Иммунитет (джен)

После окончания уроков Гермиона шепнула Гарри на ухо:

— Надо поговорить!

Тот кивнул и начал быстро собирать сумку.

Он ждал, что они отправятся в библиотеку, но подруга затащила его в ближайший пустой класс.

— Слушай, мне тут Скитер сказала, что не стоит дальше светить своими способностями, потому что много кто не остановится ни перед чем, чтобы заполучить себе в род или в вассалы сильную ведьму.

— Ну… да… — протянул Гарри, уже вполне представляя причины и частично следствия.

— А как?! — воскликнула Гермиона. — Что я должна для этого сделать? Вот ты это себе представляешь?

— Э-э-э… — Гарри ощутил себя таким же «мастером слова», каким был пару лет назад, но Гермиона словно не обратила внимания.

— Вот и я не знаю. Надо что-то придумать!

— Слабой ученицей ты стать уже не можешь, — начал наконец рассуждать Гарри. — Не поверит никто. Может, изобразить так, что твои усилия становятся твоей проблемой?

— Отличная мысль, а как?

— Да просто все делать чересчур!

— А. Хотя это не везде пройдет. Но да, мысль богатая… Стараться и перестараться. Спасибо, Гарри, я попробую!

— Только не прибей никого ненароком, ладно?

— Так ты же всех спасешь! — довольно панибратски, но аккуратно ткнула его пальцем в грудь Гермиона.

— Что-то я в этом уже не так уверен…

Продолжая весело пикироваться, они дошли до подземелий — обоим сегодня светила долгожданная «отработка», но лаборатория оказалась закрыта.

* * *

В это время в кабинете декана Слизерина состоялся мужской разговор. Малфой, правда, начал его настолько издалека и с такими обиняками, что Снейп в конце концов не выдержал:

— Лорд Малфой, соблаговолите все же изложить, что вам от меня на сей раз понадобилось, у меня еще отработка с далеко не самыми благонадежными студентами.

— Снейп, когда ты уже привыкнешь называть меня по имени? — вполголоса спросил Малфой.

— В официальной обстановке, — Снейп обвел кабинет красноречивым жестом, — официальные обращения.

— Вы хотите сказать, — моментально перестроился Малфой, переходя почти на шепот, а его брови слегка двинулись вверх, выдавая легкое удивление, — кхм…

Он наконец сделал жест, что пишет, и Снейп быстро пододвинул ему пергамент и перо.

«Ты не ликвидируешь чары, которые тебя тут не устраивают?»

«Ну почему же. Просто давно не чистил. Даже не предполагал, что ты заявишься».

«Тогда нам стоит прогуляться».

«Даже так? И насколько это срочно?»

— Приглашаю вас, декан Снейп, на день рождения моей супруги, отказ не принимается, — возвестил Люциус, и у Снейпа отвисла челюсть.

«Ты издеваешься?» — накарябал он, не глядя на пергамент.

«Ничуть, — ответил Малфой. — Должен же я как-то выцарапать тебя отсюда».

Снейп чертыхнулся про себя. Все-таки он немного пережал с сочинением рассказов для компании бывших «коллег» о своей занятости в Хогвартсе и заказах директора. Впрочем…

«Где я подарок для леди возьму?»

«На кой? Мы просто посидим в моем кабинете».

«И чтобы меня никто не видел, — дополнил Снейп и, получив утвердительный кивок, задал-таки вопрос: — О чем речь-то?»

«О родословной Грейнджер».

Люциус сжег пергамент, едва закончил писать.

— Прошу проследить, сэр, чтобы мой наследник вел себя подобающе, — сделал он еще один намек.

Снейп смотрел на него с молчаливым вопросом, но Малфой, второй год старательно изображающий его доброго приятеля, даже друга, уже откланивался…

«Намекнуть или не намекнуть?» — думал Люциус, глядя на Снейпа и медленно поворачиваясь к двери.

О том, что Крауч-младший жив и добрался до него, опутав растерявшегося Люциуса обетом, рассказать он, естественно, не мог. Никому. Конечно, «нет человека — нет проблемы», но хладнокровно избавиться от Барти… Не вариант. Мордред подери его мягкосердечие! Однако не мог он, однажды повидавший Азкабан, просто так взять и выдать того, кому удалось оттуда выбраться. И вообще, все было слишком неожиданно тогда. А Снейп, кстати, когда-то был с молодым Краучем в неплохих отношениях. Правда, до определенного времени, пока того не начало заносить…

«Буду думать, — решил Люциус. — Главное сейчас — обезопасить Драко. А потом придется действовать по обстановке».

— Ах да! — Малфой вернулся почти от самой двери. — Могу я взглянуть на оценки своего сына? И настоятельно прошу вас уделить ему особое внимание, не только на ваших занятиях, но и на других предметах, — и снова изобразил жест «пишу».

Он набросал несколько строк и передал Снейпу.

Бровь Северуса поползла вверх…

Люциус дописал.

Снейп хмыкнул и, чуть нахмурившись, кивнул.

А потом из рук в руки перекочевал небольшой, но довольно увесистый мешочек, в котором что-то тихо звякнуло.

* * *

Барти Крауч с трудом сдерживался, чтобы не начать кидать Авады… Его раздражало все. Особенно эти сытые и довольные детки бывших соратников. Его трясло, стоило только завидеть белобрысую макушку Малфоя-младшего, и он дал себе слово, что обязательно подловит того на каком угодно проступке. В сторону Поттера он изо всех сил старался не смотреть, потому что внутри поднималась темная, горячая волна гнева, а давать ей выход — все равно что дать себя снова засадить в Азкабан. Этого он никак не мог себе позволить.

Его разум, единственное, что сдерживало его, укрепляло лишь одно воспоминание, лишь один человек, пусть его уже довольно давно не было в живых — мать.

Он тогда отказывался принять ее жертву, отец даже был готов наложить на него Империус, но мама быстро перехватила его руку. И тот сдался ее слабым тонким пальцам… Видимо, он ее тоже по-своему любил.

«Барти, родной… — голос мамы он до сих пор мог слышать, словно был рядом, и помнил все ее слова до единого, — подумай логически. Ты прекрасно это умеешь, и это всегда тебя выручало, ведь правда? Я умру не через день, так через два, мне совершенно не страшно остаться здесь и абсолютно все равно, где будет лежать или плавать мое тело. Но я умру счастливой, зная, что ты не тут. Что ты дома. Прошу тебя, сделай мне этот последний подарок…»

Как он мог не согласиться после такого?

Подумай логически…

Эти слова он помнил с детства. Мама всегда так говорила, и он начинал думать. И все становилось удивительно просто и легко. Все решалось. И она им гордилась… Как же это было давно!

«Подумай логически…» — вызывал он в памяти снова и снова.

И успокаивался, даже когда видел Поттера. Он смотрел теперь на него как на необходимый для воскрешения Лорда ингредиент. Полезный мальчик, хороший мальчик. Комбинация, придуманная директором с Кубком Огня, нравилась ему все больше. Вот только с Малфоем было трудновато, но… Ради великой цели он потерпит. И пока никого не убьет.

«Подумай логически…»

Соломинка… Спасательный круг… И мамин голос.

* * *

Снейп вышел из кабинета почти сразу вслед за Малфоем, они разошлись только у входа в факультетскую гостиную: Люциус желал увидеться с сыном. Северус же направился в лабораторию — братишка, небось, совсем заждался. Сегодня для них будет новая практика — оборотное они еще не варили. Ну… кроме той попытки Грейнджер.

Денег для ингредиентов Малфой выдал более чем достаточно, так что можно будет кое-что еще прикупить. Впрочем… Недавно ему попался один интереснейший рецепт, осталось только уговорить Драко. Или шантажировать, как повезет. Но уговорить лучше. Дело все-таки, хм, довольно деликатное.

«Однако можно попробовать воспользоваться заказом Люциуса, вот только отдавать улучшенную основу оборотного неизвестно кому? Не Малфой же будет… Хотя… что я знаю о Малфое? — самокритично подумал Северус. — С другой стороны, если к секрету околоанальных желез волшебного хорька добавить вытяжку из корней валерианы, а перед настаиванием — пару листов зубастой герани, может, и получится ускорить процесс раза в три, а то и больше».

В голове зельевара сложились сразу два параллельных эксперимента, средства на которые приятно оттягивали внутренний карман его мантии. Он непроизвольно ускорился и небольшим черным смерчем замел Поттера с Грейнджер в лабораторию. Нечего прохлаждаться, когда такая работа ждет!

Они быстро занялись делом, едва договорившись о том, когда и как детишки нарвутся на следующую «отработку». Одно удовольствие было смотреть, как ловко уже (а ведь прошел только год!) снуют их руки, как четко двигается нож у юной ведьмочки, как равномерно работает пестиком, измельчая корень солодки, Гарри. Все-таки из мальчишки получится неплохой зельевар, хотя склонность его к артефакторике становится все более и более явной. По идее, основное ученичество этих двоих имело бы смысл поменять… Гарри гораздо полезнее будет поработать с Филиусом.

А вот Грейнджер еще пока загадка… На самом деле интересно было бы установить ее корни в магическом мире, если таковые, конечно, имеются. Это может помочь ей определиться, ведь пока она идет ровно, интересуется всем подряд и, Мерлин забери, все прекрасно получается! Но ведь пора выбора настанет, и достаточно скоро. Хорошо бы не ошибиться.

— Сэр, — Гермиона немного замялась, и Снейп ободряюще кивнул. Работа на сегодня была закончена, отчего бы не ответить на вопросы. — Могу я взять проект по зельям?

— У вас есть идеи, мисс Грейнджер?

— О да! У вас найдется полчаса, чтобы выслушать меня?

Уголок рта Снейпа дернулся в полуулыбке.

— Полагаю, если вы будете просто рассказывать, потребуется отнюдь не полчаса. Напишите основные моменты, я посмотрю.

Довольная Гермиона покивала, собрала свои записи в сумку, попрощалась и направилась к двери.

— Гарри, задержись.

— А как же?..

— Мисс Грейнджер может подождать в классе.

Нахмурившаяся Гермиона вышла, а Гарри весь превратился во внимание.

— Вашей подругой начинают интересоваться, — начал Снейп.

— Мы в курсе, — обрадовал его Гарри.

— Отлично, — Снейп был доволен, что объяснять с самого начала не придется. — Ваши планы?

Гарри поделился.

— Неплохо, а главное, достаточно закономерно. Можно потом будет перевести в перерасход магии и придумать что-то этакое… неизлечимое… или передающееся по наследству. Я проконсультируюсь у Сметвика.

У Гарри загорелись глаза. Больницу он любил не особо, но пообщаться со Сметвиком…

— В таком трудном и опасном деле, как посещение Мунго, позвольте обойтись без вас, мистер Поттер, — язвительно поддел брат, но быстро смягчился, видя, как младший разочарован. — О результатах расскажу тебе, конечно. А насчет мисс Грейнджер хочу сказать, что этот интерес возник довольно кстати. Ей скоро придется выбирать специализацию. И если нам помогут раскопать ее родственников, пусть и самых дальних, все равно, живых или мертвых, это определенно будет только на руку. Родовые склонности потому и родовые, что передаются потомкам.

— А то, что у нее сейчас склонности ко всему, это что значит?

— Во-первых, не обязательно к одному. Может быть два, реже три и совсем редко — четыре направления. Но не все. Пусть почитает биографии известных магов.

— А ты задай ей эссе!

— Гарри… может, как-нибудь сам справишься?

— Ладно, попробую. Но ты не ответил…

— То, что у мисс Грейнджер склонности не проявлены, может говорить о том, что она очень дальний потомок магов или же действительно магглокровка. Но если учитывать ее силу, последнее все же маловероятно.

— Но ведь родовой магии как таковой нет?

— Нет. Но есть склонности. Семейные наработки. И «места силы», в которых стоят фамильные дома или особняки. Хогвартс, кстати, тоже. У магглов прекрасно наследуется, например, талант к рисованию — по мужской линии, есть семейные линии у музыкантов, к изучению языков… У нас точно так же. Ты ведь уже замечаешь, что в чарах более силен, чем в зельеварении?

— Правда? Мне казалось, я могу заниматься и тем, и другим…

— Безусловно, можешь. Но мастером зельеварения ты сможешь стать с куда бо́льшим трудом, чем мастером чар.

— Значит, все-таки смогу, — улыбнулся Гарри.

— Тебя твоя подруга покусала, что ты хочешь всего и сразу? — насупился Снейп. — Все, иди уже, и не забудь, о чем я тебя попросил.

* * *

— Драко, я буквально на пару слов, — Люциус пригласил сына присесть на небольшом диванчике в гостиной родного факультета, а все слизеринцы, словно по сигналу, отошли.

Здесь было принято не лезть в чужие разговоры. Но подслушивать… Лорд Малфой кивнул школьникам, иронически ухмыльнулся и набросил на себя и сына Купол Тишины. Сын смотрел выжидающе.

— Я хочу сказать, что только что говорил с твоим деканом. И убедительно прошу тебя выполнять все, что он от тебя потребует или попросит.

Драко округлил глаза.

— Ты меня понял? — Люциус сверлил сына взглядом, пытаясь понять причину его приторможенности.

— А если он захочет чего-то… что не?..

— Не захочет. Мы все обговорили. Прости, я должен идти, — Люциус встал, попрощался с сыном и всеми остальными одним кивком и вышел прочь.

— Что тебе говорил отец? Если это не секрет, конечно, — Панси была тут как тут и, видя растерянность Драко, не без оснований рассчитывала на информацию.

— Декана слушаться велел, — развел руками Драко.

— И все? — Панси часто заморгала от удивления. — Действительно, странно. Я вроде не замечала, чтобы ты что-то такое творил…

— Не поверишь, я тоже, — фыркнул Драко и наконец начал напоминать не удивленного ребенка, а обычного золотого мальчика Слизерина. — Ладно, не бери в голову, Пэнс. Поживем — увидим.

* * *

На урок ЗОТИ Гарри шел с любопытством, но без особого энтузиазма. О методах преподавания бывшего аврора он был наслышан от старших братьев Рона, и услышанное, мягко говоря, не особо ему нравилось. Добрались до класса быстро, а по пути он успел уговорить Гермиону сесть на этот раз подальше. Получилось это на удивление легко. Видимо, ей тоже уже хватило неожиданных рявканий на тему бдительности.

Да, урок пошел точно как говорили близнецы… Но когда Грюм задал вопрос о Непростительных, Гарри поднял руку раньше всех, так что Гермиона от удивления даже забыла поднять свою.

— Смертельное непростительное, или Авада Кедавра, — начал Гарри, словно читал доклад, — еще полвека назад использовалось в качестве удара милосердия. Не вызывающее боли и абсолютно смертельное проклятие применяли к безнадежно больным, но чаще всего к смертельно раненым. После декрета Министерства магии от… простите, не помню год, применение его к человеку — повод для пожизненного заключения в Азкабан. Выглядит как луч зелёного цвета. После применения живое существо мгновенно, без мучений умирает. Тело остается неповреждённым. При попадании в неживые объекты может их разрушать, вплоть до уничтожения, но насквозь не проходит. Не имеет контрзаклинаний, однако при определённых обстоятельствах, до сих пор никому не ясных, может быть отражено. Требует огромной колдовской силы и искреннего желания убить.

— Вижу, вы хорошо изучили этот вопрос, — Грюм напрягся и со свистом втянул воздух.

— Благодарю, сэр. Но ведь кому, как не мне, стоило этим заняться? — развел руками Гарри.

Грюм закашлялся. Четвертый курс затих и насторожил уши.

— И где же вы успели набраться этой… премудрости? — профессор явно был зол, но заинтригован.

— Искал, где только мог, — поделился Гарри, изображая простачка. — Шерстил все подряд в школьной библиотеке, что под руку подворачивалось… ну… и не очень подворачивалось, — честно добавил он, едва не ковыряя ножкой.

— В Запретную секцию лазил? — неожиданно спокойно поинтересовался Грюм.

Гарри кивнул.

— Значит, ты одобряешь?..

— Что вы имеете в виду? Само заклинание, которое убило моих родителей, или того, кто его применил? Что до заклинания, так я бы предпочел именно такую смерть долгим мучениям. Да и любой, наверное… А что до убийства, так, думаю, тут и говорить не о чем.

— И ты отомстил… — странным голосом, тяжелым, словно от гнева, произнес Грюм.

— Я?! — взвился Гарри, аж покраснев. — Знаете, вот от вас я такого не ожидал! Вы же опытный аврор! Да вы подумайте ло-ги-че-ски, это же просто… просто сказки какие-то! — воскликнул Поттер, даже не представляя, какой эффект производит именно этой фразой.

От профессора защиты словно прокатилась волна, и класс затих и сжался в ожидании бури. Кроме Гарри. Правда, Гермиона схватила его за руку, но он только пожал ее пальцы и улыбнулся, когда она, упрямо сжав губы, достала… детский пистолетик, стреляющий шариками с разными заклинаниями. На самый крайний вариант это действительно был выход. Он нащупал свою «игрушку» в кармане мантии.

А Грюм все молчал.

Подумать логически… его якорь в этом странном и отчего-то таком чужом мире, в чужой роли, в чужом теле. Единственная его правда, единственное, что заставляло работать его разум, что удерживало от волн сумасшествия, опрокидывающих его в иную, неправильную реальность.

А Поттер уже не мог остановиться. Он вышел из-за парты и прошел немного вперед, поворачиваясь к классу.

— Включите же все свои мозги, наконец, — он едва не кричал, так что возле дальней стены даже кто-то поперхнулся. — Что может сделать годовалый ребенок сильнейшему магу? Волдеморт же сильнейшим был, так? — Гарри не заметил, как дернулся Грюм, схватившись за левое предплечье. — И что я мог, когда даже толком говорить не умел! Обоссать его?!

Некоторые фыркнули, сдерживая смех, и даже Грюм вроде отмер, внимательно слушая Гарри, но продолжал стоять как громом пораженный. А Гарри все несло…

— Кто вообще все это видел? Лорд исчез, взрослые мертвы, а мне — чуть больше года! Кто там был такой умный, что все описал удивительно занятно? — в голосе Гарри зазвучал чисто снейповский сарказм. — Какой я нахер победитель, а? Если такое говорите вы — такой опытный человек, я… я…

Гарри махнул рукой и начал собирать вещи.

В классе стояла звенящая тишина, которую наконец нарушил хриплый голос профессора:

— Сядьте, Поттер… На самом деле вы задали отличные вопросы. Я тоже хочу спросить, раз уж вы, хм, исследовали эту тему. Что вы можете сказать о защите вашей матери?

— Я не нашел нигде ничего похожего, сэр, — буркнул Гарри, присаживаясь на место.

— И что это может значить?

Во время поттеровской истерики в Барти Крауче незаметно для него самого постепенно занял ведущую роль тот самый юный Барти, который тоже любил до всего докапываться. И он счел Поттера в этом очень похожим на себя… Да, он бы все делал точно так же.

— Возможно, это была ее собственная разработка? — предположил мальчишка.

Ну, Барти вообще-то так и думал поначалу. Пока не познакомился поближе с Лонгботтомами.

— Или?

Гарри удивленно смотрел на профессора. В нем что-то изменилось, и изменилось сильно, только вот что и как, понять он не мог.

— Или это была Темная магия. Ведь эти книги недоступны для учеников, верно?

А мальчишка умеет думать, причем быстро.

— Для учеников вообще много какие книги недоступны, — не удержалась его соседка, и Барти посмотрел на девочку с интересом.

— А вы недовольны этим, мисс?..

— Гермиона Грейнджер, сэр, — девчонка встала и поклонилась. — Да, конечно, сэр. Я считаю, что, кто ищет, тот всегда найдет, особенно потомки темных семейств, а вот остальные останутся безоружными.

— Вы собрались воевать с применением Темной магии? — интерес Барти разгорался с каждой фразой.

Слизерин зашушукался. Гриффиндор тихо обалдевал.

— Я читала, что незнание законов не избавляет от ответственности, зато знание — запросто⁽¹⁾.

— Десять… десять очков Слизерину, — неожиданно произнес Грюм к полному оторопению всех, и слизеринцев, и гриффиндорцев.

Гермиона Грейнджер только улыбнулась. Тоже умная девочка…

А Барти ощутил себя не профессором — тоже учеником, в разговоре с Поттером и Грейнджер забыв об уроке почти полностью. Давно его ум не получал такой пищи, такой интересной и… необходимой! Он уже мысленно сам с собой спорил, доказывал, думал, где искать ответы…

Когда прозвучал гонг, знаменующий конец урока, пелена спала.

* * *

— А он так ничего, оказывается, если разговорить как следует! — улыбнулась наконец Гермиона. — Я думала, будет гораздо хуже. Гарри, ты его такими вопросами засыпал, ему теперь придется ответы искать… — она хихикнула.

— Даже адекватный местами, — дополнил Рон, искоса глядя на подходящих слизеринцев.

— Поттер, если ты так каждый урок будешь его разводить, с меня причитается… — протянул руку Драко, и Гарри снова ее пожал, не раздумывая.

— Я видел, что он под тебя копает, еще с самого начала, — ответил он. — Странный он все-таки, этот Грюм. Неприятный тип.

— Мне кажется, все-таки больше странный, чем неприятный, — Гермиона кивнула проходящим мимо сокурсникам и утянула друга в пустой коридор.

— И давно ты такая добрая стала? — Гарри оглянулся и, заметив, что они остались одни, добавил:

— Ты же в него чуть не целиться начала!

— Это в самом начале. А потом… Он стал совсем другим! — Гермиона замялась. — Гарри, я не знаю, как это объяснить, но он не такой, каким казался поначалу.

— А… я тоже заметил. Но вот вопрос: который он — настоящий?

— Это надо узнать. И еще от чего он лечится, это должно быть как-то связано!

— Что он пьет, хотел бы я знать…

— Значит, выясним!

1) Станислав Ежи Лец. «Непричесанные мысли». Фраза приведена по памяти.

Вернуться к тексту