Ледяная кровь (джен)

Герион почувствовал, как его сердце на мгновение замерло, а затем забилось так сильно, что ему стало больно. Неужели авроры смогли вычислить кого-то из них?!

— Милая, успокойся! Все хорошо! — быстро произнес Ролен. — Мы сейчас будем! Ты главное не впускай их! Ты поняла? Не впускай!

— Авроры? — быстро спросил Эйд, внезапно вновь возникший рядом, и схватил Гарри за руку. — Аппарируем, быстро!

Стремительная серия перемещений — и они оказались на третьем этаже Адамант Холла. В окна бил яркий свет, точно кто-то установил во дворе маггловский прожектор.

— Повторяем: это Аврорат! — раздался громоподобный усиленный Сонорусом голос. — Если вы не откроете, мы начнем взлом защиты!

— Переодевайся в пижаму, живо! — произнес Эйд, грубо подтолкнув Гериона к двери его спальни.

— Мы что, откроем им?!

— Я сказал — живо! — гаркнул Селвин, и Герион опрометью кинулся в свою спальню.

Быстрый взмах палочкой, и форма Пожирателя тут же растворилась в воздухе. Гарри мысленно вознес благодарность тому, кто наложил на нее эти чары — было бы очень неловко, если бы авроры обнаружили серебряную маску у него под кроватью. Поспешно сняв с себя остальную одежду, он швырнул ее на пол, с которого она тут же испарилась.

— Спасибо, эльфы! — выдохнул Герион и быстро натянул на себя пижаму.

Накинув халат, он кинулся вниз, по пути столкнувшись с Роленом.

— Мы все время были дома, не открывали, потому что спали, — быстро произнес кузен.

Герион коротко кивнул. В тот момент, когда они спустились в холл, входная дверь резко распахнулась, пропуская внутрь пятерых авроров.

— Кто еще есть в доме? — рявкнул один из них, показавшийся Гериону смутно знакомым.

— Пара домовиков, — с усмешкой ответил Эйд.

Аврор скривился так, словно его заставили выпить особо горькое зелье.

— Обыскать здесь все! — приказал он.

— Не так быстро, мистер Дэвис. Сперва расскажите-ка, в каких жутких преступлениях нас обвиняют на этот раз, и есть ли у вас ордер на обыск?

— У меня есть особый указ министра.

Герион шагнул ближе к дяде, заглядывая в свиток пергамента, который ему протянул аврор.

— И каких особо опасных преступников вы собираетесь искать в моем доме? — невозмутимо спросил Эйд, пробежав глазами по строчкам.

— Вопросы тут буду задавать я! — прорычал Дэвис. — А если вы продолжите нас задерживать, то задавать их я вам буду не здесь, а в допросной Аврората. Обыскать дом!

Как ни странно, Гериона его слова немного успокоили: кажется, арестовывать их на месте, не собирались.

Разумеется, Селвины не собирались позволять аврорам обследовать Адамант Холл самостоятельно, так что им пришлось разделиться. Герион решил пойти вместе с Эйдом и Дэвисом.

Аврор напоминал ему собаку-ищейку: он только что не обнюхивал каждый дюйм особняка, а из его палочки залпом вылетали вспышки различных поисковых и сканирующих заклинаний. Герион поморщился, когда Дэвис бесцеремонно выкинул на пол все содержимое его шкафа. Именно сейчас он наконец-то вспомнил этого человека: это Дэвис перевернул вверх дном их спальню во время обыска в слизеринской гостиной. Это он назвал родителей Гарри грязными убийцами. Герион сжал кулаки — теперь он не понимал, как мог не узнать его с первого взгляда.

— Ну что, мистер Дэвис, вы убедились, что напрасно потревожили наш сон? — весело спросил Эйд.

— Кажется, мы еще не побывали в вашей комнате для ритуалов, — с издевательской ухмылкой ответил аврор.

На скулах Эйда заходили желваки: ритуальная комната считалась слишком сокровенным и личным местом, чтобы пускать туда посторонних. Однако возражать лорд Селвин не стал и, резко развернувшись, устремился в сторону подвалов.

Внутрь ритуальной комнаты Дэвис заходить не стал, с порога оглядев ее пристальным взглядом и запустив внутрь несколько сканирующих заклинаний. Разумеется, не из вежливости — просто он прекрасно понимал, что без крайней необходимости в подобные места незваным гостям лучше не соваться. Опустив палочку, он вдруг обратил на Гериона тяжелый взгляд своих глубоко посаженных темных глаз:

— Ну а теперь, лорд Розье, — с неприкрытой издевкой произнес он, — будьте любезны сопроводить нас к себе.

— Куда? — недоуменно спросил Герион — аврор же только что перевернул вверх дном его спальню.

— Ты жертву Конфундуса из себя не строй! — вдруг грубо рявкнул аврор. — Аппарируем в Ремейнз Холл!

— Но там все разрушено, и сейчас идет ремонт, — растерянно ответил Герион.

Аврор сделал шаг, встав к нему почти вплотную, нависнув так, что Гериону рефлекторно захотелось отступить назад, но он заставил себя оставаться на месте.

— Как удобно, верно? Отличное прикрытие! Я сказал — аппарируем!

Герион бросил быстрый взгляд на Эйда и, дождавшись его кивка, ответил Дэвису спокойно-равнодушным взглядом:

— Как пожелаете, — холодно произнес он. — Но если вас, сэр, убьет упавшей с потолка балкой, я за это отвечать не буду.

Палочка в руке аврора дернулась, и он резко засунул ее в кобуру — точно боялся, что не сможет сдержаться и запустит в Гериона каким-нибудь проклятием.

* * *

Ремейнз холл встретил волшебников соленым морским ветром и острыми снежинками, налетевшими на них, словно тучи злой и голодной мошкары. Герион первым прошел через ворота, и, успокоив агрессивное растение-стража, махнул рукой своим спутникам.

Глядя, как аврор ползает среди строительного мусора, Герион разрывался между злорадством и раздражением. Но вот когда Дэвис потребовал сопроводить его в подвалы, сохранять спокойствие стало гораздо сложнее: ощущение было примерно такое же, какое возникло бы у человека, обнаружившего, что кто-то прыгал по его не застеленной кровати в грязной уличной обуви. Ритуальную комнату Ремейнз Холла аврор тоже осмотрел, не заходя внутрь, а затем отправился обыскивать остальные подвалы.

— Что это? — спросил он, застыв на пороге прозекторской.

— Домашняя лаборатория, я полагаю, — ответил Герион.

— И какого рода опыты тут проводили? — проговорил Дэвис спокойным, но каким-то глухим голосом, почему-то напомнившим Гарри шуршание сухой осенней листвы. — И главное, над кем?

Герион с выражением нарочитого недоумения на лице развел руками и, оглядев просторное помещение со стальными столами, с трудом спрятал усмешку.

— Не знаешь, да? — спросил аврор пугающе ласковым голосом. — Понятия не имеешь?! — вдруг закричал он, заставив Гериона подпрыгнуть от неожиданности, и взмахнул палочкой.

Открылись шкафы, вылетели ящики, и на пол с жутким лязгом обрушилась гора металлических инструментов, похожих на хирургические. Дэвис резко обернулся, вперившись Гериону в глаза полным ненависти горящим взглядом.

— Аврор Дэвис… — начал Эйд, безуспешно попытавшись встать между ними.

— Я это конфискую! — пронзительно выкрикнул Дэвис. — Для дальнейшего расследования! Все это конфискую!

— Простите, но что из этого входит в утвержденный список запрещенных артефактов или является уликой по делу, ради которого вы почтили нас своим визитом? — любезно спросил Селвин.

Лицо аврора перекосилось, и он стремительно кинулся к выходу. Герион и Эйд, быстро переглянувшись, поспешили следом. Выскочив на крыльцо, Гарри увидел, что аврор идет к воротам, ступая прямо по цветущим розам, безжалостно топча молодые стебли своими массивными сапогами.

— Мистер Дэвис! Что вы делаете?! — воскликнул он, нагоняя его. — Возможно, вы не заметили, но дорожка находится правее.

— Неужели? — спросил Дэвис, усмехнувшись.

Очередной цветок беспомощно хрустнул под его ногой — будто живое существо, которому только что безжалостно сломали хребет.

— Вы в курсе, что это — место упокоения моих предков? — спросил Герион подрагивающим от ярости голосом.

Аврор насмешливо взглянул на него, не двигаясь с места.

— Я подам на вас в суд за осквернение могил!

— Это, лорд Розье, не могилы, — ухмыльнувшись ответил Дэвис. — Это — извращение. Если ваша братия не желает жить цивилизованно и соблюдать законы этой страны, не стоит рассчитывать на то, что нормальные люди будут с уважением относиться к вашим варварским обычаям.

Герион открыл было рот, но не успел вымолвить ни слова, потому что лорд Селвин сильно сжал его плечо. Гарри ответил ему возмущенным взглядом, но Эйд покачал головой, и Герион был вынужден промолчать. Аврор Дэвис дошел до ворот особняка и, не прощаясь, растаял в воздухе.

* * *

— Это вообще законно? — спросил Герион, крутанув палочкой. Очередной сгусток тревожно-желтого цвета с тихим шипением растаял в воздухе. — Развешивать кучу прослушек в нашем доме?

— Разумеется, нет, — фыркнул Ролен. — Но когда их это волновало?

Дав всем знак помолчать, Эйд замер, точно прислушиваясь, а затем хлопнул в ладоши:

— Все это была последняя — дом чист, — объявил он и быстро взглянул на часы. — А я вот-вот опоздаю к Лорду, так что…

Не договорив, Эйд аппарировал прочь.

— Аррецила, милая, ты как? — встревоженно спросил Ролен, обернувшись к жене.

— Все хорошо, — ответила она, взмахом палочки возвращая раскиданные аврорами вещи на свои места. — Прости, я сама не знаю, почему так запаниковала — я же знала, что авроры кинутся искать беглецов в домах тех, кого обвиняли в принадлежности к Организации…

— Не расстраивайся, — произнес Ролен, обнимая Аррецилу. — Ты умница! Видишь, мы со всем справились!

— Пойдем спать, — прошептала Аррецила. — Я ужасно устала.

Они ушли, и Герион остался один. Он попросил у эльфов чай и сидел, глядя в окно, но вместо персиково-сизых рассветных облаков перед глазами почему-то стоял каменистый берег и аврор, в бок которого с тихим шипением снова и снова вонзалась магическая плеть. Герион внезапно понял, что до мелочей запомнил его лицо, которое, за мгновение до того как разрубленный пополам аврор рухнул на землю, успело приобрести по-детски изумленное и нелепое выражение.

— Не спится? — Герион вздрогнул и обернулся, встречаясь взглядом с ярко-синими глазами Ролена. — Хочешь зелье Сна без сновидений?

— Нет, спасибо. Знаешь, я бы хотел вернуться в тот дом, где остались беглецы. Хочу познакомиться с леди Лестрейндж — все-таки, она моя крестная.

— Вы же вместе прибыли в убежище. Разве ты не сказал ей, кто ты?

— Нет, как-то не до того было, — ответил Герион, покачав головой.

Ролен, вздохнув, покосился на часы:

— Почти семь утра… — простонал он. — Но мне тоже не уснуть, так что — почему бы и нет? Только ненадолго. Сейчас, погоди, я оставлю Аррецилле записку — а то вдруг она проснется, а нас нет?..

 

Еще одна череда аппарационных прыжков — и они вновь оказались в маленькой прихожей. Свет был приглушен, но из гостиной доносились голоса: значит, по крайней мере некоторые бывшие узники еще не спали. Сердце Гериона внезапно подскочило куда-то к горлу, а во рту пересохло. А вдруг Беллатрикс его даже не вспомнит?

Ролен сжал его плечо успокаивающим жестом, и Гарри, кивнув кузену, шагнул в гостиную. Беллатрикс не спала: она, братья Лестрейндж и Барти разговаривали, сидя на кроватях. Герион медленно приблизился. Беллатрикс вдруг резко обернулась, пронзив его взглядом огромных полуночно-черных глаз, и Гарри замер, точно наткнувшись на невидимую стену.

— Это правда ты? — после паузы хрипло прошептала Беллатрикс. — Ивэн?

* * *

Корнелиус Фадж всегда напоминал Люциусу Малфою откормленную морскую свинку с лоснящейся шерстью и любопытным взглядом кругленьких глупых глазок. Сейчас ему казалось, что охваченный паникой министр стал похож на нее еще больше: он был словно грызун, которого вытащили из его уютной клетки и швырнули змеям.

— Я не понимаю, как подобное вообще могло случиться! — почти прокричал Фадж, мечась по кабинету на экстренно созванном им неформальном совете.

— Убиты четверо охранников и два аврора, еще пятеро в Мунго! Десять Пожирателей Смерти сбежали! Кто мог это сделать?!

— Очевидно, вы, Корнелиус, полагаете, что я, — протянул Люциус, постукивая пальцами по набалдашнику своей трости.

— Что? О, нет-нет, Люциус, ничего подобного!

— Тогда почему посреди ночи меня и мою семью разбудила толпа авроров?

— Вашу семью — возможно, но что-то мне подсказывает, что вы, Люциус, сегодняшнюю ночь провели на ногах, — заметил Дамблдор.

Старик был непривычно строг и серьезен, а его глаза казались холодными голубыми льдинками, утратившими свой обычный лукавый блеск.

— На что вы намекаете, профессор? — ледяным тоном произнес Люциус.

— О, Мерлина ради! Пожалуйста, не надо ссор! — визгливо воскликнул Фадж. — Люциус, разумеется, вас никто ни в чем не подозревает!

Похожий на льва Глава Аврората Руфус Скримджер саркастически хмыкнул.

— Но вы же понимаете, Беллатрикс Лестрейндж — сестра вашей супруги, поэтому авроры не могли вас не допросить — таков уж протокол, — продолжил министр.

— Безусловно, Корнелиус. Однако я знаю, что обыски прошли также у Селвинов, например, или у Паркинсонов.

— Кажется, мы сейчас другое должны обсуждать! — рявкнул Скримджер.

— Верно-верно, Руфус! — быстро закивал Фадж. — Кто мог сотворить такое преступление?! О, Мерлин! Из-за побега одного-единственного Блэка доверие людей к Министерству резко упало, а что же будет сейчас?! Это настоящая катастрофа!

— Боюсь, катастрофа еще впереди, Корнелиус, — произнес Дамблдор. — Я же предупреждал, говорил, что следует принять меры…

Одутловатое лицо Фаджа побагровело:

— Те намеки, которые я выслушиваю от вас последние месяцы, — это же просто абсурдно, немыслимо! Да у вас даже никаких доказательств нет!

— А разве сегодняшнее происшествие не является достаточным доказательством, Корнелиус? Я говорил, что это случится — вы не поверили. Если бы я не озаботился созданием дополнительных порталов, охранники Азкабана остались без подкрепления, и погибли бы все до единого, а мы толком даже не узнали, что произошло.

Фадж вытаращил глаза:

— Вы — что сделали?! Зачаровали не лицензированные порталы?! И куда — в Азкабан, на особо охраняемый объект! Альбус, это же преступление! И вы так спокойно в этом признаетесь?! Признаетесь мне, министру магии?!

Дамблдор переплел свои длинные пальцы и кивнул, едва заметно улыбнувшись. Люциус был уверен, что старик с трудом сдерживается от того, чтобы не сказать: «И что вы мне сделаете?» — или что-то подобное. Однако произнес Альбус другое:

— Не думаю, что нам сейчас следует обсуждать мою скромную персону. Нападавшие, сколько их было — как полагаете, Руфус, — человек двадцать?

— По меньшей мере, но вероятно, больше, — хмуро ответил Скримджер.

Дамблдор кивнул и продолжил:

— Они явно были знакомы с планом Азкабана и смогли договориться с дементорами. Хорошо подготовленные бойцы, свободно использующие темную магию. Одетые как Пожиратели смерти. Пришедшие за осужденными Пожирателями Смерти. Как полагаете, кто бы это мог быть?

— У нас на свободе нет идейных последователей Того-Кого-Нельзя-Называть! — воскликнул Фадж, ударив кулаком по столу.

Люциус с готовностью кивнул, чувствуя на себе насмешливо-брезгливый взгляд Дамблдора.

— Точнее, совсем недавно не было, — продолжил Фадж, — пока не сбежал Сириус Блэк. Как думаете, господа, быть может, он и организовал этот побег для своих товарищей?

— Вы правда думаете, что Сириус мог организовать подобное в одиночку? — спросил Дамблдор. — Напомню, что нападавшие были мало похожи на тех, кого можно завербовать в Лютном.

Фадж замялся, растерянно озираясь, словно надеялся, что ответ на каверзный вопрос Дамблдора написан на одной из стен его кабинета.

— Кому выгодно представить наше Министерство в столь невыгодном свете? — задумчиво произнес Малфой. — Возможно, мы зря ищем внутренних врагов, и вместо этого нам стоит обратить внимание на внешних?

— Вы имеете в виду, что это — международная провокация? — испуганно воскликнул Фадж.

— Это лишь предположение, однако вам не хуже меня известно, что некоторых наших соседей слишком многое не устраивает в нашей стране, например, территории в Индии, от которых, как им кажется, мы должны отказаться также, как это сделало маггловское правительство. Так, быть может, нам стоит подумать об этом, о том, кому было бы выгодно дискредитировать наше правительство, показать его слабым и некомпетентным?

— И под это описание прекрасно попадает человек, называющий себя Лордом Волдемортом, — спокойно произнес Дамблдор.

— Вы… вы опять?! — воскликнул резко побледневший Фадж. — Он мертв! Мертв уже много лет!

— Возможно, я и не обладаю всей полнотой доказательств, Корнелиус, но даже тех, которые я приводил вам ранее, достаточно, чтобы…

— Хватит! — заорал Фадж, ударив ладонью по столу. — Я запрещаю вам распускать эти нелепые слухи! Слышите?! Запрещаю?!

— А вы полагаете, что можете мне что-то запретить? — невозмутимо спросил Дамблдор, поднимаясь на ноги. — Вы ошибаетесь, Корнелиус. Не тогда, когда на кону стоит множество невинных жизней. Вы можете продолжать прятать голову в песок, отрицая нависшую над нами угрозу, но я буду действовать — с вами или без вас.

Пораженный Фадж открывал и закрывал рот, словно выброшенная на берег рыба, а Дамблдор, коротко попрощавшись, покинул кабинет — только мелькнул подол его ярко-оранжевой мантии.

— Господин министр, я тоже пойду, — после паузы произнес Скримджер. — У меня полно работы.

— Вы правда думаете, что этот побег организовали из-за рубежа? — устало спросил Фадж, когда за главой Аврората закрылась дверь.

— Я, разумеется, никак не могу быть уверен — это лишь предположение, — ответил Люциус.

— Проклятый Дамблдор! Вбил себе в голову эту чушь про Того-Кого-Нельзя-Называть! Нет, ну вы видели?! Да он же чуть ли не войну мне объявил!

— Я не уверен, что об этом стоит говорить, Корнелиус, — медленно произнес Люциус, — но, если подумать о том, кому может быть выгодна дискредитация Министерства, Дамблдор приходит на ум одним из первых. Его слава потускнела, а вы уже давно не нуждаетесь в его советах…

— Вы же не думаете, что это он, Люциус?! В последнее время поведение Дамблдора меня поражает, но нападать на Азкабан, убивать авроров, освобождать самых жестоких и фанатичных Пожирателей Смерти… Нет, это уже слишком! Кто угодно, но только не он!

— Конечно, вы правы, Корнелиус, но это не помешает Дамблдору воспользоваться сложившейся ситуацией.

— Пусть только попробует! — по-детски воскликнул Фадж, и Малфой с трудом удержался от того, чтобы брезгливо поморщиться. — Люциус, скажите мне честно, — Фадж замялся, подбирая слова, — если бы то, о чем говорит Дамблдор, имело бы под собой хоть какие-то основания… Вы бы знали, верно?

— Да, разумеется, я бы знал, Корнелиус, — устало вздохнув, ответил Малфой. — И, как я уже говорил ранее, я бы тут же сообщил вам об этом. Тот-Кого-Нельзя-Называть чуть не лишил меня всего. Сейчас же у меня прекрасная жизнь — у всего магического мира. И во многом это — ваша заслуга. Вы же понимаете, что человек с моим положением никогда бы не захотел рискнуть всем, никогда не захотел бы войны?

— Да-да, Люциус, безусловно, я верю, что, если бы были хоть какие-то намеки на возможность его возвращения, вы бы непременно сказали мне об этом. Ох, Мерлин великий, что же происходит!.. Ну ничего, мы справимся: долго эти беглецы скрываться не смогут, мы их непременно поймаем… И на Дамблдора я управу найду! Пусть только попробует плести против меня интриги — и мигом лишится статуса и всех своих регалий! А еще я непременно распоряжусь, чтобы проверили вашу версию об иностранном следе, Люциус. Как знать, возможно, это немцы или французы? Или даже индийские сепаратисты?!

— Корнелиус, я абсолютно убежден, что нам чрезвычайно повезло, что наш министр — именно вы. Это — огромная удача, — абсолютно искренне произнес Люциус.

Фадж расплылся в польщенной улыбке:

— Да ладно вам, Люциус… Давайте Огденского выпьем, что ли — я всю ночь на нервах.

— Не откажусь, — ответил Малфой, подумав, что по сравнению с ним, ночь у министра прошла более чем спокойно.

Тихо звякнули хрустальные бокалы.

— Знаете, мне даже интересно, о каких доказательствах своей безумной теории говорил Дамбдлор… — спустя какое-то время протянул Малфой.

— О, я даже вникать в это не хочу! — отмахнулся Фадж. — Какие-то воспоминания — будто я не понимаю, что Дамбдлор может их сфабриковать так, что ни один легилимент не заподозрит подмены! И еще, вроде, пара человек утверждают, что у них проявились… ну, понимаете, татуировки — те самые.

Фадж вдруг подобрался и отставил бокал, пристально глядя на Малфоя.

Люциус последовал его примеру и, усмехнувшись, закатал левый рукав своей мантии, открывая идеально чистую кожу предплечья.

* * *

Герион глубоко вдохнул, стараясь унять бешено стучащее сердце.

— Нет, я… — начал он.

— Ты не Ивэн, — прервала его Беллатрикс. — Ты Герион.

— Белла, Герион мертв уже много лет, — мягко произнес Рудольфус.

— Нет, я действительно Герион! — выпалил Гарри. — На самом деле, когда сгорел Ремейнз Холл, я не погиб.

Он осекся, когда Беллатрикс плавно, но удивительно быстро вскочила на ноги. Она обошла Гериона кругом, невольно напомнив ему акулу.

— Мой маленький крестничек… — наконец-то произнесла она. — Я все пропустила.

— Это ты помог нам сбежать из Азкабана, — вдруг произнес Рудольфус.

— Как вы догадались? — удивленно спросил Герион.

— Не так уж и сложно узнать человека под маской, если знать, куда смотреть. Но как ты вообще там оказался? Ты слишком молод для подобных дел…

Герион начал рассказывать свою историю, но его быстро перебил Барти, который, захлебываясь от восторга, стал делиться подробностями о проведенном ими ритуале.

Герион сидел рядом с Беллатрикс на кушетке, чувствуя, как ее длинные острые ногти царапают кожу его запястья.

— Не переживай, мой милый, — прошептала она ему на ухо. — Теперь я всегда буду рядом.

* * *

— Знаешь что, Герион? Это уже слишком! — громогласно заявил Драко. — Я тебя ненавижу!

— Драко! Даже в шутку не стоит бросаться такими словами! — шикнула на сына леди Нарцисса.

Гарри усмехнулся, отсалютовав другу бокалом с соком, а тот, убедившись, что родители на него не смотрят, скорчил зверскую рожу в ответ.

— Ну расскажите же подробнее! — тут же потребовал Драко. — Бой — какой он был? Кто-то из вас убил аврора?

— Драко! Ты правда считаешь эту тему подходящей для застольной беседы?!

— Прости, мама, — пробормотал Драко, впрочем, в его голосе не слышалось и тени раскаяния. — Ну а про беглецов-то хотя бы можно спросить? Как тетя Беллатрикс?

— Хвала Мерлину, пока не в состоянии наложить ни одного проклятья, — произнес лорд Малфой, не отрываясь от чтения газеты.

Леди Нарцисса тихо вздохнула, и дальнейший обед проходил в молчании.

— Дорогая, я буду у себя в кабинете — займусь почтой, — произнес лорд Малфой после чая.

— Только, пожалуйста, не забудь про благотворительный вечер у Шафиков. И ты, Драко, тоже.

— Да-да, разумеется, не беспокойся! — поспешно ответил тот, таща Гериона за собой в сторону выхода.

— Ты немедленно расскажешь мне все! — безапелляционно заявил Драко, едва за ними закрылась дверь его комнаты.

Герион только обреченно вздохнул, признавая свое поражение.

 

Когда Драко наконец закончил выспрашивать все подробности штурма Азкабана, Герион чувствовал себя выжитым, как лимон.

— Ну ладно, — резюмировал Малфой, — как насчет того, чтобы быстренько половить снитч?

— Какой снитч, Драко? — фыркнул Герион. — Я на ногах еле стою, спал часа три, не больше.

— А кто тебе не давал? Или ты пришел специально, чтобы рассказать мне последние новости?

— Скорее уж, чтобы самому быть в курсе происходящего: в Адамант Холле никого, даже Арециллы нет — она сегодня родителей навещает, — ответил Герион, стараясь, чтобы его голос прозвучал совершенно непринужденно.

Незачем Драко знать, что, когда Гарри проснулся и понял, что кроме него и эльфов в доме нет ни одной живой души, его охватило очень неприятное и совершенно незнакомое чувство, подозрительно похожее на панику. Обычно он любил одиночество, но в этот раз Адамант Холл вдруг показался ему тюрьмой, и спустя несколько часов Герион сдался и, наплевав на все приличия, бесцеремонно напросился на обед к Малфоям.

— Но, как видишь, новостей у нас никаких: обыски прошли, Министерство никого не поймало, так что сейчас мы все старательно изображаем законопослушных граждан, в жизнях которых не происходит ровным счетом ничего интересного.

— И хвала Мерлину.

— Ну конечно, — фыркнул Драко, — это же не тебе придется весь вечер торчать на этом скучнейшем благотворительном приеме!

— Да уж, впору порадоваться, что Селвины не такие любители светской жизни, как твои родители, — усмехнулся Герион. — Пойду, пожалуй — не буду мешать вашим сборам. Разве что сперва пройдусь до конюшни, если ты не против, навещу Лакрицу.

— Я с тобой! — тут же заявил Малфой, вскочив с кровати.

Герион и Драко спускались по широкой мраморной лестнице, ведущей в холл, когда их нагнал лорд Малфой.

— Хорошо, что ты еще здесь, Герион, — произнес он. — Мне необходимо с тобой поговорить. О Драко, и с тобой, пожалуй, тоже.

Недоуменно переглянувшись, Гарри и Драко направились в гостиную вслед за лордом Малфоем.

— Однажды ты, Герион, рассказывал мне о странном поведении вашего школьного колдомедика, мадам Помфри, — протянул лорд Малфой, когда они уселись в глубокие темно-зеленые кресла.

— Когда она намекнула мне на легилименцию Дамблдора, а потом сделала вид, что ничего об этом не знает?

— Да. Расскажи мне об этом еще раз. И вообще все, что вы двое можете о ней сказать.

— А зачем? — удивленно спросил Драко.

— Этого я вам сказать не могу.

Малфой-младший обиженно надулся, и Герион, подавив улыбку, начал рассказ.

 

— Что же, спасибо вам за информацию, мальчики, — произнес лорд Малфой, когда они закончили. — Вы, кажется, собирались на улицу?

— Мы ненадолго, я все успею! — произнес Драко, умоляюще глядя на отца.

— Ладно, скажу маме, что я тебя не видел, — усмехнулся лорд Малфой и замер, точно прислушиваясь. — А теперь лучше поторопитесь, если не хотите встретиться с бабушкой Друэллой.

Герион и Драко быстро покинули гостиную, но, едва они оказались на лестнице, как Малфой толкнул Гериона в нишу, спрятанную за богато расшитым гобеленом.

— Эй, ты что?!

— Тихо! — шикнул Драко. — Хочу узнать, зачем она здесь — мы ее не ждали.

— Мадам Блэк! — раздался елейный голос лорда Малфоя. — Чем обязаны вашему внезапному, но, несомненно, приятному визиту?

— Где моя дочь, Люциус?

Герион приник к щели, сквозь которую он отлично видел стоящую в холле мадам Блэк, надменную и величественную.

— Цисси собирается на благотворительный вечер, я могу…

— Другая дочь, Люциус! — резко прервала его мадам Блэк. Массивные серьги у нее в ушах сверкнули холодным бриллиантовым блеском. — Где Беллатрикс?

— Позвольте узнать, почему вы спрашиваете об этом у меня? — со светской любезностью протянул лорд Малфой.

— Ты серьезно собираешься изображать из себя идиота? — усмехнулась мадам Блэк и повысила голос. — Спрашиваю еще раз: где моя дочь?!

— У нас, разумеется, — после паузы ответил лорд Малфой. — Она жива. Не скажу, что здорова, но это и не удивительно после стольких лет заключения.

— Я хочу ее увидеть.

— Исключено, — отрезал лорд Малфой. — Все беглецы находятся в надежном месте, куда нет доступа посторонним.

— Это меня ты называешь посторонней?! — воскликнула мадам Блэк, еще больше повысив голос.

— Вы же понимаете, что я имею в виду, — мягко протянул Малфой. — И, кроме того, я в любом случае не мог бы вам с этим помочь — подобные вопросы решаю не я.

— Тогда, дорогой Люциус, — словно разъяренная змея прошипела мадам Блэк, — сведи меня с тем, кто решает!

— Боюсь, что это невозможно.

— Неужели? И почему же?

— Очевидно, Друэлла, потому что речь идет обо мне, — произнес высокий холодный голос.

Драко задушено пискнул, и Герион послал ему недоуменно-насмешливый взгляд, прежде чем подвинуться так, чтобы сквозь свою щелку видеть стоящего в дверях Волдеморта. Мадам Блэк присела в старомодном реверансе, настолько низком, что Герион искренне не понимал, как она умудряется держать равновесие.

— Мой Лорд, — раздался елейный голос Малфоя, — для меня большая честь принимать вас в своем доме.

— Милорд, я счастлива, что наконец-то вижу вас вновь, — вторила ему мадам Блэк.

— Друэлла… — медленно произнес Волдеморт. — Сколько лет я не слышал твоей ругани? Такая ностальгия… Но я рад, что ты здесь — есть кое-какие вещи, которые я хочу с тобой обсудить.

Он церемонно предложил мадам Блэк руку, к которой она прикоснулась самыми кончиками пальцев — точно боялась обжечься, — и повел ее вверх по лестнице. Проходя мимо ниши, в которой укрылись Гарри и Драко, Волдеморт бросил в их сторону ироничный взгляд, и Герион почувствовал, что краснеет — Мерлин великий, какой позор! Волдеморт поймал его за подглядыванием, точно непослушного и любопытного ребенка.

Лорд Малфой, внезапно оставшийся в одиночестве, сперва выглядел несколько растерянным, но уже спустя пару секунд приобрел свой обычный надменный вид и неспешно покинул холл.

— Хвала Мерлину, не заметили! — выдохнул Драко, первым вылезая из их укрытия. — Ну, что скажешь?

— Скажу, что если бы я уже не считал Темного Лорда великим волшебником, то вот сейчас точно изменил бы свое мнение. А как же иначе? Ведь, кажется, он единственный, кто…

— Не боится бабушку Друэллу! — подхватил Драко, и, переглянувшись, они одновременно рассмеялись.

* * *

На Адамант Холл неаккуратными хлопьями падал мокрый снег, а дорожки в саду не превратились в каток исключительно благодаря титаническим усилиям домовиков. Панси подняла меховой воротник своей мантии, безуспешно пытаясь спрятать в нем слегка покрасневший нос.

— Может, зайдем в дом? Тебе же холодно! — уже не в первый раз предложил Герион.

— Нет, давай лучше еще погуляем — смотри, как красиво!

Герион оглядел высившиеся вокруг заиндевевшие сосны, видневшуюся вдалеке извилистую речку, скованную льдом, и с трудом сдержал тоскливый вздох: сам он замерз, едва переступив порог Адамант Холла, и даже Согревающие Чары, кажется, совсем не сработали, но признаваться в этом Панси он не собирался.

— Отец категорически отказался, когда я попросила его провести меня к беглецам и познакомить с Долоховым, — грустно произнесла Панси.

— Не переживай: в любом случае, когда мы вернемся на весенние каникулы, у них уже будет свобода перемещений — тогда и познакомитесь.

— А ты еще бывал в их убежище? Что это вообще за место?

— Один раз. Это какой-то дом, явно маггловский — я видел остатки кое-какой бытовой техники на кухне.

— Что такое бытовая техника? Хотя не важно. Как думаешь, где он находится?

— Понятия не имею, — ответил Герион, пожав плечами. — Окна зачарованы — показывают леса и поля со всех уголков Земли. И за дверь тоже не выглянешь: представляешь, к ней охрана приставлена! Большинство беглецов это, конечно, жутко раздражает, несмотря на то что охранники, вообще-то, выделены для их защиты.

— А как они вообще себя чувствуют?

— Целитель Лорент с ног сбивается — для него одного работы явно слишком много, хотя у него есть помощники — в основном, жены и дочери бывших узников — но они же не целители. А те беглецы, которые чувствуют себя лучше, требуют их выпустить и вернуть волшебные палочки — кажется, целитель Лорент с трудом сдерживает их натиск.

— Спасибо, что рассказываешь мне обо всем этом, Гарри, — вдруг произнесла Панси. — А то из моего отца и словечка не вытянуть, и ты даже не представляешь, как это раздражает!

— Не за что — мне ведь и самому хочется с кем-нибудь это обсудить. Ох, Мордерд! — Герион чуть не подпрыгнул, когда с ветви ближайшего дерева на него обрушился водопад мокрого и отвратительно холодного снега.

Панси звонко рассмеялась:

— Давай помогу! — произнесла она, накладывая на него высушивающие чары. — О, Мерлин! Ты похож на замерзшего нарла.

— Ну спасибо, — раздосадовано буркнул Герион. — Все, с меня хватит! Пойдем в дом: хочу сидеть у камина и пить горячий шоколад!

— Как скажешь, о великий и ужасный некромант!

* * *

Герион не сводил с Ролена Селвина пристального взгляда. Ему казалось, что еще немного, и он прожжет в кузене дыру.

— Ну куда ты так торопишься? — спросил Ролен, подняв глаза от свитков пергамента, заглядывать в которые он Гериону категорически запретил. — Дай доделать работу!

— Ты же сам сказал, что, хотя до отъезда в Хогвартс еще пять дней, это последний раз, когда я смогу их навестить, а теперь удивляешься, что я не хочу терять время?

— Ох, Мордред! Ты приставучее нюхлера, почуявшего золото! — воскликнул Ролен, быстро сворачивая пергаменты. — Ладно, пойдем!

Герион заметил, что, кажется, он наконец-то привык к аппарации: приятными эти ощущения не стали, но, по крайней мере, содержимое его желудка больше не просилось наружу. Едва переместив его в прихожую, Ролен тут же исчез. Оглядевшись, Герион кивнул двоим охранникам, стоящим у входной двери. Те никак не отреагировали, показавшись Гарри даже более неподвижными, чем горгульи у кабинета Дамблдора. Герион почти не сомневался, что за дверью, которую они неотступно охраняют, находится самая обыкновенная маггловская улица, подобная Тисовой. Он мысленно улыбнулся — это было весьма иронично: пока авроры ищут беглецов по фамильным особнякам аристократов, те скрываются там, где никому и в голову не придет их искать. А соседи наверняка думают, что хозяева дома уехали в отпуск. От мысли о том, что с ними случилось на самом деле, по коже пробегал холодок, но Герион решил, что не будет об этом думать.

— Сам пей свое Мордредово зелье, ты, проклятая бундимунова отрыжка! — внезапно раздался пронзительный крик. — Сколько еще ты собираешься нас здесь держать?! Или мы вышли из одной камеры, чтобы тут же попасть в другую?!

В глазах неподвижных охранников отразилась смесь вселенской муки и покорной обреченности. Неудивительно, ведь им явно приходилось выслушивать это регулярно. Вздохнув, Герион поспешил в ту комнату, где сейчас располагалась импровизированная палата.

Целитель Лорент представлял собой довольно жалкое зрелище: начисто лишившийся своего прежнего лоска, взъерошенный, с гримасой отчаяния на лице.

— Послушайте, леди Лестрейндж… — начал было он, но остановить впавшую в ярость Беллатрикс было уже нереально.

— Я не желаю тебя слушать! Я хочу выйти отсюда! Я хочу свою палочку! Немедленно! И убери от меня свою бурду!

— Это всего лишь зелье для восстановления ваших зубов… — беспомощно пробормотал целитель.

— Я могу убивать врагов Темного Лорда и с гнилыми зубами, и вообще без зубов! Я здорова! Выпусти меня, или я клянусь, что ты очень сильно пожалеешь…

— Мисс Блэк! Что это за вопли? — внезапно раздался от дверей строгий и очень знакомый голос. — Вы в палате или на квиддичном стадионе?

Беллатрикс осеклась, удивленно распахнув глаза. Герион резко обернулся.

— Мадам Помфри?! — изумленно выдохнул он.