Взгляд Майкрофта (гет)

Пытка музыкой и настойчивыми беспокойными вопросами длилась два часа — Майкрофт держался стоически, утешая себя пудингом. В этих семейных встречах было, с одной стороны, очень мало приятного — мамуля слишком редко была довольна им, Майкрофтом, и слишком беспокоилась за Шерлока. С другой стороны, такие вот обеды позволяли Майкрофту переноситься мыслями далеко в детство, когда всё было значительно проще, когда отец увлекался своей пасекой, а мамуля восхищалась успехами детей в математике. Она тогда ещё мечтала, что Шерлок станет учёным, как и она.

Музыка прекратилась, Майкрофт взглянул на часы, поднялся и объявил, что ему пора. Мамуля поджала губы и спросила:

— Так скоро? Но ты только пришёл!

— Дела, мамуля, — ответил он, касаясь губами её щеки, пожал отцу руку и вышел из дома, не растягивая прощаний. Он знал, что родителей это очень сильно расстраивало, но просто не мог позволить себе тратить столько времени на бессмысленные «до свидания», повторяющиеся по кругу раз за разом.

Дел у него, по сути, не было. Рождество ежегодно если не парализовывало, то существенно замедляло политическую жизнь Британии и Европы. Это было что-то вроде отпуска — своеобразного, потому что всё равно приходилось постоянно держать руку на пульсе, но всё-таки отпуска. Разделавшись со всеми необходимыми визитами и убедившись, что Элис отправила все положенные поздравительные открытки и ответы на письма, двадцать четвёртого декабря Майкрофт уехал домой в пять. Он, конечно, не отмечал Рождество. Было бы даже нелепо представить, что ему вдруг вздумалось бы повесить на дверь еловый венок, а на камин — носок для подарков. Но в некотором роде он получал удовольствие от возможности посидеть перед камином с бокалом бренди, почитать что-то расслабляющее и не относящееся к изменчивым политическим процессам на востоке.

В десять позвонила Элис и сообщила, что Шерлок самым мирным образом празднует в компании так называемых друзей — ни наркотиков, ни опасных ситуаций, да ещё и Джон Ватсон рядом.

В десять у Майкрофта закончился бренди в бокале и «Идеальный муж» Уайльда.

В десять с четвертью зазвонил телефон. Майкрофт достал его из кармана пиджака и испытал настоящее удивление, обнаружив высветившуюся надпись «Шерлок». Брат ненавидел звонки, всегда обходился сообщениями.

— Господи, только не говори, что собираешься поздравить меня с Рождеством, — сказал вместо приветствия. Было подозрение, что Шерлок что-то затеял. — Приняли новый закон на этот счёт?

Голос Шерлока был серьёзен:

— Думаю, ты найдёшь Ирэн Адлер этой ночью.

Майкрофт прикусил губу. Ему не нужно было искать Ирэн Адлер. И Шерлоку тоже. Но тем не менее…

— Мы и так знаем, где она. И… — он вздохнул, — как ты сам заметил, это не имеет никакого значения.

— Я имею в виду, найдешь её мертвой, — и сбросил вызов.

Майкрофт поднялся из кресла и позвонил Элис.

Спустя каких-нибудь полчаса Ирэн Адлер действительно была найдена. Её убили выстрелом в голову, лицо достаточно сильно пострадало, чтобы можно было с одинаковым успехом предположить месть террористов или же поддельный труп. В любом случае, был только один человек, который мог точно опознать её.

Разглядывая тело, Майкрофт испытывал что-то сродни сожалению. Ему, конечно, не было жаль шантажистку. Но ему действительно было неприятно, что вот-вот Шерлоку придётся её увидеть.

Не то чтобы он переживал о настроении Шерлока. Но он заботился о его душевном благополучии. Ирэн Адлер увлекла его, причём необычным для Шерлока образом. Ему будет непросто увидеть её мертвой и изувеченной. А потом Майкрофту будет очень непросто удержать его от приема наркотиков — потому что именно таким способом последние почти двадцать лет Шерлок Холмс лечил душевные раны.

* * *

Гермиона появилась не сразу — Майкрофт успел сделать несколько затяжек, достав убранную на совсем крайний случай в ящик стола сигарету. Потушил, выбросил окурок и пепел, приоткрыл форточку, впуская холодный влажный воздух, и в этот момент с хлопком посреди кабинета возникла Гермиона.

Она пила. Не напивалась, но пила, причём в одиночестве и преисполнясь искренней жалостью к самой себе. В другое время, возможно, Майкрофту показалось бы это неприятным, но, откровенно говоря, сейчас ему было все равно. Она пошатнулась и он протянул было руку, но его помощь не потребовалась. Она расправила лацканы пиджака, провела ладонью по юбке и спросила:

— В чём дело? — любопытно, что запаха алкоголя не было. Очевидно, магия помогала и в этом вопросе.

— Учитывая ваш интерес к Ирэн Адлер, я думаю, вы захотите узнать, что сегодня ночью мы обнаружили её, — ответил он и пояснил: — Её тело.

Гермиона выглядела ошарашенной.

— Я хотел бы, чтобы вы осмотрели тело и сообщили, не является ли оно… — Майкрофт поджал губы, выбирая подходящее слово, — подделкой.

Кажется, Гермиона с трудом удержалась от иронической реплики про подходящее занятие на Рождество, но вместо этого кивнула:

— Хорошо. Где она?

— В госпитале Святого Варфоломея. Так… было нужно.

Майкрофту было интересно, знала ли Гермиона о том, что Бартс — одно из самых любимых мест Шерлока в Лондоне. Могла и не знать. Их встречи были не очень частыми, они скорее были любовниками, нежели парой — что неудивительно, при характере Шерлока и прошлом Гермионы.

Место она знала, потому что сказала:

— Я перенесу нас. Дайте руку, — протянула ему ладонь.

Майкрофт всего раз испытывал на себе прелести магического перемещения, и нельзя сказать, чтобы жаждал повторения. Но это была экономия времени, так что он едва ощутимо коснулся пальцами руки Гермионы. У неё оказалась очень горячая кожа.

Движение палочки, и Майкрофта утянуло в дышащую и давящую воронку — выплюнуло почти под ноги памятнику шотландскому солдату. Он опёрся рукой о стену и попытался снова начать дышать. Тошнило.

— Вы в порядке? — осторожно спросила Гермиона, Майкрофт отозвался:

— Весьма… эффективный способ, — сказать, что он в порядке, было бы однозначным преувеличением. Не после того, как его внутренности завязали в узел.

Впрочем, он достаточно быстро взял себя в руки и провёл Гермиону в морг. Мисс Хупер ещё не ушла.

Увидев их, она тут же поднялась из-за компьютера и засуетилась.

Гермиона внимательно осмотрела тело, поводила над ним руками, коснулась волос и отошла в сторону.

Только когда они вышли в коридор, Майкрофт спросил:

— Вы обнаружили следы магии?

— Никаких, — покачала головой Гермиона. — Обычное тело.

Они шли рядом, и Майкрофт не видел выражения её лица, чтобы точно сказать, не лжёт ли она. Но тембр был совершенно спокойный. Сказала правду?

Ещё одно болезненное перемещение в кабинет — Майкрофт выдохнул и сказал, видя, что Гермиона готова исчезнуть:

— Прошу простить, что оторвал от праздника.

Учитывая обстоятельства их прошлой встречи, у него были все основания, чтобы сказать эту колкость. Но главное, ему нужно было её задержать. Не должно было остаться ни малейшего сомнения в том, что Ирэн Адлер мертва. А пока ответ Гермионы в морге вызывал сомнения.

Удар попал в цель. Гермиона ответила злым взглядом и процедила:

— Веселого Рождества, Майкрофт.

Ожидаемо, но неприятно. Даже при том, что он подставился сам, всё равно — неприятно. Но Гермиона оставалась собой — несмотря ни на что, она была неравнодушной и эмоционально вовлечённой, поэтому быстро пожалела о своих словах и спросила:

— Что сделала Ирэн Адлер?

Возможно ли, чтобы она этого не знала? Майкрофт представил ситуацию, при которой мисс Адлер — давняя знакомая Гермионы, и понял, что в этом случае всё сходится.

— В её личном деле много… занятного. В том числе шантаж, вымогательство и сотрудничество с террористическими организациями.

— Террористическими организациями? — шокировано переспросила Гермиона. — Вы уверены?

— Она была замешана в нескольких крупных политических скандалах, в том числе с первыми лицами государства. И, по неподтверждённым данным, имела связи как минимум с тремя террористическими исламистскими группировками, которым поставляла информацию за деньги. Она имела отношение к вашему миру?

Гермиона была потрясена, на самом деле. Кажется, она до сих пор даже не задумывалась о том, что именно заставило британское правительство заинтересоваться личностью Ирэн Адлер.

— Да, — ответила Гермиона резко, — имела. Она была на четверть вейлой — это существа, обладающие очень сильной сексуальной притягательностью. Немногие мужчины могут противостоять магии вейл.

Вейлы. Майкрофт почувствовал, что у него вот-вот разболится голова безо всякого воздействия Гермионы — просто от того, что мир магии по-прежнему оставался очень неизвестным и почти не поддавался изучению. Что ещё там может быть? Драконы? Волшебные фальшивомонетчики?

— В таком случае, она выбрала правильную профессию, — сказал он вслух.

— В каком смысле? — не поняла Гермиона.

— Секс был её профессией. И она была, очевидно, достаточно успешна.

Гермиона прищурилась, как будто всерьёз задумалась о том, знает ли Майкрофт об этом из бумаг и отчётов или же на собственном опыте.

— Не думаю, что кто-то из человеческих женщин мог создать ей конкуренцию на этом поприще, — медленно произнесла Гермиона и снова собралась исчезнуть, но Майкрофт спросил:

— Вы ведь не виски пьёте, верно? — запаха не чувствовалось, но он был уверен, что в Рождество Гермиона предпочитает крепкие напитки. И предполагал, что у магов есть свои варианты алкоголя.

Гермиона смутилась, но ответила:

— Огневиски. Не знаю, почему… — Майкрофт пожал плечами и указал ей на стул для посетителей. Гермиона достала палочку и взмахом превратила стул в точную копию кресла Майкрофта. Он достал из потайного мини-бара бутылку скотча и два бокала.

Ещё один взмах палочки, и в камине вспыхнул огонь — но не обычный, а какой-то странный, с сине-зелёными всполохами, но не похожий на газовую горелку. Совершенно магический.

Майкрофт разлил скотч, подал Гермионе бокал. Она приняла его, отсалютовала, но не выпила, а только поднесла к губам. Майкрофт тоже пить не стал, развернул кресло и сосредоточился на огне. В нём было что-то не просто волшебное, а мягко-гипнотическое. На него хотелось смотреть, он успокаивал, помогал оставить в стороне все посторонние мысли. Майкрофт позволил себе очень долгую передышку, прежде чем нарушил молчание и сказал:

— Любопытный огонь.

— Одно из первых заклинаний, которое я выучила вне школьной программы, — тихо и невнятно сказала Гермиона и пояснила: — Горит сам по себе, не боится воды и ветра, греет, но не обжигает.

Майкрофт почувствовал иррациональное желание это проверить, сунув руку в пламя. Он вообще питал к огню, как и ко всем источникам тепла, особые чувства сродни любви — слишком уж невыносимо мёрзли у него руки.

Прошло ещё сколько-то — много — времени. Пожалуй, это могло быть не худшее Рождество. С Гермионой оказалось куда приятнее молчать, чем говорить. Он с удовольствием продлил бы это молчание. Пара глотков скотча. Возможно, даже короткий обмен репликами о погоде или о том же волшебном огне. К сожалению, было дело, которое не терпело промедления. Майкрофт мысленно покачал головой, отмечая свою странную сентиментальность, и сказал мягко, совершенно не прикладывая усилий к тому, чтобы его голос звучал дружелюбно:

— Вы всегда празднуете Рождество в одиночестве?

— Последние годы. А вы? — Гермиона не перевела на него взгляда, но её голос тоже звучал расслабленно и спокойно.

— Я не сторонник семейных праздников, которые так любит мама, — насмешливо заметил Майкрофт. У Гермионы дрогнули губы — видимо, ей представлялось немыслимым, чтобы у Майкрофта была мама.

Она так и не улыбнулась, вместо этого сказала:

— Я, похоже, учусь предсказывать будущее.

Майкрофт приподнял бровь, но не стал её прерывать, всем видом показывая заинтересованность. Гермиона пояснила:

— Утром я солгала подруге, сказав, что в рождественскую ночь буду с мужчиной-магглом. Правда, — она всё-таки улыбнулась, — в моей версии его звали Алан Тьюринг.

Это было забавно. Немного иронично, может быть, но скорее всё-таки забавно. Можно было представить, что он задержал её в своем кабинете не потому, что собирается получить от неё важные сведения.

— Неожиданный выбор, — отозвался он, рассматривая со всех сторон свою нелепую рождественскую фантазию и признавая, что она не так уж и плоха. Не подходит к обстоятельствам и не должна осуществиться, разумеется, но в качестве умственного развлечения — весьма недурна. Вслух сказал: — Очевидно, с развитием информационных технологий ваша подруга не знакома.

— Очевидно. Равно как и деталями биографии мистера Тьюринга, — Гермиона улыбалась уже широко и совершенно искренне, — иначе не сочла бы его подходящей компанией для меня.

— Потому что он работал на британскую разведку или потому что был гомосексуалистом? — деловито уточнил Майкрофт, позволяя себе ответить на эту улыбку. Он даже почти позволил себе добавить, что в этом отношении как минимум по одному пункту выигрывает у мистера Тьюринга.

— Пожалуй, оба пункта, — отозвалась Гермиона, и у Майкрофта не было точной уверенности в том, что она не угадала фразу, которую он не стал произносить.

— Оба, — протянул он и снова перевёл взгляд на огонь. Гермиона была расслаблена. Очевидно, она редко позволяет себе болтать ни о чем, сидя перед разожжённым камином и попивая скотч.

Как и он сам.

Жаль.

— Вы ведь солгали мне в морге, не так ли?

Гермиона не осознала вопроса и кивнула, а потом резко поднялась из кресла. Майкрофту на мгновение показалось, что сейчас она снова потеряет контроль и ворвётся в его сознание. Он приготовился к удару, но его не последовало.

Гермиона просто стояла, плотно сжав губы, и смотрела на него так, как будто видела впервые. Поставила бокал на стол. И с громким хлопком аппарировала.

Ирэн Адлер провела всех, даже Шерлока. Труп был подделкой. Она была жива и опасна.

Залпом допив скотч, Майкрофт покачал головой — впереди было много работы.