Diamonds and Rust (джен)

Возлюбленный очень просил Лиону в качестве свадебного подарка принести ему Сумеречный кристалл, и девятого числа ведьма отправилась в Гудвинию. Она прошла сквозь туман, прицепив метлу к самолёту Тин-Мора с другой стороны от неизвестного в сером плаще, и сразу полетела к Торренуоле.

Там Лиона и заночевала. Во сне ей являлся смутно знакомый арзак, который всю ночь смотрел на неё с обидой и разочарованием.

Утром ведьма вспомнила, что его зовут Риэм, а здесь, в полуразрушенной пристройке к башне, они сказали друг другу нечто важное.

Отделяя кристалл от крепления, Лио-Лай почему-то задалась вопросом, всё ли правильно она делает. Пока она жива, кристалл — её, так зачем он Гван-Ло? Что он будет с ним делать, когда получит? Нет, это было совершенно не её ума дело.

Совершенно не её, однако внутренний голос на обратном пути назойливо прокручивал эти вопросы.

А потом появился сам Риэм. И Риси — как Лио-Лай могла забыть про дракончика? И про всё остальное?

Она отвечала на вопросы арзака глупо, с паузами. Её разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, что этот недочеловек себе позволяет? С другой — почему он настолько прав?

Лиона сама не знала, зачем согласилась его поцеловать. Это решение всю дорогу жгло губы. Было невыносимо думать о том, как вечером смотреть в глаза Гван-Ло.

…Смотреть в глаза…

Лиона раньше почему-то боялась смотреть ему в глаза. На балу в честь дня рождения Стеллы она разглядывала лицо, но в глаза не смотрела, а когда он пришёл в её дом…

«Здравствуй, Лиона! Я наконец добрался до тебя. Ты на том балу поразила меня, Лиона».

Она вскинулась от изумления и пропала. Глаза цвета стали, острые словно клинки, смотрели уверенно и гордо. Воин. Полководец. Победитель.

«Смотри мне в глаза, Лиона. Ты любишь меня и сделаешь всё, что я скажу».

Это был не вопрос. Это было утверждение. И с ним нельзя было не согласиться.

«Да».

И он увёз её с собой.

Несколько дней прошли в восторженном тумане. Он готов был из наивно-розового превратиться во всепоглощающе-красный, но всякий раз в решающий момент приходила Таэль-Ло и требовала, чтобы Лио-Лай помогла ей с экспериментом. А Гван-Ло во всём потакал сестре.

Девятого Лиона тоже должна была пойти к Стелле, но слова возлюбленного оказались весомее.

Лучше бы осталась с принцессой! Сейчас можно было бы спокойно вернуться во дворец, а не сворачивать к родителям.

Дверь открыла мама. Она не стала ничего говорить — просто провела Лиону в гостиную, укрыла пледом и принесла какао.

Лио-Лай ещё в первый день сообщила маме, за кого выходит замуж. Мама радовалась — её маленькая принцесса скоро станет настоящей королевой, а перед самой Хен-Лай откроются новые горизонты. Для начала она создаст свадебное платье для Таэль-Ло, а потом…

— Ты поссорилась с женихом? — наконец спросила мама. — Не надо, дорогая, это же наш правитель!

Лиона посидела какое-то время, прислонив к губам чашку. Кажется, кончик носа как в детстве ткнулся в какао.

— Лио, что случилось?

— Я сегодня встретила Риэма.

— Кто такой Ри-Эм? — тут же заинтересовалась мама.

Лио-Лай хотела поправить её, сказать, что Риэм — арзак, но вспомнила, что несколько часов назад обещала ему не выдавать… кого? Мысли были туманны и далеки, так что Лиона промолчала.

— Лио, не уходи в себя. Я беспокоюсь.

— Риэм — тот зоолог с Беллиоры.

— Хочешь сказать, он здесь?

— Ага. И я не знаю… Мам, я не понимаю ничего. Почему я любила его, а теперь — другого?

— У тебя на редкость рациональное сердце, дорогая! — улыбнулась мама.

* * *

Хен-Лай от счастья парила выше облаков: на её доченьку обратил внимание сам Верховный правитель! Она станет королевой, а к короне можно создать такие умопомрачительные наряды! Лио, казалось, забыла своего учёного и была счастлива…

Однако вчера вечером Лио-Лай пришла домой в ужасном настроении. У неё как будто жизнь разваливалась на куски.

Хен-Лай выведала, что на Рамерию неизвестно как попал Ри-Эм, тот зоолог, который подарил Лио заколку.

Вот невовремя явился, смутьян! Не мог на пару недель позже? Он, конечно, явно из древнего рода, но не правитель. А Лио теперь в смятении!

Может, Эль-Лай сумел бы вразумить её — с отцом дочь никогда не ругалась. Но он только сегодня вернулся из командировки в Кар-Так и не застал Лио, которая парой часов ранее отправилась к госпоже Таэль-Ло.

За ужином Хен-Лай рассказала мужу о разговоре с дочерью, и он обещал позвонить ей завтра утром. Сейчас, пока Лио составляла компанию принцессе, её лучше было не беспокоить.

Супруги привычно коротали вечер за просмотром сериала, когда служанка принесла коммуникатор Хен-Лай.

Звонил неизвестный номер, причём по видеосвязи. Кнопка выключения камеры зависла, и супруги предстали перед собеседником в пижамах, а Хен-Лай — ещё и с папильотками и огуречной маской.

Женщине стало вдвойне неловко, когда она рассмотрела собеседника. Свободный иссиня-фиолетовый плащ с глубоким капюшоном, из-под которого виден только острый подбородок. Руки в чёрных перчатках, зависшие так, словно звонок идёт по колдовскому шару, а не по коммуникатору. Металлические наручи под широкими рукавами и парные наплечники, навевающие мысли о драконах. Спинка чёрного тронообразного кресла за спиной. Серокаменные стены и характерный полумрак старого замка. Тень дракона, будто бы сидящего с другой стороны от шара.

— Эль-Лай и Хен-Лай, если я не ошибаюсь? — шипяще уточнил незнакомец. Под капюшоном показались тонкие выразительные губы. — Добрый вечер!

— Добрый вечер, — ответил Эль-Лай. — С кем имеем честь?..

— Меня зовут Риэм, — сказал собеседник. — Ваша дочь выразила мне свою симпатию… в достаточной степени, чтобы я был озадачен происходящим сегодня.

— Наша дочь осознала, что любит другого, и оставила вас в прошлом, — заявил Эль-Лай. — Извините за прямоту, но так оно и есть.

— Мы встретились на днях. У меня есть все основания подозревать, что её чувства — наведённые. Могу предоставить вам неопровержимые доказательства. Изволите посмотреть?

— Изволим, — кивнула Хен-Лай.

Наведённые чувства? Какой ужас! Вряд ли, конечно, — зачем это Верховному? Но послушать стоит.

— Юни, расскажи им, — потребовал Ри-Эм.

В кадре слева от него появилась Юни. Хен-Лай не сразу узнала её без нормальной улыбки, но это была именно та служанка, которую Лио-Лай забрала с собой. Когда арзачка встала рядом с Ри-Эмом, оказалось, что она почти достаёт ему до плеча. А он не очень высокий… С другой стороны, Хен-Лай вообще на полголовы выше мужа, а этот Лиону превосходит.

— Здравствуйте, господа. — Юни склонила голову и заговорила: — За несколько дней до… появления господина правителя от него прислали букет цветов. Эксперт из команды почтенного Ри-Эма заключил, что они были пропитаны особым составом, наводящим ложные чувства. Я, к счастью, выбросила букет, и зелье не подействовало. Но господин правитель пришёл сам. Я видела, как он гипнотизировал вашу дочь… Он способен поработить даже волю менвита!

Звучало ужасно. Чтобы правитель… вот так?! С Лионой? Не хотелось верить. Но арзаки не могут лгать… А значит, Лиона действительно не в себе. Выходит, её встреча с Ри-Эмом сбила гипноз?

— Всё это понятно, — задумчиво протянул Эль-Лай. — Но, Ри-Эм, зачем вы нам об этом сообщаете? Какова ваша цель?

— Я хочу вернуть себе свою любимую, — просто сказал собеседник. — Или хотя бы освободить её разум, чтобы она сама выбрала, с кем хочет быть.

— Чего вы от нас хотите? — продолжал Эль-Лай.

— Поддержите Лиону вне зависимости от её выбора. Только этого.

— Почему вы считаете, что ей будет лучше с вами? — вмешалась Хен-Лай. Она не могла не спросить.

— Какой аспект вас интересует? Если чувства, то я люблю её, а не использую её силы и красоту.

— Чувства — это хорошо, — кивнула Хен-Лай. — Но как насчёт более приземлённых аспектов? Можете ли вы обеспечить ей приемлемые условия жизни?

Ри-Эм задумчиво посмотрел куда-то вверх и усмехнулся:

— Отреставрированный старинный замок в тёплом регионе, лучшая косметика ручной работы, дело всей её жизни — драконы.

Драконы! Опять эта зоология! Ну глупость же!

На заднем плане величественно прошествовала громадная крылатая ящерица с умными янтарными глазами. Хен-Лай против воли преисполнилась уважением к ней и её хозяину. М-м-может, он не так уж и плох?

— Что ж, — подвёл итог Эль-Лай, — мы в любом случае поддержим нашу дочь. Спасибо, что уведомили нас о своих намерениях.

Когда звонок был окончен, он проворчал:

— Да уж, Хенне, наша дочь, если и не принцесса, то как минимум прекрасная дева из легенд. Уже аристократы дуэли за неё устраивают!

Это было бы безумно романтично, но Хен-Лай не хотела бы, чтобы дошло до поединка. Повелитель драконов — явно неслабый колдун. Женщине как-то не хотелось, чтобы её дочь стала причиной падения династии правителей.

* * *

Ваэри говорила, что хочет помочь избавиться от Виллины. Вел-Зор избавился, но Ваэри не отстала. Она по-прежнему ежедневно докапывалась до него с какой-нибудь ерундой. То рассказывала, как прелестно поют соловьи, то угощала голубыми яблоками из рощи, то спрашивала, любит ли Вел-Зор поэзию тирри⁽¹⁾.

Он даже не слышал о такой. Оказалось, это не столько стихи, сколько описание момента в паре строк, когда мимолётный природный образ соотносится с жизнью человека.

«Листья падают.Рыцарь сотни печалейСмотрит на воду».

Было… образно. По крайней мере, Вел-Зор этот образ знал.

Когда капитан спросил, кто автор этих строк, Ваэри смутилась и призналась, что она. Вел-Зор вежливо сказал, что ему понравилось. Не соврал на самом деле.

Ваэри обрадовалась и теперь все свои тирри первым делом читала ему. Иногда Вел-Зор жалел, что не умеет рисовать — больно уж красочные картины облекала она в слова.

Впрочем, тирри Ваэри не ограничивалась. Её одолевала жажда творения… всякого. Она создала целый театр, чтобы только Риэм при беседе с родителями своей ведьмы не спалился, что он арзак. Ещё была, как девушка обмолвилась, какая-то афера с Раминой… Полковник Лон-Гор уже шарахался от Ваэри, стоило ей зайти в домик.

Однако врач её особо не интересовал — она просто уведомляла его о своих планах. Арзачка как приклеилась к Вел-Зору, так и не отлипала. О семье Ваэри расспрашивала с такой жадностью, что жуть брала. У неё таковой не было (только майор в роли отца), вот и навёрстывала, видимо. Арзаки, казалось, вообще одиночество плохо переносили.

Вел-Зор на самом деле о семье говорить не любил — отец был болен, а упоминать болезни считалось неприличным. То ли дело боевые ранения! Вот ими можно было хвастаться сколько влезет.

Арзаки таким предубеждением не страдали, и вскоре Вел-Зор понял: он выболтал Ваэри всё о своей семье — даже то, о чём раньше никому не говорил. Нет, ей бы дознавателем работать — цены б не было!

Нашлась у этих рассказов и ещё одна грань. Невыносимо захотелось вернуться домой, увидеть родных.

А десятого Вел-Зор стал свидетелем разговора комэска с адмиралом Чар-Ли. Новая война. Опять.

Во время первой, времён смены календаря, Вел-Зору было одиннадцать. Отца отправили в ссылку прямо в Вайклем. На задворки, конечно, но взрывы мальчишка Вел-Зор иногда слышал.

Спустя тридцать лет он служил там в пехоте. Отец был против — молил перевестись в другое место. Но Вел-Зору так было ближе ездить в отпуск, а то и в редкие увольнительные. В конце концов, враг легко мог ступить на порог его дома — ему достаточно было прорвать оборону и пройти томаэ сто тридцать.

И вот опять…

Ваэри, которая, кажется, уже воспринимала семью Вел-Зора как свою, отчаянно вцепилась в руку капитана. Что же, сам Вел-Зор никогда бы о таком не заикнулся — положение у них не то, чтобы так делать. Но Ваэри, арзачка, его попросту не поймёт.

Как только разговор командующего и адмирала завершился, Вел-Зор стряхнул её руку, шагнул вперёд и произнёс:

— Мой полковник, разрешите увольнительную на континент, к родственникам.

Откажет — не стоит мятежникам показываться на Рамерии.

— Ваэри, сообщи всем: имеющие родственников могут написать аналогичное прошение, но с обязательным указанием места проживания и социального статуса родственников, — неожиданно распорядился Мон-Со. — Неясно, что нас ожидает… Поэтому стоит увидеться напоследок.

1) Арзакская версия хайку

Вернуться к тексту