Diamonds and Rust (джен)

Сын ушёл утром восемнадцатого. Провожая его, Рей-Гор заметил в небе странные красные тучи. Мир определённо стал менее серым, но вместо радости это приносило тревогу.

— Они здесь ещё со вчерашнего дня, — сказал Лон-Гор. — Столица пока в безопасности, но вряд ли надолго.

— Когда тебя ждать в следующий раз? — спросил Рей-Гор, примерно зная ответ.

— Лучше не ждите — у меня будет экстремально много пациентов. Начинаю завидовать Гелли…

Гелли звали его коллегу-арзачку. Лон-Гор отзывался о ней исключительно в положительном тоне.

— Сегодня весь день будет работать «Небо Эсари», — сообщил сын, прежде чем уйти в предрассветный туман.

Волна действительно работала. Ведущая, назвавшаяся именем Хиа, проводила аудиоэкскурсию по воображаемому музею арзакской культуры. Потом она объявила час интервью, и на волне появился другой женский голос, сильно старше первого.

Историк Каори расширила экскурсию до всего арзакского мира в целом. Рей-Гор узнал много нового, хотя и прежде ему было немало известно об арзаках.

— Скажите, почему вы несёте в эфир эту чушь, когда города обстреливает враг? — пробился на волну голос с истеричными нотками.

— Пока армия защищает страну, мирным гражданам остаётся только сидеть смирно и трястись от страха, — заявил мужской голос, уже появлявшийся в первый день вещания. — Мы думаем, что можем отвлечь вас от тяжёлых мыслей, рассказывая о чём-нибудь приятном или хотя бы удивительном.

— А если Урхай по частотам нас найдёт и убьёт? — скептически поинтересовался новый голос.

— Урхай не пользуется лио-частотами — как офицер Вайклема говорю! — отрубил грубый голос, напомнивший Рей-Гору генерала Да-Арга.

— Но если вас это не успокаивает, — мягко усмехнулся голос с волны, — вы всегда можете выключить передатчик.

— Не выключу, — буркнул скептик.

Время шло. Разговоры сменялись спорами, споры — песнями, песни — разговорами… Людей становилось больше и больше, у некоторых на заднем плане гремело и бахало.

Официальные каналы тревожно сообщали о молниеносном продвижении Урхая. Связь с захваченными населёнными пунктами мгновенно терялась. В Паутине публиковали снимки разрушенных до основания городов. Рей-Гор порадовался, что он всё ещё в отпуске. Каково приходится тем, кто сейчас в студии?

Около полудня передали: всем жителям Бассании спуститься в бомбоубежища.

Но в Бассании их просто не было! Урхай никогда не доходил сюда раньше, а других врагов не существовало в природе. И с подвалами обстановка была не лучше.

Хотя через две улицы отсюда был торговый центр с подземной парковкой. Неплохо.

Ай-Гор была на работе, а Рей-Гор, Кейн и Олми поспешили в центр. Менвит догадывался, что они могут там увидеть, но всё же взял ребят с собой.

Впрочем, реальность оказалась гораздо лучше, чем он ожидал. Да, руководство уже вывесило над входом на парковку объявление «Арзаки не допускаются в связи с нехваткой мест». Но прямо на глазах Рей-Гора рядовая сотрудница, молоденькая девушка-менвитка с белым воротничком, сбросив шпильки, взлетела по стремянке и наманикюренными пальцами сорвала объявление, бросив его в снег.

— Заходят все! — крикнул кто-то в громкоговоритель.

Над улицей уже гудели самолёты.

* * *

Вчера вечером вернулся отец. Сол-Ним годами предвкушала эту встречу, представляла её в самых разных вариациях… А на деле впервые увидела отца, когда он выбрасывал мамин букет.

Ну и ладно. Зато Сол-Ним наконец познакомилась с ним, угостила его своим любимым какао и выговорилась.

Вообще-то, она хотела послушать отца, но весь вечер сама болтала, не умолкая. А отец искренне поддержал мечты дочери и даже пообещал показать ей Беллиору.

Сол-Ним не знала, что это значит, поэтому уже второй день придумывала самые разнообразные варианты. Даже на математике.

— Сол-Ним, в класс Б хочешь? — зашипел Тим-Кел, сосед по парте. — Тебя к доске!

Сол-Ним выскочила из-за парты. Итак, 2x⁴-5x²+3=0. Легкотня! Замена х² на у, дискриминант, собственно у, затем уже х.

— Плюс-минус один, плюс-минус корень квадратный из одной целой пяти десятых.

— А где решение? — спросил учитель.

— В голове.

— Садись, три. Решение нужно записывать.

Бе-бе-бе! Какой он всё-таки зануда!

Сесть Сол-Ним не успела — по громкоговорителю объявили, что учащиеся и персонал срочно должны переместиться в подвал — на город напал Урхай.

Вот почему отец ушёл. Наверняка он сейчас в бою.

В школе был большой подвал — её построили на месте чего-то другого, и он остался.

Сол-Ним оглядела входящих. Учителя, ученики, учителя-менвиты из арзакского корпуса…

— А где арзаки? — возмутилась девочка. — Их что, спасать не надо?

— Сол-Ним, вы и так на грани перевода! — возмутилась кураторша. — Подумайте головой: Урхай любит убивать. Будет лучше, если они удовлетворятся арзаками, чем если они найдут нас.

— Да хоть исключайте! — крикнула Сол-Ним. — Я иду спасать арзаков!

Она поправила рюкзак и побежала вверх по лестнице.

— Стой, дура! Не ходи одна! — орал Тим-Кел, скача следом. — Дались тебе эти арзаки?!

— Мнишь себя избранным? Докажи, что достоин! — рявкнула девочка, распахивая дверь в арзакский корпус.

— Ботанша смотрит мультики? — опешил Тим-Кел. — Ну ладно…

Подростки принялись барабанить в двери и кричать, что нужно прятаться. Но в классах шли уроки, и загипнотизированные учителя не обращали на вопли никакого внимания.

Дети, к которым гипноз применяли ограниченно, всё слышали и потихоньку паниковали.

— Ниртаев гипноз! — в сердцах воскликнул Тим-Кел. — Что нам делать?

— Значит так. — Сол-Ним собралась с мыслями и сказала: — Мы — посланцы директора. Он послал нас…

— Далеко и надолго.

— …привести арзаков в безопасное место. Слушай, а под этим корпусом ведь есть свой подвал! Туда!

Тим-Кел вошёл в первый попавшийся класс и помахал рукой перед лицом у учителя.

— Учитель! Эй, учитель! Директор сказал вам с классом идти в подвал.

— Будет сделано, господин. Дети, идёмте.

Сол-Ним показалось, что детей это напугало ещё больше, чем крики. Однако весь корпус послушно спустился в подвал.

Когда Тим-Кел закрывал дверь, сверху грохнуло и по лестнице скатилось несколько обломков стены. Ой-ой, однако.

— Господа, скажите нам, пожалуйста, кого сегодня будут порицать! — взмолилась какая-то девочка лет десяти.

— Порицать? — удивлённо переспросила Сол-Ним и наконец отвернулась от лестницы. — Ух, ё-о-о!

Порицать… Кажется, в этой школе практиковались публичные телесные наказания. Интересно, во всех арзакских интернатах так или только здесь?

— Никого порицать не будут, — отмерла Сол-Ним. — Там город бомбят, поэтому мы здесь сидим. И вы тоже.

— А что значит «бомбят»? — спросил парень, который выглядел ровесником Сол-Ним и Тим-Кела.

— Э-э-э…

— Ничего хорошего на самом деле, — пришёл на помощь Тим-Кел. — Поэтому давайте я вам лучше что-нибудь мирное расскажу! — и он заговорил про волейбол, любимую игру, о которой мог трепаться часами.

Арзаки не без интереса слушали.

* * *

Камера была антиволшебной. Очевидный, в общем-то, факт, но и Элт-Ран, и Стелла просто обязаны были попробовать выбраться отсюда с помощью колдовства. Неудачно.

Остаток дня принцесса модернизировала своё платье путём отрезания половины юбки маникюрными ножницами.

Элт-Ран понял: ему придётся быть очень хорошим мужем, потому что угрозы Верховному, которые она изрекала на каждый щелчок, поражали воображение.

Вечером принцесса покончила с юбкой и решила придумать новое сокращение своего имени.

Сокращения (обычно первые слоги имени и фамилии) менвиты использовали в повседневном общении с незапамятных времён. Первое сокращение собирали родители, а после заключения союза можно было взять новое. Чаще так делали женщины, но могли и мужчины, особенно если жена была выше по статусу.

Сокращение Стеллы — Таэль-Ло — было не самым типичным. Уже несколько поколений правители Рамерии называли своих детей в честь спутников Хоо. Однако древние учения гласили: людям нельзя носить божественных имён. Поэтому имена давались вполне человеческие, а вот сокращения… Тут можно было разгуляться.

— Ла-Ран, — сказала наконец Стелла.

— Почему так?

— Моё имя вообще не сокращается нормально! Сте, Те, Тель… Эль- или Эл-Ран будут звучать как издевательство над тобой. Поэтому Ла-Ран.

Она, оказывается, думает и о нём тоже. Весьма мило с её стороны.

На самом деле принцесса была вполне приятна в общении — за всё время заключения они даже ни разу не поругались. Не сблизились, конечно, тоже, но ни один из них не видел в этом трагедии.

Семнадцатого во дворце сработал сигнал тревоги. До подземелья он, хоть и с трудом, но долетал, и заключённые насторожились. Что там могло случиться?

Восемнадцатого этот сигнал орал, не переставая, а часа в четыре дверь в камеру внезапно взорвалась, и на пороге показался человек в синей форме с зелёной повязкой на рукаве.

— Полковник Звёздного флота Кау-Рук. Прибыл по приказанию мятежных сил с целью спасения канцлера и принцессы.

— Вы что, дворец захватили? — хмыкнула Стелла.

— Ваше Высочество, вы же в курсе, где сейчас наша база? На кой демон нам ваш дворец?

— Ладно, шутки в сторону. Что происходит?

— Урхай. Призма. Хаос, — доложил Кау-Рук.

— Лон-Гор говорит, Тол-Дар затевает какую-то гадость, — сообщил майор… Ол-Кет, по всей видимости, ткнув пальцем в портативную рацию.

— Ещё бы! — усмехнулся Элт-Ран, мысленно перебирая гадости, которые Тол-Дар, теоретически, мог бы натворить в таких условиях. — Говоришь, Урхай? Где?

Они вышли из подземелья, и бывшие узники увидели в окно, как взрывается старое дерево в дворцовом парке.

— Понятно… Где Тол-Дар?

— В центре города, на Солнечной площади.

Кау-Рук открыл портал, и вскоре три колдуна были на месте. Отряд пехотинцев во главе с Ол-Кетом остался на месте — они должны были ещё найти Лиону.

Урхайские самолёты жужжали над городом, грохоча снарядами. Однако центральная площадь почему-то оставалась незамеченной.

На ней толпился народ. По краям — менвиты, посередине — арзаки, в центре, на бортике фонтана, — Тол-Дар.

— Слишком много арзаков, чтобы это могло значить что-то хорошее, — пробормотал Кау-Рук.

От толпы отделился человек в сером плаще и с зелёной повязкой на плече.

— Говорит, что готовит древний защитный ритуал на крови врага, — сказал он, особо не скрываясь.

— А при чём тут арзаки? — громко осведомилась принцесса, незаметно перекрасив в белый форму канцлера и наколдовав себе такую же.

Толпа повернулась. Стелла гордо расправила плечи и заговорила:

— Когда я покинула Рамерию, то и представить не могла, насколько ужасными будут изменения в нашем мире. Из великого народа воинов вы, менвиты, превратились в трусов, прячущихся за спины арзаков и немногочисленных героев, готовых защищать ваши никчёмные шкурки. Древние свитки сказали мне: Урхая нет до тех пор, пока мы чтим свои традиции и соблюдаем наши законы. Когда же мы их забываем, Урхай приходит в Вайклем.

— Так и есть! — заорал кто-то из толпы. — Даты почти совпадают! Разница — не больше года!

— Да, к сожалению, это так, — не стал отпираться Тол-Дар. — Но наш правитель сейчас творит древнее колдовство, которое покончит с Урхаем навеки. А принцесса тратит то время, за которое я мог бы защитить город.

— Ценой жизней арзаков? — гневно вопросила Стелла.

— Вы ведь врач по образованию, Тол-Дар, — включился человек в сером — полковник Лон-Гор. — Кодекс врача велит спасать без вреда. И он не различает рас, как бы ни старались иные медицинские документы это изменить.

— Сейчас — война! На ней не действуют эти законы!

— Да где ж вас носит? — пробормотал Кау-Рук, а Лон-Гор возразил Тол-Дару:

— Во-первых, врач всегда остаётся врачом, даже на войне. Кодекс это тоже оговаривает. Во-вторых, вам, Тол-Дар, на самом деле начхать на законы — вы просто творите, что вздумается. Знаете, люди, — вдруг обратился он к собравшимся, зачем-то сняв очки, — я ведь лечил одного из подопытных, которого чудом спасли от СКК. Очнувшись, он сказал мне, что умер. Трудно было переубедить.

Кау-Рук нетерпеливо стучал пальцами по кобуре. Толпа молчала. Внезапно откуда-то сверху прозвучал полузнакомый голос:

— Давайте скажем проще: никто и никогда не будет приносить арзаков в жертву.

На другой стороне площади из ниоткуда появился железный рыцарь в десять маэ ростом, со страшной рожей, огромным мечом и столь же огромным щитом.

Рыцарь походил на старинную менвитскую игрушку Тилли-Вилли. Это имя было написано по-арзакски на жёлтой железяке-забрале.

На плече рыцаря стоял человек в тёмно-голубом. Насколько Элт-Ран помнил, это был цвет Колдовской стражи Аланари.

Лица человека нельзя было разглядеть с такого расстояния, но чёрные волосы, собранные в низкий хвост, и голос, так похожий на голос Мерита, не давали ошибиться. Ильсор.