Иммунитет (джен)

Родители встретили её, как всегда, почти восторженно, а Гермиона с радостью отметила немного округлившийся животик матери и была счастлива узнать, что уже к Хэллоуину станет старшей сестрой. Ну наконец-то! У них получилось! Однако это не только радовало, но и накладывало определённые обязательства: родители и малыш должны быть прежде всего в безопасности. Ничего, она справится.

Гермиона Грейнджер была ужасно довольна, что в своей школьной сумке незаметно ото всех провезла домой попавшиеся ей в самый последний день в библиотеке три потрясающие вещи: одну старую газету, одно не менее старое школьное сочинение незнакомой, но уже нежно любимой и уважаемой Сьюзен Роули, и тоненькую методичку, видимо, случайно завалившуюся между стоек библиотечных стеллажей. Методичка была совсем древней и не разваливалась исключительно благодаря зелью-восстановителю, которым любезно поделился профессор Снейп в ответ на просьбу-записку Гарри. Оказывается, он ещё и для библиотеки зелья варит… Какой же он… Гермиона мечтательно вздохнула и разложила на столе свои «сокровища». Родители уже мирно спали…

В старой газете была прелюбопытная заметка о паре школьников, ставших анимагами перед выпускным курсом, причем выпускным для них был не седьмой курс, как это вроде бы принято сейчас, а пятый. Гермиона открыла для себя, что в Хогвартсе, оказывается, обязательно проучиться всего пять лет, а вовсе не семь, и можно преспокойно уйти после сдачи СОВ. Так что можно было уже не удивляться, что старшекурсников в школе относительно мало. Вот только интересно, а куда они уходят?

Газету, собственно, можно было бы и не брать, если бы не шикарная колдография, на которой было запечатлено, собственно, превращение ребят: один трансформировался в, подумать только — жеребенка, а вот второй… она аккуратно расправила страницу и залюбовалась, как стремительно уменьшается второй парень, и вот на его месте всего лишь всплеск белых крыльев, тут же исчезающий с изображения. Так легко и красиво.

Она хотела так же. Ведь подумать только, сколько вопросов могло бы быть решено! Летать… Куда угодно! Где угодно! Мерлин дорогой, это было бы просто восхитительно! Тем более что Гарри тоже летает… Вот только Драконом она точно не будет, особенно теперь. Она должна стать незаметнее.

Когда она мельком взглянула на себя в зеркало, с недавних пор перекочевавшее на ее рабочий стол, то сама удивилась: горящие глаза, разрумянившиеся щеки… Она была… красивой? Пару минут посидев в изумлении, она улыбнулась своему отражению и перешла к сочинению.

Умница-пуффендуйка великолепно доказывала сродство между Оборотным зельем и чарами Анимагии! Ах, какие параллели она проводила между влиянием компонентов оборотки и составными частями довольно-таки сложных чар! Единственное, чему удивлялась восхищенная ее талантом Гермиона, так тому, почему эта девочка не попала к «воронам». Хотя…

Она снова посмотрела на себя в зеркало.

— Когда и куда делась правильная девочка-отличница, а, Грейнджер? И когда, а главное, почему ты решила, что тебе позволено больше? Ты же настоящая хулиганка, злостная причем!

Отражение молчало, но смотрело с интересом.

— Наверное, так и превращаются в настоящих ведьм… Но сейчас надо быть внимательнее и аккуратнее. И скромнее, да, — она вздохнула и щелкнула его по носу. — Больше никаких василисков, церберов и задачек с «выпей яду». Я же знаю, даже если ничего не писать и не рассказывать, мама будет волноваться. А ей нельзя!

С оборотным зельем она была близко знакома благодаря второму курсу, причем чисто случайно именно с той его модификацией, что ей понадобится. Так что оставалось вытащить методичку собственно по анимагии, пересчитать имеющиеся ингредиенты, договориться с родителями о «важных для учебы опытах» — в конце концов, это ведь правда! И под этим предлогом получить себе уголок для экспериментов. Хорошо, что она все-таки удосужилась наконец приобрести несколько каталогов разных магических лавок. Только вот вопрос, можно ли ей прямо из дома сделать заказ, не будет ли это нарушением Статута? Или заказ должен делать только взрослый волшебник?

Она задумалась. Родители волшебника, даже если они магглы, не могут не знать, кем является их ребенок, так что по идее запрет на колдовство палочкой дома — это просто мера безопасности. А ей надо только ткнуть палочкой в то, что она хочет купить… Это колдовство палочкой или нет? В конце концов, она может сказать, что случайно ткнула…

«Ага, три раза на одной странице, потом один на другой и еще девять вообще в других каталогах, и все исключительно случайно», — почти по-снейповски съязвил внутренний голос.

«Ну один-то раз можно попробовать! Он точно может быть нечаянным!» — возразила она.

«Пробуй», — ей даже показалось, что «Снейп» в ее мыслях пожал плечами.

Гермиона ткнула в первое из отмеченных ею изображений, где оказался один из самых дешевых ингредиентов — серебряная вода, мелькнула крошечная искорка, и… ничего не произошло.

Не произошло ничего и через час, когда ее глаза уже начали слипаться, но Гермиону наконец осенило.

«Я точно поглупела! Захотела все сразу! А могла бы сообразить, что продавцы и хозяева магазинов вообще-то тоже иногда спят…» — она похихикала над собой и наконец пошла укладываться спать.

Да, Гермиона планировала так же, как и Гарри, стать анимагом. Сама. Потому что ей хотелось всех удивить, а то все один Гарри, с ним, конечно, стало просто жуть как интересно, но так нечестно, в конце концов. Она тоже хочет!

А вам в четырнадцать лет не хотелось бы? Тем более теперь у Гермионы наконец было в руках все необходимое. То есть почти все, об остальном она узнает завтра.

А еще пора прекращать быть такой хулиганкой, какой она была предыдущие два года, а потому она утром обязательно свяжется с учителем. И правила будет соблюда-а-ать, — зевок подавить она уже не могла. Вот только узнает, что и как с доставкой из магазина.

Простой, даже довольно неказистый блокнот лежал прямо на столе… И утром первым делом был отправлен хозяйкой в карман домашнего платья.

* * *

Почувствовав, как нагревается внутренний карман мантии, Филиус Флитвик улыбнулся, хоть и со вздохом. Он все-таки надеялся, что его ученице понадобится хотя бы несколько дней на домашние дела прежде, чем она соскучится по учебе… и старому полугоблину.

Надеясь, что ничего страшного с мисс Грейнджер не произошло, он открыл блокнот. И вздохнул ещё раз. Ученица после краткого извинения просилась в гости. На два часа. Что же… Это определённо будет любопытно. Главное, чтобы эти два часа не превратились в два дня. Хоть у него и есть уже планы на сегодняшний день, оставлять эту милую девицу наедине с её вопросами или, не дай Мерлин, идеями определённо не стоит. Чревато.

«Буду ждать вас возле вашего дома через…»

Флитвик задумался. А что откладывать-то, собственно? Раньше начнут…

Нет. Это Грейнджер. Не факт, что раньше закончат. И он дописал:

«…десять минут. Но в вашем распоряжении не более двух с половиной часов, у меня еще дела».

«Как её родители-то отпускают»? — подумал он и приготовился аппарировать.

* * *

Рон Уизли первый вечер в Норе начал с войны с собственным отцом. За сарай, точнее, за место в нем. В Оттери-Сент-Кечпоул шёл дождь, в комнате Рону было практически не развернуться, хоть для рун требуется и не так много места, но, чтобы аккуратно и правильно обработать мантию составом, который дал ему Гарри, её надо для начала на чем-то аккуратно разложить. А мантия-то ведь не на его размерчик, а куда поболе! Правда, праздничный ужин их примирил довольно быстро, но не надолго. Всего лишь до утра. А там…

Ещё перед завтраком Рон получил немалое удовольствие, когда от его сундука откинуло близнецов, а потом, к его огромному удивлению, и… мать.

Скандал получился знатный, только что крыша дома не подпрыгивала. Пока Рон окончательно не сорвался и не выдал Силенцио такой силы, что накрыло всех разом. Он и сам такого не ожидал, обычно мать всегда была намного сильней их всех, и сбрасывала любые заклятья, даже двойные чары близнецов убирала максимум за пару минут. Хоть с предметов, хоть с других детей, хоть с себя — случайно и ей прилетало, а как иначе, в такой-то тесноте?

А поскольку голова у Рональда начала работать еще в Хогвартсе, то он решил с толком использовать эти самые две минуты и метнулся в свою комнату. Да, точно, тут должны были остаться старые метки! Он сграбастал несколько своих старых шмоток и скатился вниз по лестнице. К его удивлению, семья все еще находилась в тихом остолбенении, кроме близнецов, затеявших передачу информации доступным им способом — пантомимой и ужимками.

— А бумагу взять и написать? — брезгливо посмотрел он на них. Близнецы опупело перевели взгляды на младшего братца и после секундной заминки унеслись к себе.

— Мама, ты знаешь, что обозначает эта рунная связка? — он потряс перед Молли старой майкой, уверенный, что уж она-то его чары сбросила давно, и удивляясь, отчего мать молчит.

Матриарх Уизли хлопала глазами, но ответить не могла. Отец молча вырвал майку из рук сына и поднес к глазам…

— Орать не будете больше? — до Рона наконец дошло, и ему самому стало не по себе от того, что получилось, а еще от тихо всхлипывающей в углу Джинни. — Финитэ. Мама, откуда это?

Молли хмурилась. Ей хотелось кричать, но она не совсем понимала, от чего, точнее, что именно кричать-то. С одной стороны, сын позволил себе совершенно несусветное — он заколдовал! Их! Это было неописуемой наглостью, но… Сама же в свое время пример показала, и не единожды. Когда близнецы были младше, ей самой частенько приходилось утихомиривать их подобным образом, особенно когда совсем еще маленькая дочка спала, а те разыгрывались. С другой стороны… Сила, нет — силища, которая вдруг проявилась в сыне… шестом сыне… а они так мечтали о седьмом… Мысли путались, странно и довольно болезненно, и она так ничего и не могла произнести — слишком все было… не так.

— Ваша мать, если говорить начистоту, никогда не была сильна в рунах, — ответил вместо нее Артур, и Молли наконец отмерла.

— Да ты сам на рунологию не ходил! — она уперлась руками в бока и наконец ощутила себя относительно привычно. — Что ты мне будешь теперь диктовать, Артур Уизли?!

Тот выставил руки в примиряющем жесте.

— Я хожу на рунологию, — Рон медленно поднялся. — На рунологию и на факультатив по рунам для одаренных.

— Для одаренных? Ты?! — пискнула Молли, и оба родителя разом сели обратно, словно у них ослабели колени.

— Я вроде бы ясно в письмах изъяснялся, — удивился Рон. — Подождите-ка, а может…

Он резко наклонился к подолу Молли и потянул на себя.

Звучная оплеуха привела его в чувство.

— Совсем с ума сошел, матери юбку задирать!

— Да я только посмотреть!..

— РОН УИЗЛИ!!!

— У тебя что вышито? — Рон отпустил материну юбку и вдруг перешел на шепот, снова вызвав у родителей ступор.

— А… погоди… я сейчас, — Молли, покачиваясь, направилась в спальню.

Вернулась она, неся в руках рубашки — свою и Артура. Рон в это время еще раз сгонял к себе и выгреб все свои записи.

Четыре рыжих головы склонились над незаметными знаками и даже не поняли, когда к ним присоединились еще две…

— Откуда это, мама? — сдавленным голосом еще раз спросил Рон.

— Я… я не помню! — Молли приложила ладони к горящим щекам, всхлипнула и в конце концов разрыдалась на плече у мужа.

Артур автоматически гладил ее по плечу, взгляд же его был устремлен в никуда. В доме Уизли было так тихо только тогда, когда все семейство покидало его…

— Отец… ты тоже не знаешь? Может, хотя бы есть предположения?

— Я… не могу сказать, дети.

— Почему?! — хором возмутились близнецы и незаметно присоединившийся к честной компании Перси, удивленным происходящим, как, пожалуй, еще никогда в жизни.

— Обет? — предположил Рон.

Отец кивнул, сглатывая комок. Или он хотел сбросить спазм, сдавивший горло?

— Вы поэтому и про предательство крови нам ничего не рассказывали? — догадался Рон.

Молли Уизли мелко закивала.

— Кажется, мы попали, парни, — обратился к братьям Рон. — Это надо как-то разруливать. Тащите-ка вашу одежду! Для начала…

Молли бросилась к Джинни, все еще всхлипывающей в углу.

— Я ей уже все поправил, еще в школе, мама.

— Ты?! Шестой сын?

— Так, а теперь пожалуйста поподробнее, что это значит?

И Молли рассказала… А Артур добавил.

В доме Уизли давно не было так тихо.

* * *

Утро у Гермионы задалось. Во время завтрака она предупредила родителей о том, что сделала вечером, поделилась с ними некоторыми своими мечтами, в частности, той, что касалась анимагии. Успокоенные тем, что дочь первым делом собиралась посоветоваться со своим учителем, профессором и мастером чар, Грейнджеры вздохнули с некоторым облегчением и проявили уже более живой интерес к тому, какой облик лучше подойдет их девочке. Дантисты-то дантистами, но биологию они знали неплохо, да и не только биологию. «Энциклопедически образованный» — вот что считали Грейнджеры-старшие наивысшей похвалой для человека. Ну, в жизни так сложилось.

Гермиона потрясенно смотрела на родителей. Как же она была не права, что за два года почти перестала к ним прислушиваться!

— Птица — это прекрасно, — рассуждал отец, — но крупная всегда заметна, а мелкой быть рискованно, ведь желающих ее поймать хищников более чем достаточно! Взять только соколов, сов, ястребов… да и обычных кошек!

«И не совсем обычных», — подумала Гермиона, впервые задумавшись, как ведет себя их декан, если известно, что иногда она патрулирует школу в своей аниформе. Живое воображение тут же нарисовало ей хруст косточек маленькой птички на зубах… Девочка охнула, приложив к лицу ладони. И она еще считала, что птица — это идеально? Ей нравились зарянка и синица? Вычеркиваем…

— А кроме того, что делать, если вдруг ветер сильный, или дождь, или, боже упаси, буря? — всплеснула руками миссис Грейнджер.

— Ну… птицы не летают в такую непогоду, — ответила дочь и поежилась, тут же подумав: «А что, если это будет необходимо?»

— Надо посмотреть, кто хороший летун, не очень заметный и в то же время охотникам не особо интересен, — резюмировал отец.

— А еще полет — это весьма энергозатратно, дорогая, — мама приобняла ее, открывая энциклопедию. — Ты же помнишь почти все об особенностях метаболизма птиц?

Гермиона покраснела.

— Тебе придется усиленно питаться!

— Возможно, насекомыми, — подхватил мысль отец, — или мелкими животными, если ты все-таки станешь хищной птицей.

— Папа! — если до этого момента Гермиона еще раздумывала насчет сов, теперь эту мысль можно было смело зачеркивать. — Отрыгивать погадки⁽¹⁾ я точно не собираюсь! Только не хищник!

— Тогда и не насекомоядной, ни врановой быть не сможешь.

— Эх. Как все не просто, оказывается.

— А может, мы зря так очеловечиваем восприятие добычи, да и вообще ощущение птицы? Чувствует ли себя человеком волшебник в аниформе? Вот что надо исследовать прежде всего!

— Ты прав, папа! Сейчас я Гарри напишу!

— А он кто?

— Он… вообще-то это секрет. И очень личная информация.

— Мы может поклясться, что никому не расскажем!

— Ну что вы, я и так вам верю. Другое дело, если кто-то из волшебников захочет узнать, вы не сможете помешать им в этом. Некоторые умеют читать мысли и память. Это называется легилименцией. Защита есть, но она только у волшебников. Хотя… — глаза Гермиона опасно блеснули. — Я обязательно что-нибудь придумаю!

«Ведь не всем сквибам стирали память, а значит, знали, как обезопасить себя! Надо только найти… Мерлин, да хотя бы миссис Фигг! Только не говорить об этом ужасе маме, но папу я точно предупрежу».

— Но нет, все-таки это невероятно интересно, как одежда-то остается! И даже то, что в ней, ведь волшебные палочки анимаги вкладывают в карманы, перед тем, как принять свою форму, верно? — сменила тему миссис Грейнджер, поддерживая дочь. Мыши со шкурами… насекомые… Фу… Ой, фу-у-у! Бедная ее девочка! Впрочем, это ведь может и не понадобиться, верно? И еще есть зерноядные, например, чижики, свиристели, воробьи… в крайнем случае, дрозды. А, нет, те еще червей едят и гусениц… О боже!

— А без палочки превратиться совсем невозможно? — поинтересовался мистер Грейнджер. — Ни туда, ни обратно?

И, пока дочь рассказывала про беспалочковую магию, высказал несколько потрясающих мыслей по поводу этих самых палочек.

Стоит ли говорить, что завтрак окончательно остыл? От живейшего обсуждения Грейнджеров оторвала только почтовая сова, недовольно брякнувшая клювом в окно маггловского коттеджа.

— А, кажется, это твой заказ? — мистер Грейнджер распахнул окно, ловко перехватил возмущенно что-то вякнувшую сову, аккуратно прижал сверху ее крылья и освободил от небольшого груза лапу. — Ей что-то нужно отдать взамен?

Джон Грейнджер имел представление о принципах дрессировки.

Дочь уже заткнула клюв птице, пытавшейся извернуться и цапнуть «наглого маггла», и рванула в прихожую, где висела ее мантия, в кармане которой был мешочек с несколькими галлеонами.

Когда она вернулась, родители обсуждали плюсы и минусы того, что будет, если она станет совой. Минусы перевешивали, особенно погадки… Хотя и плюсы были: уж кто-кто, а волшебники сове не удивятся. Дискуссия разгоралась заново.

Очумелая от такого приема в маггловском доме сова сидела смирно и только вращала глазами.

У Гермионы же забрезжила еще одна идея, но она пока не стала ей делиться. Вот поговорит с учителем, тогда… Кстати, скоро он должен быть! И она опять унеслась к себе, на сей раз одеваться.

— Ну что, — спросил отец, когда она спустилась, — как я понимаю, и в волшебном мире продавцы слишком заинтересованы в продажах, чтобы сообщать что-то Министерству, или контроля за палочками несовершеннолетних нет, либо он недостаточен, либо… обе стороны просто договорились. Лично я склоняюсь к третьему.

— А… Точно! Папа, ты прав! Ты самый умный! — дочь пару секунд повисела у него на шее, потом аккуратно и нежно обняла мать. — Я ненадолго, часа два-три, не больше!

Грейнджерам вежливо поклонился знакомый невысокий пожилой волшебник, тот самый, который уже приводил к ним Гарри Поттера, а потом они наблюдали, как их дочь берет его под руку и те исчезают прямо с их садовой дорожки. Когда взметнувшиеся вслед за волшебниками крошечные песчаные вихри опали, они дружно вздохнули. Все-таки немного не по себе, когда чудеса приходят к вам в дом сами, тем более, одним из них становится ваша собственная дочь.

Отдаление своего ребенка — это иногда так больно… Но, кажется, они снова нашли общий интерес?

— А давай сделаем ей сюрприз, — подмигнула мужу миссис Грейнджер.

— Предлагаешь сгонять за самой новой энциклопедией птиц? — понимающе улыбнулся тот.

— Я уже две недели не была в нашем любимом книжном… Кстати, ты так и не сказал, из чего сделано то совиное печенье, которое Гермиона сове давала? Или не успел рассмотреть?

— Не стал портить аппетит.

— Ну, я как-нибудь с этим справлюсь.

— Уверена? Ладно, это те самые мыши, перекрученные во что-то вроде фарша прямо как они были. Сплюснутые и высушенные.

— Эй!

— Джин, дорогая, я же предупредил.

— Ладно, в конце концов не мне их есть, а в сублиматах вряд ли много микробов, процесс сушки не способствует…

И Грейнджеры, мирно беседуя, пошли к гаражу.

* * *

Гарри после сытного завтрака собрался было развернуться с кузеном в тире, который за время его отсутствия был дооборудован крышей и легкими, но не пропускающими лишние звуки стенами. Но успел только посмотреть на то, что почти половина их двора стала чем-то вроде крытой галереи. А главное, снаружи ничего не было слышно, даже если стоять совсем рядом — Дадли, вернувшийся парой дней раньше, успел похвастаться. «Так вот куда девался Снейп на той неделе, когда мы не занимались», — понял Гарри, но так и не узнал, что был не прав. Точнее, не совсем прав.

Да, его тетка переписывалась с профессором, и тот действительно зачаровывал стены тира, правда, в компании с лучшим другом и учителем, Филиусом Флитвиком. Так что заняло это не неделю, а всего-то пару часов. Неделя тогда потребовалась Малфою со товарищи: новые поступления «игрушек для больших мальчиков». Бывшие Пожиратели Смерти серьезно готовились отвоевывать собственную жизнь и свободу. Ну и увлекались иногда, не без того. Естественно, делиться этим Снейп ни с кем не собирался.

Не успели мальчишки зарядить обоймы своих «бульдогов», как в стену что-то стукнуло на уровне фальшивого (нарисованного) окна. Гарри выглянул первым — он остался таким же шустрым, как и раньше, по сравнению с неторопливым и основательным братцем. Вернулся он не сразу, довольно озадаченный, держа в руке распечатанное письмо с каким-то хитрым гербом.

— Гринготтс, — прочитал Дадли. — А, помню, это ваш банк. Надеюсь, ты не обанктротился?

— Наоборот, — Гарри хихикнул и протянул послание кузену.

Видимо, тот все же повзрослел за год, потому что отложил пистолет и внимательно рассматривал письмо, даже шевелил губами.

— Поступления на счет в месяц превысили… — прочитал он уже вслух, но тут же прервался. — Гарри, сто галлеонов это сколько в фунтах?

И, получив ответ, резюмировал:

— Ваши гоблины молодцы! Слушай… А они с малыми вкладами так же работают? Я тоже хочу!

Гарри во все глаза смотрел на кузена. Ну да, он прав! И надо будет ему тоже сделать счет.

— Вот еще пишут, что надо что-то сделать… как-то… правильно распорядиться, вот.

— Айда посоветуемся с папой!

После совещания с Верноном Дурслем, оказавшемся вполне себе «в теме», до Гарри наконец дошло, с кем еще не просто можно, а нужно поговорить. С кем же, как не с полугоблином!

Он, как всегда, недолго думая (точнее так вообще не задумавшись), активировал новенькое ученическое кольцо, торжественно выданное ему профессором Флитвиком еще в школе в качестве подтверждения намерений и… еще там много чего было, кстати, надо в самом деле будет перечитать этот ученический контракт, как дядя посоветовал. А еще лучше дома иметь его копию.

И Гарри закрутил вихрь перемещения, вытряхнув из лохматой головы остатки мыслей.

* * *

Едва распрощавшийся с подающей надежды ученицей профессор Флитвик не успел коснуться собственной двери, точнее, коснуться-то он успел, но не открыть ее, как на него свалился второй любимый ученик…

— У вас что-то срочное, мистер Поттер? — первым делом осведомился он у радостно улыбающегося мальчика. — А то могу пока уделить вам не более получаса, знаете ли, я уходить собирался…

— Ой… простите, сэр, я не подумал. Это не срочно, правда, а когда вы свободны?

«Так можно будет и про отпуск забыть», — подумал Филиус, но, быстро оценив другие перспективы, весьма многочисленные, решил не оставлять вопросы этого ученика на самотек, а то неизвестно, куда это может вылиться.

— В пятницу после одиннадцати я совершенно свободен.

— Так это завтра! Спасибо, извините еще раз…

— И научитесь уже предупреждать о своих визитах!

— А, да, обязательно! А как вы думаете, профессор Снейп…

Во Флитвике взыграла профессиональная солидарность.

— Дайте ему отдохнуть немного, Гарри. Вам не кажется, что мир не должен крутиться вокруг вас?

— Конечно нет, но… понимаете, я лабораторию оборудовать хотел, дядя сделал пристрой во дворе…

— Что мешает вам самому сделать предварительный проект? — Филиус не стал сообщать, что лично знаком с тем самым «пристроем».

— А как это?

Маленький профессор вздохнул еще раз и зашел в дом. Шагов за собой он не услышал и одобрительно кивнул. Еще не хватало им вырастить избалованного вниманием наглого мальчишку. Но ведь и сами виноваты — увлекались идеями, которые тот был мастак генерировать, работали, не считаясь со временем.

— Вот, — он вышел, протягивая Гарри книги. — Разберетесь, я в вас верю. Вас аппарировать?

— Спасибо, я сам! Я придумал, как можно самому подзаряжать! Без палочки! Все получилось!

Поттер исчез, а профессор Флитвик подумал, что было бы неплохо узнать этот определенно новый способ, потер кольцо-артефакт и через два вдоха уже стоял возле черного крыльца знаменитого банка. И нет, вовсе не Гринготтса, а «Эйч-эс-би-си»… И не в Лондоне, а на Пятой авеню. А что поделать? Дела, дела. Он не только в Хогвартсе работает, школа — это вообще, можно сказать, так, для души.

Впрочем, сейчас он был всего лишь курьером.

1) Погадка — это комок из непереваренных компонентов пищи — шесть, перья, хитин, чешуя, растительные косточки и пр., который птица отрыгивает через определенные промежутки времени после еды. Погадки бывают у врановых птиц, хищных птиц, сов, насекомоядных птиц. А что вы хотите, чистить-то им нечем. Как есть, так и глотают.

Вернуться к тексту