ll. Стеклянная кровь (гет)

Вечером следующего дня все разбрелись по своим делам. Питер, Эдмунд и Каспиан вовсю обсуждали приглашение Гальмы и выгодные возможности сотрудничества, что было довольно важно для обеих стран. Они не были огромны и не располагали обширными ресурсами, так что взаимообмен совсем не помешает.

Джейсон и Сьюзен предпочли соврать Юстасу, что его дневник где-то затерялся. Вред уже грешил и на горничных, и на всех, кого было можно, но результата это не приносило. Джейсон же отправился к разным мастерам, чтобы они попытались восстановить эту тетрадь с твердой обложкой в первозданном виде. Вернее, создать по её образу новую. После этого он почти что со спокойной душой занялся какими-то новыми химическими проектами и дрессировкой Весты. Она почти всё схватывала налету, лишь бы только хорошо кормили.

Девушки были поглощены подготовкой к скорому балу, потому что такого удовольствия они уже давно себе не позволяли по многим причинам. Как истинная кокетка, Сьюзен всем подбирала наряды и легкий макияж, а остальные ей помогали. Особенно новым подобное занятие стало для Джил, ведь она в школе особо никогда не бывала на праздниках, потому что ничем хорошим это не заканчивалось. Нет, её не били и над ней даже не издевались, просто вся школьная «элита» была в центре внимания, а это не только навевало скуку, но и просто-напросто раздражало.

Во дворце гудела работа, с верхних этажей всё уносили на нижний, каждый угол вычищался до блеска, осуществлялась перестановка, съезжались музыканты, шелестели ткани и даже сам холод будто бы отступал от своей привычки портить всем настроение. Лишь только одному человеку было скучно.

Принцессы, королевы… Это ведь всё не волшебные сказки. У многих в представлении королевская особа женского пола — это украшение, декорация для дворца, не более того.

В сознании людей основной задачей принцесс является знание этикета, умение себя подать, держать осанку, оттопыривать мизинец во время чаепития, развлекаться, а самым трудным занятием для них должно быть придумывание королевской речи и выбор скатертей на стол. Кэрол всё это отлично понимала, и именно это ей и не нравилось, потому что пропаганда такого образа жизни была везде, даже вне этого мира.

Иногда Кэрол действительно раздражала отстраненность мужчин, когда они увлечены дипломатией или войной. Она бы действительно хотела поучаствовать в таких важных делах, как политика, но вместо этого Каспиан недвусмысленно намекал ей, что лучше заняться организацией бала, а Питер пропускал это мимо ушей и даже не догадывался, насколько оскорбленно в этоф ситуации чувствует себя его жена.

Конечно, Нарния — это не Тархистан, где женщину не ставят ни во что. Здесь Кэрол слушались, подчинялись ей, иногда даже боялись, она участвовала в большинстве государственных дел, но почему-то иногда и местные мужчины забывали, что леди — не украшение. А может, во время тысячалетней эпохи тельмаринов все напрочь успели это вычеркнуть как норму вещей?

Кэрол пыталась поделиться своими переживаниями с Лили или Сьюзен, но Великодушная королева навсегда запомнила, что битвы не для девочек. Да, она воевала, да, она любила свой лук, да, она часто даже руководила стрельцами, но особой радости никогда не испытывала без надобности лезть в такие дела, как внутренняя политика и война.

То ли дело Стефани — этой девице интересно всё. Буквально от производства перьев до охоты на медведя. Она так пыталась вклиниться в местную жизнь, что у Кэрол возникла идея после поездки в Гальму съездить куда-нибудь одной семьей. Взять брата и сестру и махнуть на пару дней пожить где-нибудь у берега реки или в горах. А почему бы и нет?

А пока нужно выбрать… Музыку… Музыку для бала, на котором Кэрол и побыть даже не удастся.

* * *

На причале было полно людей. Сегодня день разгрузки порта, и, несмотря на холодное, однако не покрывшееся льдом море, на лицах моряков были и усталость, и удовлетворение одновременно. Люси ловила на себе нежные улыбки подданных, что Эйлерту очень льстило, поскольку за свою даму он был искренне горд.

Каспиан часто рассказывал, как после долгого плаванья с удовольствием возвращался в Нарнию, поскольку успел соскучиться по своей стране и по своей жене, а она ждала его и старалась надлежащим образом вести дела. Люси поделилась этим с Эйлертом, одновременно принимая отчеты о привезенных товарах.

— Думаю, так происходит у всех моряков. Посмотри на них, — Эйлерт сделал широкий жест рукой, — они счастливы вернуться сюда после месяцев отсутствия, да еще и пропустив Рождество.

— Да, здорово это… А, конечно, спасибо, — прервалась Люси, получив очередной свиток, расписавшись на нем и отдав его помощнику, — я хотела сказать, что Стефани очень хорошо придумала: устроить бал для всех желающих, а не только для тех, у кого есть приглашение.

— Лишь бы только все не приехали толпой и не разгромили Кэр-Параваль, — усмехнулся Эйлерт и оглядел подходившего к ним юношу.

— Не думаю, что до такого дойдет… — улыбнулась Люси и чиркнула свою роспись на очередной бумажке. Однако на сей раз подал её совсем еще молодой парень, которому на вид было не больше шестнадцати. Поначалу Люси не обратила на него особого внимания, но юноша всё настойчивее не желал уходить, а лишь широко улыбался и едва не подпрыгивал.

— Что-то не так, мистер?.. — учтиво и как всегда вежливо поинтересовался Эйлерт.

— Ваше Величество королева Люси Отважная, мисс, — отвесил легкий поклон парень со светлыми волосами, и Люси тут же вспомнила его.

— Джон! О Аслан, как я рада! — Люси тут же обняла старого друга, с которым когда-то провела пару недель на корабле после войны с Тархистаном и появления Таш.

— Я тоже счастлив видеть Вас, миледи, — весело улыбался Джон, а затем слегка поклонился и Эйлерту, а тот встретил нового знакомо обворожительной улыбкой.

С момента того путешествия Джон заметно вырос: лицо чуть вытянулось из круглой детской формы, белокурые волосы теперь были короче, плечи и грудь стали шире, рост — выше, но что уж точно не поменялось, так это детский и восторженный блеск в глазах.

— Где ты так долго пропадал?! Я тебя не видела очень давно!

— Ну, весной, летом и ранней осенью я живу здесь у отца и работаю матросом, а зимой, как правило, нахожусь у мамы в Гальме, — на одном дыхании выпалил Джон. — Я отправился туда и хотел вернуться, но сначала меня не пустили из-за владычества Колдуньи, хотя я рвался воевать, потом вроде как и разрешили вернуться сюда, а там начались исчезновения, похищения, нападения, и меня снова не пустили. В итоге я уговорил маму и на ближайшем судне двинулся в Нарнию после битвы за Орландию.

— Не знала, что твои родители живут отдельно… Прости… — с искренним сожалением сказала Люси.

— Всё в порядке, — ни капли ни смутившись, отмахнулся Джон. — Они и пяти лет вместе не прожили, просто так получилось, что она не может покинуть Гальму из-за бабушки, а бабушка у меня капризная и не желает до самой смерти покидать свой дом. Родители меня очень любят и друг друга тоже любят, но папа все эти годы ждет маму и меня, чтобы мы навсегда переехали в Нарнию, вот так вот.

— Тут даже не знаешь, что лучше… — протянул Эйлерт и, поняв, что моряки закончили отдавать рапорты, любезно пригласил Джона на чай, но тот отказался, поскольку очень хотел повидать отца и тут же отправился к нему, но обещал прийти на бал.

Люси и Эйлерт еще немного поблуждали по запорошенным снегом садам, но не велика радость бродить зимой по улице, пусть даже вне замка и не так холодно. В принципе, все приготовления к балу уже закончены, и можно было немного отдохнуть. Просидев в комнате еще добрых часа два, Люси совсем заскучала и оттого загрустила.

— Может, сыграем в домино? — предложил Эйлерт, но Люси покачала головой.

Люси вообще не особо любила подобные игры, требующие усидчивости, разве что только шахматы. Вот прядки или догонялки — по её части, милостью просим, но никак не скучнейшее просиживание одного места на кресле или стуле.

— Тогда, может, пойдем что-нибудь приготовим? Как насчет черничного пирога?

— А ты умеешь готовить?..

— Немного… Каждый же должен хотя бы немного уметь готовить, я думаю. Как минимум, чтобы не умереть от голода в походе или поездке.

— Верно мыслишь… А заодно можно будет завтра положить пирог Кэрол и Питеру в дорогу. Они всегда съедают его вплоть до крошечек и будут рады нашей стряпне, если, конечно, она нам удастся! — Люси схватила Эйлерта за руку и побежала прямиком на кухню, в которой никого не было. Почти все повара уже отправились на по праву заслуженный отдых.

* * *

— Итак, еще раз напоминаю, что нужно быть предельно осторожными, Ваши Величества, поскольку кухня вам не песочница, — уже около двадцати минут занудствовала старшая повариха, — печь горячая, ножи — острые, мука — рассыпчатая… Так, что еще?

— Миссис Беверлин, мы прекрасно справимся, не переживайте так, — настаивала Люси, — мы ведь не собираемся сжигать кухню. Идите отдыхайте и не волнуйтесь.

— Хорошо, но, может, я приготовлю, а королю Питеру скажу, что это вы постарались?.. — не собиралась сдаваться миссис Беверли.

— Нет, мы сами хотим, спасибо, — терпеливо отозвался Эйлерт и, поняв, что от них не отвяжутся еще долго, просто накинул фартук и насыпал размороженную чернику в миску, а затем добавил сахар. Искренне надеясь, что всё будет хорошо, повариха наконец-то удалилась, но решила быть рядом с королем и королевой, на всякий случай. В средней комнате… Недалеко, в общем.

— Что с этим делать дальше? — Люси вопросительно посмотрела на образовавшуюся кашицу, которую интенсивно перемешивал Эйлерт.

— Надо разогреть печь и минут на десять поставить туда смесь, — ласково произнес Эйлерт и указал еще не остывшую печку. Он заново разжег в ней огонь и поставил туда миску, иногда продолжая помешивать кашицу.

— А что мне делать?

— Начни готовить тесто.

— Это я умею! — Люси тут же насыпала достаточное количество муки на стол, от чего её тут же предостерег Эйлерт. Со всей свойственной ему правильностью он сказал, что начинают с молока и растительного масла, из-за чего Люси рассердилась. Она послала его дальше следить за ягодной смесью, а сама желала отомстить.

Для этого Люси насыпала себе горсть муки в ладонь и, подойдя поближе к Эйлерту, позвала его по имени и сдала муку прямо ему в лицо с помощью воздушного поцелуя, отчего король поморщился и покашлял.

— Ах так! — маневренным движением Эйлерт налил на муку воды и запустил этой смесью Люси в щеку. Она не осталась в долгу и с громким визгом начала кидаться в него мукой, а Эйлерт подошел сзади и растер ей все руки, слыша веселый и заливистый смех. Люси умоляла остановиться, хотя, честно сказать, не так уж этого и хотела. Вскоре все продукты оказались на полу, а со стороны печки запахло чем-то неприятным.

Эйлерт с досадой кинулся к миске с ягодой и снял её с печи. Теперь там не было и намека на что-то съедобное, а только сплошная каменная смесь. Несколько минут ушло на то, чтобы выковырять всё это безобразие наружу и выбросить. Пришлось всё начинать сначала.

На сей раз Эйлерт приказал Люси заняться ягодой и помешивать её, а сам ловко принялся за тесто. Но и тут всё прошло не так уж и гладко… Вернее, всё получалось, пока Люси не приспичило вместо классической круглой или квадратной формы вылепить бабочку. Усики не получались, а крылья были уродливыми и непропорциональными.

— Смотри, вот что вышло! — гордо воскликнула Люси. С двадцатой попытки у нее всё же получилось сделать нечто с лапами. — Красиво получилось?

— Напомни, кого ты слепить пыталась?.. — озадачился оценкой «шедевра» Эйлерт. В этот момент на кухню зашел Джейсон. Он хотел сварить себе кофе, чтобы подольше поработать над очередной настойкой, но учуял вкусный запах и решил узнать, кто и что тут готовит.

— О, Джей, привет! Смотри, мы пирог делаем! — похвастала Люси и указала на форму. — Осталось только залить ягодой и почти готово!

— Я стесняюсь спросить, но… — как-то странно покривился Джейсон. — Но что это за кривоногая мартышка? У нее будто глаза из орбит повылетали и хвост к ушам приклеился.

Эйлерт старался не засмеяться, увидев, что Джейсон действительно прав, но не смог более держаться и в итоге подавился слюной, хохоча и громко кашляя одновременно.

— Ну, вообще-то мы подарок для Питера делаем… — замялась Люси и взглянула на свое произведение искусства.

— А, так ты пирог в виде портрета Питера делала! Тогда похоже, прям один-в-один, молодец! — похвалил Джейсон, по-дружески похлопав Люси по плечу, и удалился, забыв про кофе. К тому моменту Эйлерт окончательно успокоился, хотя все еще тяжело дышал, и покраснел от смеха.

— Вообще-то бабочка не получалась, и я поэтому решила сделать пчелку, — цокнула Люси, принявшись переделывать форму. Эйлерт нежно накрыл её ладони своими и предложил вместе раскраивать тесто, чтобы форма получилась самой произвольной.

Тесто стало напоминать перышко, такого, как нужно — с прорезями, стержнем и изогнутой формой. Далее Эйлерт вылил всю ягодную смесь на получившийся шедевр и принялся равномерно распределять её лопаткой по всей поверхности. Дело осталось за малым — правильно запечь и не упустить нужный момент, когда пирог нужно будет вынуть и дать ему остыть.

Пока пирог запекался, Люси и Эйлерт не без лени и неудовольствия начали убирать разведенный на кухне беспорядок. Когда с этим было покончено, то оба взглянули на время и ужаснулись тому, что оно уже подходит к двенадцати часам ночи. Хотя, если подумать, то какая разница?

— Ты бы знала, как я не хочу после бала куда-то уезжать… — жалобно проскулил Эйлерт, позволяя любимой вырисовывать незамысловатые узоры на его груди и лежать головой у него на коленках.

— Так не уезжай… Побудь еще немного со мной. Один денечек?

— Прости… Сама знаешь, что меня долг зовет. Без меня там сейчас никто не справится, а я и так на долгое время оставил вместо себя наместника, который разбирается с законами и возвращает их первозданный вид, — грустно улыбнулся король.

— Вот и хорошо! В твоем возрасте тебе вообще регент положен, который за тебя должен принимать все решения, а ты постоянно тащищь всё на своих плечах!

— Нет, после ситуации с Рендалом я боюсь кому-либо доверять Орландию. Не хочу повторения той же истории, что у нас была. Больше не выдержу.

— Эйлерт, тебя предали, но это ведь не значит, что все такие, как Рендал! — Люси приподнялась на локтях и заглянула ему в глаза, найдя в них свое отражение. — Пожалуйста, не становись излишне подозрительным после того, что было. Знай, что тебя окружает много хороших людей и существ, которые будут помогать тебе, а не действовать против тебя.

— Я знаю, и когда-нибудь я снова в это поверю, — Эйлерт погладил Люси по волосам, а затем по лицу, задержавшись большим пальцем на нижней губе. Он нежно поцеловал её и почувствовал нечто странное, когда она ответила и оказалась в лежачем положении. И, кстати говоря, далеко не в первый раз.

Эйлерт всячески отталкивал от себя различные фантазии и домыслы по поводу стройности более обнаженного тела Люси, однако гормоны и любовь брали свое, и сопротивляться порой было невозможно. Но нет, есть этикет, есть воспитание, есть кодексы и нормы морали, которые положено соблюдать, а значит, что все свои грязные мысли надо прятать далеко и надолго. Сам себе Эйлерт поклялся, что не тронет её и не посмеет прикоснуться к таким местам, которые требуют того, чтобы в отношении их не забывали о личном пространстве. По крайней мере, сейчас. Люси пока еще слишком юна.

Но порой было так тяжело сдерживать собственные обещания.

Люси прервала поцелуй, когда почувствовала аромат теста, перемешанный с черникой. Она догадалась, что пирог уже пора доставать из печи и принялась это делать сама, хотя сильно боялась ненароком обжечься. Получилось почти что идеально, а вот насколько — об этом уже Кэрол и Питеру нужно будет судить завтра.

* * *

— Алисия, как думаешь, каков он, этот король Эдмунд? — с интересом спросила Доротея у свой фрейлины и верной подруги, которая прямо сейчас укладывала её послушные волосы в прическу.

— Говорят, он такой, что даже в сказках о таких не рассказывается. В Нарнии очень много королей и королев, и каждый из них славится красой и величием, — Алисия взяла в зубы деревянный гребешок, пытаясь спрятать непослушную и самую короткую прядь принцессы вниз.

— Да. И всё же красота — не главное, ведь если человек уродлив внутри, то ни одно его внешнее достоинство ему не поможет. Разве не так?

— Пожалуй, что так, но порой и внешностью брезговать не стоит. Я читала и слышала, что король Эдмунд обладает достаточно высоким ростом, у него глаза карие, как миндаль, волосы, как смоль, черные, плечи широкие и красивые, а улыбка способна очаровать любую девушку и завлечь в свои сети, — упоенно рассказывала Алисия, мечтательно вздыхая. И знала бы она, насколько её представления близки к реальности. — В общем, Ваше Высочество, когда сюда приедет его брат, вы сможете хотя бы примерно оценить вашего жениха по поступкам и красоте его семьи.

— Я никогда не бывала заграницей, — вздохнула Доротея, разглядывая свое худое личико в зеркале. Порой она считала его не очень привлекательным, или, по крайней мере, ничем не выделяющимся из других, — хочу повидать Нарнию. Говорят, что это прекрасная страна, только там зима довольно долгая и там обитают разнообразные твари с телами и головами разных существ.

— Не стоит верить всему, что говорят и пишут, но насчет кавалеров я бы не хотела, чтобы они ошибались.

— Ты тоже мечтаешь кого-нибудь там себе присмотреть? Если так, то я могу взять тебя с собой, — на это Алисия лишь растерянно пожала плечами. Её сердце уже давно принадлежало принцу Гальмы, великому цесаревичу Алессандро, но он уехал в Тархистан, нашел себе невесту и потерял свою линую свободу, а с ней и сердце бедной фрейлины его сестры, что до умопомрачения была в него влюблена.

— Пожалуй, я бы тоже хотела посмотреть Нарнию и побывать на корабле, если Вашему Высочеству не будет бременем взять меня с собой.

— О, вовсе нет! — Доротея взяла руки своей подруги в свои и ласково улыбнулась. — Я же без тебя там ни с одним делом не справлюсь! Ты — моя поддержка и опора, а я очень боюсь знакомиться с королем Эдмундом и его семьей. Я даже не знаю, полюблю ли его!

— Тогда почту за честь быть вам полезной, — Алисия улыбнулась принцессе и принялась заканчивать её прическу и шнуровать её легкое платье. Доротея всегда предпочитала близость к природе и розовый цвет, и потому выбирала что-то не выделяющееся.