На темной стороне (гет)

Благословенны забывающие, ибо не помнят они своих ошибок.

Тонкс с интересом рассматривала лица волшебников, сидевших за большим столом в гостиной на Гриммо, 12. Она впервые была на собрании Ордена Феникса. После худшего в жизни месяца испытательного срока в аврорате все происходящее в доме Сириуса ей жутко нравилось.

Такой тоски, как в минувшем июне, Нимфадора не испытывала, кажется, за всю жизнь. Ничто не радовало, она не знала, чем себя занять, в голове стояла звенящая пустота. Вступление в Орден в одночасье изменило буквально все. Если в аврорате она откровенно скучала, просиживая дни напролет в четырех стенах, то тут хотя бы задача обсуждалась реальная: стоит ли забирать малолетнего Поттера от маггловской родни, и если да, то как.

— Поттера? Того самого Гарри Поттера? — прошептала она на ухо Люпину. Его из присутствующих она знала лучше всех, практически с детства, и ожидаемо держалась рядом.

— Конечно, он тебе понравится. Хороший парень. Но магглы, у которых ему приходится жить, ненавидят магию.

Тонкс так и продолжала шептаться с Люпином, когда к собранию присоединился Снейп. Он сухо извинился за опоздание, сославшись на аудиенцию у Темного Лорда, бросил очень недобрый взгляд на новенькую и занял свободное место. Вскоре Тонкс почувствовала, как Люпин под столом наступил ей на ногу.

— А?

— Ты неприлично уставилась на Снейпа, — прошептал Ремус.

— Я не знала, что он в Ордене! Черт, я думала, он скорее Пожиратель.

— Он им и был до того, как присоединился к нам, — пояснил Люпин.

— П**ц! — не сдержалась Тонкс.

— Твоя мать в курсе, что ты материшься?

— Частично. Она и сама умеет, как недавно выяснилось.

— Тонкс, не пялься так, у тебя аж глаза округлились. Хотя тебе это даже идет.

Тонкс приподняла бровь и сделала на мгновение глаза совершенно круглыми, но тут же вернулась к привычному виду и лукаво подмигнула Ремусу. Потом она снова глянула на Снейпа и вздрогнула от неожиданности, встретившись с его холодным пустым взглядом.

— Доигралась? — поддел ее Люпин.

— Подумаешь! — прошептала Тонкс, снова оборачиваясь к нему. — Он же не василиск.

— Хотя, скорее всего, не прочь им стать, — шепнул Люпин. Тонкс прыснула в кулак. Теперь была ее очередь толкаться локтями.

— Не смеши меня так! Я прямо вижу, как он стоит такой в пижаме перед зеркалом и упражняется в наиболее убийственном взгляде.

— Говорят, он спит не в пижаме, а в ночной рубашке, — сказал ей на ухо Люпин. Тонкс едва удалось удержать лицо.

— А ты откуда знаешь? Был у него ночью в спальне?

— Извращенка! — фыркнул Люпин. — Гарри в том году Сириусу рассказывал.

— Хороший, говоришь, парень?

— Да, они в коридоре сцепились, — уточнил Люпин.

— Рэм, ты бесишь. Я теперь сижу и представляю себе Снейпа в ночной рубашке. И в колпаке. М-м-м-м… — и Тонкс нарочито томно закатила глаза.

— Все, я понял, что подарить тебе на Рождество.

— Ночную рубашку Снейпа? — лукаво спросила Тонкс. И до этого момента Ремусу, в отличие от нее, удавалось вести этот диалог с серьезным лицом. Теперь же он прикрыл глаза рукой, делая вид, что трет лоб. — Представь, я была бы твоей дамой сердца и озвучила бы тебе такой каприз, — Тонкс даже выпрямила спину, изображая Леди, и легко коснулась руки Ремуса под столом.

— Как бы моим капризом не стало ваше исключении из Ордена, Нимфадора, — неожиданно громко сказал Снейп. Тонкс вздрогнула и подняла на него глаза. — Если вас так интересует мой гардероб, может быть, стоит прервать собрание и обсудить эту тему? Или поговорим о том, что я обычно ем или пью? — тут Снейп выдержал паузу. Тишина стояла гробовая. Кажется, никто из волшебников за столом не дышал. И он продолжил с каким-то особым наслаждением и нескрываемой злостью размазывать Тонкс по стенке: — Будь вы все еще моей ученицей, я бы выставил вас вон из класса и продолжил занятие. Но так как вы сидите за этим столом на правах взрослого человека и равного участника, то смею предположить, что тема вашего перешептывания с соседом серьезная. Поэтому закончим с ней. Задавайте вопросы, я отвечу. Вас интересует ткань, фасон или то место, где я приобрел ту или иную вещь? Молчите? Тогда, может быть, вы позволите вернуться к менее интересным проблемам?

Тонкс сгорала от стыда, снова чувствуя себя школьницей.

Снейп тем временем отчитался о том, что Темный Лорд в данный момент не планирует нападение на Поттера — по крайней мере, до поступления информации о пророчестве — и переправлять мальчишку можно любым способом, хоть аппарацией от входной двери. Кингсли подтвердил, что его знакомый в отделе магического транспорта не получал каких-либо специальных указаний.

Однако решено было лететь по старинке: метлами. Да еще и практически всей компанией.

— Итак, в летную группу входят: Кингсли, Дож, Дингл, Вэнс, Подмор, Джонс, Люпин, Тонкс и я, — заключил Грюм.

— Вам не кажется несколько неосмотрительным отправлять на задание новичка? — снова подал голос Снейп.

— Думаю, Гарри будет полегче, если с ним полетит кто-то более-менее близкий ему по возрасту, — мягко произнес Люпин.

Снейп гадко усмехнулся.

— Если ты считаешь Нимфадору практически ребенком, то как же рекомендуешь ее на серьезную операцию?

— Я не ребенок, — начала вскипать Тонкс, — я дипломированный аврор!

— И опыт у вас, полагаю, в работе приличный. Навели уже порядок в архиве?

Волосы Тонкс стали пунцового цвета.

— Снейп, я сам учился в аврорском училище и утверждаю, что любой выпускник может… — принялся защищать ее по-родственному Блэк.

— Загреметь на пожизненное в Азкабан? — парировал Снейп.

Блэк вскочил со своего места, явно готовый броситься на противника. Снейп сидел не шелохнувшись, с презрением глядя на Сириуса.

«Ты забываешься, Нюниус», «Только попробуй…» — хором проговорили противники.

— Блэк, Снейп, — рявкнул Грюм. — Сейчас не место и не время. Тонкс полетит, ты сам сказал, что планов атаковать у Темного Лорда нет. Пусть вливается в команду.

— Она перебудит весь дом, — как ни в чем не бывало лениво произнес Снейп. — Я семь лет наблюдал Нимфадору на своих занятиях. Она не сможет зайти в помещение, не перевернув половину мебели.

— Значит, Тонкс и придумает, как выманить магглов из дома, — резонно предложил Люпин.

— Рэм, а давно он в Ордене? — спросила Тонкс, когда встреча закончилась и участники практически разошлись.

— Снейп? Да лет пятнадцать, наверное. Не знаю точно. Я лично не видел его на собраниях во время первой войны, но Дамблдор упоминал о том, что у него есть шпион на темной стороне.

— Охренеть. То есть он все-таки Пожиратель, перешедший на сторону Дамблдора? — не унималась Тонкс.

— А есть варианты? — задумался Люпин.

— Ну… например, он мог быть просто другом Дамблдора и по его поручению влиться в ряды Сам-Знаешь-Кого. Думаешь, не бывает так, чтобы маг был темный, но воевал на стороне светлых?

— Ну у тебя и фантазия, — улыбнулся Люпин. — Но, честно говоря, сомневаюсь. Я же учился с ним на одном курсе. Мне кажется, он еще в школе получил метку.

— Он твой однокурсник?! — поразилась Тонкс. Как же она раньше не знала об этом?!

— Я же тебе вроде рассказывал, забыла? — улыбнулся Ремус. Тонкс пожала плечами, хмурясь.

— Когда?

— Да года два назад. Я тогда в Хогвартсе преподавал. Помнишь?

— Что преподавал, помню, конечно… — задумчиво ответила Тонкс.

— Видимо, это у тебя защитная реакция организма сработала, — Тонкс взглядом попросила объяснить, но Люпин не понял, и она пояснила вслух:

— То есть? Что ты имеешь в виду?

Он явно не горел желанием рассказывать во всех подробностях, но Тонкс наседала.

— Мы болтали у меня в классе, ты тогда в Хогвартс заходила, а тут влетел наш драгоценный двойной шпион и стал крыть меня трехэтажным матом за то, что я за зельем к нему не сходил.

— Снейп? Матом? — не поверила Тонкс.

— Еще каким. Удивительно, что ты забыла. Хотя, и правильно. Не нужно такое девушке запоминать.

— Интересно все-таки, чем Дамблдор его в Орден заманил…

— Ты, кстати, знаешь, какие слухи ходят об Альбусе? — чуть тише произнес Люпин.

— Нет… — Тонкс прищурилась. — Слушай, ты занят? Зайдешь к нам на чай?

Четыре года в училище аврората закончились для Тонкс сильным разочарованием: работа, к которой она приступила весной, оказалась неожиданно скучной. На задания ее не пускали — молодая, неопытная, тем более девушка, а перебирать бумажки в кабинете было выматывающе неинтересно. Коллеги утешали, что так только первый год, но что такое год, когда тебе двадцать два? За окном лето, а ты торчишь целый день в кабинете, где даже окна ненастоящие. Причем погоду они показывали отвратительную. Как поговаривали в кулуарах, это была идея какой-то фифы из свиты Министра. Плохая погода, мол, стимулирует людей к работе. Словом, Тонкс проклинала все, не понимая, как ее вообще угораздило пойти в авроры. Полная растерянность проявилась и в ее поведении. Все падало из рук, билось и проливалось. А такое уважения у коллег не добавляет.

Все изменилось, когда в одно летнее воскресное утро Ремус, зайдя на очередной чай, плавно перетекающий в обед, прямо спросил, не хочет ли она присоединиться к тайному обществу Дамблдора. Тонкс ошарашенно посмотрела на него, а потом соскочила со стула и бросилась кружить седеющего оборотня по комнате.

— ДА! КОНЕЧНО, ДА! — смеялась она так громко, что из своей комнаты вышла миссис Тонкс и, сверкнув черными глазами, спросила, уж не сделали ли ее дочери предложение руки и сердца?! А то она быстро наглеца вышвырнет за дверь — и не самым легальным заклинанием. Люпин смутился, а Тонкс засмеялась пуще прежнего. Правда, все члены Ордена Феникса стали на время нежеланными гостями в доме Тонкс, но у нее ведь была крошечная съемная квартира.

Оба родителя не одобряли вступление единственной дочери в ряды подпольщиков. Но если отец не высказывал это в открытую, то Андромеда Тонкс, в девичестве Блэк, не смущалась в выражениях, сравнивая Нимфадору с ее родной теткой. Та, мол, тоже вся горела желанием попасть в ряды приспешников Воландеморта. Тонкс краснела, белела, синела и еще больше ругалась с матерью, но в Орден все-таки вошла.

Зато тут она нравилась всем. Вернее, почти всем. Каждое появление Снейпа — а он присутствовал не на всех собраниях — сулило Тонкс новую дозу унижения. Он словно выбрал жертву и раз за разом цеплялся к ней. Причем бил он всегда точно по самому больному.

Пару раз Люпин догонял готовую разрыдаться Тонкс у порога и извинялся «за коллегу», а один раз для приватной беседы Тонкс увел в кабинет Дамблдор. Альбус долго гладил ее по плечу и просил не обращать внимания на поведение Северуса, у которого после возвращения Волдеморта сильно испортился характер. Тем более, сейчас лето, учеников нет и пар спускать не на кого. В завершение беседы Дамблдор вынул из кармана мантии петушка на палочке и протянул Тонкс. Она взяла и чуть не выронила, когда петушок в руке обратился в волка. Дамблдор подмигнул, а Тонкс призадумалась.

В результате необъявленной войны со Снейпом она сильно сдружилась с Блэком, постоянно встающим на ее защиту, и еще больше сблизилась с Люпином. Кингсли относился к ней с уважением, что Тонкс очень льстило — положение в Министерстве у него было очень высокое; Грюм был снисходителен, хоть и ругал за то, что она стала невыносимо рассеяна и неуклюжа; Молли и Артур были приветливы и душевны, с остальными же Тонкс ограничивалась вежливыми приветствиями.

Ситуация накалилась, когда на одной из встреч встал вопрос о том, чтобы установить дополнительную охрану у зала с пророчествами. Тонкс предложила себя на эту роль, она ведь все равно работает в том же здании. Снейп, как всегда, начал ставить ей палки в колеса, но в какой-то момент предложил прерваться на кофе. Молли Уизли, отвечавшая за кухню, в тот раз отсутствовала, и обязанность возложили на Тонкс. Она старалась, но одно резкое слово Снейпа — и она уронила левитируемый поднос с чашками на пол и растянулась рядом сама.

— А теперь, господа, оцените ту опасность, которая ждет зал с пророчествами, если между рядами всю ночь будет бродить это магическое недоразумение, — привычным тоном произнес Снейп.

— Северус, такие методы недопустимы, — осуждающе сказал Люпин, поднимая совершенно пунцовую Тонкс.

— Зато показательны.

— В следующий раз просто вылей кофейник на голову этому говнюку, — прорычал Сириус.

— Следующего раза не будет, — бросила Тонкс и убежала на улицу.

Она чувствовала, что на этот раз сдержаться не сможет точно, а плач на людях входил в топ смертных грехов от Андромеды Тонкс. Ей-то было легко держать себя в руках, а Тонкс откуда-то выпал яркий темперамент и запредельная эмоциональность. Андромеду ужасно раздражало, что та могла разрыдаться на пустом, по ее мнению, месте. В конце концов, в доме установилось правило: слезы — только на свою подушку. И так, чтоб в коридоре слышно не было.

Спустя четверть часа Тонкс вернулась на Гриммо, 12. Совершенно спокойная. Обсуждение еще не закончилось, но график дежурств волшебники составили. Тонкс к этому заданию решили все-таки не привлекать.

Следующая встреча Ордена выдалась немноголюдной и короткой. Люпин календарно отсутствовал, Артура вызвали по работе, Снейп просто растворился в воздухе, как обычно, ни с кем не попрощавшись, а Молли утащила Грюма с Блэком в подвал, разбираться с очередным тайником родителей Сириуса. Тонкс смотреть на это отказалась — настроение у нее было поганое, и она отправилась наверх к гиппогрифу. Ей нравилась это красивое, гордое и глубоко несчастное существо. Однако в пролете второго этажа она услышала шум откуда-то из библиотеки. Подняв палочку, она осторожно двинулась на звук и вошла в просторный зал, заполненный высокими стеллажами.

— А, это вы… Я думала, вы ушли.

Снейп держал в руках толстенную книгу, и Тонкс была готова поклясться: он выглядел смущенным или даже растерянным. Причина, как она догадалась, скорее всего, крылась в том, что разрешения у Сириуса он наверняка не спрашивал.

— Так вот куда вы испаряетесь после собраний.

— Большинство членов Ордена, включая хозяина дома, избегают этого места, — ровным голосом, без агрессии произнес Снейп. — Но рано или поздно они и сюда доберутся с намерением избавиться от опасного хлама.

Тонкс чуть смутилась, так как она тоже побаивалась заходить сюда одна.

— Простите, что помешала, — она попятилась, но в дверях остановилась… Вопрос сам слетел с языка.

— Почему вы так упорно даете понять, что мне не место в Ордене?

— Потому что вам здесь действительно не место, — невозмутимо ответил Снейп.

— Вы ведь так и про аврорат говорили, я помню…

— И я не изменил своего мнения.

— Но я закончила училище практически на одни высшие баллы.

Снейп как-то странно улыбнулся.

— Намекаете, что оценки — это еще не все? Я понимаю, но я действительно готова.

— К этому нельзя быть готовым, Нимфадора. Вы не знаете, против чего сражаетесь. Вы — наивная девочка, склонная идеализировать и излишне романтизировать людей и идеи, которые они высказывают. Такими людьми, как вы, легко воспользоваться.

Тонкс хмыкнула и отвернулась.

— Может, не стоит судить всех по себе, мистер Снейп? — бросила она.

Ее слова неожиданно сильно задели Снейпа.

— На что вы намекаете? — ледяным тоном спросил он.

— Вы лихо развели меня на днях. Все просчитали: Кингсли не спал, Молли нет, а я подорвусь на кухню… — намекнула она на последнее собрание.

— Извините за ту выходку, — вдруг сказал Снейп. — Я не хотел унизить вас. Только отстранить от действительно слишком опасного задания. Я считаю безрассудством то, что вашу кандидатуру на эту роль вообще обсуждали.

— Могли бы так и сказать.

— И это возымело бы успех? Ни ваш милый Люпин, ни полоумный родственник не представляют, на что способен Темный Лорд. Они видели его разве что на картинках. Грюм сталкивался с ним до его краха, когда он еще был похож на человека не только внешне. А сейчас Темный Лорд — это… — Снейп взглядом оценил то, как напряглась Нимфадора, и не стал уточнять в деталях. — Он маниакально помешан на пророчестве и пойдет на многое. Я нисколько не умаляю ваши навыки и таланты, Нимфадора, но что вы можете противопоставить сильнейшему темному магу столетия? Хотя я и уверен, что он не отправится в Министерство сам, по крайней мере, пока. В лучшем случае он пошлет туда нас, и если я успею, то приложу вас первым, чтобы опередить чью-то Аваду.

— Ну уж нет, — вдруг заулыбалась Тонкс, пытаясь перевести тему в шутку. — Я вам так легко не дамся, я буду сопротивляться!

— Сопротивляться под Круцио нелегко, — серьезно продолжил Снейп.

— Я настолько раздражаю вас, что вы готовы проклясть меня пыточным? — поразилась Тонкс.

Снейп усмехнулся.

— Можете считать, что я настолько переживаю за вас, что готов сделать это.

Тонкс снова опустила взгляд, задумавшись о чем-то.

— На первом курсе мы сдавали экзамен по Непростительным и запрещенным проклятиям. Я помню, как тренировалась с однокурсником, и мы никак не могли проклясть друг друга круциатусом. Никак. Даже поругались специально, но все равно эффекта не было. Пожелать адские мучения другому человеку не так-то просто. Его в итоге отчислили, он так и не научился. А я все-таки справилась, не понимаю, правда, как, но у меня стало выходить. И я никогда не забуду то… что надо было испытать, чтобы заклинание сработало.

— Вы же не думаете, что Темный Лорд отмечал своим знаком кого попало? — тихо проговорил Снейп.

Тонкс шмыгнула носом и снова улыбнулась.

— Знаете, вы бы нашли общий язык с моей матерью. Она тоже, по-моему, пытать меня была готова, лишь бы я не пошла в Орден.

— Она ведь училась на Слизерине, — пожал плечами Снейп. — Так что ничего удивительного.

— Намекаете, что за Дамблдором идут только дураки с Гриффиндора и Пуффендуя?

— Нет, намекаю, что только дураки радуются, когда их дети встревают в опасные игры. Далеко не все выходцы со Слизерина поддерживают Темного Лорда, но расчетливость и инстинкт самосохранения бережет их от открытого участия в противостоянии.

— А вы? Вы ведь слизеринец.

— А у меня нет выбора, Нимфадора.

С этими словами Снейп поставил книгу на полку, настороженно глянул на ее почерневшие волосы — Тонкс явно не заметила, что сменила цвет — и ушел, не прощаясь. Она еще какое-то время так и стояла в дверях, а потом подошла и наклонилась посмотреть, что он изучал. Но стоило ей приблизить руку, как книга угрожающе зашипела.

Очередное собрание состоялось через неделю. Снейп отсутствовал. События развивались стремительно и не лучшим образом. Амбридж здорово досаждала всем в Хогвартсе, но и в Министерстве дела обстояли не лучше. На голову Артура Уизли сыпались одна проверка за другой, нападений в мире магов и террористических актов у магглов становилось все больше, но оба Министра действовали в унисон, прилагая все усилия к сокрытию информации. Деятельность Ордена Феникса фактически свелась к двум направлениям: охрана зала с пророчествами и попытки отбиться от слежки.

Следующая встреча прошла в еще более мрачной атмосфере. Клювокрыл заболел. Вызвать к нему магического ветеринара возможности не было, Хагрида в Англии тоже не было. Гиппогриф душераздирающе выл, но накладывать заглушающие чары Сириус запрещал, переживая за пернатого друга. В конце концов, Тонкс не выдержала и ушла наверх, попросив Люпина позвать ее, если будет необходимо. Вскоре вой прекратился, но она так и не спустилась назад.

Спустя полтора часа, когда волшебники уже расходились, откуда-то сверху раздался женский крик. Послышался звук глухого удара, будто что-то тяжелое рухнуло на пол. Люпин, окликнув Тонкс, бегом помчался наверх. Он моментально взбежал на третий этаж и замер, увидев вжавшуюся в стену Нимфадору и окровавленное, изрядно изуродованное тело Снейпа на полу перед ней. Тонкс была совершенно белой — в прямом смысле слова. Ее трясло. В этот же момент в коридор следом за Люпином влетел еще один Снейп. Полы его мантии взметнулись, когда он резко остановился. Тело на полу дернулось, закружилось… Доля секунды, взмах палочки — и оно вспыхнуло синим пламенем, прежде чем разлетелось в пыль.

— Это был… боггарт? — пораженно спросил Люпин, оглядываясь на Тонкс.

— Тонкс, вон отсюда! — прошипел Снейп, и она послушно попятилась прочь, а затем быстро застучала каблуками по лестнице.

Внизу она так и осталась стоять в темном холле, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Несколько минут спустя появился Снейп, он окинул ее странным взглядом и тихо сказал:

— Люпин об этом эпизоде не вспомнит. Отправляйтесь домой.

Тонкс не успела залиться краской, как он резко развернулся и, не прощаясь, ушел.

* * *

Снейп аппарировал на окраину Хогсмида. Пешком до Хогвартса отсюда было около часа, и это был его обычный маршрут для того, чтобы прийти в себя от гнева, страха, злости, неконтролируемого раздражения и тому подобного. Но на этот раз эмоции были совершенно другие. Слишком противоречивые и сильные. Произошло то, чего он так боялся и так ждал. Он обходил деревню кругом, чтобы практически гарантированно не встретиться со знакомыми, да и вообще с живыми людьми. С каждым шагом мысли становились ровнее, чувства успокаивались. Когда на горизонте показался замок, он сообразил, что придет как раз к ужину, а выслушивать треп коллег ему категорически не хотелось. И он свернул вниз к лесу. Идти вглубь он не собирался, но пройтись по дальнему берегу озера было относительно безопасно, тем более он так часто бродил там в юности. Тихо, в такой час тут можно было наткнуться только на Хагрида, но того не было в Англии.

Снейп вернулся в свои комнаты ближе к отбою, принял душ и даже помыл голову, но вместо того, чтобы лечь, засел в кабинете проверять стопку эссе четвертого курса. Работа была механической, ни на что более серьезное и творческое у него не было настроения.

В одиннадцать вечера в дверь постучали. Этого-то он и ждал.

— Не заперто.

Дверь чуть приоткрылась, но посетитель не решался зайти.

— Смелее. Я жив и относительно здоров. Нет, не лежу на полу в луже крови, а сижу за столом во вполне естественной позе.

— Теперь я точно не зайду! — послышалось из-за двери. — Мне окончательно стало стыдно…

— Так и будем разговаривать через дверь?

— Извините, что я так поздно, — Тонкс нерешительно вошла. — Не могла вспомнить, во сколько тут отбой, чтобы не просчитаться, а потом боялась идти, вдруг вы уже спите.

— Я ждал вас, Нимфадора, — он напряженно смотрел на нее, по-прежнему сидя за стопкой пергаментов.

— Почему вы решили, что я приду? — несмело спросила она.

— Я бы удивился, если бы вы не пришли. Присядете?

— На стул для нарушителей порядка? — и Тонкс уселась на край стула по другую сторону стола.

— Я почти никогда не предлагаю присесть учащимся, которые приходят на отработки.

— Ну, мне же вы внушения за этим столом не раз делали, — она положила ладони на потертую столешницу и опустила голову, боясь смотреть ему в глаза.

— Вы умная девушка, а иногда чудили похлеще полных идиотов. Я списывал это на ваш страх перед недружелюбным преподавателем и хотел таким образом надоумить вас сменить профориентацию, — Снейп говорил на удивление спокойно, едва ли не с ностальгическими нотками, без тени агрессии в голосе. — Я думал, куда вам в авроры, если вы дрожите как лист на ветру перед преподавателем.

— Колдомедик из меня вышел бы чудовищный, так что выбора не было, — кончики ее волос стали ярко-оранжевыми, но взгляд она по-прежнему прятала и, помолчав немного, пояснила: — Чтобы взять после СОВ зелья, мне нужен был повод. А единственные более или менее подходящие дисциплины, для которых они необходимы — это аврорат и медицина.

— Об этом вы никогда не упоминали. Я не знал… — тихо произнес Снейп.

— Простите, что устроила это на Гриммо…

— Вы не виноваты. Боггарты способны вытащить наружу даже то, о чем человек не догадывается.

— Нет, — покачала головой Тонкс. — Я знала. Я же правда всю осень об этом думаю. На каждом собрании, да и не только. Вы — единственный из всего ордена, кто действительно рискует. Остальные только треплют языком да помалкивают в тряпочку вне дома на Гриммо. А вы… я не представляю, каково вам приходится рядом с… Сами-Знаете-Кем… Один раз в сентябре вы не пришли, я тогда не выдержала и пробралась в школу, чтобы убедиться, что все хорошо. Убедилась, но подходить к вам не стала, конечно… — она наконец подняла голову, и их взгляды встретились. Лицо Снейпа, как всегда, ничего не выражало, но отступать было уже поздно, тем более, он молчал и, кажется, не собирался нападать. — Я увидела вас на первом собрании, когда они решали, как забрать Гарри от тетки, и что-то как будто переключилось внутри. Вот так — она щелкнула пальцами. — Словно очнулась. Я несла с Рэмом какую-то чушь, чтобы не думать о другом… Как же я могла столько времени даже не вспоминать о вас. Я ведь весь седьмой год храбрилась подойти к вам и сказать, что… вы мне сильно небезразличны, но так и не решилась.

Снейп как-то горько усмехнулся.

— Ошибаетесь, Нимфадора. Вы решились.

Тонкс непонимающе моргнула.

— Я очень виноват перед вами, и ни одному моему поступку нет морального оправдания.

— Что? Не понимаю вас… — она удивленно смотрела на него во все глаза.

— Тонкс, — после долгой паузы проговорил он. — Я даже не знаю, с чего начать.

— Погодите… — догадалась она. — Вы что, подчистили мне воспоминания, да?

В ответ Снейп красноречиво промолчал.

— Но… зачем?

Снейп продолжал молчать. Сказать это вслух он просто не мог и поэтому ждал. Она должна была догадаться. Немая сцена длилась довольно долго.

— Погодите-погодите! — Тонкс изменилась в лице, ее осенило, отчего кончики волос резко посветлели. Снейп чуть улыбнулся, наблюдая эти метаморфозы цвета, и Тонкс стало совсем не по себе. — Я боюсь сказать это вслух, вы же с грязью меня смешаете, если я ошиблась.

— Забыли, что разговариваете с легилиментом?

— То есть говорить вслух уже необязательно?..

— Необязательно.

Тонкс зажала рот рукой, в шоке глядя на Снейпа, а тот снова замолчал.

— Но… но зачем? Зачем? Так лучше сотрите мне и это воспоминание, тогда уж…

— А сейчас вы подумали глупость, Нимфадора. Но я в любом случае больше никогда не прикоснусь к вашим воспоминаниям.

Тонкс снова ненадолго ушла в себя, а потом спросила.

— Это из-за вашего вмешательства у меня такая каша в башке, и я вечно как контуженная на всё натыкаюсь?

— У вас всегда была эта черта, но да, думаю, мои действия все сильно усугубили. Нельзя было лезть так глубоко.

— И насколько… «глубоко» вы залезли?

— Три года.

У Тонкс от шока брови поползли вверх.

— Вернее, стирать пришлось около четырех лет, но в первый год эпизодов было все-таки немного.

Она смотрела на Снейпа и не могла поверить, а тот снова умолк, ожидая ее реакции.

— Не может быть… Насколько… мы были близки? — не в силах сидеть на месте, она встала, обхватила себя руками, прошлась по кабинету и, отвернувшись, спросила с вызовом и недоверием — три, вернее, четыре года — это слишком большой срок: — У нас был секс?

— Да, — негромко ответил он.

Тонкс обернулась и пораженно молчала несколько секунд.

— Не может быть… — не поверила она, хотя… черт возьми, ее безумно тянуло к нему всю осень. Несопоставимо с тем, что она чувствовала тогда, в шестнадцать лет, словно тело помнило, а голова — нет. И до Тонкс начали доходить масштабы его вероломного вмешательства в ее жизнь и мысли. Она потерла нос и едко спросила: — И что, это было так паршиво, раз вы предпочли Обливиэйт?

— Тонкс!

— Охренеть, простите. Я пять гребаных месяцев места себе не нахожу, белею в прямом смысле слова, — она дернула за короткие волосы на голове, — когда вы появляетесь на Гриммо и когда опаздываете. Чувствую себя идиоткой, потому что вы при каждом удобном случае даете понять, как я вас раздражаю, а меня бросает в жар, если за столом наши локти случайно соприкасаются. Я тащусь сюда каяться, что, кажется, люблю вас или схожу с ума, а мы, оказывается, были любовниками!

— Я полагал, вы… белеете от страха… — начал Снейп и даже встал из-за стола, но подойти не подошел.

— Херовый же вы легилимент. Да, бл*ть! — не выдержала она. — За вас я переживала!

— Я не хотел больше лезть в ваше сознание, я не знал… — честно признался он.

— Не хотели? — нападала Тонкс. Перелопатить ей половину воспоминаний и пусть? Четыре года! Это чуть меньше четверти всей ее жизни!

— Нимфадора, я понимаю, что не вправе даже прощения просить. Все, что я делал с вами, было неправильно.

Тонкс закрыла лицо руками и простонала:

— Какая же вы сволочь! — волосы ее стремительно багровели. — Да, вы так и не ответили, зачем стерли мне память. Хотя, дайте угадаю. Грюм говорит, я слетела с резьбы после возвращения Сами-Знаете-Кого, а выходит, это вы двинулись?! Решили избавиться от балласта?

— Я решил, так безопаснее для вас.

— Ну да, рваться в бой, чтоб произвести впечатление, куда безопаснее.

— Я страховал вас на заданиях, и надеялся, что Грюм…

Договорить ему, однако, не удалось. Это было уже слишком! Тонкс вскипала. Да кто он такой, чтобы вот так распоряжаться ее жизнью! Желание рыдать у него на плече, с которым она пришла сегодня, сменилось ясным намерением ему врезать. Тонкс схватила с полки первую попавшуюся склянку и запустила в наглеца. Флакон с неизвестной субстанцией с хлопком превратился в пыль на лету. Но Тонкс уже нащупала второй, потом с криком смахнула оставшиеся на пол. Ей хотелось к чертовой матери разнести весь кабинет. Легче на душе не становилось, и она выхватила палочку. Она не понимала, как это произошло, но мгновение спустя Снейп уже крепко держал ее со спины, не давая разрушать все вокруг себя. Он не посмел обезвредить ее магией, просто сжал кольцом крепких рук. Тонкс со слезами и угрозами вырывалась, стараясь ударить побольнее, но куда там. Снейп был банально сильнее. И через какое-то время она перестала дергаться.

— Ненавижу вас!

— Я так и понял.

Тонкс почувствовала, как он поцеловал ее в макушку.

— Это что, действительно правда? — спросила она.

— Да.

Тонкс глубоко вздохнула, пытаясь поверить.

— Девочка моя… — зашептал он, гладя ее чуть подрагивающими руками по светлеющим волосам. — Чертов Орден Феникса. Ты не должна была снова встретиться со мной. Я сделал все, что мог, чтобы ты даже не вспоминала меня.

— Я и не вспоминала, пока не увидела. А потом…

— Зачем я тебе только сдался, хорошая моя… — Снейп прерывисто дышал, обнимая ее все крепче. — Я — худший выбор для тебя во всей Магической Британии.

— Да плевать мне. Я этот выбор, видимо, сделала, — она шмыгнула носом и добавила: — Причем, оказывается, дважды.

И он уткнулся носом в ее малиновую макушку. Какое-то время они так и стояли, молча обнявшись. Потом Тонкс спросила:

— Вы сможете вернуть мне воспоминания?

— Не думаю. Нет. Это под силу опытному колдомедику, но обращаться в сложившейся ситуации за такой помощью…

— Небезопасно. Я понимаю, — Тонкс еще раз шмыгнула носом и наконец повернулась к нему, однако в глазах все еще стояло недоверие к ситуации. — Ладно. Может все-таки поцелуете меня?.. — спросила она так, словно это была проверка. Снейп поцеловал. Коротко и скучно. Тонкс скептически нахмурила брови, непроизвольно копируя его же выражение лица. — Три года, говорите? Или это вы изобразили первый поцелуй?

Снейп улыбнулся, чувствуя, что она простила его.

— Первый поцелуй изобразить сложнее. Я сначала переспал с тобой и только потом поцеловал в первый раз.

Маленький тусклый светильник едва освещал комнату. Тонкс сидела по-турецки на кровати и водила кончиками пальцев по его левой руке, очерчивая линии выступающих вен. Ее взгляд то и дело цеплялся за темную татуировку. Было так тихо, что она услышала, как изменился ритм его дыхания. Снейп чуть улыбнулся.

— М-м?

— Ты думаешь то же самое, что и в первый раз. Слово в слово, — и он убрал левую руку за голову.

— В первый раз… когда увидела твою метку? — осторожно уточнила она.

— Когда у тебя появилась возможность ее рассмотреть, — провокационно ответил он.

— Как интересно. А я увидела ее прежде, чем… — она провела рукой по его худой груди вниз, — появилась возможность… рассмотреть?

— Я готовил тебя к зачету по противоядиям в конце первого года в этом твоем училище, взялся помочь с одной особо токсичной смесью. Мы ее сварили, но ты — это ты. Я не доглядел, и оно рвануло. Тебя прикрыть успел, а мне на одежду попало. Рукава прожгло насквозь.

— Боги, и ты разделся, что ли? — изумилась Тонкс.

— Частично пришлось. Жалкое было зрелище.

— Врешь! — она легонько стукнула его кулаком в живот. — Как же я удержалась, чтобы не накинуться на тебя вот так? — и Тонкс ловко запрыгнула на него, сев сверху.

— В мыслях ты и не удержалась, — улыбнулся Снейп, а потом совершенно серьезно продолжил: — Ты меня этим здорово смущала. Ни одна женщина не думала так обо мне.

Тонкс тем временем наклонилась и принялась целовать его грудь. Впервые за много месяцев ей было легко и по-настоящему хорошо. События этой ночи не перевернули ее жизнь, а словно поставили все на свои места. Она не узнавала Снейпа, настолько разнилось его привычное поведение с тем, что она наблюдала за последние часы. Но все было так естественно, что она решила просто не задумываться. В конце концов, она хотела этого мужчину, и вдруг выяснилось, что и он ее хочет — так к чему усложнять?!

— Знаешь, как я старалась в твоем присутствии не думать ни о чем таком в доме на Гриммо? Не особо, конечно, выходило, но…

— Тонкс, — перебил он, — я действительно не читал твои мысли на собраниях. Ни разу до сегодняшнего дня. Серьезно.

— Почему? — она даже прервала свое занятие и подняла голову. — Раньше, как я поняла, ты не упускал случая.

— Боялся, — признался Снейп. — Не знаю, правда, чего больше: узнать, что я в чем-то ошибся и всё напрасно, или что тебе действительно нравится эта тварь Люпин, — о третьей причине Снейп умолчал. Тонкс же нахмурила брови. — Не отпирайся, я видел, как ты заигрываешь с ним. И он-то точно к тебе неровно дышит, это я проверил.

— Слушай, а как ты узнал, о чем мы перешептывались с ним на первом собрании, ну, когда… — в глазах Тонкс заиграли огоньки, ей хотелось подловить любовника.

— Я понимаю, о чем ты.

— Мы шептали так тихо. Ты не мог слышать! — победно заявила она.

— Я не читал твои мысли, — медленно повторил Снейп. — Я читал Люпина. Он был так увлечен, что забыл выставить элементарные щиты.

— Ну ты и зараза! — и Тонкс поцеловала его в губы. — Да я задеть тебя хотела хоть чем-то. Мне сразу показалось, что его ты недолюбливаешь сильнее других, хотя он вполне безобиден.

Снейп скривил лицо и вытянул правую руку, демонстрируя шрам около локтя.

— Это Рем? — ахнула Тонкс, но затем перехватила его руку и поцеловала рубец.

— Когтями. Нам было по пятнадцать. Если бы мне повезло чуть меньше, я бы сейчас не тебя обнимал, а выл на луну вместе с Люпином.

— Это еще почему?! Может, я бы гладила тебя по жесткой шерстке, — она игриво прищурилась и принялась искать рукой жесткие волосы. — Думаешь, мне было бы не плевать, оборотень ты или нет?

— На это нельзя наплевать.

Тонкс закатила глаза, а Снейп деликатно убрал ее руку, договорить было важнее.

— Нимфадора, я недолюбливаю его не за то, что он регулярно покрывается шерстью, хотя, конечно, и за это тоже. Люпин — далеко не такой порядочный человек, каким может показаться. И то, что он, будучи опасной тварью и не имея никаких человеческих перспектив, смеет оказывать тебе знаки внимания, характеризует его как подлеца, — Тонкс явно хотела что-то возразить, но Снейп добавил: — Хотя не мне о таком рассуждать, конечно. Но боги свидетели, я держался долго.

— Честно говоря, я вообще не понимаю, как ухитрилась понравиться тебе. Я думала, тебя женщины не особо интересуют, — и она уткнулась носом ему в грудь, боясь ругани.

— Ну, что же я, не живой человек, что ли? — усмехнулся Снейп, поглаживая ее по спине.

— Не очень похож, если честно, — сказала она, не поднимая голову.

— Тонкс, ни один легилимент не выдержит, если хорошенькая, неглупая девушка с богатой фантазией полтора года будет в его присутствии то и дело воображать, что и как она хочет с ним проделать. К тому же, у меня на тот момент очень давно никого не было.

Тонкс снова выпрямилась, с трудом сдерживая улыбку.

— Ты тоже, оказывается, очень даже ничего в постели.

Снейп усмехнулся.

— А поначалу тебя не впечатляло.

— Шутишь! — искренне не поверила Тонкс.

— Нет. Всему нужно время, и мне оно нужно было, чтобы узнать тебя. И твое тело, — и он неспешно начал демонстрировать свои познания.

— Как жаль, что я не помню ничего такого о тебе… — с досадой сказала Тонкс. Тут Снейп прервал свои ласки.

— Нет! Это удивительно, но ты помнишь! Я сразу это понял. Твое тело помнит. Смотри, — он положил ладонь на ее правую грудь, затем через несколько секунд очень медленно стал убирать руку, миллиметр за миллиметром. Грудь начала увеличиваться, стремясь попасть ему в ладонь.

— Бл... — вскрикнула Тонкс и отскочила, испуганно осматривая и приводя в привычную форму тело. Снейп рассмеялся. — Извращенец! Тебе, оказывается, нравятся большие буфера?

— Мне нравится твоя грудь, — и он сел, так как Тонкс в испуге отпрыгнула на другой край кровати. — Просто хотел продемонстрировать тебе этот трюк. Ты и не такое проделывала со своим телом. Иногда мне казалось, что твоей фантазии нет границ.

Тонкс поджала к себе колени, слушая его.

— А ты — фантастически бестактный человек. Я теперь чувствую себя бревном в постели, причем по сравнению с самой собой же. В итоге, я должна конкурировать…

Договорить ей Снейп не дал. Сгреб в охапку и опустил на спину, придавив собой.

— Меня все устраивает. Если ты не начинаешь нести подобный непонятный мне бред, — и он поцеловал ее, не давая возражать. Но вскоре оторвался от ее губ.

— Я ведь не договорил. Ты понимаешь, как легко высчитать применение Обливиэйта в случае удаления длительных отрезков памяти? Моторика может запросто выдать…

— Так, — оборвала его Тонкс, оттолкнула и снова села в угол. — Хватит, а то я себя уже кроликом подопытным чувствую.

— Прости, — искренне извинился Снейп.

— Я не обижаюсь, — Тонкс улыбалась ему. — После всего, что ты наговорил мне за последние месяцы, это такая ерунда.

— Прости, — повторил он.

— Не объяснишь?

— Думаю, это и так понятно. Я не хотел, чтобы все повторилось.

Тонкс проглотила очередной комментарий о том, как иногда страдает самооценка от его честных признаний. Вместо этого она спросила вслух:

— Почему? — и добавила про себя:«Ведь нам, оказывается, так хорошо вдвоем».

— Потому что это не может продолжаться вечно.

Тонкс посмотрела на него с такой печалью и нежностью. «Чертов романтик».

— Нет. Я как раз реалист.

И они замолчали, просто глядя друг другу в глаза. Потом Тонкс придвинулась, обняла и зашептала на ухо.

— Но сейчас ты ведь со мной?

— Да, — едва слышно ответил он.

— Тогда плевать на завтра, — и она стала целовать его со всей накопившейся страстью.

Через час он ушел в душ, а Тонкс какое-то время так и сидела на кровати. Часы показывали половину пятого утра, но спать не хотелось. Она все думала о произошедшем, прокручивала в голове его слова, вспоминала моменты близости и, наконец, поняла, что же так сбивало с толку. С ним было очень легко. Снейп говорил с ней удивительно просто и открыто, не как обычно, через три слоя брони. А так, словно они действительно давно были на «ты». Он и в самом деле хорошо знал ее. И еще он скучал. Тонкс была практически уверена, что он очень скучал по их отношениям — но упаси Мерлин подумать так, когда он вернется. Эти мысли надо было затолкать поглубже, благо, она умела.

Тонкс огляделась. Эту комнату она видела впервые, по крайней мере, она не помнила ее. Мрачная, холодная и пустая. Ничего лишнего. Спальня? — значит, только кровать и прикроватная тумбочка. Тут-то она и заметила его палочку, оставленную на этой самой тумбочке. Фактически это была единственная личная вещь в этой одиночной камере — даже простыни, на которых он дважды за эту ночь занимался любовью, были казенными.

Устоять Тонкс не смогла. Осторожно, словно боясь, что зазвучит сирена, она взяла палочку в руку. Ничего подобного она прежде не испытывала. Даже палочка ее матери в руке Тонкс отдавала легким теплом. Эта же была невероятно тяжелой. И еще от нее исходила неведомая ей сила, и сила эта пленяла. Хотелось немедленно положить артефакт на место, но в то же время палочка словно бросала вызов: ну что же ты, неужели я тебе не по зубам? Держи крепче, глупая! Необъяснимое желание охватило Тонкс. Приори Инкантатем — и она сможет перевернуть назад страницу его магического дневника. Хотя, скорее всего, там будут какие-нибудь бытовые чары, которыми он пользовался сегодня. Вряд ли темная магия…

«Палочка выбирает волшебника, — зазвучал в голове голос Олливандера, повторявшего свою маркетинговую фразу годами. — Каким же ребенком надо быть, чтобы тебя выбрала такая вещь, — думала Тонкс. — Или палочка изменилась с годами из-за того, как он использовал ее…»

Довести мысль до конца ей не удалось. Дверь ванной комнаты распахнулась, и в спальню вошел Снейп, в одном только полотенце вокруг бедер. Он сразу же заметил свою палочку в руках Тонкс, но никак не прокомментировал это. Нимфадора как ни в чем не бывало положила ее на место и, коротко поцеловав Снейпа в плечо, выскользнула из комнаты.

Когда она вернулась, Снейп все еще не спал. Ссутулившись, он сидел на краю кровати. Спутанные длинные волосы закрывали лицо.

— Почему не спишь?

— Ждал тебя. Выпей, — он кивнул на стакан, появившийся на тумбочке рядом с его палочкой. — Даже не спросишь, что это? — усмехнулся он.

— М… противозачаточное? — она поставила пустой стакан на место.

— Успокоительное. Иначе ты долго не уснешь. О другом я тоже позабочусь, но уже завтра. Спи, — Снейп говорил очень спокойно, даже холодно. Так, что Тонкс не решилась коснуться его и сразу забралась к стенке, а он так и сидел, опустив голову.

— А ты? — и тут она поняла: он тоже не может заснуть. — Может, тебе выпить того же самого?

— Не могу, — покачал головой Снейп. — Мне нельзя притуплять чувства. Я должен быть всегда начеку.

— Это из-за Того-Кого-Нельзя-Называть? — спросила она, снова приподнимаясь.

— Да. И вот еще что, Нимфадора, — Снейп по-прежнему говорил, не оборачиваясь. — Я знаю, что тебя нестерпимо интересует эта тема. Так было и в прошлый раз. Я говорил тогда и скажу снова: мне тяжело и неприятно говорить об этом с тобой. Не потому, что я не доверяю тебе. Я доверяю, — повторил он медленно и четко, так, что Тонкс поняла: прежде они, видимо, ругались по поводу доверия. — Но я не хочу обсуждать мое прошлое.

Тонкс молча закивала.

— А теперь спи. Я очищу разум и тоже лягу. Тем более, что спать нам недолго.

Утром Тонкс умчалась на работу без завтрака. Кажется, никогда еще Лондон не казался ей таким прекрасным. Прежде чем спуститься в Министерство Магии, она взяла в маггловском кафе латте навынос — так было значительно дешевле, чем покупать у магов, — и аппарировала к Темзе. Пять минут удовольствия стоят недовольного взгляда начальника. Да и плевать ей было на эту работу.

Тонкс смотрела на воду и думала. Утром Снейп разбудил ее буквально за несколько минут до выхода. Она едва успела умыться и перемолвиться с ним парой слов. Они не договорились ни о следующей встрече, ни о том, будет ли она вообще. Сделал он это специально, или так они поступали и раньше? Мерлин, как же это все было странно. Ладно, в любом случае она увидит его на встрече Ордена в конце недели. Хотя вряд ли дотерпит. Тонкс попыталась представить, что он сейчас делает. Видимо, в Большом зале идет завтрак, потом? Потом у него занятия… но много ли их, чем он занят после, она не знала. Грубо говоря, она не знала о нем практически ничего, хотя искусно выпытывала летом информацию у Люпина. Впрочем, она и о себе, как выяснилось, многого не знала.

Мимо, щелкая фотоаппаратами, прошла группа японских туристов, и Тонкс очнулась от своих мыслей. Пора было возвращаться.

Через десять минут она уже сидела на своем месте в аврорате. Как ни странно, сегодня Тонкс пришла не последней. Прямо вслед за ней в отдел влетел молодой аврор, поступивший на службу за год до нее. Джуд выглядел растрепанным и сбитым с толку. Кто знает, может, и у него ночь была бурной. Тонкс регулярно упражнялась на нем в легилименции, но выходило так себе. Джуд был двинут на талантливых преступниках. Позади своего стола он сделал «иконостас» особо опасных кумиров. Все признанные и пойманные известные темные волшебники красовались на небольшом стенде. Особый интерес Джуд, судя по всему, питал к Гриндевальду. Его выразительное аристократичное лицо красовалось аж на двух снимках. Только Волдеморта не хватало. Впрочем, о нем в министерстве предпочитали не упоминать. Магглорожденный Джуд тащился от темной магии, хоть никогда и не признавался в этом, и мечтал однажды арестовать какого-нибудь сильного темного мага.

«Милый Джуд, — думала Тонкс. — знал бы ты, что этой ночью я спала с, возможно, самым сильным темным волшебником современности». Тут Тонкс усмехнулась сама себе, был ведь еще Тот-Кого-Нельзя-Называть, но его вряд ли кто-то захочет. Судя по пересказам Ремуса и скупым словам Снейпа, он был настоящим чудовищем. Хотя… ее родная тетка ведь была маниакально влюблена в этого монстра. Тонкс глянула на колдографию Беллатрисы Лестрейндж на том же стенде. Наивный Джуд, скорее всего, не подозревал, что та — ее близкая родственница. Чуть левее с большого розыскного листа смотрел другой ее родственник. Благо, хоть дело ее любовника давно сдано в архив с примечанием «оправдан по показаниям Альбуса Дамблдора». Тонкс вздохнула и открыла папку с очередным отчетом, который надо было прилизать для начальства.

За весь день от Снейпа не было ни весточки, хотя что в этом удивительного? Ей ужасно хотелось снова наведаться в Хогвартс, но она не решалась, и после работы, набродившись в одиночестве по городу, все-таки вернулась в свою съемную квартирку в далеко не самой престижной части Лондона. Место было шумное, но на что же еще нужны заглушающие чары? Казалось, она не была здесь целую вечность, так сильно все изменилось со вчерашнего вечера.

С другой стороны, если присмотреться, бардак был прежним. Но кого это волнует? Тонкс, не раздеваясь, завалилась на кровать. Вспоминать и перебирать детали воспоминаний — других планов на вечер у нее не было. Она не могла поболтать с подружкой о том, что произошло накануне, не могла рассказать все матери. Это была ее тайна. Впрочем, самой близкой «подружкой» последнее время был Ремус Люпин, а он так точно за нее не порадуется. Еще стоило заказать пиццу или китайскую лапшу, но это подождет.

Ее размышления нарушил звонок в дверь.

Тонкс подскочила, соображая, кто это. Соседи-магглы не видят звонка, значит — волшебник, причем допущенный под защиту. То есть, либо кто-то из родителей, либо Люпин. Хорошо, если это окажется отец.

Тонкс прислонилась к глазку и вздрогнула. Снейп изобразил улыбку.

— Ты, правда, думала, что я никогда здесь не был? — спросил он, когда она открыла.

— Ну, раз защита тебя пропустила… — Тонкс стояла в нерешительности. Если еще несколько минут назад она томительно мечтала о нем, то сейчас снова почувствовала себя зажатой и смущенной.

— Я сам устанавливал эту защиту, — сказал Снейп, проходя в квартиру. — Никак не можешь ко мне привыкнуть, — констатировал он.

— Нет, я просто не ожидала. Я сама только что пришла.

— Я знаю, — спокойно проговорил Снейп.

— Хочешь сказать, что следишь за моей квартирой? — изумилась Тонкс.

— Только получаю сигнал о том, что ты вернулась домой. Я и сейчас всего лишь хотел убедиться, что ты в порядке.

 Снейп, чувствуя ее напряжение, видимо, тоже не решался прикоснуться к ней.

— Все хорошо, спасибо, — Тонкс почувствовала неприятный укол. Он следил. — Скажи… а ты получаешь сигнал о тех, кто приходит вместе со мной?

— Ты не возражала, когда я это делал. Элементарная мера безопасности.

— Старый параноик, — улыбнулась она.

— Было время, ты, наоборот, уверяла, что я — не старый, — усмехнулся Снейп. — Что ж. Если ты в порядке, я пойду, — и он уже взялся за дверную ручку.

— Черт, нет! — вскрикнула Тонкс, не понимая, что вообще значил этот визит. — Я просто немного в шоке, я не ожидала увидеть тебя, даже не надеялась. Но я весь день думала о тебе, и поэтому это был чертовски прекрасный день, и если ты сейчас вот так уйдешь, я, наверное, в лучшем случае разревусь, — призналась она.

— Я действительно не могу остаться сегодня, — ровным тоном ответил Снейп.

Тонкс почувствовала, как начинает вскипать без видимой причины, хотя его тон и холодный пустой взгляд однозначно тянули на тему для скандала. Но тут в окно стукнулась большая серая сова. Тонкс бросилась впустить птицу, пока та не привлекла лишнего внимания.

— Мама… сколько раз просила ее не слать сюда сов… — она распечатала пергамент и недовольно поджала губы, читая послание. — Ничего особенно… все как обычно. Бесится, что я пропустила семейный обед, — сказала она, бросив письмо на стол.

— Тонкс, у тебя не выходит вызвать телесного Патронуса? — встревоженно спросил Снейп.

— А?.. — она растерянно моргнула, не понимая, откуда Снейп узнал. Потом, конечно, догадалась. Андромеда написала, что Тонкс могла хотя бы Патронуса послать с предупреждением, а Снейп уцепился за мелькнувшую мысль о том, что у нее это больше не выходит. — Нет, не знаю, это было в начале лета, больше я не пыталась, честно говоря. Наверное, от того, что я была в такой…

Не дожидаясь, пока она подберет нужное слово, Снейп наконец подошел и обнял ее, неожиданно крепко прижимая к себе.

— Хочешь попробовать еще раз?

— А ты хоть раз видел моего Патронуса? — смущенно спросила Тонкс, кончики ее волос побелели.

— Обоих видел, — ответил он, и Тонкс выдохнула. — Того, что ты вызвала на занятиях на четвертом курсе, и второго. Послушай, я останусь у тебя сегодня, если хочешь.

— Альбус заметит. Не надо… — Тонкс посмотрела в его глаза. Они, наконец, были теплыми.

— Скажу, что Темный Лорд вызывал, — улыбнулся он. — Должна же быть хоть какая-то выгода от моего положения.

* * *

— Утром обязательно попробуй еще раз вызвать Патронуса, — сказал Снейп, когда она, наконец, закончила поцелуй и легла рядом на его плечо.

— Дался же тебе этот Патронус!

— Тонкс, это серьезно. Дементоры не всегда будут под контролем министерства.

— Ладно-ладно, я попробую. Но во всем остальном это бестолковое заклинание. Знаешь, как я на ЖАБА боялась, что меня попросят его продемонстрировать? Это было бы жуткое палево.

— Не думаю. Никто бы ничего не понял. И я в первую очередь, — улыбнулся Снейп и продолжил.

— Ну да! Зайца-то моего многие запомнили.

— Патронус — это, как правило, воплощение личности волшебника, а не отражение другого человека, — с менторскими интонациями начал объяснять Снейп.

— Я спрашивала у девчонок, — перебила Тонкс, — да и не только. Ни у кого никогда не менялся Патронус. Я даже решила, что это из-за того, что я — метаморф.

— Нет, дело не в этом, — продолжил он. — Ты — слишком эмоциональный человек. К тому же, я ведь уже говорил, склонный идеализировать людей. Чувства захватывают тебя полностью, заполняя до краев, а твой максимализм подпитывает их, даже когда здравый рассудок должен бы был отрезвить. Любовь для тебя сродни потрясению. А то, что Патронус может меняться под влиянием сильного эмоционального переживания, написано во всех учебниках.

— Боюсь, что мой означал все-таки не эмоциональное потрясение, а совершенно конкретного человека. Разве так бывает? — спросила она, продолжая лежать на его руке.

— Бывает, — не сразу ответил Снейп. — Ты — потерялась в этом чувстве.

— А какой у тебя Патронус? — спросила Тонкс, немного переводя тему.

— Когда-нибудь, возможно, покажу, — ушел от ответа Снейп, и Тонкс почувствовала, что настаивать не нужно.

* * *

— Что ты делаешь? — спросила она, обнаружив Снейпа на кухне. Он сидел за столом, опустив голову на руки.

— Прежде чем уйти после встречи с тобой, мне нужно привести в норму чувства.

— Значит, на ночь все-таки не останешься? — немного разочарованно спросила она, хотя час назад сама уговаривала его уйти.

— Так будет лучше. Я пропустил ужин и не удивлюсь, если обнаружу на своей двери записку от министерской стервы. И выспаться нужно, а с тобой рядом — это маловероятно.

Тонкс хмыкнула.

— Оставишь меня на пару минут одного?

— Северус, — она впервые назвала его по имени, и оно резануло ей слух. — Я не подумала о том, что ставлю тебя под угрозу. Если я — помеха для окклюменции, то, может быть, нам не стоит…

Снейп усмехнулся.

— Ты не помеха. Ты — чертов динамит, но я держу все под контролем. Просто дай мне время.

Когда Снейп ушел, Тонкс вернулась на кровать. Она легла на спину, выключила свет, нащупала свою палочку и вскинула ее вверх.

Экспекто Патронум!

Красивый серебристый ястреб вырвался из кончика палочки и заметался под потолком, освещая комнату волшебным светом. Тонкс завороженно смотрела на кружащую над ней птицу. Широкие бесконечно красивые величественные крылья, острый клюв и длинные когти на мощных лапах. Странно было смотреть на «защитника», который всем своим видом олицетворяет опасность и бесконечную гордость. Самый настоящий хищник. Тут она вспомнила, что первым ее Патронусом был заяц. Смешно. Выходит, она была потенциальной жертвой того, в кого безоглядно влюбилась. И эту жертву он не собирался никому отдавать. Тонкс понимала, что находится в его полной власти. Он следил за ее домом, — причем, даже разорвав отношения, следил. Он не просто то и дело читал ее мысли, он буквально не выходил из ее сознания и даже не скрывал это. В постели он вел себя немногим лучше, играя с ее желаниями и настойчиво подчиняя своим, хотя последнее ей безумно нравилось. Впрочем, на постоянную легилименцию она тоже не жаловалась, а что до слежки… когда девятнадцать лет живешь в одном доме с Андромедой Тонкс, и не к такому привыкаешь.

В следующий вечер Снейп не пришел. Но это не помешало ей прийти к нему… Так и продолжилось.

Большую часть недели Тонкс ночевала у Снейпа, тот не возражал, хотя открытого энтузиазма по этому поводу не высказывал. Как ни странно, с тех пор Тонкс стала менее неуклюжа. Все словно возвращалось на круги своя. Снейп положительные изменения замечал и старался быть максимально заботливым. Вслух он об этом не говорил, но его здорово грызла совесть за ее состояние в начале осени. Однако его же старания и сыграли злую шутку. После ареста Подмора в Ордене снова встал вопрос об усилении охраны зала с пророчествами. Тонкс все-таки назначили на дежурства. Грюм мотивировал это тем, что девушка пришла в форму. Снейп переругался практически со всеми, обозвал Тонкс идиоткой и хлопнул дверью. Правда, как оказалось, ушел он недалеко. Она нашла его на привычном месте, в двух кварталах от штаба. Тут они обычно ждали друг друга после собраний.

Снейп был зол. Очень зол. Министерство было тем местом, куда ему вход был фактически закрыт. Прикрывать ее там он не сможет, значит, ситуация выходила из-под его контроля. Зато Тонкс было совершенно не страшно и даже немного обидно. В конце концов, проникнуть в сердце министерства Магии — это вам не батон хлеба стащить. Тем не менее она искренне обещала быть предельно осторожной, а Снейп пригрозил отсечь ей конечность, если будет глупить. В таком виде ее на дежурства точно не отправят. В шутку, конечно, пригрозил, но что такое шутка, сказанная профессором Снейпом? После, немного успокоившись и, видимо, смирившись, он вдруг спросил:

— Послушай, давно хотел поинтересоваться, почему ты не позволяешь им называть себя по

имени? — на собрании Тонкс капитально наорала на Люпина, когда тот «оговорился».

— Мистер-проницательность-и-легилименция действительно не понимает? — Тонкс расплылась в улыбке.

— Нет, не понимаю. Потому что я называю тебя по имени, и ты не злишься, я точно знаю.

— Но злилась ведь когда-то. В детстве я ненавидела свое имя! С этим свыклась даже моя декан. А ты, как нарочно, упорно и регулярно называл меня Нимфадорой и снимал баллы, когда я бесилась из-за этого, — Тонкс игриво прищурилась. — А потом в какой-то момент я привыкла к своему имени, но тогда вслух его произносил уже только ты. И я стала запрещала себя так называть, чтобы мое имя принадлежало только тебе. В своей голове я слышала его твоим голосом. Глупо, я понимаю.

Снейп с деланным сожалением цокнул языком.

— Нельзя было все-таки выделять ни одну из учениц, даже негативным образом. Вот к чему подобное приводит.

— Ты, что ли, недоволен? — оглянувшись, она потянула его в пустой темный переулок и прижала к кирпичной стене. — Наложи чары, чтоб магглы сюда носа не сунули. И только попробуй потом сказать, что жалеешь о том, что называл меня по имени, — шепнула Тонкс, ища застежку на его брюках.

* * *

Снейп проснулся от голоса директора. Серебристый феникс самодовольно сидел на столе и повторял: «Северус, мне срочно нужна твоя помощь! В министерстве произошло нападение. Поднимайся».

Снейп даже не сразу понял, что происходит, так как заснул он за этим самым столом, упав головой на толстый фолиант. Тонкс должна была дежурить в Отделе тайн, а в эти ночи он предпочитал не спать, поэтому и не ложился.

Патронус Альбуса исчез, и до Снейпа стал доходить смысл услышанного. Он почувствовал, как проваливается в кошмар.

Через минуту он распахнул дверь в кабинет Дамблдора. Директор переговаривался с портретами. Растрепанная спросонья Макгонагалл стояла чуть в стороне.

— Северус. Хорошо, — Дамблдор, в отличие от остальных, был спокоен и собран. — На Артура Уизли совершено нападение. Судя по всему, его атаковала змея Волдеморта. У тебя есть знакомый в Мунго, если мне не изменяет память. Позаботься о том, чтобы случай не предали огласке. Ну, и посмотри, что с Артуром. Яды — это ведь по твоей части.

Снейп, так и стоявший на пороге, вцепившись в дверной косяк, опустил голову и прикрыл на мгновение глаза, что Альбус принял за кивок и вернулся к совещанию с портретами. Северус тем временем перевел дыхание и далеко не сразу снова посмотрел на директора. Если бы Альбус захотел, то в тот момент он мог бы войти в его сознание без каких-либо преград, но Дамблдор был слишком занят, а Макгонагалл подобным видом магии никогда не интересовалась — слишком благородная.

Вскоре, чувствуя, что контроль над телом и разумом восстановлен, Снейп окинул кабинет взглядом и уже собирался уйти, как вдруг заметил, что на него пристально смотрит старик с крайнего портрета. Вечно дремлющий Финеас Блэк едва заметно покачал головой. Снейпу стало не по себе — портреты не могли читать мысли живых волшебников, совершенно точно не могли. Но Финеас чуть скривил губы и взглядом указал на дверь, иди, мол, чего стоишь.

Ладно, с этим можно было разобраться и позже. Финеас не болтлив и в любом случае недолюбливает Дамблдора. А сейчас Снейпу и впрямь надо было торопиться в Мунго. Хогвартс проснется через несколько часов, и к этому времени нужно успеть вернуться.

Тонкс примчалась в Мунго, как только получила Патронуса от Люпина, то есть практически сразу. В приемном отделении больницы было как всегда людно. Но это не помешало ей в первую же минуту нос к носу столкнуться с высоким рыжим парнем с серьгой в ухе.

— Ты же Тонкс? — сходу спросил Билл Уизли и потащил ее к выходу. — Не стоит здесь пока ошиваться. Пойдем покурим.

На улице Билл стрельнул у группы молодых магглов пару сигарет и предложил Тонкс, которая вроде бы не дымила, но уж очень умело прикурила. После, не без крепких слов и красочных описаний, Билл рассказал то, что удалось узнать у колдомедиков. Ран было много, причем глубоких. Тварь рвала зубами мышцы и сухожилия, но, к счастью, артерии уцелели, иначе шансов бы не было.

Через какое-то время — благо, докурить они уже успели — на улицу вышла Миссис Уизли. На ней лица не было. Молли обняла Билла, потрепала Тонкс по плечу и сказала, что Артур пока жив, но колдомедики ничего не могут сделать, раны не закрываются. Затем они решили вернуться в помещение больницы. Тонкс предпочла еще немного побыть на свежем воздухе, хотя Билл и не хотел оставлять ее одну в таком состоянии.

Когда Уизли скрылись, она опустилась на корточки и закрыла лицо руками. Слез не было, но ее колотило от нервного напряжения. Так или иначе, о Волдеморте говорили уже больше полугода, но только сейчас она осознала реальность угрозы.

Через какое-то время Тонкс почувствовала, как кто-то коснулся ее плеча.

Снейп. Он наклонился и шепнул на ухо.

— Иди за мной. Нечего здесь сидеть.

Тонкс была готова броситься ему на шею, но он уже скрылся за дверью. Ничего другого, как последовать за ним, не оставалось. Тонкс вернулась в приемное отделение и только и увидела, как черная мантия скрылась за неприметной дверцей позади стойки администратора. Подойдя ближе, она прочитала: «Магическая лаборатория, посторонним вход строго воспрещен. Смертельно опасно» и проскользнула внутрь. Снейп тут же сгреб ее в объятия.

— Мне страшно… — зашептала Тонкс, вцепившись в жесткую ткань его мантии. — Это должно было мое дежурство… я поменялась с Артуром накануне, он попросил, чтобы встретить Рождество с семьей… Его раны… Ты видел?

— Видел.

— И они до сих пор не могут остановить кровотечение!

— Знаю, — Снейп был потрясен не меньше Тонкс, но не выдавал это ни звуком. Заведующий лаборатории Мунго продемонстрировал ему руку мистера Уизли, когда того еще не привели в сознание. Артура спасла реакция, не успей он закрыть лицо рукой, конец был бы скорым. — Послушай, я найду способ, как обезопасить тебя от этой твари. Заставить Грюма выгнать тебя из Ордена мне, похоже, не удастся. Но со змеей я справлюсь.

— Ты хочешь убить ее? — Тонкс испуганно посмотрела на него.

— Это вряд ли возможно. Темный Лорд оберегает ее. Не знаю, почему, но она много значит для него. Однако образец ее яда у Грега теперь есть. Не думай об этом, — и он коротко поцеловал ее. — Так, Грег скоро вернется. Это его лаборатория, — пояснил он, — а ты иди домой и поспи. Я говорил с Грюмом, завтра будешь сопровождать сюда Поттера и компанию. И кстати, расспроси парня про его виде́ние. Это важно.

Тонкс смотрела на него с жуткой тоской.

— Ну, что такое? — Снейп улыбнулся, пытаясь ее подбодрить. — За меня не бойся. Мне Темный Лорд доверяет. Ну что за глупости?!

— Это не глупости… Если бы я оказалась там, на месте Артура, то умерла бы, так и не узнав о том, что было в течение четырех лет моей жизни, о том, как…

— Думаешь, люди перед смертью вспоминают своих любимых? — усмехнулся Снейп.

Тонкс замерла в леденящем ужасе: неужели он не только убивал, но и легилиментировал при этом. Мог ведь. Снейп свою ошибку тоже осознал. Он взял ее голову в руки и нежно провел большим пальцем по щеке. — Наверное, и вправду необходимо восстановить твои воспоминания. Я пугаю тебя, забывая, что ты практически ничего не знаешь обо мне, и у тебя нет четырех лет за спиной, чтобы понять и принять меня. Но сейчас не время искать целителя.

— Ты можешь показать мне свои воспоминания, — предложила Тонкс, приподняв брови.

— Хочешь, я тебе их завещаю? — улыбнулся Снейп. — Больше мне оставить все равно

особо нечего.

Тонкс закатила глаза.

— Снейп, это звучит слишком драматично даже для тебя.

— Шучу. Отправляйся домой.

* * *

Снейп не объявлялся несколько дней. От него не было вестей даже в Рождество. В конце концов, Тонкс не выдержала и незадолго до полуночи наведалась в Хогвартс. Снейп долго не открывал, а когда, наконец, объявился, вел себя далеко не приветливо.

— Тонкс, я очень занят, — сухо сказал он.

— Но сегодня Рождество…

— Хочешь сказать, что оно чем-то отличается от того, что я имел сомнительное счастье отмечать год назад? — очень зло бросил он.

— Это же семейный пра… — начала было Тонкс, но он перебил.

— Послушай, у меня действительно нет времени, а я и так уже потерял два часа на гребаном фарсе в Большом зале.

Тонкс почувствовала, словно ей в лицо выплеснули стакан ледяной воды…

— …

— Нет, ты для меня — не потеря времени. Но сейчас я не могу позволить себе отвлекаться.

Тонкс шумно вдохнула, открыла рот, но Снейп снова не дал ей произнести слова вслух…

— …

— Нет, я все еще хочу тебя. Но в жизни есть вещи поважнее секса.

Снейп посмотрел на сверток в ее руках.

— Я тронут, — серьезно продолжил он.

— …

— Нимфадора, я не хочу ругаться. Но мне пора возвращаться в лабораторию. И ты там будешь только мешать.

Тут он едва успел пригнуться. Увесистый сверток пролетел в нескольких сантиметрах от его головы и сбил пару банок на стеллаже. Снейп мысленно выругался, оборачиваясь, чтобы оценить причиненный ущерб, и услышал, как она со всей силы хлопнула дверью.

В следующие дни Тонкс не упускала случая появиться на Гриммо, благо Гарри с друзьями гостили у Сириуса, и повод искать не приходилось. Но о Снейпе ничего слышно не было, а идти опять в Хогвартс не позволяла гордость.

Усталый и злой Снейп появился на Гриммо только в последний день каникул Поттера. Поцапался с Сириусом, осчастливил Гарри перспективой индивидуальных занятий по непонятному предмету и, столкнувшись в дверях с наконец исцеленным Артуром Уизли, ушел. Тонкс в тот день была на дежурстве в аврорате.

Следующим вечером за ней зашел Люпин, и они вместе отправились провожать Гарри с друзьями в Хогвартс на Ночном Рыцаре. Тонкс не исключала мысли проводить Гарри и до дверей замка, но, похоже, утомила парня еще во время поездки на автобусе, хотя добрались до Хогсмида они меньше чем за час. Из безумного транспортного средства Тонкс вышла растрепанной и взъерошенной. Ребят и вовсе шатало. Люпин и Тонкс помогли им вынести вещи, потом вышли попрощаться.

— На территории вы будете в безопасности, — сказала Тонкс, проверив взглядом пустынную дорогу. — Удачного семестра.

Ремус отвел Гарри в сторону, чтобы переговорить наедине. Тут Тонкс заметила чуть в отдалении знакомую сутулую фигуру. Снейп стоял в тени, прислонившись к стене дома, и ждал. Тонкс отвернулась и стала нарочно как можно медленнее прощаться со школьниками.

Снейп ждал.

Когда подростки скрылись за углом, волоча свои большие чемоданы к замку, Тонкс схватила Люпина под руку и громко спросила:

— Прогуляемся, может, тут немного? Так красиво! — она уже открыла рот, чтобы предложить зайти в «Три метлы», но вовремя сообразила, что у бедолаги наверняка нет денег.

— Я не против, — ответил Люпин и поднял потертый воротник, чтобы укрыть шею от пронизывающего ветра.

Терпение Снейпа тем временем видимо, лопнуло, и он вышел из тени.

— Прошу прощения, если нарушаю планы на прекрасную прогулку в такой замечательный вечер, — Тонкс в этот момент тоже до упора застегнула молнию на куртке. — Мне нужна Нимфадора по одному неотложному делу.

— Северус, а что, собственно… — начал Люпин, но Тонкс его перебила.

— А может, мы вместе с Ремом зайдем? — и она невинно похлопала ресницами.

— Боюсь, тебе, Люпин, вход в школу теперь закрыт, но не переживай, погулять под звездами вы еще успеете. Я верну Тонкс раньше полнолуния, — сказал, как плюнул, Снейп.

Тонкс, наслышанная о том, что Снейп накануне едва не подрался с Блэком, поняла, что спор ни к чему хорошему не приведет, хотя Люпин наверняка не поднимет на него палочку.

— Рэм, — она сжала его ладонь, прося не спорить. — Давай и, правда, лучше отложим. Возвращайся к себе, а если это действительно ненадолго, я дам знать, — и она подмигнула.

— Как скажешь… Буду ждать, — и мягко улыбнувшись ей, Люпин кивнул Снейпу и, отойдя на пару шагов, растворился в воздухе.

— Пошли, — грубо бросил Снейп. Не дожидаясь ответа, он развернулся на каблуках и двинулся к замку.

— Эй! — возмутилась Тонкс, припустив за ним. — Это вообще нормально?!

— Поторапливайся. Погода отвратительная, и у меня нет никакого желания мерзнуть дальше на улице. Я и так почти час торчал тут в ожидании этого идиотского автобуса.

Тонкс шла позади него, поэтому Снейп не мог видеть, как она улыбалась.

К ее большому удивлению, он направлялся прямо в замок, а не к Визжащей хижине. Но приставать с расспросами она не стала. Его проблемы, как он объяснит, зачем притащил ее в замок.

В дверях они столкнулись с Филчем. Снейп на ходу бросил «Это со мной» — и прошел, чуть не сбив завхоза с ног. Учеников в коридорах было мало. Видимо, большинство сидели по гостиным, распаковывая вещи. А те, что попадались на пути, отскакивали в сторону и старались слиться со стенами, завидев слизеринского декана. В подземельях и вовсе не было ни души.

— Может, теперь объяснишь свое поведение? Меня, может…

— Люпин ждет. Я помню. Ничего, подождет, сильнее не поседеет, — Снейп наконец посмотрел ей в глаза. — Снимай куртку и проходи в лабораторию.

Тонкс раздеваться и не думала. Она все еще злилась или хотела хотя бы изобразить злость: он не объявлялся почти две недели и сейчас грубил.

— Я не задержу тебя надолго и, если ты захочешь, то сможешь сразу же уйти. К Люпину или хоть к Фенриру Грейбеку. Жду тебя, — и он опять, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью лаборатории.

Тонкс со злостью бросила куртку на стул и пошла за ним. Сюда он предпочитал ее не пускать, так что было даже интересно. Что ж… — она оглядела помещение скептическим взглядом — одно было очевидно: в лаборатории царил сущий бардак. Тонкс даже перестала злиться и заулыбалась, оглядывая столы и полки, уставленные каким-то — на ее взгляд — подозрительным хламом. Часть склянок и жестяных банок была подписана, часть нет. Пол был местами заляпан какой-то дрянью — эльфов он сюда тоже не пускал. Тут и там валялись исписанные и исчирканные, иногда скомканные, листки бумаги.

— Не бойся, — шепнул он прямо над ухом, внезапно оказавшись сзади. Тонкс вздрогнула от неожиданности. Вот от таких слов, сказанных шепотом, и становилось страшно. Снейп же взял ее руку и отодвинул край свитера, чтобы освободить запястье.

Тонкс обернулась:

— Что ты делаешь?

— Подарок. К Рождеству.

— Оно давно прошло.

— Извини. Раньше не смог.

И тут в другой руке сверкнуло лезвие серебряного ножа. Тонкс почувствовала, как часто забилось сердце. Страх и томительное волнение.

 — Не бойся.

Одно точное, уверенное движение. Тонкс вскрикнула, инстинктивно пытаясь отдернуть руку и зажать кровоточащую рану, но Снейп не дал.

— А сейчас будет больно.

Он быстро схватил со стола открытый флакон, приоткрыл разрез и капнул зелье в рану. Тонкс взвыла от боли, но Снейп каким-то образом уже сменил захват, теперь прижимая к себе, не давая вырваться и разодрать ногтями рану — а хотелось именно этого.

Через минуту Тонкс перестала дергаться и, тяжело дыша, вытянула руку, чтобы осмотреть. Снейп тут же ослабил хватку.

— Извини, что не смог убрать болевую составляющую. Думаю, это возможно, но не хотелось терять время.

— Что это было? Надеюсь, я теперь смогу ходить по стенам или летать без метлы.

— Яд змеи Темного Лорда тебе больше не страшен. Покусать все равно может, но раны закроются от простейшего заклинания.

— Опа… то есть, я могу смело выходить на дежурство? — Тонкс потерла тонкий белый шрам.

— Нет. Змея все равно опасна. Прокусит артерию и, если не сможешь закрыть рану… то счет будет идти на минуты, — Снейп отошел от нее и опустился на табуретку.

— Как ты?.. — вопрос замер на языке.

— Там у них в Мунго стажер есть один, маглорожденный, он Артуру, кажется, швы накладывать предлагал, не знаю, чем дело кончилось. Мы как-то разговорились, и он упомянул о так называемых прививках в маггловской медицине. Я и подумал, что если работает у магглов, то почему нет, тем более… ладно, я не буду вдаваться в детали. Это оказалось сложнее, чем сделать просто антидот к яду, но все получилось. Правда, на то, чтобы отработать эту модернизированную технологию, ушло несколько дней.

— И на ком ты ее отрабатывал, позволь узнать? — шокированно спросила Тонкс.

— Показать тебе ящик дохлых крыс? — усмехнулся Снейп.

— Бедные животные… — деланно сложила брови домиком Тонкс.

— Терпеть их не могу.

— Погоди, но я же не крыса все-таки.

— На себе я тоже опробовал, — успокоил ее Снейп. — Ну, и у Артура Уизли теперь иммунитет, правда, он не в курсе.

Только сейчас Тонкс заметила, что выглядел Снейп сильно осунувшимся.

— Погоди, то есть Артур не знает, что своим исцелением обязан тебе?

Снейп устало улыбнулся.

— И не надо ставить его в известность. Артур — хороший человек, незачем ему чувствовать себя в долгу передо мной. Не самое это приятное чувство, особенно если ты должен тому, кого недолюбливаешь.

— Ты — чертов гений… и не хочешь, чтобы об этом знали?

— В нужных кругах об этом давно уже знают, это ты была не в курсе, — улыбнулся Снейп.

— Прости меня за ту сцену…

— Бывало и хуже.

Тонкс подошла и села к нему на колени.

— Завтра будет тяжелый день. Мне нужно выспаться.

Тонкс кивнула.

— Поняла, но это не значит, что я уйду.

Снейп посмотрел еще раз на ее руку.

— Шрам потом можно будет удалить, это несложно.

— Не надо, — замотала головой Тонкс. — Пусть останется на память.

Планы просто лечь спать в ту ночь провалились. Правда, все было быстрее и как-то совсем иначе. Кажется, Снейп уже засыпал, когда Тонкс вдруг тихо сказала.

— Ты сегодня был совсем другим.

— Извини, усталость накопилась.

Тонкс полежала немного с открытыми глазами, а потом приподнялась и спросила:

— Погоди, что значит, «извини»? Ты что, до этого изображал что-то ради меня? — осенило ее.

— Тебе нравилось.

— Очень, но…

Снейп понял, что отвертеться не удастся, и повернулся.

— Ты раньше часто провоцировала меня на некоторое количество грубости. Нет, я не возражал.

Тонкс изумленно смотрела на него несколько мгновений, потом ласково убрала длинную прядь с его лица.

— Почему ты не откажешься от занятий с Гарри? — не выдержала Тонкс, сидя на полу у ног Снейпа и делая вид, что читает. Она опять регулярно прокрадывалась в замок после ужина и пропадала в комнатах слизеринского декана до раннего утра. В те дни, когда Снейп давал уроки окклюменции, скверное настроение держалось у него довольно долго. Однако он никогда не прогонял ее. Тонкс уже знала, что самой приставать с расспросами не стоит, и просто была рядом, отсвечивая розовой макушкой, но иногда не выдерживала.

— Не могу. Директор попросил.

— Ну и что! — возмутилась она. — Ты сам не свой после этих уроков.

— Я слишком обязан Дамблдору, чтобы пренебрегать его просьбами.

Тонкс задумалась.

— Знаешь, это немного странно, все вокруг обязаны Альбусу. Рем тоже вечно долдонит: «Дамблдор столько для меня сделал, бла-бла-бла-бла».

— Так Люпин действительно ему обязан. Хотя, конечно, не настолько. Фактически, я обязан ему жизнью.

Снейп замолчал, но Тонкс не могла уняться.

— Это из-за того, что ты был Пожирателем Смерти?

— Нет, — ему не хотелось продолжать этот разговор, но Нимфадора смотрела на него во все глаза. Пришлось пояснить, иначе она нафантазировала бы себе лишнего. — Был момент, когда меня ничто не держало. Думаю, Альбус почувствовал это и повесил на меня долг, вынуждавший жить дальше. Только не нужно меня жалеть. Это было много лет назад, — и Снейп потрепал ее короткие ярко-розовые волосы.

Уроки с Поттером продолжались. Северус мрачнел. Нимфадора тускнела. Пока на одном из собраний в доме Сириуса не произошло странное.

Артур и Кингсли вели довольно скучную беседу о министерских делах. Суть разговора уплывала от Тонкс, и она то и дело переглядывалась со Снейпом, которому тоже, похоже, было скучно. Он сидел напротив нее, опустив голову так, что темные волосы спадали на лицо и рассмотреть, куда он смотрит, было не просто. Тонкс даже подумала, что затем он и не стрижется.

В голове стали всплывать воспоминания, одно за другим.

Ей пятнадцать, он снился ей, она боится, что может во сне заговорить и соседки по комнате узнают ее тайну… Ей шестнадцать, она еще ничего не знает о нем, но не может не думать, его образ волнует и возбуждает. Вот она стоит перед большой тяжелой дверью, и ей страшно, но не только... Нарываться на отработку она не хотела, но не знала, как отвлечь его, не дать прочитать мысли, которые она позволила себя на занятии.

Слышен звук шагов. Он идет, и холодеют пальцы. Теперь она уже драит котлы, боясь поднять на него взгляд, и чувствуя томительное волнение и желание — ведь в классе больше никого.

Очнувшись от наваждения, Тонкс изумилась, что воспоминания наполнены эротическими настроениями. Тогда, в шестнадцать, ей так не казалось…

Однако мысли будто против ее воли навязчиво возвращались к тому эпизоду.

Его руки… Его руки... Она не смотрит в глаза, только на его руки. Лицо и глаза слишком некрасивы, поэтому в лицо смотреть тяжело, а на руки можно… Он вертит перо и раздраженно вычеркивает строку за строкой, чудом не разрывая пергамент… «Мисс Тонкс, вы планируете провести в моем классе эту ночь?» — вкрадчивый, пугающий голос. Тонкс чувствует, как кровь приливает к щекам. «Имейте в виду, ночевать вы здесь будете одна. Я закончу через полчаса. Так что рекомендую вернуться с облаков». Тонкс, пристыженная, опускает голову и больше не глядя на него, чистит котлы, пока через какое-то время чуть ли не подпрыгивает от испуга. Снейп незаметно подкрался сзади и встал так близко, что она чувствует его спиной. Он склоняется над ней, заглядывая в пустой котел, и проводит пальцем по дну. Его длинные волосы щекочут щеку. Тонкс боится шелохнуться. Он слишком близко, практически прижимает ее к столу и шепчет… «Кажется, я запретил вам думать обо мне. Вы вынуждаете меня наказать вас в полной мере».

Опомнилась Тонкс, все так же глядя на сидящего напротив нее Снейпа. Он быстро отвел взгляд и что-то спросил у Кингсли.

Догадываясь, что все это значило, Тонкс вытянула под столом ногу и больно пнула Северуса несколько раз, пока тот, наконец, не вернул к ней холодный взгляд.

«Сволочь ты этакая. Что это было? Твоя работа?»

Снейп едва заметно скривил губы в улыбке и снова отвернулся.

— Прости, не мог удержаться, — объяснился он уже поздним вечером, когда она после службы пробралась в Хогвартс. — Очень хотелось попробовать. А ставить такие опыты на посторонних людях несколько неэтично и опасно.

Тонкс была поражена. А на ней, значит, можно?!

— Это то самое, что Темный Лорд проделывает с Поттером?

— Примерно.

— То есть, я сплю с Темным Лордом номер два?

— Увы, нет, — серьезно ответил Снейп. — Ему это удается на любом расстоянии, а я не могу без прямого зрительного контакта.

— Значит, это была не первая попытка? — Тонкс изумлялась все сильнее. Он действительно пытался повторять трюки Того-Кого-Нельзя-Называть!

Снейп многозначительно промолчал.

— Кстати, работа была топорной. Я сразу почувствовала неладное. В школе я боялась даже подумать о том, чтобы переспать с тобой. Только с тем, что я не могла какое-то время смотреть на твое лицо, ты угадал.

— Это ты мне сама сказала.

— И осталась жива?!

Ночью они снова занимались любовью. После Снейп, как обычно, разбирался со своим «сознанием», становясь холодным и отстраненным. Тонкс привыкла к этой странности, но все равно в глубине души чувствовала обиду. Никогда, ни разу он не уснул, обнимая ее. Всегда эта странная процедура, и рядом с ней оказывался чужой человек. В такие моменты ей становилось страшно. И одиноко. Снейп, видимо, понимал это и обычно ждал, когда она уснет. Но в тот вечер он был слишком вымотан и лег первым.

А Тонкс так и сидела на кровати, глядя в темноту.

Случай на собрании ее сильно насторожил. Он действительно был способен незаметно проникнуть в сознание и спутать нити мыслей и воспоминаний. В этот раз он не старался, и как сам позже сказал, рассчитывал на то, что она заметит. Но самым страшным было то, что теперь она не понимала, выдумана ли вся история или только ее финальная часть.

Зато в шестнадцать лет ей было совсем не страшно. Боялась Снейпа она только на первом курсе в Хогвартсе. Тогда ей казалось, что мерзкий профессор зельеварения гнобил ее сильнее других, на ее факультете так точно. И без того неуклюжая, в присутствии Снейпа она не могла пройти между столов, чтобы не задеть чью-то сумку или колбу, и хорошо, если пустую. Бесконечные отработки закончились в конце года сильной истерикой прямо после занятия. Кажется, даже слезы, лившиеся по щекам, обжигали. Она тряслась и только повторяла про себя: как же я вас ненавижу! Как же ненавижу! Надо вытерпеть еще шесть лет! Сдам экзамены и выскажу вам все в лицо!» Снейп тогда, видимо, почувствовал, что перегнул палку, и вдруг сменил гнев на равнодушие. Он практически насильно влил ей в горло успокоительное, а когда она перестала хлюпать носом, неожиданно сказал: «Зелья, трансфигурация, чары — это все не так важно. Это всего лишь предметы, которые молодые волшебники проходят в школе. А контроль над эмоциями — это то, что поможет вам в жизни или испортит ее, если вы не научитесь держать в узде ваш темперамент. Вы — не идиотка, Нимфадора. Но всегда будете ей казаться, если ваши волосы продолжат опережать слова».

Сколько времени она убила потом, учась держать эти самые волосы под контролем. Все мимо. Ну, значит, идиотка. Что ж с идиотки взять?!

После той сцены в его классе она перестала бояться. Хуже быть уже не могло. Ну бесит, ну называет, как назло, по имени, да еще и при всем курсе, но не убивает же. Ну подумаешь, опять отработка за то, что нахамила в ответ — нахамила, значит, посмела сказать, что его слова несправедливы. В конце концов, любая отработка закончится, и обучение в Хогвартсе закончится. Так прошел второй и затем третий курсы.

На четвертом случилась полная засада с преподавателем по ЗОТИ. На работу взяли пожилого аврора, причем свою ставку в Хогвартсе он решил совмещать с авроратом, что окончательно подорвало его здоровье. Волшебник отсутствовал на большей части занятий. Заменял его всегда Снейп. Так внезапно уроки стали интересными. Причем на этот раз мрачный, пугающий образ профессора как нельзя соответствовал предмету. На практических занятиях он и вовсе был похож на Дьявола на помосте театральной сцены. Демонстрируя заклинания, он всегда снимал мантию и даже его обычно сутулая осанка волшебным образом менялась. Движения его были точными и четкими, хоть и сильно замедленными. Тонкс, сама того не замечая, не могла оторвать от преподавателя глаз. Да и говорил он так, будто за его словами стояла большая практика. Постепенно она стала с нетерпением ждать уроков по ЗОТИ, хотя по привычке продолжала поносить Снейпа в коридорах вместе с сокурсниками. Пока однажды, войдя в класс, она не испытала неприятного разочарования, обнаружив за учительским столом болезненного аврора.

Весь урок она думала о Снейпе.

На пятом курсе преподаватель снова сменился, и новый профессор занятия не пропускал. С тоски Тонкс начала прислушиваться к Снейпу на зельях, но как ни крути, предмет ее не цеплял. Куда интереснее было смотреть, как он делает образцы зелий, что случалось, увы, не часто. В эти моменты он напоминал ей того человека, которого она видела на ЗОТИ. Хотя иногда профессор пускался в отвлеченные рассуждения и на зельеварении. Очевидно, преподавать защиту ему было куда интереснее, зелья он вел без огонька. А еще Тонкс поймала себя на том, что ей стало тяжело смотреть ему в лицо — слишком некрасивое, отталкивающее, с пустыми и холодными глазами, хотя говорил-то он безумно интересно и красочно. Ей казалось даже несправедливым то, что он был настолько некрасив. И Тонкс опускала взгляд на его руки… и не могла насмотреться. Но самым удивительным было то, что ее перестали задевать обидные комментарии преподавателя.

Однако заволновалась Нимфадора, когда Снейп начал ей сниться. Она не произносила это слово даже про себя, но, конечно, понимала, что происходит. А потом ее пригласили в Хогсмид в одно из воскресений. В «Трех метлах» было людно, и свидание с крайне положительным парнем с Когтеврана переросло в пьянку со старшекурсниками с Гриффиндора. Тем вечером Тонкс и услышала, что Снейп вполне мог оказаться не просто сволочным типом, но и не пойманным Пожирателем Смерти. А еще она узнала, что профессору вроде нет и тридцати лет, и, судя по всему, он умеет читать мысли. Информация свалилась на нее, как снежная лавина, хотя обо всем кроме возраста, она и так подозревала.

Всю следующую ночь она не спала, провалилась в забытье только на рассвете. А утром, столкнувшись с профессором Снейпом в Большом зале, Тонкс почувствовала, как внутри все сжалось и перевернулось от одного его взгляда, а сердце пропустило удар.

Отрицать было уже бесполезно.

Выудив у профессора Спраут разрешение в Запретную секцию, она пошла за литературой по легилименции. Читала она ночами, и то один раз была застукана соседкой. Пришлось частично соврать, что хочет узнать врага — профессора зельеварения — получше. И она узнала… По всем признакам, он действительно был легилиментом. И очень сильным волшебником, причем скорее всего темным. Листая книгу, Тонкс понимала, что ей никогда не будет под силу эта наука. Затем она перерыла все, что нашла о Том-Кого-Нельзя-Называть и о Пожирателях Смерти. А потом в гостиной Пуффендуя появились информационные листки о профориентации. По сути ей было все равно что выбрать, главное, чтобы высшие зелья требовались для будущей работы.

Аврорат так аврорат.

Однако нарисовалась еще одна проблема: проклятые зелья надо было подтянуть до высшего балла, иначе в свой класс Снейп бы не взял. А это пугало Тонкс куда сильнее всех Пожирателей, вместе взятых.

Мастера зельеварения намерение мисс Тонкс весьма удивило. Он высмеял ее прямо во время урока. Тонкс стойко перенесла очередную порцию ругани, просто слушая его голос и боясь поднять голову. Она и раньше, говоря с ним, смотрела в пол, но теперь зрительный контакт страшил ее по другой причине. Никогда, ни за что он не должен узнать! Только, может быть, перед смертью или вечной разлукой!

Но проблемы надо было решать, и она выбила у Спраут разрешение заниматься самостоятельно. На первые опыты декан, правда, приходила последить за девушкой-катастрофой. Но все шло гладко, и Помона расслабилась. Впрочем, в школьную программу и не входило ничего сверхсложного.

И Тонкс действительно делала успехи.

Одна.

В пустом классе.

При Снейпе все шло из рук вон плохо. Он грозил, что она не получит на СОВ и Тролля. Перед Рождеством на разговор к Снейпу ходила даже Помона Спраут. Она заверила своего бывшего ученика, что мисс Тонкс действительно справляется, и, очевидно, дело только в страхе перед ним самим, что не очень-то и удивительно. В качестве доказательств Спраут обещала прислать Тонкс с образцами зелий, которые она сварила при ней. Снейп отнекивался, но декан Пуффендуя была женщиной упертой. И в конце недели Тонкс послушно отправилась в подземелья.

— Профессор Спраут велела показать вам образцы, сэр, — сказала Тонкс, глядя в пол перед столом Снейпа.

— То есть, вы решили потратить не только личное время вашего декана, но и мое?

— Нет, сэр. Я знаю, что вы не просили этого делать, но я не буду обманывать моего декана. Могу вылить их в помойное ведро, если это вас устраивает.

— Минус пять баллов за дерзость, Нимфадора.

Тонкс пожала плечами.

— И вас не огорчает, что своей наглостью вы лишаете баллов факультет профессора Спраут? — насмешливо спросил Снейп, а Тонкс даже прикусила язык, чтоб не ответить, но не сдержалась. Необъяснимое желание провоцировать его разгоралось все ярче.

— Баллов наш факультет лишаете вы, сэр. А я всего лишь принесла вам зелья, но раз они не нужны, я пойду, извините, — и она рванула к выходу.

Снейп даже бровь приподнял, не ожидая такого поведения от ученицы, боящейся глаза на него поднять.

— Стоять. Если не хотите лишить Пуффендуй еще десятка баллов. Проверим, что у вас там, — как-то очень не по-доброму сказал Снейп и направился к ней.

— Зелья на стол.

Тонкс стала послушно доставать из сумки образец за образцом.

— И потрудитесь все-таки объяснить, какое растение укусило вас в теплицах, что вы решили пойти в аврорат? — ее зелья не интересовали Снейпа от слова совсем.

— Может, я хочу посвятить свою жизнь борьбе со злом, — бросила она.

Собственно, эта фантазия не оставляла ее ночами. Она, взрослая, красивая, как ее тетка Нарцисса, гонится на метле за Пожирателем Смерти. Они сражаются, и тот, в конце концов, ее ранит. Она падает с метлы на землю. Пожиратель почему-то решает проявить благородство и ловит ее перед самым падением. И вот она у него в объятиях, истекает кровью. Пожиратель снимает маску — о, ужас, это Снейп! Его противница слабо улыбается, признается ему в вечной любви и умирает на его руках — ранение ведь было смертельным.

— Как трогательно, — ледяным тоном сказал Снейп. — Таких, как вы, Нимфадора, убивают первыми.

Ей ужасно хотелось посмотреть на него, но она не решалась.

— Хотите спросить, почему? — Тонкс обалдела: он, в общем-то, читал мысли и без легилименции. — Несмотря на ваши периодические выходки, вы — правильная девочка. Вам будут очень тяжело даваться Темные искусства, а без них вы — никто против…

— Пожирателей Смерти? — тихо подсказала она.

— По официальным данным аврората, все Пожиратели Смерти пойманы или мертвы, — с какой-то странной интонацией произнес Снейп. — Но это не отменяет того, что в мире много сильных темных магов, и не все они ведут законопослушный образ жизни.

— Когда вы заменяли у нас ЗОТИ, вы ни разу не сняли с меня баллы за выполнение заклинаний… — тихо заметила Тонкс.

— В школьную программу не входит ничего из Темных Искусств, мисс Тонкс. Для вас они будут каждый раз мучительным испытанием.

Тут Снейп потянулся взять из ее рук флакон с зельем, которое она так и не опустила на стол, и коснулся ее ледяных влажных пальцев. Тонкс вздрогнула и выронила зелье.

— Скажите, Нимфадора, как вы собираетесь работать аврором, если не можете справиться со своим страхом перед преподавателем в школе?

Тонкс зажмурилась, боясь, что он заставит посмотреть в глаза, и все поймет.

— Невероятно, — заключил Снейп. — Ладно, идите. А не то еще скончаетесь от ужаса прямо здесь.

В следующий раз образцы зелий ему принесла Помона. Проверять он их не стал, картинно закатив глаза. И сказал, что ему вообще все равно, чем в свободное время занимаются пуффендуйцы. Однако это были только слова. Тонкс он отомстил на следующем же занятии, демонстративно отстранив от варки зелья. Якобы составляющие ядовиты, а раз она не может работать в присутствии преподавателя, значит, не будет работать вообще. Так она два часа просидела за столом в углу, наблюдая, как Снейп вел занятие.

Но, вопреки его ожиданиям, она справилась. Превосходно на СОВ по Зельям. Зато на экзамене по ЗОТИ едва не произошло страшное. Проглядывая программу и личные дела учащихся, экзаменатор попросил Тонкс продемонстрировать телесного Патронуса. В личном деле какой-то гад отметил, что она владеет этой техникой. Благо за неделю до экзаменов Тонкс тренировала чары, в том числе и заклинание Патронус, которое Снейп давал на четвертом курсе. Тогда у нее получился заяц, и это видел весь класс. А сейчас по пустой аудитории кружил ястреб. Тонкс похолодела, сразу догадавшись, откуда растут ноги у такой трансформации — птица определенно напоминала ей конкретного человека.

— Это проблема для вас? — деликатно спросил экзаменатор.

Тонкс замялась. Перспектива признаться при всем честном народе в том, что ее первая любовь — коршун из подземелий, мягко говоря, пугала.

— Нет, сэр… Дело в другом… — судорожно соображала Тонкс. — Я собираюсь поступать на аврора. А Патронус принимает разную форму для каждого волшебника, и я не хотела бы раскрывать его в присутствии большого количества людей. Если вы не против, я могу вызвать его в пустой аудитории специально для вас, сэр.

Вся экзаменационная комиссия уставилась на нее. Молчание прервалось внезапными аплодисментами. Так Тонкс сдала СОВ и получила первую рекомендацию в аврорат.

Шестой курс стал самым сложным. Занятия по Высшим зельям проходили теперь в узком кругу. Всего пятеро учащихся. Скрываться стало сложнее, и Тонкс решила сменить тактику. Она перестала прятать глаза, тем более смотреть на него хотелось нестерпимо. Его лицо, даже несмотря на пустой взгляд, больше не казалось таким уж неприятным.

— Где вы витаете, мисс Тонкс! Вы видели, что добавили в котел? — прошипел Снейп. — То, что вы сдали СОВ, не позволяет вам творить такое на моих занятиях.

Тонкс подняла голову и поразилась тому, как пронзителен был в тот момент взгляд Снейпа.

И она быстро вспомнила улыбку симпатичного однокурсника с Гриффиндора, его белые ровные зубы и расстегнутую верхнюю пуговицу на рубашке, темные волоски на груди… Снейп с нескрываемым презрением отвернулся, и Тонкс выдохнула. Это сработало! Только долго на одних зубах не выйдешь. И она стала искать, так как другие мальчики ее совершенно не интересовали. Как ни странно, ответ нашелся в спальне девочек. Вернее, на кровати ее соседки — броская, яркая книжка с обнимающейся парочкой на обложке. Любовный роман, который читала семикурсница Рейчел, был отвратительно глуп, пошл, но богат на тошнотворные сцены. Это сгодилось. Тонкс вспоминала строки из книги, представляя на месте героя разных парней. Один раз она, правда, не успела собраться, засмотревшись на Снейпа. Эти мысли он тоже прочел и не подходил к ней до конца занятия. Однако потом сеансы легилименции продолжились, пока однажды ей в руки не попала потрепанная папка с распечатками японских комиксов очень странного содержания. Картинки не двигались, очевидно, они были маггловские. Впрочем, если представить это в движении…

«Ладно. Если Снейп и после этого не прекратит свои попытки, то он сущий извращенец!» — решила Тонкс и припрятала картинку с изображением огромного осьминога и девочки в короткой юбке.

— Мисс Тонкс, скажите, зачем у вас на столе лежат три различных ножа? — с ядом в голосе спросил Снейп, и Тонкс моментально сообразила, что пользовалась для нарезки липкой дряни каким-то не тем. — Смотреть на меня, когда я с вами разговариваю.

Тонкс послушно подняла голову, вспоминая осьминога и девочку. Вспоминать пришлось, однако, долго, воображая развитие сюжета, потому что Снейп смотрел в глаза секунд тридцать. В конце концов, он поднял бровь и негромко произнес:

— Задержитесь после урока, мисс Тонкс.

Оставаться наедине с ним было прекрасно и жутко одновременно. Тонкс холодела от страха и восторга, но в этот раз дело, кажется, было совсем плохо, потому что он зачем-то повел ее в свой кабинет.

— Присаживайтесь, — спокойно сказал Снейп, и отвернулся, возясь с чем-то у небольшого шкафа. А после поставил перед ней чашку. Пар поднимался над темной жидкостью, отдаленно напоминающей чай. Вторую чашку он поставил на свой край стола и занял привычное место.

— Может быть, это вас немного успокоит, мисс Тонкс. Пейте. Это чай.

Нимфадора взяла чашку и подняла уже ко рту, но вовремя остановилась.

— Горячо, сэр. Я подожду пока остынет, — и поставила ее, не поднимая взгляда.

Минут пять они сидели молча. Снейп сверлил ее взглядом, она детально изучала пол. На шестой минуте он выдвинул ящик стола, достал небольшую книжку и положил перед ней.

— Изучите лучше это, чем ту дрянь, что вы продемонстрировали мне на занятии.

Тонкс глянула на знакомое издание «Окклюменция. Основы и совершенствование навыков» и улыбнулась.

— Я читала ее, сэр. Прошлой весной. Но такое мне не по зубам, способностей не хватает.

Снейп искренне удивился.

— Ого. Уж не от меня ли защищаться решили?

— Да, сэр. От вас.

Такого признания Снейп не ожидал.

— И что у вас не задалось с окклюменцией?

— Не знаю, сэр. Наверное, просто не хватает способностей, — кажется, она уже изучила детально каждую трещину на каменных плитах пола.

— Возможно, я бы мог научить вас, мисс Тонкс.

— Нет, не нужно даже попробовать. Я читала о методиках обучения и не хочу этого,— уперлась Тонкс, хотя каждые лишние пять минут рядом с ними были бесценны.

— Что же так усиленно скрывает в своем сознании шестнадцатилетняя школьница? — усмехнулся Снейп.

— А что так упорно хочет увидеть в сознание шестнадцатилетней школьницы взрослый мужчина? — Тонкс сама похолодела от вырвавшихся слов и от испуга посмотрела на Снейпа. Он сидел совершенно белый. Намек был слишком нехорошим.

— Простите, сэр. Я не имела в виду ничего такого. Я знаю, что вы — порядочный человек.

— Однако извиняться, похоже, стоит все-таки мне, — неожиданно выдал Снейп.

— Не стоит, сэр, — Тонкс чувствовала себя ужасно. — Вы просто такой человек. Не воспринимаете нас за людей, у которых есть свои чувства и достоинство, и гордость. А если и видите, что мы все-таки что-то чувствуем, считаете своим долгом ударить в это место, возможно, чтобы напомнить о том, что оно — слабое.

— Неожиданные выводы для ребенка.

Тонкс проглотила, что она уже почти совершеннолетняя.

— Я много думала о том, что вы сказали мне в конце первого курса. Хотя вы, наверное, и не помните.

Тут Тонкс забылась и поднесла чашку ко рту, но глотнуть не успела. Снейп выбил ее из рук. Фарфоровый край больно ударил по зубу, кажется, отколов крошечный кусочек. Но за это извиняться он и не подумал.

— Все-таки вам надо работать над рассеянностью. Вы же почувствовали неладное, я действительно подлил вам веритасерум. Однако вы сами тут же забыли об этом. Но успокойтесь уже, мисс Тонкс, — устало сказал Снейп. — Я всего лишь проверял свое наблюдение, что вы догадались о легилименции. Никакие секреты вашего сердца меня не волнуют.

Тонкс кивнула, хотя было как-то обидно.

— А как вы догадались, что я знаю, сэр? — спросила она.

— Вы не похожи на нимфоманку, Нимфадора. Хоть это слово и созвучно вашему имени, — снова наступил на больное Снейп.

— Я могу идти, сэр? — Тонкс встала.

— Да, мисс Тонкс. Кстати, я слышал о вашем выступление на СОВ по Защите от Темных Искусств. Вы произвели впечатление на комиссию, хотя я бы счел, что вы блефуете, если бы сам не видел вашего зайца.

— А может, у меня уже и не заяц, — бросила Тонкс, снова предусмотрительно уставившись в стенку.

— Скажите, мисс Тонкс, вам будет достаточно моего обещания, что я не буду больше лезть в вашу голову? — спросил вдруг Снейп, и она удивленно уставилась на него.

— Да, сэр.

Последующие полтора года он действительно не сверлил ее взглядом, хотя по-прежнему цеплялся при каждом случае.

Затем был выпускной бал, после которого она хотела признаться ему во всем и исчезнуть навсегда. Что произошло тогда, она не знала. И не представляла, что было потом и как вышло, что сейчас этот человек мирно спал рядом. Кажется, между той жизнью и этой была целая пропасть. Тот Снейп, которого она знала в Хогвартсе, был абсолютно равнодушен и смотрел разве что с раздражением и брезгливостью. Этот подпускал удивительно близко и целовал так страстно… хотя за все время ни разу не сказал, что любит.

Тонкс больше не возвращалась к теме мучительных занятий с Гарри, но как ни странно, вскоре после исчезновения Дамблдора Снейп вдруг сам прекратил уроки окклюменции. Было это связано с тем, что директор больше не контролировал школу или Поттер окончательно допек Снейпа, Тонкс не знала, но далось ему это тяжело. Она застала его в тот вечер в удручающем состоянии. Нимфадора не понимала, почему мальчишка так действует на Снейпа. Тот всегда цапался с учащимися, она сама, будучи школьницей, пару раз доводила его до крика, но Тонкс никогда бы не поверила, что после этого у него еще несколько часов дрожали руки.

На деле Снейп оказался не таким уж железным человеком. Может, от усталости или по другой причине, но он стал терять свой пресловутый контроль над эмоциями. А может быть, дело было еще и в том, что Тонкс проводила в его комнатах уже все свободное время и видела его в самых разных состояниях. Тем не менее, Северус никогда не говорил о том, что чувствует, не жаловался и не делился тем, что беспокоило, но одно то, что он все чаще не мог заснуть даже на фоне недосыпа, говорило о сильном стрессе. Иногда она находила осколки на полу в лаборатории и гостиной. В то, что он по неосторожности ронял склянки, поверить было сложно. Скорее, нарочно бил их, пытаясь снять напряжение. Тонкс понимала, что это не выход, но разговаривать он отказывался. Единственное, что ей оставалось — это расслаблять его занятиями любовью. Однако, и это помогало только до поры до времени.

— Не нужно, — остановил ее Снейп, поднимая с пола и притягивая к себе на колени. — У тебя губы обветрены.

Тонкс покраснела, она, и вправду, в последний раз слегка перестаралась, но вслух не жаловалась. Наоборот, ей нравилось думать о том, при каких обстоятельствах это случилось.

— Ты хоть иногда перестаешь читать мои мысли? — в шутку возмутилась она. — Мне это приятно.

Снейп едва заметно улыбнулся и коротко поцеловал ее.

— Приятно стирать губы или, что я, как ты пошло выражаешься, читаю твои мысли?

— Мне вообще нужно отвечать на этот вопрос? — и она на ощупь стала расстегивать пуговицы на рубашке. Отвечать, действительно, было не обязательно. Снейп знал, что она не просто не возражает против легилименции, но испытывает от этого определенное, причем довольно сильное, удовольствие. Однако руку ее он остановил.

— Не сейчас... — и поцеловал в ладонь. — У меня накопилось слишком много негатива, не хочу передавать его тебе.

— Глупости... ты ничего не передаешь мне! — возмутилась Тонкс.

— Почему ты так решила? Интимные действия еще в древние времена использовались для этих целей.

— Но я не...

— Не чувствуешь этого. Я знаю. Но со мной ты меняешься, пока сама не замечая этого. Люпин уже рассказывал, как ты пригрозила насмерть заколдовать этого идиота-кондуктора в Ночном Рыцаре. Уж если оборотня впечатлило, что милая добрая девочка вдруг ощетинилась, как волчица.

— Когда это он такое говорил? — напряглась Тонкс, кажется, действительно припоминая такой эпизод.

— Он рассказывал Блэку, я случайно услышал. Еще я поразился, что он тебя в свою стаю приписал.

Тонкс закатила глаза.

— Я злилась на тебя. Ты же почти две недели не объявлялся.

— Не думаю, что дело только в этом, — серьезно сказал Снейп.

— Стой, то есть ты теперь еще и любовью со мной заниматься не хочешь?!

— Хочу, — Снейп пригладил багровеющие кончики волос на ее голове, от чего те снова сменили цвет. — Но не сейчас. Мне нужно хотя бы немного разобраться с собой.

— Мне уйти? — до обиды оставалось совсем чуть-чуть.

— Если тебе так будет лучше. Я хотел бы несколько часов провести в лаборатории, — как можно аккуратнее сказал Снейп.

— Можно, я тогда останусь тут и просто лягу спать, когда захочу? — спросила Тонкс, не желая сдавать позиции.

Северус кивнул, еще раз поцеловал ее и поднялся с кресла.

— Послушай, что бы ты мне не говорил, — сказала Тонкс, пока он не скрылся в своем убежище. — Я не боюсь измениться.

Снейп замер на мгновение и, не оборачиваясь, сказал:

— Твоя тетка, видимо, считала так же. Подобного я никогда не допущу, — и ушел.

Оставшись одна, Тонкс забралась в его кресло с ногами и заплакала. Обидно, обидно быть отвергнутой в такой уязвимый момент. Ей хотелось, чтобы он услышал, как она плачет, но очевидно, на стенах стояли заглушающие чары — что было вполне актуально в последнее время. Постепенно Тонкс успокоилась и стала перебирать в памяти его слова. Почему он упомянул Беллатрису? Сомнений в том, что он имел в виду именно ее, а не Нарциссу, не было. Тонкс никогда не встречалась со старшей теткой или не помнила этого. Дома поговаривали, что та рехнулась на почве Того-Кого-Нельзя-Называть. Как-то раз мать упоминала, что сестру сгубила страсть. Неужели Бэллатриса была любовницей Темного Лорда? Снейп явно что-то знал. Тонкс поежилась. Ее не пугало, что человек, которого она сама любила, носил Темную Метку, но что он имел в виду, говоря о накопившемся негативе, она понимала. В те дни, когда Снейпа вызывал Волдеморт — благо, это случалось относительно редко, он становился другим, тьма словно пропитывала его одежду. Потом он уединялся на время и после возвращался уже привычным ей человеком. Поначалу Тонкс думала, что дело в ауре Темного Лорда, но потом поняла, что это исходило от него самого. Ну, да. Недаром же он сказал когда-то, что Темную Метку просто так не ставят.

И тем не менее, о том, что он — Пожиратель, Снейп всегда говорил в прошедшем времени.

Когда Тонкс думала о нем, ее не оставляло ощущение, будто в сложном пазле не хватало нескольких деталей. Кто знает, может, ответы были там... в тех четырех годах, которые она не помнила, а Снейп всеми правдами и неправдами отказывался вернуть ей воспоминания.

Когда он пришел из лаборатории, Тонкс уже спала, вольготно расположившись посередине его не особо широкой кровати. Какое-то время он смотрел на спящую в позе морской звезды Нимфадору теплым и очень глубоким взглядом. Затем сел рядом — лечь-то было особо некуда — и долго осторожно гладил по растрепанным волосам, стараясь не разбудить.

* * *

А потом случилось нападение на Министерство Магии.

* * *

— Привет... — Тонкс стояла в дверях. Вид у нее был довольно тусклый. — Я неделю провела в Мунго. "И очень хотела, чтобы ты пришел ко мне".

— Ты же не умирала, — холодно сказал Снейп, делая вид, что занят с какими-то бумагами.

Тонкс это проглотила.

— А если бы умирала, пришел бы? Знаешь, когда мне было лет пятнадцать, я мечтала умереть у тебя на руках, — она с усилием улыбнулась, все еще надеясь, что ей показалось.

— Знаю, — сухо сказал он.

— Я не вовремя? — ощутимо холоднее спросила Тонкс.

— Есть немного.

Тонкс захотелось хлопнуть дверью так, чтобы стены Хогвартса рухнули, но вместо этого она спокойно вошла в его кабинет. Снейп наконец поднял на нее взгляд. Холодный и пустой.

— Зачем ты врешь мне?

Снейп прищурился.

— Не надо, я и сама скажу. Я спрашивала у твоего приятеля из лаборатории. Ты же был в Мунго. И даже заходил ко мне, но какому-то совпадению, каждый раз, когда я спала!

Снейп в сердцах хлопнул ладонью по столу.

— Никогда не смей ни с кем говорить обо мне. Поняла? — он встал и раздраженно прошелся по кабинету.

— Иначе что? Сотрешь мне память?

— Идиотка! У меня нет приятелей. Любой человек в моем и твоем окружении может оказаться опасен.

— Я была аккуратна! — Нимфадора коснулась его руки, но в ответ он грубо схватил ее за плечи и впечатал ее в дверцу шкафа.

Тонкс с вызовом посмотрела прямо в глаза.

— Ты? Аккуратна?

— Да! Представь себе!

— Ты хотя бы понимаешь, что тебя убьют, если станет известно о том, что я сплю с тобой? — ему, в отличие от нее, не удавалось говорить спокойно. — И если в моей верности когда-либо усомнится Темный Лорд, то убить тебя прикажут мне. Ну зачем ты так смотришь на меня?! — И Снейп сжал ее голову руками, а потом закрыл глаза, словно взгляд Тонкс делал ему больно.

— Значит, моя детская мечта сбудется, — тихо сказала она, обняв его.

— Дурочка, — уже нежнее прошептал Снейп. — Даже если до этого не дойдет, тебя попытается убить, как минимум, Беллатриса. Ей доставит удовольствие отнять у меня что-то предположительно дорогое.

— С ней я уж как-нибудь разберусь, — прошептала Тонкс.

— Неделю назад у тебя не вышло, — напомнил Снейп.

— Знаешь, как я была хороша? Никогда такого не испытывала, мне хотелось, чтобы бой не заканчивался. Если бы я не отвлеклась на мгновение, эта стерва была бы моя. Мне показалось, что в дверях я увидела тебя...

Снейп раздраженно цокнул языком.

— И думать обо мне тебе нельзя. Ты считаешь, я единственный легилимент в Англии?

— Я научусь закрывать сознание, обещаю. Это раньше я думала, что не смогу.

Снейп чуть отстранился от нее.

— Тебе нельзя проводить со мной столько времени, — он сказал это так спокойно и уверенно, что Тонкс испугалась.

— Ты запрещаешь?

— Считай, что да. С тебя явно достаточно.

— Может, это я буду решать?

— Нет, ты как раз решить ничего не можешь. После нападения на Артура мне показалось, что ты начала осознавать, но сейчас я вижу азарт вместе рассудительности.

— Что?!

— Нимфадора, я не приходил к тебе в палату именно затем, чтобы ты не воспринимала то, что происходит между нами, как что-то серьезное. Это было очень хорошо, мне было хорошо, но у этих отношений нет будущего.

— Зачем думать об этом?

— Но ведь ты думаешь, — усмехнулся Снейп. — Я совершил ошибку, позволив тебе и себе все это. Иногда я забываю, что ты так молода и еще так неопытна. Будь ты старше и оценивая меня более критически, ты бы никогда не посмотрела в мою сторону. Даже если закрыть глаза на то, что я за человек, мне нечего тебе предложить. Ты как-то пошутила, что в архивах аврората наверняка лежит папка с моим делом. Так она там действительно лежит. Я знаю, что в отличие от твоего обожаемого Люпина, я сам поставил крест на свой жизни. Пока жив Дамблдор, я в относительной безопасности, но ничто не сможет перекрыть преступлений, которые уже были сделаны.

— Мне все равно...

— Зато мне нет. У тебя есть будущее.

В этот вечер она не осталась у него на ночь. Домой к матери ей тоже не хотелось, и Тонкс отправилась в свою лондонскую квартиру. На ступенях у подъезда она обнаружила Люпина. Он сидел, глядя куда-то перед собой, и даже не сразу заметил Тонкс.

— Привет! Ты бы предупредил, я могла и не прийти сегодня домой, — она привычно поцеловала его в щеку. Рем приобнял ее.

— Я узнал, что тебя сегодня выписывают, и решил зайти наудачу. Как ты?

Выглядел он подавленным, впрочем, возможно, сказывалась близость полнолуния. Как бы то ни было, Тонкс была ему рада. На душе было тяжело, а поговорить не с кем. Снейп словно отдалялся с каждым днем, что-то происходило, но она не понимала, что. А Рем был самым близком другом, хоть они и мало общались последние месяцы.

— Порядок. А ты мог бы и зайти навестить меня в Мунго, — укоризненно сказала она, открывая дверь.

— Так я заходил каждый день. Но твоя мать, как цербер, там дежурила, и я решил не играть с огнем.

— Ого, а я ее не видела. Надо же. Мне казалось, ко мне вообще никто, кроме врачей и Грюма, не заходил.

— Аластора она, видимо, из потенциальных женихов вычеркнула, — пошутил Ремус.

Тонкс нервно прыснула.

— А зря! Он, мне кажется, в молодости вообще огонь был!

Болтать с Ремом было легко. Они пили раз за разом убегающий кофе, говорили о Сириусе. Тонкс предполагала, что смерть школьного друга потрясет Люпина сильнее. Но похоже, единственный человек, который действительно горевал о Блэке, — это его крестник, ребенок, знавший его меньше всех. Потом Тонкс неожиданно заплакала и долго не могла остановиться. Ремус подсел к ней и, обнимая, уговаривал. Когда слезы постепенно стихли, Тонкс вдруг сказала:

— Рем, можно задать тебе нетактичный вопрос? — и не дожидаясь его ответа, спросила: — Почему ты не женат?

Люпин немного растерялся, а потом печально улыбнулся.

— Кандидатки все слабоваты. Одна косая, другая кривая, — Тонкс заулыбалась. — Думаю, что ты сама знаешь ответ. Оборотень — не лучшая пара.

— Из вашей убойной троицы один Джеймс был удачлив? — Петтигрю Люпин предпочитал не упоминать, рассказывая о Мародерах.

— Почему? Сириус просто никого не любил, хотя, мне казалось, он тоже засматривался на Лили. Возможно, ради принципа — ее бы никогда не приняла мать Сириуса. А может, от чистого сердца. В Лили было невозможно не влюбиться. По ней, по-моему, даже Снейп с ума сходил.

Тут Тонкс чуть не разлила бокал вина — с кофе они плавно перешли на более крепкие напитки.

— Чего ты так удивляешься? Он, вообще, мне кажется, западал исключительно на самых красивых девчонок. Забавно, правда?

— А на кого еще? — как можно спокойнее спросила Тонкс, все равно боясь, что ее выдает абсолютно все. Удар был слишком меткий. Красота... Тонкс знала, что она некрасива.

— Ну, я за ним, правда, не следил, — как-то подчеркнуто произнес Люпин. — Но, насколько я замечал, первые годы он все время крутился вокруг Лили, а последние проводил по большей части в компании Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк. Конечно, ни та, ни другая ему не достались, но больше он, мне кажется, ни с кем даже не разговаривал никогда, — преувеличил Ремус.

— Какой была эта Лили? — Тонкс подлила им еще вина и достала банку маслин — последнее, что было у нее из еды.

Люпин ненадолго задумался.

— Не могу тебе сказать. Столько лет прошло, да и такая трагедия меняет восприятие людей, особенно если они были в той или иной степени дороги.

— В каком смысле? — не поняла Тонкс.

— Забываешь о плохом или недостойном. Это забавная особенность памяти. Мы хотим помнить только хорошее. Все ошибки даже не просто прощаются, а становятся не важны на фоне того потрясения, которое ты пережил, испытав потерю. Гарри не так давно напомнил о том, какими мы были в его возрасте. Я был поражен. Я совершенно забыл о том, что мы вели себя, как последние засранцы. Я помнил Джеймса другим, но это не омрачило мою память о нем. Поэтому я не могу сказать тебе, какой была Лили. В моих воспоминаниях она осталась доброй, красивой и очень правильной девушкой. Знаешь... — Люпин задумался. — Она была из тех людей, у которых абсолютно все ладится. За что бы они не взялись. Не удивительно, что Джеймс не хотел встречаться ни с кем, кроме нее. Ему всегда нужно было только лучшее.

— Ты тоже был в нее влюблен?

— Я? — Люпин допил вино. — Нет, я понимал, что она никогда не будет с таким, как я.

— Не понимаю, что с тобой не так! — в сердцах возмутилась Тонкс, чувствуя как ее все больше раздражает этот прекрасный призрак. — Ты классный мужик! Умный, симпатичный, интересный.

— И немного опасный в каждое полнолуние, — улыбнулся Люпин.

— Ну, это звучит скорее как достоинство, — Тонкс допила вино, а Люпин с восхищением коротко посмотрел на нее.

— Лили была слишком правильной. Да и потом, как бы тебе объяснить... — Люпин отвернулся к окну, мучительно подбирая слова. — Когда мужчина любит женщину, он не просто хочет ее, хотя это, конечно, один из главных рычагов. Но еще он хочет сделать ее счастливой, а это невозможно, когда на тебе стоит клеймо, когда ты понимаешь, что никогда не сможешь вписаться в общество и тебе фактически нечего предложить, кроме багажа личных проблем.

Тонкс почувствовала, как холодели пальцы. Она уже слышала сегодня эту фразу. Практически слово в слово.

— Рэм... — Тонкс чувствовала, как краснеет, но это можно было списать на вино. — А вот если бы тебя полюбила девушка и она бы тебе тоже нравилась, неужели ты бы не наплевал на всю эту хрень с клеймом и прочими отмазками?

Люпин посмотрел на Тонкс с такой смесью боли и надежды.

— Это сложный вопрос, Тонкс. Мало кто сможет влюбиться в оборотня.

— Ну, а если бы кто-то смог? — настаивала она.

— Ты знаешь, — Люпин неожиданно горько усмехнулся. — Лет в семнадцать я, наверное, о таком и мечтал. Я бы предложил ей бежать со мной куда-то на край света. А сейчас я понимаю, что бежать — некуда. А почему ты спрашиваешь?

Тонкс печально улыбнулась, подумав: «Какое счастье, что Люпин не владел легилименцией», — и помотала головой, чувствуя, как к глазам опять подступают слезы.

Наутро Тонкс проснулась с тяжелой головой. Отсутствие нормального количества еды и вино сделали свое дело. Ее мутило. Люпин ушел глубокой ночью, и она сразу же провалилась в сон. По уму надо было сходить до аптеки, но она решила страдать по полной. И пусть мир узнает, что Нимфадора Тонкс пала жертвой неразделенной любви и двух бутылок красного!

Однако плану не суждено было сбыться. В дверь настойчиво постучали, а затем раздался звучный мужской голос:

— Между влечением

и содроганием,

Между возможностью

И реальностью

Падает тень..

Вот так кончится мир:

Тонкс поплелась к двери и распахнула ее, заканчивая знакомое стихотворение:

— Не взрыв, но всхлип. Здравствуй, папа, — и, вяло чмокнув родителя в щеку, упала на диван в гостиной.

— Тяжелая ночка? — обладателем звучного голоса оказался невысокий, чуть полноватый мужчина лет за сорок с очень живыми и добрыми глазами.

— Ты правильно угадал. Не взрыв, но всхлип, — Тонкс накрыла раскалывающуюся голову подушкой.

— Я не угадал. Мне Люпин напел, — Тед Тонкс присел на край дивана, игнорируя валяющееся на нем разноцветное белье.

— Предатель. Никогда больше не буду с ним пить, — пробурчала Нимфадора.

— Здравое решение, дочка, — он постучал по ее коленке. Тонкс приподняла подушку, встретилась с его взглядом и простонала:

— Ничего не было, пап. Только алкоголизм с ностальгическими нотками.

— Это хорошо. А то Ремус утром с таким видом заявился, будто хотел сказать, что он теперь должен на тебе жениться.

Тонкс под подушкой заулыбалась.

— Современный мир, па. Никто никому ничего не должен. Но мы, правда, только бухали.

— Смотри у меня. Мать тебя проклянет, если выйдешь замуж за оборотня.

— Пап, это звучит так романтично, что, может, я зря его ночью домой выперла?

— Кого я воспитал! — деланно посетовал Тед.

— Очевидно, кого и планировал. Кто мне с колыбели Элиота с Байроном читал? Нечего вываливать на детские мозги все эти драмы.

— Солнышко, Люпин — это не романтическая драма, а социальная. Искать деньги на проживание, терпеть отказы на собеседованиях и видеть брезгливое к себе отношение — его жизнь полна унижений. А унижения ломают личность. Хотя мне очень симпатичен Рем, ты знаешь. Как друг.

— Почему мы вообще о нем говорим? — Тонкс наконец убрала подушку под голову и уставилась на отца.

— Ты проводишь с ним много времени, а он, будь я неладен, влюблен в тебя.

Тонкс вспомнила: то же говорил и Снейп, а этот не ошибался. Да она и сама понимала, что Люпин никогда ей ни в чем не откажет.

— Я не давала ему повода на что-то рассчитывать, па. Мы просто друзья, — заверила она отца.

— Уверена? Утром он говорил так странно, что я подумал об обратном.

Тонкс задумалась, припоминая вчерашнюю попойку, и тут ее осенило... Вот же пьяная дура!

— Черт!.. Я кажется, действительно наболтала вчера лишнего, а он, видимо, принял это на свой счет... — ей ужасно хотелось рассказать все отцу, но она понимала, что, во-первых, нельзя, а, во-вторых, это напугает его еще сильнее перспективы заиметь зятем Ремуса.

— Не буду спрашивать, кто был предметом твоих мыслей в тот момент, детка. Но я рад, что это не Люпин. Ремус — мой хороший друг, и он отличный человек, но я надеюсь, ты найдешь себе молодого, перспективного парня без отягощающих. А с Ремом будь аккуратнее. Не мучай его.

Тонкс кивнула.

— Хорошо, пап. Поняла. Серьезно.

— Я тут тебе кое-что принес. Успел заскочить в аптеку, — и Тед поставил перед ней маленький круглый пузырек. — Аптекарь сказал: две капли на стакан воды, и ночных приключений как и не было.

— Спасибо, па. Ты — лучший. Как мама?

— Как всегда. Переживает за тебя.

Тед ласково улыбнулся дочке, похлопал ее по ноге и встал.

— Так, мне пора на работу. Если что, звони. Номер ты знаешь, — отец Нимфадоры работал с магглами, и это было удобно в плане связи.

Когда он ушел, Тонкс выпила стакан воды, который он оставил на небольшом столике, и еще долго крутила в руке маленький пузырек с зельем. Ее мало волновало, что там себе думает Люпин. Хотя в голове только и звучали его слова: Снейп был когда-то влюблен. Она понимала, что это более, чем нормально. Но мысль о том, что в его жизни были другие женщины, теперь сидела под кожей, как воспаленная заноза. Думать о том, что он мог любить другую, было невыносимо, но не думать об этом она тоже не могла. Ей-то он в любви никогда не признавался.

С изрядным мазохизмом Нимфадора представляла себе юную тетю Цисси.

«Он вообще западал исключительно на самых красивых. Смешно, правда?» Смешно, аж до слез... Та идеальная Лили давно мертва, а в то, что бывший Пожиратель Смерти так и не смог забыть первую любовь, верилось с трудом. Правда, она тоже не смогла. Но эту мысль Тонкс постаралась сразу же отогнать — слишком уж безнадежно. Нарцисса? Вполне вероятно... Ее Нимфадора недолюбливала с детства. Мать не разорвала отношения с младшей сестрой, и они изредка виделись, и Тонкс всегда кожей чувствовала, с каким пренебрежением на нее смотрела тетка. В те моменты она ощущала себя гадким утенком. Все три сестры Блэк были как на подбор: яркие, высокие и красивые. Точеные женственные фигуры, тонкие аристократические черты лиц. А она... она себя в зеркале, вообще, видела?

В двенадцать лет Тонкс считала себя уродиной и воспринимала свой метаморфизм, как иронию природы, — не получилось красиво, пусть сама разбирается. Внешность действительно можно было полностью менять, но постоянно ходить с чужим лицом энергозатратно, хотя Тонкс пробовала, слишком уж крепко в память врезался разговор с тетей Цисси, случившийся незадолго до первого отъезда в Хогвартса.

— Ты действительно уже можешь произвольно менять черты лица? — надменным тоном спросила миссис Малфой. Тонкс смотрела в ее прекрасные голубые глаза и чувствовала себя еще хуже, чем обычно. Нос защипало от тонкого аромата терпких дорогих духов тетки.

— Да, тетя Цисси.

— И долго ты можешь удерживать чужое лицо?

— Около получаса...

— Хорошо. Я бы на твоем месте приложила все усилия, чтобы развивать этот дар, — и Нарцисса отвернулась к сестре, а Тонкс все смотрела на идеальный профиль тетки и думала о том, что Нарцисса, наверное, предпочла бы отравиться, родись она такой, как Тонкс. Или ходила бы всю жизнь с чужим лицом...

Тонкс не понимала, почему она теперь вспоминала все это, но накручивать себя ей явно хотелось.

Снейп объявился через неделю. Пришел поздним вечером, не проронив ни слова, крепко обнял и сразу же увлек в спальню. Тонкс не знала, что сказать, и поддержала игру. А, может, и не нужно было ничего говорить. Так же без лишних слов они занимались любовью, и как же было хорошо, пока Тонкс не поймала его взгляд. Снейп чуть улыбнулся и, прикрыв глаза, продолжил целовать ее.

Это был первый раз, когда он отказался войти в ее сознание во время близости. И все, что терзало ее последние дни, обрушилось на душу с новой силой. Она настолько привыкла, что каждый раз, когда это позволял зрительный контакт, Снейп видел ее мысли, что теперь без той запредельной близости, что давала легилименция, Тонкс чувствовала дистанцию.

После она все-таки решилась спросить:

— Ты занят в выходные?

— Да. Нарцисса просила зайти.

Тонкс снова замолчала, лишь подумав свой вопрос. Но Снейп не реагировал. Он не читал ее, или крайне успешно делал вид.

— Что-то случилось? — пришлось произнести вслух.

— Пока Люциус отдыхает в Азкабане, Нарцисса попросила помочь разобраться с Драко.

Тонкс почувствовала нехороший укол, но вида не подала.

— Я никогда не была в Азкабане, но сомневаюсь, что Люциус там, как на курорте.

— Поверь, по сравнению с гневом Темного Лорда Азкабан покажется ему Бору-Бору.

— Ты там был? — Тонкс удивленно приподняла брови, не ожидая услышать от Снейпа название южного океанического курорта.

— Нет, конечно. Но видел как-то фотографии. Просто запомнилось.

— С Темным Лордом все так плохо?

— Да.

Потом он ушел и снова не объявлялся несколько дней. Тонкс было плохо. Она продолжала накручивать себя и, в конце концов, отправилась в Хогвартс.

— Нимфадора, у меня очень мало времени. Там в лаборатории стоит котел с зельем, от которого зависит жизнь человека. Мне нужно туда вернуться.

— Можно, я подожду тебя?

— Это займет довольно много времени, — Снейп глянул на нее и без легилименции понял, что просто так не отделается. — Ладно. Пошли, но близко к котлу даже не подходи и не мешай.

Перешагнув порог, Тонкс поняла, что он не врал. Судя по состоянию лаборатории, дело было сложным и срочным.

— Что-то случилось? — встревоженно спросила она. Этот вопрос она задавала ему все чаще.

— Да, но тебя это не касается.

И он вернулся к зелью.

Тонкс молча наблюдала какое-то время, как он колдует над котлом, и как только в работе, как ей показалось, выдалась пауза, спросила:

— Ты любишь меня? — она уже знала ответ, но должна была услышать это от него.

Снейп прервал свое занятие и посмотрел на нее.

— Нет.

Все рухнуло в одночасье.

— Я хорошо к тебе отношусь и всегда буду, — добавил он. — Но, если я скажу, что люблю — это будет ложью.

Тонкс почувствовала, как пол под ногами качнулся.

— Однажды, стоя в соседней комнате, ты сказала, что ничего от меня не ждешь и ни на что не рассчитываешь. Ты этого не помнишь. Тем не менее, мне хотелось бы, чтобы ты следовала этим словам.

— Я, наверное, была тогда наивным ребенком...

— А сейчас ты взрослая женщина, которая может составить пару темному волшебнику? — с легкой насмешкой спросил Снейп, пристально глядя ей в глаза. — Ты и осталась милой, наивной девочкой, которая так трогательно отдается вся полностью.

Тонкс ясно почувствовала, на что он намекает. Все ее опасения оказались правдой. Она его больше не интересовала. Надоела. Не нужна. Ну, а на что она, собственно, рассчитывала? Чем собиралась заинтересовать искушенного волшебника? Кто она перед ним? Неуклюжая девчонка, которая вешается на шею.

Он не любил ее. А все, что мог, он уже взял. И сейчас, когда она захотела большего, чем только секс, их отношения начали тяготить его.

Тонкс почувствовала, как ей стало не хватать воздуха, и выбежала вон из лаборатории. Прочь отсюда! Прочь из Хогвартса! Она убегала из замка, не боясь, что ее заметят, и бросилась в сторону Запретного леса. Там, чуть дальше опушки, она упала на землю и зарыдала. Ей было не страшно, она чувствовала, что отобьется от любого зверя, если понадобится, но сейчас ей нужно выплакать боль. И волшебный лес принимал ее слезы. Постепенно становилось легче. Она приподнялась и села, прислонившись к стволу ясеня. С неба на нее смотрела полная луна. Это было невообразимо красиво. Тонкс даже поймала себя на мысли, что ей жаль Люпина. Он никогда не сможет оценить красоту полной луны, запутавшейся в ветвях деревьев, а ей хотелось смотреть на луну бесконечно. Смотреть и рыдать в голос.

Нет, она не загнется из-за того, что ее отвергли. Она наполовину Блэк, а настоящего Блэка не сломает даже Азкабан. И еще она наполовину Тонкс, значит, ее любовь собьет любого с ног...

Тем временем, Снейп, проводив ее взглядом, устало потер переносицу и вернулся к работе над зельем.

Это было подло, он ведь обещал не ковыряться у нее в голове. С другой стороны, он был относительно честен с точки зрения слизеринца. Он не солгал ей ни разу, даже когда сказал, что не любит. Ему и вправду так казалось в тот момент, или он предпочитал так думать — не так важно. Несчастный случай с Альбусом и последующее обещание придали ему странную уверенность в собственном предназначении. Эмоции, выбивавшие его из колеи последний год, сошли на нет, теперь все снова было под контролем. Оставалось порвать с Нимфадорой.

Год назад он действовал в состояние аффекта. Все случилось слишком стремительно, он сам оказался не готов. На этот раз он был спокоен и рассудителен. Нет, ничего чужеродного этой девочке с лиловыми волосами он не внушил. Только незаметно вытащил на поверхность мысли, которые и так медленно точили ее изнутри. Ее же мысли, поэтому и не заметила.

Ничего, переживет, она сильная.

Стабилизировав состояние директора, Северус, как всегда, покинул Хогвартс на время летнего отпуска и вернулся в Паучий тупик. Его уединение нарушал только Хвост, но он же был гарантией того, что Тонкс не заявится снова. Хотя, нет. Гарантии как раз не было. Поэтому Снейп раздражался от каждого нежданного стука и спешил к двери, стараясь опередить Петтигрю.

— Нарцисса? — удивился он. На улице, защищаясь от дождя магическим зонтиком, стояла жена Люциуса. На этот раз сестры с ней не было.

— Могу я поговорить с тобой, Северус?

Снейп пропустил ее, и Нарцисса перешагнула порог, но остановилась, впившись взглядом в Петтигрю, который топтался позади Снейпа. Она медлила и не снимала уличную мантию, давая понять, что не будет говорить при посторонних.

— Хвост, — обернулся Снейп, доставая из кармана мантии небольшой листок бумаги. — Найди мне все по этому списку. Часть есть в Лютном, остальное придется поискать в запретном конце северного Лондона.

— Снейп, я тебе в слуги не нанимался, — залепетал Хвост, теребя край своего пиджака.

— Мне плевать, что ты думаешь. Тебя приставили помогать, так вперед, — и Снейп швырнул на пол несколько монет. — Или пожалеешь. Воскрешать мертвых даже Темный Лорд пока не умеет, а ты мне смертельно надоел.

Хвост попятился, призывая монеты, и, схватив мантию, выскочил на улицу.

После его исчезновения Нарцисса грациозно позволила помочь снять дорожную мантию. Однако стоило ей пройти в гостиную, как силы держать лицо закончились. Цисси прикрыла глаза: подступали слезы.

Снейп молча подошел к шкафу и достал полупустой флакон с зельем.

— Нет! — вскрикнула она, выбросив вперед руку в ажурной белой перчатке. — Я хочу остаться в здравом рассудке. Это минутная слабость.

— Неужели ты думала, я собираюсь подлить тебе что-то, кроме успокоительного? — Снейп приподнял бровь. — Говорить такое в наше время очень опрометчиво, но я гарантирую тебе безопасность в моем доме в моем присутствии, по крайней мере на ближайший час.

Нарцисса одарила Снейпа томным взглядом и взяла бокал, нарочно коснувшись его пальцев. Все разговоры с Нарциссой вечно сводились к возвышенным фразам, Снейпа это раздражало, но за годы дружбы с Люциусом он привык общаться и с его женой.

— Спасибо тебе, Северус. С тех пор, как Люц арестован, а у нас в поместье теперь... — она прикрыла глаза, темные длинные ресницы подрагивали. — Я забываю, что еще есть люди, которым я могу действительно доверять.

— Ты говоришь опасные слова, Нарцисса.

— Я знаю тебя лет двадцать, ты — не предашь. Ты — самый близкий человек для нашей семьи, — говорила она с трагическим придыханием.

— Нарцисса, я ведь уже обещал тебе, — спокойно сказал Снейп.

— Я помню и никогда не забуду этого... Но я в отчаянии. Я не могла рассказать об этом при сестре, а выбраться из Мэнора без ее слежки не так уж и просто... Драко... до отъезда в Хогвартс еще почти месяц! Я боюсь за него, ты не представляешь, как. Дома больше не безопасно. Разве что в те моменты, когда Темный Лорд занят моей сестрой, — с явным отвращением произнесла Нарцисса. — В остальное время он развлекается с Драко. Он учит его таким вещам, — она понизила голос, от чего он звучал еще волнительней. — Я боюсь за рассудок Драко. Он рожден не для такой магии!

— Что могу сделать я, Нарцисса?

— Северус, ты умеешь влиять на Темного Лорда.

— Ты льстишь мне, и твоя лесть может стоить нам обоим жизней.

— Нет, не льщу. Он прислушивается к тебе...

— Предлагаешь мне сменить Драко и в роли шута? — усмехнулся Снейп.

— Нет, но ты умный человек, Северус. Ты можешь отвлечь Темного Лорда от моего сына. Только тебя силком к нам не затащишь. И я понимаю это. Никому, кроме моей сестры, не по сердцу находится рядом с Ним.

— Нарцисса, я действительно... — начал было Снейп, но вдруг услышал тихий щелчок дверного замка. Ключ от его дома был только у Тонкс, она не возвращала его, а он не напоминал. Нарцисса тоже обернулась, но он коснулся ее предплечья.

Несколькими минутами ранее.

...Тонкс стояла под проливным дождем, спрятавшись в небольшой нише у кирпичной стены. Больше двух недель назад она убежала из Хогвартса и с тех пор не видела Снейпа. Желание никогда больше не встречаться с этим человеком довольно скоро сменилось на противоположное. Сейчас она была готова унижаться и просить прощения за ту сцену, лишь бы он не прогонял. Поэтому уже третий день она приходила к его дому и пряталась в темноте, надеясь дождаться, когда Хвост или сам Снейп выйдет из дома и она сможет переговорить с ним. И сегодня Нимфадоре повезло. Стоило ей занять свое место в укрытие, как в конце улицы у небольшого неухоженного дома появился маленький толстый человек в мантии — Петтигрю!

Это был он! Она не сомневалась.

Волшебник немного замешкался под проливным дождем, а потом растворился в воздухе. Тонкс бегом помчалась к двери. Ключ сработал, значит, защиту он не менял. Она переступила порог и сразу же уперлась взглядом в серебристую женскую мантию. Тонкс в нерешительности замерла, такого она не ожидала. И тут раздался голос Снейпа.

— Ты предлагаешь мне снова и снова рисковать жизнью ради твоего сына, но ничего не даешь взамен.

— Чего ты хочешь, Северус? — это был голос ее тетки!

— А как ты думаешь? — вкрадчиво спросил Снейп. — Что я могу хотеть от такой женщины, как ты?

— Я не узнаю тебя, Северус, — холодно сказала Нарцисса.

— Отчего же. Ты же всегда знала, что я считаю тебя очень красивой женщиной. И пользовалась этим.

— Люциус... он — твой друг...

— А ты — его жена. Но это ведь не помешало тебе прийти ко мне. Ты же не думала, что мной можно вечно вертеть, ничего не предлагая взамен? — Нарцисса молчала, и Снейп продолжил: — Нарцисса, больше у тебя никого нет. Тебе не к кому еще идти.

В ушах у Тонкс зазвенело так, что больше разобрать их слов она не могла. Сердце билось в висках. Она понимала, что происходит в его гостиной, но должна была увидеть это своими глазами, и Тонкс шагнула вперед к приоткрытой двери, а затем задохнулась от боли и бросилась прочь.

Это действительно был конец.

Сова в Министерство Магии,

В Департамент Охраны Магического Правопорядка Министерства.

Начальнику аврората.

Уважаемый Мистер Уилбекк,

Вынуждена сообщить, что по состоянию здоровья не смогу выйти на службу сегодня и предположительно завтра. Пропущенные дни оформлю за свой счет, если у вас нет возражений!

Н. Тонкс.

15.07.1996г

Нимфадора понимала, это было неправильно, однако собраться и выйти из дома не могла. Но если работу можно было, в принципе, и сменить, то что делать с Орденом Феникса, она не представляла. Допустим, следующую встречу на Гриммо она пропустит... А дальше как? Чертов Снейп! Из кожи вон лез, чтобы выжить ее из Ордена. А все оказалось так просто...

Самым дерьмовым было то, что он знал, на сто процентов знал: Тонкс все видела.

Как смотреть ему в глаза после такого унижения?

Как вообще смотреть на него?

В итоге, Нифмадора нацарапала записку для Молли, которая слала ей одно приглашение на обед за другим. Тонкс попросила ее передать, что не сможет присутствовать на собрании из-за плохого самочувствия. Волноваться не стоит, это временно, мол, бывает.

Тонкс не хотелось покидать стены своей квартиры, но выйдя на улицу, она не могла остановиться и все шла вперед. Она бродила по Лондону до изнеможения, так, чтобы назад только аппарацией. И в глубине души она надеялась, что в таком состоянии может расщепиться. И хорошо бы! Чем больнее физически, тем лучше.

Но навыки не подводили.

После того, как Тонкс перестала появляться на Гриммо, к ней наведался Люпин. Она встретила его в пижаме в три часа дня, и была ему рада, если не сказать больше. Сейчас ей как никогда нужно было чувствовать себя любимой хоть кем-то. Снейп втоптал в грязь не только ее чувства, но и ее самооценку. Кажется, даже в двенадцать лет она не казалась себе такой безнадежно непривлекательной.

Ремус деликатно промолчал о том, как она выглядела, зато обронил, что записку для Молли каким-то никому не понятным образом перехватил Снейп. Он и зачитал ее вслух прямо на собрании, не упустив возможности вставить пару мерзких замечаний. Нимфадоре отчаянно захотелось напиться, но Люпин инициативу на этот раз не поддержал и все-таки уговорил ее выйти прогуляться.

Пришлось расчесаться.

Ремус водил ее по городу до глубокой ночи. У набережной они купили в фастфуде по дёнеру. Тонкс было неудобно, потому что у Люпина запросто могло не оказаться денег, тем более обстоятельства складывались все хуже. Он переехал в очередную дыру, правда, как сам сказал, очень удобную для его особенностей. Тонкс была пару раз в его прошлом жилище и помнила то кошмарное место. Однако на этот раз он упирался не приглашать ее к себе еще дольше. И, когда Рем сломался, Тонкс поняла почему.

Его новое убежище располагалось под крышей довольно старого дома на окраине. Кажется, до него на обшарпанном чердаке жили нищие рок-музыканты, они и переоборудовали пространство под жилое помещение. Тут было невыносимо тесно, но все необходимое присутствовало. Правда, на кухне было настолько тесно, что находиться там вдвоем не представлялось возможным. Так что, оставив Ремуса наедине с туркой, она решила осмотреться. Единственная комната, служившая одновременно и спальней и гостиной, имела выход на крышу. К сожалению, вид открывался не лучший, но Тонкс все равно уселась на парапет, свесив ноги. Хотелось закурить.

Потом, оглядевшись, она заметила неприметную приоткрытую дверь рядом с конурой Люпина. Заглянув в щелку, она обнаружила клетушку два на два метра. Кирпичные стены, каменный пол, забитое окно и торчащие из стены массивные кольца. С одного из них свешивалась цепь с железным ошейником. Здесь Ремус, очевидно, и планировал проводить полнолуния...

Тонкс не знала, что двигало ей в тот момент, но она скинула туфли и босиком подошла к стене, а потом провела ладонью по шероховатой холодной поверхности, стала к ней спиной и ухватилась руками за кольцо над головой, будто была прикована...

Снейп ничего подобного с ней не делал, но наверное, мог. Она была бы не против, но теперь это уже не имело значения.

Тонкс закрыла глаза, погружаясь в спонтанную фантазию. Обессиленно уронив голову, она чувствовала, как ее короткие волосы становятся длиннее и опускаются на плечи... Теперь длины хватало, чтобы намотать их на кулак. Томительное ожидание... Будто она уже несколько часов ждет здесь расправы. Волны страха сменялись тянущей болью внизу живота. Вот-вот придет тот, кто освободит или убьет!

Тут дверь скрипнула.

Нимфадора вскинула голову и открыла глаза. Люпин стоял на пороге, держа в руках поднос с двумя чашками кофе. Он выглядел удивленно и одновременно смущенно. Тонкс улыбнулась, заметив, что Ремус покраснел. Забавно, он был вынужден сидеть на цепи, а ведь в нем не было ничего от волка.

Или было?

— Рем, можно мне провести с тобой полнолуние? — неожиданно спросила Тонкс, пока они сидели на крыше.

Люпин поперхнулся кофе и, прокашлявшись, не сразу нашелся, что ответить.

— Как тебе такие мысли в голову приходят?

Тонкс пожала плечами.

— Ты мой друг, но как будто только наполовину. Я не хочу, как Молли, делать вид, что ты мне симпатичен только в определенные фазы луны. Ты же сам рассказывал, что Джеймс и Сириус стали анимагами, чтобы проводить с тобой полнолуния. Это честно.

Люпин пораженно смотрел на Тонкс, а она продолжала:

— Мне очень хочется. И я не боюсь. Правда. Тем более есть же это зелье.. как его...

— Аконитовое, — не своим голосом подсказал Ремус.

— Я пропустила твой день рождения, хочешь, в качестве компенсации достану эту отраву, а ты разрешишь мне побыть рядом?

— Я буду тебе противен после этого, — хрипло сказал он.

— Не будешь, — уверенно ответила она. — Мне нужно это узнать. Ты же мне доверяешь?

— Это ты у меня спрашиваешь? — Люпин колебался. — Хорошо, но только с зельем. Я не прощу себе, если ты пострадаешь.

Тонкс в очередной раз улыбнулась. До полнолуния оставалось всего ничего.

Найти зелье не составило для нее труда. Да, вещь была не из дешевых, но не Снейпа же просить сварить. Вечером в день «Х» она пришла к Люпину и сразу же протянула ему флакон. Ремус при ней принял «лекарство» и скрылся за массивной дверью, а она осталась ждать на крыше. Пока он гремел цепями в своем каземате, Нимфадора смотрела на небо и думала... о том, как странно, наверное, выглядит там Ремус в ошейнике. И, наверное, он голый сидит на полу. Не рвать же одежду каждый раз. Он и так вечно в заплатках ходит...

Она и не заметила, как небо стало светлее — поднялась круглая, восхитительная луна. Тонкс невольно засмотрелась, но тут ее отвлекла какая-то возня в комнате за дверью. На всякий случай она достала палочку и поднялась с места. Ее охватила неподдельная тревога. Впервые за последнее время она забыла о Снейпе.

Тонкс манило зайти туда. Ее, как магнитом, тянуло туда с непреодолимой силой, хотя страх сковывал движения, но заставлял голову работать лучше.

Шаг, еще один. Возможно, к гибели.

Она толкнула дверь, все еще держа палочку наизготове. У стены смирно сидело крупное, некрасивое животное с массивной мордой. Это был даже не волк, существо было гораздо больше. Только глаза — бесконечно грустные и преданные, как у собаки. Тонкс стало невыносимо жалко Люпина.

Еще один шаг. Животное вжалось в стену, словно это оно боялось волшебницу.

— Тс-с-с... Все в порядке, — прошептала Нимфадора.

Теперь она стояла так близко, что если бы он хотел, мог бы кинуться на нее — длина цепи уже позволяла. Тонкс вытянула чуть дрожащую руку. Она понимала, что ходит по грани. Зверь склонил голову, позволяя потрепать себя по ушам. Шерсть у него была жесткая, сбившаяся в колтуны. Какое-то время оборотень не шевелился, а потом по-собачьи лизнул Тонкс в ладонь, и она поймала себя на парадоксальной мысли: если Люпин сохранял человеческие мозги в этот момент, то осторожностью он не отличался. На руке ведь могли быть ранки, и тогда кто знает, не проснется ли она утром верфольфом. И лети все в чертовой матери! Впрочем, так даже лучше. Тонкс опустилась на корточки и села по-турецки на пол. Оборотень подполз, как провинившийся пес, и лег, положил ей морду на колено. И она гладила его, почесывая за ухом, пока не поняла, что Ремус уснул.

После полнолуния Люпин смотрел на Тонкс совершенно другими глазами. Удивительным образом стало легче и Нимфадоре.

Следующая встреча Ордена Феникса предполагалась быть важной. Новый министр магии менял стратегию. И Грюм дал понять, что прогула он не допустит и, если надо, притащит ее за шиворот. Выхода не оставалось. К счастью, Снейпа на Гриммо не оказалось, и она выдохнула. Однако слишком рано... Двойной агент заявился в конце собрания, злой как мантикора. Бросил привычно холодный взгляд на Тонкс, от чего она была готова провалиться под землю, и не смотрел более в ее сторону.

Никогда прежде время не текло так медленно. Нечем было дышать, за грудиной давило. Но самым ужасным было то, что даже после всего она чувствовала, что безумно по нему скучает. Теперь, когда он сидел так близко, это невозможно было отрицать.

Грюм тем временем через Кингсли выяснил, что Тонкс осенью, скорее всего, отправят в Хогсмид для дополнительной охраны Хогвартса. Эта новость ее даже обрадовала — так она окажется ближе к Снейпу, но тот, видимо стараясь добить бывшую любовницу, нетактично и довольно гадко заметил, что от дежурств Нимфадору не будут освобождать никакие дни лунного или иного цикла. Тонкс проигнорировала его укол. Гораздо больше ее потрясло другое: ему было все равно.

После встречи Снейп по привычной традиции первым встал из-за стола. Тонкс наконец открыто посмотрела ему в спину. Звук захлопывающейся двери был как удар. До последнего она надеялась, что он обернется и посмотрит все-таки на нее, как раньше.

Но нет.

И Тонкс едва ли не силой потащила Люпина к себе. Рем пригрозил ей блэковским алкоголизмом, когда она достала очередную бутылку, но на этот раз не отказался. Они пили, Люпин расcказывал что-то забавное об анимагах, потом признался, что ему, скорее всего, предстоит какое-то время пожить среди оборотней, Дамблдору нужен шпион, и эту роль придется сыграть ему. Тонкс, слушавшая до этот момента спокойно, вдруг расплакалась. Люпин сначала оторопел, но потом подсел к ней и по-дружески заботливо обнял. Это было то, что надо. Нимфадора прижалась к Ремусу, изголодавшись по ласке, и вдруг почувствовала, как его губы коснулись ее лба, века, щеки и вот уже рта. Его губы — такие мягкие и нежные... совсем другие.

Она ответила на поцелуй.

Что угодно, лишь бы не так больно.

Не прекращая целовать ее лицо, Люпин прошептал:

— Нимфадора...

— Не называй меня так. Никогда... — не открывая глаза, шепотом попросила она.

— Дора, моя Дора...

Тонкс обняла его, пропуская короткие волосы между пальцев и возвращая к поцелую. Но Люпин вдруг опомнился и с каким-то безумным видом отскочил от нее. Нимфадора даже не поняла, что случилось.

— Нет, нет! Я не могу... — надрывно проговорил Ремус. Опустившись на противоположный край дивана, он обхватил голову руками: — Нельзя, любимая моя, нельзя. Я не могу сломать тебе жизнь...

Тонкс почувствовала раздражение и смертельную усталость. Настаивать она не стала.

— Тогда иди, Рем. Просто иди... — устало проговорила она. Голова начинала нестерпимо болеть.

Немного отойдя от этой сцены, Тонкс поняла, что даже благодарна Люпину. Ей удалось немного прийти в себя. Однако вскоре выяснилось, что поцелуй все-таки был ошибкой.

Ремус разболтал кому-то о том, что произошло у нее дома. Скорее всего, Артуру, а тот — Молли и она всему свету. Или все случилось как-то иначе — Тонкс не знала точно, но за ее спиной стали говорить, что она влюблена в Люпина. В Ордене на нее теперь смотрели с сочувствием, а Снейп — так и вовсе с нескрываемой брезгливостью. Он даже не ревновал! Молли, относившаяся к Тонкс очень сердечно, стала еще усерднее звать ее в Нору, видимо, пытаясь таким образом спасти Нимфадору от участи жены оборотня. По стечению обстоятельств, дома у миссис Уизли частенько оказывался Билл.

Постепенно жизнь так или иначе налаживалась. А в последних числах августа Тонкс и вправду перевели в Хогсмид, только ей было уже практически все равно. По несчастью, на ее первое дежурство выпало прибытие Гарри Поттера, который, естественно, не мог не вляпаться в очередные неприятности.

Впрочем, Тонкс его понимала. Выпрыгивая вместе с Гарри из набирающего скорость поезда, она неудачно приземлилась, больно подвернув ногу, но было не до нытья — в замке ждали сигнала, что пацан в порядке. А, значит, нужно послать Патронус! Тонкс на мгновенье испугалась, вспомнив, как у нее вообще не выходило это заклинание. Но нет, этого не повторится! Теперь она даже думать о Снейпе не будет! Есть в ее жизни что-то еще, что дорого ей и дает силы. Должно быть! Она ведь сильная и не позволит никому топтаться на ее чувствах.

Тонкс собралась и мысленно произнесла заклинание. Она ждала появления ястреба, но вырвавшееся из кончика палочки существо выглядело иначе — это был крупный зверь, кажется, еще с трудом удерживающий телесную форму.

«Волк!» — догадалась она.

И значило это только одно: Тонкс больше не находилась в мучительной зависимости от мужчины, которого любила. Это была свобода.

Всю дорогу они с Гарри шли молча, думая каждый о своем. И Тонкс волновал ее Патронус.

Не все волшебники могут вызвать телесного Патронуса, а ее собственный уже в третий раз изменил форму. Это точно нормально?

Хотя, если призадуматься... Роман со Снейпом закончился таким фиаско, что пришлось отскребать себя со дна. Зато поднялась она уже не зайцем, но волком... Интересно, это тоже влияние бывшего любовника или она просто стала собой? Ей остро захотелось поговорить об этом с Люпином. Вот бы он удивился! Он-то видел только зайца! Но Ремус теперь тоже избегал ее общества.

Тем временем они подошли к воротам школы. Гарри попытался было открыть, но не тут-то было. И они стали ждать, тем более, судя по приближающемуся свету, за учеником уже шли.

Нимфадора прищурилась и почувствовала, как удар под дых. К кованым воротам, держа перед собой фонарь, приближался Снейп.

— Ну-ну, — хмыкнул Снейп, извлекая волшебную палочку и прикасаясь ею к висячему замку, отчего цепи тут же разошлись в стороны и створки ворот со скрипом распахнулись.

— Очень мило, что вы наконец-то соизволили явиться, Поттер, хотя вам, по-видимому,

представляется, что школьная мантия сильно повредит вашей красоте.

С ней он даже не поздоровался.

— Я не мог переодеться, у меня не было… — начал Гарри, но Снейп перебил его на полуслове.

— Нет необходимости ждать, Нимфадора. Со мной Поттер в полной… хм-м… безопасности.

— Я думала, что моё сообщение примет Хагрид, — сказала Тонкс, нахмурившись.

— Хагрид, как и Поттер, опоздал на пир по случаю начала учебного года, так что я получил сообщение вместо него. Кстати, — прибавил Снейп, отступая в сторону, чтобы Гарри мог пройти в ворота, — любопытно было увидеть твоего нового Патронуса.

Он с грохотом захлопнул створки прямо перед её носом и снова коснулся замка волшебной палочкой. Цепи, звякая, поползли на место.

— По-моему, прежний был лучше, — сказал Снейп с нескрываемым злорадством в голосе. — Новый слабоват.

Снейп отвернулся, качнув фонарём, и Гарри на мгновение увидел потрясение и гнев на освещённом лице Тонкс.

Не прощаясь, Снейп направился к школе, а она так и стояла. Тонкс не понимала, зачем он так себя ведет. Все кончено, их больше ничего не связывает. К чему это все? За прошлый год Тонкс подзабыла, какой сволочью бывал Северус, и теперь каждая его выходка очень точно ударяла в болевые точки. Потом Нимфадора развернулась и пошла пешком к Хогсмиду.

Уже на подходе к деревне она, наконец, осознала кое-что важное: Снейп ведь решил, что она влюбилась в Люпина. Тонкс аж остановилась. До гениальности умный в том, что касалось зелий и магии, волшебник без легилименции совершенно не понимал, что чувствует другой человек. Мысли ее он не читал, так как после разрыва они и взглядом-то встречались всего пару раз, а слух про то, что она запала на Рема, до него, наверняка, дошел. И он поверил... Так легко поверил после всего, что было! Словно ее чувства были подделкой, или он, вообще, не ждал от женщин преданности.

Тяжело вздохнув, Тонкс двинулась дальше, не замечая, как начал моросить дождь.

Ладно, она ведь с самого начала знала, что Снейп — не тот человек, с кем стоит заводить отношения.

Чуть больше пяти лет назад.

В тот вечер, как и во все предыдущие годы, Снейп постарался покинуть Большой Зал сразу же после завершения официальной части. Приятных ассоциаций выпускные балы у него не вызывали, зато нехорошие вполне могли. Поэтому при первой же возможности он спустился в свои комнаты в подземелье замка — благо влюбленные парочки сюда не заходили, а музыки слышно не было — и углубился в чтение. Однако вскоре его занятие прервал отдаленный стук в дверь — кто-то стучался к нему в кабинет. Какой-то идиот, который решил, что он будет работать. И явно не слизеринец — свои пришли бы прямо к личным комнатам декана. Снейп закатил глаза, нехотя закрыл книгу и пошел через узкий коридор к кабинету.

Тонкс, совсем юная, но не в школьной мантии, а в легком светлом платье простого кроя, стояла перед дверью, боясь поднять на профессора зельеварения глаза. Волосы ее были на этот раз в тон платья, и это ей категорически не шло.

Снейп вопросительно приподнял бровь.

— Можно отвлечь вас на минуту, сэр? — тихо проговорила выпускница.

Снейп ее ответом не удостоил, так и стоял молча, словно театральную паузу выдерживая.

— Простите, что так поздно. Я не заметила, как вы исчезли из Большого Зала. А мне очень нужно сказать вам пару слов, — продолжила Тонкс.

Тут у Снейпа на лице ясно отразилась смесь злости с презрением.

— Надо же, — ядовито начал он, — а вы оказались куда целеустремленнее, чем я предполагал, Нимфадора. Надеюсь, вы помните, который час, и уложитесь с вашими откровениями в минуту.

Глаза Тонкс округлились от удивления.

— Откуда вы…

— У меня нет проблем с памятью, мисс Тонкс. Кажется, на втором курсе вы мечтали дождаться окончания Хогвартса только ради того, чтобы наконец безнаказанно высказать мне, как… дайте-ка припомнить поточнее… какое ничтожество этот…

— Прекратите! — вскрикнула Тонкс. — Это нечестно! Вот так читать мысли учеников, чтобы потом годами их ненавидеть! Я не за тем пришла…

— Мне не интересно, зачем вы пришли, — безразлично сказал он. В кабинет он ее не пускал, так и говоря через порог.

— Простите, сэр, — окончательно стушевалась Нимфадора. — Я тогда не знала, что вы умеете читать мысли. Я бы не стала, — залепетала она. — Я была идиоткой…

Тонкс уставилась в пол и вся сжалась от холода и страха.

— И, видимо, так ей и остались, раз додумались спускаться в подземелье в подобном виде. Вы забыли согревающие чары, мисс Тонкс?

— Я не взяла палочку… — чуть слышно ответила она.

— Что? Вы, кажется, собирались поступать на аврора. Какого дьявола вы устраиваете это цирковое представление?.. — в гневе начал Снейп, но Тонкс перебила его.

— Я не забыла, я не взяла… — и она, наконец, посмотрела ему в глаза, да еще и так прямо и открыто, что ошибиться в ее приглашении было невозможно.

Снейп случаем, конечно же, воспользовался, тем более после всех ее попыток закрыть от него разум. Увиденное сбило его с толку так неожиданно, что короткое проникновение перешло в затяжной сеанс легилименции. Несколько долгих минут он смотрел Тонкс в глаза. Она зрительный контакт не прерывала, понимая, что он делает. Снейп первым отвернулся, как реагировать, он не знал. Желание выставить ее вон, предварительно высмеяв, сменилось щемящей жалостью. Наивная, глупая девочка, да что она знала о нем, чтобы влюбиться? Что она вообще знала о любви! Из чего могло вырасти чувство?! Он посоветовал бы ей не отвлекаться на гормоны и заняться учебой, но занятия-то как раз закончились. Он бы сказал, что это ерунда, она надумала лишнего, но он видел, как ее Патронус изменил форму. А Снейп слишком хорошо знал, что это значит. По чести сказать, до этого момента он был уверен, что такое могло произойти только с ним. Только его любовь могла быть настолько искренней и сильной, что все самое прекрасное в жизни свелось к образу любимого человека. Теперь же, как насмешка судьбы, перед ним стояла девочка, которая, очевидно, испытывала что-то подобное по отношению к нему самому. Это произвело на него сильное впечатление. Разве что ее любовь была не так агрессивна, она была пропитана обреченностью, как это ни парадоксально. Снейп чувствовал ее страх и восторг, затопляющее все, окрыляющее чувство и невозможность больше молчать, пусть даже без малейшей надежды на взаимность — в ответ она ожидала только агрессию и унижение. Собственно… именно так ведь он и хотел поступить. Но не смог. Все равно что плюнуть в лицо себе-шестнадцатилетнему. Хотя, нет, Северус в шестнадцать все еще надеялся на счастье. А Тонкс стояла, перед ним, готовая к тому, что он убьет ее на месте, но от его руки и умереть не страшно.

— Удобная все-таки штука — это ваша легилименция, — проговорила наконец Тонкс, прервав его размышления. — Вслух сказать сложно, а так — легко.

— Только открывать подобным образом свой разум небезопасно. Какие бы цели вы не преследовали, — привычным холодным тоном произнес Снейп.

— Не преследовала я никаких целей! — бросила Тонкс, чувствуя, что вот-вот расплачется. Снейп это тоже понял и резким жестом велел ей зайти. — Так, я не желаю провести этот вечер под аккомпанемент истерики у двери моего кабинета.

— Простите… — пролепетала она, боясь зайти.

— Мисс Тонкс, вы только что ясно продемонстрировали мне, что готовы на Аваду от моей руки, а в кабинет зайти боитесь? Хотя, учитывая, какое я чудовище в ваших глазах, правильно делаете.

Тонкс перешагнула порог.

— Зачем вы так… Вы ничего не поняли, — тихо сказала она. После немого признания Тонкс явно стало легче, даже ее волосы медленно окрашивались в светло-лиловый оттенок.

— Понял я все, — Снейп взмахом руки захлопнул дверь. — Хотя, если бы вы все это попытались выразить словами, я бы не поверил, решив, что это дурная шутка.

Снейп прислонился спиной к своему столу. Говорил он теперь совершенно серьезно и даже без гнева.

— Я не считаю вас чудовищем, сэр…

— Но боитесь до дрожи, хотя этот страх вас только сильнее завораживает. Интересный вы человек, Нимфадора, — Снейп усмехнулся, продолжая рассматривать ее как диковинное растение. — А я вас сильно недооценивал. Может, и выйдет из вас аврор. По крайней мере, свои чувства и мысли вы способны превосходно скрывать, даже не владея окклюменцией. Дал бы пять баллов Пуффендую, да уже не зачтется.

Этого Тонкс не смогла вынести, оценил ее любовь в пять баллов… Слезы сами потекли по щекам, и она отвернулась, пряча краснеющее лицо.

— Вы издеваетесь надо мной, сэр? — всхлипывая, едва слышно сказала она.

— И в мыслях не было, — как всегда — со льдом в голосе — ответил Снейп. — Успокойтесь. Ничего я вам за ваше признание не сделаю. Нет, так дело не пойдет, — он подошел к шкафу со стеклянными дверцами и достал с верхней полки початый пузырек успокоительного, нацедил несколько капель в стакан с водой и протянул Нимфадоре. — Пейте, самое обыкновенное успокоительное.

Та замотала головой.

— Пейте, не спорьте. Не яд.

Она робко кивнула и, снова посмотрев ему в глаза, взяла стакан, случайно коснувшись его пальцев — словно электрический разряд прошел по телу — одно короткое прикосновение. Как запечатлеть его в памяти навсегда? Тонкс прикрыла глаза, послушно глотая зелье, но мысль уже промелькнула.

Снейп заинтересованно прищурился и чуть скривил губы в подобии улыбки — его такая реакция позабавила и удивила. Девчонка, похоже, боготворила его. Ну надо же. Как он не замечал этого раньше, особенно учитывая, что постоянно держал ее в поле зрения и следил!

Тонкс покраснела, почувствовав, что эту мысль он тоже считал.

— Хорошо, — сказал он, когда она опустила руку с пустым стаканом. — Теперь с вами можно разговаривать. Мисс Тонкс, я не буду скрывать, мне приятно, что вы меня не ненавидите, как большинство учащихся. Но вы же, я надеюсь, понимаете…

— Понимаю, сэр! — не выдержала Тонкс, перебив его, однако Снейп это стерпел. — Поверьте, я ни на что не рассчитываю и знаю, что уже получила больше, чем могла при самом хорошем раскладе. Просто я не могла больше молчать. Пусть вы считаете меня глупым ребенком и пустым местом… Утром я уеду и вряд ли еще увижу вас. Но вы будете знать, что где-то на этой земле есть человек, которому вы не безразличны. И я никогда никогда не забуду вас, сэр. Даже если когда-нибудь у меня будет другой мужчина...

Снейп держал хладнокровное лицо, хотя в глубине души был изумлен, она действительно не ждала никакого ответа, хотя сейчас, когда больше не таилась, ее чувства были буквально осязаемы в воздухе. Хуже того, Тонкс даже предполагала, что выйдет однажды замуж за нелюбимого человека и будет страдать. И еще Снейпа поразило и то, с каким трудом она произнесла при нем слово «мужчина», видимо, стесняясь всего плотского в его присутствии, хотя сексуальный интерес в ее мыслях он тоже отчетливо видел, но это наивная девочка, как могла, старалась не показывать.

Что ж, за последние десять лет Снейп стал человеком довольно черствым, да и таких сильных, искренних чувств он давно уже не видел, поэтому теперь его разбирал интерес.

Тонкс, тем временем, уже не плакала, но ее плечи под полупрозрачным тонким болеро все еще вздрагивали. Снейп прищурился и, скривив губы в неприятной улыбке, неожиданно снял с себя мантию, а затем накинул ее на Тонкс, уже нарочно коснувшись ладонью плеча бывшей школьницы. Но на этот раз Тонкс вся сжалась, шестым чувством догадавшись, что он эксперименты ставит, как она теперь отреагирует. Это было так обидно, что Нимфадора закрыла лицо руками и зарыдала сильнее прежнего.

Снейп растерялся, но вместо того, чтобы утешить, сказал:

— Занятно.

Тонкс еще сильнее разревелась.

Тут, наконец, до Снейпа дошло, почему она так отреагировала, и он мысленно выругался.

— Мисс Тонкс, я имел в виду другое. Занятно, что на вас мое зелье не подействовало.

Но она не унималась.

— Так, значит, надо что-то из арсенала покрепче. А, к дьяволу! Вы мне уже не ученица, — и он быстро подошел к другому шкафчику, звякнул стеклом и сунул ей в руку стакан с темно-коричневой жидкостью. — Пейте. Залпом. До дна. Поможет.

 На этот раз было уже не до анализа спектра чувств. Стуча зубами по краю стакана, Тонкс опрокинула жидкость в горло и закашлялась.

— Простите, сэр… — выговорила она.

— Не извиняйтесь. Я бы, наверное, не то, что рыдал, волосы на себе бы рвал, если бы влюбился в такое чудовище.

 Тонкс ошарашено подняла на него красные глаза. Снейп шутил!

— Хорошо, уже улыбаетесь.

— Простите… — зачем-то снова повторила она.

— Да это мне надо опять перед вами извиняться, — Снейп даже улыбнулся, что выглядело жутко. — М-да, хорош бы я был, если бы тогда дожал вас сывороткой правды, — он покачал головой. — Простите за бестактное поведение, мисс Тонкс. Я увлекся. У легилименции есть такой эффект, волшебник не просто читает мысли, но пропускает через себя эмоции другого человека. А я уже и забыл, каково это — быть влюбленным.

Тонкс ушам не верила.

— А вы были влюблены, сэр? — изумленно повторила она и со страху от своей смелости снова уставилась в пол.

— Был, конечно, — Снейп и сам не заметил, что первый раз не то что подумал — сказал об этом в прошедшем времени. — И нет ничего удивительно, чтобы плакать от таких чувств. Тем более, вы — девушка темпераментная и эмоциональная. Это сразу видно по вашей магии, а не только по тому ужасу, что творится на вашей голове.

Тонкс, тем временем, перестала дрожать и опять подняла на него взгляд.

— Мисс Тонкс, позвольте задать вам вопрос, — в принципе, он мог узнать и так. Она явно ничего не скрывала, и это тоже было удивительно и трогательно — читай не хочу. — Вы поэтому так долго предпочитали не смотреть мне в глаза? Я ведь обещал не применять к вам легилименцию.

Тонкс засмущалась, но взгляда не отвела.

— Нет, сэр. Я вам верила. Дело в другом… У вас лицо очень некрасивое, когда в фас смотришь, а вот руки и голос… когда слушаешь вас, обо всем можно забыть. И мне казалось, что ваше лицо вам очень не подходит, что ли, тяжело было смотреть, особенно на глаза… такие пустые, не бывает таких глаз. Не могут быть у вас такие глаза. А потом я привыкла, наверное… В конце концов, лицо — это так не важно, я свое изменить без оборотного могу. Поэтому к лицу я привыкла, а ко взгляду не очень.

Снейп несколько секунд молча смотрел на Тонкс, а потом сел на ближний стул, так что ей больше не нужно было смотреть на него снизу вверх, потер переносицу, с усилием зажмурился несколько раз и снова посмотрел на нее уже совершенно другим взглядом.

— Так лучше? Больше на человека похоже?

Тонкс изумилась. Лицо его и хоть так и осталось отталкивающе некрасивым, зато взгляд теперь был удивительно глубоким и неожиданно очень понимающим, если не сказать больше. Тонкс кивнула, подходящих слов она просто не нашла.

— Это и есть окклюменция, мисс Тонкс. Высший уровень защиты.

Они снова замолчали глядя друг на друга: девочка, которая влюбилась в чудовище и теперь видела перед собой человека, и человек, который не знал, что даже будучи чудовищем, мог вызывать у кого-то подобные чувства.

— Простите за те мысли на втором курсе, — сказала Тонкс через какое-то время. Она так и не могла отвести от него глаз, запоминая. Его настоящий взгляд был куда ценнее тех глупостей. — Я никогда не считала вас таким на самом деле. Я бы давно пришла извиниться, если бы знала, что вы из-за этого злились.

— Я не злился, так каждый второй думает, если не первый. И имеет на это основания. Только вспомнил почему-то, когда увидел вас в дверях. Теперь возвращайтесь на свой праздник. Вы сегодня слишком красивы, чтобы прятаться в подземельях. Хотя, подождите! — он снова встал, порылся в шкафу с зельями, достал маленький флакон, смочил в жидкости носовой платок и приложил к ее щеке.

— Что вы делаете, сэр?

— Вы же мне доверяете, мисс Тонкс. Не дергаетесь.

— Щиплется, сэр.

— Терпите. Я ведь еще и садист, кажется, — снова чуть улыбнулся он.

Тонкс простонала.

Снейп убрал платок и полюбовался на результат.

— Все, никаких следов от слез. Теперь идите, — повторил он и очень мягко и как-то печально улыбнулся ей. Теперь, когда Снейп смотрел на нее без своей защиты высшего уровня, было очевидно, что улыбался он с тоской.

— Спасибо, сэр. Мне теперь есть, что вспомнить.

— И мне, мисс Тонкс.

— Можно мне навестить вас как-нибудь осенью, сэр?

— Лучше не стоит. Я искренне надеюсь, что осенью у вас будут уже другие интересы.

Она кивнула, отдала ему мантию и вышла.

Мягкий солнечный свет заливал территорию вокруг Хогвартса. Снейп стоял на тропинке, ведущей к хижине Хагрида и смотрел на девушку с малиновой макушкой. Улыбаясь до ушей, она быстро поднималась ему навстречу, не замечая вокруг ни школьников, ни других преподавателей.

— Добрый день, сэр! — Тонкс чуть запыхалась.

— Здравствуйте, мисс Тонкс, — ровным голосом с привычной миной тотального безразличия проговорил Снейп, хотя он совершенно точно стоял и ждал, пока она поднимется на холм. — Уже прогуливаете занятия? Я слышал, вас приняли в училище.

— Ну... там очень скучная пара сейчас, оказание первой помощи, — она хитро улыбалась.

Он кивнул. Ее волосы были даже не малиновыми, нет. Они, казалось, переливались всеми цветами радуги в ярких лучах солнца. Раньше Снейп такого не замечал, или этот эффект проявлялся только на солнце, а он-то видел ее только в помещениях и, наверное, пару раз в облачные дни в Хогсмиде.

— Соскучилась по Хогвартсу и заскочила к Хагриду поболтать, он-то всегда рад гостям, а тут, смотрю, вы идете! — Тонкс прямо лучилась.

— У меня буквально пять минут и занятия у старших курсов... — нейтрально проговорил Снейп.

— Ой, да я только хотела сказать, что училище потрясающее! Я даже не ожидала, что будет так интересно!! Помните, вы меня отговаривали туда идти? А зря! — удивительно, теперь она говорила с ним без смущения, как раньше, и смотрела прямо в глаза.

— Я и сейчас считаю это неумной авантюрой.

— Вот и моя мама тоже! Остальные все одобряли. А я ведь чуть не послушалась, потому что была от вас без ума, — Тонкс снова расплылась в такой искренней улыбке.

— Судя по тому, как легко вы об этом говорите, страданий больше нет, а ум вернулся?

— Все просто отлично, сэр! — закивала Тонкс, уйдя от ответа.— Представляете, я там одна девушка на курсе!

— Рад за вас, мисс Тонкс.

— Спасибо, сэр. Можно я к вам все-таки как-нибудь загляну? На Хэллоуин! Я обязательно загляну! До свидания, сэр! — и не дожидаясь ответа, она, все так же улыбаясь, протопала задом наперед несколько шагов, ловко перескочив выступающий на тропинке корень, резко развернулась и поскакала в сторону Хогсмида.

Снейп еще какое-то время смотрел ей вслед. Либо Тонкс здорово изменилась за каких-то три месяца, либо раньше он смотрел на нее исключительно, как на назойливого ребенка, представляющего потенциальную перманентную опасность для окружающих. Но, так или иначе, он впервые заметил, что Нимфадора стала девушкой. Ладной, хорошенькой девушкой, пусть и одетой слишком броско и несколько безвкусно.

А может, дело было в том, что она больше не скрывала свою симпатию и смотрела на него так открыто. На фоне того, как отвратительно начался учебный год в связи с появлением юного Поттера, эта короткая встреча была глотком свежего воздуха.

Еще удивительным оказалось то, что Снейп больше не снимал свою ментальную защиту, но Нимфадора ее словно и не замечала. В глазах этой девчонки он видел себя совсем другим, возможно таким, каким он мог бы быть, сложись жизнь удачнее.

* * *

Кабинет декана Слизерина примерно месяц спустя. Снейп сидит с закатанной штаниной согнувшись в три погибели и пытается промыть рану на щиколотке под коленом.

Стук в дверь.

— Какого б* от меня еще надо?! — громко, с чувством, выругался Снейп и, доковыляв до двери, резко распахнул ее.

— Впечатляет, сэр! — улыбнулась Тонкс. — А если бы тут ученик стоял, или, там, профессор МакГонагалл?

— Ученик, шастающий по школе, когда остальные заперты по факультетским гостиным, должен быть готов и к худшему. А МакГонагалл не девица, в обморок не упадет, — уже менее агрессивно ответил Снейп, и кивком головы приказал ей зайти.

— Уверены, сэр? — хитро посмотрела Тонкс. — Я про обморок, хотя...

Снейп усмехнулся и захромал назад к столу.

— А быстро вас испортили в этом вашем училище.

Тут Тонкс заметила следы крови и разложенный арсенал снадобий на столе.

— Мамочки! Я не вовремя, да? Вы хоть целы? Я тогда пойду, не буду мешать, — затараторила она.

— Нет, — отрезал Снейп. — Я закончу и провожу вас. Время неспокойное, не стоит вам одной слоняться по школе, — и он вернулся к своему занятию.

— Надо же, раньше Хогвартс считался безопасным местом... — Тонкс следила за его действиями.

— Времена меняются. Как вы, кстати, проникли в школу? Все входы перекрыты.

— Да? — лукаво переспросила Тонкс. — И даже из Визжащей хижины?

Снейп оторвался от раны и посмотрел на Нимфадору.

— Откуда... Ах, ну да! Ваша семья ведь общается с Люпином.

— Точно, сэр! Слушайте, что вы мучаетесь? Дайте мне! Мы же как раз экстренную медпомощь проходим.

— Что? — не понял Снейп.

Но Тонкс уже опустилась перед ним на колени.

— Мне же удобнее. Раз уж я все равно тут, хоть толк от меня будет, да и попрактикуюсь.

Снейп замер, пораженный ее действиями.

— И я предлагаю свою помощь не безвозмездно. У меня некоторые сложности в училище, и, боюсь, без вас мне хана.

Снейп смерил ее скептическим взглядом: в аврорате она довольно быстро нашла себе парня, судя по всему, обычный пустоголовый болван — видимо, отсюда и такая смелость. Снейп чуть скривил губы, так что Тонкс аж насторожилась

— Этим промыть, — и он протянул ей флакон с жидкостью.

Она послушно смочила в зелье кусок бинта и наклонила голову, чтоб посмотреть на рану.

— Ого, кто вас так? Я думала, вы с зельями перемудрили, — ахнула она и очень несмело прикоснулась к ране.

В дрожь от прикосновений ее больше не бросало, но она так трогательно смущалась, что Снейп снова едва заметно улыбнулся.

Нет, ничего серьезного с тем болваном у нее не было.

— Придется действовать смелее, иначе ваша потенциальная жертва может скончаться от заражения, — насмешливо поддел он.

Тонкс бросила недовольный взгляд снизу вверх, схватилась другой рукой за щиколотку и с силой прижгла края рваной раны.

Снейп поморщился.

— Теперь, я так понимаю, вы хотите снова услышать, как я матерюсь.

— О да! Меня впечатлило! Не ожидала от вас такого, — она осторожно продолжила.

— У вас же там одни парни на курсе, вы говорили.

— Так они меня стесняются! Сейчас точно будет больно, тут прям кусок кожи вырван и грязи много.

Однако Снейп ни мускулом не дрогнул. Тонкс удивленно приподняла брови.

— Вы, правда, думаете, что это сложно стерпеть? Ну что вы так уставились.

— Нет, ничего... — замялась Тонкс. — У нас в конце года будет важный зачет по запрещенным проклятиям, в том числе по Непростительным. Честно говоря, я не ожидала, что там такое тоже проходят. У меня ничего не выходит...

— Хотите потренировать на мне Круциатус? — иронично спросил Снейп.

— А можно? — шутливо ответила она и сильно прижала антисептическое зелье к ране. Снейп этого не ожидал и зашипел.

— Вы испытываете мое терпение, мисс Тонкс. Но я давно уже привык не выражаться при учащихся, даже бывших.

— А бывало, что вы выражались во время занятий? — изумилась Нимфадора. Ей и вправду странным образом понравилось, как матерился Снейп, и он это, конечно, тоже понял.

— Бывало, особенно поначалу, лет десять назад. Я же работаю здесь с двадцати двух лет.

Тонкс снова так удивленно посмотрела на своего бывшего учителя, однако тут же прикинула, что сколько ему сейчас лет.

— Вы ничего обо мне не знаете, мисс Тонкс, — Снейп чуть улыбнулся.

— Ничего, сэр. Скоро у нас будет практика в министерстве, там уж я смогу порыться в архивах аврората и найти ваше досье.

Снейп дернулся и бросил на нее странный взгляд.

— Шучу, сэр! Но, судя по реакции, папка с вашим именем там действительно пылится, — она села поудобнее на пол, взяла мазь и улыбнулась. — Обещаю оберегать ее от чужих глаз.

— Мисс Тонкс, вы сейчас с огнем играете.

— Простите, если неудачно пошутила, — и она уставилась на раскрытую аптечку. — Наверное, теперь надо забинтовать? — предложила она, косясь на рану.

— Почему у вас это вызывает сомнения?

— Ну... себе я бы пластырями заклеила, это удобно, но у вас... — она чуть смутилась, — такая нога волосатая... либо держаться не будет, либо отдирать будет ад.

Тут Снейп искренне рассмеялся.

— Я сам забинтую, раз вы не умеете.

— Вы так и не сказали, кто вас тяпнул.

— Не могу, государственная тайна.

Тонкс глянула на него с удивлением, и Снейп уточнил.

— Государства имени Альбуса Дамблдора. И, к слову, не шастайте сюда так больше.

— Я, правда, хотела попросить у вас помощи... Я ошиблась в том, что вы мастер по части темной магии?

— Не ошиблись, — задумчиво ответил Снейп, закончив с ногой. — Но почему вы не обратитесь к родителям? Отца вашего я не знаю, но в матери не сомневаюсь.

Тонкс закивала. Она так и продолжала сидеть перед ним по-турецки и смотреть на него снизу вверх. Снейп не возражал.

— Мама ни за что не поможет мне с учебой в аврорате. У нас и без того отношения дерьмовые. А папа настолько божий одуванчик, что его удар хватит, если я о таком заикнусь. Вы — моя последняя надежда, сэр.

Снейп предпочел не задумываться, почему он не смог отказать. Отчасти ему было действительно интересно, сможет ли он научить ее — данных у бывшей пуффендуйки не было. Но главная причина крылась в другом: рядом с этой девчонкой он определенно чувствовал себя нормальным человеком. К тому же, Снейп и не припоминал, чтоб на него так смотрела девушка, тем более, Тонкс была ему даже симпатична — забавная такая, — а то, что она не так давно являлась его ученицей, гарантировало безопасную дистанцию.

Не будучи идиотом, Северус понимал, что ее просьба — прежде всего, повод, ей хотелось увидеть его снова, и это в глубине души ему льстило.

— Хорошо, но попробуйте пока сами, а если уж совсем никак, то приходите. Только предупредите, я встречу. Мне очень не нравятся последние события.

— Спасибо, сэр.

* * *

Ноябрь.

— Мисс Тонкс, с какой радости я должен тратить свое личное время и давать вам уроки по боевым искусствам?

— Ну, вы же обещали...

— Если вы попробуете научиться сами, и у вас не получится, — медленно процитировал сам себя Снейп. — Сейчас ноябрь, мисс Тонкс. Двадцатое ноября. Вы приходили меньше месяца назад, — Снейп так и продолжал говорить с ней через порог, не пуская в кабинет.

— Я пробовала, но речь не о Непростительных. У меня кое-что другое не выходит. Хотя и Непростительные тоже, — сказала она, всем своим видом признавая, что да... идиотка. — А зачет через месяц... Я пробовала в паре со своим парнем. Но у нас ничего не вышло.

— Надеюсь, хотя бы вашего ухажера я натаскивать не обязан? — деланно вздохнул Снейп, пропуская ее в кабинет.

Февраль.1993 г.

Снейп в своем кабинете сосредоточено изучает написанный кривым почерком конспект. Тонкс стоит к нему спиной и рассматривает заспиртованных уродцев в банках.

— В следующий раз, если хотите, чтобы я разбирался в ваших проблемах с учебой, извольте писать разборчиво. В этом абзаце вы либо перепутали что-то, либо пропустили.

Тонкс не оборачивается, потому что не может сдержать улыбку: фактически, он только что обещал и дальше возиться с ней.

— Вы опять взяли манеру не смотреть мне в глаза, когда я к вам обращаюсь? — все больше раздражается Снейп. — Мисс Тонкс, прекратите глупо улыбаться и сосредоточьтесь на том задание, что вы так отвратительно записали.

— Простите, сэр… — она обернулась, но губы все равно предательски тянулись в улыбку. — Ничего от вас не скрыть. Не понимаю, как вам удается…

Снейп покачал головой.

— Во-первых, ваше лицо довольно четко отражается в стеклянной дверце, а во-вторых, цвет волос. Он выдает вас с головой.

— Черт! — в стиле отца выругалась Тонкс. — Ненавижу их!

— Да, — согласился Снейп. — Волосы в мире магии — это врожденное проклятие. Впрочем, ваши хотя бы забавные.

Тонкс приподняла брови. Надо же, раньше он называл их ужасом и кошмаром.

— Так, — Снейп отложил тетрадь. — Просто покажите мне это воспоминание.

Тонкс смутилась.

— Лучше не надо, сэр.

— Мисс Тонкс, — поморщился Снейп. — Меня мало волнует, с кем вы обжимались на занятии.

Тонкс прищурилась; она действительно частенько обнималась с сокурсником прямо на парах, но Снейпу, конечно, не докладывала.

— Ладно, отложим. Рассказывайте, какие еще предметы мне предстоят в этом полугодии? — пошутил Снейп, и Тонкс расслабилась. Пока она отчитывалась, Северус снял защиту. Снейп давно заметил: это безотказно действовало на Тонкс. Она забывала об элементарных мерах безопасности при общении с легилиментом и утопала в его взгляде, чем слизеринский декан бессовестно пользовался.

Да, на паре она, действительно, витала в облаках и, Мерлин свидетель, лучше бы Тонкс сама отдала ему это воспоминание. Сейчас, глядя ей в глаза, Снейп видел не только аудиторию и лектора, но и мысли Тонкс, а думала она о нем. Да так, что у самого молодого мастера зелий участился пульс.

Видимо, что-то менялось, быть может, Тонкс взрослела, и в ней просыпалось то, что слишком долго было подавлено. Влюбись она в школе в одноклассника, все случилось бы очень скоро, а так ей пришлось скрывать и прятать свои желания. Теперь же они стали слишком сильны. В ее воображении в аудитории никого, кроме них, не было. Он брал ее то на подоконнике, то на столе. Вот она уже стоит на коленях перед ним… Мерлин, как же ей хотелось этого! Снейп не мог найти в себе силы выйти из ее сознания, и смотрел, хотя сразу догадался, что в реальности Тонкс этого ни для кого не делала. Затем все продолжилось в другой позе на полу...

Снейп так увлекся, что чуть было сам не пропустил условия задачи по зельеварению. К счастью, вовремя опомнившись, он опустил взгляд и вписал необходимое в ее конспект.

Тонкс моргнула и замолчала.

— Так, Нимфадора. Новости у меня скверные. Курсовой проект вы не осилите, даже если выпьете бочонок зелья удачи.

— Как… — она начала стремительно краснеть.

— Да, окклюменцией вам тоже стоит заняться. Я все-таки подумаю, смогу ли вас научить.

И Тонкс заметила, что его взгляд снова стал холодным и бесчувственным.

* * *

tab>Март 1993 года.

— Нимфадора, что вас так интересует в моей коллекции? Когда вы тут учились, я не припомню, чтобы вы разглядывали ее с таким интересом.

— Я не так часто бывала здесь, сэр. И когда вы ругались, было не до экспонатов.

— Ну я не всегда на вас ругался, — задумчиво произнес Снейп.

— Тогда я стеснялась спросить, что это и зачем вообще.

— А жаль, — с важным видом ответил Снейп. — Я бы вам во всех мерзких подробностях рассказал.

Тонкс еще раз глянула на коллекцию и вернула взгляд к бывшему преподавателю.

«Интересно, ему никогда не говорили, что он — извращенец?» — подумала она.

— Нет, мисс Тонкс, до вас самоубийц в моем кабинете не было, — вслух ответил на ее невысказанный вопрос Снейп, и Тонкс звонко рассмеялась.

— Простите, сэр. Я не понимаю, вы постоянно мои мысли читаете или все-таки делаете паузы?

— Научитесь закрывать сознание, и ответ на этот вопрос вам не понадобится. А теперь — все. — Снейп положил последний пергамент на стопку уже проверенных и встал из-за стола. — Я закончил и могу заняться вами.

* * *

Апрель 1993 года.

— Можно мне спросить у вас кое-что, сэр? — судя по голосу Тонкс, вопрос был довольно деликатным.

Снейп приподнял бровь и оторвался от перечеркивания доброй половины ее курсовой работы. К апрелю она капитально села ему на шею с учебой в училище. Снейп деланно ругался на это, но ни разу не отказал в просьбе.

— Я замечаю, что вы иногда снимаете эту вашу защиту высшего уровня… Но за все семь лет в Хогвартсе я не припомню такого ни разу, кроме… — про «иногда» она здорово преуменьшила, делал он это при ней все чаще.

— От окклюменции тоже устаешь, а так как вы повадились красть мое свободное время… — начал было Снейп, а потом осекся. — Вам все равно не по зубам легилименция, да вы и не решитесь попробовать. И, к слову, правильно. Я на автомате и приложить за такое могу чем-то нехорошим. А так, конечно, легче.

— Легче? — удивленно переспросила Тонкс.

— Помните, я предлагал научить вас окклюменции на шестом курсе?

Тонкс кивнула.

— Я блефовал. Это, наверное, единственная вещь, которой я не могу научить.

— Почему? — Тонкс завороженно смотрела в его теплые глаза.

— Я сам делаю это довольно криво. Мастером окклюменции, как, к слову, и легилименции был Темный Лорд.

— Тот-кого-нельзя-называть? — удивленно перебила Тонкс.

— Да, но ему, в принципе, были чужды человеческие эмоции. Фактически отсутствие эмоций и есть очищение сознания, необходимое для полной защиты. Поэтому для вас это практически невозможно. — Снейп заметил, что Тонкс заметно сникла. — Но я вас сейчас успокою, в вашем возрасте я этого тоже не мог. Меня, как и вас, Нимфадора, штормило от эмоций.

А теперь она пораженно уставилась на него. Много лет он производил на нее диаметрально противоположное впечатление.

— Прошло немало времени, прежде чем я научился из этих же чувств выжимать нужный эффект.

— Значит, и я смогу?

— Надеюсь, что нет.

— Не понимаю, сэр…

Снейп ненадолго задумался, отведя взгляд.

— Хм… ну, скажем. Вспомните тот день, когда у вас в гостях была ваша тетка и пришли оценки из Хогвартса. Вам было что-то около одиннадцати или двенадцати лет…

Тонкс начала стремительно белеть. Она поняла, о чем он. Потом был ужасный скандал, мать бранила ее при сестре, Тонкс не выдержала и убежала. До позднего вечера она сидела в маггловском парке у реки и даже не плакала, просто хотела исчезнуть, пока ее каким-то чудом не нашел отец. Самое поразительное, что Снейпу она об этом не рассказывала.

— Вспомните ваши чувства, когда вы сбежали. Вижу, что вспомнили. А теперь попробуйте отделить их от той ситуации. Когда вы спрятались за дерево и, проревевшись, ничего не чувствовали.

— Ничего — это очень неподходящее слово, — буркнула Тонкс.

— Не важно, мне сложно сходу вас правильно настроить. Это все-таки довольно тонкая материя. Но если это ощущение усилить, довести до максимума, то…

«Можно сдохнуть», — подумала Тонкс.

— То можно запечатать и собственные эмоции, и разум от вторжения.

— Это чистейший мазохизм, профессор.

— Зато работает безотказно.

— А от кого вы так защищаетесь? — вдруг осенило Тонкс.

Снейп не знал, что ответить.

* * *

Май 1993 года.

Полупустой плохо освещенный класс. В центре стоит Тонкс, за ее спиной в паре шагов Снейп. Перед ней — пустой стол с пауком в банке.

— У меня не получается, сэр. Не понимаю… У Дерека так же. Я бы уже решила, что это я такая дефективная, если бы у него не было той же проблемы… Мы даже специально попытались поругаться, чтоб разозлиться…

— Тихо, — перебил ее Снейп. — Я понял. Попробуем иначе. Я поэкспериментирую с вами. В классических книгах по Темным Искусствам предлагают другой метод, но я практически уверен, что мы обойдемся меньшей кровью, — в его голосе читался неподдельный интерес.

— Снимите свитер, — скомандовал Снейп. — Не оборачивайтесь! У вас же, я надеюсь, что-то есть под свитером?

— Драная майка, сэр.

— Сойдет.

Тонкс послушно стянула свитер и бросила на пол. Снейп бесшумно подошел к ней и встал позади так близко, что его грудь касалась ее спины, и тихо, вкрадчиво заговорил.

— Не бойтесь, я обещаю, что не причиню вам вреда.

— Я не боюсь! — перебила его Тонкс.

— Тихо, — повторил Снейп. — Просто слушайте и… слушайтесь. Вы хотите освоить наитемнейшие заклинания, но не верите, что у вас есть достаточно силы. Может быть, силы действительно и нет, но есть другое… — он, едва касаясь, провел руками по ее обнаженным плечам и остановился, прикоснувшись кончиками пальцев к левому предплечью, словно нащупывая там какую-то точку. Затем, найдя ее, чуть сжал тонкую руку и продолжил: — Готовность и желание принять ее. Вы ведь уже знаете силу притяжения тьмы, Нимфадора. Тьма манит вас. Вы боитесь ее, боитесь того, что она может уничтожить вас в одно мгновенье, но вас тянет к ней. И к людям, прикасавшимся к ней. Я видел это в ваших мыслях.

Тонкс дернулась, но он только прижал ее к себе другой рукой.

— Не нужно бояться. Просто слушайте. Любые желания можно контролировать. Даже самые иррациональные и страшные. Например, желание ощутить полную власть над человеком, причинить боль или… убить. Вспомните, как вы смотрели на меня и думали о том, на что я способен. В ваших мыслях не было отвращения и ужаса, но была интрига, каково это. Почувствовать власть и силу, отпустить страхи — наказания не будет, а если и так, то вы все равно сильнее, а этот мир и без того слишком уродлив и несправедлив, чтобы подчиняться его законам. Представьте, как тьма растекалась по моим венам, затапливая все человеческое, правильное и светлое.

И Тонкс действительно ощутила легкое жжение в области левой руки — там, где он держал ее. Она чуть запрокинула голову, стремясь сильнее прижаться к нему, и прикрыла глаза. Ей как никогда хотелось чувствовать его кожей. Забыв про все рамки, она накрыла его правую кисть своей, продолжая сжимать в руке палочку.

Снейп не остановил ее.

— Представьте, как это делал я, растворитесь в этой фантазии… Сейчас вы чувствуете это.

И она чувствовала! Еще как! Это были чужие эмоции, но они проходили через нее: сначала жуткий страх, а потом страшное, пугающее желание отомстить, причинив всю возможную боль, замучить до смерти или даже просто убить… Тьма словно сгущалась, вытесняя собой все.

— А теперь бейте!

Тонкс, как под гипнозом, рассекла рукой воздух, направив палочку на паука в банке. Насекомое задергалось и пронзительно засвистело от боли. Но опомниться Нимфадора не успела, почувствовав, как его губы касаются края ее уха. Поцеловал ее Снейп или просто прикоснулся, она не поняла, но потом услышала шепот.

— Умница. Теперь ты можешь контролировать боль, которую испытывает жертва. Она полностью принадлежит тебе, и ты вправе закончить все это.

Тонкс колебалась.

— Знаешь, что я чувствовал, когда мне приходилось убивать?

Теперь он совершенно точно поцеловал ее выше уха. Тонкс шумно вдохнула, чувствуя, как она полностью растворяется в его чувствах. Невероятная уверенность в своих силах словно заставляла ее парить в воздуха.

Да, она могла и хотела попробовать! Соблазн слишком велик. Она сделала еще один пас палочкой, и зеленый луч ударил в паука. Снейп тут же отпустил ее и отошел на несколько шагов.

Тонкс стояла, как громом пораженная.

— Это было не вполне честно, но лучше, если вы испытаете это через меня, чем будете копаться в своем подсознании, — он говорил буднично и неожиданно холодно. — Запомните то, что вы чувствовали. Память эмоций — ключ к любым чарам. Я ведь уже говорил вам это. Даже формулы не так важны, как ваши чувства, которые вы можете вытащить из памяти. Фактически, это довольно безопасный путь.

— Я поняла, сэр, — не своим голосом сказала Тонкс и даже прокашлялась. — А вы, правда, убивали?

— Не важно, — отрезал Снейп. — Вы поверили в свою фантазию и смогли. Это главное.

— Я не просто поверила… я действительно чувствовала это, — она наконец оглянулась на него. Снейп выглядел изможденно. — Как…

— Вот здесь, на левой руке, — он показал на себе, — есть точка, прикосновение к которой при определенных условиях создаст эффект того… — он мучительно подбирал слова. — Грубо говоря, так можно пропустить через жертву собственные мысли и желания. Конечно, это легко блокируется, работает только, когда волшебник полностью открыт, но вы ведь и не пытаетесь от меня защититься.

— А нужно? — спросила она, глядя на него с поразительной преданностью.

Снейп только устало улыбнулся.

— То есть, это были ваши воспоминания?

— Да.

Тонкс замялась.

— Но сначала я совершенно точно почувствовала страх, довольно сильный, и абсолютную беспомощность, и только потом…

Снейп задумчиво закивал.

— То, что я делал с вами сейчас… Я никогда раньше не пробовал ничего такого, только читал об этом. Возможно, от нехватки опыта и просочилось то, что изначально порождало ненависть, — говорил он непривычно сбивчиво. — Отец. Он поднимал руку на мать, я видел это, будучи маленьким ребенком.

— Вы убили его? — едва слышно спросила она, хотя понимала, что о таком не спрашивают.

— Нет, конечно. Его убила выпивка, — Снейп снова чуть улыбнулся. — Я показал вам то, что чувствовал лет в десять, наверное. Не помню уж точно. Но вам, как видите, хватило, чтобы расправиться с насекомым.

Тонкс посмотрела на дохлого паука в банке.

— Можно поинтересоваться, почему именно паук? На занятиях преподаватель тоже демонстрировал все на пауках.

— Надо же, — усмехнулся Снейп. — Хотя и вполне ожидаемо. Так описано в основополагающей книге по обучению Темным Искусствам. Пауки редко вызывают симпатию, но их анатомия позволяет наглядно отследить действие Круциатуса.

— Знаете, Темные Искусства вы бы вели куда интереснее зелий.

— Я бы уже гнил в Азкабане, если бы проделывал такое на школьниках.

— Да уж, и Дереку я точно не смогу объяснить, как выполнить эти заклятия…

Через неделю Снейп увидел ее в Хогсмиде в компании рослого парня. Тонкс тоже заметила своего наставника и приветливо улыбнулась. Она быстро сказала что-то кавалеру, чмокнула его в губы и побежала к Снейпу.

— У меня получилось, представляете! Я его откруциатила.

— Вам несказанно повезло с молодым человеком.

— Ну, у вас и шуточки, сэр. Наша договоренность в силе? В субботу?

— Я ведь обещал.

— Спасибо, сэр! Вы — чудо!

— Только не вздумайте никому об этом сообщать.

В субботу утром Снейп аппарировал в Лондон, чтобы встретить Тонкс в условленном месте. Готовить с ней курсовой проект по зельям на территории школы он наотрез отказался и заявил, что согласен на это только в стенах собственного дома, где по крайней мере не будет других жертв. Сначала по проекту необходимо было приготовить ядовитую взрывоопасную смесь и только потом подобрать правильный нейтрализатор.

Тонкс на предложение заняться этим у него дома ничего не возразила, но заметно смутилась. Снейп буквально почувствовал, как похолодели кончики ее пальцев, хотя Нимфадора давно уже его не боялась. Работать в Паучьем Тупике над сложными, взрывоопасными зельями, как казалось Северусу, было удобней и безопасней, чем в Хогвартсе. Но для Тонкс это означало совсем другое: ей открывалась перспектива остаться с ним наедине в пустом доме.

За год ее отношение к Снейпу здорово изменилось, и она уже не смотрела на него с немым обожанием, боясь и боготворя. Нет, теперь она видела перед собой не строгого декана самого неприятного факультета, а, прежде всего, молодого мужчину.

А ведь ему, и правду, было всего тридцать два!

Когда до Снейпа, наконец, дошла двусмысленность его предложения, он сразу же пошел на попятную, но Нимфадора вдруг лихо согласилась и, будучи истинной пуффендуйкой, намертво уперлась, что так действительно лучше. Любопытство победило неловкость, слишком уж ей хотелось узнать, как и где он живет. И Северус сдался, тем более, он все равно бы не допустил ничего предосудительного.

Они встретились в условленном месте на маггловской улице. Снейп был пунктуален до секунды. Появился он в маггловской одежде, и Тонкс даже не сразу его признала.

— Пойдемте, — вместо приветствия Снейп жестом позвал ее за собой, поворачивая за угол дома. — Времени у нас не много.

Скрывшись от глаз магглов, Северус взял ее за предплечье.

— Я перенесу вас на улицу, где находится мой дом. Готовы?

Тонкс кивнула.

— Почему вы все-таки решили заниматься этим не в школе? — наконец, спросила Тонкс, быстро идя за ним к самому отдаленному дому в конце улицы.

— Инстинкт самосохранения, — отшутился Снейп. — Я еще когда только глянул на данные, понял, что зря натаскивал вас к зачетам в первом полугодии. Вы бы благополучно все завалили, и конец моим мучениям.

Дом, к огромному разочарованию Тонкс, оказался совершенно заброшенным. Видимо, Снейп бывал здесь только в крайних случаях, предпочитая жить в школе. Комнаты пахли пустотой. Часть мебели была накрыта покрывалами от пыли, даже вазочка для летучего пороха отсутствовала. Единственным жилым местом оказалась лаборатория, куда Снейп ее и повел.

Тонкс чувствовала, что он честно пытался заставить ее самостоятельно выполнить задание, контролируя практически каждое действие. Было тяжело, и иногда он срывался на ругань, ведь за Нимфадорой приходилось практически все переделывать.

— Все! Теперь небольшой перерыв и займемся антидотом, — сказал Снейп спустя несколько часов. Выпрямившись, он принялся растирать затекшую шею.

— Мне так неудобно, сэр... Я не думала, что это так долго... я бы не..

— Мисс Тонкс, в отличие от вас, я знал, на что соглашаюсь, — спокойно ответил Снейп.

— Все равно... — промямлила она, отметив про себя темные круги у него под глазами.

— Нет. Во-первых, раз я согласился, значит. мне и самому интересно. А во-вторых, наверное, стоит признаться, что с вами я, скорее, отдыхаю. Отвлекаюсь от рутины. Да, это зелье сложнее тех, что я даю на уроках...

На этих словах Тонкс выронила банку с перетертыми когтями бронтоящера на пол, бросилась за ней и случайно толкнула бедром стол, на котором стояли котел с зельем и высоченная конструкция для сбора конденсата. Как в замедленной съемке, она видела, как в темно-зеленое варево выплеснулась золотистая жидкость из колбы с верха конструкции, а затем зелье будто разлетелось на тысячу капель. Кажется, в ту же секунду Снейп бросился вперед, вскидывая вперед руку. Зелье в котле полыхнуло, а следом стол и часть пола, но взрыва не случилось.

Нимфадора выхватила палочку.

— Нет! — крикнул Снейп, — Не лезьте!

Пришлось молча наблюдать. Благо, что через несколько секунд с пламенем было покончено, но места, где полыхал огонь, продолжало разъедать остатками зельями.

— Мантия! У вас на мантии капли! — ахнула Тонкс, указывая на дымящиеся увеличивающиеся дыры на рукавах.

Снейп скинул с себя рабочую накидку, но ткань уже прожгло насквозь, так что, матерясь, ему пришлось стащить с себя и рубашку. Хоть руки остались целы.

— Не зря я на занятиях следил за вами в оба, — раздосадованно бросил Снейп. Ссутулясь, он на лету поймал подлетевшую с вешалки у входа смятую рубашку.

— Я не нарочно... — проговорила Тонкс, уставившись на его левую руку.

Направление ее взгляда Северус, естественно, заметил и сразу же отвернулся. Повисло неловкое молчание. Он торопливо и на удивление неловко застегивал пуговицы на рубашке. Она, донельзя покраснев, ковыряла носком ботинка частично расплавленную и почерневшую каменную плиту на полу.

— Не ожидали? — спросил через какое-то время Снейп.

— Что? А... Нет, сэр, ожидала, наверное.

— Добрались все-таки до архива? — с укоризной спросил он.

— Нет, — честно ответила Тонкс. — Да я и не пыталась. Какое это имеет значение?

— Довольно большое, мисс Тонкс. Думаю, у вас в училище еще будут лекции, посвященные истории Темного Лорда, где вы во всех подробностях узнаете о деяниях волшебников с Темными метками...

— Я читала все, что смогла найти о Пожирателях Смерти, еще когда училась в Хогвартсе. Честно говоря, у меня уже тогда мелькнула мысль, что вы могли быть Пожирателем Смерти. Вы же почти каждый год заменяли профессоров ЗОТИ. Ваш стиль изложения и подход к Темной магии...

Застегнув облезлые запонки на манжетах, Снейп, словно почувствовав себя в относительной безопасности, обернулся к ней. Тонкс смотрела на него чуть затуманенным взглядом. И хотя он был уже одет, она перебирала в уме увиденные детали: его голую грудь, худые, жилистые руки с тусклой татуировкой, темную дорожку волос, уходящую под ремень брюк...

Снейп ошарашенно отвел взгляд.

— Я догадалась, когда вы учили меня Непростительным, — негромко проговорила Тонкс и, закусив губу, лукаво улыбнулась. — И вообще, Тот-Кого-Нельзя-Называть исчез, а у вас просто осталась брутальная татуировка. Вам даже идет.

— Не шутите так, Нимфадора. Вы, видимо, не знаете, что стоит за этим знаком.

— Простите, — она смутилась. — Я хотела подбодрить вас и сказать, что меня это действительно не шокирует. А то у вас аж пальцы дрожат.

— Вы катастрофически неуклюжи, но достаточно наблюдательны, хотя и абсолютно бездарны в зельях, — заключил Снейп.

На самом деле, в тот момент он и сам не верил, что Темный Лорд может когда-либо вернуться. Почти десять лет не было серьезных признаков того, что это возможно. А с появлением на пороге его кабинета в Хогвартсе этого неуклюжего чуда с малиновой макушкой жизнь и вовсе стала намекать на то, что не все еще кончено.

— Я сам сварю еще один образец и подберу антидот, который под силу придумать среднему студенту. Заберете на следующей неделе, — сказал Снейп, оглядев последствия взрыва.

— Но это подлог, сэр!

— Ну, раз я раскрытый преступник, чего мелочиться.

— Я могу что-то сделать для вас?

— Добраться до дома без приключений.

— Простите еще раз. Мне жаль, что я такая тупица, когда речь заходит о зельях... — сказала она в дверях.

— Это нормально, — отмахнулся Снейп. — Женщины, как правило, очень скупо одарены в зельварении.

— Ясно. К счастью, в следующем году зелий у нас не будет, — Тонкс уже собиралась уходить, как вдруг вспомнила. — Ой, я все хочу спросить, но постоянно забываю. Мне кажется, или вы иногда колдуете без палочки. Вот сейчас... Ваша палочка, она же на том столе лежала.... вы просто взмахнули рукой. И когда рубашку призывали, тоже... — Тонкс снова чуть покраснела.

— Не кажется, — Снейп хоть и пришел в себя, но выглядел все еще подавленным. — Хотите научиться?

— А я смогу?

— Сможете. Напомните мне об этом в каникулы. После экзаменов в Хогвартсе.

И Тонкс ушла, а Снейп остался думать о том, что, на самом деле, он знал одну девушку, безусловно одаренную в зельях. Она не обратилась бы за помощью с таким заданием, она бы справилась сама, и это всегда восхищало его.

Выходные Снейп так и провел у себя дома. Зелья он сварил довольно быстро, но возвращаться в школу банально не хотел, хоть и обещал присматривать за Избранным.

Через неделю Тонкс зашла за образцами. Снейп не обманул, все было готово, но брать их со стола она не торопилась.

— Нимфадора, а вы не обнаглели часом? — с легким недовольством сказал Снейп.

— Простите, — она лукаво пожала плечами. — Но вы невозможно интересно рассказываете...

— И поэтому я должен натаскивать вас по каждой теме? — он приподнял бровь. — Грубая лесть вам не поможет.

— Ну, не знаю... хотите, я отработаю?

— Желаете почистить котлы? — едва заметно улыбнулся Снейп. — Показывайте уже, что там у вас? Вы десять минут в нерешительности мнете в руках некий список.

Тонкс радостно подскочила к нему и положила помятый лист с экзаменационными темами перед ним.

— Так, Нимфадора. Это не зелья, а классическое ЗОТИ. Попросите этого вашего молодого человека. Волшебник с головой должен быть в состояние прогнать вас по всем пунктам.

— Его отчислили. Он провалил зачет по Непростительным, — подозрительно весело заявила Тонкс, давая понять, что от ворот поворот ему дали не только в аврорате.

— Так вот в чем дело, — деланно вздохнул Снейп. — Сочувствую по поводу кавалера. Хороший, должно быть, парень, — Снейп еще раз глянул на список. — Приходите в среду, часов после пяти.

— Ой, в среду не могу... — растерянно сказала она.

Снейп прищурился. С ума сойти. У нее было свидание с новым ухажером. Некий Майк, тоже из училища.

— Мисс Тонкс, я два раза не предлагаю.

— Может, найдем компромисс... Что если я приду в семь?

— И ни минутой позже, — отрезал Снейп.

Она пришла в восемь.

Тем не менее красавчик Майк с третьего курса продержался не более двух недель. Его, к огромному удивлению Снейпа, сменил довольно робкий маггл, которого Тонкс подцепила на рок-концерте. Парень собирал длинные темные волосы в хвост и приглашал Нимфадору на свидания на кладбище, где они фотографировали друг друга на маггловский пленочный фотоаппарат. Тонкс уже без тени смущения, со смехом рассказывала об этом Снейпу, пока они шли к классу, который он использовал для тренировок.

— Что вы нашли в этом идиоте, Нимфадора?

— Ну… он слушает прикольную музыку.

— И это все?

— Еще он мне внешне нравится. Вас немного напоминает.

— Ясно, — Снейп распахнул дверь, пропуская ее вперед в пустой класс. — Когда и этот вам надоест, принесите его заспиртованную голову мне для коллекции уродцев.

Тонкс засмеялась.

— А вы, если что, вытащите меня из Азкабана за жестокое убийство?

— Выкраду, — зловеще сказал Снейп и велел ей пройти в центр комнаты. — Палочку на стол, чтобы не отвлекала.

Они тренировались довольно долго, но у Тонкс действительно стало получаться. Самые элементарные заклинания, но без особых проблем.

— Так, это прекрасно. А теперь попробуйте что-то посложнее. Вызовите без палочки телесного Патронуса.

Тонкс растерялась.

— Вряд ли это возможно, сэр.

— Никакой разницы. Все то же самое. Не думайте о том, что Патронус вылетает из кончика палочки — это квинтэссенция вашей личности и ваших чувств. Артефакт, который вы купили у Олливандера в одиннадцать лет, тут не играет роли. И попробуйте лучше молча. Невербальная магия больше подходит для, так скажем, интимных заклинаний.

Снейп пристально посмотрел ей в глаза. Он не просто так предложил освоить эту технику. Ему давно хотелось заставить девчонку вызвать при нем Патронуса, чтобы проверить кое-что, но повода все не подворачивалось.

Тонкс попыталась сконцентрироваться, глядя Снейпу в глаза.

«Экспекто Патронум!» 

«Легилименс!»

Это было странно: как в зеркале увидеть себя, стоящего напротив Тонкс. Разве что это зеркало несколько приукрашивало реальность, зато смотреть не противно.

Красивый, гордый и опасный ястреб кружил над ними, освещая класс.

Тонкс прервала зрительный контакт, посмотрела на серебристую птицу и в совершенно искреннем порыве ликования бросилась крепко обнимать своего учителя.

Потом Снейп долго размышлял об увиденном. Ястреб символизировал его, сомнений не было. У Нимфадоры и мысли другой в тот момент не промелькнуло. Но у него-то Патронус выглядел иначе. Тонкс об этом не знала, да и никто не должен был узнать. Это нарушало некую знакомую Северусу Снейпу логику. Концы не сходились, и он склонился к мысли, что она все-таки надумала эту большую любовь. Он для нее — как загадочный герой романа. Отсюда и такое странное поведение. В мыслях Тонкс был только он, но при этом Нимфадора почти все время с кем-то встречалась. Первый из ее кавалеров продержался дольше всех — целый учебный год. Потом некий Майк с третьего курса. С любителем кладбищ она встречалась до сентября. А после снова парень из училища. В октябре у нее случился очень короткий роман с сотрудником Министерства Магии, который был на семь лет старше Снейпа! К счастью, Тонкс сходила с мерзавцем всего на пару свиданий. По занятному совпадению, возрастной ухажер появился вскоре после фразы Северуса о том, что он уже не молод. Не оценить намек было невозможно, но никаких действий Снейп предпринимать не стал и продолжил украдкой подглядывать за ее личной жизнью. Ничего, кроме своих знаний, предложить ей он все равно не мог.

Тонкс тоже ни на чем не настаивала. Она продолжала снова и снова приходить к Снейпу, как правило, за помощью, но иногда уже и просто так.

В Хогвартсе тем временем происходило что-то странное, и вскоре Северус запретил Тонкс заявляться без спроса. Она согласилась и честно присылала ему записки. Он встречал ее, маячившую у ворот школы, и всегда провожал обратно.

Так все и тянулось до декабря, пока однажды Снейп, пытаясь пройти в свой кабинет, не наткнулся на невидимый барьер. Матерясь, он пару минут пытался проникнуть в свои же комнаты. Но дверь не поддавалась ни на какие ухищрения. Наконец он оставил попытки и отступил на шаг, обдумывая ситуацию.

— Мисс Тонкс, какого дьявола вы не предупредили о своем визите? Выходите, — громко крикнул он, и в дальнем конце коридора и вправду появилась невысокая фигура.

— Как вы догадались, сэр? — крикнула она, идя ему навстречу.

— В школе полно хулиганов, но на такое никто, кроме вас, не решится. Тем более, я видел ваш учебный план. Вы две недели назад проходили методы блокировки и защиты периметра.

— Хорошо сработано? — Тонкс, как всегда, приветливо улыбнулась.

— Топорно. Пробить не сложно, дверь жалко. Снимайте заклятие.

— И не подумаю, — дерзко ответила она.

Снейп вопросительно посмотрел.

— Я вас приглашаю прогуляться и выпить пива. Ну, или что вы там предпочитаете.

— Нимфадора, у меня полно работы. Открывайте.

— Нет, сэр, — она продолжала улыбаться. — У вас завтра всего одно занятие после обеда, я проверила. Пойдемте! — и она довольно фамильярно потянула его за рукав в сторону. Снейп руку вырвал.

— Мисс Тонкс, я не шучу, — серьезно сказал он. — В любом случае, мне не подобает появляться в питейных заведениях с пусть и бывшей ученицей.

— А никто и не узнает. Забыли, что я — метаморф, — она резко сменила цвет волос на угольно-черный. — Ну, сэр… когда вы последний раз были в кабаке? Пойдемте, там так красиво! Все уже украшено к Рождеству!

Снейп как-то странно изучал ее взглядом несколько секунд.

В конце концов, к чему все это благородство? Вот она — такая юная и забавная. Сама пришла и ждет.

— Черт с вами, Тонкс.

И они двинулись по коридору, но на первой же развилке Нимфадора его остановила.

 — Куда вы, сэр! Нам в другую сторону, или хотите попасться в моей компании директору?

— А что с… — начал было Снейп, но осекся, глянув на Тонкс. Она успела изменить внешность и теперь перед ним стояла пепельная блондинка с очень внушительной грудью. Тонкс успела трансфигурировать и часть одежды, но розовый топ под распахнутой курткой был ей явно мал.

— Так, поход в пивнушку отменяется.

В ответ Нимфадора похлопала длинными ресницами и деланно надула губы, а потом не выдержала и рассмеялась.

— Шучу! Я эту штучку утром в кафе встретила. Сразу подумала, что она будет шикарно смотреться рядом с вами. Пойдемте, я сейчас все исправлю. Только налево. Выйдем через тайный проход.

И они двинулись дальше. По пути она успела в лицах продемонстрировать ему всех встреченных за день женщин, пытаясь угадать, что ему на самом деле нравится. К «Кабаньей Голове» Снейп подошел в компании полной дамы средних лет. Они заняли отдаленный столик за ширмой, хотя в заведении и так было практически пусто.

— Ваши метаморфозы впечатляют. Вы — молодец, — признался Снейп, хлебнув пенистый напиток. — Слушайте, а почему только женщины?

 — Хм… — протянула Тонкс. — Хм, дайте припомнить.

Мгновение, и напротив Снейпа сидел худенький кудрявый парень лет двадцати, который смотрел на него с таким откровенным восхищением и нежностью — почему-то в мужском образе это было заметно еще сильнее, — что Снейп поежился.

— Нет, лучше смените пол. Мне как-то не по себе от вашего взгляда.

— Уф! — выдохнула Тонкс и стала собой. — В мужском теле мне неспокойно, конечно.

Снейп вопросительно прищурился.

— Ну, мужики — все-таки другой пол. Можно попасть впросак. Я ж не… — и тут Тонкс слегка покраснела, а Снейп, как назло, чуть улыбнулся уголками губ.

Ну надо же, она до сих пор была невинна.

Какое-то время они молчали, глядя друг на друга. Снейп даже не читал ее мысли, углубившись в собственные размышления. Ему было хорошо рядом с ней, удивительно спокойно, так, что он позволял себе расслабиться. Но это было еще не все. Его тянуло к этой нелепой, искренней девочке, и было бы ложью сказать, что Северус не хотел переспать с ней.

А потом он спросил, вероятно, чтоб заполнить неловкую паузу.

— Интересно, а вы только копируете или можете произвольно менять внешность?

Вместо ответа Тонкс вытянула длинный крючковатый нос и выругалась.

— За такую шутку в юности я бы тут же вас проклял.

— Ой, это непроизвольно, засмотрелась, — нос Тонкс вернулся к прежнему виду, зато глаза из серых стали темно-карими, почти черными.

— Так дело не пойдет, не смотрите на меня.

Тонкс опустила взгляд.

— Тогда давайте четкие задания. Какого цвета глаза?

— Зеленые, — как-то машинально, даже не успев подумать, ответил Снейп.

И Тонкс посмотрела на него большими влюбленными ярко-зелеными глазами миндалевидной формы — она видела такие у мальчишки, который как-то раз довольно поздно выходил с отработки — изумительно красивые глаза врезались в память, а детали внешности она привыкла подмечать и запоминать.

Снейп аж поперхнулся пивом и, откашлявшись, сказал осипшим голосом:

 — Нет, это не ваш цвет. Пусть будут голубые.

Однако настроение у него упало, и он очень скоро покинул Тонкс, вернувшись в школу. Нимфадора еще долго сидела в кабаке одна, не понимая, в чем же дело. Все, казалось, уверенно шло к логичной кульминации. Он то и дело смотрел на нее так, как смотрели все молодые люди, с которыми она встречалась, но в итоге Снейп каждый раз сбегал.

Конец декабря 1993го.

— Ваша палочка? Где она? — опомнился Северус. Он остановился прямо посередине заснеженной улицы, волоча за собой босую Тонкс в маловменяемом состоянии. Она была укутана в его мантию.

— Ее сломали… Не надо! Пожалуйста, просто аппарируйте меня отсюда подальше! — Тонкс цеплялась за него дрожащими руками.

— Я перенесу вас к вашим родителям и вернусь разобраться.

— НЕТ! — почти закричала она. — Не надо! Только не туда! Мать убьет меня! Умоляю, не надо.

Снейп с секунду смотрел на нее.

— Хорошо! Держитесь.

Через несколько мгновений он уже впихнул дрожащую Нимфадору в свой дом в Паучьем Тупике. Внутри было темно и холодно, он ведь аппарировал к ней из Хогвартса. Снейп усадил ее на старый потертый диван, наложил согревающие чары, метнулся в лабораторию и через несколько мгновений влил ей в горло горьковатое зелье.

— Теперь рассказывайте, что произошло. Я не буду смотреть, чтоб не смущать вас.

Тонкс плотнее закуталась в его мантию.

— Все еще знобит?

Тонкс замотала головой.

— Крис, он не виноват…

Взгляд Снейпа очень четко говорил: у вас все вечно невиноватые. Но Тонкс продолжила:

— Я сама предложила, а он сказал, что у друзей как раз вечеринка и свободный особняк. Мы аппарировали туда. Крис выпил, и я тоже. Но, когда он начал… мне стало так противно… Он прикасался ко мне, а я закрывала глаза, представляя вас…

У Снейпа сдавило за грудиной. Он, наконец, понял, почему разваливались все ее отношения… она избегала секса. Первый мальчишка ждал почти год, парни постарше могли вытерпеть уже меньше. Нормальному взрослому мужчине, конечно же, вообще не нужно было это затянутое ожидание.

— Мое «нет» Крису не понравилось, мы начали ругаться, потом пришли его друзья… Ну, вы их видели. Кажется, я ляпнула что-то лишнее. Они взбесились и сломали мою палочку. Но я смогла забаррикадироваться в ванной комнате и послать вам Патронус…

— Нимфадора, мисс Тонкс… — начал было Снейп, но она снова прервала его.

— Нет. Дайте мне договорить!  А то у меня запал какой-то небывалой храбрости, я боюсь, что потом не смогу сказать.

Снейп кивнул. Она была, как пьяная.

— Понимаете, когда Крис обнимал меня, я все представляла, что это вы, а потом поняла, что я ведь довела себя до ручки. Я от отчаяния спровоцировала парня, а ведь это же так глупо. Я ведь нравлюсь вам! Я же вижу. Вы проводите со мной столько времени, вы, черт возьми, нежны со мной! Так какого дементора я едва не переспала с тем идиотом…

— Я ваш…

 — Нет! Нет, вы больше не мой преподаватель. А я — не маленькая девочка, нафантазировавшая себе непонятно что… — она выпуталась из его мантии и пододвинулась ближе, но Снейп ловко перехватил ее руки.

— Нимфадора, нет!

— Вы не хотите меня? — в голосе ее звучало отчаяние.

— Дело не в этом. Я дал вам смесь успокоительного и релаксирующего. То, что вы говорите, может быть побочным эффектом, а я не хочу пользоваться ситуацией.

— Да что за ерунда! Я так давно это чувствую. Вы же знаете, не отпирайтесь! Я хочу вас до невозможности! Пожалуйста, трахните меня…

— Вот это точно побочный эффект. Вы бы так никогда не сказали.

— Сказала бы! Про себя я и не такое говорю, — и она вдруг замолчала, нахмурив брови.

— Так, мисс Тонкс, нет! Перестаньте даже думать эти глупости! Вы действительно нравитесь мне, и вы правы, в противном случае я не проводил бы с вами столько времени. Но сейчас вам надо лечь и выспаться.

— Ради чего? Чтобы утром вы снова держали меня на расстоянии?.. — язык ее заплетался. — Если вы не хотите меня… Так и скажите…

— Нимфадора, все сложнее.

— Что сложнее? Будьте же честны хоть раз, выставьте меня лучше вон, это будет милосерднее, потому что я не могу так больше… — договорить у нее не было сил.

— Нимфадора, не сейчас! Черт подери, да, я хочу вас, но не сейчас! Хотите пообещаю, что утром, как вы выражаетесь, трахну вас, если вы все еще будете хотеть этого?

— Я вам не верю, вы мне зубы заговариваете…

— Нет же, клянусь. Вам надо прийти в себя, а мне хотя бы принять душ. И да, голову помыть тоже надо. Пойдемте, я провожу вас.

— Если вы моете голову только перед тем, как переспать с девушкой, то все становится понятнее… — промямлила уже совершенно неадекватная Тонкс, пока Снейп волочил ее в гостевую спальню.

— Не будите во мне садиста раньше времени, Нимфадора.

И он бросил Тонкс на кровать. Раздевать не стал, но нашел в шкафу холодное одеяло и укрыл уже спящую Нимфадору.

Проснулся Северус со странным ощущением, как после тяжелой ночи. В памяти всплыли детали вчерашнего вечера, когда Тонкс уснула, а он несколько часов сидел в комнате, чувствуя себя зверем в клетке.

Дурной сон какой-то.

В гостиной никого не оказалось. Видимо, Нимфадора еще не встала. Снейп мерил помещение шагами. Хотелось есть, но в этом доме было шаром покати. Оставить спящую здесь Тонкс одну он тоже не решался, поэтому через четверть часа все-таки подошел к двери второй спальни и громко постучал.

— Нимфадора, просыпайтесь.

Никто не отозвался. Он постучал снова.

— Не заперто, — послышалось из комнаты.

Снейп на секунду задумался, но потом все же осторожно приоткрыл дверь. Тонкс сидела на кровати во вчерашнем платье. Она не поздоровалась и не улыбнулась своей привычной улыбкой, но смотрела на него так пронзительно, что Снейп все понял без легилименции. Он закрыл за собой дверь и молча, не торопясь, стал раздеваться. Тонкс, шумно вздохнув, стянула через голову платье, оказавшись совершенно нагой. Снейп аж замер на несколько мгновений. Дальше она ежилась больше от неловкости, потому что он возился с одеждой непростительно долго, все так же без слов, разглядывая ее обнаженную Когда же он наконец стянул брюки вместе с бельем, стало очевидно: Северус не торопился, смакуя удовольствие от одного предвкушения.

— Если захочешь, останови меня в любой момент.

Тонкс поднялась взглядом по дорожке темных волос к груди, изумляясь, какой он все-таки худой, и посмотрела, наконец, в глаза. «Этого не понадобится». Она подползла к краю кровати и робко прикоснулась ладонью к его животу, чуть касаясь губами кожи, она целовала его в грудь, потом спускалась поцелуями ниже, ниже и ниже, но сделать то, что ей так хотелось в мыслях, не смогла — отползла обратно.

Да, вела она себя не так, как в фантазиях, но Мерлин Всемогущий, она действительно хотела, пусть и смущалась, не зная, как начать, и боясь.

Снейп сел на край кровати и принялся осторожно изучать ее тело руками. К его удивлению, Тонкс не испытывала возбуждения. Она реагировала на него так же, как тогда, в ночь выпускного бала — словно его пальцы били легкими разрядами тока. Он гладил ее по бедрам, трогал там, где раньше не трогал никто, а ей было страшно, что сейчас все вдруг кончится и ничего не произойдет! Слишком долго она ждала этого и теперь жадно ловила каждую деталь. Желание запомнить каждое его прикосновение не давало ей расслабиться. Было больно. Он догадался, судя по тому, как она зажалась, и проверил свои опасения. Не ошибся… Снейп замер, чувствуя себя сущим монстром. Но Тонкс так ласково поцеловала в плечо: ей нравилась эта боль. Она усиливала ощущения того, что он действительно делал это с ней. Каждое его движение служило доказательством, что она в тот момент принадлежала ему.

И тем не менее, все произошло слишком быстро — очень уж долго у него не было женщины. Переведя дыхание, он впервые поцеловал ее в губы и опустился рядом на спину.

— Там… должна быть кровь, — нарушила молчание Тонкс. — Это же наверняка ценнейший ингредиент. Или у вас и так запас полный?

— Нет, никогда прежде не доводилось.

— Так почему не?..

Снейп повернулся к ней с мягкой улыбкой.

— Я — очень невезучий человек, Нимфадора. Кровь ведьмы-метаморфа непригодна для работы.

У Тонкс поползли брови вверх.

— Более того, тебе нельзя участвовать ни в каких кровных ритуалах. Реакция может быть непредсказуемая.

— А родители еще в детстве поставили на дом кровную защиту. Я точно помню, они резали мне запястье.

— Повезло. Думаю, они не знали. Информацию о свойствах крови волшебницы-метаморфа найти непросто. Мне, учитывая мои связи в мире зельеварения, удалось сделать это далеко не быстро.

— То есть, вы просчитали такую возможность и навели справки? — она перевернулась и легла истинному слизеринцу на грудь.

— Я уточнил на всякий случай. Я же видел, как ты на меня смотришь. Не верилось, конечно. Но чем черт не шутит.

— Я специально с парнями из училища встречалась, — вдруг призналась Тонкс. — Чтобы вас угрызения совести не мучили.

— Все равно же мучают в итоге, — он нежно водил рукой по ее спине. — Как ни крути, а все это, мягко говоря, не очень порядочно с моей стороны.

— Сказал волшебник с Темной Меткой, — она уселась на Северуса сверху, поймала его руку и поцеловала запястье ниже метки.

— И это тоже все усложняет.

Тонкс снова посмотрела на метку.

— Можно я дотронусь? Ведь от этого ничего не произойдет?

— Сомневаюсь, что это заставит Темного Лорда воскреснуть.

Тонкс осторожно провела рукой по тусклой татуировке и задумалась.

— Ты боишься меня? — спросил он.

Тонкс замотала головой и улыбнулась.

— Легилимент, а такие глупости в голову приходят.

Снейп продолжал блуждать руками по ее телу.

— Мне всегда было сложно понять женщин. Я и за легилименцию когда-то поэтому взялся.

— Помогло?

— Нет. Слишком долго учился. К тому же легилименция сыграла злую шутку. Когда я освоил ее, то не мог удержаться и часто читал мысли тех, с кем по тем или иным причинам сталкивался. А иногда лучше не знать, что о тебе думают, — и он накрыл ладонями ее грудь.

— Если вам что-то покажется непонятным в моей голове, спросите. Я не боюсь вас, сэр, — и она игриво понизила голос. — Даже учитывая ваши самые темные желания…

Снейп снова улыбнулся.

Это была самая счастливая зима, а позже и весна в жизни Северуса Снейпа.

Где-то в коридорах Хогвартса трое незадачливых школьников искали чудовище Салазара Слизерина. Но Снейпу было на это глубоко наплевать. Вместо того, чтобы заняться расследованием загадочных нападений на магглорожденных, он увлеченно практиковал самую светлую магию в компании своей бывшей ученицы.

Осень 1996 года была довольно хмурой, а зима непривычно промозглой. Или так Нимфадоре только казалось. В кой-то веки пряничная деревенька Хогсмид ни капли не радовала Тонкс. Когда-то она бы многое отдала за то, чтобы проводить здесь все дни. А сейчас предпочла бы забиться в нору и не вылезать. Благо собрания Ордена проводились теперь довольно редко, и Снейпа она видела за всю осень от силы раза три. Люпин тоже не объявлялся. Где он торчал, знал один Дамблдор. Тонкс то и дело подмывало пойти к директору и в слезах излить душу. Он бы не оттолкнул, выслушал и обязательно утешил. Почти как отец или дедушка, которого у нее никогда не было. Своему отцу рассказать о том, что произошло, она не могла — Снейп ясно дал понять, что любые разговоры о нем могут поставить его под удар. Однако Дамблдор наверняка был исключением из этого правила. Победитель Гриндевальда...

Тонкс останавливало только одно: ей было невыносимо стыдно. Ведь она назойливо вешалась на шею человеку, которому была не нужна.

И самым мерзким оказалось то, что чем больше проходило времени, тем ниже она была готова пасть. Помани ее Снейп одним только жестом, она бы приползла, не задумываясь. Но Снейп ее не звал. На встречах Ордена он даже не цеплялся к ней. Просто не замечал, словно Нимфадоры и не существовало.

И иногда она буквально начинала сходить с ума. В свои выходные она часами обессиленно лежала на кровати, буквально чувствуя, как где-то за грудиной гноится глубокая рана. Тонкс казалось, будто она рассыпается на части. То и дело она думала о том, чтобы завести случайного любовника. Чтобы как в фильме, на который ее когда-то водил отец, — не знать ни имени, ни адреса. Только спонтанные встречи и отчаянная страсть, такая же сильная, как боль. И чтобы в финале этот человек застрелил ее, так и не назвав своего имени.

Но все мужчины, которых встречала Нимфадора, вызывали лишь отвращение. Все, кроме Снейпа, но ему было все равно.

С момента их последнего их последнего разговора у ворот Хогвартса прошло около семи месяцев. Теперь на собраниях Ордена Северус даже сидел в дальнем углу большого стола, а не как раньше, напротив. Тонкс сразу заметила эту перемену, равно как и то, что он снова уходил первым, но хлопка двери не раздавалось. Значит, Снейп опять повадился торчать в библиотеке Блэков. И иногда ей думалось, что он делает все это нарочно. Чтобы подать ей какой-то знак.

С другой стороны, Нимфадора понимала, что выдает желаемое за действительное, но все равно один раз все-таки не выдержала. В тот вечер Тонкс уже вышла за дверь, готовая исчезнуть прямо с порога, но в последний момент остановилась, развернулась и бросилась обратно. Ее тянуло туда, к нему. Терять было уже нечего, а в сердце теплилась надежда, что он этого ждет.

Лестница на второй этаж, проклятия с портрета миссис Блэк, темный коридор, тяжелая дубовая дверь в библиотеку...

Снейп стоял, склонившись над стопкой пыльных книг, и переписывал что-то в блокнот, но услышав шум, приподнял голову. Их взгляды встретились — леденящий холод.

— Что-то забыли, Нимфадора? — недружелюбно спросил он, убирая в карман мантии блокнот.

Тонкс буквально почувствовала его присутствие в своих мыслях, но не могла противостоять. Мерлин Всемогущий, как же она его хотела. В тот момент ей казалось, что нет человека прекраснее и желаннее.

Снейп скривил лицо в такой мерзкой ухмылке и с пренебрежением, если не с брезгливостью, сказал:

— Поразительно. Я думал, в тебе больше достоинства, Тонкс. Видимо, от Блэков тебе практически ничего не досталось.

Слова били, как пощечины. Так в порывах гнева и раздражения говорила ее мать.

— Плевать мне на фамильную гордость.

— Гордость? — Снейп иронично приподнял бровь. — Да ты не знаешь, что это такое. Ты же пришла умолять, чтобы я трахнул тебя.

Тонкс почувствовала, как кровь отливает от щек, и на мгновение прикрыла глаза. Он читал ее, как открытую книгу, только ничего не понимал в написанном тексте. Она бы никогда не попросила! Даже умирай она от желания, что на самом деле и происходило. Внутри все аж ныло.Но Снейп, видно, отследил и эту мысль.

— Думаешь, что ты не такая? — все с той же брезгливостью продолжил он. — Думаешь, что ты бы никогда так низко не пала? — и он сам медленно пошел ей навстречу. — Видимо, пора открыть тебе глаза. Ты ведь уже приходила ко мне и умоляла трахнуть тебя. Именно так. Именно такими словами.

— И что? Нашел в себе силы отказать? — она с трудом выдерживала его взгляд, обида ядом растекалась по телу. — Или уцепился за возможность покувыркаться с молоденькой дурочкой? На тебя же никто без Империо не посмотрит.

— Скажи еще, что я тебя заставлял спать с собой, — прошипел Снейп, продолжая пристально смотреть ей в глаза и изумляться: Она любила его! Это казалось ему невозможным, нереальным, но она любила. Тонкс не могла простить того, что видела тем вечером в Паучьем Тупике, но это нисколько не умаляло ее чувств.

— Скажи еще, что я не нравилась тебе.

Откуда, откуда в ней было столько смелости?

— Когда-то — да. Но мне это надоело, Нимфадора, — неожиданно буднично сказал Снейп. В азарте отслеживая ее больные места, он менял тактику, чтобы добить ее раз и навсегда.

Усмехнувшись, он подошел еще ближе и, наклонившись, прошептал на ухо:

— Хочешь, чтобы я тебя еще раз трахнул, измени внешность, — это был удар ниже пояса. — Ты ведь помнишь, как выглядит Нарцисса? Твоя тетка. У тебя же фотографическая память на лица.

Тонкс замерла в оцепенении. Это было несложно технически. Когда-то давно, будучи подростком, она много раз пробовала менять лицо, становясь тринадцатилетней копией тети Нарси, пока за этим занятием ее не застукала мать. Вместо того, чтобы поддержать и сказать дочери, что она красива в своем теле, Андромеда высмеяла ее неуклюжие попытки быть тем, чем Нимфадора не является.

Тонкс чувствовала, что это — дно, но, видимо, ей нужно опуститься туда, чтобы отрезать навсегда этого человека от своей жизни. Отсечь темномагическим заклинанием.

И она сделала это.

Снейп оценивающе провел пальцем по чужим губам и с презрением улыбнулся.

— Цисси никогда бы не вырядилась так безвкусно, но думаю, что трансфигурация такого уровня тебе недоступна, так что будем считать, что сойдет. Жаль, я раньше как-то упускал из вида этот твой дивный талант.

Он запустил руку в ее длинные белые распущенные волосы — складывать их в такие прически, как делала тетка, Тонкс и вправду не умела — сжал их в кулак и потянул вниз.

— На колени, — прошипел он.

Нимфадора подчинилась, неотрывно глядя ему в глаза и задаваясь — про себя — вопросом, на что еще был способен этот человек?

— Принимайся за дело.

Тонкс чувствовала, что проваливается в пропасть, но пути назад не было. Снейп не был возбужден. Однако подобные ласки никогда не подводили, хотя ей все-таки пришлось приложить немалые усилия. Она даже не понимала, почему делает это. Хотелось плакать и в тоже время сделать ему хорошо, хотя Тонкс понимала, что скорее всего возненавидит Северуса, когда все кончится. Но вскоре он довольно грубо отдернул ее и потащил к столу, куда буквально швырнул Нимфадору лицом вниз.

— С ума сойти! Да тебе нравится, когда с тобой обращаются, как со шлюхой, — выплюнул Снейп, вытирая об ее свитер влажные пальцы.

Казалось, лучше бы он ударил, чем превратил даже факт ее возбуждения в унизительную подробность. Однако на деле Снейп повел себя неожиданно нежно. По крайней мере, поначалу.

— Ты все еще любишь меня? — спросил он, не прекращая плавных, глубоких движений.

И Тонкс не знала, почему этот вопрос прозвучал даже хуже, чем все, что он говорил до этого. К счастью, ответа он не требовал.

— Все еще готова по щелчку лечь под меня? Выполнить любую мою прихоть? — и она поняла, что будет дальше, судя по действиям его пальцев. — Может, и зря я погорячился и отпугнул тебя.

Дальше Снейп, видимо, хотел сделать ей больно еще и физически, но ошибся. Это было то, что надо, чтобы хоть немного притупить другую боль. Тонкс не плакала, впиваясь ногтями в стол, и к своему ужасу, кончила. Снейпа тоже хватило не надолго.

Несколько мгновений он еще нависал над ней, прикрыв глаза и тяжело дыша.

— Теперь можешь бежать к Люпину и представлять меня, стоя перед ним на четвереньках. Он как раз на какое-то время покинул стаю себе подобных. Только запомни, после оборотня я никогда к тебе не прикоснусь, умоляй ты меня хоть на коленях, — и с этими словами он отступил на пару шагов, поправил свою одежду и, не прощаясь, ушел, громко хлопнув дверью.

* * *

На следующее утро, еще до завтрака, Снейп влетел в кабинет директора и со злостью швырнул на стол Альбуса небольшой ключ на цепочке.

— Две верхние полки в моем кабинете. Там, за рядом методических пособий. Все, что ваша душа пожелает. Яды быстродействующие, яды медленной смерти с пыточным эффектом, яды, порождающие перед концом приятные галлюцинации, яды, вызывающие мучительные видения, безумие или просто сон. Яды, действие которых я не успел изучить, — вся моя личная коллекция в вашем распоряжении. Берите любой, но увольте меня с роли личного палача.

— Северус, присядь, пожалуйста.

Но вместо этого Снейп подошел к окну и отвернулся от директора. От его пламенной тирады проснулись даже портреты в пыльных рамах.

— Я вижу, с тобой что-то происходит, Северус, — с сочувствием произнес Дамблдор.

— Я не хочу этого, Альбус, — уже спокойнее сказал Северус, по-прежнему глядя в окно. — Просто не хочу.

— Ты дал мне слово, но теперь не хочешь выполнять свое обещание, — мягко повторил директор.

— Я просто не могу.

— В этом случае Непреложный обет, данный Нарциссе...

— Убьет меня, — усмехнулся Снейп. — Если только вы не решите вашу проблему самостоятельно. Приятный, наверное, груз: чувствовать, что от ваших действий напрямую зависит чья-то жизнь? Хотя вам ведь не привыкать. — Снейп снова начал закипать.

— Мне казалось, мы это уже обсудили, мальчик мой. Это укрепит твою позицию в глазах Волдеморта и поможет выполнить то...

— Не надо! — резко оборвал его Снейп. И Дамблдор понял, что действовал слишком грубо.

— Ты сам говорил, что я не проживу дольше года. Значит, мне остается три-четыре месяца, не больше. Как и тебе, если ты не сделаешь этого, — очень спокойно сказал Альбус.

— Зато у меня будут эти три месяца, — так же спокойно ответил Снейп.

Мысль, с которой утром проснулась Нимфадора, была предельно проста: «Да пошел ты, Снейп, на хрен!!!»

Она сидела, свесив ноги с большой пыльной кровати под тяжелым старомодным балдахином и, как заклинание, повторяла: «Пошел на хрен! На-а-а хрен!!!»

Вчерашний вечер виделся ей абсурдным кошмаром. Жаль, нельзя самой себе стереть воспоминания, она бы не отказалась. Ей было даже не стыдно, нет. Чтобы стыдиться, надо об этом думать. А тут уж лучше сделать вид, что ничего и не было. Как это все вообще могло произойти!

Нет, с нее точно хватит. Безумие закончилось.

И прекрасно!

С такими людьми, как этот, нельзя иметь дело. Даже близко к ним подходить нельзя. Никогда больше!

Ту ночь она так и провела в доме покойного Сириуса. Поднялась в одну из пустых спален и долго лежала в темноте. По дому, шаркая тапочками, ходил домовой эльф. Он бубнил что-то под нос, кажется, бедняга думал, что разговаривает с покойной госпожой.

Жутко.

Этот дом был словно создан для того, чтобы его обитатели сходили здесь с ума. Потом эльф, кажется, заплакал. Тонкс так удивилась, что на какое-то время даже забыла о собственной «драме». На цыпочках, стараясь не выдать себя, она подошла к двери и прислушалась. Оказывается, даже такое мерзкое создание, как домовик Блэков, мог любить, горевать. Словом, испытывать чувства! Зато Снейп, наверняка, за свою жизнь ни слезинки не проронил. Сухарь чертов. Тонкс опомнилась, запрещая себе даже вспоминать о нем. И стала думать о Сириусе, однако мысли снова каким-то невероятным путем возвращались к бывшему любовнику.

А ведь покойный кузен предупреждал, что Снейп тот еще придурок. Ремус отзывался о Северусе деликатнее, но тоже в негативном ключе. Надо было их слушать и по родовой традиции замутить с родственником.

Потом Тонкс вспомнила проклятого боггарта. Их тут, видимо, расплодилась целая семейка. Не ровен час, еще одного встретишь. Ну, уж нет! Еще раз проверять, что у нее там в подсознании, она не планировала.

Нет у нее там нет ничего. Ни-че-го!

Пошел-на-хрен!

В конце концов, Тонкс слезла с идиотской кровати времен, кажется, королевы Анны и поплелась прочь.

— Позорное отродье чистокровной ведьмы, которая осквернила свой род, связавшись с грязнокровкой! — встретил ее портрет матушки Сириуса в холле.

— Заткнись! А не то спалю на хрен! — рявкнула Тонкс, ткнув в холст палочкой, и навсегда покинула дом на Гриммо, 12.

Пора было возвращаться домой. Однако уже перед самой дверью своей квартирки Тонкс вспомнила, что Снейп каким-то образом следил за тем, во сколько и с кем она приходила. Как это ликвидировать, Тонкс понятия не имела. Черта с два уберешь, что он там якобы с ее согласия навертел. Проще переехать. Или забить — пусть себе смотрит. Жаль, видеонаблюдения он себе не организовал, а то Люпина она теперь гарантировано к себе притащит, и не чтобы о высоком рассуждать!

Тонкс решительно повернула ключ. И сразу же пожалела об этом.

Порядок, наведенный в холле и в гостиной, неприятно резал глаз. Мама. Все-таки наведалась к непутевой дочери. Первым порывом было сбежать, но ей же все-таки не тринадцать! Тем более из кухни навстречу уже шла высокая женщина с тяжелым взглядом и каштановыми кудрявыми волосами.

— И часто ты не ночуешь дома? — вместо приветствия спросила мать.

— Не часто, мам.

—Ты ужасно выглядишь, — Андромеда осмотрела ее с головы до ног, без лишних слов выражая разочарование.

— Спасибо. Ты, как всегда, сама доброта.

— Это из-за Люпина?

— Я отказываюсь отвечать без присутствия своего адвоката, — устало сказала Тонкс и стала раздеваться.

— Твой отец полностью поддерживает мою позицию.

— Мам, можно я сначала в душ, а потом уже на допрос? — и она сбежала в ванную.

Как же ей не хотелось сейчас видеть мать. Тонкс, как никогда, нужна была поддержка, но как раз этого Андромеда дать ей и не могла. Напротив, Нимфадоре казалось, что мать всем своим видом напоминала, что никто с ней, рохлей, возиться не будет. Никому она такая не нужна.

Когда через полчаса Тонкс вышла из ванной, высушивая абсолютно серые волосы, Андромеда повторила свою фразу, но уже без вопросительной интонации.

— Это из-за Люпина. Я всегда знала, что это плохо кончится, и говорила отцу, чтобы он не прикармливал оборотня.

Тонкс закатила глаза, спорить было бесполезно.

— Мам, у меня все в порядке.

— Ничего не в порядке! Тебе надо уехать из Англии. Увольняйся с этой идиотской работы и отправляйся на континент.

— Как хорошо, что ты все за меня решила.

— Я вижу, что с тобой происходит! Ты изведешь себя, а он не стоит твоих слез, — очень категорично проговорила миссис Тонкс. — Мужчина, из-за которого женщина так выглядит, не стоит сожалений.

Тонкс усмехнулась. Хотела бы она в это верить.

— Я передам папе.

— Твой отец никогда не заставлял меня плакать. А с Люпином ничего хорошего тебя не ждет.

— Я не видела Рема уже несколько месяцев, — честно призналась Тонкс.

— Не лги мне, я знаю, что он в городе.

— Откуда? — удивилась Тонкс.

— Грюм предупредил. Он тоже за тебя переживает.

— ДА ВЫ ВСЕ С УМА ПОСХОДИЛИ, ЧТО ЛИ? ОСТАВЬТЕ МЕНЯ УЖЕ В ПОКОЕ! — закричала Тонкс.

Безумие какое!

Неожиданно, но Андромеда прекратила наседать, однако выдавить из себя нужные слова так и не смогла.

— Ладно, мам, — вдохнула Тонкс. — Давай закроем тему.

Андромеда долго внимательно смотрела на дочь, потом тяжело вздохнула и спокойно сказала:

— Пожалуйста, Нимфадора, пусть это будет кто угодно, только не Люпин.

— Может, мне в Снейпа тогда влюбиться? — бросила Тонкс. Ей хотелось снять с души этот груз, высказать все хотя бы в виде шутки.

— С тобой вообще невозможно разговаривать! — вспылила Андромеда.

— ВОТ И НЕ РАЗГОВАРИВАЙ, МАМА! — снова сорвалась на крик Тонкс. — Ты сюда полтора года не заходила, вот и не надо было начинать!

Андромеда сверкнула глазами, молча взяла свою аккуратно сложенную мантию и вышла, громко хлопнув дверью.

Тонкс хотелось сдохнуть.

Ну погодите, будет вам всем Люпин.

В глубине души Нимфадора понимала, что просто спустила на матери пар, а ведь та сама сделала шаг навстречу, кажется, первый раз со времен вступления дочери в орден Феникса.

Мерлин.... Чертов Феникс... Нет, на этот раз точно конец всему.

Придя в себя, Тонкс первым делом наведалась к Грюму. Проще всего оказалось сказать все прямо, но не называя имен.

— Я не хочу предавать общее дело и готова на любые задания, но, пожалуйста, поймите, я не могу больше сидеть с НИМ за одним столом.

Старик понимающе кивнул и похлопал ее по плечу, явно одобряя такое решение. Аластор симпатизировал Нимфадоре. Милая, веселая и, как ему казалось, невероятно талантливая. Он еще преподавал в училище, когда туда поступила Тонкс, и она сразила его сначала тем, что оказалась метаморфом, а затем своими отличными, иногда прямо-таки невозможными для ее данных результатами в учебе. Грюм понимал, что ждет Тонкс, свяжи она свою жизнь с оборотнем, и при всем уважении к Люпину тоже не одобрял их «роман».

Ремус, тем временем, действительно вернулся в Лондон, но еще не знал, что участь его была предрешена.

Тонкс сама заявилась в его конуру примерно через неделю. Соблазнить Люпина не составило труда. Он истосковался по людям и не мог скрыть своей радости, когда она пришла.

К огромному удивлению Тонкс, переспать с другим мужчиной оказалось не так уж и ужасно. И она захотела повторить это.

В другой раз ей удалось притащить его к себе на ночь. Конечно, это была откровенная месть, которая бонусом гарантированно сжигала мосты. Себе она пути назад оставлять тоже не хотела. Не после того, что произошло в библиотеке Блэков. Тем более, Рем, действительно, был очень неплох. Только целоваться с ним ей не нравилось, хотя в иные моменты она забывалась. Ну, и некоторые интимные вещи делать для Люпина ей не хотелось, благо, он и не просил.

Встречались они скорее редко. Приличную часть лунного цикла Ремус «болел» и предпочитал проводить время в одиночестве. Тонкс не возражала, стараясь даже не вспоминать, как в лучшие времена каждую ночь прокрадывалась в слизеринские подземелья. Иногда Люпин бесил ее тем, что вел себя не так, как ее прошлый мужчина. Нимфадора не хотела признавать, но Снейп как в воду глядел, когда заявил, что она будет думать о нем, занимаясь любовью с Люпином. Именно так и происходило. И поэтому ей захотелось, чтобы Ремус сделал то, на что никогда бы не пошел Северус.

Пусть и в шутку, но она спросила у Люпина, не хочет ли он на ней жениться. Ремус немного помрачнел и стал выдвигать довод за доводом против, хотя и уверял, что любит. Прежде Тонкс было все равно, замужем она себя никогда не видела. Правда, возможно, из-за того, что ее первая любовь всем своим видом олицетворяла вечное одиночество. Но сейчас ей было страшно. Тонкс хотелось гарантий, и она уцепилась за идею замужества. Как будто факт венчания мог что-то изменить в ее чувствах.

Люпин не врал, что со здоровьем у него было плохо. Ликантропия пожирала его изнутри. Не отрицай он так рьяно эту часть себя, возможно, все проходило бы проще. Но он начинал болеть задолго до полнолуния, а в последние дни он впадал в настоящую депрессию и даже чем-то напоминал ей Снейпа. После Люпин еще неделю приходил в себя, страдая чувством сильной брезгливости к себе и непонятной для Тонкс вины. Парадокс, но то, что изначально привлекало в нем Нимфадору, было для Ремуса слишком тяжелым грузом.

Глядя на все эти душевные терзания, Тонкс часто думала о Северусе. Тот никогда не отрицал своей страсти к Темным искусствам, хотя явно считал ошибкой вступление в ряды Пожирателей. Ну да черт с ним.

И тем не менее, Ремус любил Тонкс. Он не хотел связывать ее узами брака. Но после убийства Дамблдора сдался.

Родителям Нимфадоры пришлось смириться.

К дьяволу Поттера! К черту Дамблдора, в пекло Лорда, а заодно и всю магическую Великобританию!

Снейп сплюнул кровью.

Надо же было так дерьмово приземлиться. Хорошо, глаза не лишился, что там рассеченная губа. Одолжил бы у Грюма глаз, Тонкс бы понравилось. Хотя Грюм, скорее всего, не выжил. Ну, и черт с ним! А она — жива. Чуть не убила его, но жива. Мерлин, как же она была хороша! Летала не хуже того болгарина, виртуозно уворачиваясь от всех проклятий, чуть напарника не потеряла, но смогла удержать своего Поттера на метле. Вовсю использовала приемы, которым он научил ее когда-то, хотя и не помнила этого.

Снейп стремительно шел по пустырю в пригороде Лондона, все еще чувствуя в крови зашкаливающий адреналин.

Тонкс... она, наверняка, не успела к своему порталу. Слишком долго крутилась в самой гуще, срывая со всех маски, пока не добралась до него. Ей позарез нужно было проверить, знать наверняка, что он теперь среди них. Снейп это понял. На одно короткое мгновение в воздухе их взгляды встретились — как же она была хороша!

Северус шел все быстрее, чувствуя что-то невероятное, абсолютно новое, какой-то удивительный подъем сил. Как крылья за спиной, только какие у него, к черту, крылья? Он даже не мог сформулировать, что это, но необъяснимое чувство захватывало его все сильнее, подгоняя вперед, словно в конце улицы его ждал не полузаброшенный холодный родительский дом, а новая прекрасная жизнь.

Становилось все холоднее, но использовать согревающие чары не хотелось. Так эта неуловимая магия ощущалась острее. Будто он был единственно живым существом среди мертвой ночи.

Он так и шел, пока кожей не ощутил липкое дыхание леденящего ужаса. «ИДИОТ!!!» Времени думать и вспоминать не было. Резко разворачиваясь, Снейп вскинул руку с палочкой вверх. Ярчайшая вспышка! Два дементора буквально отлетели в стороны. А Северус как завороженный смотрел на свой Патронус. Огромный светящийся ястреб нападал на дементоров, кажется, желая разорвать тварей на части. Когда последний дементор исчез, ястреб сделал круг над своим хозяином и полетел ввысь, растворяясь в облачном небе.

Снейп еще некоторое время стоял, не шелохнувшись, а затем повторил заклинание — новый ястреб, кажется, даже крупнее первого, так же сделал круг и исчез. Это было так естественно и прекрасно. Ястреб! Ну надо же, действительно ястреб! Снейп посмотрел на свою палочку, не замечая, как губы складываются в улыбку, а на глаза наворачиваются слезы. Это был он — настоящий. Кажется, первый раз за всю жизнь. Свободный и очень сильный.

Дождь усиливался, а Снейп так и стоял на холме у старого ясеня. Он и не заметил, что это было то самое место, где он впервые увидел девочку с рыжими волосами. Это больше не имело значения.

Через час он вернулся домой, все такой же взбудораженный. Благо, дома не было соглядатаев, но на всякий случай он ушел в спальню и, зашторив окно, снова вызвал Патронус.

Невероятно. Точь-в-точь, как был у Тонкс во время их романа, только крупнее. Она все-таки любила его тогда, а он каждый раз сомневался. Теперь-то уж вряд ли. Тем более, она уже замужем. По иронии судьбы за очередным Мародером. Снейп узнал об этом от Флетчера, сначала решил, что она сделала это назло, а потом вспомнил, что они с Люпином всегда близко общались. Оборотень был его полной противоположностью. Такой положительный... Не удивительно.

Снейп долго думал о Тонкс. Скорее всего, сейчас она была в объятиях Люпина, если только эту мразь не убили. Образы плыли перед глазами. Надо было успокоиться и собраться. В конце концов, его в любой момент мог призывать Темный Лорд. Северус закрыл глаза и с ужасом понял, что не может очистить сознание. Видимо, потрясение было слишком велико... Он не мог перестать думать о Тонкс, видеть ее идиотские меняющие цвет короткие волосы, преданные влюбленные глаза... Он еще раз попытался настроить разум на привычную волну пустоты, но снова не вышло. Боль, много лет лежавшая на душе тяжким грузом, словно нашла свое место и, наконец, упокоилась. Хотя это казалось невозможным!

Всюду теперь была Нимфадора, влюбленная в него по уши, готовая на все Тонкс. Нет, он совершенно точно не любил ее так, как любил Лили. Она не заняла ее место. Просто не могла. В этом Снейп был совершенно уверен. Нельзя в тридцать семь любить так же безоглядно, как любишь в семнадцать. Но что-то произошло. Впрочем, об этом нужно подумать потом. Сначала надо восстановить защиту.

Снейп решил, что проблемы с окклюменцией напрямую связаны со сменой Патронуса. Но тогда, в кабинете Дамблдора, всего несколько месяцев назад он видел свою лань даже после стольких лет с этой девочкой-метаморфом. В тот момент ему было нестерпимо больно, Дамблдор будто играл на нем, усомнившись в чистоте его помыслов и верности клятве.

Лили... и его пафосное «Всегда».

Или Альбус, как всегда, все понял раньше него самого и поэтому так удивился? Старик знал, что никакой Лили давно не было в сердце. За последние годы Снейп так преуспел в своем методе вхождения в транс окклюменции, что делал это, даже не вспоминая первую любовь. А тогда, в кабинете Дамлбдора, он думал о ней. Вот ключ! Снейп уцепился за идею сконцентрировать свои мысли вокруг образа Лили, но вдруг осознал, что забыл, как она выглядела. Он забыл ее лицо.

Нет, нет! Это невозможно!

Ее восхитительные глаза нельзя забыть!!! Ярко-зеленые, миндалевидной формы... такие, как сделала Тонкс в тот день, когда он решил переспать с ней, но сбежал. Силы Небесные, опять Тонкс!

Все рассыпалось, как карточный домик. Нужно было найти колдографию Лили. Но у него же нет ни одной! Он судорожно соображал, чувствуя, что утопает.

В Хогвартсе имелся фотоархив. Сейчас пробраться туда было слишком рискованно, но не опаснее, чем идти на встречу к Темному Лорду в таком состоянии.

Однако для волшебника, прожившего в Хогвартсе без малого двадцать пять лет, не составило труда проникнуть в замок незамеченным. Тайный проход вел прямиком в подземелья. Оттуда тенью до библиотеки, где мадам Пинс участливо, хоть и под Империо, проводила его к нужным полкам и выдала большие пыльные альбомы. Но снимков с Лили там не оказалось! Ни единого! Снейп потребовал ответ и получил его.

— Лесничий Рубеус Хагрид по личному разрешению Дамблдора забрал из архива все колдографии Эванс, чтобы сделать альбом для ее сына.

Кроме того, Хагрид просил всех друзей и родственников прислать ему фото. Значит, единственным, у кого могли сохраниться снимки, был Сириус, сидевший тогда в Азкабане.

Снейп чувствовал, будто его снова и снова макают с головой в ледяную воду, чтобы, наконец, протрезвел. Посторонний человек догадался достать ее колдографии для мальчика. А он, тот, кто якобы так сильно всю жизнь любил его мать, ни разу за шестнадцать лет с момента ее гибели даже не подумал найти ее снимок!

Нетвердой походкой Северус шел прочь от Хогвартса по ночному лесу. Он оправдывал себя тем, что ему было слишком больно, он не мог видеть ее, но неужели все те люди, которые хранили фотографии любимых в своих спальнях, лгали?

Нет, Снейпу действительно было тогда невыносимо больно, его убивало чувство вины — Лили была олицетворением всего лучшего, и он сам погубил ее. Только вот до ее гибели у него были женщины. Не постоянные, не любившие его и не любимые им. Но попытки построить личную жизнь он делал. Они спали с ним, думая о других мужчинах, — он это знал. Он и сам пытался забыть девушку с зелеными глазами и со временем забыл бы — невозможно бесконечно любить того, кто только вытирает о тебя ноги, а она вытирала. Та ночь, когда он со слезами в глазах стоял на коленях перед портретом Полной дамы, врезалась в память надолго. Мимо со смехом проходили гриффиндорцы. Ему казалось: плевать, пусть видят. Но наутро сплетня века поползла по всей школе. Над ним смеялись даже в зеленой гостиной Слизерина. Это был край. После он больше не пробовал сблизиться с Лили. Унизив перед всей школой, ему ясно дали понять: он не нужен. Хотя, зачем приукрашивать? Он сам инициировал это унижение. Ему было тошно видеть, как она начала сближаться с придурком Поттером, он это же послужило и последним штрихом. И Снейп понял, что все действительно кончилось.

И, Мерлин свидетель, он хотел забыть ее. И забыл бы, не изреки Трелони пророчества. Признать все это было больно, но пути назад уже не оказалось.

Аппарировав в Лондон, Снейп в отчаянии вломился в дом на Гриммо, отчаянно надеясь заглушить беспощадный голос разума. Думать о том, будто в его жизни была великая любовь, которую он сам сгубил, было проще, чем признать, что он много лет упивался мнимой силой своего духа. Гордец, как и его ястреб. Высокомерный гордец! Как приятно было считать, что его великая любовь возвышает его над этой серой массой людей, не познавших настоящего чувства.

В исступлении Снейп переворачивал верх дном комнату Сириуса, словно искал спасение. И не находил, пока в руках наконец не оказался конверт.

Красивая чужая женщина улыбалась и весело махала рукой со старой чуть потускневшей колдографии.

Не в силах сдержать эмоции, Снейп опустился на пол и заплакал. Он вспоминал, как боготворил ее, как был готов на все на свете. Она была его Принцессой, а Принцесс ведь любят до гроба, что он себе и пообещал в тринадцать лет. Чертов идиот, он действительно был когда-то романтиком. Снейп вспоминал, как думал, что вся его жизнь состоит только из бесконечной страсти к Темной Магии и такой же бесконечной любви к Светлой Лили. Одно отрицало и уравновешивало другое. Любовь к Лили словно оправдывала его, будто он не конченый человек, как все выходцы со Слизерина. И он цеплялся за эту мысль. Хотя оправдываться-то было не за что!

Слезы, прямо как в детстве, текли по щекам. Он смотрел на женщину на колдографии, на письмо, написанное ее рукой, и понимал, что на самом деле она никогда не была ему нужна. Даже проституток он выбирал совсем другого типажа. У него был ее волос. Сварить оборотное и предложить шлюхе было банальной услугой. И однажды он это сделал. Только поиметь свое божество не смог, не встало. Сродни богохульству. Слишком он любил иллюзию того, что его жизнь озарена священным светом. Его ведь всегда тянуло на пафос, чертов Принц-полукровка. Чертов идеалист.

Одиннадцать лет жил монахом и хранил верность призрачной мечте, пока не увидел в глазах какой-то соплячки себя настоящего. Дурак, он забыл о том, какова настоящая любовь к реальному человеку, а не призраку собственной мечты. Для того, чтобы полюбить хрупкую, смертную женщину, нужна была сила, а он трусил. И гнал от себя Тонкс при малейшей опасности. Подставляться под Аваду не так страшно, как бояться снова пережить потерю.

Сопротивляться этому урагану чувств и мыслей было бесполезно, и Снейп дал волю эмоциям. Хватит уже бегать от себя самого, пора признать правду. А потом он сможет делать то, что делал всегда. В конце концов, он всегда был мастером ковыряться в своих эмоциях. И очевидно, та часть его личности, что требовала этих святых страданий, тоже имела право на существование.

Ничего, он вернет защиту, даже если она будет и не такая непробиваемая, как раньше.

А Нимфадора? Пусть она живет своей жизнью, не нужно втягивать ее в этот Ад. Пусть будет счастлива и забудет его, если еще не забыла. У него все еще был долг. Волшебник, поломавший его жизнь и убивший ту девочку с рыжими волосами, должен навсегда исчезнуть с этого света.

Спустя какое-то время Снейпу удалось взять себя в руки. Три дня мазохизма в подвале собственного дома, и он научился делать то, что не представлял раньше возможным: он смог разобраться, как воздействовать на форму Патронуса. Правда, в восстановлении защиты это никак не помогло. Да и вызывать лань ему было теперь крайне тяжело — он не хотел больше этих страданий. Ведь теперь он был уже другим человеком.

Время неслось с бешеной скоростью.

В Министерстве магии случился переворот. Новый министр назначил его директором Хогвартса. Вот он уже входит в школу, и его ненавидят, кажется, еще сильнее, чем раньше. Дамблдор с портрета улыбается так мило и одобрительно. Дни летели, Поттер готовил падание...

Октябрь 1997 г.

Это произошло в середине осени. Снейп замешкался у двери директорского кабинета, прислушиваясь к звукам внизу в коридоре, но диалог, услышанный из кабинета, заинтересовал его куда сильнее.

— Он должен знать, — скрипучим голосом настойчиво заявлял с портрета директор Диппет Блэк. — И вы не вправе запрещать мне, Альбус.

— Не думаю, дорогой мой коллега. Жизнь течет своим чередом. И все это не столь важные детали в свете происходящей войны и наших общих целей, — мягко парировал Альбус.

— С другой стороны, это действительно не его дело, — начал было третий портрет, как дверь распахнулась.

— Он должен знать! — настаивал Блэк.

— О чем я должен знать и что вы считаете маловажным, господа? — с порога спросил Снейп.

Портреты резко замолчали.

Снейп медленно прошелся вдоль стены, убийственно глядя на каждого из них по очереди.

— Я жду.

— Северус, мальчик мой, это действительно... — начал Альбус.

— Девчонка беременна, оборотень бросил ее, отправил, насколько я понял, к родителям, — Снейп медленно перевел взгляд на портрет директора Блэка. Старик в резной раме с торжествующей насмешкой продолжил: — Это ведь в ее дежурство в прошлом году напали на Артура Уизли?

Снейп молча смотрел на портрет.

— Ну что, так и будете стоять, директор Снейп? — цокнул языком Диппет. — Я начинаю

думать, что женщины — проклятие слизеринцев со времен Кровавого Барона.

— Северус, мальчик мой, — заговорил Альбус, — правильно ли я понимаю, что Волдеморт...

Но Снейп не дослушал его, стремительно покинув кабинет.

Уже покинув замок, Снейп понял, что поторопился. Стоило как следует расспросить портрет Блэка, хотя вряд ли тот знал что-то еще.

Северус не представлял, что будет, но пустить все на самотек не мог. Он-то наивно полагал, что Люпин присмотрит за девочкой. Тот ведь давно любил Нимфадору. Но как Люпин мог допустить такое, а после оставить ее во время необъявленной войны, Снейп не понимал.

Тонкс, Тонкс... Что же ты наделала, дурочка.

Она должна была осознавать, что беременность от оборотня — это слишком большой риск. Как обезопасить себя, Нимфадора ведь знала. Снейп же объяснял, и за столько лет ни возникало проблем. Тут в голове мелькнула мысль, что это мог быть его ребенок!

Снейп остановился, сердце забилось часто-часто. Он считал месяцы. Тот вечер... в библиотеке на Гриммо, ему было гадко вспоминать... Но... Март! МАРТ! Это было возможно! Если только она вышла замуж уже в положении... Тогда поведение Люпина обретало хоть какие-то человеческие мотивы. Но в этом случае Тонкс должна была вот-вот родить. Снейп чувствовал, как закружилась голова. Он никогда не хотел детей и всегда исключал эту вероятность, но сейчас это было бы немыслимым подарком судьбы.

Он подошел к высокому кованому забору, обвитому плющом. Калитки не было, значит, они выставили защиту на максимум. Правильно. Прикосновение руки — плющ зашевелился и обвил запястье, а потом отпустил, и стальные прутья расползлись в стороны, открывая проход; ведь волшебник, допущенный под кровную защиту, всегда сможет попасть в дом.

Знакомый сад был таким же, как пять лет назад, когда Северус был здесь в последний раз. В небольшом особняке светились окна. Снейп остановился перед дверью, понимая, что не готов к тому, что может увидеть, но сделать этот шаг нужно.

Андромеда направила палочку на дверь. Номинальный замок щелкнул.

— Вы??? Ни шага ближе!

— Не то прикончите меня на месте, — закончил за нее Снейп. Он демонстративно держал пустые руки на виду, хотя запасная палочка была вшита в рукав. — Не сомневаюсь. Но я пришел не как враг.

— Теда здесь нет, — спокойно сказала женщина, удивительно похожая на Беллатрису. — И я не знаю, где он. А если бы и знала, то не сказала бы, даже под пытками, — последние слова она произнесла очень зло.

— Мне жаль, что вам пришлось это пережить, — так же спокойно ответил Снейп, понимая ее намек. В конце лета Андромеду с мужем схватили Кэрроу и пытали, выведывая информацию о местонахождении Поттера. — Я пришел по поводу вашей дочери.

— Ее здесь тоже нет, — холодно ответила Андромеда. Ни мускул на лице не дрогнул.

— Лжете, — Снейп — скорее по привычке — презрительно скривил губы. — Она здесь. И мне нужно увидеть ее.

Андромеда палочку так и не опускала, но в открытую конфронтацию вступать было глупо. Снейп обладал влиянием, они же были едва ли не вне закона.

— Убирайтесь отсюда. Сигнальные чары сработали, в любой момент здесь появятся те, кого вам видеть не захочется.

Снейп поразился самообладанию этой загнанной в угол женщины. Хоть жизнь и развела сестер Блэк на разные полюса, все они были чем-то похожи.

— Сомневаюсь, миссис Тонкс. Некому приходить. Или вы надеетесь на зятя? — с какой-то мерзкой насмешкой сказал Снейп. — Вы знаете, никто не придет. Муж ваш в бегах. Местонахождение Люпина меня, как, впрочем, и вас, мало волнует. Куда сильнее вы переживаете о том, почему кровная защита пропустила меня. Вы боитесь за дочь, я это понимаю и уважаю.

— Я не знаю, где она, — повторила Андромеда.

— Я в курсе ее положения, — на этом самообладание женщины сдало. Они ведь как могли, хранили это в тайне, понимая, чего может стоить один только слух. — Как давно ее видел колдомедик? Если вообще видел, — угадал Снейп.

Тонкс не покидала территорию особняка. Андромеда лишь изредка выбиралась под оборотным в маггловский мир за самым необходимым. В Косом переулке с момента падения министерства она была дважды. В первый раз их с мужем и выцепили из толпы Кэрроу. Во второй — она одна ходила продать часть своих драгоценностей. Теда после стычки с Пожирателями Андромеда сама едва ли не вынудила пуститься в бега. Потом на пороге появилась беременная Нимфадора — ей тоже пришлось оставить работу. Но денег, если экономить, должно было хватить примерно на год. К блэковскому состоянию они не имели никакого отношения, Сириус в порыве бешеного благородства все отписал крестнику. Впрочем, его завещание было скорее красивым жестом. Этот шальной родственник не собирался умирать, и он бы, конечно, взял их под опеку, если бы остался жив.

— Какое вам дело до... — начала было миссис Тонкс, но тут из глубины дома послышался голос Нимфадоры.

— Мам, что-то случилось?

— Оставайся на месте! — крикнула Андромеда, шагнув в сторону двери, словно хотела закрыть дочь от врага.

Но Тонкс уже вышла. Выглядела она ужасно. Растрепанная, с жидкими тусклыми волосами, с черными кругами под глазами, изрядно похудевшая, несмотря на ощутимо круглый живот, в мятой майке и пижамных штанах. Лицо Снейпа на долю секунды исказил болезненный спазм — он ошибся — срок был невелик. Это оказалось больнее, чем он предполагал. Но тем не менее, еще секунда, и он смог взять себя в руки и едва заметно улыбнулся ей.

Тонкс в шоке смотрела на Снейпа несколько секунд. А потом очень ясно подумала: «Ребенок не от тебя», — не сообразив, что он и так все уже понял.

— Это неважно, — солгал Снейп.

«Что тебе нужно? Зачем ты пришел?» — Тонкс чувствовала, что вот-вот расплачется. Беременность сделала из нее совершенную плаксу. В голове пульсировала мысль, что он должен немедленно уйти, уйти!!!Уходи!!! Оставь меня, как оставлял уже не один раз! Но все перебивал сильнейший иррациональный страх, что так он и сделает.

Снейп не знал, что ответить на ее немой вопрос. Особенно в присутствии матери Нимфадоры, которая, судя по изменившемуся выражению лица, кажется, поняла, каким образом он общался с ее дочерью. Снейп впервые пожалел, что Тонкс не владеет легилименцией, — показать было проще. Все слова, приходившие на ум, звучали либо ужасно пошлыми, либо пустыми, либо могли обидеть ее.

— Ма, оставь нас, пожалуйста, — Андромеда стояла, по-прежнему держа Снейпа под прицелом. — Ма, прошу тебя. Он, в любом случае, уже вошел и, поверь мне, ему ничего не стоит стереть нас в порошок и без палочки, но раз он этого до сих пор не сделал, значит, и не собирается.

Андромеда не решалась.

— Ма, вряд ли будет хуже, чем есть, согласись.

— Одно неверное движение, мистер Снейп, — с ощутимой угрозой сказала миссис Тонкс, — и вы поймете, что я не только внешне похожа на сестру, — и не упуская его из поля зрения, вышла из гостиной.

А они так и стояли друг напротив друга. Тонкс не могла сделать шаг навстречу. Нет, не снова. Это пришлось сделать ему. Подойти и прижать ее к себе очень крепко. Она не реагировала.

— Что ты за человек такой, Снейп... — удивительно, но плакать она не начала.

— Так себе человек, понимаю, — он продолжал гладить ее по спине. — Прости меня, девочка моя. Прости...

Стоявшая на стреме за дверью Андромеда медленно опустила палочку.

— Какой срок?

— Где-то четыре месяца.

Снейп в сердцах выругался и, не сдержавшись, спросил:

— Почему ты не сделала этого? — то, что ребенок был нежеланный, он понял сразу. Тонкс только посмотрела ему в глаза. И он увидел. Ее отчаянно желание сжечь все мосты заодно вместе со своей жизнью. Потом страх от известия о беременности, ее разговор с Люпином, который рвал на себе волосы так картинно, что она из принципа пригрозила оставить ребенка. Справки о том, где оказывают такие услуги, она, правда, навела, время ведь еще было. Пока не пало министерство... Тогда-то муж и отправил ее к матери. Покидать особняк стало небезопасно, денег пригласить специалиста на дом у нее было, а спросить у матери она не решилась. Тонкс и Андромеда месяц почти не разговаривали. И Нимфадора подумала: а, пусть все идет к черту!

У Снейпа не было слов. Он сидел напротив нее в кресле, держа за бледную руку, и мысленно спрашивал, почему, почему она не сообщила ему, он бы помог. Хотя ответ он прекрасно понимал.

— Я узнал только сегодня. Я бы пришел раньше...

— Не представляю, как ты вообще узнал...

Снейп замялся, хотя было уже плевать. Тонкс все равно не выходит из дома, и он сделает все, чтобы и не вышла. Теперь он не доверится никому. Он все сделает сам.

— Люпин приходил на Гриммо. Его подслушал один из портретов и доложил мне. Помнишь портреты в кабинете Дамблдора?

Тонкс не очень поняла эту цепочку, но уточнять не стала. По сути, ей было все равно.

— Дамблдор... — он сам первым произнес это имя, и Тонкс не смогла не спросить. — Это действительно был ты?..

— Да.

— Охренеть, простите, — выразилась Нимфадора, но руку свою не забрала, только сильнее сжала его ладонь.

— В выходные я притащу сюда колдомедика, обещаю. Раньше вряд ли смогу.

— Никто не согласится... Это же... — она замолчала, выговорить вслух было тяжело «ребенок оборотня»...

— Под Империо притащу. Не переживай об этом.

«А если ничего уже нельзя сделать?»

— Не переживай, в любом случае, — Тонкс ужасно хотелось спрятаться у него на груди, но она не решалась, и он сам притянул ее к себе на колени и крепко обнял, поцеловав в висок.

Через два часа миссис Тонкс, почувствовала какое-то движение. Последние полчаса в доме было абсолютно тихо. Она бесшумно подошла к двери и выглянула. По коридору в сторону комнаты ее дочери медленно шел Снейп, неся на руках спящую Нимфадору. Андромеда поразилась: он прекрасно знал, куда идти.

В комнате Тонкс ничего не изменилось, хотя что удивительного. Она ведь и не жила здесь до этой осени. Снейп аккуратно, стараясь не разбудить, уложил Нимфадору на кровать и заботливо накрыл цветастым одеялом. Даже на прикроватном столике лежала все та же стопка маггловских журналов. Только в самом низу виднелся край какого-волшебного издания — рекламная иллюстрация двигалась. Снейп не удержался и приподнял журналы: это был титульный лист «Пророка» двухмесячной давности с его колдографией: «Новый директор Хогвартса».

— Что ж, видимо, порядочные мужчины мою дочь не интересуют, — бросила Андромеда, когда Снейп снова появился в гостиной, собираясь уходить.

Этот укол он стерпел.

— Я вернусь с необходимыми зельями и прошу вас проследить, чтобы она принимала все по списку. Это... для ее здоровья. Абортивные составы без одобрения медика дать не могу... — как-то ломано попытался объяснить он. Благо, Андромеда просто кивнула, и он ушел.

На рассвете встретила его снова миссис Тонкс, на этот раз в халате, прямо с постели, и сообщила, что Нимфадора еще не вставала. Снейп оставил пергамент с указанием, как что принимать, и просил известить его в случае «непредвиденных обстоятельств», правда, долго думал, как это сделать, и в итоге разрешил послать телесного Патронуса, пока он не найдет более безопасный для него метод. Андромеда усмехнулась и разрешила навестить дочку вечером.

Когда Тонкс проснулась, на прикроватном столике ее ждали зелья.

— Это Снейп уже успел свою отраву прислать? — спросила она, спустившись на кухню к матери. Андромеда скептически посмотрела на впервые за последние месяцы светло-лиловые волосы дочери.

— Судя по его паршивому виду он варил «эту отраву» всю ночь и разбудил меня два часа назад. И... судя по досаде на твоем лице, ты огорчена, что проспала гостя. Могу утешить, вечером ты его увидишь, — Андромеда задумчиво закивала, оценивая меняющуюся палитру на голове дочери.

— Он так сказал?

— Нет, но помяни мое слово. Он будет тут. А теперь потрудись объяснить, что все это значит и как первый... ну ладно, второй — после моей родной сестрицы — сторонник Сама-Знаешь-Кого оказался вхож под кровную защиту нашего дома?

— Это было давно, тогда он еще официально был на нашей стороне, — жуя, ответила Тонкс — уточнять, что она сама не помнила, как это произошло, не стала. Нимфадора догадывалась, как отреагирует мать, если узнает детали. Но Андромеда продолжала вопросительно на нее смотреть. — Ну, а что ты хочешь услышать?

— И давно?.. — начала было Андромеда.

Тонкс кивнула и, предвосхищая вопрос матери, пояснила:

— Он бросил меня позапрошлым летом.

— Он? Бросил? И примчался вчера взмыленным? А после всю ночь варил для тебя зелья? — Андромеда тяжело вздохнула, видя, как светится дочь. — Не представляю, как мы с тобой будем выпутываться из этого дерьма.

Тонкс ждала его весь день. Поздним вечером в дверь постучали. Андромеда ушла к себе, не желая мешать и не понимая пока, как ей реагировать на происходящее. Вскоре она услышала, как Нимфадора подозрительно тихо шаркает по коридору в сторону кухни — благо, сегодня у нее проснулся нормальный аппетит. Андромеда пошла за ней, но не смогла не заглянуть в приоткрытую дверь спальни своей дочери: на малиновой простыне, укрытый ярко-оранжевым одеялом с голубым кантом, мирно спал человек, одетый во все черное. Только ботинки снял. Очевидно, оставаться он не собирался, просто не выдержал и уснул, а Нимфадора не стала его будить. Может быть, и правильно.

Из спальни Нимфадоры Снейп улизнул до рассвета, пока все спали. А затем опять появился на ночь глядя на «пять минут», только узнать, как дела. И естественно, «пять минут» затянулись, хотя Северус твердо дал понять Тонкс, что ему неудобно оставаться в доме ее матери. Даже говорили они в саду.

Тонкс понимала, что мать не ошиблась насчет Снейпа. Но тем не менее, он держал ощутимую дистанцию, что, впрочем, было вполне ожидаемо. Сама виновата. С огромным трудом Нимфадора упросила посидеть с ней немного в тепле. А затащив его к себе, она все-таки рискнула и решилась хотя бы поцеловать. На нее давила недосказанность: он приходил, смотрел в глаза с такой заботой, но на этом и все.

Снейп, как Тонкс и ожидала, осторожно ее отстранил.

"Почему? " — Тонкс тяжело вздохнула, она боялась услышать ответ и отвернулась, пытаясь сдержать эмоции, но волосы, как всегда, выдавали.

Снейп перемену цвета тоже заметил и мягко вынудил ее посмотреть в глаза — иначе разобраться в причинах ее поведения у него не выходило.

— Дурочка, я не хочу, пока тебя не увидит колдомедик, — спокойно и казалось бы честно ответил он.

Однако Тонкс нашла в его словах совершенно иной смысл.

— Что? — изумился Северус. — Нет! Что за глупости? Судя по тому, что я прочитал, прерывать уже в любом случае поздно. Я не знаю, можно ли с тобой спать. Я просто не искал, времени не было, да и проще выяснить это у специалиста, — слукавил он. — Я сам спрошу, если ты стесняешься.

Слезы все-таки потекли по ее щекам. Тонкс сомневалась, что он сказал правду. К счастью, на этот раз логическая цепочка ее мыслей далась Северусу проще. Библиотека Блэков на Гриммо и брошенные напоследок слова. Оба они предпочитали не вспоминать о том дне, делая вид, но бесконечно делать вид, что ничего не было, не выходило.

Снейп потер глаза, давая себя пару секунд на размышление. Ему действительно было очень непросто, но сваливать это на Тонкс он не хотел.

— Забудь о том, что я сказал тогда. Просто забудь. Это была ложь, — он отвел взгляд, будто бы боясь, что она прочитает мысли.

Однако все это не отменяло того факта, что Тонкс спала с другим мужчиной. Это мучило ее, а беременность служила жутким напоминанием им обоим.

Снейп молчал какое-то время, изучая серые припухшие глаза, а потом неожиданно сказал:

— Давай обнулим счет. Я первый сделал тебе больно и, если уж на то пошло, первый изменил. Ты достойно ответила, мне тоже было больно. Пусть будет ничья.

— Даже учитывая все последствия? — шепотом спросила она, боясь поверить в услышанное.

— Да, даже так.

— Тогда займись со мной любовью. Прямо сейчас. Не важно, можно это или нет... — и Тонкс, недолго думая, полезла к нему. Она бросала вызов, и Снейп понимал, что если он снова пойдет на попятную, она выставит его из дома. И будет, в общем-то, права. Только желание напрочь отсутствовало. Стоило прикоснуться рукой к ее непривычно округлому животу, как внутри что-то сжималось.

— Погоди. Дай мне время, — в конце концов проговорил Снейп.

Нимфадора отвернулась, пряча лицо, и прерывисто вздохнула, сдерживая слезы.

— Зачем, если ты даже поцеловать меня не можешь, — бросила она, и Северус понял, что вот-вот снова ее потеряет.

— Могу, — и Снейп стал целовать ее руки, плечи, спину. Но Тонкс так и лежала, отвернувшись, пока он в конце концов, не развел ее ноги и, склонившись, притронулся к ней губами там, где прежде никогда не целовал. А потом, закончив с неумелыми попытками доставить Нимфадоре удовольствие так, как это регулярно делал Люпин, Северус все-таки взял ее. Причем довольно грубо и на удивление жестко. Слишком больно оказалось ему самому.

Рано утром внизу подозрительно сильно пахло молотым кофе.

— Не спешите, мистер Снейп, — громко сказала Андромеда Тонкс, выходя из кухни. — Я вас с пяти утра караулю.

Отказать миссис Тонкс было нельзя, и он нехотя прошел за ней к столу. Пили сначала молча.

— Я так понимаю, сегодня нам снова вас ждать? — поинтересовалась через какое-то время Андромеда.

Снейп поставил чашку на стол и после паузы — с этой женщиной стоило как следует обдумывать каждое слово — ответил:

— Не думаю. Мое частое отсутствие в Хогвартсе нежелательно.

Андромеда скептически закивала.

— Зря вы смущайтесь. События последнего года сильно раздвинули мои рамки дозволенного, — она не была легилиментом, но чувства его считывала очень точно, Снейпу было неудобно. — Он сбежал, как только узнал о беременности. Не знаю, на что он рассчитывал, когда делал ей предложение. Я догадывалась, что у Нимфадоры был мужчина, отношения с которым она скрывала несколько лет. Грешным делом я решила, что это и был Люпин. Кого еще потребовалось бы так тщательно скрывать — усмехнулась Анромеда.

— Зачем вы рассказываете мне это? — холодно спросил Снейп.

— Потому что ваше поведение, мистер Снейп, весьма неожиданно... — тут Андромеда замялась. — У дочери спрашивать бесполезно. Только разругаемся. Словом, это не может быть ваш ребенок?

— Нет. Это исключено. К сожалению.

— Что ж.. — вздохнула Андромеда. — Она сказала, что вы собираетесь привести сюда колдомедика.

— Все необходимые меры безопасности я беру на себя, — Снейп посмотрел на нее оценивающе. — Я уже наложил на территорию дополнительную защиту от... Пожирателей Смерти.

— Надеюсь, ваш специалист будет не из робкого десятка. Прерывать беременность на таком сроке решится не каждый, — она тоже испытывала его, и Снейп это понял.

— Я ни в коем случае не буду на этом настаивать и ей не позволю делать глупости.

Андромеда задумчиво посмотрела на собеседника.

— Глупости, значит... А вы подумали о том, что будет потом?

— В каком смысле?

— Если все пройдет благополучно при наихудшем раскладе. Вам будет нужна моя дочь с волчонком на руках? Или вы планируете сдать ее Люпину в стаю?

Снейп побелел. Самое безобидное, что он планировал — это убить Люпина. Однако Северус сдержал злость и ответил ровным тоном:

— Она должна выжить. Остальное не важно. Не знаю, представляете ли вы себе, насколько опасна беременность от оборотня. Нимфадоре я, естественно, ничего не говорил, но меня найденная информация не обрадовала. Поэтому, будет ли ребенок оборотнем или нет — мне не так важно.

Андромеда пригубила остывший кофе, и Снейп продолжил:

— Но я рассчитываю, что все пройдет хорошо. Чтобы роды не пришлись на полнолуние, сделать тоже можно.

— Хорошо, — Андромеда усмехнулась. — Но что потом, вы подумали? Она уже не будет просто влюбленной в вас девочкой с малиновой макушкой. У нее на руках окажется ребенок от другого мужчины, которого вы, как я понимаю, ненавидите с детства. Вы понимаете, что этот ребенок каждый день будет напоминать вам...

— Хватит, — перебил ее Снейп. Когда-то, много лет назад, подобная перспектива показалась бы ему несказанным счастьем. Впрочем, на самого ребенка ему было плевать, что тогда, что сейчас. — Думаю, война продлится не дольше года. Каков будет исход, я не знаю. Но... если мне очень повезет и я выживу и смогу при этом избежать Азкабана, то я увезу Нимфадору отсюда. Пусть даже с младенцем-оборотнем. Я отдаю себе отчет в том, что говорю. У меня, прямо скажем, не очень много средств, но справиться можно. Если я буду жив.

Андромеда долго внимательно на него смотрела.

— Мерлин свидетель, мне жаль, что это не ваш ребенок.

Вечером он снова, уже не таясь, ночевал у Тонкс.

Люпин не объявлялся, хотя, возможно, ему мешала та самая дополнительная защита.

Зато Снейп наведывался к Тонкс так часто, что у учеников Хогвартса сложилось впечатление, будто директор почти не покидает свой кабинет.

В середине весны пришло известие о том, что погиб отец Нимфадоры.

Снейп смог выбраться к ним только поздним вечером, и когда он пришел, Тонкс уже спала, приняв по настоянию матери оставленное им зелье сна без сновидений. Андромеду Северус нашел на кухне. Она одна сидела за большим столом и тихо плакала. Зрелище было жуткое. Он предложил Андромеде успокоительное, но она наотрез отказалось. Тогда Северус просто сел рядом за стол, чувствуя, что уйти нельзя.

Это было удивительно, но на деле миссис Тонкс оказалась совсем не похожа на ту бесчувственную женщину, которую Снейп видел в мыслях Нимфадоры.

Через какое-то время Андромеда заговорила, глядя перед собой:

— Он был ниже меня на три сантиметра. Три унизительных сантиметра. В школе я специально увеличивала высоту каблуков, но его это не останавливало. Он упорно приглашал меня на свидания, хотя я была настоящей Блэк. Холодная и гордая — настоящая ведьма, как он говорил мне — и грозился вызывать на дуэли всех моих чистокровных женихов, если таковые будут. Говорил, что против обычного бокса ни один чистокровный волшебник не устоит. Он ухаживал за мной три года. На каждый сантиметр ушло по триста шестдесять пять дней, как он шутил. На четвертый год мы стали встречаться, уже после Хогвартса. Помню, я смотрела, как Тед мерз под дверью нашего дома, а я все не выходила и думала, что ведь никто не будет любить меня так горячо, как этот магглорожденный мальчишка. Я понимала, что родители никогда не примут безродного Тонкса, но, в конце концов, это была моя жизнь, а не их. И я не пожалела об этом решении ни разу. А теперь... — она замолчала, видимо, говорить дальше не было сил. Но, переведя дыхание, внезапно посмотрела Снейпу прямо в глаза.

— Нимфадора — это все, что у меня осталось. И я не позволю... НИКОМУ... делать ей больно. Никогда больше! — слова это были явно адресованы ему лично.

— Мне казалось, вы все обо мне уже поняли, миссис Тонкс. Я ошибся?

— Вас невозможно понять, мистер Снейп. Она рассказала мне, как вы расстались. Я знаю свою младшую сестру, знаю мужчин, которым нравится Нарцисса, и знаю, на что она может пойти, а на что — нет. И все это не стыкуется у меня в голове!

— Могу я попросить вас сохранить от Нимфадоры в тайне этот разговор? — осторожно произнес Снейп, но не стал ждать ответа. — Между мной и Нарциссой ничего не было.

— Дора говорит, что видела своими глазами.

— Нимфадора видела лишь то, что ей нужно было увидеть, иначе она не ушла бы от меня. А я хотел, чтобы Тонкс сделала это сама. Как только она хлопнула дверью, я снял Империо с вашей сестры и отправил слегка дезориентированную Нарциссу домой. Она — жена, наверное, единственного человека, которого я в той или иной мере могу назвать своим другом. Вы правильно почувствовали, что концы не сходятся. Но у вашей дочери с детства сильные комплексы из-за Нарциссы. Тонкс не способна рассуждать здраво в такие моменты.

Андромеда пораженно молчала, все еще сквозь слезы глядя на него.

— Но, повторяю, Нимфадора не должна об этом узнать, — еще раз сказал он. — Иначе она не сможет простить себя за Люпина.

Миссис Тонкс кивнула.

Через несколько дней объявился Ремус. Он все-таки смог попасть в дом, выследив Андромеду. По неудачному стечению обстоятельств, в гостиной Люпин нос к носу столкнулся со Снейпом. Дуэли удалось избежать. Андромеда накричала на обоих, солгав, что это она пригласила Северуса, как лучшего зельевара, и что вся эта война не значит для нее ничего по сравнению с угрозой для жизни Нимфадоры. Люпин, услышав это, поубавил пыл и ушел мириться с Дорой.

Ремус просил прощения, винил себя во всем и обещал не причинять неудобств. Судя, по его виду, он действительно раскаивался, но что делать, не представлял.

Когда он наконец ушел, Нимфадора влетела к матери так быстро, насколько это позволяло ее положение.

— Снейп... он?

— Ушел.

— Как ушел???

— Так! — Андромеда хлопнула по столу. — Прекрати превращаться серую в мышь. Что ему было делать? Он мялся на кухне, сколько мог придумать повод. Не смей реветь! Ты — почти Блэк!

— Он снова бросил меня... Снова бросил... — лепетала стремительно сереющая Тонкс.

— Дура! Как моя дочь может быть такой дурой?! До полнолуния меньше недели! Вот тогда и жди его здесь. Ну-ну, соберись. Только будь осторожна в словах... Вернее, черт подери, в мыслях. Этот, как вы говорили, Ужас Подземелий — настолько неуверенный в себе человек, что запросто решит, будто ты можешь предпочесть ему этого жалкого подонка.

— Мам, раньше ты такими словами Снейпа характеризовала, — уже спокойнее сказала Тонкс.

— Ну, мы много времени провели вместе за эту зиму, пока ты, как правило, спала. К тому же, я никогда не присматривалась к нему, как к потенциальному зятю, а со стороны легко сделать такой вывод. Но ты не обольщайся, Снейп тоже малопригоден для счастливой семейной жизни. Ему хватит ума пожертвовать собой ради чужого блага. Честно говоря, я не понимаю, как и зачем он убил Дамблдора. Это точно был он? Поттеру ведь могло и почудится.

— Это он. Я спрашивала.

Андромеда лишь покачала головой.

Тонкс родила в начале апреля. Снейп был рядом почти с самого начала. Под утро появился и Люпин — как почувствовал. Но его дальше гостиной не пустили, объяснив присутствие Снейпа в комнате роженицы тем, что приглашенного колдомедика надо держать под контролем.

Спустя почти сутки после начала родов Северус в совершенно диких чувствах смотрел на младенца. Ему хотелось ненавидеть это крошечное существо, послужившее причиной физических мучений, вполне сопоставимых с Круциатусом. Он держал малыша на руках, пока колдомедик занимался Дорой, и чувствовал, как его затапливает злостью. Но тут младенец издал странный звук, нелепо задергал рукой и, словно, поймал взгляд человека, державшего его — светлые короткие волосы моментально окрасились в угольно-черный цвет. А Северус почувствовал, как по телу пробежала волна мурашек. Точно так непроизвольно иногда менялся цвет волос Нимфадоры, когда она засматривалась на него, растворяясь в своем чувстве.

Снейп не заметил, как его отпустило, и он против своей воли улыбнулся крошечному существу, готовому жить и любить.

Потом в комнату вошла Андромеда, она едва не плакала от радости. Новоиспеченная бабушка забрала малыша, предложив дочери немного отдохнуть и хоть часок поспать. Снейп остался с Нимфадорой, но вскоре, когда она и вправду уснула, тоже ушел. Оставаться дольше ему было банально неловко. В гостиной топтался Люпин, державший на руках уже рыжего младенца. Ремус был так счастлив, что начал было благодарить Снейпа, но тот увернулся и сбежал.

В саду его догнала взволнованная Андромеда.

— Северус, прошу вас, подождите...

Снейп остановился. Андромеда никогда не обращалась к нему по имени.

— Я не представляю, как благодарить вас... Она... Нимфадора любит вас и не останется с Люпином, даже несмотря на ребенка, если вдруг вы подумали.

Снейп усмехнулся.

— Не сомневаюсь. Я знаю вашу дочь, возможно, даже лучше, чем вы. Но сейчас она спит, а в доме... Знаете, — вдруг продолжил Снейп каким-то странным голосом, — я видел то, что она испытала за последние сутки. То есть, я это даже не просто видел, как видят присутствующие... — он не удержался от легилименции. — И я понял, что абсолютно точно не хочу послужить причиной таких мучений для женщины.

Андромеда очень по-доброму, едва ли не по-матерински, сжала его руку и тепло улыбнулась.

— Северус... не надо было. Не все мужчины могут вынести даже просто видеть это. У Нимфадоры все будет хорошо, особенно если вы сможете не ненавидеть ее сына.

Снейп коротко кивнул.

Однако появлялся он после рождения малыша в особняке Тонксов все же реже. Причин на то было две: во-первых, Люпин улучал каждую возможность навестить сына, хотя Дора общалась с ним отстраненно и прямо заявила о желании развестись, когда это станет возможным. А, во-вторых, в Хогвартсе становилось все неспокойней.

В конце весны Снейп буквально поймал Андромеду на пороге дома и, прося переговорить с ним наедине, увел ее вглубь сада, хотя Люпин в тот день не появлялся. Смущаясь и с трудом подбирая слова, он вручил миссис Тонкс небольшой сундучок. заполненный флаконами с серебристой субстанцией.

— Спрячьте надежно. Это для Нимфадоры, только я прошу вас не смотреть. Там довольно много слишком интимных воспоминаний. Передать это Нимфадоре или нет, решайте сами по обстоятельствам. Я не... Вам виднее, что у нее происходит с Люпином. Но я обещал вернуть их ей, а будет ли еще возможность, я не уверен, — его одолевали дурные предчувствия.

— Судя по всему, завещание вы уже составили, — едко ответила она, но сундучок не взяла. — Что в них? Я должна знать и не собираюсь отдавать дочери потенциально опасную информацию... Я жду ответ, мистер Снейп.

Говорить ему было нелегко, но он себя все-таки заставил.

— Там нет ничего такого. Это мои воспоминая за четыре года... О том, что было между нами до возвращения Темного Лорда. Я стер их у нее прошлым летом.

Андромеда с каменным лицом смотрела на него какое-то время, а потом вдруг влепила ему размашистую пощечину. Снейп отшатнулся, но палочку не поднял, только посмотрел на нее, как затравленный зверь.

— Это могли быть ваш ребенок и ваша женщина! Если бы только этому мерзавцу досталась десятая доля вашего убийственного для окружающих благородства, он бы удавился на этом самом каштане, прежде чем переступил порог моего дома, чтоб сделать ей предложение. Она любит вас, а вы пакуете вещи на тот свет вместо того, чтобы разобраться с Люпином. Уж вряд ли он вызывает у вас больше сентиментальных чувств, чем Дамблдор. Но там-то вы справились!

Снейп застыл, как каменный, а Андромеда продолжила:

— И нет, я не собираюсь ей ничего передавать. Тонкс дома. Где же ей еще быть, зайдите и отдайте сами.

— В моей жизни было достаточно пыток, — сдавленно проговорил Снейп.

— Видимо, как раз-таки нет! — и Андромеда, как мальчишку, схватила его за рукав, чтоб не сбежал, а потом громко закричала: Дора, выйди в сад. К тебе гость...

Они закрылись в ее комнате. Миссис Тонкс забрала младенца, чтоб тот не мешал разговору, который явно предполагался не из легких. Впрочем, разговора-то и не было. Нимфадора лежала на боку напротив Снейпа и просто слушала его голос у себя в голове. За два года он сильно поднаторел в этом навыках легилименции.

«Мне неловко за многие воспоминания. Я надеюсь, ты поймешь меня, когда увидишь их. Или наоборот, не поймешь того, как подло я поступал. Я не любил тебя, когда переспал с тобой. В общем-то, ты была права, мне льстило внимание молоденькой девочки, и я пользовался твоей неопытностью и открытостью. Я нарочно держал тебя на коротком поводке, давая тебе то надежду, то намек на свою симпатию, потому что боялся, что ты влюбишься в кого-то из тех мальчишек и больше не придешь. Когда ты вошла в мой кабинет в ночь своего выпускного бала и открыла мне свое сознание, я сказал, что небезопасно пускать к себе в голову легилимента. Особенно, если речь обо мне. После этого я знал, как привязать тебя к себе, чем и занимался весь последующий год. Это было непорядочно с моей стороны. Ты бы обязательно выбрала одного из этих парней, если бы я дал тебе такую возможность, но я не смог. Я украл у тебя эти годы, моя девочка. Если бы не я, не было бы этого кошмара».

Мысль о том, что маленький Тед не может быть кошмаром, не оформилась в слова, потому что Тонкс не могла разобраться со своими чувствами к ребенку, но для опытного легилимента хватило лишь промелькнувших образов.

Снейп закачал головой.

«Нет, конечно. Он — чудесный малыш, который должен был появиться на свет при других обстоятельствах, и рядом не должно было оказаться ни меня, ни Люпина».

— Не говори так, не представляю, чтобы я смогла разлюбить тебя.

«Все забывается, хорошая моя».

— Если ты сейчас еще раз скажешь, что не любишь меня, я не знаю, что сделаю.

Снейп печально улыбнулся.

«Знаешь, что я, на самом деле, почувствовал, когда увидел твоего боггарта? Облегчение. Я так скучал по тебе тогда. Я даже не предполагал, что так привязался к тебе».

— Да к черту эти воспоминания! Только не оставляй меня, пожалуйста. Ты так говоришь, словно хочешь снова уйти.

Снейп нежно провел пальцами по ее щеке.

— Не оставлю, пока буду жив.

Через час он ушел, а еще через два в Хогсмиде раздались сигнальные сирены, ознаменовавшие появление мальчика со шрамом.

Тонкс не верилось в то, что это действительно происходит! Был предпоследний день рождественских каникул. Она стояла, прислонившись к невысокой ограде парка, и ждала.

Прохожие оглядывались на нее, ведь сложно было не обратить внимание на девушку с лиловыми волосами. Да и одета Тонкс была донельзя броско: короткая красная юбка, драные черные колготки, тяжелые цветастые ботинки на платформе и темно-бордовая кожаная куртка с бесчисленными заклепками.

Нет, опаздывать на встречу с ним она не собиралась, поэтому всегда приходила заранее и ждала. Забавно, но слова «свидание» и «Снейп» сочетались до такой степени плохо, что Тонкс не соединяла их в одном предложении даже про себя. Хотя, на самом деле так все и было. Ведь теперь они встречались уже не только ради занятий, хотя учеба все еще оставалось поводом. Правда, очень условным.

Человек в черном появился как из ниоткуда, молча взял за плечо и аппарировал к пустынный переулок на окраине города.

Пускать Тонкс одну в этот район Снейп, во-первых, не хотел. А, во-вторых, он знал: девчонке нравилось, когда он вот так, даже не спрашивая, переносил ее куда-то.

Романтичностью в обывательском контексте этого слова Снейп совершенно не отличался — программа пока повторялась каждый раз одна и та же. Он приводил ее в свой пустой дом — вот уж не ожидал Северус, что однажды Паучий Тупик послужит ему подобным образом — прогонял по одной из пройденных тем, а затем не возражал, когда Нимфадора находила повод его поцеловать... Сам он инициативу все еще не проявлял, не будучи уверенным в ее желании продолжать.

После Снейп возвращался в Хогвартс, а Тонкс — домой к родителям. Но от каникул оставалось всего пара дней. Северус поймал ее мысль и насмешливо спросил, валяясь с ней на кровати в своей спальне.

— Мечтаешь побывать в личных комнатах декана Слизерина?

— Боюсь представить, что там, судя по тому, как вы обставили кабинет, — она упорно обращалась к нему на «вы». Снейпа это скорее забавляло. Он-то сразу перешел на «ты».

— Очевидно же, там логово садиста-извращенца!

— Ну, пока вы не очень оправдываете ожидания, сэр, — игриво сказала она. Это была правда, он был нежен. И это тоже сбивало с толку, учитывая его темное во всех смыслах прошлое.

Снейп приподнял бровь... и резко схватив ее, опрокинул на спину, придавливая собой, чтобы не рыпалась.

— А если серьезно, я смогу приходить к вам... как раньше? — она смотрела прямо в глаза так восхищенно.

Снейп упивался ее чувствами: ей нравилось ощущать тяжесть его тела. В кои-то веки легилименция с женщиной приносила такое удовольствие.

— Нет. Как раньше, не сможешь. Будешь делать это куда чаще.

— Значит, правду говорят, что все слизеринцы — развратники?

— Еще какие! — он сверкнул глазами.

— Наверное, количество девиц, прошедших через вашу спальню в Хогвартсе, исчисляется десятками... — пошутила Тонкс.

Снейп не без усилия сдержал улыбку.

— Сотнями! — и он прервал этот бессмысленный диалог поцелуем, а потом взял ее второй раз за этот день.

После окончания каникул все действительно продолжилось — примерно как и было до декабря. Он встречал ее за территорией замка и тайным проходом вел сразу в подземелья, а после провожал обратно поздней ночью. Только ее учебой они больше не занимались.

* * *

Февраль.

Она плюхнулась к нему на колени, но Снейп отодвинул ее чуть в сторону.

— Подожди, не загораживай. Я хочу дочитать.

Тем не менее, руку ей под свитер он запустил, а вскоре и вовсе отложил периодическое издание по зельям.

— Ну, мисс Тонкс?

Она обняла его и стала так нежно целовать, только сердце билось все чаще и чаше, и, кажется, громче обычного. Особенно, когда она явно почувствовала, что ему это небезразлично. Однако Нимфадора так и продолжала целоваться, ничего не предпринимая. Снейп сам отстранился и, проведя большим пальцем по ее губам, сказал с легкой полуулыбкой:

— Ну, попробуй уже, раз так хочется, пока у тебя сердце не выпрыгнуло.

Тонкс показалось, что он почувствовал, как вспотели ее ладони.

— И я не обижусь, если в процессе ты решишь, что это не для тебя, — закончил он.

Нимфадора спрятала лицо в руках.

— Какой же ужас — эта ваша легилименция. Я, наверное, кажусь вам ужасно развратной...

— Думаешь, мне что ли, этого не хочется? — чуть насмешливо сказал Снейп, приподняв бровь.

Тонкс посмотрела на него сквозь пальцы и послушно сползла на пол, по-прежнему не отводя взгляда. Ей было чуть страшно, и он это, конечно, же знал. Она вспомнила, как сидела у его ног на Хэллоуин год назад и намек на интимность положения витал в воздухе, но тогда она старалась о таком даже не думать.

Молния на брюках заедала, руки у Тонкс подрагивали. Но Снейп ей не помогал, только смотрел, прищурившись. Иногда Нимфадора казалась ему сущим ребенком, и от этого неприятно саднило. С другой стороны, уже давно совершеннолетняя, должна бы и отдавать себе отчет. В конце концов, он как ни с кем, возился с ней полтора года, так что вполне заслужил какие-то бонусы. Да и она получила ведь, что хотела. Пусть уж лучше пробует все с ним, он хоть не обидит. На все только ее воля.

Словом, Северус оправдывал себя, как мог.

А еще он продолжал читать ее мысли, слишком уж забавной оказалась эта девчонка. Тонкс то жалела, что не подготовилась, не расспросив знакомых подружек, то подумала о том, что спросить стоило лучше у кого-то из парней. Снейп представил себе это! Потом она испугалась, что будет, если она закашляется или поперхнется, когда он кончит... А, может, он, как в порнофильмах, схватит ее за волосы, чтобы не вздумала уворачиваться? Последняя мысль Снейпа немного задела: он ни разу не давал даже намека на насилие, а она представляла себе такое, причем без какого-либо негатива! А потом Нимфадора подумала, что она — идиотка, потому что никак не начнет, а он теряет возбуждение. Тут Снейп опомнился, понимая, что это он слишком увлекся легилименцией вперемешку с самокопанием, и ласково погладил ее по волосам.

И Тонкс решилась, а он откинул голову, лишая себя соблазна читать ее мысли. И был, по всей видимости, прав, потому что после Нимфадора буквально подскочила, едва ли не напугав, и рукой закрыла ему глаза.

— Только не смотрите! Не смотрите сейчас мысли, пожалуйста!

Он и не собирался, но теперь... Снейп убрал ее руку и поцеловал, не открывая глаза.

— Я и не ожидал, что тебе понравится.

— Нет! Мне понравилось! Но в голове слишком много всего, вы не так поймете!

Снейп кивнул, но обещание не выполнил. Все было ожидаемо. Как он и предполагал. Тем не менее Тонкс делала это снова и снова. А вскоре он, к своему огромному удивлению, увидел, что ей стал нравится вкус! Сначала он даже не поверил, но — нет, Тонкс не могла еще обманывать в мыслях. Возможно, привыкла, или это и была та самая магия любви, но у Дамблдора уточнять не стоило.

С декабрьского утра в его доме прошло почти два месяца. Встречались они все чаще. Тонкс приходила к нему почти каждый вечер. Снейп не планировал такого, но противостоять просто не мог! Слишком уж нежна была ее кожа и притягательны мысли. Северус понимал, что попал в собственную ловушку: легилименция, благодаря которой ему удавалось в той или иной мере манипулировать людьми, все сильнее привязывала его к этой отчаянно влюбленной девочке.

Да и к хорошему быстро привыкаешь. Ведь прежде у него никогда не было регулярной партнерши, а теперь он ждал отбоя, чтобы идти за ней в сторону Запретного леса.

Тонкс с каждым разом становилась все раскованней и смелее, хотя так до сих пор ни разу не испытала оргазм. Она всегда стремилась сразу же заняться с ним любовью и перейти к главному. Даже на длинную прелюдию ее не хватало, всеми мыслями она провоцировала: «Скорее, скорее! Я так хочу вас!» Снейп долго не понимал, в чем дело, но к чему сопротивляться? Однако в глубине души это его, конечно, подтачивало. Он и сам понимал, что был далеко не идеальным любовником. Никогда раньше он не задумывался об удовольствии женщины, а теперь ему захотелось довести ее до края. И, чтобы разобраться в вопросе, он взялся легилиментировать ее в процессе, насколько это было, конечно, возможно, хотя в юности едва ли не зарекся делать подобное.

Как ни поразительно, но мысли женщин, с которыми Северус спал, далеко не всегда были возбуждающими или даже приятными. Зато эта девочка не думала ни о чем, кроме того, что происходило прямо сейчас. Только он, его тело и полная власть над ней. Но оргазма Тонкс не испытывала! Хотя после она так блаженно устраивалась у него на груди, а если она была сверху, то и вовсе не спешила слезать.

Проблема действительно крылась в ее мыслях — Нимфадора слишком много думала о нем и очень уж ждала, когда он кончит. Это доставляло ей какое-то удивительное сакральное удовольствие. Нимфадора ловила этот момент, и потом снова и снова прокручивала его в мыслях. И ей действительно было хорошо. Хотя при этом Тонкс жутко боялась забеременеть. Она напоминала Снейпу дикое, но надломленное где-то у основания растение. Ветви, согласно природе, тянулись к солнцу, но сердцевина росла неправильно.

Лили была совсем другой. Она всегда хотела семью, замуж за принца и красавицу-дочку. Лили была идеальной, в Тонкс все было неправильно. Хотя, скорее всего, Северус был тогда слишком молод и не мог не идеализировать. Наверняка, и Нимфадора сейчас примерно так же идеализировала его.

* * *

Март.

«Вы не хотите меня сегодня?» — подумала Тонкс, томно глядя в глаза, когда Снейп наклонился поцеловать ее.

— Очень хочу.

Но вместо того, чтобы присоединиться к ней, вышел из спальни. Тонкс озадачилась: он мурыжил ее уже битый час. Велел раздеться, а сам все копался в книгах, а теперь и вовсе ушел в кабинет.

Прождав еще немного, она замоталась в простыню и вышла за ним. Секс-символ ее детства сидел за своим столом и как ни в чем не бывало ковырялся в контрольных работах второкурсников. Нимфадора подошла ближе.

— Терпение, мисс Тонкс, — бросил он и, даже не глянув на нее, похлопал рукой по своему столу слева от себя.

Тонкс, приподняв брови, скинула простыню и плюхнулась голым задом прямо на проверенные пергаменты учеников. Снейп на это никак не отреагировал, продолжая энергично вычеркивать что-то. Тонкс смотрела, как темные длинные пряди падают на его лицо, она следила за тем, как он кривит губы и прищуривает глаза, — теперь-то смотреть на него можно было прямо и без смущения. Тут Снейп положил левую руку ей на колено и, не отрываясь от работы несчастного второкурсника, фирменным ледяным тоном произнес отточенную фразу, которой из года в год приветствовал первокурсников. Правда, в слегка извращенном варианте.

— Мисс Тонкс, вы имели счастье в течение года в формате индивидуальных занятий наблюдать насколько я талантливый волшебник и неординарный преподаватель. Я бы мог рассказать вам, как разлить по бутылкам известность, как заваривать славу и даже как закупорить смерть… но я, с сожалением, вижу, что единственное, о чем вы способны думать в моем присутствии, так это, как бы поскорее раздвинуть передо мной ноги, — и он бросил на нее нарочито запугивающий взгляд. — Нет, мисс Тонкс. Терпение. Я еще не закончил с этим, — он с презрением поднял пергамент, от края до края исписанный мелким аккуратным почерком. — Она, видимо, думает, что если перепишет всю главу из учебника, то осчастливит меня приятным времяпрепровождением в пятничный вечер. Этот... — Северус подцепил другой свиток. — Хоть сделает пару нелепых ошибок!

И Снейп вернулся к проверке, только левая его рука стала подниматься все выше и выше. Тонкс уселась поудобнее, слегка раздвинув ноги. На лице Снейпа появилась ухмылка, ясно говорившая: «Ну, что я и говорил. Только одно на уме». Однако, судя по тому, что он вытворял этой самой левой рукой, мысли его находились в том же измерении.

— Кому же я обязана такой долгой пыткой, сэр? — спросила Тонкс и застонала, прикрыв на мгновенье глаза.

Снейп с совершенно безразличным лицом перевернул пергамент и прочитал:

— Гермиона Грейнджер. Гриффиндор. Второй курс.

— Наверное, она влюблена в вас, сэр... — наигранно томно произнесла Тонкс.

— Да уж наверняка. В кого же ей еще влюбиться-то, — все тем же серьезным тоном проговорил Снейп. — Но ее я поимею не ранее седьмого курса. Пусть терпит.

— Бедная девочка... Пять лет ждать! Я так уже едва могу... — и она опять сорвалась на стон.

— Так не сдерживайтесь, Нимфадора. Расслабьтесь уже, наконец! — он снова посмотрел на нее. — Ночь. Вы сидите на моем столе. Совершенно голая! — тут он не сдержал издевательскую улыбку. — Мои, как вы считаете, изумительные длинные пальцы у вас между ног... Что мешает вам получать удовольствие?.. М?.. Я скоро закончу.

Тонкс обалдело уставилась на него: до нее наконец дошло, во что он играл с ней — в ее же фантазии. И она откинулась на спину, продолжая посматривать на него. Ведь и вправду, зачем отказывать себе?! И только когда она стала лихо извиваться на его столе, скидывая выстраданные эссе на пол, Снейп отложил работу и присоединился к ней в полной мере.

С тех пор Северус взял за правило томить ее, сладко распалять и оттягивать желанный момент. Он играл с ней, наблюдая, как разгорается огонь, и входил уже в самое пекло. Хотя иногда разнообразия ради делал все быстро, словно только своего удовольствия ради, и это ей тоже безумно нравилось.

Однако спал профессор зельеварения все меньше.

Однажды, лежа с Тонкс в обнимку, он заметил, как ее дыхание стало уж слишком ровным. Нимфадора спала. Снейп облегченно выдохнул: ему так не хотелось покидать теплую постель и тащиться провожать ее куда-то в ночь. Уснула — и прекрасно! Кровать пахла сексом, но он даже не поднялся в душ, так и вырубился. В конце концов, брезгливостью Снейп никогда не отличался.

Утром их разбудила огромная светящаяся рысь. Голосом Андромеды Тонкс она принялась поносить дочь за то, что та не ночевала дома и не даже не предупредила. А еще мать Нимфадоры грозилась разобраться с сопливым кавалером ее дочери. Снейп, услышав это, таким взглядом посмотрел на Тонкс, что та с головой залезла под одеяло. Вскоре, он, впрочем, перестал сожалеть о том, что не выставил ночью девчонку. Из-под одеяла она так и не вылезла, а утренние минеты ему, кажется, и вовсе никогда не делали. Так что покинул свои комнаты профессор зельеварения в таком превосходном настроении, что Гриффиндор лишился двадцати баллов еще до начала завтрака. Ну а за столом в Большом зале Снейп настолько вдохновенно сыпал остроумными и изрядно ядовитыми замечаниями, что златокудрый профессор ЗОТИ посоветовал коллеге найти себе уже женщину и успокоиться.

После этого Нимфадора повадилась регулярно оставаться у него на всю ночь. Он прижимал ее к себе во сне, Тонкс умирала от счастья.

Единственной неприятностью было то, что пара рыжих близнецов каким-то образом узнали о том, что профессор Снейп проводит ночи не в одиночестве. Память парням он подчистил, а на свою спальню наложил все возможные блокировки — теперь следить точно никто не мог.

Однако если на девятнадцатилетней девушке ночные развлечения никак не отражались, то тридцатитрехлетний мужчина выглядел наутро после пяти часов сна довольно помято.

Ситуацию усугубляло и то, что в апреле Снейп не на шутку увлекся каким-то исследованием и стал пропадать в лаборатории. Тонкс он туда не пускал, да ей были и не особо интересны детали. Она ждала его в личных покоях, листая маггловские журналы. Снейп возвращался за полночь, иногда заставая ее уже спящей. На ней он время, тем не менее, не экономил, темперамент у самого мрачного человека Хогвартса оказался таким ярким, что спал он с ней каждую ночь. А голову мыть снова перестал, что при его природных данных было сродни катастрофе.

Тонкс замечаний не делала. Но, однажды, когда она, перебирая, распутывала пряди длинных черных волос, Снейп отвлекся от чтения очередной скучной статьи и обратился к ней очень серьезно.

— Тебя это раздражает?

Тонкс, сидевшая, на подлокотнике его кресла, моментально поняла, о чем он, и покачала головой.

— Нет, совершенно нет.

Снейп кивнул.

— Хорошо. Мне так и показалось, — и он вернулся к чтению.

Тонкс была странной, иногда Снейп ловил себя на ощущении, что ей чем хуже, тем лучше. Потом он, правда, понял, что ей действительно было все равно, как он выглядит. Не будь Северус так увлечен чтением, он обязательно заметил бы ее ликование. Он спросил! Ему важно ее мнение! Он не хочет ее огорчать и даже готов помыть ради нее голову!!!

Кажется, если бы кто-то в тот момент убил ради Тонкс дракона, она бы даже не заметила.

Впрочем, когда они встречались в январе у него дома, он всегда следил за своим внешним видом. Но тогда это происходило далеко не каждый день, а с волосами Снейпу, действительно, не повезло. Чтобы выглядеть пристойно, их стоило мыть едва ли не каждый день, на что он методично забивал, пока у него никого не было, и продолжил с ее благословения теперь.

В конце весны декан Слизерина снова начал натаскивать Тонкс по всем предметам из училища, правда, теперь она схватывала куда быстрее, а после занятий всегда оставалась у него... И уроки продолжались уже в другой плоскости.

Снейп видел, как она становится женщиной. Лишение невинности имело мало отношения к этому процессу. Вопрос заключался в практике и, как ни странно, доверии. Постепенно он перестал чувствовать, что рядом с ним неопытная девочка. Да и Тонкс открывалась с разных, иногда очень неожиданных сторон, так что он задумывался: его ли это влияние или она от природы такая. Фактически он делал ее под себя, но и почва была благодатная — она не то чтобы не возражала, а ловила каждое его слово и соглашалась абсолютно на все.

Когда-то в юности, в компании Лестренджей и Люциуса при нем обсуждали, что бывают женщины, которым нравится анал. О том, что ему однажды попадется именно такая, Снейп конечно, и не думал. А ей понравилось! Он даже не собирался, но чертова легилименция! Ее заводило, когда его пальцы касались там — словно он имел право абсолютно на любое действие с ее телом.

И дарованная власть пленяла.

Неожиданно после этого Тонкс впервые назвала его на «ты» и по имени. Потом, правда, снова вернулась было к «вы», но Снейп пригрозил, что теперь знает, как заставить обращаться к себе по имени. Тонкс этой угрозой иногда пользовалась, провоцируя его на грубость, хотя он старался не причинять ей боль.

«Северус... Северус...» — повторяла она сначала про себя, привыкая к суровому, холодному звучанию его имени. А он смотрел и не мог насмотреться.

После всех странных событий в конце учебного года Снейп несколько дней провел у нее дома. Родители Тонкс уехали в очередное «второе» медовое путешествие, оставив особняк на дочку. Тонкс с трудом удалось заманить Северуса в гости.

Пройдя через забор, обвитый плющом, она взяла его руку и достала перочинный ножик. Снейп все понял и попытался ее остановить — такое делалось один раз на всю жизнь. Но она, глядя на него с привычной преданностью, только заулыбалась, подумав, что это очень взвешенное решение. Она хочет, чтобы ее дом всегда был для него открыт. Даже, если они прекратят все отношения, даже если «твой Темный Лорд воскреснет, и ты переметнешься на его сторону. Мой дом — твой дом». Снейп резонно заметил, что, вообще-то, это — дом ее родителей. Но Тонкс отмахнулась: в первую очередь, особняк — убежище, которым она хочет поделиться. Аргумент оказался для прожженного слизеринца весомым, и Снейп протянул ей руку.

Дом Тонксов находился в небольшом, очень уютном и совершенно запущенном саду. Ничего общего с аккуратно постриженным газоном вокруг дома Эвансов. Снейп не хотел сравнивать, но он второй раз в жизни был в доме девушки, с которой его связывали так или иначе приятные чувства. Впрочем, внутри было чем-то похоже: тут тоже царил идеальный порядок. Гостиная в теплых тонах, масса бесполезных безделушек, которые должны создавать атмосферу уюта, уйма семейных колдографий на стенах. Судя по всему, родители Тонкс искренне любили друг друга. Совсем молодые, они обнимались и целовались на каждом снимке.

Снейп помнил Андромеду по школе. Она заканчивала Хогвартс, когда он попал на первый курс. Сложно было сопоставить образ высокомерной мисс Блэк с девушкой, дурачившейся на снимке с молодым человеком, который был чуть ниже ее ростом.

Впрочем то, что дом этой женщины окажется настолько теплым, он тоже не предполагал. Сбоку виднелась такая же уютная кухня. Снейпу от всего этого было не по себе. В такой обстановке он чувствовал себя не к месту. Зато когда они вошли в комнату Тонкс, хотелось рассмеяться. И зажмуриться. Дело было даже не в царящем хаосе — бардак у нее был знатный. Цветовые предпочтения Нимфадоры ужасали.

Позже, лежа на ее оранжевой простыне, Снейп спросил:

— Не понимаю, как девушка, живущая в таком месте, могла заинтересоваться таким типом, как я.

— Так я эту комнату обставила в двенадцать лет назло маме. А потом так уже и повелось, я как-то привыкла. Тем более, с моей шевелюрой так проще мимикрировать под мебель.

Он не хотел оставаться тут даже на ночь, но провел в особняке Тонксов три дня. В конце концов, у него начался отпуск. И имел же он право впервые за столько лет позволить себе забыться и расслабиться. Ни в Хогвартсе, ни у себя дома он этого не получалось.

Правда, из забытья его вырвал свежий выпуск «Пророка» — сбежал Сириус Блэк. Призраки прошлого возвращались. Настроение капитально испортилось. И хотя в воскрешение Темного Лорда Снейп верил все меньше, он все-таки оставил слегка разочарованную Тонкс и спешно вернулся в школу.

Нимфадора сделала из произошедшего совершенно другие, хотя и логичные выводы.

Спустя несколько дней она огорошила Северуса тем, что нашла какую-то подработку и хочет снять себе квартиру. Исключительно для себя. Хотя, скорее всего, ночевать они там будут чаще вместе. Снейп понимал, что это правильное решение. Патронусы Андромеды его раздражали так же, как Андромеду раздражал тайный роман дочери.

Договариваться с арендатором он отправился вместе с Тонкс. Оценив район, где она нашла себе клетушку, бывший Пожиратель Смерти, решил, что Паучий Тупик не такое уж и криминальное место. Но денег у нее было немного, а вложиться в аренду ему было неудобно. Он не хотел связывать себя обязательствами. Как бы ни нравилась ему девчонка с малиновой макушкой, не стоило настраивать ее на серьезные отношения. Все, что он мог, — это обсудить детали с магглом-владельцем и «уговорить» его снизить плату в четыре раза. Дешевле было бы уже только даром.

Затем Снейп установил на жилище едва ли не всю возможную защиту, а заодно организовал — втайне от Тонкс — слежку за квартирой. Теперь он знал, когда и с кем она приходит домой. Пользоваться он этим не хотел, но так для закоренелого параноика было спокойнее.

В довершение всего в августе объявился и второй из компании, изводившей Снейпа в юности. В школу мало того, что взяли на работу Люпина, так еще и обязали Снейпа варить для него аконитовое зелье. Снейп рвал и метал, а потом плюнул на все и перебрался на оставшуюся часть каникул к Тонкс.

Снейп наблюдал, как Тонкс собирается на вечернюю смену своей «подработки». Его разбирал интерес, куда могла устроиться девица с непредсказуемым цветом волос и крайне неформальным стилем в одежде.

До начала учебного года оставалась еще целая неделя, и Северус не планировал в эти дни даже вспоминать об Альбусе. Он знал: Тонкс пребывала в легком шоке от того, что он торчал у нее уже четыре дня, совершенно ничего не делая, и Снейпа это забавляло, хотя ему и самому было интересно, выдержит ли он. Подобного опыта в его жизни не еще случалось, да и уйти он мог в любой момент. Словно он поспорил сам с собой, что девчонка не сможет занять его десять дней кряду. Впрочем, часть вечеров юная любовница проводила на работе. И, когда она уходила на смену, Снейп наведывался в Паучий Тупик. Но возвращался, стоило Тонкс переступить порог квартиры.

— Мне иногда так жаль, что я не умею читать мысли... Жутко интересно, что стоит за твоим взглядом, — сказала Тонкс, натягивая плотные чулки.

Снейп рассматривал ее, продолжая валяться в кровати.

— Тебе бы не понравилось, — ответил он, хотя, на самом деле, ни о чем не думал, просто смотрел на хорошенькую полуобнаженную девушку, которая была к нему неравнодушна. Но Тонкс так реагировала на его мрачные намеки, что он увлекался игрой в зловещего монстра.

Когда Нимфадора вышла, Северус наложил на себя чары невидимости и отправился следом. Заметить его все равно было можно, но суматоха или толпа играли на руку.

Работала Тонкс где-то в пешей доступности, и это настораживало, учитывая специфику района. Но, пройдя две улицы, она завернула в неприметный МАГЛОВСКИЙ бар.

Что ж... Нимфадора поступила очень прагматично. Найти подработку в мире маглов было намного проще.

Снейп побродил немного вокруг, присматриваясь к контингенту. Народ в заведение стекался, конечно, специфический: сплошь неформалы. Внутри было жутко накурено, так что он чуть не закашлялся. Очень громко играла довольно странная музыка, танцевать под которую было нельзя, но некоторые особы все равно подергивались в наркотическом трансе. Дискошар освещал помещение темно-синими мерцающими огоньками. Тонкс крутилась за барной стойкой, лихо разливая пиво. Да, в этой атмосфере она удачно сливалась с посетителями и выглядела еще вполне пристойно.

Снейп притаился у стены, наблюдая.

Улыбчивая, яркая и — оп — разбила стакан, но незаметно починила магией. Она задорно болтала, двигаясь в такт сменившейся музыке. Вот ее пригласили на танец, но сотрудникам это было запрещено. А ей очень хотелось! Поэтому она танцевала прямо за стойкой.

Северус смотрел на все это с горькой нежностью. Подработка была нужна Тонкс не только ради денег. Ее беспощадной юности не хватало безумия, которое он при всем желании не мог ей дать.

Второй бармен то и дело с явным интересом поглядывал на Нимфадору. Он был старше Тонкс, но моложе Снейпа и уж точно куда привлекательнее! И волосы у него тоже были довольно длинные. Значит, ей он гарантированно нравился. Да, она улыбалась парню в ответ и, кажется, даже невинно заигрывала.

Нет, все это надо было прекращать. Снейп прищурился, выманивая ее. Тонкс мгновенно почувствовала неладное и стала всматриваться в толпу. Потом она шепнула что-то второму бармену и вышла из-за стойки, рассеянно направившись в зал, где Северус и выцепил ее. Схватив Нимфадору за руку, он резко потянул ее в темный угол. Тонкс вскрикнула, готовая защищаться, но Снейп снял чары и обнял.

— Ты меня напугал! — она облегченно выдохнула и тут же улыбнулась. — Все-таки выследил?

— Надо же было узнать, что это за работа такая, куда ходят в подобном виде, — он так и обнимал ее, изучая пальцами глубокий вырез на спине.

— Нормальная работа. Платят пристойно!

— Нимфадора, это притон! — сказал он ей на ухо.

— Не знаю, я в притонах не бывала. А ты, видимо, туда хаживал, — она тоже обнимала его очень чувственно. Атмосфера располагала.

— Посмотри, — он отвлекся от Тонкс — эта парочка только что совокуплялась в туалете. И эти тоже. А вон те двое только собираются, хотя даже имен друг друга не спросили.

— Тебе завидно что ль, легилимент-вуайерист? — Нимфадора развернула его лицо обратно к себе.

— А может, и завидно! Хотя... А ну, пошли! — и он потащил Тонкс в сторону туалетов.

— Нет! Я на работе! Мне нельзя!!! — упиралась и даже вырывалась она.

Но куда там! Снейп втолкнул ее в кабинку и тут же прижал к стенке.

— Извращенец! Тут же грязища!

— Хотела интрижку с Пожирателем, не жалуйся! — Снейп демонстративно игнорировал возражения Тонкс, бесцеремонно расправляясь с ее одеждой.

— Это отвратительно! Ты точно извращенец!

— Кто извращенец? Я? — тем временем он задрал ее неприлично короткую юбку и, к своему огромному облегчению, все-таки обнаружил под ней нижнее белье. — А кто мечтал об изнасиловании в классе зельеварения?

Крыть Тонкс было нечем.

— А ты, значит, предпочитаешь шариться по туалетам? — она не верила в серьезность его намерений.

— Будешь сопротивляться, заколдую.

— Обездвижишь? Тебя, значит, трупы заводят! Вот к чему та твоя коллекция уродцев в Хогвартсе!

— Интересно, что ты еще обо мне фантазировала?

Все, нижнего белья на Тонкс больше не было.

— Ну, точно не такое! Черт, нет! Меня уволят! — возмущалась Тонкс, но было уже поздно... Однако, даже постанывая, она продолжила деланно ругаться. — Ненормальный! Тоже мне, слизеринский декан!

Было жутко неудобно и одновременно смешно. Пока в дверь кабинки шумно не постучали.

— Тонкс, черт тебя подери! Ты что себе позволяешь? — орала менеджер клуба.

Нимфадора вжала плечи и с ужасом посмотрела на Снейпа.

— Ты, что, не наложил заглушающие чары? — с отчаяньем спросила она.

Снейп, гадко улыбаясь, растворился в воздухе, так что она чуть не упала на пол. Тонкс не умела еще накладывать чары забвения и аппарировать после случайного расщепления в прошлом месяце ей было пока запрещено. Выругавшись про себя, Нимфадора, как могла, поправила одежду и открыла дверцу. Начальница поджидала ее в компании охранника, видимо, рассчитывая силой выпроводить посетителя, но бармен-стажерка оказалась в туалете одна! Маглы переглянулись и все-таки проверили соседние кабинки, посматривая на Нимфадору как на неадекватную.

Через полчаса Тонкс вышла из бара, в сердцах хлопнув дверью. Снейп поджидал ее на улице. Нимфадора подбежала к нему и заявила, что ноги ее там больше не будет после того, что эти сволочи наговорили. Северус украдкой довольно улыбался. То, что он сделал это нарочно, Нимфадора не поняла.

Однако на следующее утро он неожиданно ушел, даже толком не объяснив причину. На душе у Снейпа скребли кошки. Он аппарировал в Паучий Тупик и забаррикадировался в лаборатории до самого вечера, однако дело не шло, только зря переводил ингредиенты. Потом он попытался лечь, но сна не было, а зелье пить не хотелось.

Утром он вернулся к Тонкс.

Поиски работы Нимфадора отложила до сентября, потому что Северус разносил в пух и прах каждый вариант, который она находила. Если бы так себя вела ее мать, Тонкс бы уже вышла на работу из принципа, но спорить с Снейпом она все еще не решалась.

В последний день августа он отправился в Хогвартс. Надо было подготовить аконитовое зелье для Люпина. Тонкс решила не мозолить Снейпу глаза и не стала наведываться в школу. Они и так столько времени провели вместе. Ей было страшно, что он устал от ее компании. Снейпу действительно изрядно надоело безделье и шумный магловский квартал, но не Тонкс. То, что ее не хватает, он остро почувствовал в тот же вечер и не пришел от этого в восторг.

Декабрь 1993 года.

— Эй! Тонкс? — кто-то схватил ее за рукав на повороте в подземельях.

Нимфадора от неожиданности чуть не подпрыгнула, чувствуя себя застуканной на месте преступления. Но это оказался всего лишь Люпин.

— Вот так сюрприз! Какими судьбами? Давненько я тебя не видел! По выходным ты больше не заходишь к родителям на воскресный обед? — Ремус приветливо улыбался.

— Да, как-то все не до того... — промямлила Тонкс.

— А ко мне зайдешь? Или ты уже уходишь? — предложил Люпин. Было довольно поздно, близко к отбою.

— Ты же преподаешь ЗОТИ? Да? — опомнилась, наконец, Тонкс. — Мерлин, я же обожала ЗОТИ!

И она согласилась. Тем более, что Люпин похвастал аквариумом с гринделоу. К тому же, Тонкс был симпатичен взрослый, вечно немного грустный приятель отца.

— А что ты в подземельях делала? — все-таки спросил Ремус.

— Зашла декана своего проведать, но маленько заплутала, — соврала она, краснея разве что волосами.

— Смотри, попадешься Снейпу, он такой концерт закатит! — с некоторой иронией сказал Люпин, а потом будто вспомнил что-то забавное. — Слушай, тут один третьекурсник такое на занятии выдал...

И по дороге к классу ЗОТИ он рассказал Тонкс о боггарте Лонгботома.

— Мамочки, почему я это не видела! Хотела бы я на это посмотреть. В платье миссис Лонгботтом! И в шляпке!

Кабинет Люпина выглядел действительно впечатляюще, правда, скорее напоминал небольшой зоопарк. Кого тут только не было! Тонкс тянуло пошутить, не перепутал ли Ремус предмет, но она не стала. Люпина и так вечно клевали.

Они весело болтали, совсем как старые друзья. Впрочем, Тонкс действительно знала Ремуса с детства. Внезапно дверь класса распахнулась, и в помещение вошел Снейп, держа в руке дымящийся кубок с зельем. Он замер, оценивая увиденное: Тонкс, улыбаясь до ушей, сидела на учительском столе, Люпин при этом вел себя не лучше, расположившись, подобно школьнику, на подоконнике.

— Так-так. Вместо того, чтобы давно уже принять свое ... зелье, ты, ... , строишь из себя ... подростка? — выпалил Снейп, вставляя нецензурную брань едва ли не после каждого допустимого в обществе слова. — Ты, ..., отдаешь себе отчет в том, что через пару ... часов будешь бегать по школе ...

тварью, которая способна ... каждого встречного ребенка.

Люпин посерел, а Снейп без тени смущения со стуком поставил на стол рядом с Тонкс кубок с зельем, едва не расплескав.

— Северус, — очень спокойно начал Люпин, — я понимаю твои волнения, но все же прошу тебя немного следить за речью в присутствии мисс Тонкс.

Нимфадора чуть не прыснула со смеху. Воспитание явно не позволяло Ремусу выражаться, что было уморительно на фоне матерной тирады Снейпа.

— Я жду, пока ты, ..., проглотишь зелье, на которое я ... убил полдня. До полнолуния считанные часы, или ты ее, — он кивком головы указал на Тонкс, — себе на ужин заготовил?

— Не стоит беспокоится...

— Повторяю, я жду.

Люпин заметно помрачнел. Он умоляюще смотрел на Снейпа несколько секунд, а потом все-таки поднял стакан. Ему не хотелось делать это при Нимфадоре, но выхода не оставалось.

— Твое здоровье, Тонкс! Благодарю тебя, Северус.

Снейп молча проследил, что Люпин действительно опорожнил кубок, затем бросил ледяной взгляд на Тонкс и, развернувшись на каблуках, вышел.

Нимфадора тут же спрыгнула со стола.

— Извини за то, что тебе пришлось услышать... Северус, он ...

— Забудь. Слушай, а у тебя остался этот боггарт?

— Зачем тебе?

— Интересно проверить, чего я на самом деле боюсь!

— Надеюсь, хоть не Снейпа? Смотрел он на тебя очень не по-доброму.

— Ха, мне казалось, это он тебя готов разорвать на части, если бы не свидетели, — Тонкс приподняла бровь.

Люпин, радуясь, что она перевела тему, подошел к одному из ящиков у окна и похлопал по нему сверху.

— Ну, что, готова встретиться со своим страхом?

— Ты же меня прикроешь?

Ремус отошел на несколько шагов и открыл ящик взмахом палочки. Тонкс замерла. Медленно с жутким шипением прямо на нее выползло огромное насекомое. Нимфадора попятилась, явно не в состоянии справиться с собой, но тут перед ней появился Люпин. Боггарт сменил форму, став округлым шаром полной луны, и Рем с легкостью загнал его в ящик

— Ты мне еще пригодишься, негодник, — и он обернулся к Нимфадоре. — Ты как?

— Ничего! — успокаивалась Тонкс. — Вот же ж гадость какая! Не хотела бы я с таким встретиться, ну да ладно! Просто было интересно... — а потом она задумчиво посмотрела на оборотня и не очень тактично спросила. — А у тебя.... Это что, была луна, или мне показалось?

— Да. Все, оставим голубчика для Невилла, — Люпин запер ящик.

Тонкс поразило, с какой ненавистью и омерзением Снейп говорил с Ремусом. Люпин частенько упоминал в разговорах с ее отцом о специфическом отношении к себе, но такого Нимфадора, конечно, не ожидала. Все это показалось ей не очень красивым, особенно учитывая то факт, что Рем зависел от Северуса из-за чертового зелья. И Снейп, похоже, этим пользовался, унижая его в присутствии посторонних.

Но матерился он, конечно, здорово!

— Как умилительно. Увидела оборотня, который боится луны, и растаяла, — гадким тоном сказал Снейп, когда она все-таки дошла до его комнат несколько позже.

— Ты еще скажи, что мне с ним нельзя общаться потому, что он оборотень.

— Да тебе же и тянет к нему, потому что он оборотень! — в сердцах бросил Снейп.

— Ерунда! Он вообще не опасен, — смутилась и не очень поняла смысл его слов Тонкс.

— Еще как опасен, но тебе именно это и нравится! — разошелся Снейп. — Думаю, тебя и во мне привлекает именно то, что я был Пожирателем. Я вижу, как ты на мою метку пялишься. Тебя же тянет к подобному, а эта тварь в довершение еще и бравирует своими страданиями по поводу полнолуний. Идеальное сочетание!

— Зачем ты так! — возмутилась Нимфадора, хотя Снейп не ошибся. Тонкс до глубины души тронуло то, как относился Рем к своему недугу. — Он, правда, очень страдает из-за этого.

— И умеет ловко продемонстрировать свою боль перед нужной публикой, которая и посочувствовать, и приласкать готова. А может, и лечь под него из жалости.

Тонкс вспыхнула.

— Я зашла к Люпину, потому что столкнулась с ним по дороге к тебе! Он пригласил, а мне неудобно было отказать.

— А расстегни он перед тобой брюки, тоже не смогла бы отказать? — Снейп вдруг выдал едва ли не дословно фразу собственного отца, хоть и в более мягком варианте.

На языке застыло «Прости, я не хотел», но Тонкс уже хлопнула дверью.

Она не вернулась ни вечером, ни на следующий день. Очевидно, ждала, что мириться должен прийти обидчик. Но куда там.

Поздним вечером через четыре дня Тонкс сломалась и снова наведалась в Хогвартс. Этот шаг дался ей не так уж легко. Она долго стояла под его дверью, вспоминая себя шестнадцатилетнюю. Теперь она знала пароль и могла зайти даже без предупреждения.

Снейп уже лег и, кажется, даже делал вид, что заснул, возможно, желая избежать выяснения отношений. Однако, когда она вошла в спальню и села на край постели, все-таки обернулся. В полумраке было не разобрать, что у него во взгляде.

— Я люблю тебя, — Тонкс впервые сказала это вслух. — И не потому, что ты был Пожирателем. Хотя лет в пятнадцать это, наверное, действительно так и было. Я совсем не знала тебя тогда. Знаешь, мне казалось, что невозможно любить сильнее, но если бы ты вдруг намекнул на интерес ко мне, я бы испугалась и убежала бы в ужасе. И даже не только в ту ночь моего выпускного, но и после.

Северус не стал уточнять, что это он как раз отлично понимал и позже играл намеками так искусно, что Тонкс ничего не замечала. Хотя, делать ее своей любовницей он никогда не собирался.

— Я была такой дурочкой. Сейчас я понимаю, что действительно узнала и полюбила тебя сильно позже. Прости, что сделала неприятно.

Снейп пристально смотрел ей в глаза: она дулась на него почти сутки, потом плакала, что он бросил ее, а после уже задумалась о его словах, пусть и настолько обидных. А еще он видел, как она скучала эти дни. Она бродила по городу, взглядом выцепляя из толпы парней с длинными волосами, причем только брюнетов или тех, что носили черное... Ее интересовали лишь те, кто хоть чем-то напоминал его деталями внешности или близостью ко Тьме. Да, и Люпин ей нравился, увы, по той же причине.

— Иди ко мне, — поманил ее Снейп и крепко обнял. Бесполезно было корить Нимфадору, он же сам целый год подкармливал ее подростковую страсть к запретному. Но не ревновать Северус не мог.

— Я очень-очень-очень люблю тебя... — шептала она ему в шею, а потом отстранившись, скинула куртку и стянула через голову свитер.

Снейп видел: ей было больно, она призналась ему в любви, а он, как обычно, ничего не ответил, словно его интересовало в ней только одно. Что она и решила предложить, раз таковы были его условия. Тонкс потянула в сторону простынь и вдруг начала смеяться.

— Господи, что на тебе надето?

Снейп раздраженно сжал губы, а она продолжала хохотать.

— Ты точно старый извращенец!

— Нимфадора, это вполне удобно. Мы в гребаном средневековом замке. Тут ночами холодно, если спать одному.

— Но есть же более современные вещи, которые выглядят куда сексуальнее... — сказала она очень ласково, поглаживая ткань старой застиранной ночной рубашки.

— Тонкс, до тебя у меня довольно долго не возникало повода выглядеть сексуально, — честно признался он.

Нимфадора поморщилась: «Не верю, ты же такой неуемный. У меня после тебя иногда аж колени дрожат».

Снейп только чуть улыбнулся, но пояснять не стал.

Они долго занимались любовью. Он позволил ей быть сверху. Тонкс не отводила глаз, зная, что ему нравится видеть всю палитру ее чувств. Когда она уснула, Северус выбрался из постели. Спать совершенно расхотелось. Он продолжал видеть ее глаза, полные нежности и тоски. Ее отношение стремительно менялось. Ей становилось мало просто спать с ним. Тонкс понимала, что не безразлична ему, но его поведение начинало Нимфадору напрягать. Она выворачивала перед ним душу, а он ничего не мог ответить.

Снейп спрашивал себя, что он чувствует к ней, но не находил ответа.

Все это не походило на ту беспощадную одержимость в юности. Иногда Тонкс раздражала, он видел все ее недостатки, но он скучал по ней, хотел ее, и ему нравилось нравиться ей.

Но нет, не любил. С ней было просто удобно.

Думать так было проще, хотя договариваться с совестью становилось все сложнее.

И тем не менее, после инцидента с Люпином Снейп заметно изменил свое поведение. Отношения с Тонкс явно перешли допустимую для него грань, и с этим пришлось смириться. Особенно, учитывая, что разрывать эту связь Северус не хотел. Он прекрасно понимал, дважды так не повезет: молоденькая, не особо навязчивая, все-таки не дура, вполне хорошенькая и согласная терпеть абсолютно все его выходки и закидоны. Второй такой не будет. А чертов оборотень представлял реальную опасность. Причем, даже не из-за того, что Ремус был интересным человеком с приятными чертами лица. Беда заключалась в другом: Тонкс поняла, что Северус ревновал, и теперь нарочно играла на его чувствах.

С подачи Снейпа она стала реже бывать в Хогвартсе, зато все свободное он проводил с ней. Так Северус минимизировал шанс на лишнюю встречу с Люпином. Но, вопреки всем стараниям, Тонкс иногда пересекалась с Ремусом на воскресных обедах в доме родителей. Это раздражало, и Снейп принялся настойчиво назначать ей встречи, точно совпадающие по времени с семейными посиделками. Отказать Нимфадора не могла. Да она, не раздумывая, шагнула бы за ним в пламя. Что там разругаться с родителями и пропустить традиционное чаепитие? И без того напряженные отношения с матерью стремительно портились, но Ремуса она видела все же реже. Со своей стороны, Снейп всеми силами выживал Люпина из школы.

Январь 1994 г.

На зимних каникулах Снейп огорошил Тонкс предложением составить ему компанию в Лютный — за чем-то для своих опытов, велев, правда, накинуть мантию с капюшоном, чтобы не отсвечивать макушкой.

Отчасти он испытывал себя. Их отношения Северус прежде держал в строгой тайне, а тут вдруг решил появиться с ней на людях. Правда, в Лютном прохожие старались не смотреть друг другу в глаза, так что затея была не такой уж опасной. Да и очень уж хотелось сделать ей приятно.

Тонкс всю дорогу опасливо держала Снейпа под руку. Удивительно, но при том, что она училась на аврора, Нимфадора прежде никогда не совалась в Лютный, как правильная хорошая девочка. Впрочем, когда Снейп думал об ее учебе, он ловил себя на мысли, что это все не всерьез. Не будет она работать аврором, он не позволит. Но заниматься с ней было увлекательно.

— Нам сюда. 

Снейп остановился у небольшой лавки с витриной, полностью закрытой темной плотной тканью.

Тонкс вопросительно уставилась на него.

— Тебе ведь уже есть семнадцать? — и Северус нарочито пренебрежительно подтолкнул ее к двери.

Каково же было удивление Тонкс, когда они зашли. Внутри лавка походила на чудной стимпанк-музей. Стеллажи были уставлены различными приборами крайне сомнительного назначения. Тонкс сразу догадалась, что это за место, но от потрясения не могла вымолвить и слова.

К посетителям тем временем направился продавец-консультант — очень приличного вида парень-ботаник в очках. Он оценивающе покосился на Нимфадору, видимо, клиенты типа Снейпа его как раз не удивляли. Тонкс стало не по себе, и она отошла в сторону, тем более что ей ужасно хотелось рассмотреть «экспонаты» на стеллажах. Снейп говорил тихо, и разобрать, что ему, собственно, тут понадобилось, было нельзя. Зато молодой человек, поправив очки и жестом указав куда-то вглубь лавки, громко ответил:

— Интересующие вас издания вы найдете на нижней полке. Если будут вопросы, обращайтесь. У нас также есть примерочная, правда, использовать ее разрешается строго для примерки. Не более. — и парень снова покосился на Нимфадору, а затем вернулся на свое место где-то в глубине лавки.

— Ты знаешь, что это такое? — спросила она у Снейпа, указывая на странный прибор с часовым механизмом.

— Понятия не имею, я тоже здесь первый раз. Вообще-то, мы зашли сюда за кое-какой литературой, но если ты хочешь… — он наклонился к ценнику с описанием. — «Новейший магический виброротационный вихрь удовольствия с подогревом и левитирующим эффектом, то можно взять и его! — и Снейп пугающе улыбнулся.

— Стоп. Ты пришел сюда за книгами???

— Более того, за книгами по зельям, радость моя, — и насладившись произведенным эффектом, Северус наклонился и поцеловал ее.

Тонкс закрыла глаза, пряча от него свое потрясение: он сказал «радость моя».«МОЯ»! И поцеловал ее прямо посреди магазина, пусть и настолько специфического. Хотя в лавке, конечно, никого не было… Однако в последнем оба они ошибались. Стоило Тонкс порадоваться, как Снейп прервал поцелуй и приказным тоном шепнул:

— Так, быстро меняй внешность и не оглядывайся.

Тонкс не сдержалась и украдкой обернулась, прикрыв лицо шарфом. К ним уверенно направлялся высокий элегантно одетый блондин с тростью. Она никогда прежде не встречалась с мужем своей тетки, но ошибки быть не могло. Тонкс быстро спрятала лицо под капюшон.

— Северус! — кивнул Малфой. — Вот так неожиданная встреча. Я уже и не надеялся, что однажды увижу тебя здесь.

— Я зашел за одним специфическим изданием. Заказывать такое в школу нельзя, особенно в связи с усилением охраны, ты же в курсе.

— Разумно! — кивнул тот и уставился на Тонкс. Он даже чуть наклонил голову, чтоб рассмотреть лицо, скрывавшееся в тени капюшона. Его разбирал неподдельный интерес, кого мог притащить сюда его старый школьный приятель.

— Местная блядь, — пренебрежительно пояснил Снейп, не желая рисковать.

Тонкс несколько обалдела. Но вопреки ожиданиям Северуса, его слова не то что отбили у Люциуса охоту заглянуть девице под капюшон, а скорее, наоборот, сильнее раззадорили: тем более, раз шлюха, можно не церемониться. Руками Малфой ее, однако, не трогал — подцепил кончиком трости за подбородок и подтолкнул вверх.

Тонкс послушно подняла голову. Люциус чуть не отпрыгнул в сторону: лицо незнакомки оказалось не просто некрасиво, оно было уродливо! На щеке у Нимфадоры красовалось багровое родимое пятно, кривой нос и щеки были отмечены крайне неэстетичным кожным недугом.

— Я подозревал, что у тебя извращенный вкус, Северус, — с легкой иронией произнес Малфой. — Но ты превзошел мои ожидания.

— Не переживай, она под оборотным.

— Именно это и пугает, друг мой! — рассмеялся Люциус. — Пойдем, покажу тебе кое-что, раз уж мы встретились при таких пикантных обстоятельствах. А твоя прекрасная подруга, — он еще раз глянул на Тонкс и чуть поморщил нос, — пусть пока изучит вот этот раздел.

С последними словами Малфой легонько стукнул тростью по полке, заставленной небольшими разноцветными флаконами, и увел куда-то Снейпа.

Тонкс было не очень комфортно оставаться тут одной, но и любопытство разбирало. Она подошла к тому, что посоветовал Люциус, и стала изучать надписи на флаконах. Чего тут только не было! Образцы можно было даже понюхать, правда, не все. Некоторые зелья — с галлюциногенными эффектами — были строго запечатаны.

Вскоре Снейп, к счастью, уже без Люциуса, вернулся.

— Чертовка, я тебе это припомню.

— Сваришь себе оборотного и прикинешься красавчиком типа Малфоя? — возвращать себе привычную внешность Тонкс не торопилась.

— Да, я уже понял, что для тебя это будет кошмаром.

Тонкс приподняла небольшой флакон, который держала в руках, так чтобы он мог прочитать этикетку. Она едва сдерживала улыбку. Снейп прищурился, свет в помещении был довольно тусклым.

— Я и не знала, что Берти Боттс не только конфеты выпускают. Может, подарить Альбусу? Он же любитель чего-нибудь послаще.

— Думаю, он уже много лет на строгой диете.

Снейп прикоснулся к ее щеке, осторожно дотрагиваясь до воспаленных фурункулов. Под его пальцами кожа на лице Нимфадоры снова стала ровной и нежной, причем Тонкс этого не заметила. Он повторил трюк с другой щекой — то же самое.

Занятно.

— Если серьезно, хочешь чего-нибудь отсюда?

Тонкс замотала головой.

— Нет, я люблю чувствовать, что это ты. Солоноватый вкус удовольствия, а не… — она взяла другой флакон и прочитала: — Тыквенный пирожок.

Затем он довольно долго изучал раздел специальной литературы, а Тонкс ходила кругами, задаваясь вопросом, что же ему показывал Малфой и в курсе ли тетя Цисси, куда в выходные шастает ее супруг. По Нарциссе не скажешь, что она позволила бы притащить в супружескую спальню хоть что-то из местных экспонатов. Хотя, глядя на Снейпа, тоже легко решить, что тот завсегдатай отдела БДСМ, а он уверяет, что никогда здесь не был...

Тонкс подошла к Северусу и заглянула в книгу, которую он так увлеченно читал, — ну, слов нет, как в библиотеку пришел!

— Погоди, ты же это не серьезно?! — изумилась она, прочитав аннотацию к рецепту.

— Я уверен, что тебе понравится.

Тонкс продолжала сверлить его осуждающим взглядом. Тогда он захлопнул том и, приобняв ее, пугающе зашептал:

— И тебе будет куда легче представить, как я одновременно трахаю тебя еще и в рот! — он сказал это нарочито грубо, именно теми словами, которые вертелись обычно у нее в голове. А потом буднично добавил: — Да и рецепт интересный, можно доработать.

— Чтобы просто напоить меня и преспокойно свалить в лабораторию?

Снейп улыбнулся.

— Чтобы доработать и продать. Люциус умеет делать деньги на таких вещах. Это заведение через подставное лицо принадлежит ему.

Книгу он купил, и еще какую-то вещь — по рекомендации Малфоя. Продавец, упаковывая «вещь», деликатно заметил, что пользоваться ей стоит строго согласно инструкции, особенно если участники процесса прежде не занимались подобными практиками. Тонкс с опаской глянула на Снейпа. Как она успела заметить, следовать инструкции он не любил, выискивая более новаторские решения.

Однако следующим вечером в Хогвартсе он все-таки изучил пергамент с описанием. Благо, было полнолуние, поэтому оборотня он не опасался и смело пригласил к себе Тонкс.

Дочитав свиток, Северус нахмурился, а затем налил себе огневиски...

Позже, уже в спальне, он понял, что забыл одну эффектную деталь, а ей бы понравилось... Хотя, чего мелочиться? Поэтому, недолго думая, Снейп заклинанием надрезал край мантии и, оторвав полоску черной ткани, завязал Тонкс глаза. Выглядело это все не слишком эстетично, но зато произвело нужное, слегка пугающее впечатление. После он мучительно долго ласкал ее в абсолютной тишине, не говоря ни слова, а Тонкс едва сдерживала улыбку. Однако рано она вычеркнула его из любителей БДСМ!

«Вещь» и вправду оказалась занятной. Принцип работы был прост: согласно движениям доминирующей стороны, ленты стягивались, слегка придушивая второго участника, но, к счастью, сразу же расслабляясь. И все шло бы, наверное, хорошо, не реши Северус для пущего эффекта перевернуть Тонкс на живот, после чего она начала задыхаться. Ленты душили ее все сильнее, больше не отпуская. Она испуганно глотала ртом воздух, а Снейп, увлеченный своей стороной процесса, не замечал проблемы. Лишь когда Нимфадора начала хрипеть, он прервался и, наконец, осознал, что происходило. Снейп тут же попытался снять путы, но Тонкс в панике вырывалась и лишь мешала. Пришлось схватится за палочку, рискуя перерезать ей глотку.

— Я идиот… — прошептал Северус, наконец, разобравшись с заколдованными лентами.

— Что на тебя нашло? Решил модернизировать мою фантазию о том, как я умираю у тебя на руках? — откашлявшись, спросила Тонкс, растирая покрасневшее горло.

— Нет, я просто идиот, — он искренне злился на себя. — Никогда подобное не пробовал, нечего было и начинать.

— Консерватор! Все в порядке, я же жива.

— Тонкс, я даже не сразу заметил…

— Зачем ты вообще купил эту хреновину? — она, наконец, рассмотрела то, чем была связана.

— Увидел в твоих мыслях нечто подобное, а тут еще Люциус, как назло, намекнул... — перевел стрелки Северус. — Не понимаю, почему я вызываю у тебя подобные мысли.

Тонкс пожала плечами.

— Вид у тебя уж больно зловещий. Неужели тебе никогда не хотелось?.. — она снова покосилась на ленты.

— Нет, разве что из любопытства, — признался он. — И то, скорее нет. Меня не прельщает насилие над женщиной.

— Удивительно… Как тебя вообще занесло в Пожиратели?

Снейп, конечно, не ответил. Эту тему он держал под строгим табу, хотя Тонкс не раз пыталась подобрать ключ, но все заканчивалось стычками. Северус понимал ее интерес, но допустить так близко не мог.

Хотя сам он с огромным любопытством копался у нее в голове, расплетая кокон из непреодоленных подростковых комплексов, неуверенности в себе, которую она прятала за яркими шмотками, и сильнейшей страсти к «запретному» человеку. В какой-то момент Северус даже поймал себя на абсурдной мысли, что Нимфадора напоминала ему себя в юности. Даже несмотря на то, что ее детство все-таки можно было назвать счастливым! Она была такой же страстной идеалисткой, готовой бросить вызов установленным нормам общества. А еще Тонкс хотела полюбить все, что любил он. Только к зельям так и относилась с предубеждением, но Снейп списывал это на то, что у нее банально не хватало мозгов, зато в остальном… Даже история с ее Патронусом!

Нет, она определенно была на него похожа. И чем дольше Снейп думал о ней, тем сильнее убеждал себя в этом.

Но вскоре из регулярных размышлений о прекрасном его напрочь выбил Дамблдор, рассказав, как бы между прочим, о втором пророчестве Сибиллы. Снейп и о первом-то вспоминать не любил…

Альбус был абсолютно уверен, что Волдеморт возродится и произойдет это, возможно, даже скорее, чем он предполагал. Снейпа новости не обрадовали. Слов Трелони он опасался, уговаривая себя, что она несла очередной пьяный бред. Так сильно ему не хотелось верить в то, что это возможно.

Снейп никогда не говорил с Тонкс о Темном Лорде. Он предпочитал не обсуждать эту тему даже с Дамблдором. Слишком многое связывало бывшего Северуса с Волдемортом, и дело было не только в гибели Лили.

Несмотря на то, что Альбус вечно талдычил о великой силе светлой любви, там, на темной стороне, любви было не меньше. Помимо откровенных маньяков и садистов, которых манило насилие как таковое, Темного Лорда окружали люди страстные, преданные и искренне любящие его. Их было не так уж много, но только им Том Реддл и доверял.И большинство так и погибли за него в первой войне. Выжили только трое, хотя один из них — самый любимый его последователь — оказался предателем.

Ни Беллатриса, ни Барти не могли простить Снейпу предательства, да он и сам не мог.

Тогда, в юности, Северус восхищался Темным Лордом и любил его: возможно, не так фанатично, как юный Барти, но тоже совершенно искренне. Том Реддл видел как на ладони чувства молодого, отверженного и безумно-талантливого полукровки. Юный Северус не владел окклюменцией, но ему нечего было скрывать от своего кумира, ведь Темный Лорд ни за что его не осуждал.

Волдеморт не играл с Северусом в отца и сына, как с Барти Краучем, не изображал рокового Мессию, как с Беллатрисой. Снейпа он учил, причем учил с удовольствием. Так, видимо, между ними и образовалась эта уникальная связь, которая возникает иногда между Учеником и Учителем.

Падая на колени перед Дамблдором, Северус понимал, что предает, возможно, единственного человека, который уважал его и ценил. В тот момент он, как никогда, чувствовал себя куском дерьма, но выбор был сделан.

Снейп выбрал Ее.

Большой драмой Северуса было то, что в юности он любил их обоих: прекрасную Лили и великого Учителя. И то, что вторая его любовь убила первую, порвало на куски и без того израненную душу. Снейп не хотел верить во второе пророчество Трелони еще и потому, что боялся встретиться с человеком, когда-то значившим для него слишком много.

Жить рядом с Альбусом, который всем своим существом олицетворял смирение, доброту и благодетель, было мучением. Дамблдор умел прощать проступки, но не принимать их, а полностью сломать себя Северус не мог. Все эти годы в Хогвартсе он чувствовал себя птицей в клетке, и пока Дамблдор был жив, металлические прутья оставались нерушимы.

И все же Снейп ошибся, поверив, что Темный Лорд исчез навсегда. Признать это было тяжело. Ночами, стоя под холодным душем, он смотрел на постепенно темнеющую метку, и ему становилось жутко. Когда он успел поверить, что все в прошлом и у него есть будущее, не связанное с Поттером и Темным Лордом?

Тонкс ничего не замечала. Тонкс… Милая, хорошая Тонкс… Три года, проведенные с ней, теперь казались такими безмятежными. Словно вырванными из чужой жизни.

С этим надо было заканчивать, но Северус не мог, и тянул. Ведь время еще оставалось.

Ноябрь 1994 года.

— Доб’рый вече’р, п’рофессО’р! — грассируя, сказала шармбатонская чемпионка и загадочно улыбнулась.

Делакур-старшая стояла, прислонившись спиной к двери его кабинета. Направленной вверх палочкой Флер светила в потолок, отчего казалось, будто ее голову окутывало волшебное сияние. Снейп сразу же предусмотрительно шагнул назад, предпочитая оставаться от мисс Делакур в верных трех метрах. Дальше ее чары, как Северус успел определить на собственной шкуре, не пробивали. Причем самым неприятным оказалось то, что антидотов против магии вейл не существовало.

— Могу я отнять от вам немного в’ремени? — спросила мисс Делакур и сама двинулась ему навстречу.

Снейп не успел отшатнуться, но одури в голове не появилось. Пару секунд он с подозрением изучал Флер взглядом, а потом, покривив губы в коварной улыбке, распахнул дверь своего кабинета. Однако стоило Флер перешагнуть порог, как Снейп схватил ее со спины и зловеще зашептал на ухо:

— У вас. Правильно говорить «у вас», мисс Делакур. Удивительная ошибка для француженки, которая думает на чистом английском, хоть и с примесью отвратительного подросткового сленга…

Несколько позже самая желанная шармбатонская гостья Хогвартса совершенно голой лежала в его постели. Снейп без тени смущения рассматривал изгибы ее тела  — Флер была немного угловата. Правда, в его действиях был уже только исследовательский интерес, сексуальный он к тому моменту удовлетворил.

— Я нравлюсь вам, пр’офессор? — все еще изображая француженку, спросила Тонкс.

— Вполне, — он провел ладонью по неожиданно маленькой, острой груди. Волосы Флер тем временем медленно окрашивались в светло-зеленый, отчего она становилась похожа на русалку. — Что на тебя нашло сегодня?

Тонкс только пожала плечами, но он все равно увидел: первое испытание; Нимфадора прячется на трибуне и замечает его затуманенный взгляд. О том, что Делакур — частично вейла, Снейп рассказывал, но то, что Флер была еще и сногсшибательно красива, Тонкс не знала. Так и задумала удивить.

Но Северуса поразило другое: Нимфадора ему полностью доверяла. Она даже не ревновала. Он так не мог...

Вслед за Делакур в объятья Снейпа попала хорошенькая староста Равенкло, затем еще одна шармбатонка. Северус правила новой игры принял и даже отчитал ученицу за то, что она оказалась не девственницей. Вызов был принят — следующая была невинна. Больно, правда, на этот раз никому не было. Затем Снейп наотрез отказался от четверокурсницы Грейнджер, объяснив это тем, что его не интересуют малолетние заучки. Но Тонкс не унималась…

— Признавайся, ты хочешь чтобы я перетрахал весь Хогвартс?

— Нет, профессора Спраут я трогать не позволю! — игриво ответила Нимфадора, принимая свой обычный вид. Снейп улыбнулся, а затем спросил совершенно серьезно:

— Тебя это все не обижает?

Тонкс замотала головой.

— Почему нет, если я могу. Хотя… Если бы ты сам попросил, я бы, наверное, ужасно обиделась. Даже не уверена, что смогла бы такое простить.

— Не бойся, я никогда не попрошу, — мягко сказал он и поцеловал ее.

Ей было хорошо с ним. Так хорошо, что она перестала переживать о своей внешности. Но тем не менее, Тонкс боялась, что может ему надоесть, и была готова на все, лишь бы ему не стало скучно. Переступить через себя в первый раз было сложно, но потом Нимфадора и сама вошла во вкус..

В январе она впервые заметила его потемневшую метку. Северус пытался скрыть ее и даже раздеваться предпочитал в темноте, но бесконечно это продолжаться не могло. Тонкс пристала с расспросами, но Снейп неожиданно грубо заткнул ее и скрылся в лаборатории.

Март 1995 года.

— Какого дементора ты пустила его к себе? Ты хоть понимаешь, что я поставил на твою квартиру защиту и теперь он вхож сюда! — Снейп срывался на крик, меряя шагами донельзя захламленную гостиную. То и дело он наступал на раскиданные по полу вещи Тонкс, но это его совершенно не беспокоило.

— Мог бы и предупредить, что мне нельзя приглашать гостей! — ядовито ответила Тонкс.

Снейпа она после утреннего скандала не ждала и все еще злилась.

Оставшись в воскресенье совершенно одна, Нимфадора решила наведаться к родителям на традиционный обед. В гостях Тонксов оказался и Люпин. Он появлялся у них почти каждые выходные, но с Нимфадорой не виделся почти год и очень обрадовался их встрече. Тонкс кокетничала с ним, видя, как это раздражает мать, и мысленно представляя себе перекошенное от ревности лицо Снейпа. Допив третью чашку чая, Люпин навязался проводить Нимфадору до дома, а Тонкс пригласила его зайти...

— Можно. Но… — он тщетно пытался говорить спокойно.

В кой-то веки на лице Снейпа было написано абсолютно все. Тонкс это тронуло. Видимо, чтобы заставить Северуса хоть как-то проявить эмоции, его нужно было довести до ручки.

— Ты же легилимент. Неужели сомневаешься, что я хочу только тебя? — уже без раздражения сказала она.

Снейп отвел взгляд и вдруг сказал так спокойно, словно это было не угрозой, а обещанием:

 — Нимфадора, я убью его, если он будет вокруг тебя крутиться.

— Не надо. Я не хочу всю жизнь провести, навещая тебя в Азкабане, — она попыталась пошутить, потому что от его слов стало жутко.

— Такая вероятность и так есть, — хмыкнул Снейп и все-таки обнял ее в ответ. — Надеюсь, однажды ты все-таки влюбишься в положительного парня.

— Как? Если ты обещаешь убивать всех потенциальных кавалеров?

— Значит, придется ждать того, кто прикончит меня, — улыбнулся Снейп.

— Боюсь, единственным человеком, кто решится на такое, будет моя мама.

В ту ночь он попросил ее не менять внешность и остаться собой. А после, лежа в темноте, она спросила:

— Твоя метка… что это значит? Скажи мне, я схожу с ума.

— Не знаю, но думаю, что Темный Лорд действительно скоро вернется.

— Что тогда будет?

— Не знаю, девочка моя. Не знаю.

Он действительно не знал, но если в начале года он хотел завершить роман с Тонкс, то сейчас лелеял надежду сохранить их связь в тайне.

Снейп чувствовал, что оставались считанные дни. Он думал, что — готов. Но когда, сидя на трибуне перед лабиринтом, ощутил как острая боль внезапно пронзила левое предплечье, все поплыло перед глазами. Словно и не было этих тринадцати лет… Он должен был сразу же сообщить Альбусу, но он сидел, не в состоянии пошевелить и пальцем. Как под гипнозом. Потом кто-то затряс его за плечо. Северус обернулся: Игорь. Каркаров предлагал бежать вместе, они оба предатели — вдвоем спастись проще. Снейп слышал его голос словно где-то вдалеке. Затем Каркаров исчез. А Снейп так и сидел на своем месте.

Это промедление могло стоить ему жизни. Альбус говорил о чем-то с Людо Бэгменом, Минерва сдержала зевок — она не спала, проверяя защитные заклинания вокруг лабиринта. Только Грюм, словно почувствовав что-то, обернувшись, зло уставился на него. Никто пока ничего не знал!

Это были последние минуты мирной жизни.

Снейп сидел не шелохнувшись. Темный Лорд звал его. И где-то в глубине души ему хотелось ответить на этот зов.

Северус вернулся в Хогвартс сам не свой. И хоть разговор с Дамблдором привел его в относительное равновесие — успокаивать Альбус умел— в подземелья Снейп спустился в маловменяемом состояние. Его душили эмоции, он проклинал себя за желания, которым едва мог противостоять. Все было ошибкой, вся его проклятая жизнь была ошибкой.

Пусть на этот раз он вышел сухим из воды.

Вопреки ожиданиям Темный Лорд не наказал его, хотя после воскрешения щедро раздавал Круциатусы. Впрочем, возможно с Круциатусом было бы легче. Так Темный Лорд словно напомнил Снейпу о том особом отношение, что установилось между ними прежде. Северусу было, чем себя оправдать — годы проведенные рядом с Дамблдором не тянули на отдых, несмотря на внешнее благополучие. И Волдеморт поверил. Он слишком хорошо знал своего ученика и представлял, чего тому стоило жить рядом с праведным Альбусом.

Было тяжело, но Снейп справился.

Под конец аудиенции Повелитель на его глазах забавы ради скормил Нагайне молоденькую девушку-маглу. В этом убийстве не было никакого смысла. Снейп уже уходил, когда услышал шипение и обернулся. Темный Лорд взмахом палочки сдернул покрывало со связанной и обездвиженной жертвы — ей было не более семнадцати лет, почти ребенок… Затем Волдеморт с улыбкой наблюдал, как змея медленно обвивалась вокруг юного тела. Наложенное Силенцио лишило несчастную жертву голоса, но обездвиживающее Реддл снял. Девушка извивалась, беззвучно крича. А Темный Лорд наслаждался, пропуская через себя ее ужас и отчаянье.

Он легилиментировал жертву. Как впрочем, и Снейп.

Она молила о пощаде, а помочь было нельзя. С гадким звуком змея сломала ей позвоночник, и начала неторопливо душить. Снейп чувствовал подступающую тошноту, но отвернуться не мог — ему нужно было это увидеть. Нет, никогда его Великий Учитель не устраивал подобные развлечения. Его идеи были красивы, а слова мудры. Во всем присутствовал смысл. Сейчас же творилось насилие ради насилия. Или Северус просто не хотел этого замечать, будучи молодым? Но сейчас он ясно видел, что в восставшем Господине не было практически ничего от волшебника, за которым Северус не раздумывая пошел двадцать лет назад.

И Снейп рванул назад в Хогвартс. Только почему-то от разговора с Альбусом во рту осталась горечь. Дамблдор произносил очень правильные и благородные слова. Но под взглядом голубых проницательных глаз Снейп чувствовал себя так, словно это он только что своими руками толкнул ребенка в клетку к монстру, а директор снисходительно простил ему этот проступок, поправив очки-полумесяцы.

В довершение всего Альбус поблагодарил Снейпа за все, выразив признание и намекнув на то, что не каждый волшебник сможет играть такую сложную роль перед убийцей дорого сердцу человека. Снейп с трудом сдержался — в смерти Лили он винил себя, хотя заклинание произнес Волдеморт. Говорил Альбус искренне или пытался поддеть — Северус не знал, но терпеть все это было невыносимо.

Снейп чувствовал себя в ловушке. Ему было тошно рядом с Возродившимся Темным Лордом и нестерпимо тяжело с Альбусом. Единственным его желанием было забыть это все и сбежать на край света с девчонкой, которая смотрела на него такими влюбленными глазами. Но под кожу словно вшили сильный защитный артефакт блокирующий самые сокровенные желания. А может за те одиннадцать лет он практически убедил себя в том, что каждый его поступок несет на себе печать зла. Да и спрятаться от Темного Лорда было негде. Он бы гарантированно погубил Нимфадору.

Нет, ей нельзя было рисковать. Снейп чувствовал, что все его планы о том, что он сможет скрывать их роман, летят к дементорам. Ему было страшно, что однажды на месте той девушки окажется Тонкс. И душить ее будут уже не шелковые ленты… Но как отказаться от единственно светлого в этой проклятой жизни?

С порога ему на шею кинулась Тонкс.

Только бы она молчала…или наоборот говорила не умолкая, не требуя ответ. Северус уткнулся носом в серую макушку, вдыхая запах ее волос. Такой бесконечно дорогой запах.

— Я так боялась, что ты не вернешься… — она обнимала его очень крепко, словно боялась потерять.

— Я здесь, все хорошо…

Они долго молчали, не в силах отпустить друг друга. Потом она сказала:

— Давай сбежим… Говорят, Каркаров, сбежал. Мы тоже можем!

— Я не могу, радость моя, — тихо ответил он. — Я должен остаться.

— Почему?..

Снейп долго молчал, подбирая слова, но ответить так и не успел.

— Ты теперь снова с… Сам-Знаешь-Кем? — спросила Тонкс через какое-то время. — Черт, нет… Не так… Прости, я сказала глупость. Я имела в виду, что мне все равно… Даже если ты выберешь сторону Темного Лорда, я буду с тобой. Я пойду за тобой!

Снейп с отчаяньем посмотрел ей в глаза. Она не понимала, что говорит, зато назвала Волдеморта так же, как он. Ее слова не были преувеличением или просто красивой фразой, брошенной на ветер. Она действительно могла это сделать, и что будет тогда…

— Я никогда не предам тебя… — прошептала Тонкс. — Я люблю тебя.

— Я знаю. Я тоже тебя люблю, — и он снова прижал ее к себе, незаметно доставая палочку.

Сказать это было легко, ведь он уже знал, что сделает. Нимфадора подняла на него изумленные глаза, и он ответил поцелуем, легко прикасаясь кончиком палочки к ее затылку.

— Прости меня, девочка моя… — Тонкс замерла, взгляд расфокусировался, словно она находилась под гипнозом.

Он повторил заклинание, а потом поцеловал ее в веки.

Снейп стирал воспоминание за воспоминанием, месяц за месяцем, год за годом, каждый раз целуя ее лицо. Ничего не должно остаться. Он не знал, когда Тонкс влюбилась в него, он не понимал химию любви, но все, начиная с того момента, когда он совершил роковую ошибку, должно быть уничтожено. Так она забудет, никогда не вспомнит его! Сейчас она уже не та наивная школьница. Она куда умнее и рассудительнее. Она не сможет полюбить его второй раз, даже если жизнь снова пересечет их пути.

Тонкс не хотела этого ребенка, пока была в положении. В глубине души большую часть беременности она надеялась на выкидыш. Теперь же, глядя на малыша, она то разрывалась от нежности, то все напрочь исчезало — он казался ужасной помехой для ее жизни. Особенно когда плакал, а она не знала, как его унять. Кормить грудью Нимфадора не хотела — этот процесс показался ей противоестественным, едва ли не отвратительным. Ей грудь принадлежала только любимому мужчине, а не какому-то маленькому существу, которое к тому же делало при этом больно. Ситуацию усугубило еще и то, что Северус после родов появлялся все реже, и она связывала это тревожное обстоятельство с ребенком. С Андромедой поговорить обо всем этом она тоже не могла; мать обожала внука и была с ним настолько ласкова, что Нимфадора то и дело ощущала нехорошие уколы ревности: вряд ли с ней самой так носились.

В довершение всего в доме постоянно торчал Люпин. Он по очереди с Андромедой ворковал над маленьким Тедом. Ремус был на седьмом небе: сын, да еще и здоровый... — на такое счастье Люпин никогда не рассчитывал. Он часами качал Тедди, отказываясь применить усыпляющие чары, как это регулярно практиковала бабушка. Когда тот просыпался, Ремус играл с ним и кормил. С отцом Тед был спокоен, он чувствовал тепло, исходившее от рук человека, который любил его всей душой. И тем сложнее было Нимфадоре. При ней ребенок, как ей казалось, непрерывно плакал.

Тонкс старалась не оставаться с Люпином наедине и пряталась у себя, когда он приходил. Об охлаждении в отношениях с женой он никому не сказал, списав ее странности на постродовую депрессию. Всеми силами он пытался помочь, проводя с сыном все возможное время. А так как Люпин нигде не работал — времени у него было предостаточно. Его поведение даже несколько растопило сердце тещи. Скорее всего, из Ремуса вышел бы заботливый, любящий отец, но...

Тонкс все это только раздражало. Каждый день она ждала того, кого любила, а он не приходил, зная, что в особняке ее законный муж.

И все же после немого объяснения со Снейпом стало легче. Посмотреть его воспоминания она не могла, думоотвода у Тонксов не было, но все это не имело такого уж значения. Северус так и не сказал, что любит, но это читалось в его взгляде. И ей было хорошо.

Где-то в доме проснулся и заплакал маленький Тедди. Нимфадора поднялась и машинально пошла на крик. Андромеда укачивала малыша в гостиной, кажется, он снова засыпал, и Тонкс забралась с ногами на диван, не желая шуметь. Но тут через стену в дом влетел большой серебристый ястреб и, остановившись перед Андромедой, голосом Снейпа произнес: «Ни за что не высовывайтесь из дома. И заприте Нимфадору».

И все. Никаких деталей.

Мать и дочь переглянулись. Тонкс вскочила.

— НЕТ! — Андромеда даже палочку на нее подняла.

— А вдруг?.. — Тедди снова проснулся и начал плакать, но Тонкс словно не замечала этого.

— Он велел сидеть дома, значит, так надо. Доверяй ему, раз уж выбрала!

Тонкс с отчаяньем посмотрела на мать, она сомневалась. Андромеда, тем временем, прикоснулась палочкой ко лбу малыша, и он снова засопел.

— Вот уж не думала, что мне доведется увидеть Патронус Северуса Снейпа. Значит, это началось, еще когда ты училась в Хогвартсе? — спросила она, чтоб отвлечь дочь от мыслей о побеге.

— Нет... — рассеянно произнесла Нимфадора.

— А его Патронус чертовски похож на тот, что был у тебя в то время... Я-то все думала, что это тогда значило....

— Нет, мам. Он на меня и не смотрел тогда...

Но закончить фразу не вышло. Следом в дом ворвался Патронус Люпина, сообщив о том, что начинается битва за Хогвартс и участники проникают в замок через Кабанью голову, но Доре лучше ждать дома.

— Оставайся на месте! — угрожающе произнесла Андромеда, поднявшись с места. — Я знаю, о чем ты думаешь. Но он — взрослый мужчина, способный разобраться в своих проблемах. Ты будешь только мешать! — голос миссис Тонкс вновь разбудил малыша, и тот снова заплакал. — Снейп велел оставаться дома, значит, так и надо сделать!

— Мама, ты не понимаешь! — причитала Тонкс сквозь плач ребенка.

— Понимаю! Прекрасно понимаю! Он тоже нравится мне, но ты должна ждать в безопасности.

— Мама! Я хочу быть там! Мое место рядом с ним! — прокричала Тонкс с совершенно серыми волосами.

— Твое место здесь! Рядом с ребенком!

Однако Тонкс уже зашнуровывала ботинки. Она попыталась сделать это заклинанием, но от нервов только все запутала.

— Я никуда тебя не пущу! — Андромеда ударила в дочь заклинанием, но та с легкостью отбила Ступефай и, больше не спуская с мать взгляда, в сердцах разорвала спутанные шнурки.

— Он не стоит этого! Он изменял тебе. Ты забыла?

— Мне плевать, мама. Это ты вынудила отца уйти, чтобы его убили где-то вдалеке от нас! Я так никогда не поступлю! — бросила Тонкс и выскочила в сад.

Андромеда послала ей вслед заклинание, но плачущий Тедди сбивал, и она промахнулась. Подхватив его на руки, она метнулась к письменному столу, и заклинанием открыв нижний ящик, достала толстенный атлас. На первой странице она написала имя дочери, но оно исчезло, оставив лист белоснежно-чистым — книга захлопнулась. Андромеда стукнула кулаком по столу: Нимфадора сняла слежку, а искать ее наобум во время сражения бессмысленно. Однако оставался второй шанс.

Меньше чем через полчаса Тонкс уже сидела в Выручай-комнате вместе с Джинни и миссис Лонгботом и не представляла, что ей дальше делать. Она сразу же узнала, что Снейп покинул Хогвартс, в замке его не было, а где искать, она не знала.

Гарри взглянул на Тонкс:

— А я думал, вы у матери с малышом Тедди.

— Я не могла вынести неизвестность… — У Тонкс был подавленный вид. В довершение всего ее мучила совесть за то, что она бросила сына и мать, но иначе она поступить не могла. И тут Тонкс осенило: — Ты не видел Ремуса?

— Он собирался вести группу бойцов на территорию замка…

Тонкс без дальних слов бросилась вон.

Раз Снейп сбежал к Темному Лорду, она отправится за ним — это решено. Но прежде надо послать Ремуса домой, она — ужасная мать, а Ремус будет отличным отцом. И тогда ее совесть успокоится.

Уже выскочив в коридор третьего этажа, Тонкс осознала, что не представляет, куда бежать? Она даже толком не осознала, что сказал Гарри... Какую группу бойцов? Куда именно? И она рванула в Большой зал, где вроде бы находился временный штаб.

Где-то за территорией Хогвартса, на окраине леса

— Темный Лорд велел найти тебя, — хрипло сказал Люциус.

Снейп пару секунд смотрел на измученное лицо Малфоя. Нехорошие предчувствия сдавили грудь. Зачем он понадобился сейчас Реддлу? Его роль фактически уже отыграна, он ожидал оказаться в группе атакующих Хогвартс.

Северус задумчиво посмотрел в сторону замка, видневшегося в дали.

— Не попадайся ему на глаза пока. Мне нужно выиграть время.

— Ты собираешься?.. — спросил Малфой. Он не смог даже выговорить слово "ослушаться". От Люциуса, которого Снейп знал столько лет, осталась лишь тень.

— Нет, но в последнее время я не уверен, что каждая новая встреча с Темным Лордом не окажется фатальной, а у меня есть незавершенное дело.

— Только не говори, что возвращаешься в Хогвартс! — изумился Люциус. — Зачем?

Снейп не по-доброму улыбнулся.

— Раздать долги, — и на прощание кинул: — Если увижу Драко, то вытащу его оттуда.

Люциус кивнул, и Снейп двинулся в сторону Запретного леса. Туда, где начинался тайный проход в подземелья, о котором не знал даже чертов Поттер с его картой. Это было безумие, но выхода не было. Он чувствовал, что другого шанса не представится.

Снейп спускался по узкому туннелю.

Сколько раз он шел здесь с Тонкс, когда она уже была его любовницей... Снейп и сейчас, как наяву, видел ее малиновую макушку перед собой... Иногда она чувствовала его взгляд и оборачивалась, останавливалась и, приподнимаясь на цыпочках, целовала. Поначалу это раздражало — узкий темный туннель — не лучшее место. Но со временем она научилась целовать его так пылко, что ему с трудом удавалось дойти до собственных комнат, а иногда и не удавалось... Он вспомнил, как вешал фонарь на крюк — вот он этот самый крюк, все так же торчит между покрытых мхом сырых камней — и останавливался, чтобы проучить хулиганку, не дававшую дойти до спальни.

Слизеринская часть замка ожидаемо пустовала, и Северус беспрепятственно прошел внутрь. Зато наверху царила страшная суматоха. Никого из учителей видно не было. Похоже, весь преподавательский состав поголовно занимался наложением защитных заклинаний, и ученики хаотично носились по замку, возможно, еще не осознавая всей опасности.

Северус затаился в нише за доспехами и ждал, напряженно следя за выходом из Большого зала. Под чарами невидимости его никто не замечал, орденцам и школьникам было не до поисков — все видели: он бежал.

Снейп смотрел на происходящее, осознавая, что у этих людей нет ни единого шанса в предстоящей битве. Жалкие остатки Ордена Феникса, некоторые особо ответственные родители учеников, преподаватели и дети — никто из них не хотел и почти никто не мог убивать. А иначе на этот раз не получится. Случись все в мире магглов, шанс бы был, нажать на курок можно простым сокращением мышц. Убить магией куда сложнее, а все эти люди были не способны на подобное, разве что в состояние аффекта, если на их глазах убьют кого-то из их родных ...

Тут неожиданно по лестнице вниз пронеслась Тонкс!

Холод прошел по телу. Что она здесь делала?! Он же велел запереть ее дома! Она должна сидеть с ребенком! Снейп едва не дернулся за ней. Тонкс остановилась, что-то спрашивая у подростков. Волосы у нее были ярко-бордового цвета — значит, она приняла решение идти в бой. Они всегда были у нее как оголенные окончания чувств. Снейп вспомнил, как они меняли цвет, когда он прикасался к ней. Как он умудрялся несколько лет ничего не замечать, пока она училась тут. Хотя, наверное, если бы заметил, ничего бы этого и не случилось.

Тонкс действительно была похожа на Беллатрису, которая, как сказал Люциус, оставила новорожденную дочь в Меноре и так же бросилась за Лордом. Или все Блэки одинаковые? Как же причудлива иногда играет судьба. Снейп корил себя за то, как умолял Темного Лорда сохранить жизнь Лили, пусть и убив ее сына. За годы, проведенные рядом с Дамблдором, он сросся с мыслью, что он — чудовище, раз любил женщину и плевал на ее ребенка. Теперь же поведение Тонкс снова ломало выстроенные схемы. Она выбирала его, а не собственного новорожденного сына.

Снейпу хотелось схватить ее и утащить отсюда прочь. И лети весь план к чертям собачьим, но Нимфадора уже помчалась вместе с толпой наверх в сторону одной из башен. Ладно, там он ее найдет после. Атака только начиналась, пока она в безопасности. Так что сначала он решит проблему, а затем скроется с ней отсюда, и катись все, начиная с Темного Лорда и его приказов, к дементорам.

Вскоре появился и Люпин. Его-то Снейп и ждал. Оборотень двинулся в том же направлении, что и Нимфадора, очевидно, собираясь ее догнать.

Нет.

Этого допустить нельзя.

Снейп вышел из своего прикрытия и незаметно двинулся следом. Люпин поднимался все выше, и с каждой пройденной ступенькой в душе Северуса росла ненависть. Надо было остановить этого ублюдка, прежде чем он найдет Тонкс.

На верхних этажах никого уже не было, обороне явно не хватало людей. В длинном пустом пролете между поворотами Снейп взмахнул палочкой, и Люпин наткнулся на невидимый барьер. Ремус сразу же резко обернулся. Реакция Северуса была молниеносной — он выбил единственную палочку из рук противника и снял чары невидимости. Пусть все знает.

— Северус... — осторожно проговорил Ремус, чуть поднимая пустые руки. — Я не держу на тебя зла. Особенно после того, что ты...

— Разгреб то, что ты наворотил? — Снейп усмехнулся.

Люпин замолчал, надеясь выиграть время: сюда должно были направить кого-то еще. Снейп снова скривил губы. Ремусу было страшно, и он не мог закрыться от легилименции.

— Нет, никто не придет. Я перекрыл проход.

Люпину как никогда хотелось жить, он думал о сыне и Доре. Он подбирал слова, которыми можно было разжалобить бывшего сокурсника. Все что угодно, лишь бы только вернуться домой, к своей семье.

Снейпу стало противно, он любил Тонкс не меньше Люпина, по крайней мере, сейчас. Хотя и понимал, что вряд ли сможет относиться к ее ребенку так же, как родной отец.

— Живым ты отсюда не выйдешь, — процедил Северус. — Ты ведь это уже понял.

Ремус думал о том, что Дора находится совсем рядом, и ему надо отвлечь Снейпа, не допустить его туда, наверх... чтобы он не тронул Тонкс. Пусть даже ценой своей жизни. Люпин ничего не понимал! Он даже не догадывался... И Снейп увидел, что Люпин искренне и сильно любил Дору и никогда не использовал ее, даже беременность была случайна. Этот вопрос волновал Снейпа давно, но узнать у Тонкс он не мог, а сейчас в воспоминаниях Люпина он ясно видел, как в тот злополучный день оборотня свел с ума ее запах. С самоконтролем у Ремуса всегда были проблемы. Потом он корил себя за это. Он не хотел ломать ее жизнь, но дать ему еще один шанс Снейп не мог. Даже после всего Северус не был уверен, что в случае его собственной гибели, Тонкс не сойдется снова с Люпином.

— Мой сын... Ради моего сына и Доры...

Снейпу хотелось сказать со всем ядом, что он позаботится о Тедди, но он сомневался, что сам выберется живым. Поэтому оставлять жизнь Люпина на волю случая он не мог. Северус обещал себе никогда не убивать, если этого нельзя избежать, но случай явно тянул на исключение.

— Стоило убить тебя тогда на пятом курсе. Жаль, я тогда не рискнул. Вдруг бы получилось.

— Тебя не спас бы от Азкабана даже Альбус.

— Плевать.

Сколько раз Северус с наслаждением представлял себе сцену, как раскроет Люпину глаза и убьет. Но сейчас бывший Пожиратель Смерти не испытывал ничего из того спектра ощущений, что охватывали его в подобных ситуациях в юности. Окрыляющее чувство полной власти над жизнью другого человека не заставляло больше парить в воздухе. Не было ненависти.

— А может быть, ты и прав. И так было бы лучше для всех, — неожиданно тихо произнес Ремус, но Северус услышал.

Снейп выпрямился, на его лице появилось что-то жуткое. И Люпин понял, что это действительно конец. Он даже не пытался закрыться рукой, как это часто делали в последний момент приговоренные Темным Лордом. Зеленый луч ударил точно в грудь, Ремус пошатнулся и как подкошенный рухнул на пол. Он умер, так и не узнав всей правды.

Пару секунд Снейп смотрел на мертвого человека: ему было гадко и тошно, едва заметно кружилась голова. Потом он поднял взгляд туда, где предположительно находилась Нимфадора. Ему хотелось увидеть ее еще хоть раз, но он не мог. Не теперь, не после того, что он сделал. Будто этим убийством он установил еще один защитный барьер — только уже против себя самого.

Темный Лорд ждал его. И идти на эту встречу велела сама судьба.

Снейп понимал, что это конец. Интуиция не подводила его никогда. Он знал, что идет на смерть, и вот она была перед ним. Хотя он все еще надеялся, что уговорит… Как странно, он знал, что так будет, но, думал, что сможет обмануть судьбу.

Снейп не успел даже вскрикнуть, как его голова и плечи оказались внутри сверкающей сферы, а Темный Лорд сказал что-то на парселтанге...

Паника затапливала рассудок. Отчаяние и неизбежность. Он боролся, но боль ослепляла. И змея рвала его снова и снова, пока не погасла надежда. Но даже тогда Снейп из последних сил пытался зажать раны рукой. Надо было сконцентрироваться на заклинании, но сделать это вслепую почти невозможно. Слишком много ран и слишком мало сил. И тут Снейп увидел Поттера…

Мальчишка, кажется, впервые, смотрел на него без ненависти, хотя в голове у Северуса пронеслась мысль о том, что тот, очевидно, хочет его добить. Но нет. Гарри смотрел на него точь-в-точь как иногда смотрела Лили: с убийственной смесью жалости и сострадания. И Снейп, наконец, вспомнил то, что забыл.

Ее взгляд… Тонкс могла скопировать форму и цвет, но не это…

Решение нужно было принять прямо сейчас — времени размышлять не осталось, ведь сил хватит только на одно. Либо попытаться спасти себя, либо завершить начатое. И между своей жизнью и долгом Северус выбрал второе, совершив первый по-настоящему гриффиндорский поступок. И в очередной раз предав Нимфадору.

Рывком Снейп схватил Поттера за край джинсовой куртки и притянул ближе. Из его горла вырвался страшный булькающий звук:

 — Собери… собери…

Силы оставляли его вместе с воспоминаниями, но вместе с ними исчезал и смысл. Теперь уже ничто не имело значения. Снейп не чувствовал ни сожаления, ни разочарования. Только подступающую пустоту.

Все в жизни бессмысленно, раз она оканчивается так бесславно. Он всегда это знал. С тех пор, как первый раз посмотрел в глаза умирающего человека, читая мысли. Но принять это оказалось слишком тяжело, и он уцепился за последнее, что он так долго считал единственно ценным.

 — Посмотри… на… меня…

Зеленые глаза встретились с черными, но нет... Северус ничего не почувствовал. Тьма обволакивала, пока все наконец не померкло. Где-то в отдалении медленно гасли звуки. Все заполняла пустота, оттесняя, наконец, даже боль…

Последним ощущением была едкая горечь во рту. Вкус смерти оказался не из приятных, в глазах внезапно защипало. Взгляд медленно фокусировался на очертаниях женского лица. Было ли это агонией, Снейп не знал, но увидел перед собой Беллатрису.

Значит, сейчас будет Авада… Или она уже была?.. Или это бред?

Северус моргнул. Нет, он не бредил. Сознание возвращалось вместе с болью. И он по-прежнему лежал на залитом кровью полу в Визжащей хижине. Только видел он перед собой не Беллу, а ее младшую сестру.

Андромеда щурилась, читая свиток, исписанный мелким ровным почерком, затем, отложив бумагу, она откупорила какой-то флакон и влила зелье в его, оказывается, приоткрытый рот.

 — Надо же, не обманули. Действительно «мертвого поднимет». Я-то думала, это метафора, — она снова глянула на пергамент, и Снейп узнал свиток. Он сам, как инструкцию, оставил его миссис Тонкс вместе с набором мощнейших зелий для Нимфадоры на случай, если его не будет на родах, а произойдет непредвиденная катастрофа.

— Я-то вас уже, честно говоря, похоронила. Думала, эти идиоты малолетние никогда не уйдут. Даже не попытались помочь. Герои магического мира. Я здесь уже минут десять, поручила внука соседям и отправилась следом. Так что имела счастье наблюдать всю сцену практически с самого начала… — Андромеда откупорила еще флакон и стала наносить на порванную шею мазь. — Знать не хочу, что вы там всучили Поттеру. Но, видимо, ваша жизнь, мистер Снейп, куда насыщеннее, чем может показаться на первый взгляд, — ворчала она, наблюдая, как раны закрываются. — Что же, жить, похоже, будете…

— Не припоминаю, чтоб я обещал жениться на вашей дочери, — вместо благодарности прохрипел Снейп.

Андромеда ответила скептическим взглядом.

 — Да, она, к сожалению, уже замужем.

 — Нет. Уже нет, — он закашлялся, от чего раны снова начали кровоточить. Андромеда прикоснулась к ним палочкой и встревоженно спросила:

 — Что вы имеете в виду? Вы уверены? Не говорите ничего, дайте мази несколько секунд. Я все-таки не медик.

Снейп нащупал свою палочку и чуть приподнял ее вверх, а затем снова уронил руку на пол. Андромеда изумленно на него посмотрела и на мгновение облегченно прикрыла глаза.

 — Только Мерлин вас упаси признаться в этом Нимфадоре, слышите? Где она, вы знаете? Я надеялась, она с вами, — Андромеда продолжила обрабатывать его шею.

— В замке, — шепотом, практически беззвучно сказал Снейп, так оказалось проще.

— Что ей там делать? Она же за вами сюда рванула, как безумная. С себя она мою слежку сняла. Удивительно, что вы чары не заметили. Я скорее по привычке их наложила, раз уж вы стали вхожи в мой дом.

Снейп попытался приподняться. Слабость была жуткая.

— Я не стал снимать. Вам могло от меня что-то понадобиться.

Заклятие Андромеды он заметил в тот же вечер. Сначала, конечно, пришел в ярость, но быстро остыл. Перспектива потерять девочку с лиловой макушкой представлялась куда страшнее любых возможных последствий этой слежки. В конце концов, собственная жизнь была ему не так дорога, как ее.

Андромеда покачала головой и торопливо рассказала, как отправилась за Тонкс в Хогвартс, прихватив с собой аптечку и мантию-невидимку, которую нашла прошлой весной при генеральной уборке. Тонкс брала эту вещь в училище и, естественно, потеряла… Все это было рискованно, но Нимфадору нужно было выручать. Поэтому Андромеда дала Тедди снотворное и наложила Империо на соседей-магглов...

Аппарировав по следу, миссис Тонкс не сразу поняла, где оказалась. Она никогда не бывала в Визжащей хижине. Когда она поступила в Хогвартс, этой постройки еще не было. Только блэковское хладнокровие позволило ей не выдать себя. Вжавшись в небольшую нишу, она наблюдала за тем, как высокий человек со змеиными глазами прошел мимо, задумчиво рассматривая палочку в руках. Позади него ползла огромная змея. Тварь, похоже, учуяла женщину под мантией и повернула в ее сторону голову, но волшебник вытянул руку, видимо отдавая команду, и змея скользнула ему на шею, подобно домашнему питомцу. Затем Волдеморт аппарировал прочь.

Андромеда рвано вдохнула, чувствуя, заболел затылок. Она поняла, кого видела, но все равно двинулась вперед, теперь уже боясь того, что может застать. Однако Нимфадоры в помещении не оказалось, и миссис Тонкс не стала снимать мантию...

— Идти можете? — спросила она у Снейпа. — Я так понимаю, туннель впереди длинный.

— Да, но я практически уверен, что антиаппарационные чары с замка уже слетели. Можно попытаться просто аппарировать наружу. Я заблокировал Нимфадору в одной из башен.

— Вы оставили ее там одну и ринулись сюда, к этому чудовищу? — сказала Андромеда таким тоном, словно сомневалась убить ли его сразу или сначала помучить.

Снейп ответил совершенно беспомощным взглядом. Он не мог иначе тогда, хотя сейчас понимал, насколько глупо поступил.

— Обещаю, что никогда больше не оставлю ее.

"И чем вы лучше Люпина, Северус?" — очень ясно подумала Андромеда. Снейп отвел взгляд.

— Вы теперь обязаны мне жизнью. Но мне такой долг ни к чему, просто обещайте вести себя по человечески с ее сыном, — произнесла уже вслух миссис Тонкс.

 Снейп кивнул, и она помогла ему подняться.

— И еще одно. Вашу смерть, кроме меня, видели трое. Не поверить в это невозможно. Не упускайте шанс. Вы больше ничего не должны вашему Темному Лорду…

— Как и Альбусу, — внезапно проговорил Снейп.

— Я так и думала, — задумчиво закивала Андромеда.

— Я знаю. Вы — очень умная женщина.

— В отличие от моей дочери, — она тяжело вздохнула. — Нимфадора уже один раз замарала свое имя, связавшись с оборотнем. Избавьте ее от участи навещать вас в Азкабане.

Снейп еще раз кивнул и с трудом заковылял к выходу. Сделав пару шагов по туннелю в сторону Хогсмида, он взял Андромеду за плечо и взмахнул палочкой, посылая огненное заклятие. Все! Гори Адским пламенем его проклятое прошлое! И они аппарировали в Хогвартс, правда, очутившись в коридоре одного из верхних этажей, Снейп чуть не упал. С того света его вытащили, но сил не хватало.

 — Она должна быть где-то там. В следующем пролете барьер. Идите, я сниму…

И Андромеда едва ли не побежала вперед. Снейп, держась за стенку, шел следом. Поворот. Следующая галерея, и вдали действительно появилась Тонкс — от сердца отлегло. Она жива… Чуть поодаль лежало тело Люпина, но это больше не жгло. Он за все расплатился.

Тонкс бросилась им навстречу. Барьер Северус сразу же снял. Мать коротко обняла ее, но Тонкс не сводила глаз со Снейпа, который все еще плелся в отдалении, и Андромеда отпустила ее к нему.

Как в замедленной съемке Снейп видел фигуру, появившуюся в противоположном конце коридора. Очевидно, аппарировать прямо в замок решился не он один. Бой был временно прекращен, но фанатики все равно продолжали нападать. Он узнал Макнейра. Пожиратель Смерти направил палочку прямо в спину Нимфадоре. Поделать с такого расстояния Снейп ничего не мог, и он в отчаянии бросился вперед. Его движение заметила Андромеда и обернулась…

Все, что она успела, это броситься прямо под зеленый луч, приняв заклятие на себя.

Тонкс открыла рот, но закричать не могла. В ужасе она отшатнулась от тела матери и, прижимаясь к стене, сползла вниз. Теперь можно было бить, не боясь задеть Нимфадору. Что Снейп и сделал. Откуда появились силы, он не знал, но оглушенный Макнейр рухнул на пол. Северус наконец доковылял и, глянув на бездыханное тело Андромеды, в сердцах трижды проклял бывшего соратника Сектумсемпрой.

А потом он наклонился, чтобы поднять Нимфадору. Северус чувствовал, что уже едва стоит на ногах, но ей было хуже.

— Тонкс! Тонкс! Нам надо уходить.

 — Мама… — прошептала она.

— Иди сюда, — Северус прижал к себе Нимфадору и еще раз глянул на тело Андромеды. Он был почти свободен, осталось только покинуть страну, и все. Даже если Избранный расправится с Темным Лордом и всплывет правда о кончине Альбуса, убийство Люпина ему не простят, да и многое другое. А Тонкс была чиста и вольна идти, куда хочет. И Снейп понял, что надо окончательно привязать ее к себе. Без нее он не выживет. Не будет смысла.

— Нимфадора, девочка моя, послушай меня. Это важно! У нас почти нет времени! Мы с тобой можем бежать из Англии. Там внизу все скоро будут уверены, что я — мертв. Мы можем скрыться, как ты и хотела когда-то…

Она не ответила, не могла, но обняла его еще крепче. Конечно, она пойдет за ним, куда он скажет и сделает все, что он захочет.

Снейп поцеловал ее в макушку.

— Ты сможешь принять облик матери?

Она кивнула, даже не спросив, зачем это надо.

— Ты тоже должна умереть для всех здесь. Так мы вместе будем свободны от прошлого.

Она снова кивнула.

— Не смотри, — он отстранился от нее и, наклонившись, выдрал из головы Андромеды клок волос. Это была дополнительная мера на случай, если Нимфадора не сможет. Затем в несколько приемов ему удалось трансфигурировать тело женщины и ее одежду. Теперь на полу недалеко от Люпина лежала копия Тонкс. Чар должно хватить на сутки, а то и больше. Они успеют забрать тело.

Снейп снова крепко обнял Тонкс и аппарировал. Получилось! Хотя он был не уверен, что осилит двойное перемещение. Но, главное, теперь они были далеко от этого Ада.

Андромеда говорила что-то про соседей. Снейп огляделся, вокруг действительно жили магглы. Сориентироваться, кому могла доверить внука миссис Тонкс, оказалось несложно, ведь он давно проверил всех местных жителей. Не выпуская руки Нимфадоры, он потащил ее к дому пожилой пары. И судя по пронзительному плачу, раздававшемуся у калитки, не ошибся. Пенсионеры безропотно вернули ему Тедди. Тонкс была в маловменяемом состоянии, поэтому он не доверил ей сына.

С Тедом на руках Северус вернулся к особняку — убежище приняло их. Нимфадора ошарашенно смотрела по сторонам. Все было так же, как пару часов назад, когда она сбежала отсюда. Вещи матери лежали на прежних местах, не подозревая, что хозяйки больше нет. Снейп понял, о чем она думала, и, оставив плачущего ребенка, доковылял до полки с зельями. Нимфадоре надо успокоиться и поспать. Проблемы стоит решать по порядку. Тонкс слушалась и выполняла все его поручения, но толку от нее было мало, тем более, детский плач каким-то поразительным образом выводил Нимфадору из себя. Поэтому Снейп все взял на себя.

Вскоре она забылась на его груди в спальне. Рядом так же безмятежно сопел в колыбели Тедди. После пережитого Северус и сам делал все на автомате, к тому же, он столько раз видел, как справлялась с ребенком Андромеда. Причем обычно она комментировала каждое свое действие вслух. Тогда он решил, что миссис Тонкс не справлялась с эмоциями, но сейчас понял, что она тактично показывала ему необходимое. В том, что дочь не останется с оборотнем, Андромеда не сомневалась.

Сердце защемило, ему было жаль миссис Тонкс. Нимфадора не могла выстроить с ней отношения, но женщина она была достойная.

Во сне волосы Тонкс изменили цвет. Снейп улыбнулся, заметив это. Его преданная девочка расслабилась… Северусу и самому стоило поспать, но делать это одновременно было слишком рискованно. Пусть сначала она, ей тяжелее… И он продолжил обдумывать то, что им, а на самом деле, ему, предстояло сделать в ближайшие дни. Проблем открывалось довольно много, но все они были связаны с жизнью, с новой будущей жизнью, а не со смертью, как прежде.

Внезапно он почувствовал легкое покалывание на левом предплечье. Северус осторожно закатал рукав, стараясь не потревожить Тонкс, и не поверил тому, что увидел. Метка тускнела на глазах, пока не стала совершенно белой, похожей скорее на шрам от ожога, а не на татуировку.

Значит, все кончилось! Темного Лорда больше нет! Он свободен от этого!

Снейп облегченно прикрыл глаза. Где-то в глубине души кольнуло, что он трус. Сбежал, оставив их всех… Но отдав Гарри воспоминания, он словно разорвал нить, которая прежде связывала его с Альбусом, Волдемортом и Поттером.

Теперь все это больше не имело значения.

Его размышления снова прервал ребенок, теперь уже точно единственно любимой женщины. Снейп с раздражением глянул на просыпающегося Тедди — он мог разбудить Тонкс, но постоянно усыплять магией не стоило. И Северус просто положил ему на живот руку. Под теплом ладони тот успокоился и продолжил спать. Действие зелий, что в Визжащей хижине дала Андромеда, заканчивалось, и шрамы на шее начинали болеть, но ничего, он потерпит. Пусть Нимфадора спит…

Шестнадцать лет спустя

Андромеда Тонкс выглядела удивительно хорошо для своего возраста, возможно, сказывалось то, что покинув Англию, она предпочла далекую страну с более комфортным климатом. Она шла под руку с высоким мужчиной приятной наружности, который был ее явно моложе. Позади, шаркая ботинками с неправильно завязанными шнурками, шел долговязый загорелый подросток с короткими волосами цвета лазури.

— Ты меня смущаешь. На Кинг-Кросс решат, что ты — жиголо.

Мужчина криво улыбнулся.

— Зато ты хоть примерно поймешь, что я чувствовал, когда вел к себе домой вчерашнюю школьницу.

Миссис Тонкс улыбнулась.

— Другой бы радовался!

— А я разве жалуюсь?

— Знаешь, я Теду даже завидую. Я бы хотела снова увидеть Хогвартс, — она посмотрела своему спутнику в глаза.

— Однако я все еще считаю неосмотрительной глупостью решение доучиться в Хогвартсе.

— Я не думаю, что мы вправе ему запрещать. Ты взял с него клятвы, он ничего не расскажет…

Они остановились перед старым кладбищем.

— Идите, мне там делать нечего.

Андромеда с любовью посмотрела ему в глаза и отпустила руку.

— Тедди, мы на месте… Пойдем.

Тед бросил нерешительный взгляд на мужчину, словно сомневаясь, стоит ли туда идти, но тот одобрительно кивнул.

Старые, неухоженные могильные плиты были покрыты жухлой листвой. Нимфадора Люпин, в девичестве Тонкс, покоилась рядом со своим мужем. Взмахом палочки Андромеда навела порядок и опустила на надгробие букет темно-красных, почти черных роз. Тедди косился на могилу Люпина, явно не понимая собственных чувств.

— Ма, пойдем. Мы опоздаем… Я подожду тебя у входа.

Она кивнула, проследив, как сын, сунув в карманы руки, поплелся обратно к ее спутнику, который так и стоял у калитки. Затем она снова обернулась к могильным плитам и негромко сказала:

— Спасибо, мама. У меня теперь все хорошо...