Нереальная реальность: Тайна треугольника (джен)

Нет ничего приятнее натурального сна без задних ног после столь изнурительного дня. Когда я проснулась, в каюте поселились густые сумерки, а сквозь трещину в стекле насвистывал песню резвый ветер. Тело болело так, словно бы по мне проехался экипаж. Сделав по комнате всего несколько шагов, я застонала, как столетняя старуха, и даже на миг поддалась искушению рухнуть обратно в постель. Но любопытство было сильнее. Едва выйдя на палубу и не успев толком осмотреться, я столкнулась с Джеймсом. Капитан беззаботной походкой направлялся в трюм, что-то тихо напевая под нос. При моем появлении он тут же напустил на себя серьезный вид занятого человека, но блестящее в глазах довольство скрыть не получилось.

— Все хорошо? — Я неловко отступила на шаг назад и рассеяно улыбнулась.

— Вполне, — коротко ответил Уитлокк, бросив беглый взгляд за спину. Впереди мерно покачивались мачты «Жемчужины», постепенно растворяющейся в темноте. Только огни помогали не потерять её из виду.

— Конечно, он остался, — пожала я плечами. — Он не такой мерзавец, как ты думаешь, — в который раз заметила я.

Джеймс непонятно хмыкнул и с улыбкой спустился в трюм.

К вечеру следующего дня, когда солнце уже сбрасывало с себя обжигающий зной, все встрепенулись от крика смотрящего: «Земля!». Собственно, само радостное сообщение я пропустила за занятием, по моему мнению, важным делом. Скоро сходить с судна и отправляться на неведомые поиски. Зная, какой картой мы располагаем, можно справедливо предположить, что тропические заросли заставят меня их ненавидеть. Я решила подготовиться, благо капитан Уитлокк оказался щедр на подарки и снабдил меня ещё парой комплектов одежды. Вторую половину дня я провела, вертясь перед зеркалом и выбирая, в чем я буду смотреться «по-пиратски» и в то же время смогу без стеснения лазать по кустам. О приближении земли я догадалась по поднявшемуся наверху топоту. Он был так отрепетирован, что и не ошибешься: ни нападают, ни в порт заходят, а именно остров на горизонте!

Я прилипла к иллюминатору, стараясь хоть краем глаза заметить тонкую желто-зеленую полоску, плывущую в закатном мареве. Мне не терпелось поскорее ступить на землю, на знаменитый остров Креста! Увидеть развалины церкви, покрытые моховой шерстью. Глядишь, у берега все ещё плещутся волны о прогнившие доски мельничного колеса. Внутри будто слышался звон пружины нетерпения. Радостно пристукнув зубами, я вышмыгнула из каюты. И тут же вернулась, забыв доверенную мне ─ скорее, как аксессуар, ─ тупую саблю. Вместе с ней пришлось провозиться, нацепляя перевязь: руки дрожали от спешки, ремень не застегивался, то волосы мешали, то рубашка…

Когда я наконец выбралась на палубу, то оказалось, что пропустила самое интересное. Первым попался на глаза Уитлокк. Его вообще было трудно не заметить, когда капитан буквально пронесся мимо, прожигая взглядом все на пути. Остров оказался гораздо ближе, чем я думала. «Призрачный Странник» бросил якорь. По правому борту от него и чуть поодаль приспускались черные паруса «Жемчужины». Ожидаемый восторг с моей стороны ограничился чем-то похожим на вздох и чихание одновременно. Мы подошли к острову с другой стороны, так что с судна открывался живописнейший вид на узкую кривую песка и поросший сочной зеленью искривленный холм. Я весь день провела в ожидании импровизированной экскурсии по местам «боевой славы», а придется начинать путешествие с… бугра! Но вряд ли Джеймс расстроился из-за этого. Убрав с лица выражение неудовлетворенных эстетических потребностей, я с полуулыбкой на губах поднялась на мостик. Мне прекрасно известно правило: никто не поднимается на капитанский мостик без разрешения капитана. Джеймс упразднил для меня это разрешение сразу, но сейчас его взгляд заставил приостановиться в нерешительности. За его спиной Бойль хмуро и сосредоточенно сматывал канат, то и дело бросая взгляды на «Жемчужину».

─ В чем дело? ─ самым нейтральным тоном спросила я, когда Джеймс с яростью воткнул в карту ножку циркуля.

─ Полный порядок, ─ глухо отозвался он и отвернулся к острову, что-то высматривая в трубу.

─ Хорошо. При чем здесь «Жемчужина»?

Уитлокк тут же обернулся.

─ Ему следует уйти. Тебе не кажется? ─ В меня впился упрямый взгляд голубых глаз. Я удивленно изогнула бровь и позволила себе смешок.

─ Джеймс, что страшного в том, что они бросили якорь? Может, им нужна пресная вода?

Капитан сощурился и бросил косой взгляд на фрегат. Около минуты он молчал, затем его лицо просветлело.

─ Я отправляюсь на «Жемчужину».

─ Чудно! ─ мгновенно ляпнула я. Потом, поняв смысл слов, уточнила: ─ А зачем?

Вместо пространных объяснений, Уитлокк предложил последовать за ним. Капитан Воробей буквально светился от счастья при нашем появлении, даже подал мне руку, как истинный джентльмен. Я в нее вцепилась так, будто меня за лодыжку Кракен тащил. Глянув в спокойные карие глаза, я забылась, растягивая глуповатую улыбку. В бренный мир я вернулась не сразу, благополучно пропустив первую часть разговора.

─ Что ж, даже несмотря на авантюру, в которую ты нас втянул, должен сказать спасибо. Свой договор ты выполнил, ─ произнес Джеймс с таким посылом, будто Джек покорил Эверест.

─ Мне было приятно, ─ улыбнулся кэп.

─ Надеюсь, впредь ты будешь заранее сообщать обо всех… нюансах. ─ Уитлокк тут же охладил его пыл. ─ Хотя, думаю, это наша последняя встреча.

─ Постараюсь не забыть, ─ пропуская все мимо ушей, ответил Воробей.

─ Желаю удачи. ─ Джеймс кивнул на прощание. Не успел Джекки ответить, как Уитлокк, проводив взглядом спускающуюся на воду лодочку, буквально накинулся с вопросами: ─ Спускаешь шлюпку? Сойдете на берег? Разве ты не уходишь?

Джек отклонился назад, словно уворачиваясь от вопросов.

─ Надо пополнить запасы воды, ─ невозмутимо ответил он. С моих губ слетело писклявое хихикание, и я поспешила прикусить язык.

Джеймс хмуро изучал «ангельский» взгляд Джека Воробья, ища в нем хоть толику подозрительности. Джек меня не удивил. Я бы, скорее, удивилась, если бы он ушел. Я давно пришла к выводу, что не из доброты душевной капитан Воробей нанялся нам в проводники. А подозрительность Джеймса пугала не на шутку: уж не остров ли он собрался делить?

И все же Джеймс вспомнил о манерах и о пиратском приличии и, не сказав ни слова, поспешно вернулся на «Странника». Я несколько замешкалась, провожая внимательным взглядом бочонки, что матросы Джека с притворной легкостью спускали в шлюпку. В то же время мне хотелось найти хоть какое-то предположение, зачем Джеку остров Креста. Но кэп не давал поводов усомниться в своей честности: словно и забыв о моем присутствии, Джек снабжал матросов, идущих на берег, ценными указаниями. Окинув меня быстрым взглядом, как бы только заметив, Воробей, не глядя, остановил Гиббса и отправил его вместе с людьми из команды на берег: «чтоб поживее управились и до заката убрались отсюда». Мне же внимания не уделили вовсе. Не солоно хлебавши я ступила на палубу «Странника» и разочаровалась ещё больше. Капитан Уитлокк не разделял спешки капитана Воробья. На берег он решил сойти с рассветом и немедленно приступить к поискам. Я справедливо заметила, что с проводником, человеком, хотя бы частично знающим остров, пришлось бы куда легче. Но мои намеки Джеймс намеренно пропустил мимо ушей.

Пока команда «Странника» выполняла рутинную работу, а капитан составлял план «вылазки на остров», я коротала время, повиснув на планшире правого борта. Шлюпка с «Жемчужины» резво добралась до берега. Три долговязые фигуры, подгоняемые четвертой, более упитанной, несколько минут провозились у кромки воды, бочки забрались на их загорелые спины, и отряд стремительно пересек неширокую полоску песка, а затем джунгли спрятали его от моих глаз. Забавно, думала я, в прошлый раз все началось с острова, кувшинов с водой и трех разговорчивых матросов. И сейчас меня не покидало чувство чересчур реального дежавю. Я, усевшись на пушку, подперла подбородок руками и утонула взглядом в сочной зелени. Краем глаза я видела трепещущие заплатанные паруса «Жемчужины». Мысли бродили в затягивающей трясине ностальгии, и невольно всплывали обрывки прошлой истории. Теперь, гораздо сильнее, чем раньше, она казалась сказкой. Наверное, так бывает, когда сталкиваешься с иным началом. Уж куда лучше все складывалось в прошлый раз, точно кто-то нарисовал волшебную дорожку, что привела меня прямо к Джеку. А сейчас моя тропинка петляла, петляла, ходила вокруг да около и терялась в непонятном грядущем облаке. И что самое обидное ─ я в этой ситуации оставалась беспомощной куклой, от которой ничего не зависело. Да, и, честно признаться, мне не хотелось быть причастной ни к чему, что уводило меня дальше от капитана Воробья и «Жемчужины». Тут эгоистичность брала верх.

Вскоре на палубе стало скучно. Матросы «Странника», управившись с делами, разошлись, на берегу лишь лениво помахивали листьями пальмы. В кои-то веки мне захотелось поговорить, но Барто ─ мой обычный собеседник ─ чем-то занялся на нижней палубе, и в моем распоряжении остался Уитлокк, спрятавшийся в своих апартаментах.

─ Что-то произошло? ─ тихо и даже как-то равнодушно поинтересовалась я. Джеймс и глаз не поднял. ─ Чем ближе остров, тем мрачнее ты становился. Теперь и вовсе заперся в каюте с этой… заплатой. В чем дело?

─ Мне не нравится эта затея. Не нравится, что мы в ней участвуем. ─ Джеймс покачал головой.

Я неровно выдохнула и примостилась на скамье у иллюминатора. На море опустилась кромешная тьма, но на западе, исчезая, ещё светилась желтовато-оранжевым тонкая полоска, опоясывающая горизонт. В каюте тишину нарушал лишь равномерный полушепот-полускрип досок на потолке. Последние отсветы солнца сползли за горизонт, и увереннее замерцали бриллианты звезд. Я вспомнила свою бабулю: каждый раз, когда я сомневалась в необходимости или желании что-то делать, она говорила: «Ну и правильно. Ну и не делай». Но говорила она это так, что какие бы то ни было сомнения, исчезали, и оставалось только всей моей душой ненавистное «надо».

─ Так не участвуй. Ты не обязан это делать. Думаю, без этого камня мир не рухнет. ─ Я дыхнула на стекло и стала выводить непонятный узор. Джеймс ничего не ответил. Его отражение в стекле, не бог весть какое, хмуро потерло виски. Капитан тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, буквально впился пальцами в карту. По-моему, он воспринимал ситуацию чересчур серьезно. Джек уходил или уже ушел, и не было нужды скрывать, что теперь меня нисколько не волнуют поиски. Единственным интересом, ради которого я создавала бурную деятельность, была возможность вновь встретиться с Джеком и попытаться все исправить. Я припомнила тот день у острова Песо, полный недомолвок и взаимной неприязни разговор, и пришла к выводу, что наш нагловатый гость блефовал. Кто настолько силен и безрассуден, чтобы идти… войной на Тортугу?! Даже Беккет, мир его праху, и не думал о таком. Обернувшись и одарив Джеймса сочувствующим взглядом, я направилась к выходу, но у двери задержалась: ─ Ты не обязан искать камень. Возвращайся к обычной пиратской жизни.

─ Я дал слово, ─ возразил Уитлокк, поднимая на меня взгляд.

Я хотела было рассмеяться и заметить, что пирату можно переступить через узы благородства, но вовремя вспомнила, где… точнее, когда я. Да и Уитлокк, кем бы он себя ни считал, кем бы ни считали его другие, все ещё оставался тем английским аристократом с идеальными манерами, что я встретила пару лет назад. Разве что он возмужал, слегка зарос и загорел. Так что вопрос чести и данного слова мог стать веской причиной.

─ Раз все решил, не стоить пересматривать решение. Как бы ни относились к этому договору, надо его выполнить. ─ Этими словами я в очередной раз подтвердила свое участие в поисках клада, хотя вовсе не хотела этого делать. Джеймс улыбнулся и покачал головой. ─ Что?

─ Спасибо. Ты готова отправляться на поиски, несмотря на то, что совершенно этого не хочешь.

Мне стало неловко, и чтобы не выдать своего смущения, проглотив комок, я протянула задорное: «Та-а-ак-с». Водрузив на стол два канделябра, я углубилась в наиподробнейшее рассмотрение карты. В принципе с последнего раза нашей с ней «встречи» она не изменилась. Не исчезло и мое стойкое убеждение, что у нас лишь часть карты. Художник или, пардон, картограф был максимально небрежен. Хотя это, наверное, совсем не то слово. Создавалось впечатление, будто карту рисовал ребенок трех лет. Она была нетипична настолько, насколько могла. Когда я впервые взглянула на план, с трудом угадывался лишь набор букв в углу. Барто каким-то немыслимым способом удалось прояснить рисунок. Правда, набор букв так и остался непонятым набором букв, похожим на проклятье: «Зуклаар Риделис». В центре карты неизвестный показал весь свой художественный талант и изобразил сосну на холме. Этот «пейзаж» занимал центральное место, размером чуть ли не в половину «холста», он являл собой странное сочетание. Сосна была изображена натурально, с прорисованными ветвями и искривленной макушкой. Но высилась она на том, что ныне называют «топографический знак «Холм». Холм косило вправо, как и вершину дерева. Чуть выше и по обе стороны в явной спешке отметили какие-то мишени, иначе не назовешь. Располагались они на одинаковом расстоянии друг от друга, и, если их соединить, получался идеальный равносторонний треугольник. Я пробовала так делать, но это не прояснило ровным счетом ничего. Левую и верхнюю мишени разделяла штриховка шириной в дюйм, верхнюю и правую ─ дюйм «галочек», словно бы ребенок хотел нарисовать горы. Внизу карта путалась ещё больше, оказываясь схемой в схеме ─ тут наши мнения с Уитлокком сошлись. Квадраты, не больше четверти дюйма, ─ девять с одной стороны и два с другой, разделенные дугой, похожей на мост. Справа их огибали ровные штрихи, а слева ─ лишь жирная линия уголком. Но кроме всего прочего бессовестные создатели карты лишили нас последнего ориентира: вместо традиционной стрелки север-юг, в правом верхнем углу тощая, как столетний узник Бастилии, стрелка указывала на… бокал, у которого отломалась ножка у самой вершины. Потрепанная, пожелтевшая, с парой дырок, карта выглядела так, словно какой-то черт в аду, занимаясь художеством, в порыве гнева вышвырнул её в открытое окно…

─ Ей достаточно дырок. ─ Я вздрогнула и подняла на Джеймса глаза. В каюте как-то незаметно потемнело, и тьма грудилась за границей круга света. Воск со свечей свисал ступенчатыми сталактитами, и на столе расплывалось желтоватое пятно. Похоже, я слишком увлеклась чтением карты.

─ А толку-то? Ведь на ней ничего непонятно. Как мы сориентируемся?

─ Сосна. Здесь они не растут, начнем поиски с нее.

─ Будем искать то, чего нет?

─ То, что она символизирует.

И ведь правда, как бы я ни поносила картографа, не стал бы он рисовать диковинное дерево, не желая этим что-то сказать.

─ Так что же, будем просто гулять по острову, пока не наткнемся на символ сосны? ─ Джеймс как-то виновато пожал плечами. ─ Без того, кто хоть отчасти знает остров, придется туго, ─ заключила я с тонким намеком. Но Уитлокк его проигнорировал. Я рассказала всё, что знала об этом острове, ещё в начале путешествия и позже не преминула сообщить пару-тройку раз, что капитан Воробей знает куда больше. И опять осталась с носом. Джеймса Уитлокка абсолютно не интересовала выгода, если эта выгода обрекала его на времяпровождение бок о бок с Джеком Воробьем.

Вскоре я ушла к себе, но долго ещё не могла уснуть. Не давали покоя мысли о людях, что далеко и близко. Я прилежно, но тщетно пыталась отделать от них, считала овец и прислушивалась к столь многогранному скрипу досок. Потеряв терпение, я отправилась на палубу. Пираты (хотя язык не поворачивался команду «Странника» так называть) проводили время в кубрике, под храп своих товарищей. Двое вахтенных смиренно вышагивали вдоль мачт и даже не обратили никакого внимания, когда я уютно примостилась на ступеньках. С какой-то отчаянной надеждой я глянула право по борту. Но «Жемчужины» не было, похоже, вдалеке растаял и её мерцавший кормовой огонек. Я представила, будто она все ещё здесь ─ тихо плещутся волны о её корму, и судно лениво переступает по гребням. Гиббс, заперев трюм и передав ключи Джеку, поднявшись на палубу, отхлебывает из фляжки пополняемый НЗ. Коттон, встретив вернувшегося с суши Попугая, неуклюже кивает старпому и спускается в кубрик. А там на него наваливается гоготание и скудные, но оглушительные овации. Он непонимающе озирается и встречается взглядом с Попугаем, от чего гогот вспыхивает пуще прежнего. Гиббс, обогнув грот-мачту и услышав смех, кивает своим мыслям и усаживается на лестнице, поглубже вдыхая ночной воздух. Желанная прохлада забирается под видавшую виды рубаху и разгоняет стайки мурашек по коже. А в каюте капитана горит один-единственный подсвечник. Джек, закинув ноги на стол, с интересом рассматривает какую-то вещицу, что он реквизировал в порту. Нет-нет да и скользнет его рука на пояс, и пальцы быстрым движением коснутся компаса. Взгляд кэпа падает на ром, стоящий у края, и тут же сосредоточенное выражение лица разбавляет тень самодовольной улыбки. Пират берет бутылку, в карих глазах вздрагивает отражение свечи. Джек, отсалютовав в темноту, отхлебывает ром и улыбается пуще прежнего…

К вечеру на море снисходит желанная после жаркого дня прохлада. Но ночью в море холодно, если ты не набросишь китель или в желудок периодически не будет попадать ром. Я замечталась, волны убаюкивали, а перила гостеприимно заменили пуховую подушку. Разлепив глаза, я уперлась взглядом в белоснежный ворот рубахи. Джеймс нес меня на руках, стараясь ступать как можно тише. Моя рука беззаботно обхватывала его за шею, а теплота капитанского тела была, признаться, приятней покрывшихся росой досок. Я страшно смутилась и, поддавшись глупой панике, попыталась вырваться из объятий капитана. Но он лишь сильнее прижал к себе и глянул с укором настоящего старшего брата. Я смутилась ещё больше и, заливаясь краской, пропищала: «Я сама». Джеймс усмехнулся, ногой распахнул дверь в каюту и усадил меня на кровать. Затем, галантно кивнув, поспешил уйти и уже в дверях тихо пожелал доброй ночи.

Около получаса у меня ушло на то, чтобы посидеть в обнимку с коленями и представить, как смешно я буду завтра выглядеть, когда встречусь с ним. К счастью, спугнутый сон довольно быстро вернулся, облачил в кокон и унес в пропасть диковинных сновидений.