Боже, только не снова! (джен)

Гарри, Рон, Невилл и Гермиона спускались с холма, чтобы навестить Хагрида, после того как Гарри (и команда. Но, всё-таки, в большей степени Гарри) разгромил Хаффлпафф со счётом четыреста к двумстам тридцати. Игра была длинной, но это явилось следствием того, что у Гарри была худшая метла, тогда как остальные соревновались на равной основе. И всё же, стоило видеть лицо Седрика, когда Гарри появился из ниоткуда и схватил снитч прямо у него над ухом — где тот находился, по крайней мере, те пять минут, о которых был осведомлён Гарри: казалось, снитч преследует старшего ловца или вроде того.

— Привет, Хагрид, — поздоровался Гарри. — Видел игру? Или, конкретнее, видел, как я порвал Седрика, несмотря на то, что моя метла и в подмётки его не годится?

— Конечно, — заверил его Хагрид. — Ни за что б такое не пропустил.

— Да пожалуйста, — протянула Гермиона с очевидным раздражением в голосе. — У него — Нимбус 2001. У тебя — Нимбус 2000. Обе модели вышли с разницей в год. Насколько велико различие может между ними быть?

Все четверо не удостоили этого вопроса ответом.

— Мужчины, — фыркнула Гермиона.

— Ага, ведь это совсем не по-сексистски, Гермиона, — произнёс Невилл, закатывая глаза.

— Почему ты на самом деле не купил себе Нимбус 2001, Гарри? — воспользовался возможностью поинтересоваться Рон.

— Я сдерживаюсь, чтобы заставить своего крёстного купить мне Молнию в следующем году, — признался Гарри.

Рон в непонимании нахмурился.

— Но разве твой крёстный…

— Да, — коротко ответил Гарри. — Именно поэтому он должен мне рождественские подарки за долгие годы. Серьёзно, он даже не удосужился подарить мне что-нибудь в этом году.

— Но он же массовый убийца! В бегах! — шокированно заметил Рон.

— Это ещё что значит? — насторожилась Гермиона.

— Откуда ты знаешь о Блэке? — возмутился Хагрид.

— О, гляньте-ка, Фадж! — воскликнул Гарри, впервые в жизни радуясь при виде этого человека. Он совершенно не горел желанием проводить этот разговор на целый год раньше. Или вовсе, если уж на то пошло.

— Где? — воодушевился Рон. Гарри смутно удивился, почему, ради всего святого, он так рад видеть весьма некомпетентного и чрезмерно помпезного министра магии, но затем понял, что Рон совершенно не так понял, что Гарри сказал, потому что он, как и обычно, думал в первую очередь своим желудком [1].

— Поверь, ты не захочешь это есть, если готовил Хагрид, — прошептал ему на ухо Невилл, чтобы Хагрид не услышал. — Ты имел в виду еду, Гарри?

— Нет, я имел в виду министра магии, — пояснил он.

Гермиона вздохнула, очевидно, ему не поверив, но решила высмеять его в любом случае.

— И с чего бы министру магии быть около хижины Хагрида? — терпеливо спросила она.

Гарри прищурился.

— Не знаю. Однако лучше бы это было не то, что я думаю.

— Думаешь, они прознали об атаках? — занервничал Хагрид.

— Нет никаких доказательств, — быстро заверил его Гарри. — Даже если они и слышали что-то, с нашим уровнем оживлений не осталось никаких вещественных улик, и поэтому они ничего не могут сделать.

— Но зачем им приходить за Хагридом? — Гермиона была озадачена, но соображала стремительно.

— Потому что они — кучка идиотов, — просто ответил Гарри. — Чего ты ожидала?

Хагрид бросил на Гарри благодарный взгляд, и в тот же самый момент в дверь громко постучали.

— Вы четверо, прячьтесь, — посоветовал Хагрид.

Все посмотрели на Гарри.

— Что заставляет вас думать, что у меня с собой есть мантия-невидимка? — спросил он.

— Ты всегда носишь с собой свою мантию-невидимку, — ответил Невилл спокойно.

— И что с того, что ношу? — вскинулся Гарри, скрещивая руки на груди. — До отбоя ещё добрых двадцать минут, если не больше, — у нас есть полное право быть здесь.

Поколебавшись несколько мгновений, Хагрид пожал плечами и сказал:

— Как знаете.

— Добрый вечер, Хагрид, — поприветствовал его профессор Дамблдор, когда дверь была наконец открыта. — И… гости. — Он, кажется, совсем не удивился, обнаружив внутри хижины Гарри и его друзей.

— Плохо дело, Хагрид, — коротко сказал Фадж. — Очень плохо. Если это правда, что ж… Мы не можем рисковать. Вы под… А вы что здесь делаете? — Он был удивлён обнаружить там студентов.

— Мы навещаем нашего дорогого друга Хагрида и мило беседуем о том, как замечательно, что по школе в этом году не рыщет выпущенный на свободу василиск, потому что, честно, это был бы полный отстой, — соврал Гарри с лучезарной улыбкой.

— Не… рыщет? — смутился Фадж. Он повернулся к человеку, стоящему позади. — Но Вы сказали…

— Конечно же, в школе выпущен василиск, — плавно вмешался Люциус Малфой. — Драко не стал бы врать о таких вещах. Не знаю, кем Вы себя считаете, но я уверяю Вас в этом, Поттер. — Последняя фраза была сказана им очень вяло и безэмоционально. Серьёзно, как будто Люциус наконец узнал о скандале, порочащим имя его семьи, который вызвал Гарри. Но, всё же, тот факт, что он даже не потянулся за палочкой, заставил Гарри сильно в этом сомневаться.

— Поттер? — Фадж внимательно всмотрелся в Гарри. — В смысле, Гарри Поттер? Готов поклясться, ты был Дра… — Он осёкся, бросив взгляд на главного спонсора своей политической кампании. — Эм, не обращайте внимания.

— Почему все продолжают вести себя так? — безуспешно поинтересовался Люциус.

— Вы, ребята, здесь по какому-то делу? — спросил Гарри не потому, что хотел знать или поддержать беседу, но потому что довольно насмотрелся на то, как легко люди могут сходить с намеченной темы, и знал, что ни у кого больше не хватит грубости, чтобы вернуть их к главной цели визита.

Люциус бросил на него раздражённый взгляд, потому как Фадж был слишком занят, целуя ему зад, чтобы сделать это самостоятельно.

— Разумеется, мы пришли по делу. Мы здесь, чтобы остановить нападения.

— Какие ещё нападения? Ничего не слышал ни о каких нападениях. Вы, ребята, что-нибудь слышали? — обратился Гарри к своим друзьям.

— Неа, — незамедлительно ответил Рон.

— Ничего, — поддержал друга Невилл.

— Кто-нибудь пострадал? — спросила Гермиона, предпочитая не врать в лицо авторитетной фигуре.

Фадж выглядел несколько смущённо.

— Ну… нет. Но василиск — это серьёзное дело.

— Да, — согласился Гарри, выглядя в разумных пределах озадаченным. — О каких нападениях Вы говорите, сэр? — Господи, называть Фаджа «сэр» было чертовски тошнотворно.

— По этой школе ползает василиск, и вы все скрываете это, — обвинил их Люциус, теряя терпение.

— Для чего же нам делать это, Люциус? — подал голос Дамблдор. — Как сказал Корнелиус, василиски очень опасны, и, если нечто бродило бы по школе, убивая или — в самом крайнем случае — вводя в оцепенение студентов, как бы нам удалось скрыть это? Мы не проверяем почту, вы можете опросить других учеников, если вам необходимо дополнительное заверение.

— Несмотря на то, как много мы доверяем Вам, Дамблдор, — сказал Люциус с таким видом, словно эти слова причиняли ему физическую боль, — мой сын, который имеет моё полное доверие, настаивает, что…

— Уверен, что это так, — перебил его Гарри. — Но если это правда, тогда почему никто больше ничего не сказал? Или Вы действительно думаете, что они больше боятся «попасть в неприятности» за то, что сболтнули лишнего, чем грёбаной гигантской змеи?

— Ты называешь моего сына лжецом? — возмутился Люциус.

— Конечно нет, — опешил Гарри. В конце концов, он никогда не подмечал соринку в чужом глазу, выражаясь фигурально. — На самом деле, Драко — мой друг. Я дал ему совет касательно нелегального обыска и конфискации, знаете. Но я также хотел бы уточнить, что Драко заявляет, что является наследником Слизерина, так что, возможно, поэтому он и рассказывает о василиске.

— Мой сын не стал бы… — гневно начал Люциус.

— Мистер Малфой? — Рон подождал, пока Люциус повернётся к нему. — Вашему сыну двенадцать.

Люциус покраснел от злости. Рон казался вполне довольным собой.

— Независимо от, эм, обоснованности этих заявлений, — начал Фадж, весьма разочарованный поворотом событий, которые, как оказалось, не привели к аресту Хагрида, что осчастливило бы Люциуса, — факт остаётся фактом: заявление было сделано — от надёжного источника из уважаемой семьи. Исходя из этого, необходимо провести расследование.

— Всеми доступными возможностями, — великодушно согласился Дамблдор. — Не составите нам компанию, Хагрид? И, я думаю, пришло время вам четверым вернуться в свою гостиную.

Обратно в замок шли ввосьмером — в разнообразных настроениях. Хагрид нервничал, словно Фадж мог арестовать его в любую минуту. Гермиона испытывала благоговейный трепет от встречи с самым могущественным (по крайней мере, номинально) волшебником Британии. Рон всё ещё был доволен, что поддел отца своего заклятого врага. Люциус испепелял взглядом всех, кроме Невилла и Гермионы: Невилла — потому что он был из хорошей, уважаемой чистокровной семьи, Гермионы — потому что он не имел ни малейшего понятия, кто она и почему он должен её ненавидеть. Фадж казался неспокойным, так как начинал понимать, что его затянуло в самый эпицентр борьбы двух волшебников, от которых он зависел больше всего. Невилл выглядел так, словно предпочёл бы участвовать в чём-то менее драматичном, а Гарри смотрел на звёзды, пытаясь завершить последнеминутную подготовку для теста по Астрономии, который ему предстояло писать в полночь.

Конечно, почти в ту же самую секунду, как только они ступили в замок, мисс Амаретто — причина, сподвигнувшая Филча назвать свою новую кошку в честь итальянского ликёра, оставалась за пределами понимания Гарри — засекла их, и, разумеется, Филч оказался тут как тут.

— Вот ты где, — прорычал он, глядя на Гарри. — Все тебя ищут. Случилось ещё одно.

— Ещё одно… что именно? — спросил Люциус, презрительным взглядом смеривая смотрителя-сквиба.

Очевидно помня и не испытывая чрезмерной приязни к Люциусу со времён его студенческих лет, Филч помедлил, прежде чем ответить:

— Ещё одна пара студентов, дерущихся в коридоре. Сказали, что они преследовали взбесившуюся пикси.

Хогвартс оставался Хогвартсом — никто не потрудился спросить, как пикси здесь оказалась или почему студентам взбрело в голову на неё охотиться.

Филч повернулся к Гарри.

— Они звали тебя.

Гарри торжественно кивнул.

— Точно. Мне нужно помочь им так завернуть это, чтобы они не выглядели дураками утром на завтраке, когда вся школа узнает об этом. — С этими словами он сорвался с места и побежал по коридору.

— Вытри ноги! — прокричал Филч ему вслед.

— Будь осторожнее, бегая по коридорам, — мягко добавил Дамблдор.

— Погодите, нам, вероятно, тоже следует посетить Больничное крыло, — предложил Фадж, когда Гарри скрылся из зоны слышимости.

Быстро достигнув Больничного крыла, Гарри автоматически достал две склянки с Оборотным зельем и сунул их в протянутую руку мадам Помфри. Она осмотрела их с любопытством.

— Это… Оборотное зелье?

— Эм, может быть? — ответил Гарри, переведя дыхание. — Вот, держите, — сказал он, засовывая руку в карман и доставая оттуда на этот раз два флакона вытяжки мандрагоры (как оказалось, это была вытяжка мандрагоры, а не зелье мандрагоры. Кто знал? Ну, помимо Невилла и Гермионы, которые устроили ему пятнадцатиминутную лекцию по теме).

— Для чего вообще ты носишь с собой Оборотное зелье? — с подозрением спросила мадам Помфри. — Оно разве законно здесь, в Хогвартсе?

— Я почти уверен, что никто не удосужился запретить его, исходя из его дороговизны, сложности в приготовлении и общей редкости. Но забудьте об этом: кто стал жертвой на этот раз? — спросил Гарри, намеренно меняя тему.

— Драко Малфой и Седрик Диггори, — последовал краткий ответ.

Гарри рассмеялся.

— Вот теперь это совсем смешно.

Мадам Помфри выразительно подняла одну бровь.

— Каким образом это смешно? У меня сложилось впечатление, что оба этих мальчика — твои друзья.

— О да, так и есть, — согласился Гарри. — Смешно не это. Смешно то… ну, для начала, что они вообще делали вместе? Я даже не был в курсе, что они знакомы.

— Не имею ни малейшего понятия, — сухо ответила медсестра. — Они — ЗНМ.

— ЗНМ? — тупо повторил Гарри. Единственная расшифровка этих трёх букв, что приходила Гарри в голову, — «заключённые национального масштаба» a.k.a «узники Азкабана», но он почему-то сомневался, что дело в этом.

— «Заморожены на месте», — объяснила мадам Помфри, чуть улыбаясь.

— Ясно. И вот что я собирался сказать: отец Драко и министр Фадж здесь, в замке, в этот самый момент ищут доказательства, подкрепляющие заявление Драко, что людей тут замораживают направо и налево, и пожалуйста — теперь Драко решил сам пойти и попасть под раздачу.

— Потому что, я уверена, именно это было у него на уме, когда на него напали, — саркастически усомнилась мадам Помфри.

Гарри пожал плечами.

— Никогда нельзя знать наверняка. К счастью, вытяжка мандрагоры окажет свой эффект в любую секунду… да? — уточнил Гарри, услышав шаги позади входной двери.

Мадам Помфри беспокойно оглядела своих пациентов.

— Должно быть так.

Как раз в тот момент, когда дверь Больничного крыла распахнулась, Драко и Седрик начали сонно моргать.

— Папа? — недоумённо спросил Драко. Он быстро сообразил, что в комнате находятся другие люди. Так или иначе, однако, на каком-то этапе пути друзья Гарри были отправлены в гостиную. — Я имею в виду, отец? Что ты здесь делаешь?

— Я думаю, в данных обстоятельствах более уместен вопрос: что здесь делаешь ты? — спросил Люциус с толикой беспокойства, незаметно прокравшегося в его голос.

— Я… я… — застопорился Драко, пытаясь вспомнить произошедшее.

— Пикси, — кашлянул Гарри.

Седрик, слава богам, понял послание Гарри немедленно.

— Мы сравнивали наши стратегии ловцов в коридоре, когда, откуда ни возьмись, там появилась маленькая голубая пикси и напала на нас. От неожиданности ни один из нас не смог вспомнить о заклятии против пикси, так что мы попытались заморозить её, но она двигалась так быстро, что мы промахнулись и попали друг в друга, — рассказал им он весьма вдумчиво и убедительно. Неудивительно, что он был старостой. Был он, к тому же, и Главным старостой? Гарри не мог припомнить.

— Это правда, Драко? — обратился Люциус за беспристрастным мнением к своему сыну.

Всё ещё ощущая себя не в своей тарелке, Драко безуспешно переводил взгляд с отца на Гарри.

— Я… да, — наконец произнёс он.

— Это единственные ваши пациенты, мадам Помфри? — спросил Дамблдор, вежливый, как и обычно.

— Помимо четверокурсницы, которая умудрилась превратить свои уши в морковку, — да, единственные, — подтвердила мадам.

— Вы не будете возражать, если мы убедимся в этом? — спросил Фадж, проходя вглубь комнаты. Вскоре, однако, путь ему преградила разъярённая школьная медсестра.

— Министр, я надеюсь, Вы не подразумеваете, что я прячу пациентов? — с жаром начала она, угрожающе наступая на него.

— Нет, я… — попытался возразить Фадж, но она и слушать ничего не желала.

— Конечно, если бы я надумала их прятать, то определённо точно не стала бы делать этого в Больничном крыле, так ведь? Почему бы Вам не пойти проверить чуланы для мётел? Или поискать их на крыше? — ледяным тоном предложила мадам Помфри.

— Я Вам верю, я Вам верю, — переполошился Фадж, стремительно сдавая позиции.

— Благодарю, — сказала она. — А теперь, с вашего позволения, вы нарушаете покой моих пациентов.

После этого у них не осталось иного выбора, как уйти. Не встретив никаких свидетельств оцепенений или любых других необычных явлений (за исключением, возможно, невообразимо пустого Больничного крыла), Фадж и Люциус были вынуждены также покинуть здание, чрезвычайно пристыженные тем, что подняли столько шума из-за того, что, по уверению всех остальных, на самом деле не происходило. Гарри праздно задумался, что случится, когда правда выйдет наружу — а это произойдёт, согласно его сделке с Локхартом, — но затем осознал, что как второкурсника его совершенно не касается, что произойдёт или как это отразится на школе, потому что технически он был слишком мал, чтобы от него могли ожидать, что он будет принимать в этом участие.

Будучи второкурсником, представлялось совершенно понятным, почему он начал вопить, как только с уст Хагрида слетел этот таинственный «следуйте за пауками» совет, который никогда, ни за что не приводил ни к чему хорошему. Ему ещё повезло, что Фадж и Люциус к тому времени ушли. В конце концов, не хотелось бы, чтобы люди начали ставить под сомнение его адекватность раньше, чем это станет совершенно неизбежно.

* * *

— Великий Мерлин, этот василиск — настоящая угроза! — слышались жалобы Драко во время их следующего урока Зельеварения.

— Значит ли это, что ты отрекаешься от своих злодейских методов как наследник Слизерина? — с невинным видом уточнил Гарри.

Драко смерил его испепеляющим взглядом.

— Это не смешно, Поттер.

— О, я знаю, что нет, — ответил Гарри, стараясь его успокоить, так как Драко называл его Поттером, только когда был серьёзно разозлён. — Но дело в том, что половина класса искренне верит, что ты — наследник Слизерина, и поэтому они очень хотят знать ответ на этот вопрос.

Драко уставился на Гарри.

— Ты серьёзно?

— Нет, я Гарри, [2] — выпалил он, прежде чем смог остановиться.

Драко осмотрел его вопросительно.

— Что…

— Не бери в голову, моральный долг, ты не поймёшь, — отмахнулся Гарри. — Итак, раз и навсегда, коль скоро ты сам стал жертвой атаки: являешься ты наследником Слизерина или нет?

Будучи подверженным «нет, являешься» или «нет, не являешься» допросам Гарри, которые он почерпнул из фильма «Улика», Драко мудро решил ответить в более полной форме:

— Я не наследник Слизерина.

— Если Гарри всё ещё может быть наследником, даже хотя у него есть алиби, тогда, конечно, Малфой мог сам заставить василиска напасть на него, — возразил Рон.

— Заткнись, Рон. — Гермиона с силой ткнула его локтем, вне сомнений понимая, что намекать, что Гарри всё ещё может быть наследником Слизерина, при любых обстоятельствах — не самый хороший план.

— И что это мы тут делаем? — елейно поинтересовался Снейп, возникая позади них.

— Они спорят о том, значит ли атака на Малфоя то, что он не может быть наследником Слизерина, и может ли алиби Гарри всё ещё позволять ему быть кандидатом на эту роль, — как на духу выложил Невилл.

— Ясно. — Губа Снейпа искривилась в издевательской усмешке. — И это после того, как сам министр магии приезжал, чтобы расследовать эти пренеприятные слухи, что по школе ползает василиск, выпущенный на свободу, и был убеждён, что это в действительности ничего больше, чем просто слухи.

— Ну, мы оба знаем, что ни один из нас не является наследником, так что наш спор на самом деле продолжается в большей степени ради поддержания вереницы сплетен, — сообщил Гарри.

— Почему Вы не работаете, Поттер? — требовательно спросил Снейп.

— Потому что я не могу делать несколько дел одновременно даже ради спасения собственной жизни, когда дело касается Зельеварения. Клянусь, я отвлекаюсь на секунду — и что-то непременно взрывается. — Гарри замолчал и склонил голову. — Конечно, это может быть и потому, что слизеринцы продолжают подкидывать мне в котёл всякие вещи, чтобы посмотреть, достоин ли я иметь дело с ними, если смогу пережить их периодические попытки убийства. Это кажется мне немного странным, но, опять же, откуда мне знать? Я не слизеринец.

— Но мог бы быть, — с отсутствующим видом пробормотал Снейп, продвигаясь вдоль ряда, чтобы проверить чей-то ещё котёл. — О, ты мог бы быть.

[1] — fudge (с англ.) — сливочная помадка.

[2] — старая добрая шутка про «серьёзного Сириуса» дубль миллион.