Иммунитет (джен)

— Гарри, — Снейп перевел дух. Они стояли возле поворота к башне Гриффиндора, и можно было наконец вздохнуть. Он мысленно сосчитал до десяти и продолжил: — С твоей непосредственностью надо что-то делать. Я понимаю, конечно, что тебе пока четырнадцать, но… хочется еще пожить, знаешь ли. Желательно не в Азкабане.

Гарри виновато поник и вздохнул, но тут же поднял голову и улыбнулся.

— Зато у тебя получилось! Ты передавал мне свои мысли фразами, как драконы. Когда я понял, то не сдержался… Это же круто!

— Это полезно, не спорю, но вовсе незачем было так орать.

Снейп замолчал. Продолжать стыдить Гарри смысла уже не было — после драки кулаками не машут. Но заметочку надо оставить, не хватало им повторения чего-то подобного!

— Надо будет попробовать с профессором Флитвиком. Или это могут только те, в ком есть хотя бы капля крови драконов?

Снейп пожал плечами.

— Возможно. Завтра мы начнем исследовать этот вопрос, а сейчас — спать!

— Мяу-у?..

— Миссис Норрис, — прошептал Гарри и ринулся к себе в башню.

Снейп вздохнул и процедил:

— Десять баллов с Гриффиндора…

— Профессор Снейп, — проскрипел Филч, косясь на свою кошку. — Сегодня вроде бы не ваше дежурство.

— Благодаря уважаемому директору и одному слишком ушлому гриффиндорцу, у меня дежурство ненормированное, Аргус. Доброй ночи, — фыркнул в ответ Снейп и развернулся, только мантия взметнулась.

Он не видел, как долго Филч смотрел ему вслед и как потом размахивал каким-то маятником над местом, где они недавно стояли.

* * *

Утром Гарри сразу после завтрака попытался было отловить всех чемпионов, но догнал только Седрика. И, конечно же, порадовал беднягу так, что тот изменил цвет лица до изысканно-зеленоватой бледности. Пришлось намекнуть на возможную помощь от самих драконов и бежать на занятия, оставив старшего товарища по несчастью ломать голову.

Гермиона, которой Гарри рассказал все, что только смог, не опасаясь магического отката, ожидаемо взяла на себя Флер. Оставался Крам, но где с ним пересечься, Гарри не представлял. Дурмстранговцев почему-то водили строем. Напроситься на экскурсию на их корабль, что ли? Он обратился с этим вопросом к Северусу, но тот объяснил, что без приглашения это совершенно неприлично.

— А как сделать так, чтобы пригласили? — не сдавался Гарри и тут же нашел выход. — О, я приглашу сам!

— И куда, позволь спросить? — повел бровью Снейп. — В свою гостиную?

— А почему бы нет?

— Слизеринцев тоже позовете?

— А зачем?

— Затем, что по склонности к Темной магии дорогие гости сто очков вперед дадут нашим «подземельным темным магам», — не без иронии произнес Снейп.

— Так мы вроде уже не очень с вашими… твоими… того… И вообще, все вместе по Хогвартсу экскурсию этим гостям проводили!

— Сними розовые очки, Гарри. И оглянись вокруг повнимательнее. Желательно чуть дальше, а не на тех, кто всегда с тобой рядом. Твои друзья не могут быть достаточно репрезентативной выборкой, чтобы оценить настроения всех студентов школы и даже только твоего факультета. А потом представь, что ты приволок в вашу гостиную, например, Гойла и Крэбба.

— А этих-то зачем?

— Затем, что они, в принципе, самые безобидные. Хотя несколько человек с первого-второго курсов тоже могу порекомендовать. И что с ними будет?

Гарри задумался. Он давно был занят своими делами и как-то не особо обращал внимание на настроения окружающих. Нет, на близких друзей, само собой, обращал, а вот остальные… Конечно, он понял, в чем неправ и даже почему, но признаваться отчего-то не хотелось, оправдываться — еще меньше, и он только угрюмо кивнул.

В столовой им не удалось пересечься с гостями — Дурмстранг сидел за столом Слизерина, к тому же Гарри, заговорившись с профессором Флитвиком, прилично опоздал и едва успел доесть, как со столов все начало исчезать. Потом он был занят зельями, да и домашних заданий, как назло, сегодня задали больше обычного. А еще ему надо было дочитать хотя бы главу об истории изучения драконов.

К счастью, Гермиона вечером сказала, что видела Крама в библиотеке, и пообещала передать ему хотя бы записку. Гарри с облегчением вздохнул, написал одно предложение, отдал подруге и зарылся в книгу мистера Скамандера. Правда, несколько с иной целью, чем все: искал он вовсе не способ победить или обезвредить дракона.

* * *

— Северус, не слишком ли ты строг к мальчику? — задал ожидаемый вопрос Альбус, стоило им пересечься на завтраке.

Тот пожал плечами, а директор взял его под локоть и немного отвел от стола.

— Ты не хочешь мне ничего сказать, Северус?

— А что вы хотите узнать?

— Например, твои мысли по поводу того, о чем я просил, — сверкнули очки-половинки. — Времени почти не осталось!

— Я поставил следилку возле гриффиндорской башни, — ответил Снейп, думая, что действительно придется это сделать, и тогда прощай возможность нормального сна.

— О, Северус, мне кажется, это все-таки слишком. Сколько ты уже снял баллов с Гриффиндора и с Гарри?

— Вы серьезно полагаете, что я их считаю? — изумился Снейп. — Надеюсь только, что Поттер наконец пойдет искать справедливости… у декана, а потом и у директора, конечно же.

Дамблдор погладил бороду.

— Минерва пока не жаловалась. Странно…

— Многие ее ученики предпочитают решать свои проблемы самостоятельно, — заметил Снейп. — Мне пора на занятия, Альбус.

— Но ты еще толком не позавтракал, мой мальчик…

— Вы предлагаете мне опоздать или появиться в лаборатории с тарелкой овсянки?

— Возьми хотя бы кофе и булочку!

— Благодарю, Альбус.

Снейп быстро осушил поданную ему чашку, уважительно склонил голову и вышел. Вкус кофе имел одно знакомое отличие…

* * *

Аластор Грюм, узнавший массу нового о Крауче-младшем, его матери (воистину святая женщина), его отце (вот кого поучить бы не мешало с применением некоторых особых мер), а потом и о Дамблдоре с его раскаянием по поводу бывшего ученика, окосел безо всякого огневиски. В голове все ну никак не укладывалось. В том числе про Лонгботтомов — по версии Крауча, Пожиратели оставили их в состоянии недомогания, конечно, но вполне в сознании.

Плюнув на все, в первую очередь на Альбуса, Грюм опрокинул бокал. Точнее, стакан, изменив очертания на более привычные запасной палочкой, замаскированной под его локтевую кость. Колдовать локтем было удобно и привычно. Барти, кажется, даже не заметил.

Через полчаса обоим было уже весьма и весьма хорошо и тепло.

— Ты бы видел ее, — горячо шептал Барти Крауч своему визави, напрочь забыв, что перед ним — тот самый аврор, благодаря чьей боевой группе его самого упекли в Азкабан.

— А я бы и посмотрел! — заявил Грюм неожиданно для самого себя, и в ответ получил еще более неожиданное:

— А и посмотри! Тогда ты точно все поймешь!

— Ты меня в карман посадишь или свою красавицу ко мне в сундук пригласишь?

Но пьяного в хогсмидовскую дрезинушку Барти было не остановить.

— Завтра у меня первый и второй курсы, всего две пары, ты справишься!

У Грюма чуть протез не выкатился.

— Ты соображаешь, что говоришь?!

— Ты должен ее увидеть!

— Идиот! А если я закрою тебя тут и дальше буду… если сдам тебя?

Крауч безнадежно-пьяно махнул рукой.

— Поцелуют меня… в последний раз. Я даже думать о такой девушке не засу… не зас… пр-рава не имею.

— Дурень. Ох, дурень… Антипохмельное у тебя есть?

— Не… надо того… к Сы… Сынейпу…

Грюм скривился. Зельевар, который всегда был себе на уме, никогда не вызывал у него доверия.

— Ты что?! Ты… нет, Сы-нейп — это чел-лоек. Хороший. Он…

И Грюм узнал еще много чего о «Сынейпе», причем начиная со студенчества. Странно, когда Барти вспоминал какую-то историю, то мог говорить нормально и складно. Грюм подумал немного, вскрыл коробочку с какими-то капсулами, которую непонятно откуда извлек, и проглотил одну. А вторую протянул Барти.

— Эт-та что?

— Отрезвин. Разработка тайнюков. Жри давай, головой думать надо, а в ней сейчас кое-что лишнее плещется. Мешает.

— Алк-каголь! — открыл ему истину Барти.

— Мол-лодец, — Грюм впечатал тому прямо в рот ампулу и нажал куда-то под нижней челюстью. Барти дернул кадыком, проглотив, и уставился на Грюма мутными, немного расфокусированными глазами.

И через пару минут потрясенно смотрел на него…

— Что я тут наговорил?!

— Не в себе был, — ухмыльнулся Грюм. — Я отвечаю.

— А…

— Думать давай дальше, что делать будем.

— Л-лорд…

— Веришь Альбусу?

— Директору? Ну… да, конечно. А как иначе?

Шлеп! — тяжелая рука Аластора Грюма встретилась с его же лицом.

— Барти, ты вот школу закончил лучше всех, подвизался в преступной группировке аж на целый год, в Азкабане отсидел, потом дома под замком, и все еще… в сказки веришь?

— Я не знаю, — прошептал тот. — Кому-то ведь надо верить…

— Пацаном был, пацаном остался, — сплюнул Аластор. — Что ж теперь делать-то с тобой?

Барти снова впился взглядом в его лицо, а потом осторожно протянул руку и… погладил самый здоровенный рубец.

— Ей это понравилось, — вдруг прошептал он. — Твоя рожа. Не моя…

Грюм про себя помянул все колена Мордреда и Мерлина, их матерей и нянек. Кажется, без Снейпа не обойтись, крыша у Барти… да ее, кажется, просто нет. Все же Азкабан без последствий не проходит. Дамблдор как-то передавал орденцам специальную разработку Снейпа, что-то вроде стабилизатора психики. Да и ему не помешает. Кажется, зря он тогда не поверил и свою порцию отдал…

Тем не менее, стоило перевести разговор на другие темы, в частности на то, что может понадобиться директору от возрожденного Тома Реддла, Барти снова начал соображать. Рассудили так: пока не высовываться, Реддла возродить (заодно узнать, где директор ритуал выкопал), посмотреть на результат и действовать в соответствии с ним.

«Да после возрождения пристукнуть куда проще, это ж не бесплотный, а потому неуязвимый дух, — решил про себя Грюм, но озвучивать пока не собирался. — А еще пусть он всех своих последователей созовет, вот тут-то и взять их… тепленькими! Никто не отмажется!»

— Твое предложение, чтобы я размял свои старые кости, еще в силе? — осведомился он. Не то чтобы очень хотелось взглянуть на девушку, от которой Крауча вот так вот скрутило, скорее хотелось провести разведку. — Предпочитаю видеть обстановку сам, а не судить только по рассказам.

— Резонно, — кивнул Барти. Он бы и сам предпочел так. — Клятва?

— О том, что послушная куколка Грюм сходит погулять и вернется? — ядовитая усмешка расколола лицо старого аврора, и Барти вздрогнул. До него наконец стало что-то доходить. Он побелел.

— Лучше поздно, чем никогда, — прокомментировал Грюм. — Что, мозги вспомнили, как это, работать? Это хорошо, напарник, это правильно.

И панибратски ткнул его локтем в плечо, которое подозрительно сжалось, словно охваченное… браслетом клятвы?! А потом ощущение «сползло» по руке, и вот на его запястье красуется простой тонкий ободок — то ли металлический, то ли просто шнурок. Точно такой же оплел широченное запястье самого Грюма.

— Напа… — Барти проглотил часть слова, понимая, КТО рядом с ним и КОМУ он стал… напарником. О да, он слышал о таком заклинании для боевых связок, вот только у Лорда их почти никогда не использовали. Каждый предпочитал быть сам за себя.

Он неожиданно расхохотался.

— Напарнички… Ох, такое и не снилось! — хлопнул он себя по колену.

— Гусь с поросеночком, — подхватил аврор.

— Аврор с Пожирателем!

— Нет, за такое надо вы…

— Уже.

— А, понимаешь, значит, с полуслова? Да, уже выпили. Без бутылки мы бы точно не разобрались, тут ты молодцом. Ну что, где там твои… конспекты уроков?

Если бы кто-то мог заглянуть в апартаменты профессора защиты от Темных искусств, то своим глазам бы не поверил точно. Как и ушам. За одним столом сидел осужденный Крауч-младший и доказывал аврору Грюму, что начинать опрос первокурсников с практики неправильно… А потом Грюм доказывал, что практика — важнейшая вещь и вообще критерий истины. А главное, способ выживания.

С составлением уроков, которые удовлетворили обоих, пришлось провозиться почти до утра…

* * *

Ночные прогулки для хронически не высыпающегося Гарри становились уже довольно неприятной обязанностью, но предложение Северуса сходить к драконам в одиночку он с негодованием отверг. Увы, на сей раз прогулка не увенчалась успехом: весь периметр постоянно патрулировали драконологи.

Гарри приуныл, чувствуя за собой некоторую вину.

Снейп напрягся и разозлился. Такую сумку хрен достанешь… не в ближайшее время так точно. А ингредиенты были нужны позарез — он собирался сварить защиту от драконьего огня, легендарное зелье как охотников на драконов, так и ухаживающих за ними.

Попутно они попробовали обмениваться мыслями на расстоянии, но результаты были весьма скромными — «слышали» они друг друга лишь когда стояли неподалеку и специально на это настраивались. Хотя и это, несомненно, было неплохо.

«Может, если потренироваться, будет получаться?»

Северус даже мысленно ощутил, как Гарри зевает, и не мог не зевнуть в ответ. Гарри в голове хихикнул.

«Пойдем назад, — обратился к нему Северус. — Придется подождать, пока все уляжется».

«А может, они нас слышат? — предположил Гарри. — Они вроде как посильнее нас должны быть. Попросить их выкинуть твою сумку, выдержит она?»

«И никто не заметит летящий через барьер предмет или само нарушение барьера?»

«А если он только от живых существ?»

«Хм. Располагаешь достоверной информацией или, как обычно, предполагаешь?»

«Хорошо, я спрошу у Рона. А завтра снова придем. И я все-таки попробую сейчас им сказать…»

«Если ты их не слышишь, почему ты решил, что они услышат тебя?»

«Надо хотя бы попробовать! — уперся Гарри. — Зря мы сюда тащились, что ли?»

Снейп молча посмотрел на него. До чего упрямый мальчишка все-таки! Но ведь не помешает его инициатива, да и не случится ничего, вне зависимости от того, услышат драконы или нет.

Каково же было удивление их обоих, когда следующей ночью они едва не споткнулись о ту самую сумку, мирно валяющуюся возле кустов, за которыми они вчера стояли!

«Но как?» — Гарри едва не воскликнул вслух, но вовремя сам себе зажал рот обеими руками.

«Хотел бы и я знать, — ответил Северус, одобрительно кивая. — Зато нам теперь точно известно, что они могут слышать мыслеречь на этом расстоянии».

* * *

— Вылезай давай, — услышал Барти Крауч, который, сидя в сундуке, чего только не передумал и как только себя не клял, пока не услышал скрежет отпираемых крышек.

Палочку забирать у него Грюм и не думал, так что левитировать себя в собственную комнату не составило труда.

— Ну и как?

Серьезная физиономия аврора никак не соответствовала веселым искрам в его глазах. Кажется, даже в протезе…

— Эти твои девицы, — хохотнул он. — Представляешь, сперли у меня фляжку! У меня! Нахалки… Я только предположить могу, когда и где.

— Что?! Оборотное! Они же… к директору могут пойти, — напрягся Барти.

— И что, он не в курсе? — фыркнул Грюм. — Разочарую тебя, девочек ждет сюрприз. В ТОЙ твоей фляжке еще кое-что оставалось. И если они с ЭТИМ заявятся к Дамблдору, то я бы очень хотел, ха-ха, посмотреть.

— Ты хочешь выставить меня алкоголиком?! — Барти откинул голову и прикрыл глаза, словно отгоняя видение. — Не-ет. За что?

— Считаешь, не за что?

— Ну вот что ты за человек, Грюм?

— А ты, Крауч? Напарничек… — Аластор втянул воздух носом. — Твоя Делакур… она действительно, — он махнул рукой и вздохнул. — Потрясающая. Хорошая девочка, но, кажется, все-таки немного извращенка…

— Да ты!..

— Сиди уже, — Аластор отодрал пальцы Барти от лацканов своей мантии. — Мне самому не по себе, когда красивые девушки так на меня смотрят… С моей-то рожей. По-хорошему, тебе бы жениться, да во Францию умотать. Самое милое дело.

— Я обязан…

— Ты давал Дамблдору обет?

— А? Не помню… Нет, кажется. Но я же Лорду присягал!

— И сколько там того Лорда осталось? Про крестражи все хорошо прочитал?

— Так ты… Вот ты зачем! Хочешь решить все одним ударом?

— Какой умный мальчик, когда о девочках не думает, — съязвил Аластор. — В словах «по обстоятельствам» что именно тебе непонятно?

— То есть… если Лорд будет…

— Адекватным, то сначала поговорим.

— А если…

— Тебе нужен безумный маньяк в качестве хозяина? Я был о тебе лучшего мнения. А насчет Альбуса, так с ним говорить, знаешь ли, несколько потруднее. Лично у меня не та весовая категория.

— То есть, Лорд должен стать противовесом?

— В какой-то мере да.

— Но это противостояние… не породит оно новую войну?

— Скорее всего. Но других идей у меня пока нет. Да и воевать я…

— Привык?

Грюм дернул щекой.

— Нет. Ненавижу. С некоторых пор. Довольно давних. Ладно, пошел я. А ты вот, давай работы проверяй, — бросил он на стол связку пергаментов и направился к сундуку.

* * *

Дни до первого этапа Турнира пролетели куда быстрее Хогвартс-экспресса. Специальная мазь настаивалась и была почти готова. Антидот к зелью мисс Делакур был качественно замаскирован под настоящее зелье и заменил собой котел с настоящим, спрятанным в самом дальнем углу личной лаборатории Снейпа. И вовремя.

Флер приняла его в присутствии Гермионы за сутки до первого тура. Мисс Грейнджер вела записи в лабораторном журнале: отговаривать подругу у нее уже не было сил. Она даже Гарри и Снейпа подключить пыталась. И почти разочаровалась, когда профессор зельеварения в свойственной ему манере объяснил, чего он ожидает от тех, кто норовит у него учиться.

— Естественный отбор, профессор?! Кто выживет, та и останется ученицей? Да вы… просто монстр какой-то! — не удержалась она тогда, едва не перейдя на крик.

Снейп усмехнулся уголком рта.

— Всего лишь проверка того, что в черепной коробке тех, кто имеет смелость набиваться ко мне в ученики. Имеется ли там мозг и пользуются ли им по назначению. Работать с другими не имею никакого желания, я не дрессировщик.

— Зато как получается, — хихикнул Гарри и моментально разрядил обстановку. Услышав опасные нотки в словах подруги, он «случайно» выглянул в кабинет из-за двери лаборатории, держа в руках какую-то небольшую баночку.

— У меня еще вопрос, — продолжил он. — Как мазь передать? С Флер понятно, — он сунул в руки Гермионе ту самую банку. — А остальным?

— А прямо в шатре нельзя?

— По правилам участники не могут пользоваться ничем, кроме собственной магии.

— Что за бред. «Иди и гори». Они с ума сошли?

— Думал, вы это давно поняли. Вы снова меня разочаровываете, мисс.

— А вы, а вы… Помогите мне отговорить Флер! Пожалуйста!

— Черт с вами, — Снейп отвернулся и достал с полки небольшой пузырек. — Антидот. Но уговаривать свою подругу будете сами.

— Спасибо, сэр, — Гермиона просияла. — Вы нарочно нас так испытываете? Но Флер еще так молода!

— А вы, конечно, похожи на ее бабушку, — проворчал Снейп не без задней мысли и теперь с интересом смотрел, дойдет ли намек до Грейнджер.

— Я?! — пискнула она. А потом пробормотала: — Бабушка?.. Ну конечно же! — и радостно подскочила. — Спасибо! Спасибо, профессор! Можно мне…

— Идите, мисс Грейнджер.

Дверь хлопнула.

— Чему ты так рад? — удивился Гарри, так ничего и не понявший.

— Сообразительность мисс Грейнджер делает ей честь, только это между нами, договорились?

— Но ведь Флер в опасности куда больше, чем мы?

— Почему же. Защита у нее есть, да и… заменить котлы заранее было неплохой идеей, согласись. Плюс поддержка родственников…

— О! — Гарри с облегчением рассмеялся. — Думаешь, бабушка приедет?

— Тебя директор ждет. Очень.

— Ну вот умеешь же…

— Иди уже… да побыстрее! И не забудь написать, как все прошло.

* * *

В кабинете директора Гарри не застал никого. Только на столе лежал открытый пергамент с тем самым заданием… Он вздохнул, пожал плечами и хотел уже выйти, как вдруг его лицо озарила озорная улыбка.

«Надо же поблагодарить!»

Он начал рыться в карманах.

Зелье… перо… блокнот, еще блокнот… пуговки. Ого, расческа! А это что за хрень? Где же, что же…

Наконец на свет была извлечена изрядно помятая, но целая шоколадка. С орехами. Дадли ее сунул ему еще перед самым отъездом, а потом как-то все забылось. Обычный маггловский «Марс», и никаких подвохов! Вот бы посмотреть на директора, когда он поймет…

Гарри сбежал по лестнице, не видя, как за его спиной сбрасывает невидимость седобородый волшебник, с удивлением рассматривает то, что мальчик оставил ему на столе, осторожно разрывает обертку, а потом… всхлипывает, снимает очки и тщательно вытирает глаза, что-то покаянно бормоча себе под нос.

* * *

Утро Турнира поначалу не отличалось ничем особенным, кроме потери аппетита тремя из четырех чемпионов. Хорошо хоть специально за ними никто не смотрел.

Жребий идти первым выпал Седрику. Он вопросительно посмотрел на Гарри, но тот мог лишь пожать плечами: добраться до драконов при усиленном охранном контуре не смогла бы, наверное, даже блоха. Они с Гермионой смогли только обнадежить Седрика и Флер, и то не очень-то получилось, судя по их сегодняшнему настроению.

Когда свето- и звуконепроницаемый купол над ареной упал, остался лишь защитный, и все увидели на арене красивую светло-голубую, со стальным оттенком, дракону, по трибунам прокатился вздох.

Она вела себя очень неспокойно, все время привставая на кладке, словно ей что-то мешало. А значит, она будет опасной. Очень опасной!

Наконец дракона полностью встала и критически осмотрела лежащие под ней яйца.

В этот момент Седрик Диггори пересек защитную черту.

Дракона подняла голову и внимательно посмотрела на нарушителя границы.

Ощутив, как по спине стекает предательская струйка пота, тот взглянул ей прямо в глаза и… восхищенно замер. Сапфирная синева словно обволакивала, успокаивала, давала надежду. Он сглотнул от волнения и поклонился — низко, однако не подобострастно, вежливо, высказывая уважение и восхищение.

Дракон вздохнул, выпустив струю синеватого пламени, слегка оплавившую пару оказавшихся на его пути камней чуть в стороне от чемпиона. Трибуны замерли. А шведка окончательно покинула насиженное место и, отвернувшись от человека, снова начала внимательно осматривать яйца. Всем своим поведением она показывала, что ей в них что-то определенно не нравится.

Убивать никого нельзя, это она прекрасно знала, да и мальчик вел себя выше всяких похвал, так что обижать его в ее планы не входило. Отличное чутье уловило на нем зелье защиты от огня, способное продержаться несколько секунд, но разумно ли будет так рисковать?

Она еще раз посмотрела на кладку, где среди серо-стальных яиц совершенно чужеродно сверкало ярко-желтым то самое, золотое, а затем поддела его хвостом и швырнула что было сил… в сторону трибун и судей, точнее, в защитный купол.

Тот исправно спружинил, золотое яйцо отскочило обратно, а дракона, изображая, что пытается его спалить, выпустила длинный язык пламени. Седрик отмер. Что будет, если он лишится подсказки к следующей части турнира?!

Больше не обращая внимания ни на что, он кинулся к яйцу, уже отлетавшему от другой стороны защитного купола весьма удачно — как раз в его сторону. Едва он успел схватить его и отпрыгнуть за груду камней, как по ним прошлось сине-голубое пламя и спина моментально нагрелась так, что одежда начала тлеть и на затылке волосы зашевелились от жара, слегка потрескивая. Еще один бросок — и он под бурные аплодисменты выскакивает из-под купола, тут же получая по спине приличным водопадом.

Рев трибун…

Синие глаза драконы…

Яйцо в руках… Которое… которое… она выбросила сама!

Он повернулся к арене, собираясь еще раз поклониться, чтобы хоть как-то показать свою благодарность, но новый купол уже накрыл арену. Как жаль…

* * *

После выступления Диггори Флер поняла, что надеяться она может. Но вот на что?

Непроницаемый купол рассеялся, публика требовала зрелища, но каким оно будет?

Громадная туша цвета молодой травы лежала на арене так спокойно, словно была тем самым валлийским холмом, откуда вел свое начало этот род драконов. Вот она шевельнулась и медленно, словно нехотя, встала, когда Флер пересекла барьер. Какая же она огромная!

Было страшно до ужаса, ведь теперь она… как все. И не сможет использовать свое очарование, да и кто она такая, чтобы иметь нахальство зачаровать это грозное существо?

Есть только защита, которой поделился с ними Гарри. И профессор Снейп, конечно — запах зелья, которое тот готовил, она не могла не узнать. Значит, у нее несколько секунд или две вспышки пламени — у валлийской зеленой оно не такое горячее, так что по сравнению с Диггори ей, наверное, повезло. Мамочки, как страшно.

Дракона вытянула к ней шею и… подмигнула желто-зеленым, почти кошачьим глазом. Флер непроизвольно приоткрыла рот, а огромная туша вдруг взяла и отошла в сторону и начала рассматривать ее, склонив голову.

Но как же жутко делать шаг вперед, кажется, ноги приросли у месту…

И вдруг вспомнилось бабушкино: «Танцуй, детка! Станцуй мне твою радость, как если бы ты уже получила от меня подарок!» На нее словно повеяло теплым ветерком, и никто не заметил, как пожилая, совершенно седая, но красивая даже в старости волшебница, скрестила пальцы особым образом, что-то шепча себе в ладони.

Она подняла руку и присела в реверансе, приветствуя и начиная танец… Внутри словно зазвучала музыка, и Флёр пошла вперед, еще не очень хорошо понимая, куда.

Яйца едва ли можно было отличить от обыкновенных камней — коричневатые, они практически сливались с ними, только ярко сверкающее золотом то самое, что было нужно ей как-то достать, выдавало место кладки, но увидела его Флер не сразу.

Прекрасная девушка танцевала, трибуны замерли в восхищении, а валлийская зеленая мерно покачивала головой, словно в такт неслышимой музыки.

И вот Флер коснулась яйца… достала его и быстро отпрыгнула, танец сбился, а дракона выпустила огонь на собственные яйца.

От жара нежная кожа лица горела, сердце стучало где-то в горле, но она снова начала танцевать — до защищенного места было слишком далеко. Она старалась не смотреть на дракону, но не могла, и когда увидела, как та внимательно наблюдает за ней, за тем, что она держит в руках, споткнулась и упала.

Яйцо выпало из рук и подкатилось прямо к огромной зеленой лапе с когтями величиной в руку взрослого мужчины. Лапе, притоптывающей в такт танцу вейл…

Внутренняя музыка исчезла, уступая место липкому ужасу. Флер замерла на камнях, боясь шевельнуться, а дракона внимательно рассматривала яйцо. А потом обнюхала его, величественно кивнула Флер, встала и направилась к настоящим яйцам, чуть пританцовывая. Или это показалось? Так это были или нет, но она никогда этого не забудет.

— Я… правда могу его забрать? — зачем-то спросила Флер, поднимаясь.

Дракона повернулась на звук ее голоса, а затем подняла голову и выпустила мощнейшее пламя, пробив им защитный купол, да так, что у комиссии, что сидела за столом ближе всех зрителей, волосы встали дыбом, несмотря ни на какие щиты, а мистер Бэгмен и мистер Каркаров просто скатились под стол.

Она еще раз кивнула в сторону Делакур, подцепила яйцо хвостом, а потом наподдала по нему так, что оно едва не впечаталось прямо в вылезающего Каркарова — только мадам Максим спасла коллегу, перехватив приз своей студентки. Вот только яйцо, помятое от удара, раскрылось и огласило весь стадион такими звуками, что все только за уши схватились. Инстинктивно, конечно.

Из-за этого закрыть его получилось не сразу: сначала Дамблдор, кривясь, как от зубной боли, отпустил свои уши и с помощью какого-то артефакта поставил звуконепроницаемый купол, после чего удалось совместить чуть погнутые половинки.

Никто даже не смотрел, как Флер удалось выскользнуть в безопасное место, и только мадам Помфри и помогающий ей колдомедик подхватили едва стоящую на ногах девушку под руки и отвели в шатер.

* * *

Виктор Крам сжимал и разжимал кулаки. Сейчас будет ясно, чего он стоит. Сможет ли он противостоять дракону. Когда в шатре остались только они с Поттером, тот протянул ему баночку с мазью. Как он ухитрился протащить ее с собой, Виктор спрашивать не стал. Главное, что англичанин со всеми поделился. Это был достойный поступок.

Натирались они вместе и второпях, но со спинами друг другу пришлось помочь. И вот — его выход. Одними губами Гарри прошептал что-то вроде «драконы помогут», но поверить — такому?

Он и предположить не мог, что на трибунах под алыми заменами с золотыми львами так же сжимает кулачки симпатичная девушка с шикарной копной темно-каштановых волос… Гермиона не смогла выполнить поручение Гарри и теперь кляла себя на все корки. Проклятая записка до сих пор лежала в ее кармане.

Огромный ало-золотой дракон был жуток и… прекрасен. На мгновение Виктору стало не по себе: он намеревался лишить его зрения, а это было очень болезненно, хотя потом драконологи, конечно, вылечат последствия заклятья, но… палочка уже скользнула в руку.

— Конъюктивитус!

Гигантская туша развернулась настолько проворно, что заклинание еще не успело отзвучать, а потому ударилось оно в… массивный чешуйчатый зад, обращенный к чемпиону Дурмстранга. Зад слегка колыхнулся, но Виктор понял, что на эту часть тела его магия большого впечатления не произвела. И вряд ли произведет…

А потом дракона повернулась и через плечо смерила его таким взглядом… Крам сглотнул. Он понял, что сильно ошибся, но что делать?

Он продолжал атаковать дракону всеми подряд заклинаниями, которые мог вспомнить, но здоровенный ало-чешуйчатый зад каждый раз оказывался перед ним, издевательски покачиваясь. На трибунах начал зарождаться смех, и это было самым ужасным. Это было фиаско. Руки опустились.

Ало-золотая голова на длинной гибкой шее повернулась к нему и выдохнула аккуратный огненный гриб. Виктору было все равно. Это позор…

Он не стал ставить защиту, и треск собственных волос от жара показал ему, что конец близок. Неприятный запах паленого, кажется, озадачил дракону, и она внимательно посмотрела на противника.

Виктор почувствовал, что сгорает… от стыда.

Дракона фыркнула, подняв столб искр, и подтолкнула лапой золотое яйцо, выкатив его из кладки.

Крам почувствовал, как отваливается его нижняя челюсть. Такого великодушия он ожидать не мог, не имел права, особенно теперь!

И совершенно правильно, как выяснилось. Яйцо от удара хвоста полетело в сторону купола, и Виктору ничего не оставалось, кроме как броситься за ним.

А китайский огненный шар играла с ними, как с двумя мячиками, отправляя в полет ловкими, но не сильными ударами хвоста то яйцо, то бывшего противника. Развлекалась как могла.

Наконец Виктор сумел схватить яйцо, уже изрядно помятое, оно приоткрылось, но благодаря тому, что устроила дракона Флер, он оказался готов — тут же наложил чары неслышимости… на себя. Дракона спрятала голову между лап, зажимая ими уши, обиженно взревела, а чемпион Дурмстранга, опаленный, побитый, в порванной одежде, в несколько прыжков достиг камней, прикрывающих вход, и наконец оказался в безопасности.

Как он дошел до палатки колдомедиков, Виктор уже не помнил.

* * *

Гарри встретился взглядом с хвосторогой и едва сдержался, чтобы не броситься ей на шею. Хотя… прыгать пришлось бы высоко, конечно.

«Ты опять за свое? — проворчал знакомый голос. — Или соскучился?» — продолжила она более ехидно.

«Что мне делать?» — растерянно спросил Гарри.

«Просто иди и забери это чертово яйцо», — проворчали в ответ.

«Вот просто так пойти и забрать?»

«Нет, еще поцеловать, и я превращусь в прекрасную принцессу, — фыркнула она. — Ты так желаешь прослыть еще и укротителем драконов или все-таки предпочтешь не светиться?»

«Ой», — Гарри направился сторону кладки.

«Вот тебе и «ой». Шевелись, я тут похулиганить собираюсь».

Хвосторога, не обращая внимания на свист публики и кучу вопросов, которые ей мысленно кидал Гарри, отошла и улеглась спиной к последнему чемпиону. Гарри спокойно достал золотое яйцо, немного отошел и снова замедлился.

«Мальчиш-шка, шевелись, или я подпалю тебе пятки!»

Хвосторога, сохраняя философское выражение морды, выпустила струю огня в защитный купол, но тот устоял.

Судьи вместе со столом, тем не менее, мигрировали немного в сторону. На всякий случай.

«Ах так…» — услышал Гарри и уже не думая запустил точечное, но мощное Финитэ туда же, куда дракона до того выбрасывала пламя. В купол.

«Тогда помоги подтащить это к судьям».

«Что? Зачем?»

«Да вот, решила яичком поделиться».

То самое яйцо, которое предлагали Снейпу — Гарри узнал его по намечающейся трещине, — полетело и аккуратно приземлилось на судейский стол под неотрывным алчным взглядом того, кто был одно время известным загонщиком… Людовик Бэгмен оправдал свое старое звание, мгновенно схватив яйцо и крепко сжав.

«А вот это он зря», — успел услышать Гарри, срочно наколдовывая себе повязку на нос из собственной манжеты, однако запах пробил и ее.

На трибунах начался переполох, а «уважаемые судьи», из последних сил сдерживая рвотные порывы, использовали все чистящие заклинания, какие только могли…

Когда мантию мадам Максим отчистили до размера «мини», колдографы плюнули на все — камеры засверкали, видимо, всем не терпелось увековечить… красоту. Чьих рук это было дело, непонятно — воздух над судейской аж звенел от магии.

Но химия природы, то есть биохимия разложившегося драконьего яйца оказалась сильней.

Зрители покидали стадион в огромной спешке, к счастью, аппарация на короткие расстояния временно была доступна. Именно благодаря этому обошлось без жертв. Если, конечно, не считать таковыми завтраки, а у некоторых и ланчи…

Срочно вызванная армия домовиков тут же занялась приборкой.

О Гарри, естественно, пока никто не вспоминал. Профессор Флитвик выручил многих, наколдовав специальные фильтры, так что члены комиссии уже могли нормально дышать, когда мистер Поттер сам добрался до них и предъявил свой трофей. И тоже получил фильтры, за что горячо поблагодарил любимого учителя.

Мадам Максим куталась в кротовую шубу, Хагрид посматривал на ее колени, Дамблдор прятал бороду, которая почему-то никак не желала отчищаться, в какой-то странный чехол, Каркаров ругался и злобно посверкивал глазами, но предъявить мистеру Поттеру было нечего.

— Открывать или не надо? — спросил Гарри, и на него только руками замахали.

К ароматам только звукового оформления не хватало.

— Экскуро! — услышал он и увидел, как Снейп отчищает скорлупу и складывает ее в какой-то пакет.

«Правильно, добро пропадать никогда не должно», — одобрил он и оценил промелькнувшую на лице своего профессора усмешку.

— Десять баллов, — прохрипел сине-зеленый мистер Бэгмен.

Из палатки колдомедиков вышел, опираясь на трость, прозрачно-белый мистер Крауч и строго посмотрел на Поттера. Гарри ответил ему совершенно незамутненным взглядом.

— Десять, — Крауч опустился в новое кресло. Ноги держали его с трудом.

— Десять, — вторил ему Дамблдор, не скрывая довольства, хотел было погладить бороду, но коснувшись чехла, немного изменился в лице.

«Благодаря вам», — подумал Гарри, глядя на директора как можно более восхищенно.

Небесно-голубые глаза над очками-половинками чуть затуманились.

— Пять, — скривился Каркаров. — Совершенно не зрелищно, мистер Поттер.

Дамблдор и Бэгмен возмущенно уставились на русского. Но промолчали.

Гарри пожалел, что у него нет запасного яйца. Тухлого, конечно. Хотя и ладно, хвосторога права, нечего высовываться. И он широко улыбнулся.

— Семь, — проронила мадам Максим, бросая грозный взгляд на Хагрида, укутывая колени полами его шубы…

В результате Гарри поделил первое место с Седриком, Флер оказалась на втором, а мистер Крам — на последнем, четвертом месте. О справедливости оценок судей даже спрашивать никто не подумал. Каждый за своих, это понятно. Вот только количественное соотношение… Впрочем, если бы это интересовало устроителей Турнира, то им и надо было озаботиться этим вопросом заранее.

А чемпионам, пережившим первое испытание, явно было о чем поговорить. Без лишних ушей.