Иммунитет (джен)

Предупреждение: в главе один маленький гетный элемент ;) Впрочем, обычная жизнь почти обычной семьи.

Леди Малфой, урожденная Блэк, пребывала в глубоких раздумьях. Что бы ни решил себе ее любимый супруг, с делами брата она будет разбираться лично, и обсуждению это не подлежит. Семья — это семья. Может, она допустила бы к ним Андромеду, но, скорей всего, только с правом совещательного голоса. Увы, теперь это было практически невозможным: она даже не знала толком, где ее искать. Впрочем… послать сову?..

Подумать только, от всей еще недавно такой большой и сильной семьи остался один-единственный непутевый тридцатипятилетний балбес!.. И если речь пойдет о его жизни и смерти, она переступит через родительский запрет. Грязнокровки, подумаешь… Да хоть магглы! Последний шанс на восстановление семьи, дочерью которой она была, Нарцисса вырвет, выгрызет, выбьет всеми правдами и неправдами.

Да, кстати! Сын тоже переступил черту, неужели ради того же? Хотя разумно он подойти к этому пока в силу возраста не мог, но инстинктивно… Все же крови Блэков в нем половина, а это уже немало. Но так поступить с ней, с матерью?! Драко необходимо наказать, причем серьезно. Потому что еще один подобный шаг — и он вполне может стать тем самым предателем, которым так любит клеймить Уизли.

Лишить метлы? Денег? Поездки к приятелям? Так он не слишком-то и стремится к кому-то в гости. Наконец ее осенила неплохая идея — вспомнить свое собственное детство и те моменты, когда обида ее буквально прожигала насквозь. Детство…

Плохо быть младшей. Довольно редкую несправедливость взрослых можно объяснить незнанием, спешкой, занятостью, но сестры… Они знали о ней все. Она сама к ним шла со своими детскими секретами. Они были главными в ее маленьком мире. А когда они подросли, ей хотелось бы жить с ними в одной комнате, чтобы вообще не разлучаться. Но у старших сестер именно тогда появились от нее тайны. О, как это было больно — слышать, как они шушукаются, но не различать слов, видеть, как они говорят что-то ужасно интересное, и знать, что это тебе недоступно.

Нарси вспомнила свою самую страшную обиду. На Беллу, которая обвинила ее однажды в том, что сестра не может хранить секреты. А она всего лишь упомянула в разговоре с матерью, что они с Медой говорили про Лестрейнджей! Они хотя бы предупредили, что это был секрет! Она бы тогда никому и не сказала, даже случайно!

«Мерлин, я давно взрослая, у меня в целом все прекрасно, а несчастная сумасшедшая Белла в Азкабане, Меду вычеркнули из рода, у меня же… у меня до сих пор не отболело, — подумала Нарцисса. — Нет, так нельзя. Эту обиду давно пора забыть, отодвинуть куда подальше. Эх, если все было бы так просто».

Она вздохнула, понимая, что некоторые детские раны не заживают. Даже если потом они не кажутся серьезными. А что до секретов…

Кто бы что ни думал о ней, как о светской даме (а свет, как известно, немыслим без сплетен), Нарцисса Блэк действительно умела хранить тайны. Ей было шестнадцать, когда кузен Сириус летом после своего первого курса рассказал ей, попросив держать в секрете, что подружился с оборотнем. Об этом не узнал никто. Правда, если честно, Нарси и сама сперва не поверила. Но потом Сириус начал делиться с ней такими деталями, что она залезла в библиотеку, прочитала про оборотней все, что удалось найти, и поняла: кузен не врет и не придумывает.

Ох и устроила она ему тогда! Прежде всего за неоправданный риск. Но если он не слушал собственных мать и отца, куда уж было ей, всего лишь старшекурснице, вразумить подростка.

Девочкой она была умной и наблюдательной, а потому уже до наступления ее последней зимы в Хогвартсе выяснила, кто этот оборотень. И да, об этом никто не узнал до сих пор. Кроме Сириуса, конечно, ему она сразу сказала. Он оценил, а ей, часто не принимаемой всерьез сестрами, было приятно его уважение. Поэтому позже во время редких встреч он с удовольствием делился с ней некоторыми своими приключениями, в том числе и с Люпином, который — надо же! — закончил школу отличником. Узнав об этом от кузена, она сделала простой вывод о том, что оборотни, оказывается, могут быть намного опаснее, чем она привыкла думать.

Нет, ей было совершенно не интересно, куда тот исчез, когда его друг Сириус попал в беду и почему никогда и никак не пытался ему помочь. Если Блэки не смогли, куда уж оборотню. Хотя его ведь еще в школе прикрывал сам Дамблдор, к нему-то он наверняка мог обратиться! А Верховный Чародей и сам палец о палец не ударил… Нет, о Дамблдоре она больше даже думать не станет.

Очень странные, надо сказать, тогда были друзья у кузена. Один Поттер только более-менее, если закрыть глаза на его повернутость на грязнокровке. Только Нарцисса и по этому поводу держала язык за зубами.

* * *

Утром она разбудила мужа пораньше: надо было кое-что обсудить, пока Драко спит.

Как и следовало ожидать, Люциуса больше волновало то, что, по всей видимости, Гарри Поттер настроен против Дамблдора. И не только настроен, но даже был готов… нет, уже делал!

— Неожиданно, конечно, но я уверена, что нам далеко не все рассказали, — возразила Нарцисса. — Рано делать выводы.

На что Люциус ответил вполне резонно:

— Меньше знаешь — крепче спишь. Только проблема в том, что проснуться однажды будет совсем не радостно. И если хочешь дальше жить нормально, выводы делать придется. Я надеюсь, Драко все-таки прекратит свою конфронтацию с Поттером, и мы сможем узнать больше. Сейчас очень важно не ошибиться. А я пообщаюсь с Северусом.

— Он стал тебе настолько близок? — подняла брови Нарцисса.

— Главное, чтобы он считал меня достаточно близким. Знаешь… Снейп достоин общения, и я не против ввести его в свой круг. Даже в семью. Это было бы очень удобно. И не только я так считаю.

— Лорд не был дураком, он выбирал лучших, ты это имеешь в виду?

Люциус вздрогнул, но покивал.

— И не только Лорд. А вот фальшь он чует, будто специально для этого нос отрастил.

— Детская подколка, — фыркнула она. — Но качество для его хозяина весьма полезное. И что у вас за общие дела?

Так Люциусу пришлось-таки поделиться с женой общими со Снейпом и еще кое-кем планами по нейтрализации Лорда, если тот вдруг объявится. Нарцисса расширила глаза. Ее супруг действительно собирается в это ввязаться?

— Если не мы, то кто? — выдал почти гриффиндорский девиз тот, окончательно вгоняя свою леди в ступор.

Мужа она любила, но… кое-чего для идеального, в ее понимании, мужчины, ему не хватало. Люциус был определенно красив, даже харизматичен, обходителен, интересен, кое в чем талантлив, но не было в нем даже намека на настоящего бойца, который ее неожиданно заинтересовал в Снейпе. Может быть, это называется мужество? Она не была уверена.

До происшествия в книжном год назад она была уверена, что Люциус вообще не в состоянии кого-либо ударить, все равно, заклинанием ли, оружием или кулаком. Нет, она не считала его трусом, но… не было в нем той капли агрессивности, которая, как ей казалось, делает мужчину бОльше мужчиной, чем другие представители его пола.

Если, не дай Мерлин, что случится, предотвратит ли он удар по ней? По Драко? Сумеет закрыть собой или ударить в ответ? Она сильно сомневалась — считала, что муж для этого слишком пацифист. И не потому, что не может, скорее не хочет пачкаться. И слишком любит себя самого — это факт. И теперь, когда он открыл перед ней дверь странного помещения и начал показывать необычное оружие, смотрела совсем с другими чувствами… Очень странными чувствами.

Оказывается, спустя все эти годы супружеской жизни, вид Люциуса все еще может вызвать у нее совершенно определенный интерес. Правда, он того стоил: всегда холодные льдисто-серые глаза супруга светились каким-то внутренним огнем, когда он повернулся к ней, расстреляв всю обойму практически в яблочко. Мордред, ее мужчина с оружием выглядял как… Нарцисса поджала губы: разговаривать о делах с ним сейчас будет довольно непросто для нее. Но нужно. Блэк она или не Блэк?!

А потом они, конечно, поспорили по поводу Сириуса.

— В конце концов, это мой брат, а значит, и действовать — мне. Не забывай мою девичью фамилию, дорогой.

— Нарси, милая, я просто не хочу, чтобы ты рисковала. Что угодно, но не это.

— Есть несколько вариантов: оборотное, невидимость и… старые связи. Да и новые тоже. Леди Финч-Флетчли вполне способна пригласить меня на очередное мероприятие с присутствием Ее Величества.

— Последний вариант мне нравится больше. Но сможешь ли ты тогда проследить за Блэком?

— У меня давно не было никаких забавных чудачеств, а леди это пристало. Подумаешь, увлекусь английскими бульдогами и прикуплю себе одного. Не беспокойся, в поместье я его не потащу, если условия там в порядке, пусть живет в каком-нибудь питомнике, найдем, где охрана получше. Кстати, Гарри оставил мне адрес этой мисс Дурсль. Если ее питомник котируется… могу и познакомиться.

— С магглой?

— С питомником, дорогой. А кто его содержит и обслуживает — дело десятое, не так ли?

Супруг покивал, внимательно глядя на нее, и она продолжила.

— Кстати, насчет Драко. Лучше всего он прочувствует наказание, если больше не узнает ни-че-го. Поклянись, что не расскажешь сыну.

— Дорогая, как ты коварна! Каково же ему будет понимать, что у нас с тобой тайны от него…

— А еще мы обязательно будем совещаться в твоем, дорогой, кабинете… — Нарцисса победно улыбнулась и проследовала в этот самый кабинет.

План «Леди выбирает себе собачку» Люциус помог разработать в деталях минут за десять.

— Драко уже стоит возле дверей, — тихо шепнула Нарцисса.

— Обижаешь, дорогая, — наклонился к ней муж. — Я все-таки хозяин этого дома. Мальчик услышал ровно две фразы, после чего я наложил заглушающее. Он должен знать, что потерял.

— Наше доверие? — леди Блэк заинтересованно посмотрела на супруга и провела рукой по его щеке и шее, невзначай спустив руку на ямочку между ключицами, отодвинула ворот шелковой рубашки. Люциус глубоко вдохнул и привлек жену к себе, в который раз удивляясь ее тонкой талии. Скоро заглушающее оказалось уместным, как никогда.

Когда они вышли, Драко даже не успел отскочить от дверей, а потому не оценил легкого здорового румянца родителей и некоторой небрежности в прическе матери и одежде отца. Беднягу быстро взяли в оборот. Он был наказан за… о, нет, не за подслушивание, а за то, что вовремя не смылся. Главная мысль отца заключалась в том, что Драко прав, владение информацией, безусловно, важно, но вот способы ее добычи должны быть правильными. Малфоевскими. А именно — безопасными и незаметными. И да, любимую метлу у него все-таки забрали.

Но как вспыхнули глаза матери, когда отец прошептал ей о том, что им придется совещаться в его кабинете как можно чаще, Драко запомнил.

В школу Малфои отправили злого, надутого, но помимо того весьма и весьма задумчивого сына…

А леди Блэк, точнее, ее приятельница, леди Меннерс, договорилась с мисс Дурсль на экскурсию для двух дам по ее питомнику — скромному, но довольно высоко котирующемуся у знатоков.

* * *

— Так, меня здесь нет, — заявил Снейп, моментально запрыгнувший в карету, и протянул Гарри персональное обезболивающее. Маггловский анальгетик: зелья на его подопечного так и не действовали. Впрочем, как теперь и на него самого.

— Как вы?.. — начала было Гермиона, но Снейп одним жестом заставил ее замолчать.

— Мистер Малфой, вы не смогли колдовать, так как сидели ближе всех, поэтому у вас получился шар, — проинструктировал он своего ученика и повернулся к Гермионе. — У мисс Грейнджер, скажем, ничего не получилось, Поттер — гиппогриф, как по легенде. Выполняйте. Остальное в школе завтра… нет, послезавтра вечером.

— Да, сэр! — Гарри успел произнести только это, и Снейп исчез, словно и не появлялся.

— Ничего не вышло? У меня? — обиженно мяукнула Гермиона ему вдогонку, но это было совершенно бесполезно.

У Малфоя отвисла нижняя челюсть, но он кивнул, правда, уже совсем непонятно, кому и зачем.

— Как он так… ушел? — одновременно спросили друг друга Драко и Гарри.

— Магия, — спокойно и чуть язвительно откликнулась Гермиона. — Мы вообще-то почти приехали.

Оба парня уставились на нее, но она только пожала плечами.

— Подожди, Поттер… Значит, это у меня — гиппогриф, — Малфой расплылся в довольной улыбке, которая тут же спала, и он ошарашенно воззрился на Поттера, совершенно не аристократично ткнув в него пальцем. — А у тебя, получается, Снейп?! Очешуе-е-еть… У Поттера Патронус — мой декан…

Гарри вздохнул. Еще когда Малфой к ним подсел, он чуял подвох…

— Не-ет, если не хотите, чтобы я вас всех сдал, вы мне все расскажете! Поклянитесь!

У Драко на лице было написано, что до послезавтра он уже не доживет. А выходить из кареты было надо…

Гарри вздохнул и поклялся рассказать то, что позволит Снейп. Супротив декана Малфою было нечего возразить, и он вопросительно посмотрел на Гермиону.

— А я-то при чем? Это все его секреты, — кивнула она на Гарри. — И долго еще мы будем здесь сидеть?

Драко Малфой автоматически подал руку выходящей из кареты девочке и только потом услышал «ах» со стороны пары подъехавших карет… Конечно, Паркинсон, Нотт и… кто там еще? Он криво улыбнулся: переигрывать было поздно.

— Грейнджер. Пожалуйста, похромай! Буду должен.

Гермиона понимающе кивнула, припала на правую ногу и оперлась на вовремя подставленную руку Гарри.

— После ужина в библиотеке возле шкафов по истории магии, — предложила она.

Мальчишки дружно кивнули. Место было удобное, в одном из дальних и почти не посещаемых углов.

* * *

Слухи о том, что у кого-то из учеников Патронус — аж самый настоящий дракон, до директора донеслись быстрее, чем дети вошли в зал. Очередной торжественный ужин, открывающий новое полугодие, на этот раз директорской речью ознаменован не был — профессор Дамблдор просто поприветствовал учеников. Снейп сразу понял, что это не к добру…

Речь была на следующий день. Директор долго и подробно расписывал опасность «школьных охранников», необходимость их присутствия из-за ужасного преступника Сириуса Блэка. Когда речь зашла о крестном, Гарри с трудом сдержался. К счастью, директор снова перешел к описанию того, чем чревато присутствие дементоров.

— Будто кто-то раньше не знал, что это за пакость, — пробурчал Гарри под одобрительные взгляды своих соседей и прислушался, что же скажут еще.

Сказали… Пришлось сжимать зубы покрепче, чтобы не выругаться, причем не только Гарри, но и Гермионе. Было объявлено, что теперь вся школа, даже первокурсники, будут разучивать это заклинание. И не только на уроках защиты, но и на специальных факультативах. И в Хогсмид не будут выпускать никого, кто не сумеет создать Патронуса, хотя бы неоформленного.

Школьники зашумели. С одной стороны, это было неплохо — овладеть таким сильным и полезным заклинанием. С другой… не будут ли приняты меры к тем, у кого заклинание не получается, кроме ограничения походов в деревню? Ведь Дамблдор как бы вскользь заметил, что Патронусов не могут создать темные маги…

— Интересно, это действительно так? — шепнула подруга на ухо Гарри. — Снейп и Блэк оба вроде как темные маги…

Гарри только фыркнул в ответ.

Когда же профессоров распределили по курсам для проведения факультативов, точнее, обязательных дополнительных занятий по защите, оказалось, что деваться Гарри Поттеру совершенно некуда. Третий курс взял на себя сам директор.

Гарри посочувствовал даже Малфой, уже посвященный в общих чертах в происходящее, правда, «специальную урезанную и облегченную версию», о якобы травме Гарри, повлекшей необходимость переливания крови, в результате чего они со Снейпом стали кровными родственниками (со Сметвиком эту версию на всякий случай тоже согласовали).

Драко вообще сам себе удивлялся: ему совершенно не хотелось ругаться с Поттером, который совсем перестал реагировать на прежние подколки. А вот общаться хотелось — с ним стало очень даже интересно. Да и магглокровка оказалась способной на прелюбопытнейшие идеи. Чего стоило то, что она изо всех силенок пыталась сделать свой светящийся шар хотя бы похожим на дракона, рассчитывая «прикрыть» аж самого декана Слизерина. Драко тогда дар речи потерял почти на минуту.

А когда его обрел, объяснил популярно обоим гриффиндорцам, что, если Грейнджер не хочет быть сговорена за кого-то прямо в течение этого года, не стоит форсировать события. Как же те удивились!

Малфой долго хихикал, глядя на их лица, когда ребята услышали, насколько быстро и легко можно сделать «настоящую родословную» для магглорожденной: всего лишь заплатить и настоять на удочерении любым из магов. Кто сколько возьмет. Или другой вариант — заказать документы. Но поскольку часть документооборота, особенно касающегося наследства, а, значит, и генеалогии, ведут гоблины, этот путь подороже. Кстати, и сами магглорожденные маги иногда прибегали к этому. Если хватало денег и амбиций, конечно. То есть очень, очень редко. Ну нет, амбиции-то были, но заработать в волшебном мире тому, кто не имеет связей…

Поттер и Грейнджер слушали, едва не открыв рты, особенно когда Драко назвал пару фамилий с «подправленными» родословными, а потом и чистокровных, делавших «правильные» документы супругам собственных детей.

— Если это даже не секрет, то в чем тогда смысл?

— На самом деле я делюсь с вами эксклюзивной информацией, Грейнджер. Цените, — фыркнул Драко.

— Получается, Блэки тоже могли?.. — Гарри не стал продолжать, все было ясно.

— Конечно. Если бы не были, хм… столь агрессивно настроены. Кстати, Грейнджер…

Драко чуть задумался: ему пришла просто великолепная идея. Вот только сказать грязнокровке, не окажет ли она ему честь, было как-то… слишком. Гриффиндорцы смотрели выжидающе. Наконец, его осенило где-то краем уха слышанное:

— Кстати, Грейнджер, — обронил он как можно небрежнее, — пойдешь за меня?

Выражение их лиц он будет еще долго припоминать с наслаждением — оно того стоило! У Поттера глаза вообще стали едва не больше его очков, а уж Грейнджер… Это было великолепно!

Когда она наконец обрела дар речи, послышалось сдавленное:

— Малфой… ты же пошутил, правда?

Драко ухмыльнулся. Грейнджер до этого времени его вообще особо не интересовала, разве что как интеллектуальное приложение к Поттеру. Да и сейчас он испытывал по отношению лично к ней только здоровое любопытство.

— Драко, пожалуйста… Ты же меня терпеть не можешь! Не шути больше так, я прошу…

— И что мне за это будет? — не выдержал он, но заметил, что Поттер сжал руку в кулак. — Кстати, именно так все и произойдет, если об этом узнает Нотт. Или Крэбб, — он сделал паузу, потому что Грейнджер поперхнулась воздухом, а Поттер скрипнул зубами, и добил: — Или Гойл.

Драко продолжал наслаждаться, когда девчонка в ужасе схватилась за голову.

— Вот поэтому я вас и предупреждаю, — закончил он немного менторским тоном и увидел, как расслабился Поттер.

«Это интере-есно», — протянул Драко про себя, но делиться, естественно, ни с кем не стал. Зря ему, что ли, отец в каникулы морали читал? Надо было перенести внимание на другое.

А поиздеваться над Грейнджер и Поттером, оказывается, можно и вот так. Это… изощренно и красиво! А еще куда веселей, чем всякие оскорбления. Главное, чтобы никто не услышал, как он якобы подбивает клинья к этой грязнокровке — передадут отцу, и домой можно будет не возвращаться. Но как она реагирует… шедевр! Впрочем, Поттер тоже хорош.

— Тебе, Грейнджер, скорее всего присоединят фамилию Дагворт. Читала про Дагворт-Грейнджеров? Неплохие зельевары, кстати.

— Я не только читала, я проверила, — удивила его девчонка. — Ни в какой степени не родственники.

— Будут родственниками, если кое-кому приспичит взять тебя в жены, — пожал плечами Драко. — Сильная ведьма — полезное приобретение для многих семей.

Гермиона, представив себя этим самым «приобретением», открыла было рот, но возмутиться не успела: пришел Снейп в отвратительном расположении духа и выгнал их с отработки. Кстати, отработка взысканий, которыми их буквально засыпал профессор зельеварения, служила теперь прикрытием общению в приватной обстановке не только с ним, но и с Малфоем.

Драко моментально пролез в небольшую компанию заговорщиков не только как хранитель сведений о Патронусах, но и в качестве связного по делу Сириуса, выполняя наказ матери. Люциус Малфой со своей стороны посодействовал, намекнув на полезность собственного отпрыска его декану, так что деваться от Малфоя-младшего было некуда…

* * *

Дамблдор не торопился с выявлением нового сильнейшего мага: для начала стоило самому подстраховаться, тем более с самым интересным возрастом, в котором находился Избранный и его неожиданно расширившееся окружение, вызвался поработать лично. Что ж, объяснять он умеет, а Фоукс прекрасно исполнит свою роль, немного изменив свой внешний вид, если с ним договориться. Правда, в последнее время феникс почему-то начал капризничать.

Именно из-за того, что уговорам фамильяра директору пришлось посвятить несколько дней, факультатив по защите у третьего курса был одним из последних. Дабы не тратить свое драгоценное время, директор собрал сразу все факультеты в одном из залов. Заодно удобно было посмотреть на все взаимоотношения между факультетами, что тоже было немаловажно.

Когда он вошел в зал, дети вели себя спокойно: переговаривались, шушукались, кто-то смеялся. Никто не конфликтовал. Гриффиндор и Слизерин разделял дружелюбный Пуффендуй. Погруженные в собственные мысли когтевранцы, как обычно стояли чуть в стороне.

— Что вы знаете о заклинании вызова Патронуса? — спросил директор после приветствия, и лес взметнувшихся рук показал, что третий курс пришел теоретически подготовленным. Даже Гриффиндор. Ну… ладно.

После небольшой, но содержательной беседы он рискнул спросить, есть ли у кого-то вопросы об этом, и с удивлением отметил, что на этот раз руку не поднял никто. Даже Гермиона Грейнджер.

— Ну что ж, раз вы такие эксперты в области теории…

А, вот, наконец-то…

— Конечно, мисс Грейнджер, — Дамблдор благосклонно кивнул.

— Директор, — та встала, — вопросов на самом деле очень много, но сначала очень хочется попробовать практику. Спасибо.

И села. Директор увидел, что некоторые ученики едва не зааплодировали. Даже Слизерин! Нет, зря он поставил весь поток разом, неудобно наблюдать, глаза буквально разбегаются… Но пришлось начинать практику. «Все-таки, наверное, надо хотя бы иногда работать с детьми», — подумал Дамблдор, глядя как незнакомая ему девушка с Когтеврана что-то втолковывает радостно кивающей Лаванде Браун, а мисс Гринграсс обсуждает с мисс Боунс движение палочки.

Поттер и Малфой, изображая из себя опытных, помогали всем, до кого могли дотянуться (Малфой — до кого хотел). У Гермионы, которая предпочла работать самостоятельно, все время получался довольно устойчивый светящийся шар, иногда с хвостом, который постепенно начал становиться все более плоским и похожим на щит, только выпуклый с двух сторон. Грейнджер чуть не плакала, пока ей на ухо не шепнул что-то Финниган.

Гарри увидел, что подруга смотрит на свой Патронус совсем другими глазами, и тоже заинтересовался.

— Летающая тарелка! Гарри, Шеймус заметил, что мой Патронус очень похож на летающую тарелку!

— Вот это номер… — округлил глаза Гарри. И правда, было похоже. — Инопланетная цивилизация нас спасет!

— Не знаю насчет цивилизации, однако надеюсь на острые края… Как ты думаешь, у них хорошо получится отрезать этим тварям головы? — улыбка Грейнджер стала непривычно хищной. Гарри оценил.

— Наверное… а если еще подкрутить…

— Имеешь в виду, чтобы он еще вращался? Надо подумать…

Под конец занятия на удивление директору светящиеся облачка разных размеров получились у всех. Даже у Крэбба с Гойлом. Ну а что? Стимул-то был, еще какой! Точнее, много стимулов продолжало патрулировать границы школы. Когда у Невилла Лонгботтома выросло что-то, напоминающее пасть дракона, только явно растительного происхождения, директор заинтересовался и о чем-то долго с ним разговаривал.

Драко внутри себя аж подпрыгивал — так хотелось ему похвастаться своим гиппогрифом. Он даже имя ему придумал: Гром. Но вылезать вперед было не по-слизерински, так что приходилось терпеть. Однако, когда к концу занятия директор объявил, что вот сейчас всем покажут, как надо делать настоящие телесные Патронусы, рука поднялась сама. Вперед Поттера. Тот, кстати, сидел тише воды, ниже травы, и Драко, если честно, очень даже его понимал.

То, что Драко Малфой первым вызвался продемонстрировать свой Патронус, директора насторожило. Он вопросительно посмотрел на Гарри, но тот сидел, опустив голову, и не поднимал на него глаз. Под ложечкой у директора возникло нехорошее ощущение… Он кивнул Малфою — а что еще оставалось делать?

И весь курс залюбовался шикарным светящимся гиппогрифом.

Внутри у директора словно что-то оборвалось.

— Поблагодарим мистера Малфоя за прекрасную демонстрацию! Два… — его голос едва не пустил петуха, — двадцать баллов Слизерину… М-мистер Поттер?..

Гарри вздохнул.

— Экспекто Патронум!

Профессор Снейп, не изменяя черному цвету, совсем как настоящий, только окутанный светящимся ореолом, пронесся по классу и вылетел в коридор.

После молчания тишина буквально взорвалась возгласами, в которых чрезвычайно сложно оказалось вообще что-либо разобрать.

— Фоукс, — прошептал директор. — Экспекто патронум, — выдохнул он в полный голос и, уцепившись за фамильяра, покинул класс.

Нужно было хотя бы прийти в себя. Все оказалось слишком неожиданно даже для него. Особенно для него…

Гарри чувствовал себя не особо здорово — ему предстояли объяснения со своим факультетом. Однако, к его удивлению, первым к нему подошел Малфой. И первым — снова! — протянул ему руку, которую Гарри на этот раз горячо пожал.

Слизерин и Гриффиндор продолжали смотреть друг на друга, пока Ханна Аббот не подошла к Невиллу Лонгботтому, чтобы тоже пожать ему руку…

— Гриффиндор поздравляет Слизерин с успехами в создании Патронусов! — прокомментировал Майкл Корнер. — Мой мир… о нет, наш мир никогда не будет прежним!

— Молодец, Поттер, — Тео Нотт хлопнул Гарри по плечу и тут же хохотнул. — Завтра зельеварение. Слизерин с тобой, если что.

— Спа… спасибо, — шаркнул ножкой Гарри, разозлившись и решив, раз уж так пошло, эпатировать всех подряд.

Нотт сделал стеклянный взгляд и отошел, а расхохотался чуть позже и… показал Поттеру большой палец.

На удивление спокойно вел себя… Рон Уизли: сидел за партой, поглощенный какими-то расчетами. И на вопрос, все ли у него в порядке, ответил только то, что пытается определить, какой у него может быть Патронус. Мол, может, вообще не стоит стараться — если у него вылезет кто-то вроде Снейпа, он этого точно не переживет.

Сочувственный взгляд старого приятеля Гарри порадовал гораздо больше, чем ожидаемый скандал, да и весь факультет, благодаря Нотту вспомнивший, что предстоит Гарри завтра, смотрел на своего «героя» уже немного иначе.

— Гриффиндор приносит своему лидеру соболезнования по поводу того, с чем его поздравлял Слизерин, — продолжил Корнер, явно обнаруживший в себе талант комментатора.

— Приходите посмотреть, что завтра получит Поттер от профессора Патронуса, — рявкнул наконец Уизли и впервые за многие дни был поддержан… Всеми.

— И рискните прокомментировать, — сверкнула глазами в сторону Корнера Гермиона, и тот немного стушевался.

— Мужайся, Поттер! — подбадривали Гарри едва ли не все покидающие класс, и самым трудным для него оказалось все это время держать озабоченно-грустную мину вместо того, чтобы вволю насмеяться.

* * *

Уже к вечеру по школе поползли самые фантастические истории про то, как Снейп спас Гарри Поттера то ли от бешеной собаки, то ли от Пожирателей, то ли от Того Самого. Последнее словосочетание, кстати, Гарри запустил лично, заодно поклявшись говорить правду и ничего, кроме правды. А уж как кто понял, что именно значит словосочетание «того самого» — определенно не его забота, решил он. Проходившие рядом, конечно, совершенно случайно, Малфой сотоварищи оценили это как удачный приступ слизеринства, но внимание акцентировать не стали.

На уроке зельеварения Поттер получил всего лишь одно предупреждение, что, если он и дальше будет заниматься спустя рукава, то его Патронус будет выполнять немного другую функцию, а именно — учить его зельям. Дополнительно. Гарри с трудом сдержал улыбку и выдохнул.

Акции Снейпа в школе понемногу начали расти. Слизерин гордился деканом — это ведь надо суметь так впечатлить кое-кого, чтобы стать Патронусом. Кстати, не кого-нибудь, а «героя магического мира», что для последователя Темного Лорда после победы «светлых сил» просто мудро и истинно по-слизерински. Гриффиндор тихо радовался тому, что профессор ничего такого страшного Поттеру не сделал. Подумаешь, отработки, Поттер с них приходит как с прогулки к себе домой.

Гарри не без помощи Малфоя запустил еще один слух про переливание крови и «уж-жасную травму в маггловском мире», и понемногу все начало успокаиваться. В конце концов, каким бы ни был Патронус, главное, чтобы он со своей функцией справлялся. А поттеровский Патронус справлялся просто любо-дорого. Гарри несколько раз уже зазывали прогуляться до границы, уж очень хотелось кое-кому снова услышать «пятьдесят баллов с дементоров». Хогвартс понемногу проникался крутизной своего профессора зельеварения.

Счастливые Малфои прислали наследнику здоровенную посылку со всякой вкуснятиной, часть которой перепала (случайно, во время очередной отработки) и Поттеру с Грейнджер.

Рон Уизли практически переехал в кабинет рун, от которого мадам Бабблинг дала ему специальный ученический пароль, и на родной факультет возвращался только переночевать. Ну и еще, конечно, питаться не забывал. Общаться с ним было уже вполне нормально, если бы он, думая о чем-то своем, не зависал так часто и надолго. Кстати, через несколько занятий по Защите у него у одного из первых получился небольшой пес, по виду фокстерьер.

— Кажется, на него похоже, — поделилась с другом Гермиона. — Как фоксы вцепляются насмерть, так и Рон, похоже, вцепился в свою проблему. И если он ее решит, то, мне кажется, вернется к нам. А ты как думаешь?

— Не знаю и предполагать не возьмусь. Ты этого хочешь?

— Чего? Чтобы он снова был с нами? Ну-у… смотря какой. Но его изменения мне точно нравятся.

— Скандалить перестал, жрать, как не в себя, тоже. Задумался. Да, плюсов много. Но хотелось бы большего. Ну, ты понимаешь…

Гермиона кивнула. Им нужны союзники, и, наверное, чем больше, тем лучше. Сложность лишь в том, что им нужны только надежные союзники.

Вот только хозяина Патронуса-дракона так и не нашли, хотя профессора и сам директор проверяли успехи всех учеников лично и весьма пристрастно. В конце концов Дамблдор решил, что, скорее всего, это был кто-то из беспокоящихся о своем ребенке родителей, который затем отправился в Хогсмид и аппарировал. Он за чаем всесторонне обсудил этот вопрос с каждым из деканов и получил четкие доказательства, что и Флитвик, и Снейп думают так же, как он, но насчет личности мага теряются в догадках. Свой человек в Хогсмиде сообщал, что в день приезда школьников через камины прошло более двух десятков человек, среди которых были и бывшие выпускники, и трое незнакомцев.

«Теперь отвадить Гарри от Северуса Снейпа будет весьма проблематично, — совершенно правильно думал директор, — но вот сделать так, чтобы Северус сам отвернулся от мальчика, видимо, придется…»

И он начал неспешно, со вкусом разрабатывать очередной план.

А в это время Северус Снейп в очередной раз благодарил Гарри за данную кровь и писал отчет для Гиппократа Сметвика.