Victory значит "победа": до самого конца (гет)

Этот день мы провели, в основном, разбираясь в том, насколько сильно повлияло на настоящее наше вынужденное пребывание в прошлом. И в этом нам здорово помог Регулус, который знал о происходящем в магическом сообществе все — или почти все — потому как с самого начала "жил" в этой измененной реальности. Говоря "нам", я несколько преувеличиваю, ибо я сама была скорее наблюдателем, чем участником.

Услышав от Регулуса, что Дамблдор не был той роковой ночью в пещере, Гарри мгновение-другое недоуменно смотрел на брата Сириуса, точно не понял ни слова.

— Выходит, — прежде чем он что-нибудь успел сказать, произнесла Гермиона, наморщив лоб, — изменения коснулись и данных событий. Но вообще-то, это вполне логично. Если профессор Дамблдор знал о медальоне раньше, то и в пещере ему делать было нечего. Но почему он надел то кольцо? — Она взглянула на Регулуса. — Или вы сами не догадывались о том, что оно является хоркруксом?

— Нет, не догадывался, — подтвердил тот. — Я о существовании кольца прознал только после того, как случайно увидел его на пальце Дамблдора. Именно тогда я рассказал директору об известном мне хоркруксе. Вернее, о двух.

— И... о каких же вы знали?

— О медальоне Слизерина, о котором, полагаю, известно и вам. — Регулус неторопливо обвел взглядом всю нашу компанию. Когда очередь дошла до Гарри, он кивнул. — А также о чаше Хельги Хаффлпафф.

— О чаше! — вырвалось у Рона. — Так вы, получается, в курсе, где находятся все эти... предметы?

На лицо Регулуса, выражавшее полное спокойствие, на какой-то миг легла тень сомнения. От таких разговоров даже у него не поднимется настроение. Про себя я вообще молчу.

— Дамблдор предполагал, что количество хоркруксов не ограничивается четырьмя. Он считал, что их больше: пять или шесть. Возможно, семь.

— Нам известно о пяти, — сказал Сириус, одновременно наблюдая за мной. — А сколько их на самом деле...

На сей раз его брат выглядел действительно удивленным.

— О пяти? Значит, вам повезло больше...

Мне наскучило стоять на холодящем ступни полу и при этом слушать совершенно не вдохновляющий разговор про отвратительные вещи. Но едва я пошевелилась, Сириус тут же повернулся.

— Да вы продолжайте, — махнула я рукой. — Не обращайте на меня внимания.

Но мои слова его не слишком убедили. Он поднялся, когда я направилась к выходу.

— В чем дело?

— Это я хочу узнать, в чем дело.

— Да ни в чем. Просто не желаю лишний раз слышать о Волдеморте и его дурацких хоркруксах. Меня от всего этого тошнит. — У порога я остановилась, ухватившись за стену, словно внезапно лишившись всяких сил. — По его милости погибла Алиса...

Почти ничего не видя из-за наполнивших глаза горьких слез, я побрела дальше. Никто не бросился меня догонять, выражать свое потрясение и сочувствие, но я едва заметила это, захлебнувшись своим несчастьем. Ноги двигались сами по себе, поэтому я, занятая горестными мыслями, в какой-то момент обнаружила, что стою у окна незнакомой комнаты. Сколько времени я так простояла, я тоже не помнила, но ступни замерзли окончательно.

За окном шел снег. Густой, он хлопьями ложился на землю, пряча под собой следы, оставшиеся с вечера. Как я завидовала ему: здорово было бы тоже так легко лететь, делая серый мир чисто-белым. И никаких проблем и боли.

За спиной, чуть скрипнув, отворилась дверь, которую я, видимо, машинально, прикрыла. Но я не обернулась, не посмотрела на вторгшегося в мое уединение. Мне и так было известно, кто это: его шаги я бы не спутала ни с чьими другими. Меня осторожно, словно хрупкую драгоценность, обняли за плечи, и я, чувствуя, как в глазах снова защипало, порывисто развернулась.

— Мне так жаль... — тихо промолвил Сириус. Голос его был полон искреннего сочувствия, от которого стало чуточку теплее, но не легче.

— Это я виновата... — с превеликим трудом удерживаясь от того, чтобы горько не расплакаться у него на плече, всхлипнула я.

— Ну что ты... — слегка растерявшись, возразил Сириус. — Это не так. Слышишь, ты ни в чем не виновата.

— Если бы я не взяла хроноворот, ничего бы этого не произошло, — как будто не слыша его, пробормотала я. Перед моим мысленным взором предстал искореженный артефакт, зазвучал далекий голос Дамблдора: "Увы, как ни прискорбно сообщать об этом, но хроноворот невозможно восстановить..." Я зажмурилась и теснее прижалась к Сириусу. — А значит, Алиса погибла по моей вине...

Произнесенные шепотом слова показались мне страшнее заклятия. Устав бороться с подступавшими рыданиями, я в конце концов заплакала.

— Девочка моя, да что ты такое говоришь... Прекрати вину Пожирателей приписывать себе.

Я зарыдала еще горше и долго бы не смогла остановиться, если бы Сириус внезапно не взял меня за плечи и несильно, но ощутимо встряхнул. Потрясенная его таким неординарным действием, я сразу перестала лить слезы.

— Перестань. Себя. Винить, — раздельно, как несмышленому ребенку, произнес он. — Ты поняла, Виктория? Своим самобичеванием ты только хуже себе делаешь. Кто тебе сказал, что твоя подруга погибла из-за тебя?

Я открыла рот, но Сириус не позволил мне ответить.

— Сама так думаешь? И очень зря. Потому что это абсолютная неправда.

— Мне от этого ничуть не легче... — хриплым шепотом сказала я.

— Я знаю, — более мягко сказал он. — И прекрасно понимаю твои чувства. Когда погибли Джеймс и Лили, я тоже во всем винил себя.

— Но это же Петтигрю...

Сириус отрешенно посмотрел на падающий снег за окном.

— Конечно. Он предал их, и это был его сознательный выбор. И все-таки... — Он покачал головой, будто до сих пор не мог поверить в сей факт. — В общем, как бы ты ни винила себя, это не поможет вернуть тебе Алису, только больнее становится...

Он вынул из кармана палочку, взмахнул ею и через секунду протянул мне наколдованный платок. Поблагодарив, я вытерла мокрое лицо. Как раз вовремя: в комнату заглянул Гарри.

— Вот вы где... Не помешаем? — немного неуверенно спросил он.

— Н-нет... — с запинкой произнесла я, прекрасно зная, насколько жалко сейчас выгляжу.

Вслед за Гарри в дверь просочились Рон и Гермиона. Держась чинно и печально, словно придя к кому-то на поминки, они втроем подошли к нам с Сириусом.

— Эм... Вики, ты в порядке? — робко спросила Гермиона, несомненно, заметившая мои покрасневшие глаза.

Остальные, впрочем, явно заметили тоже. Гарри метал встревоженные взгляды то на меня, то на Сириуса, но пока молчал.

— В порядке? — Я пожала плечами, теребя в руках изрядно отсыревший платок. — Наверное...

Наступила тишина, и мне вновь захотелось сбежать от сочувствующих взглядов, остаться в одиночестве. Но я понимала, что одиночество не поможет, а только усилит боль: запертая в комнате в Хогвартсе, я практически не находила себе покоя.

— Нам... так жаль, Вики... — произнес наконец Гарри. — Твоя подруга... она погибла из-за нашего вмешательства в прошлое? — неловко завершил он свою мысль.

Но я не заплакала, а просто грустно кивнула.

— Да. Вместо того, чтобы оглушить, как в тот раз, Долохов убил ее...

— Поэтому ты видишь фестрала! — несколько бестактно заметил Рон. Гермиона довольно чувствительно ткнула локтем ему в ребра. Беззвучно охнув, Рон схватился за ушибленный бок.

— Именно поэтому, — бесцветным голосом согласилась я.

Сколько еще я буду об этом вспоминать? Лучше сразу — Обливиэйтом, чтоб забыть...

Подойдя к стоящей у стены помещения, похожего на рабочий кабинет, кушетке, я без сил опустилась на нее. Ни думать, ни о чем-то говорить, желания не было никакого.

— Сколько же всего мы все-таки изменили... — пробормотала Гермиона и умолкла.

Рядом со мной сел Сириус, через секунду — с другой стороны — и Гарри. Последний погладил меня по плечу.

— Вики... ты ведь не винишь в этом себя? Как в прошлый раз — из-за хроноворота?

Я удивленно повернулась к Гарри, но не нашла нужных слов.

— Видишь, ты только зря себя накручиваешь, — негромко сказал Сириус, пристально разглядывая мою правую ладонь. — Кстати... где хроноворот?

Я машинально посмотрела на свои пальцы, где прежде были два кольца. Теперь же там сидело всего одно — то, что подарил Сириус.

— А разве это не он? — спросил Рон с ноткой удивления. — Ты же трансфигурировал хроноворот в кольцо...

— Трансфигурировал, но это не хроноворот.

— Ну, понимаешь... — зачем-то начав оправдываться, произнесла я. — Когда я оказалась в Хогвартсе, меня охватило такое отчаяние, что... в общем, я сама не соображала, что делала, и со злости швырнула хроноворот куда подальше. Да и какая разница, он ведь все равно сломан.

— Сломан, — снова проявляя редкостное терпение, сказал Сириус. — Никто и не отрицает. Не волнуйся насчет этого. Кроме того... я думаю, в этой реальности его и не должно быть. Вернее, хроноворот есть, но совершенно целый, потому что...

— Мы к нему даже не прикасались, — закончила Гермиона.

Все переглянулись, наверное, подумав об одном и том же.

— Неужели хроноворот лежит там, где его обнаружила Вики? — после паузы спросил Гарри.

— Уж лучше бы я проигнорировала тот сон... — пробормотала я.

Ответом было всеобщее молчание. Но как его трактовать, я не поняла. То ли они согласны со мной, то ли — наоборот.

Обняв себя за плечи, я поудобнее устроилась на кушетке и поджала ноги, чтобы хоть немного их согреть.

— Тебе холодно? — заметив мои телодвижения, поинтересовался Сириус.

— Немного, — призналась я. — Ноги замерзли.

— Что же ты босиком ходила?

— Закалялась. — Я нервно улыбнулась, намекая, что это шутка. — Да ладно, не бери в голову. Лучше скажи, когда у тебя появился этот дом? И, — добавила я, — почему твой брат живет здесь? И что еще он знает? И...

— Постой, — прервал Сириус мой словесный поток. — Я не уверен, что смогу ответить сразу на все эти вопросы...

— И что мы будем делать дальше, — упрямо закончила я. — Я... я не могу представить свою жизнь без Алисы. Помнишь, о чем мы говорили с тобой в последний день, перед тем, как отправиться к Дамблдору?

— Помню, — напряженно сказал он. — Конечно, помню.

В его лице что-то поменялось, и Сириус наклонился вперед, уперевшись локтями о колени, словно стремясь избежать моего взгляда. У меня сжалось сердце от кольнувшей тоски. Зачем, зачем я это сказала? Ну, кто тянул меня за язык?

— П-прости, пожалуйста... Вечно я что-нибудь ляпну...

Я прикусила губу, старательно изображая хладнокровие, до которого мне было как до луны.

— А о чем... — напомнил о своем присутствии Рон, но Гермиона предупреждающе положила ладонь на его плечо.

— Все так странно и запутанно... — сказал Гарри, возобновляя разговор. — Вики права: что нам делать дальше? Продолжать искать хоркруксы?

— А у нас есть выбор? — с иронией спросил Рон.

— Нет, конечно. Я имел в виду... — Гарри вздохнул, явно не зная, как поточнее сформулировать предложение. — С появлением Регулуса станло как-то сложнее, что ли...

— Или, наоборот, легче, — задумчиво сказала Гермиона. — Его знания могут нам помочь в борьбе с Волдемортом. Да не вздрагивай ты, Рон!

Парень недовольно покосился на нее, но ничего не сказал.

— Кстати, надо спросить Регулуса, уничтожены те хоркруксы или нет...

— И да, и нет, — прозвучал от двери голос Регулуса, заставив всех резко повернуть головы.

Да что он все время так незаметно появляется!

— И да, и нет, — повторил он, входя в комнату. — Хоркруксы, содержащиеся в кольце и медальоне, уничтожены. Что касается чаши, то она, увы, пока находится в недоступном месте.

— То есть ты до нее еще не добрался? — спросил Сириус, глядя на брата с прежним вежливым интересом.

— Мы не добрались, — поправил Регулус. — Как оказалось, чаша окружена куда большей защитой, чем медальон.

— Дай угадаю... Чаша спрятана в Гринготтсе?

— Вижу, вы прорабатывали и этот вариант.

— Да это же яснее ясного, — с некоторым превосходством сказал Рон. — Самые надежные и защищенные места в магической Британии — это Гринготтс и Хогвартс. Именно там можно спрятать какую-нибудь ценную вещь и не бояться за ее сохранность.

— Не спорю. Я и сам думал о Хогвартсе, но... — Регулус пожал плечами, — это все равно что искать иголку в стоге сена.

Мы с Гарри понимающее переглянулись.

— Зато мы эту иголку нашли, — ответила за всех Гермиона и вкратце рассказала о нашем открытии.

— Диадема Рейвенкло спрятана в Выручай-комнате? И впрямь надежное место. Но как нам туда пробраться? Наше вчерашнее появление вызвало такой переполох, что второй раз подобный номер не пройдет. Кэрроу будут начеку.

— Не они одни... — пробормотал Гарри. — Школой теперь заправляет Снейп.

— Кстати... — посмотрел на меня Рон. — Этот Эндрюс... ты вчера упомянула, что он вроде бы оборотень. Откуда ты узнала?

Меня словно по голове ударили. Опять Эндрюс. Неужели нельзя обойтись без него?

Я неловко пошевелилась, чувствуя себя не в своей тарелке. Однако никто не соизволил сменить тему. Все ждали моего ответа. Особенно Сириус.

"Соври что-нибудь", — шепнул внутренний голос.

Нет, не хочу я больше врать! Надоело все скрывать от Сириуса, ни к чему хорошему это все равно не приводит.

— Эндрюс сам мне признался, — без интонации сказала я, рассматривая темное нутро камина, возле которого стоял Регулус.

— Когда? — недоуменно спросил Гарри. Я ясно представила, как он нахмурился.

— В тот самый рождественский вечер.

Сириус, против обыкновения, продолжал хранить молчание. Меня это немного встревожило, но я не решалась смотреть на него, предпочитая изучать камин.

— Это когда Снейп привел тебя в замок? — все же уточнил Гарри.

— Верно. — Я не удержалась и хмыкнула: Снейп даже не подозревает, какое приключение мы с ним пережили в прошлой реальности.

— Возникает еще один вопрос: с чего вдруг Эндрюс с тобой так разоткровенничался?

Я глубоко вздохнула, набираясь терпения.

— Мы были знакомы раньше. Видимо, поэтому...

— Знакомы? С Эндрюсом? Это невозможно!

— Почему?

— Ну... — Гарри замялся. — Он же Пожиратель!

Я ненароком глянула на Регулуса: тот с некоторой отстраненностью на лице смотрел в пол, и при слове "Пожиратель" даже не дрогнул. Надо же, какая у него выдержка.

— Тогда я этого не знала, Гарри. Я о магическом мире-то узнала только через четыре года. А теперь, пожалуйста, закроем эту тему, потому что она мне неприятна.

Несомненно, у Гарри имелось немало вопросов, однако, щадя мои чувства, он счел за лучшее выполнить просьбу.

Рон и Гермиона молчали тоже, но, судя по их расширенным в изумлении глазам, подробности моей биографии поразили ребят не меньше.

— Давайте наконец выясним, что происходит в этом мире, — предложила Гермиона, чтобы все перестали глазеть на меня. — Вдруг изменения коснулись чего-то еще, кроме... — она показала взглядом на Регулуса, на сей раз не ставшего изображать безразличие. Он перехватил взгляд и чуть заметно усмехнулся, без труда разгадав то, что Гермиона не договорила. — Ну, и кроме похода в ту пещеру. Так, мне кажется, нам будет проще ориентироваться. Предупрежден — значит вооружен.

— Все это правильно, — заговорил Сириус, не меняя своего положения. — И у меня первый вопрос. — Он вскинул глаза на брата. — Как же ты выжил, Рег?

— Ты меня спас, — просто ответил Регулус.

Сириус как будто и не удивился даже, лишь кивнул.

— Иногда меня посещают странные воспоминания того, чего со мной на самом деле не происходило. Или происходило, но по-другому. Вывод напрашивается один: изменениям подверглась и наша память.

С его мнением были все согласны, поэтому добавлять никто ничего не стал.

— Расскажи поподробнее, Регулус.

Младший Блэк немного помолчал и поведал следующее. Когда он узнал про хоркрукс Темного лорда, спрятанный в той пещере, в которой когда-то побывал Волдеморт с Кричером, у него созрел план. К тому времени он полностью осознал, на чем строится власть его господина, и хотел только одного — перестать быть слугой Темного лорда, выйти из его подчинения. Вдобавок к этому решению склонял и Сириус, дружбой которого он дорожил. Но как сделать то, за что потом можно поплатиться жизнью?

Однако в руках Регулуса была тайна Волдеморта, и он решился на рискованный шаг. Изготовив поддельный медальон, он отправился в пещеру. Вернее, Регулус планировал отправиться туда без всяких задержек, но в последний момент у него возникло неодолимое желание увидеться с братом. Пусть ненадолго — ему хватит. Время было очень позднее, близилось к двум часам ночи. Регулуса это не смутило — он знал, где можно найти Сириуса. Спустя полчаса Сириус, не без давления со своей стороны, был в курсе намеченного им плана. И, конечно, не отпустил младшего брата одного. Сначала он отругал его, затем похвалил. Задумался о чем-то. Потом заставил Регулуса призвать Кричера.

"Идем вместе, — сказал Сириус. — Идти туда в одиночку — смерти подобно".

Кричер, недовольно отнесшийся к присутствию старшего Блэка, все же беспрекословно послушался Регулуса и доставил обоих в пещеру. Операция с подменой медальона прошла незамедлительно и именно так, как намеревался Регулус.

Сириус, который стал лишь сторонним наблюдателем, при виде брата, глотающего зелье кубок за кубком, все порывался вмешаться в этот процесс. Наконец, чаша опустела, а Кричер, повинуясь приказу своего молодого хозяина, со слезами отчаяния схватил настоящий медальон и покинул пещеру. Когда Сириус попытался напоить охваченного жаждой Регулуса, из потревоженного озера полезли живые мертвецы — инферналы. Пару раз они едва не утащили братьев за собой под воду, но огонь быстро заставил их отступить. Через какое-то время, поддерживая измученного Регулуса, Сириус сумел выбраться из пещеры, где их встретил рассвет.

— Именно благодаря тебе я и остался жив, — подвел итог своему непродолжительному рассказу Регулус, посмотрев на Сириуса.

Тот, слушавший его с большим вниманием, после этих слов уткнулся лицом в сложенные ладони, как если бы они вызвали у него в душе волну переживаний.

— Я рад этому, — убрав наконец руки, искренне сказал Сириус.

Он поднялся с кушетки и сделал шаг к брату. Регулус, опиравшийся на каминную полку, слегка выпрямился.

— Я действительно рад, что ты жив, братец. Мы с тобой раньше не особо ладили — во всяком случае, в той, прежней реальности, и я, честно говоря, очень часто злился из-за того, что ты во всем подчиняешься родителям. — Сириус долго вглядывался в него, точно желая убедиться в том, что Регулус — все тот же. — Потом я... Впрочем, ладно, — перебил он себя, — все это в прошлом. Надо сказать огромное спасибо профессору Макгонагалл, которая устроила нам совместное взыскание. Взыскание, сплотившее нас! Изменившее нашу жизнь.

Невооруженным глазам было видно, что настроение Сириуса внезапно переменилось. То ли на него так подействовал рассказ, не в последнюю очередь восхваляющий его героический поступок, то ли он в конце концов проникся тем, что младший брат жив и невредим. Так или иначе, его лицо разгладилось, а на губах играла легкая улыбка. От Сириуса исходила такая энергетика, что против своей воли начала улыбаться и я. Это было так странно — улыбаться, позабыв о горестях.

— Ты прав, — усмехнулся и Регулус. — Профессор Макгонагалл сыграла главную роль в нашем сплочении.

Похоже, повысившееся настроение, как вирус, передалось всем присутствующим. Еще совсем недавно в атмосфере комнаты явственно ощущалась напряженность, а теперь она заметно ослабла. Хотя печаль, поселившаяся в моей душе, никуда не делась.

— Если бы не это, я бы не встретился бы с тобой в ту ночь. И, насколько я понимаю, в прошлой реальности так и произошло. Мы с тобой не общались, а поход в пещеру закончился для меня гибелью. — На мгновение глаза Регулуса странно заблестели. Или мне это просто показалось...

Сириус снова посерьезнел.

— Как ты правильно вчера сказал, теперь это неважно, ведь ты жив.

Он положил руку на плечо брату. По моему телу разлилось приятное покалывающее тепло, словно это прикосновение предназначалось мне. Я посмотрела на Гарри, наблюдающего за крестным, и слегка приобняла его. Гарри чуть вздохнул.

— А что было потом? — Сириус не вернулся к кушетке, а тоже оккупировал место у камина, таким образом повернувшись ко мне. Но на меня он не смотрел. — Кричер забрал медальон, это понятно. Я отправил тебя домой? Как отреагировали родители?

Регулус облокотился о каминную полку, прошелся ладонью по волосам и только затем покачал головой.

— Я не был дома два года, Сириус.

Их взгляды столкнулись. В комнате стало тихо, а я почему-то повернула голову к окну. Там по-прежнему падал густой снег.

— После того, как я бросил вызов Темному лорду, оставаться там, где меня нашли бы в первую очередь, было опасно. К тому же... — Регулус повторил мое движение и посмотрел в окно, — то зелье подействовало на меня не самым лучшим образом.

Плечи Гарри под моей рукой заметно дрогнули. Гермиона, присевшая в этот момент на край кресла, напряженно сдвинула брови. Лишь на Рона, кажется, сие сообщение не произвело должного впечатления.

— У зелья оказался очень сильный эффект, и я едва не лишился рассудка.

Вот теперь и Рон приоткрыл рот от потрясения.

— Домой мне было противопоказано возвращаться, ведь если бы родители узнали, что со мной, они бы сделали все, чтобы оградить меня от общества.

— Почему? — несмело спросила Гермиона.

— Потому, что для них это было бы крайне неприятно — иметь ненормального сына, — спокойно ответил Регулус, как бы не придавая своим словам особого значения. — То есть так думал в тот момент Сириус. В первое время я действительно почти ничего не соображал, зелье отравляло меня, поэтому вся ответственность легла на его плечи. В больницу святого Мунго Сириус обратиться тоже не мог, ибо родителей тут же бы известили. И ты, — он взглянул на брата, — принял решение, нелегкое, конечно же, решение, — вывезти меня из страны, подальше от Темного лорда, как ты потом сказал. Кроме Джеймса Поттера, в этот план ты никого не посвятил...

При упоминании Джеймса Сириус плотно сжал губы, будто удерживая готовые сорваться с них слова. Явственно чувствуя исходящее от него напряжение, я подалась вперед, чтобы... Для чего конкретно, я так и не придумала.

— ...и это было кстати, — продолжал Регулус, но уже словно по инерции: рассказ явно не вызывал в нем какого-либо удовольствия. — Петтигрю, будь он тоже в курсе, счел бы своим долгом оповестить Темного лорда.

— Значит, родители ничего не знали? — спросил Сириус, избегая разговоров о Петтигрю. — Стало быть, они все равно считали тебя без вести пропавшим... Кричеру ведь велено было молчать, а с родителями я не пересекался. Хотя они в любом случае не стали бы меня слушать. Итак, ты жил за границей. А где именно?

— В Италии. — Тут в лице Регулуса произошла какая-то перемена. В нем появилось некоторое напряжение; брови чуть сошлись к переносице, словно воспоминания, связанные с Италией, ассоциировались у него с чем-то не очень приятным. Интересно, неужели и у Регулуса имеется некая тайна, известная только ему одному?

— Я прожил там два года, почти отрезанный от остального мира. Время шло, и память начала понемногу восстанавливаться. А потом произошли события, которые заставили меня вернуться в Британию. Я имею в виду, конечно, нападение Темного лорда на Поттеров... и последующий твой арест.

Сириус безмолвно кивнул, хотя Регулусу не требовалось его подтверждение.

— Темный лорд исчез, и я наконец смог открыться родителям. Мама чуть сама не лишилась рассудка, когда увидела меня.

— Представляю, какая это была радость для нее, — произнес Сириус прохладным тоном. — Я в Азкабане, где, как, наверное, она считала, мне и место, а ее обожаемый сын...

— Ты что, с ума сошел? — воскликнула я, выпрямляя ноги. — Не смей при мне такое говорить!

Он, как и остальные, уставился на меня с выражением неподдельного удивления. Видно, он не сразу понял, что меня так возмутило.

— Вон ты о чем, Виктория... Ты не знаешь мою... нашу мать, я для нее всегда был пустым местом.

— Я не верю, что родная мать способна опуститься до подобных мыслей, как бы она ни относилась...

— А по мне, так вполне могла. И, между прочим, тому есть отличное свидетельство...

Мои плечи обреченно опустились. Портрет миссис Блэк, в самом деле — тот еще подарочек. Как вспомнятся ее истеричные вопли, до сих пор до дрожи пробирает. Но ведь это всего лишь портрет, провисевший много лет в заброшенном доме и, возможно, его стервозный характер со временем как-то изменился... И я сама едва не рассмеялась. Это я что, пытаюсь оправдать мать Сириуса?

— Я согласен с Викторией, — внезапно поддержал меня Регулус. — Мама такой человек, который с трудом признает свои ошибки и усмиряет гордость. У нее очень сложный характер, Сириус, ты же сам знаешь. Ты всегда шел наперекор ее желаниям и надеждам, но настолько ненавидеть тебя она не могла. И она любит тебя по-своему...

— Не надо ее защищать, — отмахнулся Сириус и вдруг замер. — Ты сказал "любит"?

— Любит, не сомневайся...

— Почему ты сказал это в настоящем времени? — снова перебил он брата, но, похоже, Сириус и так уже догадался, что это не простая оговорка. — Она жива? Наша мать жива?

— Жива и здорова, — ответил Регулус будничным тоном, не поведясь на провокационные вопросы. Но, несомненно, понял, откуда ветер дует. — И очень хочет наладить с тобой отношения.

— Через тебя, братец, — криво усмехнулся Сириус. — Поэтому ты здесь. Она тебя прислала. Я кое-что "вспомнил", — объяснил он, увидев немой вопрос, без труда читающийся в моем взгляде. — Ведь так?

— Отчасти, — не стал отрицать Регулус. — А отчасти я здесь потому, что ты сам пригласил меня.

— А отец?.. Он тоже?..

— Он умер два года назад.

На этом разговор как-то выдохся. Все молчали, задумавшись над новой информацией, и никто не торопился его возобновлять.

Но что бы ни происходило в наших душах, какие бы чувства мы ни испытывали, на время это нисколько не влияло. Оно текло неумолимо, совершенно равнодушное к человеческим проблемам. Казалось, еще недавно, радуясь встрече, я обнималась с Гарри, но вот уже незаметно подкрадывались сумерки за окном.

Не зная чем себя занять, я поднялась в комнату Сириуса и принялась одеваться. Не ходить же весь день в халате. Тем более мне хотелось ненадолго выйти на улицу: очевидно, сказывалось вынужденное пребывание в мрачном подземелье. Стоило закрыть глаза, как передо мной отчетливо представала та комната, где я провела бесконечные пять дней. И если бы не Паркинсон, которая добыла для меня волос Гринграсс, неизвестно, как бы все сложилось...

Стоп-стоп! Паркинсон!

Я застыла посреди спальни, не успев до конца натянуть свитер. Надо же, я не вспоминала о Паркинсон с той самой минуты, когда мы с Сириусом сбежали из замка. Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Эта девчонка доставляла мне одни неприятности — и не только мне, кстати. Так чего же я вдруг забеспокоилась? Ей, в отличие от нас, никакие неудобства не грозят. Чистокровные слизеринцы имеют особый статус, так что Паркинсон очень легко отделалась. Хотя в тот раз, в кабинете Снейпа, она пожаловалась, что такое положение вещей ее, видите ли, не устраивает. И мне помочь хочет, понимаете ли. С одной стороны, она и впрямь помогла, но с другой — круто подставила. Как же Паркинсон, наверное, веселилась, рассказывая про меня Малфою...

У меня непроизвольно сжались ладони, когда я припомнила, сколько неприятных минут мне пришлось пережить по милости этого наглого мальчишки. М-да... ну, ему тоже досталось.

И все-таки... почему у меня такое чувство, что я забыла что-то очень важное? Связанное именно с Паркинсон? Что?

Я обвела взглядом комнату, точно надеясь увидеть здесь ответ. Но нет, никакого озарения. Ладно, не буду сейчас забивать себе голову мыслями о Паркинсон. Уж больно много чести. Сначала обещает, потом подводит. Истинная слизеринка. Волдеморт бы на нее молился...

Я вышла в коридор, аккуратно закрыла дверь, и тут меня неожиданно осенило. Видение! Все дело было в нем. После того, как Волдеморт рассказал Северусу о нашей связи с Лили, он добавил, что... Я поднапрягла память. Добавил, что с моим побегом не все так просто, и кроме Гарри и Сириуса мне помог сбежать кто-то еще... А потом, если я не ошибаюсь, Волдеморт приказал Снейпу найти этого некто.

И кто же это неизвестное лицо? Правильно, Паркинсон. Проведай об этом Темный лорд, ей несдобровать.

Черт, ну и что делать? Снова спасать Паркинсон? Наверное, для начала нужно сказать остальным.

Искать Сириуса и Гарри долго не пришлось: они поднимались по лестнице мне навстречу. Держу пари, они боялись оставлять меня одну надолго. А вдруг я опять куда-нибудь исчезну? И это несмотря на то, что этот дом окружала надежная защита.

— Ты куда-то собралась? — спросил Сириус, смерив меня внимательным взглядом.

В холл, видимо, на звук его голоса, вышли Регулус, Рон и Гермиона. Подняв головы, они посмотрели на нас. Вокруг меня что, так и будет теперь собираться толпа?

— Хотела на улицу выйти, — честно сказала я. — А что? Нельзя?

— Можно, если недалеко.

— А мне далеко и не нужно. — Я провела ладонью по гладкой поверхности перил. — Кстати, кто-нибудь еще помнит о Паркинсон?

— Да уж лучше совсем про нее забыть, — откликнулся Рон снизу. — А что с этой мартышкой?

— Надеюсь, что ничего. Потому что в противном случае разбираться с ней будет сам Волдеморт.

— У тебя есть причины так считать? — задумчиво поинтересовался Сириус.

Я кивнула, отметив, что это сообщение его не удивило.

— В том, последнем... видении Волдеморт распорядился найти того, кто помог мне сбежать.

Гарри негромко фыркнул.

— Даже ежу ясно, кто. Или у него амнезия?

— На самом деле, кроме вас, мне помогла Паркинсон.

Мои слова вызвали эффект разорвавшейся бомбы.

— К-как? — буквально заикаясь, переспросил Рон. — Что она сделала?

— Она принесла мне волос Дафны Гринграсс, когда я ее об этом попросила. Ну, знаете, для Оборотного зелья, которое я стащила из кабинета Снейпа.

Я невольно заулыбалась, глядя, как у ребят потрясенно округляются глаза. Сириус и Регулус держались более невозмутимо.

— Ничего себе новости! — воскликнул Гарри. — У Паркинсон что, в голове перемкнуло? Раздобрела, надо же...

— То есть, — произнес Регулус, — мисс Паркинсон переходит в разряд особо важных персон?

— Получается, так, — неуверенно сказала я. — Если Снейп докопается до того, что знает она, вряд ли Паркинсон оставят в покое. К тому же я предполагаю, кто может стать источником информации.

— Малфой? — скривился Гарри.

— Эндрюс. Он видел нас вместе. Хотя и Малфой тоже может кое-что рассказать.

— Значит, нам придется еще и Паркинсон выручать? — сделала вывод Гермиона.

— Значит, — согласился Сириус.

Все безрадостно переглянулись.