Ледяная кровь (джен)

— Отгрызенные бубенцы Мерлина!.. — глухо прошептал Грегори.

Герион первым пришел в себя и взмахнул палочкой, погружая пещеру во тьму.

— Чистите палочки! — шепотом выдохнул он. — Живо!

Сам он судорожно зажигал и тут же гасил слабенький, едва заметный огонек Люмоса, не забывая считать: с помощью Приори Инкантатем можно было восстановить не более десяти последних заклинаний. Семь… Внезапно пронзительный звон сигнальных чар резко оборвался. Восемь… У входа, вроде бы, пока никого… Девять… Десять!

Герион накинул на себя дезиллюминационные чары и прокрался к выходу. Осторожно выглянул наружу. Косой дождь прибивал к земле жухлые ветки кустарника, размытая тропинка тускло поблескивала — это невидимое за облаками заходящее солнце отражалось в многочисленных лужах. Вокруг не было ни души.

Герион продолжал напряженно оглядываться, пытаясь распознать человека под дезиллюминационными чарами или в мантии-невидимке — сейчас дождь оказал бы непрошенному гостю очень плохую услугу. Как жаль, что он до сих пор не выучил заклинание Гоменум Ревелио — сейчас оно было бы как никогда кстати!

— Гарри, тут никого нет, — произнес Драко, неслышно подойдя к нему. — Звенел только первый ряд сигналок — значит, к пещере наш гость не подходил. Должно быть, вообще случайный прохожий.

— Хвала Мерлину, — тихо выдохнул Герион в ответ.

— И не говори… Представляю, какой был бы скандал, если бы нас поймали!

Когда они вернулись в пещеру, Панси тут же подскочила к Гериону, преградив ему дорогу:

— Как ты это сделал?!

— Что именно? — спросил он, недоуменно нахмурившись.

— Гарри! Ты колдовал невербально — зажигал и гасил Люмос!

— Знаешь, а я ведь этого даже не понял…

— То есть как? — Панси удивленно распахнула большие темные глаза. — Тебя этому никто не учил?!

— Ну как тебе сказать, — замялся Герион, — систематически нет, но Лорд объяснил мне принцип, и при нем мне удалось выполнить невербальное Акцио. Потом я сам пытался это повторить на самых простейших чарах, но до этого ни разу не получалось... — он осекся. — А что вы так смотрите?

— Темный Лорд учил тебя невербальным заклинаниям?! — воскликнул Драко. — И ты не сказал ни слова?! А несколько дней назад он, значит, явился к тебе домой только для того, чтобы поздравить с пробуждением дара?!

— Может, и не только за этим, — вздохнув, ответил Герион. — Но я не могу вам рассказать, понимаете?

Драко насупился, поглядывая на него с явной обидой:

— Ну конечно, ты же у нас теперь весь такой важный…

— Ой, Драко, прекрати! — внезапно резко отчеканила Панси. — Уверена, если бы это ты помог Темному Лорду вернуться к жизни, то сейчас был бы на месте Гарри! Я имею в виду, нет ничего удивительного в том, что Повелитель его выделяет и даже чему-то учит. Так что нечего завидовать!

— Это я-то завидую?! Вообще-то, это в моем доме жил Темный Лорд!

Герион быстро схватил Панси за руку, догадываясь, что она сейчас скажет — за этим неизбежно последует ссора, а скандала ужасно не хотелось. Паркинсон обернулась к нему, выразительно закатила глаза, но кивнула.

— Что это вы переглядываетесь? — подозрительно протянул Драко.

— Да вот, думаем, как сказать тебе о том, что мы вчетвером — все, кроме тебя — вчера были торжественно приняты в Ближний Круг, — совершенно серьезно ответила Панси.

— Очень смешно, — мрачно фыркнул Драко.

— Вообще-то это и правда смешно, — улыбнулся Герион и быстро наколдовал Темпус. — Ого! Нам пора возвращаться в школу.

— Ну так пойдемте скорее, — буркнул Грег, кажется, немало раздосадованный тем, что у него Империус так и не получился. — Тем более, тут нам больше делать нечего — паук-то все равно сбежал.

* * *

Праздничный вечер, который слизеринцы покинули так быстро, как только это стало возможно, прошел как в тумане. Герион встрепенулся только раз — когда слово взял Дамблдор. Директор поздравил их с праздником и напомнил, что сегодня они отмечают не только Хэллоуин, но и день победы в войне, день, когда исчез Волдеморт. Герион смотрел на Дамблдора и безуспешно пытался сдержать усмешку. Интересно, каково старику говорить все это, зная, что Темный Лорд вернулся, и уже скоро их ждет новая война?..

 

— Везет вам троим, — протянул Теодор, обращаясь к Гериону, Панси и Драко.

Они разместились на диване в гостиной, вместе со всем факультетом ожидая начала ночи Самайна. Повсюду тихим шепотом произносились ритуальные фразы.

— Я тоже с удовольствием провел бы праздник дома, но нельзя, чтобы школу одновременно покинуло так много людей — это точно привлечет много ненужного внимания.

— Ты и так в прошлом году дома отмечал! — возмутился Драко. — Я бы еще понял, если бы Блейз был недоволен…

— На следующий год тебя первого отпустят, — подхватила Панси, обернувшись к Забини.

— Да я, честно говоря, как-то не горю желанием, — легкомысленно отмахнулся тот. — Лучше скажите, который час?

— Времени больше нет! — хором ответили все.

Внезапно воздух сгустился, Герион почувствовал, как он окутывает его, словно ледяной кокон. Стрелки висящих над камином часов медленно пошли в обратную сторону.

— Безвременье наступило! — в наступившей тишине торжественно провозгласила Джемма Фарли.

Вперед выступил Делмар Горсей со свитком пергамента в руках:

— Когда я назову ваше имя, выйдете вперед, сядьте на табуретку и наденьте Распределяющую Шляпу, — с ухмылкой заявил он. — Нет, не то… Ах да! Выйдете вперед, и мы поделим вас на группы.

Гериону предстояло идти вместе с Драко, Панси и сестрами Кэрроу. Он отказался от помощи старшекурсников, самостоятельно наложив на всех дезиллюминационное заклинание.

Старосты прошлись по гостиной, гася свечи, и вскоре единственным источником освещения остался огонь в камине, красные отблески которого плясали на стенах и лицах слизеринцев.

— Готовы? Ритуал начинается! — Делмар Горсей взмахнул палочкой, и гостиная погрузилась во тьму.

* * *

Слизеринцы успешно выбрались за территорию Хогвартса, оставшись незамеченными. Уже скоро они прибыли на полянку, посреди которой был сложен хворост для будущего костра. Едва они сняли дезиллюминационные заклинания, вокруг начали раздаваться громкие хлопки аппарации — семикурсники перемещались домой, а за некоторыми младшими учениками пребывали родственники. Герион подошел к Итану Барнзу, который о чем-то увлеченно говорил со своими друзьями.

— Итан, можно тебя отвлечь? — негромко произнес он.

— Да, разумеется, — ответил Барнз, стремительно обернувшись.

— Присмотри, пожалуйста, за сестрами Кэрроу.

Итан клятвенно заверил Гериона, что близняшки непременно вернутся в Хогвартс целыми и невредимыми. Тут как раз раздался очередной хлопок, и на поляне возник Ролен. Герион быстро попрощался с Итаном, помахал друзьям и поспешил навстречу кузену. Едва они обменялись приветствиями, как Ролен тут же утянул Гериона за собой в водоворот аппарации.

Мгновение — и вот они уже стоят у ворот Ремейнз Холла.

— Гарри, ты уверен, что хочешь сам провести ритуал? — встревоженно спросил Ролен. — Все-таки ты видел его всего один раз…

— Да, я уверен, — упрямо ответил Герион.

— Хорошо, — кивнул Ролен, а затем внезапно сгреб Гарри в объятия. — Все получится, кузен — в конце концов, это у тебя в крови!

— На это я и рассчитываю, — ответил Герион, нервно усмехнувшись.

Ролен протянул ему большой флакон, полный красно-бурого зелья, и бумажный сверток — Герион наощупь определил, что в нем находятся кости.

— Скоро увидимся, — заявил Ролен и, подмигнув на прощание, растворился в воздухе.

Высокие кованные ворота распахнулись перед Герионом, стоило ему сделать шаг в их сторону. Не зажигая Люмос, он медленно шел по покрытой мелкими белыми камнями дорожке, вслушиваясь в мерный шум волн. Ремейнз Холл был почти невидим за светлыми строительными лесами, запертый в них, словно в клетке. Услышав тихий шорох откуда-то сбоку, Герион резко обернулся. Неподалеку во мраке замерла темная громада причудливой округлой формы. Гарри облегченно улыбнулся.

— Привет, — тихо произнес он. — Иди сюда, цветочек.

Огромная масса переплетенных лиан, покрытых смертоносными шипами, стремительно выкатилась ему навстречу, чем-то напоминая пса, который встречает своего хозяина после долгой разлуки. По крайней мере, Гарри не мог избавиться от ощущения, что растение ему радуется. А вот розы, которые бескрайним ковром простирались до самого дома, казались словно застывшими, неживыми. Люциус Малфой сказал правду — даже сейчас, в середине осени, их стебли были увенчаны неправдоподобно пышными благоухающими бутонами.

Герион остановился перед крыльцом и, открыв свою сумку, вытряхнул из нее собранный им заранее хворост. Разумеется, его было мало, костерок получится совсем крошечный, но ведь и он тут совсем один. Последний представитель почти угасшего рода…

— Инсендио! — прошептал Герион, после того, как высыпал в хворост светло-желтые косточки.

Ветки вспыхнули, и языки пламени разогнали окружающий мрак. Сев рядом с костром, Герион развернул кусок пергамента, на котором был написан текст нужного заговора. Какое-то время он молчал, собираясь с силами, вглядываясь за пределы освещенного огнем круга, в темноту, которая сейчас казалась абсолютной, совершенно непроницаемой, бархатной и почему-то немного живой. У него все получится: он находится на своей земле, которая пропитана прахом его предков, и он некромант. Сегодня — его праздник. Глубоко вдохнув, Герион начал читать текст заговора. Он был на староанглийском, поэтому, несмотря на попытки, Гарри так и не смог выучить его наизусть.

Поначалу неуверенный, постепенно голос Гериона окреп. Он перестал концентрироваться на правильном произношении слов, думая только об их смысле — он звал своих мертвецов в мир живых, просил их встать между ним и его врагами. Все вокруг вдруг стало каким-то зыбким, почти эфемерным. В ушах шумела кровь, сливаясь с грохотом волн, превращаясь в странную мелодию. Непослушными пальцами Герион открыл крышку флакона и глотнул странного пряного зелья. Воздух вокруг дрожал, наполненный сырой, дикой магией, она окутывала Гериона, ложась на плечи тяжелым ледяным плащом. Он с трудом поднял руку, словно двигая ей в толще воды, и плеснул остатки зелья в костер. Все звуки внезапно стихли, его окутала абсолютная тишина, точно весь мир застыл, замер в одной бесконечно длинной секунде. А затем ввысь взметнулся серо-голубой столп пламени. Герион почувствовал, как дикая магия хлынула в него бурным неуправляемым потоком. Ее было так много, что он задыхался, тонул в ней. В какой-то момент Герион с ужасом подумал, что не может подчинить такое количество силы, ему показалось, что она вот-вот выжжет его изнутри. Магия была повсюду: она забивала легкие, струилась по венам вместо крови, вплеталась в кости. И переставала быть инородной, становилась его. Герион глубоко вдохнул холодный воздух, затуманенным взглядом глядя на черные розы, освещенные призрачным светом магического пламени.

Постепенно поток магии уменьшался, пока не иссяк совсем. Перед Герионом вновь горел самый обычный оранжево-желтый костерок. Он медленно поднялся на ноги. Магия звенела, клокотала в груди, он еще никогда не чувствовал в себе такой силы. Быстрой пружинистой походкой Герион обошел дом, направившись к обрыву. Антрацитово-черные волны, украшенные белыми пенными шпаками, неистово бились внизу. Море было похоже на беснующееся чудовище, которое пытается выбраться из сковывающих его берегов, чтобы накрыть собой весь мир.

Герион пригладил растрепавшиеся от ветра волосы и наложил на себя Согревающие чары. Ему пора идти. В ночь Самайна не было смысла договариваться о встречах в определенное время, потому что самого времени сейчас не существовало вовсе. Но Волдеморт сказал, что зайдет за ним после ритуала… Герион вышел за ворота Ремейнз Холла. Он закончил, все его дела здесь завершены.

Стоило ему об этом подумать, как рядом неслышно возникла высокая фигура, закутанная в черную мантию.

— Мой Лорд, — произнес Герион, с тоской глядя на поблескивающую перед ним холодную грязь, в которую, очевидно, сейчас придется встать на одно колено. Ему явно стоило выбрать место почище…

Волдеморт проследил за его грустным взглядом и усмехнулся:

— Что ж, полагаю, сегодня мы можем нарушить некоторые церемонии.

— Спасибо, милорд, — ответил Герион, не сдержав легкую улыбку.

— Я вижу, ритуал у тебя получился, это хорошо, — заметил Волдеморт и протянул ему руку. — А сейчас нам пора.

Едва Герион коснулся длинных пальцев Темного Лорда, как мир перед глазами расплылся, а мгновение спустя ему в лицо ударил ледяной пронизывающий ветер. Они стояли на обрывистом берегу моря, очень похожем на тот, который только что покинули, вот только позади них раскинулся густой темный лес. А еще здесь было гораздо холоднее, чем на территории Ремейнз Холла, хотя недавно Гериону казалось, что это попросту невозможно.

— Где мы, милорд? — спросил он, щурясь от летевших в лицо ледяных брызг.

— Недалеко от Гримсби. Азкабан находится в тридцати милях от нас — если двигаться по морю напрямик.

Герион вгляделся туда, где небо сливалось с водой и тонуло во мраке, хотя прекрасно понимал, что с такого расстояния увидеть легендарную тюрьму было бы нереально даже ясным и солнечным днем.

— Чувствуешь? — вдруг спросил стоящий рядом Волдеморт.

Сперва Герион не понял, о чем он говорит, но уже через пару мгновений ощутил, как прежде просто холодный ветер повеял совершенно другой, пробирающей до костей стужей, вмиг уничтожившей его слабенькие Согревающие чары.

— Дементоры прибыли, — прошептал Гарри.

Он был готов, но все равно с трудом сдержал дрожь, когда жуткие твари соткались из окружающей темноты, вдруг сразу оказавшись очень близко. Темный Лорд, разумеется, был совершенно спокоен, он первым протянул к ним руку весьма пренебрежительным жестом — так, словно подзывал нелюбимых собак. Дементоры подплыли вплотную, а затем один из них медленно и, как показалось Гериону, даже осторожно прикоснулся к руке Волдеморта своими бледными неестественно длинными пальцами.

Герион не слышал, о чем мысленно переговаривались Темный Лорд и дементоры, но, судя по тому, как Темный Лорд переводил взгляд с одной зависшей перед ним фигуры на другую, он понял, что тот каким-то образом общается не с одним дементором, а разом со всеми пятью тварями, которые явились на эту встречу. А все, что оставалось ему — это стоять рядом, стуча зубами от холода. Это бездействие было настолько невыносимым, что, когда один из дементоров протянул к нему покрытую язвами склизкую руку, Герион радостно шагнул ему навстречу. Их ладони соприкоснулись, и Гарри услышал в своей голове уже знакомое щелканье.

— Здравствуй, — тихо произнес он, глядя туда, где под капюшоном скрывалось то, что заменяло дементору лицо.

— Некромант… — раздался скрежещущий шепот у него в голове. — Будущий хозяин… Ты дашь нам еды? Дашь души, которые мы сможем поглотить?

— Вот когда стану хозяином — тогда и дам, — буркнул Гарри в ответ.

Повернув голову, Волдеморт смерил его насмешливо-веселым взглядом.

— Ты — часть армии Темного Лорда? — прошелестело в голове. — Мы его помним… Теперь от него еще сильнее пахнет смертью, сильнее, чем от самого могущественного некроманта. Но все же он не некромант…

— Я пришел сказать вам, что мы с Темным Лордом на одной стороне.

— Наш прошлый хозяин был отмечен его знаком. Ты — нет.

— Это неважно. Я буду воевать на стороне Темного Лорда, и я бы хотел, чтобы вы поступили также.

— Нас не интересует твое мнение, — проскрежетал дементор. — Пока у тебя нет силы, чтобы нам приказывать. Мы заключим союз с Темным Лордом, как прежде заключили с Министерством. Позволим забрать заключенных и, когда придет время, покинем Азкабан.

Он замолчал, и Герион подумал, что разговор окончен, но, когда он хотел отпустить его руку, ледяные скользкие пальцы дементора сжали его ладонь, точно капкан.

— Раз у тебя нет знака… если ты будешь в числе тех, кто придет к нам за узниками, мы поверим, что вы действительно на одной стороне, и поможем, защитим вас от авроров.

Такого Герион уж точно не ожидал. Он резко обернулся к Волдеморту, но тот молчал, выжидающе глядя на него. Герион не мог поверить: дементоры, что, серьезно предлагают ему принять участие в нападении на Азкабан, вступить в бой с аврорами?! А ведь эти твари и вправду могут очень сильно помочь Пожирателям…

— Милорд? — тихо произнес он.

— Решай сам, Герион, — спокойно ответил Волдеморт.

По спине пробежали мурашки, Гарри казалось, что он находится в каком-то сюрреалистичном сне. Мысли беспорядочно метались в голове, но он все же принял решение.

— Я согласен, — произнес он и, не смотря на брезгливость, уверенно сжал склизкую руку дементора в ответ, чувствуя под пальцами чуть бугристые язвы.

— Мы запомним, — глухо проскрежетала тварь в его голове.

Герион ответил спокойно-равнодушным взглядом, устремленным в черноту под капюшоном дементора, и только затем, спустя несколько секунд, разжал пальцы. Вот только в отличие от него, Темный Лорд заканчивать разговор не спешил.

Герион тоскливо наблюдал за облачками белого пара, который вырывался у него изо рта. Начался дождь, и его капли смешивались с брызгами соленой морской воды, застывали ледяными прозрачными хрусталиками, хрустели под ногами, точно осколки тончайшего стекла. Герион снова и снова накладывал на себя Согревающие чары, но, кажется, рядом с дементорами они не действовали вовсе. Гарри казалось, что он просто заледенел изнутри, что пронизывающие порывы ветра проходят через его тело насквозь, так, словно он стал нематериальным призраком.

— Герион, ты собираешься остаться тут?

Гарри моргнул, возвращаясь в реальность. Оказывается, он умудрился пропустить тот момент, когда Волдеморт закончил переговоры. Один за другим дементоры взмывали ввысь, будто подхваченные порывами холодного ветра, и тонули во мраке.

— Простите, сэр, — ответил Герион. — Нет, остаться тут — это точно то, чего бы мне хотелось в последнюю очередь.

— Я так и думал, — ответил Волдеморт, протянув ему руку.

Каменистый берег исчез. Первые секунды после перемещения Герион не видел ничего кроме темноты, в которой слабо угадывались какие-то неясные силуэты. Внезапно вспыхнул свет, и Герион смог оглядеться. Они стояли посреди холла, и он был совершенно уверен, что никогда прежде тут не бывал. А ведь они должны были отправиться или к Селвинам, или к Малфоям…

— Где мы, милорд?

— Я хочу кое-что с тобой обсудить. Без лишних свидетелей, — уклончиво ответил Волдеморт. — Иди за мной.

Только сейчас, при свете, Герион заметил, что Лорд одет в довольно легкую мантию и невольно поежился — неужели ему не холодно?! Но, разумеется, спрашивать об этом он не стал.

Волдеморт привел его в комнату — кажется, это была столовая, вот только Герион уже привык, что в волшебных особняках там стояли длинные столы, за которыми мог разместиться не один десяток человек. За тем же массивным столом из темного дерева, который стоял здесь, едва ли можно было рассесться вчетвером. Впрочем, тут были и гораздо более интересные вещи: Герион изумленно уставился на высокие стрельчатые окна — за ними клубилось непроглядное молочно-белое марево, в котором изредка сверкали синие и зеленые вспышки, похожие на маленькие молнии.

— Хочешь что-то спросить? — произнес Волдеморт, садясь за стол и жестом указав ему на место напротив.

— У вас всегда так, сэр? — спросил Герион, кивком указав на окно. — Во всем доме? Это ведь какие-то защитные чары?

— Это бесчисленное множество чар, Герион. Их настолько много, что этот дом, по сути, находится вне времени и пространства. Найти его невозможно, даже тем редким людям, которые могут похвастаться тем, что бывали у меня в гостях прежде.

— Редким? Надо ли полагать, сэр, что это — большая честь?

— Да уж наверняка, — равнодушно бросил Волдеморт.

Какое-то время они молчали, а затем Лорд заговорил вновь:

— Скажи-ка мне, Герион, — медленно произнес он, — Шляпа не предлагала тебе пойти в Гриффиндор?

— Нет, сэр, она сказала, что в Хогвартсе есть только один факультет, который идеально мне подходит.

— Странно… — протянул Волдеморт.

— Вы спрашиваете об этом, потому что я согласился на предложение дементоров? Но я подумал, что это даст нам преимущество. Я имею в виду, там же будут авроры…

Лорд вздохнул, смерив его каким-то странным взглядом:

— Да, тут ты прав — непременно будут. Что же, раз ты принял такое решение, я, пожалуй, сразу обозначу твои задачи во время этой операции.

Герион напрягся, весь обратившись в слух. Что же Волдеморт может ему поручить?

— Я хочу, чтобы ты ни во что не вмешивался, — отчеканил Лорд, глядя на Гериона пристальным давящим взглядом. — Вся операция будет спланирована до мелочей, и последнее, что мне нужно — это чтобы ты путался под ногами у опытных боевых магов и умер от шальной Авады. Ты хорошо меня понял?

— Да, милорд, разумеется.

Герион понимал, что Волдеморт абсолютно прав, но не мог не испытывать обиду, даже прекрасно осознавая, насколько это по-детски глупо.

— Хорошо. Ты должен понимать, что благодаря твоему присутствию, дементоры будут сражаться вместе с нами, и это уже будет очень ощутимым вкладом.

Внезапно раздался тихий хлопок, и на столе возник серебряный поднос с закусками и двумя большими дымящимися чашками.

— Я знаю тебя достаточно, чтобы понимать — ты трясешься вовсе не из-за моей компании, — с усмешкой заметил Волдеморт.

— Не из-за нее, милорд, — фыркнул Герион, с наслаждением вдыхая уже знакомый аромат кофе и пряностей. — Спасибо. Честно говоря, я там думал, что скоро просто насмерть замерзну.

Какое-то время они молчали, но затем Гарри рискнул нарушить тишину:

— Мой Лорд, я хотел спросить… по поводу того человека, который рассказал Альбусу Дамблдору о данном вами Непреложном Обете, — задумчивый взгляд Волдеморта вмиг приобрел бритвенную остроту. — Вы ведь его ищите?

— Да, разумеется. Это не так просто: почти пятнадцать лет прошло. Но я тебя уверяю, если предатель жив, я его найду, — обычно спокойный голос Темного Лорда вдруг повеял могильным холодом, обещанием страшной, жестокой и мучительной смерти.

И Герион полностью разделял его чувства.

— Я хотел вас попросить: когда вы его найдете, не могли бы вы…

— Сообщить тебе о том, что казнь совершилась?

— Не совсем — позволить мне присутствовать при этом.

Герион уверенно встретил пристальный взгляд Волдеморта и даже смог не поморщиться, когда он проник в его мысли. Гарри не понял, искал ли Лорд что-то конкретное или просто скользил по его воспоминаниям, лениво перебирая их одно за другим.

— Хорошо, — наконец произнес он, оставив мысли Гарри в покое.

— Спасибо, милорд! — улыбнулся Герион, сделав большой глоток кофе. — А знаете, о чем я еще хотел спросить?

Вопрос был риторический, но Волдеморт ответил:

— Знаю, разумеется, — чуть утомленно произнес он. — Но предпочитаю имитировать обычный диалог.

— О. Ну да… Простите, мой Лорд, — смешался Герион. — Да, я хотел спросить по поводу моего дара. Я ведь знаю, что сам по себе он ничего не значит, но, раз я — единственный некромант во всей Британии, то у кого же я буду учиться?

— Я найду того, кто обучит тебя основам — для того, чтобы знать их, талант не нужен, — задумчиво ответил Волдеморт. — А вот после… что же, в Британии есть только один человек, который может стать для тебя учителем — и это я. Разумеется, я не некромант, но это неважно — все равно ты очень нескоро сможешь превзойти меня в этой области магии.

— И вы правда станете меня учить?

Герион не смог сохранить равнодушный тон: стать учеником Волдеморта — от такой перспективы просто захватывало дух. Темный Лорд холодно усмехнулся:

— Кажется, несколько месяцев назад у нас уже был подобный разговор. И ты знаешь условия, на которых это станет возможным.

— Да, мой Лорд, разумеется.

Конечно, Герион заметил эту изящную манипуляцию: некромант нужен самому Волдеморту, но он все вывернул таким образом, что это Гарри просит его об обучении, а Темный Лорд милостиво соглашается. И то лишь при соблюдении его условий. Естественно, Герион прекрасно их помнил: не разочаровывать его и, разумеется, принять Темную Метку. И он только что с этим согласился, хотя совсем недавно вообще сомневался, что хочет развивать свой фамильный талант. Герион слабо усмехнулся. Он прекрасно видел, к чему его подталкивает Волдеморт, как он отрезает ему любые пути к отступлению.

— Скажите, милорд, разве это не надоедает? — спустя какое-то время спросил Герион, кивнув на затянутые пеленой окна.

— Нет. Я легко могу наколдовать там абсолютно любую иллюзию, — ответил Волдеморт. — Но видишь ли, это развлекает только первое время и быстро приедается. Сейчас мне кажется, что в иллюзиях нет никакой необходимости.

— Я с вами полностью согласен, мой Лорд, — усмехнулся Герион. — Спасибо, что не стали вводить меня в заблуждение красивыми пейзажами.

Волдеморт кивнул. Герион вдруг подумал, что это довольно иронично, то что они справляют Самайн вдвоем — будущий некромант и великий темный маг, обманувший смерть и вернувшийся из-за грани. А белая пелена все клубилась за окнами, вспыхивая то ядовитой зеленью, то зловещим темным багрянцем.

* * *

— Мой Лорд, мы счастливы принимать вас в нашем доме.

Стоя рядом с Волдемортом, Герион наблюдал, как сверкают алмазами шпильки в прическе низко склонившейся Нарциссы Малфой. Позади нее поспешно поднимались на ноги пышно одетые гости. Коротко кивнув ей в ответ, Волдеморт прошел в столовую, а леди Малфой, выпрямившись, заключила Гериона в объятия.

— С тобой все в порядке? — тихо прошептала она.

— Да, леди Малфой, все хорошо, — ответил Герион, осторожно обнимая ее в ответ.

Большинство людей, которые собрались за праздничным столом в Малфой мэноре, были Гарри знакомы, но он понимал, что даже те, кого он не помнит — Пожиратели Смерти, а также их супруги и дети. Панси сидела рядом с Драко, глядя на Волдеморта широко распахнутыми полными восхищения глазами.

— Привет, — тихо произнес Герион, устраиваясь рядом с друзьями.

Они ответили ему одинаковыми и очень говорящими взглядами.

— Простите, но я все еще ничего не могу рассказать, — произнес Герион, не испытывая, впрочем, особых сожалений по этому поводу. — Но обещаю, что скоро вы обо всем узнаете.

— Даже не представляешь, как мне сейчас хочется тебя проклясть!.. — фыркнул Драко.

Герион лишь весело усмехнулся в ответ.

После праздничного ужина с ним вполне ожидаемо захотели поговорить Селвины.

— Да уж, Герион, умеешь ты эффектно появиться, — протянул Ролен, глядя на Темного Лорда, окруженного своими последователями, которые спешили выразить ему свое почтение, отчитаться об успехах или представить детей-старшекурсников.

— Это, судя по всему, вообще мой конек, — хмыкнул Гарри.

— Уверен, что завтра нам придется отбиваться от множества любопытных, которые пожелают узнать, какие у тебя дела с нашим Лордом, — заметил Эйд, прищурив светлые холодные глаза, а затем скупо взмахнул палочкой, накладывая Заглушающие чары. — И что нам им отвечать, скажи на милость?

— А он вам не сказал? Тогда я тоже не буду. Но уверен, что уж вам-то Темный Лорд скоро все объяснит.

— Хотелось бы верить. Знаешь, я ведь все-таки твой опекун.

Ролен кивнул, соглашаясь со словами отца. Он выглядел непривычно серьезным и будто задумчивым.

— У вас ведь все хорошо? — спросил Герион.

— Да, разумеется. Скажи, ты не хочешь продолжить праздник в Адамант Холле? Аррецила очень хотела тебя увидеть, но ей нездоровилось, поэтому сюда нам пришлось отправиться без нее.

— Я бы с радостью, правда, но, честно говоря, я жутко устал, — ответил Герион, с трудом подавив зевок.

— Длинная ночь? — спросил Ролен, вмиг вернувшись к привычно веселому тону.

— Бесконечная, — ответил Герион, улыбнувшись ему в ответ.

* * *

Герион стоял у ворот Ремейнз Холла, держа под мышкой спальный мешок. Он испытывал стойкое чувство дежавю: однажды ему уже приходилось ночевать тут в полном одиночестве. Правда, в тот раз Гарри расположился в доме, а теперь ему предстояло остаться на улице.

Развернувшись, спальник превратился в низкую софу, которая посреди розария смотрелась очень странно и, пожалуй, даже немного нелепо. Впрочем, другим волшебникам, вынужденным сегодня спать между могильными надгробиями, явно повезло еще меньше. Гарри поежился от холода. Засыпать в такую погоду на улице было страшновато, хотя леди Малфой уверяла, что замерзнуть насмерть ему не грозит. Герион лег на софу, почти с головой закутавшись в одеяло, и ему внезапно стало очень тепло — Согревающие чары на «спальник» были наложены на совесть.

Вокруг колыхалось безбрежное море роз, выросших из праха множества его предков, тех, которые сегодня должны были пройти сквозь истончившуюся грань обратно в мир живых. Глаза слипались, и Гериону казалось, что его кровать куда-то плывет, медленно покачиваясь на красно-зеленых волнах.

Он обнаружил себя в заброшенном школьном классе. Десятки парт были составлены друг на друга, образуя огромную пирамиду, доходящую до самого потолка. А у дальней стены тусклым золотом сверкала витая рама зеркала Еиналеж. Герион осторожно приблизился, но, встав напротив, не увидел своего отражения — вся поверхность зеркала была покрыта удивительными морозными узорами, подобные которым он видел только на картинках в детских книжках. Какая-то сила влекла Гериона вперед. Подойдя вплотную, он медленно протянул руку, прикоснувшись к зеркальной поверхности. И тут же отпрянул, потому что в ту же секунду иней на стекле начал стремительно таять. Он не исчез окончательно, но теперь Герион прекрасно видел человека в зеркале — и это было не его отражение. Напротив стоял стройный светловолосый мужчина. Его прозрачные светло-зеленые глаза смотрели на Гарри с напряженным ожиданием. Герион узнал его в ту же секунду.

— Отец? — тихо произнес он.

Ивэн Розье облегченно вздохнул и что-то ответил — Герион видел, как шевелятся его губы, но до него не долетело ни звука.

— Я тебя не слышу, — ответил Гарри.

Ивэн нахмурился, а затем протянул руку и начал писать на покрытой инеем поверхности зеркала.

«Привет. Прочитать можешь?», — сердце подпрыгнуло от радости, и Герион быстро шагнул вперед.

«Да. Привет», — поспешно начертил Гарри, и они замерли, улыбаясь друг другу.

В голове был полнейший сумбур, он о стольком хотел спросить, но не представлял, с чего начать. Кажется, его отец чувствовал тоже самое.

«Прости нас», — наконец осторожно вывел он.

Герион отстраненно заметил, что, как ни странно, надписи получались не перевернутыми, хотя должны были. Впрочем, это явно было меньшим из чудес. Отец ждал его ответа, нервным движением прокручивая один из перстней, которыми были унизаны его пальцы. Гериону эта волшебная мода до сих пор казалась немного странной.

«За что? Вы же не виноваты, что так получилось. Вы же меня не бросили».

Спустя пару секунд надписи исчезали, точно стертые со стекла чьим-то дыханием, и Герион не мог не вспомнить о том, как переписывался с Томом Риддлом из дневника.

«Конечно, нет. Мы всегда рядом».

«И что вы думаете? — быстро написал Герион. — Правильно ли я поступаю?»

«Ты не должен искать нашего одобрения. Поступай так, как тебе самому кажется верным, — отец вдруг улыбнулся и быстро дописал следующее предложение. — Только не вздумай вступать в Орден Феникса или жениться на грязнокровке».

«Это вряд ли, — ответил Герион, усмехнувшись ему в ответ. — Зато через несколько лет мне светит Темная Метка».

«Тебя это тревожит?»

«Это же на всю жизнь, — медленно вывел Герион, впервые делясь с кем-то своими смутными сомнениями. — А вдруг я потом передумаю? Захочу мирной жизни? Свободы? Метка ведь останется даже после победы, навсегда».

«Свобода, — Ивэн замер и, задумавшись, пририсовал к слову небольшие крылышки. — Многие из нас шли к Лорду, ведомые именно жаждой свободы. Свобода для нас была в том, чтобы бороться за свои взгляды, в том, чтобы изменить мир, согнуть его своей волей, сделать таким, каким мы хотели. Только потеряв тебя и Иветту, я понял, что вы были для меня важнее всего, важнее борьбы, идеалов и клятв. Но, — он немного помедлил, прежде чем продолжить, — если бы я получил возможность прожить свою жизнь заново, я бы все равно пришел к Лорду. По-другому я бы просто не смог».

«Наверное, я понимаю», — после паузы ответил Герион.

«Я могу говорить только о себе. Были и те, кто проклял тот день, когда получил Метку. Поэтому такое решение можешь принять только ты сам. Время еще есть, а пока я хочу, чтобы ты знал — у тебя есть враг».

«И не один», — с усмешкой поправил Герион, но отец в ответ лишь покачал головой.

«Кое-кто следит за каждым твоим шагом. Очень скоро он захочет твоей смерти».

«Кто это? Дамблдор?»

Отец криво улыбнулся, но его призрачно-зеленые глаза оставались напряженными и очень серьезными.

«У нас есть определенные законы, — написал он. — Я даже намекнуть тебе не могу, как бы ни хотел. Но заклинаю, будь очень осторожен!»

Герион кивнул, и тревога в глазах Ивэна немного утихла.

«Ты ведь передашь привет маме и всем остальным тоже?» — после короткой паузы написал Гарри.

«Разумеется. Знаешь, мама очень хотела тебя повидать, но твоей силы пока недостаточно для того, чтобы мы могли прийти вдвоем. Но она просила передать, что очень сильно тебя любит и гордится, как и мы все. А дедушка вообще пляшет с тех самых пор, как понял, что ты унаследовал семейный дар».

«Я…» — внезапно некая сила потянула Гериона назад, словно гигантским крюком.

Нет! Он же даже не успел сказать о самом главном! Герион изо всех сил рванулся к зеркалу, но оно удалялось, словно он падал на дно темного колодца, все ниже и ниже.

Герион резко сел на софе, растерянно оглядываясь. Сад перед Ремейнз Холлом слабо освещали тусклые рассветные лучи. Ночь Безвременья закончилась. Часто моргая, Гарри оглядел красно-зеленое море цветов, выросших из праха его предков.

— Я люблю вас, — тихо произнес он.

Алые и темно-бордовые лепестки сверкали острыми иголочками инея, и Гериону вдруг подумалось, что среди этих роз нет ни одной белой.

* * *

Когда Ролен аппарировал Гериона на дорогу, ведущую в Хогсмид, Драко и Панси его уже ждали.

— Пойдемте скорее — хочу успеть на завтрак, — произнес Гарри, первым устремляясь по направлению к замку.

— Ну и как прошел остаток ночи? — спустя какое-то время спросила Панси. — Видели кого-то?

— Я говорил с отцом, — признался Герион.

— Вы прямо поговорить смогли? — быстро переспросила Панси.

— Ну да. Я думал, в этом нет ничего удивительного, разве нет?

— Как тебе сказать… Обычно все не так просто. Мне мама каждый год поет колыбельные, а я все хочу увидеть ее, поговорить — но не получается.

— Ко мне всего раз приходили — дедушка год назад, — подхватил Малфой. — Я его не видел и не слышал, только чувствовал, что он гладит меня по голове, также, как иногда делал, пока был жив. Отцу повезло больше — он сегодня ночью с ним разговаривал, но вообще это не так часто удается. Так что тебе повезло. Хотя, ты же некромант, наверное, это как-то влияет.

— Отец предупредил меня об опасности — сказал, что у меня есть враг, который может напасть в любой момент. А ведь и год назад мне в гадании тоже самое выпало. Тогда я подумал, что речь шла о Темном Лорде, потом — что о Моуди, а вот теперь даже не знаю…

За разговором они дошли до замка и, войдя внутрь, растерянно замерли — холл был полон народу.

— Странно как-то, — протянул Драко, покосившись на висевшие над входом большие часы, — еще же восьми нет, так откуда столько людей?

— Не знаю, но думаю, нам надо как можно скорее пойти на факультет, — ответил Герион. — Кажется, что-то случилось.

* * *

Едва Гарри, Драко и Панси вошли в гостиную, к ним тут же кинулись Винсент и Грегори.

— Мы вас уже заждались! — воскликнул Грег. — У нас тут такое произошло… Представляете, возвращаемся мы в гостиную после ритуала — а нас там уже поджидает Снейп и велит идти обратно в Большой зал. Оказывается, пока мы были на пиру, Сириус Блэк попытался прорваться в гостиную Гриффиндора! Их портрет его не пропустил, так Блэк изрезал его в лоскуты, а затем скрылся.

— Ого! — воскликнул Драко. — И его не смогли поймать?

— Нет, — покачал головой Винсент. — Он как-то смог проскользнуть и через защитные чары школы, и мимо дементоров. А нас заперли в Большом зале на всю ночь.

— Как думаете, что Блэку было нужно в гриффиндорской башне? — спросил Герион. — Кстати, лорд Малфой говорил, что никогда не видел его в числе Пожирателей…

— Я несколько месяцев назад слышал один интересный разговор, — произнес Драко, понизив голос. — Отец сказал маме, что Сириус точно никогда не состоял в Организации — напротив, он был членом Ордена Феникса. Он уверен, что Блэка подставили, — Драко помедлил, а затем окружил их Куполом тишины. — Вроде как, Темный Лорд точно знает, что там произошло, но рассказать об этом он не пожелал. Поэтому отец и мама пытались сами понять, в чем там дело. И знаете, что они решили? Блэк напал на Петтигрю почти сразу же после того, как Темный Лорд убил Поттеров и исчез. Причем, они с этим Питером были друзьями. Если Блэк точно не предавал Орден Феникса…

— То это сделал Петтигрю, — подхватил Герион. — Он был Пожирателем Смерти!

— Именно. Очевидно, он и был тем, кто привел Темного Лорда в дом Поттеров. Поэтому Блэк пустился за ним в погоню и убил, устроив тот самый взрыв.

— А его не смутила та куча магглов? — нахмурился Винсент. — Как-то странно для сторонника Дамблдора…

— Я тебя умоляю, Винс, — протянул Драко, — ну не может волшебник из рода Блэк на полном серьезе считать магглов ровней! Думаю, применяя Бомбарду, он даже не подумал, что они не смогут защититься от взрыва.

— Но почему правду не раскрыли во время суда? — недоуменно спросил Герион. — Блэка ведь должны были допрашивать…

— Ты, Гарри, просто плохо представляешь, что тогда происходило, — мрачно заявила Панси. — Не было никаких судов. Под конец войны Крауч отправлял в Азкабан десятки человек без всякого расследования. Это называлось «ускоренный военный суд». Визенгамот выносил человеку приговор в его отсутствие, пока он находился в камере Аврората и никак не мог себя защитить.

— Периодически суды все-таки проводились, хотя было бы правильно назвать это показательным судилищем, — поморщился Драко. — Я знаю, потому что так было с маминой сестрой и крестной Гериона, Беллатрикс Лестрейндж, ее мужем, деверем и Барти Краучем. Их всех судили одновременно. Подсудимые узнавали, что им предъявляют, только в зале суда. Адвокатов у них не было, свидетелей тоже не вызывали. Все, что они могли — это произнести последнее слово в свою защиту, но, как вы понимаете, это мало кому помогло.

— Отец рассказывал, что в те годы в Азкабан попало множество волшебников, которые никак не были связаны с Организацией и никогда не нарушали закон, — подхватила Панси. — Уже позже, когда Дамблдор стал председателем Визенгамота, их дела были пересмотрены. Но… это же Азкабан. По статистике двадцать процентов волшебников умирают в первый же год заключения, так что многие из них были признаны невиновными посмертно.

— А почему Дамблдор не захотел разобраться в истории Сириуса? — спросил Герион. — Он же был его человеком, членом его организации. Неужели он так просто поверил в его вину?

Драко фыркнул:

— Как бы сам Сириус ни старался об этом забыть, но все вокруг прекрасно помнили, что он — Блэк. Его место изначально было на другой стороне, с нами. Думаю, именно поэтому все так легко поверили в его предательство.

— Вообще, у Дамблдора тогда были дела поважнее — он всеми силами пытался не допустить Крауча до поста министра — даже он понимал, что этот фанатик окончательно погубит страну, — заметила Панси. — И публичный суд над членом Ордена Феникса ему очевидно был не нужен.

— Даже жалко этого Блэка, — задумчиво произнес Винсент.

— А мне нет, — холодно бросил Драко. — Не надо было предавать свою семью!

— Это да… Но, как думаете, для чего все-таки он пытался проникнуть в Башню Гриффиндора? Какой в этом смысл?

— Никакого, — буркнул Грег. — Думаю, он просто сумасшедший. Сами понимаете, после стольких лет в Азкабане невозможно не свихнуться.

— Это мы еще посмотрим, — холодно процедил Герион. — Но в любом случае не стоит делать таких заявлений о том, чего ты никак не можешь знать наверняка.

* * *

Жизнь в Хогвартсе шла своим чередом. В один из дней во время завтрака Хедвиг принесла Гериону письмо от Селвинов. Внутри конверта обнаружился неожиданный подарок — серебряные запонки в виде маленьких лавровых веточек. На листе пергамента была одна единственная фраза: «Мы обо всем знаем и очень тобой гордимся!»

— Мерлин великий, Герион, прекрати так радостно улыбаться! — произнесла Панси по дороге на урок защиты от темных искусств. — Ты же жуткий некромант! А ну-ка быстро сделай суровое лицо!

— Может, я просто радуюсь какому-нибудь страшному злодеянию? — весело спросил Герион.

Проходившие мимо первокурсники проводили его испуганными взглядами. Панси тихо хихикнула, и Герион закатил глаза: друзья вовсю продолжали наслаждаться этим балаганом, который ему самому уже порядком поднадоел.

Едва слизеринцы уселись на свои места, как дверь распахнулась, и в класс стремительно вошел профессор Снейп. Студенты недоуменно зашептались.

— Тишина, — негромко произнес Снейп, и разговоры тут же стихли. — Профессору Люпину нездоровится, поэтому сегодня я проведу урок вместо него.

Герион с друзьями многозначительно переглянулись — все верно, сегодня же полнолуние…

— Надеюсь, Снейп не отравил Люпина, чтобы занять его место, — прошептал Рон Уизли, сидящий неподалеку.

— Минус пять баллов с Гриффиндора за разговоры, мистер Уизли, — тут же отреагировал Снейп. — Я изучил журнал и обнаружил, что профессор Люпин не указал пройденные вами темы…

— Сэр, мы изучили боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, — перебила его Грейнджер. — И сегодня должны были приступить...

— Я вас не спрашивал, мисс Грейнджер, так что помолчите, — оборвал ее Снейп. — Я лишь указывал вам на безответственность профессора Люпина — ему следовало бы думать об удобстве коллег, которые вынуждены регулярно выполнять работу за него.

— Профессор Люпин — лучший учитель защиты! — воскликнул Томас, и остальные гриффиндорцы поддержали его одобрительным гулом.

— Ну еще бы: никакой дисциплины, минимум домашнего задания и изучение тварей, с которыми справится и первокурсник. Неудивительно, что вы в восторге, — скривился Снейп, листая учебник. — Сегодня же мы будем изучать оборотней.

— Но, профессор, — вновь подала голос Грейнджер, — до оборотней еще далеко, мы только-только добрались...

Герион раздраженно поморщился — на гриффиндорцев, а в особенности на Грейнджер, жутко хотелось наложить Силенцио. Мерлин великий, из-за этих пререканий они никак не могут начать урок! А послушать про оборотней действительно хотелось.

— Минус пять баллов за выкрики с места, мисс Грейнджер, — холодно произнес Снейп. Гермиона вспыхнула и устремила на него возмущенный взгляд, но наконец-то замолчала. — Откройте учебники на странице триста девяносто четыре. Кто назовет отличия оборотня от обычного волка?

Помедлив несколько секунд, Грейнджер все-таки подняла руку, но Снейп сделал вид, словно не заметил этого.

— Значит, профессор Люпин не удосужился объяснить вам даже таких элементарных вещей? — протянул он.

— Вам же сказали, что до оборотней мы еще не дошли! — выкрикнула Патил.

Снейп так сжал зубы, что Герион в любой момент готовился услышать скрежет. И против обыкновения он вполне разделял чувства профессора. Гарри тяжело вздохнул — с учетом того, в каком состоянии в последние месяцы пребывает Снейп, поведение гриффиндорцев напоминало попытки дернуть за хвост разъяренную мантикору.

— Молчать! — прошипел профессор. — Думаю, я сообщу директору о вопиюще-низком уровне вашей подготовки.

— Сэр, — произнесла Грейнджер, не опуская руки, — оборотень отличается от простого волка очень немногим. Нос оборотня...

— Видимо, мисс Грейнджер, вам так хочется продемонстрировать, какая вы невыносимая всезнайка, что вы начисто забыли об элементарных правилах приличия.

— А она их знала? — тихо фыркнул Драко, но тут же осекся под горящим яростью взглядом профессора.

— Минус еще пять баллов с Гриффиндора, — произнес Снейп, вновь обернувшись к Грейнджер, которая наконец-то опустила руку и явно с трудом сдерживала слезы. — Встать!

Гриффиндорка медленно поднялась на ноги.

— Пожалуй, я дам вам возможность продемонстрировать свой интеллект, который вы, очевидно, считаете выдающимся. Итак, мисс Грейнджер, представьте, что навстречу вам из леса выходит волк. Как вы поймете, что это именно оборотень?

— Как я уже говорила, нос оборотня…

— Вы правда думаете, что в темноте сможете разглядеть его нос? Или сперва вы подойдете поближе? Не самый умный поступок. Минус еще один балл.

По рядам слизеринцев пробежали смешки, Герион тоже не удержался от слабой улыбки. Грейнджер гордо вскинула голову.

— Если я увижу в лесу волка, — после паузы решительно произнесла она, — то сразу пойму, что это оборотень, потому что обычные волки на территории Британии вымерли более двухсот лет назад.

Смешки со стороны слизеринцев стали громче. Грейнджер быстро обернулась и кинула на них растерянный взгляд.

— Мистер Малфой, в чем ошибка мисс Грейнджер? — едва заметно усмехнувшись, спросил Снейп.

— В том, что мисс Грейнджер до сих пор не поняла, что она больше не в родном маггловском мире, а у нас тут все по-другому, — с издевательской ухмылкой ответил Драко.

— Ты на что намекаешь, Малфой?! — яростно прошептал Рон Уизли.

— Минус еще пять баллов с Гриффиндора. Продолжайте, мистер Малфой.

— Уж не знаю, что там у магглов, но из волшебных лесов волки никуда не исчезали, — протянул Драко.

— Пять баллов Слизерину за просвещение вашей одноклассницы. Мистер Розье! Возможно, вы сможете ответить на вопрос, с которым не справилась мисс Грейнджер? Вы увидели волка…

«Скажу ему, чтобы начал составлять учебный план», — четко подумал Герион, глядя в глаза декана. По тонким губам Снейпа скользнула усмешка — кажется, это был первый раз, когда Гарри вызвал у него положительные эмоции.

— Оборотня легко отличить по росту, — вслух произнес Герион.

Разумеется, узнав, кто будет их учить, он прочитал об оборотнях все, что смог найти в библиотеке Адамант Холла.

— Верно, пять баллов Слизерину.

— Я тоже об этом знала, я просто не успела сказать… — дрожащим от обиды голосом начала Грейнджер.

— Тогда поведайте нам, какова средняя высота оборотня в холке, — издевательски ухмыльнувшись, произнес Снейп.

— Но… в учебнике этого не было, там сказано только, что «оборотни значительно крупнее обычных волков» …

— Вот именно поэтому, мисс Грейнджер, не стоит думать, что, вызубрив учебник, вы стали умнее всех, включая преподавателя. И, к вашему сведению, если бы сейчас перед вами стоял крупный оборотень, он бы смотрел вам прямо в глаза. Полагаю, это вы бы заметили скорее, чем длину его носа. Сядьте. Мистер Розье, раз уж вы оказались столь хорошо осведомлены, не расскажите нам о способах защиты от оборотней?

— Большинство заклинаний на оборотней не действует. Среднестатистическому волшебнику при встрече с ними лучше сразу же аппарировать или залезть на дерево. Если дело все-таки дошло до схватки, могут помочь разве что некоторые проклятья, например, Конъюнктивитус. Еще можно выиграть время при помощи огненных заклинаний. Ну и… — Герион было осекся, но все-таки договорил, — Авада Кедавра.

По классу пронесся встревоженный шепот.

— Просто отличный план, — громко прошептал Уизли, обращаясь к своим друзьям. — Для нас, ведь после этого он тут же уедет в Азкабан. Вот только оборотня жалко…

— Минус еще пять баллов с Гриффиндора, мистер Уизли, — тут же отреагировал Снейп. — За разговоры на уроке и вопиющую безграмотность: законом карается только применение Непростительных Заклятий к человеку. Оборотни же, согласно министерской классификации — это даже не существа, а твари. Оборотень в волчьей форме оценивается как угроза независимо от того, нападает он на вас в данный момент или нет, и применение к нему Убивающего заклятья считается совершенно законным.

Внезапно в голову Гериона пришла одна интересная мысль, и он поднял руку.

— Да, мистер Розье?

— Профессор, а как закон рассматривает оборотней в то время, когда они находятся в человеческой форме?

— Если кто-то является тварью, то он является ею всегда, — с видимым удовольствием ответил Снейп. — По отношению к оборотням в человеческой форме разрешено применение Убивающего заклятия, но только в рамках самообороны.

— А если самообороны не было, тюремный срок будет таким же, как за убийство человека — пожизненным?

— Мистер Розье, это не относится к теме сегодняшней лекции, — Снейп ухмыльнулся. — Но думаю, в вашем окружении найдутся те, кто сможет подробно рассказать вам об этом. А теперь открывайте учебники.

 

— Знаешь, Гарри, — заметила Панси после урока, — вот теперь ты точно можешь улыбаться, а также прыгать и даже играть в снежки.

— Ты о чем? — недоуменно спросил Герион, складывая вещи.

— Теперь все будут думать, что ты маньяк, — пожав плечами, пояснила Паркинсон. — И я готова поставить все свои карманные деньги на то, что, чтобы ты ни делал, убедить их в обратном уже не получится…

* * *

Дни шли, на смену осени пришла зима, и надоевший дождь сменился снежными хлопьями, которые, впрочем, таяли, едва касаясь земли. Сегодня был день посещения Хогсмида, и Герион проснулся в приподнятом настроении. Правда, продлилось это недолго — во время завтрака Хедвиг принесла ему письмо из Адамант Холла.

— Гарри, что с тобой? — встревоженно спросила Панси.

— Проклятые гоблины! — прошипел Герион, раздраженно смяв письмо. — Эйд пишет, что мы проиграли суд. Хорошо хоть сумму компенсации уменьшили — я должен буду заплатить Гринготтсу пятьдесят один галлеон за то, что пользовался сейфом Гарри Поттера. Нет, ну какой абсурд?! А вначале они вообще потребовали в пять раз больше!

— Так тебе стоило бы радоваться, что сумму так сильно уменьшили, разве нет? — недоуменно нахмурился Драко. — Пятьдесят галлеонов — это же совсем немного. Заплати — и забудь о зеленых уродцах.

— Ну, во-первых, для меня и пятьдесят галлеонов — это деньги, которые жалко вот так выкидывать на ветер, а, во-вторых — и это самое главное! — меня в принципе не устраивает то, что Визенгамот признал меня виновным!

— Это же гоблины — Министерство в жизни им не откажет ни в чем, кроме права на волшебные палочки, — ответил Драко, пожав плечами.

— Очень надеюсь, что однажды я смогу лично поучаствовать в разрушении их монополии, — процедил Герион.

Бросив случайный взгляд на преподавательский стол, он наткнулся на Дамблдора, который вел оживленную беседу с Люпином.

— Может, мне ему переслать чек? — фыркнул Гарри, кивком указав на директора.

— Заплатит он, как же, — усмехнулась Панси. — Хотя это было бы справедливо.

— А знаешь, — задумчиво произнес Герион, — я, разумеется, не буду этого делать, но уверен в том, что он бы заплатил.

* * *

Это был последний поход в Хогсмид перед зимними каникулами, а значит и единственная возможность купить подарки на Йоль, не пользуясь каталогами и услугами совиной почты. Но сперва, сразу после короткого визита к миссис МакБрайд, слизеринцы единогласно решили заглянуть в пещеру. Бегущая ввысь тропинка обледенела, поэтому шли они долго, скользя и хватаясь друг за друга. Драко бурчал, пророча им множественные переломы, а Панси заразительно хохотала. Засмотревшись на нее, Герион несколько раз чуть не упал.

— Мерлин великий, ну наконец-то! — воскликнул Драко, когда впереди показался черный зев пещеры.

Он первым скользнул внутрь, но тут же замер.

— Что ты встал? — спросил Герион, подтолкнув его в спину.

— Тут… кто-то есть, — тихо ответил Драко.

Герион быстро шагнул вперед, доставая палочку. В глубине, во мраке пещеры, и правда шевелилось что-то темное, что-то большое.

— Люмос, — тихо шепнул Гарри.

Лучи заклинания осветили пещеру — и огромную черную собаку, которая замерла у дальний стены, пристально глядя на слизеринцев.