Мои миры, твое отчаяние. Танец первый (джен)

— Молодой человек, может быть, вы откроете глаза? — произнес спокойный, незнакомый до этого Гарри голос.

Мальчик осторожно приподнялся на локтях и огляделся. Он лежал в большом пустом помещении с темными, как ночное небо, стенами, потолком, полом.

— Я наконец-то умер? — неуверенно спросил он.

— Кхм, не совсем… Это Грань… Или Междумирье… Или Порог… Или Переход… Ох... Как вы, люди, только не называли это место… Обычно, когда сюда кто-то попадает, то появляется только одна дверь, та, что ведет вперед, но изредка возникает и та, что позволяет вернуться назад. Второй случай для вас… Выбор… «Он есть у тебя»… — произнес тот же голос.

Гарри недоверчиво обвел комнату взглядом.

— Извините, вы не могли бы представиться? И показаться. Очень неудобно говорить с пустотой. И понимаете… Я думаю, что все-таки смог сварить яд правильно… И мне бы хотелось быть больше мертвым, чем живым… Я желал бы быть истинно свободным… И я мечтал увидеть маму и папу… Если честно, я рассчитывал, что они встретят меня здесь… Ох... Я, наверное, слишком много говорю?! Я слегка нервничаю… Просто не каждый день умираешь… — он смущенно покраснел и провел пальчиком по полу.

Из мрака возникла фигура в темном плаще и подкинула в воздух несколько шаров, которые тут же осветили комнату. Незнакомец оказался молодым мужчиной в темных просторных одеждах с необычными глазами. Их радужка все время меняла свой цвет.

— Знаешь, ты интересный… Особенно для ребенка. Можешь звать меня Проводник… Я все и ничто, я везде и нигде… Я не Бог… Я один из стражей… Знаешь, я тут много чего пересмотрел. Кто-то радуется смерти, некоторые устраивают по этому поводу немыслимые истерики, а результат все равно оказывается один. Все идут дальше. Самоубийц я тоже пересмотрел немерено, но такие молодые редкие гости тут. Почему ты решил, что смерть — это самый лучший выбор? — странный мужчина сел рядом с мальчиком на пол.

Гарри поднял голову и посмотрел на потолок, где висели шары.

— Я был никем везде, где бы я ни жил. Я пытался быть необходимым, честным, хорошим, правильным, вежливым… Но кому это было важно? Я бессилен без своей семьи. Кому нужен мальчик сирота? Кого интересует то, что я человек? И тоже нуждаюсь в тепле, любви, искренности… В чем-то истинном, настоящем… Я устал только отдавать, а получать одну боль… Физическую и моральную… Разве нельзя мне иметь фотографию своей матери? Она отдала за меня свою жизни, но на деле купила пропуск в ад на земле. И сейчас… Мне показали чудо, волшебство… А потом я узнаю, что всего лишь сделал ещё один шаг на путь становления в роли героя. И мне позволено жить так долго, сколько угодно моим кукловодам… И прожить её, как пожелают они сами… Я хочу быть свободным…. Правда, глупо? — мальчик тихо всхлипнул. — Скажите, а реинкарнация существует?

— Существует… Но перед тем, как ты снова возродишься, ты должен будешь пройти период очищения. Для этого и предназначены такие места, которые вы называете адом и раем… Твои родители не могут появиться тут… на Грани, но если ты пойдешь дальше, то обязательно увидишь их…

Гарри поднялся с пола, вытер слезы и посмотрел в глаза Проводника.

— У вас необычные глаза… Очень притягательные… Такое ощущение, что на меня смотрят сразу множество людей… Но давайте скорее пойдем вперед?

Мужчин улыбнулся и тоже поднялся с пола, а затем подошел к мальчику и шепнул ему на ухо:

— Ты слишком проницателен для своих лет…

Гарри резко вздрогнул и немного отшатнулся от него, вызвав у последнего приступ смеха.

— Ты определенно странный. Но ты мне нравишься. Понимаешь, в твоем случае не все так просто и обычно, как я говорил до этого. У тебя в теле было две души. Одна совершенно нормальная, и она полноценна — та, что сейчас разговаривает со мной, а другая — злосчастный огрызок от уже покореженного нечто, который и душой-то назвать нельзя. Вот смотри оно здесь.

Проводник показал куда-то в угол, где лежал уродливый младенец без кожи и открывавший рот в немом крике. Мальчик до этого не замечал его, но увиденное зрелище заставило содрогнуться. Если бы он был бы сейчас по-настоящему живым, то его явно стошнило бы от чего-то подобного.

— Кто это? — спросил Гарри слабым голосом.

— Его называли Волдемортом… Он зашел слишком далеко в своих экспериментах в поиске бессмертия… Если ты пойдешь вперед, то есть вероятность, что это существо сможет вернуться назад.

Мальчик хмуро улыбнулся, а глаза подозрительно заблестели.

— У меня опять нет выбора? Не так ли? Я очень хочу смерти… Покоя… Это так мне нужно…

— Гарри, прислушайся ко мне. Тебе действительно лучше быть живым, но по другой причине. Ты уже говорил о реинкарнации. Самоубийцы весьма сложно проходят процесс очищения. Ключевым является то, что тебя сначала вернут на землю, но как бесплотного духа. Стороннего наблюдателя, который будет привязан к тем, от кого он так жаждал сбежать. Представь, быть связанным с Дурслями или Снейпом ту часть времени, сколько тебе максимально давалось на жизнь! Для магов это обычно около ста пятидесяти лет. Как тебе подобная перспектива? Но я могу гарантировать, что ты действительно увидишь своих родителей.

Проводник махнул рукой и в комнате возникли кресла, в одно из них он сразу сел.

— Ты можешь подумать. Времени у тебя достаточно. Я никуда не спешу, потому что я везде и нигде. Такие вещи как пространство и время, здесь, не являются значимыми. Ты хоть и ребенок, но простых вещей совершенно не видишь. А должен. Почему ты считаешь, что выбор состоит только из двух вариантов? Всегда есть промежуточные или альтернативные решения. Ты, допустим, мог бы сбежать и не терпеть издевательства своих родственников. Или, как вариант, обратиться в полицию из-за очередных жестоких побоев. Ты легко сдался после того случая с социальным работником. На худой конец, ты просто мог бы убить своих родственничков стихийным выбросом магии или заколоть их ножом во сне. Да, и магию ты мог бы попробовать втайне от них развивать до тех пор, пока не научился бы целенаправленно причинять ею боль. Как видишь, существуют миллиарды «если бы»… Вся человеческая жизнь состоит из возможностей. Упущенных и вовремя использованных.

Гарри тоже присел в свободное кресло и задумался. Он часто ругал себя за то, что крайне редко шёл на риск. Мальчик привык действовать или наверняка, или никак. Возможно, это было спецификой его воспитания.

— Пока я вижу два варианта. Первый — это вернуться назад, существовать как ничтожество по выдуманным правилам и в отведённой мне роли. Второй — вернуть ту тварь вместо себя. Меня это бесконечно злит. Я чувствую себя обреченным и от этого нестерпимо больно… Я правда устал. Но вам, наверное, смешно слышать что-то подобное от ребенка десяти лет.

Проводник покачал головой и грустно посмотрел на Гарри.

— Почему ты решил, что нельзя жить по своим правилам? Или вообще без них. Люди всегда воздвигают незримые рамки. Независимо от того, кто они. Маги, простецы такие одинаковые в этом! Слишком схожая психология. Первые, даже ограничили свое собственное магическое ядро, используя только волшебную палочку. Владение беспалочковой магией считают чуть ли не синонимом могущества. Хотя все дети творят подобную магию бессознательно! И почему-то никто не говорит о том, что этот мир захватил детский сад! Маги смогли бы развиваться как угодно. Дементоры — один из вариантов. Фениксы, кстати, тоже, — Он закурил сигарету, возникшую из ниоткуда.

Мальчик улыбнулся какой-то нормальности этого действия.

— Я хочу быть кем-то смежным, типа, дементора и человека. Это прекрасно — иметь возможность впитывать чужое тепло, когда ты не обладаешь своим собственным… Поглощать чужие знания, память, силу. Но я никогда не хотел бы лишиться своей души и человечности…

Мужчина резко дернулся в кресле и закашлялся.

— Боже! Тебе, правда, десять? Ты говоришь совершенно интересные и потрясающие вещи. Я слишком избирателен, меня сложно удивить или обескуражить. Но тебе все-таки удалось! Хочешь, я исполню это желание? Ты останешься таким же, как и сейчас, но сможешь поглощать чужие души, тепло, магию… Понимаешь, в любом случае ты отсюда не вернулся бы назад нормальным. Само пространство необычным образом влияет на энергетические центры попадающих сюда. Одни уходят провидцами, другие — экстрасенсами, третьи — эмпатами, кто-то ложки гнуть начинает взглядом. А ты уже тут был один раз. Когда тебя шарахнуло Авадой. Отразить ты ее отразил, но заглянуть сюда все-таки умудрился. Никто не может просто посмотреть смерти в глаза. Отсюда твой магический потенциал значительно выше обычного, а кусок чужой души и от себя добавил. Что ж, твой выбор?

Гарри хмыкнул и посмотрел на свои руки, делая вид, как будто что-то взвешивает на своих ладонях. Потом наклонил голову набок и посмотрел в глаза Проводника.

— Я вижу только сыр. Где тут мышеловка?

Мужчина громко рассмеялся и соскользнул из кресла на пол.

— Ты нечто! Мышеловки здесь нет. Просто интерес. Как быстро ты вернешься ко мне. Что планируешь делать дальше. Какие последствия — это будет иметь… Вот и все… Представь, что я единственный зритель в театре, где все спектакли уже разыграны и похожи один на другой. И так тысячи лет. Это жутко претит! Как я говорил ранее, тебе в любом случае придется измениться, но направление этой трансформации можешь выбрать сам. Ты мне безумно напоминаешь своего далекого предка… Заходил он ко мне однажды со своими братьями…

— Тебе никто не говорил, что ты похож на Безумного Шляпника из сказки про Алису… Хотя в тебе и от Чеширского кота хватает… — Гарри задумчиво покрутил рукой. — Я согласен на эти изменения, но буду ли я чувствовать голод, как вампир?

Проводник подошел к мальчику и сел около него на корточки.

— Нет, не будешь. Ты не потеряешь свою человечность, я уже говорил. Твои новые возможности не превратятся в твои новые жизненные потребности. Посмотри мне в глаза и не отводи взгляда. «Хорошо?» — ласково спросил мужчина.

— Хорошо… — произнес мальчик и перевел взгляд.

Радужка Проводника перестала меняться и приобретает чёрный окрас, цвет едкой тьмы, засасывающей и поглощающей. Гарри внезапно стало страшно, но взгляда он не отводит, лишь сильнее хватается за подлокотники кресла. Вдруг мальчик почувствовал, как по его телу начинают разливаться волны чего-то вязкого и обжигающего. Мужчина внезапно поднялся и погладил его по голове.

— Ну вот и все… — улыбнулся он. — Кстати, ты прав: Шляпник и Чеширский кот — это грани моей личности, а так же моё эго. Хочешь ли чего-нибудь еще, перед своим возвращением?

Гарри кивнул. Теперь прежняя ясность мышления возвращалась к нему. Он опять мог думать и рефлексировать по-настоящему. Мысли о необходимости собственной смерти отныне ушли, и на передний план выступило то, как действовать в новой для него ситуации.

— Я хотел бы поглотить тот осколок… Впитать полностью. Можно? — Гарри заискивающе посмотрел на Проводника, будто бы выспрашивая излюбленное лакомство.

— Можно, — улыбаясь отозвался мужчина.

Мальчик радостно подбежал и положил на тельце существа руки, после чего недомладенец начал мало-помалу исчезать, пока не растворился полностью. Гарри только почувствовал, что как будто нечто родное вернулось к нему.

— Спасибо, теперь мне можно идти?

Проводник взял его за руку и начал подводить Гарри к большой двери, возникшей из пустоты.

— Возвращайся назад. Ты был прекрасным собеседником. Спасибо, что порадовал меня. И удачной тебе игры в театре жизни.

— Вам тоже спасибо, мистер Смерть. Вы мне очень помогли, — и, улыбнувшись, мальчик шагнул за порог.