На темной стороне (гет)

Сова в Министерство Магии,

В Департамент Охраны Магического Правопорядка Министерства.

Начальнику аврората.

Уважаемый Мистер Уилбекк,

Вынуждена сообщить, что по состоянию здоровья не смогу выйти на службу сегодня и предположительно завтра. Пропущенные дни оформлю за свой счет, если у вас нет возражений!

Н. Тонкс.

15.07.1996г

Нимфадора понимала, это было неправильно, однако собраться и выйти из дома не могла. Но если работу можно было, в принципе, и сменить, то что делать с Орденом Феникса, она не представляла. Допустим, следующую встречу на Гриммо она пропустит... А дальше как? Чертов Снейп! Из кожи вон лез, чтобы выжить ее из Ордена. А все оказалось так просто...

Самым дерьмовым было то, что он знал, на сто процентов знал: Тонкс все видела.

Как смотреть ему в глаза после такого унижения?

Как вообще смотреть на него?

В итоге, Нифмадора нацарапала записку для Молли, которая слала ей одно приглашение на обед за другим. Тонкс попросила ее передать, что не сможет присутствовать на собрании из-за плохого самочувствия. Волноваться не стоит, это временно, мол, бывает.

Тонкс не хотелось покидать стены своей квартиры, но выйдя на улицу, она не могла остановиться и все шла вперед. Она бродила по Лондону до изнеможения, так, чтобы назад только аппарацией. И в глубине души она надеялась, что в таком состоянии может расщепиться. И хорошо бы! Чем больнее физически, тем лучше.

Но навыки не подводили.

После того, как Тонкс перестала появляться на Гриммо, к ней наведался Люпин. Она встретила его в пижаме в три часа дня, и была ему рада, если не сказать больше. Сейчас ей как никогда нужно было чувствовать себя любимой хоть кем-то. Снейп втоптал в грязь не только ее чувства, но и ее самооценку. Кажется, даже в двенадцать лет она не казалась себе такой безнадежно непривлекательной.

Ремус деликатно промолчал о том, как она выглядела, зато обронил, что записку для Молли каким-то никому не понятным образом перехватил Снейп. Он и зачитал ее вслух прямо на собрании, не упустив возможности вставить пару мерзких замечаний. Нимфадоре отчаянно захотелось напиться, но Люпин инициативу на этот раз не поддержал и все-таки уговорил ее выйти прогуляться.

Пришлось расчесаться.

Ремус водил ее по городу до глубокой ночи. У набережной они купили в фастфуде по дёнеру. Тонкс было неудобно, потому что у Люпина запросто могло не оказаться денег, тем более обстоятельства складывались все хуже. Он переехал в очередную дыру, правда, как сам сказал, очень удобную для его особенностей. Тонкс была пару раз в его прошлом жилище и помнила то кошмарное место. Однако на этот раз он упирался не приглашать ее к себе еще дольше. И, когда Рем сломался, Тонкс поняла почему.

Его новое убежище располагалось под крышей довольно старого дома на окраине. Кажется, до него на обшарпанном чердаке жили нищие рок-музыканты, они и переоборудовали пространство под жилое помещение. Тут было невыносимо тесно, но все необходимое присутствовало. Правда, на кухне было настолько тесно, что находиться там вдвоем не представлялось возможным. Так что, оставив Ремуса наедине с туркой, она решила осмотреться. Единственная комната, служившая одновременно и спальней и гостиной, имела выход на крышу. К сожалению, вид открывался не лучший, но Тонкс все равно уселась на парапет, свесив ноги. Хотелось закурить.

Потом, оглядевшись, она заметила неприметную приоткрытую дверь рядом с конурой Люпина. Заглянув в щелку, она обнаружила клетушку два на два метра. Кирпичные стены, каменный пол, забитое окно и торчащие из стены массивные кольца. С одного из них свешивалась цепь с железным ошейником. Здесь Ремус, очевидно, и планировал проводить полнолуния...

Тонкс не знала, что двигало ей в тот момент, но она скинула туфли и босиком подошла к стене, а потом провела ладонью по шероховатой холодной поверхности, стала к ней спиной и ухватилась руками за кольцо над головой, будто была прикована...

Снейп ничего подобного с ней не делал, но наверное, мог. Она была бы не против, но теперь это уже не имело значения.

Тонкс закрыла глаза, погружаясь в спонтанную фантазию. Обессиленно уронив голову, она чувствовала, как ее короткие волосы становятся длиннее и опускаются на плечи... Теперь длины хватало, чтобы намотать их на кулак. Томительное ожидание... Будто она уже несколько часов ждет здесь расправы. Волны страха сменялись тянущей болью внизу живота. Вот-вот придет тот, кто освободит или убьет!

Тут дверь скрипнула.

Нимфадора вскинула голову и открыла глаза. Люпин стоял на пороге, держа в руках поднос с двумя чашками кофе. Он выглядел удивленно и одновременно смущенно. Тонкс улыбнулась, заметив, что Ремус покраснел. Забавно, он был вынужден сидеть на цепи, а ведь в нем не было ничего от волка.

Или было?

— Рем, можно мне провести с тобой полнолуние? — неожиданно спросила Тонкс, пока они сидели на крыше.

Люпин поперхнулся кофе и, прокашлявшись, не сразу нашелся, что ответить.

— Как тебе такие мысли в голову приходят?

Тонкс пожала плечами.

— Ты мой друг, но как будто только наполовину. Я не хочу, как Молли, делать вид, что ты мне симпатичен только в определенные фазы луны. Ты же сам рассказывал, что Джеймс и Сириус стали анимагами, чтобы проводить с тобой полнолуния. Это честно.

Люпин пораженно смотрел на Тонкс, а она продолжала:

— Мне очень хочется. И я не боюсь. Правда. Тем более есть же это зелье.. как его...

— Аконитовое, — не своим голосом подсказал Ремус.

— Я пропустила твой день рождения, хочешь, в качестве компенсации достану эту отраву, а ты разрешишь мне побыть рядом?

— Я буду тебе противен после этого, — хрипло сказал он.

— Не будешь, — уверенно ответила она. — Мне нужно это узнать. Ты же мне доверяешь?

— Это ты у меня спрашиваешь? — Люпин колебался. — Хорошо, но только с зельем. Я не прощу себе, если ты пострадаешь.

Тонкс в очередной раз улыбнулась. До полнолуния оставалось всего ничего.

Найти зелье не составило для нее труда. Да, вещь была не из дешевых, но не Снейпа же просить сварить. Вечером в день «Х» она пришла к Люпину и сразу же протянула ему флакон. Ремус при ней принял «лекарство» и скрылся за массивной дверью, а она осталась ждать на крыше. Пока он гремел цепями в своем каземате, Нимфадора смотрела на небо и думала... о том, как странно, наверное, выглядит там Ремус в ошейнике. И, наверное, он голый сидит на полу. Не рвать же одежду каждый раз. Он и так вечно в заплатках ходит...

Она и не заметила, как небо стало светлее — поднялась круглая, восхитительная луна. Тонкс невольно засмотрелась, но тут ее отвлекла какая-то возня в комнате за дверью. На всякий случай она достала палочку и поднялась с места. Ее охватила неподдельная тревога. Впервые за последнее время она забыла о Снейпе.

Тонкс манило зайти туда. Ее, как магнитом, тянуло туда с непреодолимой силой, хотя страх сковывал движения, но заставлял голову работать лучше.

Шаг, еще один. Возможно, к гибели.

Она толкнула дверь, все еще держа палочку наизготове. У стены смирно сидело крупное, некрасивое животное с массивной мордой. Это был даже не волк, существо было гораздо больше. Только глаза — бесконечно грустные и преданные, как у собаки. Тонкс стало невыносимо жалко Люпина.

Еще один шаг. Животное вжалось в стену, словно это оно боялось волшебницу.

— Тс-с-с... Все в порядке, — прошептала Нимфадора.

Теперь она стояла так близко, что если бы он хотел, мог бы кинуться на нее — длина цепи уже позволяла. Тонкс вытянула чуть дрожащую руку. Она понимала, что ходит по грани. Зверь склонил голову, позволяя потрепать себя по ушам. Шерсть у него была жесткая, сбившаяся в колтуны. Какое-то время оборотень не шевелился, а потом по-собачьи лизнул Тонкс в ладонь, и она поймала себя на парадоксальной мысли: если Люпин сохранял человеческие мозги в этот момент, то осторожностью он не отличался. На руке ведь могли быть ранки, и тогда кто знает, не проснется ли она утром верфольфом. И лети все в чертовой матери! Впрочем, так даже лучше. Тонкс опустилась на корточки и села по-турецки на пол. Оборотень подполз, как провинившийся пес, и лег, положил ей морду на колено. И она гладила его, почесывая за ухом, пока не поняла, что Ремус уснул.

После полнолуния Люпин смотрел на Тонкс совершенно другими глазами. Удивительным образом стало легче и Нимфадоре.

Следующая встреча Ордена Феникса предполагалась быть важной. Новый министр магии менял стратегию. И Грюм дал понять, что прогула он не допустит и, если надо, притащит ее за шиворот. Выхода не оставалось. К счастью, Снейпа на Гриммо не оказалось, и она выдохнула. Однако слишком рано... Двойной агент заявился в конце собрания, злой как мантикора. Бросил привычно холодный взгляд на Тонкс, от чего она была готова провалиться под землю, и не смотрел более в ее сторону.

Никогда прежде время не текло так медленно. Нечем было дышать, за грудиной давило. Но самым ужасным было то, что даже после всего она чувствовала, что безумно по нему скучает. Теперь, когда он сидел так близко, это невозможно было отрицать.

Грюм тем временем через Кингсли выяснил, что Тонкс осенью, скорее всего, отправят в Хогсмид для дополнительной охраны Хогвартса. Эта новость ее даже обрадовала — так она окажется ближе к Снейпу, но тот, видимо стараясь добить бывшую любовницу, нетактично и довольно гадко заметил, что от дежурств Нимфадору не будут освобождать никакие дни лунного или иного цикла. Тонкс проигнорировала его укол. Гораздо больше ее потрясло другое: ему было все равно.

После встречи Снейп по привычной традиции первым встал из-за стола. Тонкс наконец открыто посмотрела ему в спину. Звук захлопывающейся двери был как удар. До последнего она надеялась, что он обернется и посмотрит все-таки на нее, как раньше.

Но нет.

И Тонкс едва ли не силой потащила Люпина к себе. Рем пригрозил ей блэковским алкоголизмом, когда она достала очередную бутылку, но на этот раз не отказался. Они пили, Люпин расcказывал что-то забавное об анимагах, потом признался, что ему, скорее всего, предстоит какое-то время пожить среди оборотней, Дамблдору нужен шпион, и эту роль придется сыграть ему. Тонкс, слушавшая до этот момента спокойно, вдруг расплакалась. Люпин сначала оторопел, но потом подсел к ней и по-дружески заботливо обнял. Это было то, что надо. Нимфадора прижалась к Ремусу, изголодавшись по ласке, и вдруг почувствовала, как его губы коснулись ее лба, века, щеки и вот уже рта. Его губы — такие мягкие и нежные... совсем другие.

Она ответила на поцелуй.

Что угодно, лишь бы не так больно.

Не прекращая целовать ее лицо, Люпин прошептал:

— Нимфадора...

— Не называй меня так. Никогда... — не открывая глаза, шепотом попросила она.

— Дора, моя Дора...

Тонкс обняла его, пропуская короткие волосы между пальцев и возвращая к поцелую. Но Люпин вдруг опомнился и с каким-то безумным видом отскочил от нее. Нимфадора даже не поняла, что случилось.

— Нет, нет! Я не могу... — надрывно проговорил Ремус. Опустившись на противоположный край дивана, он обхватил голову руками: — Нельзя, любимая моя, нельзя. Я не могу сломать тебе жизнь...

Тонкс почувствовала раздражение и смертельную усталость. Настаивать она не стала.

— Тогда иди, Рем. Просто иди... — устало проговорила она. Голова начинала нестерпимо болеть.

Немного отойдя от этой сцены, Тонкс поняла, что даже благодарна Люпину. Ей удалось немного прийти в себя. Однако вскоре выяснилось, что поцелуй все-таки был ошибкой.

Ремус разболтал кому-то о том, что произошло у нее дома. Скорее всего, Артуру, а тот — Молли и она всему свету. Или все случилось как-то иначе — Тонкс не знала точно, но за ее спиной стали говорить, что она влюблена в Люпина. В Ордене на нее теперь смотрели с сочувствием, а Снейп — так и вовсе с нескрываемой брезгливостью. Он даже не ревновал! Молли, относившаяся к Тонкс очень сердечно, стала еще усерднее звать ее в Нору, видимо, пытаясь таким образом спасти Нимфадору от участи жены оборотня. По стечению обстоятельств, дома у миссис Уизли частенько оказывался Билл.

Постепенно жизнь так или иначе налаживалась. А в последних числах августа Тонкс и вправду перевели в Хогсмид, только ей было уже практически все равно. По несчастью, на ее первое дежурство выпало прибытие Гарри Поттера, который, естественно, не мог не вляпаться в очередные неприятности.

Впрочем, Тонкс его понимала. Выпрыгивая вместе с Гарри из набирающего скорость поезда, она неудачно приземлилась, больно подвернув ногу, но было не до нытья — в замке ждали сигнала, что пацан в порядке. А, значит, нужно послать Патронус! Тонкс на мгновенье испугалась, вспомнив, как у нее вообще не выходило это заклинание. Но нет, этого не повторится! Теперь она даже думать о Снейпе не будет! Есть в ее жизни что-то еще, что дорого ей и дает силы. Должно быть! Она ведь сильная и не позволит никому топтаться на ее чувствах.

Тонкс собралась и мысленно произнесла заклинание. Она ждала появления ястреба, но вырвавшееся из кончика палочки существо выглядело иначе — это был крупный зверь, кажется, еще с трудом удерживающий телесную форму.

«Волк!» — догадалась она.

И значило это только одно: Тонкс больше не находилась в мучительной зависимости от мужчины, которого любила. Это была свобода.

Всю дорогу они с Гарри шли молча, думая каждый о своем. И Тонкс волновал ее Патронус.

Не все волшебники могут вызвать телесного Патронуса, а ее собственный уже в третий раз изменил форму. Это точно нормально?

Хотя, если призадуматься... Роман со Снейпом закончился таким фиаско, что пришлось отскребать себя со дна. Зато поднялась она уже не зайцем, но волком... Интересно, это тоже влияние бывшего любовника или она просто стала собой? Ей остро захотелось поговорить об этом с Люпином. Вот бы он удивился! Он-то видел только зайца! Но Ремус теперь тоже избегал ее общества.

Тем временем они подошли к воротам школы. Гарри попытался было открыть, но не тут-то было. И они стали ждать, тем более, судя по приближающемуся свету, за учеником уже шли.

Нимфадора прищурилась и почувствовала, как удар под дых. К кованым воротам, держа перед собой фонарь, приближался Снейп.

— Ну-ну, — хмыкнул Снейп, извлекая волшебную палочку и прикасаясь ею к висячему замку, отчего цепи тут же разошлись в стороны и створки ворот со скрипом распахнулись.

— Очень мило, что вы наконец-то соизволили явиться, Поттер, хотя вам, по-видимому,

представляется, что школьная мантия сильно повредит вашей красоте.

С ней он даже не поздоровался.

— Я не мог переодеться, у меня не было… — начал Гарри, но Снейп перебил его на полуслове.

— Нет необходимости ждать, Нимфадора. Со мной Поттер в полной… хм-м… безопасности.

— Я думала, что моё сообщение примет Хагрид, — сказала Тонкс, нахмурившись.

— Хагрид, как и Поттер, опоздал на пир по случаю начала учебного года, так что я получил сообщение вместо него. Кстати, — прибавил Снейп, отступая в сторону, чтобы Гарри мог пройти в ворота, — любопытно было увидеть твоего нового Патронуса.

Он с грохотом захлопнул створки прямо перед её носом и снова коснулся замка волшебной палочкой. Цепи, звякая, поползли на место.

— По-моему, прежний был лучше, — сказал Снейп с нескрываемым злорадством в голосе. — Новый слабоват.

Снейп отвернулся, качнув фонарём, и Гарри на мгновение увидел потрясение и гнев на освещённом лице Тонкс.

Не прощаясь, Снейп направился к школе, а она так и стояла. Тонкс не понимала, зачем он так себя ведет. Все кончено, их больше ничего не связывает. К чему это все? За прошлый год Тонкс подзабыла, какой сволочью бывал Северус, и теперь каждая его выходка очень точно ударяла в болевые точки. Потом Нимфадора развернулась и пошла пешком к Хогсмиду.

Уже на подходе к деревне она, наконец, осознала кое-что важное: Снейп ведь решил, что она влюбилась в Люпина. Тонкс аж остановилась. До гениальности умный в том, что касалось зелий и магии, волшебник без легилименции совершенно не понимал, что чувствует другой человек. Мысли ее он не читал, так как после разрыва они и взглядом-то встречались всего пару раз, а слух про то, что она запала на Рема, до него, наверняка, дошел. И он поверил... Так легко поверил после всего, что было! Словно ее чувства были подделкой, или он, вообще, не ждал от женщин преданности.

Тяжело вздохнув, Тонкс двинулась дальше, не замечая, как начал моросить дождь.

Ладно, она ведь с самого начала знала, что Снейп — не тот человек, с кем стоит заводить отношения.