Diamonds and Rust (джен)

Поменявшись самолётами с Мон-Со, Ирлен вернулся в Озёрный край. У него тоже была семья, с которой стоило увидеться перед… чем бы то ни было.

Юни сразу согласилась поговорить. Она давно ждала, пока Ирлен наберётся смелости подойти к ней.

Это было совсем как тогда… в совершенно иной жизни.

Году в 7890-м Ирлен в очередной раз зашёл в гости к другу Ханору и встретил там помощницу его жены — красавицу Юни. Она помогала Мериту с домашкой по биологии и подсмеивалась над Ильсором, который утверждал, что биология — это скучно.

Ирлен как увидел Юни, так и простоял минут пятнадцать пещерным сталагмитом. Все слова были позабыты, щёки пылали, а ей было хоть бы что.

Приглашение на танцы через два дня после этого Ирлен до сих пор считал подвигом всей своей жизни.

Правда, успех несколько померк, когда он рухнул в обморок, узнав о рождении дочки… Ханор его года два подкалывал потом…

Славное было время! И дочка была славная…

Ирлен прикрыл ладонью шрам на щеке. Арзак ведь даже не помнил, за что именно менвиты наградили его этим украшением. Пожалуй, это оказалось единственным, что он действительно забыл.

— Я уже его видела, — сказала вдруг Юни. — Не прячь.

Они вдвоём сидели на бревне у озера и наблюдали, как Лейн и Виен ловят лягушек на мелководье.

Местечко было уютное и тихое. Его, как идеальный уголок для свиданий, подсказал Айни.

— Прости, что забыл тебя.

— Не думаю, что за это стоит извиняться. Да знаю я, Ирлен, что ты меня по своей воле забыл, — всё ж не слепая! Давай оставим это.

— Память сильно болит?

Память не может болеть, но в голове снова не осталось слов.

— Плакала, когда вспомнила про Сири. Про Лейна… Знаешь, я не помнила тебя, но назвала сына созвучным именем. Лени — Лейни. Прости.

— За это тоже извиняться не нужно. Кто, интересно, его о… Нет, неинтересно.

— Мне тоже, — болезненно усмехнулась Юни.

Ирлен привлёк её к себе и зарылся пальцами в волосы. Какие ей косы Анниа плела когда-то! У Ниа вообще была страсть к косам.

— Отращиваю потихоньку — тоже по косам соскучилась. Позовём ребят?

Юни помахала им рукой, и Лейн с Виеном, оторвавшись от лягушек, уселись на песок перед Ирленом и Юни.

— Мам, а если Ирлен так тебя обнимает, это значит, что он — мой папа? — тут же поинтересовался Виен.

— Ну, во всяком случае он мой муж… — неуверенно протянула она.

— Значит, папа, — решительно заявил Виен и уставился на Ирлена.

— Договорились.

— Я тоже так хочу, — вздохнул Лейн. — Как просто быть ребёнком!

— Я не против, — улыбнулся Ирлен. — Юни?

— Что «Юни»? Я которую неделю мечтаю сына обнять!

Виен тут же прыгнул на бревно, втиснувшись между нею и Ирленом.

— И тебя тоже, малыш.

Лейн робко подался вперёд, и Юни обняла одной рукой его, а второй — Виена. Ирлен до старшего не дотянулся, поэтому просто положил ладонь ему на локоть.

— Семья должна быть круглой! — важно изрёк Виен, рассмотрев конструкцию объятий.

Семья должна быть. Какой — не так уж и важно.

* * *

Экипаж раскидало по самым разным уголкам Таль-Кари: эскадрилья была в Лаурейне, почти вся пехота и арзакские колдуны — в Бассании, ещё несколько колдунов — в Эсари, а все остальные арзаки и Гражданский корпус — в Озёрном крае. Их оставили почти без информации; связь была лишь с «Небом Эсари», и то — односторонняя.

На том конце волны, как могли, отвлекали людей. Составляли из песен, бесед и рассказов невидимую крепостную стену, которая отгородила бы народ от того, что происходило вокруг.

Озёрный край тоже с интересом слушал передачу. Она была о них, об арзаках, но всё казалось новым, незнакомым. Кади-Ро, одна из немногих оставшихся здесь менвитов, комментировала сказанное, делилась воспоминаниями. Замечательная женщина! Это ведь благодаря ей менвиты решили навестить свои семьи. Многие — в последний раз.

Риэм как раз оказался у передатчика, когда на связь вышел Мон-Со. Он сообщил, что эскадрилья разбита, и просил забрать погибших и раненых.

Риэм передал послание Ирлену, а сам остался на месте. Он не мог никуда уйти от передатчика, пока из Бассании не сообщат, что Лиона нашлась.

Однако время шло, а новостей не было. Техники при помощи волшебных браслетов переместились в окрестности Лаурейна и вернули в Озёрный край раненых, а новостей ещё не было. Уже забрали погибших, а новостей всё не было. До самого вечера новостей не было.

Наконец, часов в девять Дириэ сообщил: Лионы вообще нет в Бассании. Зато самого Риэма майор Ол-Кет просил привести туда Риси. Им, видимо, надо было что-то сжечь.

Когда Риэм, взяв две пары браслетов для перемещения дракона, добрался до столицы, там было относительно спокойно. Над городом возвышался сияющий розовый купол, о который, будто мотыльки о лампу, бились урхайские самолёты. На перекрёстке Тилли-Вилли крушил бронированные машины, а волшебники Аланари, устроившись на крышах, методично громили их в других частях города. Им помогали менвитские колдуны. На одной из площадей заклинания взрывались ежесекундно — там кто-то сражался с особой яростью.

Ол-Кет ждал Риси и Риэма на крыше какого-то склада. Его люди помогали вытаскивать горожан из-под завалов, а сам майор, изрядно потрёпанный и подпалённый, следил за безопасностью Стеллы, сосредоточившейся на поддержании щита.

— Мы здесь, майор, — доложил Риэм.

— Найди полковника Кау-Рука — он всё объяснит.

К счастью, штурман появился сам, иначе Риэм ни за что не нашёл бы его в огромном городе.

— Летим куда-нибудь, — сказал он, устроившись позади Риэма, — просто покажем дракона городу, а потом я открою портал в нужное место.

Риси взмыл в воздух и величественно полетел вдоль какого-то проспекта, держась сильно ниже купола.

— Итак, у нас есть Тол-Дар, который затевает какую-то гадость здесь, — заговорил Кау-Рук, — и колдуньи, которые творят что-то во дворце. Они сейчас в старом храме. Дракон там поместится. Ваша задача — уничтожить то, что они сотворили.

— Самих колдуний, надеюсь, не надо? — спросил Риэм, встревоженно оглянувшись на штурмана.

— Ими займусь я, не волнуйся. Готовы?

— Р-р-р! — отозвался Риси.

— Открываю.

Прямо по курсу Риси возникло тёмно-синее зеркало, чуть заваленное отражением кверху. Дракон плавно занырнул туда.

Небо и город сменились тёмными стенами и статуями. Далеко внизу стояли три колдуньи: в жёлтой, голубой и зелёной мантиях.

— Р-р-ра-а-ар!!! — прорычал Риси.

Колдуньи задрали головы и замерли. Из напольного рисунка полезла какая-то чёрно-зелёная дрянь.

— Вы спятили?! — рявкнул Кау-Рук. — Нам только демона тут не хватало!

— Приказ правителя, — отозвалась жёлтая колдунья. Казалось, она сама не в восторге от того, что сделала.

— Давай, Риси! — скомандовал Кау-Рук и спрыгнул со спины дракона.

В штурмана тут же полетели голубые молнии, но он и колдунья провалились в портал.

Риси ещё раз взревел и плюнул пламенем точно на лезущую жуть. Рисунок на полу оплавился, тварь исчезла.

Колдуньи спрятались за статую, следя за Риси бешеными глазами. Риэм хотел сказать им, что дракон безобиден. Но… это Риэм видел, как драконыш растёт, мило фырчит и катает на себе малыша Виена. А ведь перед колдуньями сейчас — здоровенная бронированная ящерица с оранжевыми глазами и с мрачной фигурой всадника в тёмно-фиолетовом плаще.

Плащ был идеей Ваэри и, если избавиться от прочей амуниции, очень Риэму понравился.

Пауза затягивалась. Риэм не знал, что сказать колдуньям, и молчал. Будь здесь выход, арзак бы вообще увёл Риси прочь. Но выхода не было.

Колдуньи не выдержали первыми. Жёлтая выступила вперёд и произнесла как можно более миролюбиво:

— Вы ведь не убьёте нас? Мы — всего лишь девочка, которой едва двадцать исполнилось, и беременная женщина.

— Просто покажите ближайший выход, — попросил Риэм.

— Над потолком — только крыша, вы можете пробить её и улететь, — предложила зелёная колдунья.

Риэм постучал Риси по загривку, и тот выпустил вверх столб пламени. Потолок разворотило, и над ним засиял купол. Дракон взмахнул крыльями и взлетел.

Риэм осмотрелся. Часы на башне вещания показывали пять минут первого. В городе было тихо. Урхайцев под куполом уже перебили, а те, что не смогли под него пройти, временно куда-то отступили.

Рядом появился Дириэ. Он соскочил с летающей доски на спину Риси и сообщил:

— Я выяснил, куда делась Лиона. Ильсор сказал, что завтра с утра мы вплотную займёмся ею. — Дириэ помолчал немного и спросил: — Ты Кау-Рука не видел? Он с Мит-Кеш сцепился и исчез куда-то.

— Элт-Ран тоже пропал! — крикнул Нилиро, подлетев справа. — А ещё Тол-Дар и Лон-Гор!

— Плохо… — прошипел Дириэ.

— Спасение Лионы откладывается? — понимающе вздохнул Риэм.

— Нет, Эми, — покачал головой Ильсор, тоже появившись рядом. — Мы найдём и спасём всех. Обязательно.

* * *

Между клубами тёмного тумана, на маленьком островке среди чёрной воды, стояла старая-престарая крепость. Приземистая круглая башня топорщилась обломанными древками воткнутых в стены копий. Окна бойницы пропускали мертвенно-зелёный свет. На внутренней стороне стен змеились узоры плесени. Тут и там валялись обломки старой мебели.

На первом этаже башни и на верхней площадке обосновались гвардейцы Верховного. Сам правитель занял второй, а на третьем велел организовать комнаты для, как он выразился, его главных сподвижников.

Мерит не мог сказать за Лио-Лай, но сам точно не считал себя сподвижником и надеялся при первом же случае расстроить планы Гван-Ло любой ценой.

Братья, если они ещё были живы, оказались достаточно разумны, чтобы не отдавать Верховному кристаллы, а значит, у него сейчас было меньше половины Призмы.

Мерит с трудом признавался себе, однако он хотел бы, чтобы братья поступили иначе. Он хотел к ним, и плевать ему было на кристаллы и вообще на весь мир.

Двери были открыты — единственный камин находился на третьем этаже, и Верховный запрещал запираться, чтобы к нему тоже проникало тепло.

Сейчас Мерит сидел на походной кровати в своей комнате и бесцельно водил гелевой ручкой по тетрадному листу. Лист покрывался разводами, все руки залили чернила.

Снизу доносились голоса Лио-Лай и Верховного. Он мурлыкал ей комплименты и, кажется, напрашивался на близость. Она жеманно хихикала и отнекивалась.

— Ты — достойнейшая из достойных женщин Рамерии, прекраснейшая из колдуний, что когда-либо были, есть и будут.

— Я? Разве эти звания — не уникальная привилегия принцессы?

— Ты станешь королевой, прекрасная Лиона! Что тебе какие-то принцессы? Позволь запечатлеть моё почтение.

Мерит закатил глаза. С этой фразой менвиты просили у дам разрешения поцеловать руку. Зачем такие сложности? Возьми да поцелуй, если надо. Если даме не понравится, она просто уйдёт. Ну, или затрещину отвесит. Всё просто.

Парочка на время замолчала. Видимо, он таки получил разрешение.

Мерит отбросил тетрадь и, стиснув в кулаке свой медальон, подошёл к окну. Даже смотреть не на что — чернота сплошная. В древних текстах, которые он читал ещё с бабушкой, место, где надлежало собирать Призму, выглядело живее.

Внезапно в тёмном тумане мелькнул свет. Показалось? Нет, свет определённо был. И это не блуждающие болотные огни. Это армейские фонари, три штуки. Гвардейцы, что ли, шляются? Да ну, что им там делать?

Стали видны четыре фигуры: три высокие и одна пониже, где-то по плечи трём другим. Они устало плелись куда-то, спотыкаясь и запинаясь один о другого.

— Твоя кожа нежнее лепестка эльтайна, — вновь заговорил Гван-Ло.

— Ненавижу эльтайны.

О, а вот это — очень нестандартный ответ. Верховный даже заткнулся на какое-то время.

Путники подошли поближе. Их лица тонули во мгле, но Мерит различил одежду. Синий комбинезон у того, кто шёл впереди. Фиолетовый — у второго. Брюки и окровавленная белая рубашка — у третьего. Синий, с широким шарфом — у четвёртого. У всех на рукавах — зелёные повязки.

— Твои глаза похожи на расплавленное серебро!

— Они что, оранжевые и светятся?

Мерит придушенно фыркнул. Так-так, а гипноз-то спадает! И Лио-Лай сейчас в лучших ведьминских традициях глумится над Верховным.

— Они серые, Лиона, — строго поправил Гван-Ло, словно речь шла не о глазах, а о том, что Новолетие празднуют летом.

Пришельцы тем временем заметили башню. Тот, что с шарфом, занервничал и заставил их выключить фонари и отойти.

Шарф, шарф… Мерит помнил точно такой же шарф. Мама когда-то подарила его Неми. Интересно, какова вероятность того, что этот человек — Элар? Учитывая ситуацию…

— Ах, дорогая Лиона, я вижу, мои романтические порывы сегодня неудачны! Посему позвольте мне сказать прямо… Давайте проведём время в наиболее близком из возможных физических положений.

Прямо? Ну-ну. Мерит надеялся, что ему на время их максимального сближения разрешат закрыть дверь. Он не хотел этого видеть.

— Вы предлагаете переночевать в одной комнате?

— Нет, Лиона. Я предлагаю коитус.

— Мы же ещё не поженились даже!

— Вечер девятнадцатого, а свадьба намечена на двадцатое — кто заметит разницу?

— Но я…

— Любезная Лиона, мне нужен наследник. Я с радостью освобожу тебя от обязательств, навязанных колдуньям Тол-Даром, но одного ребёнка — изволь! Ты — сильнейшая колдунья Рамерии, не считая моей сестры. На кого ещё мне рассчитывать, если не на тебя?

Вот так и рушится любовь… Мерит искренне сочувствовал Лио-Лай, но одновременно его душил злобный смех. Верховный был так нелеп в своей спокойной уверенности, что всё будет по-его!

— Но… Но я думала, ты любишь меня! — взвизгнула Лио-Лай. — Ты говорил мне это! Делал мне комплименты! Ты!.. Ты! Козёл! Ранвиш драный! Огурец нечищеный!

Крики сопровождались грохотом разбиваемых бутылок — кажется, Верховный собирался угостить невесту лучшими винами своего погреба. Плакали вина… Мерит сполз на пол, дрожа от беззвучного хохота.

После очередного удара внезапно стало тихо.

— На этом всё, Лиона. Ты поклялась перед кристаллом, что двадцатого выйдешь замуж. Кристалл, благодаря Мит-Кеш, у меня. Я сейчас же дополню условия. Ты выйдешь замуж двадцатого рао или умрёшь.

— Ну хорош-шо… — прошипела ведьма. — Если тебе от меня нужен лишь наследник, на кой тебе на мне жениться?

— Добровольно ты не соглашаешься, так что у меня нет законных оснований. А насильно или по приказу… Лиона, я ведь не чудовище, чтобы так с женщиной обращаться!

Мериту в который раз захотелось убить Верховного собственными руками.