спинку.

Окна открыты. Солнечные лучи причудливо освещали стены и пол, укрытый мягким ковром, преломляясь в подвесках хрустальной люстры. На улице работал дворник; мерный звук метлы — единственный в летнем воздухе. Он убаюкивал. Гермиона рисковала выпустить бокал из рук.

Она лениво следила за пляшущими бликами на стене. Глаза слегка прикрыты. Упоительная тишь. Не нужно никуда торопиться, бежать. Гермиона перекатывала в пальцах металлический обломок — самый крупный из оставшихся от некогда целого жетона. Это её новая привычка, и сколько бы она ни пыталась от неё избавиться — не выходило.

В ветвях каштана устроили перекличку пробудившиеся птицы, но Гермиона так привыкла к их трелям за время скитаний по лесу, что они её нисколько не тревожили.

Шторы едва шуршали по ковру, слишком длинные и тяжёлые, чтобы подняться от ненавязчивого ветерка над полом.

Шептались о чём-то листья, переговаривались краешки пергамента на письменном столе, делились сплетнями напольные часы. Будь эти звуки в три раза громче, Гермиона всё равно бы считала, что её окружает тишина. После гула сталкивающихся заклинаний, грохота рушащихся потолков и криков она долгое время чувствовала себя оглохшей.

Гермиона закрыла глаза всего на пару-тройку секунд и открыла их снова, когда ложка звякнула о стенку бокала. Неужели она задремала?

Портрет Регулуса был пуст, когда она вошла в кабинет, но сейчас Блэк внимательно следил за ней с холста.

— Доброе утро, — её голос отдавал хрипотцой после сна, и Гермиона сразу сделала глоток чая. Остыл.

— Доброе утро! — Регулус приветливо улыбнулся. Его улыбка вышла немного печальной и такой оглушающе искренней, что у Гермионы защемило сердце.

— Ты так и не говоришь мне, куда уходишь, — шутя пожурила она.

— Пусть это останется моим секретом, — добродушно отозвался Регулус. — Хотя бы ненадолго.

— Вы интригуете, мистер Блэк.

— Пока ты спала, заходил Гарри.

— Пока я спала? — удивилась Гермиона. — Я же только закрыла глаза и…

— Продрыхла добрых пару часов. — Блэк весело посмотрел на неё. — Он уже ушёл, не трудись.

— Ушёл?

— В Хогвартс.

Гермиона кивнула. Сейчас, когда погибшие в битве упокоились с миром, пришло время для Хогвартса.

Восстановительные работы велись вовсю. Каждый день Гарри отправлялся к замку, подгоняемый чувством вины и гриффиндорской отзывчивостью. Он брался за всё подряд, пытался воздвигать рухнувшие лестницы и пролёты, поднимал камни и расчищал квиддичное поле. Рон, Невилл, Симус и Дин латали крыши башен. Больше всего работ было на цокольном и восьмом этажах, меньше всего пострадали подземелья. Гермиона восстанавливала витражи, помогала Луне и Чжоу в теплице, воздвигала на месте уничтоженных статуй новые.

— Как же Гарри ушёл без меня? Почему не позвал, не разбудил?

— Просто он хороший друг! — Регулус пожал плечами. — Но и тебе уже пора! Без тебя там такого наворотят. Я никому бы не доверил восстановление внутреннего двора. Не знаю, конечно, как у твоих друзей обстоят дела с заклинаниями, но вот со вкусом… Мерлин, я никогда не забуду свитер твоего приятеля Уизли. Что это за омерзительный цвет?..

Иногда Регулус превращался в несерьёзного мальчишку, и ей вспоминались собственные годы беззаботного детства. Хотя разве можно годы учёбы в Хогвартсе счесть беззаботными? Это было время приключений, дружбы и самоотверженности. Она ни за что не променяла бы их на другие, более спокойные и скучные. Разве что… окончание шестого курса.

— Хватит мять моё любимое кресло! — бодро сказал Регулус. — Тебя ждут, лучше поторопиться. Поттер что-то буркнул о витражах в кабинете прорицаний! — Он рьяно замахал руками, прогоняя девушку с места. — Давай, Грейнджер! Пошустрее!

Гермиона со смехом поднялась из кресла и поставила бокал на стол.

— Как ты гостеприимен.

— Я?! Это дом твоего друга Поттера, а не мой, — возразил Регулус. — Даже если он здесь только ночует. Иди уже! Живее!

— Я передам ему о твоём беспокойстве за витражи. — Гермиона потянулась и посмотрела в окно. — Хорошо, если ты настаиваешь, я пойду.

— Настаиваю! — поторопил её Регулус. — Передай горячий привет Кикимеру и всем прочим эльфам, каких только встретишь.

— Ты издеваешься надо мной?

Внезапно Регулус мечтательно улыбнулся.

— Я бы хотел оказаться там, — мягким шёпотом сказал он. — Хотел бы тебе помочь в теплицах и в классе прорицаний, посмотреть на стадион, но… подожду твоего возвращения. Расскажешь мне, как там всё… в Хогвартсе.

— Расскажу, — согласилась Гермиона.

Она спустилась по лестнице, ведя ладонью по перилам. В доме номер двенадцать было светло, а с кухни доносился запах вишнёвого пирога, который вчера принесла Молли.

Гермиона вышла на крыльцо особняка. Теперь можно аппарировать.

Неприятные ощущения быстро отпустили. Гермиона открыла глаза. Она всегда крепко зажмуривалась перед аппарацией и шумно вдыхала кислород, готовясь к перемещению в пространстве, как к погружению в воду.

Никто не обратил на неё внимания. В Хогсмиде кипела жизнь, и здесь рабочие руки были необходимы ничуть не меньше, чем на территории школы. Около бара хозяйничал Аберфорт. Он ловко орудовал палочкой, открывая ставни и сгоняя стайку голубей, притаившихся на срезе крыши. На другой стороне улочки Гермиона заметила Терри Бута, пытавшегося удержать в воздухе тюк небесно-синей ткани. Ему помогал мальчик из Слизерина. Все знамёна в Большом зале сгорели, им была необходима замена.

Гермиона направилась к замку. Там шли восстановительные работы. Невилл копошился в земле вместе с профессором Стебль, Хагрид тягал брёвна для новой хижины. Над квиддичным полем кружили мётлы.

Окна класса прорицаний на первом этаже уже обзавелись нарядными стёклами. Луна украсила их изображениями причудливых животных — пожалуй, им самое место в данном кабинете.

Гермиона ступила во внутренний двор. В фонтане била ледяная вода. Кто-то постарался и аккуратно расставил скамейки. Красиво. Регулус бы оценил. Зря он её торопил.

От внутреннего двора Хогвартса к каменному кругу вёл восстановленный деревянный мост, такой же горбатый и кривой, как был раньше. За поляной, усеянной сорняками, простирались проторенные дорожки с выдолбленными в земле ступенями. Вскоре Гермиона оказалась за границами замка.

Вдалеке чернела Визжащая хижина.

Ноги несли Гермиону вперёд.

Вокруг было так красиво, что она затаила дыхание, боясь нарушить царившее здесь дикое великолепие природы, безупречность шотландских холмов. Сочные краски разлились вокруг Гермионы, необыкновенно яркие под июньским солнцем. Мягкий ветер касался лица и трепал волосы. Он нёс с собой воздух победы, дух свободы и жизни.

Небо раскинулось над Хогвартсом голубым атласом, переливающимся серебристыми складками-облаками. Проросшие небольшие деревца и кусты полнились тенями. Кроны Запретного леса превратились в изумрудный шатёр. С другой стороны гордо возвышался несломленный волшебный замок. Вздымала ветви Гремучая ива. Но самая красота пышным ковром расстилалась под ногами — море крупных лиловых колокольчиков, качающих чашечками среди нежно-сиреневого вереска. Цветы превратили возвышенности долины в дышащие под свежим ветром фиолетовые холмы, и на одном из них стояла Гермиона.

Она чувствовала тоску и радость одновременно. Она попрощалась с павшими друзьями, вернула память родителям, с воодушевлением заранее записалась на седьмой курс, посетила четыре судебных заседания, но так ничего и не узнала о волнующем её человеке. Гермиона приходила в Министерство и в Аврорат. Она прошлась по палатам Мунго…

Ничего. Малфои куда-то подевались. Все. Живы ли они? Он?

Столько всего произошло за это время, столько изменилось.

Грейнджер опустилась на колени и коснулась тяжёлой фиолетовой чашечки колокольчика. Цветок качнулся от её прикосновения и закивал, словно отвечая на все-все вопросы.

Гермиона вздрогнула, когда за спиной раздался характерный хлопок аппарации. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза.

Она надеялась и верила. Не напрасно.

— Здесь красиво! — Драко вдохнул чистый воздух. — Жаль, Блэк не видит.

Гермиона почувствовала разлившееся в груди тепло, трепетное, робкое.

— Знаешь, — проговорила она, — я часто смотрела на эти холмы из окон нашей башни. Каждый год в конце мая я собиралась прийти сюда перед отъездом, но всё время забывала. Странно, да? В сентябре я снова обещала это сделать, посмотреть ближе. И вот я всё-таки здесь.

Сердце у неё усиленно заколотилось, внутри всё сжалось. Она замерла, ожидая его слов, не смея повернуться.

— Если хочешь, — чуть помедлив, сказал Драко и встал перед ней, — мы можем прийти сюда завтра… и послезавтра, и через год!

Он решительно протянул ей руку. Гермиона счастливо улыбнулась и приняла его ладонь.