No Good Old Days (джен)

В штабе совещались почти до рассвета. Отправили сообщение Шеклболту. Снейп коротко обрисовал ситуацию по Зонам, передал координаты и первичные инструкции: Фиделиусы убрать, магию не применять, выставить кордоны, ждать техпомощи. Список требований прилагался. Первым пунктом шло освобождение политзаключенных и полная амнистия, далее — список кандидатов на место главы Аврората.

Обзор маггловской прессы выявил всплеск местечковых (а-ля “Вестник Инвернесса”) публикаций с бойкими заголовками: “Несси возвращается — теперь с крыльями!”, “Несси идет на войну!”, “Повержен, но не пойман”. В серьезных столичных изданиях — ни слова. То ли магглы не поверили (трупа же нет — поверженная Косолапка успела вернуться, прежде чем отдала концы), то ли правительство, подобно министерству магии, выбрало тактику замалчивания. Скорее первое. Масштабная чистка памяти магглам, как минимум, откладывалось.

Используя новейшее отслеживающее устройство из арсенала ДиЭм, Драко разыскал Перси. Тот на Франции не остановился, успел добраться чуть не до Канады. Молли действительно провела несколько нелегких часов в Аврорате, но в целом не пострадала. Шеклболт лично проконтролировал ее освобождение, назвал всё произошедшее с ней и Чарльзом недоразумением. На вопрос про Флитвика ответил невнятно и сменил тему. Словосочетания “обмен пленными” избегали обе стороны, так что Страйк, которого Снейп не успел толком просканировать, остался до поры в подвале ДиЭм под легким седативным. Переговоры по политзаключенным обещали быть долгими. Кингсли в принципе допускал амнистию, но просил отсрочку. Решение должно выглядеть его личной инициативой, а не уступкой оппозиции. По списку кандидатов он также взял время на размышление.

Наутро после бессонной ночи Драко собрал юристов — обсуждать стратегию переговоров, а Снейп аппарировал в лабораторный комплекс — проверить, нет ли подвижек у аналитиков.

R&D отдел (внештатные сотрудники ДиЭм, в основном слизеринцы “на учете” или в розыске) работал, на взгляд Снейпа, из рук вон плохо. Точнее так: хорошо, но мало и очень медленно. Раздувание вне-штата не помогло бы. Фирменная факультетская изворотливость ума, оборотная сторона лени, полезна в вопросах оптимизации. Вот только никому еще не удавалось оптимизировать исследования до полного отсутствия рутины, а рутинные задачи слизеринцы привыкли сваливать на других. Снейп раздражался, пытался сотрудников “строить” как в школе. Потом появлялся Драко во всем великолепии наследного магната, филантропа и просто красавца, декларировал принципы демократии, интеллектуальное братство. Сотрудники вдохновлялись и шли вразнос. Северус любил крестника как сына, не возражал прилюдно, чтобы не подрывать его авторитет — словом, всё терпел, но начинал отчасти симпатизировать авторитарному стилю Кингсли.

Так или иначе, R&D отдел был одновременно мозговым центром и сердцем ДиЭм. Как говорил омагглившийся Нейт, пока Драко и Сев воплощают две ипостаси Брюса Уэйна, кто-то в Готэме должен перебирать движок бэтмобиля. Сам Нейт в движках разбирался со скрипом, в теории магии — совсем никак. Подобно большинству магов, он просто использовал готовые, часто эмпирические формулы-заклятия, не вникая в механику процесса; вообще тяготел к оперативной работе — палочкомахательству, желательно с риском для жизни. Снейп не претендовал на объективность: всё, что раздражало его в Поттере и Ко, в случае Нейта скорее забавляло. “Cтал бы первоклассным аврором”, — думал Северус, а вслух лишь однажды поинтересовался, как Нейт попал на Слизерин. “Уболтал распределяющую шляпу, — признался тот. — Семья не приняла бы другого варианта”.

Нейт взял на себя львиную долю “полевых” исследований: осматривал и картировал Зоны, собирал магические артефакты. R&D заведовала Пэнси, выбранная за оргспособности. Не в пример папаше, она и в качестве аналитика дала бы фору многим, а всё-таки Снейп мечтал видеть на её месте мисс Грейнджер.

Естественно, Снейп не мог генерировать все идеи сам, один. Он лишь набросал вчерне теорию магических полей по аналогии с гравитационными и электромагнитными, до ума доводили коллективно. Теория поля так и осталась фрагментарной, не объясняла всех аспектов трансфигурации, не охватывала ментальную магию, Непростительные и прочее, но позволила понять закономерности преломления/отклонения силовых линий, в итоге — получить магические отражатели. Это стало прорывом, о котором Снейп не раз пожалел, первым большим успехом и испытанием: очевидный военно-прикладной потенциал разработки (почти универсальные щиты?) сулил катастрофу.

Экстремистов в ДиЭм не брали. Память о минувшей войне оставалась свежа, многие еще оплакивали погибших, а выжившим помогал фонд Нарциссы. Пусть ДиЭм разросся до масштабов микро-государства в государстве, силы Аврората превосходили диссидентскую гвардию многократно. Словом, о вооруженном противостоянии властям никто даже не заикался, и на то были тысячи веских причин, но один вселяющий надежду эксперимент перевесил их все. Наутро после тестирования отражателей сотрудники уже шептались о штурме министерства.

Революционным настроениям поддался даже Малфой. Снейп в этой ситуации отбросил игры в демократию, вместе с Нарциссой вправил Драко мозги (тот принял их аргументы после долгих споров — умом, но не сердцем). Снейп переговорил лично с каждым диэмовцем. Наслушался упреков в трусости, использовал легилименцию, нескольких реваншистов выгнал, стерев память за весь период работы в компании. Оставшиеся в добровольно-принудительном порядке обновили договор о неразглашении в формате Нерушимого обета.

“Методы сродни аврорским”, — упрекал Северуса крестник. Но Снейп пошел бы и на большее, чтобы предотвратить восстание.

— Драко, давай еще раз проиграем ситуацию. Сделаем мы эту броню, мобилизуем аналитиков-юристов-писак и двинемся на министерство. В авангарде пустим мордоворотов из твоей охраны — этого мало. На бескровный захват не рассчитывай. Даже если удастся доработать отражатели, добиться неоспоримого превосходства, гриффиндорцы не сдадутся. Пострадают рядовые защитники министерства, и о поддержке со стороны гражданских можешь забыть. При отсутствии жертв с нашей стороны это будет выглядеть как второе пришествие Тёмного Лорда. Если на то пошло, проще и гуманней устроить Кингсли несчастный случай.

— Мы это уже обсуждали. Ты знаешь, что бы я сделал с Шеклболтом. И сделаю. Легкая смерть — не вариант. Будь я проклят, сперва он испытает то же, что отец. Но за ним целая команда. Посмотри мне в глаза и скажи, что не хочешь отомстить как следует. Для начала за себя.

— Неважно, чего я хочу. Дадим волю эмоциям, и это развяжет руки остальным. Ты их слышал. Обнесешь потом мэнор вторым забором с аврорскими головами на кольях. Рано или поздно там окажутся головы Уизли.

— Ты передергиваешь.

— Совсем немного. Ты прав, дело не только в Шеклболте. Но разбираться в степени лояльности его приспешников никто не станет. Как не разбирались и с нами.

— Я же не предлагаю всех убить. Только посадить.

— У нас и так полстраны сидит, полстраны охраняет. Еще нюанс: если с этим штурмом засветим отражатели, на следующий день они пойдут “в массы”. Ничего технически сложного там нет, народные умельцы воспроизведут. Когда броня станет общедоступна, преимущество получат владеющие ментальной магией и тёмными искусствами. В основном это наши старые друзья, верные идеям Лорда.

— Они скрываются.

— Они найдутся, если Слизерин захватит министерство.

— Найдем их сами.

— И что будем с ними делать? Сдадим аврорам, посадим вместе с аврорами или примем по-братски, как полагается?

— Это. Частности. Ты сам открыл ящик Пандоры, а теперь хочешь упаковать всё обратно. Словно боггарта в шкаф заталкиваешь.

— Хорошо. Мы изобрели порох. Обязательно сразу подкладывать его под здание парламента?

— Да уж какой там парламент! Не делай из меня бомбиста. Я просто хочу восстановить равновесие. Вернуть нам наши права.

— Вернём… постепенно. Сейчас мы не готовы: нет программы реформ, политической платформы — ничего. Нашу позицию необходимо оформить и донести до гражданских, иначе это будет захват власти кучкой мятежников. Средневековье какое-то.

— Есть у меня программа.

Снейп меньшего и не ждал.

— Готов вести сотрудников ДиЭм на бойню, чтобы стать самопровозглашенным министром?

Драко явно прокручивал в уме такой расклад, и не раз. Особенно сцену торжественного приема по случаю вступления в должность.

— Самопровозглашенным — временно. До первых выборов.

— Выберут не тебя, а Поттера.

— При чем здесь Поттер! Его не слышно и не видно. Вообще исчез с политической арены.

— Он найдется, если Слизерин захватит министерство.

— Какого дьявола, Сев! Что ты пытаешься доказать — мою никчемность? И почему решаешь за всех?

— Не за всех. Только за тебя, когда это необходимо. Формально и фактически ты — наш лидер. Успокой людей. Убеди подождать ещё немного. Мы разыграем карту брони, но по-тихому. Нейт разрабатывает план побега для политзаключенных.

Драко долго молчал, потом улыбнулся совсем как Люциус.

— Прежний ты не ввязался бы во всё это. Закрылся бы в лаборатории, ставил эксперименты, результаты никому не показывал. Чистая наука ради удовлетворения собственного любопытства, а остальное — гори огнём.

— Допустим. А ты?

— Уехал бы во Францию проматывать наследство. Распивал бы Шабли в Ля КупОле с пышногрудыми галеристками, и никакой политики.

— Дальше я должен спросить, как же всё так обернулось.

— Наверное, это мама виновата с её Фондом Выживших и любовью к салонным развлечениям. По молодости устраивала у нас дома что-то такое. Ну, ты помнишь. Теперь вот салон получился подпольный, политически окрашенный, для своих. Атмосфера почти как в слизеринской гостиной в лучшие годы. Я пыжусь быть лучшим на факультете, всех обаять, выйти из тени отца. Ровесники признают мое первенство, старшие более или менее уважают. За ДиЭм спасибо папиным деньгам. Вроде бы я и лидер. Но ты — по-прежнему наш декан.

* * *

Снейп вспоминает разговор с Малфоем, закрывшись у себя в кабинете после малосодержательного отчета аналитиков и двухчасового “разбора полетов” на несвежую голову. Он пообещал Кингсли содействие по Зонам, потому что момент выдался подходящий. Для обмена обещаниями. Теперь Кингсли уверен, что у Северуса есть план, Северус всё исправит… Остаться бы в лаборатории, как говорил Драко, поэкспериментировать спокойно еще месяц-другой.

“Ресурсы, какие прежде не снились” пришлись бы весьма кстати. Для начала попасть, наконец, в Хог, кабинет Минервы, пообщаться с портретами (“совет директоров”). Консультация самой Макгонагалл тоже не помешает. Снейп давно это обдумывал, но его останавливало нежелание скомпрометировать бывших коллег. Кстати о коллегах. Судя по молчанию Кингсли, с Флитвиком они опоздали.

Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Диалог с Малфоем Снейп вообще-то прокручивает в уме регулярно. Возвращается мыслями к восстанию чаще, чем хотелось бы. Драко слишком молод, горяч, движим в равной степени праведным гневом и непомерным честолюбием. Не просчитывает на два шага вперед, порой вообще ни хрена не соображает. Но. Может быть, он во всем прав.

Пусть полетят головы, аврорскую гидру необходимо уничтожить.

Или возглавить.

Ночью Снейп отправил сообщение Нарциссе. Ближе к полудню пришел ответ: встреча с деловым партнером затянулась, Нарцисса еще в Марселе, рассчитывает быть дома вечером. Снейп решает позволить себе короткий дневной сон. Выпивает немного бренди, чтобы снять озноб — следствие нервного напряжения. Располагается на диванчике прямо в кабинете и набрасывает на себя шерстяную мантию.

На столе лежит записка от Шеклболта. Часом ранее её доставил в штаб ДиЭм министерский курьер, а Уилсон переправил в лабораторию. Драко точно прочел, хотя записка адресована персонально Снейпу.

“Насчет Аврората — уж лучше Вы. К.”