Боже, только не снова! (джен)

Утром двадцать четвёртого июня Гарри, вероятно, был взволнован даже больше, чем за всё время своего возвращения, включая даже тот момент, когда Петтигрю сбежал, прихватив с собой дневник. И хотя Грюм по каким-то неведомым причинам так и остался Грюмом, Гарри сомневался, что в достаточной мере изменил историю, чтобы повлиять на возвращение Волдеморта, особенно учитывая, что они встретились только однажды.

И пускай он подозревал, что Волдеморт захочет воспользоваться всеобщим вниманием, прикованным к третьему испытанию, чтобы что-то затеять (насколько Гарри понял, в прошлый раз он не высовывался целый год после возвращения, лишь для того чтобы заполучить пророчество, в чём не было бы необходимости, умри Гарри на кладбище, как было изначально задумано), он, как и все остальные, мог только гадать, что же всё-таки случится. Однако он предполагал, почему события развивались не совсем так, как того следовало ожидать

Питер Петтигрю гнил в Азкабане, а не бегал по свету, натыкаясь то на Берту Джоркинс, то на Волдеморта в Албании. Но что же это значило? Волдеморт до сих пор был в Албании? Может, ему надоело выжидать, и он вернулся в Британию? Отыскал ли он кого-то из своих бывших сторонников? Задумал ли он что-то?

Гарри не знал ответа ни на один из этих вопросов, но рисковать он не собирался. Одно он знал наверняка: даже если ему самому придётся погибнуть, он сделает всё, чтобы Седрик Диггори выжил.

Позавтракав, Гарри следом за Фредом и Джорджем прошёл в комнату, примыкающую к Большому залу, размышляя, кого же там встретит. Разумеется, там будет Сириус, но его Гарри и так видел чуть ли не каждый день, ведь они оба большую часть года проводили в Хогвартсе; и, конечно, Уизли, но оно и понятно: в соревновании участвовали близнецы.

— Приветики, Гарри, — окликнула его Тонкс. Рядом с ней стоял Римус.

— Что вы здесь делаете? — удивился Гарри.

— Ты крестник Сириуса, он твой опекун, а я его троюродная племянница, так что мы практически родня, — объяснила она.

— А я твой запасной крёстный, — сказал Римус.

— Зачем мне запасной крёстный? — спросил Гарри, слегка наклонив голову набок.

Римус отчасти смутился.

— Твои родители… Поверь мне, они любили Сириуса до смерти, но не были до конца уверены, что он доживёт до тридцати. В конце концов, он был довольно безрассудным.

— А вот и нет, — возмутился Сириус. — Как видите, я вполне себе спокойно дожил до преклонных тридцати четырёх лет.

— Это не так уж много, — заметила Тонкс, поглядывая на Римуса.

— А я говорю, что много. Как минимум, на ближайший год, — сурово возразил Сириус.

— Как ты можешь утверждать, что не безрассуден? — опешил Римус. — Если мне не изменяет память, за один безрассудный поступок тебя, особо не церемонясь, засадили в Азкабан на добрый десяток лет!

— Нет, ну серьёзно, откуда только берутся эти нелепые слухи, будто моя нога хоть когда-то ступала за порог этого, без сомнений, гнусного учреждения?

— Возможно, людям проще поверить в это, чем в то, что ты по доброй воле оставил на произвол судьбы своего трагически лишившегося родителей крестника? — предположила Тонкс.

— Я же извинился! А ты как считаешь, Гарри? Я бы спросил Лунатика, но он, как видно, тоже не отличает правду от вымысла.

Гарри лишь недоумённо поднял брови в ответ.

— А, ну конечно, — кивнул Сириус. — Мозгошмыги.

— Итак, Гарри, то, что Рита Скитер написала в своей статье про тебя — правда? — перевела тему Тонкс.

— Скорее всего, нет, — незамедлительно ответил он. — Но, чтобы не быть голословным, тебе, вероятно, лучше уточнить, о какой именно статье речь.

— Про любовный квадрат.

— Ты хочешь сказать «рассечённый треугольник», — поправил её Сириус.

— Ага, именно, — не стала спорить Тонкс, сверля Гарри взглядом.

— О господи, конечно, нет, — заверил её он.

Тонкс вздохнула с облегчением.

— Отлично. То есть не пойми меня неправильно: ты мне нравишься, и не твоя вина, если девчонки бегают за тобой, но если я узнаю, что ты играешь с их чувствами, то у нас будут большие проблемы.

— Понял, — ответил Гарри, нервно сглотнув.

Они уже направлялись к выходу, когда их остановил Амос Диггори. Гарри воспользовался моментом, чтобы проверить, что Флёр так же, как и в прошлом, не сводила глаз с Билла. Что ж, это были единственные отношения, в которые ему не удалось вмешаться, хотя кто знает, как изменённый ход войны — или, при лучшем раскладе, её отсутствие — повлияют на их судьбу?

— Мои поздравления в связи с принятием твоего законопроекта, — обратился мистер Диггори к Римусу.

— Спасибо, — кивнул он. — На это ушло много времени, и я уверен, что противники этих изменений что-то замышляют, но я буду разбираться с этим по мере необходимости, а пока что я просто рад тому, что оборотням предоставили такие же права, как и обычным волшебникам, и что теперь дискриминация при предоставлении работы может быть наказана на государственном уровне.

— И Гарри Поттер… — начал мистер Диггори, поворачиваясь к нему. — Должно быть, гордишься тем, что обогнал Седрика в общем зачёте.

— Лучше уж я, чем вы, — на автомате пробормотал Гарри. Осознав, что сказал, он в ужасе вытаращился. — То есть, эм…

— Даже несмотря на это незначительное преимущество, не списывай Седа со счетов, — громко продолжил мистер Диггори, не обратив внимания на неуместную реплику Гарри. — Пускай у тебя и будет временная фора, он всё равно может настигнуть и опередить тебя. В конце концов, это ему уже удавалось.

— Папа, — вмешался явно смущённый Седрик. — Не начинай…

— Как будто моя команда когда-нибудь позволит мне об этом забыть, — хмыкнул Гарри. — Но вообще, у меня было преимущество и в двух предыдущих испытаниях.

— И какое же? — оскорбился мистер Диггори.

— Седрик чересчур благороден. Скорее всего, это поможет ему в жизни; если, конечно, не станет причиной гибели. К слову об этом, Седрик, кладбища.

— Бежать без оглядки, — ответил тот, не раздумывая.

Мистер Диггори выглядел совершенно сбитым с толку.

— Что?

— До скорого, — выпалил Гарри, тут же выметаясь из комнаты, повесив объяснения на Седрика.

— Уверен, что с тобой всё будет в порядке? — спросил Сириус, прежде чем Гарри присоединился к остальным чемпионам, стоящим у входа в лабиринт. Гарри хорошо провёл время с Римусом, Тонкс и крёстным, но не мог как следует насладиться этим днём, так как прекрасно знал, чем всё может закончиться, и надеялся, что, даже если ему не удастся это предотвратить, хотя бы не станет хуже, чем было.

— Ни капельки, — признался он. — Но что мне остаётся?

— Не знаю. Но помни: как только тебе понадоблюсь я, Дамблдор или даже целый отряд авроров, свяжись со мной через зеркало и скажи, где ты. Если окажешься на кладбище, найти тебя будет нетрудно, но, даже если место изменится, мы найдём выход.

— Спасибо, — сказал Гарри и поспешил занять своё место среди чемпионов. Его всегда нервировало, когда крёстный вёл себя серьёзно.

В конце концов, это означало, что, скорее всего, им несдобровать.

* * *

Гарри провёл в лабиринте не менее получаса и уже начал жалеть о том, что на этот раз Крауч-младший не помогает расчистить его путь, так как ему пришлось расправиться с, как минимум, четырьмя соплохвостами-переростками, тремя акромантулами и какой-то непонятной змеёй. Победить змею оказалось не так уж сложно: она перестала пытаться укусить его, когда поняла, что он змееуст. Он так и не смог до конца разобраться, почему змеи прислушивались к нему лишь потому, что он говорил на их языке (по крайней мере, до тех пор, пока оставался крестражем), но, если змееусты действительно встречались так редко, как ему говорили, скорее всего, ни одна змея, с которой ему доводилось общаться, за исключением василиска, никогда не видела говорящего на змеином языке человека, так что он, должно быть, казался им какой-то диковинкой. Что было правдой. И всё равно, на убеждение змеи не преследовать его ушло очень много времени.

Завернув за угол, Гарри едва не врезался в сфинкса.

— Только не ты… — застонал он. — Я полный профан в загадках.

— Значит, тебе не повезло встретить меня, — сказала ему сфинкс.

— Не могу я просто уйти? Серьёзно, я найду другую дорогу.

— Нет, — ответила сфинкс. — Я загадаю тебе загадку, и если ты ответишь правильно, то сможешь пройти.

— А если ошибусь или попытаюсь уйти, ты нападёшь на меня, так?

— Так, — кивнула сфинкс. — Но не беспокойся, мне запрещено убивать вас. А в наши дни целители творят настоящие чудеса.

— Это же не паук? — сухо сыронизировал Гарри.

Сфинкс растерянно моргнула.

— Что не паук? Я? Очевидно нет. И когда в последний раз говорящий паук загадывал тебе загадки?

— Не припоминаю, чтобы такое случалось. Но вообще-то я имел в виду ответ на твою загадку, хотя по твоей реакции уже ясно, что я не угадал. Тогда, может, человек? Это классический ответ на загадку сфинкса.

— Стала бы я загадывать тебе такую банальщину, — фыркнула сфинкс. — А теперь хватит гадать, а не то я начну засчитывать каждое твоё слово за попытку и отправлю тебя в кому.

Гарри посчитал за лучшее не открывать рта и жестом показал ей, что она может продолжать.

— Так-то лучше, — лениво улыбнулась сфинкс. — Давай-ка посмотрим… У них нет ни плоти, ни перьев, ни чешуи, ни костей. Однако ряд пальцев имеют они не хуже людей. Что это?

С минуту Гарри тупо смотрел на неё молча.

— Что, прости?

— У них нет ни плоти, ни перьев, ни чешуи, ни костей. Однако ряд пальцев имеют они не хуже людей. Что это? — терпеливо повторила сфинкс.

— Ни плоти, ни перьев, ни чешуи, ни костей… Значит, что-то неживое… Хотя растения тоже подходят, но у них нет пальцев. Отсутствие костей также исключает всё мёртвое. Наверное, это может быть статуя, но тогда получилось бы, что я воспринял всё буквально и не учёл, что это загадка… Эй, — вдруг остановился Гарри, — ничего, что я размышляю вслух?

— Валяй, — подёрнула плечами сфинкс. — Это всё равно должно быть интереснее, чем наблюдать за тобой, пока ты молчишь. Только скажи, когда определишься с ответом.

— Будет сделано, — пообещал Гарри, обрадовавшись такому исходу. — Мне лучше думается вслух. Итак, посмотрим… пальцы могут подразумевать какие-то меры измерения? Можно налить виски или скотча «на палец», а ещё есть поговорка про «золотой палец», но это больше относится к мельникам и нечестной торговле⁽¹⁾… Ну же, ну же… Если речь идёт о пальцах, то, скорее всего, это как-то связано с рукой, но эта рука не относится ни к чему живому. Робот? Сильно сомневаюсь, что мифическое существо в курсе развития маггловских технологий, учитывая, что даже волшебники-то ни черта не знают. Но всё же рука, сделанная из синтетических материалов, звучит как нечто, похожее на правду, нужно только вспомнить нечто более распространённое в магическом мире. Как поступают волшебники, если теряют руку? Используют крюк? На нём нет пальцев. У Хвоста была серебряная рука, но, раз для её создания потребовалось участие Волдеморта, скорее всего, такая магия слишком сложна или же неизвестна большинству… Погоди-ка.

— Да-да? — живо откликнулась сфинкс, которую, судя по виду, начало утомлять блуждание Гарри из стороны в сторону и его бесконечные рассуждения.

— А что если речь о том, что надевают на руку? Вроде перчатки или варежки?

— Выбери что-то одно, — строго сказала сфинкс.

— Если я в целом не прав, есть ли разница, что я выберу? — Гарри не мог понять, какое это имеет значение.

— Разумеется, есть! Нужно делать всё, как полагается, иначе никто не станет воспринимать тебя всерьёз.

— Ладно, — вздохнул он. — Что ж… Я помню, что что-то из этого — вещица с отделениями для всех пальцев; в другой же есть только отделение для большого пальца и общее для всех остальных, но я не могу вспомнить, что из них что… Та, что со всеми пальцами, более удобна, потому что в ней рука более мобильна и пальцы не сжаты друг с другом. «Варежка» звучит приятнее, чем «перчатка», так что можно было бы подумать, что так стоило бы назвать более удобную вещь, но думаю, что в действительности всё наоборот. И так как в загадке слово «пальцы» стоит во множественном числе, то мой ответ — перчатка.

— Ты шёл к этому куда дольше, чем следовало бы, — заметила сфинкс спустя мгновение.

— У всех свои недостатки! — взъерепенился Гарри, скрестив руки на груди. — Один из моих заключается в том, что мне плохо даются загадки.

— И в том, что ты не в состоянии отличить перчатки от варежек.

— Отличить их я могу! — гневно посмотрел на неё он. — Я только всегда путаю названия! Такое со всеми бывает. — Следующие пару секунд прошли в молчании. — Но да, и это тоже. Ну, так что… Я угадал?

— Да, и ты можешь идти, — ответила сфинкс, отходя с дороги. — И в следующий раз не забудь подтянуть загадки!

— Самое печальное, что я к ним готовился! — крикнул Гарри на ходу.

Обогнув пару углов, он замер при виде Волдеморта, смеющегося над мёртвым телом Седрика.

— Что? Но… как? Ему бы ни за что не удалось так легко пробраться в Хогвартс, у Драко целый год ушёл… Боггарт.

Смерть Седрика и возвращение Волдеморта бесспорно были главными страхами Гарри в настоящий момент, ведь и то, и другое могло произойти — и однажды уже произошло — в этот самый день.

— Риддикулус! — воскликнул он, вспоминая всеобщее ликование, когда Волдеморт наконец был повержен после очередной неудачной Авады, попавшей в Гарри. Можно было подумать, что одного раза будет достаточно, чтобы до него дошло, что, возможно, стоит использовать иное, в равной мере смертоносной заклинание, но, как видно, ему не захотелось лишний раз утруждаться.

— Укажи мне путь, — прошептал Гарри и, следуя за наколдованными указателями, вышел к поляне, на которой находился кубок, одновременно с Седриком и близнецами.

— Не могу поверить, что изгородь пыталась нас съесть, — донёсся до Гарри голос Фреда. — В смысле, что не так с этими людьми, которые засунули нас в лабиринт, где полно смертоносных чудовищ, который к тому же ещё и сам пытается нас убить?

— Понятия не имею, но смотри, — сказал Джордж, указывая на кубок.

— Где Виктор и Флёр? — спросил Гарри.

— Где-то позади, — неопределённо махнул рукой Седрик. — Я не видел сигнальных искр и не слышал криков, так что, скорее всего, с ними всё в порядке.

— И что теперь? — спросил Фред. — Побежим до кубка? Кто первым дотронется, тот и победил? Мы все от него примерно на одинаковом расстоянии, так что успеть может каждый, только вот это кажется до жути необъективным.

— Можем попробовать устроить дуэль, — предложил Джордж.

— Не пойдёт, — покачал головой Седрик. — Вас двое, а мы с Гарри одни. А если будет участвовать один из вас, то нас будет нечётное число, и двое либо бросятся на одного, либо кто-то один просто выждет, пока двое других утомятся, и это тоже ничего не решит.

— Что же ты тогда предлагаешь? — спросил Джордж.

— Мы все пришли сюда одновременно, так что это ничья, — просто ответил Седрик. — И мы всё равно все учимся в Хогвартсе, несмотря на то, под именем какой школы были зачислены на турнир.

— Мы надеялись получить весь призовой фонд, — с сожалением протянул Фред. — Но ты прав. Ничья так ничья.

Он потянулся к кубку, то же сделал и Седрик.

— Нет! — завопил Гарри.

Остальные удивлённо на него посмотрели.

— В чём дело? — спросил Джордж. — Не можешь смириться с ничьей?

— Нет, я только за, — затряс головой он. — И вообще, мне даже не нужно никакой победы. Мне только необходимо первым коснуться этого кубка.

— Почему? — спросил Седрик.

Гарри замялся.

— Если не расскажешь, мы примем это за знак, что всё нормально, и схватим его сами, — предупреждающе заметил Фред.

— Я не знаю наверняка, — со вздохом начал Гарри, — но есть большая вероятность, что кубок — это портал, который перенесёт нас на кладбище, где какой-то безумец пытается воскресить Волдеморта.

— Кладбище, говоришь? — задумчиво повторил Седрик. — Так вот почему ты постоянно говорил?..

— Да, — перебил его Гарри. — Поэтому.

— Почему же ты тогда не предупреждал нас, если ты так беспокоился? — возмутился Джордж.

— Честно говоря, я что-то как-то не подумал, — признался он. — Простите.

— Может, кинем в кубок камень или типа того? — предложил Фред. — Если это портал, то мы просто запустим сноп искр и объясним, что кубок исчез. Если нет, то притворимся, что ничего этого и не было.

— Не получится, — покачал головой Седрик. — Кубок — в любом случае портал, только он должен перенести победителя за пределы лабиринта, чтобы на него не напали на обратном пути.

Признаться, этого Гарри не знал, но теперь ясно, почему, когда он схватился за кубок на кладбище, тот перенёс его к зрителям, а не в центр лабиринта, и вообще перенёс, чего могло не случиться, если бы Крауч-младший был тем, кто сделал из кубка портал, исключая возможность побега. Хотя ему могла прийтись по душе идея отправить тело Гарри обратно с кубком и таким образом дать всем понять, что Волдеморт вернулся.

— Мы можем отослать портал, а потом пустить искры. Всё равно тут, кроме нас, никого нет, а мы уже согласились на ничью. Просто объясним, что случилось, тому, кого за нами пришлют, — сказал Фред.

— Нет, я… Мне нужно побывать там, — возразил Гарри.

— Зачем? — вскинулся Седрик. — Если ты прав, то ты попросту погибнешь.

— Может быть, но мне надо его остановить, и сейчас для этого самая подходящая возможность, — тревожно ответил он.

— Мне это не нравится, — произнёс Джордж, качая головой. — Если ты не прав, то выиграешь Вышибалы, а если прав, то окажешься один на один с каким-то безумцем, проводящим ритуал воскрешения, рискуя погибнуть.

— Я должен быть там, — отрезал Гарри.

— Тогда мы пойдём с тобой, — сказал Седрик.

Близнецы кивнули в подтверждение его слов, их лица сковала суровая решимость.

— Нет, я должен сделать это один, — возразил Гарри.

— Мы ближе к кубку, чем ты, — заметил Фред. — Если откажешься, мы коснёмся портала без тебя и посмотрим, что тогда будет.

Гарри не мог этого допустить. Тогда бы они точно погибли; он всё ещё оставался крестражем, так что у них вообще не было никаких шансов победить Волдеморта.

— Ладно, — неохотно согласился он. — Седрик и один из близнецов может пойти со мной.

— Почему только один? — возмутился Джордж.

— Потому что кому-то из нас нужно остаться, чтобы послать искры. К тому моменту, как за ним придут, уже станет понятно, выбрались ли мы из лабиринта или нужно рассказать Дамблдору, что кубок оказался порталом, коснувшись которого мы исчезли, — объяснил Гарри и достал мантию-невидимку и два кинжала, протянув всё это Седрику. — Те, кто пойдут со мной, ни в коем случае не должны высовываться из-под мантии. Они не убьют меня сразу же, но точно убьют вас. И если вдруг увидите гигантскую змею, прикончите её Авадой Кедаврой или одним из этих кинжалов.

— Хорошо, — с мрачным видом пообещал Седрик.

Близнецы переглянулись. Наконец, тяжело вздохнув, Джордж сказал:

— Иди ты. Это твоё имя вылетело из кубка, так что тебе и идти.

— Ты уверен? — По лицу Фреда было видно, что его разрывали сомнения.

— Только… не вздумай погибнуть. — Голос Джорджа звучал чуть выше, чем обычно. — Иначе, клянусь богом…

— Что ты, у меня и в мыслях такого нет, — пообещал Фред.

И когда трое самоизбранных путешественников потянулись к порталу, готовясь в любую секунду оказаться на кладбище, Гарри всей душой надеялся, что ему удастся сдержать это обещание.

1) имеется в виду старая английская поговорка «у каждого порядочного мельника палец из золота», что могло употребляться в двух значениях: 1) честные мельники встречаются так же редко, как люди с золотыми пальцами; 2) преуспевающие мельники клали палец на весы, отвешивая муку, и таким образом становились богаче.

Вернуться к тексту