Боже, только не снова! (джен)

На следующий день за завтраком Гарри потихоньку стенал, сокрушаясь, что взял три дополнительных предмета вместо двух, и теперь из-за чрезмерного домашнего задания у него, скорее всего, не будет никакой личной жизни, на что Джинни попросту закатила глаза, заявив, что уверена, что он как-нибудь справится. Как раз в этот момент сквозь жалобы Гарри удалось услышать Рона.

— Гермиона, — говорил он, — они что-то напутали с твоим расписанием. Посмотри, они поставили тебе по десять уроков в день! На все не хватит времени. Ну вот гляди, видишь сегодняшнее утро? Девять часов — Прорицание. И внизу: девять часов — Маггловедение. А потом: девять часов — Арифмантика! Как, чёрт возьми, ты собираешься всё успеть?

— С помощью маховика времени, разумеется, — вмешался Гарри. — Я подарил ей его… возможно… на Рождество в том году? Я точно когда-то дарил ей его. К слову, мне тоже придётся пользоваться им, чтобы успевать на Прорицание и Маггловедение, так как, очевидно, никому никогда не приходило в голову, что некоторые ученики могут изъявить желание выбрать оба этих предмета.

— Гарри! — шикнула Гермиона. — Мы не должны были никому рассказывать об этом!

— Но я же уже объяснил всем, как они работают, когда подарил тебе твой, — заметил он. — Хотя хочу тебя предупредить кое о чём. Если ты не вставишь в свой плотный график несколько лишних часов, для того чтобы поспать, и начнёшь слетать с катушек, принимаясь чихвостить всех и каждого, я организую группу поддержки для людей с перегруженным расписанием.

— Да неужели? — запальчиво уточнила она.

— Ну, вообще-то нет, — отступился Гарри. — Но у меня всего один дополнительный предмет. У тебя же около пятидесяти.

— Неправда! — рассердилась Гермиона.

— Сколько же у тебя всё-таки предметов? — полюбопытствовал Невилл.

Гермиона скрестила руки на груди, обведя всех присутствующих убийственным взглядом.

— Кроме того, — продолжил Гарри как ни в чём не бывало, — хотя мы все здесь и считаем, что путешествовать во времени здорово, кто бы стал использовать эту возможность с одной единственной целью — учиться ещё больше?

Перси медленно поднял руку.

— О, про тебя я вообще молчу, — сказал ему Гарри. — Ты не считаешься. К тому же, если бы ты был ещё более ответственен, чем сейчас, тебя бы взяли в преподаватели.

— О чём ты говоришь? — тактично уточнил Перси. — После назначения профессора Блэка у меня сложилось впечатление, что, для того чтобы преподавать здесь, больше не существует такого критерия, как ответственность.

— Твоя правда, — пожал плечами Гарри.

— Сначала Прорицание, как думаешь? — обратился он к Гермионе, ответившей ему утвердительным кивком головы, так что, покидая Большой Зал, они пошли вслед за Роном и Невиллом. — Мой шрам говорит, что он знает короткий путь, и, учитывая, что мы наконец идём на урок, где его таланты могут быть оценены по достоинству, я предлагаю прислушаться.

— Почему бы и нет? — отозвался Рон. — Мы всё равно не имеем ни малейшего представления, как туда добраться.

* * *

В итоге, вместо десяти минут они добрались до кабинета всего за семь, и уже скоро — слишком скоро, по мнению Гарри — у него разболелась голова, и виной тому был до боли знакомый аромат парфюма, насквозь пропитавший комнату — фактор, над которым следовало бы хорошенько подумать заранее, прежде чем добровольно записаться на Прорицание снова.

— Добро пожаловать, — рассеянно поприветствовала учеников профессор Трелони, вплывая в кабинет. — Как славно наконец увидеть вас в физической форме.

Она пустилась в разглагольствования о внутреннем оке, и Гарри автоматически отключился, так как уже не раз слышал эту речь в различных вариациях.

— Ты, мальчик, — неожиданно остановилась она около Невилла. — Твоя бабушка здорова?

Невилл удивлённо посмотрел на неё.

— Была вчера, — ответил он. — Но кто знает, какие недуги могут напасть на неё в её возрасте.

— Это хорошая позиция, — одобрительно кивнула Трелони. — Особенно учитывая… Что ж, не так уж важно. Мы начнём с базовых методов….

— «Особенно учитывая» что? — шёпотом спросил Невилл Гарри. — Она серьёзно? Ей что-нибудь известно?

— Не имею ни малейшего понятия, — прошептал тот в ответ. — Возможно, она подхватит простуду, сломает лодыжку или что-нибудь ещё. Не то чтобы это такая уж большая проблема в мире волшебников.

— Кстати, дорогая, — обратилась Трелони к Парвати. — Остерегайся рыжих мужчин. Вы вообще слушаете, молодой человек? — внезапно обернулась она к Гарри.

— Не особо, — признался Гарри. — Но я, к сожалению, лишён Внутреннего Ока. Мой шрам, напротив, настоящий талант, и вот он-то слушает очень внимательно. В действительности, он даже сказал, что в следующем году состоится Святочный бал и что ни Парвати, ни её сестра не должны идти на него с Роном, потому что в противном случае он весь вечер не будет обращать на них никакого внимания, так как будет дуться из-за того, что случайно оскорбит предмет своей симпатии, когда пригласит её пойти с ним в последнюю минуту, но окажется, что она уже идёт на бал со звездой квиддича.

— Гарри! — возмутился Рон. — Ты должен быть на моей стороне!

— Я на твоей стороне, — возразил ему тот. — Именно поэтому я обязательно буду доставать тебя, чтобы ты пригласил ту, кто тебе будет нравиться в следующем году, на танцы сразу же.

Профессор, тем временем, изучающе вглядывалась в Гарри.

— У вас есть все шансы преуспеть на этих занятиях, — тихо произнесла она. — Разумеется, совершенно неслыханно чтобы провидец получал свои знания через посредника, но в вашем случае есть некоторые… смягчающие обстоятельства, и ваша прямая, непосредственная связь с ясновидящим — это гораздо больше, чем то, на что многие могут надеяться. Скажите мне, ваш шрам раньше уже делал какие-то предсказания, которые сбывались?

Гарри усмехнулся.

— Мой шрам предупредил меня, что вы спросите это, так что я составил список.

С этими словами он вытащил лист разлинованной бумаги (к ужасу Гермионы, он и его магглорождённые клиенты продолжали пользоваться маггловскими канцелярскими принадлежностями в тех случаях, когда те им казались наиболее практичными, и, разумеется, первыми в списке на вылет оказались перо и пергамент, хотя это и вызывало некоторые трудности, когда, например, им задавали написать эссе определённых размеров и профессорам приходилось попросту угадывать соответствующий эквивалент в страницах), который с обеих сторон был исписан так называемыми пророчествами его шрама, сделанными им за последние два года.

— Понятно, — сказала Трелони, явно находясь под впечатлением от увиденного, и положила список, составленный Гарри, себе на стол. Затем она продолжила излагать программу занятий, а Гарри принялся играть в «виселицу» с Роном. Раз уж он больше не мог заниматься этим на Истории магии, так как ему предстояло поддерживать своего крёстного, он решил, что вполне может посвятить себя этому сейчас.

Гарри поднял глаза как раз в тот момент, когда Лаванда прошла мимо, держа в руках огромный серебряный чайник, который она поставила на стол перед профессором Трелони.

— Между прочим, — небрежно бросила профессор. — То, чего вы боитесь, случится в пятницу шестнадцатого октября.

Она вкратце дала им задание — гадание по чаинкам, — заключив свою речь предупреждением, адресованным Невиллу:

— Когда разобьёте свою кружку, будьте так любезны, возьмите новую из голубого сервиза. Розовый мне слишком дорог.

— Как же тебе повезло, — с завистью протянул Рон. — Ненавижу розовый. Как думаешь, если я разобью свою чашку, может, мне тоже достанется голубая?

Невилл пожал плечами.

— Гермиона, давай со мной?

— Конечно, Невилл, — машинально согласилась Гермиона, делая глоток из своей чашки. — Всё это кажется таким сомнительным, правда? В смысле, всё настолько размыто! «То, чего вы боитесь, случится в пятницу шестнадцатого октября»… Там даже не говорится, чего именно якобы боится Лаванда, и никто даже не вспомнит об этом, если только в тот день что-нибудь действительно — по какой-либо нелепой случайности — пойдёт не так!

— Кроме тебя, вероятно, — пробормотал Рон.

Невилл хмыкнул, но мудро решил промолчать, дабы не пробуждать гнев Гермионы.

— Честное слово, — раздражённо произнесла Гермиона, — даже шрам Гарри обычно куда более точен!

— Справедливости ради, — вступился Гарри, пряча улыбку, — мой шрам предсказывает будущее только тех людей, которых я хорошо знаю, а профессор Трелони видит нас первый раз.

— И велика вероятность, что после подобного пророчества Лаванда действительно будет много чего опасаться, — добавил Невилл. — Они с Парвати всегда были очень суеверными.

Гермиона фыркнула и, нахмурившись, вновь принялась за свой чай.

— Я закончил, — заявил Рон, протягивая свою чашку Гарри.

— Хм, — Гарри заглянул в его кружку, затем быстро сверился со своей копией «Как рассеять туман над будущим». — Я вижу… круг, который, согласно книге, означает начало или конец цикла, и крысу, за которой, я предполагаю, скрывается Хвост, так что… ты смиришься с тем фактом, что Короста оказалась трусом-родителепредателем, организовавшим нападения в прошлом году, это хорошо. Я также вижу метлу… ты либо отправишься в путешествие, либо будешь много играть в квиддич.

— Звучит неплохо, — благосклонно отреагировал Рон, хватаясь за чашку Гарри. — Моя очередь. Ну-ка, посмотрим… что-то, похожее на жёлудь… тут говорится, что это означает «неожиданная удача, богатство», то есть тебе наверняка вскоре придёт в голову очередная прибыльная идея — я бы не стал удивляться. И ещё я вижу… собаку? Эй, Невилл, по-твоему, это похоже на собаку?

— Дай-ка взглянуть. — Невилл потянулся за чашкой Гарри и случайно скинул со стола свою собственную. — Упс. Мне надо взять голубую, да?

— Ой, да не переживай, — отозвался Гарри, лениво взмахивая палочкой. Чашка тут же склеилась, приняв свою первоначальную форму, но чайная гуща так и осталась на полу. — А вот это, пожалуй, стоит убрать.

— Точно, — согласился Невилл, вставая за совком. — Определённо собака, — подтвердил он, заглянув по пути в чашку Гарри через роново плечо.

— Ну-ка посмотрим… собака — это… грим? — уточнила Гермиона, сверяясь с книгой. — Точно — грим. Кажется, ты умрёшь, Гарри, — будничным тоном заявила она.

— Твоя забота очень трогательна, — саркастически ответил тот.

— Кто-то сказал «грим»? — взволнованно спросила Трелони, спеша к их столику.

— Да, вероятно, он у меня, — признался Гарри с неохотой. — И я знаю, что это значит «неотвратимая смерть», но это также может означать, что кто-то собирается меня убить… снова. Вообще-то, у меня на этот год ничего не запланировано, но, полагаю, существует вероятность, что кто-нибудь может всё-таки попытаться. Или, может быть, тут попросту имеется в виду мой крёстный.

— Как может грим означать твоего крёстного? — уставилась на него Трелони. — Думаешь, он умрёт?

— Я бы ему не советовал… — мрачно произнёс Гарри. — Я имел в виду, что его анимагическая форма — собака, и выглядит она именно так. Там рядом, к слову, можно увидеть ключ, что означает переезд, и так как Сириус теперь — мой официальный опекун и мы всё лето путешествовали вместе, будет только логично, если я стану жить с ним.

— Ясно. — Трелони выглядела так, будто её разрывали разочарование, что ей, в конце концов, не удастся объявить скорую смерть Гарри, и облегчение, что ей не придётся прикладывать руку к смерти такого многообещающего провидца. Даже если его пророчества и исходили от посредника.

* * *

— Так, ладно, вы, ребята, идите на Трансфигурацию, а мы с Гарри подойдём туда после Маггловедения, — заявила Гермиона.

— А почему вы не можете пойти на Трансфигурацию сейчас, а потом вернуться на Маггловедение? — проныл Рон, угнетённый мыслью, что ему придётся искать дорогу от Северной башни до кабинета Трансфигурации на пару с одним только Невиллом.

— Потому что после Маггловедения у меня ещё Арифмантика, и я не до конца уверена, что Гарри сможет провести целый урок в одиночку, не вызвав всеобщего хаоса, — ответила Гермиона.

— Но подожди… мы пойдём на Маггловедение вместе, но потом мне придётся идти на Трасфигурацию одному? — спросил Гарри. — И ты доверяешь мне это?

Гермиона закатила глаза.

— Признаю, план не идеален, но я уверена, ты справишься. А теперь — пойдём!

Они направились вниз по коридору и, достигнув кабинета Маггловедения, достали свои маховики времени, дабы возвратиться к девяти часам утра. Когда они вошли в кабинет, то увидели там всего пятерых учеников: Терри Бута и Майкла Корнера с Рейвенкло, Сьюзан Боунс и Эрни МакМиллана с Хаффлпаффа и… к своему обоюдному удивлению, Теодора Нотта.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Гарри, поражённый, усаживаясь перед одиноким слизеринцем.

— Сижу на занятии, — последовал краткий ответ.

— Слизеринцам это позволено? — Гарри не поверил своим ушам.

— С тех пор, как Дамблдор стал директором, — сухо отозвался Теодор.

— Но… — Гарри задумчиво почесал в затылке. — Почему ты вообще захотел ходить на эти занятия? Разве твой отец не Пожиратель смерти?

Теодор пронзил его недовольным взглядом. По какой-то неведомой причине ему никогда не нравился Гарри, и он всегда вёл себя так, словно тот ему мешал. Что обычно соответствовало правде. Но всё же.

— Если бы мой отец был Пожирателем смерти, он бы находился в Азкабане. Раз уж это не так, мы единственно можем заключить, что это неправда. На самом деле, именно он подтолкнул меня к тому, чтобы выбрать этот предмет. Однажды у него возникло… недопонимание с магглой, и она выстрелила в него дважды.

— Ношение оружия не разрешено законом Британии, — вмешалась Гермиона.

— Это было в Лас-Вегасе, — пояснил Теодор.

— Ах, Лас-Вегас, — мечтательно протянул Гарри. — Никогда не бывал там, но слышал много хорошего.

— Мой отец хочет убедиться, что я не отправлюсь на тот свет только потому, что ничего не знаю о магглах, — неохотно признался Теодор. — К тому же, он считает, что говорить о них так, будто бы они какие-то мифические существа из «Придиры», — просто позорно.

— Это весьма прогрессивная позиция для сторонника превосходства чистоты крови, — восхитился Гарри.

— Кто сказал, что мы сторонники превосходства чистоты крови? — возмутился Теодор.

— Исходя из моего личного опыта, большинство чистокровных семей сохраняют соответствующие взгляды, так как они либо ничего не знают о магглах, либо ненавидят всё, с ними связанное, — ответил Гарри.

— А что насчёт Уизли? — с невинным видом уточнила Гермиона.

— Ты слышала, — взглянул на неё Гарри, — об их троюродном брате-сквибе, о существовании которого они предпочитают не вспоминать?

Гермиона покачала головой.

— То есть они утверждают, что делают это потому, что он невыносимый и завидует их магии, но в действительности же это проблема, укоренённая обществом: только представь, что до недавнего времени в чистокровных семьях детей-сквибов заточали в темницах, а то и вовсе убивали. Даже тех, кому удавалось выжить, обычно изгоняли, предварительно стерев им память. Те, кому посчастливилось избежать и этой участи, всё равно не могли отправиться в Хогвартс и зачастую также не получали и маггловского образования, так что, когда они вырастали, они не знали, как влиться в маггловское сообщество, но не могли жить и в магическом. Отчего, по-твоему, Филч так озлобился? — риторически спросил Гарри. — Внести перемены — задача нашего поколения, и есть вероятность, что хотя бы один из семи детей Уизли женится или выйдет замуж не за чистокровку.

Гермиона смотрела на него с тем выражением лица, которое обычно появлялось у неё, когда он начинал обсуждать что-либо серьёзное. На его счастье, именно в этот момент профессор решила появиться в классе. На ней были джинсы и кофта с надписью «Кембридж»; Гарри с трудом вспомнил, что её зовут Чарити Бэрбидж и что она та самая женщина, чья фотография была помещена на странице с некрологами в «Ежедневном пророке» после Битвы за Хогвартс.

— Здравствуйте, класс, — просияла она. — Меня зовут профессор Бэрбидж, и я счастлива, что в этом году на моих занятиях присутствуют представители всех факультетов. Прежде чем мы начнём, мне необходимо проверить, насколько вы уже знакомы с миром магглов. К примеру, поднимите руки те, кто знает, что такое электричество.

Помимо Гарри и Гермионы, Теодор Нотт был единственным, кто поднял руку. Хм, возможно, он говорил серьёзно, когда упоминал, что его отец хочет, чтобы его представление о магглах, не ограничивалось небылицами, бытующими среди волшебников. Интересно.

* * *

— Как прошло Маггловедение? — спросил Невилл влетевшего в кабинет Трансфигурации Гарри. — И не волнуйся, ты не опоздал.

— Хорошо, — облегчённо выдохнул тот. — Было интересно. Я даже узнал кое-что новое!

Невилл скептически поднял брови.

— Ну, не так уж много чего, — признался Гарри. — Но учитывая, что я не рассчитывал узнать ничего нового, это — то ещё достижение.

В этот момент в класс проскользнула Гермиона, лихорадочно оглядываясь, пытаясь определить, опоздала она или нет.

— Как… — Рон замялся, стараясь вспомнить, какой ещё урок она уже успела посетить этим утром, — Арифмантика?

— Замечательно, — ответила Гермиона с блеском в глазах. — Придётся как следует поднапрячься, но, думаю, я научусь многому. Маггловедение тоже было потрясающим, профессор Бэрбидж действительно знает, о чём говорит.

— Внимание, класс.

МакГонагалл начала лекцию об анимагах. Все были полны энтузиазма и слушали с живым интересом, и только Гарри от нечего делать изрисовывал учебник Рона, так как, по его мнению, будучи анимагом, он уже знал о них достаточно. Единственный раз он поднял глаза, услышав аплодисменты, и как раз успел увидеть, как полосатая кошка превращается обратно в профессора.

МакГонагалл улыбнулась их реакции, но затем прищурилась, словно бы вспомнив нечто важное:

— Это странно…

— Что странно, профессор? — спросила Гермиона.

— Могу поклясться, что вы только что пришли с Прорицания, — ответила та.

— Да, — подтвердил Рон.

— Профессор Трелони обычно предсказывает смерть одному из своих учеников, и все, как правило, воспринимают это весьма близко к сердцу, — объяснила профессор.

— Она пыталась предсказать смерть Гарри, — начал Шеймус. — Но потом они решили, что эта собака, скорее всего, его крёстный — и как-то не сложилось.

— Да, — присоединился Дин. — Она сказала, что раз уж от Гарри зависит его ясновидящий шрам, он наверняка постарается о нём позаботиться.

На словах «ясновидящий шрам» МакГонагалл прикрыла глаза с видом, который обычно бывал у Гермионы, когда они говорили ерунду и у неё начинала болеть голова.

— Рада слышать, что никто из вас не будет переживать по поводу своей ближайшей кончины, — произнесла наконец она. — Ваше задание на сегодня — превратить этих кроликов, — она указала на стоящую на учительском столе клетку с белыми кроликами, — в шёлковые шляпы. Количество баллов, разумеется, будет снижено, если на шляпах окажется мех, усы или если они будут шевелиться. Остальные инструкции на доске.

Когда все обзавелись кроликами и приступили к попыткам трансформации, МакГонагалл принялась ходить между рядами, наблюдая за успехами учащихся. Дойдя до стола Гарри, она нахмурилась. Гермиона уже успешно превратила своего кролика, конечно же, а Рон и Невилл находились в процессе трансформации, тогда как кролик Гарри всё ещё оставался кроликом, хотя и принял тёмно-серый оттенок.

— Мистер Поттер, — строго произнесла МакГонагалл, — Вы обычно справляетесь с заданием куда быстрее. Что-то не так?

Гарри отрицательно покачал головой.

— В общем-то, нет, я просто пытаюсь превратить его, не используя палочку. Очевидно, над этим ещё предстоит поработать.

Недовольство профессора только усилилось.

— Позвольте спросить, почему вы пытаетесь выполнить задание, не используя свою палочку?

— Потому что с ней у меня уже получилось. Видите? — Гарри взмахнул палочкой, превратив своего почти чёрного кролика в чёрную шляпу. Он проделал то же самое ещё раз, и шляпа вновь стала белым кроликом. — Конечно, теперь придётся начинать сначала… — сетовал Гарри.

МакГонагалл потрясённо смотрела на него:

— Вам только что удалась невербальная трансфигурация?

Упс.

— Да?..

Глаза МакГонагалл увлажнились: она наверняка вспомнила его отца, который тоже преуспевал в трансфигурации.

— Продолжайте, мистер Поттер, продолжайте.

— Раз ты уже закончил… Не хочешь помочь мне? — с надеждой спросил Рон.

— Закончил? — Гарри посмотрел на него так, будто бы не верил своим ушам. — Я сделал меньше твоего! Попроси Гермиону.

На этом он вернулся к своим попыткам перекрасить кролика в чёрный.

* * *

После обеда у них был Уход за магическими существами с Хагридом.

— Знаешь, — мимоходом заметил Драко, когда они открыли учебники на странице пятьдесят четыре, которая являлась началом раздела о гиппогрифах, — если бы я сам не покупал школьные принадлежности, я мог бы так и не узнать, как это открывается. Представляешь, какой позор: пришлось бы затягивать книгу ремнём, вместо того чтобы просто погладить корешок.

— Но, Драко, — возразил Гарри, — я заплатил Добби, чтобы он сделал покупки за меня, и я всё равно знаю, как открывать их.

— Разве твой шрам не пророчествует? — спросил тот. — По-моему, это жульничество.

— Ну да, — пожал плечами Гарри.

Когда Хагрид закончил рассказывать о гиппогрифах, он вызвал добровольца. Как и следовало ожидать, никто не желал приближаться к ним до тех пор, пока не было известно наверняка, что бояться нечего. Они, конечно, не думали, что Хагрид намеренно станет подвергать их опасности, но то, что не вызывало опасений у полувеликана, кучке тринадцатилетних подростков виделось несколько иначе. Разумеется, бремя первопроходца легло на Гарри.

— Я готов, — с живостью вызвался он.

— Молодец, Гарри! — просиял Хагрид. — Хорошо, давай посмотрим, поладишь ли ты с Клювокрылом.

Он размотал одну из цепей и вывел Махаона — теперь уже снова Клювокрыла — из загона. Гарри уверенно подошёл к гиппогрифу и низко поклонился — всё это он проделал не моргая. Когда он поднял взгляд, он увидел, что Клювокрыл поклонился ему точно так же. Кажется, Хагрид был прав, когда утверждал, что в обращении с гиппогрифами главное — уверенность. Гарри медленно приблизился к Клювокрылу и погладил ему клюв.

— Отлично, Гарри! — пробасил восторженный Хагрид, перекрывая аплодисменты учеников. — Думаю, он не откажется прокатить тебя.

— Мило, — пожал плечами Гарри. Он внимательно прослушал инструкцию Хагрида о том, как ездить верхом на гиппогрифе, и не успел он опомниться, как уже летел над территорией Хогвартса. Полёт был гораздо комфортнее, чем он помнил, но на метле всё равно было куда удобнее. Особенно на Молнии 2000, которую он приобрёл всего за пару недель до того, как вернуться в прошлое…

Когда он приземлился, его ослепила яркая вспышка, что заставило его обернуться; позади себя он обнаружил Колина Криви с камерой. Гарри слез с Крювокрыла, чтобы узнать, что от него хотел второкурсник.

— Я иду на Травологию, — объяснился Колин. — Как думаешь, «Пророк» опубликует это фото в разделе для широкой аудитории?

— Возможно, — ответил Гарри после недолгого размышления. — Особенно учитывая, что это первый урок Хагрида после того, как с него были сняты все обвинения.

— Здорово, — просиял Колин. — Ожидай увидеть снимок в «Пророке» на следующей неделе. Пока, Гарри!

— До встречи, Колин, — помахал ему вслед Гарри, а затем вернулся к своему классу.

Ободрённые успехом Гарри, другие ученики с опаской забирались в загон. Хагрид отвязывал гиппогрифов одного за другим, и вскоре повсюду люди начали нервно кланяться животным. Гарри тут же направился к Драко, Крэббу и Гойлу, которые намеревались совладать с Клювокрылом.

— Драко, если ты испортишь Хагриду его первый урок, оскорбив Клювокрыла, хотя он и предупреждал нас неоднократно не делать этого, помяни моё слово, я пущу слух, что твоя мать не настоящая Блэк, так как у твоей бабушки была интрижка с Абраксасом Малфоем, и поэтому твои родители на самом деле — единокровные брат с сестрой.

Драко метнул в него сердитый взгляд и открыл было рот, чтобы что-то возразить.

— Не думай, что я не сделаю этого, — предупредил его Гарри.

— Ладно, — Драко ещё раз пронзил его взглядом, прежде чем разъярённо умчаться в сторону Пэнси и Миллисенты — Крэбб и Гойл за ним по пятам.

И пускай он разозлил Драко, но зато остаток занятия Хагрида прошёл мирно и без всяческих проявлений агрессии.