Забытая память (гет)

Семья ― это не клубок ниток, а целая паутина, состоящая из узоров и разных цветов, узлов и петель.

Диана Сеттерфилд

Регулус нервно метался из одного угла своей комнаты в другой. Уже больше шести часов назад брат ушёл из дому. Хотя, стоп… Какой он теперь брат? После всего, что он наговорил перед уходом. Да и вообще… Сириус уже давным давно, пожалуй, не заслуживал такого почётного звания, как брат. А уж после сегодняшнего — точно. Не то чтобы это значило, что вот на этом моменте Регулус смог бы вычеркнуть Сириуса из своей жизни.

Нет, где-то в глубине души Регулус брата понимал. Ему тоже не хотелось бы, чтобы им командовали. Хотя конкретно идеи лорда Волдеморта даже порой казались ему во многом довольно перспективными — стоит лишь немного их подкорректировать, куда более либерально обозначить место магглорождённых в мире. Например, дать магглорождённым возможность знакомиться с магией в течении всего первого курса Хогвартса, на дополнительном факультативе или и вовсе позволить им учиться отдельно. И перед трудоустройством тщательно проверять, знакомы ли магглорождённые с необходимыми нюансами, с которыми в детстве сталкивается каждый, у кого хотя бы один из родителей был волшебником.

Регулус видел, что магический мир нуждается в изменениях, хотя, возможно, и не таких кардинальных, как этого хотел Волдеморт. Всё-таки такого отношения к себе магглорождённые не заслужили, а полноценный геноцид и вовсе мог привести к окончательному уничтожению и без того не слишком большой магической Британии. И Регулус точно знал, что тот же отец был против подобных решений — года три назад, едва заметив некую увлечённость младшего сына всем, что касалось Волдеморта и Пожирателей, он поспешил провести действенную профилактическую беседу.

Но это отнюдь не значило, что идеи Волдеморта были совсем безосновательными. Они как никогда ясно показывали: магический мир нуждался в изменениях, нуждался в перерождении. И Регулусу было очевидно, что место, откуда эти изменения должны были начаться, находится отнюдь не в Министерстве магии или Косой Аллеи. Нет, оно было в Хогвартсе.

Наверное, Волдеморту это тоже было очевидно. Наверное, именно поэтому немалое количество старшекурсников со Слизерина уже носили Метки или вот-вот собирались их получить.

Отец до сих пор сидел в библиотеке и успешно заканчивал вторую бутылку огневиски. Учитывая, что напитки, меньше пятидесяти лет выдержки, отцом не воспринимались, Регулус не хотел представлять, до чего отец в таком состоянии сможет додуматься. Особенно беря во внимание тот факт, что выпивал он очень уж редко, можно сказать, что никогда.

Мама же… А мать закрылась в их супружеской спальне и никого к себе не пускала. Даже на Кричера, которого обычно никогда не наказывали, Вальбурга Блэк в запале крикнула:

— Уберись отсюда, паршивец, не то оторву твою голову раньше времени и на стену не повешу!

Казалось, даже портреты на стенах замерли в ожидании чего-то сверхъестественного. И, действительно, через полчаса жутких криков и стенаний, матушка резко замолчала. Поначалу Регулус испугался и понёсся на последний этаж проверить, всё ли в порядке. «Лучше бы ей стало плохо» — это была первая мысль, возникшая в голове, едва он услышал приглушённые рыданья. В этот момент ему захотелось сделать две вещи: убить Сириуса и утопиться.

Он раньше никогда не слышал, чтобы мама плакала. Даже когда умерла их бабушка, Ирма Блэк, Вальбурга стойко держалась и ни на людях, ни дома не было и намёка на слёзы. Мордред раздери, Регулус даже не мог вспомнить случая, когда мама могла бы плакать. А сейчас… Пойти, что ли, с отцом выпить? Наверное, по такому поводу его даже и ругать не станут.

— Я так и знал, что ты сейчас придёшь, — Орион Блэк грустно усмехнулся. — Как она?

Регулус понял, что отец не настолько и пьян, как могло показаться. В отличии от дядюшки Сигнуса, когда тот примет лишнего, Орион Блэк не начинал ни плакать, ни лепетать всякую ерунду. Он спокойно полусидел-полулежал в кресле и воспалёнными глазами смотрел на огонь.

Будто и трезвый вовсе. По крайней мере, после тяжелого рабочего дня отец выглядел почти также.

— Она… Отец, она, кажется, плачет… — Регулус почувствовал, что и сам едва справляется с эмоциями.

В конце-то концов, Сириус его брат. Никто и не утверждал, что ему должно быть легко.

— Это нормально, Регулус, — кивнул Орион. — Этого следовало ожидать — Сириус её первенец. Ребёнок, от которого она так много ожидала и который в своё время так тяжело ей дался. — отец вздохнул и покачал головой.

Регулус догадывался: дело здесь было не только в родах, хотя и они, насколько он знал, тоже для матушки проходили весьма тяжеловато. Что первые, что вторые.

— А если бы я ушёл, она бы не так плакала, да? — Регулус не сдержался: Сириусу и так всегда делали слишком много поблажек.

И да, этот вопрос был произнесён с ехидцей. Обычно он себе такого в адрес родителей не позволял, но ведь и сейчас ситуация была не совсем типичная, правда?

— А ты бы ушёл? — вопросом на вопрос ответил Орион, проигнорировав его дерзость. Не получив ответа, продолжил: — Скажем честно, ты ни в жизни этого не сделал бы. Знаешь, Сириус больше похож на Вальбургу… Резок, вспыльчив и непреклонен в своих стремлениях. Это всё её черты. Мне как-то даже жаль, что Сириусу даже часть моего характера не передалась. Наверное, Бурги видела в старшем сыне свою маленькую и такую целеустремлённую копию… Поэтому и относилась к нему требовательнее, но всё равно более лояльно, чем к тебе. Я ей не раз говорил, что это ни к чему хорошему не приведёт.

Регулус задумался: в словах отца была доля правды. Мать всегда как-то более выделяла Сириуса как свою гордость, как того, кто впитал в себя все её самые лучшие черты. Регулус не завидовал, ему совершенно точно было достаточно того факта, что его все тётушки воспринимали как маленького очаровательного вундеркинда. А Сириусу уж доставались похвалы за безрассудство и ангельскую харизму.

Он едва не усмехнулся, когда вспомнил, как на пятилетие Сириуса он и какая-то девчонка напару подожгли сумочку Беллы. Собственно, мотивы девочки до сих пор оставались загадкой. Хотя Регулус был уверен, что Сириус был в курсе, но так как в те годы брат заметно отнекивался от вопросов или даже упоминаний о Маргарет, он так ничего о ней не узнал. Ну, кроме того, что ей очень нравились конфеты, которые они спёрли со стола. Но суть была не в этом. Регулус слишком хорошо помнил, почему сам Сириус так поступил.

Создавалось впечатление, будто это было в прошлой жизни. Потому что в этой Сириус вряд ли стал бы делать так только потому, что Белла показала Регулусу дохлую крысу. Но ладно, тогда ему было всего-то три с лишним, так что ничего удивительного, что он испугался.

Вполне возможно, что он и сейчас бы чудеса храбрости от такой картины не показывал.

Тем временем отец продолжал:

— А потому я ни капельки не удивился, когда Сириус поступил на Гриффиндор. — отец снова покачал головой, смотря на блики в стакане. Затем он усмехнулся: — Он всегда был таким, и, да видит Мерлин, мы с Альфом пытались подготовить Бурги к такому повороту, но она, естественно, стояла на своём. — отец снова вздохнул и подивился, смотря прямо в стену и больше разговаривая сам с собой, чем с Регулусом: — До сих пор поражаюсь, как, несмотря на все те переделки, в которые мы попадали, она умудрилась сохранить в себе это отчаянное упрямство. Будто и не было всех этих лет, — эти слова явно напомнили отцу о чём-то, потому что в следующее мгновение он посмотрел прямо на Регулуса и сказал: — Знаешь, идём-ка со мной — я тебе кое-что покажу.

Орион медленно поднялся и отряхнул несуществующую пыль. Регулус усмехнулся: всё же он действительно был слишком сильно похож на отца. Даже с вот этой пресловутой педантичностью. Так что он уверенно отправился следом за отцом.

Далеко идти не пришлось. Выйдя в коридор, Орион подошёл к одной из голов умерших эльфов и резко дёрнул её вниз. Регулус поражённо замер. Прямо за этой головой начал появляться тайный проход в одну из секретных комнат семейства Блэк. Регулус точно знал, что таких комнат разбросано по дому больше пятнадцати, но точное их расположение никто, кроме Лорда и его преемника, не знал. Теперь ему приоткрылась одна из тайн родного дома.

Он задумался: значило ли это, что именно он, в обход Сириуса, станет следующим преемником, когда дедушка Арктурус уступит отцу обязанности лорда? И, учитывая, что в артефакторике отец его давно натаскивал, значило ли это, что не уход Сириуса повлиял на это, а более ранние события? Мог ли отец видеть своим преемником именно Регулуса, а не Сириуса?

Да нет, бред какой-то.

Войдя внутрь, Регулус огляделся: комнатка была не сильно большой. Буквально, четыре на четыре метра в длину и ширину. Всё помещение было забито различными артефактами и интересными вещицами, так что у Регулуса вполне натурально приоткрылся рот. Мерлин раздери, он нашёл собственный рай.

Интересно, а можно ему здесь и остаться на оставшееся время каникул? Глупый вопрос, но было бы однозначно круто.

Мерлин, здесь ведь было всё, о чём любой артефактор мог только мечтать: модели оригинальных вредноскопов, как больших, так и маленьких; проявитель врагов, в отражении которого тени колыхались точь-в-точь как и было описано в свитках; та самая музыкальная шкатулка, которая вводит в транс (порой смертельный) любого, кто не ожидает подвоха; часы, стреляющие арбалетными стрелами; часы, стреляющие шурупами (оба производства одного и того же Блэка, который поставил эти два экземпляра на входе в собственный дом); дракучая серебряная табакерка и щипчики из того же набора. По полкам Регулус заметил несколько напоминалок, наборы с чернилами, кучки разнообразных перьев, небольших часиков и прочих мелких, но безусловно интересных, побрякушек. И с несколько десятков явно сложных артефактов, определения которым он вовсе не знал.

Но в центре комнаты стоял Он. Мерлин, Регулус почувствовал, как к горлу подкатило что-то, чему он не мог дать названия. Благоговение? Восторг? Желание не по-мужски взвизгнуть?

— Это же Омут Памяти. — подобострастно прошептал он. И Регулусу было плевать, насколько странно это звучало с его стороны.

Он бросил взгляд на отца, а тот удовлетворённо кивнул:

— Именно. — а затем коротко усмехнулся и подбодрил: — Ну же, не стесняйся, он не кусается.

Регулус аккуратно подошёл, едва сдерживаясь от того, чтобы пройтись пальцами по рунам, значение которых до сих пор никто до конца не знал.

Омуты Памяти, количество которых во всей Британии можно было сосчитать на пальцах одной руки, по уникальности своего создания приравнивались к таинственному артефакту Первого Блэка и той самой Арке Смерти, которая находилась в Отделе Тайн с самого момента его создания. Собственно, она же его созданию и посодействовала. И создание Арки, кстати, было непосредственно связано с Омутами.

Эти чаши были объектом охоты как неразгаданная загадка особенности магии друидов, как их главная реликвия и памятка. Все артефакторы бились над Омутами столетиями, но так и не смогли воспроизвести хотя бы жалкую копию, способную воспроизводить даже крохотное воспоминание. И вот однажды, двенадцать артефакторов, решив скооперировать свои силы (что уже само по себе было довольно уникальным явлением), попробовали воспроизвести на практике найденные ритуалы друидов. Они думали, что с их помощью можно будет создать свой Омут Памяти. Ритуалы были во многом странные, но крови и жертвоприношений не требовали, так что многие тогда наивно сделали выводы, что «материя между прошлым и будущим» — это как раз об Омутах.

Они ошиблись во всём, к слову. Созданная Арка поглотила всех, не оставив в выделенном амфитеатре ни души. Конечно, ходили слухи, что выжил один свидетель, но подтверждений этому не было. Просто потому, что именно после этого происшествия Министерство было решено перенести именно к этому месту, а амфитеатр сохранили в первоначальном виде, обозвав Комнатой Смерти. Позже для её изучения был создан и Отдел Тайн, который теперь почти совсем забросил попытки докопаться до правды, что же всё-таки тогда случилось.

Сам Регулус чувствовал перед Аркой незыблемый ужас, даже просто видя колдографии из нескольких научных журналов. Он сам не знал наверняка, по какой конкретно причине она внушает ему такой страх, но оказаться в той Комнате ему хотелось бы меньше всего.

Отец и дядя утверждали, что в пребывании возле Арки действительно было мало приятного.

Впрочем, артефакт Первого Блэка внушал ему почти аналогичную опаску. По названию было очевидно, кто его придумал, собственно. Имени того самого Блэка никто не знал, да и его первоначальная фамилия тоже была неизвестна — эта прицепилась как раз после создания артефакта. Согласно некоторым легендам, неизвестный Блэк создал уникальный артефакт для кого-то из окружения самого короля Артура. То ли для Мерлина, то ли для Морганы, то ли для сына Артура, неожиданно оказавшегося волшебником. Никто не знал ни способностей, ни даже вида этого предмета, ни с какой целью он создавался. Кто-то говорил о чаше, кто-то о медальоне, некоторые рассказывали о подвеске, а другие — о детской игрушке.

Но все легенды сходились на одном: артефакт делал с магией что-то совершенно необыкновенное. И вместе с тем ужасающее. Одни благоговели перед ним, утверждая, что он в правильных руках смог бы вернуть миру порядок. Другие — что с его помощью один человек смог бы развалить любой город одним магическим импульсом. Но никто не мог его найти, а его семья категорически отрицала наличие этой фамильной драгоценности у них.

Регулус был почти абсолютно уверен, что это была правда. В конце концов, наверняка было известно, что работа эта была на заказ, а Блэки свои договорённости выполняли всегда и обещания старались не нарушать. Так что артефакт точно достался заказчику. А что с ним стало потом — загадка, но Регулус был уверен, что это, определённо, к лучшему. Этот мир умел сходить с ума и без таких реликвий.

Так что Омуты и их загадки привлекали Регулуса куда больше. Конечно, он бы не отказался изучить любой из этих артефактов по возможности, но в случае выбора предпочёл бы именно Омуты: жить ему хотелось долго и желательно счастливо.

Только сейчас Регулус, приглядевшись, заметил, что в Омуте уже были какие-то воспоминания. Они быстро кружились, вертелись и за всем этим водоворотом невозможно было уследить. Удивительное всё-таки зрелище. Орион подошёл к сыну и взял его за руку — Регулусу некстати вспомнилось, что даже в детстве так обычно отец не делал. На руках они с мамой их таскать любили, это да, но вот так брать за руку… На секунду он почувствовал себя маленьким.

Довольно странное ощущение.

— Ну, что, готов? — спросил отец, подмигивая.

Регулус всё так же восторженно кивнул. Его, кажется, уже ничего не удивит: все эмоции блекли на фоне предвкушения. Отец глубоко вдохнул и резко наклонил голову в Омут, отрывая ноги от земли. В то же мгновение Регулуса закружило прямо в эту уникальную чашу вслед за отцом.

Несколько секунд, растянувшихся в вечность, вокруг была только белёсая дымка и будто облака пара. А затем пространство плавно перестало вращаться, и ноги Регулуса наконец-то ощутили какую-то почву.

Оглядевшись, он немало удивился: перед ним предстала всё та же гостиная Слизерина. И вроде бы всё было таким же, как он знал, но логика и какие-то затаённые инстинкты подсказали, что события, которые ему предстояли увидеть, произошли довольно давно.

Гостиная была почти совсем пустой: только на одном из диванчиков одиноко сидела черноволосая девочка. Гордый поворот головы, какая-то мудрёная причёска, серые глаза и вот эти до безобразия серьёзно поджатые губы — сомнений быть не могло. Перед Регулусом сидела куда более молодая версия его матери. Он подозревал, что это должен был быть как раз первый курс, максимум второй.

— Это вечер Распределения, — пояснил отец, видимо, не дождавшись важных вопросов со стороны Регулуса.

Он нехотя усмехнулся: до чего же всё-таки похожи были Сириус и матушка. Вспоминая брата в этом же возрасте, Регулус с куда больше охотой поверил бы, что они с мамой были двойняшками, а не матерью и сыном. Просто удивительное сходство. Если даже так поразмыслить, Регулус не был так сильно похож на отца, хотя их общие черты отрицать было невозможно.

Он ещё раз посмотрел на мать. Очевидно, она была центральным персонажем этого воспоминания. Вот только значило ли это, что это было её воспоминание? Тогда с какой бы стати она давала его отцу?

Ни поразмыслить самостоятельно, ни озвучить свои вопросы Регулус не успел: из тёмного коридора, ведущего ко входу послышался шум и спустя мгновение оттуда появился молодой парень. Непривычная для Блэков улыбка, вот эти искорки в глазах, пусть в них ещё и не была заметна та самая житейская ироничная мудрость, во многом схожие с Вальбургой черты лица — не узнать дядю Альфарда Регулус не смог бы точно так же, как и маму, собственно.

Было очевидно, даже в те времена дядя уже был весьма характерным персонажем.

Мама тут же отреагировала на возвращение своего брата, так что не оставалось сомнений: она ждала именно его.

— Альфард, наконец-то ты пришёл! — и с непривычной для Регулуса прытью маленькая Вальбурга кинулась брату на шею.

Надо же, а Регулус за всю свою жизнь не мог вспомнить случая, когда мама встретила бы дядю Альфарда не подзатыльником. Потом она его обнимала, конечно. Но их приветствие обычно начиналось именно так.

Так что эта картина теперь казалась ему довольно… милой?

— Что случилось, малышка? — Альфард подхватил сестрицу на руки и немного прокружил, но очевидной реакции на обращение это уже не могло изменить:

— Не называй меня малышкой — я уже взрослая. Я поступила в Хогвартс, — недовольно и ворчливо ответила Вальбурга Блэк, затем быстро зыркнув глазами брату за плечо: — А кто это? Зачем ты привёл её сюда?

Только сейчас Регулус заметил, что за этой сценой с лёгкой улыбкой наблюдала ещё одна девушка в синем шарфе. Вывод напрашивался сам: равенкловка. Надо же, а в их время мало кто рисковал вести чужака на факультет. Да и мало кто туда бы пошёл, будем честны.

Разве что Сириус со своей компашкой. Но вот явно отнюдь не для того, чтобы просто посмотреть и хорошо провести время. Хоть Регулуса и его соседей дело с туалетами не коснулось, но он был порядком наслышан.

Девчушка была в чём-то симпатичной, конечно, хотя Регулус бы предпочёл о вкусах дяди не знать. Альфард в этом воспоминании как раз был то ли на третьем, то ли четвёртом курсе, так что появление девушки было вполне закономерным — Сириус начал гулять с прекрасными дамами тоже как раз в это время. Хотя Регулус его стремление повстречаться со всем, с кем или чем только можно, не слишком понимал.

К тому же, девчонка выглядела не глобально старше Вальбурги: маленького роста и с таким наивным выражением лица, что создавалось впечатление, будто она вообще этого мира не видела. Так что Регулусу отчаянно хотелось верить, что вот такие сопливые малолетки всё же были не в дядюшкином вкусе. Не доведи Мерлин.

Маленькая Вальбурга смотрела в сторону незнакомки крайне настороженно. У Сириуса Регулус такой черты не замечал ни в одном возрасте.

— Познакомься, сестрёнка, — галантно поклонился Альфард и указал рукой на свою спутницу, которая в ответ только шире улыбнулась. — Это моя однокурсница — Доротея Дамблдор.

— Дамблдор? — Регулус шокировано смотрел на подругу дядюшки. И заодно приглядывался к ней внимательно, открывая с новой стороны.

Он, конечно, знал, что они были знакомы, но не подозревал, что настолько близко. Хотя сейчас, отойдя от первоначального потрясения, припоминал, что да, колдографии этой девушки попадались в альбоме дядюшки, пусть имя никогда и не называлось.

— Да, — с нескрываемым весельем кивнул Орион, немного насмехаясь над удивлением сына, — Та самая Доротея, дочка того самого Дамблдора.

Вот всегда Регулус знал, что ехидство — это их семейная черта, просто отец хорошо шифруется.

— Я её себе немного не так представлял, — пробормотал Регулус, разглядывая девушку. Хотя чего он ожидал? Что она будет похожа на Дамблдора? Так у того из самых примечательных элементов внешности была борода. Или что она будет похожа на Джойс? Как ни странно, сходство между ними какое-то имелось, пусть и не слишком явное.

Но вот нюанс: ну никак она не напоминала студентку четвёртого курса, хотя та же Джойс выглядела вполне себе на свой возраст. Эти кудряшки с непонятным золотистым оттенком, худое лицо, прямой лоб, немного курносый нос — эта девушка представляла собой каноничный вариант простовато-идеальной красоты. Немного мальчишеское телосложение должно было обеспечить Доротее точное попадание в квиддичную команду — как ловец и будущий капитан, Регулус посмотрел на мисс Дамблдор ещё и с этого ракурса. Хотя сама фигура особо спортивной не казалась, так что вполне могло быть, что комплекция талант не обеспечивала.

Конечно, да, то, что Регулус первоначально принял за наивность на лице, при втором вглядывании куда больше напоминало умело слепленную маску, но тем не менее. И вот тут подозрения Регулуса, проснувшиеся не так давно, снова усилились: Джойс актрисой была такой себе. Конечно, хитрить она умела, порой даже могла обвести кого-то вокруг пальца, но не слишком профессионально. В случае таких людей, скорее, полагаешься на их природную честность, чем на особую убедительность. В отличии от Адары и от вот этой Доротеи, которую он сейчас видел перед собой.

Это наводило… на определённые размышления.

— Да, — неправильно истолковал его сомнения отец, — от Альбуса Тея унаследовала только глаза. Во всём остальном она похожа на свою мать.

Надо же, как интересно.

— А кто была её мать? — Регулус вскинул бровь, тем временем наблюдая как его маленькая мама явно не проникается особым доверием к Дамблдор.

Он в чём-то её понимал.

— Этого почти никто не знал, — заговорщически признался Орион, тоже наблюдая за разыгрывающейся сценой, — но нам, своим близким друзьям, Тея признавалась, что её мать — Эванна Лестрейндж.

Регулус икнул. О, об этой скандальной дамочке, уличённой в запретной связи, он слышал.

— Та самая, которая покончила с собой? — вырвалось у Регулуса невольно и он поспешно объяснил, заметив тень удивления на лице отца: — Белла рассказывала.

История была там более чем плачевная, хотя и не до конца понятная. До этого момента Регулус не знал, с кем именно связалась эта Эванна. Белла утверждала, что она спуталась с магглом перед самой свадьбой и сбежала, а потом вернулась к родственникам тогда, когда от ребёнка избавляться было уже слишком поздно.

Собственно, родственники её убивать не стали (по слухам, её мать чуть было не кинулась поперёк Авады) и своеобразно «пожалели»: заперли в доме до самых родов. Дальше история была непонятной: Белла сказала, что ребёнка убили, а сама Эванна помешалась от позора и покончила с собой. Но вот, прямо сейчас в воспоминаниях отца Регулус, очевидно, видел этого самого ребёнка. И рождена она была явно не от маггла, а от вполне себе могущественного волшебника.

И возникал вопрос: что же произошло тогда на самом деле? Не то чтобы Регулус был настолько любопытным, нет. Просто ведь чем-то подкреплялся тот рассказ Беллы, когда она, всё больше распаляясь, объясняла Меде, Цисси, Сириусу и Регулусу, почему с магглами нельзя связываться.

Хотя, как показала практика, Меда и Сириус явно не слишком её слушали.

— Да, — немного мрачно кивнул отец, — но об этом потом. Сейчас смотри.

Маленькая Вальбурга уже спокойно сидела между Доротеей и Альфардом и весело болтала о всяких мелочах. Регулус, право слово, и не ожидал, что матушку когда-либо в целом интересовали такие мелочи, как обычный школьный быт. И вот вроде бы всё было хорошо и удивительно. Даже с Доротеей она явно кое-как поладила, хотя и чувствовалась в матери ещё эта именитая блэковская настороженность. Но в глубине глаз, которые Регулус привык видеть какими-то совершенно другими, было спрятано непонятное беспокойство и волнение, обычно для матушки нехарактерное. Хотя в этом воспоминании, пожалуй, было нехарактерно абсолютно всё.

Альфард тоже заметил беспокойство сестрёнки и спустя некоторое время пустой болтовни осторожно спросил:

— Вальби, у тебя всё в порядке? — о, таким образом сокращать имя матери мог только дядюшка.

От внимания Регулуса не укрылось, как мама едва ощутимо вздрогнула от такого прямого вопроса. Видимо, даже в этом возрасте матушка была не из тех людей, кто умеет откровенно обсуждать собственные эмоции.

— А со мной что-то не так? — спросила она, взволнованно поправив волосы, будто подумала, что проблема заключалась именно во внешнем виде.

Вот сам Регулус ей ни на мгновение не поверил.

— Если ты стесняешься меня, — неожиданно произнесла Доротея, — то я могу уйти и ты спокойно поговоришь со своим братом.

Вальбурга малость растаяла, явно польщённая тем, что её мнение также учитывалось.

— Нет, что ты, — она отмахнулась, — Дело совсем не в этом. Просто… Вы обещаете, что никому не расскажете?

Регулусу было в диковинку смотреть на такую маму. И дело было не в том, что она была совсем маленькой, а скорее в том, что она пыталась открыто делиться своими проблемами с братом.

— Обещаем, — одновременно воскликнули Доротея и Альфард с как можно более серьёзным лицом.

— Я… — запнулась Вальбурга, — Когда я надела Сортировочную Шляпу, то… Она не сразу отправила меня на Слизерин.

— Я заметил, — мягко кивнул дядюшка Альфард.

— Не перебивай, — махнула рукой Вальбурга и Регулус улыбнулся: теперь он узнавал всегда требовательную матушку. — А то ничего не расскажу. Так вот… Шляпа предложила мне выбор: между Слизерином и…

Вальбурга не знала, стоит это говорить или нет, а потому нервно оглянулась, чтобы убедиться, что в гостиной никого нет.

Догадка его на секунду ослепила, если честно. Регулус перевёл удивлённый взгляд на ухмыляющегося отца, в глазах которого проскакивала откровенная насмешка.

И тут Регулус удивился:

— А откуда у тебя это воспоминание? — спросил он у него.

Самого отца пока в воспоминании не наблюдалось, а Регулус ни в жизни не поверил бы, что этим поделилась матушка. Да и дядя Альфард секреты тоже хранить умел. Разве что эта Доротея, но с чего бы ей?

— Давно ждал этого вопроса, — снова ухмыльнулся Орион, даже не скрывая своего злорадства. — В этот момент я сидел за одним из кресел.

Неожиданно. Вот Сириус, прячущийся где-нибудь за креслом, ему представлялся легко. Да что и говорить, это был вполне себе типичный Сириус, желающий что-нибудь разнюхать. Но вот отец…

— А почему… — спросил Регулус и сразу заметил, как во взгляде отца пролетело лёгкое смущение:

— Стыдно признаться, но в свой первый вечер, — улыбнулся Орион, — я заснул именно там, скрываясь от одного из своих приятелей.

М-да. А родители тоже иногда могут удивлять.

— Вальби, не нервничай, нас никто не слышит. На какой факультет тебе предлагала пойти Шляпа? — Дяде Альфарду явно не терпелось узнать такую загадочную правду. А вот Регулус понимал, что есть вещи, которые лучше не знать.

— На Гриффиндор, — вдруг сказала до этого молчавшая Доротея, оправдывая подозрения Регулуса. Она сидела, слегка наклонившись и оперевшись подбородком на сложенные руки.

В гостиной на несколько минут воцарилось молчание. По глазам матери было очевидно — она не понимала, как Дамблдор догадалась. И это её явно пугало.

— Да, — рассеянно кивнула Вальбурга, с трудом пытаясь собрать всю свою невозмутимость в целостный образ, — а как ты узнала?

Вот Регулус тоже задавался этим вопросом.

— Я немного легиллимент, — призналась Доротея, как-то неловко пожимая плечами, — не слишком талантливый, но всё же… К тому же, Шляпа и меня хотела отправить на Гриффиндор, так что это было даже логично.

Регулус нахмурился, чувствуя эту иронию: старший сын Вальбурги попал на факультет, который отвергла его мать, как и дочь Доротеи. Кто бы она ни была и какие подозрения Регулуса не мучали бы.

— А почему ты тогда попала на Равенкло? Ты мне этого не рассказывала, — порядком удивился Альфард, и Регулус признал, что в зрелости дядя таким удивлённым бывал редко.

Но вопрос был дельный.

— Я много чего ещё не рассказывала. — улыбнулась Доротея, лукаво похлопывая друга по плечу. И вот столько было знакомого в этом жесте… Но затем настроение мисс Дамблдор немного изменилось: по лицу пробежала лёгкая тучка задумчивости, вся она подобралась и признала: — У меня… Хм, скажем так, не самые лучшие отношения с отцом. Не хотелось ещё попасть и под его полный контроль. Он ведь декан Гриффиндора.

На этом воспоминание оборвалось. Что ж, момент был не слишком неожиданным — Регулус явно услышал всё, что должен был. И пока пространство вокруг стремительно вращалось и выкидывало обратно в тайную комнату, он напряжённо подумал, что даром полагал, будто его уже ничто не способно удивить.

Его собственная мать, оказывается, была полна сюрпризов.

Тщательно игнорируя взгляд отца, он подошёл к Омуту, пальцами проводя по кромке чаши. Мерлин раздери, даже в голове не укладывалось! Вальбурга Блэк могла быть первой гриффиндоркой в их семье. Стоило ли удивляться, что сын, похожий на неё как две капли воды что внешностью, что характером, отправился именно на этот факультет?

Поразительно!

— Её бы выкинули из семьи, если бы она попала на Гриффиндор? — спросил Регулус, размышляя, почему же мама так сильно испугалась.

Да, сейчас она была той ещё приверженницей традиций, но не было ли это следствием всего произошедшего?

Отец подошёл к нему, сжимая плечо:

— Сложно сказать. — выражения его лица Регулус видеть не мог, но голос был напряжённым. — Очевидно, конечно, по голове её бы не погладили. Но не думаю, что Альфард её бы оставил, а его мнение, как ни странно, всегда было для Бурги основополагающим. — в интонациях отца проскользнула насмешка, и Регулус быстро спросил:

— А ты?

— А что я? — отец остановился рядом. — Мы с Бурги росли вместе, я всегда считал её прекраснейшим другом. Что и говорить, — отец задумчиво провёл костяшками по рунам, почти точь-в-точь как Регулус перед этим, — я не могу представить кого-то рядом с собой спустя все эти годы.

Регулус нахмурился: очевидно было, конечно, что отец и мать поженились отнюдь не по причине большой любви, пусть и история эта обычно не обсуждалась. И всё же… Регулуса мучал до боли наивный вопрос, пусть и самому ему было за него стыдно:

— Ты любишь её? — до чего же глупо, Мордред раздери. Будто сам Регулус не знает, что далеко не все чистокровные браки строятся на любви. Да и не только чистокровные. Но отец ответил незамедлительно:

— Конечно. — он посмотрел на Регулуса с доброй насмешкой: — Поначалу, правда, это была просто привязанность, пожалуй. Я… В общем, это длинная история, но так или иначе я хотел выручить и уберечь твою мать. Всё же, как я уже говорил, я вырос с ней и воспринимал как сестру порой даже больше, чем Лу. А потом… сам не заметил, как всё поменялось, — отец по-мальчишески усмехнулся и взлохматил собственные волосы, будто и сам стеснялся того, о чём вспомнил. Затем он снова положил руку на плечо Регулусу и проникновенно заявил, смотря в глаза: — Так что кто бы что тебе не говорил, Регги, знай: женился я на твоей матери не потому, что меня заставила родня. И уж ты точно родился исключительно по нашему обоюдному желанию, а не ради продолжения рода.

Регулус ухмыльнулся:

— По характеру Сириуса и не скажешь, что он мог быть вынужденным ребёнком.

Отец снова лукаво ухмыльнулся, но теперь уже абсолютно точно двумя уголками губ:

— О да, с нас тогда ещё никого толком не просили, больше всё Альфарда женитьбой третировали. — Регулус ухмыльнулся и неожиданно подумал, что и Сириусу не помешало бы услышать эти слова.

А то он частенько сетовал пару лет назад, что наверняка родился просто потому, что Блэкам нужен был мальчик-наследник. А то: «Белла на редкость стрёмная личность даже без учёта того, что девчонка».

— А… — расспросить отца о нескольких важных моментах Регулус не успел: сверху неожиданно хорошо и ясно раздалась знакомая мелодия, которую он сам выбирал на ту шкатулку для их с Дарой связи.

Регулус невольно дёрнулся, но затем остановился и снова посмотрел на отца. Оставлять его здесь почему-то не хотелось, но и от Адары пришла первая весть после ухода Сириуса. А Регулус, как бы там ни было, всё же за этого придурка переживал. Да и за нервы Дары тоже. Будет несмешно, если она прикопает Сириуса под каким-нибудь деревом в ближайшем парке.

Отец правильно разгадал его метания, снова улыбнулся и понимающе кивнул, похлопывая его по плечу:

— Беги наверх, а потом возвращайся: нам о многом предстоит поговорить.

Регулус благодарно кивнул и что было духу помчался наверх, с горечью вспоминая, как в детстве они пару раз заскакивали на верхние этажи при помощи стихийной магии. Вот уж было время. Расстояние от двери до стола он преодолел, кажется, в один прыжок, пожалуй, слишком взволнованным движением достал из шкатулки записку и лихорадочно прочитал:

Регулус,

Мы на месте. С твоим братом всё в порядке. Не волнуйся. Надеюсь, мадам Вальбурга чувствует себя лучше. И точно также рассчитываю, что у тебя всё хорошо.

Ad. G.

P. S. Если что, он у Поттеров.

Хорошо, конечно, что с Сириусом всё в порядке, но Дара ни словом не обмолвилась о себе. А могла бы, она ведь Регулусу тоже не чужой человек, по сути своей.

Надо будет ей об этом при встрече сказать, а то порой до подруги слишком туго доходили вполне себе очевидные вещи.

Регулус сел и быстро написал ответ:

Я надеюсь, что с тобой всё тоже хорошо. Сообщишь, когда вернёшься, договорились? Мне нужно с тобой встретиться. Это дело не может подождать до начала нового учебного года.

R. A. B.

Регулус задумался. Стоило ли так настаивать на разговоре до того, как они с отцом всё обсудили?

Нет, пожалуй, всё же стоило. Родители не просто так хотели, чтобы Сириус встретился с Тёмным Лордом. Очевидно, что им предстояло выбрать сторону.

А значит, раз Сириус ушёл из дому, то выбор у них небольшой: либо кому-то из родителей придётся примкнуть, либо ему. Дядя Альфард очевидно пролетал мимо, а у дядюшки Сигнуса уже была Белла и Цисси. Первая сама приняла Метку, а вторая вышла замуж за Люциуса, который вместе с отцом, кажется, был вполне лоялен Тёмному Лорду.

Так что да. Видимо, выбирать придётся между ними тремя. С вполне очевидных причин инициативу мамы не поддержит ни он сам, ни отец. Да и, к тому же, раз знакомится предстояло именно Сириусу, значит, Тёмному Лорду необходим именно молодой Блэк. Неясно зачем, конечно. Хотя с другой стороны, дядя Альфард рассказывал, что Тёмный Лорд учился вместе с ними. Вполне очевидно, что ни у кого из родителей он не вызовет благоговения. Другое дело он, правда ведь?

Вот только так уж хотелось ли теперь Регулусу примкнуть к Пожирателям? Да и был ли у него выбор?

Видимо, вот об этом им с отцом предстоит поговорить. А ещё о том, почему они не могут как-нибудь увильнуть, да. Не может ведь такого быть, чтобы отец и мать всё же поддерживали Тёмного Лорда. Или всё же… Да нет, бред какой-то. Наверняка всему есть причина.

Так что Регулус решительно вложил письмо в шкатулку. Да, а теперь ему предстоит обстоятельный разговор с отцом. Пора вскрыть самые важные карты.

Особенно, пока мама не слышит.

* * *

Астра сладко потянулась и тут же нервно оглянулась: вместо уже привычного резного потолка в стиле барокко или хотя бы люстры с бабочками, которая была в её комнате дома, она увидела обычный белый. И где это она? Оглянувшись, девушка вспомнила прошедший день и хлопнула себя по лбу. Надо же было забыть о том, что она сегодня ночевала у Поттеров. И не только она, к слову.

Кровать Адары, находящаяся в этой же гостевой комнате, как всегда, пустовала. И была, естественно, аккуратно заправленной, будто Дара тут и вовсе не ночевала. Всё как обычно, в общем. Эта маленькая упрямица каждое утро просыпалась раньше всех и куда-нибудь убегала. Так было в Хогвартсе и, видимо, точно так же будет и у Поттеров. Не то чтобы они собирались надолго здесь оставаться, просто очевидно, что Адара даже в таких непредвиденных ситуациях своим принципам не изменяет.

До чего же вредная. Она вообще когда-нибудь расслабляется? Ответ напрашивался сам собой и вызывал до того неприятные воспоминания что Астра поняла: поспать ей уже не удастся.

Девушка медленно подошла к окну. На протяжении всей прошедшей части лета из её головы всё никак не выходили два разговора с прошедшего лета. Ещё с Хогвартса, а не с каникул. Стоило признать, оба были с важными в её жизни людьми: первый — с Ремусом, а второй…

Астра не заметила, как уснула, сидя у кровати Люпина. Тот всё ещё был бледным, осунувшимся, а с повязки на голове, слава Мерлину, крови уже видно не было. Мадам Помфри всё же была самой волшебной волшебницей из всех Астре известных.

Вчера Астра, наверное, второй раз в жизни жутко испугалась: Ремус чуть не покусал нескольких студентов, среди которых его лучшие друзья, Северус Снейп и Регулус Блэк. Что уж и говорить, наверное, подойди Астра и Дара чуть раньше, опасность угрожала бы и им. Хотя… Зная Дару, скорее, опасность угрожала бы Лунатику, подойди она чуть-чуть раньше. Так что, наверное, оно всё же к лучшему.

Честно говоря, Астра с Адарой на пару ещё на первом курсе поняли, что Ремус — оборотень. Шрамы, чрезвычайная бледность, нервозность в определённые промежутки времени (а если ещё посчитать какие, так вообще всё ясно) — все эти факты говорили сами за себя. А позже Астра ещё и выпросила Альфарда прислать ей личное дело Люпинов… Признаться, Астра даже сейчас не знала, испугалась она тогда или всё же нет. Теперь ей, конечно, было Лунатика в куда большей мере жаль. Но это ничего не меняло: вчерашний вечер казался ей самым настоящим кошмаром. С любой стороны и любой точки зрения.

И как же жаль, что Рем так сильно пострадал. Больше всех.

Пробуждение её вышло довольно внезапным, потому что в какой-то момент своих дремотных размышлений она ощутила лёгкое прикосновение к руке. Учитывая, что вариантов особо не было, Астра, конечно же, немного подскочила и немигающим взглядом уставилась на уже вполне себе сознательного Ремуса. Астра выдохнула, прикрывая глаза рукой:

— Хвала Мерлину! Ты очнулся. — она осторожно поправила его одеяло, не решаясь прикоснуться к руке. Почему-то сейчас произошедшее казалось до жути неловким.

— Да. — Ремус всё так же наблюдал за её жестами и мимикой. Наверное, она казалась ему до жути нервной. Хотя… Астра присмотрелась: да и сам Лунатик тоже смотрел на неё с заметной настороженностью. — А почему ты здесь?

Логичный вопрос, но, наверное, Астра именно его и боялась.

— Я… — она замялась. И вот как здесь начать? — Я хотела с тобой поговорить. Ремус, я всё знаю.

— Это я уже и так понял, — он настороженно-горько ухмыльнулся, теперь пряча от неё взгляд, а затем покачал головой: — Но я всё же сомневаюсь, что ты знаешь совсем всё. — выделили последнее слово он.

Справедливо.

— Ну, может и не всё, но большую часть Мародёрских секретов. — Астра попыталась улыбнуться: вышло из рук вон плохо. Да и могла ли она знать большую часть? — Ремус, я знаю о твоей… проблеме. И о том, как выкрутились остальные, чтобы помочь тебе.

Ремус побледнел. Конечно, очевидно, этого не должен был кто-нибудь узнать. Наверное, Ремус подумал, что сейчас Астра накричит на него и отправится восвояси. Или жаловаться Дамблдору, что он допустил его к учёбе с остальными, нормальными людьми. Его сомнения были бы даже забавны, если бы не было так обидно. Может быть, он полагает, что она ещё и остальных сдаст в Азкабан за незарегистрированную анимагию? Неужели он действительно такого мнения о ней?

Ремус же тем временем действительно размышлял, что со стороны Астры было бы довольно логично побежать жаловаться Дамблдору. Особенно учитывая, если она и вправду его внучка, как полагали остальные, то наверняка профессор не станет подвергать опасности свою кровь. И теперь о счастливых годах в Хогвартсе можно забыть. Но откуда она могла знать об этом? Что такого произошло вчера? И… почему он совсем ничего не помнит?

С ним такого слишком давно не случалось. Это навевало… ужас, чего уж там. И это с учётом того, что Ремус чувствовал, как отчаянно скулит спрятавшееся где-то внутри чудовище, будто наказание ему уже смог кто-то выписать.

— Что произошло вчера? — голова раскалывалась жутко. И к чему вообще эта повязка?

— Я об этом знаю с первого курса. — возразила Астра на всего его опасения, чересчур пристально в него вглядываясь и игнорируя сам вопрос. И при этом глаза у неё были такие обиженные, что Ремусу становилось даже чуточку стыдно. — А вот об анимагах, действительно, узнала вчера.

Ремус ещё больше побледнел. Получается, она обо всём уже давно в курсе? Почему же она не пожаловалась? Почему… почему раньше не рассказала, что в курсе?

— Что произошло вчера? — он нахмурился, чувствуя, как в глубине зарождается непростительный огонёк надежды.

Да нет, быть не может. Это что же, Астра дорожит им? Даже несмотря на то, что он такое… существо?

— Снейп попробовал пробраться к тебе в Хижину, — на выдохе призналась Астра и поспешила успокоить: — Но со всеми всё в порядке, не волнуйся. Джеймс успел вовремя забрать его оттуда. А вот у Сириуса…

Что этот оболтус умудрился уже натворить?

— Что с ним? — быстро спросил Ремус.

— Это Сириус намекнул Снейпу, как попасть в Визжащую Хижину. — поджав губы, отчеканила Астра. — Сейчас он у директора.

— Больше никто не пострадал? Как меня… успокоили? — осторожно спросил Ремус, боясь услышать страшный ответ. Он не хотел становиться убийцей.

И да, его вердикт: Сириус — не псина. Он недоумок. И хорошо, что сейчас его нет рядом. Ремус наверняка не сдержался бы.

— Нет, — покачала головой Астра. — Там ещё случайно оказался Регулус Блэк, но это уже мелочи. Я и Адара тоже были там, только немного позже.

У Ремуса немного отлегло от сердца.

Вот это компания, конечно, вчера собралась. А Ремус такое умудрился забыть, хотя и явно был главным действующим лицом.

— Как меня успокоили? — требовательно допытывался Ремус. Хотя, судя по его сегодняшнему состоянию, слово «упокоили» подошло бы ситуации куда больше.

— У меня есть орлица для специальных писем, — призналась Астра, выдерживая паузу. Что-то такое он припоминал, где-то года три назад Астра хвасталась подарком крёстного то ли на день рожденья, то ли на Рождество. — Её зовут Афина. И… она помогла тебе… убежать в лес.

Надо же. Это животное было настолько разумным или?.. Или вот почему у него голова перевязана?

— Это как? — спросил Ремус, резко дёрнувшись вперёд, и тут же упал обратно: голова слишком сильно болела.

— Ремус, прости… Я… я не смогла её утихомирить сразу… Она чуть не заклевала тебя в голову… И ты убежал… Прости, прошу… — Астра выглядела крайне растерянной и виноватой, и Ремусу стало её жаль: неужели она настолько сильно за него волнуется?

Афина-то явно поступила куда более правильно, чем все, кто был там.

— Не переживай, — он сам не заметил, как взял её за руку и успокаивающе прикоснулся, стараясь легко улыбнуться. — В этом нет твоей вины. Кто виноват в том, что я чудовище? — спросил он, усмехнувшись.

Астра мигом вскочила с места: она была до жути зла. И надо же, до чего быстро она умела заводиться. Одна его фраза — и она уже явно готова с кулаками на него накинуться. Хотя Ремусу, признаться, думалось совсем о другом: уж больно красиво у Астры поблёскивали глаза.

— Да как ты можешь! — Астра заходилась негодованием и от этого начала махать руками. — Мы за тебя так волновались! Все! Без исключения…

— Даже Снейп? — насмешливо усмехнулся Ремус. Астру это с её тирады явно не сбило:

— Даже Снейп — у него ещё остались зачатки совести! А ты мне здесь говоришь о том, что ты чудовище?! — Астра взмахнула рукой и чуть ли кулаком в воздухе не потрясла. Выглядело, признаться, больше забавно. — Да даже если в этом кто-то и виноват, то точно не ты! Ты мне нравишься и таким!

Ремус опешил. Астра, осознав, что она сказала, удушливо покраснела, расширила и без того большие глаза и отскочила к окну. А потом резко закрыла лицо руками. Ремус испугался: неужели он довёл её до слёз своим самобичеванием?

Он постарался встать: как-никак, стыд и совесть превозмогали любую боль. Мордред раздери, ему просто необходимо было сейчас подойти к ней. Просто необходимо. Он попытался ещё раз. И ещё. И даже попробовал позвать Астру к себе, но безрезультатно — та только продолжала тихо всхлипывать, разрывая ему сердце. Ни одна из его попыток не увенчались успехом, он только наделал кучу лишнего шума и почувствовал глубокую безнадёжность собственных попыток.

Мордред раздери, кажется, он её не достоин. В этот отчаянный во всех смыслах момент дверь сестринской тихо открылась и из неё вышла…

— Адара? — шёпотом спросил Ремус, будто бы Астра не услышала открытие двери. Та то ли решила проигнорировать открывшуюся дверь, то ли постеснявшись даже не дёрнулась обернуться, возможно, не хотела, чтобы Дара видела её такой. И от этого Ремусу тоже становилось стыдно.

Хотя Дара в то же время поднесла палец к губам, безмолвно прося его не шуметь, и Ремус вскинул брови: неужели Дара наложила заклятие, чтобы подруга её не услышала?

Хотя… Это ведь Адара. Если верить вредному Бродяге, то она и не на такие беспринципные поступки способна.

— Ремус, тише. У меня еле хватило сил убедить мадам Помфри, что всё в порядке. — Маунтвиль успокаивающе подняла руки и сделала вид, что не заметила состояния Астры. Последняя всё так же стояла у окна, хотя и теперь явно вздрогнула. Значит, Адара всё же заклятья не накладывала, Астра просто не хотела поворачиваться. — Ремус, как ты себя чувствуешь? На, вот выпей это. — девушка протянула ему небольшую закрытую склянку. В ответ на его недоумевающий взгляд она улыбнулась: — Это восстанавливающее.

Ремус покрутил пузырёк в пальцах, присмотрелся к цвету и хотел только сказать, что зелье не такое, как ему обычно давала мадам Помфри, как Адара сама наклонилась к его уху и прошептала:

— Это восстанавливающее от Лили и Северуса. Просили тебе передать. Пара минут — и сможешь подойти к ней, — Адара кивком головы показала на обхватившую себя руками Астру. Картинка была более чем печальной. — Другого шанса у тебя уже не будет, Лунатик. Ты можешь потерять её. Я думаю, мадам Помфри ещё будет интересно поговорить со мной, — она ободряюще улыбнулась и легко поднялась с места, явно не чувствуя усталости. Хотя Ремус неожиданно подумал: если Астра сидела здесь, а Адара — рядом с мадам Помфри, значило ли это, что она не спала всю ночь?

Ремус улыбнулся: если бы ему не нравилась Астра, то он наверняка влюбился бы в Адару Маунтвиль. Хотя бы за то, что она умеет вселять в людей надежду и стремление жить дальше.

Ремус залпом выпил пузырёк: силы, действительно, вернулись почти сразу. Он медленно поднялся и проковылял к окну: ходить было всё же сложно.

— Астра… — он подошёл к ней сзади и, немного боясь, остановился. Она не обернулась. Но потом вспомнились слова Адары: «Другого шанса у тебя уже не будет, Лунатик». И правда. Да и Бродяга уже не раз говорил ему, что стоило бы уже начать что-то делать.

Ремус подошёл к ней и крепко обнял, зарываясь носом её волосы. Они пахли молоком и полевыми травами. Ремус сразу узнал этот запах: люпин. Тот самый цветок, который так любила показывать ему в детстве мама, приговаривая, что это растение — символ их семьи. Астра повернулась к нему и обняла его в свою очередь. Ремус мысленно поблагодарил Адару: он не упустил свой шанс.

Астра быстро спешила по коридору: оставалось полчаса до отбоя. И хотя у неё было личное разрешение от Директора в кармане, но не особо хотелось афишировать их встречу.

Мерлин, это ведь даже в уме не укладывалось! Самое настоящее разрешение от Директора ходить по школе после отбоя. На один день всего лишь, конеччно же. Но даже так… Астра уже представляла, что они могли бы наделать с мальчишками при наличии такого разрешения ещё какой-то год назад. Сейчас в нём, конечно, острой необходимости не было, но сам факт оставался фактом.

Спросите, откуда к ней в руки попала такая реликвия? Всё было очень просто: сам Альбус Дамблдор прислал ей письмо с приглашением на беседу. И в дополнение добавил вот это сокровище. Конечно, Астра не стала отказываться. Да и кто бы на её месте отказался? Дара разве что. Именно это она ей, собственно, и предлагала с какой-то затаённой надеждой. Но Астра отказываться от беседы не стала, к тому же, она ведь была в их с Дарой интересах. Да и, Мордред раздери, это ведь был сам Альбус Дамблдор!

К тому же, Астра чувствовала: этот разговор будет очень важным в её и не только её жизни. Так есть ли смысл прятаться? Подойдя к вычурному горгулье, она сказала пароль:

— Шоколадная лягушка.

Хранитель покоя Альбуса Дамблдора отпрыгнула в сторону. Астра быстро поднялась по винтовой лестнице и, постучав, открыла дверь. Признаться, она сильно нервничала перед встречей. А кто бы не нервничал? Дамблдор впервые, кажется, вспомнил про неё, несмотря на то, что они родственники. Хотя Астра могла его понять, наверное.

И да, она действительно очень сильно переживала перед этим разговором. Астра, безусловно, любила Аберфорта, но ведь профессор тоже был их с Дарой родственником! Но Дара, скорее, гнушалась этого факта, а вот Астра — совершенно нет. Да, Альбус был весьма и весьма неоднозначной личностью, но её мама при жизни никогда не отзывалась о нём плохо. А это ведь чего-то стоило?

И да, вначале упадническое настроение Адары подействовало и на неё. Она даже подумывала отказаться от возможности поговорить и совсем никуда не идти. Обошёлся бы директор и без неё, право слово. Наверняка опять ведь решил крутить свои интриги, но теперь уже с участием Астры, которую он принимал совершенно за другого человека. И от этого было вдвойне… Боязно? Стыдно? Некомфортно? Тошно?

Адара на все её терзания только слегка ухмылялась:

— А что ему ещё строить, Астра? Ты же тоже отчасти Дамблдор. Должна понимать, что это в крови у всех нас. И у тебя, и у меня. И у него тоже. — каждое предложение Адары было чётко выверенным, логичным.

До противного логичным. Астре даже тошно от этого становилось, настолько безэмоционально и холодно Дара оценивала ситуацию. Астра так не умела. И учиться не желала, чего уж тут.

— Да, но я не думала, что всё начнётся настолько быстро. — не то чтобы она вообще думала на эту тему, если уж совсем на чистоту. Но Астра знала: Дара сочтёт её совсем глупой, если в этом признаться прямо сейчас. Не в том расположении духа сейчас была подруга, и её категоричность по отношению к этому миру уже сегодня вывела из себя чуть ли не половину их факультета во время сегодняшнего ужина.

— Думала, что он вызовет тебя, когда официально начнётся война? — понимающе кивнула Адара сейчас, даже не пытаясь улыбнуться.

Они были у озера. Собственно, оказались они здесь именно потому, что Астра не хотела признаваться никому из девочек, куда она собирается. Поэтому взяла с собой Адару — как будто они пошли по одному секретному и очень важному делу. Не в первый раз, собственно. Да и перед Дарой у Астры не могло быть никаких секретов: как-никак, одна кровь — схожий характер. Хотя вот здесь, конечно, да, выходила существенная промашка. Потому что схожего в них едва набиралось на гран.

Наверное, на Дару всё же сильно давил груз из прошлого, о котором никто не знал лишних подробностей. Астра старалась даже не представлять, что же такого могло там быть — лучше лишний раз не отягощать себя подобным. Если Дара захочет — сама расскажет.

Хотя, честно говоря, что бы там ни было, Астра искренне считала, что главной проблемой Дары было её неумение отпускать. «Прошлое должно оставаться в прошлом», — как говорил ей отец, и Астра регулярно следовала этой заповеди. И жила себе славно.

— Да, думала, — печально улыбнулась Астра, признавая правоту подруги. Она ведь действительно так и полагала, ведь газеты пока не писали об излишней активности Волдеморта.

— Значит, ты нужна ему сейчас. — просто пожала плечами Дара, будтто это было в совершеннейшем порядке вещей. — Или он просто узнал что-то важное и ему не хочется самому в этом участвовать. — презрительно скривилась она, и Астра в очередной раз убедилась, что даже могила не спасёт Альбуса Дамблдора от предвзятости во мнении Дары.

Вдвойне иронично, учитывая, кто из них на саом деле должен был идти на эту встречу.

— Ты как всегда мрачна по отношению к людям. — Астра не смогла сдержаться от колкости, слыша в ответ лишь подтверждение своих мыслей:

— Я не верю в Альбуса Дамблдора, Астра. — нахмурилась Адара, отвернувшись к озеру.

Астра не стала никак реагировать на эту попытку Дары закрыться, решив, что самая умная стратегия в данном случае — игнорирование.

— Да я тоже его не обожаю. Хотя не спорю, у тебя есть причины. — с некой поспешностью признала она, прекрасно понимая, что да, причины действительно были.

И, судя по Даре, причины эти были куда более веские, чем Астра могла себе представить.

— И у тебя, — повернулась к ней Адара, обратно открываясь для разговора. Наверняка ненадолго, учитывая, что Астре уже необходимо было уходить.

— И у меня, — задумчиво кивнула Астра и повторила: — И у меня… Ты подождёшь меня здесь? — спросила она, чувствуя, как от лёгкого страха в горле образуется предательский комок.

Может, всё же не стоит идти?

— Хочешь после этого ещё прогуляться? — усмехнулась подруга, как всегда понимая её даже лучше, чем она сама.

— Да, я думаю нам это не помешает. К тому же, без лишних ушей. Хвала крёстному за помощь. — достала Астра небольшой кулончик, спрятанный под мантией, и показательно им потрясла. Да, при желании, конечно, и эту защиту можно было обойти, но кто из студентов Хогвартса на это пойдёт?

— Удачи. Я буду ждать тебя здесь. — Адара взмахнула палочкой и превратила сорванный дубовый лист в маленький пушистий плед. Удобно усевшись под их любимым деревом, она надёжно укуталась, выпрямилась и устало откинула голову, будто бы собираясь немного вздремнуть.

Астра, к слову, ничуть не поверила ей:

— Не начинай только эффект самобичевания, хорошо? Ты же не Рем. — о недавнем разговоре с Лунатиком даже вспоминать не хотелось. надо же было ей так болтнуть лишнего. Не то чтобы Астра жалела, но… неловко до сих пор становилось, да.

Адара слабо улыбнулась:

— Хорошо, я попробую. — и да, словам Дары она до сих пор не верила.

Астра уверенно пошла в сторону замка. Оглянувшись, она увидела, что Адара сидит и задумчиво смотрит на туман, который начал окутывать озеро. «Как мне её растормошить, когда вернусь? Вот почему я люблю, когда мы на людях. В обществе других она не так показывает свою мрачность и скепсис», — подумала девушка, поднимаясь по главной лестнице. Проходя мимо Большого Зала, Астра вспомнила, что да, сегодня Дара не скрывала свой скепсис ни от кого, и это, кажется, дже подошедшая профессор Макгонагалл успела понять.

В общем, встряхнувшись, Астра уверенно пересекла порог кабинета. Дамблдор сидел, сложив руки домиком под подбородком и смотрел в окно. Вблизи его внешность совершенно ничем не отличалась, чем с расстояния между преподавательским и гриффиндорским столом. Мудрый, добрый, весёлый дедушка, который умел одним взглядом заставить замолчать даже самых отъявленных нарушителей по типу Сохатого или Бродяги. Вот только сейчас профессор был на редкость задумчивым и смотрел на Астру так, будто она могла дать ему ответы на все главные вопросы бытия.

И при этом было во взгляде Дамблдора что-то такое, что Астре невольно подумалось: «Как же он похож на неё. Взглядом». Едва она вошла, Дамблдор поднялся, улыбнулся, сбрасывая с себя всю задумчивость, и приветливо раскрыл руки:

— Астра, дорогая! Я очень рад, что ты пришла. Сказать по правде, я боялся, что ты проигнорируешь мою просьбу. — ох, знали бы вы, Диреткор, только бы вы знали. — Присаживайся, — директор жестом указал на стул перед его столом.

— Я не могла отказать вам, директор. — с вежливым кивком произнесла Астра, усаживаясь на предложенное место.

У неё была совсем другая изначалньая стратегия поведения, но неожиданно для самой себя она решила: зачем кем-то притворяться? Дамблдор и так наверняка осведомлён о её характере. А не в её манере будет всячески изображать обиду.

— Но ведь хотела, не так ли? — Дамблдор понимающе улыбнулся.

— Не стану даже отрицать, — весело улыбнулась Астра, располагаясь поудобнее.

В кабинете воцарилась немного неловкая тишина. Дамблдор, казалось, не спешил её нарушить, думая о чём-то своём.

— Астра, я, наверное, перейду сразу к делу, — Дамблдор снова задумчиво посмотрел в окно, перестукивая пальцами какой-то ритм по столешнице. Что ж, и в этом он ей кое-кого тоже напоминал. — В твоём личном деле, которе есть здесь, в Хогвартсе на каждого студента, отсутствуют какие-либо записи до пятилетнего возраста. Впрочем, не только в твоём. — Вот он, тот самый момент истины. Астра давно его ждала. Но профессор вместо этого спросил: — Ты можешь объяснить причину подобного?

Астра не врала. Она, правда, много лет ждала того мгновение. Она, признаться, так надеялась, что профессор сам обо всём догадается, что ей не придётся выполнять эту странную роль в не менее странном спектакле… перед остальными ещё ладно, но перед самим профессором это было слишком жестоко, по её мнению.

Он никаких своих предположений не выдвигал. Кажется, он лишь хотел услышать эту мысль из её уст. В таком случае… У Асттры, перед приходом сюда, была мысль раасказать всё как есть. Признаться, что да, она его родственница, но вот совсем не внучка. Уж он-то обязан знать, ведь и Аберфорт, и даже Альфард были в курсе уже не первый год.

Но теперь Астра замерла на пороге сомнений. Как отнесётся Дамблдор к правде? Будет ли после этого сама Астра интересна ему так, как сейчас? В данный момент она видит в его глазах вот это самое любопытство, желание узнать, общаться, учить. А если он всё узнает? Что тогда? Астре снова придётся жить где-то на задворках? Радоваться тому, что о ней хотя бы иногда вспоминают? Видеть в глазах любовь, привязанность, но при этом смотреть, как всё внимание уделяется Адаре? Разве это было честно?

Она ведь была ничем не хуже. И Аберфорт, и Альфард не единожды это признавали. Но если крёстный действительно старался относиться к ним одинаково, то уж Аберфорт никак не мог скрыть своих завышенных требований к Даре. Не мог скрыть того, что выделяет её куда больше, чем Астру. Хотя было вполне возможным, что он и не пытался это скрывать.

А сейчас Альбус Дамблдор пригласил на встречу именно её. Не их двоих, нет. Только Астру. Да, это, конечно, означало, что последняя Маунтвиль совсем не интересует Дамблдора. По крайней мере, на данный момент. А, значит, узнай профессор правду, и Астра тут же будет выкинута за борт. А она хотела учиться его мастерству, магическим тонкостям на практике куда больше, чем Дара. Да и та была совсем не против такого расклада: она ведь всю жизнь без тени стеснения зарывается в учебники, и, кажется, с радостью променяла бы их все на окружающий мир. Так стоило ли отказываться от возможности? Однозначно нет.

И Астра отказываться уж точно не станет.

— А вы сами не понимаете, профессор? — Астра прищурила глаз, копируя и манеру Дары, столько раз уже виденную, и манеру самого профессора, которую она смогла заметить сегодня за завтраком, исподтишка наблюдая за Директором.

Дамблдор оценивающе посмотрел на гриффиндорку, кажется, чуть ухмыляясь в бороду:

— В принципе, я понимаю причину подобного. Но мне хотелось бы услышать подтверждение из твоих собственных уст. — Кто бы сомневался. Эта мысль заставила Астру усмехнуться: всё же все Дамблдоры были в чём-то схожи.

— В таком случае, боюсь, вы не получите подтверждение. — о нет, Астра прекрасно понимала, что позже это может только сыграть с ней злую шутку.

Дара никогда не поддерживала разговоров Астры на эту тему, но она и сама ясно осознавала: всю жизнь прикрываться чужим именем у неё не выйдет. Рано или поздно профессор узнает правду, и тогда вот эта ложь будет совсем уж постыдной.

— Почему же? — Дамблдор заинтересованно посмотрел на сидевшую перед ним девушку, и Астра не могла не радоваться этому факту.

— У меня нет привычки кому-либо что-либо подтверждать, — ухмыльнулась Астра, радуясь, что хотя бы этот аргумент она смогла придумать заранее.

Вокруг не переставали тикать приборы, часики. «Такая себе атмосфера дружественного и открытого разговора», — хмыкнула про себя Астра, осторожно оглядываясь и даже не пытаясь прятать своего любопытства. надо же, такое количество интересных побрякушек она не видела даже у дядюшки Боба, а тот был тем уж любителем собирать всё редкое, словно сорока.

Тем временем, Дамблдор довольно улыбнулся. Он нашёл ту, что так давно искал, — это Астра поняла даже по ликующему взгляду.

— Что ж, я думаю, мы сработаемся, мисс Джойс. — кивнул он, протягивая через стол ей ладонь для рукопожатия. Астра приподнялась как можно спокойнее, стараясь скрыть то, насколько же она рада представившейся возможности. Впрос Дамблдора ввёл её в лёгкий ступор: — Или лучше называть вас настоящим именем?

— Как вам будет удобно, профессор, — хмыкнула Астра, понимая, что уж Дару подобное предложение лишь больше вывело бы из себя. Но всё же они были разными, так что и не стоило об этом думать.

— Можете называть меня по имени — вам это позволительно, — Дамблдор почтительно кивнул, кажется, тоже желая улыбнуться, но почему-то не решаясь. — Так вот. Я хотел вам кое-что предложить.

— Я вся во внимании, Альбус, — Астра заинтересованно посмотрела на Дамблдора, не став отказываться от возможности называть его по имени.

Кто ж от такого откажется-то?

— Думаю, ты, Астра, прекрасно понимаешь, что будет война, которая уничтожит множество жизней. Не просто убьёт, а именно разрушит до самого основания, — Дамблдор задумчиво расхаживал по кабинету, теребя костяшки пальцев. Было очевидно, что риск войны действительно его беспокоил, что бы там ниговорила Дара. — И моя, как, впрочем, и твоя цель, — уменьшить количество этих жертв. Скажи, чего ты хочешь в этой жизни?

Астра задумалась:

— Я хочу, — остановив свой взгляд на виде из окна, начала девушка, — Я хочу, чтобы дети не становились сиротами. Чтобы они не теряли самых близких им людей. Чтобы не было разрушенных жизней. Чтобы никому не пришлсь стоять на руинах собственного дома.

Взгляд Астры был устремлён вдаль: она вспоминала собственное прошлое и прошлое Адары. Она не хотела, чтобы с кем-то повторилось то же самое, что и с ними. Дамблдор, казалось, пытался прочесть её мысли: Астра пообещала поблагодарить Регулуса за полезный медальон. «Из мальца выйдет чудесный артефактолог», — подумала она, чуть ли не впервые на своей памяти хваля Блэка-младшего. Да, конечно, Альфард после посмотрел разработку племянника, но никаких существенных корректив не вносил, так что малец действительно был на редкость талантливым.

И, что куда более важно, он умел принимать Дару такой, какая она есть. А это было под силу не такому уж и огромному количеству людей.

— Мне нравятся твои стремления, — согласно кивнул Дамблдор. — Я хочу предложить тебе позаниматься со мной в следующем году. Что думаешь?

О, Мерлин, что она думает по этому поводу? Да она прыгать от счастья готова. Такая уникальная возможность, подумать только! Да она ведь сможет стать лучшей дуэлянткой, сможет защитить Дару и приёмных родителей. если понадобится! Да в этот момент Астра чувствовала, что она весь мир готова защитить, если потребуется.

— Думаю, что это неплохая идея. — вместе этого ответила она, робко улыбаясь.

— Мне нужно многое тебе показать и рассказать перед началом этой войны. — продолжал Альбус, проникновенно смотря ей в глаза и будто боясь, что она вот-вот развернётся и уйдёт.

Право слово, ему стоило бы поменьше сомневаться в её мотивах. Неужели Альбуса терзало такое огромное чувство вины по поводу гибели всех их близких? Астра почему-то полагала, что он всё же более легко относится к утратам. Похоже, Дара и в этом ошиблась. И неужели сам Великий Дамблдор боится, что она, маленькая и никому неизвестная Астра Джойс, сейчас встанет и уйдёт прочь?

— Альбус, но она уже началась, — неожиданно провозгласил кто-то с портретов. Как оказалось, это был «спящий» Финеас Найджелус Блэк. Астра столько шуток слышала о нём от Сириуса, что сейчас как-то не получалось серьёзно воспринимать этого Директора Хогвартса. — Она началась, когда погибли Маунтвили. А заострилась после смерти твоей дочери.

Астра сглотнула ставший ком. Некстати вспомнился пустой взгляд Дары при воспоминании о родителях. Астра так до сих пор и не нашла ответа на вопрос, что же послужило началом всех тех роковых событий. Хотя знания этой тайны она желала больше всего на свете.

— Ты, прав, Финеас, — задумчиво кивнул Дамблдор. — Ты совершенно прав, Финеас.

Казалось, Альбус был полностью поглощён размышлениями. Или же призраками прошлого? Судя по тому, насколько болезненно он скривился, когда подошёл к фениксу, сидящему в клетке, второе предположение всё же было куда ближе. В таком случае, Астра не хотела ему мешать: сейчас она явно была здесь лишней. Да и смотреть на боль такого сильного человека ей не хотелось, чего уж тут.

— Я могу идти, Альбус? — спросила она, приподнимаясь и понимая, что их беседа наверняка уже подошла к концу.

— Да, Аннабель, можешь идти. — всё так же в своих мыслях кивнул Дамблдор. И неожиданно добавил: — И спасибо.

Астра, которая так спешила ретироваться, что уже была у дверей, резко обернулась. Её глаза широко раскрылись, уставившись на Альбуса в немом удивлении. Она отвернулась и вышла, не проронив ни слова. Имя, которое столько лет было запрещено произносить, кажется, оставило в душе куда больший осадок, чем все размышления перед встречей. Одно несчастное имя, настоящая носительница которого, кажется, ненавидела его всей душой и даже слышать лишний раз не желала.

Уже спускаясь по лестнице, Астра подумала о том, что все прмые представители фамилии Дамблдор похожи в чём-то главном: душа из стекла, а мозг — из камня.

И, наверное, она всё-таки не настолько Дамблдор, насколько думает Адара и Альбус.

Сейчас Астра сидела на подоконнике и курила, проклиная Блэка. Ведь именно он пристрастил её к этой гадости во время ночных посиделок в гостиной. Всё дело было в том, что Астра перед СОВ начала страдать бессонницей, а Адара, как всегда, где-то бродила и возвращалась с утра только за сумкой, а Блэк приходил около полуночи со своих очередных «прогулок». Еле слышно проскакивал через портрет, открывал окно, садился рядом с Астрой и начинал пичкать себя ядом. А заодно и её. И так они сидели — иногда молча, а иногда и разговаривали. Иногда до двух часов, иногда до трёх, а иногда и до самого утра. Просто беседовали, ничего такого, что могли бы выдумать себе приставучие поклонницы Блэка. В часов шесть утра приходила Адара — свежая, как обычно мрачная — и тут же начинала ухмыляться, когда видела их, будто ей в руки попала главная сплетня всей Вселенной. Потом быстро бежала за свечера приготовленной сумкой и усаживалась на соседнее окно. Но не курила. Просто открывала настежь раму и вдыхала свежий воздух. Как ни странно, при ней почти все разговоры прекращались — она не поддерживала и не интересовалась подобным, больше предпочитая тишину, и даже Блэк в такие моменты над ней не насмешничал, будто соблюдая установленный негласный нейтралитет.

Астра вернулась в нынешнее время. Сегодняшний день, стоило признать, резко контрастировал со вчерашним. И хотя ветер был всё таким же сильным и прохладным, но солнце появилось на небе и дарило то тепло, которого так не хватало. Астра вытянула шею и посмотрела вниз. Из их окна открывался прекрасный вид на сад Поттеров с маленькой лужайкой прямо под окнами. Заметив, что между деревьями кто-то ходит, Астра почти не сомневалась в личности этого «путешественника». И, действительно, через пару минут из-за яблонь показалась Адара. Астра присмотрелась, про себя усмехаясь: хоть бы что-то в её внешнем виде поменялось!

Волосы уже были уложены в пучок, который она расплетала только перед сном, чтобы никто не видел. Астра искренне не понимала такого страха Маунтвиль. Ладно бы, волосы были уродливые, как, например, у Эмили Хилл с теперь уже пятого курса. Так нет же! Астре пару раз, ещё в приюте, повезло увидеть Адару с распущенными волосами. В тот момент её волосы отливали золотом, почти как у неё самой, хотя в пучке оставались тёмно-русыми. Секрет подобных перемен Джойс не понимала и допытываться у Маунтвиль не решалась. Зная её чуть ли не с пелёнок (и неважно, что с перерывами во встречах), Астра интуитивно понимала, что в гневе, который пока никому видеть не приходилось, Адара причинит вред равный по разрушению, пожалуй, любому из представителей семейства Гриндевальд (что совсем неудивительно, учитывая её происхождение). И хотя её подруга таковой не являлась, и её гнев никто никогда не видел (хотя… кто его знает), Джойс даже врагу не посоветовала бы попасть под горячую руку Маунтвиль.

Из задумчивости Астру вывел звук открывшегося окна. Оказалось, в соседней комнате Сириус тоже решил «выпустить дым». Астра улыбнулась: всё же, их привычка была на удивление синхронной. Тем временем, Сохатый, тоже высунувшийся из окна, явно вознамерился попробовать вывести Адару из раздумий. На секунду его довольное лицо скрылось из её виду, но уже спустя пару секунд он снова появился у окна с яблоком в руках. Заметив Астру, это неугомонное лохматое чудовище улыбнулось, кивнуло и приложило палец к губам. Астра не то чтобы собиралась что-то говорить, но даже подсознательно чувствовала, что это самая скверная идея из всех возможных. И всё же, Сохатый её безмолвных намёков либо не понимал, либо не хотел понимать, а потому уже в следующую минуту он громко крикнул:

— Адара, лови! — Астра приготовилась к катастрофе. Собственно, вся её жизнь приблизительно из них и состояла, но здесь она не сомневалась: что-то обязательно произойдёт. Не то чтобы она ошибалась.

Дара обернулась очень резко, расширенными глазами уставилась на летящее яблоко, дёрганно от него уклонилась, а затем, резко вскинув руку, удивительнийшим образом его поймала. Астра, честно говоря, опешила, да и Дара, кажется, тоже — подруга чуть не упала с испуга. Не то чтобы раньше у Дары не было подобных навыков — как раз наоборот. Учитывая её с Блэком характер взаимоотношений в школе, ей часто приходилось уклоняться от каких-либо случайно непонятно-кем брошенных в её сторону небольших предметов, а порой и ловить особо драгоценные из них. Но чтобы целое яблоко!.. И в тот самый момент, когда она навряд ли ожидала подобной подставы.

— Поздравляю, Сохатый! Кажется, ты нашёл ловца в команду! — громко рассмеялся Лунатик, тоже как раз выглянувший в окно и застав эту удивительную мизансцену. Ремус, повернув голову, заметил Астру в соседнем окне и так радостно улыбнулся, показывая самые милые ямочки во всей её жизни, что Астра была согласна утащить его в хогсмидское кафе мадам Падифут прямо сейчас.

В следующую секунду Дара, буквально секунду назад хмурящаяся и явно с испуга пытавшаяся найти новый кислород вокруг следом, заливисто расхохоталась с шутки Лунатика. Астра улыбнулась и себе. Почему бы и нет, собственно? В такое утро должно быть запрещено законом хмуриться. И в это же время Сохатый подозрительно чесал затылок, явно о чём-то раздумывая, Адара откусила яблоко, благодарно кивая:

— Спасибо, Джеймс. Я ещё не завтракала… — она задумчиво пережевала, а затем ещё раз откусила яблоко, довольно улыбаясь: — Надо же, а они вкуснее, чем большинство.

Не услышав ни единого ответа от Сохатого, Дара подняла голову и её брови вздёрнулись вверх, когда она увидела выражение лица Джеймса. Кажется, подруга подозревала то же, что и Астра, а именно: излишняя мозговая деятельность навряд ли пойдёт Сохатому на пользу. Так что Дара мигом забежала в дом, и даже с комнаты Астры было слышно, насколько быстро она поднималась по ступенькам. врываясь в комнату мальчишек без единого стука. Астра неторопливо вышла из своей комнаты и зашла следом, услышав ехидный комментарий Бродяги:

— Маунтвиль, а вдруг я здесь не одет? — и да, паники в его тоне не было даже близко, что заставило и саму Астру, и Хвоста, и Лунатика подавиться смехом. Вот только ни Сохатый, ни Дара никакого внимания на шутки Сириуса не обратили.

Дара угрожающе подошла к Поттеру. И вот это действительно могло бы выглядеть устрашающе, но весь эффект исчезал из-за роста подруженьки: та едва доставала Джеймсу до плеча. Так что её угрожающе наставленный пальчик больше был похож на продолжение шутки, чем на реальную угрозу:

— Поттер, только не говори, что ты воспринял это всерьёз. Это была шутка. Правда, Ремус? — она бросила испепеляющий взгляд на Лунатика, как будто не замечая смешков Астры, Хвоста и Бродяги.

О любви Джеймса к квиддичу они все прекрасно знали. И помнили его депрессию по поводу их проигрыша в этом году, хотя, объективно говоря, Астра была согласна с Сириусом: в этом году они не взяли Кубок по квиддичу исключительно из-за травмы капитана, то бишь Майкла Маккензи. Но Сохатый не уставал винить себя в произошедшей ситуации, поскольку Майкл и так в течении всего года всячески натаскивал его на выполнение всех необходимых обязанностей, а сам Джеймс в решающий момент оказался неготовым принимать важные решения.

— Адара, но у меня нет никого на роль ловца. — Джеймс расставил руки, всем своим видом выражая прискорбие этого мира. — А я в этом году стану капитаном. Дамблдор сказал «по секрету» моему отцу.

Будто без Директора это было свсем неочевидным следствием.

— Это не мои проблемы. А как же Маккензи? — вспомнила Дара как раз, собственно, о причине назначения Джеймса (теперь уже семикурснике), который…

— Если бы ты ходила на матчи, то знала бы, что он в последнем матче против Слизерина чуть не разбил себе голову. — закатил глаза Сохатый, прекрасно знавший, что Дара квиддичем не увлекается. Почему знал? Да потому что Дара не уставала напоминать об этом, едва в радиусе пяти метров от неё только начинался разговор на эту тему. И всё же Сохатого явно ничто не смущало: — Теперь ему запретили играть.

— А ты не боишься, что тоже самое случится со мной? — Адара сложила руки на груди и подняла бровь. Надо же, даже не стала напоминать о своей жгучей ненависти к спорту.

— Нет, — беспечно отмахнулся Джеймс. Какое удивительное умение не переживать по поводу риска покалечиться. Астра, собственно, не желала играть в квиддич, именно по этой причине: — Тебя, если что, Сириус подстрахует, правда?

Бродяга поражённо замер, не замечая подмигиваний Джеймса. Собственно, это уже о многом говорило.

— Да, конечно… — рассеянно сориентировался он. И этот человек ещё является лучшим загонщиком, по мнению большинства болельщиц.

Да, по мнению Астры, квиддич явно мельчал.

— Вот так он меня и подстрахует, — ухмыльнулась Адара и снова перевела взгляд на Сохатого: — Нет, Джеймс, и ещё раз нет.

Астра и не смоневалась, объективно говоря. Пускай даже и с каждым мгновением шутка Ремуса и соответствующая идея Сохатого не казалась Астре такой уж скверной. Почему-то она вот совсем не сомневалась, что Дара сможет справиться с этой ролью, если захочет.

— Адара, дорогая, ну, пожалуйста, — Поттер состроил щенячьи (хм, оленьи, ну, да ладно) глазки и умоляюще посмотрел на Дару. Астра, собственно, как никто другой знала, что подобые номера прокатывают с кем угодно, но точно не с Дарой. — Я для тебя что хочешь сделаю. Хочешь, нашу с Эванс дочь твоим именем назову? Хочешь, будешь подружкой на нашей свадьбе? Хочешь, крёстной сделаю? Перепишу вот этот дом на тебя? — несколько насмешливых ухмылок от Адары и дружный смех остальных. Астра со смешком подумала, что после таких предложений, Дара уже могла бы и подумать всё же над изменением своего ответа. — Бриллианты? Галлеоны? Новая метла? Новый драндулет?

— Я тебя предупреждала, — усмехнулась Адара и, схватив ближайшую подушку, начал колотить ею Сохатого. Тот даже не пробовал отбиваться, только шире раскинув руки и состроив очередную умоляющую мордаху:

— Бей, Адара, бей! Только согласись, умоляю! Ну, хочешь, я на тебе женюсь, а не на Эванс? — получив более сильный удар в голову, Джеймс поднял руки. — Понял, глупая шутка! Адара, умоляю! Мы должны выиграть Кубок в этом году! Доказать, что мы сможем и сами, без таких первоклассных загонщиков, как Пруэтты! Они два года назад ушли и следующий кубок мы выиграть не смогли! Что о нас скажут? Подумай обо мне, Сириусе, Марлин, в конце-то концов!

Джеймс перевёл дух — Адара приостановилась с нанесением ему тяжких телесных повреждений. Астре даже не пришлось напоминать, что это в маггловском мире уж точно подсудное дело. И плевать, что залечить Сохатому его «раны» в случае чего — пустяковое дело. Но всё же, никаких напоминаний и не требовалось: Дара и сама напряжённо дышала, явно устав даже делать вид, будто ей хочется кого-то избивать.

— Поттер, какой же ты негодяй, — проговорила она, опустив подушку и качая головой. Да, всё же влияние Лили на Дару было очевидно весомым.

Но Сохатого в этот день явно было не заткнуть.

— Но ведь за это ты меня и любишь, так ведь? — весело переспросил он. Адара снова как бы невзначай подняла подушку.

— Понял, понял! — в знак капитуляции, поднял руки Джеймс и ласково пропел: — Бродяга навечно занял неповторимое место в твоём чутком сердце!

Теперь в Джеймса полетело сразу четыре подушки: по две от Адары и Сириуса. И да, вторую подушку Даре кинула именно Астра. И вот ей ни капли не было стыдно, потому что Сохатый своей болтовнёй это полноценно заслужил, честное слово. Но ярость Бродяги и Дары всё же не продлилась долго: на Сохатого в целом было очень сложно злиться, так что уже через пару секунд вся их компания весело хохотала.

* * *

Адара уверенно шла по улицам Лондона. До поездки в Хогвартс оставалось десять дней. И как-то в этот раз, если быть совсем уж честной, возвращаться в школу было особенно боязно.

Потому что она знала: этот год уже не будет таким, как предыдущие. Пребывание в доме Поттеров, кажется, изменило даже само её отношение ко всей ситуации — безразлично реагировать на все насмешки у неё теперь вряд ли получится. Хотя и, судя по отношению Мародёров, вряд ли насмешки будут всё те же. Даже Блэк и тот, казалось, немного потеплел по отношению к ней, что уж говорить об остальных. Но… Адара не знала, как будет себя вести, если при всём при этом их взаимодействие в школе совсем не поменяется.

Сможет ли она всё с той же невозмутимостью держаться? Порой она приходила к мысли, что вряд ли. И это пугало.

Да, конечно, всегда оставалось предложение Джеймса о входе в команду по квиддичу в качестве ловца. Даже без отборочных. Но идти на подобное она не собиралась ни за какие мешки с золотом. Что за глупость? Да и разве пойманное яблоко может что-то значить в подобной ситуации?

Кажется, на такое опрометчивое решение был способен только Джеймс. И это слишком напоминало ей о том, о чём предыдущие годы она предпочитала не вспоминать. О малыше Джимми, родном, тёплом друге, который порой мог поддержать её куда лучше, чем родной брат. Который знал её и обещал оберегать.

И который даже не узнал её при встрече. Но зато теперь вот так просто пустил в свой дом только потому, что она выручила его лучшего друга. И при этом (в отличии от Блэка) даже не задумался, насколько бескорыстной была её акция.

Всё же порой Блэк управлялся с мозгами куда лучше, чем Джеймс, стоило признать. Любой из Блэков.

И вот с одним из них она собиралась встретится прямо сейчас в кафе с довольно красноречивым названием «Black star».

— Весьма многообещающе, — буркнула про себя Адара, заходя внутрь и окидывая пространство взглядом.

В этом кафе царил полумрак, и Адара подозревала, что связано это как раз с тем, что большинство посетителей не хотели бы быть узнанными. Аккуратные светлые столики, по два тёмных диванчика возле каждого, плотно зашторенные окна, освещение исключительно от искусственно созданного звёздного неба на потолке и кое-где на стенах — это заведение очевидно могло похвастаться прекрасной атмосферой.

И ведь всё это без магии — кафе находилось в маггловском районе и очевидно принадлежало не волшебникам. И откуда Реджи о нём только узнал?

— Особенно учитывая, кто тебя сюда пригласил, не так ли? — насмешливо протянул молодой человек, сидящий за ближайшим столиком.

Адара обернулась: Регулус, до этого сидящий в тени, осторожно выглянул на свет, и она спокойно выдохнула. Надо же, какое удобное место с точки зрения освещённости.

— И не стыдно тебе так пугать людей? — спросила она, садясь за место напротив.

Регулус был ей близок, что уж говорить. Пожалуй, в будущем он мог бы заслуженно стать самым адекватным из Блэков. Уже сейчас он отличался редкостным здравомыслием, но Адара не спешила загадывать.

Кто-кто, а Блэки умели преподносить сюрпризы.

— Леди, зачем вы туда садитесь? У меня здесь всё забронировано — встречаюсь с девушкой, и отнюдь не с вами! — шутливо возмутился Регулус, широко раскрывая глаза.

Позёр. Совсем не тому он у старшего братца научился. Хотя лучше бы он и вовсе ничему у него не учился.

— Аха-ха, как смешно, — съехидничала Адара, потому что смешно не было.

Да и что-то ей подсказывало, что вот не было на самом деле Регулусу настолько уж весело. Ей и самой-то сейчас было не до шуток, что уж говорить о человеке, у которого брат ушёл из дома.

И Регулус её ожидания оправдал: вся напускная весёлость мигом слетела, и на её место пришли напряжённость и серьёзность.

— Вначале поговорим о делах во время мирного ланча, а потом просто спокойно пообщаемся? — предложил он, складывая руки в замок.

— Давай, и бери мне то же, что и себе, — согласилась Адара и настороженно осмотрелась, пока Регулус подзывал официанта.

Людей было не глобально много, но достаточно для того, чтобы их было сложно заметить и подслушать. Если говорить в целом, то обстановка, по мнению Адары, была очень даже ничего.

Магию, в принципе, можно было не применять — Адара, которую Альфард как раз-таки в последний её визит натаскивал именно на ощущение магии в помещении, ничего подозрительного не чувствовала.

И магией фонило исключительно от неё и Регулуса.

Могло быть и хуже, в принципе, так что не стоило пока привлекать лишнее внимание — всё-таки они ведь несовершеннолетние.

— Это кафе мне отец посоветовал, — проговорил с ухмылкой Регулус, заметив её оглядывания, — Сказал, что здесь нас никто не сможет услышать.

Официант уже благополучно смылся выполнять заказ, так что они могли говорить свободно.

— У Ориона Блэка весьма неплохие знания маггловской жизни, — заметила Адара, совсем немного удивляясь.

Учитывая название, она бы не удивилась, если бы это кафе на самом деле как раз и принадлежало Блэкам. Возможно, потомкам тех нескольких сквиббов, которые официально ушли в маггловский мир.

Но, зная Блэков, Адара отнюдь не удивилась бы, если бы услышала, что даже за этой тайной частью своей семьи они приглядывали. Во избежание, так сказать. К тому же, известны были случаи, когда магия просыпалась в потомках сквиббов.

— Сам поражён, — улыбнулся Регулус, то ли не заморачиваясь по поводу таких нюансов о жизни отца, то ли прекрасно уже о них осведомлённый. Судя по тому, что произошло дальше, Адара ставила на то, что Реджи просто сейчас было не до того. Бедолага вдохнул побольше воздуха, поджал губы и начал свой явно невесёлый рассказ: — Так вот, о делах. На следующий день после побега Сириуса был праздничный вечер у Лестрейнджей.

Ожидаемо. Альфард ей об этом и так рассказывал, потому что его на этот вечер не пригласили, что тоже было неудивительно.

— И он ушёл, как только об этом узнал, потому что его должны были там представить Его Темнейшеству, — хмыкнула Адара, прекрасно составив логический ряд.

— Именно. — затравленно кивнул Регулус, и Адара могла ему только посочувствовать. Хотя она удивилась бы, поступи Сириус как-то иначе в подобной ситуации. — Так что на этом вечере Волдеморту представили меня. — Адара задумчиво вздохнула, внимательно следя за реакцией Реджи.

Учитывая, что весь прошлый год он рассказывал ей, как хотел бы встретиться с Волдемортом и озвучить ему свои соображения по поводу всех нерешённых магических проблем, теперь казалось странным, что Регулус отнюдь не проявлял излишней радости. Адара его и тогда предупреждала, что, может, у самого Регулуса идеи-то и неплохие, но то, что они как-то всколыхнут холодную душу Реддла, — весьма сомнительно.

Реджи не верил. Адара объективно считала его идеалистом. И в глубине души побаивалась, что этот идеализм может перейти в стадию фанатизма.

Не связана ли его печаль сейчас с тем, что перед ним предстал выбор: безопасность его семьи или приятельницы, которая может пригодиться Тёмному Лорду? Но мог ли Реджи так с ней поступить? Хотя если выбор стоял между ней и его семьёй…

— Ты рад? Это же то, о чём ты так долго мечтал, — прищурив глаз, спросила Адара, всё ещё внимательно отслеживая реакцию.

И да, вот сейчас она немного напряглась. Потому что семья для Регулуса всегда была на первом месте и вполне могло оказаться сейчас, что её привели прямо в ловушку. Райончик маггловский, Реддл будет рад устроить здесь небольшую заварушку, посвятить в свои приспешники Блэка-младшего и заодно выйти на человека, по его мнению, напрямую связанного с внуком или внучкой Дамблдора.

В таком случае, конечно, было хорошо, что Адара ещё не рассказала Реджи правды, потому что тогда Реддл не представляет, насколько близко подобрался к тому, кого так давно хотел увидеть.

Плохо было то, что браслет Альфарда, защищающий от легилименции, она не взяла. Хотя сигналка для крёстного была встроена в одну из серёжек, но сейчас Адара категорически забыла, в какую именно. Да и подставлять Альфарда как-то тоже не очень хотелось.

Так что Адара небрежно опустила левую руку под стол и вцепилась в спрятанное на поясе крепление для палочки. В случае чего ей надо будет пустить пыль в глаза, накинуть щит на магглов и дезиллюминационное на себя, и быстро скрыться в маггловских подворотнях, в которых она наверняка ориентируется лучше, чем чистокровные Пожиратели.

Хотя если они её здесь ждали… Наверное, лучше будет пытаться уходить через соседнее здание.

И надо было ей всё-таки учиться трансгрессировать.

За время её размышлений им как раз успели принести заказ, так что Адара с наигранным спокойствием теперь наблюдала за Реджи, задумчиво выковыривающим кусочек ветчины из своего сэндвича.

— Знаешь, — в конечном итоге всё же нарушил неловкое молчание Реджи, — если бы у нас в семье всё было хорошо, то я, наверное, был бы рад. Что уж говорить, — он с такой знакомой Адаре горечью усмехнулся, — я был бы в восторге, что мне выпала возможность поделиться своими мыслями. Но теперь… Я говорил с отцом, Дара. — Регулус посмотрел прямо ей в глаза, и Адара увидела там всю ту печаль, которую он так тщательно пытался скрыть. Теперь стало очевидным: нет, он её не сдал. Но сейчас Адаре думалось об этом меньше всего. — И он донёс до меня то, что пыталась ты, а встреча с Волдемортом это лишь подтвердила.

Адара нахмурилась:

— Отец рассказал тебе что-то о Реддле?

— Не то чтобы прямо рассказал, — покачал головой Реджи, — скорее, показал его в школьные годы. Он ведь учился вместе с ними, только на курс позже. И знаешь, я не могу отрицать того, что он очень… харизматичен. И умеет запутывать людей. Но ему плевать что на магглорождённых, что на чистокровных, на самом деле. Он ненавидит что первых, что вторых, просто пока ему вся эта ситуация очень удобна. Всё-таки легче прийти к власти с теми, кто и так привык к ней в магическом мире. — Регулус на секунду замолчал, а затем с горечью добавил: — И я, наверное, должен радоваться, что родители тоже так считают, но…

«Это не помогло нам удержать Сириуса», — Адара почувствовала эти недосказанные Регулусом слова. Но и озвучивать их смысла не имело, в общем-то, так что она решила сосредоточиться на другом:

— Почему-то я даже не сомневалась в твоих родителях. И как же ты это понял?

— По репликам отца, — незамедлительно ответил Регулус. Видимо, беседа Ориона была куда более обстоятельной, чем могло показаться на первый взгляд. — Мать пока до сих пор почти не разговаривает и никуда не выходит. Хотя у Лестрейнджей держалась как всегда. Так вот. Отец пытался хоть что-то объяснить Сириусу. Он сказал, что у нашей семьи нет другого выхода.

— Этого и следовало ожидать. Никто не хочет повторения урока с Маунтвилями и Дамблдорами-Гриндевальдами, — понимающе кивнула Адара.

Регулус согласно кивнул, на мгновение заметно напрягаясь. И вот посмотрел он при этом на неё как-то так подозрительно пристально… Чёрт возьми, Адара, кажется, даже не хотела представлять, что же такого там рассказывал Орион Блэк. И она очень хотела надеяться, что вот эти подозрения в глазах Реджи ей просто почудились.

— Да. Поэтому кто-то из нас двоих должен был стать Пожирателем или хотя бы приблизиться к Волдеморту. Отец хотел, чтобы это был Сириус, как-никак он может выступить вперёд и, так сказать, защитить честь нашего семейства в нужный момент, а потом правильно обвести всех вокруг пальца, но… Не суждено. А со мной такой номер не прошёл, — печально вздохнул Регулус.

Адара так подозревала, что под вот этим «обвести вокруг пальца» подразумевалось, что Сириус сожет найти способ избежать Метки. А значит…

— В каком смысле? — насторожилась Адара и нагнулась поближе к приятелю. Регулус спрятал взгляд:

— Волдеморт сказал, что после моего пятнадцатилетия мне поставят Метку. — она почувствовала, как кровь совершенно отхлынула от её лица. Реддл, кажется, стремительно сходил с ума: набирать пятнадцатилетних мальчишек в Пожиратели… Это было слишком. — Ему нужна талантливая молодёжь. А Беллатриса рассказала, что я неплох в артефакторике. Отец пробовал отрицать, говоря, что у меня слишком мало опытано безуспешно. К тому же, явный протест не выскажешь…

Регулус устало вздохнул и, совершенно забыв о манерах, водрузил локти на стол. Адара прекрасно понимаала: Реджи был совсем не из тех людей, кто устроит истерику, начнёт топать ногами и кричать «Не хочу!». Нет, он добровольно даст поставить себе Метку, даст заклеймить себя этим совершенно непонятным символом с неясными функциями (помимо наверняка связной). Вот только чему с точки зрения душевной ему будет стоить эта жертва? Какой контроль обретёт над ним Метка? Будет это только сигналка на коже или же нечто куда более серьёзное и опасное?

Она не знала ответов на все эти вопросы. Регулус тоже не знал. Значит, ей надо будет сделать всё, чтобы как-то минимизировать предстоящий ущерб. Подготовиться, запастись целительскими зельями, расспросить Альфарда… Реджи ведь в это время будет в Хогвартсе, ей следует просчитать все последствия, чтобы ничего с ним такого не приключилось. С какой вероятностью ему может стать плохо после нанесения Метки? Всё же это чужая магия, а реджи ещё не до конца стабилизировавшийся волшебник, у которого ещё может случиться выброс.

Но вот уж кто-кто, а Адара о выбросах знала больше многих. И уж в этом наверняка сможет ему помочь. Осталось только к остальным возможным последствиям подготовиться.

— То есть, после тринадцатого сентября тебя «зачислят» в Пожиратели? — настороженно уточнила Адара, мысленно рассчитывая, сколько времени у неё осталось для подготовки.

— Да.

Регулус опустил голову на руки, растревоженный всеми переживаниями. Адаре на секунду даже стало его жаль: уход старшего брата, такой стресс у матери, обида, а тут ещё и пролкятый Реддл. но Реджи был достаточно сильным, она в этом ни на секунду не сомневалась. Он справится, а оа сделает всё, чтобы минимизировать ущерб.

За столиком воцарилась тревожная тишина, нарушаемая только песней:

What do I say

When it's all over?

Sorry seems to be the hardest word…*

— Как там Марлин? — спросил Регулус, смотря в зашторенное окно и наблюдая за беспечными прохожими, которые гуляли по солнечному сегодня Лондону. Только вблизи Адара заметила, что шторы были совершенно неплотными. Они не пропускали внутрь свет, но вместе с тем при желании за пейзажами снаружи мжно было наблюдать совершенно спокойно.

— Ничего… — сказала Адара, снова откинувшись на стуле и ухмыляясь, вспомнив детали её последней встречи с подругой. — Спрашивала о тебе у Сириуса — она же не в курсе, что мы с тобой общаемся. Когда мы были у Поттеров, жаловалась мне, что ты совсем ей не пишешь. — она испытующе посмотрела на Блэка. — Стесняешься или боишься?

Не то чтобы ей так уж хотелось лезть в личную жизнь друзей, но… Да чего уж там, хотелось. В конце концов, она всегда была не лишена любопытства, пусть и не могла или не хотела его порой показывать.

— Скорее, боюсь, — признал Регулус, полностью её любопытство удовлетворяя. До чего же он всё же был хорошим другом. Хотя его в этот момент явно интересовало совсем другое: — Говоришь, спрашивала? И как отреагировал на это братец?

О да, реакция Блэка была незабываема. Адара давно не видела его такое ошеломлённое лицо.

— Сделал вид, что не услышал. Она и спрашивать-то не хотела, понимая его состояние, но желание узнать, всё ли у тебя в порядке, всё-таки победило. Впрочем, как всегда у влюблённых, — хмыкнула Адара, не скрывая своегоскепсиса по этому поводу.

Нет, пренебрежения у неё не было. Или какого-то отрицания. Как такое вообще могло возникнуть по отношению не просто к людям, к личностям, а ещё и к близким друзьям? И всё же Адара искренне сомневалась, что влюбленность была именно тем чувством, которое сейчас могло вдохновлять Регулуса на подвиги. Ей неожиданно подумалось, что это наоборот могло его заставлять ещё больше мучаться, потому что реакцию Марлин на Метку у Реджи было сложно предугадать.

— Адара Гвендолин Маунтвиль, — торжественно начал Регулус. Адара на его браваду только закатила глаза, — Тот факт, что ты не влюблена, не позволяет тебе измываться над такими людьми, как я или Марлин.

Право слово, она ещё даже не начинала над кем-то измываться.

— А кто сказал, что я измываюсь? Регги, ты что-то путаешь! — невинно похлопала глазами девушка. Регулус рассмеялся. Тем временем Маунтвиль серьёзнее продолжила: — Просто я не привыкла отключать мозг. Знаешь, однажды такая оплошность сыграла со мной злую и жестокую шутку.

Не то чтобы Регулус досконально об этом знал, так, Адара исключительно гупости рассказывала. О самой главной её оплошности Реджи совсем ничего не мог знать. А уж доверие к какому-то приютскому ребёнку не стоило считать за недопустимый поступок.

— Знаю, знаю, — Регулус поднял руки в знак капитуляции, очевидно, подумав именно о последнем. Собственно, его мысли были и заняты немного другим, так что Дара не стала сильно его осуждать: — Как ты думаешь, как она отреагирует, если я приглашу её в Хогсмид?

Честное слово, Дара была готова расхохотаться прямо ему в лицо. Мерлин, они ведь ещё совсем дети, а уже на свидания! Даже серьёзный и деловой Реджи туда же!

— А ты не догадываешься? — подняла Адара бровь, когда Регулус покачал головой. — Эх, бедная наша спальня… А я её так любила…

Регулус расхохотался, встал с места и, подняв Маунтвиль над землёй, начал её кружить. Вообще-то, кружить он должен был совсем не её, и уж точно не в этом милом полутёмном ресторанчике. Окружающая атмосфера к подобным радостям совсем не распологала. И вообще Адара была против, вот так!

— Э, отпусти меня на землю! Ты же знаешь, я не люблю, когда меня обнимают! — шипела Адара, вырываясь и просто из вежливости не решаясь кричать. Люди сидящие в кафе с умилением смотрели на, как они думали, влюблённую парочку. И, кажется, неподходящий поступок их ни капли не смущал.

Регулус опустил Адару и, они быстро собрав вещи, выскочили из ресторана, в котором и так привлекли слишком много внимания. Реджи заметно хохотал, и Адара смутно подозревала, что в первую очередь именно её реакция вызывала у него такое безудержное веселье.

Хорошо, что он немного развеялся. Плохо, что за её счёт. Хотя, в принципе, учитывая все обстоятельства, Адара возражала чисто для приличия и ворчала чисто из вредности.

— Ты чуть не накрыл всю нашу встречу медным тазом, — бурчала Маунтвиль, шагая по парку с мороженным, которое они взяли с собой. Хорошо, что Реджи всё же заказывал его в вафельном рожке, а не в мисочке. Мисочку им бы тот оффициант не простил.

— Знаешь, Адара, иногда ты бываешь такой язвой, — наигранно возмутился Регулус, но затем сказал такие слова, что у неё заметно потеплело на сердце: — Но настроение ты поднимаешь очень хорошо даже тогда, когда плохо тебе.

Адара только ухмыльнулась и покачала головой, при этом слегка стукнув Блэка по плечу. Всё-то он знает. И надо же было вырасти таким умненьким. И Адара дала себе слово, что всё же обязательно что-нибудь придумает.

---

Примечания:

Сама удивлена, как быстро получилось написать продолжение. Но как я и обещала — прошу любить и жаловать Альбуса Дамблдора! Извините, что его получилось не слишком много.

* — песня Элтона Джона "Sorry seems to be the hardest word…", выпущенная как раз в 1976 году, когда происходят события этой главы.

Жду ваших комментариев и надеюсь услышать какие-нибудь вопросы. Спасибо всем, кто ждёт.